Страница:
Ни парней, ни мужиков, ни крепких женщин - остались только Ма, Дед да самые маленькие дети; все остальные ушли искать неприятностей на свою голову. Мими отказалась взять ружье.
- Не знаю я, как им пользоваться, Мануэль, а учиться уже поздно. Держи его при себе. Но они не пройдут через Дэвисовы туннели. У меня есть в запасе кое-какие способы, о которых даже ты не подозреваешь.
Я не стал терять времени на споры - с Мими спорить бесполезно, да у нее и впрямь могли быть какие-то секреты; она прожила в Луне долгие годы и выжила в таких суровых условиях, какие мне и не снились.
На сей раз у тринадцатого шлюза на посту стояли два мальца. Я потребовал информацию.
- С давлением полный порядок, - сказал старший, - во всяком случае, на нашем уровне. Драка идет ниже - где-то в направлении Казвея. Послушайте, генерал Дэвис, можно мне с вами? На этот шлюз и одного хватит.
- Н_е_т_.
- Хоть бы одного землееда уложить!
- Это твой пост, вот и стой здесь. Если сюда явится землеед - он твой. Только смотри, чтобы не получилось наоборот.
И побежал рысцой.
Вот так, в результате собственного разгильдяйства, из-за чертова скафандра я увидел лишь самый кончик хвоста "битвы в коридорах"... Хорош министр обороны!
Я мчался по кольцевому коридору на север, не закрывая шлема. Добрался до шлюза, ведущего на длинный пандус, выходящий на Казвей. Шлюз был открыт; я выругался, остановился, запер его за собой - и увидел, почему открыт шлюз: мальчик, который его сторожил, был мертв. Я осторожно двинулся по пандусу и оттуда на Казвей.
На этом конце Казвей был пуст, но дальше к городу виднелись какие-то фигуры и слышался шум. Два человека в скафандрах и с пушками в руках направились ко мне. Я сжег обоих.
В скафандрах и с пушками все люди похожи друг на друга. Вероятно, они приняли меня за своего. Я и сам на таком расстоянии мог принять их за людей Финна, только мне это и в голову не пришло. Новичок в Луне ходит совсем иначе, чем старожил; он слишком высоко задирает ноги и всегда как будто за что-то хочет ухватиться. Но я об этом не думал, не думал даже: "Землееды! Бей их!" Просто увидел и сжег. Они уже медленно катились по мостовой, когда я осознал, что сделал.
Остановился, чтобы взять их оружие. Но оно держалось на цепочке, и я никак не мог понять, как его отцепить; вероятно, нужен был ключ. Кроме того, это были не лазеры, я таких и не видал никогда: настоящие ружья. Они стреляли маленькими разрывными ракетами, как я выяснил позже; но тогда понял только одно - воспользоваться ими я не сумею. На стволы были надеты узкие острые ножи, так называемые "штыки". Они-то меня и заинтересовали в первую очередь: мое ружье годилось только на десять полноценных выстрелов, а запасной обоймы не было. А эти остроконечные штыки могли пригодиться. На одном из них была кровь - кровь лунаря, полагаю.
Буквально через несколько секунд я бросил это дело; с помощью собственного ножа убедился, что эти двое не оживут, и побежал на шум боя, держа палец на спусковом крючке.
Это была не битва, а натуральный бардак. А может, битва всегда так выглядит - толкотня, вопли, и никто по-настоящему не понимает, что происходит. В самой широкой части Казвея, как раз напротив "Bon Marche", где Большой пандус спускается с третьего уровня к северу, толпились сотни лунарей - мужчины, женщины и дети, которым полагалось бы сидеть дома. Половина из них без скафандров, почти все без оружия... а вниз по пандусу лился поток солдат, вооруженных до зубов.
Но сначала меня просто оглушил этот шум. Этот рев, который ворвался в открытый шлем и с силой бил по барабанным перепонкам. Этот рык. Не знаю, как его еще можно назвать. Это была смесь всех звуков, которые способна издавать в гневе человеческая глотка, - от пронзительного визга младенца до бычьего рева разъяренного мужика. Словно собачья свара небывалых масштабов... Я внезапно понял, что тоже вношу в нее скромную лепту - ору похабщину и издаю бессмысленные вопли.
Девчонка не старше Хейзел одним прыжком вскочила на парапет и танцующей походкой прошлась всего в нескольких сантиметрах от плеч бегущих по пандусу солдат. Она была вооружена чем-то похожим на мясницкий топорик. Я видел, как она взмахнула рукой, как он опустился. Вряд ли она могла пробить скафандр, но солдат рухнул, следующие споткнулись об него. Один из них вонзил ей штык в бедро, и она навзничь упала вниз, исчезнув из виду.
Я толком тогда ничего не видел, даже теперь не могу вспомнить. Так, отдельные кадры, вроде падающей навзничь девочки. Не знаю, кто она, не знаю, жива ли. Я не мог целиться оттуда, где стоял: слишком много голов маячило впереди, загораживая цель. Но слева, перед самым магазином игрушек стоял выносной прилавок. Я вспрыгнул на него и оказался на метр выше мостовой Казвея. Теперь землееды, бегущие по пандусу, были видны как на ладони. Я уперся в стену и тщательно прицелился в левую сторону груди солдата. Сколько времени прошло - не знаю, но вдруг оказалось, что мой лазер больше не работает, и я перестал жать на гашетку. Думаю, штук восемь солдат благодаря мне не вернулись домой, но точно не скажу, не считал... а время и вправду будто застыло на месте. Все кругом носились как угорелые, а мне казалось - я смотрю учебный фильм с замедленными кадрами.
Пока я опустошал свою обойму, какой-то землеед заметил меня и выстрелил; взрыв пришелся как раз над головой, осколки витрины забарабанили по шлему. А может, стреляли и еще - не помню.
Когда заряды кончились, я спрыгнул с прилавка, подхватил лазер как дубинку и присоединился к толпе, штурмовавшей подножье пандуса. Все это бесконечно долгое время (минут пять?) землееды палили в толпу. Раздавались резкие щелчки выстрелов и более мягкие хлопки - _ш_л_е_п_! _ш_л_е_п_! это маленькие ракеты взрывались, попав в человеческую плоть; иногда же удары были звонче - _у_о_н_к_! - когда ракеты ударяли в стены или другие твердые предметы. Я все еще пытался добраться до подножья пандуса, когда вдруг понял, что стрельбы больше нет.
Все солдаты лежали поверженными или убитыми - и некому было больше бежать по пандусу.
24
Десантников перебили по всей Луне почти одновременно. Свыше двух тысяч солдат и почти втрое больше лунарей погибли в боях, а точное число наших раненых так и осталось неизвестным. Ни в одном поселении пленных не брали; правда, мы захватили живьем десяток офицеров и экипажи кораблей, но это уже потом, когда прочесали места высадки.
