Херберт Мэри. Валориан (Леди Габрия - 3)

   - Мой господин, я не думаю... - начал было Валориан.
   Но вождь резко оборвал его:
   - Я уже достаточно всего наслушался. Мой ответ: нет. - Он встал, чтобы уйти. - И пожалуйста, впредь не беспокой меня с этими своими смешными идеями. - С усмешкой на лице лорд Фиррал покинул палатку.
   Мордан вплотную следовал за ним, но на самом пороге замешкался.
   - Если вы еще этого не сделали, то могли бы сейчас отправить посланца на поиски прохода в горах, - спокойно предложил он.
   Валориан поднял голову, и несколько секунд мужчины смотрели в глаза друг друга с растущим пониманием и уважением.
   - Я уже сделал это, - ответил ему Валориан.
   - Отлично. Многие в этом лагере говорят о твоем плане, и далеко не все согласны с лордом Фирралом.
   Он приветственно помахал Кьерле и вышел, чтобы догнать вождя.
   Вздыхая, Кьерла наклонилась, чтобы убрать бокалы, вырезанные из рога.
   - Никогда не могла подумать, что мой дядя будет настолько твердолоб. Он даже не попытался нас понять, печально проговорила она.
   Валориан откинулся на подушки и принялся мрачно рассматривать полог шатра над головой. По правде говоря, он и не ждал, что лорд Фиррал согласится с ним, но полный отказ вождя совершенно расстроил его.
   - По крайней мере, он меня выслушал. Может, слова найдут дорогу к его сознанию, и он подумает над сказанным на досуге. Я буду держаться в стороне несколько дней, а потом попробую снова.
   Надеясь, что Фиррал все же обдумает возможности, предоставлявшиеся планом, Валориан избегал попадаться на глаза вождю целых шесть последующих дней. Это время ожидания он заполнял охотой и рыбной ловлей, чтобы прокормить свою семью, помогал Матери Вилле принимать роды племенного скота и всячески испытывал свое терпение. Вечером шестого дня в палатку Валориана, задыхаясь, ворвался Ранулф. Молодой человек казался похудевшим и измученным, был покрыт с головы до ног грязью, но его лицо сияло радостью от сознания выполненного поручения.
   - Я нашел его! - прокричал он. - Он там, как ты и говорил. Это около пяти дней пути вглубь Сарсисии, и проход достаточно широк для повозок.
   - Сарсисия! Теперь понятно, почему мы никогда прежде и не слышали о нем, - воскликнула Кьерла.
   Валориан почувствовал, как разлившаяся внутри него волна облегчения и удовлетворения смывала прочь все его тревоги и беспокойства. Сарсисия лежала на юге Чадарианской провинции, и членам племени не разрешалось заходить туда. Эти места были незнакомы клану, но Валориана это совершенно не тревожило. У них будет время потом, чтобы найти дорогу.
   - Значит, - сказал он звенящим от торжества голосом, - Волчий Проход все же существует.
   - Может быть, это известие сумеет изменить мнение лорда Фиррала, - с надеждой в голосе проговорила Кьерла.
   Валориан потрепал Ранулфа по плечу.
   - Я спрошу его завтра.
   Несмотря на все попытки отыскать лорда Фиррала на следующий день, Валориан нашел его где-то к полудню, когда он ехал на лошади вниз по дороге, ведущей к Стоунхелму, и на своем пути встретил вождя с его свитой охранников. Валориан прекратил движение на полдороги у подножия каменистого утеса и застыл в ожидании, всей своей позой демонстрируя радость встречи.
   Лорд Фиррал был не настолько невоспитан, чтобы проехать мимо охотника, не поприветствовав его, но все же он не стал скрывать гримасы раздражения, перекосившей его лицо.
   Валориан слегка поклонился.
   - Мой вождь, вчера вечером мой гонец вернулся с хорошей новостью. Он нашел...
