Хатсон Шон. Жертвы

   — Наверное, тебе следовало бы на время затихариться, — сказал Миллер. — Или быть поосторожнее.
   — Я же не мог предположить, что меня заметят, — злобно ответил Райкер. — Во всяком случае, тебе-то что за дело? Ты опасаешься только одного — чтобы я и тебя с собой не прихватил. То-то для обвинения наступит счастливый день, когда на скамье подсудимых окажется «знаменитость». Так что и в твоих интересах защитить наш маленький бизнес, и ты можешь это сделать, отстегнув мне еще денег.
   — Сейчас я не могу тебе заплатить, у меня нет денег. Столько, сколько ты просишь, — уточнил Миллер.
   — Да ты еще не знаешь моих нынешних ставок, — усмехнулся Райкер, но усмешка слетела с его губ так же быстро, как и появилась. — Теперь за работу я буду брать пять тысяч.
   — А почему не больше? — с вызовом спросил Миллер.
   Райкер в два больших прыжка пересек кухню и одной рукой схватил Миллера за ворот.
   — Ты со мной не шути, Миллер. Пять штук за следующую работу.
   — А если «следующей работы» не будет? — парировал Миллер, силясь оттолкнуть Райкера, и его беспокойство сменилось яростью.
   — Все равно ты должен мне еще за предыдущую. Говорю тебе, что я еще легко отделался. Ладно, пусть будет две тысячи и — по рукам.
   — Ты можешь требовать две тысячи, но ты их не получишь, — уведомил его Миллер.
   Райкер отпустил ворот Миллера и отошел в сторону.
   — Две тысячи, — повторил он. — На следующей неделе.
   Миллер не ответил. Их взгляды встретились, и они несколько минут мрачно смотрели друг на друга. Затем Райкер повернулся и направился к выходу.
   — Я дам о себе знать, Фрэнк, — сказал он, улыбаясь. — Я тебе еще потребуюсь.
   С этими словами он вышел.
   Миллер сделал глубокий выдох, чувствуя, что слегка дрожит.
   — Сволочь, — пробормотал он тихо, распираемый от злости, правда, частично эта злость была на свою собственную глупость. Ведь это он связался с Райкером, это он обещал платить ему за услуги. Миллер, сжав кулак, ударил им по столу, понимая, что Райкер прав.
   Если полиция возьмет Райкера, тогда их обоих с Миллером посадят.
   Надо что-то делать.

Глава 44

   В тот день во время работы он сделал пять фотоснимков Сюзан Льюис, поменяв «Поляроид» на «Никон». Теперь, когда стрелки часов показывали девять тридцать шесть вечера, Миллер стоял в темноте своего кабинета и смотрел на то, как медленно проступают изображения на ацетате. Он поболтал пленку в проявителе, чувствуя, как в ноздри ему бьет острый запах реактивов.
   Держа в одной руке бутылку хейг-виски, из которой он время от времени отпивал глоток, он опустил снимки в ванночку с фиксажем. Потом промыл их в воде.
   Закрыв правый глаз, Миллер стал внимательно рассматривать снимки один за другим.
   Аура была на каждом из них.
   Только еще более яркой, почти слепящей. Свечение распространялось на два-три сантиметра вокруг ее лица.
   Миллер вымыл руки под краном, включил свет и уставился на снимки. Он не обмолвился с Сюзан ни словом ни об ауре, ни о своем ночном бдении во дворе ее дома. Он только спросил, с кем она живет, и получил ответ, что проживает она в одной квартире со своим парнем — безработным актером. Она была приятно удивлена, что он проявляет интерес к ее личной жизни, но несколько озадачена его настойчивыми вопросами о ее отношениях с этим парнем. Часто ли они ссорятся? Сильно ли он переживает, что она работает, а он нет? Выходит ли он из равновесия от злости? Миллер и сам в конце концов прекратил расспросы, опасаясь, что Сюзан что-нибудь заподозрит, если он будет слишком назойливым.
