Хесс Нора. Заклятые враги

   — Прошу прощения, — пробормотала девушка, усаживаясь в кресло-качалку.
   Интересно, что делает здесь этот старик? Она стала украдкой разглядывать неподвижно сидящего индейца и заметила, что в одной руке у него зажат священный талисман.
   Серена вздрогнула, испугавшись свирепого выражения лица божества, вырезанного на дереве. Индеец же решил, что ей холодно и подбросил в огонь полено. Серена поблагодарила старика и, не удержавшись, спросила:
   — Это ты привез сюда Джона? Ты его друг?
   — Да, я привез сюда Джона. Я его друг, — невозмутимо ответил краснокожий.
   Девушка вся подалась вперед.
   — Ты давно знаешь Джона?
   — Я знаю Квейда несколько лун.
   Это значит несколько месяцев? Неужели Джон живет с индейцами, спит с молоденькими индианками? Серена почувствовала укол ревности, даже мысль об этом пугала ее.
   Серена изучающе посмотрела на старика и, тщательно продумав, задала следующий вопрос:
   — Скажи, где охотник построил себе хижину? Далеко отсюда?
   Она уже ничуть не удивилась, опять получив замысловатый ответ.
   — От хижины Квейда до твоей долины — четыре эха.
   «Чтоб тебе провалиться, хитрый дьявол», — в сердцах подумала девушка. Но теперь ей, по крайней мере, было известно, что у Джона где-то есть свое жилище… где бы оно ни находилось. Серена решила сменить тему.
   — Я давно не видела тебя на ранчо и уже стала думать, что с тобой что-то случилось.
   — Я помогал Квейду.
   — О? — она вопросительно взглянула на старика.
   — Да.
   Его односложный ответ отбил у Серены всякую охоту продолжать разговор. Наступило молчание. Некоторое время девушка не отрываясь смотрела на огонь, боясь взглянуть на кровать, где лежал Квейд.
   Неожиданно индеец первым нарушил молчание.
   — Я вижу, ты ждешь ребенка. Он от Квейда? Раскрыв рот Серена ошеломленно уставилась на старика. Господи, как он узнал, что она беременна, ведь об этом известно только ей?
   «Скорее всего, индеец лишь предполагает», — постаралась успокоить себя Серена, бросив быстрый взгляд через плечо на тех, кто стоял у кровати Джона. К ее большому облегчению никто даже не обратил внимания на вопрос старика, все были заняты раненым.
   — Не знаю, почему ты решил, что я жду ребенка? — прошипела Серена, непроизвольно прикрыв ладонью живот.
   — Я увидел это не там, — многозначительно произнес индеец, кивая на ее живот. — Я прочитал это в твоих глазах.
   Серена хотела возразить, но передумала: к чему было лгать ему?
   — Да, я, действительно жду ребенка, — с вызовом ответила она.
   Ни один мускул не дрогнул на лице индейца, но по тому, как расширились зрачки его глаз, стало понятно, что он доволен ее признанием.
   — Квейд знает?
   — Почему ты настаиваешь на том, что отец моего ребенка — Джон Квейд? — возмутилась Серена.
   — По двум причинам. Во-первых, ты не из тех женщин, которые отдают свое тело кому попало. Ты должна любить того, кого пускаешь к себе в постель. Во-вторых, Квейд — как раз тот мужчин, который тебе нужен. Я заметил, как ты смотрела на вето.
   Серена поняла, что спорить со стариком бесполезно, но ей нужно было обязательно обсудить с ним одно важное дело.
   — Красное Перо, — медленно начала она, взвешивая каждое слово. — Есть причины, по которым я не могу сказать Джону, что жду от него ребенка. Поэтому прошу тебя не сообщать ему об этом, — в ее голосе была мольба.
   Индеец нахмурился, и Серена испугалась, что он откажет ей. Но Красное Перо, покачав головой, недовольно кивнул.
   — Как хочешь! — и с упреком взглянул на девушку. — Ты очень несправедлива к нему. Каждый мужчина имеет право знать, что станет отцом. Не только ты одна участвовала в создании ребенка.
