Страница:
– А зачем нам две комнаты? Мы обошлись бы и одной!
– Он мог этого и не знать!
– Так скажи ему об этом!
– Вильям, госпожа Легг уже устроилась в комнате госпожи Годес. Кровать достаточно большая, комната протоплена, так что им будет удобно!
– Почему ты сказал ему так? – возмущается Кармен.
– Потому что не хочу злоупотреблять его добротой. Я считаю, достаточно того, что он вообще предложил нам переночевать здесь. Поэтому я пойду и посмотрю комнату, а там будет видно.
… Через полчаса Кармен и Давид уже лежат в такой же большой кровати, как и в комнате Эльвиры. Кармен прижимается к Давиду. Она смертельно устала, но рядом с ним снова оживилась. Давид нежно гладит ее, потом начинает целовать везде. Кармен уже не владеет собой, да и не хочет сдерживаться. Желание захватывает, тело дрожит. Один оргазм следует за другим, она впадает в какое-то неистовство. Когда, в конце концов, он снова ложится рядом с ней, она совершенно обессилена:
– Это было великолепно, Давид…
Кармен прижимается к нему и вновь начинает ласкать его.
– Кармен, пожалуйста, не надо… – сопротивляется он.
– Почему? – шепчет она. – Ты подарил мне столько наслаждения, и я хочу отблагодарить тебя… Это же справедливо!
Он отодвигается от нее:
– Пожалуйста, не делай все еще хуже, чем есть!
Эта фраза – словно горькое послевкусие сладкой трапезы, и она отрезвляет Кармен. Ей очень хочется снова прижаться к нему, но она этого не делает. Как же дать понять ему, что его импотенция ей совершенно не мешает? Он рассуждает так здраво, а такую простую вещь понять не может. Она просто счастлива быть с ним рядом и любит его таким, какой есть. Надо с кем-нибудь поговорить об этом. Но не с Давидом, лучше найти психиатра. Может, он сумеет помочь Давиду?
Утренние «Новости» уже прошли по телевидению до того, как Давид созвонился с управлением полиции. В них сообщалось, что рано утром вертолет с террористом и заложником, Штефаном фон Кальтенштейном, вылетел в неизвестном направлении. Меры безопасности перед зданием ювелирного магазина были усилены, чтобы вертолет мог сесть и беспрепятственно взлететь. На экране кадры хроники: террорист в маске следует прямо за Штефаном, приставив пистолет к его голове. Они быстро проходят от дверей магазина к вертолету, и тот сразу поднимается в воздух. Эльвира посмотрела этот репортаж раньше их и сразу сообщила обо всем Кармен и Давиду.
Они завтракают втроем.
– Итак, это случилось, – говорит, всхлипывая, Кармен.
Эльвира кивает:
– Теперь могут быть или очень плохие, или очень хорошие известия. Я, во всяком случае, готова ко всему.
– Я попрошу Вильяма сообщить вам, как только позвонят из полицейского управления. Может, они все-таки вспомнят о своем обещании!
– Они и в этот раз ничего не сообщили нам. – Кармен отставляет чашку с кофе в сторону.
Они сидят в специальной комнате для завтраков. Это светлое, просторное помещение. Салфеточки на столе украшены цветочками, занавесочки на окнах тоже светленькие и пестрые, все в цвет мебели. Такая обстановка должна поднимать и улучшать настроение людей, собравшихся к завтраку, но по их лицам видно, что она не помогла.
– Давайте пойдем отсюда. Что сидеть без толку! – Давид откладывает в сторону салфетку.
Входит Вильям, помогает Эльвире встать из-за стола, подает ей трость. Она выглядит немного лучше, чем вчера, на лице даже появился румянец.
– Спасибо, Вильям! Вы очень любезны!
– Умоляю вас, не благодарите, милая госпожа! Это само собой разумеется!
Кармен тоже встает из-за стола:
– Вот о чем я хотела спросить вас, Вильям: а что стало с теми людьми, которые оказались на территории замка и сфотографировали меня?
– Наша служба безопасности нашла место, где он перелез через ограду. Мы полагаем, что это репортер какой-то бульварной газеты. Время покажет – какой именно, и господин барон наверняка предпримет правильные действия!
Он произнес это так, будто нисколько не сомневался, что хозяин скоро вернется, будто Штефану не угрожала в эту минуту смертельная опасность.
Такая уверенность нравится Кармен, но ей хочется знать подробнее:
– А почему вы так убеждены, что все закончится хорошо?
– Никто из Кальтенштейнов не отступал перед опасностью, все выходили из переделок живыми и невредимыми. Только Ханнес, отец нашего Штефана, оставил этот мир не по собственной воле. Он погиб в авиакатастрофе вместе с женой. Но мы совершенно убеждены, что завтра господин барон будет здесь, в замке!
– Мне бы вашу уверенность… – шепчет Эльвира.
Вильям помогает Эльвире и Кармен дойти до машины и погрузить туда нехитрый багаж. Давид уже уехал. Солнце пробивается через ветви деревьев, его лучи падают на ровно подстриженный газон. Ветер гонит по дорожкам парка последние листья.
– У меня складывается впечатление, – произносит Кармен, – что сейчас здесь промарширует почетный караул с карабинами и знаменами, чтобы встретить Штефана и пилота вертолета, который приземлится перед парадным подъездом замка. Все так идеально убрано и вычищено. Наверное, Вильям даже приготовил стол с чаем и бисквитными пирожными.
Эльвира лишь печально смотрит на Кармен и ничего не отвечает.
Кармен заводит мотор. Они едут домой.
– Ну вот, так совсем хорошо. – Эльвира закрывает дверь в спальню. – Я не могу день и ночь лежать в постели, так можно сойти с ума! Теперь, когда у меня есть телевизор, я чувствую себя намного увереннее. Если позвонит Вильям, я сразу сообщу тебе и Давиду. А ты давай отправляйся на службу – скоро девять часов!
– Хорошо, мамулечка, уже бегу, уже ушла!
Эльвира шутливо грозит ей пальцем. Кармен выскакивает за дверь и устремляется к себе в квартиру.
На ее автоответчике светится цифра «девять». Столько звонков было за время ее отсутствия дома. Придется все это прослушать! Может, ничего срочного? Она включает аппарат, предусмотрительно положив рядом ручку и блокнот. Три звонка от Лауры и Фредерика. Но это было еще вчера вечером. Они тогда ничего не знали, судя по звонкам. Потом они дважды звонили ночью, увидев последние «Новости». Похоже, что-то поняли, но не видят взаимосвязи. «Интересно, – думает Кармен, – как долго они вообще были вчера вместе? И где? По их звонкам трудно понять. Точно, что не в «Лагуне»!» Потом еще два анонимных звонка. Звонок от Оливера из Нью-Йорка – он уверяет, что она много потеряла. Он скоро возвращается, и было бы очень мило с ее стороны встретить его в среду в аэропорту. «Ну, ты можешь заказать такси! – громко произносит Кармен, нетерпеливо продолжая считать звонки. – Седьмой, еще два!» Последние звонки от одного из клиентов, который просит перезвонить ему. Номер его телефона Кармен помечает в своем блокноте, потом идет в спальню и быстро переодевается.