   Но ему не дали продолжить. Тишину полей нарушили два громких трубных сигнала горна охраны, заставив замереть каждого, кто услышал эти звуки.
   - Тарниши! - прошептал Мордан.
   И пока он говорил, все заметили облако пыли, поднятое группой приближавшихся с востока всадников.
   Лорд Фиррал смертельно побледнел.
   Не было времени, чтобы искать защиты в темноте прохладного зала, поэтому вождь и его охрана плотным кольцом замерли на дороге. Валориан остался с ними, хотя искал глазами свой лагерь, разбитый среди полей в тени деревьев. Он видел, как женщины с детьми бежали в лес, а мужчины доставали оружие, чтобы защитить свой лагерь в случае необходимости. А потом уже не было времени, чтобы беспокоиться.
   По дороге, ведущей в Стоунхелм, вихрем приближались налоговый инспектор в сопровождении десяти солдат Тарниша и центуриона. Не доезжая до вождя шести шагов, они перевели коней на более медленную походку.
   - Лорд Фиррал, как мне кажется? - произнес налоговый инспектор, его верхняя губа презрительно дергалась. Он заставил своего коня замереть прямо напротив Фиррала.
   Валориан обратил внимание, что этот сборщик податей был ниже ростом и старше, чем Сергиус, но, похоже, был сделан из того же теста: так же хорошо одет, хорошо откормлен и надут от чувства собственной значимости. Охотник крепко держался за луку седла.
   - А где же Сергиус Валентиус? - слабым голосом спросил лорд Фиррал. Его руки дрожали.
   Налоговый инспектор пожал плечами.
   - Кто его знает? Может быть, смылся с налогами, собранными для генерала. Его найдут.
   Валориан про себя понадеялся, что этого не случится.
   - Между тем, Фиррал, - раздраженно продолжил сборщик податей, - я назначен вашим новым сборщиком налогов, дани и подарков. Ты задолжал со своим годовым взносом, чтобы поддержать процветание империи Тарниша, которая защищает тебя и заботится о детях своих. Ты уже все приготовил?
   Фиррал заерзал в седле, его лицо помрачнело.
   - Не совсем. Я...
   Налоговый инспектор щелкнул пальцами. Солдаты немедленно двинулись вперед на луга и начали хватать все, что только им попадалось под руку. Лошади, овцы, рогатый скот, козы - все было согнано в стадо посреди дороги.
   - Так, - проговорил инспектор, окидывая взглядом клочок пергамента в руке, - Фиррал, двадцать пять лошадей, пятьдесят голов рогатого скота, и пятьдесят овец или коз.
   Валориан неожиданно подскочил в седле. Солдаты рыскали по полям, хватая любое попадавшееся им животное, в том числе и тех, которые принадлежали его семье.
   - Нет! - закричал он. - Подождите! Некоторые из этих животных принадлежат мне!
   Он обернулся к Фирралу, надеясь, что старик подтвердит его слова и объяснит произошедшую ошибку, но, к своему ужасу, обнаружил, что Фиррал покорно уставился в землю.
   Налоговый инспектор поднял тяжелые узкие глаза на Валориана.
   - А ты кто такой?
   Охотник колебался. Ему не хотелось привлекать к себе внимания. Но уже было поздно.
   - Валориан, - пробурчал он.
   - Валориан, - передразнил его инспектор. - Хм-м-м... Звучит знакомо. Однако у меня не было времени как следует изучить все налоговые документы. Если ты уже заплатил свой налог, то считай это пожертвованием в помощь твоему верховному вождю.
   Фиррал напрягся и молчал. Мордан смотрел на Валориана, словно хотел попросить у него прощения.
   Валориан решил рискнуть еще один раз:
   - Мой господин, пожалуйста. Мы не можем отдать этих животных. Это все, что у нас осталось.