   Он снова посмотрел на снимки и провел указательным пальцем по контуру ауры.
   Громкий стук в дверь вывел его из задумчивости. Он повернулся, поставил на стол бутылку с виски, вытер руки о висящее рядом полотенце и направился из кабинета, размышляя, кто бы это мог быть так поздно. В прихожей он замедлил шаг.
   Может быть, Райкер?
   Нет, резонно подумал он. Зачем ему стучать? Если бы ему нужно было попасть сюда, он мог бы откинуть либо один из дверных замков, либо оконную защелку.
   Стук повторился.
   Миллер открыл входную дверь, и глаза его расширились от удивления, когда он увидел, кто это был.
   — Прошу меня простить, что зашла к вам так поздно, — извинилась Терри Уорнер. — Но есть кое-что, о чем, я думаю, вам следует знать.
   Миллер кивнул и хотел улыбнуться, но передумал. Он пригласил ее зайти и пропустил вперед в гостиную. Затем он тоже вошел в гостиную и уселся в кресло напротив нее. Он предложил ей выпить, и она приняла предложение.
   — Простите, что отрываю вас. Я знаю, вы сейчас работаете над фильмом, но речь пойдет об убийстве, совершенном вчера вечером. Надеюсь, вы слышали.
   Миллер подался вперед в своем кресле.
   — Я сегодня еще не читал газет и радио не слушал, — сказал он.
   Она стала рассказывать ему об убийстве Майка Гамильтона.
   — Боже мой, — пробормотал Миллер, когда она сообщила подробности. — Значит, ваш информатор снова вас предупредил.
   Она кивнула.
   — И это убийство тоже было совершено по аналогии? — поинтересовался он.
   — Да, — подтвердила она. — Парень добирался автостопом, насколько можно судить. Он был избит и затем сожжен, так же, как и жертва Альфреда Артура Рауса. Тот подобрал голосовавшего на дороге и убил его без всякой видимой причины. Рауса повесили в 1931 году.
   Миллер покачал головой.
   — Зачем копировать чьи-то убийства? — размышлял он вслух. — Понятно, что различные методы затрудняют работу полиции, но это выглядит так ловко и профессионально. И потом, зачем подражать разным убийцам? Почему бы не «взять за образец» какого-то одного?
   — Остается надеяться, что он не начнет подражать Чарльзу Уитману, — сказала она загадочно и, заметив недоуменный взгляд Миллера, пояснила: — Это был американец, зациклившийся на оружии. Однажды утром он взобрался на водонапорную башню и за девяносто минут расстрелял восемнадцать человек.
   — Вот это да, — мрачно буркнул Миллер.
   Терри порылась у себя в сумочке и достала оттуда кассету. Сняв футляр, она перебросила ее Миллеру, который поймал кассету одной рукой и посмотрел на нее с озадаченным выражением на лице.
   — Прослушайте ее, — попросила Терри.
   Он не стал возражать, а просто подошел к стереоаппаратуре и вставил кассету. Прослушивая заново сообщения, Терри сделала большой глоток из своего бокала. Миллер смотрел на нее в замешательстве.
   — Это — убийца, — сообщила она, пока он перематывал ленту назад, чтобы послушать еще раз.
   — Почему вы так уверены? — спросил он.
   Ей не понравился скептический тон Миллера.
   — Потому же, почему вы уверены, что способны различать ауру вокруг жертв убийства, — сказала она с вызовом.
   Миллер усмехнулся и извлек кассету.
   — Голос вам знаком?
   — Проскальзывают какие-то знакомые нотки... — сказала она многозначительно.
   — А что говорят в полиции?
   — Я еще не обращалась туда. Мой начальник на телестанции хочет, чтобы я по возможности связалась с убийцей. Пусть, мол, продолжает звонить. По его мнению, он захочет встретиться со мной.
   — И что тогда? — спросил Миллер, перебрасывая ей обратно кассету. — Труп номер девять?
