Страница:
Жанна откинулась назад, задумчиво глядя на огонь.
– Странный человек этот лорд Бовалле, – заметила она. – Он суров и молчалив, но окружающие боготворят его. И он очень ласков с детьми.
– Ласков с детьми? Он же собирался казнить их!
– Сэр Джеффри сомневается в этом. Он сводный брат лорда, и, по его словам, Симон сурово наказывает каждого, кто плохо обращается с детьми.
– Ложь! Все это ложь! Он очень жесток, я чувствую это!
– Нет, он очень справедлив к тебе, Марго. Графиня резко повернулась к фрейлине, ее грудь вздымалась.
– Ты так думаешь? А что скажешь об этом шраме на моей груди? Ты сама видела, как он вонзил в меня свой меч! А синяки на моих руках? Прошло уже три недели, а на моей руке все еще видны следы его железной хватки!
Жанна посмотрела на свою госпожу.
– Видимо, этот шрам останется навсегда, – задумчиво произнесла она.
– Да! И я всегда буду о нем помнить! И не успокоюсь, пока не отомщу! Жанна, неужели ты забыла, как он обращался со мной на глазах моих подданных? Неужели уже забыла, как он опозорил меня на улицах моего собственного города?
– Нет, тебя никто не узнал. И он ничего не сказал.
Миледи расхаживала по комнате, все больше распаляясь.
– Жаль, что я не убила Алана! Это была бы настоящая месть! Зачем я вступила в переговоры с ним?
– Ты же прекрасно знаешь, Марго, что не могла убить сэра Алана.
– Нет, могла! Но уступила из-за его угроз! Пустых угроз! А надо было высмеять их.
– Он нашел бы другой способ, – возразила Жанна. – Его нелегко победить, Марго.
– Посмотрим! – Черные глаза прищурились. – Он назвал меня ведьмой!
В дверь негромко постучали. Фрейлина встала, чтобы впустить кузена графини. Ярость Марго моментально исчезла. На щеках угас румянец, а рот принял надменное выражение. Шевалье, поклонившись, вошел в комнату:
– Как тебя чувствует моя милая сестренка?
– Вполне прилично. Что тебе нужно, Виктор?
– Ты всегда так холодна! – пожаловался он. И, глядя на Жанну, отошедшую к окну, придвинулся ближе к кузине. – Кажется, английский медведь утратил бдительность. Сейчас сидит в холле, что-то пишет, и никто не охраняет его спину. Впервые его верный слуга куда-то отлучился.
Не проявляя интереса, она отодвинулась от него.
– Я кое-что принес тебе, Марго, – тихо проговорил шевалье, вкладывая в ее руку кинжал, украшенный драгоценными камнями.
Ее рот скривился.
– Что ты хочешь от меня? – Она бросила кинжал на стол.
– Чтобы ты снова стала хозяйкой своих владений, – ответил он, не сводя с нее глаз.
– Нанести удар в спину, не так ли? Разведя руки, шевалье пожал плечами:
– В борьбе женщины с мужчиной это вполне допустимо!
Маргарет выпрямилась, презрительно глядя на него:
– Ты надоел мне, Виктор! Заколи его сам, если хочешь.
– К сожалению, я дал ему слово! – небрежно отозвался шевалье. – Иначе я давно бы заколол его и освободил эту землю от тирании. – Он помолчал, искоса поглядывая на кузину, затем упрекнул: – Ты не всегда была такой благонравной, милая Марго. Неужели ты отказываешься от борьбы?
Его укус подействовал.
– Ни в коем случае! Уж не думаешь ли ты, что я боюсь Симона Бовалле?
– Он беспощаден, но быстрый удар сзади…
– Ты несносен! – воскликнула она. – Если я и убью его, то не исподтишка! Убирайся из моей комнаты!
Шевалье на цыпочках направился к двери, но остановился у стола, чтобы забрать кинжал.
– Оставь! – резко приказала Маргарет. Когда кузен ушел, она метнулась к столу и спрятала кинжал на груди.
– Я хочу побыть одна, Жанна.
Фрейлина встала и молча вышла из комнаты. Когда дверь за ней захлопнулась, леди Маргарет снова заметалась по комнате. Наконец остановилась и вытащила кинжал. Затем, подобрав юбки, чтобы они не шуршали, подошла к двери и открыла ее. Каменные ступеньки вели в большой холл. Крадучись, графиня начала медленно спускаться.
В центре зала спиной к ней сидел Симон и что-то писал. Тишину нарушал только скрип пера по пергаменту. Его спина была легкой мишенью для кинжала убийцы, поскольку он был без панциря.
Леди Маргарет остановилась на нижней ступеньке, не осмеливаясь дышать. Осторожно сделала еще один шаг. Ее маленькие ножки в мягких туфлях бесшумно ступали по каменному полу. Сантиметр за сантиметром она продвигалась вперед, не отводя глаз от белокурой головы и держа кинжал наготове. Графиня намеревалась подкрасться и нанести удар в сердце, прежде чем он успеет защититься. От волнения она слегка приоткрыла рот, но рука была тверда, несмотря на бешеный стук сердца. Графиня приближалась все ближе и ближе, пока до кресла Бовалле не осталось всего три шага.
Рука Симона бегала по пергаменту, он писал, не поднимая головы. В зале было невыносимо тихо – леди Маргарет подкрадывалась совершенно бесшумно. И вдруг Бовалле, не переставая писать, глубоким, спокойным голосом посоветовал:
– Наносите удар между шеей и плечом, миледи.
Графиня отпрянула назад, отпустив юбки. Она подняла дрожащую руку к щеке и побледнела. Ее тело похолодело, колени подгибались, глаза расширились.
Симон аккуратно подписал документ, посыпал пергамент песком. Только после этого повернулся лицом к Маргарет и поднялся.
– Ну, что же вы? – ухмыльнулся он. – Я без кольчуги, и даже подсказал, куда лучше ударить. Неужели испугались? – Не дождавшись ответа, он подошел ближе к окаменевшей женщине и сложил на груди руки. – Ну, бейте, Маргарет Белреми!
Стиснув зубы, собрав с большим трудом все силы, не сводя с него глаз, она подняла кинжал, но так и не смогла ударить.
– У вас рука дрожит, – поддразнил Симон и схватил ее кисть. – Вот сюда, – направил он ее руку к своей шее, так что кинжал коснулся туники. – Осталось только нажать, миледи.