   Но легче было разжалобить глухого. Фиррал продолжал тупо смотреть в землю. Налоговый инспектор засмеялся и сделал знак своим людям продолжать. Методично солдаты собирали нужное количество животных, и добрая их часть была из стада Валориана. Пораженный в самое сердце, охотник мог только стиснуть зубы и молчать. Он не осмеливался протестовать или бороться из страха привлечь к себе и своей семье внимание.
   - Похоже, что мы набрали нужное количество, - наконец проговорил налоговый инспектор. - Пока. Фиррал, тебе следует быть более внимательным при сборе подати. Мне не нравится, когда я сам это делаю. - Он повернул коня, но в последний момент обернулся: - Кстати, генералу Тирранису совсем не нравится твой маленький городок на этом месте. Эти палисадники должны исчезнуть.
   Его лошадь побежала по дороге, догоняя солдат, и все они погнали стадо прочь.
   Валориан не стал дожидаться извинений или объяснений, которых, он знал, все равно не последовало бы. Его переполняла холодная ярость. Он пустил своего коня галопом в лагерь.
   - Собирайте, что еще осталось, в стадо! - прокричал он мужчинам. Собирайте лагерь. Мы уходим.
   Спустя немного времени Валориан и его семья оставили позади гранитный холм и его поселение.
   Из ворот гибнущего города лорд Фиррал смотрел вслед исчезавшему каравану. Когда маленькое шествие растаяло в тени деревьев у подножия холма, он повернулся, чувствуя холод и боль в груди.
   ГЛАВА 7
   - Сколько мы потеряли? - спустя две ночи спросил Айдан. Он удобно устроился на подушках и следил за своим братом. Валориан же гневно расхаживал взад-вперед.
   - Куда больше, чем можем себе позволить, - сквозь стиснутые зубы ответил Валориан. - Двенадцать кобыл, включая холостых. Восемь коз, и среди них - наш последний племенной козел. Шестнадцать лучших тонкорунных овец вместе с приплодом.
   Он зашагал быстрее, но сделал всего лишь несколько шагов по палатке и повернулся.
   Айдан присвистнул. Эта потеря нанесла серьезный урон и без того скудным запасам семьи. Он сделал глоток вина, ожидая, пока Валориан остынет.
   Холодным весенним вечером в палатке собрались Айдан, Кьерла и Валориан. В полдень караван клана достиг высокого альпийского луга на Черном Утесе, который получил свое название из-за остроконечной вершины из черного камня, словно наконечник копья одиноко возвышавшейся посреди зеленой травы луга. Айдан и мальчишки очень обрадовались, увидев своих, и с готовностью доложили, что Хуннул и все племенные кобылы чувствовали себя хорошо. У многих кобыл уже появилось на свет потомство. Еще две кобылы харачанской породы должны были вот-вот родить. Но, к несчастью, даже эти радостные известия не смогли притупить боль от совершенного предательства, которую чувствовал Валориан.
   - Меня бы это не так беспокоило, - продолжал Валориан резким голосом, если бы он с самого начала попросил помочь ему рассчитаться с данью или если он хотя бы попытался спорить с налоговым инспектором. А он просто сидел и позволил им украсть наше стадо.
   - Разве ему своего не хватало?
   - С трудом.
   Кьерла взяла его за руку, принуждая остановиться.
   - Ты судишь предвзято, - мягко сказала она. - Может быть, стоит подумать об этом иначе?
   Приподняв бровь и скрестив на груди руки, Валориан спросил:
   - И как же?
   - Как о помощи всему племени. Если бы тарниши забрали скот, принадлежавший только жителям поселка, осталось бы у них что-нибудь, чтобы свести концы с концами?
   Охотник долго смотрел на жену, пока смысл ее слов окончательно не дошел до его сознания. Весь его гнев тут же испарился.
   - Наверное, нет, - наконец согласился он.
   - В таком случае ты предоставил им отсрочку. И себе тоже. У нас хватит животных, чтобы восстановить наше стадо, и у них тоже. А если боги будут с нами, то к следующим платежам нас уже здесь не будет.