   — Не знаю, — тихо произнесла она, кладя кассету обратно в сумочку.
   Наступило долгое молчание, потом Терри, поднимаясь с кресла, сказала:
   — Слушайте, я, пожалуй, пойду. Извините меня за беспокойство, которое я вам доставила, но мне хотелось дать вам послушать запись.
   Специалист по киноэффектам кивнул и пошел проводить ее до двери. Они обменялись короткими прощальными фразами, и он постоял, глядя, как она вышла и направилась к своей машине. Его силуэт все еще маячил в дверях, когда она отъехала.
   Но за ней наблюдали не только его глаза.

* * *

   Терри поставила машину на подземной стоянке рядом с лифтом и откинула голову назад на подголовник сиденья. На мгновение она закрыла глаза, слушая, как замирает под низко нависшим потолком подземелья гулкое эхо уже выключенного двигателя. Затем она выпрыгнула из машины и заперла ее. Ее каблучки зацокали по заляпанному мазутом бетону, отдаваясь долгим эхом. Она подошла к лифту и нажала кнопку вызова, глядя на светящиеся цифры у нее над головой, пока кабина лифта опускалась с десятого этажа здания. Лифт остановился на девятом этаже. Потом на шестом. Терри устало потерла глаза, продолжая ждать в угнетающей тишине.
   За спиной она услышала какие-то звуки.
   Шаги. Шаркающие по бетону.
   Она резко обернулась, пытаясь разглядеть в слабо освещенном пространстве того, кто шел в ее сторону.
   Сзади никого не было, лишь бледное мерцание флюоресцентных ламп, отражающееся от капотов и крыш стоящих машин.
   Кабина продолжала спускаться.
   Терри снова взглянула на цифры над головой, ощущая какую-то странную тревогу. Сердце ее учащенно забилось.
   Кабина продолжала свой черепаший спуск.
   Пятый этаж.
   Четвертый.
   Она снова услышала шум. На этот раз ближе к ней.
   Третий этаж.
   Она повернулась спиной к дверям лифта и прижалась к ним, размышляя, кому понадобилось охотиться за ней в этом мрачном подземелье. И почему этот кто-то молчит.
   Почему приближается.
   Второй этаж.
   Она услышала дыхание, слабое, но явное дыхание человека, и ей показалось, что кто-то стоит за каменной колонной менее чем в десяти метрах от нее.
   Лифт достиг первого этажа.
   Ее взгляд был прикован к этой каменной колонне. Она следила, сжав пальцы в кулаки и впившись ногтями в ладони, не появится ли кто-нибудь из-за колонны.
   Может быть, это просто-напросто какой-нибудь мальчишка? — спрашивала она себя. Просто хочет напугать ее. Играет.
   Дыхания больше не было слышно, безмолвие стало невыносимым.
   Она украдкой взглянула на табло лифта: он наконец стал опускаться вниз, в цокольный этаж, к ней.
   Терри заметила движение за колонной.
   Она чуть не застонала от ужаса: ей почудилось, что от колонны отделилась темная фигура.
   Она хотела разглядеть лицо, но это было невозможно.
   Фигура сделала шаг по направлению к ней.
   Двери лифта внезапно распахнулись, и она почти упала туда, нажав кнопку, которая бы их захлопнула. Нажала так сильно, что у нее чуть не обломился ноготь.
   Фигура оставалась неподвижной и, наконец, исчезла из поля зрения, когда двери лифта закрылись.
   Терри облегченно вздохнула и нажала кнопку на два этажа выше, чем ей было надо. Если за ней кто-то наблюдает, то она не будет очень уж облегчать ему задачу.
   Может, это ее воображение так разыгралось? — размышляла она.
   Но она видела там чью-то фигуру. Почему же он не подошел к ней, а спрятался за колонну? Скорее всего, потому, что не хотел, чтобы его видели.
   Она добралась до этажа и вышла из лифта, торопливо спустилась по лестнице на два этажа ниже и подошла к своей квартире. Трясущимися руками нащупала ключ и отперла дверь.
