Хатсон Шон. Возмездие

   — Как...
   Как что?
   Как первое шевеление растущего в утробе матери плода ?
   — Невероятно! — вслух произнес Хэкет, словно в ответ на свои мысли.
   — Джон, что там такое? — спросила Сью, заметив, как он, слегка отстранившись, смотрит на ее живот.
   Еще один сон?
   — Я почувствовал что-то. Похожее на... — Он попытался подобрать слово, сознавая, как странно это будет звучать: — Похожее на шевеление младенца.
   — Разве это не чудесно? — просияла она.
   — Сью, это невозможно! — отрезал он. — Кёртис начал тебя лечить два дня назад.
   «Ускоренный рост...»
   Хэкет затряс головой. Нет, это нереально. Зародыш не может развиваться с такой космической скоростью. Ему привиделось. Да, вот он, ответ: ему померещилось.
   Кожа на ее животе опять приподнялась.
   Сью положила пальцы на это место, успела зафиксировать движение и улыбнулась.
   — Разве ты не счастлив, Джон? — широко улыбаясь, спросила она. — Я — да.
   — Это ненормально, Сью. Не знаю, что сделал с тобой Кёртис, но это аномально.
   Она прервала его.
   — Сейчас я тебе скажу, что он сделал! — выпалила она. — Он дал мне то, чего ты не способен был мне дать. Он дал мне надежду.
   — По крайней мере, позволь себя осмотреть другому врачу, — уговаривал ее Хэкет. — Могут быть осложнения. Что-то может пойти не так.
   — Тебе этого хочется, да? — крикнула она. — Тебе хочется, чтобы что-то пошло не так. Ты хочешь, чтобы я потеряла и этого ребенка. Не так ли?
   — Сью, что ты говоришь? Я беспокоюсь о вас обоих.
   — Нет, неправда. Ты не хочешь, чтобы у меня был ребенок. Ну что ж, я позабочусь о том, чтобы не потерять его на сей раз. Ведь это по твоей вине погибла Лиза, — прошипела она. В глазах ее горела ненависть. — Ты убил ее.
   — Сью! — В нем нарастал гнев.
   — Если бы не ты, она была бы сейчас жива.
   — Прекрати.
   — Все случилось из-за тебя и твоей шлюхи!
   — Слышишь, замолчи! — сказал он со злостью.
   — Ты убил нашего первого ребенка, и я не дам тебе убить второго!
   — ЗАТКНИСЬ!
   Следующее движение было инстинктивным, неосознанным.
   Хэкет наотмашь ударил жену по лицу.
   Она упала на кровать, глаза ее метали молнии.
   Несмотря на гнев, его тут же стала мучить совесть.
   — О Господи, прости меня! — прошептал он, придвигаясь к ней.
   — Убирайся! — прорычала она. — Оставь меня в покое. Оставь меня и моего ребенка в покое.
   Хэкет молча смотрел на нее. Глаза горят, волосы завились колечками; падая на лицо и плечи, они напоминали влажные хвосты рептилий. Сью сейчас была похожа на Медузу Горгону.
   — Что происходит с тобой, Сью? — тихо спросил он, и голос его дрожал. — Я снова теряю тебя. Я не хочу этого...
   — Тогда не стой у меня на пути, твою мать! — рыкнула она, вскакивая. Она стянула с постели простыню и обернула ее вокруг себя.
   Хэкет молча смотрел, как она уходит от него.
   Он слышал, как она прошла по коридору и хлопнула дверью свободной спальни.
   В одиночестве стоял он перед кроватью на коленях, опустив голову.
   Как в молитве.

Глава 76

   Близко к полудню послышался стук в дверь.
   Сью недоуменно подняла бровь и встала, чтобы приглушить музыку.
   «Странно, — думала она, идя к двери. — Если это Хэкет вдруг вздумал пообедать дома, то, во-первых, рано, во-вторых, он обедает в школе, а в-третьих, у него есть ключи. Стучать нет необходимости».
   К ней, правда, собиралась забежать Джули, но попозже.
   Она открыла дверь.
