Хендерсон Лорен. Земляничная тату

   – Есть, босс! – Кейт лихо отдала честь, щелкнув каблуками. – Знаете что, дорогие мои, пойду-ка я заниматься самобичеванием, и тогда никому не придется отвлекаться от дела, чтобы устроить мне взбучку.
   Кэрол невольно улыбнулась, а Сюзанна хлопнула Кейт по обтянутом алым вельветом заду.
   – На сегодня с фокусами завязываем. Увидимся позже, Сэм, – сказала она нормальным голосом и неожиданно тепло улыбнулась. Похоже, заразительное веселье Кейт заставило ее слегка ослабить свой монументальный корсет.
   Кейт помахала мне рукой и скрылась в кабинете.
   – Я работаю! – донеслось оттуда. – Работаю!!!
   – Кейт у нас вместо шута, – сказала Кэрол не без нежности, и мы заскользили по полированному полу к соседнему залу. – Но вкус у нее замечательный. Я хочу, чтобы она помогала вам вешать мобили. Она от них без ума.
   – Уже предвкушаю.
   Я действительно предвкушала. Да мы с Кейт такое устроим!
   Соседний зал оказался совсем небольшим – симпатичная квадратная комната. Белые стены и сияющий пол навевали покой. Даже картина Барбары Билдер «Еще один вид на отстойник сточных вод» не могла нарушить эту атмосферу. Мне хотелось задержаться здесь подольше, но неутомимая Кэрол уже тащила меня дальше. Она энергично забарабанила в дверь, которую я поначалу не заметила. Дверца почти не выделялась на фоне стены.
   – Стэнли? Ты там?
   Из-за двери раздался голос:
   – Входи!
   Послышалось тихое жужжание. Кэрол толкнула дверь и жестом предложила мне войти первой. Я очутилась в длинной узкой белой комнате, освещенной потоками дневного света, льющегося из высоких окон. В центре располагался стол из вороненой стали, а на стене висели две странноватые штуковины, походившие на коллажи, сотворенные младенцем, которому удалось дорваться до красок и упаковки с яйцами.
   За столом сидели два человека. Перед тем, что подальше, беспорядочной грудой валялись потрепанный гигантский ежедневник, два каталога, коробка со слайдами и клочки бумаги. Тощий как щепка, бледный как труп, в больших очках в черной оправе: типичный чудаковатый интеллектуал, этакий еврейский Джарвис Кокер^[6], только начисто лишенный какого-либо умения одеваться – даже извращенного. На голове у доходяги было черт-те что, словно он поминутно дергал себя за волосы; галстук набекрень, пиджак расстегнут.
   Другой человек, откинувшись на спинку кресла из ярко-оранжевой кожи, вертел в руках электронную записную книжку, которую, похоже, забыл включить. Рядом с напарником он выглядел точно из дорогого ателье. Да и как иначе? Всю работу явно делает доходяга в костюмчике. При нашем появлении толстяк с желтыми волосами и пухлыми розовыми щечками – услада обожающих щипаться старушек – вскочил как подброшенный пружиной. Какой джентльмен. Мои руки оказались в плену пухлых ладошек. Толстяк оглядел меня с самодовольной ухмылкой заправского сердцееда. На его запястье болтались часы, стоимостью, наверное, тысяч в десять долларов.
   – Ах, вы, наверное, мисс Джонс! Как же, видел вашу фотографию, но она ничто в сравнении с оригиналом. Богиня! Такая честь для нас, такая честь! – Господи, да у него голос сальнее тарелки из-под яичницы со шкварками.
   Я потянула руки, но они были намертво зажаты в мясистом сандвиче. Толстые пальчики игриво потерлись о мои ладони. Меня чуть не вывернуло наизнанку.
   – На самом деле, все наоборот, это для меня честь, – сказала я, всем телом дернувшись назад.
   До чего беспомощным становится человек, когда не способен орудовать руками. Сандвичевы прокладки сочились липким потом.
   – Нет, уверяю вас…
   Толстяк осекся, потому что мне удалось чуть вывернуть правую руку, и мое кольцо, больше похожее на деталь кастета, царапнуло ему палец.