– Отпустите меня! – прошептала она. – Отпустите!
Бовалле рассмеялся, освобождая ее руку от захвата. Она быстро сделала шаг назад, наступив на шлейф. Кинжал со звоном упал на пол.
– Я… я… Когда-нибудь я убью вас!
– Ничего не выйдет, миледи. Время упущено, ваше мужество покинуло вас.
– Нет!
– Тогда в чем же дело?
– Вы дьявол, вы просто дьявол! Как вам удалось услышать мое приближение? Он снова рассмеялся:
– Я ничего не слышал.
Прижав руки к груди, она не сводила с него глаз.
Симон оглядел ее:
– Неужели вы думаете, что я сидел бы здесь один, без охраны, если бы не был уверен, что почувствую опасность? Я уже знаю, какова ваша честность, мадам, и поэтому ие склонен рисковать.
Она вздрогнула:
– Моя честность? А какова ваша честность, Симон Бовалле? Как она позволяет вам угрожать женщине?
– Никаких угроз, мадам. Шрам на вашей груди подтвердит, лгу я или нет.
– Вы еще десятикратно заплатите за это! – воскликнула графиня. – Я у вас в плену, но вы меня плохо знаете! Вы еще горько пожалеете о том дне, когда решили помериться со мной силами!
Симон тронул кинжал ногой:
– Вот орудие, мадам. Возьмите эту игрушку и вспомните свои мстительные намерения.
– Нет, я буду сражаться с вами на равных, милорд! Во главе моей армии!
– Да, я слышал, что вы вели своих воинов в бой. Для вас было бы лучше заняться вышиванием, мадам.
Она рассмеялась и подошла к нему на шаг ближе:
– Вы так думаете, милорд? И все-таки мне удалось разбить Умфравилля. Я бы и вас победила, если бы вы не захватили Белреми с помощью своего трюка!
– Это была битва умов, мадам, и я ее выиграл.
– Это был просто трусливый трюк!
– Хитрость, мадам, и она сработала. Я мог бы принудить вас сдаться голодом, но, как всегда, выбрал быстрейший способ.
Она откинула голову назад:
– Я еще не сдалась, лорд Бовалле!
– Вам придется сдаться.
– Вы еще не знаете меня! Делайте что хотите, вам придется убить меня, прежде чем я склонюсь перед вами!
– Посмотрим, мадам. Есть много способов заставить вас сдаться, но, кажется, вы этого не стоите.
Ее щеки вспыхнули.
– Вы наглец! Прочь с дороги!
Она подхватила шлейф и хотела подняться по лестнице, но путь ей преградил Алан, неторопливо спускавшийся вниз. Его рука все еще была перевязана, но повязку с головы он уже снял. Чтобы скрыть шрам на виске, Алан отпустил длинные волосы.
– Прошу прощения, мадам. – Спустившись по лестнице, он поклонился миледи.
Ее глаза на секунду остановились на его повязке, потом на его виске.
– У моих воинов тяжелая рука, не так ли, сэр Алан? Их работа оставляет следы. Если бы шрам, портящий вашу красоту, оказался чуть глубже, вы бы уже были на том свете!
Позади нее послышался звук быстрых шагов. Симон схватил графиню за плечо и развернул лицом к себе:
– Клянусь Богом, мадам, вы просто вынуждаете меня выбить из вас кнутом вашу гордость! Отправляйтесь в свою комнату, и чтобы сегодня я вас больше не видел!
– Симон, Симон! – запротестовал Алан. Его реакция вызвала насмешку Маргарет:
– Кажется, вежливый рыцарь пытается защитить меня от английского грубияна? Мне не нужна ваша защита, сэр Алан! Будь у меня кинжал, вам бы не избежать смерти, лорд Бовалле! Уберите руку с моего плеча! И запомните, я иду когда и куда хочу!
– Вы уйдете сейчас, – грубо оборвал ее Симон. – Убирайтесь, или я позову моих людей, чтобы они отнесли вас в вашу комнату!
– Ах вы… вы!..
Маргарет яростно ударила его по губам и, вырвавшись, быстро взбежала вверх по лестнице в свою комнату.
Алан, глядя на друга, глубоко вздохнул:
– Вот мегера! Что же с ней делать, Симон?
– Усмирить, – отрезал тот и подвел его к креслу. – Садись, дружок. Эта ведьма специально дразнила тебя!
Алан улыбнулся:
– Я бы не остался с ней наедине ни за какие сокровища. Вчера она так разозлила Джеффри, что он пришел ко мне весь дрожащий от ярости. Сказал, что она могла бы убить его, если бы у нее оказалось под рукой оружие. Мадам свирепа, как тигрица.
– Просто она еще не побывала в руках укротителя, но я этим займусь, – пообещал Бовалле.
Алан посмотрел на него через полуприкрытые веки и промолчал, но его улыбка стала шире.
А наверху Маргарет упала на руки Жанны, отчаянно рыдая:
– Я так и не смогла убить его! Он дьявол, настоящий дьявол! Каким-то образом догадался о моем приближении, хотя ничего не слышал! О, если бы у меня хватило сил убить его! Схватить меня за руку! Как можно так обращаться с женщиной?
– Я знала, что ты не сможешь убить его, – спокойно отозвалась фрейлина. – Я видела, как ты кралась вниз по лестнице, но совершенно не волновалась.
Маргарет отпрянула от нее:
– Подожди! Подожди, клянусь, я еще отомщу! Я убегу… я… – Она замолчала. – Ах, нет! Ты можешь проболтаться сэру Джеффри. Как я забыла?
– Ну что ты, милочка! – воскликнула Жанна, обнимая ее. – Я не предам тебя и за сотню таких, как сэр Джеффри.
– Он считает меня недостойной внимания! – взволнованно произнесла Маргарет. – Он ненавидит меня за то, что я женщина. Я покажу ему, что женщина может сделать!
Глава 7
Глава 8
– Странный человек этот лорд Бовалле, – заметила она. – Он суров и молчалив, но окружающие боготворят его. И он очень ласков с детьми.
– Ласков с детьми? Он же собирался казнить их!
– Сэр Джеффри сомневается в этом. Он сводный брат лорда, и, по его словам, Симон сурово наказывает каждого, кто плохо обращается с детьми.
