морским созданием, пугающим его. Море излечило меня от джихада, и, я
думаю, он понял это.
Внезапно Скайтейл отметил, что во время этого рассказа музыка
прекратилась. Его беспокоило, что он не мог точно определить момент, когда
это произошло.
Будто продолжая свою невысказанную мысль, Фарок вдруг проговорил:
- Каждый вход строго охраняется. В крепость Императора нет доступа.
- В этом ее слабость, - сказал Скайтейл.
Фарок вытянул шею, вглядываясь в него.
- Доступ есть, - пояснил Скайтейл. - Если большинство людей - я
надеюсь, Император входит в их число, - думают иначе, в этом и заключается
наше преимущество. - Он потер лицо, ощущая несоответствие избранной им
внешности. Молчание музыканта его тревожило. Означало ли это, что сын
Фарока закончил передачу? Разумеется, это был естественный способ
сообщения, сжатого и переданного с музыкой. Оно теперь запечатлено в
нервной системе Скайтейла и в нужный момент будет выдано благодаря
дистрансу, вживленному в кору его головного мозга. Если сообщение
передано, он стал вместилищем новых сведений, сосудом, заполненным
данными: все звенья заговора на Арракисе, имена, условные фразы - словом,
вся жизненно важная информация.
- У нас здесь женщина, - сказал Фарок. - Хотите увидеть ее?
- Я ее видел, - ответил Скайтейл. - Я ее очень внимательно изучил.
Где она?
Фарок щелкнул пальцами.
Юноша взял инструмент, наложил на него смычок. Зазвучала воющая
музыка семуты. И как будто привлеченная этими звуками, из двери позади
музыканта появилась молодая женщина в голубом платье. Наркотическая
тупость заполняла ее абсолютно синие глаза. Свободная, привыкшая к спайсу,
а теперь захваченная чужеземным пороком. Слушая музыку семуты, она ни в
чем не отдавала себе отчета.
- Дочь Отейна, - сказал Фарок. - Мой сын дает ей наркотик, надеясь,
несмотря на свою слепоту, получить женщину своего племени. Как видите, это
напрасная победа: семута захватила все, что он мог приобрести.
- Знает ли об этом ее отец? - спросил Скайтейл.
- Она и сама не знает. Мой сын снабжает ее ложными воспоминаниями,
которыми она объясняет свои посещения. Она считает, что любит его. Так
думает и ее семья. Ее родные сердятся, так как он калека, но не хотят
вмешиваться.
Музыка снова прекратилась.
По сигналу музыканта девушка села рядом с ним, наклонилась и слушала,
что он ей шепчет.
- Что вы с ней сделаете? - спросил Фарок.
Скайтейл еще раз осмотрелся.
- Кто еще есть в доме? - спросил он.
- Больше никого, - ответил Фарок. - Вы не ответили, что собираетесь
сделать с этой женщиной. Мой сын хочет знать.
Как бы собираясь ответить, Скайтейл протянул правую руку. Из рукава
высунулась сверкающая игла и погрузилась в шею Фарока. Не было ни вскрика,
ни даже изменения позы. Через минуту старику предстояло умереть, а сейчас
он сидел неподвижно, парализованный ядом.
Скайтейл неторопливо встал и подошел к слепому музыканту. Тот
продолжал что-то нашептывать девушке, когда и его коснулась игла.
Скайтейл изменил свою внешность и взял девушку за руку.
- Что, Фарок? - спросила она.
- Мой сын устал и хочет отдохнуть, - ответил Скайтейл. - Идем. Ты
должна вернуться домой.
- Мы так хорошо говорили, - сказала девушка. - Мне кажется, я убедила
взять его глаза тлейлаксу. Тогда он снова станет мужчиной.
- Разве я не говорил это уже неоднократно? - спросил Скайтейл,
подталкивая ее во внутреннее помещение.
Он с гордостью отметил, что голос точно соответствовал новым чертам
лица: это был голос старого Свободного, который уже был мертв.
Скайтейл вздохнул. "Я сделал это не без сожаления, - подумал он, - и
жертвы, бесспорно, знали об опасности".
Теперь ему предстояло заняться девушкой.
5
"Империя не испытывает отсутствия цели во время
своего создания. Лишь когда она утверждается, цель
утрачивается и заменяется ритуалом".
"Изречения Муад Диба" принцессы Ирулэн.
Алия понимала, что предстоящее собрание Имперского Совета будет
напряженным. Она чувствовала растущее противостояние во всем: в том, что
Ирулэн не смотрит на Чани, как нервно Стилгар перебирает бумаги, как
хмурится идол, глядя на Корбу.
Она сидела в самом конце золотого стола Совета и видела в балконное
окно пыльный свет полудня.
Корба, замолчавший, когда она вошла, продолжал разговор с Полом:
- Я хочу сказать, милорд, что сейчас не так много богов, как было
раньше.
Алия рассмеялась, откинув назад голову. От резкого движения черный
капюшон ее абы упал, открывая синие, без белков, "спайсовые" глаза,
овальное, как у матери, лицо под шапкой бронзовых волос, маленький нос,
широкий, благородного рисунка, рот.
Щеки Корбы приобрели цвет его оранжевого одеяния. Он посмотрел на
Алию - разгневанный лысый гном, кипящий негодованием.
- Вы знаете, что говорят о вашем брате? - спросил он.
- Я знаю, что говорят о вашем Квизарате, - парировала Алия. - Вы не
боги, вы шпионы богов.
Посрамленный Корба взглянул на Императора, ища поддержки. Так как тот
промолчал, Корба обиженно произнес:
- Мы действуем по предписанию Муад Диба, чтобы он знал правду о своем
народе и чтобы народ знал правду о нем.
- Шпионы, - повторила Алия.
Корба оскорбленно поджал губы.
Пол взглянул на сестру, удивляясь, почему она провоцирует Корбу. И
вдруг увидел, что Алия превратилась в женщину, прекрасную в своей юной
невинности. Он удивился, что до сих пор не замечал этого. Ей скоро будет
шестнадцать, этой Преподобной Матери - без материнства, девственной жрице,
объекту безмолвного поклонения суеверных масс - Алии Нож.
- Сейчас не время для легкомысленных замечаний твой сестры, - сказала
Ирулэн.
Не обращая на нее внимания, Пол кивнул Корбе:
- Площадь полна пилигримов. Иди и возглавь их моления.
- Но они ожидают вас, милорд, - возразил Корба.
- Ну, в таком случае, надень свой тюрбан, - ответил Пол. - На таком
расстоянии они не разглядят.
Ирулэн, раздраженная тем, что на нее не обращают внимания, следила,
как Корба встает, чтобы выполнить приказ. У нее внезапно появилась
тревожная мысль, что Адрик не сумел скрыть ее действия от Алии. "Что мы, в
сущности, знаем о его сестре?" - подумала она.
