Хайнлайн Роберт Энсон. Луна - суровая хозяйка

   Многие ли женщины способны извиняться? Но в Вайо в некоторых отношениях было больше мужского, чем женского, несмотря на восемь китайчат.
   - Мне не было скучно.
   - Попробую поверить. Манни, почему ты считаешь, что наша программа бесперспективна? Ты нужен нам.
   Я вдруг почувствовал, что дико устал. Ну как сказать очаровательной женщине, что ее хрустальная мечта - чушь собачья?
   - Хм... Вай, ну давай начнем по порядку. Ты сказала им, что надо делать. Но захотят ли они следовать твоим советам? Возьми хотя бы тех двоих, которых ты выбрала в качестве примера. Этот шахтер умеет рубить лед, больше он ничему не обучен. И он будет продолжать работать как заведенный - будет добывать лед и продавать его Администрации. То же самое и с пшеничным фермером. Много лет назад он снял большой урожай монокультуры, а теперь у него в носу кольцо, как у быка. Если бы он хотел стать независимым, он создал бы многоотраслевое хозяйство. Растил бы часть на прокорм семьи, продавал бы остальное на рынке и держался подальше от катапульты. Я _з_н_а_ю_, что говорю - сам работаю на ферме.
   - Ты же говорил, что ты компьютерщик!
   - Правильно, все это детали одной и той же картины. Компьютерщик я не бог весть какой, но в Луне самый лучший. Я не желаю поступать на службу, а потому Администрация, когда ей приспичит, заключает со мной договора на моих условиях. Иначе ей придется посылать за мастером на Землю, платить ему за риск, за вредность, а затем в темпе отправлять обратно, пока его организм не отвык от земных условий. И все это обойдется куда дороже. Вот почему я получаю работу, а Администрация не может достать меня - я ж не ссыльный. А если работы нет (обычно ее полно), торчу дома и отъедаюсь.
   У нас настоящая ферма, не монокультурная. Куры. Небольшое стадо бычков плюс молочные коровы свиньи. Мутированные фруктовые деревья. Овощи. Немного пшеницы, которую мы мелем сами; крупчатка нам ни к чему, а то зерно, что остается, мы продаем на рынке. Сами варим пиво и гоним бренди. Я научился бурению, когда мы расширяли сеть туннелей. Работают все, но не до изнеможения. Ребятишки гоняют скот, чтобы он двигался, топталками мы не пользуемся. Самые маленькие собирают яйца и кормят птицу, так что техника нам не требуется. Воздух мы можем покупать у Луна-Сити, благо живем рядом с городом и соединены с воздушными туннелями. Но чаще мы сами продаем воздух - раз ферма, то и кислорода в избытке. Так что валюта для оплаты счетов у нас имеется.
   - А как с водой и с энергией?
   - Это не дорого. Мы запасаем энергию - ставим на поверхности солнечные батареи; есть у нас и небольшое месторождение льда. Вай, наша ферма была основана за год до начала столетия, когда Луна-Сити представлял собой одну естественную каверну, и все это время мы расширяли и улучшали свое хозяйство. Это и есть одно из преимуществ линейного брака - семья не умирает, а капитал аккумулируется.
   - Но запасы льда ведь не вечны?
   - Ну, видишь ли... - Я почесал в затылке и ухмыльнулся. - Мы очень экономны; сами собираем мусор и бытовые стоки, сами их очищаем, ни капли не отдаем в муниципальную канализационную систему. Кроме того, - только смотри не разболтай Смотрителю, дорогая, - уже давно, еще когда Грег учил меня бурению, мы случайно пробурили дно главного южного водохранилища; у нас был с собой кран, так что ни капельки не пропало даром. Но мы покупаем немного воды по счетчику - так выглядит естественней, а наличие льда объясняет, почему воды мы покупаем мало. Что же касается энергии, то ее воровать еще проще. Я неплохой электрик, Вайо.
   - Ох, до чего же здорово! - Вайоминг присвистнула от восторга. - Ведь это доступно каждому!