– Ложь! Все это ложь! Он очень жесток, я чувствую это!
– Нет, он очень справедлив к тебе, Марго. Графиня резко повернулась к фрейлине, ее грудь вздымалась.
– Ты так думаешь? А что скажешь об этом шраме на моей груди? Ты сама видела, как он вонзил в меня свой меч! А синяки на моих руках? Прошло уже три недели, а на моей руке все еще видны следы его железной хватки!
Жанна посмотрела на свою госпожу.
– Видимо, этот шрам останется навсегда, – задумчиво произнесла она.
– Да! И я всегда буду о нем помнить! И не успокоюсь, пока не отомщу! Жанна, неужели ты забыла, как он обращался со мной на глазах моих подданных? Неужели уже забыла, как он опозорил меня на улицах моего собственного города?
– Нет, тебя никто не узнал. И он ничего не сказал.
Миледи расхаживала по комнате, все больше распаляясь.
– Жаль, что я не убила Алана! Это была бы настоящая месть! Зачем я вступила в переговоры с ним?
– Ты же прекрасно знаешь, Марго, что не могла убить сэра Алана.
– Нет, могла! Но уступила из-за его угроз! Пустых угроз! А надо было высмеять их.
– Он нашел бы другой способ, – возразила Жанна. – Его нелегко победить, Марго.
– Посмотрим! – Черные глаза прищурились. – Он назвал меня ведьмой!
В дверь негромко постучали. Фрейлина встала, чтобы впустить кузена графини. Ярость Марго моментально исчезла. На щеках угас румянец, а рот принял надменное выражение. Шевалье, поклонившись, вошел в комнату:
– Как тебя чувствует моя милая сестренка?
– Вполне прилично. Что тебе нужно, Виктор?
– Ты всегда так холодна! – пожаловался он. И, глядя на Жанну, отошедшую к окну, придвинулся ближе к кузине. – Кажется, английский медведь утратил бдительность. Сейчас сидит в холле, что-то пишет, и никто не охраняет его спину. Впервые его верный слуга куда-то отлучился.
Не проявляя интереса, она отодвинулась от него.
– Я кое-что принес тебе, Марго, – тихо проговорил шевалье, вкладывая в ее руку кинжал, украшенный драгоценными камнями.
Ее рот скривился.
– Что ты хочешь от меня? – Она бросила кинжал на стол.
– Чтобы ты снова стала хозяйкой своих владений, – ответил он, не сводя с нее глаз.
– Нанести удар в спину, не так ли? Разведя руки, шевалье пожал плечами:
– В борьбе женщины с мужчиной это вполне допустимо!
Маргарет выпрямилась, презрительно глядя на него:
– Ты надоел мне, Виктор! Заколи его сам, если хочешь.
– К сожалению, я дал ему слово! – небрежно отозвался шевалье. – Иначе я давно бы заколол его и освободил эту землю от тирании. – Он помолчал, искоса поглядывая на кузину, затем упрекнул: – Ты не всегда была такой благонравной, милая Марго. Неужели ты отказываешься от борьбы?
Его укус подействовал.
– Ни в коем случае! Уж не думаешь ли ты, что я боюсь Симона Бовалле?
– Он беспощаден, но быстрый удар сзади…
– Ты несносен! – воскликнула она. – Если я и убью его, то не исподтишка! Убирайся из моей комнаты!
Шевалье на цыпочках направился к двери, но остановился у стола, чтобы забрать кинжал.
– Оставь! – резко приказала Маргарет. Когда кузен ушел, она метнулась к столу и спрятала кинжал на груди.
– Я хочу побыть одна, Жанна.
Фрейлина встала и молча вышла из комнаты. Когда дверь за ней захлопнулась, леди Маргарет снова заметалась по комнате. Наконец остановилась и вытащила кинжал. Затем, подобрав юбки, чтобы они не шуршали, подошла к двери и открыла ее. Каменные ступеньки вели в большой холл. Крадучись, графиня начала медленно спускаться.
В центре зала спиной к ней сидел Симон и что-то писал. Тишину нарушал только скрип пера по пергаменту. Его спина была легкой мишенью для кинжала убийцы, поскольку он был без панциря.
Леди Маргарет остановилась на нижней ступеньке, не осмеливаясь дышать. Осторожно сделала еще один шаг. Ее маленькие ножки в мягких туфлях бесшумно ступали по каменному полу. Сантиметр за сантиметром она продвигалась вперед, не отводя глаз от белокурой головы и держа кинжал наготове. Графиня намеревалась подкрасться и нанести удар в сердце, прежде чем он успеет защититься. От волнения она слегка приоткрыла рот, но рука была тверда, несмотря на бешеный стук сердца. Графиня приближалась все ближе и ближе, пока до кресла Бовалле не осталось всего три шага.
Рука Симона бегала по пергаменту, он писал, не поднимая головы. В зале было невыносимо тихо – леди Маргарет подкрадывалась совершенно бесшумно. И вдруг Бовалле, не переставая писать, глубоким, спокойным голосом посоветовал:
– Наносите удар между шеей и плечом, миледи.
Графиня отпрянула назад, отпустив юбки. Она подняла дрожащую руку к щеке и побледнела. Ее тело похолодело, колени подгибались, глаза расширились.
Симон аккуратно подписал документ, посыпал пергамент песком. Только после этого повернулся лицом к Маргарет и поднялся.
– Ну, что же вы? – ухмыльнулся он. – Я без кольчуги, и даже подсказал, куда лучше ударить. Неужели испугались? – Не дождавшись ответа, он подошел ближе к окаменевшей женщине и сложил на груди руки. – Ну, бейте, Маргарет Белреми!
Стиснув зубы, собрав с большим трудом все силы, не сводя с него глаз, она подняла кинжал, но так и не смогла ударить.
– У вас рука дрожит, – поддразнил Симон и схватил ее кисть. – Вот сюда, – направил он ее руку к своей шее, так что кинжал коснулся туники. – Осталось только нажать, миледи.
– Отпустите меня! – прошептала она. – Отпустите!
Бовалле рассмеялся, освобождая ее руку от захвата. Она быстро сделала шаг назад, наступив на шлейф. Кинжал со звоном упал на пол.
– Я… я… Когда-нибудь я убью вас!
– Ничего не выйдет, миледи. Время упущено, ваше мужество покинуло вас.
– Нет!