Чани, плотно сцепив руки на коленях, взглянула через стол на
Стилгара, своего дядю и государственного секретаря Пола. "Не тоскует ли
старый Свободный наиб о простой жизни в пустынном съетче?" - подумала она.
Чани отметила, что черные волосы Стилгара уже посеребрила седина, но глаза
под густыми бровями оставались по-прежнему зоркими. У него был орлиный
взгляд дикаря, а в бороде до сих пор еще виднелся след от трубки
стилсьюта.
Нервничая под пристальным взглядом Чани, Стилгар осмотрел зал
заседания Совета. Его взгляд упал на балконное окно и на Корбу, стоявшего
на балконе. Тот поднял вытянутые для благословения руки, и лучи
полуденного солнца образовали красное гало в окне за ним. На мгновение
Стилгару показалось, что Квизара двора распят на огненном колесе. Корба
опустил руки, уничтожая иллюзию, но Стилгар был потрясен ею. Мысли его в
гневном раздражении обратились к льстивым просителям, ожидавшим в зале
аудиенций, и к неистовой помпе, окружающей трон Муад Диба.
Гул отдаленной толпы ворвался в комнату с возвращением Корбы.
Балконная дверь за ним плотно закрылась, отрезая внешний шум.
Взгляд Пола следовал за Квизарой. Корба с непроницаемым лицом и
глазами, остекленевшими от фанатизма, занял свое место слева от него. Он
наслаждался мгновением, религиозной власти.
- Дух проснулся... - проговорил он.
- И слава Богу, - насмешливо вставила Алия.
Губы Корбы побелели от гнева.
И снова Пол с, удивлением посмотрел на сестру, не понимая мотивов ее
поведения. И сказал себе, что за внешне невинным видом скрывается какая-то
хитрость. У нее та же генетическая программа Бене Джессерит, что и у него.
Что произвела в ней генетика Квизац Хадераха? Всегда существовала
нераскрытая разница между ними: она была еще зародышем в чреве матери,
когда та приняла большую дозу сырого ядовитого меланжа. Мать и еще
нерожденная дочь одновременно стали Преподобными Матерями. Но
одновременность не означает идентичность.
Алия говорила, что в одно ужасное мгновение в ней проснулось
осознание того, что ее память поглотила бесчисленные жизни других.
- Я стала своей матерью и всеми остальными, - говорила она. - Я была
еще несформировавшейся, нерожденной, когда уже стала старухой.
Чувствуя, что Пол думает о ней, Алия улыбнулась ему. Выражение его
лица смягчилось. "Как можно реагировать на все иначе, как не с циничным
юмором? - спросил себя Пол. - Что может быть отвратительнее, чем
беспощадный коммандос, преобразившийся в ханжеского жреца?"
Стилгар зашелестел бумагами.
- Если будет позволено, - начал он, - есть несколько срочных и
неприятных дел.
- Тупайлский договор? - спросил Пол.
- Союз настаивает, чтобы мы подписали договор, не зная точного
состава Тупайлской Антанты. Он пользуется поддержкой делегатов Ландсраада.
- Какие меры вы приняли? - спросила Ирулэн.
- Меры, предложенные Императором, - в сжатом, формальном ответе
Стилгара звучало явно выраженное неодобрительное отношение к
принцессе-супруге.
- Мой господин и супруг! - Ирулэн обратилась к Полу, привлекал к себе
его внимание.
"Подчеркивать в присутствии Чани разницу в титулах - признак
слабости", - подумал Пол. В такие мгновения он разделял открытую неприязнь
Стилгара к Ирулэн, но осторожность сдерживала его чувства. Что такое
Ирулэн? Всего лишь пешка Бене Джессерит.
- Да? - сказал Пол вслух.
Ирулэн посмотрела на него.
- Если ты задержишь их меланж...
Чани покачала головой, не соглашаясь заранее.
- Мы действуем осторожно, - сказал Пол. - Тупайл остается священным
местом для побежденных Великих Домов. Он символизирует для них последний
рубеж, последнее прибежище для наших вассалов. Если они откроют эту
святыню, она станет легко уязвимой.
- Если они прячут людей, то вполне могут прятать и кое-что другое, -
проворчал Стилгар. - Армит, например, или начало собственного производства
меланжа.
- Не следует загонять людей в угол, - сказала Алия, - если хотите,
чтобы они оставались покорными и мирными. - Она с грустью заметила, что
позволила вовлечь себя в спор, как и предвидела.
- Значит, десять лет торговли ни к чему не привели, - сказала Ирулэн.
- Ни одно из действий моего брата не проходит зря, - возразила Алия.
Ирулэн сжала перо так, что у нее побелели пальцы. Пол видел, как она
гасит свои эмоции по методу Бене Джессерит: устремленный внутрь взгляд,
глубокое дыхание. Он почти слышал, как она повторяет молитву. Вскоре она
заметила почти спокойно:
- Что же мы выиграли?
- Мы вывели Союз из равновесия, - ответила Чани.
- Мы хотим избежать открытой конфронтации с нашими врагами, - сказала
Алия. - И у нас нет особого желания убивать их. И так уж достаточно крови
льется под знаменами Атридесов.
"Она даже чувствует это, - подумал Пол. - Не странно ли, что обе они
испытывают одинаково непреодолимее чувство ответственности за эту
раздираемую ссорами, поклоняющуюся идолам Вселенную с ее дикими порывами,
сменяющимися стремлением к спокойствию. Должны ли мы защищать их от самих
себя? - думал он. - Они играют с ничем - играют пустыми жизнями, пустыми
словами". Горло у него пересохло. Сколько он за это время утратил? Каких
сыновей? Какие сны? Стоят ли такой цены его видения? Кто спросит об этом
будущие поколения, кто обратится к ним со словами: "Если бы не Муад Диб,
вас бы здесь не было?"
- Задержка их меланжа ничего не решит, - сказала Чани. - Рулевые
Союза потеряют способность видеть пространственно-временные линии. Твои
Сестры из Бене Джессерит утратят свое чувство правды. Многие люди умрут
преждевременной смертью. Разорвутся связи. Кто будет виноват во всем этом?
- Они не доведут до этого, - сказала Ирулэн.
- Отчего же? - спросила Чани. - Кто обвинит Союз? Он беспомощен и
продемонстрирует это.
- Мы подпишем договор в его теперешнем виде, - сказал Пол.
- Милорд, - вмешался Стилгар, разглядывая свои руки, - все мы думаем
об одном и том же.
- О чем же?
- Вы обладаете определенными... способностями. Не могли бы вы
определить местонахождение Антанты вопреки Союзу?
"Способности! - подумал Пол. - Стилгар не может просто сказать: "Вы
обладаете даром предвидения. Так уловите линию будущего, которая ведет к
Тупайлу".
