Страница:
Пока мужские руки ласкали ее, ощупывая изгибы и выпуклости стройной фигуры, руки Меган совершали собственное исследование. Кончики пальцев на ощупь изучали его, ладони измеряли ширину плеч, пальцы мяли мышцы на спине, пробегали по неровностям позвонков. Пока она плавала в облаке наслаждения, ее пальцы нырнули в темные волосы на его затылке, неосознанно удерживая его голову у своей груди.
Все это продолжалось до тех пор, пока его рука не опустилась по нежной коже с внутренней стороны ее бедер. Тогда окутавший Меган туман желания внезапно улетучился. Так же пылко, как только что прижимала его к себе, она стала его отталкивать.
— Нет! Нет! О Боже! Не делай этого!
Блейк резко поднял голову, и на его лице появилась сардоническая усмешка.
— А я-то гадал, до какого порога зайдет эта «порядочная девушка», где решит остановиться. Теперь знаю. — Прерывистый вздох вырвался из его груди. — Ума не приложу, Меган, кто ты — законченная кокетка или неопытная девственница, у которой внутри сидит сирена и просится наружу. — Не ожидая ответа, Блейк отодвинул ее в сторону и встал с постели. Натягивая джинсы, он отрывисто распорядился: — Вставай и одевайся, пока я не передумал и не решил добиться внимания к себе, хочешь ты того или нет.
Отвернув лицо, Меган натягивала бретельки на трясущиеся плечи. Краска стыда залила ей щеки, когда она подумала, что едва не отдала свою невинность этому грубияну, темноволосому бандиту. И как только она могла так забыться в его руках? Как могла растаять под его ласками и испытывать такое острое наслаждение от насмешливых губ и грубых рук? Ведь ее ждет жених, наверняка волнуется до смерти. Она обещана Кирку, которого нежно любит, и все же едва не отдалась этому грубому незнакомцу, ни разу не подумав о возлюбленном. Думала лишь о жарком желании, горевшем у нее внутри, о блаженстве поцелуев Блейка, об экстазе, в который приводили его ласки. Даже теперь, радуясь избавлению от едва не случившейся беды, она ловила себя на том, что ее тело дрожит от неутоленного желания, а не от стыда или страха.
Ее озабоченный взгляд остановился на Блейке. Теперь он разжигал в очаге огонь. И как только она могла так быстро ему поддаться? Что она за женщина, раз с такой готовностью падает в руки своего похитителя? Верно, он красивый дьявол, но ведь все-таки дьявол. Какие чары он навел на нее, заставив вести себя так безрассудно? Какой магией наделены эти сапфировые, завораживающие глаза, этот вкрадчивый голос, эти чудесные руки? Как ухитрился он за несколько часов перебороть то, чему ее учили всю жизнь, сломать барьеры, которые не осмеливался переходить ни один мужчина, даже Кирк?
В ее тревожные раздумья ворвался голос Блейка:
— Сделай нам что-нибудь на завтрак, пока я схожу за свежей водой для кофе.
— Я тебе не рабыня, — резко ответила она, находясь в расстроенных чувствах.
Блейк заметил, что ее подбородок упрямо выпятился вперед. Итак, она снова превратилась в шипящего котенка, а ведь только что мурлыкала в его объятиях.
— Правила устанавливаю тут я, — строго напомнил он. — Будешь меня обслуживать или на кухне, или в постели. Выбирай.
Ее глаза сверкнули ледяным огнем.
— Ты отвратительный тип.
— Меня можно назвать по-разному, но сейчас я голоден, так что оторви свою задницу от кровати и иди готовь завтрак.
— Я не умею готовить, — солгала она.
— Тогда я предлагаю тебе поскорее научиться жарить бекон с яйцами, иначе я научу тебя гораздо более интересным вещам. — Блейк повернулся к ней спиной и направился к двери.
В несколько прыжков она оказалась на кухне, недолго думая, схватила тарелку и швырнула ему вслед. Тарелка ударилась о косяк в нескольких дюймах от его головы.
— Господи, да ты просто ведьма по утрам, — сказал он с умопомрачительной усмешкой.
— Ублюдок! Зверь! — ответила она, посылая вслед за тарелкой фаянсовую плошку.
Укрывшись за отворенной дверью, Блейк крикнул:
— Ты кое о ком мне напомнила. Приготовь немного еды для Лобо, ладно?
Чугунная сковорода прозвучала как гонг, ударившись о дверь.
— Я не буду кормить твоего проклятого волка! И тебя буду кормить лишь тогда, когда найду яд, чтобы добавить в еду! И будь я проклята во веки веков, если позволю тебе дотронуться до меня еще раз!
В перерыве между ругательствами она услышала, как он сказал волку:
— Эта девка без ума от меня, Лобо, просто по уши влюбилась.
Ответом Меган был яростный визг, от которого задрожали балки.
4
Все это продолжалось до тех пор, пока его рука не опустилась по нежной коже с внутренней стороны ее бедер. Тогда окутавший Меган туман желания внезапно улетучился. Так же пылко, как только что прижимала его к себе, она стала его отталкивать.
— Нет! Нет! О Боже! Не делай этого!
Блейк резко поднял голову, и на его лице появилась сардоническая усмешка.
— А я-то гадал, до какого порога зайдет эта «порядочная девушка», где решит остановиться. Теперь знаю. — Прерывистый вздох вырвался из его груди. — Ума не приложу, Меган, кто ты — законченная кокетка или неопытная девственница, у которой внутри сидит сирена и просится наружу. — Не ожидая ответа, Блейк отодвинул ее в сторону и встал с постели. Натягивая джинсы, он отрывисто распорядился: — Вставай и одевайся, пока я не передумал и не решил добиться внимания к себе, хочешь ты того или нет.
Отвернув лицо, Меган натягивала бретельки на трясущиеся плечи. Краска стыда залила ей щеки, когда она подумала, что едва не отдала свою невинность этому грубияну, темноволосому бандиту. И как только она могла так забыться в его руках? Как могла растаять под его ласками и испытывать такое острое наслаждение от насмешливых губ и грубых рук? Ведь ее ждет жених, наверняка волнуется до смерти. Она обещана Кирку, которого нежно любит, и все же едва не отдалась этому грубому незнакомцу, ни разу не подумав о возлюбленном. Думала лишь о жарком желании, горевшем у нее внутри, о блаженстве поцелуев Блейка, об экстазе, в который приводили его ласки. Даже теперь, радуясь избавлению от едва не случившейся беды, она ловила себя на том, что ее тело дрожит от неутоленного желания, а не от стыда или страха.
