Хатсон Шон. Возмездие

   — Ну, сделайте мне одолжение, ладно? Что вы скажете о времени развития плода? Существует ли возможность ускорить процесс? Например, за счет сокращения периода созревания?
   — Ну, теоретически да.
   Хэкет взглянул на нее, остановился и схватил ее за локоть.
   — Как? — почти выкрикнул он.
   Кое-кто из ребят заметил, как учитель схватил за руку учительницу, но спустя пару мгновений оба они зашагали дальше.
   — Каким образом это возможно?
   — Рост регулируется железой под названием гипофиз. Замедленный рост приводит к карликовости, ускоренный — к гигантизму и такой уродливой болезни, как акромегалия [Акромегалия — непропорциональное увеличение конечностей, лица и т. п.]. Гипофиз вырабатывает гормоны, регулирующие рост. — Она выглядела озадаченной. — Я все еще не пойму, к чему вы клоните, Джон.
   — Возможно ли изменить период созревания плода при помощи гормонов этого гипофиза?
   — Да. Но никому это еще не удавалось.
   Хэкет глубоко втянул в себя воздух, испытывая при этом чуть ли не боль.
   — Почему вы спрашиваете? — настаивала Джо.
   Хэкет не ответил.
   В его ушах звучали слова Кёртиса:
   «Это моя разработка, мистер Хэкет. Мое лечение».

Глава 69

   Он поддел ногтем краешек струпа на своей руке и медленно оторвал его. Глаза его неотрывно следили за школьным двором. «Как много детей!» — улыбаясь, думал про себя Рональд Миллз, прислушиваясь к их гомону и наблюдая за тем, как они носятся по школьному двору. Миллз прикидывал возраст каждого — от восьми до пятнадцати.
   Школьную территорию от дороги отделяла высокая изгородь из бирючины, но прогуливавшийся вдоль нее Миллз мог легко разглядеть детей сквозь эту преграду.
   Мальчишки гоняли мяч, девочки прыгали через скакалку, гонялись друг за дружкой, а то и просто стояли и болтали.
   Миллз остановился, когда ему на глаза попались две девочки лет по девяти. У одной из них были ослепительно светлые волосы, прямо чистое серебро. Они доходили до середины спины; разговаривая с подружкой, она время от времени теребила серебряные пряди рукой. Вторая девочка была потемнее и повыше.
   Миллз с улыбкой наблюдал за ними, Ощущая первые признаки возбуждения. Запустив руку в карман, он потер набрякший пенис.
   Через дорогу от школы тянулся ряд домов, аккуратно и одинаково выкрашенных белой краской. Из окна спальни одного из этих домов за Миллзом наблюдала женщина.
   Он еще немного поглазел на детей, потом обернулся.
   И увидел в окне женщину.
   Она внутренне похолодела, когда поняла, что он заметил ее. И тут же попыталась спрятаться за занавеску, а Миллз открыто пялился в окно, как бы бросая ей вызов, требуя, чтобы она выглянула снова.
   Она этого не сделала.
   Через несколько мгновений он двинулся дальше, бросив прощальный взгляд на двух девочек на школьном дворе.
   Ему потребовалось меньше пятнадцати минут, чтобы обойти по периметру всю школьную территорию, после чего он оказался у ворот, с которых начинал свое наблюдение. Прикурив сигарету, он вновь уставился на школьный двор.
   Хэкета он узнал сразу же.
   Учитель прогуливался, беседуя с женщиной. Миллз глубоко затянулся дымом и уставился на Хэкета взглядом хищника, выслеживающего свою добычу.
   Он не заметил, сколько времени так простоял, — школьный звонок прервал его занятие.
   Поток детей хлынул к школьным зданиям, водоворот захватил и Хэкета с женщиной, и через пару мгновений они исчезли из поля его зрения.
   Школьный двор опустел.
   Миллз докурил сигарету, развернулся и направился к своей машине. Скользнув на сиденье, он улыбнулся.