К началу утренних девятичасовых «Новостей» по радио Кармен уже за рулем машины. Оказывается, заложник и преступник летят в вертолете. Хорошо. Это ей уже известно. Больше ничего не сообщается. Снова запрет на информацию? Они не могут, наверное, так долго находиться в воздухе? Может, Эльвира знает больше? Надо позвонить ей из офиса.
Бритта Бергер уже на месте. При взгляде на нее Кармен вспоминаем слова Эльвиры о серой мышке. Бритта уже сварила кофе и принесла свежие круассаны. Именно сегодня, когда Кармен вопреки своей привычке прекрасно позавтракала. Но Кармен приятна эта забота. Потом Кармен звонит Эльвире. – Вильям еще ничего не сообщал.
– Хорошо, – говорит ей Кармен, – теперь я на месте, в офисе, и можно звонить сюда.
Бритта сортирует почту, попивая между делом кофе. Обстановка вполне располагает к разговору на интересующую Кармен тему.
– Бритта, можно задать вам один не совсем скромный вопрос?
«Идиотизм, – думает Кармен, – так начинать разговор». Но слово не воробей.
– Да, пожалуйста… – Бритта удивленно поднимает глаза.
– Скажите, у вас с вашим другом серьезные отношения? Или, может, вы даже помолвлены? Я почти ничего не знаю о вас. По-моему, это не совсем правильно. Ведь мы с вами про водим так много времени вместе.
«Только не таким тоном, – укоряет себя Кармен. – Не таким виноватым. Нельзя так разговаривать – это может перейти в привычку».
Бритта поначалу настораживается, потом начинает говорить, и с каждым словом лицо ее все больше светлеет, в глазах появляется блеск, она даже хорошеет в этот момент:
– Да, я полагаю, что серьезно. И я думаю даже, что и он разделяет мои чувства. – Она вздрагивает, словно ее кто-то толкнул, потом продолжает: – Знаете, госпожа Легг, я позволю себе сказать вам это, не обижайтесь: для меня все не так просто, как для вас! Если бы у меня был такой мужчина, как ваш Петер, я бы ни за что не отпустила его от себя. Но вы-то можете себе такое позволить…
Кармен в недоумении:
– Почему, я не понимаю, вы не отпустили бы Петера?
– Потому что он любил вас. Самое большое счастье для женщины – быть любимой. И он не скрывал этого, так, во всяком случае, мне казалось. Я ведь много раз видела его, когда он заезжал за вами в офис. А сколько раз в день он звонил!
Именно эти звонки Петера раздражали Кармен больше всего. Он не мог оставить ее в покое хотя бы на пару часов! И постоянно висел на телефоне…
Сейчас она задумалась. Как бы объяснить Бритте, что это вовсе не проявление любви?
Бритта, не дожидаясь, пока Кармен соберется с мыслями, выпаливает:
– Я понимаю, конечно, что лучше поставить на место одного мужика, чем у дюжины валяться в ногах… – Она вдруг прикусывает губу. – Простите, я не хотела этого говорить!
– Вы видите меня в таком свете? – Кармен нервно откидывает за спину копну волос. – Сейчас вы были искренни. Это действительно выглядит так?
Бритта вся в напряжении.
– Да! – произносит она спустя время с нескрываемой злостью. – Потом, ведь очень много замечательных, красивых мужчин приходили к нам в офис, звонили по телефону, встречали вас, приносили цветы. И ни один, ни один из них даже не посмотрел в мою сторону. Понимаете? Даже не заметил, что в помещении, кроме вас, есть еще живой человек! И мне было очень больно! Но, уверяю вас, я не завидовала вам, госпожа Легг. – Бритта садится, ее лицо становится почти пунцовым. – Нет, вы не должны так думать. Но посмотрите! Так много мужчин окружают вас, борются за то, чтобы быть с вами рядом, а я, наоборот, сама борюсь за одного-единственного… И все время боюсь, что однажды он встретит другую женщину, она понравится ему, и ради нее он бросит меня!
– О Боже, Бритта! – Кармен озадачена. – Вы не должны думать так! Вы очень милая, интеллигентная молодая женщина, очень работоспособная, склонная к самосовершенствованию. И у вас в самом деле масса достоинств, о которых мы как-нибудь поговорим отдельно. Почему вы опасаетесь, что он вас бросит?
– Потому что мои достоинства ничего не значат рядом с красотой и умением преподнести себя!
Тут она действительно права, соглашается Кармен, но, жалея Бритту, говорит:
– Но и вы недурны собой!
– Да, конечно, я не стопроцентная уродина, но и не красавица. Я просто серая, безликая.
– Это неправда, Бритта, мужчине, который рядом с вами, можно позавидовать!
– Да, только он об этом не знает! При этом я даю ему все, что могу. А от такой женщины, как вы, они и не ждут ничего.
– Однако женятся они именно на таких женщинах, как вы!
Бритта смеется, смех ее как-то по-особенному трогает Кармен.
– Просто такие женщины, как вы, не хотят выходить замуж, госпожа Легг. Зачем это вам? Ведь вы не сумасшедшая! У вас на каждом пальце по мужику, вы можете менять их до тех пор, пока не убедитесь, что нашли подходящего. Пусть пройдет еще пара лет, вы все равно будет выглядеть так, что к вам выстроится очередь.
– Но это же не так! – пытается протестовать Кармен. – Мужчины сами не хотят жениться на женщинах вроде меня. Они ищут более земных, а не витающих в облаках!
– Да, – кивает Бритта, – такие, как вы сказали, земные женщины, как правило, становятся хорошими женами – они все могут, все умеют. И мужчины должны быть благодарны судьбе за тихое семейное счастье, но они почему-то не упускают случая переспать с какой-нибудь первой встречной девицей.
– Ах, Бритта, зачем вы себя заранее так настраиваете? Почему мужчина, имеющий такую женщину, как вы, должен обязательно ходить на сторону? Это было бы идиотизмом!
Бритта тихо смеется:
– Мужчины – как дети. Они любят играть, и им нравятся красивые игрушки! Это знаю даже я!
Кармен дружелюбно улыбается:
– Я надеюсь все же, что ваш нынешний друг хорошо понимает, какой подарок получил в вашем лице. А если вам покажется хоть на секунду, что это не так, то пришлите его ко мне. Узнав меня поближе, он заново оценит вас.