   Валориан неожиданно рассмеялся. Он уселся на подушки рядом с Айданом, вытянул вперед ослабевшие ноги и слегка улыбнулся жене.
   - Хорошо. Не будем больше ворошить старое. Ты, как всегда, права.
   Он потянулся к миске с орехами и задумчиво начал грызть их.
   - У нас есть Хуннул и племенные кобылы. У Линны есть длинношерстые козы в ее загоне в лагере. Их не взяли. Одно из этих животных, по-моему, козел?
   Айдан согласно кивнул:
   - Черно-белый.
   - Мы могли бы скрестить его с оставшимися у нас козами. Должна получиться очень интересная смесь.
   - Я мог бы привести несколько козликов из долины, - предложил Айдан.
   Валориан опустил руки.
   - Нет. Я не хочу, чтобы ты показывался вблизи городов, чадарианских ли, либо любых, где могут быть тарниши. Нам не следует делать ничего, что могло бы привлечь к нам внимание. Фиррал прав в одном. Если до ушей Тирраниса дойдет хотя бы намек на то, что мы собираемся исчезнуть, он предпримет все, что в его власти, чтобы нас остановить.
   Он откинулся на подушки и уставился в потолок.
   Оба мужчины некоторое время молчали, каждый погруженный в свои мысли. Снаружи до них доносился шум лагеря, готовившегося к ночлегу. Это были голоса родителей, зовущих своих детей, сонные зевки собак, приглушенный топот копыт лошадей охранников, когда они объезжали по периметру лагерь дозором, и откуда-то издалека ветер доносил приглушенное завывание волка.
   Кьерла вздрогнула, услышав волчий вой. Она с детства не любила этих зверей, особенно после того, как ее двоюродная сестра рассказала ей, что волки были посланцами богини Крат и ели маленьких девочек в наказание за непослушание. Она постаралась прогнать мрачное чувство и решила, что горшочек с целебным травяным чаем Матери Виллы рассеет все ее страхи. Держа в руках покрытый глазурью чайник и небольшую каменную миску, она выскользнула из шатра.
   Айдан наконец-то нарушил молчание:
   - И что теперь мы будем делать? С помощью нашего стада Фиррал выиграл немного времени для себя, но он все-таки не двинется с места, пока Тирранис не уничтожит его стоянку до основания.
   Не дождавшись ответа Валориана, Айдан продолжил:
   - Мы можем отправиться одни.
   - Нет! - тоном, не терпящим возражений, ответил Валориан. - Я не оставлю никого из племени на милость тарнишам. Мы уйдем все вместе.
   Он проследил, как вошла Кьерла, неся чайник с водой и горящий уголек из костра. Она достала медную жаровню и коробочку с чаем.
   - Но как ты собираешься вытащить Фиррала из его зала? - спросил Айдан, терпение которого уже истощилось.
   - Так... - начал Валориан, по-прежнему не спуская глаз с Кьерлы.
   Она стояла на коленях перед жаровней, пытаясь разжечь потухшие угли с помощью принесенного. Она забыла захватить несколько веточек, поэтому дела у нее шли неважно.
   Внезапно ему в голову пришла одна мысль.
   - Кьерла, отойди от жаровни.
   Она с любопытством посмотрела на него, потом пожала плечами и отодвинулась. Айдан и она, они вместе увидели, как сузились глаза Валориана. Он слегка пошевелил рукой, и внезапно мертвые угольки загорелись слабым огнем.
   Кьерла шумно вздохнула, то ли удивляясь, то ли смеясь.
   - Как ты это сделал?
   - Сам не знаю.
   Он подошел поближе, чтобы своими глазами увидеть слабый огонь. Он был удивлен не меньше ее самой. В царстве мертвых все вокруг было настолько странным и отличалось от привычного, что волшебство не казалось чем-то особенным. Но здесь, в обыденной жизни, оно поражало. Он по-прежнему не знал, что ему делать со своим даром. Осторожно он водрузил чайник Кьерлы на решетку и поежился.