Глава 70

   Когда он вошел в дом, вокруг царила тишина. Он немного постоял, прислушиваясь к звукам, но, так ничего и не расслышав, мягко прикрыл за собой дверь и направился в гостиную.
   Сью лежала на диване с закрытыми глазами.
   Хэкет с беспокойством посмотрел на нее, тут же подошел к дивану и, став на колени, осторожно потормошил жену. Сью открыла глаза и улыбнулась.
   — С тобой все в порядке? — нежно спросил он.
   Она кивнула и села, потирая висок.
   — Голова немного болит, — сказала она.
   — Ну, как все прошло утром? Я думал, ты позвонишь, когда вернешься домой.
   — Я не хотела тебя беспокоить. Ничего особенного не произошло. Все прекрасно. Я чувствую себя чудесно.
   — Сколько это длилось?
   — Через два часа я уже вернулась домой. Доктор Кёртис сказал мне, чтобы я отнеслась к этому проще. Я так и сделала. Взяла и задремала. — Она хотела подняться. — Пойду поставлю обед.
   — Не надо, Сью. Оставь. Просто посиди со мной.
   Хэкет встал и направился к бару с напитками. Себе он налил солидную порцию виски, а Сью — мартини. Устроившись рядом с ней на диване и одной рукой обняв ее за плечи, он задал вопрос:
   — Как же все это происходило?
   — Очень просто, как и говорил Кёртис. — Она рассказала. Инъекция. Последовавший за ней сон. Хэкет внимательно слушал, время от времени потягивая виски.
   — Кёртис еще что-нибудь говорил о природе лечения? Из чего оно состоит?
   — Он ведь был у нас и рассказал все, что можно, Джон, — устало проговорила она.
   — Он не сказал нам всего, — возразил Хэкет.
   — Ты никогда не успокоишься, я чувствую, — довольно резко произнесла Сью. — Зачем тебе так много знать? Единственно важная вещь — наш ребенок.
   — Мне не хочется, чтобы тебя использовали в качестве подопытного кролика.
   — Не будь смешным. Ты говоришь так, будто я его первая пациентка. Мы знаем, что его лечение успешно.
   — Да, но мы не знаем, что это за лечение.
   Она с укором покачала головой.
   — Я все время об этом думаю. Сегодня я говорил с коллегой-биологом.
   — Об этом?! — выпалила Сью. — Но ведь это наше личное дело, Джон.
   — Успокойся, Сью. Говорил, не называя имен. Мне просто нужно было выяснить кое-какие вещи. Думаю, я вправе знать, чем занимается Кёртис. Уточнить некоторые нюансы лечения. Учитель биологии Джо сказала...
   — Она! — прервала Сью. — Вечно находится женщина, не так ли? С женщинами тебе всегда было проще находить общий язык, Джон. Им легче рассказывать о своих проблемах, чем мужчине, не так ли?
   Он видел, куда она клонит.
   — Ее профессия позволила мне получить ответы на интересующие меня вопросы, — раздраженно сказал он.
   — Все-таки учительница — это уже ступенька выше по сравнению с секретаршей, — ехидно заметила Сью.
   — Ради Христа...
   — Небольшая беседа, ответы — вопросы... В прошлый раз тоже так начиналось? С той, прежней?
   Хэкет пристально поглядел на Сью, в его взгляде смешались недовольство и все еще гнетущая его вина. Ему было неприятно, что Сью снова заставляла его чувствовать эту вину. Он встал и налил себе еще виски.
   Не поворачиваясь к ней, спросил:
   — Так мы можем поговорить об этом или нет?
   — О чем? О том, что сообщила тебе сегодня твоя подружка? Или о нашем ребенке? Хотя, вижу, что тебя больше занимает ваша милая беседа с дамой.
   Хэкет медленно повернулся.
   — Я не желаю спорить, Сью. Тем более, что нет причины для спора. Просто хочу, чтобы ты выслушала то, что я тебе скажу.
   Она глубоко вздохнула.
   — Давай.
   — Лечение Кёртиса, судя по тому, что он нам сказал, включает в себя введение препарата роста. Он говорил, что зародыш будет развиваться быстрее, чем обычно. Думаю, теперь я знаю, что он делает, что он применяет.
   Сью смотрела на него с отсутствующим выражением лица.
   — Препарат, скорее всего, содержит секреции гипофиза, которые стимулируют рост.
   — И что, если даже так? — безразличным тоном спросила она.
   — Это отразится на ребенке. Если доза выбрана неверно, ребенок может получиться слишком маленьким, возможно, с физическими отклонениями.
   — И это тебе поведала твоя подружка, да? — довольно ядовито поинтересовалась Сью.
   — Я просил ее высказать свое мнение.
   — Мне все равно, Джон. Я знаю, на что иду. Мы оба знаем. Ты серьезно думаешь, что такой опытный врач, как Кёртис, может дать мне неверную дозу? Он ведь говорил, что лечил многих других женщин. Это ведь не какой-нибудь чокнутый ученый-проходимец из дурацкого фильма ужасов, он квалифицированный врач, и мне наплевать, что говорит твоя приятельница. Я готова доверить Кёртису свою жизнь. И жизнь нашего ребенка.
   — Просто попытайся понять мою точку зрения, — попросил он. — Я люблю тебя. Ты — все, что у меня осталось после смерти Лизы. Я не хочу потерять и тебя.
   Сью поднялась с дивана и направилась в прихожую.
   — Если не хочешь меня терять, не стой у меня на пути. Позволь мне родить этого ребенка.
   Он услышал ее шаги, когда она поднималась по лестнице. Хэкет постоял немного, затем добавил себе еще порцию виски и одним глотком осушил стакан.
   Внезапно он почувствовал себя бесконечно одиноким.