   Мужчина, стоявший на пороге, смутно напоминал ей кого-то.
   — Миссис Хэкет?
   Она кивнула, правда, несколько неуверенно.
   — По-моему, это ваше, — сказал мужчина и протянул руку.
   При виде кошелька на ладони посетителя Сью улыбнулась.
   — На днях мы с вами столкнулись у магазина, и вы его обронили, — с улыбкой пояснил Рональд Миллз. — Простите, но мне пришлось заглянуть внутрь в надежде найти ваш адрес. Я хотел вернуть вам потерянное.
   — Вы так любезны! — просияла Сью. — Я думала, что потеряла его навсегда.
   Миллз пожал плечами, улыбнулся еще шире и вручил ей кошелек. При этом движении Сью обратила внимание на его татуировку. Грубая работа, обесцвеченная плоть и содранная кожа на месте удаленного струпа. Он повернулся было, чтобы уйти, но она остановила его.
   — Послушайте, я так вам признательна. Вы не согласитесь выпить чашку чая? Не Бог весть какая компенсация, но...
   — Вполне достаточная, миссис Хэкет, — сказал Миллз, подняв руку в протестующем жесте. — Благодарю вас.
   Он прошел за ней в дом, и когда она повернулась к нему спиной, его улыбка тут же исчезла.
   Поясницу ему жег нож, заткнутый за ремень.
   Они поговорили о погоде. Он сообщил ей, что его зовут Невиль и что он гостит у родственников в Хинкстоне.
   Потягивая чай, он осматривал гостиную. В рамке фотография маленькой девочки. Он узнал малышку.
   У него начал подниматься член, когда он вспомнил, как близок он был к этой девочке. Как близок! Как он ее сжимал в объятиях...
   Он вспоминал, как резал ее ножом. Этим самым, который сейчас заткнут у него за поясом.
   — Ваш муж на работе? — поинтересовался он.
   — Он учитель. Работает в здешней школе. — Она показала большим пальцем через плечо в направлении строений, примыкавших к их саду. — Вот почему мы живем здесь.
   — Вашим детям, должно быть, тут нравится, — с улыбкой заметил он.
   Сью натужно улыбнулась.
   — Ваша дочурка? Как ее зовут?
   — Лиза, — быстро ответила Сью и попыталась переменить тему: — А где живут ваши родственники в Хинкстоне?
   — Лиза... — проговорил Миллз, не обращая внимания на ее попытки уклониться от интересующей его темы. — Какое красивое имя! И сама она красивая.
   Он поднялся, подошел к фотографии, взял ее в руки.
   — Вы не возражаете? — почти извиняющимся тоном произнес он, внимательно вглядываясь в лицо девочки. — Какой милый ребенок. — Стоя спиной к Сью, он снова стер улыбку с лица. — Какая милая...
   — Даже не знаю, как вас благодарить за кошелек, мистер Невиль, — сказала Сью, прочищая горло. — Я думала, его украли.
   — В этом мире так много бесчестных людей, миссис Хэкет. Вам повезло, что нашел его именно я. А ведь мог поднять и какой-нибудь бесчестный тип. — Он ухмыльнулся.
   Сью поймала на себе его немигающий взгляд.
   — Еще чаю? — поинтересовалась она, горя желанием спрятаться от этих пронизывающих глаз.
   — Большое спасибо, — сказал он, протягивая чашку.
   Она взяла ее и направилась на кухню, слыша за собой шаги Миллза.
   — У вас хороший дом, — заметил он, входя за ней в кухню и наблюдая, как она наливает чай.
   Она поблагодарила его.
   — Хороший дом, прекрасный ребенок. — Он скользнул оценивающим взглядом по ее фигуре. Облегающие джинсы, блуза, которую она всегда надевала, занимаясь хозяйством, местами вылинявшая и потертая. Вымытые утром волосы падали на плечи мягкими волнами. — И вы тоже очень милы, если не возражаете.
   Сью вручила ему чашку с чаем, и ей вдруг стало как-то не по себе. Она присела за кухонный стол.
   Миллз устроился напротив, не отрывая от нее глаз. Когда он потянулся в карман пиджака за сигаретами, его рука коснулась рукоятки ножа.