   - Богиня Амара не очень-то вдавалась в объяснения, когда вернула меня назад.
   Неожиданно Айдан хлопнул в ладоши.
   - Вот оно! - воскликнул он, вскакивая на ноги. - Вот для чего тебе дана эта волшебная сила! Валориан, это же так просто! Ты должен повести за собой наш народ за пределы Чадара, ты, а не Фиррал!
   Глаза Кьерлы изумленно распахнулись. Ее рука инстинктивно прижалась к животу, где росло продолжение их рода.
   - Разумеется! А зачем же еще было Амаре отправлять тебя назад с этим даром?
   Валориан покачал головой в ответ на охватившее их возбуждение.
   - Я уже думал об этом, - спокойно проговорил он. - Но мне не кажется, что причина таится в этом. Фиррал наш законный вождь. И это его обязанность вести за собой племя, а не моя. Моя обязанность - помогать ему во всем.
   Айдан воздел руки и прокричал:
   - О всемилостивейший Шургарт! Эта живая мумия никуда никого не поведет! Ему нужен только этот маленький городок и его маленький домик, а все остальные могут или присоединиться к нему, или умереть в придорожной канаве. Он ни о чем не заботится, а ты заботишься! Валориан, ты должен бросить ему вызов. Тогда ты станешь вождем и сам соберешь племя!
   Перед глазами Валориана возникли дымящееся тело Сергиуса, и он вздрогнул.
   - Нет, - принужденно ответил он. - Я присягнул на верность лорду Фирралу и не собираюсь нарушить данное ему слово. Племя никогда не простит мне, если я убью вождя в схватке во имя своих личных интересов. - Он уселся на подушки, скрестив ноги. - Если мы не можем заставить лорда Фиррала собрать племя и уйти, то, может быть, мы сможем заставить племя сдвинуть Фиррала с места. Как только родится последний жеребенок и мы отпразднуем Праздник Перворожденных, мы отправимся к Гилдену. Потом к Карезу. Мы будем говорить с каждым.
   - Это может сработать. Лорд Фиррал вряд ли сможет отказать, если все племя соберет вещи и будет готово двинуться в другие края, - проговорила Кьерла.
   - Возможно, - заключил Айдан. - А возможно, что все племя будет упираться, как Фиррал, или старик взгромоздится на свой камень и будет запрещать всем двигаться с места. И что тогда?
   Валориан лег на спину и уставился в потолок шатра.
   - Не знаю, Айдан! Мы можем только попробовать. Оставим Фиррала на милость богов. Может, они повлияют на него.
   Молодой человек набросил на плечи свой голубой плащ из шерсти, собираясь уйти.
   - Валориан, подумай над моими словами. Амара выбрала тебя своим посланцем. Тебя, а не Фиррала.
   Кивнув Кьерле, он покинул палатку, плащ развевался за его плечами.
   Валориан следил, как опустился полог палатки за его братом. Весь оставшийся вечер он просидел в шатре, попивая чай, приготовленный Кьерлой, и размышляя над словами Айдана.
   Рано утром следующего дня, когда луга были все еще покрыты холодной пеленой тумана, а солнце не показалось из-за горных вершин, Валориан нашел Хуннула. Слова Айдана все еще стояли в голове, и он решил оставить лагерь, чтобы немного развеяться. Он нашел своего жеребца мирно пасущимся рядом с небольшой группой кобыл неподалеку от лагеря. Кивнув сторожу, Валориан приложил пальцы к губам и свистнул.
   Хуннул был в прекрасной форме. Жеребец вскинул голову, заржал и галопом примчался к хозяину, взбрыкивая на ходу, полный прекрасного настроения.