Глава 71

   Рональд Миллз вынул свой «тридцать восьмой» из-под подушки, отодвинул защелку и медленно провернул барабан. Потом вернул его на место и убрал револьвер с глаз долой.
   Выходя из гостиницы, он всегда брал его с собой, сунув в карман пиджака. Нож он носил за поясом. Но сейчас Миллз не собирался покидать «Телец», весь остаток вечера он проведет здесь, так что оружие оставил под подушкой.
   Он подошел к окну, выходящему на главную улицу Хинкстона, и выглянул наружу. Прохожих почти не было. Десять тридцать вечера. Поздний сеанс в кинотеатре, расположенном неподалеку, закончился минут пятнадцать назад, дискотека уже неделю как закрыта, так что улица выглядела пустынной.
   Миллз поглядел на телефон рядом с кроватью.
   В дверь постучали, и он пошел открывать.
   На пороге с подносом в руках стояла Паула Киркхэм.
   Она широко улыбнулась, тряхнув копной волос, которые рассыпались у нее по плечам. Под футболкой отсутствовал бюстгальтер, и Миллз обратил внимание на ее торчащие соски.
   Он сделал шаг в сторону, давая ей возможность отнести поднос с едой на прикроватный столик.
   — Что-нибудь еще? — улыбаясь, спросила она.
   — Нет, — сказал Миллз, который стоял у открытой двери, подчеркивая всем своим видом, что ждет, когда она избавит его от своего присутствия.
   Ее это разозлило, но она выскользнула в дверь, зло зыркнув на Миллза. Он захлопнул дверь и запер ее на ключ.
   Паула, оставшись под дверью, прижала к ней ухо. Мужчина, похоже, на нее не клюнул.
   Вот уже пять дней он живет в гостинице, ведет себя исключительно замкнуто, не общается с другими постояльцами и не обращает внимания на ее нежные авансы. Если честно, то и не больно надо — уродливый ублюдок.
   Но он был один.
   Одиночка.
   Прекрасный вариант.
   Как и тот, до него.
   Она попыталась вспомнить его имя. Дженнингс, вот. При воспоминании она заулыбалась. Тех, которые были до Дженнингса, она уже не могла вспомнить. Их было так много.
   Постояв под дверью еще минутку, она медленно двинулась по коридору к своей комнате.
   Миллз услышал ее удаляющиеся шаги и только тогда обратил внимание на еду, которую принесла ему девушка. Он принялся за сандвич, но постоянно возвращался взглядом к телефону. Запихнув остатки еды в рот, он потянулся к телефонной трубке.
   Вытащив из кармана пиджака номер, набрал цифры.
   Подождал.
   — Шевелись, сука! — пробормотал он, слушая длинные гудки.
   Наконец трубку сняли. Послышался женский голос. Миллз слушал, затаив дыхание, лицо его расплылось в улыбке.
   — Алло! Алло! Кто говорит?
   Он положил трубку на рычаг.
   Через пять минут снова набрал номер.
   На этот раз подошел Хэкет.
   — Кто говорит? — резко спросил учитель.
   Миллз сидел на краю кровати, слегка отведя трубку от уха.
   — Слышите меня? — проскрежетал голос Хэкета.
   Миллз отключился. Хмыкнул, гася улыбку.
   Игра почти подошла к концу.
   Настал черед Хэкета.
   Миллз держал перед глазами нож.
   Там еще женщина.
   Паула Киркхэм, обнаженная, стояла за дверью, дыша, как разгоряченное животное.
   Ее горящий взгляд как бы хотел пробуравить дверь насквозь, чтобы добраться до того, кто находится в комнате. Она прижалась к прохладному дереву, чувствуя, как твердеют соски, когда она трется о гладко выкрашенное дерево, как увлажняется промежность.
   У нее отвалилась челюсть, и изо рта обильно потекла слюна, словно в припадке бешенства.
   Она вытерла рот тыльной стороной руки и ухмыльнулась.