   — Вы не будете против, если я закурю? — спросил он, щелкнув зажигалкой.
   Он предложил сигарету и ей, но она отказалась, объяснив, что носит ребенка.
   — Вы — счастливица. Я сам обожаю маленьких детей, — заявил он с ухмылкой.
   Сью неловко поерзала на стуле, наблюдая, как он медленно затягивается. Наверное, пройдет целая вечность, пока он докурит свою сигарету. Наконец он поднялся и сообщил, что уходит. Сью почти с нескрываемым облегчением вздохнула.
   Он шел за ней к выходу и, пока она открывала дверь, стоял за ее спиной.
   Она еще раз поблагодарила его и смотрела, как он уходит по дорожке. На полпути он остановился и обернулся с улыбкой.
   — Возможно, мы с вами еще встретимся, — пообещал он. — Где-нибудь в магазине! — хмыкнул он.
   Сью кивнула, махнула рукой и закрыла дверь.
   Она сделала глубокий выдох, прислонившись спиной к двери и прислушиваясь, не раздадутся ли шаги. Словно ожидала, что он может вернуться.
   Он не вернулся.
   Она упрекнула себя за то, что так неловко вела себя в присутствии этого человека, за свое взвинченное состояние.
   Ну, ничего, сказала себе Сью, он уже ушел, и к тому же к ней вернулся ее кошелек.
   — "Возможно, мы с вами еще встретимся... " — повторила она вслух прощальные слова визитера. — Никаких шансов, — сказала она.
   И тут зазвонил телефон.

Глава 77

   Доктор Эдвард Кёртис взглянул на список имен в лежавшем перед ним блокноте. Он вздохнул, ведя палец сверху вниз по аккуратно написанным фамилиям. Наконец он откинулся на стуле и сложил перед собой руки, будто погрузился в состояние медитации. Он сидел в такой позе до тех пор, пока секретарша не просунула голову в дверь.
   — Вас ожидает пациентка, доктор!
   Кёртис кивнул и выпрямился под взглядом секретарши. Она удалилась в приемную, а Кёртис засунул блокнот с именами под кипу папок — подальше от глаз.
   Он прошелся рукой по волосам и стал ожидать стука в дверь.
   Через мгновение вошла Сью Хэкет.
   Они обменялись приветствиями, и Сью испытала особое удовольствие: похоже, Кёртис искренне обрадовался ее визиту.
   Он спросил, как она себя чувствует.
   Она рассказала о болях. Всегда боль.
   — Я осмотрю вас, — улыбаясь, сказал доктор. — На этой стадии мы не можем все предусмотреть.
   Он указал ей на кушетку в углу кабинета, и Сью остановилась возле нее.
   — Вы хотите, чтобы я разделась? — спросила она, не отрывая взгляда от его лица.
   — Да, прошу вас, — спокойно подтвердил он.
   Она принялась расстегивать блузку.
   Кёртис повернулся к подносу с инструментами, прикрытыми стерильной марлей. Когда он приподнял ее, Сью увидела несколько подкожных шприцов.
   Сняв блузку, она стала расстегивать джинсы, одновременно сбрасывая туфли.
   — Вы рассказывали мужу о ваших болях? — поинтересовался Кёртис.
   — Нет.
   — Почему?
   — Он и так порядком нервничает, и я не хочу усугублять ситуацию.
   Она стояла перед ним в бюстгальтере и трусах.
   Кёртис улыбнулся ей и попросил лечь на кушетку.
   — Расслабьтесь, — сказал доктор, положив ей руки на живот. Он принялся осторожно надавливать на разные участки ее живота, постепенно опуская руку вниз, к краю ее трусов, пока не коснулся шелковистых лобковых волос. — Покажите мне, где болит.
   Она взяла его руку и направила между ног, придержав ее в теплом паху. Он нежно нажал и погладил внутреннюю часть ее бедер и лобок. Она глубоко дышала, глаза ее были закрыты. Держа одну руку у теплого влагалища, второй рукой он приставил к ее животу стетоскоп. Подвигал им поперек и вниз.