   – Ой, прошу прощения, – сказала я, высвобождаясь из пухлых лап. – Я вас поцарапала? Кольцо такое острое.
   Доходяга за столом издал какой-то звук, который я истолковала как усмешку.
   – Сэм, это Стэнли Пинкеттс, содиректор, – представила Кэрол. – А это Лоренс, его ассистент. – Кивок в сторону очкастого доходяги.
   В дверь постучали.
   – Кэрол? – раздался командирский голос Сюзанны. – Вам звонят.
   Тощий Лоренс вдавил кнопку на столе, и дверь с жужжанием отворилась.
   – Я не стала бы вас беспокоить, но это миссис Канеда.
   Кэрол с сомнением взглянула на меня.
   – Все в порядке, – быстро я. – Обо мне не беспокойтесь, к тому же я нагрянула без предупреждения.
   – Я позабочусь о Сэм, – предложил Лоренс, худым пальцем поправляя очки на крючковатом носу.
   Кэрол мгновение колебалась, затем пожала плечами.
   – Прекрасно. Вот что, Лоренс, угости-ка Сэм кофе. Кроме тебя никто не знает, как обращаться с этим жутким агрегатом. Прошу прощения, Сэм.
   Я улыбнулась в ответ.
   – Сюзанна, переведите звонок сюда, – отрывисто сказала Кэрол. Сюзанна тут же ретировалась. – Стэнли, ты не можешь задержаться? Мне надо обсудить с тобой кое-какие цифры.
   Лоренс вывел меня из комнаты и плотно притворил дверь.
   – Вы не против, если я стану держаться подальше от ваших колец?
   – Отнюдь.
   – Отлично. «Мне надо обсудить с тобой кое-какие цифры», – передразнил он Кэрол. – Единственные цифры, в которых Стэнли разбирается, не относятся к финансам. Просто наш толстяк впадает в истерику, если важные решения принимаются без него. И когда назревает что-то серьезное, лучше держать его под боком.
   – Вам обязательно посвящать меня в вашу кухню?
   – Нет, конечно. Но ведь я ничего и не говорил, разве нет? – Лоренс провел ладонью в дюйме от моего лица. – Все стерто, – нараспев произнес он. – Вы ничего не помните, ничего не помните, ничего не помните… Хотите кофе?
   – До смерти, – уточнила я. – Сначала муки в самолете, потом высадка в Нью-Йорке, – это, знаете ли, как обухом по голове – затем таксист-убийца и, наконец, знакомство с целой толпой новых людей. Я даже сбилась со счета, по-моему человек семь.
   – По здешним меркам вполне спокойный денек. Да и людей было шесть, – поправил Лоренс. – Стэнли не в счет, он слизень. Думаю, вы и сами уже поняли. Кстати, руками вы ловко работаете. Сильно его поранили?
   – Да нет. Легкие телесные повреждения.
   Впереди маячила монументальная Сюзанна. Лоренс помахал ей рукой, но не остановился. Мы пересекли зал, свернули в коридор и оказались перед белой дверью. Лоренс набрал код, и дверь с жужжанием открылась.
   – Получилось. Технология на уровне… Боже.
   Я умолкла. На дальней стене комнаты красовались творения все того же малолетнего истребителя яиц и красок. По-моему, там присутствовали все до единого цвета спектра.
   – Впечатляет? – осведомился Лоренс. – Такие картинки сейчас очень популярны. Галиматья нарасхват. Нам сюда.
   Он провел меня в маленькую кухоньку и начал колдовать над кофеваркой, количеству кнопок которой позавидовала бы панель «Боинга-747».
   – А экзамены на управление это штукой сдавать не нужно? – спросила я, падая на пластиковый стул жутковатой конструкции. – А здесь уютно, – я зевнула.
   – Но не настолько, чтобы спать, – предупредил Лоренс. – Держитесь. Сейчас подоспеет кофеин. Вам капуччино?
   – Нет, спасибо. Молоко нейтрализует кофеин. Можно двойной?
   – Вы, европейцы, совершенно не думаете о здоровье. Снимаю шляпу. Речь ведь не идет о кофе без кофеина, я все правильно понял?