Бритта смеется от души:
– Мило, что вы сказали это. Но риск для меня очень велик…
Они улыбаются, как две заговорщицы, и расходятся по своим рабочим местам. Голова у Кармен трещит. «Что за жизнь я веду? – думает она. – Получается, что я, как бабочка, порхаю от цветка к цветку? Чепуха! – возражает она себе. – Ты стоишь обеими ногами на земле, как и Бритта. К тому же нельзя точно определить, что легче: заполучить мужика или избавиться от него!» Наверное, было бы интересно на несколько дней обернуться такой серой мышкой, как Бритта. Кармен ухмыляется. Нет, уж лучше останется самой собой. «Если я была такой тридцать пять лет, почему должна измениться сей час? И я удержу рядом с собой моего мужчину, пусть и импотента! Это мой протест. Мне не нужен немецкий Михель, который настрогает пятерых детишек, который, сопя и пуская слюни, будет лезть на меня каждый вечер. Я хочу мужчину для жизни, который даст мне много больше, чем несколько тысяч сперматозоидов!»
Звонит телефон. Кармен снимает трубку. Это Лаура:
– У меня перемены, и я решила узнать, жива ли ты еще. Мы действительно очень сильно переживали, особенно после того, как до меня дошло, что этот похищенный Штефан – твойШтефан. Куда вы подевались?
– Мы ночевали в замке, – коротко сообщает Кармен, потому что не хочет, чтобы Бритта знала слишком много. – Но вы неплохо спрятались. В «Лагуне», по крайней мере, вас точно не было!
– Это так! – смеется Лаура. – Мы были дома у Фредерика. Полночи проговорили с ним и его сестрой. Она потрясающая женщина, Кармен. Правда-правда, она мне очень понравилась. Тебе обязательно надо с ней познакомиться! – И без какого-либо перехода: – Что со Штефаном? У тебя есть какие-нибудь известия? С ним ничего пока не случилось?
– К сожалению, я толком ничего не знаю. Но в замок должны позвонить сразу же, как станет известно что-то новое. А Эльвира сообщит Давиду и мне. Но мы не уверены, сообщат ли в замок. Они там играют по каким-то своим правилам!
– У тебя будет обед?
– Мне нельзя отлучаться от телефона! – Кармен рисует человечка в блокнотике.
– У меня окно в уроках до трех часов дня. Может, навестить тебя, принести пиццу? Или ты поедешь к Эльвире? Тог да я принесу три пиццы.
– Пицца, – стонет Кармен, – неужели такое возможно? Я могу только мечтать об этом!
К человечку в блокнотике добавляется еще один. Судя по длинным волосам – человечек женского пола. Человечки держатся за руки.
– Возможно. Я могу принести также салат из «Макдоналдса» за углом.
– Еще лучше, – соглашается Кармен.
Рядом с парочкой в блокноте появляется сердечко.
– Знаешь что, Лаура, давай встретимся у Эльвиры. Это будет и для нее лучше. Но больше часа я сегодня обедать не могу.
– Нормально. Мне тоже надо к трем часам вернуться в школу, но я могла бы Эльвире в чем-нибудь помочь, пропылесосить, например.
– Ты?.. – Кармен прыскает в трубку.
– Что за смех! – обижается Лаура. – Потом снова дружелюбно: – Тогда все, пока!
Кармен вешает трубку на рычаг. Она любит Лауру как родную сестру. Наверное, трудно поверить, что между подругами возможны такие отношения. Кармен на ум приходит только один пример – отношения Эльвиры и Анны. Она пишет под картинкой два слова: «Давид и Кармен», вырывает листок из блокнота, с улыбкой рассматривает его и прячет в ящик стола.
Когда Кармен появляется у Эльвиры, Лаура уже на месте. Она успела накрыть стол, переложила салаты из пластиковых коробочек в тарелки и украсила их зеленью. Все выглядит очень мило.
– Можно мне внести свой вклад? – Кармен выкладывает на стол багеты. – Совсем свежие, только что из пекарни на углу. Эльвира! – Она кидается навстречу старушке, которая входит в комнату с бутылкой красного вина и бокалами, – Как ты себя чувствуешь?
– Постой-ка. – Эльвира жестом останавливает Кармен и совершенно серьезно сообщает: – В физическом плане – хорошо, психологически – не знаю. Я будто в вакууме. Прежде всего, потому, что, как мне кажется, никто ничего не знает и не слышал! Они не могут болтаться в воздухе уже пять часов. Они должны где-то сесть!
– Может, они не выдают информацию в эфир, потому что сообщники этого преступника все еще находятся на свободе, – оценивает ситуацию Лаура. – Может, они боятся, что бандиты попытаются присоединиться к своему другу, находящемуся в вертолете со Штефаном, чтобы вместе продолжать эту опасную игру. Должна же быть какая-то причина, чтобы не давать информацию!
– Без четверти час. – Кармен смотрит на большие настенные часы. – Эльвира, можно сделать радио чуть громче, чтобы мы ничего не пропустили?
– Эльвира, пожалуйста, сиди, я сделаю все сама! – Лаура подходит к радиоприемнику, стоящему на комоде, потом поворачивается к столу: – Этому аппарату, наверное, столько же лет, сколько нам с Кармен. Да?..
Кармен ухмыляется:
– Поэтому он относится к числу раритетов!
– Как и мы! – Лаура снова усаживается за стол.
– Это ты сказала! А где все-таки ты провела ночь, раритет? – Кармен щелкает Лауру по носу.
Лаура недовольно морщится:
– Я тебе уже рассказывала: в родительском доме Фредерика, с ним и Кларой, его сестрой. Потрясающая женщина!
Эльвира поднимает взгляд от тарелки с салатом и вопросительно смотрит на Лауру. Таким же взглядом удостаивает подругу Кармен. Лаура пытается сохранить непроницаемое выражение лица, но не выдерживает и начинает смеяться:
– Хорошо, хорошо! Да, он понравился мне. Хотя знаю, что он один из твоих импотентов. И только потому, что я это знаю и знаю твое отношение к нему, скажу тебе прямо: для меня было бы лучше, если бы он был здоров! Тогда прошедшая ночь могла быть просто сумасшедшей!
– Да, я даже могу себе представить, как бы это было, – огрызается Кармен с набитым ртом. – А что, было весело только наполовину?
– Идиотский вопрос. Конечно!
– А кстати, он предлагал тебе убедиться, что действительно импотент?
– Как ты себе это представляешь?
– А может, это не так! – Кармен поднимает бокал, чокается с Эльвирой, они выпивают по глотку вина.
Лаура наконец замечает подвох:
– Чепуха! Как можно доказать, что ты импотент. Мы просидели вместе почти всю ночь, выпивали, закусывали, а потом, около пяти утра, я прилегла на софу и уснула. Потому что в шесть мне нужно было вставать на работу. Но если бы я провела этот час иначе – вы понимаете как! – то не чувство вала бы себя сегодня такой разбитой!
– Значит, я единственная женщина, у которой поехала крыша! – Кармен крутит пальцем у виска.
– Нет, не единственная! Я тоже. – Лаура вдруг решается: – Да, я влюбилась в импотента! Это может произойти только с тем, у кого крыша совсем съехала!