   — И что, болит до сих пор?
   — Время от времени, — выдохнула она.
   — Насколько я могу судить, ребенок в порядке. Беспокоиться не о чем, — мягко добавил он.
   — Когда он родится? Мне кажется, придется ждать вечность.
   — Не придется. Если вы хотите ускорить процесс, есть способ. По вашему желанию. Потребуется еще одна инъекция.
   — Сделайте ее. Сейчас.
   Кёртис улыбнулся.
   Она зацепила пальцами трусы и принялась стягивать их с себя, выставляя напоказ шелковистые волосики и влагалище.
   Кёртис взял шприц, набрал в него жидкость из стоявшей на подносе бутылочки и ввел иглу во влагалище.
   Она ощутила укол и охнула. Но было не очень больно, и когда Кёртис вынул иглу, она улыбалась.
   Она снова оделась, медленно, почти неохотно, затем устроилась за столом напротив доктора.
   — В случае возникновения болезненных ощущений дайте мне знать. Приходите в любое время.
   Она поблагодарила его и поднялась, готовая покинуть кабинет.
   — Вы даже не знаете, как много это значит для меня, доктор, — произнесла Сью, стоя у двери. — Не представляю, как смогу отблагодарить вас.
   Кёртис отечески улыбнулся.
   Сью прикрыла за собой дверь, и он услышал звук ее удаляющихся шагов по коридору.
   Его улыбка мгновенно улетучилась, когда он вновь заглянул в блокнот, — глаза пробежали по дюжине имен, записанных на сегодня. Все звонки поступили в течение полутора часов.
   От Илейн Крэйвен. От Джули Клейтон. Звонил Стюарт Льюис. Патрисия Стоукс.
   Все были напуганы.
   Даже вызов из «Тельца» прозвучал более настоятельно, чем обычно. Миссис Киркхэм просила его проведать Паулу. Сказала, что это очень важно.
   Кёртису не надо было объяснять, насколько это важно.
   И он знал причину.
   Он вздохнул и снова перечитал список.
   Неужели очередной срок наступил так быстро?

Глава 78

   Хэкет поковырял вилкой в тарелке и взглянул на Сью.
   Она ела с аппетитом, не обращая внимания на его состояние.
   — Что еще говорил Кёртис? — Хэкет наконец прервал тишину, положив столовые приборы в тарелку.
   — Он сказал, что с ребенком все в порядке, — сообщила Сью как можно равнодушнее. — Сказал, что не о чем беспокоиться.
   — И ты поверила ему?
   Она вздохнула.
   — У меня нет причин не верить ему, Джон. Я чувствую себя прекрасно. Со мной и с моим ребенком все в порядке. Единственно, у кого проблемы, — это у тебя. — Она холодно посмотрела на него. — Доктор сказал, что ребенок родится раньше, чем мы думали вначале.
   — И такое возможно? — не поверил он.
   Сью перестала жевать и отложила нож с вилкой.
   — Он сделал мне еще одну инъекцию, — спокойно пояснила она.
   — Господи Иисусе! Инъекцию! Еще какого-то чертового зелья? Мы не знаем, что это такое, Сью! Ты не думаешь об этом? О том, что может случиться с тобой и твоим ребенком?
   Она не ответила.
   — Ты меняешься, Сью. Твое поведение. Твой темперамент. Даже твой характер. И все из-за этого странного лечения, — последние слова он процедил сквозь стиснутые зубы. — Ты будто ослепла и не видишь, что с тобой творится. Мысль об этом ребенке затмила тебе мозги. Ты даже не хочешь задуматься над тем, что Кёртис может нанести тебе вред.
   — А вот тебя зато волнует только твоя собственная персона, — парировала Сью. — Мне казалось, тебя будет радовать то, что у нас снова появится малыш. Ведь ты сам хотел начать все сначала, заново. И когда представилась такая возможность, ты только критикуешь и ноешь.
   — Я ведь о тебе беспокоюсь, ты что — не понимаешь?
   — Я понимаю одно: ты ревнуешь, Джон.
   — Что за ерунду ты несешь?