   Старик, очевидно, и не ждал ответа на свое замечание, потому что, не обращая ни на кого внимания, улегся прямо на полу перед камином и тут же уснул.
   Серена с тревогой взглянула на часы. Уже двадцать минут как доктор Сандерс не отходит от Джона. Удалось ли ему, наконец, остановить кровь? Господи, почему они там так долго?!
   Серена вскочила и испуганно вскрикнула, когда чья-то рука опустилась ей на плечо.
   — С ним все в порядке, милая, — поспешил успокоить сестру Дорн. — Но на рану нужно наложить швы, и тебе придется помочь нам с Джесси держать Джона.
   — О, нет! Я не смогу, Дорн! — в ужасе отпрянула Серена. — Я не выдержу, когда доктор…
   — Серена, — удивленно перебил ее брат. — Первый раз вижу тебя в таком отчаянии. Я хорошо помню, как хладнокровно ты лечила наших негров, их ожоги, порезы, ушибы. Откуда сейчас такая слабость? Разве только… — Дорн взял девушку за подбородок и заглянул в глаза. — Ты все еще любишь Джона? Ведь в этом все дело, Серена?
   Она только молча кивнула. По щекам катились слезы. Дорн ласково взял руки сестры в свои.
   — Так это еще один повод, чтобы помочь нам. Если боишься, можешь не смотреть. Все, что от тебя требуется — это сесть на его ногу. Постарайся держать Квейда как можно крепче.
   Серена судорожно сглотнула и кивнула Дорну.
   Они подошли к кровати, на которой лежал раненый. Джесси ободряюще улыбнулась подруге, и Серена, собравшись с духом, осторожно села на ногу Джона, упираясь руками ему в бедро.
   Сначала Джон был неподвижен, но с первым уколом иглы заметался, пытаясь вырваться из крепких рук Дорна и сбросить тяжесть со своих ног. Однако скоро он опять потерял сознание, и доктор Сандерс, облегченно вздохнув, быстро закончил работу, выпрямился и принялся укладывать в чемоданчик сверкающие медицинские инструменты.
   — Все будет в порядке, — заверил он. — Этот человек сильный и выносливый, как молодое крепкое дерево. Но некоторое время раненого будет мучить сильная головная боль, и, вероятно, поднимется температура.
   Затем ни к кому конкретно не обращаясь, Сандерс добавил:
   — Оставляю настойку опия. В случае необходимости дайте ему сорок капель на стакан воды.
   Он подхватил чемоданчик и направился к двери. Дорн и Джесси пошли его провожать.
   — Ваша сестра — очень красивая девушка, Бэйн, — долетели до Серены слова доктора Сандерса. Серена нежно провела рукой по щеке Джона.
   — Как будто я заинтересуюсь им, верно, любимый? — прошептала она. — Мне никто не нужен кроме тебя.
   Серена задумчиво посмотрела на лежавшего без сознания Джона. «Возможно, Красное Перо прав. Мне следует сказать тебе о нашем ребенке. Вспомни, как нам было хорошо вдвоем! Может быть, придет время, и ты еще скажешь, что любишь меня».
   Так Серена безмолвно разговаривала с Джоном, пока в комнату с подносом в руках и перекинутым через руку халатиком не вернулась Джесси.
   — Я принесла тебе кофе, — сказала она, протягивая подруге чашечку.
   Джесси поставила на столик возле кровати стакан воды, пузырек с настойкой опия, положила ложечку.
   — Халатик тебе дала Кейт, — прошептала она.
   — Поблагодари ее за меня, — улыбнулась Серена, принимая из рук Джесси что-то прозрачное ярко-красного цвета.
   Джесси хихикнула.
   — Если бы у Джона сейчас не было жара, даю голову на отсечение, при виде тебя в этом халатике, кровь закипела бы у него в жилах. Переоденься и выпей кофе. Тебе предстоит трудная ночь, — она озорно сверкнула глазами. — Я бы предложила сменить тебя, но знаю, что это будет лишь напрасная трата времени и слов.