Пол посмотрел на золотую поверхность стола. Всегда одна и та же
проблема: как объяснить пределы необъяснимого? Должен ли он говорить о
дроблении, о делении на осколки - естественной судьбе любого государства?
Как объяснить тем, кто никогда этого не испытывал, что видение не
показывает единственно возможного будущего?
Он взглянул на Алию и увидел, что та смотрит на Ирулэн. Алия уловила
его взгляд, посмотрела на него и многозначительно кивнула в сторону
невестки. Конечно, любое принятое сегодня решение будет отражено в одном
из сообщений Ирулэн для Бене Джессерит. Орден никогда не прекратит поиски
своего Квизац Хадераха.
Впрочем, Стилгар ждет ответа. Да и Ирулэн тоже.
- Предвидение повинуется естественным законам, - сказал Пол. -
Одинаково справедливо будет утверждать, что небо говорит с нами и что
человек действует в соответствии, может быть, со своей природой. Другими
словами, предвидения включаются в естественную последовательность событий
настоящего. Они выступают в обличье естественных законов. Знает ли щепка,
брошенная в поток, куда ее несет течение? В оракуле нет ни причины, ни
следствия. Причины становятся случаями, они переплетаются друг с другом в
местах, где встречаются течения. Принимая предвидение, вы вступаете в
противоречие с разумом. Поэтому ваше интеллектуальное сознание отрицает
предвидение. Тем самым, в своем отрицании, интеллект становится застыв
процесса и подчиняется ему.
- Вы не можете этого сделать? - спросил Стилгар.
- Когда я ищу Тупайл с помощью предвидения, - Пол обращался
непосредственно к Ирулэн, - я тем самым прячу его.
- Хаос! - возразила Ирулэн. - В этом нет последовательности.
- Я сказал, что предвидение подчиняется законам природы.
- Значит, существует предел твоего предвидения и твоей власти? - не
унималась Ирулэн.
Прежде чем Пол успел ответить, вмешалась Алия:
- Дорогая Ирулэн, предвидение не имеет пределов. Ты говоришь, нет
последовательности? Последовательность - обязательное условие
существования Вселенной.
- Но он сказал...
- Как может мой брат дать исчерпывающую информацию о пределах того,
что не имеет пределов? Разум просто не в состоянии это постичь..
"Зря Алия так сказала, - подумал Пол. - Теперь Ирулэн встревожится".
Взгляд Пол перешел на Корбу, который сидел в позе религиозного поклонения
- слушал душой. Какие выводы сделает Квизара из этого разговора? Больше
религиозных чудес? Что-нибудь, стимулирующее благоговейный страх?
Несомненно.
- Значит, вы подпишете договор в его теперешнем виде? - переспросил
Стилгар.
Пол улыбнулся. Вопрос о предвидении, по мнению Стилгара, исчерпан.
Стилгар нацелен только на победу, а не на постижение истины. Мир,
справедливость и разумный подход - вот на чем основана вселенная Стилгара.
Ему нужно нечто осязаемое и реальное, в данном случае - подпись на
договоре.
- Я подпишу его, - сказал Пол.
Стилгар взял новую папку.
- Последние донесения наших полевых командиров из Иксианского сектора
говорят об агитации за конституцию. - Старый Свободный взглянул на Чани,
которая пожала плечами.
Ирулэн, сидевшая с закрытыми глазами, прижав руки ко лбу,
сосредоточившаяся на запоминании, открыла глаза и внимательно посмотрела
на Пола.
- Иксианская конференция начинает кампанию неповиновения, - говорил
Стилгар. - Их торговцы протестуют против ставок имперского налога, который
они...
- Они хотят ограничить мою власть, власть Императора, - сказал Пол. -
Кто будет править мною: Ландсраад или КХОАМ?
Стилгар достал из папки лист самоуничтожающейся бумаги.
- Один из наших агентов прислал этот меморандум о встречах
меньшинства КХОАМ. - Он ровным голосом начал читать расшифрованный текст:
- "Попытка трона захватить монопольную власть должна быть пресечена. Мы
должны рассказать правду об Атридес. О его манипуляциях, прикрытых тройным
обманом: законотворчество Ландсраада, религиозная война и деятельность
бюрократических учреждений". - Он положил лист обратно в папку.
- Конституция... - пробормотала про себя Чани.
Пол посмотрел на нее, потом снова на Стилгара. "Итак, джихад
агонизирует, - подумал он, - но недостаточно быстро, чтобы спасти меня".
Эта мысль вызвала в нем эмоциональное напряжение. Пол вспомнил свои ранние
видения будущего джихада, ужас и отвращение, вызванные им. Теперь,
конечно, он видел гораздо более страшные ужасы. Он постоянно жил в
обстановке ужасов. Он видел, как Свободные, наделенные мистической силой,
сметали перед собой все в религиозной войне. Джихад приобретал новую
перспективу. Конечно, он ограничен в сравнении с вечностью, но в нем
заключены ужасы, превосходящие все прежние.
"И все это - моим именем", - подумал он.
- Возможно, им следует дать что-то вроде конституции, - предложила
Чани. - Она совсем не обязательно должна быть действенной.
- Обман - орудие власти, - согласилась Ирулэн.
- У государственной власти есть пределы, и те, кто полагается на
конституцию, рано или поздно это обнаруживают, - сказал Пол.
Корба вышел из своей почтительной позы.
- Милорд!
- Да? - Пол повернулся к нему, успев подумать: "Вот кто скрывает
тайные симпатии к мифической власти закона".
- Можно начать с религиозной конституции, - заговорил Корба, -
предназначенной для верующих, для тех, кто...
- Нет! - отрезал Пол. - Мы обязаны оформить это как приказы Совета.
Ты записываешь, Ирулэн?
- Да, милорд, - ответила Ирулэн враждебным тоном: ей не нравилась
отведенная ей второстепенная роль.
- Конституции превращаются в тиранию, - начал диктовать Пол. - Они
организуют власть в таких масштабах, которые должны быть превзойдены. В
конституции нет предвидения. Она сокрушает и сильных, и слабых - она
отрицает индивидуальность. У нее нет ограничений, и, значит, есть
внутренняя нестабильность. У меня, однако, такие ограничения есть. И в
своем стремлении защитить свой народ я запрещаю конституцию. Приказ
Совета, сегодняшнее число, и так далее, и тому подобное.
- А как насчет беспокойства иксианцев о налогах, милорд? - спросил
Стилгар.
Пол заставил себя оторваться от сердитого лица Корбы и спросил:
- Что ты предлагаешь, Стил?
- Мы должны контролировать налоги.
- Наша цена Союзу за мою подпись под Тупайлским договором, - сказал
Пол, - принятие иксианской конфедерацией наших налоговых ставок.
Конфедерация не может торговать без транспорта Союза. Она заплатит.
- Хорошо, милорд, - Стилгар взял еще одну папку и откашлялся. -
Сообщение Квизарата с Салузы Второй. Отец Ирулэн начал маневры десанта
своих легионеров.