   — Ты ревнуешь меня к Кёртису.
   — Ну, это просто уже ни в какие ворота не лезет! — возмутился он.
   — Именно он дал мне надежду. И именно это тебя злит. Поэтому ты так настроен и против будущего ребенка...
   Хэкет не находил слов. У него на скулах заиграли желваки, и он резко выскочил из-за стола.
   — Ты не понимаешь, нет! — рявкнул он и ринулся в гостиную.
   Сью пошла следом и стала наблюдать, как он наливает себе большую порцию виски. Проглотил ее и снова наполнил стакан.
   — Ты что, собираешься напиться? — поинтересовалась Сью.
   — Нет, я имею намерение повторить, а затем пойду с визитом к Кёртису.
   Гневное выражение ее лица сменилось удивленным.
   — Зачем это?
   — Хочу побеседовать с ним кое о чем, узнать поподробнее, что представляет собой его лечение. Что конкретно он впрыскивает в тебя и в других женщин. И что это за препарат, который ускоряет рост ребенка в пять раз.
   — Ты не можешь вот так бестактно вламываться в его дом, Джон.
   — Не могу, говоришь? — вызывающе произнес он.
   — Это все из-за той девицы? — ядовито осведомилась Сью. — Той училки, с которой ты беседовал? Тебя сначала радовала перспектива появления у нас второго ребенка. Но после того, как ты поговорил с ней, твое настроение переменилось.
   — Боже, какой идиотизм! Это никак не связано.
   — Нет?
   — Не нужно большого ума, чтобы разобраться, что все идет не так, как следует. Мне не нравится тайна, которой окружил себя Кёртис.
   — Здесь нет никакой тайны.
   — Он что-то не договаривает. Сообщает только то, что считает нужным. И не больше.
   Хэкет допил виски и шумно поставил стакан.
   — Ну а теперь я отправлюсь к нему и послушаю, что он скажет.
   — Нет! — зашипела она, становясь на пути, и глаза ее сузились от гнева.
   — Сью, уйди с дороги!
   Она расставила в стороны руки, чтобы он не смог пройти.
   — Успокойся! — мягко попросил Хэкет, слегка шокированный выражением ее глаз. — Ты видишь, как это отражается на нас обоих. Я говорил тебе, что ты очень переменилась с недавних пор.
   — Всегда я, не так ли? Ну давай, вали все на меня. Это проще, чем честно признать свою вину. Удивительно еще, что ты не обвинил моего отца в смерти Лизы. Мол, если бы я не поехала в тот вечер в больницу, тогда ты спокойно гулял бы на стороне со своей сучкой. Я сидела бы дома, и твоя совесть осталась бы чистой...
   — Уйди с дороги, Сью! — рявкнул он, хватая ее за руку.
   Она вывернулась и впилась ногтями ему в лицо, разодрав кожу на щеке.
   Хэкет зашипел от боли.
   Она снова бросилась на него, но ему удалось опередить ее. Он схватил жену за оба запястья, удерживая на некотором расстоянии от себя.
   Его удивила ее сила.
   — Отпусти меня! — вопила она, извиваясь и брыкаясь.
   Она сильно лягнула его в голень, и он поморщился от боли. Оттолкнув ее от себя, ринулся к двери. Сью бросилась следом, схватила его за волосы и потянула с такой силой, что выдрала у него прядь волос.
   Он вынужден был снова развернуться и схватить ее за руки, на этот раз заломив их за спину. Приподняв, волоком оттащил разъяренную Сью в гостиную. И когда собрался бросить ее на диван, она плюнула ему в лицо. Хэкет смотрел на жену с ужасом и удивлением одновременно, никак не ожидая от Сью такой дикой реакции. Поэтому мгновенно отшатнулся от нее, как от прокаженной. Пока она пыталась подняться, он рванулся к двери, распахнул ее и побежал по дорожке к машине.
   — Не вздумай близко подходить к нему! — визжала Сью с порога, наблюдая, как машина выезжает со двора и исчезает в темноте.