   — Ты права, — грустно улыбнулась Серена, затем спросила: — А куда, интересно, подевался мой брат?
   — О, он… — замялась Джесси.
   — Не волнуйся, Джесси, — поспешила прийти на помощь подруге Серена. — Кажется, я догадываюсь, где он может быть. Если ты случайно увидишь его, скажи, что я останусь здесь до утра.
   Джесси ушла, и Серена, наконец-то, оказалась с Джоном наедине. «Не считая этого краснокожего дьявола, — досадливо поморщилась она. — Но его, судя по всему, и пушками не разбудишь!»
   Серена сняла с дивана яркий плед и заботливо укрыла им старика. Джесси, вероятно, хватит удар, когда она увидит это. Мысль об этом позабавила девушку и она улыбнулась.
   Джон по-прежнему оставался неподвижным. Серена осторожно присела на стул возле кровати, и ее ночное дежурство началось.
   Часы пробили дважды, когда Джон неожиданно заметался, пытаясь поднять голову. Серена поднялась и ласково прижала его к подушке.
   — Тебе нужно лежать спокойно, — уговаривала она, — иначе опять пойдет кровь.
   Казалось, Джон узнал ее голос. Он с трудом открыл глаза и попытался сосредоточить на ней свой взгляд, но ему это не удалось.
   — Все хорошо, любимый, — прошептала Серена, нежно гладя его по щеке. — Завтра ты сможешь меня увидеть.
   — Завтра… — в забытьи повторил Джон и вдруг застонал от боли.
   Его руки потянулись к повязке, готовые сорвать ее. Серена с большим трудом справилась с ним, а затем стала торопливо отсчитывать в стакан с водой сорок капель обезболивающего средства. Руки девушки тряслись от волнения, она постоянно сбивалась со счета. Наконец, размешав ложечкой содержимое, Серена села на край кровати.
   — Выпей, Джон, — уговаривала девушка, осторожно приподнимая его голову. — Боль сразу отпустит тебя.
   Она оказалась совершенно не готова к тому, что последовало дальше.
   Джон неожиданно выбил стакан у нее из рук и крепко схватил за заняться. Не успев опомниться, Серена оказалась прижатой к его груди.
   «О, Боже! — испугалась она. — Он же сам не понимает, что делает! И может навредить себе!»
   Серена попыталась осторожно высвободиться, ласково увещевая любимого:
   — Отпусти меня, Джон, ты делаешь мне больно… Тебе нужно лежать спокойно…
   Но Джон только еще сильнее прижал ее к себе, бессвязно бормоча:
   — О, Серена… ты разрываешь мое сердце!.. Серена поняла, что вырываться бесполезно и замерла на груди любимого. Его отросшая щетина больно впивалась в ее нежную щеку, но Серена не обращала на это внимания.
   Внезапно на Джона накатила новая волна боли. Застонав, Джон нетерпеливо оттолкнул девушку от себя, словно она была причиной его неимоверных страданий, Серена терпеливо встала, чтобы снова приготовить лекарство. Налив из кувшинчика воды, она отсчитала капли. И тут ей пришла в голову мысль обратиться за помощью к старику.
   От соприкосновения Красное Перо тотчас же открыл глаза и по-птичьи уставился на Серену.
   — Мне очень нужна твоя помощь, чтобы дать Джону лекарство. Он выбивает его у меня из рук. Ты не мог бы подержать Джона?
   Похрустывая суставами, старик медленно поднялся на ноги и поплелся за Сереной к кровати. Девушка хотела сама приподнять голову раненого, но индеец остановил ее:
   — Твои прикосновения возбуждают его.
   Серена вспыхнула от смущения. Действительно ли, этот старый ворон спал или же он наблюдал за ними? Она с удивлением наблюдала за тем, как Джон послушно пил настойку из рук индейца. Реакция наступила мгновенно: тело Джона расслабилось. Боль, по-видимому, отступила, но теперь его стали мучить сны. Джон бредил.
   Мелькали имена Хансена, По, Джесси; он часто упоминал Серену. Когда же Джон заговорил о Джоване Фостере, в его голосе зазвучали гнев и угроза.