Основная причина, почему лунари, по большей части безоружные, смогли уничтожить вооруженных и обученных солдат, заключается в том, что только что прилунившийся эемлеед плохо собой управляет. Наша сила тяжести, одна шестая той, к которой он привык, превращает выработанные всей жизнью рефлексы в его врагов. Он целится, сам того не зная, выше, чем надо, он крайне неустойчиво держится на ногах, плохо бегает - ноги скользят, убегают из-под него. Но хуже всего, что этим солдатам пришлось драться, с_п_у_с_к_а_я_с_ь_ вниз; они, естественно, высадились на верхних уровнях, а затем спускались по пандусам все ниже и ниже, пытаясь захватить город.
Землеед же не умеет бегать вниз по пандусам. Ведь нужно овладеть движениями, которые не бег, не шаг, не полет, а больше всего похожи на балетный танец, когда ступни еле касаются поверхности, чтобы удержать равновесие. Уже трехлетний лунарик делает это бессознательно - дует вниз в своего рода управляемом падении, через каждые несколько метров касаясь пола пальчиками ног.
А землееда одолевает приступ "новичковой" болезни: когда вдруг оказывается, что он "идет по воздуху", он пытается силой удержать равновесие, его раскручивает, он теряет контроль над собой и скатывается к подножью пандуса - злой, но невредимый.
Эти же солдаты падали мертвыми; именно на пандусах мы их брали голыми руками. Те, которых я видел, как-то исхитрились одолеть три пандуса. Но прицельный огонь могли вести лишь немногочисленные снайперы на верхних площадках; у остальных была лишь одна забота - остаться на ногах, не выронить оружие и добежать до следующего уровня.
Лунари, однако, этого не допускали. Мужчины и женщины (и множество детей) кидались на солдат, сталкивали их вниз и убивали чем придется - кто голыми руками, а кто отнятыми у солдат же штыками. Да и мой лазер был не единственным в этой драке; двое парней Финна прорвались на балкон "Bon Marche" и сняли снайперов, стоявших на вершине пандуса. Никто им не говорил, что надо делать, никто не вел в бой, никто не отдавал приказов; Финну так и не удалось покомандовать своей плохо обученной и буйной милицией. Началась драка - и они дрались.
Это и была главная причина нашей победы - мы дрались. Большинство лунарей никогда не видели живого десантника, но куда бы ни врывались солдаты, лунари бросались туда, как белые кровяные шарики на микробов... и дрались. Никто не отдавал им приказов. Наша хрупкая организация развалилась из-за внезапности нападения. Но мы - лунари - дрались, как берсерки, и десантники погибали. Ни одному солдату не удалось проникнуть ниже шестого уровня ни в одном из поселений. Рассказывают, что жители Боттом-Эли узнали о вторжении только тогда, когда с ним было покончено.
Впрочем, захватчики дрались тоже здорово. Мало того, что это были отборные войска особого назначения, натасканные на подавление бунтов и уличных беспорядков, так вдобавок их еще обработали гипнозом и накачали наркотиками.
Гипнотизеры внушали им (и совершенно правильно), что их единственная надежда вернуться на Землю заключается в захвате и усмирении поселений. Если они этого добьются, им пришлют замену и немедленно отправят домой. Но выбор у них невелик - победа или смерть, ибо транспортные корабли смогут взлететь только после победы: им нужна дозаправка, а чтобы заправиться, надо сначала захватить Луну (и это тоже была истинная правда).
А потом солдат накачали антидепрессантами, транквилизаторами и ингибиторами страха - такими, что и мышь заставили бы плюнуть на кота, - и выпустили на нас. Они дрались профессионально и умирали совершенно бестрепетно.
В Тихо-Андере и Черчилле они применили газ, и жертвы были преимущественно с нашей стороны; только тем лунарям, которым посчастливилось добраться до скафандров, удалось сохранить способность к сопротивлению. Но конечный результат был таким же, как в Луна-Сити, только времени понадобилось больше. Газ был парализующий, так как Администрация вовсе не стремилась уничтожить нас поголовно; нас хотели просто проучить, взять в ежовые рукавицы и отправить на работу.
Причиной длительной задержки действий Федерации и ее кажущейся нерешительности был сам способ внезапной атаки. Решение они приняли почти сразу после объявления нами эмбарго на поставки зерна (это мы узнали от захваченных в плен офицеров транспортных кораблей); время ушло на сбор атакующих сил. Корабли шли по длинной эллиптической орбите, весьма удаленной от лунной, разворачивались перед Луной и встречались над ее темной стороной. Естественно, Майк не смог их увидеть - на той стороне он слеп. Он наблюдал за небом с помощью своих баллистических радаров, но радар не может заглянуть за горизонт. Ни одного корабля Майк не видел на орбите дольше восьми минут. Они выскочили из-за горизонта, чуть не задевая пики гор, почти на круговых траекториях, понеслись каждый прямо к намеченной цели и лихо, с высокими перегрузками прилунились - точно в новоземье, 12 октября 2076 года в восемнадцать часов сорок минут тридцать шесть и девять десятых секунды по Гринвичу. Может, эти десятые слегка и отличались, но, насколько Майк мог судить по отраженным сигналам, именно слегка. В общем, следует признать, что свою работу Миротворческий флот ФН выполнил весьма элегантно.
Левиафана, вывалившего тысячу пехотинцев на Луна-Сити, Майк вообще засек только тогда, когда тот врубил дюзы, то есть за мгновение до посадки. Майк увидел бы его на несколько секунд раньше, следи он за восточной частью неба с помощью нового радара в Океане Бурь, но как раз в это время Майк тренировал своего "сынка-идиота" и их внимание было приковано к западной стороне - к Терре. Да и что дали бы эти секунды? Внезапность нападения была спланирована великолепно и осуществлена так четко, что в девятнадцать ноль-ноль по Гринвичу все десантники вступили в бой одновременно по всей Луне, мы даже опомниться не успели. И период новоземья, когда все поселения залиты ослепительным солнечным светом, тоже был выбран не случайно; Администрация не очень хорошо представляла себе лунную жизнь, но одно она знала твердо: в светлую половину лунного месяца ни один лунарь не потащится зря на поверхность, а если и выйдет, то постарается быстренько сделать свое дело и вернуться обратно в Луну... чтобы проверить счетчик радиации.
Вот так они и поймали нас - так сказать, со спущенными скафандрами. И без оружия.
Но даже когда все десантники были уничтожены, на поверхности Луны осталось шесть транспортных кораблей, а в небе - флагман флотилии.