Ее озабоченный взгляд остановился на Блейке. Теперь он разжигал в очаге огонь. И как только она могла так быстро ему поддаться? Что она за женщина, раз с такой готовностью падает в руки своего похитителя? Верно, он красивый дьявол, но ведь все-таки дьявол. Какие чары он навел на нее, заставив вести себя так безрассудно? Какой магией наделены эти сапфировые, завораживающие глаза, этот вкрадчивый голос, эти чудесные руки? Как ухитрился он за несколько часов перебороть то, чему ее учили всю жизнь, сломать барьеры, которые не осмеливался переходить ни один мужчина, даже Кирк?
В ее тревожные раздумья ворвался голос Блейка:
— Сделай нам что-нибудь на завтрак, пока я схожу за свежей водой для кофе.
— Я тебе не рабыня, — резко ответила она, находясь в расстроенных чувствах.
Блейк заметил, что ее подбородок упрямо выпятился вперед. Итак, она снова превратилась в шипящего котенка, а ведь только что мурлыкала в его объятиях.
— Правила устанавливаю тут я, — строго напомнил он. — Будешь меня обслуживать или на кухне, или в постели. Выбирай.
Ее глаза сверкнули ледяным огнем.
— Ты отвратительный тип.
— Меня можно назвать по-разному, но сейчас я голоден, так что оторви свою задницу от кровати и иди готовь завтрак.
— Я не умею готовить, — солгала она.
— Тогда я предлагаю тебе поскорее научиться жарить бекон с яйцами, иначе я научу тебя гораздо более интересным вещам. — Блейк повернулся к ней спиной и направился к двери.
В несколько прыжков она оказалась на кухне, недолго думая, схватила тарелку и швырнула ему вслед. Тарелка ударилась о косяк в нескольких дюймах от его головы.
— Господи, да ты просто ведьма по утрам, — сказал он с умопомрачительной усмешкой.
— Ублюдок! Зверь! — ответила она, посылая вслед за тарелкой фаянсовую плошку.
Укрывшись за отворенной дверью, Блейк крикнул:
— Ты кое о ком мне напомнила. Приготовь немного еды для Лобо, ладно?
Чугунная сковорода прозвучала как гонг, ударившись о дверь.
— Я не буду кормить твоего проклятого волка! И тебя буду кормить лишь тогда, когда найду яд, чтобы добавить в еду! И будь я проклята во веки веков, если позволю тебе дотронуться до меня еще раз!
В перерыве между ругательствами она услышала, как он сказал волку:
— Эта девка без ума от меня, Лобо, просто по уши влюбилась.
Ответом Меган был яростный визг, от которого задрожали балки.
4
В то утро после волнующей сцены в постели Блейк долгое время остужал свою кровь в ручье, не торопясь возвращаться в хижину. Лобо стоял на страже, чтобы девчонка никуда не сбежала. Да и самой мисс Меган нужно было дать немного отбурлить. Боже, ну и характер у этой девицы! В ушах у Блейка все еще раздавался звон сковороды, ударившейся позади него в дверь. Вернувшись наконец в хижину, он не удивился, увидев Меган полностью одетой и с угрюмым видом сидящей возле окна в кресле-качалке. Не удивился он и тому, что она и пальцем не пошевелила, чтобы приготовить завтрак. Блейк посмеялся про себя. Леди упряма до безобразия, но у него имеются свои средства борьбы с мятежной пленницей.
Не сказав ни слова, он поставил кофейник на огонь. Аромат поплыл по крошечной комнате, и, когда все было готово, Блейк спокойно налил себе чашку. Усевшись у стола, он достал нож и начал остругивать какую-то деревяшку. Тихо насвистывая себе под нос и игнорируя Меган, будто ее вовсе не было, он ждал.
Шли долгие минуты. Уголком глаза Блейк видел, как Меган бросила на него несколько любопытных взглядов. Наконец она поднялась и медленно прошла мимо него к очагу, где он оставил греться кофейник.
— Интересно, что это ты делаешь? — сухо поинтересовался он, и его голос сотряс одновременно тишину и напряженные нервы Меган.
Она невольно вздрогнула от его слов, презирая себя за это, подбородок с вызовом вздернулся кверху.
— Неужели не ясно? Наливаю себе кофе в чашку.
— Нет, нельзя.
— Почему это, извини меня?
— Ты можешь извиняться сколько угодно, но кофе сварил я, мне его и пить. Убери свои пальцы прочь.
Меган повернулась к нему лицом, крепко сжав кулаки.
— Сначала ты заставляешь меня есть, когда я не хочу, а теперь не позволяешь выпить чашку кофе. Вы уж решите, что вас больше устраивает, мистер Монтгомери.
Он одарил ее демонической улыбкой.
— После нашего так мило проведенного утра зови меня просто Блейк. — Насмешливо протянул он и продолжил, не дав ей опомниться: — Это не мне следует принять решение, а тебе. Когда ты сообразишь своей упрямой головой, что нужно вести себя тихо и слушаться меня, жить тебе станет намного легче. Если бы ты сделала завтрак, как я тебе велел, мы оба мирно поели бы. А так мне пришлось варить кофе самому, вот я сам его и выпью. Теперь ты меня поняла, Меган? — Ею жесткие синие глаза сурово поглядели на нее.
Меган ответила ему твердым взглядом, не желая показывать, как потрясена не только его беспощадностью, но и грубым напоминанием об утреннем безумии.
— Тогда я сама приготовлю себе кофе, — заявила она, дерзко тряхнув головой, — и собственный завтрак.
— Если он не будет одновременно и моим завтраком, можешь про него забыть, — заявил он с раздражающе надменной улыбкой.
— Это шантаж! — воскликнула она, позабыв про данное себе слово не терять хладнокровия от выпадов этого грубияна.
Блейк удержал смешок, подумав, что сейчас она похожа на наседку с взъерошенными перьями.
— Чего еще ждать от бандита? Таковы мои условия, и они не подлежат обсуждению. Когда ты решишь слушаться моих приказов, тогда и будешь есть. Раньше или позже, Меган, ты ужасно проголодаешься и рано или поздно станешь готовить для меня. Кстати, — в глазах его мелькнуло озорство, — по-моему, ты сказала, что не умеешь стряпать. Как же ты собиралась сделать себе завтрак? Или лгала мне?
— Ах, забудь про это! Лучше я умру с голода, чем стану тебе прислуживать! — Меган зашагала назад к своей качалке и бросилась в нее. В хижине снова повисло долгое молчание, прерываемое лишь отнюдь не мелодичным свистом Блейка, что еще больше раздражало Меган. Ее живот урчал от голода, но она зажала его руками, стараясь изо всех сил убедить себя, что вовсе не голодна. Однако чем дольше она так сидела, тем более отчаивалась. Предатель-живот заурчал снова так громко, что Блейк перестал свистеть, поглядел на нее, дьявольски подмигнул из-под нахмуренной брови и поинтересовался с широкой ухмылкой:
— Ты что-то сказала, Меган?
