– Могу себе представить. Но я удовольствуюсь тем, что сожгу пленку и предоставлю вас вашей судьбе. – Он обернулся к Таре: – У вас верный друг, мисс О’Коннел!
   – Только он берется за дело не с того конца, – ответила она, сердито посмотрев сначала на Финна, потом на Брайена. – Я ведь вам говорила, что я здесь ни при чем.
   – Говорили. И я приношу свои извинения. За оба проступка.
   Она вспыхнула, поняв смысл его слов, и снова ее застало врасплох вспыхнувшее желание, от которого напряглись мышцы живота.
   Но теперь они находились не на холме, и она опять была только репортером.
   – Я не нуждаюсь в ваших извинениях. Я хочу получить это проклятое интервью.
   Практик в Брайене воскликнул «нет», но его заглушил романтик, который восхищался ее настойчивостью, и помнил вкус ее губ, и мечтал иметь повод, чтобы снова увидеть ее, пусть даже просто по делу. Кроме того, он ей кое-что должен за чудовищный способ, выбранный для доказательства своей правоты, а ведь, как оказалось, он был не прав.
   – Ладно, мисс О’Коннел. Вы получите свое интервью. – На ее лице промелькнула улыбка, но она быстро погасила ее.
   – Где и когда?
   – Рано утром в понедельник, здесь. То есть в доме.
   – Благодарю вас, сэр. – Она протянула руку, очень по-деловому, и Брайен взял ее, хотя мятежный внутренний голос подзуживал его скрепить эту сделку с дьяволом еще одним поцелуем. Господи, где его разум? Она же репортер.
   – Если вы хотите устроить съемку рано утром, нам придется приехать накануне в воскресенье, чтобы установить освещение и микрофоны. Я позвоню заранее, чтобы договориться о времени. – Она повернулась к оператору: – Поехали, Финн, пока мы не дали мистеру Ханрахану повод передумать.
   Келлехер поспешил к фургону и отъехал, а Тара села в свою машину. Но не уехала, а подкатила к Брайену, опустила стекло и вернула ему шлем.
   – Я все утро гадала, – проговорила она. – Если первым тестом была проверка моего умения ездить верхом, то на что был второй?
   – На легкомысленность, – ответил Брайен, беря у нее шлем. – Я свалял дурака.
   Она опустила глаза, словно маленькая девочка, пытающаяся вести себя прилично, когда ей этого не хочется.
   – Спасибо за прогулку. Она была действительно прекрасной. – Она заколебалась и взглянула мимо него на холм. – В основном.
   – Всегда к вашим услугам, – поклонился он.
   Его голос странно охрип, и Тара широко раскрыла глаза, догадавшись о причине. Она снова покраснела и быстро отъехала. Гравий полетел из-под колес машины к его ногам.
   – Меня следует признать невменяемым, – сказал себе Брайен, глядя вслед исчезающей вдали машине. – Представления не имею, что я такое делаю.
   – Это все волосы, сэр.
   Брайен вздрогнул от неожиданности. Томми вышел из конюшни, ведя на поводу уже расседланного Брига.
   – О чем ты?
   – Я говорю, вы заметили ее волосы, сэр? Волосы мисс О’Коннел? Они точно такого же цвета, как шкура Брига на солнце. Говорю вам, есть что-то эдакое в рыжих волосах хорошенькой женщины. Они просто лишают пария здравого смысла. – Продолжая распространяться о достой яствах рыжих волос, Томми привязал гнедого к столбу и начал его чистить. – У Эйлин волосы намного светлее и скорее морковного оттенка, но это одно и то же. Ужасно отвлекает. Иногда я смотрю на них и забываю, как меня зовут.
   Устами конюха глаголет истина, подумал Брайен. Он отдал Томми оба шлема и направился к дому, чтобы заклеить пластырем коленку и сменить брюки.
   – Ладно, – виновато произнес Финн. Они с Тарой съехали на обочину, и он, заперев фургон, пересел в ее машину, чтобы получить то, что ему причиталось. – По моим расчетам, ты либо придумываешь, как меня уволить, либо собираешься сжечь мою косичку, не отрезая ее. Просто скажи мне, какой вариант выбрала, и приступай к делу.
   – Ни один из них меня не устраивает. Я обдумываю нечто совершенно новое, – Она стукнула кулаком по дверце. – Черт побери, о чем ты думал, Финн?
   – Мы же всегда так делаем. Я не думал, что он меня заметит.