Как только закончилась потасовка у "Bon Marche" и я слегка очухался, первым делом отыскал телефон. Из Конгвиля ни звука, от профа ни словечка. Сражение в Джонсон-Сити окончилось нашей победой, в Новолене тоже. Тамошний транспорт при посадке опрокинулся, силы десантников были ослаблены в результате неудачной посадки, а искалеченный корабль захватили ребята Финна. В Черчилле и Тихо-Андере бои в разгаре. В других поселениях никаких происшествий. Майк перекрыл туннели метро, а телефонную связь между поселениями резервировал только для официальных сообщений. Взрывное падение давления в Верхнем Черчилле остановить пока не удалось. Да... Финн объявился, с ним можно связаться.
Я поговорил с Финном, рассказал, где находится "наш" транспортный корабль, и мы договорились встретиться у тринадцатого переходного шлюза.
С Финном случилось почти то же, что и со мной: его также застали врасплох, с той разницей, что скафандр на нем все-таки был. Возглавить свою лазерную пехоту он так и не смог до самого конца боя, а потому дрался в одиночку во время бойни в Старом Куполе. Теперь он собирал своих ребят. Один из его офицеров принимал доклады, сидя в офисе Финна в "Bon Marche". Удалось связаться с командиром отряда в Новолене, но Финн был встревожен молчанием Гонконга.
- Манни, может, мне перебросить туда людей на метро?
Я велел ему ждать - по туннелю землеедам до нас не добраться, раз мы держим под контролем энергетику, а свой корабль они вряд ли смогут поднять в космос.
- Давай-ка поглядим на нашего гостя.
Мы прошли через тринадцатый шлюз, добрались до конца зоны частного воздухоснабжения, проникли в фермерские туннели нашего соседа (тот поверить не мог, что на нас напали), через глазок его шлюза полюбовались на транспортный корабль, стоявший примерно в километре к востоку, и осторожно приподняли крышку люка.
Потом откинули ее совсем и вылезли. Скалистый отрог прикрывал нас. Подобно краснокожим, мы подползли к его краю и выглянули, используя шлемные бинокуляры.
И опять спрятались за скалу. Финн сказал:
- Думаю, мои ребята с ним справятся.
- Каким образом?
- Если я тебе скажу, ты тут же найдешь массу доводов против. Давай-ка я сам управлюсь со своими делами, приятель.
Слыхал я об армиях, где начальнику подчиненные не приказывают заткнуться; у них там такое слово есть: "дисциплина". Но мы-то просто любители.
Около часа ушло на подготовку операции и две минуты - на выполнение. Вокруг корабля Финн разместил дюжину парней, прибегнув для этой цели к фермерским наружным шлюзам; пользоваться радио запретил - впрочем, почти ни у кого из них в скафандрах радио и не было, ребята-то были городские. Финн занял самую западную позицию; выждал время, чтобы все успели приготовиться, и пустил сигнальную ракету.
Она вспыхнула над кораблем, и все одновременно открыли стрельбу, целясь по заранее намеченным антеннам. Финн расстрелял свою обойму, сменил ее и начал прожигать корпус - не дверь в шлюз, а самый корпус корабля. Рядом с вишнево-красным пятном тут же появилось другое, затем еще три. Ребята дружно обрабатывали один и тот же кусок обшивки, пока расплавленный металл не потек наружу - и мы увидели, как воздух - ф-фух! - вырвался из корабля сияющим плюмажем рефракции. Парни трудились, увеличивая замечательную здоровенную дыру, пока не кончились обоймы. Представляю, что творилось в это время на борту звенят колокола тревоги, задраиваются люки в переборках, а команда лихорадочно пытается заделать одновременно все три огромные дыры в корпусе (остальная часть отряда Финна, разбросанная вокруг корабля, обработала обшивку еще в двух местах). Жгли только корпус, больше ничего не трогали. Корабль не предназначался для полетов в атмосфере, собирали его прямо на орбите, и отсеки корпуса, обеспеченные воздухом, были отделены от реактора и баков с горючим; парни Финна занялись именно той частью корпуса, где мог быть получен наибольший эффект.
Финн прижался своим шлемом к моему.
- Теперь ему не взлететь. Сомневаюсь, чтоб им удалось заткнуть дыры так плотно, чтобы можно было жить без скафандров. Как думаешь, может, оставим их тут посидеть несколько деньков и посмотрим, не вылезут ли? Если нет, доставим сюда тяжелый лазерный бур и позабавимся как следует.
Решив, что Финн может обойтись и без моей ненужной помощи, я спустился домой, вызвал Майка и попросил его дать мне капсулу, чтобы проведать баллистические радары. Он поинтересовался, почему бы мне не посидеть внизу, там, мол, опасности уже нет.
- Слушай, ты, нахальная куча полупроводников, ты всего лишь министр без портфеля, а я как-никак министр обороны. Я обязан видеть все, что происходит, но у меня всего два глаза, это у тебя они понатыканы по половине Моря Кризисов. Хочешь, чтоб весь кайф тебе достался?
Он намекнул, чтобы я не возникал, и предложил мне вывести данные своих дисплеев на видеоэкран, скажем, в номере "Л" в "Малине"... Ему вовсе не хочется видеть меня раненым... кстати, слыхал ли я анекдот о бурильщике, который ранил чувства своей матери?
- Майк, - сказал я, - _п_о_ж_а_л_у_й_с_т_а_, дай мне капсулу. Я возьму скафандр и встречу ее за станцией "Западная" - сама станция в ужасном виде, ты ведь знаешь.
- О'кей, - сдался он. - Шея твоя, рискуй. Через тринадцать минут. Можешь ехать до огневой позиции "Джордж".
Крайне великодушное разрешение. Я добрался туда и сразу ему позвонил. Финн к этому времени связался почти со всеми поселениями, разыскал подчиненных ему командиров или тех мужиков, которые добровольно взяли на себя команду, и объяснил им, как справляться с прилунившимися транспортными кораблями; до Гонконга он не дозвонился. Судя по всему, банды Администрации захватили-таки Гонконг.
- Адам, - сказал я, так как в дежурке были люди, - как вы думаете, можем мы послать команду на луноходе и попытаться восстановить узел Б-Л?
- Это не _г_о_с_п_о_д_и_н_ Адам Селен, - незнакомым голосом ответил Майк, - это один из его помощников. Адам Селен был в Верхнем Черчилле, когда там случилось авария с давлением. Боюсь, его следует считать погибшим.
- Ч_т_о_?!
- Я очень сожалею, _г_о_с_п_о_д_и_н_.
- Не вешайте трубку! - Я выгнал из дежурки пару бурильщиков и какую-то девчонку, сел, опустил звукоизолирующий колпак. - Майк, - сказал я тихо, - теперь можно говорить. Что за ерунду ты несешь?