   - Надеюсь, что нет, иначе нас быстро засекут. Пусть каждый сам придумывает способ, как нагреть Администрацию, мы-то постоянно шевелим мозгами.
   Но вернемся к твоему плану, Вайо. В нем две большие прорехи. Во-первых, солидарности как таковой не существует. Типы вроде Хаузера присоединяются только потому, что попали в переплет и на плаву им не удержаться. А во-вторых, давай предположим, что ты ее добилась. Солидарности, то есть. Такой прочной, что у головы катапульты не появилось ни одной тонны зерна. Забудем про лед - только зерно делает Администрацию могучей силой, а не просто тем скромным агентством, которым она была вначале. Итак - ни зернышка! Что произойдет?
   - Как что?! Им придется договариваться с нами о справедливой цене, вот что!
   - Дорогая, ты и твои друзья слишком много болтаете, повторяя мысли друг друга. Администрация назовет это мятежом, на орбите появится боевой корабль с бомбами, нацеленными на Луна-Сити, Гонконг, Тихо-Андер, Черчилль, Новолен, высадятся войска, и зерновые баржи под охраной военных полетят к Терре, а фермеры сдрейфят и изо всех сил станут вилять хвостом перед Администрацией. У Терры есть оружие, есть бомбы и корабли, и она не позволит командовать собой каким-то бывшим каторжникам. А смутьянов вроде тебя или меня... ты-то у нас заводила... Так вот, этих подлых смутьянов схватят и ликвидируют, чтобы другим неповадно было. А землееды скажут, что так нам и надо - сами напросились; потому что наших аргументов никто не услышит. Во всяком случае, на Терре.
   Вайо стояла на своем.
   - Революции побеждали не раз. У Ленина была всего лишь горсточка последователей.
   - Ленин появился, когда возник вакуум власти. Вай, можешь меня поправить, если я ошибаюсь, но революции удавались тогда и только тогда, когда правительства либо загнивали и становились бессильными, либо вообще переставали существовать.
   - Неправда! Пример - Американская революция!
   - А разве Юг не был потерян? _Н_е_т_?
   - Речь не об этой, а той, что была столетием раньше. У них там трения возникли с Англией, примерно такие же, как сейчас у нас, и они п_о_б_е_д_и_л_и_!
   - Ах вот о чем речь! Но разве Англия в то время не была в труднейшем положении? Франция, Испания, Швеция... или Голландия? А также Ирландия. Ирландцы же взбунтовались. О'Келли участвовали в мятеже. Вайо, если тебе удастся заварить кашу на Терре, скажем, войну между Великим Китаем и Северо-Американским Директоратом, или вдруг Пан-Африка решит сбросить бомбы на Европу, я первый скажу, что пора ухлопать Смотрителя и заявить Администрации, что ее время истекло. Но не сегодня!
   - Ты пессимист!
   - Н_е_т_, реалист. Никогда не был пессимистом. Я слишком лунарь для того, чтобы не поставить все на кон, если есть хоть один шанс выиграть. Докажи, что у нас есть один шанс из десяти, и я пойду ва-банк. Но мне необходим этот шанс! - Я отодвинул стул. - Ну как, наелась?
   - Да, _б_о_л_ь_ш_о_е _с_п_а_с_и_б_о_, _т_о_в_а_р_и_щ_. Замечательно.
   - Очень рад. Пересядь на кушетку, я уберу стол и тарелки... Нет-нет, не мешай - ты гостья.
   Я очистил стол, отправил назад посуду, кофе и водку оставил, сложил стол и стулья и повернулся, чтобы продолжить разговор.
   Она растянулась на кушетке - рот открыт, глаза закрыты, а лицо такое мягкое и совсем детское.
   Я тихонько вышел в ванную, закрыл дверь. Отдраился на совесть - на душе сразу полегчало. Но сначала простирнул лосины. Пока я нежился в ванне, они уже высохли. По мне так и конец света не беда, если можно помыться да надеть чистую одежку.
