Хатсон Шон. Жертвы

   Он показал пальцем в направлении припаркованной «фиесты», и Миллер увидел выбирающегося из машины Чандлера. В руке у того был «дипломат». Чандлер подошел к ним, когда Миллер открыл дверь прицепа.
   — Я бы мог тебе напомнить, что предупреждал об этом, — сказал Миллер с самодовольным видом. — Насчет Сюзан Льюис. Но у меня язык не поворачивается.
   — Очень великодушно с твоей стороны, — сказал Гибсон, принимая «дипломат» из рук Чандлера. Он открыл его, и Миллер увидел внутри кипу фотографий, некоторые из которых пожелтели и загнулись в уголках. — Я хочу побольше узнать об этой так называемой ауре вокруг жертв убийств.
   — Откуда такой неожиданный интерес? — стал допытываться Миллер.
   — Послушай, хватит валять дурака и скажи мне все, что тебе известно, — прошипел инспектор.
   — Я много снимаю, ты знаешь, — начал специалист по киноэффектам. — Так вот, после проявления снимков у трех человек, которых я фотографировал, обнаружилась аура по контуру их фигур. Все трое за это время были убиты. Мне кажется, я могу определять потенциальных жертв убийств по их фотоснимкам.
   — Все это чепуха, — сказал Чандлер, недоверчиво качая головой.
   Гибсон бросил на него уничтожающий взгляд и снова обратился к Миллеру:
   — Это относится ко всем жертвам убийств? Если ты посмотришь на фотографии, ты сможешь их отличить?
   Миллер кивнул.
   — Убеди меня в этом, — сказал Гибсон и высыпал кучу фотографий перед собой на стол. — Здесь двадцать фотографий, на некоторых из них есть жертвы убийств, на некоторых — нет. Все фотографии сделаны до того, как люди были убиты. Ну давай, Фрэнк. Удиви меня, — сказал Гибсон, отступив назад и глядя, как Миллер взял первую фотографию.
   Закрыв правый глаз, он стал ее рассматривать. На ней была изображена женщина в возрасте около тридцати лет, симпатичная. Фотография была старой.
   — Жертва, — произнес он не колеблясь, когда его глаз различил ауру вокруг нее.
   Одну за другой он просмотрел таким образом всю кипу фотографий.
   Вот человек лет за пятьдесят, лысеющий, с глубоко посаженными глазами.
   — Жертва, — объявил Миллер.
   Еще одна женщина.
   Он отрицательно тряхнул головой и отложил фотографию в другую стопку, после чего взял следующую.
   Старая фотография. Пожилая женщина. Аура вокруг нее есть.
   — Жертва.
   Не прошло и пяти минут, как он закончил просмотр всей кипы. Из всех фотографий он отобрал пять, на которых, по его словам, были изображены жертвы.
   — Ну что? — сказал он, отпивая из фляжки. — Завоевал я приз?
   — Все равно я заявляю, что это чепуха, — обращаясь к Гибсону, сказал Чандлер. — Он знал об этих жертвах из книг и газетных статей.
   — Ты знаешь кого-нибудь из них, Фрэнк? — спросил Гибсон. — Ты когда-нибудь до этого видел эти лица?
   Миллер отрицательно тряхнул головой.
   — А вы не скажете мне, кто они? — предложил он.
   Гибсон вздохнул и стал по одной брать фотографии. И когда он это делал, Миллер снова каждый раз видел ауру вокруг изображенных на них людей.
   — Марджери Гарднер, убита Невиллом Хитом в 1946 году. Джек Маквитти, забит насмерть Регги Креем в 1967 году. — Список продолжался. — Руфь Фюерст, убита Джоном Кристи в 1943 году. Джон Килбрайд, жертва так называемых «болотных убийств», — наконец, он дошел до последней фотографии. — Доналд Скеппер, убит Черной Пантерой в феврале 1974 года.
   Была еще одна фотография. Ее инспектор вытащил не из «дипломата», а из своего внутреннего кармана. Он передал ее Миллеру.
   — Сюзан Льюис, — сказал он. — Убита вчера вечером. Миллер отхлебнул из своей фляжки и снова взглянул на фотографии — каждая жертва была окружена излучаемой ею аурой.
   — Теперь вы мне поверите? — спросил он.
   Гибсон не ответил. Он молча стал собирать фотографии и складывать их обратно в «дипломат», который затем передал Чандлеру.
   — Угадал, — сказал Чандлер презрительно.
   — Он оказался прав, — парировал Гибсон.
   — Значит, ты еще глупее, чем я о тебе думал, раз ты веришь всему этому, — сказал Чандлер.
   — Подожди меня в машине, — сказал Гибсон своему помощнику.
   Чандлер колебался.
   — Оставь нас одних. — Инспектор кивнул на дверь. — Иди. Помощник неохотно вышел, посмотрев вначале на Миллера, затем на своего начальника.
   — Все же ты мне не сможешь помочь, Фрэнк, даже если я тебе поверю. Черт возьми, если бы комиссар узнал, что я действительно доверяю тому, что ты мне рассказал, мне бы снова от него досталось.
   Они переглянулись, затем Гибсон опять заговорил.
   — Если у тебя появится еще подобная информация насчет возможных жертв убийств, дай мне знать, — сказал он устало и направился к выходу.
   — Ты позволишь мне дать тебе один совет, Стюарт? — спросил Миллер. — Следи за Чандлером.
   Инспектор почти незаметно кивнул и вышел, закрыв за собой дверь. Миллер остался один в прицепе.
   Наедине со своими мыслями.
   И опасениями.