Меган подумала, что скорее умрет, чем станет разговаривать с этим невыносимым типом.
Блейк смотрел на нее и открыто усмехался. Какое-то время он думал, что упрямая девчонка будет так сидеть, пока у нее живот не прирастет к позвоночнику, а все равно не сдастся. Его так и подмывало поджарить пару яиц, просто чтобы помучить ее запахом приготовленной еды. Но вместо этого о он склонил голову над деревяшкой, насвистывая и ожидая неизбежного.
— Хм… Мистер Монтгомери… — Ее голос звучал так тихо, что был еле различим. Блейк сделал вид, что не слышит.
Прокашлявшись, она сделала еще одну попытку:
— Мистер Монтгомери…
Когда он не ответил, она почти закричала:
— Мистер Монтгомери!
— Если тебе что-нибудь от меня нужно, меня зовут Блейк.
Меган была готова взорваться. Ненавидя себя и его, она все-таки умерила свой норов.
— Блейк… — сбавила она тон. — Да?
— Тебе нужно готовить на завтрак что-нибудь особенное? Вообще-то я очень плохая стряпуха.
— Все, что тебе захочется приготовить, будет прекрасно, — заверил он ее. Потом добавил для острастки: — Только не забудь сделать лишнюю порцию для Лобо.
Взгляда, полного ненависти и безмолвных проклятий, который она бросила на него, поднимая сковородку, так и валявшуюся у двери, было достаточно, чтобы он счел за лучшее оставить Меган наедине с ее стряпней, пока она вновь не попыталась разбить ему череп сковородой.
Блейк недовольно смотрел на черные комки, лежавшие на его тарелке, которые напоминали скорее обугленные куски дерева, чем какую-то еду.
Он ошибся, оставив Меган наедине с ее поварскими обязанностями, а в результате вернулся в хижину, наполненную едким дымом. И теперь у нее хватило наглости поставить перед ним эту гадость и назвать ее завтраком.
— Женщина, какого дьявола ты тут натворила; — взревел он. — Это же совершенно несъедобно!
Теперь настала очередь Меган спрятать торжествующую и злорадную улыбку.
— Я же говорила тебе, что не умею готовить, но ты не стал слушать. И вообще, раз я могу есть эту пищу, то она не такая уж и плохая. Смелее. Ты не умрешь от нее — к несчастью.
— Я в этом не уверен, — возразил он, неуверенно глядя на тарелку. Потом перевел глаза на тарелку Меган, где осталось лишь несколько последних кусочков. — Для начала скажи, что это должно было быть.
— Это, — сказала она, показав на несколько длинных черных полосок, — твой бекон. А это — жареная картошка…
— Жареная или обугленная? — поинтересовался он, сморщив нос. Вообще-то все было похоже на угли в очаге. Даже Меган пришлось это признать. К счастью, Блейк задержался снаружи достаточно, чтобы она успела приготовить завтрак, поскорее съесть собственную, прекрасно приготовленную вкусную порцию, а затем основательно сжечь остальное. На самом деле Меган считалась превосходным кулинаром и помогала матери уже много лет готовить еду для постояльцев гостиницы. Однако даже под пытками она не призналась бы в этом Блейку. Не хватало еще добровольно ему прислуживать. Раз уж ей приходится страдать, то пусть помучается и он. Даже маленькая месть лучше, чем никакая, особенно если учесть, что этот маленький подвиг совершил просто волшебство с ее упавшим настроением.
Она почти со злорадством наблюдала, как он тыкал в поистине резиновое яйцо. Оно ускользнуло от вилки и упало прямо ему на колени.
— Проклятье! Если бы ты не зажарила его до смерти, я мог бы поклясться, что оно живое. — С брезгливой гримасой Блейк подобрал со штанины противный жирный комок и бросил его назад на тарелку. — А это, как я понимаю, ты пытаешься сделать бисквиты, — пробормотал он, показывая на нечто, напоминавшее покрытый сажей камень. Вещь эта оказалась тяжелой. Он стрельнул в нее болезненно подозрительной улыбкой. — Делаешь себе оружие, Меган? — фыркнул он. — Я уверен, что в армии это сойдет за ядро для пушки.
Меган проглотила смешок и ухитрилась изобразить оскорбленный вид.
— Напрасно ты злишься, Блейк. Я старалась изо всех сил, а ты только и делаешь, что ругаешь меня.
— Ладно, ладно! Только не надо слез! — С героическим усилием он отправил кусок картофеля в рот, начал пережевывать, но тут же выплюнул на тарелку. Его глаза метнули в нее синие молнии. Он отнес тарелку на веранду и сунул под нос волку. — Вот, Лобо. По-моему, это то, что называется жертвоприношением огнем, — проворчал он.
Хвостатый сторож понюхал подгоревшую пищу и отвернулся.
— Боже, даже пес не хочет есть эту дрянь! — раздраженно воскликнул Блейк. — Он умнее, чем я. Даже не стал пробовать.
— Он и выглядит умнее, чем ты, — вырвалось у Меган.
Блейк резко обернулся к ней, в глазах зрела гроза.
— Что ты сказала? — угрожающе переспросил он.
Меган мгновенно опомнилась.
— Ничего. Я ничего не сказала! Честно! — Всхлипнув, она отступила назад, когда Блейк двинулся на нее, но он прошел мимо нее к очагу, и у нее вырвался вздох облегчения. Между ними надолго воцарилось молчание. Блейк ограничивался лишь тем, что бросал на нее недовольные взгляды, пока готовил себе приличную еду и ел свой запоздалый завтрак.
Утолив голод, он откинулся на стуле и, покачиваясь на задних ножках, спокойно скрутил сигарету.
— Расскажи мне о своем женихе, — сказал он наконец. Пронзительный взгляд чернильно-синих глаз противоречил непринужденному тону, с каким он начал беседу.
Пугливый, настороженный взгляд появился на ее нежном лице. Впрочем, она быстро пришла в себя.
— Я не хочу говорить с тобой о Кирке. Ты недостоин чистить его сапоги.
Блейк старательно скрыл свое раздражение, лишь челюсть заметно напряглась.