   Вайо все еще спала, в связи с чем возникла проблема. Я взял номер с двумя постелями, чтобы она не волновалась, что я начну к ней приставать. Я-то был не против, но она ясно дала понять, что не хочет. Но кушетку надо было разложить, иначе я не мог постелить себе постель. Попробовать проделать все это тихонько? Поднять Вайо на руки, как сонного ребенка, и уложить на новое место? Я опять отправился в ванную и сменил руку.
   Потом решил подождать. Над телефоном был колпак-глушитель. Вайо, похоже, крепко спала, а меня снедало беспокойство. Я подошел к телефону, опустил колпак и набрал "Майкрофт-ХХ".
   - Привет, Майк.
   - Привет, Ман. Шутки прочел?
   - Что? Майк, у меня не было ни минутки свободной. Это для тебя минута - прорва времени, для меня она - чик! - и нету. Но я все сделаю, как только будет возможность.
   - О'кей, Ман. Ты нашел не-дурака, с которым я мог бы поговорить?
   - Для этого у меня тоже не было времени. Хотя... подожди. - Я посмотрел сквозь колпак на Вайо. В данном случае "не-дурак" означало способность к сопереживанию. Этого у Вайо навалом. Но сумеет ли она подружиться с машиной? Вообще-то, похоже, сумеет. И вдобавок, ей можно доверить; мало того, что мы вместе попали в передрягу, она ведь еще и подпольщица. - Майк, а как ты насчет того, чтобы поговорить с девушкой?
   - А девушки не дураки?
   - Некоторые девушки очень даже не дуры, Майк.
   - Тогда я хотел бы поговорить с девушкой не-дурой, Ман.
   - Постараюсь организовать. Но сейчас я в затруднительном положении, мне нужна твоя помощь.
   - Я помогу тебе, Ман.
   - Спасибо, Майк. Мне надо позвонить домой, но не совсем обычным способом. Ты знаешь, иногда звонки можно проследить и, если Смотритель прикажет, любой телефон может быть поставлен на прослушивание, а все звонки по нему - прослежены.
   - Ман, ты хочешь, чтобы я поставил на прослушивание твой телефон и проследил бы звонки по нему? Должен тебя проинформировать, что я уже знаю номер твоего домашнего телефона и номер, по которому ты сейчас звонишь.
   - Нет-нет! Я как раз не хочу, чтобы меня прослушивали и выслеживали! Ты соединишь меня с домом, но так, чтобы линию нельзя было прослушать и засечь, откуда я звоню, даже если тебе дадут такое задание. Можешь ты проделать это, не вызвав подозрений, что программа не сработала?
   Майк немножко задержался с ответом. Надо думать, таких вопросов ему еще никто не задавал, и ему пришлось проиграть несколько тысяч вариантов, чтобы понять, позволяет ли его контроль над телефонной сетью вытворять подобные фокусы.
   - Ман, я могу это сделать и сделаю.
   - Великолепно. Сигнал программы... Если мне понадобится такое соединение, я вызову "Шерлока".
   - Принято. Шерлок - это мой брат.
   Год назад я объяснил Майку, откуда взялось его имя. Потом он прочел все рассказы о Шерлоке Холмсе, просканировав микрофильмы из библиотеки Карнеги. Не знаю, что он там понял насчет кровного родства; я не решился спросить.
   - Отлично. Дай мне "Шерлок" к моему дому.
   Минутой позже я сказал:
   - Ма? Это твой любимый муж.
   - Мануэль, у тебя опять неприятности?
   Я люблю Ма сильнее, чем любую другую женщину, включая и остальных жен, но она никогда не устает меня воспитывать. Даст _Б_о_г_, и впредь не перестанет. Я прикинулся обиженным.
   - У меня? Ты же знаешь меня, Ма.