Глава 72

   Из коридора доносилось какое-то движение. Джули Клейтон села в кровати и стала прислушиваться.
   Кто-то ступал по ковру.
   Она вскочила с постели и стала тормошить мужа.
   Майк перевернулся на спину и застонал, потирая глаза.
   — Что такое? — прохрипел он, увидев, как Джули набрасывает на себя халат.
   Он взглянул на часы: три тридцать шесть утра.
   — Черт, Майк, скорее! — сказала она, направляясь к двери спальни. По ее лицу было видно, до какой степени она напугана. Он выпрыгнул из постели и последовал за ней.
   Она приблизилась к комнате Крейга и услышала доносившиеся оттуда звуки.
   — О Господи! — пробормотал Майк. — Неужто опять?
   Стюарт Льюис стоял над младенцем и смотрел в горящие глаза ребенка, которые влекли его так же, как свет влечет мотылька. Отец не в силах был отвести глаз в сторону.
   Младенец громко гукал и неистово раскачивался взад-вперед, крепко вцепившись крошечными ручонками в перильца детской кроватки.
   Подошла Мишель и потянулась было к младенцу, но Стюарт выбросил руку в сторону и удержал ее.
   — Я нужна ему, Стюарт, — запротестовала она.
   Но муж не шелохнулся, продолжая смотреть на ребенка, который вдруг перестал раскачиваться и затих, уставясь на родителей. Его глаза метались от одного к другому.
   Льюис медленно покачал головой.
   — Не мы ему нужны, — тихо проговорил он.
   И она поняла.
   Илейн Крэйвен, услышав телефонный звонок, тут же схватила трубку. Несмотря на ранний утренний час, она знала, кто это, и не ошиблась.
   Голос на другом конце линии принадлежал Патрисии Стоукс. Она звонила из-за Эммы.
   Илейн понимала ее.
   Патрисия не знала, что делать.
   Илейн попыталась ее успокоить. Говоря, она то и дело касалась перевязанной руки.
   Сверху доносились крики и рычание.
   Она говорила с Патрисией успокаивающим тоном, медленно выговаривая слова, и Патрисия, похоже, начала расслабляться. Наконец они распрощались, и Илейн вернулась к своей беде.
   К Эмме.
   Положив трубку, Илейн какое-то время постояла у телефона, затем глубоко вздохнула и двинулась к лестнице.
   Вопли продолжались.
   Поднявшись наверх, она ухватилась за перила лестницы, руки ее дрожали.
   Она думала о том, что должна уже привыкнуть к этому, однако в глубине ее души уже давно поселился страх.

