Герцог понял, что леди Майклс многим может дать фору по части остроумия и сообразительности.
   Он взял следующий листок, исписанный ее микроскопическим почерком.
   Эта страница была куда более интересной, и его лицо прояснялось по мере того, как он ее читал.
   «Мне кажется, я поняла как разрешить вашу проблему с этой красавицей, леди К.
   Ответ мне пришел, когда я лежала в постели, выздоравливая после ревматизма. Я думала обо всем, что я знаю про эту леди, надеясь найти хоть какую-нибудь зацепку. Вы меня очень расстроите, если ответите, что мой план не сработает, но я не скажу вам больше ни слова! Потому что вопрос слишком деликатный (эта фраза снова два раза жирно подчеркнута), чтобы доверять бумаге. Дорогой сэр, поторопитесь! Немедленно приезжайте в город и сразу загляните ко мне. Я устрою так, что Дианы в этот момент не будет дома, если вы сообщите так любезно точное время вашего визита».
   Она заканчивала письмо многими добрыми пожеланиями, но герцог их уже не читал.
   Клэр был уже у двери библиотеки и приказывал немедленно подать его карету.
   Примчавшись в город, он зашел домой, снял шляпу и перчатки и написал короткую записку леди Майклс.
   Он сообщил, что зайдет к ней завтра утром в одиннадцать, и приказал своему лакею бегом доставить записку по адресу.
   Когда он уже хотел подняться к себе, в гостиную вошли вдова-герцогиня и леди Эмили. Сестра была очень рада его видеть.
   – Дорогой Клэр, – воскликнула вдова. – Ты даже не представляешь, как я удивлена, что ты не предупредил о своем приезде. Очень жаль! Боюсь, что мы уже не успеем пригласить к себе на обед леди Корнелию. Хотя я, конечно, сделаю все, что в моих силах, негодный ты мальчишка, потому что знаю, как ты по ней соскучился.
   Она подошла к нему, чтобы он поцеловал ее, и герцог подумал цинично, что мать, как всегда, готова считать правильной только свою точку зрения. Секунду он смотрел на герцогиню сверху вниз, потом вздохнул и поцеловал ее.
   – Не волнуйся, мама. У меня нет желания видеть Корнелию сегодня вечером.
   Вдова сразу нахмурилась и прижала руки к груди.
   – Дорогой Клэр, что ты говоришь! Может, ты устал после долгого путешествия?
   – Мы поужинаем сегодня без нее, мама. Только втроем. Я хочу поговорить кое о чем с тобой и с Эмили. А теперь прошу извинить меня. Я только что приехал, и мне надо переодеться. – Поднимаясь по лестнице, он бросил через плечо: – Зайди в библиотеку, Эм. У меня есть неплохие новости.
   Вдова всплеснула руками и повернулась к Эмили, но обнаружила, что та словно испарилась. Недовольная поведением своих детей, герцогиня поднялась с помощью двух лакеев в спальню и легла на кровать, решив не вставать до обеда.
   Когда Эмили зашла в библиотеку, Клэр был уже там. Он поцеловал сестру куда нежнее, чем до этого мать, и сказал:
   – Не волнуйся, Эм. Твоей вины в случившемся нет. Я хочу спросить тебя вот о чем. Действительно ли у нашей мамы такое слабое здоровье, или она этим умело пользуется в своих целях?
   Эмили взяла бокал с ликером, который он подал ей, и улыбнулась.
   – Наконец-то ты начал кое-что понимать, дорогой. Да, она чувствительная натура, но абсолютно здорова. Ее здоровью мог бы позавидовать любой. Все врачи это утверждали. Стальная пружина! Уверяю тебя.
   Герцог кивнул.
   – В таком случае еще одна просьба.
   – Что угодно, Уильям, ты же знаешь!
   – Ты можешь не согласиться со мной и с моим решением. Но я хочу отправить маму в ее дом в Клэр-Корте. Ты поедешь с ней, но совсем не надолго, поверь. Я сразу постараюсь найти ей компаньонку, и таким образом освобожу тебя от обузы навсегда. Извини, что я не сделал этого раньше. Все необходимые распоряжения по поводу переезда в ее дом я уже отдал. Целая армия слуг наводит сейчас там порядок.