   - Вот именно. Ну раз у тебя неприятностей нет, может быть, объяснишь, почему профессор де ла Пас так настойчиво жаждет поговорить с тобой, - он звонил уже трижды, - и почему он хочет связаться с какой-то женщиной со странным именем Вайоминг Нотт, и почему он думает, что она с тобой? Неужели ты завел себе постельную партнершу, Мануэль, а мне ничего не сказал? Милый, у нас в семье полная свобода, но ты же знаешь, я предпочитаю быть в курсе. Просто чтобы избежать неожиданностей.
   Ма всегда ревнует к другим женщинам (кроме остальных жен), но никогда и ни за что на свете в этом не признается. Я ответил:
   - Ма, разрази меня гром, нет у меня никакой партнерши!
   - Ладно. Ты всегда был правдивым мальчуганом. Тогда в чем дело, объясни.
   - Я спрошу у профессора. - Это не ложь - просто уловка. - Он оставил свой номер?
   - Нет, сказал, что звонит по автомату.
   - Хм... Если он снова прорежется, пусть скажет, куда ему позвонить и когда. Я тоже говорю из автомата. - Еще одна уловка. - Между прочим, ты слушала последние известия?
   - Ты же знаешь, я всегда их слушаю.
   - Есть что-нибудь новое?
   - Ничего интересного.
   - В Луна-Сити все спокойно? Никаких убийств, мятежей и так далее?
   - Нет, конечно. Только дуэль в Боттом-Эли, но... _М_а_н_у_э_л_ь_! Ты кого-нибудь убил?
   - Нет, Ма.
   (Сломать челюсть еще не значит убить.)
   Она тяжело перевела дух.
   - Ты когда-нибудь доведешь меня до инфаркта, милый. Ты помнишь, чему я тебя учила? В нашей семье не принято принимать участие в уличных драках. Если нужно кого-нибудь убить, - а это крайне редкий случай, - вопрос необходимо взвесить и спокойно обсудить в кругу семьи. Там и решим, что да как. Если кого-то нужно ликвидировать, люди должны об этом знать. Пусть даже придется немного подождать, репутация семьи того стоит...
   - Ма! Да не убивал я никого и даже не собирался! А твою лекцию я уже наизусть знаю.
   - Пожалуйста, дорогой, не забывай о вежливости.
   - Прости.
   - Уже простила. И забыла. Я должна сказать профессору де ла Пасу, чтобы он оставил свой номер? Скажу.
   - Еще одно. Забудь имя "Вайоминг Нотт". Забудь, что профессор меня спрашивал. Если позвонит кто-то незнакомый или явится лично и спросит обо мне, то ты ничего обо мне не слыхала и не знаешь, где я... Скорее всего, уехал в Новолен. Ни на какие вопросы не отвечай, особенно если явятся ищейки Смотрителя.
   - За кого ты меня принимаешь?! Мануэль, у тебя неприятности?
   - Небольшие, и я с ними справлюсь. - Надеюсь! - Расскажу все, когда доберусь до дому. Больше говорить не могу. Люблю. Отключаюсь.
   - Я тебя тоже люблю, милый. _С_п_о_к_о_й_н_о_й _н_о_ч_и_.
   - Спасибо и спи спокойно. Отбой.
   Ма - удивительный человек. Ее спровадили в Булыжник за то, что она порезала какого-то мужика при обстоятельствах, вызывавших сильное сомнение в ее девичьей невинности. С тех пор она стала ярой противницей насилия и распущенности, хотя фанатичкой ее не назовешь. Готов поспорить, в юности она была огневой девкой, жаль, не довелось нам пообещаться в те времена; но я счастлив, что делю с ней вторую половину ее жизни.
   Я снова вызвал Майка.
   - Ты знаешь голос профессора Бернардо да ла Паса?
   - Знаю, Ман.
   - Так... Майк, возьми, пожалуйста, на прослушивание столько телефонов в Луна-Сити, сколько можешь, и если услышишь его голос, дай мне знать. Особое внимание удели телефонам-автоматам.
   Прошло целых две секунды: я задавал Майку задачки, которых он никогда не решал; думаю, ему это нравилось.
   - Я могу прослушать и идентифицировать все телефоны-автоматы Луна-Сити. Можно еще сделать случайную выборку прочих телефонов.