Глава 47

   Он взял фотографию из квартиры Терри во время первого визита к ней. Он просто прикарманил эту фотографию, когда Терри не было в комнате, сделав это с такой проворностью и ловкостью, на которую был способен только опытный вор.
   Снимок был сделан, размышлял Миллер, три или четыре года назад. Волосы ее тогда были короче, лицо несколько полнее. Но главная черта, оставшаяся неизменной, были глаза, ее почти гипнотический взгляд. Миллер всмотрелся в эти глаза. Он тщательно рассмотрел всю фотографию. Украсть фотографию его толкнула не красота Терри, а необходимость выяснить ответ на вопрос, который преследовал его с тех пор, как они познакомились.
   Ему надо было узнать, есть ли вокруг нее эта аура.

* * *

   — Мне кажется, вам пора обратиться в полицию, — посоветовал Миллер, держа перед глазами записку.
   Терри, сидевшая на диванчике, поджав под себя ноги, лишь взглянула на него, когда он, читая записку, подался вперед всем телом, держа в свободной руке бокал с виски.
   — Мне кажется, он был здесь позавчера вечером, — сообщила она Миллеру, передав подробности того эпизода, который произошел на подземной стоянке. Миллер слушал внимательно, ни на миг не сводя глаз с Терри, пока она рассказывала ему о человеке, прятавшемся за колонной в тускло освещенном подземелье и наблюдавшем за ней. Даже сейчас, когда она сидела в своей уютной и светлой квартире, это воспоминание приводило ее в дрожь — страх, пережитый ею, был слишком велик. Миллер подождал, пока она закончит рассказывать, затем встал и прошел к большому окну гостиной с нарисованной на нем картиной. В вечерней темноте горели ярко освещенные окна квартир и домов, стоявших по соседству, мглу рассекали огни фар проезжавших далеко внизу машин. Небо опять заволокло тучами, первые капли дождя начинали барабанить по стеклу, как бы предупреждая о том, что произойдет.
   — Значит, он говорит, что наблюдает за вами, — пробормотал Миллер. — Стало быть, он где-то совсем рядом.
   — Спасибо вам за поддержку, — сказала Терри.
   — Либо он блефует. Просто хочет, чтобы вы думали, что он наблюдает за вами, — продолжал размышлять вслух Миллер, отпивая глоток виски из бокала. — Так или иначе, а вам надо обратиться в полицию. Это зашло уже слишком далеко.
   — Мой шеф будет не очень доволен. Ведь тогда эта история получит широкую огласку.
   — Да черт с ним, не ему же угрожают.
   — В том-то и дело: тот, кто шлет мне эти послания, не высказывал никаких угроз в мой адрес. Ни разу. Я думаю, он хочет связаться со мной. Если я обращусь в полицию сейчас, я его потеряю.
   — Или он передаст эту историю на другую телестанцию или в газету, — сказал Миллер с сарказмом. — Вот, очевидно, что вас действительно беспокоит, не так ли? Вы так же дорожите этим чертовым рейтингом, как и ваш шеф. Вы уже создали себе имя, делая репортажи об этих убийствах, и теперь вам не хочется, чтобы все полетело в тартарары, когда вы начнете сворачивать эту историю, спугнув убийцу. Зато будет огромный заголовок в газетах, Терри: «Женщина-репортер убита маньяком, у которого она надеялась взять интервью», — добавил он, покачав головой.
   — Я могла бы, наверное, спросить, какое ваше дело, почему я готова рисковать своей жизнью ради того, чтобы сделать репортаж. Так ведь?