Эльвира с улыбкой прислушивается к перепалке подруг. Кармен кивает:
– Ну, если все обстоит так, тогда… все хорошо.
– Нет, это еще не все! Этот парень будет отцом!
– Что? Как? – Кармен смотрит на Эльвиру.
Та, видно, уже перестала чему-нибудь удивляться.
– Как это?.. – спрашивает Кармен и в ту же секунду подпрыгивает на стуле: – Лаура, значит, ты сохранишь ребенка! – Она обегает вокруг стола, обнимает подругу: – Это самая потрясающая новость за последнее время! Ах как я счастлива! Это здорово! Здорово!..
Они целуются. Эльвира тоже встает со своего места и подходит к ним, целует Лауру в щеку:
– Мои сердечные поздравления, Лаура! И я всегда готова помочь всем, что в моих силах. Ведь ребенку нужна и бабушка!
Лаура торжественно поднимается с места:
– Благодарю вас, Эльвира! Я даже не знаю, что сказать!
Кармен садится на место, смотрит на часы – до выпуска новостей еще пять минут. Времени достаточно. Ей все же не терпится узнать:
– Так что означает фраза, что Фредерик станет отцом? Ты же не будешь нас уверять, будто за одну ночь, пока вы там выпивали-закусывали, а потом ты дремала на софе, он воспылал отцовскими чувствами! Мне кажется, я немного узнала Фредерика за это время. Он, конечно, способен на необдуманные поступки, но сделать такой шаг – это уж чересчур…
Лаура берет кусочек хлеба, не спеша делает бутерброд с ветчиной, потом долго и терпеливо укладывает сверху листья салата.
– Нет, конечно, так он еще не заявлял. Но мы дискутировали об этом всю ночь. И если уж быть точной, сначала об этом заговорила Клара, а не Фредерик. Это она неожиданно спросила: «А ты не хочешь переехать жить к нам? Дом слишком велик для нас двоих». Это, впрочем, действительно так. У них огромный трехэтажный особняк. И предложение Клары просто великолепно. Вместо того чтобы снимать квартиру, я могла бы поселиться у них, и ребенок был бы пристроен. Она художница, работает по большей части дома, Фредерик еще учится, у него много свободного времени. А у меня в школе скользящий график работы – просто идеальное решение! Можешь не верить, но у меня сложилось впечатление, что они говорили об этом всерьез. Это была не просто болтовня. И еще я хочу сказать: в тот момент, когда я это поняла, пришло решение сохранить и родить ребенка. И мне кажется, что я буду безумно любить своего кроху, – она делает короткую паузу, – даже если он будет похож на Вилко. Это сходство придется рассматривать как штраф за глупость!
– Чушь! – Кармен хлопает ладонью по столу. – Она – а не он! – не будет похожа на Вилко, твоя малышка Алина Оливия Кармен. Это будет потрясающей красоты экземпляр женского роду-племени, и похожа будет только на тебя!
– Стоп, тсс!.. – Эльвира прикладывает палец к губам.
Передают новости. Вновь сообщают, что вертолет с преступником и заложником взлетел сегодня утром, что службы контроля за полетами предупреждены и что исключительно из соображений безопасности нельзя сообщать что-либо еще.
Эльвира вздыхает. Женщины тревожно переглядываются. Звонит телефон. Это Давид. Спрашивает, не звонил ли Вильям. Нет. Эльвира чуть не плачет.
– Нам надо быть тактичнее, – одними губами шепчет Лаура. – Всю историю с Кларой и Фредериком я могу рас сказать тебе позже!
Эльвира протягивает трубку:
– Кармен, Давид хочет что-то сказать тебе!
– Да, Давид? Мне так недостает тебя!
– Мне тебя тоже, Кармен. Я хотел только сказать тебе, что в этой истории наши люди не виноваты. Грабители – не те, кто работал над проектом вместе со мной, скорее всего они из бывших служащих Штефана.
– Да, это немного успокаивает.
– Позвоните Вильяму. Или лучше я позвоню ему сам. Если ничего нет, то перезвоню еще раз в управление полиции – постараюсь хоть что-то выведать!
– Спасибо тебе! – Она кладет трубку. – Давид будет еще раз звонить в полицейское управление!
– Это хорошо! Твой Давид – прекрасный человек, Кармен. Мужчина, на которого можно рассчитывать. Ты должна его беречь!
«Сейчас Эльвира начнет свою песню», – думает Кармен. Ей на сегодня достаточно Бритты. Кармен подсаживается к старушке, нежно берет ее руки в свои:
– Я сделаю все, чтобы сберечь его, Эльвира. Иначе при таких обстоятельствах я не стала бы говорить о любви!
Эльвира молча закрывает глаза. Лаура опускается в кресло и начинает рассуждать вслух:
– Ну, браво! Вот сидим мы здесь, две сиротинушки. И любим платонически мужиков, которые никак иначе любить не могут, только платонически, ибо у них не стоит. Да скажи ты мне такое перед отлетом в Бразилию, я умерла бы со смеху!
Эльвира вздыхает.
– Эльвира, мы действуем тебе на нервы? – с беспокойством спрашивает Кармен. – Нам следует говорить о чем-то другом? Но ты прости меня, если я буду постоянно думать о Штефане, то сойду с ума. Мы не можем ничего сделать сейчас и должны только ждать.
– Мне лучше. И вы даже немного отвлекаете меня. Чему быть, того не миновать. – Затем она поворачивается к Лауре: – И все же у меня вопрос: не слишком ли быстро все происходит? Совсем недавно мне казалось, что Фредерик по уши влюблен в Кармен. И вдруг ему захотелось, чтобы вы с ребенком поселились у него дома. Как-то странно!
Лаура подпрыгивает:
– Тогда мне надо наполнить бокал! Прихватить и ваши?
– Давайте выпьем еще разок за хорошие новости, которые принесет нам Давид!
– Ты веришь в это? – Эльвира вопросительно смотрит на Кармен.
– Я верю, – говорит Кармен, – и ты тоже, Эльвира, веришь в это.
Эльвира смотрит в пространство перед собой и тихо кивает:
– Если все пойдет по-другому, он соединится со своими родителями. – Она поднимает бокал и делает маленький глоток.
– А теперь, Лаура, не мучай нас, расскажи, как же было все у Фредерика?
Лаура некоторое время ерзает в кресле, пока не находит удобное положение.
– Да я не знаю, смогу ли точно объяснить вам… – Лаура бросает на Кармен короткий взгляд. – Дело в том, что Фредерик был очень рассержен на тебя. И я подозреваю, так будет продолжаться еще достаточно долго. Но я увидела его вчера и поняла: или он, или никто. Он, что называется, как раз мой размерчик. Его воспитание, манеры, непринужденность просто понравились мне. Это то, что мне нужно! – Она щелкает пальцами. – А когда он увидел Давида, его иллюзии вовсе рухнули. Ему было очень худо вчера, можете мне поверить!