   – Маме это не понравится, Уильям, – предупредила его Эмили.
   – Сейчас не имеет значения, что ей понравится и что ей не понравится. Скажи ей, что она может забрать из Клэр-Корта все, что захочет. Это займет ее на некоторое время.
   Леди Эмили засмеялась.
   Ты рискуешь вернуться в пустой дом!
   – Отлично, – ответил Клэр. – Я не собираюсь приводить Диану в такой музей, каким является мой дом в нынешнем его состоянии. Если мать не заберет с собой эти свои коллекции – глупые статуи, потемневшие картины и прочую ерунду, мне придется их выбросить самому.
   Семейный обед прошел тихо и приятно. Главная сцена разыгралась позже, когда они втроем расположились в гостиной.
   Здесь герцог высказал все накопившиеся претензии к своей матери. Она прижала, как всегда, руки к груди, но он заявил, что эта тактика больше не пройдет. Герцог налил бокал вина и сунул его в трясущиеся руки вдовы. Тогда она заявила, что через неделю умрет от горя и стыда.
   – Кстати, о стыде. Я бы хотел знать, кто заставил краснеть Диану Трэвис?
   Вдова, конечно, тут же упала в обморок. А придя в чувство, удивилась, что ее сын стоит так же спокойно, как и стоял.
   Она была так удивлена, что выслушала молча его распоряжение, касающееся ее дальнейшей судьбы.
   – Ты переедешь в свой дом, мама, и чем быстрее, тем лучше. Это за то, что ты так поступила с мисс Трэвис. И будь уверена, что Корнелия никогда не станет моей женой. Я избавлюсь от нее так или иначе.
   Вдова хотела что-то возразить, но он поднял руку.
   – Нет, хватит. На этом все, – сказал он и вышел из комнаты.
   – Но… но, Клэр, подожди, – простонала его мать, когда дверь за ним закрылась. – Я только хотела помочь тебе, мальчик мой!
   – Он не мальчик, – сказала Эмили. – И не нуждается в твоей помощи. Оставь его в покое.
   Вдова залилась слезами, но заметила, что дочь смотрит на нее без малейшей симпатии и даже неприязненно.
   На следующее утро, когда Уильям Роулингс завтракал вместе со своей сестрой, он узнал, что, хотя мать плохо спала и все время плакала, ее здоровье по-прежнему в полном порядке. И казалось, что она смирилась со своим изгнанием.
   – Не торопи ее, Уильям. Мама не может собраться так быстро, как ты или я, за один час. Она уже ничем не навредит тебе. Я присмотрю за ней.
   Герцог вынужден был согласиться, но предупредил Эмили, чтобы мать ни в коем случае не встречалась с Корнелией.
   Затем он поторопился к леди Майклс, от которой уже получил записку со словами, что его ждут в назначенное время.
   Леди Майклс приветствовала его радостно и тут же отослала от себя свою компаньонку Полли, приказав, чтобы герцогу подали вина.
   А до тех пор, пока вино не принесли, они беседовали о разных пустяках. Леди Майклс сказала также, что Диана пошла прогуляться с лордом Эвансом.
   – Я объяснила ему, зачем мне это понадобилось, так что он постарается задержать ее подольше. Хороший он мальчик! Он нам очень помог в нашем деле, вы знаете, сэр.
   Но когда дворецкий принес вино, поклонился и вышел, леди Майклс словно подменили. Куда подевалась ее спокойная манера! Она стала говорить, запинаясь на каждом слове, все время строила смешные ужимки и стеснялась посмотреть герцогу в глаза.
   – Но, простите, я не могу понять, о чем, собственно, речь? – вынужден был спросил Клэр в конце концов, заинтригованный и сбитый с толку.
   Он удивился еще больше, увидев, как покраснела леди Майклс.
   – Ну, хорошо, – сказала она. – Прежде, чем я начну, я должна напомнить, что настолько стара, что гожусь вам в бабушки, не правда ли?