   — Вы могли бы также попросить меня покинуть вашу квартиру.
   Она кивнула.
   — Наверное, вы правы, Фрэнк, — вздохнула она. — Возможно, уже пора вызвать полицию, но мне следует сообщить своему шефу об этой записке. Он имеет право знать о ней. Хотя бы потому, что это он поручил мне такое задание.
   Она поднялась со своего места и направилась к телефону. Миллер посмотрел, как она стала набирать номер, затем снова повернулся к окну и выглянул в ночную мглу.
   Терри не смогла дозвониться до Боба Джонсона по его домашнему номеру и стала набирать номер телестудии.
   — Редакция «Последних новостей». Боб Джонсон у телефона.
   — Боб, это Терри. Послушайте. — И она быстро рассказала ему о том, что произошло.
   Миллер, стоя спиной к ней, слушал рассеянно, как она говорила в трубку. Время от времени до него доносился раздраженный голос Джонсона на другом конце провода.
   — Наверное, было бы разумнее, если бы мы дали полиции возможность заняться всем этим, — говорила Терри.
   — Ни за что! — парировал Джонсон. — Мы же договорились, что вы не будете обращаться в полицию.
   — До тех пор, пока не возникнет крайняя необходимость, — напомнила она ему.
   — Но вы же сами говорите, что пока он не высказывал угроз.
   — Послушайте, Боб, я согласна, звонить в полицию — последнее дело, но когда обнаруживаешь у порога записки... — Она намеренно выждала паузу.
   — Как только он почувствует, что полиция его выслеживает, можете попрощаться с этой историей, — зло выпалил Джонсон.
   — И все же я намерена воспользоваться и такой возможностью. Мы с Фрэнком обсуждали это и...
   Джонсон не дал ей договорить. Он сказал тихим, но полным гнева голосом:
   — С кем? Вы что же, говорили об этом кому-то еще?
   — Но мы живем в свободной стране, Боб. А мне нужно было с кем-то посоветоваться.
   — Почему бы вам не посоветоваться со мной? — Терри пришлось слегка отодвинуть трубку от уха — так громко и неистово он прокричал. — Вообще, кто такой этот Фрэнк? — грозно прорычал он.
   Терри нахмурилась.
   — Послушайте, ведь мы же обсуждали вопрос об убийце, а не о моей личной жизни. Какое, к черту, имеет отношение к делу, кто такой Фрэнк?
   Миллер повернул голову, услышав свое имя. Он увидел гнев на лице Терри, услышал голос Джонсона, звучавший теперь еще громче.
   — Это он велел вам обратиться в полицию? — настойчиво спрашивал Джонсон.
   — Никто мне не велел. Мы просто обсуждали этот вопрос, и я считаю, что было бы хорошо, если бы и полиция была осведомлена о том, что происходит, они должны знать об этих телефонных звонках. Возможно, им удастся выявить его по голосу, опознать его.
   В трубке наступила зловещая тишина. Терри слышала только дыхание Джонсона.
   Она уже хотела снова заговорить, когда вдруг услышала его голос. Резкий и холодный как сталь.
   — Ну и пожалуйста, — прошипел он. — Делайте так, как советует вам ваш друг.
   Терри неожиданно отступила на шаг, когда Джонсон вдруг бросил трубку. Она взглянула на Миллера и пожала плечами.
   — Что это с ним? — спросил Миллер.
   Терри только развела руками. Она снова уселась в кресло и стала медленно водить указательным пальцем по ободку своего бокала.