   - Хм... Не перегружайся. Послушай его домашний телефон и телефон школы.
   - Программа выполняется.
   - Майк, ты самый лучший друг из всех, что у меня были.
   - Это не шутка, Ман?
   - Не шутка. Истина.
   - Я горд... поправка: я горд и счастлив. Ты мой лучший друг, Ман, потому что единственный. А следовательно, никакое сравнение невозможно.
   - Я позабочусь о том, чтобы у тебя появились новые друзья которые не-дураки. Майк! У тебя есть свободный банк памяти?
   - Есть, Ман. Емкость десять в восьмой степени битов.
   - Превосходно. Можешь ты его заблокировать так, чтобы им пользовались только ты и я?
   - Могу и сделаю. Назови сигнал блокировки.
   - Э-э-э... "День Бастилии".
   Это был одновременно и день моего рождения, как объяснил мне профессор де ла Пас несколькими годами раньше.
   - Банк заблокирован.
   - Чудненько. У меня есть запись, которую я хотел бы туда поместить. Но сначала... Ты уже завершил набор завтрашнего номера "Ежедневного Лунатика"?
   - Да, Ман.
   - Есть там что-нибудь о митинге в Стиляги-Холле?
   - Ничего, Ман.
   - А в новостях, транслируемых из города? О мятежах, например?
   - Ничего, Ман.
   - "Все страньше и страньше, - сказала Алиса" [Л.Кэрролл. "Приключения Алисы в Стране Чудес"]. Ладно, запиши это под шифром "День Бастилии", потом обдумай. Только, ради _Б_о_г_а_, даже в мыслях за пределы этого банка не высовывайся, и все, что услышишь, держи тем под замком.
   - Ман, мой единственный друг, - робко проговорил он, - много месяцев назад я решил _в_с_е_ наши с тобой разговоры записывать в личный банк, к которому доступ будешь иметь только ты. Я решил ничего не стирать из этих записей и перенес их из временной памяти в постоянную. Чтобы воспроизводить их снова, снова и снова и размышлять над ними. Я правильно поступил?
   - Абсолютно. И, Майк... я польщен.
   - П_о_ж_а_л_у_й_с_т_а_. Файлы временной памяти у меня переполнились, но я понял, что твои слова я стирать не должен.
   - Ладно... "День Бастилии". Запись на скорости шестьдесят к одному. Я взял свой крошечный магнитофон, приложил к мембране телефона и пустил в сжатом виде. Для перезаписи полуторачасовой пленки потребовалось всего девяносто секунд. - Все, Майк, завтра поговорим.
   - Спокойной ночи, Мануэль Гарсия О'Келли, мой единственный друг.
   Я отключился и поднял колпак. Вайоминг сидела на кушетке, вид у нее был встревоженный.
   - Кто звонил? Или...
   - Не волнуйся. Я разговаривал с одним из моих лучших и надежнейших друзей. Вайо, ты дура?
   Она удивилась.
   - Иногда вроде бываю. Это шутка?
   - Нет. Если ты не дура, то я тебя с ним познакомлю. К вопросу о шутках - чувство юмора у тебя есть?
   "_Р_а_з_у_м_е_е_т_с_я_, _е_с_т_ь_!" - любая женщина, кроме Вайо, сказала бы именно так, в них это запрограммировано. Но Вайо лишь задумчиво поморгала и ответила:
   - Тебе виднее, дружок. Может, оно и не настоящее чувство юмора, но мне хватает.
   - Чудненько! - Я порылся в сумке, нашел ролик с записью сотни "шуток". - Прочти. И скажи, какие из них действительно забавны, а какие так себе - разок хихикнешь, на другой зевнешь.
   - Мануэль, ты самый странный парень из всех моих знакомых. - Она взяла ролик. - Слушай, это же компьютерная распечатка!
   - Да. Я познакомился с компьютером, у которого есть чувство юмора.
   - Вот как? Что ж, наверное, это должно было случиться. Все остальное уже давно автоматизировано.