   И наступила на записку.
   Записка лежала у порога сразу же при входе.
   Терри щелкнула выключателем, стремясь как можно скорее оказаться снова в окружении яркого света, затем уже при свете посмотрела на записку.
   Это был лист машинописной бумаги, сложенный вдвое. Текст был составлен из букв, аккуратно вырезанных из какой-то книги. Шрифт был не газетный. Буквы определенно были с книжной обложки, по крайней мере, это было видно по качеству самой бумаги. Каждая буковка была скрупулезно вырезана и наклеена вместе с другими на листе формата А4.
   я набЛюдАю зА вАми Я хоЧу встРЕтитьСя с ВаМи Я сНова сВяжУсь с ВамИ нЕ соОбщайтЕ в ПолИциЮ Я наблЮДаю
   Она держала перед глазами записку, не в состоянии унять дрожь в руках.
   Когда зазвонил телефон, она почти вскрикнула.
   Терри стояла в оцепенении, не зная, на что решиться. И все же она подошла к телефону и сняла трубку, стараясь не выдать своего страха.
   На другом конце провода было молчание.
   — Кто это? — спросила она тихо.
   Дыхание. Ровное.
   — Я знаю, что ты слышишь, сволочь, — прошипела она. — Говори же.
   — Спи спокойно, — сказал голос. Затем — причмокивание языком, от которого у нее на голове зашевелились волосы.
   Связь оборвалась.
   Терри с силой бросила трубку и пошла прочь от телефона.
   Она села в кресло напротив телефона, не сводя с него глаз, продолжая сжимать в руке записку.
   В квартире было тепло, но Терри ощущала озноб во всем теле.
   Она снова взглянула на записку.
   И продолжала ждать телефонного звонка.

Глава 45

   Сюзан Льюис прислонилась спиной к изголовью кровати, держа на коленях киносценарий. От этого движения простыня соскользнула с верхней части ее тела, обнажив груди. Она хотела натянуть ее снова, но рука лежащего рядом с ней мужчины не дала ей этого сделать. Сюзан причмокнула и бросила быстрый взгляд на Стива Бейли, который лежал на боку и смотрел на нее. Он улыбнулся, и она вздохнула, почувствовав, что другой рукой он поглаживает ее колено и неуклонно пробирается вверх по внутренней стороне бедра.
   Она слегка раздвинула ноги, чтобы облегчить ему доступ, и поежилась, когда его жадные пальцы успокоились, достигнув мягких вьющихся волос у нее между ног. Сюзан не прекращала чтения, хотя теперь она мало что понимала. Теперь ею завладело нарастающее ощущение теплоты между ног, которая разливалась по всему телу. Бейли начал нежно гладить ее груди, она почувствовала, что соски ее становятся упругими от вожделенного ожидания.
   Он продолжал манипуляции под простынями своими опытными пальцами, и его возбуждение тоже нарастало, член стал упругим, когда он ощутил влагу между ног Сюзан.
   Он знал, где нужно прикоснуться к ней. И как. Они сожительствовали на протяжении двух последних лет, с тех пор как познакомились, работая на Би-би-си над сериалом из шести частей и имея довольно скромный бюджет. С тех пор ни один из них не был завален предложениями работы. Самому Бейли удавалось получать отдельные роли в рекламных роликах, да роль без слов в последней серии «Внимающего». Его импресарио нашел ему работу в качестве манекенщика для каталогов по рекламе одежды, но это, конечно, не принесло ему больших денег. Сюзан же, по крайней мере, снималась постоянно, хотя и не в эффектных ролях. Она исполняла ряд ролей в сериалах и фильмах, да вот теперь еще появилась роль в «Астроканнибалах». Они жили на ее деньги, и это как раз было то, что Бейли не нравилось. Ему тридцать один год, он был на три года старше Сюзан и чувствовал, что пора бы уже ему и наверх пробиться. Он не просил ведущей роли в очередном фильме Спилберга. Пока, во всяком случае. Но он заслуживал больше того, что имел.