   – Даже без того лишнего года, который вы намерены себе добавить, – согласился он, желая помочь ей почувствовать себя непринужденно.
   – И без лишнего десятка лет! Кстати, я знала обеих ваших бабушек. Луиза Роулингс была веселая девушка. Вот она бы поняла, что я хочу сказать.
   – И я пытаюсь понять, – подбадривал он ее. – Говорите же, не стесняйтесь!
   Это было уже довольно прямое заявление. Леди Майклс вздохнула и начала:
   – По моим наблюдениям, леди Корнелия хоть и красивая, но далеко не страстная особа…
   Она замолчала, будто ожидая ответа герцога. Но он был так удивлен направлением беседы, что смог только молча кивнуть.
   – Видите ли, – продолжала она, – я наблюдала за ней очень внимательно на всех вечерах, приемах и балах, где вы были вместе. И ни разу я не видела, чтобы она повисла на вашей руке или улыбнулась бы так, как это делает женщина, когда она хочет… когда она хочет быть в постели с мужчиной. Короче говоря, я думаю, что эта леди скорее холодна, чем страстна. Скажите, я права?
   Она сидела прямо на краю кресла и склонила голову набок в ожидании ответа.
   – Да, вы совершенно правы, мэм, – наконец произнес герцог. – Могу добавить, что еще задолго до помолвки я назвал Корнелию «ледяной страстной девой». Она действительно очень красива и соблазнительна, но я чувствую, как она вся застывает, когда мы обнимаемся. Она с трудом выносит мои поцелуи. А от любой ласки она превращается в лед.
   Он замолчал, испугавшись, что его слова шокируют старую леди.
   К его удивлению, леди Майклс заулыбалась и стала изо всех сил подпрыгивать на софе.
   – Ну и жену вы могли себе заполучить, сэр! Но не волнуйтесь! Да, это главное, это самое главное! Собственно говоря, даже трудно лучшего ожидать. Потому что у меня есть план. Но прежде, чем сказать вам, я хочу выпить с вами по бокалу вина, и скоро, вот увидите, мы сможем выпить за вашу свободу!
   Клэр подал ей полный бокал, и она махнула рукой, чтобы он снова сел на свое место.
   – А теперь, Клэр, вот что вы должны сделать. Поскольку этой леди не нравится заниматься любовью с вами – но вас это не должно расстраивать, мой дорогой мальчик! – воскликнула она совсем другим тоном. – Я уверена, что она будет холодна с любым мужчиной! Что вы должны сделать, так это немедленно заняться с ней любовью. Сжимайте крепко ее в своих объятиях, целуйте страстно, ласкайте везде. И скажите ей, что хотите жениться на ней сию же секунду, потому что сгораете от желания обладать ею. Сообщите ей, что вы бы хотели иметь от нее дюжину детей, не меньше, и собираетесь зачать их побыстрее. Именно это должно сработать. Непрерывные ласки, а особенно частые беременности напугают леди Корнелию, которая ни о чем так не заботится, как о своей красивой фигуре. Что вы так смеетесь, сэр?
   Герцог поставил свой бокал и трясся от неудержимого хохота. Наконец, успокоившись немного, он пробормотал:
   – А полдюжины маленьких Роулингсов хватит, чтобы напугать Корнелию?
   И он тут же рассмеялся снова, на этот раз вместе с леди Майклс.
   Впрочем, она отдавала себе отчет, что, хотя ее план тщательно продуман, все-таки трудно предположить, что можно напугать женщину, слишком часто занимаясь с ней любовью.
   Выпив еще по бокалу вина, они расстались. Герцог пообещал немедленно сообщить леди Майклс о том, какой успешной окажется выработанная ими тактика.
   Он поцеловал ей руку и сказал, что очень благодарен за помощь. Леди Майклс обняла его и ответила:
   – Эта женщина просто дура, что не хочет заниматься любовью с вами, Клэр. Я бы сама желала быть лет на пятьдесят моложе. Тогда бы я точно отбила вас и у Корнелии, и у Ди!