   Валориан рассмеялся над его коленцами. Ему было приятно отметить, что Хуннул полностью оправился от их тяжелого путешествия. Неспешные прогулки, свежая трава и покой сотворили с ним чудеса. Впервые с момента своего прибытия на Черный Утес Валориан пристально рассмотрел следы от ожога молнии на плече Хуннула. Он с удовольствием отметил про себя, что рана почти затянулась. Только одна вещь поразила его воображение. На месте поврежденной кожи росла шерсть, и она была белой. Обычно шерсть никогда не появлялась снова на месте ожога или раны, а эта была не просто мягкой и крепкой, но еще и другого цвета.
   Валориан отступил назад, чтобы лучше оценить результат. Когда весь ожог покроется шерстью, на фоне черного тела Хуннула эта отметина будет разительной. Словно удар молнией.
   - Богиня Мать оставила на нем свою метку, - произнес чей-то спокойный голос у него за спиной.
   Улыбаясь, Валориан обернулся и увидел свою бабушку, Мать Виллу, которая направлялась к нему сквозь высокую траву. В руке она держала корзину, подол ее платья совершенно намок от росы. Это была худая, маленькая, дрожащая женщина, но ее сила и энергия явно не соответствовали ее преклонному возрасту. Она была повивальной бабкой всем женщинам в племени и животным. С ее помощью родились все дети в племени, да и многие взрослые тоже. Все племя ее просто обожало. Все знали, что она отмечена особой милостью богини Амары, потому что ни одна другая женщина не жила так долго и не могла положить счастливого начала стольким жизням. Когда она говорила о Всемилостивейшей Богине, ее слушали.
   Валориан слушал ее слова теперь, благодарный за ее мудрость.
   - Ты так действительно думаешь? Что это не след от молнии?
   - Ну, конечно же, нет! Этот конь сослужил тебе и Амаре добрую службу. В знак своей признательности богиня оставила эту отметину.
   Старая женщина легонько потрепала Хуннула по шее, в то время как он пытался дотянуться губами до ее корзинки, полной трав и диких цветов. Она отодвинула корзину подальше.
   - Я потратила очень много времени сегодня утром, собирая эти целебные травы. Даже если ты и любимчик Амары, это не значит, что можешь съесть все мои труды. - Она взглянула в лицо своего внука, ее глаза сияли. - Амара и тебя наградила, как я вижу. Кьерла родит ребенка к зиме.
   - Она сказала тебе? - изумленно спросил Валориан.
   - Ей и не надо было этого делать. У нее все на лице написано.
   Валориан закачался. Его всегда поражала удивительная проницательность этой хрупкой женщины.
   Неожиданно Мать Вилла взяла его руки в свои и открыто посмотрела ему в глаза:
   - Мой любимый сынок, ты кажешься измученным чем-то с момента своего появления. И это можно прочесть на твоем лице!
   Он склонил голову в знак согласия, но ничего не сказал. Конечно, она была права. Как только он вновь вернулся к жизни, ему все время казалось, что он вихрем несется сквозь туман. Его странствия по царству мертвых совершенно неожиданно изменили все его отношение к жизни, и теперь он остался один на один с невероятной силой, которую не знал, как использовать. Сейчас ни одна из стоявших перед ним ранее целей или задач не имела более смысла.
   - Тогда позволь мне сказать тебе кое-что, - с напором проговорила Мать Вилла. - В своей жизни я повидала всякое, что часто печалило меня. Я видела, как мой народ был разгромлен и порабощен тарнишами. Я видела, как его принудили жить в палатках, без еды и практически без средств к существованию. Но никогда, ни одной минуты я не сомневалась в том, что боги не отвернулись от нас. Теперь же я совершенно уверена, что они вершат нашу судьбу. Племя будет жить! Они послали нам тебя. А ты укажешь нам путь к свободе.
   Он глубоко вдавил каблуки в траву.
   - У меня уже был похожий разговор с Айданом. Я не буду смещать Фиррала.