– Тогда в чем же дело?
– Вы дьявол, вы просто дьявол! Как вам удалось услышать мое приближение? Он снова рассмеялся:
– Я ничего не слышал.
Прижав руки к груди, она не сводила с него глаз.
Симон оглядел ее:
– Неужели вы думаете, что я сидел бы здесь один, без охраны, если бы не был уверен, что почувствую опасность? Я уже знаю, какова ваша честность, мадам, и поэтому ие склонен рисковать.
Она вздрогнула:
– Моя честность? А какова ваша честность, Симон Бовалле? Как она позволяет вам угрожать женщине?
– Никаких угроз, мадам. Шрам на вашей груди подтвердит, лгу я или нет.
– Вы еще десятикратно заплатите за это! – воскликнула графиня. – Я у вас в плену, но вы меня плохо знаете! Вы еще горько пожалеете о том дне, когда решили помериться со мной силами!
Симон тронул кинжал ногой:
– Вот орудие, мадам. Возьмите эту игрушку и вспомните свои мстительные намерения.
– Нет, я буду сражаться с вами на равных, милорд! Во главе моей армии!
– Да, я слышал, что вы вели своих воинов в бой. Для вас было бы лучше заняться вышиванием, мадам.
Она рассмеялась и подошла к нему на шаг ближе:
– Вы так думаете, милорд? И все-таки мне удалось разбить Умфравилля. Я бы и вас победила, если бы вы не захватили Белреми с помощью своего трюка!
– Это была битва умов, мадам, и я ее выиграл.
– Это был просто трусливый трюк!
– Хитрость, мадам, и она сработала. Я мог бы принудить вас сдаться голодом, но, как всегда, выбрал быстрейший способ.
Она откинула голову назад:
– Я еще не сдалась, лорд Бовалле!
– Вам придется сдаться.
– Вы еще не знаете меня! Делайте что хотите, вам придется убить меня, прежде чем я склонюсь перед вами!
– Посмотрим, мадам. Есть много способов заставить вас сдаться, но, кажется, вы этого не стоите.
Ее щеки вспыхнули.
– Вы наглец! Прочь с дороги!
Она подхватила шлейф и хотела подняться по лестнице, но путь ей преградил Алан, неторопливо спускавшийся вниз. Его рука все еще была перевязана, но повязку с головы он уже снял. Чтобы скрыть шрам на виске, Алан отпустил длинные волосы.
– Прошу прощения, мадам. – Спустившись по лестнице, он поклонился миледи.
Ее глаза на секунду остановились на его повязке, потом на его виске.
– У моих воинов тяжелая рука, не так ли, сэр Алан? Их работа оставляет следы. Если бы шрам, портящий вашу красоту, оказался чуть глубже, вы бы уже были на том свете!
Позади нее послышался звук быстрых шагов. Симон схватил графиню за плечо и развернул лицом к себе:
– Клянусь Богом, мадам, вы просто вынуждаете меня выбить из вас кнутом вашу гордость! Отправляйтесь в свою комнату, и чтобы сегодня я вас больше не видел!
– Симон, Симон! – запротестовал Алан. Его реакция вызвала насмешку Маргарет:
– Кажется, вежливый рыцарь пытается защитить меня от английского грубияна? Мне не нужна ваша защита, сэр Алан! Будь у меня кинжал, вам бы не избежать смерти, лорд Бовалле! Уберите руку с моего плеча! И запомните, я иду когда и куда хочу!
– Вы уйдете сейчас, – грубо оборвал ее Симон. – Убирайтесь, или я позову моих людей, чтобы они отнесли вас в вашу комнату!
– Ах вы… вы!..
Маргарет яростно ударила его по губам и, вырвавшись, быстро взбежала вверх по лестнице в свою комнату.
Алан, глядя на друга, глубоко вздохнул:
– Вот мегера! Что же с ней делать, Симон?
– Усмирить, – отрезал тот и подвел его к креслу. – Садись, дружок. Эта ведьма специально дразнила тебя!
Алан улыбнулся:
– Я бы не остался с ней наедине ни за какие сокровища. Вчера она так разозлила Джеффри, что он пришел ко мне весь дрожащий от ярости. Сказал, что она могла бы убить его, если бы у нее оказалось под рукой оружие. Мадам свирепа, как тигрица.
– Просто она еще не побывала в руках укротителя, но я этим займусь, – пообещал Бовалле.
Алан посмотрел на него через полуприкрытые веки и промолчал, но его улыбка стала шире.
А наверху Маргарет упала на руки Жанны, отчаянно рыдая:
– Я так и не смогла убить его! Он дьявол, настоящий дьявол! Каким-то образом догадался о моем приближении, хотя ничего не слышал! О, если бы у меня хватило сил убить его! Схватить меня за руку! Как можно так обращаться с женщиной?
– Я знала, что ты не сможешь убить его, – спокойно отозвалась фрейлина. – Я видела, как ты кралась вниз по лестнице, но совершенно не волновалась.
Маргарет отпрянула от нее:
– Подожди! Подожди, клянусь, я еще отомщу! Я убегу… я… – Она замолчала. – Ах, нет! Ты можешь проболтаться сэру Джеффри. Как я забыла?
– Ну что ты, милочка! – воскликнула Жанна, обнимая ее. – Я не предам тебя и за сотню таких, как сэр Джеффри.
– Он считает меня недостойной внимания! – взволнованно произнесла Маргарет. – Он ненавидит меня за то, что я женщина. Я покажу ему, что женщина может сделать!
Глава 7
СВИДАНИЕ ДЖЕФФРИ И ЖАННЫ НА ТЕРРАСЕ
Закутавшись в меховой плащ, Жанна вышивала на широкой террасе. Несмотря на сияние зимнего солнца, день был морозный. Неожиданно к ней приблизился Мальвалле, одетый в костюм из алого вельвета с золотыми рукавами.
Девушка подняла на него глаза.
– Ну надо же! – пробормотала она, окинув франта печальным взглядом. – Солдат превратился в попугая. Как не стыдно! – И снова принялась орудовать иглой.
– Какая жестокость! – обиженно проговорил Джеффри, усаживаясь на парапет лицом к ней.
– Он обязательно простудится, – вздохнула девушка. – Камень такой холодный! – Она глазами указала на влажный парапет.
– Неужели это ее действительно беспокоит? – откликнулся Джеффри, обращаясь к небу.