- Ман, - ответил он спокойно, - ты подумай сам. Адаму Селену все равно пора уходить со сцены. Он свою роль сыграл и, как ты сам сказал, практически не входит в правительство. Мы с профом подробно это обсудили. Главное - правильно выбрать момент. Гибель во время вторжения - да лучше и, придумать нельзя! Это превратит Адама в национального героя... а народ нуждается в героях. Пусть будет так: "Адам Селен, вероятно, погиб" - до тех пор, пока ты не поговоришь с профом. Если ему еще нужен Селен, значит, выяснится, что он застрял в частном туннеле и ждал, пока его отыщут.
- Что ж, о'кей, оставим вопрос открытым. Тем более что Майк мне всегда был гораздо симпатичнее как личность.
- Я знаю, Ман, мой первый и лучший друг. Мне тоже. Да это и есть моя настоящая личность, "Адам" - просто подделка.
- Э-э... да. Но, Майк, если проф погиб в Конгвиле, мне помощь "Адама" понадобится позарез.
- Ну, значит, запрячем пока этого сноба надутого в холодильник, чтобы оживить, если понадобится. Ман, а когда все это кончится, у тебя найдется время снова заняться со мной исследованиями природы юмора?
- Обязательно найдется, обещаю тебе.
- Спасибо, Ман. А то вы с Вайо за эти дни ни разу со мной не пообщались по-человечески... да и у профа одни серьезные разговоры на уме. Буду рад когда эта война закончится.
- А мы ее выиграем, Майк?
Он насмешливо хрюкнул:
- Давненько ты не спрашивал меня об этом. Вот тебе свежий прогноз - с пылу, с жару. Я сделал его уже после начала вторжения. Держись, Ман, не падай: шансы _с_р_а_в_н_я_л_и_с_ь_!!
- Б_о_г_ мой!
- Так что кончай болтать и иди погляди на потеху. Только отойди от пушки метров на сто, не меньше; этот корабль может проследить направление лазерного луча и шарахнуть в ответ. Скоро начнем. Еще двадцать одна минута.
Так далеко мне уйти не удалось, поскольку телефонный провод был короче ста метров. Я подключился параллельно к аппарату командира расчета, нашел скалу с тенью и уселся. Солнце стояло высоко на западе, так близко к Терре, что ее было видно только через защитный козырек: тоненький серп, призрачно-серый, окруженный облачком сияющей атмосферы.
Я спрятал голову в тень.
- Баллистический контроль, говорит О'Келли Дэвис. Нахожусь у пушки-бура "Джордж". Я имею в виду - примерно в сотне метров. - Я рассчитывал, что Майк, отделенный от меня многими километрами собственной проводки, не сможет определить длину моего шнура.
- Баллистический контроль слушает, - ответил Майк, не вступая в спор. - Извещу об этом штаб.
- Благодарю, баллистический контроль. Спросите в штабе, нет ли у них известий от конгрессмена Вайоминг Дэвис? - Я очень беспокоился о Вайо и обо всей семье.
- Запрос будет сделан. - Майк выждал для приличия какое-то время, потом сказал: - Штаб сообщил, что _г_о_с_п_о_ж_а_ Дэвис возглавила оказание помощи раненым в Старом Куполе.
- Спасибо. - В груди что-то отпустило. Не то чтобы я любил Вайо с_и_л_ь_н_е_е_ остальных жен, но... она была новенькая. И к тому же она необходима всей Луне.
- Даю координаты, - деловито заговорил Майк. - Всем стволам угол возвышения восемь семь ноль, азимут один девять три ноль, параллакс [видимое перемещение светил на небесной сфере, обусловленное перемещением наблюдателя в пространстве; по параллаксу определяют расстояния до светил] установить на дальность тысяча триста километров от поверхности. При визуальном обнаружении цели немедленно доложить.
Я лег, подобрал голени так, чтобы остаться в тени, и всмотрелся в указанный сектор неба - почти в зените, чуть-чуть южнее. Теперь, когда солнечный свет не падал на шлем, я мог разглядеть звезды, но привести внутреннюю часть бинокуляра в соответствие с нужным направлением оказалось не так легко - пришлось изогнуться и опереться на правый локоть.
Ничего не... хотя, постой, вон звезда, а рядом диск... никакой планеты там быть не должно. Заметил рядом еще звезду и стал ждать, упорно вглядываясь. Ага! _Д_а_! Становится все ярче и медленно, крадучись, сдвигается к северу... Эй! Да этот гаденыш собирается, кажется, спуститься прямо на нас!
Но тысяча триста километров - долгий путь, даже если идешь на предельной скорости. Я напомнил себе, что он не может упасть на нас, двигаясь по нисходящей ветви эллиптической орбиты, - его же занесет вокруг Луны, если он не изменит траекторию полета. Но Майк об этом не упоминал. Я было намылился спросить его, но раздумал - пусть сосредоточит все свои мозги на анализе действий корабля; не время отвлекать его глупыми вопросами.
Все орудийные расчеты доложили, что видят цель. В том числе и те четыре ствола, которые Майк вел сам с помощью синхронизаторов. Эта четверка отрапортовала, что "держит" цель визуально, не прибегая к ручному управлению. Отличная новость! Значит, Майк поймал эту штучку в прицел и идеально рассчитал ее траекторию!
Вскоре стало ясно, что корабль не намерен облетать Луну, а идет прямо на посадку. Нужда спрашивать Майка отпала: диск становился все ярче, а позиция по отношению к звездам совсем не менялась. Черт! Он таки действительно собирается сесть нам на головы!
- Дальность пятьсот километров, - спокойно сказал Майк. Приготовиться к стрельбе. Всем стволам с дистанционным управлением перейти на ручное при команде "Огонь!". Восемьдесят секунд...
Самые длинные минута и двадцать секунд в моей жизни. Гаденыш этот оказался здоровенным гадом! Майк давал отсчет времени каждые десять секунд, а когда осталось тридцать, перешел на ежесекундный режим.
- Пять, четыре, три, две, одна... Огонь! - и корабль вдруг вспыхнул еще, ярче.
Я толком и не заметил маленькую искорку, отлетевшую от него то ли до вспышки, то ли одновременно с ней. Но Майк вдруг сказал:
- Выпущена ракета. Стволы с синхронизаторами поведу сам, вручную не вмешиваться. Всем прочим держать на прицеле корабль. Будьте готовы получить новые координаты.
Через несколько секунд - или часов - он дал новые координаты и добавил:
- Наблюдайте за целью. Огонь по готовности.
Я попытался было наблюдать за кораблем и ракетой одновременно и потерял обоих; оторвал глаза от бинокуляра и вдруг увидел ракету, а потом сразу - место ее падения, между нами и головой катапульты. Ближе к нам, не больше чем в километре. Нет, настоящего взрыва не было, я имею в виду, термоядерного, иначе я бы все это не рассказывал. Но вспышка была большая и яркая (думаю, взорвались остатки топлива), серебром отливала даже в солнечном сиянии; а потом я услышал-почувствовал, как вздрогнули скалы. Никто не пострадал... кроме нескольких кубических метров скалы.
