Хайасен Карл. Стриптиз

   После выступления Эрин опять подошла к столику молодого латиноамериканца и присела. Танцевать она больше не стала; через несколько минут молодой человек поднялся и ушел. Эрин приблизилась к стойке.
   – Сделай-ка мне мартини, Шэд, – попросила она.
   – Что-нибудь случилось? – спросил Шэд, доставая бутылку.
   – Да нет. Просто деловой разговор.
   – Какой, однако, поклонник у вас! – Это Эл Гарсиа подошел и сел с другой стороны от Эрин. – Вы знаете, кто он?
   – Он сказал, что его зовут Крис.
   – Кристофер Рохо, – уточнил детектив. – Из тех Рохо – сахарных королей.
   – А-а, так вот откуда у него деньги, – догадалась Эрин. – Но вот это мне все равно непонятно. – Она повернулась на вращающейся табуретке к Шэду и подняв правую ногу, положила ему на колени.
   – А туфля где? – присмотревшись, спросил Шэд.
   – Ее только что купил у меня Кристофер Рохо, – объяснила Эрин. – За тысячу долларов.
   Та часть лба Шэда, где должны были находиться брови, наморщилась от удивления. Да и сама Эрин пребывала в состоянии легкого обалдения. Конечно, такая куча денег сразу – это просто подарок судьбы, но она как-то никогда не думала, что в один прекрасный день ей придется зарабатывать, продавая свои далеко не новые туфли богатым извращенцам.
   – Купил туфлю, мать его растак, – пробормотал Шэд. – Интересно, для чего?
   Эрин закрыла лицо руками.
   – Не хочу даже думать об этом.
   – Любовь, – усмехнулся Эл Гарсиа. – Разве это не трогательно?

Глава 20

   Меркин закрыл ладонью микрофон телефонной трубки и спросил Пикатту:
   – Мы будем разговаривать с Дэрреллом Грантом?
   Пикатта сделал ему знак открыть микрофон и нарочито громко произнес:
   – Я не знаю никакого Дэррелла Гранта. А ты?
   – Даже никогда не слышал о таком.
   – Откуда он звонит?
   – Из тюрьмы графства Мартин, – ответил Меркин и, ухмыльнувшись, отнял от уха трубку. В ней слышался голос Дэррелла, умолявшего телефонистку междугородней службы не разъединять.
   Пикатта наклонился поближе к трубке.
   – Единственный Дэррелл Грант, которого я знаю, – рявкнул он, – подонок и трепло, и, как только он снова появится в графстве Броуорд, его условное освобождение полетит к чертям собачьим!
   – Это тот самый Дэррелл Грант, – подхватил Меркин, – у которого не сегодня – завтра отберут его девчонку, из-за того что данные о его уголовном прошлом вдруг снова всплыли в шерифском компьютере, после того как столько лет их там не было?
   – Вот-вот, – подтвердил Пикатта. – После стольких лет. Новый судья, как я слышал, здорово удивился.
   Дэррелл на другом конце провода замолчал, как язык проглотил. Телефонистка – истинный ангел терпения – снова вежливо спросила, ответит ли детектив Меркин на этот звонок.
   – Нет, мэм, – ответил Меркин. – Вы там скажите мистеру Гранту, что, если ему хочется поболтать, пусть позвонит мистеру Томасу Тинкеру, тому самому героиновому королю, о котором он нам рассказывал. В конторе кладбища есть телефон, так что их свяжут напрямую. Всего хорошего!
   И повесил трубку. Телефонистка отключилась. Дэррелл Грант мрачно передал телефон охраннику, который водрузил его на место.
   – Они просто разыгрывают меня, – сказал Дэррелл.
   – Да нет, не похоже, – возразил охранник и, заведя руки Дэррелла за спину, защелкнул на них наручники.
   – Вы совершаете большую ошибку! Я работал на этих парней.
   – Да что ты? Значит, это они велели тебе приехать сюда и свистнуть каталку мисс Бриллстейн?