— Так ли это? Почему ты тогда не скажешь мне, что же в нем есть такого, что делает его намного лучше меня? Может, я смог бы брать с него пример и тоже стал бы исправляться. Разве тебе не хочется увидеть меня преобразившимся, Меган? Разве не хочется всем женщинам изменить то, что им кажется неправильным в мужчине? Разве не в этом твой христианский долг? Ведь это какой-то неписаный закон, существующий еще со времен Евы. Даже она после трудов господних нашла Адама несовершенным. Адам показался ей немножко пресным, поэтому она и взяла на себя смелость предложить ему в Эдеме кусок того злосчастного яблока и прочие веселые дела. Разве в тебе нет крупицы от Евы, Меган? Разве у тебя не появилось хоть малейшее искушение показать мне, насколько ошибочен мой образ жизни?
Он снова насмехался над ней, и они оба знали это. И все же в его словах содержалась доля правды, и Меган задумалась, не стоит ли и впрямь объяснить Блейку, как он ошибся, похитив ее. Быть может, если у него есть хоть капля совести, она заставит его почувствовать себя виноватым, и он освободит ее, а то и сам отдаст себя в руки закона.
Стоит попытаться. Она готова на все, если это может принести ей свободу.
— Давай-ка, Меган, — вкрадчиво уговаривал он, — расскажи мне про своего парня Что в нем такого, отчего ты решила выйти за него замуж?
— Кирк очень приятный человек, — напыщенно ответила она. — Добрый, внимательный, и он уважает людей.
Блейк закатил глаза к небу и простонал:
— Пока что он кажется мне адски скучным.
— Тебе лучше знать все про ад! — резко возразила Меган.
Аквамариновые глаза внезапно сощурились.
— Почему ты это сказала? — спросил Блейк, и в его низком голосе зазвучал металл.
Меган смущенно моргнула, но отказалась робеть под его взглядом.
— Ну, если ты не дьявол, то его брат, и если уж кому-то суждено знать, что в аду скучно, так это тебе.
Лицо Блейка слегка смягчилось. Он даже подумал было, что Меган известно больше, чем он предполагает, что она знает про то, что он кузен Кирка. Да нет, просто она в своем обычном репертуаре. Он наградил ее хитрой улыбкой, и его зубы сверкнули белизной на загорелом лице.
— Сдаюсь! Умоляю, расскажи мне подробнее про достоинства этого парня.
— Он очень красивый. Он любит меня, а я люблю ею.
Темные брови сардонически выгнулись.
— Ах, красивый? У нею все чубы и волосы на месте»? Это делает его таким привлекательным?
— Конечно, у нею все зубы и волосы целы! Он не какой-то там старикан. Кирку только двадцать три года. — Меган бросила на Блейка взгляд, подобный тому, каким учитель смотрит на особенно тупого ученика.
— Он высокий? Как он выглядит?
— Что тебя так заинтересовал Кирк?
— Простое любопытство из чувства соперничества, — ответил Блейк с милой улыбкой.
— Соперничества? — Меган пришла в такой ужас, что голос у нее сорвался на писк
Плотоядный взгляд, который Блейк послал ей, был наигранным. Он просто не мог удержаться, чтобы не поддразнить ее.
— Конечно, Меган. Разве женщине не бывает интересно узнать все про других женщин, которых до нее знал мужчина?
Взгляд у Меган стал явно недоверчивым.
— Не могу сказать точно, но думаю, что эта беседа зашла слишком далеко.
Блейк пожал плечами:
— Не хочешь рассказывать — не надо. Мы можем найти и более интересное занятие, чтобы скоротать день. — Его взгляд перебежал на неубранную кровать в углу, а потом снова на ее покрасневшее лицо. — Ты точно не хочешь ничего поведать мне про этого Кирка? По-моему, милая моя, ты собиралась описывать его многочисленные физические достоинства.
Приняв близко к сердцу невысказанную угрозу, Меган продолжила:
— Пожалуй, он пониже тебя, но совсем ненамного. У него светло-голубые глаза и каштановые волосы, правильные черты лица… — Говоря это, она невольно сравнивала сидящего наискосок от нее парня с Кирком. Блейк высокий и смуглый, у него потрясающая, хоть и насмешливая улыбка, открывающая ровные белые зубы. Плечи невероятно широки, а под ними такая же мощная волосатая грудь. И все же он не жирный, не дряблый. Стройная талия, плоский живот и длинные мускулистые ноги. Руки, как она сегодня отметила, опоясаны затвердевшими от работы мускулами, а пальцы длинные и худые Ни у кого еще она не видела таких жгуче-черных волос, как у него: когда на них падают солнечные лучи, они даже отливают синевой
Не сознавая того, что замолчала и что Блейк с любопытством смотрит на нее, она продолжала его разглядывать. Как и у Кирка, черты лица у него правильные, если не считать маленькой ямочки на левой щеке. Однако, если Кирк поразительно, почти невероятно красив, то красота Блейка более грубая. Если в лице Кирка чудится отшлифованная, точная красота статуи, изваянной из хорошего мрамора, то черты Блейка могли бы быть высечены в граните — гордый прямой нос, выдающиеся скулы, тонкие морщинки, разбегающиеся от уголков глаз и вокруг рта. Лицо привлекательное, и его только украшает тонкий шрам, который пересекает левую скулу, слегка выделяясь на загорелой коже и добавляя мужественности.
Если глаза Кирка поразили ее когда-то необычным цветом, то у Блейка они еще более удивительные. Заглядывать в глаза Кирка порой было жутковато, словно смотреть в бледно-голубые замороженные пруды. У Блейка они глубокие, темно-синие, почти индиго. Цвета новых джинсов или синего фона у звезд американского флага. Она видела, как в гневе они сверкают жгучим синим огнем. Видела, как они искрятся лукавством, как смягчились и превратились в синий бархат, когда он обнимал ее в постели. Теперь эти глаза изучали ее с откровенным весельем, словно он читал ее мысли о нем, и Меган не смогла удержать жаркой краски, залившей ей щеки ярко-розовым цветом.
— Задумалась, милая Меган? — ласково сказал он. — Интересно, какие мысли вызвали у тебя такой жаркий румянец? Он тебе весьма к лицу.
Замечание насчет ее внешности заставило Меган вдруг вспомнить, что она не причесана. Поскорее надев утром платье, она лишь несколько раз провела пальцами по волосам, поскольку не обнаружила гребня, а после этого заплела длинные пряди в одну толстую косу и закинула ее за спину. Она сделала это наспех, и теперь влажные волосы, выбившиеся из прически, липли к шее и лезли в лицо. От дневной жары даже здесь, в горах, под мышками появились влажные круги, а еще она со смущением заметила, что платье ее сильно помялось и нуждается в стирке. Нижнее белье приклеилось к телу. И ей, и ее одежде срочно нужна горячая вода. Меган поежилась, представив себе, как будет выглядеть и пахнуть через несколько дней в такую жаркую погоду, если придется ходить в одной и той же одежде.
— Если я кажусь красной, то это наверняка из-за жары, — ответила она на его замечание.