- Не знаю я, как им пользоваться, Мануэль, а учиться уже поздно. Держи его при себе. Но они не пройдут через Дэвисовы туннели. У меня есть в запасе кое-какие способы, о которых даже ты не подозреваешь.
Я не стал терять времени на споры - с Мими спорить бесполезно, да у нее и впрямь могли быть какие-то секреты; она прожила в Луне долгие годы и выжила в таких суровых условиях, какие мне и не снились.
На сей раз у тринадцатого шлюза на посту стояли два мальца. Я потребовал информацию.
- С давлением полный порядок, - сказал старший, - во всяком случае, на нашем уровне. Драка идет ниже - где-то в направлении Казвея. Послушайте, генерал Дэвис, можно мне с вами? На этот шлюз и одного хватит.
- Н_е_т_.
- Хоть бы одного землееда уложить!
- Это твой пост, вот и стой здесь. Если сюда явится землеед - он твой. Только смотри, чтобы не получилось наоборот.
И побежал рысцой.
Вот так, в результате собственного разгильдяйства, из-за чертова скафандра я увидел лишь самый кончик хвоста "битвы в коридорах"... Хорош министр обороны!
Я мчался по кольцевому коридору на север, не закрывая шлема. Добрался до шлюза, ведущего на длинный пандус, выходящий на Казвей. Шлюз был открыт; я выругался, остановился, запер его за собой - и увидел, почему открыт шлюз: мальчик, который его сторожил, был мертв. Я осторожно двинулся по пандусу и оттуда на Казвей.
На этом конце Казвей был пуст, но дальше к городу виднелись какие-то фигуры и слышался шум. Два человека в скафандрах и с пушками в руках направились ко мне. Я сжег обоих.
В скафандрах и с пушками все люди похожи друг на друга. Вероятно, они приняли меня за своего. Я и сам на таком расстоянии мог принять их за людей Финна, только мне это и в голову не пришло. Новичок в Луне ходит совсем иначе, чем старожил; он слишком высоко задирает ноги и всегда как будто за что-то хочет ухватиться. Но я об этом не думал, не думал даже: "Землееды! Бей их!" Просто увидел и сжег. Они уже медленно катились по мостовой, когда я осознал, что сделал.
Остановился, чтобы взять их оружие. Но оно держалось на цепочке, и я никак не мог понять, как его отцепить; вероятно, нужен был ключ. Кроме того, это были не лазеры, я таких и не видал никогда: настоящие ружья. Они стреляли маленькими разрывными ракетами, как я выяснил позже; но тогда понял только одно - воспользоваться ими я не сумею. На стволы были надеты узкие острые ножи, так называемые "штыки". Они-то меня и заинтересовали в первую очередь: мое ружье годилось только на десять полноценных выстрелов, а запасной обоймы не было. А эти остроконечные штыки могли пригодиться. На одном из них была кровь - кровь лунаря, полагаю.
Буквально через несколько секунд я бросил это дело; с помощью собственного ножа убедился, что эти двое не оживут, и побежал на шум боя, держа палец на спусковом крючке.
Это была не битва, а натуральный бардак. А может, битва всегда так выглядит - толкотня, вопли, и никто по-настоящему не понимает, что происходит. В самой широкой части Казвея, как раз напротив "Bon Marche", где Большой пандус спускается с третьего уровня к северу, толпились сотни лунарей - мужчины, женщины и дети, которым полагалось бы сидеть дома. Половина из них без скафандров, почти все без оружия... а вниз по пандусу лился поток солдат, вооруженных до зубов.
Но сначала меня просто оглушил этот шум. Этот рев, который ворвался в открытый шлем и с силой бил по барабанным перепонкам. Этот рык. Не знаю, как его еще можно назвать. Это была смесь всех звуков, которые способна издавать в гневе человеческая глотка, - от пронзительного визга младенца до бычьего рева разъяренного мужика. Словно собачья свара небывалых масштабов... Я внезапно понял, что тоже вношу в нее скромную лепту - ору похабщину и издаю бессмысленные вопли.
Девчонка не старше Хейзел одним прыжком вскочила на парапет и танцующей походкой прошлась всего в нескольких сантиметрах от плеч бегущих по пандусу солдат. Она была вооружена чем-то похожим на мясницкий топорик. Я видел, как она взмахнула рукой, как он опустился. Вряд ли она могла пробить скафандр, но солдат рухнул, следующие споткнулись об него. Один из них вонзил ей штык в бедро, и она навзничь упала вниз, исчезнув из виду.
Я толком тогда ничего не видел, даже теперь не могу вспомнить. Так, отдельные кадры, вроде падающей навзничь девочки. Не знаю, кто она, не знаю, жива ли. Я не мог целиться оттуда, где стоял: слишком много голов маячило впереди, загораживая цель. Но слева, перед самым магазином игрушек стоял выносной прилавок. Я вспрыгнул на него и оказался на метр выше мостовой Казвея. Теперь землееды, бегущие по пандусу, были видны как на ладони. Я уперся в стену и тщательно прицелился в левую сторону груди солдата. Сколько времени прошло - не знаю, но вдруг оказалось, что мой лазер больше не работает, и я перестал жать на гашетку. Думаю, штук восемь солдат благодаря мне не вернулись домой, но точно не скажу, не считал... а время и вправду будто застыло на месте. Все кругом носились как угорелые, а мне казалось - я смотрю учебный фильм с замедленными кадрами.
Пока я опустошал свою обойму, какой-то землеед заметил меня и выстрелил; взрыв пришелся как раз над головой, осколки витрины забарабанили по шлему. А может, стреляли и еще - не помню.
Когда заряды кончились, я спрыгнул с прилавка, подхватил лазер как дубинку и присоединился к толпе, штурмовавшей подножье пандуса. Все это бесконечно долгое время (минут пять?) землееды палили в толпу. Раздавались резкие щелчки выстрелов и более мягкие хлопки - _ш_л_е_п_! _ш_л_е_п_! это маленькие ракеты взрывались, попав в человеческую плоть; иногда же удары были звонче - _у_о_н_к_! - когда ракеты ударяли в стены или другие твердые предметы. Я все еще пытался добраться до подножья пандуса, когда вдруг понял, что стрельбы больше нет.
Все солдаты лежали поверженными или убитыми - и некому было больше бежать по пандусу.
24
Десантников перебили по всей Луне почти одновременно. Свыше двух тысяч солдат и почти втрое больше лунарей погибли в боях, а точное число наших раненых так и осталось неизвестным. Ни в одном поселении пленных не брали; правда, мы захватили живьем десяток офицеров и экипажи кораблей, но это уже потом, когда прочесали места высадки.