- Ирулэн, - сказал Пол. - Ты продолжаешь утверждать, что легион
твоего отца - всего лишь забава?
- Что он может сделать с одним легионом? - спросила она, глядя на
него бегающими глазами.
- Он может добиться, что его убьют, - сказала Чани.
- А обвинят меня, - подхватил Пол.
- Я знаю немало командиров джихада, - сказала Алия, - которые, узнав
о его маневрах, тут же нападут на него.
- Но это лишь полицейские силы, - возразила Ирулэн.
- В таком случае им совершенно не нужны посадочные учения, - заметил
Пол. - Я хочу, чтобы в следующем письме отцу ты четко и откровенно
изложила ему мои взгляды по этому деликатному вопросу.
Она опустила глаза.
- Да, милорд. Я надеюсь, этим все кончится. Мой отец не должен стать
жертвой.
- А моя сестра, - сказал Пол, - не будет ничего сообщать упомянутым
ею командирам, если только я не попрошу ее об этом.
- Нападение на моего отца возможно не только из соображений
безопасности, - сказала Ирулэн. - Люди начинают оглядываться на его
правление с явной ностальгией.
- Однажды ты зайдешь слишком далеко, - бесстрастным голосом,
выдававшим холодное бешенство Свободной, сказала Чани.
- Хватит! - приказал Пол.
Он знал, что в словах Ирулэн содержится доля истины. Ирулэн еще раз
доказала ему свою полезность.
- Орден Бене Джессерит прислал официальный запрос, - сказал Стилгар,
доставая очередную бумагу. - Они хотят проконсультировать вас относительно
сохранения вашей генетической линии.
Чани взглянула на папку так, будто в ней содержалось смертоносное
оружие.
- Пошлите ордену обычные извинения, - сказал Пол.
- Правильно ли это будет? - вмешалась Ирулэн.
- Возможно... пришло время обсудить этот вопрос, - сказала Чани.
Пол резко тряхнул головой. Они не знают, что это часть цены, которую
он еще не решился заплатить.
Но Чани было не так просто остановить.
- Я посетила Стену молитв в съетче Табр, где родилась, - проговорила
она. - Меня осматривали доктора. Я сошла в пустыне и послала свои мольбы в
ее глубину, где живет Шаи-Хулуд. И все же... - она пожала плечами. -
Ничего не выходит.
"Наука и суеверие - все против нее, - подумал Пол. - Может, и я с
ними заодно - ведь я сказал ей, что означает для нее рождение наследника
Атридесов?" Он увидел выражение жалости в глазах Алии. Сама мысль о
жалости со стороны сестры возмутила его. Неужели она тоже видела ужасное
будущее?
- Милорд должен сознавать опасности, которым подвергается его трон,
пока нет наследника, - сказала Ирулэн, используя убежденность тона,
вкрадчивость интонации, усвоенную у Бене Джессерит. - Такие проблемы,
естественно, трудно обсуждать, но тем не менее их необходимо вынести на
открытое обсуждение. Император больше, чем человек. Он возглавляет
государство. Если он умрет без наследника, начнется гражданская война. Из
любви к своему народу он не должен допустить этого.
Пол оттолкнулся от стола и прошел к балконному окну. Ветер разгонял
дымы города. Небо темного серебристо-голубого цвета затуманилось вечерней
пылью с Защитной стены. Пол смотрел на юг, на стену, прикрывающую его
город от кориолисовых ветров, и думал, где ему найти такую защиту для
собственного мозга.
Совет молча ждал, все чувствовали, как близок он к вспышке гнева.
Пол ощутил, как на него обрушивается время. Он пытался успокоиться,
найти равновесие, чтобы сформировать новое будущее.
"Освобождайся... Освобождайся... Освобождайся!" подумал он. Что, если
взять Чани и уйти, поискать убежища на Тупайле? Останется его имя. Джихад
примет новые, еще более ужасные формы. И в этом тоже обвинят его. Он понял
с внезапным испугом, что любой новый ход может уничтожить самое дорогое
для него, что изданный им самый слабый звук вызовет крушение Вселенной.
Внизу, под ним, площадь превратилась в лагерь пилигримов в
бело-зеленых одеждах хаджжа. Они двигались за проводником, как огромная
змея. Пол подумал, что уже сейчас его приемный зал забит просителями.
Пилигримы! Их поклонение стало источником богатства Империи. Хаджж
заполняет космические пути ордами пилигримов, а они все идут, идут и идут.
"Неужели это я привел их в движение?" - подумал он.
Конечно, все сдвинулось само собой. Столетиями складывался генный
рисунок, который привел к такому результату.
Влекомые глубочайшими религиозными инстинктами, люди приходят в
поисках воскресения. Паломничество заканчивается здесь... на Арракисе, в
месте воскресения, в месте смерти.
Свободные говорили, что пилигримы ищут воду. А что на самом деле они
ищут? Они говорят, что пришли в Святое место. Но они должны знать, что во
Вселенной нет рая и нет Тупайла для души. Они говорят, что Арракис -
место, где разгадываются все загадки. Здесь связь между этой Вселенной и
следующей. И самое пугающее, что они уходят удовлетворенные.
"Что они находят здесь?" - подумал Пол.
Часто в своем религиозном экстазе они наполняют улицы криками, будто
птицы в птичнике. Свободные так и зовут их - "перелетные птицы". А те
немногие, которые умирают здесь, называются "крылатые души".
Пол со вздохом подумал, что каждая новая планета, завоеванная его
легионами, поставляет новые массы пилигримов. Они приходят в знак
благодарности за "мир Муад Диба".
Он чувствовал, как некая его часть лежит неподвижно, погруженная в
бесконечную морозную тьму. Его способность к предвидению изменила
Вселенную человечества. Он потряс космос и заменил безопасность джихадом.
Он одержал победу над Вселенной людей, по что-то ему подсказывало, что эта
Вселенная по-прежнему избегает его.
Эта планета под ним, планета, превратившаяся по его воле из пустыни в
богатый водой край, она живая. У нее пульс, как у человека. Она борется с
ним, сопротивляется, ускользает от него.
Кто-то взял его за руку. Обернувшись, он увидел Чани. В ее глазах
была тревога. Она тихонько произнесла:
- Любимый, не надо бороться с собой.
Волна ее чувства поддержала его.
- Сихайя, - прошептал он.
- Нам нужно вернуться в пустыню, - негромко сказала она.
Он сжал ее руку и вернулся к столу, но не сел.
Чаны заняла свое место.
Ирулэн, поджав губы, смотрела на бумаги, лежащие перед Стилгаром.
- Ирулэн предлагает себя в качестве матери наследника Императора, -
сказал Пол. Он взглянул на Чани, потом снова на Ирулэн, которая избегала
встречаться с ним взглядом. - Все мы знаем, что она не любит меня.