   Я зашипела, осенив его крестным знамением.
   – Намек понят.
   – А печенье у вас имеется?
   Он непонимающее уставился на меня.
   – А-а… вы о крекерах? Вы что, рехнулись? Да тут все поголовно сидят на диете. Только попробуйте крекер на кухню пронести – камнями закидают.
   – Вам, по-моему, диета ни к чему, – заметила я.
   В отличие от Джарвиса Кокера, мой новый знакомый не умел придавать своему скелету элегантный вид. Даже самый дорогой костюм на нем выглядел бы так, словно он купил его в лавке старьевщика. От меня не укрылось, что бледная кожа усыпана редкими веснушками, а карие глаза за толстыми стеклами очков так и светятся проницательностью.
   – Это верно, – сказал Лоренс, составляя кофейные чашки на маленький поднос. – Поэтому пойдемте в мой скромный уголок и втихомолку полакомимся.
   Печенье, которым угощал меня Лоренс, оказалось очень вкусным, к тому же сервировано было почти с шиком – на крышке от жестянки. Да и комнатка выглядела совсем неплохо. Ее нельзя было назвать уютной – в этой галерее уютом и не пахло, – но в отличие от прочих помещений здесь присутствовал намек на гостеприимство. Возможно, потому что столь тесная комнатенка не имела шансов выставить себя дизайнерским шедевром.
   Пока я прихлебывала эспрессо, Лоренс пичкал меня сведениями о «Бергман Ла Туш». И в какой-то момент я решила, что он мне нравится. Он обладал тем сортом юмора, который Дон наверняка назвал бы «сух как хер».
   – У нас три директора. Кэрол вы знаете, с неподражаемым Стэнли только что познакомились. Впрочем, я не прав, он очень даже подражаем. Дайте-ка руку…
   – Э-э, нет, второй раз я такого не выдержу…
   – Ладно. А еще есть Жаннетт… Жаннетт Ла Туш, но сюда она носа не кажет. Потусоваться, потрепаться – это всегда пожалуйста, но без нее вполне можно и обойтись. Так что галерея – детище Кэрол. Стэнли хотел слегка прибогемиться и произвести впечатление на своих телок, а у его семьи денег полно, вот они и раскошелились на галерею. Думаю, Кэрол уже жалеет, что взяла его в компаньоны. Есть еще три ассистента. Кстати, я ведь вовсе не ассистент Стэнли, я гуляю сам по себе, как выражается Кэрол. Яву, нашу прелестную секретаршу вы видели, несравненная Сюзанна занимается информацией: каталоги, описи и все такое…
   – Описи? Что, целыми днями?
   – Да.
   – Господи!
   Лоренс удивленно приподнял брови.
   – Просто меня поразил ваш размах…
   – Эй, дамочка, у нас тут не шарашкина контора. Так, кто у нас еще? Ага, архивариус, бухгалтер… ах да, и еще грузчик, Дон.
   – Он вам не нравится?
   Лоренс демонстративно передернул плечами, добавив несколько чешуек перхоти к слою, покрывавшей ворот его пиджака.
   – Дон вполне соответствует своему образу, но меня на такое не купишь.
   – Своему образу? – переспросила я. – Вы говорите об одежде?
   – Дон старательно изображает простака из деревенской глуши. Наивный малый в городских джунглях. Считает, что это придает ему шарма.
   – Эй, ребята! – В дверь просунулась голова Кейт. – Лоренс, ну-ка прочь ножищи с моего стола. В бар не хотите смотаться? Уже седьмой час.
   При слове «бар» я мигом подскочила и потянулась за курткой.
   – Условный рефлекс, как у пьянчуги Павлова, – похвалил Лоренс, нехотя сбросив ноги со стола, и тоже поднялся.
   – Лоренс… – Кейт скосила глаза на меня. – А как же Кэрол? В смысле…
   Повисла пауза.
   – Господи, она все еще висит на телефоне! – вздохнул Лоренс. – От этой миссис Канеды так просто не отделаешься. А у Сэм сегодня первый вечер в Нью-Йорке. Мы не можем ее бросить здесь, правда? Это невежливо.