   – Я не имею в виду попытку снять нас, хотя и это глупо, если тебе сказано не делать этого. Но как тебе взбрело в голову отдать ему пленку?
   – Я только старался исправить положение ради тебя. Я уже с дороги увидел, что он зол как оса. Кроме того, ты ведь сама собиралась раздавать пленки его бабушке и всем остальным женщинам в деревне.
   – Но не те, на которых я целую этого мужчину.
   – Да ладно. – Финн сложил на груди руки и прислонился к дверце. Он понизил голос, в котором появились игривые интонации. – А ты его действительно целовала, а, проказница? И тебе это нравилось, или я не Финн Мудрый.
   – Финн Блаженный – это больше похоже на правду. Благодаря тебе я теперь у него в руках. Он будет шантажировать меня этой пленкой, можешь быть уверен.
   – Он сказал, что сожжет ее.
   – Ты не только тупой, но еще и слабоумный! Это ведь для него лучше всякой наличности в банке. Он наверняка сохранит ее и, как только ему не понравится изложение coбытии в передаче, достанет и начнет выдвигать свои требования.
   – Может быть, – согласился Финн. – Но если бы я ее не отдал, ты бы вообще не получила этого интервью.
   – Ты не можешь этого знать. Возможно, он принял бы твои извинения и без этой пленки.
   – А может, и не принял бы.
   – Ты мог бы придержать ее, пока не выяснил этого по крайней мере. – Она обхватила себя руками, ей вдруг стало холодно. – Господи, Финн, что, если он пошлет ее Оливеру?
   – Тогда я объясню, какую роль сыграл в этой истории, а ты придумаешь, как убедить старика, что этот донжуан грубо приставал к тебе. Конечно, было бы намного проще, если бы ты дала ему пощечину, когда он полез к тебе под рубашку.
   – Заткнись! – рявкнула она, прерывая его, пока он не сказал что-нибудь еще в том же духе. – И убирайся вон из моей машины!
   – Если тебя это утешит, то, судя по его виду, он получал от этого не меньше удовольствия, чем ты.
   – Господи, ты не имеешь понятия о том, когда нужно остановиться. Вон! Немедленно! – Она перегнулась через него и распахнула дверцу, а потом вытолкала его из машины.
   – Брось, Тара. Я просто пошутил.
   – Вон!
   Финн едва успел выйти, как она нажала на газ и умчалась, не слушая его возмущенных возражений.
   О Боже, что за ужасное положение! Почему она не врезала Брайену изо всех сил, когда он обнял ее? Неужели на нее так действует умелый поцелуй?
   Нет, не просто умелый. Чертовски приятный. И ведь он делал это напоказ, рисовался перед камерой. Как же целуется Брайен Ханрахан, когда относится к этому серьезно? У нее было ощущение, что она могла бы очень легко это выяснить, и при одной мысли об этом пальцы у нее на ногах похолодели.
   Хватит! Она и так уже натворила дел, чтобы прибавлять к списку своих ошибок искушение Брайена Ханрахана. Ей необходимо найти способ все забыть и снова овладеть ситуацией.
   Ей необходим репортаж, и она точно знала, как его добиться.
   Вернувшись в гостиницу, она заказала чашку чая в свой номер, открыла стенной шкаф и достала черный чемоданчик с переносным компьютером, который взяла с собой наверх в первую дождливую ночь в Килбули.
   Усевшись в обитое ситцем кресло у окна, она включила компьютер и стала нетерпеливо ждать, когда засветится экран, постукивая ноготками по корпусу рядом с курсорной клавишей. Потом нашла в меню папку с надписью «Траллок», открыла ее и начала листать внесенные ею туда документы и фотографии. Они рассказывали историю, которую она хорошо знала.
   Не так давно Траллок был тихой деревушкой, из тех, где все друг друга знали и вместе отмечали дни рождения, собирались на свадьбы и похороны и во всех других радостных и горестных случаях жизни. Этот район никогда не был богатым, хотя на площади иногда устраивали небольшой рынок рогатого скота, но его жители пользовались репутацией дружелюбных и гостеприимных людей. Сама деревня выглядела живописно, и ее изображали на открытках и в фотоальбомах, посвященных красотам сельской Ирландии.
   Все это осталось в прошлом.
   За последние семь лет деревня превратилась в город, а ее население выросло в четыре раза.