– Он грустит о своей английской подружке? – полюбопытствовала Жанна.
– Какая она сегодня сердитая! – продолжил Джеффри. – Даже не взглянет на меня.
– Она вовсе не слепа!
– А я каждый раз, когда только гляну в ее глаза, слепну и уже ничего не вижу, кроме нее.
– Она, наверное, очень красива, – предположила мадемуазель, – эта английская девушка?
– Она пока еще не англичанка, – заметил Мальвалле. – Но если Богу будет угодно, я хоть завтра готов сделать ее англичанкой.
Жанна перекусила нитку.
– Джентльмен очень храбр, – заявила она и снова склонилась над вышивкой. Наступило долгое молчание.
– Жанна! – умоляющим тоном произнес наконец Джеффри.
Мадемуазель вздрогнула и с невинным видом удивилась:
– Ах, вы все еще здесь?
Он подошел ближе, встал на колени и обнял одной рукой ее стройную талию:
– Милая Жанна!
– Он дождется, что его уколят иголкой! Девушка заработала иглой быстрее. Правой рукой Джеффри остановил ее:
– Милая, не мучай меня! Послушай, я расскажу тебе о моей любимой.
Она с отсутствующим видом смотрела прямо перед собой, но на ее губах заиграла лукавая улыбка.
– Я ведь могу позвать на помощь, – пригрозила тихо.
– Мне не нужна помощь, – тут же отозвался Джеффри. – Моя любимая невысокого роста и очень мила. Она такая крошка, что я могу спрятать ее в кармане и забыть о ней.
– Ох уж эта английская галантность! – вздохнула Жанна. – Бедная девушка!
– Она вовсе не бедная. Она владеет всем моим сердцем.
– Но это сердце такое маленькое, что девушка может засунуть его в свою сумочку и забыть, что оно там.
– Даже если из-за жестокости и забудет о нем, мое сердце будет продолжать бороться с ее холодностью и надменностью и покорно ждать, когда она сменит гнев на милость.
– Глупое, раболепное сердце, напрасно тратящее время!
– Нет, несмотря на скромность и покорность, это сердце настойчиво следит за своей любимой. И хотя с ним плохо обращаются, оно поклялось посвятить всю свою жизнь заботе о ней и о ее счастье.
– Какое деловитое сердце! Несомненно, оно не первый раз приносит такие клятвы.
– Нет, Жанна, раньше оно спало.
– Значит, это его первая неопытная любовь? Ну, большое спасибо!
– Это вся его любовь, миледи. Сердце ничего не знало о ней, пока не повстречалось с французской малюткой, у которой огромные голубые глаза, симпатичные ямочки на щеках, каштановые кудри и жестокий язычок.
– Ну, вы нарисовали огнедышащего дракона!
– Нет, просто капризную проказницу.
– Француженка? – Жанна мечтательно кивнула. – Она же враг! Как мне жаль несчастное сердце!
Джеффри еще крепче обнял ее:
– Сердце счастливо, Жанна, но что делать с его владельцем? Сердце покинуло его, чтобы служить своей возлюбленной, и он остался без него.
– Сердце такое маленькое, что он не заметит его отсутствия, – возразила девушка.
– А он все же заметил. Но не требует его возвращения, согласен получить взамен сердце француженки.
– Так он же заморозит его, сэр!
– Вот увидишь, крошка, согреет.
– Нет, он – англичанин, а она его враг. Возможно также, что ее сердце отдано другому. Джеффри встал.
– Теперь я знаю, почему она так холодна, – заявил он. – У нее просто нет сердца и ей нечего дать англичанину. Он покинет ее, оставив ей свое сердце.
Жанна внимательно посмотрела на вышивку.
– Возможно, оно у нее все-таки невинное, нетронутое, – тихо проговорила она. – Я говорю о сердце француженки.
Джеффри снова приник к ней:
– Его еще можно завоевать? Девушка склонилась над вышивкой, прикрыв глаза длинными ресницами.
– Кто это будет? Враг англичанин, сэр?
– Любящий англичанин, Жанна. Она долго разглядывала иголку.
– Нет, его невозможно завоевать.
– Никогда?
– Никогда. Видите ли, сэр, это холодное, жестокое сердце, оно отталкивало всех своих поклонников. Кроме того, это очень робкое, но верное сердце. Но в один прекрасный день… оно покинуло девушку… так незаметно, что сначала та даже ни о чем не догадывалась и… спряталось в мужском кармане. А… когда девушка… попыталась вернуть его… оно не захотело вернуться, так хорошо ему было на новом месте. Но сердце было таким робким и маленьким, что мужчина… а он был здоровенным глупым англичанином… так и не догадался, что лежит у него в кармане, и все приставал к девушке, требуя ее сердце. Он был так слеп, этот английский завоеватель!
– Английский раб, ползающий у ног любимой, – уточнил Джеффри, вновь вставая на колени и обнимая ее.
– Но он такой сильный и к тому же искусный обольститель! – прошептала Жанна, выпуская из рук вышивку. – И… и одет в алый бархат, зная, как он ему идет. Он самонадеянный попугай, сэр.
Джеффри прижал ее головку к своему плечу:
– Нет, он сменил рабочую одежду на алый бархат в честь своей любимой.
– Нарядный павлин, пытающийся обольстить скромную курочку, – парировала Жанна, поправляя бордовое платье.
– Она такая очаровательная курочка, что ему пришлось нарядиться в бархат, чтобы не выглядеть пугалом рядом с красавицей.
– Но он никогда не был пугалом, – шепнула Жанна ему на ухо. – В стальном панцире и с черным плюмажем на шлеме, в черном плаще, летящем за его плечами, с огромным мечом в руках… он… был неотразим.
– Когда ты видела меня в таком наряде, Жанна?
– Из окна башни, сэр. Но я ненавидела вас и вашего вождя, ледяного лорда Бовалле.
– И Алана тоже?
– Алана? Он был пленником моей госпожи – как можно ненавидеть беспомощного человека? И он так очаровательно ведет себя с девушками! – Она незаметно улыбнулась.
– Это правда? – Джеффри поднял ее лицо, коснувшись ладонью подбородка. – Нужно поговорить с Аланом. Неужели этот прохвост ухаживает за девушками так же хорошо, как я? – И он поцеловал ее в алые губы.
