Херберт Мэри. Валориан (Леди Габрия - 3)

   Они выехали к неглубокому потоку, который петлял между склонами, и поехали по узкой, едва различимой тропинке, которая, повторяя изгибы ручейка, вела в долину.
   Теперь Айдан ехал впереди, и Валориан вдруг заметил, что на нем были мягкие кожаные ботинки, одежда, подвязанная в нескольких местах, и куртка чадарианского покроя. За седлом была приторочена сумка, из которой выглядывали два козленка.
   - Айдан, а чем ты занимался все это время? Опять воровал?
   Айдан постарался изобразить на лице обиду, когда повернулся к нему в седле.
   - Нет! По крайней мере, не в этот раз! Я был честным торговцем, продал несколько сплетенных Линной ковриков, а заодно слушал последние новости.
   - И для этого ты вырядился в чадарианские одежды?
   Айдан раздраженно кивнул головой:
   - Ты лучше меня знаешь, что с племенными охотниками чадарианские торгаши никогда не ведут себя честно.
   Валориан подавил в себе раздражение. Не было смысла пытаться внушить Айдану, что он поступал плохо, потому что он никогда не слушал никого, кроме себя. Он был очень упрям, настойчив и, на свое счастье, умен.
   Он больше всего на свете обожал ездить в чадарианскую столицу Актигориум, переодевшись торговцем, чтобы узнать последние новости и продать что-нибудь, а может, обменять или украсть. Это было очень опасно, потому что если бы солдаты Тарниша заподозрили его в чем-нибудь, они бы немедленно поймали и избили бы его до смерти, а потом подвесили бы его тело на всеобщее обозрение на главной стене городской крепости. Но вся проблема была в том, что Айдан был крайне ловок и удачлив. Он бегло говорил на чадарианском диалекте и мог легко сойти за своего, к тому же он великолепно умел маскироваться. Несколько раз он вовремя предупреждал свой клан о предстоящих набегах сборщиков податей Тирраниса и привозил с рынка много вещей, которые племя было не в состоянии сделать само.
   Валориан никак не мог понять той странной притягательности, которой обладал для Айдана город. Сам он ненавидел толпу людей, узкие улочки и постоянный шум, хотя и не мог не отдать должное талантам своего брата.
   Валориан решил сменить тему.
   - Зачем козлята?
   - Линна просила. Считается, что у них очень мягкая длинная шерсть, когда они вырастают. Она хочет попробовать использовать ее для вязания.
   Несмотря на то что в голосе Айдана слышалось недовольство от того, что он должен был перевозить козлят, Валориан понял, что его брат был горд. Линна была его невестой и считалась лучшей вязальщицей в племени.
   Полуобернувшись в седле, Айдан проговорил:
   - Я слышал, что через несколько дней нам может нанести визит Сергиус. Похоже, что нам грозит дань генералу Тирранису.
   Валориан с трудом подавил вырвавшийся из груди стон. Меньше всего на свете в данный момент он хотел бы спорить с Сергиусом Валентиусом о налогах, которые его семья все равно не могла уплатить.
   Некоторое время они мирно ехали вперед, углубляясь все глубже и глубже в холмы. Долина постепенно сужалась, и холмы становились выше. Чувствуя облегчение от того, что он уже почти был дома, Валориан наслаждался видами родного пейзажа с радостью, неведомой ему ранее. Обычно же он с трудом выносил эти каменные стены, ограничивающие долину. Зимой здесь было холодно и сыро, в долине росло слишком много деревьев и было мало корма для лошадей, а почва почти повсеместно состояла из камня, поэтому он чувствовал себя здесь неуютно. Но, с другой стороны, холмы предоставляли великолепное укрытие от зимних ветров и пока что неплохо хранили их от тарнишей.
   Однако скоро семья снимется с места. Как только на свет появится последний весенний приплод у скота, семья отпразднует Праздник Рождения, вознося хвалу богине Амаре, а затем соберет свои шатры и палатки, сгонит скот в стадо и поднимется выше в горы на летние пастбища.
   Валориан предположил, что их переход может произойти быстрее, чем прежде, потому что за время его отсутствия весна высоко продвинулась в горы. За долгие дни бесконечного дождя весь снег был смыт из долины, и теперь благодаря теплу солнца долина покрылась толстым ковром зеленой травы и вьющихся растений. Везде, где только падали лучи солнца, виднелись белые, голубые и розовые головки полевых цветов.