   Уильям Роулингс, улыбаясь, пришел домой. Найдя сестру, он рассказал ей о плане. А потом попросил написать Корнелии и пригласить эту леди к нему сегодня в три часа.
   – Затем ты с матерью отправишься на прогулку. Но Корнелия ничего не должна об этом знать. Сделаем ставку на внезапность. Я хочу устроить Корнелии сюрприз, ты догадываешься, какой…
   – Все-таки это бессовестно, Уильям. И кто бы мог ожидать такое от леди Майклс! Но все равно желаю тебе удачи. Леди К. заслужила свое.
   Итак, войдя в гостиную, леди Корнели нашла там не сестру герцога, как она ожидала, а самого герцога Клэра.
   Он едва дождался, когда дворецкий уйдет. Затем он обнял Корнелию, прижал ее крепко к себе и поцеловал так страстно, как только мог.
   – Клэр, умоляю тебя! – воскликнула леди Корнелия, отрываясь от него. Она пыталась скрыть свою тревогу и спросила: – Что это с тобой случилось?
   – Но, моя прелесть, я так соскучился по тебе! Я был так одинок в Клэр-Корте. Только и мечтал о нашей встрече. Ты мне снилась каждую ночь. Если бы я мог рассказать тебе об этих снах, ты бы покраснела от стыда, моя дорогая. И поэтому я попросил Эмили, чтобы она тебе написала и пригласила сюда. Я хотел сделать тебе сюрприз. О, как ты соблазнительна сегодня! Никогда еще я не видел тебя такой соблазнительной!
   Корнелия пыталась улыбаться. Но герцог смотрел на нее такими жадными глазами, что она испугалась.
   Прежде чем она успела освободиться из его объятий, он еще крепче прижал ее и поцеловал еще более страстно. А затем стал раздевать ее.
   Платье соскользнуло с ее плеч, и Корнелия дико вскрикнула. Она отшатнулась от герцога. Тонкий материал не выдержал, платье порвалось, и в руках Клэра остался шелковый бант, украшавший ее декольте.
   – Прекрати немедленно, Клэр! – Она задыхалась от страха. – Да как ты смеешь? За кого ты меня принимаешь, за проститутку? Хочу напомнить тебе, что я твоя невеста!
   – Я это помню, дорогая! – ответил герцог, в то время как она пыталась прикрыть свою грудь. – И я хочу любить тебя, хочу с утра до ночи заниматься с тобой любовью.
   – С утра? – прошептала в ужасе Корнелия. – При свете, ты имеешь в виду? Нет, ни за что! Никогда!
   – Ты не должна мне говорить «нет», Корнелия, и тем более «никогда». Мне решать, когда, где и сколько. Потому что я мужчина очень страстный, ты это знаешь. Ты просила дать тебе время привыкнуть. Но я не могу больше ждать. Я сгораю от желания. Вот увидишь, ты захочешь этого так же, как и я, когда попробуешь, моя сладкая. Не хочу хвастаться, но я просто фантастический любовник! Уверю тебя, что я могу заниматься любовью без устали. Давай же займемся этим прямо сейчас! Свадьба будет через три недели. Я настаиваю, чтобы мы немедленно занялись любовью. А когда мы после свадьбы поедем в Шотландию…
   – Но я хотела поехать в Париж! – простонала Корнелия.
   – Только в Шотландию, – сказал он. – Там нас ничто не будет отвлекать. И я не собираюсь ловить рыбу или охотиться, это меня меньше всего интересует. Мы все время будем заниматься любовью – с утра до ночи.
   Клэр помолчал, чтобы до нее хорошо дошел смысл сказанного. Герцог понимал, что надо действовать не спеша. И постепенно его самого затягивала эта его роль.
   Он увидел, что руки Корнелии и ее голова трясутся от ужаса. Это вселило в него уверенность, в том, что план сработает, и он продолжал:
   – Ты должна согласиться, Корнелия, что я был очень терпелив. И потому так возросло безмерно мое желание. Думаю, что мы пробудем в Шотландии месяца два.