* * *

   Боб Джонсон сидел за своим рабочим столом и неотрывно смотрел на телефон, злобно стиснув зубы и поигрывая желваками на скулах.
   Так он просидел довольно долго, сжав руки в кулаки и сотрясаясь всем телом от еле сдерживаемой ярости. Затем с ревом негодования он сильно ударил по столу кулаком.
   — Сука! — прошипел он. — Дешевка.
   Как смела она обращаться в полицию? Они же договорились не впутывать сюда органы правосудия. Это же ее репортажи.
   Их репортажи.
   Никто не должен встревать между Терри и делом об этих убийствах.
   Никто не должен встревать между Терри и им.
   Никаких помех. Никакой полиции. Никаких посторонних.
   Он не мог допустить этого и не допустит.

Глава 48

   Садясь в машину, Миллер и не предполагал, что за ним наблюдают.
   Специалист по киноэффектам вывел свою «гранаду» вверх по скату из подземной стоянки.
   Водитель преследующей его машины держался на почтительном расстоянии, не спуская глаз с «гранады». Как будто на невидимой сцепке машины пробирались сквозь уличный поток.
   Миллер вышел из квартиры Терри в начале двенадцатого. Обратная поездка до дома, рассчитывал он, займет у него менее получаса. Он остановился у светофора и в ожидании зеленого света стал постукивать пальцами по рулевому колесу.
   Машина, следующая за ним, тоже ждала.
   Водитель следил за «гранадой» Миллера и, как только Миллер тронулся, тотчас же двинулся следом.
   Сидя за рулем машины, Миллер возвращался мысленно к своей беседе с Гибсоном и инциденту с фотографиями. Ведь он ни разу не ошибся, определяя, кто стал жертвой: вокруг каждого убитого была светящаяся аура. Теперь он точно знал, что лишь он один обладал такой способностью. Он хмыкнул. Способностью? Подходит ли данное слово?
   Дар, возможно? Или проклятье?
   А вдруг это второе видение? — размышлял он. Но быстро отверг эту идею. Нет, психика тут ни при чем. Все дело в фотопленке, эмульсии и его пересаженном глазе. Он просто видел жертв.
   Машина сзади него продолжала преследование.