   – Да, ты прав, – с облегчением отозвалась Кейт.
   – Так мне можно с вами? – с надеждой спросила я, не понимая тонкостей местных интриг.
   – Конечно, – ответила Кейт. – Просто мы не хотим, чтобы Кэрол подумала, будто мы вас силком потащили в вертеп, да еще в рабочее время.
   Хм. Удивительные нравы в этой Америке. Дагги, моему лондонскому галерейщику, и в голову не пришло бы возражать, если мне вдруг захотелось бы попьянствовать с его подчиненными. Скорее удивился бы, потому что работают у него крайне неаппетитные личности. Должно быть, в Нью-Йорке другие правила, но все это довольно странно.
   – Кэрол проторчит здесь не меньше часа, – говорила Кейт. – Сейчас загляну к ней и выясню. Думаю, она не станет возражать, тем более, что у нее сегодня деловой ужин.
   – А разве у нее случаются неделовые ужины? – ехидно вопросил Лоренс. – А вы проворная особа. – Я натягивала перчатки с такой поспешностью, словно это был олимпийский вид спорта, и меня ждали соревнования.
   – Это все кофе! – пояснила я, поймав взгляд Лоренса. – Теперь мне срочно требуется водка. Кстати, в вашем баре пожевать чего-нибудь найдется?

Глава пятая

   – Не знаю, – заговорила Кейт, когда мы уселись за столик. – Может, следовало сводить тебя в место пошикарнее. Это настоящая дыра.
   Мы уже чувствовали себя старыми добрыми друзьями. Вместе с нами в бар отправились и Ява с Сюзанной.
   – Нет-нет, мне нравится. Здесь уютно, да и я еще не отошла с дороги. Роскошное заведение вызвало бы у меня аллергию.
   – Ну, как скажешь… Мы всегда сюда ходим. Уж не знаю, почему.
   – Может, потому что здесь не выпендриваются, да и выпивка дешевая? – предположил Лоренс.
   Мы сидели в небольшом баре на Бликер-стрит всего в пяти минутах ходьбы от галереи. Местечко показалось мне куда более приятным, или, точнее, более привычным, чем заоблачная квартира в Верхнем Вест-Сайде. Сохо вообще человечнее. Дома пониже, улицы поуже, а по дороге в бар мы миновали лавчонку с потрясающей коллекцией разноцветных светящихся париков. Из открытых дверей доносилась заунывно-навязчивая мелодия. Очень похоже на Камден, у обитателей которого вдруг завелись деньги.
   Бар выглядел непритязательно: деревянные полы, деревянные перегородки, ярко подсвеченная стойка и тусклая хмарь по углам. Вскоре я узнала, что полумрак – главная особенность знаменитых нью-йоркских баров. В темноте не разглядеть, сколько уже выпил, коктейли подают как бы между прочим, и закрываются они чуть ли не утром. Одним словом, рай земной.
   – Кстати, – сказала Кейт. – Кэрол просила тебя завтра заглянуть в галерею. Хочет с тобой пообедать. Где-то около половины первого.
   – А будет желание, приходи пораньше, покажу наши сокровища, – предложил Лоренс. – У нас хватает необычных вещиц.
   – Неплохая мысль, – согласилась я. – Ни свет ни заря вытащить себя из кровати и переключиться на нью-йоркское время.
   – Значит, около полудня! – обрадовался Лоренс. – Час в компании шедевров – и от искусства глаза стекленеют.
   – Идет.
   Тут подоспела официантка:
   – Что будете?
   Надо же, в нью-йоркских барах даже официантки водятся. Просто лафа – пей, не отрывая задницу от стула.
   Кейт заказала «маргариту». Я последовала ее примеру.
   – И «маргарита» есть! – мечтательно протянула я, когда официантка отошла. – Мне здесь уже нравится.
   – В Нью-Йорке «маргарита» есть везде, – сказал Лоренс, с состраданием глядя на меня. – Не понимаю я вашего британского бескультурья.
   – Ну-ну, куда нам до вашей тысячелетней истории.