– Он мог этого и не знать!
– Так скажи ему об этом!
– Вильям, госпожа Легг уже устроилась в комнате госпожи Годес. Кровать достаточно большая, комната протоплена, так что им будет удобно!
– Почему ты сказал ему так? – возмущается Кармен.
– Потому что не хочу злоупотреблять его добротой. Я считаю, достаточно того, что он вообще предложил нам переночевать здесь. Поэтому я пойду и посмотрю комнату, а там будет видно.
… Через полчаса Кармен и Давид уже лежат в такой же большой кровати, как и в комнате Эльвиры. Кармен прижимается к Давиду. Она смертельно устала, но рядом с ним снова оживилась. Давид нежно гладит ее, потом начинает целовать везде. Кармен уже не владеет собой, да и не хочет сдерживаться. Желание захватывает, тело дрожит. Один оргазм следует за другим, она впадает в какое-то неистовство. Когда, в конце концов, он снова ложится рядом с ней, она совершенно обессилена:
– Это было великолепно, Давид…
Кармен прижимается к нему и вновь начинает ласкать его.
– Кармен, пожалуйста, не надо… – сопротивляется он.
– Почему? – шепчет она. – Ты подарил мне столько наслаждения, и я хочу отблагодарить тебя… Это же справедливо!
Он отодвигается от нее:
– Пожалуйста, не делай все еще хуже, чем есть!
Эта фраза – словно горькое послевкусие сладкой трапезы, и она отрезвляет Кармен. Ей очень хочется снова прижаться к нему, но она этого не делает. Как же дать понять ему, что его импотенция ей совершенно не мешает? Он рассуждает так здраво, а такую простую вещь понять не может. Она просто счастлива быть с ним рядом и любит его таким, какой есть. Надо с кем-нибудь поговорить об этом. Но не с Давидом, лучше найти психиатра. Может, он сумеет помочь Давиду?
Утренние «Новости» уже прошли по телевидению до того, как Давид созвонился с управлением полиции. В них сообщалось, что рано утром вертолет с террористом и заложником, Штефаном фон Кальтенштейном, вылетел в неизвестном направлении. Меры безопасности перед зданием ювелирного магазина были усилены, чтобы вертолет мог сесть и беспрепятственно взлететь. На экране кадры хроники: террорист в маске следует прямо за Штефаном, приставив пистолет к его голове. Они быстро проходят от дверей магазина к вертолету, и тот сразу поднимается в воздух. Эльвира посмотрела этот репортаж раньше их и сразу сообщила обо всем Кармен и Давиду.
Они завтракают втроем.
– Итак, это случилось, – говорит, всхлипывая, Кармен.
Эльвира кивает:
– Теперь могут быть или очень плохие, или очень хорошие известия. Я, во всяком случае, готова ко всему.
– Я попрошу Вильяма сообщить вам, как только позвонят из полицейского управления. Может, они все-таки вспомнят о своем обещании!
– Они и в этот раз ничего не сообщили нам. – Кармен отставляет чашку с кофе в сторону.
Они сидят в специальной комнате для завтраков. Это светлое, просторное помещение. Салфеточки на столе украшены цветочками, занавесочки на окнах тоже светленькие и пестрые, все в цвет мебели. Такая обстановка должна поднимать и улучшать настроение людей, собравшихся к завтраку, но по их лицам видно, что она не помогла.
– Давайте пойдем отсюда. Что сидеть без толку! – Давид откладывает в сторону салфетку.
Входит Вильям, помогает Эльвире встать из-за стола, подает ей трость. Она выглядит немного лучше, чем вчера, на лице даже появился румянец.
– Спасибо, Вильям! Вы очень любезны!
– Умоляю вас, не благодарите, милая госпожа! Это само собой разумеется!
Кармен тоже встает из-за стола:
– Вот о чем я хотела спросить вас, Вильям: а что стало с теми людьми, которые оказались на территории замка и сфотографировали меня?
– Наша служба безопасности нашла место, где он перелез через ограду. Мы полагаем, что это репортер какой-то бульварной газеты. Время покажет – какой именно, и господин барон наверняка предпримет правильные действия!
Он произнес это так, будто нисколько не сомневался, что хозяин скоро вернется, будто Штефану не угрожала в эту минуту смертельная опасность.
Такая уверенность нравится Кармен, но ей хочется знать подробнее:
– А почему вы так убеждены, что все закончится хорошо?
– Никто из Кальтенштейнов не отступал перед опасностью, все выходили из переделок живыми и невредимыми. Только Ханнес, отец нашего Штефана, оставил этот мир не по собственной воле. Он погиб в авиакатастрофе вместе с женой. Но мы совершенно убеждены, что завтра господин барон будет здесь, в замке!
– Мне бы вашу уверенность… – шепчет Эльвира.
Вильям помогает Эльвире и Кармен дойти до машины и погрузить туда нехитрый багаж. Давид уже уехал. Солнце пробивается через ветви деревьев, его лучи падают на ровно подстриженный газон. Ветер гонит по дорожкам парка последние листья.
– У меня складывается впечатление, – произносит Кармен, – что сейчас здесь промарширует почетный караул с карабинами и знаменами, чтобы встретить Штефана и пилота вертолета, который приземлится перед парадным подъездом замка. Все так идеально убрано и вычищено. Наверное, Вильям даже приготовил стол с чаем и бисквитными пирожными.
Эльвира лишь печально смотрит на Кармен и ничего не отвечает.
Кармен заводит мотор. Они едут домой.
– Ну вот, так совсем хорошо. – Эльвира закрывает дверь в спальню. – Я не могу день и ночь лежать в постели, так можно сойти с ума! Теперь, когда у меня есть телевизор, я чувствую себя намного увереннее. Если позвонит Вильям, я сразу сообщу тебе и Давиду. А ты давай отправляйся на службу – скоро девять часов!
– Хорошо, мамулечка, уже бегу, уже ушла!
Эльвира шутливо грозит ей пальцем. Кармен выскакивает за дверь и устремляется к себе в квартиру.
На ее автоответчике светится цифра «девять». Столько звонков было за время ее отсутствия дома. Придется все это прослушать! Может, ничего срочного? Она включает аппарат, предусмотрительно положив рядом ручку и блокнот. Три звонка от Лауры и Фредерика. Но это было еще вчера вечером. Они тогда ничего не знали, судя по звонкам. Потом они дважды звонили ночью, увидев последние «Новости». Похоже, что-то поняли, но не видят взаимосвязи. «Интересно, – думает Кармен, – как долго они вообще были вчера вместе? И где? По их звонкам трудно понять. Точно, что не в «Лагуне»!» Потом еще два анонимных звонка. Звонок от Оливера из Нью-Йорка – он уверяет, что она много потеряла. Он скоро возвращается, и было бы очень мило с ее стороны встретить его в среду в аэропорту. «Ну, ты можешь заказать такси! – громко произносит Кармен, нетерпеливо продолжая считать звонки. – Седьмой, еще два!» Последние звонки от одного из клиентов, который просит перезвонить ему. Номер его телефона Кармен помечает в своем блокноте, потом идет в спальню и быстро переодевается.