– Намного лучше, – заявила Жанна. – Он не тискает меня так грубо, пользуясь тем, что я здесь одна.
– Тогда он не настоящий мужчина, – заключил Джеффри, снова ее целуя.
Задыхаясь от охватившего ее чувства, Жанна ответила на его поцелуй, но потом, раскрасневшись, вырвалась из рук столь симпатичного ей мужчины.
– Как же так? Мы оба предатели! – воскликнула она, отталкивая его от себя.
– Какие предатели, крошка? Почему?
– Ты предаешь лорда Бовалле, а я – леди Маргарет! Пока они враждуют, мы должны держаться каждый своей стороны.
– Леди Маргарет скоро покорится, – заверил ее Джеффри.
– Ты просто не знаешь миледи} Она еще ни перед кем не склоняла голову. Я рядом с нею с детства, и мне хорошо известна ее сильная воля.
– А я пятнадцать лет знаю Симона, – ответил Джеффри. – И он еще ни разу не проиграл.
– Но он сражается с женщиной и потому беззащитен. Каким оружием он сможет победить ее? Уверяю тебя, Джеффри, она правит здесь с тех пор, как умер ее отец. Марго никогда не покорится, тем более англичанину.
– Ты права, леди Маргарет настоящая амазонка. Только мне не нравятся такие тигрицы, – поделился Джеффри.
– Это не правда! – горячо возразила Жанна. – Она очень мила и обаятельна! Ей пришлось стать тигрицей, потому что вы хотите заставить ее сдаться!
– Только не я! – Лицо Джеффри исказила гримаса. – Век бы ее не видеть!
– Марго отважна и горда! Но со своими подданными добра и справедлива!
– Слава Богу, я не ее подданный.
– Отпустите меня, сэр, – холодно потребовала Жанна и отвернулась.
Джеффри поцеловал ее в щечку:
– Я вовсе не хотел рассердить тебя, моя радость. Пусть леди Маргарет будет само совершенство. Какая разница? Я равнодушен ко всем женщинам, кроме одной.
Жанна оттолкнула его от себя:
– Джеффри, отпусти меня! Видишь, идет твой милорд! Боже, какой же ты дурачок!
Шагая по террасе, к ним приближался Симон без головного убора. Жанна перевела взгляд с его лица на Джеффри.
– Как же вы похожи! – удивилась она. – Но один из вас Бовалле, а другой – Мальвалле.
– Мы сводные братья, – пояснил Джеффри и повернулся к Симону: – Ты ищешь меня? Бовалле неуклюже поклонился Жанне:
– Нет, я думал, здесь Алан. Прошу прощения, если помешал.
В глубине его странных глаз Жанна заметила усмешку и, покраснев, усердно принялась за вышивку.
– Нет, Алана здесь не было. Что случилось?
– Он носит титул дворецкого, – с сарказмом заметил Симон. – Я хочу заставить его исполнить свои обязанности.
Жанна застенчиво вмешалась в разговор:
– Кажется, сэр Алан в западном холле, милорд.
Джеффри усмехнулся, вспомнив, что там часто собирались фрейлины леди Маргарет.
– Кто же покорил его сердце, милая Жанна? – полюбопытствовал он.
Она неодобрительно нахмурилась:
– По-моему, мадемуазель Ивонна де Вертимен.
– Пригласи его ко мне, Джеффри, – попросил Симон. – Я подожду здесь. Джеффри улыбнулся:
– Ты опасаешься заходить в женский будуар, Симон?
– Не хочу лишать тебя такого удовольствия, – буркнул тот. – Иди, Джеффри, а я составлю компанию мадемуазель Жанне.
– Благодарю вас! – Джеффри отвесил ироничный поклон и удалился.
Девушка почувствовала, как бешено застучало ее сердце. Она видела, как Симон захватил в плен ее госпожу, сопровождала Маргарет в английский лагерь. Именно поэтому так нервничала в его присутствии.
Он уселся на парапет, разглядывая ее.
– Итак, вы покорили сердце моего капитана, мадемуазель? – неторопливо поинтересовался он.
Увидев, что Бовалле улыбается, Жанна собрала все свое мужество:
– Нет, сэр, он добровольно отдал его мне.
– Ну это все равно. Видимо, вы скоро отправитесь к алтарю?
Девушка отрицательно покачала головой:
– Это невозможно, милорд.
– Почему?
– Я служу у графини.
– Понятно, – заключил Симон. – Ну а если мне удастся подчинить себе вашу упрямую госпожу?
– Вам это не удастся, милорд, – уверенно сказала она.
– В таком случае я хотел бы обратиться к вам за помощью.
Прекратив вышивать, Жанна посмотрела ему прямо в глаза:
– Я буду вам плохим советчиком, сэр.
– Вот как? – Он поднял брови. – Значит, вы такая же упрямица, как ваша госпожа?
– Да, сэр.
– И никакие уговоры Мальвалле не заставят вас изменить ваше мнение?
– Сэр Джеффри, милорд, будет последним, кто смог бы сделать из меня предательницу.
– Но я прошу вашей помощи, мадемуазель.
– Напрасно просите, сэр.
– Тогда знайте, мадемуазель, что, если леди Маргарет невозможно убедить, ее можно заставить.
– Браво! – возмущенно воскликнула Жанна.
– Это в моей власти, – спокойно заметил Симон. – Я могу использовать принуждение. Вы никогда не задумывались об этом?
– Тогда против вас восстанет весь Белреми, – пригрозила она.
– Это меня нисколько не тревожит. Если леди Маргарет в ближайшее время не покорится, мне придется принять к ней более решительные меры. И пусть она не считает, что это пустые угрозы.
– В этом я не сомневаюсь. – Жанна взглянула на него и добавила: – И все же вы не убьете графиню, вы же англичанин, а я слышала, что они очень милосердны.
– Посмотрим, – мрачно отреагировал Симон.
– Значит, вы собираетесь воевать с женщинами? – удивилась Жанна.
– Да, если нет другого выхода.
– Очень жаль, – вздохнула она.
Девушка подняла на него глаза.
– Ну надо же! – пробормотала она, окинув франта печальным взглядом. – Солдат превратился в попугая. Как не стыдно! – И снова принялась орудовать иглой.
– Какая жестокость! – обиженно проговорил Джеффри, усаживаясь на парапет лицом к ней.