   Сюзанна издевательски захохотала. Лоренс накинулся на нее:
   – А ты, Сюзанна, молчи! Ты вообще из Бельгии. Знаете что, – Лоренс злорадно хохотнул, – давайте сыграем в «Десять знаменитых бельгийцев». Мы уж недели две этим не занимались.
   – Черт! – огорчилась Кейт. – Я же собиралась в прошлый раз записать все эти имена, чтобы отбарабанить без запинки.
   – Мы в свое время придумали эту игру, – объяснил Лоренс, – чтобы поиздеваться над Сюзанной за ее европейскую чванливость. Кто первым назовет десять знаменитых бельгийцев, получает бесплатную выпивку.
   – Так Сюзанна всегда должна оставаться в выигрыше, – сказала я, глядя на нее.
   Та достала сигарету, выразительно закатила глаза, но ничего не ответила.
   – Сюзанне, разумеется, играть запрещено, – безмятежно ответил Лоренс.
   – Но это же нечестно.
   – Но выпивку она получает. Не такие уж мы скоты.
   – Как же, – уничтожающе процедила Сюзанна.
   Но, похоже, к шуткам коллегам она относилась вполне добродушно. С другой стороны, если ты монументальная красавица-блондинка, что тебе укусы низкорослой худосочной мелюзги.
   Принесли «маргариту» в рифленых стаканах на полпинты, усыпанных колотым льдом. Из стаканов торчали соломинки.
   – Божественно! – я в один присест всосала полстакана и довольно оглядела собутыльников.
   – Сэм, как тебе здесь нравится? – спросила Ява.
   – В баре или в Нью-Йорке?
   – Вообще-то и то, и другое, но я имела в виду город.
   Все навострили уши. Они искренне желали знать мое мнение, что не могло не льстить. Лондонцам даже в голову не придет задать этот вопрос, а уж на ответ им тем более наплевать. Наша позиция проста: коли нью-йоркцу не нравится Лондон, он может с чистой совестью трахнуть себя в задницу и подохнуть.
   – Да я здесь всего-то десять секунд, – сказала я, хлебнув еще «маргариты», – но пока все здорово. Залы в галерее просто замечательные. Уже предвкушаю, как размещу там свои инсталляции. Ф-фу, что-то повело на напыщенный слог, – извинилась я. – Обычно я говорю непристойности.
   – Наверное, сказывается разница во времени, – участливо заметила Кейт.
   – Расскажите, где тут шмотками затариваются? – потребовала я, впиваясь взглядом в ее симпатичное ожерелье. – У меня всего месяц.
   – Одежда? – уточнила Кейт.
   – А тут есть что-то еще?
   – Хорошо, имеется пара местечек. Тебе чего: попрезентабельней или поэксцентричнее?
   – Ты где остановилась? – вмешался Лоренс.
   – Сняла квартиру у знакомой в Верхнем Вест-Сайде.
   – Где именно?
   Я назвала адрес на Вест-Энд-авеню в районе семидесятых улиц.
   – Да мы практически соседи! – весело воскликнул он.
   – Вам там, на севере кислородные маски не требуются? – с сарказмом поинтересовалась Кейт.
   – Кейт, побойся бога, я же не на Сотых улицах живу, – парировал Лоренс. – Зато мне не нужно платить бешеные деньги за тесную каморку в Ист-Виллидж.
   – Может, мы прекратим эти вечные споры северян и южан? – скучающе обронила Сюзанна. – Сэм это наверняка неинтересно.
   – Было б интересно, понимай я, о чем идет речь. – Я прикончила «маргариту». – Может, еще по одной? – Я поманила официантку.
   – Боже мой! – Лоренс с искренним ужасом уставился на меня. – Не раз слышал, что англичане пьют как свиньи, но никогда не думал, что это правда.
   Я оглядела стол. Стаканы у всех были почти полны.
   – Вот черт! А ведь из-за усталости я и так пила в два раза медленнее.
   – А правда, что вы в Англии пьете, пока не падаете замертво? – робко спросила Ява.
   – Не-а, замертво не падаем, – уточнила я. – Разве что пошатываемся. Еще «маргариту», пожалуйста… Так о чем мы?