Он слегка пожал плечами:
— Видно, я привык. Тебе стало бы прохладней,
Меган, если бы ты хоть немного расстегнула платье, а то оно застегнуто до самого подбородка. Мне даже кажется, что у тебя нарушается кровообращение, кровь не поступает к голове.
— Мне стало бы намного легче, если бы ты помог мне устроить мытье и показал место, где я могла бы постирать свою одежду… и уединенное место, — угрюмо возразила она.
Ненавистная ухмылка, которую она уже так хорошо знала, исказила его лицо.
— Как это бестактно с моей стороны! Ах, я уверен, что любой настоящий бандит пресмыкался бы перед тобой, угадывая любое твое желание.
— Почему ты все время такой злобный? Ведь я всего-то и прошу, что помыться! По-моему, желание быть чистой не такое уж и трудновыполнимое. И раз уж я вынуждена находиться близко от тебя, ты должен быть благодарен, что я предпочитаю не иметь запаха.
— Вони, — негалантно поправил он, и его синие глаза вновь весело сверкнули.
— Женщины не воняют, — чопорно поправила она, гордо вскинув маленький подбородок. — Воняют скунсы. Рыба Грязные носки и старые башмаки.
— А еще конское дерьмо и женщины, которые не моются, — добавил он, ожидая, что она снова вступит в спор.
Она прикусила язык, чтобы этого не делать. В таких словесных поединках последнее слово всегда оставалось за ним, что неизменно вызывало у нее раздражение, как бы она ни старалась сохранять спокойствие.
— Ну, так смогу я помыться или нет? Покачиваясь на стуле, он ответил:
— Почему бы и нет? Хватай полотенце и ступай за мной.
Тонкие каштановые брови сдвинулись над серыми глазами.
— Идти за тобой? — эхом повторила она. — Куда?
— Как куда? Конечно же на речку. Где же еще мыться? Немного прохладно, но ничего не поделаешь. Если ты еще не успела заметить, объясню: ты попала не в королевский дворец. Слуг тут нет, и я не намерен выступать в их роли перед тобой, даже если бы это и было возможно. Тут нет ничего, что хотя бы отдаленно напоминало ванну, а если бы и нашлось, тебе все равно пришлось бы мыться в холодной воде, поскольку, готов поклясться, ты не смогла бы нагреть воды — она бы у тебя подгорела. Итак, поторапливайся, пока солнце еще высоко и успеет высушить твою одежду до темноты. — Видя ее колебания, он добавил: — Конечно, если ты хочешь бегать голой этим вечером, меня это устроит.
Зубы Меган скрипнули так громко, что он наверняка расслышал.
— Ведите меня, мистер Монтгомери, — кисло пробормотала она. Когда он не пошевелился, тяжело вздохнула: — Пожалуйста, Блейк.
Темная голова кивнула:
— Ты кое-чему учишься, милая. Медленно, но верно.
На берегу реки она снова заартачилась:
— Если ты отказываешься уйти, то по крайней мере повернись спиной, а то мне придется мыться в одежде.
— Это будет немножко неудобно, верно? Боюсь, так ты не помоешься как следует. Я согласен, что ты должна быть чистой, и даже настаиваю, бы хорошенько вымылась. Так что же, сама вылезешь из платья или придется мне снимать?
— Повернись спиной, и я сама сниму, — крикну та она в ответ.
— Ха! Зачем мне это нужно! Чтобы ты проломила мне башку камнем? У меня, конечно, недостатков навалом, но глупости среди них нет. Ладно хватит болтать, или ты забыла, что здесь приказываю я?
— По крайней мере, будь приличным человеком и закрой глаза.
— С каких это пор ты наделила меня приличием? — насмешливо поинтересовался он. И все же она увидела, что его ресницы опустились на пронзительные синие глаза, — длинные густые ресницы, красиво обрамляющие глаза, ресницы, которым позавидовала бы любая женщина.
Она сняла платье и расшнуровала перед нижней юбки, когда голос Блейка лениво доплыл до нее из тени ближайшего дерева:
— Наслаждайся купанием, Меган, но остерегайся змей.
— 3-з-змей? — Дрожь пробежала по ее телу, а на руках и шее выступила гусиная кожа.
— Да. Знаешь, это такие длинные твари, которые иногда скользят по воде. — Он посмотрел из-под прищуренных ресниц и едва не расхохотался, увидев выражение ее лица. Руки девушки застыли на тесемках нижней юбки, она стояла не шелохнувшись. — Пока я не слышу всплесков, детка.
— Я… хм… я передумала. Может, я смогу лучше помыться над тазом с горячей водой в хижине. К тому же я не умею плавать.
— От этого твоя одежда не станет чистой. И не беспокойся, если ты будешь держаться близко от берега, глубина там небольшая. Если даже что-то и случится, я не дам тебе утонуть. Мигом прыгну и спасу тебя, Меган, голубка моя. Это будет для меня честью и удовольствием. — Он не смог скрыть смеха, звучавшего в его голосе.
Не сказав ни слова, он поставил кофейник на огонь. Аромат поплыл по крошечной комнате, и, когда все было готово, Блейк спокойно налил себе чашку. Усевшись у стола, он достал нож и начал остругивать какую-то деревяшку. Тихо насвистывая себе под нос и игнорируя Меган, будто ее вовсе не было, он ждал.
Шли долгие минуты. Уголком глаза Блейк видел, как Меган бросила на него несколько любопытных взглядов. Наконец она поднялась и медленно прошла мимо него к очагу, где он оставил греться кофейник.
— Интересно, что это ты делаешь? — сухо поинтересовался он, и его голос сотряс одновременно тишину и напряженные нервы Меган.
Она невольно вздрогнула от его слов, презирая себя за это, подбородок с вызовом вздернулся кверху.
— Неужели не ясно? Наливаю себе кофе в чашку.
— Нет, нельзя.
— Почему это, извини меня?
— Ты можешь извиняться сколько угодно, но кофе сварил я, мне его и пить. Убери свои пальцы прочь.
Меган повернулась к нему лицом, крепко сжав кулаки.
— Сначала ты заставляешь меня есть, когда я не хочу, а теперь не позволяешь выпить чашку кофе. Вы уж решите, что вас больше устраивает, мистер Монтгомери.
Он одарил ее демонической улыбкой.
— После нашего так мило проведенного утра зови меня просто Блейк. — Насмешливо протянул он и продолжил, не дав ей опомниться: — Это не мне следует принять решение, а тебе. Когда ты сообразишь своей упрямой головой, что нужно вести себя тихо и слушаться меня, жить тебе станет намного легче. Если бы ты сделала завтрак, как я тебе велел, мы оба мирно поели бы. А так мне пришлось варить кофе самому, вот я сам его и выпью. Теперь ты меня поняла, Меган? — Ею жесткие синие глаза сурово поглядели на нее.