Глава 73

   Сью не хотела говорить Хэкету о болях. Не стоило рассказывать о ее приступах, особенно во время половой близости, о болях во влагалище.
   Но сейчас, в магазине, когда Сью Хэкет потянулась было за банкой на полке, она затаила дыхание, почувствовав резкие пинки изнутри. Боль была внезапной и сильной. Она вцепилась в тележку для покупок и стала ждать, когда исчезнут болезненные ощущения. Вроде бы отпустило. Проходившая мимо женщина бросила на Сью взгляд и остановилась, заметив выражение ее лица. Сью подумала, что женщина вот-вот к ней подойдет, но та просто улыбнулась и покатила дальше тележку с покупками.
   Сью опустила банку в свою тележку и двинулась вдоль стеллажей, отбирая нужное и стараясь не обращать внимания на болезненные ощущения, убеждая себя, что они уже стихают.
   Кёртис ничего не говорил о побочных эффектах, о боли. Если ей будет так же плохо, когда она вернется домой, она непременно позвонит ему. Возможно, даже поедет.
   Когда она подошла к кассе, то почувствовала, что боли, похоже, действительно отпустили. Инстинктивно она приложила руку к низу живота, наблюдая, как стоявшая впереди женщина выкладывает свои покупки. Сью беспокойно переминалась в ожидании своей очереди. Потерла пятнышко присохшей грязи на джинсах. Прислушалась к себе. Боль не возвращалась. Она принялась выкладывать продукты на конвейерную ленту. Если она расскажет Хэкету о болях, он ударится в панику. Опять начнет психовать по поводу лечения. Почему он не может просто радоваться тому, что они снова смогут иметь ребенка? К чему все эти вопросы и сомнения?
   Она выложила покупки, заплатила кассиру и, перегрузив все в тележку, повезла ее к машине. Когда она стала открывать заднюю дверцу, ее настиг новый приступ. Невыносимое жжение между ног. Сью вцепилась в тележку и стояла так, пока боль не отпустила.
   Сложив покупки в машину, она пошла обратно к магазину, чтобы вернуть тележку.
   Мужчина будто материализовался из воздуха. Он нес полную охапку покупок, которые выпали у него из рук, когда он столкнулся со Сью.
   — Извините, — сказала она, присела на корточки и принялась помогать ему собирать рассыпавшуюся поклажу.
   При столкновении она тоже выпустила из рук свою сумочку, которая раскрылась, и теперь Сью приходилось заодно подбирать и ее содержимое.
   — Это я виноват, — возразил мужчина, запихивая в пакет оброненные банки. — Я не смотрел, куда иду.
   Продукты и содержимое ее сумки разлетелись на несколько футов вокруг машины, часть закатилась и под нее. Потребовалось минут пять, чтобы подобрать все упавшие предметы. Все, кроме двух раздавленных персиков, вывалившихся из пакета мужчины. Он посмотрел на них и пожал плечами.
   — Я и так ем слишком много фруктов, — рассудительно произнес он.
   Сью улыбнулась и слегка поморщилась.
   — С вами все в порядке? — поинтересовался мужчина, заметив ее гримасу.
   Она кивнула.
   — Да, спасибо. Сейчас пройдет. — Она снова улыбнулась. — Простите за... — Она кивнула на раздавленные фрукты.
   — Никаких проблем, — с улыбкой сказал он, наблюдая за тем, как она садится в свой «метро» и заводит двигатель.
   Он все еще улыбался, когда она уезжала.
   Дождавшись, когда машина завернула за угол и исчезла из виду, он засунул руку в карман и выудил из него небольшой приз, которым разжился из ее сумочки во время всей этой суматохи. В его огромной ладони кошелек выглядел совсем маленьким. Рональд Миллз размышлял, сколько же пройдет времени, прежде чем она обнаружит пропажу.