   И охранник повел Дэррелла Гранта в камеру. Он сказал, что позже к нему зайдет кто-то из общественных защитников, чтобы обсудить его дела.
   Дэррелл нашел на железных нарах незанятое место. Справа и слева храпели двое пьяных.
   – Скажите мне, когда Меркин позвонит, – попросил он охранника.
   – Ага, позвонит – после дождичка в четверг, – хмыкнул тот.
   – Я работал на шерифа графства Броуорд, черт их всех там побери!
   – Что ж, возможно – лет сто назад. – И охранник вышел.
   Дэррелл Грант съежился на нарах, скрежеща зубами, кусая ногти и пытаясь хоть чем-нибудь прикрыть ноги. Что этот Меркин – блефует или они действительно решили откреститься от него? Или, еще хуже, передали информацию о его прошлом адвокату Эрин? Ему не верилось, что детективы могли оказаться такими сволочами. Ему необходимо срочно вернуться в Лодердейл и разобраться что к чему. А сейчас прежде всего прочистить себе мозги и привести в порядок нервы. Он поинтересовался у сокамерников, где можно раздобыть травки или колес. Но они не выразили особого желания посодействовать.
   К нему приблизился плотный рыжий парень с роскошными татуировками в виде кобр вдоль обеих рук.
   – Эй, ты, курортный житель, это правда, что ты спер каталку у инвалидки?
   – Я не знал, что она инвалид, – буркнул Дэррелл. – Думал, просто старуха.
   Пансионат «Палм-Лейк» – это название он помнил четко, несмотря на то что тогда в голове у него еще был туман – последствие удара электрическим пистолетом для забивания скоб...
   Поддень. Смуглая сиделка-филиппинка катит мисс Элейн Бриллстейн в кресле к фургону. Сиделка щебечет, старуха щурится от солнца и кутает колени пушистым белым свитером.
    «Извините, леди».– «Кто это?» – спрашивает мисс Бриллстейн, щурясь еще сильнее. «Извините, похоже, вам нужна помощь?»– «О, благодарю вас, – говорит мисс Бриллстейн, – большое спасибо, вы очень любезны». – «Я открою дверь».– «Вы не подержите мой свитер?» – «Конечно, конечно».– «Какой милый молодой человек!..»
   Как только мисс Бриллстейн оказалась в фургоне, а сиделка, высунувшись наполовину, отстегнула ее страховочный ремень, Дэррелл Грант подхватил кресло и пустился наутек. Но через два квартала этой гонки из рычага тормоза вывалился болт, и Дэррелл полетел кувырком. Это случилось посреди школьной зоны, а на дороге, у тротуара, была припаркована полицейская машина... Дэррелл не сразу поверил, что ему так не повезло.
   И вот теперь рыжий амбал с синими кобрами, обвившимися вокруг обеих рук, говорил ему:
   – Тот коп сказал – у этой старухи полиомиелит.
   В глаза Дэрреллу словно кто сыпанул песка – так их жгло и щипало, и страшно хотелось спать.
   – Я думал, полиомиелит уже уничтожили, – проворчал он.
   Рыжий придвинулся ближе.
   – У моей тети полиомиелит.
   – Да что ты говоришь! Ее зовут, случайно, не мисс Бриллстейн?
   – Нет.
   – Тогда топай, занимайся своими делами. – Без своих таблеток Дэррелл обычно бывал зол на весь свет.
   – А ты, наверное, неплохо выглядел бы в инвалидной каталке, пари держу, – заметил рыжий.
   – А ты – еще лучше, – отрезал Дэррелл. – Катись, хрен моржовый, а то скоро туда и угодишь.
   Позже, придя в себя в больнице и увидев, что никто не позаботился приковать его к кровати, Дэррелл Грант поздравил сам себя с таким простым и блестящим планом.

* * *

   В Южной Флориде исчезновение адвоката редко становилось сенсацией, занимающей первые полосы газет. Это случалось довольно часто, и, как правило, вместе с адвокатом исчезали деньги кого-либо из его клиентов. В разговоре с Беверли представитель флоридской коллегии адвокатов использовал термин «незаконное присвоение».