* * *

   Миллер был уже менее чем в километре от своего дома, когда задняя машина прибавила скорости.
   Сначала Миллер подумал, что она пошла на обгон, и замедлил движение, облегчая ей возможность маневра. Однако, поняв, что машина не собирается обгонять, он нахмурился. Машина слегка подтолкнула бампером «гранаду» Миллера и продолжала двигаться за ним.
   — Какого... — вскипел Миллер, обернувшись назад, но слепящий свет фар преследующей его машины не давал ему возможности разглядеть, кто был внутри.
   Миллер видел очертания «капри», только и всего.
   Преследующая машина ускорила движение, и Миллер снова почувствовал легкий толчок в задний бампер.
   — Идиот проклятый! — зарычал он и надавил на газ, стараясь уйти от преследовавшей его машины. Водитель, должно быть, пьян, подумал он. Или его принимают за кого-то другого.
   Миллер продолжал ехать.
   «Капри» продолжала преследовать.
   Что за клоунские штучки, подумал сердито Миллер, глядя в зеркало заднего вида. Преследующая машина снова набрала скорость.
   Миллер опустил стекло, приготовившись высказать все, что он думает о водителе, когда «капри», внезапно обогнав его, выскочила наперерез его «гранаде».
   Миллер резко нажал на тормоз, и его машина с заклиненными передними колесами прошла юзом метра два-три. Привязной ремень сильно сдавил ему грудь, прижимая к сиденью и затрудняя дыхание. Он ослабил ремень и глубоко вздохнул, набирая полные легкие воздуха. Голова его кружилась.
   «Капри» застыла метрах в десяти от него и нахально мигала своими хвостовыми огнями, как бы призывая Миллера выйти из машины. Он не замедлил ответить на этот вызов. Резко распахнув дверцу, он вышел и направился к стоящей впереди машине.
   Подходя к «капри», он увидел вылезающего из нее водителя.
   Миллер застыл от неожиданности, увидев Джона Райкера.
   Тот улыбался.
   — Наверное, я был похож на частного детектива, — сказал он. — Я еду за тобой уже полчаса, а ты даже не оборачиваешься.
   — Что тебе надо, Райкер? — бросил ему специалист по киноэффектам. — Мне казалось, мы все сказали друг другу.
   Проезжавшая машина своими фарами на мгновение осветила лицо Райкера.
   — Я же говорил тебе на днях, что у нас с тобой остались кое-какие дела. Ты мне должен. Две тысячи чистоганом, и хочу получить их до конца этой недели.
   — А я тебе сказал, что это невозможно, — прошипел Миллер, поворачиваясь, чтобы уйти.
   Вдруг он почувствовал, что его плечо сильно сжала рука Райкера, и затем в тишине ночи услышал знакомый резкий щелчок ножа с выдвигающимся лезвием. Прежде чем Миллер мог что-то сообразить, он почувствовал его острие у себя под подбородком.
   — Ну что ж, убей меня, — сказал Миллер с вызовом. — От этого денег у тебя не прибавится!
   Он судорожно сглотнул, ощутив кадыком острый металл.
   Райкер надавил сильнее.
   — Ты знаешь, я могу не просто убить, а сделать кое-что похуже, — сказал он тихо и отпустил плечо Миллера.
   Прошла еще одна машина, и злобные взгляды мужчин скрестились. Затем снова наступила темнота.
   Райкер направился к своей машине.
   — Есть кое-что похуже смерти, что я могу тебе устроить, — на ходу повторил он, прищелкнув языком.
   От этого звука у Миллера волосы стали дыбом. Он не мог тронуться с места, пока Райкер не сел за руль «капри» и не завел двигатель.
   Машина умчалась в темноту, а Миллер все стоял и глядел, как тают в ночи ее хвостовые огни. Миллер еще постоял некоторое время, потирая кожу под подбородком и ощущая теплую кровь в том месте, которого коснулся нож.
   Он передернул плечами и полез в свою машину.
   Еще через десять минут он был дома.

* * *

   В темноте его рабочего кабинета, освещаемого только красным светом, все казалось обагренным кровью.
   Жертва ожогов уставилась невидящим взором на своего создателя.
   С развешанных по стенам фотографий, на которых была запечатлена смерть, на него смотрели сотни мертвых глаз. Взглянув на снимки, Миллер увидел ауру вокруг тех, кто нашел свою кончину от рук других.
   Фотографии Джорджа Кука и Пенни Стил теперь висели там рядом с другими кошмарами, зафиксированными на целлулоиде.
   Висели и три фотографии Сюзан Льюис.
   Улыбается. Такая привлекательная. Мертвая.
   Из ближнего ящика Миллер извлек фотографию Терри Уорнер.
   Он поднес ее к своему лицу, закрыл правый глаз и стал рассматривать.