Глава 74

   Все происходило слишком стремительно.
   Будто кто-то нажал кнопку ускорения жизни, и события стали развиваться с головокружительной быстротой — скорее, чем все это успевало укладываться у него в голове.
   С дико завывающей сиреной «скорая помощь» так резко завернула за угол, что едва не перевернулась.
   Одной рукой Хэкет вцепился в носилки, второй стискивал раскрытую ладонь Сью. Ее восковое лицо сплошь покрывалось потом. Она крепко зажмуривала глаза, и лоб ее всякий раз пересекала складка, когда на нее накатывал очередной приступ боли.
   — Вы можете что-нибудь ей дать? — спросил Хэкет санитара, который сидел рядом с ним в машине.
   Мужчина в белом покачал головой и скользнул по нему невыразительным взглядом.
   — Мы уже почти в больнице, — равнодушно произнес он и взглянул на часы.
   Сью крепче сжала руку мужа, и он почувствовал себя совершенно беспомощным. Все, что он мог, — это лишь вытирать с ее лица пот своим носовым платком.
   — Уже скоро. Держись.
   Твою мать! Каким бесполезным он себе казался! Он ничего не мог поделать, чтобы облегчить ее страдания! Не мог остановить боль.
   Столько боли!..
   Ее тело то напрягалось, то расслаблялось, будто кто-то протыкал ее изнутри шилом. Спазмы учащались, усиливались, и она громко кричала от сотрясавшей ее боли.
   Хэкет откинул простыню и посмотрел на ее вздувшийся огромный живот: что-то шевелилось под туго натянутой кожей.
   — Сколько еще ехать? — резко спросил он санитара.
   — Недолго, — ответил мужчина, поглядывая на Сью.
   — Джон! — громко позвала она и зашлась криком.
   Хэкет увидел, как между ее ног появились первые капли крови, она словно окаменела. Каждые несколько секунд тело ее сотрясали судороги.
   Сью быстро и громко задышала, сжав руку Хэкета с такой силой, что, казалось, вот-вот сломает ему пальцы.
   — Начинается, — выдохнула она, поднимая и расставляя ноги.
   — Помогите ей! — рявкнул Хэкет на санитара, с побледневшим лицом наблюдая за потоком розовой жидкости, вытекавшей из расширившегося влагалища Сью. Внешние губы распухли и раскрылись, простыня пропиталась кровью, схватки стали более бурными.
   Медбрат «Скорой помощи» бросился в противоположный конец машины и чуть не упал, так как в этот момент машина на скорости более пятидесяти миль в час поворачивала за угол. Он схватил кислородную маску и приложил ее к лицу Сью, но она оттолкнула его руки, отказавшись от этой помощи, так как понимала, что тут уже ничего не изменишь.
   Нестерпимая боль пронзила нижнюю часть ее тела, и она ощутила, как что-то страшно давит ее изнутри.
   Хэкет держал ее руку и не мог оторвать глаз от раздувшегося влагалища.
   Через секунду он увидел, как через складки плоти пробивается что-то белое. Белое и выпуклое.
   Голова ребенка.
   Куски плаценты покрывали череп наподобие красных ленточек, часть их вываливалась из влагалища Сью по мере того, как ребенок продвигался наружу.
   Головка уже вышла полностью.
   Хэкет глубоко вздохнул, наблюдая, как появляется туловище младенца.
   — Уже почти все, — сказал он, сжав еще сильнее руку Сью. — Почти... — Слова повисли в воздухе, и он почувствовал, что ему сейчас станет дурно.
   На спине у ребенка, чуть пониже затылка, был большой горб. Такой большой...
   Хэкет затряс головой от ужаса, не в силах поверить в то, что являлось его глазам.
   Сью по-прежнему сокращала мышцы таза, спеша поскорее вытолкнуть ребенка из своего тела.
   Санитар, как и Хэкет, смотрел на все с бледным лицом и расширившимися глазами.
   Горб на спине младенца состоял не из кожи и мышечной ткани. Это была кость. Толстая кость. Вторая голова.
   Глаза... на месте рта — разрез. Без губ, просто прореха в нижней части лица. Глаза оказались открытыми, они мигали, чтобы удалить с век покрывавшие их окровавленные куски плаценты.
   И в этот момент, когда Хэкет поддался неудержимому порыву и его стошнило, он заметил, что ужасная щель вместо рта искривилась.
   Горящие глаза не отрываясь смотрели на него.
   Вторая голова ему улыбалась...
   Хэкет резко сел на кровати, дыхание с хрипом вырывалось из груди, сердце громко стучало о ребра.
   Он повернулся, чтобы взглянуть на Сью, и был удивлен, что она тоже сидит и смотрит на него.
   Сью улыбалась.