   – Север Манхэттена против юга, – напомнила Сюзанна и властным жестом остановила Кейт и Лоренса, которые явно собирались разразиться монологами. – Позвольте мне… Чванливая европейка способна на беспристрастность. Значит так, на севере есть парк, набережные, музеи и большие квартиры. И чем дальше, тем этого добра больше. Но пойти там некуда, и всё закрывается довольно рано. Юг Манхэттена гораздо живее, но и более загажен, а цены на жилье такие, что все ютятся в чуланах.
   Она обвела всех взглядом.
   – По-моему, все честно?
   В ответ дружный кивок.
   – А ты где живешь, Сюзанна?
   – Как раз посередке, – весело ответила она. – Вы должны ко мне зайти. У меня отличная квартира.
   – Кто бы говорил, – буркнул Лоренс. – Тысяча монет в месяц только за то, чтобы расхаживать по мраморному полу в сортире.
   – Так не из моего же кармана, – невозмутимо откликнулась Сюзанна. – Платит мой сосед. Он банкир, – объяснила она.
   – Один из многочисленных богачей, набивающихся в дружки к Сюз, – заметила Кейт. – Думал, что завоюет ее сердце, если позволит за гроши нежиться в роскошной квартире.
   – И как, удалось? – спросила я.
   Сюзанна послала мне сияющую улыбку.
   – От меня, конечно, не убудет. Но такие решения не принимают второпях. – Она тронула волосы, стянутые в узел, чтобы проверить, на месте ли они.
   – Наша Сюз надеется отыскать самого богатого бельгийца в Нью-Йорке, – нежно сказала Кейт.
   – Традиция прежде всего, – серьезно заметила Сюзанна, но улюлюканье Лоренса и Кейт смазало эффект. Видимо, она не первый раз произносила эти слова.
   – Мне пора, – Кейт взглянула на часы.
   – Свидание? – спросила Ява.
   – Ну да.
   Ответ прозвучал столь безжизненно, что я невольно навострила уши.
   Сюзанна подалась вперед:
   – Вот черт. Кейт, это случаем не Лео?
   Кейт пожала плечами: мол, не дави на меня. Но Сюзанну было уже не остановить.
   – Кейт! Ты же сказала, что с ним покончено!
   Загадочный Лео явно беспокоил Статую Свободы.
   – С ним покончено, – сказала Кейт. – Успокойся, ладно? Ой, смотрите, кто пришел.
   Она помахала рукой Дону, который только что ввалился в бар в компании какого-то типа. Он приветственно поднял руку и подошел к стойке.
   – Не пытайся меня отвлечь, – сурово сказала Сюзанна. – Ты сроду с Доном не здоровалась.
   – Всегда здороваюсь, не такая уж я грубиянка. Но мне действительно пора. – Кейт бросила на стол пятидолларовую банкноту и встала. – Сэм, пусть они тебе расскажут про Дона, – сказала она, надевая куртку. – Забавная история. Завтра придешь?
   Я кивнула.
   – Ну и отлично. Про магазины расскажу при встрече. Всем пока.
   Кейт помахала рукой и двинулась к выходу. Сюзанна смотрела ей вслед.
   – Не нравится мне все это, – сердито сказала она. – Если она опять встречается с Лео…
   – Старый дружок? – спросила я.
   – Отвратительный тип, – сообщила Ява.
   – Кейт вообще свойственно находить дружков с прибабахом, – буркнула Сюзанна, затягиваясь очередной сигаретой. – Но Лео…
   – У Лео их через край даже по меркам Кейт, – подхватил Лоренс.
   На мгновение за нашим столиком повисло гнетущее молчание. Хотя мне было любопытно, чем же грешен таинственный Лео, но сил для бури и натиска уже не оставалось. В этот вечер мне требовались громкий смех и веселье через край, чтобы дотянуть хотя бы до одиннадцати. Я чувствовала, что стоит разговору принять серьезный оборот, и моя голова со стуком рухнет на стол и останется лежать на нем, услаждая компанию храпом.