   Неподалеку Валориан уже видел то место, где ручей резко поворачивал вправо, огибая выступ скалы. За этим выступом долина расширялась в овальный луг, довольно ровный и покрытый травой. Валориан знал, что там он увидит раскинутые шатры своей разросшейся семьи, которая считала его своим предводителем.
   Он был настолько счастлив от предвкушения предстоящей встречи с домом, что совершенно не обратил внимания на подозрительный взгляд, брошенный Айданом в сторону выступа скалы, когда они проезжали мимо.
   - Ранулф должен был стоять на посту, - проворчал Айдан, возвращая Валориана на землю. - Если он снова спит, я выпущу ему кишки.
   Валориан бросил короткий взгляд на вершину уступа, где обычно всегда стоял часовой, но там никого не было. Он вздрогнул. Каждая семья обязательно выставляла вокруг своей стоянки часовых, чтобы предохранить себя от нежданных визитеров или нападения противника. Один неосторожный часовой мог погубить всех.
   Два всадника поспешили пришпорить коней и помчались вперед по тропинке, огибая выступ скалы, и дальше сквозь заросли высоких сосен. Тропинка сначала недолго поднималась вверх, а затем снова сбежала вниз в долину, на широкий травянистый луг. Валориан и Айдан поднялись на самую вершину утеса и остановились, чтобы посмотреть на лагерь.
   На первый взгляд казалось, что все в долине было нормально. На самом дальнем восточном краю луга, где трава была гуще и сочнее, мирно паслось несколько лошадей. Группа мальчишек, собрав в стадо несколько коз и овец, гнала их к потоку воды около северного склона холма. Сама стоянка мирно дремала, раскинувшись прямо у ног всадников.
   Рука Валориана медленно потянулась к мечу и бесшумно вытащила его из ножен. Что-то было не так. Он чувствовал это. Стоянка была чересчур мирной. Никого не было видно между шатрами или у костра в центре, да и все окружающее пространство было странно безжизненно.
   - Куда все подевались? - прошептал он.
   Айдан не расслышал его слов.
   - Откуда это? - спросил он и указал на меч в руке Валориана.
   Охотник кинул взгляд на лезвие меча, а затем с недоумением начал внимательно рассматривать его. Во время дороги домой у него не было необходимости доставать свой меч, поэтому он не видел его с того самого дождливого полдня на вершине утеса. Но с мечом произошло совершенно невероятное. Неведомым жаром лезвие было опалено дочерна. Этот огонь не только расплавил лезвие почти до рукоятки, но и покрыл его края зазубринами. Теперь вместо прямого, вытянутого меча в руках Валориана было нечто наподобие языка пламени. Вне себя от отвращения Валориан сунул меч обратно в ножны. Этот меч принадлежал до него его отцу и деду. А теперь, скорее всего, он стал совершенно бесполезным, стащить новый у тарнишей он не мог, а других способов раздобыть оружие у него не было.
   - Я не знаю, как это случилось, проворчал он, - но все же, куда все подевались?
   Айдан долго смотрел на него. Он слишком любил своего брата, чтобы усомниться в правдивости его слов, но он не мог не озадачиться таинственным появлением Валориана. Он сделал знак в сторону лагеря.
   - Большинство мужчин и мальчишек занято твоими поисками или охотой, а Мать Вилла говорила что-то о том, что возьмет всех женщин собирать травы и семена. Об остальных мне неизвестно.
   Твердость в голосе Айдана заставила Валориана справиться со своим раздражением. Не следовало переносить владевшие им чувства на брата. Он уже готов был извиниться, как вдруг раздался звук, от которого кровь застыла в жилах Валориана.
   Гневные голоса неслись из загонов, где семья обычно держала своих лучших лошадей, а также подрастающих животных. Это огороженное место находилось рядом с водой и вне пределов его видимости, так как было скрыто деревьями, но все же он мог узнать голоса кричавших. Один голос принадлежал Кьерле, которая яростно кричала в ответ на голос Сергиуса Валентиуса, сборщика податей на службе генерала Тирраниса.
   - О боги! - простонал Айдан. - Он явился раньше на два дня!
   Внезапно голос Кьерлы сменился рыданиями, полными гнева и страха, и душа Валориана ушла в пятки. Его реакция была мгновенной: он вонзил шпоры в бока жеребца и дернул поводья. Жеребец пулей рванулся вперед с площадки вниз по тропинке, петлявшей между деревьями, Айдан следовал за ним.