   Он откинул с лица прядь своих темно-каштановых волос и продолжал свои исследования под простынями.
   Сюзан уже лежала на спине, продолжая держать в руках сценарий и давая ему возможность поглаживать указательным пальцем волосы на ее лобке и временами скользить вниз по ее половым губам. Она надолго затаила дыхание, когда он проник под простыни и стал языком лизать ей тело в области паха, а затем, опустившись ниже, в ложбинке между половыми губами, чтобы вкусить ее влагу.
   Она делала вид, что продолжает читать, но, когда его губы сомкнулись на ее клиторе, она наконец сдалась, отдавшись во власть его ласк. Она ощущала, как его язык уверенно скользит по ее пухлым половым губам, огибая каждую выпуклость и каждую складку, смешивая свою слюну со скользкой влагой у нее между ног. Собрав эту влагу кончиками пальцев, он стал мягко растирать ее на бедрах, плавно скользя вниз по ее ногам и обратно, пока наконец не занялся розовыми устами ее влагалища, проникая языком на драгоценные секунды внутрь, чтобы потом нежно прикоснуться к ее пульсирующему клитору.
   Он устроился между ее ног, поднялся над ней, готовый скользнуть своим твердым, словно каменным, членом в ее манящее ущелье.
   Она затрясла головой и уперлась руками ему в плечи, отстраняя его. Не позволяя ему проникнуть в себя.
   — Не сегодня, — прошептала она. — Продолжай делать только то, что делал.
   Она вздохнула, подалась вперед к его губам, слизав часть своей влаги с его губ.
   Бейли разочарованно улегся на спину. Его упругий член уткнулся в ее тело. Она нежно сжала его член рукой, но Бейли отбросил ее руку.
   — Что такое, Стив? — спросила она, увидев на его лице знакомое ей раздражение.
   — "Не сегодня", — ядовито повторил он ее слова. — Странно, с тех пор, как ты снимаешься в этом фильме, у тебя ни на что нет времени, — заметил он, взяв киносценарий и взглянув на него. — Да это же дерьмо, Сю.
   — Но это все-таки работа, — настаивала она. — А кому-то из нас приходится зарабатывать деньги.
   Некоторое время Бейли зло смотрел на нее.
   — Зачем ты вообще изучаешь сценарий, ведь тебе же не надо ничего произносить? Когда фильм выйдет в прокат, никто даже не увидит твоего лица. Ты будешь вся в гриме.
   — Ну да, сама эта роль, возможно, ничего не стоит, но режиссер говорит, что, как только он закончит этот фильм, он собирается обратно в Штаты и будет готовиться к следующему, а мне он предложил поехать с ним и попробоваться на одну из главных ролей.
   — Прекрасно, — с раздражением сказал Бейли.
   — Я думала, ты будешь рад за меня. За нас обоих.
   — С какой стати? Я, значит, буду бездельничать, а ты будешь оплачивать эти проклятые счета. Да ты знаешь, чего мне это стоит, Сю? — вспылил он.
   — Ну ради Бога, скажи, какое все это имеет значение, если один из нас работает? Я-то думала, что в тебе нет этого дурацкого комплекса неполноценности, стремления ощущать себя «настоящим мужчиной» и тому подобной чепухи. Может быть, ты считаешь, что должен зарабатывать больше, поскольку ты мужчина? — выпалила она, и в ее голосе слышалась издевка.
   — Так ты, значит, едешь в Штаты? — спросил он. — Надолго?
   — Не знаю. Все зависит от того, получу я роль или нет, — ответила она.
   — А если получишь, то мне придется благодарить судьбу, если я тебя когда-нибудь увижу снова.
   — Да чего ты взбесился? — рассердилась она. — Я тебе сообщаю хорошую новость, а ты ведешь себя так, как будто слышишь о похоронах. Не думала я, что ты такой ревнивый.