   – Сколько там было? – спросила Беверли.
   – Почти восемьдесят пять тысяч долларов.
   – Нет, – вздохнула Беверли. – Я не могу поверить.
   – А что же тогда, по-вашему, случилось? Где он?
   – Может быть, его похитили. – И Беверли рассказала, что однажды ночью в офисе Мордекая побывали грабители – даже «Ролодекс» унесли! Человек из коллегии адвокатов спросил, информировала ли она полицию. Беверли созналась, что нет.
   – Потому что вы боялись, что во всем этом может оказаться замешан сам Мордекай, – сказал человек из коллегии адвокатов.
   – Я надеялась, что он сам вскоре появится. Но...
   Человек из коллегии адвокатов, казалось, сочувствовал ей, но остался при своем убеждении.
   – Все деньги со счета компании были по его прямому указанию сняты и переведены за границу три дня назад, – сообщил он.
   – Да, я знаю, – убитым голосом произнесла Беверли. – Из банка звонили.
   Человек из коллегии адвокатов сидел за столом Мордекая; перед ним лежал открытый портфель. Контора была закрыта – временно, если верить объявлению, вывешенному на двери. Беверли пребывала в самом мрачном настроении и даже не отвечала на звонки, предоставив делать это автоответчику.
   Человек из коллегии адвокатов спросил:
   – Вам известно, за что, главным образом, адвокатов во Флориде лишают адвокатского звания?
   – За аморальные поступки?
   – Вы почти угадали, но не совсем. За прибирание к рукам средств, которыми клиенты доверяют им распоряжаться. Знаете, некоторые просто не в силах устоять перед таким соблазном.
   Беверли сидела на стуле с высокой спинкой, куда обыкновенно Мордекай усаживал своих клиентов. Разумеется, это не вызывало у нее восторга, но ей хотелось узнать, известно ли коллегии что-либо о местонахождении ее хозяина.
   – У него было много пожилых клиентов? – спросил человек из коллегии.
   – Не очень. А что?
   – Просто обычно именно так и случается. Старики, как правило, консервативны во всем, в том числе и касательно своих денег. Они кладут их куда-нибудь, и они лежат там себе тихонько – иной раз долгие годы.
   – Например, на доверительный счет адвоката, – догадалась Беверли.
   Человек из коллегии кивнул.
   – Вот-вот. Они там лежат и растут. Некоторые адвокаты со временем начинают запускать в них руку – берут некоторые суммы, как они выражаются, в долг. Кое-кто, правда, действительно пытается потом возместить их. Но обычно просто тащат, пока есть что тащить.
   Беверли относилась к Мордекаю без особой нежности и имела достаточно ясное представление о его характере, однако не считала его человеком, способным сбежать, прихватив деньги своего клиента. Скорее наоборот: он всегда старался по возможности избегать каких бы то ни было конфликтов, так что подобное деяние уж никак не вязалось с ним.
   – Кто знает, какие пружины толкают человека на тот или иной поступок, – продолжал между тем представитель коллегии адвокатов. – Финансовые проблемы, игорные долги, тайная любовная история... А это неизбежно подводит нас к вопросу...
   – Нет, ничеготакого, – резко перебила его Беверли. – Уж, пожалуйста, поверьте мне.
   – Внешность – это еще не все, – стоял на своем человек из коллегии. – Даже не слишком... – он поискал слово поточнее, – не слишком привлекательныйфизически человек может иметь какой-то свой шарм.
   – Только не Мордекай, – твердо ответила Беверли. – Поверьте мне.
   – Скажите, как он относился к своей кузине?
   Беверли даже не сразу сообразила.
   – К какой кузине – к Джойс?
   – Да. Мы полагаем, что они скрылись вместе. Он когда-нибудь говорил что-нибудь о своих чувствах к ней?
   – Джойс и Мордекай!