   - А я и не сказала, что тебе надо это делать. Есть много других способов, чтобы руководить. Боги возложили на тебя великую задачу, чтобы испытать тебя, и ты справился с ней, поэтому они вернули тебя назад, дав нам знак верить. С помощью этого знака ты можешь объединить все племя, Валориан. - Она ткнула пальцем в Хуннула. - Эта отметина, беременность твоей жены, легенда о твоем путешествии и, самое главное, твоя волшебная сила. Воспользуйся этим, чтобы убедить народ в том, что твоя мечта оставить Чадар - есть воля богов.
   Он присвистнул:
   - Откуда ты можешь знать это? Они нигде об этом не писали!
   - Потому что они выбрали тебя. Ты единственный в этом племени, кто верит в новые земли. Если бы Амара хотела, чтобы мы возводили города, она бы выбрала Фиррала.
   - Айдан говорил почти тоже самое, - с сухим смехом отозвался Валориан.
   - Ха. Этот мальчуган наконец-то начинает проявлять здравый смысл. Она отпустила его руки, ее карие глаза сузились. - Что ж, я все сказала. Я хотела поговорить с тобой об этом с того момента, как мы оставили Стоунхелм, но все никак не получалось.
   - Да, все несколько запуталось, - согласился он.
   - Не надейся, что в ближайшее время произойдет какое-то улучшение. Кстати, мне кажется, что сегодня ночью Тала должна принести жеребца.
   Валориан восхищенно улыбнулся. Она никогда не ошибалась в таких вопросах. Он сам смотрел Талу сегодня утром и не нашел ничего необычного в ее поведении, но если Мать Вилла говорит, что роды должны начаться сегодня ночью, значит, так оно и будет.
   Она потрепала Хуннула и направилась назад в лагерь, оставив Валориана наедине с лошадью и его мыслями. Охотник залез на высокую прямую спину коня. Они рысью проехали мимо черного каменистого уступа на лугу и поднялись на вершину горного кряжа как раз в тот момент, когда над горами появилось солнце. Валориан остановил коня, чтобы получше рассмотреть стоянку своей семьи, разбитую в спасительном укрытии деревьев. Он долго разглядывал бедные потрепанные палатки.
   Хотя он никогда и не признался бы в этом вслух, но от самого себя Валориан не стал скрывать то, что был совсем не уверен в желании отвести свое племя на новые земли. Как они смогут пережить путешествие? У них осталось мало скота, палатки и повозки были стары и потрепаны, а люди измотаны до предела нищетой. Как смогут они пережить трудное тяжелое и длительное путешествие через горы в новые земли, о которых им было ничего неизвестно, и где им предстояло начать жить с нуля? И самое главное, смогут ли они избежать встречи с генералом Тирранисом?
   Глубоко вздохнув, Валориан повернул Хуннула и направился на восток, все глубже в горы. Может, Фиррал был прав. Возможно, что способ выжить для племени заключался в способности усваивать и принимать перемены, а не бежать от них. Но были ли способы приспособиться к возложенным на них требованиям и процветать при этом? Вот уже восемьдесят лет племя пытается это сделать, но пока что-то не очень получается.
   Валориан взглянул на горную гряду, покрытую снегом, которая встала у него на пути. Эти горы служили наглядным примером всех проблем, к которым должно было приспособиться его племя. Несмотря на то что его люди целых три поколения жили в тени Дархорнских гор, их легенды и традиции, их мечты, религиозные обряды, привычки, наконец, - все отражало уклад старой жизни в долинах, покрытых зеленой травой. А эти горы были чужими - тяжелые, беспощадные, неизведанные громады, которые возвышались над жизнью племени, но не являлись ее любимой частью. Этот край принадлежал другому древнему народу, который обожествлял горные вершины и поклонялся им, а потом исчез, оставив после себя лишь развалины и несколько легенд. Кочевые племена вышли из зеленых долин, где лошади могли нестись наперегонки с ветром, где росло бы стадо скота, где не надо было бы возводить палатки посреди камней. И если у них был шанс обрести для себя подходящий дом, то почему не воспользоваться им?