К началу утренних девятичасовых «Новостей» по радио Кармен уже за рулем машины. Оказывается, заложник и преступник летят в вертолете. Хорошо. Это ей уже известно. Больше ничего не сообщается. Снова запрет на информацию? Они не могут, наверное, так долго находиться в воздухе? Может, Эльвира знает больше? Надо позвонить ей из офиса.
Бритта Бергер уже на месте. При взгляде на нее Кармен вспоминаем слова Эльвиры о серой мышке. Бритта уже сварила кофе и принесла свежие круассаны. Именно сегодня, когда Кармен вопреки своей привычке прекрасно позавтракала. Но Кармен приятна эта забота. Потом Кармен звонит Эльвире. – Вильям еще ничего не сообщал.
– Хорошо, – говорит ей Кармен, – теперь я на месте, в офисе, и можно звонить сюда.
Бритта сортирует почту, попивая между делом кофе. Обстановка вполне располагает к разговору на интересующую Кармен тему.
– Бритта, можно задать вам один не совсем скромный вопрос?
«Идиотизм, – думает Кармен, – так начинать разговор». Но слово не воробей.
– Да, пожалуйста… – Бритта удивленно поднимает глаза.
– Скажите, у вас с вашим другом серьезные отношения? Или, может, вы даже помолвлены? Я почти ничего не знаю о вас. По-моему, это не совсем правильно. Ведь мы с вами про водим так много времени вместе.
«Только не таким тоном, – укоряет себя Кармен. – Не таким виноватым. Нельзя так разговаривать – это может перейти в привычку».
Бритта поначалу настораживается, потом начинает говорить, и с каждым словом лицо ее все больше светлеет, в глазах появляется блеск, она даже хорошеет в этот момент:
– Да, я полагаю, что серьезно. И я думаю даже, что и он разделяет мои чувства. – Она вздрагивает, словно ее кто-то толкнул, потом продолжает: – Знаете, госпожа Легг, я позволю себе сказать вам это, не обижайтесь: для меня все не так просто, как для вас! Если бы у меня был такой мужчина, как ваш Петер, я бы ни за что не отпустила его от себя. Но вы-то можете себе такое позволить…
Кармен в недоумении:
– Почему, я не понимаю, вы не отпустили бы Петера?
– Потому что он любил вас. Самое большое счастье для женщины – быть любимой. И он не скрывал этого, так, во всяком случае, мне казалось. Я ведь много раз видела его, когда он заезжал за вами в офис. А сколько раз в день он звонил!
Именно эти звонки Петера раздражали Кармен больше всего. Он не мог оставить ее в покое хотя бы на пару часов! И постоянно висел на телефоне…
Сейчас она задумалась. Как бы объяснить Бритте, что это вовсе не проявление любви?
Бритта, не дожидаясь, пока Кармен соберется с мыслями, выпаливает:
– Я понимаю, конечно, что лучше поставить на место одного мужика, чем у дюжины валяться в ногах… – Она вдруг прикусывает губу. – Простите, я не хотела этого говорить!
– Вы видите меня в таком свете? – Кармен нервно откидывает за спину копну волос. – Сейчас вы были искренни. Это действительно выглядит так?
Бритта вся в напряжении.
– Да! – произносит она спустя время с нескрываемой злостью. – Потом, ведь очень много замечательных, красивых мужчин приходили к нам в офис, звонили по телефону, встречали вас, приносили цветы. И ни один, ни один из них даже не посмотрел в мою сторону. Понимаете? Даже не заметил, что в помещении, кроме вас, есть еще живой человек! И мне было очень больно! Но, уверяю вас, я не завидовала вам, госпожа Легг. – Бритта садится, ее лицо становится почти пунцовым. – Нет, вы не должны так думать. Но посмотрите! Так много мужчин окружают вас, борются за то, чтобы быть с вами рядом, а я, наоборот, сама борюсь за одного-единственного… И все время боюсь, что однажды он встретит другую женщину, она понравится ему, и ради нее он бросит меня!
– О Боже, Бритта! – Кармен озадачена. – Вы не должны думать так! Вы очень милая, интеллигентная молодая женщина, очень работоспособная, склонная к самосовершенствованию. И у вас в самом деле масса достоинств, о которых мы как-нибудь поговорим отдельно. Почему вы опасаетесь, что он вас бросит?
– Потому что мои достоинства ничего не значат рядом с красотой и умением преподнести себя!
Тут она действительно права, соглашается Кармен, но, жалея Бритту, говорит:
– Но и вы недурны собой!
– Да, конечно, я не стопроцентная уродина, но и не красавица. Я просто серая, безликая.
– Это неправда, Бритта, мужчине, который рядом с вами, можно позавидовать!
– Да, только он об этом не знает! При этом я даю ему все, что могу. А от такой женщины, как вы, они и не ждут ничего.
– Однако женятся они именно на таких женщинах, как вы!
Бритта смеется, смех ее как-то по-особенному трогает Кармен.
– Просто такие женщины, как вы, не хотят выходить замуж, госпожа Легг. Зачем это вам? Ведь вы не сумасшедшая! У вас на каждом пальце по мужику, вы можете менять их до тех пор, пока не убедитесь, что нашли подходящего. Пусть пройдет еще пара лет, вы все равно будет выглядеть так, что к вам выстроится очередь.
– Но это же не так! – пытается протестовать Кармен. – Мужчины сами не хотят жениться на женщинах вроде меня. Они ищут более земных, а не витающих в облаках!
– Да, – кивает Бритта, – такие, как вы сказали, земные женщины, как правило, становятся хорошими женами – они все могут, все умеют. И мужчины должны быть благодарны судьбе за тихое семейное счастье, но они почему-то не упускают случая переспать с какой-нибудь первой встречной девицей.
– Ах, Бритта, зачем вы себя заранее так настраиваете? Почему мужчина, имеющий такую женщину, как вы, должен обязательно ходить на сторону? Это было бы идиотизмом!
Бритта тихо смеется:
– Мужчины – как дети. Они любят играть, и им нравятся красивые игрушки! Это знаю даже я!
Кармен дружелюбно улыбается:
– Я надеюсь все же, что ваш нынешний друг хорошо понимает, какой подарок получил в вашем лице. А если вам покажется хоть на секунду, что это не так, то пришлите его ко мне. Узнав меня поближе, он заново оценит вас.