   Она разразилась неистовым плачем, по щекам ее струились слезы. Захлопнув дверь, Сью направилась в гостиную, безутешная в своем горе. Подошла к окну и выглянула во мрак, потом посмотрела на часы на каминной полке.
   Девять сорок шесть.
   Посмотрела на телефон.
   Стоит ли ей предупредить Кёртиса?
   Она уже хотела было снять трубку, когда ощутила первый толчок боли.

Глава 79

   Рональд Миллз смотрел на часы.
   Девять пятьдесят четыре.
   Он извлек кусочек мяса из щели между передними зубами и выплюнул его на ковер, потом подошел к кровати и вынул из-под подушки «тридцать восьмой».
   Сидя на краю постели, он запустил руку в карман пиджака — на ладони лежали шесть патронов. Осторожно провернув барабан, он зарядил револьвер. Снова крутанув барабан, вытянул перед собой руку с револьвером и прицелился.
   Особой нужды прицеливаться у него, собственно, и не будет.
   Он подойдет достаточно близко.
   И потом, всегда ведь остается нож.
   Он хотел оказаться очень близко к Хэкету. И к женщине — тоже.
   Чтобы все повторилось, как с их ребенком.
   Мысль о том, что он уже однажды совершил и что собирается совершить вновь, возбудила его, и он заулыбался, ощущая, как твердеет его низ.
   Возможно, он вставит им кляп в рот, чтобы никто не услышал их воплей. Но в таком случае он лишится наиболее приятной части процедуры. Не услышит, как они будут молить его сохранить им жизнь.
   Он отрежет женщине груди.
   Он уже твердо решил это сделать.
   Глубоко вонзит нож и отрежет обе.
   Он заставит Хэкета наблюдать за его действиями, смотреть, как он по очереди вырезает молочные железы его жене. Затем подколет ее. Пять, шесть, семь... дюжину раз. Он хочет, чтобы она умирала медленно. И чтобы Хэкет все это видел.
   Потом он убьет Хэкета.
   Он вырежет ему глаза.
   «Если тебя соблазняет око твое, вырви его», — хмыкнул он. И снова взглянул на часы, и вышел, заперев за собой дверь, — револьвер в кармане, нож за поясом. Все путем.
   Поездка на машине к дому Хэкета займет четверть часа.
   Теперь было десять и одна минута.

Глава 80

   «Рено» слегка занесло на дороге, когда Хэкет крутанул руль, направляя машину к подъездной аллее, ведущей к дому Кёртиса. Гладкий гудрон сменился хрустящим гравием, лишь только Хэкет въехал на участок.
   Сильный ветер гулял по обширному саду, растущему перед домом, наклонял искусно подрезанные в виде разных животных кусты под таким углом, что, казалось, вот-вот вообще вырвет их с корнями.
   Хэкет слышал, как завывает ветер за стеклами машины, но все свое внимание сосредоточил теперь на жилище доктора.
   Здание как будто вырастало из самой ночи. Его очертания едва проступали на черном фоне, пока, освещенный фарами машины, не выплыл весь его четкий фасад.
   Дом был погружен в темноту. Нигде ни огонька.
   Учитель остановил машину перед парадной дверью и тут же обратил внимание на то, что машина Кёртиса отсутствует. Света нет, машины тоже. Никого нет, что ли?..
   Выбравшись из «рено», он пошел к дому, с трудом преодолевая сопротивление ветра, который едва не сбивал его с ног. Дойдя до большой дубовой двери, он громко постучал. Стук на минуту заглушил завывание ветра.
   Никакого ответа.
   Хэкет постучал снова, сильнее, чем прежде.
   Все так же тихо.
   Он отступил назад, поглядел на окна, и тут вдруг Хэкету показалось, что он смотрит в глаза слепца. Учитель огляделся по сторонам, чтобы определить, можно ли попасть на задний двор.
   Справа виднелась дорожка, которая вела за угол увитого плющом дома. Хэкет направился к ней. За углом ветер набросился на него с таким остервенением, что он ухватился за стену и постоял так некоторое время, чтобы обрести равновесие. Дорожка, как он и предполагал, привела его к тыльной стороне дома, но и здесь стояла кромешная тьма.