   Словно молния ворвался черный конь на стоянку, вихрем пронесся мимо кучи мусора и вылетел из-за деревьев на широкую прогалину, где находились загоны.
   По команде хозяина он резко остановился и замер, чуть не встав на дыбы, и возбужденно заржал. Это неожиданное появление повергло практически всех, находившихся в загоне, в полнейшее удивление.
   Лицо Валориана исказилось от гнева, когда он увидел картину, разыгрывающуюся в ближайшем к нему широком загоне. Один солдат Тарниша вел к воротам четырех беременных лошадей, совершенно явно намереваясь увести их, а два остальных солдата мечами удерживали членов племени на безопасном расстоянии. Эти кобылы были последними чистокровными лошадьми харачанских кровей, древнейшей линии выведенной кланом породы, и лучшими из имевшихся у Валориана производительниц.
   Похоже, что Кьерла безуспешно пыталась остановить солдат. Она лежала на спине в грязи загона, очевидно, получив удар Сергиуса. Сборщик податей крепко сжимал ее запястья.
   Он поднял голову, когда конь ворвался на прогалину, и торжествующая усмешка исказила его смуглое сморщенное лицо.
   - Ты опоздал со сбором податей, Валориан, - прокричал он. - Мне пришлось прийти сюда за ними самому, и тебе это дорого обойдется.
   Кьерла яростно сопротивлялась, ей уже почти удалось высвободить руки. Ее лицо было обращено теперь к мужу со смешанным выражением надежды, радости, гнева и ярости, с которой она пыталась освободиться от цепких пальцев тарниша.
   Сергиус слегка присвистнул от удовлетворения, когда он рывком поставил ее на ноги и подтолкнул к своей оседланной лошади.
   Глубоко внутри сознания Валориана вдруг зародилась неведомая ему сила. Она становилась все сильнее, питаемая чувством его гнева, наполняла его кровеносные сосуды, подбадривая усталое тело. Эта энергия становилась все яростнее и сильнее, и вот ею, казалось, дышала уже каждая клеточка его существа. Но Валориан не узнал своего дара волшебства. Он видел только, как его любимую жену подталкивали к коню тарниша. Раньше других женщин силком уводили из племени на потеху похотливого Тирраниса, и они никогда не возвращались назад. Он двинул Хуннула вперед.
   Сергиус уловил движение коня и, вытащив нож, нацелил его на Кьерлу.
   - Еще одно движение, охотник, и эта женщина будет кормить могильных червей.
   При виде выражения на лице Валориана он прикусил губу и решительно подтолкнул Кьерлу к боку своего коня, порвав верх ее платья.
   Валориан не думал о том, что он делает. Он просто подчинился внутреннему инстинктивному порыву. Внезапно перед его глазами возникла часть его сна со слепящей ясностью, он увидел смертельный голубой луч энергии. Подняв руку, он выпустил его вперед.
   Из недр его тела возникла и вырвалась наружу созданная даром богов его волшебная сила. Она молнией пронзила полуденный воздух и, ударив в грудь Сергиуса, опрокинула сборщика податей навзничь. Кьерлу тоже сбило с ног, а конь сборщика испуганно заржал и унесся прочь, закусив удила.
   В последовавшее за этим мгновение все замерли. Никто не двигался и не говорил. Люди лишь могли молча смотреть на Валориана. А он смотрел на свои руки. За долю секунды все разрозненные части его снов встали на место, и теперь он совершенно точно знал, что то, что с ним произошло, случилось на самом деле. В него ударила молния, и он умер. Он спас корону богини Амары от горфлингов, и она в благодарность вернула его к жизни, оставив ему волшебный дар. Словно громом пораженный, он вдруг понял все безграничные возможности, которые открывал ему его дар. Он перевел взгляд на дымящееся тело Сергиуса, пораженный тем, что сделал.
   Легкое движение нарушило тишину. Три солдата Тарниша, как один, вскочили на лошадей, но Айдан опередил их. Он размахивал своим луком и кричал:
   - Остановите их!
   Ближайший к Валориану солдат вздрогнул и упал, две стрелы, выпущенные Айданом, торчали из его спины. Другого поразил кинжал, брошенный кем-то из пожилых мужчин племени. Третьему же почти удалось вскочить на коня, но и его сбил запущенный умелой рукой камень.
   Валориан не пошевелился во время этого убийства. Его переполняли собственные мысли. Только когда Кьерла подошла и встала прямо перед его конем, он заставил себя посмотреть ей в глаза.