   Это было настолько дико, что Беверли на секунду даже понадеялась, что это правда. Джойс, жадная и расчетливая, всегда мечтала дорваться до больших денег. Ради достижения этой цели она даже, пожалуй, могла соблазнить Мордекая. От таких вещей не застрахован ни один мужчина, а уж Мордекай (годами вынужденный обходиться без женщины) и подавно являл собой легкую добычу. Беверли представила их вместе и даже передернулась.
   – Жених Джойс, – продолжал тем временем человек из коллегии адвокатов, – не слишком ломает себе голову над этой историей, но, должен сказать, в последнее время происходят действительно странные вещи.
   – Может быть, это вовсе не любовная связь, – предположила Беверли. – Может, они занимались каким-то общим делом.
   Человек из коллегии адвокатов скрестил руки на груди:
   – А зачем она ему нужна? Доступ-то к счету имел сам Мордекай, так что соучастники ему были ни к чему.
   – Пожалуй, вы правы.
   – В подобных случаях – я хочу сказать, когда какой-нибудь адвокат вдруг исчезает, – обычно оказывается, что вместе с ним сбежала женщина. И зачастую это его собственная секретарша.
   – Ну что ж, я, как видите, по-прежнему здесь, – сухо сказала Беверли. – И, кстати, он задолжал мне жалованье за две недели.
   – Могло быть и хуже. Вы могли оказаться в числе его пострадавших клиентов.
   – Так вас вызвал кто-то из них? – Появление представителя коллегии немало удивило Беверли: флоридская коллегия адвокатов обычно не проявляла подобной расторопности и настойчивости в розыске своих сбежавших членов.
   – Скорее, нам просигналили об этом. Больше я ничего не могу сказать – Он вручил ей визитную карточку с адресом в районе Орландо и трехзначным номером, начинавшимся с восьмерки. – Если Мордекай свяжется с вами, пожалуйста, уговорите его вернуться и явиться с повинной – как можно скорее. Чем дольше он протянет с этим, тем хуже для него.
   Беверли стало одиноко и страшно, как никогда.
   – А что мне говорить клиентам? – спросила она. – Насчет закрытия конторы. Что мне написать на двери?
   Человек из коллегии адвокатов закрыл свой портфель и громко щелкнул медными замками.
   – Мы советуем написать – «в связи с кончиной одного из членов семьи». Большинство клиентов посочувствуют и не станут подавать в суд. Во всяком случае, прямо сейчас.

* * *

   Они перешли из зала в кабинет мистера Орли: сам хозяин кабинета, сержант Эл Гарсиа, Шэд и Эрин. Анджела играла в гримуборной под присмотром одной из Моник (одетой, как для выхода на улицу).
   Гарсиа задал мистеру Орли вопрос, от которого того бросило в пот.
   – Я знаю, что вам несколько раз звонили. Кто это был? Я хочу знать все подробности.
   – Я тоже, – добавила Эрин.
   – Я не знаю этого парня. – Мистер Орли отхлебнул из банки «Доктора Пеппера». – Он интересовался одним клиентом...
   – Джерри Киллианом, – подсказал Гарсиа.
   – Да. Дело в том, что однажды на сцене произошла драка, а этот Киллиан как раз находился в зале. Так вот, этот парень звонил мне и задавал вопросы, а я на них отвечал.
   – Откуда вам известно имя Киллиана?
   – Из кредитной карточки. А этот парень, что мне звонил, велел тут же ему свистнуть, если он снова появится у нас.
   – Почему вы согласились? – спросил Гарсиа.
   – Потому, что мне приходится думать о моей лицензии, а этот парень говорил, что может создать мне большие проблемы. Сказал, что работает на одного конгрессмена. Ну вот... через несколько дней этот Киллиан опять появился. Но в зал не зашел, а околачивался на стоянке, возле машины Эрин. Помните?
   Эрин и Шэд одновременно кивнули.
   – Не могу же я позволять, чтобы клиенты не давали проходу моим девушкам, – продолжал мистер Орли. – А тот парень сказал, что может отвадить его на веки вечные. Вот и все. Больше я ничего не знаю. Да и парень тот больше не звонил – до сегодняшнего дня.