Меган ответила ему твердым взглядом, не желая показывать, как потрясена не только его беспощадностью, но и грубым напоминанием об утреннем безумии.
— Тогда я сама приготовлю себе кофе, — заявила она, дерзко тряхнув головой, — и собственный завтрак.
— Если он не будет одновременно и моим завтраком, можешь про него забыть, — заявил он с раздражающе надменной улыбкой.
— Это шантаж! — воскликнула она, позабыв про данное себе слово не терять хладнокровия от выпадов этого грубияна.
Блейк удержал смешок, подумав, что сейчас она похожа на наседку с взъерошенными перьями.
— Чего еще ждать от бандита? Таковы мои условия, и они не подлежат обсуждению. Когда ты решишь слушаться моих приказов, тогда и будешь есть. Раньше или позже, Меган, ты ужасно проголодаешься и рано или поздно станешь готовить для меня. Кстати, — в глазах его мелькнуло озорство, — по-моему, ты сказала, что не умеешь стряпать. Как же ты собиралась сделать себе завтрак? Или лгала мне?
— Ах, забудь про это! Лучше я умру с голода, чем стану тебе прислуживать! — Меган зашагала назад к своей качалке и бросилась в нее. В хижине снова повисло долгое молчание, прерываемое лишь отнюдь не мелодичным свистом Блейка, что еще больше раздражало Меган. Ее живот урчал от голода, но она зажала его руками, стараясь изо всех сил убедить себя, что вовсе не голодна. Однако чем дольше она так сидела, тем более отчаивалась. Предатель-живот заурчал снова так громко, что Блейк перестал свистеть, поглядел на нее, дьявольски подмигнул из-под нахмуренной брови и поинтересовался с широкой ухмылкой:
— Ты что-то сказала, Меган?
Меган подумала, что скорее умрет, чем станет разговаривать с этим невыносимым типом.
Блейк смотрел на нее и открыто усмехался. Какое-то время он думал, что упрямая девчонка будет так сидеть, пока у нее живот не прирастет к позвоночнику, а все равно не сдастся. Его так и подмывало поджарить пару яиц, просто чтобы помучить ее запахом приготовленной еды. Но вместо этого о он склонил голову над деревяшкой, насвистывая и ожидая неизбежного.
— Хм… Мистер Монтгомери… — Ее голос звучал так тихо, что был еле различим. Блейк сделал вид, что не слышит.
Прокашлявшись, она сделала еще одну попытку:
— Мистер Монтгомери…
Когда он не ответил, она почти закричала:
— Мистер Монтгомери!
— Если тебе что-нибудь от меня нужно, меня зовут Блейк.
Меган была готова взорваться. Ненавидя себя и его, она все-таки умерила свой норов.
— Блейк… — сбавила она тон. — Да?
— Тебе нужно готовить на завтрак что-нибудь особенное? Вообще-то я очень плохая стряпуха.
— Все, что тебе захочется приготовить, будет прекрасно, — заверил он ее. Потом добавил для острастки: — Только не забудь сделать лишнюю порцию для Лобо.
Взгляда, полного ненависти и безмолвных проклятий, который она бросила на него, поднимая сковородку, так и валявшуюся у двери, было достаточно, чтобы он счел за лучшее оставить Меган наедине с ее стряпней, пока она вновь не попыталась разбить ему череп сковородой.
Блейк недовольно смотрел на черные комки, лежавшие на его тарелке, которые напоминали скорее обугленные куски дерева, чем какую-то еду.
Он ошибся, оставив Меган наедине с ее поварскими обязанностями, а в результате вернулся в хижину, наполненную едким дымом. И теперь у нее хватило наглости поставить перед ним эту гадость и назвать ее завтраком.
— Женщина, какого дьявола ты тут натворила; — взревел он. — Это же совершенно несъедобно!
Теперь настала очередь Меган спрятать торжествующую и злорадную улыбку.
— Я же говорила тебе, что не умею готовить, но ты не стал слушать. И вообще, раз я могу есть эту пищу, то она не такая уж и плохая. Смелее. Ты не умрешь от нее — к несчастью.
— Я в этом не уверен, — возразил он, неуверенно глядя на тарелку. Потом перевел глаза на тарелку Меган, где осталось лишь несколько последних кусочков. — Для начала скажи, что это должно было быть.
— Это, — сказала она, показав на несколько длинных черных полосок, — твой бекон. А это — жареная картошка…
— Жареная или обугленная? — поинтересовался он, сморщив нос. Вообще-то все было похоже на угли в очаге. Даже Меган пришлось это признать. К счастью, Блейк задержался снаружи достаточно, чтобы она успела приготовить завтрак, поскорее съесть собственную, прекрасно приготовленную вкусную порцию, а затем основательно сжечь остальное. На самом деле Меган считалась превосходным кулинаром и помогала матери уже много лет готовить еду для постояльцев гостиницы. Однако даже под пытками она не призналась бы в этом Блейку. Не хватало еще добровольно ему прислуживать. Раз уж ей приходится страдать, то пусть помучается и он. Даже маленькая месть лучше, чем никакая, особенно если учесть, что этот маленький подвиг совершил просто волшебство с ее упавшим настроением.
Она почти со злорадством наблюдала, как он тыкал в поистине резиновое яйцо. Оно ускользнуло от вилки и упало прямо ему на колени.
— Проклятье! Если бы ты не зажарила его до смерти, я мог бы поклясться, что оно живое. — С брезгливой гримасой Блейк подобрал со штанины противный жирный комок и бросил его назад на тарелку. — А это, как я понимаю, ты пытаешься сделать бисквиты, — пробормотал он, показывая на нечто, напоминавшее покрытый сажей камень. Вещь эта оказалась тяжелой. Он стрельнул в нее болезненно подозрительной улыбкой. — Делаешь себе оружие, Меган? — фыркнул он. — Я уверен, что в армии это сойдет за ядро для пушки.
Меган проглотила смешок и ухитрилась изобразить оскорбленный вид.
— Напрасно ты злишься, Блейк. Я старалась изо всех сил, а ты только и делаешь, что ругаешь меня.
— Ладно, ладно! Только не надо слез! — С героическим усилием он отправил кусок картофеля в рот, начал пережевывать, но тут же выплюнул на тарелку. Его глаза метнули в нее синие молнии. Он отнес тарелку на веранду и сунул под нос волку. — Вот, Лобо. По-моему, это то, что называется жертвоприношением огнем, — проворчал он.
Хвостатый сторож понюхал подгоревшую пищу и отвернулся.