   Ряды дешевых, претенциозных зданий, подобно раковой опухоли, выросли между прелестными старыми домиками, принадлежавшими многим поколениям ее обитателей. Та площадь, где столетиями торговали скотом, была теперь забита автотранспортом и стала шумной и уродливой. Большой супермаркет из хрома и бетона и такой же магазин «Сделай сам» вытеснили лавочки бакалейщика, мясника, жестянщика и еще десятка мелких торговцев. Бургеры и цыплята из забегаловок «фаст-фуд» наводнили царство пабов и местных кафе. Выросла преступность, вырос поток транспорта, вырос уровень шума, зато упал уровень обычной учтивости. Кажется, люди решили, что приветливость по отношению к незнакомым людям не приносит большой прибыли.
   И во всем этом был виноват Ханрахан.
   Вместо того чтобы держать свои проклятые заводы и склады в городах, достаточно крупных, чтобы поглотить их не замечая, он вторгся в несчастный маленький Траллок, построил здесь фабрику по производству упаковочных материалов и отбыл, предоставив деревне самой справляться с рабочими, транспортом и прочими переменами.
   И Траллок был не единственной деревней, пострадавшей от рук Брайена. За последние несколько лет десяток деревень постигла та же участь, и все ради строительства заводов безалкогольных напитков, хранилищ химических веществ, фармацевтических складов или центров распределения продукции.
   Теперь он решил строить предприятие в маленьком Данлоу. И Тара имела возможность наблюдать за ходом всего процесса.
   Находясь в упадке, эта деревня была именно таким местом, какие нравились компании «Ханрахан Лтд». Нацелившись на деревню, Брайен и его помощники пришли туда с обещаниями рабочих мест и процветания, рисовали блестящие перспективы того, как будет выглядеть деревня через Десять лет. В ответ на возражения они помахали мешком с Деньгами перед советом графства и советом деревни. Появятся новые дороги, мурлыкали они. Новые школы, новые Удобства.
   Конечно, все это волшебное процветание наступит только после того, как совет одобрит проект в том виде, в каком он представлен, без изменений. Когда дело доходило до его драгоценного проекта, все пресловутое обаяние Ханрахана исчезало, и Брайен превращался в твердолобого негодяя. Он ясно давал понять: или будет так, как хочет он, или не будет никак.
   Тара даже подозревала, что часть денег шла на взятки – внушало тревогу то, как быстро затихали протесты, хотя она не могла бы ничего доказать. Но были взятки или нет, а все местные советы от Уэксфорда до Донегола проявили такую же готовность сдаться, как и те дублинские девицы, которых предпочитал Брайен. Ни разу с тех пор, как он возглавил компанию, не случалось так, чтобы какой-то совет не одобрил строительство по его проекту.
   И ни одна деревня не приобретала вид, обещанный красивыми рисунками художников. О, объекты промышленного развития Брайена процветали в финансовом отношении и сначала выглядели прекрасно. Но после нескольких лет они становились уродливыми и лишались всего, что делало их пригодными для обитания. Новые люди, которые устремлялись туда работать на Ханрахана, имели жилье и рабочее место, но ни один не мог назвать его домом.
   Брайен Ханрахан использовал деревни, как другие используют носовые платки. Если позволить ему продолжать в том же духе, он сделает больше для уничтожения духа Ирландии, чем удалось сделать за сотни лет англичанам.
   Поэтому Тара собиралась остановить его в Данлоу.
   Она намеревалась показать стране истинного Брайена Ханрахана, лишить его возможности получить место в парламенте и потребовать ограничения той безудержной экспансии, которую он представлял. Никто никогда не бросал ему вызова всерьез, а она это сделает и доведет дело до конца, потому что в отличие от мужчин-репортеров, с которыми он обычно имел дело, она не завидовала его успехам у женщин. И не собиралась поддаваться его фальшивому обаянию.
   Во всяком случае, еще раз.
   Она откинулась на спинку кресла и начала перечитывать текст интервью, которое взяла у нового викария в Данлоу. К тому времени, как Финн набрался смелости постучать к ней в дверь и спросить, не хочет ли она поужинать, она пришла в норму и была готова к бою.
   Берегись, Брайен!
   К сожалению, ей надо было заняться и другим репортажем. Накануне, после прогулки по деревне, Тара отправила электронной почтой запрос Оливеру, где спрашивала, не хочет ли он получить новые известия из Энниса – «Города Века Информации». Он ответил коротким «КОНЕЧНО», написанным заглавными буквами, как обычно, словно он постоянно орал. Никто не потрудился отучить его от этой привычки – возможно, потому, что он и правда все время орал, и к этому все давно привыкли.