   Перед Гарсиа лежала записная книжка, но записывал он очень мало.
   – Почему вы не хотите назвать мне имя этого человека? – спросил он.
   – Вы не понимаете, – возразил мистер Орли. – В моем деле мне не нужны лишние проблемы. Я должен беречь свою лицензию на торговлю спиртным.
   – Киллиана убили, – коротко сообщила Эрин.
   – Черт побери! – сквозь зубы проговорил мистер Орли. Потом взглянул на Гарсиа: – Значит, вот почему вы здесь?
   – Ну, слава Богу, сообразили, – усмехнулся Гарсиа. – А теперь давайте сюда имя.
   Мистер Орли выглядел так, будто его загнали в угол.
   – Пожалуй, мне следует посоветоваться с моим адвокатом, – пробормотал он. – Лучше бы вы зашли еще раз завтра.
   – Если мне придется зайти завтра, – отчеканил Гарсиа, – вместе со мной придут инспектора службы надзора за торговлей спиртным. Поняли мою мысль? Нам придется прикрыть вашу лавочку, chico.
   – Черт бы вас побрал! – Мистер Орли чувствовал себя затравленным и беспомощным.
   – Вы бы лучше послушали его, мистер Орли, – вмешался в разговор Шэд. – Это все очень серьезно.
   Эл Гарсиа надел на ручку колпачок и стукнул им о колено, чтобы крепче держался.
   – Дело в том, что жизнь Эрин в опасности, – сказал он. – Я посоветовал ей уехать из города, но возникли кое-какие проблемы. Новый судья запретил ей увозить Анджелу из Флориды.
   – А поскольку мне все равно придется пока жить здесь, – прибавила Эрин, – я буду работать. Тем более что я задолжала кучу денег адвокату.
   У мистера Орли глаза вылезли на лоб.
   – Тебя хотят убить? – оторопело переспросил он. – Тебя? Но кто?.. Я хочу сказать, кому, кроме твоего бывшего...
   Кто-то резко постучал в дверь. Прежде чем мистер Орли успел ответить, в кабинет бурей ворвалась Сабрина. Одетая в тонкую маечку и розовые трусики-бикини, она вся была заляпана полужидкой желтоватой массой, в которой Эрин – отнюдь не с восторгом – узнала торе из кукурузы со сливками. Полураздавленные зернышки виднелись и на платиновом парике Сабрины, который она сжимала в кулаке.
   – Я не могу делать это! – выпалила она с порога.
   – Потом, потом, – прервал ее готовые было потоком хлынуть излияния мистер Орли. – Видишь, у нас тут важный разговор.
   – Но у меня весь нос забит этой дрянью! – попыталась протестовать Сабрина.
   – Потом; я сказал, – веско повторил мистер Орли.
   Сабрина выбежала. Несколько секунд царило молчание, потом мистер Орли заговорил:
   – Эрин у нас лучшая танцовщица.
   – Значит, вы не хотели бы, чтобы с ней что-нибудь случилось, – подхватил Гарсиа.
   – Нет, конечно, нет.
   – Спасибо, мистер Орли, – сказала Эрин.
   Орли почесал болячку на руке.
   – Плюс к тому – твоя малышка. Это тоже важный момент.
   – Да вы просто сама доброта, – ввернул Гарсиа.
   – Этого парня зовут Молдовски. То есть это фамилия. Не знаю, может, я не так выговорил. А имя его – Мелвин или что-то в этом роде.
   – Отлично, – сказал Гарсиа. – Зачем он звонил сегодня?
   – Спрашивал про нее. – Мистер Орли ткнул пальцем в сторону Эрин. – Что она за человек. Как у нее насчет наркотиков. Есть ли рядом какой-нибудь мужик.
   Эрин стало страшно. Она никогда даже не слышала такого имени – Молдовски.
   – Да, вот еще, – продолжал мистер Орли. – Он в курсе насчет девочки. И что у тебя за проблемы с твоим бывшим. И вообще этот парень много чего знает.