   Она посмотрела на его сильное, мощное тело, на его крепкие твердые руки и вздрогнула.
   Хотя она не спрашивала, но он постарался ей объяснить, зачем он так долго собирается быть с ней в Шотландии.
   – Я хочу любить тебя с утра до ночи целых два месяца. Потому что я хочу зачать ребенка.
   И он похотливо ухмыльнулся, думая, что у него неплохо получается. Возможно, сказывается наследственность, решил он.
   – Ребенка? – переспросила она и выронила свою сумочку.
   – Да, конечно. Мне ведь нужен наследник. Но ты не волнуйся. Если сразу не получится, то мы останемся еще на месяц. И если сначала будет девочка, тоже не огорчайся. У моей матери было три девочки, прежде чем родился я, ты знаешь. И так как я хочу, чтобы у нас было не меньше чем полдюжины детей, то один-то наверняка будет мальчик.
   – Полдюжины? – заплакала Корнелия. – Нет, нет!
   – Но именно так, Корнелия. Я очень люблю детей, а ты сильная и здоровая. Уверен, что у тебя будут легкие роды. У тебя такие полные бедра. Поэтому я и выбрал тебя. Для герцога очень важно иметь жену, которая сможет приносить ему хороший приплод.
   – Ах, вот оно что! Но я никогда не буду твоей женой! – выкрикнула она. – Я тебе не племенная кобыла! И как ты мог сказать, что у меня полные бедра! Как ты смел!
   Она стащила с пальца тяжелое кольцо с большим алмазом и изо всех сил бросила его в голову герцога. Оно попало ему в правую бровь. По тому, как закапала кровь, он понял, что рана глубокая. Рана, которой он будет гордиться, как гордятся раной, полученной в сражении.
   Корнелия подняла свою сумочку и надела шляпку, все еще бормоча проклятия. Когда она была уже в дверях, герцог сказал совсем другим тоном:
   – Будь уверена, что в газетах немедленно появится сообщение о том, что наша помолвка разорвана.
   Она повернулась и уставилась на него.
   – О да, моя дорогая хитрая леди, это сообщение я подготовил заранее. Кстати, я джентльмен, конечно, но позволь выразить сожаление тому, кто станет твоим супругом.
   Он поклонился, не улыбаясь. Корнелия подозревала, что он все обнаружил, и поспешила выйти. Но он снова ее остановил:
   – Еще одна вещь, – сказал он резко. – Если я еще услышу хоть какие-то сплетни о Диане или обо мне, я узнаю обязательно их источник. Тогда тебе не поздоровится. Я приду к тебе с моим адвокатом. Итак, ты предупреждена. Думаю, что ты уже сегодня скажешь всем, что взяла свое слово обратно, потому что мы не подходим друг другу. Я не буду тебе противоречить. Не смею больше задерживать.
   Корнелия наконец ушла, а герцог сел на ближайший стул, вынул платок и, вздохнув, приложил его ко лбу.
   Он написал письмо леди Майклс, сообщив о полном успехе, а затем послал объявления в газеты. После этого Уильям Роулингс почувствовал, что очень плодотворно провел день.
   В своем письме он просил леди Майклс, чтобы она ничего не говорила Диане, потому что он хотел первым рассказать ей обо всем.
   И хотя он хотел, как положено, поехать в Кромптон-Эбби и попросить у мистера Трэвиса руки его дочери и предоставить заготовленные объявления о помолвке, он предпочел забыть об этих формальностях.
   Он улыбался, запечатывая свое письмо. Клэр не думал о том, что надо сделать все как надо. Он просто не мог дождаться того момента, когда он снова сможет обнять Диану.

12

   На следующее утро герцог встал очень рано. Он оделся, позавтракал и просмотрел корреспонденцию несколько рассеянно, как посчитал его секретарь. Затем Клэр пожелал своей сестре, которая решила прокатиться верхом, хорошей прогулки. Леди Эмили улыбнулась ему и в ответ пожелала удачи. Еще вчера за ужином герцог сообщил сестре о своей победе.
   Наконец ему показалось, что час уже не слишком ранний для того, чтобы нанести визит молодой леди.