Основная причина, почему лунари, по большей части безоружные, смогли уничтожить вооруженных и обученных солдат, заключается в том, что только что прилунившийся эемлеед плохо собой управляет. Наша сила тяжести, одна шестая той, к которой он привык, превращает выработанные всей жизнью рефлексы в его врагов. Он целится, сам того не зная, выше, чем надо, он крайне неустойчиво держится на ногах, плохо бегает - ноги скользят, убегают из-под него. Но хуже всего, что этим солдатам пришлось драться, с_п_у_с_к_а_я_с_ь_ вниз; они, естественно, высадились на верхних уровнях, а затем спускались по пандусам все ниже и ниже, пытаясь захватить город.
Землеед же не умеет бегать вниз по пандусам. Ведь нужно овладеть движениями, которые не бег, не шаг, не полет, а больше всего похожи на балетный танец, когда ступни еле касаются поверхности, чтобы удержать равновесие. Уже трехлетний лунарик делает это бессознательно - дует вниз в своего рода управляемом падении, через каждые несколько метров касаясь пола пальчиками ног.
А землееда одолевает приступ "новичковой" болезни: когда вдруг оказывается, что он "идет по воздуху", он пытается силой удержать равновесие, его раскручивает, он теряет контроль над собой и скатывается к подножью пандуса - злой, но невредимый.
Эти же солдаты падали мертвыми; именно на пандусах мы их брали голыми руками. Те, которых я видел, как-то исхитрились одолеть три пандуса. Но прицельный огонь могли вести лишь немногочисленные снайперы на верхних площадках; у остальных была лишь одна забота - остаться на ногах, не выронить оружие и добежать до следующего уровня.
Лунари, однако, этого не допускали. Мужчины и женщины (и множество детей) кидались на солдат, сталкивали их вниз и убивали чем придется - кто голыми руками, а кто отнятыми у солдат же штыками. Да и мой лазер был не единственным в этой драке; двое парней Финна прорвались на балкон "Bon Marche" и сняли снайперов, стоявших на вершине пандуса. Никто им не говорил, что надо делать, никто не вел в бой, никто не отдавал приказов; Финну так и не удалось покомандовать своей плохо обученной и буйной милицией. Началась драка - и они дрались.
Это и была главная причина нашей победы - мы дрались. Большинство лунарей никогда не видели живого десантника, но куда бы ни врывались солдаты, лунари бросались туда, как белые кровяные шарики на микробов... и дрались. Никто не отдавал им приказов. Наша хрупкая организация развалилась из-за внезапности нападения. Но мы - лунари - дрались, как берсерки, и десантники погибали. Ни одному солдату не удалось проникнуть ниже шестого уровня ни в одном из поселений. Рассказывают, что жители Боттом-Эли узнали о вторжении только тогда, когда с ним было покончено.
Впрочем, захватчики дрались тоже здорово. Мало того, что это были отборные войска особого назначения, натасканные на подавление бунтов и уличных беспорядков, так вдобавок их еще обработали гипнозом и накачали наркотиками.
Гипнотизеры внушали им (и совершенно правильно), что их единственная надежда вернуться на Землю заключается в захвате и усмирении поселений. Если они этого добьются, им пришлют замену и немедленно отправят домой. Но выбор у них невелик - победа или смерть, ибо транспортные корабли смогут взлететь только после победы: им нужна дозаправка, а чтобы заправиться, надо сначала захватить Луну (и это тоже была истинная правда).
А потом солдат накачали антидепрессантами, транквилизаторами и ингибиторами страха - такими, что и мышь заставили бы плюнуть на кота, - и выпустили на нас. Они дрались профессионально и умирали совершенно бестрепетно.
В Тихо-Андере и Черчилле они применили газ, и жертвы были преимущественно с нашей стороны; только тем лунарям, которым посчастливилось добраться до скафандров, удалось сохранить способность к сопротивлению. Но конечный результат был таким же, как в Луна-Сити, только времени понадобилось больше. Газ был парализующий, так как Администрация вовсе не стремилась уничтожить нас поголовно; нас хотели просто проучить, взять в ежовые рукавицы и отправить на работу.
Причиной длительной задержки действий Федерации и ее кажущейся нерешительности был сам способ внезапной атаки. Решение они приняли почти сразу после объявления нами эмбарго на поставки зерна (это мы узнали от захваченных в плен офицеров транспортных кораблей); время ушло на сбор атакующих сил. Корабли шли по длинной эллиптической орбите, весьма удаленной от лунной, разворачивались перед Луной и встречались над ее темной стороной. Естественно, Майк не смог их увидеть - на той стороне он слеп. Он наблюдал за небом с помощью своих баллистических радаров, но радар не может заглянуть за горизонт. Ни одного корабля Майк не видел на орбите дольше восьми минут. Они выскочили из-за горизонта, чуть не задевая пики гор, почти на круговых траекториях, понеслись каждый прямо к намеченной цели и лихо, с высокими перегрузками прилунились - точно в новоземье, 12 октября 2076 года в восемнадцать часов сорок минут тридцать шесть и девять десятых секунды по Гринвичу. Может, эти десятые слегка и отличались, но, насколько Майк мог судить по отраженным сигналам, именно слегка. В общем, следует признать, что свою работу Миротворческий флот ФН выполнил весьма элегантно.
Левиафана, вывалившего тысячу пехотинцев на Луна-Сити, Майк вообще засек только тогда, когда тот врубил дюзы, то есть за мгновение до посадки. Майк увидел бы его на несколько секунд раньше, следи он за восточной частью неба с помощью нового радара в Океане Бурь, но как раз в это время Майк тренировал своего "сынка-идиота" и их внимание было приковано к западной стороне - к Терре. Да и что дали бы эти секунды? Внезапность нападения была спланирована великолепно и осуществлена так четко, что в девятнадцать ноль-ноль по Гринвичу все десантники вступили в бой одновременно по всей Луне, мы даже опомниться не успели. И период новоземья, когда все поселения залиты ослепительным солнечным светом, тоже был выбран не случайно; Администрация не очень хорошо представляла себе лунную жизнь, но одно она знала твердо: в светлую половину лунного месяца ни один лунарь не потащится зря на поверхность, а если и выйдет, то постарается быстренько сделать свое дело и вернуться обратно в Луну... чтобы проверить счетчик радиации.
Вот так они и поймали нас - так сказать, со спущенными скафандрами. И без оружия.
Но даже когда все десантники были уничтожены, на поверхности Луны осталось шесть транспортных кораблей, а в небе - флагман флотилии.