   — Это сделал Джован, — пояснил Красное Перо.
   Фостер Джован выпустил стрелу? — изумленно воскликнула Серена. — С трудом могу в это поверить.
   — О, нет, не его рука сделала это, — покачал головой индеец. — Молодой краснокожий ранил Джона после того, как Джован промахнулся из ружья.
   — Но как Фостер оказался здесь? Он ведь живет далеко отсюда?!
   — Квейд ничего не сказал мне об этом, но он приказал Джовану держаться от тебя подальше, а если тот ослушается, пустить ему пулю в живот. Видишь, чем все закончилось.
   Пока Серена обдумывала рассказанное индейцем, Джон совершенно отчетливо спросил:
   — Серена, как ты могла спрятать от меня карту?! Девушка сочувственно посмотрела на него.
   — Джон, — нежно проговорила она. — Я же все объяснила тебе, неужели ты ничего не помнишь?
   Серена взяла его руки в свои, и прижала, к груди. Неожиданно Джон рванулся и дико закричал, отталкивая ее:
   — Исчезни из моей жизни, Серена Бэйн! Ты не нужна мне! Я не хочу тебя!
   От толчка она тут же упала на пол и сидела возле кровати бледная, оглушенная…
   Красное Перо помог ей подняться.
   — Не обращай внимания, он сам не знает, что говорит, — Серена никогда не слышала, чтобы голос старика звучал так мягко. — Ты же видишь, у него жар.
   Серена вытерла слезы и сокрушенно покачала годовой:
   — Нет, Красное Перо, не успокаивай меня. Джон говорит правду. Я ему, действительно, не нужна… Только я нуждаюсь в нем и хочу его. Может, это даже к лучшему, что теперь я знаю, как Джон относится ко мне…
   Судорожно вздохнув. Серена собрала свою одежду и скрылась за ширмой.
   — Ты посидишь с ним. Красное Перо? Я ужасно устала, поеду домой и хорошо высплюсь.
   Старый индеец согласно кивнул, затем с надеждой в голосе поинтересовался:
   — Ты вернешься завтра? Квейд должен прийти в себя.
   Серена взялась за дверную ручку, с жалостью посмотрела на расстроенного старика и покачала головой.
   — Нет, Красное Перо, я не вернусь.

ГЛАВА 31

   Во сне Джон продолжал беспокойно метаться и стонать. Чьи-то заботливые руки постоянно сжимали его пальцы, не давая им сорвать с головы повязку. Но даже находясь в забытьи, Джон чувствовал, что это не те руки, что успокаивали его раньше.
   Солнце уже осветило вершины гор, когда Джон, наконец, очнулся с именем Серены на губах. Открыв глаза, он увидел над собой сияющее лицо Джесси.
   Джон облизнул пересохшие губы и прохрипел:
   — Привет, Джесс…
   — Привет, бродячий волк! — Джесси озабоченно потрогала его лоб. — Жара уже нет. Ну, как твоя голова? Джон слабо улыбнулся.
   — Кажется, будто она отделилась от тела.
   — И не удивительно! Благодаря этому хорьку, Сато, у тебя в голове глубокая рана.
   Джон вопросительно поднял бровь, и Джесс пояснила.
   — Твой надменный старый дружок, наконец, соизволил объяснить мне, что же случилось. Но для этого мне пришлось целый час выспрашивать его!
   — Да, он такой, — уклончиво ответил Джон. Джесси продолжала болтать.
   — Он сказал, что негодяй Джован пытался убить тебя.
   Глаза Джона полыхнули огнем. Фостер Джован! Он сам решит судьбу этого ублюдка, когда залечит свою рану!
   Заметив, как разволновался Джон при упоминании имени Джована, Джесси решила больше не докучать ему расспросами. В конце концов, Квейд сумеет разобраться со своим врагом. Улыбнувшись, она переменила тему разговора:
   — Держу пари, что ты голодный как волк! Твой старый индеец утром принес пару белок, а моя кухарка по его указанию приготовила из них бульон. Может, выпьешь чашку?