   Видно, Кёртис уехал по вызову, рассудил Хэкет. Ну что ж, если так, он подождет. Будет ждать, пока не дождется и не спросит у него, чем вообще тот занимается и чем накачал его Сью.
   Хэкет отыскал заднюю дверь и принялся бешено колотить в нее, словно рассчитывал, что его неистовство поможет ему пробиться внутрь.
   Отступив в бессилии, он пошел по дорожке, заглядывая по пути в окна. Ничего не видно, хоть глаз выколи. С растущим отчаянием и бешенством он отвернулся от дома и поглядел на хорошо ухоженный парк, примыкавший к задней части дома. Альпийский сад и газон спускались к высокой изгороди из бирючины.
   Хэкет прищурился, пытаясь различить хоть что-нибудь во мраке.
   Около высокой изгороди что-то зашевелилось.
   Он был уверен в этом.
   "Может, конечно, ветер качнул один из фигурно подстриженных кустов, — подумал он. — Может... "
   Он сделал несколько шагов по газону, не отводя взгляда от того места, где заметил движение.
   Это опять зашевелилось.
   Хэкет застыл на месте в нерешительности: то ли идти дальше, в глубь сада, то ли остаться на месте. Он с трудом сглотнул комок, его пыл слегка поугас, когда он осознал, что вторгается в частные владения. Если Кёртис пожелает, он сможет возбудить иск против него.
   Сомнения его улетучились так же быстро, как и возникли. Какого дьявола он должен беспокоиться о незаконности своих действий? У него сейчас более серьезные проблемы. Кроме того, если Кёртису нечего скрывать, у него нет повода возражать против его визита. И пошел он к такой-то матери! Отбросив сомнения, Хэкет стал продвигаться в глубь сада, к тому месту, где заметил движение.
   Приблизившись к высокой изгороди из бирючины, он услышал высокий пронзительный скрип, принесенный очередным порывом ветра. Он снова напряг зрение, вглядываясь в темноту, и в паре футов от себя разглядел встроенные в живую ограду проржавевшие металлические ворота.
   Это что-то вроде входа, рассудил Хэкет; железные створки раскачивались взад-вперед, беспомощно хлопая на ветру.
   Хэкет подступил ближе и остановился, ухватившись за створку рукой, чтобы унять режущий ухо скрежет петель. Он заглянул за ворота, пытаясь определить, что скрывается за высокой живой изгородью.
   Небольшой квадратик земли, покрытый высокой травой, несколько кустиков цветов.
   Вырванные из земли цветы разбросаны порывами ветра.
   Хэкет вошел в ворота, прикрыл их за собой и двинулся к камню. Нагнувшись как можно ниже, он попытался разобрать высеченные на нем слова. Он присел и нащупал в кармане зажигалку. Но слабое пламя тут же задувал ветер. Ругаясь, Хэкет чуть ли не лег на мрамор, чтобы прочесть надпись. И наконец понял, что это могила.
   Как слепой, он положил пальцы на буквы и, разбирая одну за другой, стал складывать их в слова:
   "МАРГАРЕТ ЛОУРЕНСОН
   ЛЮБИМОЙ ЖЕНЕ И МАТЕРИ
   умерла 5 июня 1965 года"
   Хэкет зажмурился.
   — Лоуренсон, — пробормотал он, не ощущая никакой связи этой могилы с обитателями дома.
   Он все еще размышлял об этом несоответствии, когда услышал звук подъезжавшей машины.
   Хэкет вскочил и бросился бегом назад, к дому. Звук работающего двигателя слышался все отчетливее, по гравию захрустели колеса.
   Учитель прижался к стене и уставился на подъездную аллею.
   Доктор Эдвард Кёртис остановил машину возле дома, выключил двигатель и выбрался наружу.
   Хэкет смотрел. Ждал.
   Кёртис поглядел на машину Хэкета, но, похоже, не очень удивился ее появлению, что озадачило учителя. Доктор подошел к входной двери и открыл ее, потом вернулся к машине и зазвенел связкой ключей, выбирая один, наконец он вставил его в замок багажного отсека.