Глава 75

   Хэкет провел рукой по лицу и глубоко вздохнул — постепенно ужас отпускал его.
   — Господи!.. — пробормотал он. — Ну и кошмар! Сон о тебе и о ребенке.
   Она молча смотрела на него, потом медленно легла и поцеловала его, протолкнула свой язык ему в рот, в теплую влагу. Хэкет откликнулся и почувствовал, как ее руки обвили его плечи. Он лег рядом, приподнял колено так, чтобы его бедро терлось о ее влагалище. Оно уже увлажнилось, и влага оросила его ногу. Он терся бедром о ее промежность, и Сью отвечала жадными движениями. Она застонала в его объятиях, а он нащупал рукой ее правую грудь и сжал сосок между большим и указательным пальцами и, когда тот затвердел, поцеловал его и проделал все снова с левой грудью.
   Сью потянулась рукой к его яичкам, сжала их, ногтем указательного пальца стала слегка покалывать основание его члена.
   Хэкет ощутил, как в паху разливается знакомое тепло. Сью выгнула спину, когда он скользнул вниз по кровати и, трогая языком ее соски, принялся пальцами осторожно ласкать ее половые губы, раздвигая распухшую плоть, как лепестки мускусного цветка.
   — Люби меня, — пробормотала она с закрытыми глазами.
   Хэкет ощутил ее руки у себя на спине. Почувствовал, как ногти впиваются в кожу.
   — Господи, — прошипел он, когда ногти глубже вонзились ему в плечо.
   Она подняла перед собой руку и увидела кусочки кожи под ногтями. Она смотрела на него сверху вниз и улыбалась.
   Он чувствовал, как саднит царапины на плече.
   Четыре кровоточащие бороздки.
   Он опять скользнул по кровати повыше и снова стал целовать ее груди, потом прижался к ее рту. Они страстно поцеловались, его язык глубоко вошел в ее рот.
   Она зажала зубами его верхнюю губу, пососала ее. И сильно укусила.
   — Сью, ради Бога! — опять прошипел он, отпрянув. Приложив палец к губам, увидел на нем кровь.
   — Прошу тебя, Джон, просто люби меня, — выдохнула она с мольбой в голосе. — Как ты раньше это делал.
   Хэкет мгновение колебался, потом снова соскользнул вниз, кровь из прокушенной губы капала ей на грудь. Он пощупал языком углубление ее пупка, приближаясь к своей цели, к густо поросшему волосами треугольничку между ног, в котором уже хозяйничали его нетерпеливые пальцы. Вынув один палец из влагалища, он провел им по ее животу, оставляя влажный блестящий след. Она охнула и, распаляясь, ритмично задвигалась.
   Хэкет снова полизал ее живот, пробуя на вкус то, что его покрывало.
   Под его языком слегка приподнялась кожа. Сначала он подумал, что это мышечное сокращение, но, когда это повторилось, он сел и стал смотреть на это место.
   — Что случилось? — тихо спросила она. — Не останавливайся сейчас.
   Хэкет нежно провел рукой по ее животу.
   Под ладонью чувствовалось движение.