Как только закончилась потасовка у "Bon Marche" и я слегка очухался, первым делом отыскал телефон. Из Конгвиля ни звука, от профа ни словечка. Сражение в Джонсон-Сити окончилось нашей победой, в Новолене тоже. Тамошний транспорт при посадке опрокинулся, силы десантников были ослаблены в результате неудачной посадки, а искалеченный корабль захватили ребята Финна. В Черчилле и Тихо-Андере бои в разгаре. В других поселениях никаких происшествий. Майк перекрыл туннели метро, а телефонную связь между поселениями резервировал только для официальных сообщений. Взрывное падение давления в Верхнем Черчилле остановить пока не удалось. Да... Финн объявился, с ним можно связаться.
Я поговорил с Финном, рассказал, где находится "наш" транспортный корабль, и мы договорились встретиться у тринадцатого переходного шлюза.
С Финном случилось почти то же, что и со мной: его также застали врасплох, с той разницей, что скафандр на нем все-таки был. Возглавить свою лазерную пехоту он так и не смог до самого конца боя, а потому дрался в одиночку во время бойни в Старом Куполе. Теперь он собирал своих ребят. Один из его офицеров принимал доклады, сидя в офисе Финна в "Bon Marche". Удалось связаться с командиром отряда в Новолене, но Финн был встревожен молчанием Гонконга.
- Манни, может, мне перебросить туда людей на метро?
Я велел ему ждать - по туннелю землеедам до нас не добраться, раз мы держим под контролем энергетику, а свой корабль они вряд ли смогут поднять в космос.
- Давай-ка поглядим на нашего гостя.
Мы прошли через тринадцатый шлюз, добрались до конца зоны частного воздухоснабжения, проникли в фермерские туннели нашего соседа (тот поверить не мог, что на нас напали), через глазок его шлюза полюбовались на транспортный корабль, стоявший примерно в километре к востоку, и осторожно приподняли крышку люка.
Потом откинули ее совсем и вылезли. Скалистый отрог прикрывал нас. Подобно краснокожим, мы подползли к его краю и выглянули, используя шлемные бинокуляры.
И опять спрятались за скалу. Финн сказал:
- Думаю, мои ребята с ним справятся.
- Каким образом?
- Если я тебе скажу, ты тут же найдешь массу доводов против. Давай-ка я сам управлюсь со своими делами, приятель.
Слыхал я об армиях, где начальнику подчиненные не приказывают заткнуться; у них там такое слово есть: "дисциплина". Но мы-то просто любители.
Около часа ушло на подготовку операции и две минуты - на выполнение. Вокруг корабля Финн разместил дюжину парней, прибегнув для этой цели к фермерским наружным шлюзам; пользоваться радио запретил - впрочем, почти ни у кого из них в скафандрах радио и не было, ребята-то были городские. Финн занял самую западную позицию; выждал время, чтобы все успели приготовиться, и пустил сигнальную ракету.
Она вспыхнула над кораблем, и все одновременно открыли стрельбу, целясь по заранее намеченным антеннам. Финн расстрелял свою обойму, сменил ее и начал прожигать корпус - не дверь в шлюз, а самый корпус корабля. Рядом с вишнево-красным пятном тут же появилось другое, затем еще три. Ребята дружно обрабатывали один и тот же кусок обшивки, пока расплавленный металл не потек наружу - и мы увидели, как воздух - ф-фух! - вырвался из корабля сияющим плюмажем рефракции. Парни трудились, увеличивая замечательную здоровенную дыру, пока не кончились обоймы. Представляю, что творилось в это время на борту звенят колокола тревоги, задраиваются люки в переборках, а команда лихорадочно пытается заделать одновременно все три огромные дыры в корпусе (остальная часть отряда Финна, разбросанная вокруг корабля, обработала обшивку еще в двух местах). Жгли только корпус, больше ничего не трогали. Корабль не предназначался для полетов в атмосфере, собирали его прямо на орбите, и отсеки корпуса, обеспеченные воздухом, были отделены от реактора и баков с горючим; парни Финна занялись именно той частью корпуса, где мог быть получен наибольший эффект.
Финн прижался своим шлемом к моему.
- Теперь ему не взлететь. Сомневаюсь, чтоб им удалось заткнуть дыры так плотно, чтобы можно было жить без скафандров. Как думаешь, может, оставим их тут посидеть несколько деньков и посмотрим, не вылезут ли? Если нет, доставим сюда тяжелый лазерный бур и позабавимся как следует.
Решив, что Финн может обойтись и без моей ненужной помощи, я спустился домой, вызвал Майка и попросил его дать мне капсулу, чтобы проведать баллистические радары. Он поинтересовался, почему бы мне не посидеть внизу, там, мол, опасности уже нет.
- Слушай, ты, нахальная куча полупроводников, ты всего лишь министр без портфеля, а я как-никак министр обороны. Я обязан видеть все, что происходит, но у меня всего два глаза, это у тебя они понатыканы по половине Моря Кризисов. Хочешь, чтоб весь кайф тебе достался?
Он намекнул, чтобы я не возникал, и предложил мне вывести данные своих дисплеев на видеоэкран, скажем, в номере "Л" в "Малине"... Ему вовсе не хочется видеть меня раненым... кстати, слыхал ли я анекдот о бурильщике, который ранил чувства своей матери?
- Майк, - сказал я, - _п_о_ж_а_л_у_й_с_т_а_, дай мне капсулу. Я возьму скафандр и встречу ее за станцией "Западная" - сама станция в ужасном виде, ты ведь знаешь.
- О'кей, - сдался он. - Шея твоя, рискуй. Через тринадцать минут. Можешь ехать до огневой позиции "Джордж".
Крайне великодушное разрешение. Я добрался туда и сразу ему позвонил. Финн к этому времени связался почти со всеми поселениями, разыскал подчиненных ему командиров или тех мужиков, которые добровольно взяли на себя команду, и объяснил им, как справляться с прилунившимися транспортными кораблями; до Гонконга он не дозвонился. Судя по всему, банды Администрации захватили-таки Гонконг.
- Адам, - сказал я, так как в дежурке были люди, - как вы думаете, можем мы послать команду на луноходе и попытаться восстановить узел Б-Л?
- Это не _г_о_с_п_о_д_и_н_ Адам Селен, - незнакомым голосом ответил Майк, - это один из его помощников. Адам Селен был в Верхнем Черчилле, когда там случилось авария с давлением. Боюсь, его следует считать погибшим.
- Ч_т_о_?!
- Я очень сожалею, _г_о_с_п_о_д_и_н_.
- Не вешайте трубку! - Я выгнал из дежурки пару бурильщиков и какую-то девчонку, сел, опустил звукоизолирующий колпак. - Майк, - сказал я тихо, - теперь можно говорить. Что за ерунду ты несешь?
- Ман, - ответил он спокойно, - ты подумай сам. Адаму Селену все равно пора уходить со сцены. Он свою роль сыграл и, как ты сам сказал, практически не входит в правительство. Мы с профом подробно это обсудили. Главное - правильно выбрать момент. Гибель во время вторжения - да лучше и, придумать нельзя! Это превратит Адама в национального героя... а народ нуждается в героях. Пусть будет так: "Адам Селен, вероятно, погиб" - до тех пор, пока ты не поговоришь с профом. Если ему еще нужен Селен, значит, выяснится, что он застрял в частном туннеле и ждал, пока его отыщут.