Ирулэн застыла, будто изваяние.
думаю, он понял это.
Внезапно Скайтейл отметил, что во время этого рассказа музыка
прекратилась. Его беспокоило, что он не мог точно определить момент, когда
это произошло.
Будто продолжая свою невысказанную мысль, Фарок вдруг проговорил:
- Каждый вход строго охраняется. В крепость Императора нет доступа.
- В этом ее слабость, - сказал Скайтейл.
Фарок вытянул шею, вглядываясь в него.
- Доступ есть, - пояснил Скайтейл. - Если большинство людей - я
надеюсь, Император входит в их число, - думают иначе, в этом и заключается
наше преимущество. - Он потер лицо, ощущая несоответствие избранной им
внешности. Молчание музыканта его тревожило. Означало ли это, что сын
Фарока закончил передачу? Разумеется, это был естественный способ
сообщения, сжатого и переданного с музыкой. Оно теперь запечатлено в
нервной системе Скайтейла и в нужный момент будет выдано благодаря
дистрансу, вживленному в кору его головного мозга. Если сообщение
передано, он стал вместилищем новых сведений, сосудом, заполненным
данными: все звенья заговора на Арракисе, имена, условные фразы - словом,
вся жизненно важная информация.
- У нас здесь женщина, - сказал Фарок. - Хотите увидеть ее?
- Я ее видел, - ответил Скайтейл. - Я ее очень внимательно изучил.
Где она?
Фарок щелкнул пальцами.
Юноша взял инструмент, наложил на него смычок. Зазвучала воющая
музыка семуты. И как будто привлеченная этими звуками, из двери позади
музыканта появилась молодая женщина в голубом платье. Наркотическая
тупость заполняла ее абсолютно синие глаза. Свободная, привыкшая к спайсу,
а теперь захваченная чужеземным пороком. Слушая музыку семуты, она ни в
чем не отдавала себе отчета.
- Дочь Отейна, - сказал Фарок. - Мой сын дает ей наркотик, надеясь,
несмотря на свою слепоту, получить женщину своего племени. Как видите, это
напрасная победа: семута захватила все, что он мог приобрести.
- Знает ли об этом ее отец? - спросил Скайтейл.
- Она и сама не знает. Мой сын снабжает ее ложными воспоминаниями,
которыми она объясняет свои посещения. Она считает, что любит его. Так
думает и ее семья. Ее родные сердятся, так как он калека, но не хотят
вмешиваться.
Музыка снова прекратилась.
По сигналу музыканта девушка села рядом с ним, наклонилась и слушала,
что он ей шепчет.
- Что вы с ней сделаете? - спросил Фарок.
Скайтейл еще раз осмотрелся.
- Кто еще есть в доме? - спросил он.
- Больше никого, - ответил Фарок. - Вы не ответили, что собираетесь
сделать с этой женщиной. Мой сын хочет знать.
Как бы собираясь ответить, Скайтейл протянул правую руку. Из рукава
высунулась сверкающая игла и погрузилась в шею Фарока. Не было ни вскрика,
ни даже изменения позы. Через минуту старику предстояло умереть, а сейчас
он сидел неподвижно, парализованный ядом.
Скайтейл неторопливо встал и подошел к слепому музыканту. Тот
продолжал что-то нашептывать девушке, когда и его коснулась игла.
Скайтейл изменил свою внешность и взял девушку за руку.
- Что, Фарок? - спросила она.
- Мой сын устал и хочет отдохнуть, - ответил Скайтейл. - Идем. Ты
должна вернуться домой.
- Мы так хорошо говорили, - сказала девушка. - Мне кажется, я убедила
взять его глаза тлейлаксу. Тогда он снова станет мужчиной.
- Разве я не говорил это уже неоднократно? - спросил Скайтейл,
подталкивая ее во внутреннее помещение.
Он с гордостью отметил, что голос точно соответствовал новым чертам
лица: это был голос старого Свободного, который уже был мертв.
Скайтейл вздохнул. "Я сделал это не без сожаления, - подумал он, - и
жертвы, бесспорно, знали об опасности".
Теперь ему предстояло заняться девушкой.
5
"Империя не испытывает отсутствия цели во время
своего создания. Лишь когда она утверждается, цель
утрачивается и заменяется ритуалом".
"Изречения Муад Диба" принцессы Ирулэн.
Алия понимала, что предстоящее собрание Имперского Совета будет
напряженным. Она чувствовала растущее противостояние во всем: в том, что
Ирулэн не смотрит на Чани, как нервно Стилгар перебирает бумаги, как
хмурится идол, глядя на Корбу.
Она сидела в самом конце золотого стола Совета и видела в балконное
окно пыльный свет полудня.
Корба, замолчавший, когда она вошла, продолжал разговор с Полом:
- Я хочу сказать, милорд, что сейчас не так много богов, как было
раньше.
Алия рассмеялась, откинув назад голову. От резкого движения черный
капюшон ее абы упал, открывая синие, без белков, "спайсовые" глаза,
овальное, как у матери, лицо под шапкой бронзовых волос, маленький нос,
широкий, благородного рисунка, рот.
Щеки Корбы приобрели цвет его оранжевого одеяния. Он посмотрел на
Алию - разгневанный лысый гном, кипящий негодованием.
- Вы знаете, что говорят о вашем брате? - спросил он.
- Я знаю, что говорят о вашем Квизарате, - парировала Алия. - Вы не
боги, вы шпионы богов.
Посрамленный Корба взглянул на Императора, ища поддержки. Так как тот
промолчал, Корба обиженно произнес:
- Мы действуем по предписанию Муад Диба, чтобы он знал правду о своем
народе и чтобы народ знал правду о нем.
- Шпионы, - повторила Алия.
Корба оскорбленно поджал губы.
Пол взглянул на сестру, удивляясь, почему она провоцирует Корбу. И
вдруг увидел, что Алия превратилась в женщину, прекрасную в своей юной
невинности. Он удивился, что до сих пор не замечал этого. Ей скоро будет
шестнадцать, этой Преподобной Матери - без материнства, девственной жрице,
объекту безмолвного поклонения суеверных масс - Алии Нож.
- Сейчас не время для легкомысленных замечаний твой сестры, - сказала
Ирулэн.
Не обращая на нее внимания, Пол кивнул Корбе:
- Площадь полна пилигримов. Иди и возглавь их моления.
- Но они ожидают вас, милорд, - возразил Корба.
- Ну, в таком случае, надень свой тюрбан, - ответил Пол. - На таком
расстоянии они не разглядят.
Ирулэн, раздраженная тем, что на нее не обращают внимания, следила,
как Корба встает, чтобы выполнить приказ. У нее внезапно появилась
тревожная мысль, что Адрик не сумел скрыть ее действия от Алии. "Что мы, в
сущности, знаем о его сестре?" - подумала она.