Бритта смеется от души:
– Мило, что вы сказали это. Но риск для меня очень велик…
Они улыбаются, как две заговорщицы, и расходятся по своим рабочим местам. Голова у Кармен трещит. «Что за жизнь я веду? – думает она. – Получается, что я, как бабочка, порхаю от цветка к цветку? Чепуха! – возражает она себе. – Ты стоишь обеими ногами на земле, как и Бритта. К тому же нельзя точно определить, что легче: заполучить мужика или избавиться от него!» Наверное, было бы интересно на несколько дней обернуться такой серой мышкой, как Бритта. Кармен ухмыляется. Нет, уж лучше останется самой собой. «Если я была такой тридцать пять лет, почему должна измениться сей час? И я удержу рядом с собой моего мужчину, пусть и импотента! Это мой протест. Мне не нужен немецкий Михель, который настрогает пятерых детишек, который, сопя и пуская слюни, будет лезть на меня каждый вечер. Я хочу мужчину для жизни, который даст мне много больше, чем несколько тысяч сперматозоидов!»
Звонит телефон. Кармен снимает трубку. Это Лаура:
– У меня перемены, и я решила узнать, жива ли ты еще. Мы действительно очень сильно переживали, особенно после того, как до меня дошло, что этот похищенный Штефан – твойШтефан. Куда вы подевались?
– Мы ночевали в замке, – коротко сообщает Кармен, потому что не хочет, чтобы Бритта знала слишком много. – Но вы неплохо спрятались. В «Лагуне», по крайней мере, вас точно не было!
– Это так! – смеется Лаура. – Мы были дома у Фредерика. Полночи проговорили с ним и его сестрой. Она потрясающая женщина, Кармен. Правда-правда, она мне очень понравилась. Тебе обязательно надо с ней познакомиться! – И без какого-либо перехода: – Что со Штефаном? У тебя есть какие-нибудь известия? С ним ничего пока не случилось?
– К сожалению, я толком ничего не знаю. Но в замок должны позвонить сразу же, как станет известно что-то новое. А Эльвира сообщит Давиду и мне. Но мы не уверены, сообщат ли в замок. Они там играют по каким-то своим правилам!
– У тебя будет обед?
– Мне нельзя отлучаться от телефона! – Кармен рисует человечка в блокнотике.
– У меня окно в уроках до трех часов дня. Может, навестить тебя, принести пиццу? Или ты поедешь к Эльвире? Тог да я принесу три пиццы.
– Пицца, – стонет Кармен, – неужели такое возможно? Я могу только мечтать об этом!
К человечку в блокнотике добавляется еще один. Судя по длинным волосам – человечек женского пола. Человечки держатся за руки.
– Возможно. Я могу принести также салат из «Макдоналдса» за углом.
– Еще лучше, – соглашается Кармен.
Рядом с парочкой в блокноте появляется сердечко.
– Знаешь что, Лаура, давай встретимся у Эльвиры. Это будет и для нее лучше. Но больше часа я сегодня обедать не могу.
– Нормально. Мне тоже надо к трем часам вернуться в школу, но я могла бы Эльвире в чем-нибудь помочь, пропылесосить, например.
– Ты?.. – Кармен прыскает в трубку.
– Что за смех! – обижается Лаура. – Потом снова дружелюбно: – Тогда все, пока!
Кармен вешает трубку на рычаг. Она любит Лауру как родную сестру. Наверное, трудно поверить, что между подругами возможны такие отношения. Кармен на ум приходит только один пример – отношения Эльвиры и Анны. Она пишет под картинкой два слова: «Давид и Кармен», вырывает листок из блокнота, с улыбкой рассматривает его и прячет в ящик стола.
Когда Кармен появляется у Эльвиры, Лаура уже на месте. Она успела накрыть стол, переложила салаты из пластиковых коробочек в тарелки и украсила их зеленью. Все выглядит очень мило.
– Можно мне внести свой вклад? – Кармен выкладывает на стол багеты. – Совсем свежие, только что из пекарни на углу. Эльвира! – Она кидается навстречу старушке, которая входит в комнату с бутылкой красного вина и бокалами, – Как ты себя чувствуешь?
– Постой-ка. – Эльвира жестом останавливает Кармен и совершенно серьезно сообщает: – В физическом плане – хорошо, психологически – не знаю. Я будто в вакууме. Прежде всего, потому, что, как мне кажется, никто ничего не знает и не слышал! Они не могут болтаться в воздухе уже пять часов. Они должны где-то сесть!
– Может, они не выдают информацию в эфир, потому что сообщники этого преступника все еще находятся на свободе, – оценивает ситуацию Лаура. – Может, они боятся, что бандиты попытаются присоединиться к своему другу, находящемуся в вертолете со Штефаном, чтобы вместе продолжать эту опасную игру. Должна же быть какая-то причина, чтобы не давать информацию!
– Без четверти час. – Кармен смотрит на большие настенные часы. – Эльвира, можно сделать радио чуть громче, чтобы мы ничего не пропустили?
– Эльвира, пожалуйста, сиди, я сделаю все сама! – Лаура подходит к радиоприемнику, стоящему на комоде, потом поворачивается к столу: – Этому аппарату, наверное, столько же лет, сколько нам с Кармен. Да?..
Кармен ухмыляется:
– Поэтому он относится к числу раритетов!
– Как и мы! – Лаура снова усаживается за стол.
– Это ты сказала! А где все-таки ты провела ночь, раритет? – Кармен щелкает Лауру по носу.
Лаура недовольно морщится:
– Я тебе уже рассказывала: в родительском доме Фредерика, с ним и Кларой, его сестрой. Потрясающая женщина!
Эльвира поднимает взгляд от тарелки с салатом и вопросительно смотрит на Лауру. Таким же взглядом удостаивает подругу Кармен. Лаура пытается сохранить непроницаемое выражение лица, но не выдерживает и начинает смеяться:
– Хорошо, хорошо! Да, он понравился мне. Хотя знаю, что он один из твоих импотентов. И только потому, что я это знаю и знаю твое отношение к нему, скажу тебе прямо: для меня было бы лучше, если бы он был здоров! Тогда прошедшая ночь могла быть просто сумасшедшей!
– Да, я даже могу себе представить, как бы это было, – огрызается Кармен с набитым ртом. – А что, было весело только наполовину?
– Идиотский вопрос. Конечно!
– А кстати, он предлагал тебе убедиться, что действительно импотент?
– Как ты себе это представляешь?
– А может, это не так! – Кармен поднимает бокал, чокается с Эльвирой, они выпивают по глотку вина.
Лаура наконец замечает подвох:
– Чепуха! Как можно доказать, что ты импотент. Мы просидели вместе почти всю ночь, выпивали, закусывали, а потом, около пяти утра, я прилегла на софу и уснула. Потому что в шесть мне нужно было вставать на работу. Но если бы я провела этот час иначе – вы понимаете как! – то не чувство вала бы себя сегодня такой разбитой!
– Значит, я единственная женщина, у которой поехала крыша! – Кармен крутит пальцем у виска.
– Нет, не единственная! Я тоже. – Лаура вдруг решается: – Да, я влюбилась в импотента! Это может произойти только с тем, у кого крыша совсем съехала!