   – Он говорил об Анджи? – Голос Эрин дрогнул. Она вся подалась вперед, сжав кулаки. – Что вы ему сказали?
   – Да ни черта я ему не сказал. Честное слово. – Напряженный взгляд Эрин так и жег его. Мистер Орли ткнул указательным пальцем в сторону Шэда. – Скажи ей, Шэд! Скажи ей, какой у нас был разговор.
   Шэд поддержал версию босса.
   – Я был здесь, когда позвонил этот сукин сын. Мистер Орли ни хрена ему не сказал.
   – Ладно, – проговорила Эрин, откидываясь на спинку стула. – Извините.
   – Он, видать, и правда крутой парень, и с длинными лапами, – сказал мистер Орли. – Он упомянул пару-тройку таких имен, что мне прямо жарко стало. А то я просто послал бы его подальше. – Свиные глазки мистера Орли остановились на сержанте Гарсиа. – Если у меня отберут лицензию, с меня семь шкур спустят. Я хочу сказать, есть кое-какие серьезные ребята, которые призовут меня к ответу.
   – Не беспокойтесь, мистер Орли. Будете оказывать мне содействие, и все обойдется самым наилучшим образом.
   – Содействие? – чуть ли не по слогам выговорил мистер Орли. – Боже всемогущий, да что вы еще хотите от меня? Я же назвал вам имя!
   – Назвали, – подтвердил Гарсиа. – Вот бы еще назвали и номер, по которому звонить.
   Мистер Орли придал своему лицу выражение, явно означавшее: какого черта мне тут приходится заниматься всякой чушью, когда меня ждут более интересные дела!
   – Да, Молдовски оставил номер, – изрек он. – Он у меня где-то здесь. – И не слишком усердно принялся шарить среди наваленных на столе бумаг.
   – Отлично, – отозвался Гарсиа. – Я хочу, чтобы вы позвонили ему.
   Мистер Орли нахмурился.
   – Какого черта? Я не собираюсь никому звонить.
   – Давайте, давайте, – подбодрил его Гарсиа. – Ищите этот номер.
   Шэд подмигнул Эрин, словно желая сказать: сейчас, кажется, начнется потеха.

* * *

   Гарсиа оставался в «Розовом кайфе» до самого закрытия. Он подождал на автостоянке появления Эрин с Анджи и попытался завязать с малышкой дружеским разговор, но она устала и хотела спать. Оказавшись в машине, она тут же забралась на заднее сиденье, прилегла и затихла.
   – Вообще-то не дело таскать девочку по таким заведениям, да еще и ночами, – заметил Гарсиа.
   – Очень сожалею, что вам это не нравится, – саркастическим тоном ответила Эрин. Она была не в том настроении, чтобы выслушивать нотации, да еще и от мужчины. – Остальные девушки прекрасно к ней относятся. И потом, ей не позволяют выходить в зал. Незачем ей видеть, каким образом ее милая мамочка зарабатывает на жизнь.
   – Ну, ну, – успокоительно произнес Гарсиа. – Я говорю не об атмосфере вашего заведения, а о безопасности девочки.
   Он подержал дверь, пока Эрин садилась в машину Она повернула ключ, мотор заурчал.
   – Я хочу, чтобы она все время была рядом со мной, – сказала Эрин. – Все время, пока Дэррелла нет поблизости.
   С заднего сиденья донесся сонный голосок:
   – Мам, поехали домой...
   Гарсиа понизил голос до шепота:
   – Подумайте об этом как следует. Если кто-нибудь захочет достать вас, куда он придет прежде всего? Разумеется, сюда. А она в это время будет спать в гримуборной... Вам это нужно?
   – Что ж, вы правы, – сухо ответила Эрин – Тогда найдите мне детский сад, который работал бы до трех часов утра. А кроме того, о чем беспокоиться? Вы с Шэдом защитите нас, не правда ли?
   Она резко рванула с места, шваркнув резиной о кромку тротуара на повороте. «Веду себя, как маленькая, – подумала она, – но ничего – меньше будет командовать». Она тешила себя этой мыслью всю дорогу до дома.