Глава 49

   — Вы обнаружили эту записку сегодня утром?
   Инспектор сыскной полиции Стюарт Гибсон держал листок перед собой, глядя то на Терри, то на слова в записке.
   Как и прежде, они были составлены из букв, вырезанных из книги и аккуратно наклеенных на лист размером А4.
   Я проДолЖаЮ НаблюдАТь я сВяжусь С вАмИ СкОро
   иГРа поЧти законЧеНа я БудУ ваМ звОНить
   нИкаКой пОлиЦии
   Гибсон передал записку Чандлеру, который, пробежав ее глазами, кивнул.
   — Вы позвонили нам сразу же, как обнаружили ее? — спросил он Терри.
   Она утвердительно кивнула.
   — Еще кто-нибудь знает о ней? — настойчиво поинтересовался сержант.
   — Например? — переспросила она резко.
   — Парень. Любовник...
   Она оборвала его:
   — Никто.
   Чандлер некоторое время смотрел на нее подозрительно, затем прошел к телефону, с которым возился человек в безупречно выглаженной синей форменной одежде. Он разобрал аппарат на части и теперь прикреплял миниатюрный микрофон, внутри слухового конца трубки. Чандлер наблюдал за работой этого человека.
   — Почему вы не уведомили нас раньше? — поинтересовался Гибсон. — Относительно телефонных звонков и другой записки? Мы бы могли поставить ваш телефон на прослушивание. Возможно, что к настоящему времени мы бы уже поймали этого мерзавца.
   Терри отбросила рукой с лица прядь волос и прошла на кухню. Гибсон последовал за нею и стал смотреть, как она наливает себе кофе. Она предложила и ему чашечку, от чего он не отказался. Гибсон закрыл дверь кухни, изолировав таким образом Чандлера и полицейского охранника, и сел за стол.
   — Я не хотела звонить вам, — сказала Терри. — Я бы, наверное, и на этот раз не позвонила, но, если быть совсем откровенной, я боюсь.
   Гибсон отпил кофе и посмотрел на телерепортера.
   — Как вы думаете, почему он выбрал именно вас? — спросил он. — Он мог бы обратиться к кому угодно — вокруг столько газетчиков и телевизионщиков. Почему именно к вам?
   — Об этом же спрашивал и Фрэнк Миллер... — Терри мрачно усмехнулась, но от этой усмешки не осталось и следа, когда она увидела реакцию полицейского инспектора.
   — Вы знакомы с Фрэнком Миллером? — спросил он подозрительно.
   Она кивнула.
   — А как он оказался причастным к этому? — поинтересовался Гибсон.
   — Он сам нашел меня. Можно сказать, мы с ним обменялись мнениями по этому делу.
   — А насколько Миллер осведомлен об убийствах и о том, что происходит?
   Терри нахмурилась, удивившись суровости в голосе Гибсона.
   — А это в самом деле имеет какое-то значение? — спросила она. — Вам следует благодарить его: если бы не он, я бы, вероятно, никогда к вам не обратилась. Это он посоветовал мне сообщить в полицию.
   Она отпила кофе. Затем стала объяснять, какой репортаж можно было бы сделать на основе этих звонков и как было бы здорово встретиться с убийцей.
   — А вот этого делать не следует, мисс Уорнер, — сказал Гибсон. — Предоставьте теперь нам следить за всем этим.
   — Но я не собираюсь на этом ставить точку! — воскликнула Терри. — Я обратилась к вам, стражам закона, за зашитой, но я все равно намерена встретиться с убийцей.
   — Ни в коем случае, — предупредил Гибсон. — Я же вам сказал, теперь это наша забота. Вы будете принимать телефонные звонки, если он вам позвонит, но больше — ничего.
   Терри не ответила.
   — Я намерен установить круглосуточное наблюдение, расставив людей вокруг вашего дома. Если он где-нибудь поблизости объявится, мы возьмем его.
   Полицейский инспектор снова сделал глоток кофе, грея руки о чашку.
   — И вот еще что, — сказал он. — Мне потребуется ключ от вашей квартиры. Если он попытается проникнуть сюда или попробует подложить новое послание, мне хотелось бы, чтобы кто-то из моих людей присутствовал при этом. Вам, естественно, не придется давать на это своего согласия.
   Терри пожала плечами, встала и подошла к одному из кухонных шкафчиков. Открыла его и достала с небольшого блюда ключ.
   — Это мой запасной, — сказала она Гибсону, вручая ему ключ.
   Они оба обернулись, услышав стук в дверь.
   Вошел Чандлер.
   — Простите, что прервал вас, — сказал он с сарказмом. — Охранно-наблюдательная техника подключена.
   Гибсон встал и последовал за своим помощником в гостиную.
   — Если он позвонит, — сказал он Терри, — постарайтесь задержать его на проводе как можно дольше, чтобы мы могли засечь его. Поблизости всегда будут находиться наши люди.
   — Надеюсь, они осмотрительны, — сказала она с улыбкой.
   Гибсон кивнул, затем он и двое его коллег вышли. Инспектор на мгновение задержался у двери.
   — Вам ничего больше не следует предпринимать, — порекомендовал он. — Просто ждите, когда он позвонит.
   Терри кивнула и закрыла за ним дверь. Она постояла некоторое время, прислонившись к ней спиной, затем подошла к большому окну с рисунком на стекле в гостиной и стала смотреть на другие окна в домах, которые ее окружали. Она невольно поежилась, подумав о том, что кто-то в этот момент притаился за одним из них.
   И наблюдает.
   Выжидает.
   Лифт медленно опускался вниз, к цокольному этажу, где размещалась стоянка машин.
   Чандлер закурил сигарету, и дым от нее потянулся в сторону Гибсона. Инспектор закашлялся и стал махать рукой перед лицом.
   — Сколько людей ты выделишь для нее? — спросил Чандлер.
   — В зависимости от того, сколько смогу высвободить, — сказал Гибсон, взглянув вверх, когда лифт проходил третий этаж.
   — А что если спугнешь убийцу?
   — Чтобы спугнуть этого типа, потребуется больше, чем пара переодетых в штатское людей, — ответил Гибсон. Когда лифт достиг цокольного этажа, он повернулся к своему коллеге. — Ты, кажется, уже выполнял задания по наблюдению, когда участвовал в облаве, так?
   — И что?
   — А то, что мне нужен опытный специалист. Короче говоря, принимай работу, Чандлер, — причмокнул языком Гибсон. Он полез в карман и передал сержанту ключ от квартиры Терри. — На случай ее отсутствия, когда тебе надо будет войти.
   Чандлер посмотрел на ключ, затем зажал его в кулаке.