Эльвира с улыбкой прислушивается к перепалке подруг. Кармен кивает:
– Ну, если все обстоит так, тогда… все хорошо.
– Нет, это еще не все! Этот парень будет отцом!
– Что? Как? – Кармен смотрит на Эльвиру.
Та, видно, уже перестала чему-нибудь удивляться.
– Как это?.. – спрашивает Кармен и в ту же секунду подпрыгивает на стуле: – Лаура, значит, ты сохранишь ребенка! – Она обегает вокруг стола, обнимает подругу: – Это самая потрясающая новость за последнее время! Ах как я счастлива! Это здорово! Здорово!..
Они целуются. Эльвира тоже встает со своего места и подходит к ним, целует Лауру в щеку:
– Мои сердечные поздравления, Лаура! И я всегда готова помочь всем, что в моих силах. Ведь ребенку нужна и бабушка!
Лаура торжественно поднимается с места:
– Благодарю вас, Эльвира! Я даже не знаю, что сказать!
Кармен садится на место, смотрит на часы – до выпуска новостей еще пять минут. Времени достаточно. Ей все же не терпится узнать:
– Так что означает фраза, что Фредерик станет отцом? Ты же не будешь нас уверять, будто за одну ночь, пока вы там выпивали-закусывали, а потом ты дремала на софе, он воспылал отцовскими чувствами! Мне кажется, я немного узнала Фредерика за это время. Он, конечно, способен на необдуманные поступки, но сделать такой шаг – это уж чересчур…
Лаура берет кусочек хлеба, не спеша делает бутерброд с ветчиной, потом долго и терпеливо укладывает сверху листья салата.
– Нет, конечно, так он еще не заявлял. Но мы дискутировали об этом всю ночь. И если уж быть точной, сначала об этом заговорила Клара, а не Фредерик. Это она неожиданно спросила: «А ты не хочешь переехать жить к нам? Дом слишком велик для нас двоих». Это, впрочем, действительно так. У них огромный трехэтажный особняк. И предложение Клары просто великолепно. Вместо того чтобы снимать квартиру, я могла бы поселиться у них, и ребенок был бы пристроен. Она художница, работает по большей части дома, Фредерик еще учится, у него много свободного времени. А у меня в школе скользящий график работы – просто идеальное решение! Можешь не верить, но у меня сложилось впечатление, что они говорили об этом всерьез. Это была не просто болтовня. И еще я хочу сказать: в тот момент, когда я это поняла, пришло решение сохранить и родить ребенка. И мне кажется, что я буду безумно любить своего кроху, – она делает короткую паузу, – даже если он будет похож на Вилко. Это сходство придется рассматривать как штраф за глупость!
– Чушь! – Кармен хлопает ладонью по столу. – Она – а не он! – не будет похожа на Вилко, твоя малышка Алина Оливия Кармен. Это будет потрясающей красоты экземпляр женского роду-племени, и похожа будет только на тебя!
– Стоп, тсс!.. – Эльвира прикладывает палец к губам.
Передают новости. Вновь сообщают, что вертолет с преступником и заложником взлетел сегодня утром, что службы контроля за полетами предупреждены и что исключительно из соображений безопасности нельзя сообщать что-либо еще.
Эльвира вздыхает. Женщины тревожно переглядываются. Звонит телефон. Это Давид. Спрашивает, не звонил ли Вильям. Нет. Эльвира чуть не плачет.
– Нам надо быть тактичнее, – одними губами шепчет Лаура. – Всю историю с Кларой и Фредериком я могу рас сказать тебе позже!
Эльвира протягивает трубку:
– Кармен, Давид хочет что-то сказать тебе!
– Да, Давид? Мне так недостает тебя!
– Мне тебя тоже, Кармен. Я хотел только сказать тебе, что в этой истории наши люди не виноваты. Грабители – не те, кто работал над проектом вместе со мной, скорее всего они из бывших служащих Штефана.
– Да, это немного успокаивает.
– Позвоните Вильяму. Или лучше я позвоню ему сам. Если ничего нет, то перезвоню еще раз в управление полиции – постараюсь хоть что-то выведать!
– Спасибо тебе! – Она кладет трубку. – Давид будет еще раз звонить в полицейское управление!
– Это хорошо! Твой Давид – прекрасный человек, Кармен. Мужчина, на которого можно рассчитывать. Ты должна его беречь!
«Сейчас Эльвира начнет свою песню», – думает Кармен. Ей на сегодня достаточно Бритты. Кармен подсаживается к старушке, нежно берет ее руки в свои:
– Я сделаю все, чтобы сберечь его, Эльвира. Иначе при таких обстоятельствах я не стала бы говорить о любви!
Эльвира молча закрывает глаза. Лаура опускается в кресло и начинает рассуждать вслух:
– Ну, браво! Вот сидим мы здесь, две сиротинушки. И любим платонически мужиков, которые никак иначе любить не могут, только платонически, ибо у них не стоит. Да скажи ты мне такое перед отлетом в Бразилию, я умерла бы со смеху!
Эльвира вздыхает.
– Эльвира, мы действуем тебе на нервы? – с беспокойством спрашивает Кармен. – Нам следует говорить о чем-то другом? Но ты прости меня, если я буду постоянно думать о Штефане, то сойду с ума. Мы не можем ничего сделать сейчас и должны только ждать.
– Мне лучше. И вы даже немного отвлекаете меня. Чему быть, того не миновать. – Затем она поворачивается к Лауре: – И все же у меня вопрос: не слишком ли быстро все происходит? Совсем недавно мне казалось, что Фредерик по уши влюблен в Кармен. И вдруг ему захотелось, чтобы вы с ребенком поселились у него дома. Как-то странно!
Лаура подпрыгивает:
– Тогда мне надо наполнить бокал! Прихватить и ваши?
– Давайте выпьем еще разок за хорошие новости, которые принесет нам Давид!
– Ты веришь в это? – Эльвира вопросительно смотрит на Кармен.
– Я верю, – говорит Кармен, – и ты тоже, Эльвира, веришь в это.
Эльвира смотрит в пространство перед собой и тихо кивает:
– Если все пойдет по-другому, он соединится со своими родителями. – Она поднимает бокал и делает маленький глоток.
– А теперь, Лаура, не мучай нас, расскажи, как же было все у Фредерика?
Лаура некоторое время ерзает в кресле, пока не находит удобное положение.
– Да я не знаю, смогу ли точно объяснить вам… – Лаура бросает на Кармен короткий взгляд. – Дело в том, что Фредерик был очень рассержен на тебя. И я подозреваю, так будет продолжаться еще достаточно долго. Но я увидела его вчера и поняла: или он, или никто. Он, что называется, как раз мой размерчик. Его воспитание, манеры, непринужденность просто понравились мне. Это то, что мне нужно! – Она щелкает пальцами. – А когда он увидел Давида, его иллюзии вовсе рухнули. Ему было очень худо вчера, можете мне поверить!