   Через двадцать минут, подъехав к дому Эрин, Гарсиа застал ее и Анджелу все еще сидящими в «фэрлейне» Эрин, с застывшим лицом, не отрываясь смотрела на дверь своего дома. Подойдя ближе, Гарсиа разглядел лежавший на щитке управления маленький пистолет. Анджела на заднем сиденье не шевелилась – казалось, даже не дышала. Она была похожа на маленькую фарфоровую куклу.
   Гарсиа негромко окликнул Эрин и попросил убрать пистолет. Она указала на окно второго этажа.
   – В спальне горит свет.
   – А не могли вы сами оставить его зажженным?
   – Нет, это исключено, – ответила Эрин. Она уже давно привыкла перед уходом из дому выключать и проверять все электроприборы. Ведь на счетах за электричество можно разориться.
   Эрин и Гарсиа внимательно всматривались в освещенное окно – не мелькнет ли на занавеске чья-нибудь тень. Но ничто не двигалось за наполовину задернутыми шторами.
   – Дайте мне ключ, – скомандовал Гарсиа.
   – Наверное, там открыто.
   – И пистолет, пожалуйста.
   Эрин передала ему ключи и свой пистолет тридцать второго калибра.
   – Он на предохранителе, – предупредила она.
   – Спасибо. Если что, гудите.
   Входная дверь оказалась запертой. Детектив осторожно открыл ее и вошел в дом. В течение нескольких бесконечных мгновений ничего не происходило: Эла Гарсиа словно поглотила темнота. Эрин до боли в глазах вглядывалась в окна, приложила ладонь к уху, прислушиваясь – не раздастся ли приглушенный выстрел, но единственным звуком, который она слышала, было тихое дыхание Анджелы на заднем сиденье. Наконец осветилось еще одно окно, за ним другое, как будто Гарсиа переходил из комнаты в комнату, зажигая свет. Потом его плотная фигура обрисовалась в дверном проеме; он махнул рукой Эрин – можно заходить.
   В доме не было видно никаких следов вторжения. Гарсиа прошел вместе с Эрин и Анджелой по всем помещениям – кухне, гостиной, спальням на втором этаже. Все, казалось, находилось на своих местах, ничего не пропало.
   «Значит, это я сама, – подумала Эрин. – Забыла погасить свет».
   – Это все ваши вещи? – спросил Гарсиа.
   – Да. Мы с Анджи путешествуем налегке. – Присутствие в ее спальне постороннего человека – притом детектива – вызывало у нее странное ощущение. Она заметила, что Гарсиа улыбнулся, увидев на стене плакаты с изображениями рок-звезд. – Я как раз коплю на Ван Гога, – усмехнулась она.
   – Да нет, мне нравится, – мягко ответил Гарсиа.
   Анджи побежала вниз и вскоре вернулась, неся карандашный рисунок.
   – Это я сама нарисовала, – гордо сообщила она, вручая его Гарсиа.
   – Какая красивая собачка!
   – Это не собачка, это волк... волчиха, – поправилась девочка. – Она живет у моей тети Риты. Видишь, – она провела по картинке пальчиком, – какой у нее пушистый хвост? А вот тут, под деревом, ее маленькие волченята.
   – Правильно, – согласился детектив, – это волки. Сразу видно.
   Эрин взяла из его рук рисунок.
   – Это вполне в духе семейства Дэррелла. Пойду приму аспирин.
   Меньше всего она ожидала обнаружить следы вторжения в ванной комнате. Достав из аптечки флакончик «Эдвилса», она взяла три таблетки и протянула руку к крану, чтобы налить стакан воды. Взглянув при этом в зеркало над раковиной, она вдруг ощутила, что что-то в ванной не так, как всегда. И, обернувшись, поняла, что именно.
   – О Господи, – вырвалось у нее. Она почувствовала, как по спине вдоль позвоночника пробежали мурашки.
   Вошел Гарсиа. Эрин попросила его взглянуть на занавеску, откинутую так, что вся ванна оставалась на виду.