   Главное, что ему нужен был этот репортаж, поэтому на следующее утро, вооружившись присланными им именами и адресами, Тара стала обзванивать всех с просьбой об интервью. К несчастью, никто не смог встретиться с ней немедленно, и ей пришлось договариваться о встречах на следующей неделе.
   Так как у них впереди был весь день, а в Килбули снимать пока было нечего, Тара уговорила Финна поехать в Нью-Мойл, ближайшую деревню, где находилось предприятие компании Брайена.
   Они припарковались прямо у ворот очередного склада Ханрахана – на этот раз у склада сельскохозяйственных химикатов. Отсюда можно было разглядеть само здание, ряды баков из нержавеющей стали и несколько больших башен, выглядевших достаточно аккуратными, несмотря на ядовитые вещества, хранящиеся внутри.
   Но по токсичности они вряд ли могли сравниться с тем, что находилось за воротами. Дешевая коммерческая культура процветала без ограничений и разрасталась, подобно грибнице, вокруг предприятия, окружая его широким полумесяцем. Не менее пяти ресторанов «фаст-фуд» соседствовало с таким же количеством баров, но не со старыми добрыми пабами, а с расцвеченными неоном дискотеками. В дверях одной из них стояла полураздетая девица и в упор разглядывала Финна. Неподалеку выросли, как сорняки, несколько рядов желтых домов. Архитектура каждого из них поражала своей безвкусицей, так что у Тары по этому поводу возникло даже желание потребовать издания специального закона, запрещающего подобное безобразие.
   – Что за ужасная гадость! – воскликнула в сердцах Тара. – Я хочу, чтобы ты это снял.
   – Как можно интересно снять прилавок с гамбургерами?
   – Просто сними. Ты же всегда хвастаешься тем, что ты замечательный оператор. Докажи это. Изобрази уродливость торгашеского духа в двадцатом веке в такой форме, чтобы я могла уложить материал в восемь секунд.
   Взглянув на нее, он кивнул, принимая вызов.
   – Позволь мне немного подумать.
   Он занялся анализом и расчетами, затем, выйдя из фургона, подошел к задней дверце, чтобы достать камеру.
   – Готовься испытать потрясение от уродства.
   – Я часто его испытываю, находясь рядом с тобой.
   – А! Сожмите ноги, парни! Сегодня она целится низко.
   Пока он снимал, Тара перешла через дорогу и завела разговор с охранником у ворот. Он не отличался общительностью, и Таре только-только удалось его разговорить, как подъехал темно-синий «мерседес-бенц».
   У Тары душа ушла в пятки, когда опустилось стекло, но она выдавила из себя улыбку.
   – Здравствуйте, мистер Ханрахан.
   – Здравствуйте, мисс О’Коннел. Вы, случайно, не следите за мной опять?

Глава 6

   Брайен не испытал радости, увидев ее; во всяком случае, благоразумие не позволяло ему это сделать. Он смотрел на свою Немезиду через открытое окно машины и с любопытством ждал, как она сумеет объяснить свое появление здесь.
   – Я собиралась задать вам тот же вопрос, – ответила она. – Мы здесь уже около получаса, так что едва ли могли за вами следить.
   Брайен взглянул на охранника и вопросительно поднял бровь.
   – О да, сэр. Я видел, как они подъехали по крайней мере полчаса назад.
   Брайен проворчал:
   – Снова вас выручает свидетель, мисс О’Коннел. Кстати, где ваш верный оператор?
   – Вон там. – Она кивнула в сторону Финна.
   Брайен посмотрел через дорогу, и его взгляд уперся прямо в линзы телекамеры. Келлехер поднял руку и помахал ему, как недавно сам Брайен махал ему с холма.
   – Между прочим, эту пленку вы не получите, – предупредила Тара. – И должна вас проинформировать, что у него включен микрофон, который запишет все, что вы скажете.
   – Спасибо за честность. Если вы меня не выслеживаете, то могу я спросить, что вы здесь делаете?
   – Снимаем окружающую местность. Задаем вопросы. Обычная процедура для репортера, который готовится к съемке интервью.
   – Прекрасно. Однако прошу вас не беседовать с моими служащими, не получив разрешения от их руководителей. – «А его вам не получить, после того как я разошлю сегодня ясе распоряжения», – добавил про себя Брайен.
   – Я как раз советовал ей обратиться к менеджеру завода, Мистер Ханрахан, – быстро вставил охранник.