   Ее зеленые глаза смотрели подозрительно, на лице застыла холодная маска. Кьерлу никогда нельзя было назвать красавицей, но меньше всего это слово к ней подходило, когда она была разгневана. От ярости ее длинный нос, широкие зубы и вытянутое лицо делали ее похожей на лошадь, готовую укусить. Веснушки, покрывавшие кожу, скрыла красная волна ярости, а черные брови угрожающе сошлись над переносицей. Длинные черные волосы, заплетенные в косу, были спутаны и грязны. Она не обращала ни малейшего внимания на свое порванное платье, лохмотья из которого торчали во все стороны.
   Валориан подумал, что еще никогда прежде она не выглядела так мило.
   - Кто ты? - в ярости прошипела она. - Ты похож на Валориана, но ты делаешь вещи, которые он никогда не мог делать. Так кто же ты?
   Охотник слез с коня, словно слабый старик, и остановился рядом с головой Хуннула. Все члены племени - его две тетки, несколько племянников и племянниц, дядя Кьерлы, несколько детей - собрались вокруг него. Их лица выражали слабость и страх. Даже с лица Айдана исчезло выражение облегчения и благожелательности.
   Валориан не мог винить их. Он появился неизвестно откуда и принес с собой дар, которым пользовались лишь боги.
   Он услышал, как маленькая племянница проговорила тихо:
   - Может, он горфлинг?
   - Слишком большой, - ответил ей дядя. - Скорее, это привидение.
   - А может, и Посланник, - пробормотала тетушка. Люди затаили дыхание при одной мысли о такой возможности и сделали шаг назад.
   Только Кьерла не отошла от него. Она внимательно смотрела на мужчину перед собой, изучая каждую клеточку его лица. Она смотрела сквозь грязь и щетину, покрывавшие его лицо, ссадины на висках и видела прежние неизменные черты лица Валориана. Если это и не был Валориан, то это была его совершенно точная копия, начиная с морщин на шее, прямого носа и шрама на лбу. Глаза тоже были такие же сверкающе голубые, но в них сквозило какое-то незнакомое ей прежде выражение.
   Их взгляд был тяжелее и пронзительнее, словно они горели и видели далеко вперед, подобно глазам орла. Ее гнев сменился смятением. Она придвинулась ближе и робко дрожа потянулась к его щеке.
   - Я - Валориан, - обращаясь к ней, сказал он, и она поняла, что это была правда. И разом откинув в сторону владевшие ею страх и сомнения, она бросилась к нему в объятия.
   Позже ночью, после вечерней трапезы, вся семья, состоявшая из пятидесяти двух человек, собралась вокруг центрального костра, чтобы послушать сказание Валориана. И он все без утайки рассказал им, начиная с того момента, как решил отдать добытое им мясо солдатам Тарниша и кончая его возвращением в племя. Затаив дыхание, люди жадно ловили каждое его слово.
   Закончив свой рассказ, он создал своей силой светящийся шар над лагерем и смотрел, как люди изумленно глядели на него. Ему было интересно, что они думали обо всем этом. Боялись ли они его дара? Были исполнены благоговейного ужаса? Не верили? Он мог все это чувствовать и даже больше. Один вопрос снова и снова звучал в его сознании - почему он? Какую цель преследовала Амара, возрождая его к жизни и даря ему способность повелевать волшебными силами? Была ли это просто благодарность или здесь таилось что-то еще ? Он погасил свой свет.
   - Что же нам теперь делать? - спросил кто-то в темноте.
   Этот вопрос мучил и Валориана. Он на самом деле не знал, что им теперь следовало предпринять. Из-за убийства четырех слуг Тирраниса семье грозили теперь серьезные неприятности. Если это известие достигнет Тирраниса, он сотрет с лица земли каждого мужчину, женщину и ребенка без всякой жалости. Им следовало пошевеливаться. Он потер руку, которая все еще была безжизненна после удара молнии, и постарался сосредоточиться. Возможно, со временем ему откроются скрытые причины, по которым богиня вернула его к жизни. А между тем ему все еще предстояло отыскать горный проход. Амара ничего не сказала в ответ на его просьбу дать новую жизнь его племени, поэтому ему предстояло искать путь к ней самому.
   - Пожалуй, будет мудрым, если мы немедленно оставим это место, словно обращаясь к самому себе, проговорил он. - Поэтому мы отправимся в Стоунхелм. Я должен переговорить с лордом Фирралом.
   Он погрузился в молчание, его глаза следили за умирающими отблесками огня.