   Она попыталась выскочить из постели, но Бейли схватил ее руку и притянул к себе. Она резко высвободилась из его объятий, разозлившись, когда увидела на своей руке красные пятна от его пальцев.
   — Наверно, будет лучше, если сегодня я лягу спать в другой комнате, — объявила она. — Не думаю, что в одной постели хватит места для меня и твоего эго.
   — А ты уверена, что режиссер берет тебя только для того, чтобы ты попробовалась там в новой роли? — сказал Бейли.
   — Что все это означает? — спросила она с вызовом.
   — Конечно, такую кинозвезду, как ты, там с руками оторвут, — процедил он сквозь зубы.
   Сюзан покачала головой и протянула руку к киносценарию.
   — Я считаю, что мне следует подождать, когда у тебя улучшится настроение, Стив, — сказала Сюзан, взяв в руку тонкую папку со сценарием.
   Бейли неожиданно выбил папку из ее руки. Страницы разлетелись по полу и по кровати.
   — Ты идиот, — вспылила она, пытаясь их собрать.
   — Не трогай! — рявкнул он, больно схватив ее за запястье.
   Она попыталась вырваться, но он сжал ее руку так сильно, что она боялась, как бы он не сломал ее.
   — Отцепись от меня! — заорала она и набросилась на него, впившись ногтями ему в лицо. Кровь выступила у него чуть пониже правого глаза.
   — Ну ты, корова, — прошипел он, увидев кровь на кончиках ее пальцев. Он выпрыгнул из кровати и сильно ударил ее по лицу тыльной стороной ладони. От удара она завертелась и упала на пол. Бейли бросился на нее со сжатыми кулаками. Она выждала, когда он приблизится, и сильно ударила босой ногой ему в пах. Он издал сдавленный крик и зажал рукой свои половые органы. Когда Сюзан попыталась выскользнуть из комнаты, ярость охватила его еще сильнее. Он схватил ее за волосы, но его рука соскользнула, и он разорвал на ней халат с такой силой, что ее тело оголилось.
   Он бросил ее на пол и навалился на нее всем телом.
   — Убирайся! — завизжала она и плюнула ему в лицо, но Бейли, казалось, не замечал этого. Слюна скатывалась с его щеки длинной струйкой, как слеза, но он уже сжал руками ее шею.
   Сюзан охватил страх, когда оба больших пальца Бейли сдавили ей горло. Она с еще большим бешенством стала отбиваться от мощных рук Бейли, но все ее усилия были тщетны. В глазах его горела ярость. Слепая, неуправляемая ярость, которая лишь прибавляла ему новых сил. Он сел ей на живот, попав своим упругим членом в ложбинку между ее грудями и придавив коленями ее раскинутые руки к полу. Сюзан хотела закричать, но его руки, словно тисками сдавившие ей горло, не давали возможности сделать это. Она почувствовала, будто ей в голову накачали воздух и теперь ее череп раздувается. Она судорожно стала хватать воздух ртом, а перед ее глазами поплыли ослепительно белые круги.
   Бейли поднял ее голову и ударил ею об пол, отчего ее пронзила новая острая боль. Он стал повторять это движение, не ослабляя хватки вокруг ее горла. Теперь Сюзан боролась более отрешенно, делая последнюю отчаянную попытку сбросить его. Если бы только ей удалось хоть на секунду ослабить его хватку, вывернуться из-под него, запереть его в спальне. Если бы...
   Она почувствовала, как сознание ее начинает меркнуть, когда он снова ударил ее головой об пол, на этот раз послышался тупой треск — это от удара проломилась кость. Сюзан поняла, что уже не в состоянии сопротивляться, силы покинули ее, боль была слишком мучительной, а Бейли все еще не унимался: зубы его были сжаты, а рот свело в яростном оскале.
   Ей удалось высвободить одну руку, но Бейли даже не заметил, как она попыталась замахнуться. Энергия, жизнь быстро покидали ее тело.