   – Теперь в этом нет необходимости, – отмахнулась от него Тара. – Я уверена, что мистер Ханрахан организует нам экскурсию, раз уж он здесь.
   – Уверены, вот как?
   Самонадеянная девица. Он уже собирался послать ее подальше, но тут вспомнил вчерашний разговор со своим консультантом по связям с общественностью.
   Этот человек произнес два слова, которые показались ему уместными: «контроль закрутки». Конечно, контролировать закрутку было бы гораздо легче, если бы он знал, с какой стороны мисс О’Коннел подает мяч. Понаблюдать за ней лишний час вблизи было бы нелишним. Его это даже повеселит.
   – Вы оказались правы… – Брайен прочитал имя на карточке, висевшей на груди у охранника. – Мистер Квинлан, я хочу попросить вас принести для мисс О’Коннел и ее оператора карточки посетителей, а затем будьте добры позвонить в контору администрации и предупредить, что мы сейчас придем.
   – Есть, сэр. Сейчас сделаю.
   – Поставьте ваш фургон на площадку для парковки, мисс О’Коннел. Мы отправляемся на экскурсию.
   Через пятнадцать минут они пожали руку администратору и двинулись вперед. Тара теперь несла один из ручных микрофонов, знакомых зрителям по многим репортажам теленовостей.
   Брайен умудрился прочесть такую невероятно сухую, скучную лекцию о предприятии, какую только смог придумать. Он исчерпывающе подробно объяснял назначение каждой панели управления и каждого предохранительного клапана, пока глаза Тары не остекленели, а оператор не начал открыто зевать.
   – Средний счет по итогам проверок предприятия составляет 9, 89 из 10. – Трудно было удержаться от смеха при виде откровенной скуки на их лицах. Это должно было в корне подавить их надежды на то, что на заводе может происходить нечто интересное. – Теперь давайте выйдем наружу, и вы сможете взглянуть на те баки
   – Отлично. – Тара посмотрела на Финна и закатила глаза.
   Свежий воздух несколько взбодрил их, и вскоре Брайен увидел, как Келлехер нацелил камеру на верхушку одного из стальных баков, а Тара кивнула ему в знак одобрения. Брайен зашел за спину оператора и посмотрел вверх.
   – Что там такого интересного? – спросил он.
   – Ничего особенного, – ответила Тара, а Келлехер в это время медленно обходил вокруг бака, не прекращая съемки, – Финн считает себя художником, и ему понравилось, как в баке отражается пейзаж вокруг завода. Я разрешила ему снять это. Подумала, пусть хоть один из нас развлечется. – Она подняла глаза на Брайена и мило улыбнулась: – Знаете, вы действительно можете быть очень скучным, когда вам этого хочется.
   – Разве вам было скучно? – невинным тоном спросил он. – А я-то думал, что снабжаю вас той подробной информацией, которую так стремитесь получить вы, репортеры.
   – Очень забавно. Но теперь мы, пожалуй, займемся вами. – Келлехер закончил обход бака и подошел к ним.
   – Что может быть интереснее заводских систем? – удивленно спросил Брайен, когда вел их назад мимо рядов баков к основному зданию.
   – Человеческий фактор. Меня гораздо больше интересует беседа с вашими рабочими.
   Ага! Она все-таки решила отправиться в один из своих крестовых походов. Но что она собирается здесь вынюхать? У компании Ханрахана не возникало пока разногласий с профсоюзами. У них были очень редки несчастные случаи, а охрана окружающей среды поднята на высокий уровень. Что ей надо?
   – Например, вот этот парень. – Она указала на мужчину, стоящего на мостике и погружающего длинный щуп с Датчиком в бак. – Что он делает?
   – Он измеряет…
   – Мне не нужен ваш вариант ответа, – перебила она. – Мне бы хотелось спросить об этом у него.
   – Он только повторит многое из того, что я вам уже рассказал.
   – Тогда я спрошу его, где он живет. Нравится ли ему работать на вас. И тому подобное.
   Он хотел было повторить свое требование не беспокоить людей в рабочее время, но ему пришло в голову, что, если ей не удастся поговорить с ними сейчас, она последует за ними после работы, вероятно, в одно из этих чертовых заведений на другой стороне улицы. Всегда легче спровоцировать человека, когда он уже выпил несколько пинт пива.
   – Пожалуйста. Эй! – позвал он рабочего. – Спустись сюда, когда закончишь.
   Тара заморгала.
   – Я могу побеседовать с ним?
   – Разумеется.