   Айдан почувствовал, что его брат устал и поднялся на ноги:
   - Ранулф, поскольку это ты заснул и позволил тарнишам проскользнуть в лагерь, ты можешь теперь присоединиться ко мне, чтобы заняться их телами.
   Сгорая от стыда, молодой человек согласно кивнул в ответ, а Айдан продолжил:
   - Мальчики могут принести остатки травы. Джендар, ты и два помощника должны убрать загоны. Если мы все будем пошевеливаться, к завтрашнему полудню мы можем стереть этот лагерь с лица земли.
   Раздался шепот одобрения, видны были молчаливые кивки.
   С большим усилием Валориан заставил себя подняться и положил на плечо Айдана руку, словно благодаря его. Он почувствовал, как сильная рука Кьерлы взяла его руку в свою. Под аккомпанемент искренних пожеланий доброй ночи и благословений Валориан последовал за своей женой к своей палатке.
   У него были мысли, что он слишком измучен, чтобы почувствовать желание, когда окажется в тепле покрывал, но близость Кьерлы заставила его почувствовать новый прилив сил, поднявшийся откуда-то из его неведомых глубин. И они предались любви с таким наслаждением и томлением, которое удивило их самих, заставляя задыхаться и пересмеиваться под грудой покрывал.
   Много позже, в темноте ночи, Кьерла медленно положила руку на низ живота. Наконец-то это произошло! Ей не нужно было пользоваться повивальными советами Матери Виллы - она сама знала. С той же уверенностью, с которой она безоговорочно узнала своего мужа, она знала теперь, что внутри нее жил сын, зачатый головокружительной силой их любви. Ее сердце сжалось. Хвала Амаре! Она готова была заплакать. Богиня наградила ее мужа волшебным даром. Теперь она наградила и ее. И это был величайший дар из всех возможных.
   Кьерла почувствовала, как горячие слезы потекли у нее по щекам. Какую бы цель не преследовали боги, вернув Валориана, они сделали это во имя добра. Только этим можно было объяснить, что спустя пятнадцать лет бесплодия она зачала ребенка в ночь его возвращения.
   Кьерла с любопытством улыбнулась и поближе придвинулась к спящему мужу.
   - Благодарю тебя, - прошептала она в темноту.
   ГЛАВА 6
   Во второй раз за всю свою жизнь Валориан проснулся на следующий день далеко за полдень. Он просыпался медленно, нежась на меховых шкурах, а проснувшись, обнаружил, что жена оставила для него рядом с кроватью миску с мясом и кусок черствого хлеба. Он с жадностью набросился на еду, запивая ее большими глотками эля, пока наконец тарелка не была чиста.
   Когда он поднялся, чтобы одеться, то обнаружил, что его одежда была вычищена и зашита. Она лежала рядом с кроватью за пологом. Из-за стен шатра доносились шум и крики членов клана, собиравших поклажу. Он поспешил одеться, потому что была еще одна вещь, которую он хотел сделать до того, как пора будет приступать к работе. Он хотел побриться.
   Валориан вытянул вперед правую руку и пошевелил пальцами, как бы примериваясь, сможет ли его рука удержать бритвенный нож. Пожалуй, он чувствовал себя лучше, чем за много дней до этого, но все же рука еще казалась онемевшей и с трудом слушалась его. Невольно ему пришло на ум, сможет ли он когда-либо вновь чувствовать свою руку как прежде, уменьшится ли в нем это странное ощущение тепла. Теперь, когда он вспомнил об ударе молнии, он мог определить, откуда появились его странные раны и ожог на плече Хуннула. Он был совершенно уверен, что раны были бы куда более серьезными, если бы не богиня Амара. Он также понимал теперь, каким образом был испорчен его меч.
   Повинуясь чистому любопытству, двигавшему им, он нашел свой меч, который висел на своем обычном месте на центральном шесте посреди шатра. Он вынул его из ножен и с любопытством осмотрел. При ближайшем изучении он обнаружил, что острие меча не было полностью расплавлено. Оно просто было покрыто зазубринами, однако сам металл казался более прочным и гибким. Он подумал, что если аккуратно отполировать клинок и заточить, то меч можно будет спасти. Конечно, его оружие будет выглядеть странно, но все же это будет лучше, чем ничего, и лучше, чем клинок тарниша.
   Валориан собирался засунуть меч обратно в ножны, когда в шатер вошла Кьерла с миской, полной горячей воды. Она радостно улыбнулась:
   - Добрый день, супруг мой!