   Он спустился в холл. Здесь он надевал перчатки, а его лакей держал наготове шляпу герцога и трость. В это время появилась вдова-герцогиня. Она довольно шустро спустилась вниз по лестнице явно с одной лишь целью, а именно, чтобы его перехватить.
   Вдова была очень бледна этим утром, потому что заявление, сделанное сыном вчера во время ужина, привело ее в состояние глубокой депрессии. Герцогиня провела еще одну бессонную ночь. Клэр заметил, что от слез у нее припухли глаза, а руки постоянно теребят и дергают носовой платок. Но герцог решил не поддаваться больше на эти хитрые уловки и быть твердым как сталь.
   – Сыночек мой дорогой, – взмолилась герцогиня и вздохнула так жалобно, что у любого человека при этом вздохе тут же навернулись бы слезы на глаза. – Я прошу тебя, Клэр, подумай хорошенько еще раз. Время у тебя пока есть. Но, конечно, мы не можем говорить на эту тему здесь, в холле. Пожалуйста, поднимись со мной в библиотеку.
   Герцог нахмурился, хотя и напомнил себе, что он должен вести себя вежливо. В конце концов это была его мать.
   – Я не могу сейчас задерживаться, мама, у меня совсем нет времени на обсуждения. Этот визит очень важен. И кроме того, что бы ты ни сказала, я уже не переменю своего решения. Извини меня.
   Взяв шляпу и трость из рук лакея, он вышел из дома. В кармане у герцога было фамильное обручальное кольцо Роулингсов, украшенное бриллиантами и большим изумрудом. Клэр думал о том, что, может быть, надо по пути купить самый большой букет роз, который он сможет унести в руках. Но он так торопился к своей цели, что решил не тратить времени. Он даже не слышал приветствий друзей и знакомых, которые встречались ему на пути.
   Леди Майклс не заставила его долго ждать. Как только дворецкий провел его в гостиную, она послала за мисс Дианой, но просила ни в коем случае не говорить ей, что у них гость.
   – Мы устроим ей сюрприз, дорогой мой мальчик! Ах, как я рада видеть вас! Но не волнуйтесь, я тут же исчезну с ваших глаз, чтобы вы могли побыть наедине с Дианой. – И она подмигнула ему: – Вы уж извините, но мне не терпится поскорее услышать о том, как у вас все получилось.
   Она вышла, а всего через несколько минут в комнату проскользнула Диана. Однако Уильяму Роулингсу эти минуты показались вечностью.
   На Диане было простое белое утреннее платье, и она выглядела в нем необыкновенно очаровательно, стоя в дверях и прижав от удивления руки к груди. Сердце герцога забилось часто и тревожно.
   – Дорогая моя Ди, наконец-то! – сказал он, беря ее за руку, чтобы усадить на кушетку.
   Диана не сопротивлялась. Она не могла произнести ни слова и с побелевшим лицом смотрела на него.
   Леди Майклс сообщила герцогу, что Диана очень расстроена и желает лишь уехать обратно в Истхем. Но это было не совсем так. Действительно, она горевала и глубоко переживала несколько дней, когда узнала, что это мать Клэра распространяет о ней сплетни. Но затем гнев и чувство мести возобладали. Она была решительно настроена отомстить всем Роулингсам за ее испорченную репутацию и за ее страдания.
   Диана еще не знала, как она сможет отомстить, хотя лорд Эванс успел ей шепнуть, что герцог Клэр вернулся в Лондон. Это было вчера, когда она прогуливалась с лордом Эвансом утром по парку. Пьерпонт Эванс любил Диану, и он сам страдал, что такую замечательную девушку третируют словно парию. Он видел, что Диана ведет себя достойно и делает вид, что ничего не замечает. Хотя она хорошо знала, о чем шепчут за ее спиной, как на нее смотрят и показывают пальцами те, которые понятия не имели, что все это сплошное вранье.
   Лорд Эванс очень хотел сказать Диане, что Клэр уже пытается разорвать свою помолвку с Корнелией. Но поскольку леди Майклс попросила его хранить молчание, ему ничего не оставалось делать, как надеяться, что герцог уладит все как можно быстрее.