   Она не ответила, и это о многом сказало Брайену. Рабочий закончил и спустился на землю.
   – Да, сэр? Вам что-то нужно, мистер Ханрахан?
   – Только твое время. – Брайен спросил его имя и, представив мистера Скалли Таре, приказал ему ответить на ее вопросы, если он сочтет это для себя удобным.
   – О, тут многое зависит от вас, – усмехнулась Тара. – Едва ли он почувствует себя свободно, если вы будете маячить поблизости.
   – Я не буду маячить поблизости. Я приехал сюда, чтобы поговорить с администратором, а не нянчиться с вами и мистером Келлехером. Оставляю вас с вашим интервью.
   – Правда? – Да.
   Она бросила взгляд на оператора, словно не могла поверить и хотела, чтобы он подтвердил услышанное. Келлехер пожал плечами.
   – Ну, тогда спасибо, – протянула она. – Можно я поговорю с кем-нибудь еще, когда закончу с мистером Скалли?
   Ее энтузиазм вызвал у Брайена еще большую тревогу, но он уже зашел слишком далеко.
   – Я поговорю с мастером на этом этаже. Он позаботится, чтобы вы получили доступ к любому рабочему по вашему выбору – в пределах безопасности и интересов дела, конечно. Если понадоблюсь, я буду наверху.
   – Спасибо.
   Он поспешил к конторе, боясь, что передумает.
   Его путь лежал мимо домика охраны, и когда он подходил к нему, изображение на центральном мониторе привлекло его внимание. Тара весьма удачно расположилась прямо на линии наблюдения одной из многочисленных камер слежения.
   Брайен стоял за окном и наблюдал за черно-белыми изображениями ее и мистера Скалли, а потом лицо рабочего стало серьезным, и он начал что-то говорить ей, размахивая руками. Брайен уже видел, как Тара применяла этот трюк в некоторых своих наиболее известных интервью: пускала в ход обаяние и остроумие, собеседник расслаблялся, а потом она начинала задавать ему серьезные вопросы. Эта тактика не раз доказывала свою эффективность.
   О чем она его расспрашивает? Звук, записываемый камерой наблюдения, вероятно, мог бы сообщить ему и это.
   Брайен уже взялся за дверную ручку, но сдержал свой порыв. Нет, он этого не сделает. Что бы он ни думал о Таре О’Коннел – а он не был пока уверен, что именно он о ней думает, – молодой мистер Скалли был его подчиненным и заслуживал определенного доверия.
   Но искушение было сильным.
   Брайен сунул руки в карманы, словно мальчишка, пытающийся удержаться и не стянуть конфету в магазине, и отправился по своим делам.
   Беседы с рабочими оказались почти такими же скучными, как и экскурсия Брайена, и Финн по дороге домой несколько раз заговаривал об этом с Тарой.
   – Приличного материала не наберется и на тридцать секунд, – ворчал он.
   – Перестань, пожалуйста, – рассердилась она. – Мне ведь надо было попытаться, правда?
   – Я по-прежнему не понимаю, что ты…
   Громкий хлопок прервал его нытье, фургон заскользил и, накренившись, встал поперек дороги. Тара вскрикнула – прямо на них неслась встречная машина.
   Финн резко вывернул руль. Фургон сначала подчинился, но неожиданно полетел куда-то вбок. Колеса коснулись мягкой земли на обочине дороги, и фургон съехал в заросшую травой канаву. Машина остановилась, круто накренившись; ее левая сторона плотно прижалась к живой изгороди.
   – Черт! С тобой все в порядке? – Финн отстегнул ремень безопасности.
   Тара кивнула:
   – Кажется, да. Я всегда гадала, как это бывает, когда лопается шина.
   – Теперь ты знаешь. Сиди спокойно, пока я проверю, насколько все плохо.
   Он оглянулся, чтобы проверить, все ли в порядке с камерой и остальным оборудованием, затем распахнул дверцу и выбрался наружу. Пока он осматривал повреждения, Тара тоже отстегнула ремень и осторожно попыталась двинуть рукой, на которую упала, когда фургон рывком остановился. Рука болела, но не слишком, и вскоре ей удалось выбраться наружу через сиденье Финна – правда, не совсем изящно, так как на ней была короткая юбка.
   По дороге задним ходом к ним приближалась какая-то машина. Когда она остановилась, Тара узнала автомобиль, в который они чуть было не врезались, только лицо водителя теперь не выглядело столь напряженным, как в тот момент, когда они летели прямо на него.