— Боже, даже пес не хочет есть эту дрянь! — раздраженно воскликнул Блейк. — Он умнее, чем я. Даже не стал пробовать.
— Он и выглядит умнее, чем ты, — вырвалось у Меган.
Блейк резко обернулся к ней, в глазах зрела гроза.
— Что ты сказала? — угрожающе переспросил он.
Меган мгновенно опомнилась.
— Ничего. Я ничего не сказала! Честно! — Всхлипнув, она отступила назад, когда Блейк двинулся на нее, но он прошел мимо нее к очагу, и у нее вырвался вздох облегчения. Между ними надолго воцарилось молчание. Блейк ограничивался лишь тем, что бросал на нее недовольные взгляды, пока готовил себе приличную еду и ел свой запоздалый завтрак.
Утолив голод, он откинулся на стуле и, покачиваясь на задних ножках, спокойно скрутил сигарету.
— Расскажи мне о своем женихе, — сказал он наконец. Пронзительный взгляд чернильно-синих глаз противоречил непринужденному тону, с каким он начал беседу.
Пугливый, настороженный взгляд появился на ее нежном лице. Впрочем, она быстро пришла в себя.
— Я не хочу говорить с тобой о Кирке. Ты недостоин чистить его сапоги.
Блейк старательно скрыл свое раздражение, лишь челюсть заметно напряглась.
— Так ли это? Почему ты тогда не скажешь мне, что же в нем есть такого, что делает его намного лучше меня? Может, я смог бы брать с него пример и тоже стал бы исправляться. Разве тебе не хочется увидеть меня преобразившимся, Меган? Разве не хочется всем женщинам изменить то, что им кажется неправильным в мужчине? Разве не в этом твой христианский долг? Ведь это какой-то неписаный закон, существующий еще со времен Евы. Даже она после трудов господних нашла Адама несовершенным. Адам показался ей немножко пресным, поэтому она и взяла на себя смелость предложить ему в Эдеме кусок того злосчастного яблока и прочие веселые дела. Разве в тебе нет крупицы от Евы, Меган? Разве у тебя не появилось хоть малейшее искушение показать мне, насколько ошибочен мой образ жизни?
Он снова насмехался над ней, и они оба знали это. И все же в его словах содержалась доля правды, и Меган задумалась, не стоит ли и впрямь объяснить Блейку, как он ошибся, похитив ее. Быть может, если у него есть хоть капля совести, она заставит его почувствовать себя виноватым, и он освободит ее, а то и сам отдаст себя в руки закона.
Стоит попытаться. Она готова на все, если это может принести ей свободу.
— Давай-ка, Меган, — вкрадчиво уговаривал он, — расскажи мне про своего парня Что в нем такого, отчего ты решила выйти за него замуж?
— Кирк очень приятный человек, — напыщенно ответила она. — Добрый, внимательный, и он уважает людей.
Блейк закатил глаза к небу и простонал:
— Пока что он кажется мне адски скучным.
— Тебе лучше знать все про ад! — резко возразила Меган.
Аквамариновые глаза внезапно сощурились.
— Почему ты это сказала? — спросил Блейк, и в его низком голосе зазвучал металл.
Меган смущенно моргнула, но отказалась робеть под его взглядом.
— Ну, если ты не дьявол, то его брат, и если уж кому-то суждено знать, что в аду скучно, так это тебе.
Лицо Блейка слегка смягчилось. Он даже подумал было, что Меган известно больше, чем он предполагает, что она знает про то, что он кузен Кирка. Да нет, просто она в своем обычном репертуаре. Он наградил ее хитрой улыбкой, и его зубы сверкнули белизной на загорелом лице.
— Сдаюсь! Умоляю, расскажи мне подробнее про достоинства этого парня.
— Он очень красивый. Он любит меня, а я люблю ею.
Темные брови сардонически выгнулись.
— Ах, красивый? У нею все чубы и волосы на месте»? Это делает его таким привлекательным?
— Конечно, у нею все зубы и волосы целы! Он не какой-то там старикан. Кирку только двадцать три года. — Меган бросила на Блейка взгляд, подобный тому, каким учитель смотрит на особенно тупого ученика.
— Он высокий? Как он выглядит?
— Что тебя так заинтересовал Кирк?
— Простое любопытство из чувства соперничества, — ответил Блейк с милой улыбкой.
— Соперничества? — Меган пришла в такой ужас, что голос у нее сорвался на писк
Плотоядный взгляд, который Блейк послал ей, был наигранным. Он просто не мог удержаться, чтобы не поддразнить ее.
— Конечно, Меган. Разве женщине не бывает интересно узнать все про других женщин, которых до нее знал мужчина?
Взгляд у Меган стал явно недоверчивым.
— Не могу сказать точно, но думаю, что эта беседа зашла слишком далеко.
Блейк пожал плечами:
— Не хочешь рассказывать — не надо. Мы можем найти и более интересное занятие, чтобы скоротать день. — Его взгляд перебежал на неубранную кровать в углу, а потом снова на ее покрасневшее лицо. — Ты точно не хочешь ничего поведать мне про этого Кирка? По-моему, милая моя, ты собиралась описывать его многочисленные физические достоинства.
Приняв близко к сердцу невысказанную угрозу, Меган продолжила:
— Пожалуй, он пониже тебя, но совсем ненамного. У него светло-голубые глаза и каштановые волосы, правильные черты лица… — Говоря это, она невольно сравнивала сидящего наискосок от нее парня с Кирком. Блейк высокий и смуглый, у него потрясающая, хоть и насмешливая улыбка, открывающая ровные белые зубы. Плечи невероятно широки, а под ними такая же мощная волосатая грудь. И все же он не жирный, не дряблый. Стройная талия, плоский живот и длинные мускулистые ноги. Руки, как она сегодня отметила, опоясаны затвердевшими от работы мускулами, а пальцы длинные и худые Ни у кого еще она не видела таких жгуче-черных волос, как у него: когда на них падают солнечные лучи, они даже отливают синевой
Не сознавая того, что замолчала и что Блейк с любопытством смотрит на нее, она продолжала его разглядывать. Как и у Кирка, черты лица у него правильные, если не считать маленькой ямочки на левой щеке. Однако, если Кирк поразительно, почти невероятно красив, то красота Блейка более грубая. Если в лице Кирка чудится отшлифованная, точная красота статуи, изваянной из хорошего мрамора, то черты Блейка могли бы быть высечены в граните — гордый прямой нос, выдающиеся скулы, тонкие морщинки, разбегающиеся от уголков глаз и вокруг рта. Лицо привлекательное, и его только украшает тонкий шрам, который пересекает левую скулу, слегка выделяясь на загорелой коже и добавляя мужественности.