   Теперь Диана глубоко вздохнула и, чтобы не дрожали руки, сложила их на коленях.
   – Я не знала, что вы здесь, сэр, иначе я бы не пришла. Но, может быть, дворецкий что-то напутал?
   Герцог уже хотел сесть с ней рядом и обнять, но его остановил ее ледяной голос.
   – Моя дорогая Диана, но почему такая холодность?
   – Думаю, что нам с вами совершенно не о чем говорить, сэр, – сказала она, собираясь уже встать и уйти.
   Нисколько этим не смущаясь, однако, герцог сел рядом и сжал ее руки.
   – Я не понимаю, в чем дело, моя девочка? – воскликнул он. – Нам хватит разговоров на долгую-долгую жизнь!
   – Должна вам сказать, что меня очень удивляет ваш визит, а главное то, что вы позволяете себе находиться со мной наедине. Да, это ведь очень рискованно даже для такого человека, как вы. Ведь у меня очень дурная репутация.
   Теперь ее голос был почти обычный, хотя Клэр слышал в нем сердитые нотки.
   – О, знайте же, что теперь мое имя во всем городе произносят как символ греха и разврата, – продолжала она. – И даже ни для кого не секрет, что я провожу каждую ночь с другим мужчиной. Но, может быть, вы пришли как раз для того, чтобы об этом договориться? Ну конечно! Какая же я глупая, что не предложила вам… ой!
   Она вскрикнула от боли. Герцог крепко сжал руку Дианы.
   – Замолчите! – сказал он. – Не желаю слышать, как вы сами клевещете на себя!
   – Вы делаете мне больно!
   Диана пыталась высвободить свою руку, испуганная блеском в его глазах. Герцог отпустил ее немедленно.
   Она решила не обращать внимания на боль. Ни за что она не будет тереть перед ним свою руку!
   – В любом случае вы поступаете неразумно, приходя сюда. Но вы можете надеяться, я никому не скажу об этом. Не бойтесь. Скоро я уезжаю обратно в Истхем, домой. Там, у меня дома, люди ведут себя прилично и не причиняют друг другу вреда просто из развлечения. У меня дома ни один повеса не посмеет заниматься со мной любовью и одновременно лгать.
   Ее голосок дрогнул, и она отвернулась, а герцог продолжал смотреть на нее.
   – Я забыл, что вы еще не знаете, – начал Клэр, стараясь быть спокойным.
   Он увидел страх в ее глазах, когда она взглянула на него, и сильно смутился. Меньше всего он хотел пугать ее.
   – Я разорвал помолвку с леди Корнелией. Объявление об этом появится в сегодняшних газетах. Теперь я свободен. Поэтому я к вам и пришел.
   Диана повернулась и посмотрела на него. В ее глазах появилась надежда. Затем выражение ее лица изменилось, и она пожала плечами:
   – Ну и что? Какое это имеет значение после всего, после этого скандала? Нет, я уезжаю в Кромптон-Эбби.
   – Понимаю, – серьезно сказал герцог.
   Она даже обиделась, что он и не пытается ее переубедить.
   – Однако будьте так добры и выслушайте меня, – продолжал он и нежно взял ее руки в свои. – Я пришел, чтобы просить вас стать моей женой. Если вы помните, несколько месяцев назад я предлагал вам быть моей женой, моей герцогиней. И я не лгал вам тогда. Я не обманываю вас и сейчас. Я не переменил решения – ничто не заставит меня это сделать, и уж, конечно, не светские сплетни и глупые интриги. Я люблю вас, Диана, я люблю вас больше всех на свете. И мне почему-то кажется, что вы тоже любите меня…
   – Мои чувства здесь не при чем! – воскликнула она, отдернув свои руки и отодвинувшись, чтобы его близость не волновала ее. – Неужели вы не понимаете, что я не могу решиться на такой шаг! Вы должны понять меня, Клэр! Нет, я не буду вашей женой. По крайней мере, не сейчас.