   Он внимательно вглядывался в ее лицо, потому что она казалась какой-то странной. Ее шаги были легкими, а в глазах сияло незнакомое ему выражение умиротворения и триумфа.
   Она заметила его взгляд. Валориан был несказанно удивлен вспыхнувшим на ее щеках румянцем. Она не хотела говорить ему о своей беременности до тех пор, пока совершенно не убедится в этом, но не могла скрыть от него переполнявшую ее радость. Она быстро подошла к нему и встала рядом.
   - Я еще не могу доказать тебе, что то, о чем скажу, правда, - на одном дыхании проговорила она, сияя ослепительной улыбкой, - но после этой ночи я ношу под сердцем твоего сына.
   Валориан подумал, что ослышался. После стольких лет бесплодных ожиданий он уже и не надеялся когда-либо услышать от нее такие слова.
   - Но - но как ты можешь знать об этом так быстро?
   - Амара подсказала это моему сердцу.
   Амара. Валориан чувствовал, как благодарность и счастье переполняют его. Он обхватил жену руками за талию и закружил по шатру. Ну конечно же, Амара. Богиня сотворила это чудо в знак признательности. Даже если бы он не получил ничего больше, этот бесценный дар - ребенок - один стоил его путешествия в недра Илгодена.
   Валориан опустил Кьерлу, сжимая ее в своих сильных объятиях.
   С легким смехом она оттолкнула его.
   - Твоя борода колется. Ее надо убрать!
   Она подхватила миску с горячей водой, вытащила нож, который всегда использовала для бритья, усадила Валориана на маленький стульчик и приступила к бритью его длинной, отросшей за многие дни черной бороды. Когда она закончила, он благодарно потер подбородок и крепко поцеловал ее.
   Кьерла подняла его со стула.
   - Это было мое время. А теперь ты нужен всем остальным членам клана. Она помолчала, ее глаза были опущены. - Валориан, я открыла тебе мою тайну, потому что знала, что ты мне поверишь. Но я бы не стала говорить об этом всем остальным, пока Мать Вилла не подтвердит мои предположения.
   Он понял ее и согласился. Его клану будет трудно поверить в такое известие даже при наличии безусловных доказательств. По крайней мере, это заткнет рот тем скептикам, которые не раз советовали ему прогнать Кьерлу. Он присвистнул. Как плохо, что он не мог разделить этой новости со своим отцом.
   Все еще продолжая про себя посмеиваться, Валориан вышел из своей палатки, оставив Кьерлу собирать вещи, чтобы помочь остальным сворачивать лагерь. Две его собаки тут же вскочили на ноги, чтобы приветствовать хозяина, когда он появился на пороге шатра. Он почесал их уши, оглядываясь по сторонам и оценивая всю эту шумную деятельность. Пока он спал, многое уже было сделано. Большинство шатров уже было собрано и уложено на двухколесные повозки, которые перевозили лошади. Загон для коз, большие загоны для скота были уже разобраны, так же как и печи для выпечки хлеба. Вся земля была покрыта теперь грязью, листьями и сосновыми иголками. Несколько мальчишек постарше стояли посреди луга, сторожа небольшое стадо лошадей и еще одно, состоявшее из овец и коз. Валориан видел свою бабушку, Мать Виллу, которая собирала угли из главного центрального костра, а самый маленький из ее внучат старательно затаптывал тлеющие остатки. Везде по лагерю сновали взрослые, пытаясь придать сборам порядок. Повсюду бегали дети и собаки.
   Охотник услышал ржание рядом с собой и повернулся, чтобы увидеть Хуннула рядом с палаткой. Кто-то до блеска начесал его лохматые бока, которые покрывала зимняя шерсть, и гриву, и хвост, а также позаботился о его ране. Его покормили, потому что несколько предательских клочков соломы висело по бокам рта.
   Валориан любовно потер шею жеребца. Он решил, что сегодня не поедет на Хуннуле - лошадь заслужила отдых. Вместо этого жеребец будет охранять племенных кобыл, пока члены клана заняты сборами.
   Внимание Валориана привлек раздавшийся цокот копыт. Он увидел, как в лагерь въехали Айдан и Ранулф. Они казались грязными, потными и очень уставшими. Оба всадника увидели его и подъехали поближе, чтобы поздороваться.
   - Все в порядке, - слезая с лошади, доложил Айдан. - Если тарниши когда-нибудь и найдут их тела, то они подумают, что эти безумцы попали под обвал.