– Он обязательно простудится, – вздохнула девушка. – Камень такой холодный! – Она глазами указала на влажный парапет.
– Неужели это ее действительно беспокоит? – откликнулся Джеффри, обращаясь к небу.
– Он грустит о своей английской подружке? – полюбопытствовала Жанна.
– Какая она сегодня сердитая! – продолжил Джеффри. – Даже не взглянет на меня.
– Она вовсе не слепа!
– А я каждый раз, когда только гляну в ее глаза, слепну и уже ничего не вижу, кроме нее.
– Она, наверное, очень красива, – предположила мадемуазель, – эта английская девушка?
– Она пока еще не англичанка, – заметил Мальвалле. – Но если Богу будет угодно, я хоть завтра готов сделать ее англичанкой.
Жанна перекусила нитку.
– Джентльмен очень храбр, – заявила она и снова склонилась над вышивкой. Наступило долгое молчание.
– Жанна! – умоляющим тоном произнес наконец Джеффри.
Мадемуазель вздрогнула и с невинным видом удивилась:
– Ах, вы все еще здесь?
Он подошел ближе, встал на колени и обнял одной рукой ее стройную талию:
– Милая Жанна!
– Он дождется, что его уколят иголкой! Девушка заработала иглой быстрее. Правой рукой Джеффри остановил ее:
– Милая, не мучай меня! Послушай, я расскажу тебе о моей любимой.
Она с отсутствующим видом смотрела прямо перед собой, но на ее губах заиграла лукавая улыбка.
– Я ведь могу позвать на помощь, – пригрозила тихо.
– Мне не нужна помощь, – тут же отозвался Джеффри. – Моя любимая невысокого роста и очень мила. Она такая крошка, что я могу спрятать ее в кармане и забыть о ней.
– Ох уж эта английская галантность! – вздохнула Жанна. – Бедная девушка!
– Она вовсе не бедная. Она владеет всем моим сердцем.
– Но это сердце такое маленькое, что девушка может засунуть его в свою сумочку и забыть, что оно там.
– Даже если из-за жестокости и забудет о нем, мое сердце будет продолжать бороться с ее холодностью и надменностью и покорно ждать, когда она сменит гнев на милость.
– Глупое, раболепное сердце, напрасно тратящее время!
– Нет, несмотря на скромность и покорность, это сердце настойчиво следит за своей любимой. И хотя с ним плохо обращаются, оно поклялось посвятить всю свою жизнь заботе о ней и о ее счастье.
– Какое деловитое сердце! Несомненно, оно не первый раз приносит такие клятвы.
– Нет, Жанна, раньше оно спало.
– Значит, это его первая неопытная любовь? Ну, большое спасибо!
– Это вся его любовь, миледи. Сердце ничего не знало о ней, пока не повстречалось с французской малюткой, у которой огромные голубые глаза, симпатичные ямочки на щеках, каштановые кудри и жестокий язычок.
– Ну, вы нарисовали огнедышащего дракона!
– Нет, просто капризную проказницу.
– Француженка? – Жанна мечтательно кивнула. – Она же враг! Как мне жаль несчастное сердце!
Джеффри еще крепче обнял ее:
– Сердце счастливо, Жанна, но что делать с его владельцем? Сердце покинуло его, чтобы служить своей возлюбленной, и он остался без него.
– Сердце такое маленькое, что он не заметит его отсутствия, – возразила девушка.
– А он все же заметил. Но не требует его возвращения, согласен получить взамен сердце француженки.
– Так он же заморозит его, сэр!
– Вот увидишь, крошка, согреет.
– Нет, он – англичанин, а она его враг. Возможно также, что ее сердце отдано другому. Джеффри встал.
– Теперь я знаю, почему она так холодна, – заявил он. – У нее просто нет сердца и ей нечего дать англичанину. Он покинет ее, оставив ей свое сердце.
Жанна внимательно посмотрела на вышивку.
– Возможно, оно у нее все-таки невинное, нетронутое, – тихо проговорила она. – Я говорю о сердце француженки.
Джеффри снова приник к ней:
– Его еще можно завоевать? Девушка склонилась над вышивкой, прикрыв глаза длинными ресницами.
– Кто это будет? Враг англичанин, сэр?
– Любящий англичанин, Жанна. Она долго разглядывала иголку.
– Нет, его невозможно завоевать.
– Никогда?
– Никогда. Видите ли, сэр, это холодное, жестокое сердце, оно отталкивало всех своих поклонников. Кроме того, это очень робкое, но верное сердце. Но в один прекрасный день… оно покинуло девушку… так незаметно, что сначала та даже ни о чем не догадывалась и… спряталось в мужском кармане. А… когда девушка… попыталась вернуть его… оно не захотело вернуться, так хорошо ему было на новом месте. Но сердце было таким робким и маленьким, что мужчина… а он был здоровенным глупым англичанином… так и не догадался, что лежит у него в кармане, и все приставал к девушке, требуя ее сердце. Он был так слеп, этот английский завоеватель!
– Английский раб, ползающий у ног любимой, – уточнил Джеффри, вновь вставая на колени и обнимая ее.
– Но он такой сильный и к тому же искусный обольститель! – прошептала Жанна, выпуская из рук вышивку. – И… и одет в алый бархат, зная, как он ему идет. Он самонадеянный попугай, сэр.
Джеффри прижал ее головку к своему плечу:
– Нет, он сменил рабочую одежду на алый бархат в честь своей любимой.
– Нарядный павлин, пытающийся обольстить скромную курочку, – парировала Жанна, поправляя бордовое платье.
– Она такая очаровательная курочка, что ему пришлось нарядиться в бархат, чтобы не выглядеть пугалом рядом с красавицей.
– Но он никогда не был пугалом, – шепнула Жанна ему на ухо. – В стальном панцире и с черным плюмажем на шлеме, в черном плаще, летящем за его плечами, с огромным мечом в руках… он… был неотразим.
– Когда ты видела меня в таком наряде, Жанна?
– Из окна башни, сэр. Но я ненавидела вас и вашего вождя, ледяного лорда Бовалле.
– И Алана тоже?
– Алана? Он был пленником моей госпожи – как можно ненавидеть беспомощного человека? И он так очаровательно ведет себя с девушками! – Она незаметно улыбнулась.