Глава 50

   Улица была почти безлюдной.
   Одинокая фигура медленно прогуливалась по хорошо расчищенной тропинке, вдоль аккуратных оград и заборов, за которыми виднелись любовно ухоженные сады. Помимо машины, из которой выбрался этот человек, на улице стояли еще две. Ни в одной из них, ни поблизости людей не было видно.
   Было уже почти половина третьего после полудня. Еще час — и у детей закончатся уроки в школе. Как это и бывает в такие часы, матерей сейчас дома не было: воспользовавшись передышкой, пока дети в школе, они либо делали покупки в магазинах, либо вели беседы с подругами и соседками, а некоторые из них, возможно, копались в своих садах, которые выглядели так, будто только что сошли со страниц журнала.
   Время от времени человек оглядывался по сторонам, но заметил лишь еще одну живую душу на улице: у одной из аккуратненьких оград женщина в синем спортивном костюме пропалывала сорняки в своем палисаднике.
   Она даже не заметила, что по противоположной стороне улицы прошел незнакомец.
   Человек остановился, на несколько секунд задержал взгляд на женщине и снова продолжил свой путь, подойдя вскоре к дому, который искал.
   Дом Фрэнка Миллера, как и большинство других особняков, тянувшихся вдоль дороги, был защищен от посторонних взглядов высоким забором, но калитка была открыта, и незнакомец проскользнул в нее, лишь на мгновение обернувшись, чтобы удостовериться в том, что женщина в синем спортивном костюме его не видела. Она действительно все еще продолжала заниматься прополкой. При приближении к дому человека никто не окликнул, и он заметил, что и дверь гаража тоже приоткрыта. Машины Миллера как будто не было. В это время он обычно пропадал на съемках.