   Джон криво ухмыльнулся.
   — Мне этого будет мало.
   Джесси радостно улыбнулась и встала.
   — Прекрасно! Твой аппетит говорит о том, что ты на пути к выздоровлению!
   Она собралась уже выйти за дверь, как ее остановил вопрос Джона:
   — Скажи, Джесс, Серена была здесь прошлой ночью?
   — Почему ты спрашиваешь об этом? — уклонилась от ответа Джесси.
   Джон неопределенно пожал плечами:
   — Мне показалось, будто она говорила со мной, прикасалась ко мне…
   — Должно быть, тебе это приснилось. Ты ведь почти всю ночь бредил!
   Джон разочарованно вздохнул. Значит, Серена ему только приснилась…
   «Надо было все рассказать ему, — запоздало подумала Джесси. — Ладно, успеется, пускай сначала поест».
   — Как вкусно пахнет, Джесс, — потянул Джон носом воздух и оживился.
   — Да, но как же ты собираешься есть? Ты сможешь держать в руке ложку или мне… Но Джон не дал ей договорить.
   — Тебе вовсе не нужно кормить меня с ложечки! — резко оборвал он. — Если ты немного приподнимешь мне голову, я просто выпью его!
   — Ох уж, эта твоя гордость! — фыркнула Джесси, взбивая еще одну подушку и подкладывая ее Джону под голову. — Но тут тебе придется некоторое время пользоваться услугами сиделки.
   Джон скептически усмехнулся.
   — Ты думаешь? Помнится, моя голова выдерживала еще и не такое!
   Джесси с удовольствием наблюдала, как он с жадностью опустошил целую чашку бульона.
   Неожиданно дверь распахнулась и на пороге возник Илай, Он внимательно посмотрел на Джона и укоризненно покачал головой.
   — Итак, Джон, ты все-таки остался! Да к тому же еще и ранен! Ну, как ты себя чувствуешь, мой мальчик?
   Джесси с трудом подавила смешок. Тридцатишестилетний мальчик!
   Джон усмехнулся.
   — Кроме ужасной боли, Я чувствую себя полнейшим идиотом, потому что позволил какому-то подростку почти убить себя!
   — А ему помогал некий владелец ранчо, — сухо заметил Илай с холодным блеском в глазах. Джон удивленно взглянул на друга.
   — О, кажется, ты уже все знаешь?! Кто рассказал тебе? Красное Перо?
   — Я не знаю такого. Серена сообщила мне об этом, — холодно ответил Илай, изучающе глядя на Джона.
   Квейд тяжело задышал и с упреком бросил Джесси:
   — Тебе не кажется, Джесс, что у тебя стала появляться склонность к дурным поступкам?
   Маленькая мадам смущенно покраснела и запинаясь произнесла:
   — Я… собиралась сказать тебе, что… Серена была здесь ночью, Джон, но хотела… чтобы ты… сначала поел.
   — Да, конечно, — проворчал Джон, — ты заботилась о моем здоровье!
   Он выжидающе посмотрел на Джесси, ожидая дальнейших объяснений, надеясь, что ее слова успокоят его сердце.
   Но молчание затягивалось.
   — Серена сидела со мной ночью? — хрипло спросил Джон, намереваясь выяснить все до конца. Джесси, наконец, сдалась.
   — Да, по словам старого индейца, она провела здесь почти всю ночь. Я как раз собиралась сменить ее, но Серена уже успела уйти.
   Джон посмотрел ей прямо в глаза.
   — Она вернется, Джесс?
   — Честное слово не знаю, Джон, — взмолилась Джесси. — Я же сказала, что не видела, как она уходила. Красное Перо в это время находился здесь, но он куда-то ушел.
   Джон обратился к Илаю.
   — Серена, случайно, не говорила тебе, придет она ко мне еще или нет?
   Илай грустно посмотрел на него, покачал головой и с упреком сказал:
   — Она плакала. Ты опять, как всегда, обидел ее? Джон чуть не задохнулся от возмущения.