   – Так что там с Доном? Кейт сказала, что будет смешно. А мне сейчас веселье требуется позарез.
   – Так вот, – хором начали Сюзанна и Лоренс, замолчали и переглянулись.
   – Давай ты, – сказал Лоренс. – Ты женщина. А это женская история.
   – И очень смешная, – посулила Ява.
   – Так вот, – глаза Сюзанны весело блеснули. – Случилось это около полутора лет назад, Дон только появился в галерее. Кейт сразу положила на него глаз, она обожает таких мужланов.
   – А Дон тоже с прибабахом? – осведомилась я.
   – Всему свое время, – сказала Сюзанна. – Вообще-то да, кроме того, по-моему, юность он провел в обнимку со шприцем.
   – Да и с искусством у него проблемы, – язвительно вставил Лоренс.
   – Так он тоже художник?
   Лоренс притворно закашлялся.
   – Ой, не смешите меня! Моя астма!
   – Кэрол выделила ему комнатку в подвале под студию, – объяснила Ява. – Но работы Дона немного грешат подражательством.
   – Вы дадите мне рассказать? – рявкнула Сюзанна. – Или будем слушать ваш галдеж? Так вот, как-то решили мы после работы пропустить стаканчик. Отправились в бар, тут и выяснилось, что Кейт с Доном как приклеились друг к дружке. И слепой бы заметил. Как сели на диванчик, как прижались бедрами, так все и стало ясно. Дон нес жуткую ахинею, а Кейт делал вид, что без ума от его бредней. В конце концов, отправились они к Кейт, стали обжиматься ну и, конечно, дошли до точки. Тут и выяснилось, что презервативов-то под рукой нет. Дон объявил, что сгоняет за резинками в ближайшую аптеку. Оделся, вышел и… был таков!
   – Не может быть!
   – Может! – Сюзанна довольно ухмыльнулась. – Испарился.
   Ява горестно качала головой.
   – Вот тряпка! – недоверчиво сказала я. – Испугался, что не получится?
   – Ага, я тоже так решила, – согласилась Сюзанна. – Наверняка ведь распинается всем, какой он жеребец. Ха!
   – Или же этот самый у него с гороховый стручок – вот Дон и побоялся, что его поднимут на смех, – предположила Ява.
   – Запросто. Вся сила в языке, а не в штанах, – я задумчиво рассматривала Дона, топтавшегося у стойки.
   – Что? – удивился Лоренс.
   – Вся сила в языке, а не в штанах, – повторила я. – Направо и налево уверяешь, будто в постели тебе нет равных, а на самом деле бежишь от секса как от огня. Правда, в случае Дона, нужно внести поправку: «Вся сила в языке, а не в шароварах».
   – Превосходно. Нравятся мне эти английские выражения.
   – Одна моя подруга находила его очень сексуальным, – сказала Ява, – пока я не рассказала ей эту историю. Теперь она к нему и на милю не подойдет. Кому хочется завести мотор, а ехать некуда?
   На мгновение мне стало очень жаль, что здесь нет Хьюго. Уж он бы непременно указал на неточность аналогии, «и некому отпустить сцепление» – вот как надо. Но тосковать по Хьюго еще рано. Я для этого слишком мало выпила.
   – А Кейт высказала Дону все, что думает о нем? – спросила я.
   – Еще бы, – усмехнулась Сюзанна. – Прямо на следующий день подкатила к нему и спрашивает, куда это ты, мол, дорогой, подевался. А Дон в ответ: забыл позвонить любимому братишке в Вирджинию по одному важному делу.
   – Вот слизняк!.. – вынес вердикт Лоренс. – О, привет, Дон!
   Дон нависал над нами, рядом маячил его спутник. Лоренс, сидевший к Дону спиной, скорчил жуткую гримасу и спросил одними губами:
   – Он слышал?
   Я беспомощно пожала плечами.
   – А, Кевин, привет! – хладнокровно сказала Сюзанна. – Ты ведь еще не знаком с Сэм? Сэм Джонс. Она из тех самых английских художников. Сэм, познакомься, это Кевин. Тоже работает в галерее. А мы тут на скорую руку вводим Сэм в курс дела.