Чани, плотно сцепив руки на коленях, взглянула через стол на
Стилгара, своего дядю и государственного секретаря Пола. "Не тоскует ли
старый Свободный наиб о простой жизни в пустынном съетче?" - подумала она.
Чани отметила, что черные волосы Стилгара уже посеребрила седина, но глаза
под густыми бровями оставались по-прежнему зоркими. У него был орлиный
взгляд дикаря, а в бороде до сих пор еще виднелся след от трубки
стилсьюта.
Нервничая под пристальным взглядом Чани, Стилгар осмотрел зал
заседания Совета. Его взгляд упал на балконное окно и на Корбу, стоявшего
на балконе. Тот поднял вытянутые для благословения руки, и лучи
полуденного солнца образовали красное гало в окне за ним. На мгновение
Стилгару показалось, что Квизара двора распят на огненном колесе. Корба
опустил руки, уничтожая иллюзию, но Стилгар был потрясен ею. Мысли его в
гневном раздражении обратились к льстивым просителям, ожидавшим в зале
аудиенций, и к неистовой помпе, окружающей трон Муад Диба.
Гул отдаленной толпы ворвался в комнату с возвращением Корбы.
Балконная дверь за ним плотно закрылась, отрезая внешний шум.
Взгляд Пола следовал за Квизарой. Корба с непроницаемым лицом и
глазами, остекленевшими от фанатизма, занял свое место слева от него. Он
наслаждался мгновением, религиозной власти.
- Дух проснулся... - проговорил он.
- И слава Богу, - насмешливо вставила Алия.
Губы Корбы побелели от гнева.
И снова Пол с, удивлением посмотрел на сестру, не понимая мотивов ее
поведения. И сказал себе, что за внешне невинным видом скрывается какая-то
хитрость. У нее та же генетическая программа Бене Джессерит, что и у него.
Что произвела в ней генетика Квизац Хадераха? Всегда существовала
нераскрытая разница между ними: она была еще зародышем в чреве матери,
когда та приняла большую дозу сырого ядовитого меланжа. Мать и еще
нерожденная дочь одновременно стали Преподобными Матерями. Но
одновременность не означает идентичность.
Алия говорила, что в одно ужасное мгновение в ней проснулось
осознание того, что ее память поглотила бесчисленные жизни других.
- Я стала своей матерью и всеми остальными, - говорила она. - Я была
еще несформировавшейся, нерожденной, когда уже стала старухой.
Чувствуя, что Пол думает о ней, Алия улыбнулась ему. Выражение его
лица смягчилось. "Как можно реагировать на все иначе, как не с циничным
юмором? - спросил себя Пол. - Что может быть отвратительнее, чем
беспощадный коммандос, преобразившийся в ханжеского жреца?"
Стилгар зашелестел бумагами.
- Если будет позволено, - начал он, - есть несколько срочных и
неприятных дел.
- Тупайлский договор? - спросил Пол.
- Союз настаивает, чтобы мы подписали договор, не зная точного
состава Тупайлской Антанты. Он пользуется поддержкой делегатов Ландсраада.
- Какие меры вы приняли? - спросила Ирулэн.
- Меры, предложенные Императором, - в сжатом, формальном ответе
Стилгара звучало явно выраженное неодобрительное отношение к
принцессе-супруге.
- Мой господин и супруг! - Ирулэн обратилась к Полу, привлекал к себе
его внимание.
"Подчеркивать в присутствии Чани разницу в титулах - признак
слабости", - подумал Пол. В такие мгновения он разделял открытую неприязнь
Стилгара к Ирулэн, но осторожность сдерживала его чувства. Что такое
Ирулэн? Всего лишь пешка Бене Джессерит.
- Да? - сказал Пол вслух.
Ирулэн посмотрела на него.
- Если ты задержишь их меланж...
Чани покачала головой, не соглашаясь заранее.
- Мы действуем осторожно, - сказал Пол. - Тупайл остается священным
местом для побежденных Великих Домов. Он символизирует для них последний
рубеж, последнее прибежище для наших вассалов. Если они откроют эту
святыню, она станет легко уязвимой.
- Если они прячут людей, то вполне могут прятать и кое-что другое, -
проворчал Стилгар. - Армит, например, или начало собственного производства
меланжа.
- Не следует загонять людей в угол, - сказала Алия, - если хотите,
чтобы они оставались покорными и мирными. - Она с грустью заметила, что
позволила вовлечь себя в спор, как и предвидела.
- Значит, десять лет торговли ни к чему не привели, - сказала Ирулэн.
- Ни одно из действий моего брата не проходит зря, - возразила Алия.
Ирулэн сжала перо так, что у нее побелели пальцы. Пол видел, как она
гасит свои эмоции по методу Бене Джессерит: устремленный внутрь взгляд,
глубокое дыхание. Он почти слышал, как она повторяет молитву. Вскоре она
заметила почти спокойно:
- Что же мы выиграли?
- Мы вывели Союз из равновесия, - ответила Чани.
- Мы хотим избежать открытой конфронтации с нашими врагами, - сказала
Алия. - И у нас нет особого желания убивать их. И так уж достаточно крови
льется под знаменами Атридесов.
"Она даже чувствует это, - подумал Пол. - Не странно ли, что обе они
испытывают одинаково непреодолимее чувство ответственности за эту
раздираемую ссорами, поклоняющуюся идолам Вселенную с ее дикими порывами,
сменяющимися стремлением к спокойствию. Должны ли мы защищать их от самих
себя? - думал он. - Они играют с ничем - играют пустыми жизнями, пустыми
словами". Горло у него пересохло. Сколько он за это время утратил? Каких
сыновей? Какие сны? Стоят ли такой цены его видения? Кто спросит об этом
будущие поколения, кто обратится к ним со словами: "Если бы не Муад Диб,
вас бы здесь не было?"
- Задержка их меланжа ничего не решит, - сказала Чани. - Рулевые
Союза потеряют способность видеть пространственно-временные линии. Твои
Сестры из Бене Джессерит утратят свое чувство правды. Многие люди умрут
преждевременной смертью. Разорвутся связи. Кто будет виноват во всем этом?
- Они не доведут до этого, - сказала Ирулэн.
- Отчего же? - спросила Чани. - Кто обвинит Союз? Он беспомощен и
продемонстрирует это.
- Мы подпишем договор в его теперешнем виде, - сказал Пол.
- Милорд, - вмешался Стилгар, разглядывая свои руки, - все мы думаем
об одном и том же.
- О чем же?
- Вы обладаете определенными... способностями. Не могли бы вы
определить местонахождение Антанты вопреки Союзу?
"Способности! - подумал Пол. - Стилгар не может просто сказать: "Вы
обладаете даром предвидения. Так уловите линию будущего, которая ведет к
Тупайлу".
Пол посмотрел на золотую поверхность стола. Всегда одна и та же
проблема: как объяснить пределы необъяснимого? Должен ли он говорить о
дроблении, о делении на осколки - естественной судьбе любого государства?