   — Конечно же нет! — он рванулся вперед, но тут же со стоном откинулся на подушки. — Я даже не был уверен, что Серена, действительно, была здесь. Мне казалось, что я вижу чудесный сон.
   Заметив, как лицо Джона исказилось от боли, Джесси заботливо накапала ему в стакан несколько капель настойки опия.
   — Выпей, Джон. Не слишком ли много волнений на сегодня?
   — Да, конечно, Джесси, — заторопился Илай. — Тебе нужно поспать, сынок, — он потрепал Джона по плечу. — Я приду завтра, и мы еще обо всем поговорим.
   Когда Илай вышел, Джесси осторожно поправила подушки и тихо спросила:
   — Какая разница, Джон, придет сюда Серена или нет?
   Джон молчал, но Джесси продолжала настаивать. Наконец, он с трудом выдавил из себя:
   — Наверное, никакой…
   — Так я и думала, — выпалила Джесси. — Я сейчас поеду на ранчо проведать Серену и скажу ей, чтобы она не теряла зря время, навещая тебя.
   Хлопнув дверью, Джесси услышала, как Джон прокричал вдогонку:
   — Черт бы тебя побрал, Джесс! Не суй нос не в свое дело! Серена так и не уснула этой ночью. Вволю наплакавшись, она с горечью размышляла о своем будущем ребенке. А вдруг сын или дочь возненавидят ее за то, что поддавшись своим чувствам. Серена лишила их отца? А что, если…
   Эти невеселые думы были прерваны появлением Джесси. Серена еще издали узнала знакомую фигурку верхом на лошади.
   Девушка через силу улыбнулась, стараясь казаться бодрой, и спросила:
   — Что принесло тебя в такую рань, Джесси?
   — Я разыскиваю того, кто похитил мою лошадку, — Джесси улыбнулась и испытующе взглянула на подругу. — Мне сказали, что на ней ускакала какая-то длинноногая блондинка. Ты ничего не знаешь об этом?
   Серена всплеснула руками.
   — О, Джесси! Ради Бога, извини, что без разрешения взяла твою кобылу. Я собиралась отослать ее обратно с одним из своих пастухов.
   Но Джесси не так-то легко было провести. Она примирительно обняла подругу за плечи и, входя с ней на кухню, произнесла:
   — Ерунда! Я не из-за этого приехала сюда. Мне хочется выяснить, почему возникла такая необходимость в три часа утра одной возвращаться на ранчо? Между прочим, это очень опасно! Кругом полно волков, не говоря уже о двуногих хищниках…
   Серена с деланным безразличием улыбнулась и как можно беззаботнее ответила:
   — Джон крепко спал, и я подумала, что могу ехать домой.
   Джесс мягко дотронулась до руки подруги, останавливая ее.
   — Мы обе знаем, что ты лжешь. Серена, я выпью кофе, а ты мне расскажешь всю правду.
   Она по-хозяйски налила себе ароматного напитка и приготовилась слушать.
   — Итак, без уверток и отговорок скажи мне, что такое сделал или сказал Джон, что заставило тебя, сломя голову, среди ночи броситься прочь из моего дома?
   — Но, Джесси, — попыталась выкрутиться Серена, — не могу понять, почему ты думаешь, что Джон как-то связан с моим уходом? Я только хотела…
   — Ничего ты не хотела, — сердито стукнула кулачком по столу Дхесси. — Все, что тебе нужно — это Джон Квейд. Что же все-таки произошло ночью? Предупреждаю, я не уйду, пока не добьюсь правды!
   Серена хотела было сказать своей беспокойной подруге, что она ошибается, но неожиданно для себя самой горько разрыдалась. Уткнувшись лицом в ладони и всхлипывая, девушка, наконец, поведала о том, что случилось, закончив словами, которые ей бросил Джон.
   — О, моя дорогая! — Джесси подошла и, ласково обняла подругу за плечи. — Не принимай все так близко к сердцу. У него ведь был жар!
   — Нет, Джесси, это правда! — закричала Серена. — В бреду или в сильном опьянении люди всегда говорят правду. — А она в том, что хотя Джона Квейда и влечет к моему телу, он не любит меня!