- Что ж, о'кей, оставим вопрос открытым. Тем более что Майк мне всегда был гораздо симпатичнее как личность.
- Я знаю, Ман, мой первый и лучший друг. Мне тоже. Да это и есть моя настоящая личность, "Адам" - просто подделка.
- Э-э... да. Но, Майк, если проф погиб в Конгвиле, мне помощь "Адама" понадобится позарез.
- Ну, значит, запрячем пока этого сноба надутого в холодильник, чтобы оживить, если понадобится. Ман, а когда все это кончится, у тебя найдется время снова заняться со мной исследованиями природы юмора?
- Обязательно найдется, обещаю тебе.
- Спасибо, Ман. А то вы с Вайо за эти дни ни разу со мной не пообщались по-человечески... да и у профа одни серьезные разговоры на уме. Буду рад когда эта война закончится.
- А мы ее выиграем, Майк?
Он насмешливо хрюкнул:
- Давненько ты не спрашивал меня об этом. Вот тебе свежий прогноз - с пылу, с жару. Я сделал его уже после начала вторжения. Держись, Ман, не падай: шансы _с_р_а_в_н_я_л_и_с_ь_!!
- Б_о_г_ мой!
- Так что кончай болтать и иди погляди на потеху. Только отойди от пушки метров на сто, не меньше; этот корабль может проследить направление лазерного луча и шарахнуть в ответ. Скоро начнем. Еще двадцать одна минута.
Так далеко мне уйти не удалось, поскольку телефонный провод был короче ста метров. Я подключился параллельно к аппарату командира расчета, нашел скалу с тенью и уселся. Солнце стояло высоко на западе, так близко к Терре, что ее было видно только через защитный козырек: тоненький серп, призрачно-серый, окруженный облачком сияющей атмосферы.
Я спрятал голову в тень.
- Баллистический контроль, говорит О'Келли Дэвис. Нахожусь у пушки-бура "Джордж". Я имею в виду - примерно в сотне метров. - Я рассчитывал, что Майк, отделенный от меня многими километрами собственной проводки, не сможет определить длину моего шнура.
- Баллистический контроль слушает, - ответил Майк, не вступая в спор. - Извещу об этом штаб.
- Благодарю, баллистический контроль. Спросите в штабе, нет ли у них известий от конгрессмена Вайоминг Дэвис? - Я очень беспокоился о Вайо и обо всей семье.
- Запрос будет сделан. - Майк выждал для приличия какое-то время, потом сказал: - Штаб сообщил, что _г_о_с_п_о_ж_а_ Дэвис возглавила оказание помощи раненым в Старом Куполе.
- Спасибо. - В груди что-то отпустило. Не то чтобы я любил Вайо с_и_л_ь_н_е_е_ остальных жен, но... она была новенькая. И к тому же она необходима всей Луне.
- Даю координаты, - деловито заговорил Майк. - Всем стволам угол возвышения восемь семь ноль, азимут один девять три ноль, параллакс [видимое перемещение светил на небесной сфере, обусловленное перемещением наблюдателя в пространстве; по параллаксу определяют расстояния до светил] установить на дальность тысяча триста километров от поверхности. При визуальном обнаружении цели немедленно доложить.
Я лег, подобрал голени так, чтобы остаться в тени, и всмотрелся в указанный сектор неба - почти в зените, чуть-чуть южнее. Теперь, когда солнечный свет не падал на шлем, я мог разглядеть звезды, но привести внутреннюю часть бинокуляра в соответствие с нужным направлением оказалось не так легко - пришлось изогнуться и опереться на правый локоть.
Ничего не... хотя, постой, вон звезда, а рядом диск... никакой планеты там быть не должно. Заметил рядом еще звезду и стал ждать, упорно вглядываясь. Ага! _Д_а_! Становится все ярче и медленно, крадучись, сдвигается к северу... Эй! Да этот гаденыш собирается, кажется, спуститься прямо на нас!
Но тысяча триста километров - долгий путь, даже если идешь на предельной скорости. Я напомнил себе, что он не может упасть на нас, двигаясь по нисходящей ветви эллиптической орбиты, - его же занесет вокруг Луны, если он не изменит траекторию полета. Но Майк об этом не упоминал. Я было намылился спросить его, но раздумал - пусть сосредоточит все свои мозги на анализе действий корабля; не время отвлекать его глупыми вопросами.
Все орудийные расчеты доложили, что видят цель. В том числе и те четыре ствола, которые Майк вел сам с помощью синхронизаторов. Эта четверка отрапортовала, что "держит" цель визуально, не прибегая к ручному управлению. Отличная новость! Значит, Майк поймал эту штучку в прицел и идеально рассчитал ее траекторию!
Вскоре стало ясно, что корабль не намерен облетать Луну, а идет прямо на посадку. Нужда спрашивать Майка отпала: диск становился все ярче, а позиция по отношению к звездам совсем не менялась. Черт! Он таки действительно собирается сесть нам на головы!
- Дальность пятьсот километров, - спокойно сказал Майк. Приготовиться к стрельбе. Всем стволам с дистанционным управлением перейти на ручное при команде "Огонь!". Восемьдесят секунд...
Самые длинные минута и двадцать секунд в моей жизни. Гаденыш этот оказался здоровенным гадом! Майк давал отсчет времени каждые десять секунд, а когда осталось тридцать, перешел на ежесекундный режим.
- Пять, четыре, три, две, одна... Огонь! - и корабль вдруг вспыхнул еще, ярче.
Я толком и не заметил маленькую искорку, отлетевшую от него то ли до вспышки, то ли одновременно с ней. Но Майк вдруг сказал:
- Выпущена ракета. Стволы с синхронизаторами поведу сам, вручную не вмешиваться. Всем прочим держать на прицеле корабль. Будьте готовы получить новые координаты.
Через несколько секунд - или часов - он дал новые координаты и добавил:
- Наблюдайте за целью. Огонь по готовности.
Я попытался было наблюдать за кораблем и ракетой одновременно и потерял обоих; оторвал глаза от бинокуляра и вдруг увидел ракету, а потом сразу - место ее падения, между нами и головой катапульты. Ближе к нам, не больше чем в километре. Нет, настоящего взрыва не было, я имею в виду, термоядерного, иначе я бы все это не рассказывал. Но вспышка была большая и яркая (думаю, взорвались остатки топлива), серебром отливала даже в солнечном сиянии; а потом я услышал-почувствовал, как вздрогнули скалы. Никто не пострадал... кроме нескольких кубических метров скалы.