   Она почувствовала во рту привкус крови, но не поняла, что прикусила язык. Тонкая струйка крови показалась в уголке ее рта, она продолжала судорожно хватать ртом воздух.
   Тело ее начало дико сотрясаться, завеса темноты упала перед ней, и она издала слабый стон. Теперь, в эти последние секунды, она поняла, что умирает. Она попыталась вспомнить молитву, но вскоре все мысли о Боге ушли из ее сознания. Оставался только страх. Только страшная реальность того, что через одно-два мгновения она будет мертва.
   Бейли снова приподнял ее голову, долго вглядывался в ее невидящие глаза и снова с еще большей силой ударил ею об пол. От этого удара сознание окончательно покинуло Сюзан, а на затылке образовалась пробоина. Кровь стала заливать ковер, конвульсии усилились, и он ослабил хватку на ее горле. На какие-то секунды ноги ее напряглись, мускулы округлились, носки ног дернулись вверх, и он почувствовал, что его подбросило от внезапной упругости всего ее тела. Затем тело обмякло, и он услышал, как с шипением открылась мышца сфинктера.
   Воздух наполнился зловонием экскрементов, Бейли наконец отпустил тело Сюзан Льюис. Он отступил назад, устремив взор на распростертое перед ним тело, которое теперь было похоже на выброшенный манекен.
   Казалось, он смотрел на него целую вечность, затем с проворностью, на которую только был способен, начал собирать свою одежду.

Глава 46

   — Все равно нет ответа! — прокричала девушка. — Продолжить?
   Филип Дикинсон посмотрел на свою ассистентку и кивнул.
   — Попробуйте еще минут пять, потом прекращайте, — откликнулся он, взглянув на часы.
   — Приятно работать с надежными людьми, правда, Фил? — сказал Миллер с иронией.
   — Да пошел ты к черту, Фрэнк, еще раннее утро, — бросил раздраженно режиссер. — Она, вероятно, на пути сюда.
   Он снова взглянул на свои часы, недоумевая, почему Сюзан Льюис до сих пор нет на рабочем месте, хотя съемки должны были начаться час назад.
   Миллер первым заметил инспектора сыскной полиции Гибсона, когда тот входил в павильон, разглядывая киносъемочное оборудование. Специалист по киноэффектам нахмурился и сунул в карман свою фляжку, его удивил обескураженный вид инспектора. Он видел, как к инспектору подошел рабочий сцены и как тот открыл свой тонкий бумажник, доставая удостоверение. Работник сцены кивнул в направлении Дикинсона и отступил назад.
   Когда инспектор подошел ближе, они с Миллером обменялись взглядами, и специалист по киноэффектам повернулся, чтобы уйти.
   — Подожди, Фрэнк, — сказал Гибсон. — Мне нужно с тобой поговорить.
   Когда инспектор, наконец, представился Дикинсону, режиссер был ошеломлен.
   — Чем могу быть полезен? — спросил он.
   Гибсон сообщил ему об убийстве Сюзан Льюис.
   — Два часа назад мы задержали ее сожителя, — подытожил инспектор. — Он признал свою вину и рассказал нам, как все это произошло.
   Миллер судорожно сглотнул, и в его памяти вдруг всплыли те снимки, на которых была запечатлена Сюзан Льюис. Аура вокруг нее.
   Дикинсон только покачал головой.
   Гибсон взглянул на Миллера.
   — Мне надо с тобой поговорить, Фрэнк, — сказал он. — С глазу на глаз.
   Миллер пригласил инспектора к себе, и они вместе стали пробираться сквозь лабиринт подпорок и киносъемочной аппаратуры, установленных по всей съемочной площадке. Техники поглядывали на них, пока они проходили мимо. Наконец Миллер вывел инспектора полиции из павильона и повел к гримерному прицепу. По пути он шарил в карманах, ища ключи.
   — А я думал, что ты теперь ко мне и близко не подойдешь, — обернулся он к Гибсону.
   — Мой визит не из приятельских побуждений, Фрэнк, — буркнул инспектор.