Как объяснить тем, кто никогда этого не испытывал, что видение не
показывает единственно возможного будущего?
Он взглянул на Алию и увидел, что та смотрит на Ирулэн. Алия уловила
его взгляд, посмотрела на него и многозначительно кивнула в сторону
невестки. Конечно, любое принятое сегодня решение будет отражено в одном
из сообщений Ирулэн для Бене Джессерит. Орден никогда не прекратит поиски
своего Квизац Хадераха.
Впрочем, Стилгар ждет ответа. Да и Ирулэн тоже.
- Предвидение повинуется естественным законам, - сказал Пол. -
Одинаково справедливо будет утверждать, что небо говорит с нами и что
человек действует в соответствии, может быть, со своей природой. Другими
словами, предвидения включаются в естественную последовательность событий
настоящего. Они выступают в обличье естественных законов. Знает ли щепка,
брошенная в поток, куда ее несет течение? В оракуле нет ни причины, ни
следствия. Причины становятся случаями, они переплетаются друг с другом в
местах, где встречаются течения. Принимая предвидение, вы вступаете в
противоречие с разумом. Поэтому ваше интеллектуальное сознание отрицает
предвидение. Тем самым, в своем отрицании, интеллект становится застыв
процесса и подчиняется ему.
- Вы не можете этого сделать? - спросил Стилгар.
- Когда я ищу Тупайл с помощью предвидения, - Пол обращался
непосредственно к Ирулэн, - я тем самым прячу его.
- Хаос! - возразила Ирулэн. - В этом нет последовательности.
- Я сказал, что предвидение подчиняется законам природы.
- Значит, существует предел твоего предвидения и твоей власти? - не
унималась Ирулэн.
Прежде чем Пол успел ответить, вмешалась Алия:
- Дорогая Ирулэн, предвидение не имеет пределов. Ты говоришь, нет
последовательности? Последовательность - обязательное условие
существования Вселенной.
- Но он сказал...
- Как может мой брат дать исчерпывающую информацию о пределах того,
что не имеет пределов? Разум просто не в состоянии это постичь..
"Зря Алия так сказала, - подумал Пол. - Теперь Ирулэн встревожится".
Взгляд Пол перешел на Корбу, который сидел в позе религиозного поклонения
- слушал душой. Какие выводы сделает Квизара из этого разговора? Больше
религиозных чудес? Что-нибудь, стимулирующее благоговейный страх?
Несомненно.
- Значит, вы подпишете договор в его теперешнем виде? - переспросил
Стилгар.
Пол улыбнулся. Вопрос о предвидении, по мнению Стилгара, исчерпан.
Стилгар нацелен только на победу, а не на постижение истины. Мир,
справедливость и разумный подход - вот на чем основана вселенная Стилгара.
Ему нужно нечто осязаемое и реальное, в данном случае - подпись на
договоре.
- Я подпишу его, - сказал Пол.
Стилгар взял новую папку.
- Последние донесения наших полевых командиров из Иксианского сектора
говорят об агитации за конституцию. - Старый Свободный взглянул на Чани,
которая пожала плечами.
Ирулэн, сидевшая с закрытыми глазами, прижав руки ко лбу,
сосредоточившаяся на запоминании, открыла глаза и внимательно посмотрела
на Пола.
- Иксианская конференция начинает кампанию неповиновения, - говорил
Стилгар. - Их торговцы протестуют против ставок имперского налога, который
они...
- Они хотят ограничить мою власть, власть Императора, - сказал Пол. -
Кто будет править мною: Ландсраад или КХОАМ?
Стилгар достал из папки лист самоуничтожающейся бумаги.
- Один из наших агентов прислал этот меморандум о встречах
меньшинства КХОАМ. - Он ровным голосом начал читать расшифрованный текст:
- "Попытка трона захватить монопольную власть должна быть пресечена. Мы
должны рассказать правду об Атридес. О его манипуляциях, прикрытых тройным
обманом: законотворчество Ландсраада, религиозная война и деятельность
бюрократических учреждений". - Он положил лист обратно в папку.
- Конституция... - пробормотала про себя Чани.
Пол посмотрел на нее, потом снова на Стилгара. "Итак, джихад
агонизирует, - подумал он, - но недостаточно быстро, чтобы спасти меня".
Эта мысль вызвала в нем эмоциональное напряжение. Пол вспомнил свои ранние
видения будущего джихада, ужас и отвращение, вызванные им. Теперь,
конечно, он видел гораздо более страшные ужасы. Он постоянно жил в
обстановке ужасов. Он видел, как Свободные, наделенные мистической силой,
сметали перед собой все в религиозной войне. Джихад приобретал новую
перспективу. Конечно, он ограничен в сравнении с вечностью, но в нем
заключены ужасы, превосходящие все прежние.
"И все это - моим именем", - подумал он.
- Возможно, им следует дать что-то вроде конституции, - предложила
Чани. - Она совсем не обязательно должна быть действенной.
- Обман - орудие власти, - согласилась Ирулэн.
- У государственной власти есть пределы, и те, кто полагается на
конституцию, рано или поздно это обнаруживают, - сказал Пол.
Корба вышел из своей почтительной позы.
- Милорд!
- Да? - Пол повернулся к нему, успев подумать: "Вот кто скрывает
тайные симпатии к мифической власти закона".
- Можно начать с религиозной конституции, - заговорил Корба, -
предназначенной для верующих, для тех, кто...
- Нет! - отрезал Пол. - Мы обязаны оформить это как приказы Совета.
Ты записываешь, Ирулэн?
- Да, милорд, - ответила Ирулэн враждебным тоном: ей не нравилась
отведенная ей второстепенная роль.
- Конституции превращаются в тиранию, - начал диктовать Пол. - Они
организуют власть в таких масштабах, которые должны быть превзойдены. В
конституции нет предвидения. Она сокрушает и сильных, и слабых - она
отрицает индивидуальность. У нее нет ограничений, и, значит, есть
внутренняя нестабильность. У меня, однако, такие ограничения есть. И в
своем стремлении защитить свой народ я запрещаю конституцию. Приказ
Совета, сегодняшнее число, и так далее, и тому подобное.
- А как насчет беспокойства иксианцев о налогах, милорд? - спросил
Стилгар.
Пол заставил себя оторваться от сердитого лица Корбы и спросил:
- Что ты предлагаешь, Стил?
- Мы должны контролировать налоги.
- Наша цена Союзу за мою подпись под Тупайлским договором, - сказал
Пол, - принятие иксианской конфедерацией наших налоговых ставок.
Конфедерация не может торговать без транспорта Союза. Она заплатит.
- Хорошо, милорд, - Стилгар взял еще одну папку и откашлялся. -
Сообщение Квизарата с Салузы Второй. Отец Ирулэн начал маневры десанта
своих легионеров.