   Серена немного помолчала, потом выпалила:
   — Джесси, я жду от Джона ребенка. Ошеломленная, Джесси не могла вымолвить ни слова. Наконец, она спросила:
   — Давно?
   — Думаю, около четырех месяцев. Джесси заметалась по кухне.
   — Надо было сразу же сказать мне об этом! Сейчас уже слишком поздно давать тебе что-нибудь выпить!
   — Успокойся, Джесси, сядь. Я не причиню вреда ребенку Джона, — тихо казала Серена.
   Дхесси вздохнула и откинулась на спинку стула.
   — Нет, конечно же, нет, — она с жалостью посмотрела на бледное лицо девушки. — Тебе нужно обо всем рассказать Джону. Несмотря на все его недостатки, он благородный мужчина и обязательно женится на тебе.
   Серена отвела в сторону взгляд.
   — Но только не таким способом. Когда Джон поправится, он может отправляться туда, где находился все это время и по-прежнему оставаться в счастливом неведении, — она взглянула на подругу. — А кстати, ты не знаешь, где он живет?
   Джесси как-то странно посмотрела на подругу и нервно рассмеялась.
   — Боюсь, что это тебя совсем доконает, но по словам старого индейца, они с Джоном обосновались на другом конце долины, — она наклонилась вперед и проникновенно добавила. — Кажется, твой братец продал Джону хижину вместе с прилегающими к ней землями.
   Джесси ожидала, что Серена сейчас взорвется от негодования, но вместо этого девушка дрожащим голосом произнесла:
   — Как Дорн мог скрывать все от меня, зная, какой несчастной была я все это время?!
   — Не знаю, милая, — ответила Джесси, глядя в окно. — Впрочем, почему бы тебе не спросить об этом у него самого? Он как раз приближается к дому.
   — О, разумеется, я спрошу его, — Серена даже вскочила на ноги. — И пусть Дорн ответит на все мои вопросы!
   — Мне лучше поскорее убраться отсюда, — протянула Джесси, направляясь к двери. — Я заеду на следующей неделе проведать тебя.
   Серена рассеянно кивнула.
   — Что случилось? — нахмурился Дорн, заметив выражение ее лица.
   — Почему ты продал Джону Квейду свою хижину? — сразу перешла в наступление Серена.
   — Значит, тебе все-таки стало известно об этом? — с виноватым видом произнес Дорн.
   — Да. И я хочу услышать, почему ты сделал это?
   — Послушай, Серена, — Дорн бросил на стул шляпу. — Когда я понял, что ты, действительно любишь его, то постарался сделать так, чтобы Джон остался поблизости. Если вам суждено быть вместе, то рано или поздно это произойдет.
   — Но, Дорн, я хорошо помню, как ты дал понять Джону, что твоя сестренка слишком хороша для него?!
   — Ошибаешься! Я только хотел проверить искренность его чувств. Извини, Серена.
   — Не вини себя, Дорн. Джон Квейд никогда я не думал жениться на мне.

ГЛАВА 32

   Джон сидел на балконе второго этажа заведения Джесси. Приятное тепло погожего осеннего дня располагало к дремоте. Он расслабленно откинулся на спинку стула, положив на перила балкона длинные ноги.
   Впервые за две недели ему позволили выйти на улицу, и Джон чувствовал себя человеком, которого только что освободили из заточения.
   Рана на голове постепенно затягивалась, и Джон уже начинал тихо ненавидеть уютную спальню Джесси. Матрас казался ему слишком мягким, духи маленькой мадам и ее девочек вызывали головокружение и тошноту. Как он соскучился по чистому горному воздуху!
   Но Джон никому не жаловался. Это было бы слишком несправедливо по отношению к Джесси и ее девочкам. Ведь они так заботились о нем! И даже предлагали переспать с ним. Джон криво усмехнулся. На свете существовала единственная женщина, с которой он хотел бы разделить постель, но она так и не приходила… Джон постоянно с надеждой смотрел на дверь, ожидая ее.