Если глаза Кирка поразили ее когда-то необычным цветом, то у Блейка они еще более удивительные. Заглядывать в глаза Кирка порой было жутковато, словно смотреть в бледно-голубые замороженные пруды. У Блейка они глубокие, темно-синие, почти индиго. Цвета новых джинсов или синего фона у звезд американского флага. Она видела, как в гневе они сверкают жгучим синим огнем. Видела, как они искрятся лукавством, как смягчились и превратились в синий бархат, когда он обнимал ее в постели. Теперь эти глаза изучали ее с откровенным весельем, словно он читал ее мысли о нем, и Меган не смогла удержать жаркой краски, залившей ей щеки ярко-розовым цветом.
— Задумалась, милая Меган? — ласково сказал он. — Интересно, какие мысли вызвали у тебя такой жаркий румянец? Он тебе весьма к лицу.
Замечание насчет ее внешности заставило Меган вдруг вспомнить, что она не причесана. Поскорее надев утром платье, она лишь несколько раз провела пальцами по волосам, поскольку не обнаружила гребня, а после этого заплела длинные пряди в одну толстую косу и закинула ее за спину. Она сделала это наспех, и теперь влажные волосы, выбившиеся из прически, липли к шее и лезли в лицо. От дневной жары даже здесь, в горах, под мышками появились влажные круги, а еще она со смущением заметила, что платье ее сильно помялось и нуждается в стирке. Нижнее белье приклеилось к телу. И ей, и ее одежде срочно нужна горячая вода. Меган поежилась, представив себе, как будет выглядеть и пахнуть через несколько дней в такую жаркую погоду, если придется ходить в одной и той же одежде.
— Если я кажусь красной, то это наверняка из-за жары, — ответила она на его замечание.
Он слегка пожал плечами:
— Видно, я привык. Тебе стало бы прохладней,
Меган, если бы ты хоть немного расстегнула платье, а то оно застегнуто до самого подбородка. Мне даже кажется, что у тебя нарушается кровообращение, кровь не поступает к голове.
— Мне стало бы намного легче, если бы ты помог мне устроить мытье и показал место, где я могла бы постирать свою одежду… и уединенное место, — угрюмо возразила она.
Ненавистная ухмылка, которую она уже так хорошо знала, исказила его лицо.
— Как это бестактно с моей стороны! Ах, я уверен, что любой настоящий бандит пресмыкался бы перед тобой, угадывая любое твое желание.
— Почему ты все время такой злобный? Ведь я всего-то и прошу, что помыться! По-моему, желание быть чистой не такое уж и трудновыполнимое. И раз уж я вынуждена находиться близко от тебя, ты должен быть благодарен, что я предпочитаю не иметь запаха.
— Вони, — негалантно поправил он, и его синие глаза вновь весело сверкнули.
— Женщины не воняют, — чопорно поправила она, гордо вскинув маленький подбородок. — Воняют скунсы. Рыба Грязные носки и старые башмаки.
— А еще конское дерьмо и женщины, которые не моются, — добавил он, ожидая, что она снова вступит в спор.
Она прикусила язык, чтобы этого не делать. В таких словесных поединках последнее слово всегда оставалось за ним, что неизменно вызывало у нее раздражение, как бы она ни старалась сохранять спокойствие.
— Ну, так смогу я помыться или нет? Покачиваясь на стуле, он ответил:
— Почему бы и нет? Хватай полотенце и ступай за мной.
Тонкие каштановые брови сдвинулись над серыми глазами.
— Идти за тобой? — эхом повторила она. — Куда?
— Как куда? Конечно же на речку. Где же еще мыться? Немного прохладно, но ничего не поделаешь. Если ты еще не успела заметить, объясню: ты попала не в королевский дворец. Слуг тут нет, и я не намерен выступать в их роли перед тобой, даже если бы это и было возможно. Тут нет ничего, что хотя бы отдаленно напоминало ванну, а если бы и нашлось, тебе все равно пришлось бы мыться в холодной воде, поскольку, готов поклясться, ты не смогла бы нагреть воды — она бы у тебя подгорела. Итак, поторапливайся, пока солнце еще высоко и успеет высушить твою одежду до темноты. — Видя ее колебания, он добавил: — Конечно, если ты хочешь бегать голой этим вечером, меня это устроит.
Зубы Меган скрипнули так громко, что он наверняка расслышал.
— Ведите меня, мистер Монтгомери, — кисло пробормотала она. Когда он не пошевелился, тяжело вздохнула: — Пожалуйста, Блейк.
Темная голова кивнула:
— Ты кое-чему учишься, милая. Медленно, но верно.
На берегу реки она снова заартачилась:
— Если ты отказываешься уйти, то по крайней мере повернись спиной, а то мне придется мыться в одежде.
— Это будет немножко неудобно, верно? Боюсь, так ты не помоешься как следует. Я согласен, что ты должна быть чистой, и даже настаиваю, бы хорошенько вымылась. Так что же, сама вылезешь из платья или придется мне снимать?
— Повернись спиной, и я сама сниму, — крикну та она в ответ.
— Ха! Зачем мне это нужно! Чтобы ты проломила мне башку камнем? У меня, конечно, недостатков навалом, но глупости среди них нет. Ладно хватит болтать, или ты забыла, что здесь приказываю я?
— По крайней мере, будь приличным человеком и закрой глаза.
— С каких это пор ты наделила меня приличием? — насмешливо поинтересовался он. И все же она увидела, что его ресницы опустились на пронзительные синие глаза, — длинные густые ресницы, красиво обрамляющие глаза, ресницы, которым позавидовала бы любая женщина.
Она сняла платье и расшнуровала перед нижней юбки, когда голос Блейка лениво доплыл до нее из тени ближайшего дерева:
— Наслаждайся купанием, Меган, но остерегайся змей.
— 3-з-змей? — Дрожь пробежала по ее телу, а на руках и шее выступила гусиная кожа.
— Да. Знаешь, это такие длинные твари, которые иногда скользят по воде. — Он посмотрел из-под прищуренных ресниц и едва не расхохотался, увидев выражение ее лица. Руки девушки застыли на тесемках нижней юбки, она стояла не шелохнувшись. — Пока я не слышу всплесков, детка.
— Я… хм… я передумала. Может, я смогу лучше помыться над тазом с горячей водой в хижине. К тому же я не умею плавать.
— От этого твоя одежда не станет чистой. И не беспокойся, если ты будешь держаться близко от берега, глубина там небольшая. Если даже что-то и случится, я не дам тебе утонуть. Мигом прыгну и спасу тебя, Меган, голубка моя. Это будет для меня честью и удовольствием. — Он не смог скрыть смеха, звучавшего в его голосе.