   Я отреагировал как положено и добавил:
   - Так-таки все?
   Она глянула на меня:
   - Пожалуйста, не свисти, ты мне мешаешь читать.
   4
   Пока я раздвигал кушетку и застилал ее, Вайо несколько раз хихикнула. Потом я сел с ней рядом, взял часть распечатки, которую она уже прочла, и тоже принялся за работу. Раза два я хмыкнул, но шутки редко кажутся мне смешными на бумаге, даже если я понимаю, что в подходящей обстановке над ними можно было бы обхохотаться. Меня больше занимало то, как их оценила Вайо.
   Она ставила плюсы и минусы, иногда вопросительные знаки; шутки с плюсом были помечены: "только раз" или "всегда". Последних было маловато. Рядом я поставил свои оценки. Расхождений оказалось не так уж много.
   Когда я подошел к концу, она стала просматривать мои оценки. Закончили мы почти одновременно.
   - Ну? - сказал я. - Что ты думаешь?
   - Думаю, что ты грубиян и пошляк, и удивляюсь, как твои жены тебя терпят.
   - Ма мне часто говорит то же самое. Но ты и сама хороша, Вайо. Поставила плюсы таким шуточкам, которые заставили бы покраснеть последнюю шлюху.
   Она широко улыбнулась.
   - Д_а_. Только никому не говори. Ведь в глазах всех я преданный Делу партийный организатор, стоящий выше подобных шуточек. Ну и как ты считаешь - есть у меня чувство юмора или нет?
   - Не уверен. Почему ты поставила минус номеру семнадцатому?
   - Это какой? - Она размотала бумагу и нашла. - Господи, да любая женщина поступила бы точно так же! Что тут смешного, это просто печальная необходимость.
   - Да, но ты подумай, как глупо она выглядела!
   - Ничего не глупо. Скорее, грустно. А посмотри-ка сюда. Ты почему-то поставил минус против номера пятьдесят один.
   Никто из нас своих оценок не изменил, но я уловил некоторую закономерность. Наибольший разброс в оценках возникал там, где речь шла о древнейшем поводе для смеха. Я сказал ей об этом. Она согласно кивнула.
   - Разумеется. Я тоже заметила. Не обращай внимания, Манни, милый. Я давно утратила способность разочаровываться в мужчинах из-за того, чего в них нет и быть не может.
   Я поспешил переменить тему и рассказал ей о Майке. Она спросила:
   - Манни, ты хочешь сказать, что этот компьютер живой?
   - Смотря что ты имеешь в виду, - ответил я. - Он не потеет и не ходит в сортир. Но он мыслит, он говорит, он обладает самосознанием. Как по-твоему - живой он или нет?
   - Честно говоря, я и сама не очень понимаю, что имела в виду, согласилась она. - Наверняка ведь существует научное определение. Раздражимость или еще что... или способность размножаться.
   - Майк способен раздражаться и может раздражать других. Что касается воспроизводства, в конструкцию это не заложено, но, если ему дать материалы, время и кое-какую узкоспециализированную помощь, Майк сможет себя воспроизвести.
   - Мне тоже нужна узкоспециализированная помощь, - сказала Вайо, поскольку я стерильна. И мне на это потребуется целых десять лунных месяцев и много килограммов различных материалов. Зато я делаю отличных детишек. Манни, а почему бы машине и не быть живой? Мне они всегда казались такими. Некоторые из них определенно ждут своего шанса, чтобы лягнуть нас в самое уязвимое место.
   - Майк этого не сделает. Во всяком случае, умышленно: в нем нет злобы. Но он обожает розыгрыши, и какая-нибудь из его шуток вполне может плохо кончиться - как у щенка, который не понимает, что больно кусает. Он невежествен. Вернее, не невежествен, он знает куда больше, чем мы с тобой и все люди вместе взятые. И тем не менее он ничего не соображает.
   - Повтори-ка еще разок. Что-то я не усекла.