- Ирулэн, - сказал Пол. - Ты продолжаешь утверждать, что легион
твоего отца - всего лишь забава?
- Что он может сделать с одним легионом? - спросила она, глядя на
него бегающими глазами.
- Он может добиться, что его убьют, - сказала Чани.
- А обвинят меня, - подхватил Пол.
- Я знаю немало командиров джихада, - сказала Алия, - которые, узнав
о его маневрах, тут же нападут на него.
- Но это лишь полицейские силы, - возразила Ирулэн.
- В таком случае им совершенно не нужны посадочные учения, - заметил
Пол. - Я хочу, чтобы в следующем письме отцу ты четко и откровенно
изложила ему мои взгляды по этому деликатному вопросу.
Она опустила глаза.
- Да, милорд. Я надеюсь, этим все кончится. Мой отец не должен стать
жертвой.
- А моя сестра, - сказал Пол, - не будет ничего сообщать упомянутым
ею командирам, если только я не попрошу ее об этом.
- Нападение на моего отца возможно не только из соображений
безопасности, - сказала Ирулэн. - Люди начинают оглядываться на его
правление с явной ностальгией.
- Однажды ты зайдешь слишком далеко, - бесстрастным голосом,
выдававшим холодное бешенство Свободной, сказала Чани.
- Хватит! - приказал Пол.
Он знал, что в словах Ирулэн содержится доля истины. Ирулэн еще раз
доказала ему свою полезность.
- Орден Бене Джессерит прислал официальный запрос, - сказал Стилгар,
доставая очередную бумагу. - Они хотят проконсультировать вас относительно
сохранения вашей генетической линии.
Чани взглянула на папку так, будто в ней содержалось смертоносное
оружие.
- Пошлите ордену обычные извинения, - сказал Пол.
- Правильно ли это будет? - вмешалась Ирулэн.
- Возможно... пришло время обсудить этот вопрос, - сказала Чани.
Пол резко тряхнул головой. Они не знают, что это часть цены, которую
он еще не решился заплатить.
Но Чани было не так просто остановить.
- Я посетила Стену молитв в съетче Табр, где родилась, - проговорила
она. - Меня осматривали доктора. Я сошла в пустыне и послала свои мольбы в
ее глубину, где живет Шаи-Хулуд. И все же... - она пожала плечами. -
Ничего не выходит.
"Наука и суеверие - все против нее, - подумал Пол. - Может, и я с
ними заодно - ведь я сказал ей, что означает для нее рождение наследника
Атридесов?" Он увидел выражение жалости в глазах Алии. Сама мысль о
жалости со стороны сестры возмутила его. Неужели она тоже видела ужасное
будущее?
- Милорд должен сознавать опасности, которым подвергается его трон,
пока нет наследника, - сказала Ирулэн, используя убежденность тона,
вкрадчивость интонации, усвоенную у Бене Джессерит. - Такие проблемы,
естественно, трудно обсуждать, но тем не менее их необходимо вынести на
открытое обсуждение. Император больше, чем человек. Он возглавляет
государство. Если он умрет без наследника, начнется гражданская война. Из
любви к своему народу он не должен допустить этого.
Пол оттолкнулся от стола и прошел к балконному окну. Ветер разгонял
дымы города. Небо темного серебристо-голубого цвета затуманилось вечерней
пылью с Защитной стены. Пол смотрел на юг, на стену, прикрывающую его
город от кориолисовых ветров, и думал, где ему найти такую защиту для
собственного мозга.
Совет молча ждал, все чувствовали, как близок он к вспышке гнева.
Пол ощутил, как на него обрушивается время. Он пытался успокоиться,
найти равновесие, чтобы сформировать новое будущее.
"Освобождайся... Освобождайся... Освобождайся!" подумал он. Что, если
взять Чани и уйти, поискать убежища на Тупайле? Останется его имя. Джихад
примет новые, еще более ужасные формы. И в этом тоже обвинят его. Он понял
с внезапным испугом, что любой новый ход может уничтожить самое дорогое
для него, что изданный им самый слабый звук вызовет крушение Вселенной.
Внизу, под ним, площадь превратилась в лагерь пилигримов в
бело-зеленых одеждах хаджжа. Они двигались за проводником, как огромная
змея. Пол подумал, что уже сейчас его приемный зал забит просителями.
Пилигримы! Их поклонение стало источником богатства Империи. Хаджж
заполняет космические пути ордами пилигримов, а они все идут, идут и идут.
"Неужели это я привел их в движение?" - подумал он.
Конечно, все сдвинулось само собой. Столетиями складывался генный
рисунок, который привел к такому результату.
Влекомые глубочайшими религиозными инстинктами, люди приходят в
поисках воскресения. Паломничество заканчивается здесь... на Арракисе, в
месте воскресения, в месте смерти.
Свободные говорили, что пилигримы ищут воду. А что на самом деле они
ищут? Они говорят, что пришли в Святое место. Но они должны знать, что во
Вселенной нет рая и нет Тупайла для души. Они говорят, что Арракис -
место, где разгадываются все загадки. Здесь связь между этой Вселенной и
следующей. И самое пугающее, что они уходят удовлетворенные.
"Что они находят здесь?" - подумал Пол.
Часто в своем религиозном экстазе они наполняют улицы криками, будто
птицы в птичнике. Свободные так и зовут их - "перелетные птицы". А те
немногие, которые умирают здесь, называются "крылатые души".
Пол со вздохом подумал, что каждая новая планета, завоеванная его
легионами, поставляет новые массы пилигримов. Они приходят в знак
благодарности за "мир Муад Диба".
Он чувствовал, как некая его часть лежит неподвижно, погруженная в
бесконечную морозную тьму. Его способность к предвидению изменила
Вселенную человечества. Он потряс космос и заменил безопасность джихадом.
Он одержал победу над Вселенной людей, по что-то ему подсказывало, что эта
Вселенная по-прежнему избегает его.
Эта планета под ним, планета, превратившаяся по его воле из пустыни в
богатый водой край, она живая. У нее пульс, как у человека. Она борется с
ним, сопротивляется, ускользает от него.
Кто-то взял его за руку. Обернувшись, он увидел Чани. В ее глазах
была тревога. Она тихонько произнесла:
- Любимый, не надо бороться с собой.
Волна ее чувства поддержала его.
- Сихайя, - прошептал он.
- Нам нужно вернуться в пустыню, - негромко сказала она.
Он сжал ее руку и вернулся к столу, но не сел.
Чаны заняла свое место.
Ирулэн, поджав губы, смотрела на бумаги, лежащие перед Стилгаром.
- Ирулэн предлагает себя в качестве матери наследника Императора, -
сказал Пол. Он взглянул на Чани, потом снова на Ирулэн, которая избегала
встречаться с ним взглядом. - Все мы знаем, что она не любит меня.
Ирулэн застыла, будто изваяние.