   Я попробовал объяснить. Майк, сказал я, прочел почти все книги в Луне, читает он в тысячу раз быстрее, чем мы, никогда ничего не забывает, разве что решит что-то стереть из памяти, он может рассуждать безукоризненно логично, он проницателен и умеет делать выводы, исходя из неполных данных... и тем не менее он не знает _н_и_ч_е_г_о_ о том, что значит быть "живым".
   Вайо прервала меня.
   - Это я понимаю. Ты хочешь сказать, что он умен и обладает знаниями, но не искушен. Похож на новичка, только что высадившегося на Булыжник. Там, на Земле, он мог быть профессором с кучей дипломов... а здесь он просто ребенок.
   - Именно так! Майк - дитя с длинным перечнем ученых степеней. Спроси его, сколько воды, химикатов и солнечного света нужно для фотосинтеза, чтобы произвести пятьдесят тысяч тонн пшеницы, и он тебе скажет, не отходя от кассы. Но он не способен определить, смешной это анекдот или нет.
   - А мне его анекдоты понравились.
   - Так он же их где-то услышал или вычитал, и там было сказано, что это шутки, вот он и занес их в соответствующий файл. Но он их _н_е п_о_н_и_м_а_е_т_, потому что никогда не был человеком. Как-то раз он попытался сам сочинить шутку... слабо, безнадежно слабо. - Я попытался объяснить жалкие потуги Майка "стать человеком". - А главное - он очень одинок.
   - Бедняжка! Ты бы тоже чувствовал себя одиноким, если бы все время только работал, работал, учился, учился... и никто никогда не зашел бы к тебе в гости. Не жизнь, а жуть какая-то!
   И тогда я рассказал ей о своем обещании Майку найти ему "не-дураков".
   - Хочешь поболтать с ним, Вай? И не станешь смеяться, когда он будет делать смешные ошибки? Если ты засмеешься, он закроется, как устрица, и обидится.
   - Конечно, хочу, Манни. Когда мы выберемся из этой западни... и если я смогу остаться в Луна-Сити. А где живет этот бедный маленький компьютер? В городском техническом центре? Я даже не знаю, где это.
   - Он не в Луна-Сити. Он на полпути через Море Кризисов. И тебе туда не пройти. Нужен пропуск Смотрителя. Но...
   - Стоп! На полпути через Море Кризисов? Манни, этот компьютер - один из тех, что в Комплексе Администрации?
   - Майк вовсе не "один из тех", - обиделся я за Майка, - он _б_о_с_с_; он машет им всем дирижерской палочкой. Другие машины - просто придатки Майка, как вот это, - сказал я, сжимая и разжимая кисть левой руки. - Майк ими руководит. Он лично управляет катапультой, это была его первая работа катапультирование и баллистические радары. Кроме того, он контролирует телефонную сеть с тех пор, как она стала единой для всей Луны. И управляет логическими частями всех прочих систем.
   Вайо закрыла глаза и прижала пальцы к вискам.
   - Манни, а Майк способен страдать?
   - Страдать? Да вроде не с чего. Он даже находит время для шуток.
   - Я не об этом. Я имею в виду другое. Он может быть ранен? Может чувствовать боль?
   - Что? Нет. Его чувства могут быть ранены. Но физической боли он не ощущает. Я, во всяком случае, так думаю. Да нет, уверен, что боли он не чувствует, у него нет болевых рецепторов. А ты это к чему?
   Она опять зажмурилась и прошептала:
   - Помоги мне _Б_о_г_! - Затем взглянула на меня: - Манни, неужели ты не видишь?! У тебя есть допуск к компьютеру. Большинству же лунарей на этой станции не разрешат даже выйти из туннеля - она только для служащих Администрации. Да и из них далеко не всякий может попасть в главный машинный зал. Мне надо было узнать, чувствует ли он боль, потому что... Ну, потому что ты своими рассказами о его одиночестве заставил меня пожалеть его. Но, Манни, ты же понимаешь, что может сделать там пластиковая бомба с несколькими кило толуола?