– Это правда? – Джеффри поднял ее лицо, коснувшись ладонью подбородка. – Нужно поговорить с Аланом. Неужели этот прохвост ухаживает за девушками так же хорошо, как я? – И он поцеловал ее в алые губы.
– Намного лучше, – заявила Жанна. – Он не тискает меня так грубо, пользуясь тем, что я здесь одна.
– Тогда он не настоящий мужчина, – заключил Джеффри, снова ее целуя.
Задыхаясь от охватившего ее чувства, Жанна ответила на его поцелуй, но потом, раскрасневшись, вырвалась из рук столь симпатичного ей мужчины.
– Как же так? Мы оба предатели! – воскликнула она, отталкивая его от себя.
– Какие предатели, крошка? Почему?
– Ты предаешь лорда Бовалле, а я – леди Маргарет! Пока они враждуют, мы должны держаться каждый своей стороны.
– Леди Маргарет скоро покорится, – заверил ее Джеффри.
– Ты просто не знаешь миледи} Она еще ни перед кем не склоняла голову. Я рядом с нею с детства, и мне хорошо известна ее сильная воля.
– А я пятнадцать лет знаю Симона, – ответил Джеффри. – И он еще ни разу не проиграл.
– Но он сражается с женщиной и потому беззащитен. Каким оружием он сможет победить ее? Уверяю тебя, Джеффри, она правит здесь с тех пор, как умер ее отец. Марго никогда не покорится, тем более англичанину.
– Ты права, леди Маргарет настоящая амазонка. Только мне не нравятся такие тигрицы, – поделился Джеффри.
– Это не правда! – горячо возразила Жанна. – Она очень мила и обаятельна! Ей пришлось стать тигрицей, потому что вы хотите заставить ее сдаться!
– Только не я! – Лицо Джеффри исказила гримаса. – Век бы ее не видеть!
– Марго отважна и горда! Но со своими подданными добра и справедлива!
– Слава Богу, я не ее подданный.
– Отпустите меня, сэр, – холодно потребовала Жанна и отвернулась.
Джеффри поцеловал ее в щечку:
– Я вовсе не хотел рассердить тебя, моя радость. Пусть леди Маргарет будет само совершенство. Какая разница? Я равнодушен ко всем женщинам, кроме одной.
Жанна оттолкнула его от себя:
– Джеффри, отпусти меня! Видишь, идет твой милорд! Боже, какой же ты дурачок!
Шагая по террасе, к ним приближался Симон без головного убора. Жанна перевела взгляд с его лица на Джеффри.
– Как же вы похожи! – удивилась она. – Но один из вас Бовалле, а другой – Мальвалле.
– Мы сводные братья, – пояснил Джеффри и повернулся к Симону: – Ты ищешь меня? Бовалле неуклюже поклонился Жанне:
– Нет, я думал, здесь Алан. Прошу прощения, если помешал.
В глубине его странных глаз Жанна заметила усмешку и, покраснев, усердно принялась за вышивку.
– Нет, Алана здесь не было. Что случилось?
– Он носит титул дворецкого, – с сарказмом заметил Симон. – Я хочу заставить его исполнить свои обязанности.
Жанна застенчиво вмешалась в разговор:
– Кажется, сэр Алан в западном холле, милорд.
Джеффри усмехнулся, вспомнив, что там часто собирались фрейлины леди Маргарет.
– Кто же покорил его сердце, милая Жанна? – полюбопытствовал он.
Она неодобрительно нахмурилась:
– По-моему, мадемуазель Ивонна де Вертимен.
– Пригласи его ко мне, Джеффри, – попросил Симон. – Я подожду здесь. Джеффри улыбнулся:
– Ты опасаешься заходить в женский будуар, Симон?
– Не хочу лишать тебя такого удовольствия, – буркнул тот. – Иди, Джеффри, а я составлю компанию мадемуазель Жанне.
– Благодарю вас! – Джеффри отвесил ироничный поклон и удалился.
Девушка почувствовала, как бешено застучало ее сердце. Она видела, как Симон захватил в плен ее госпожу, сопровождала Маргарет в английский лагерь. Именно поэтому так нервничала в его присутствии.
Он уселся на парапет, разглядывая ее.
– Итак, вы покорили сердце моего капитана, мадемуазель? – неторопливо поинтересовался он.
Увидев, что Бовалле улыбается, Жанна собрала все свое мужество:
– Нет, сэр, он добровольно отдал его мне.
– Ну это все равно. Видимо, вы скоро отправитесь к алтарю?
Девушка отрицательно покачала головой:
– Это невозможно, милорд.
– Почему?
– Я служу у графини.
– Понятно, – заключил Симон. – Ну а если мне удастся подчинить себе вашу упрямую госпожу?
– Вам это не удастся, милорд, – уверенно сказала она.
– В таком случае я хотел бы обратиться к вам за помощью.
Прекратив вышивать, Жанна посмотрела ему прямо в глаза:
– Я буду вам плохим советчиком, сэр.
– Вот как? – Он поднял брови. – Значит, вы такая же упрямица, как ваша госпожа?
– Да, сэр.
– И никакие уговоры Мальвалле не заставят вас изменить ваше мнение?
– Сэр Джеффри, милорд, будет последним, кто смог бы сделать из меня предательницу.
– Но я прошу вашей помощи, мадемуазель.
– Напрасно просите, сэр.
– Тогда знайте, мадемуазель, что, если леди Маргарет невозможно убедить, ее можно заставить.
– Браво! – возмущенно воскликнула Жанна.
– Это в моей власти, – спокойно заметил Симон. – Я могу использовать принуждение. Вы никогда не задумывались об этом?
– Тогда против вас восстанет весь Белреми, – пригрозила она.
– Это меня нисколько не тревожит. Если леди Маргарет в ближайшее время не покорится, мне придется принять к ней более решительные меры. И пусть она не считает, что это пустые угрозы.
– В этом я не сомневаюсь. – Жанна взглянула на него и добавила: – И все же вы не убьете графиню, вы же англичанин, а я слышала, что они очень милосердны.
– Посмотрим, – мрачно отреагировал Симон.
– Значит, вы собираетесь воевать с женщинами? – удивилась Жанна.
– Да, если нет другого выхода.
– Очень жаль, – вздохнула она.
Глава 8
ЗАГОВОР ЛЕДИ МАРГАРЕТ
Леди Маргарет великолепно выглядела, сидя в зале для приемов на кресле, покрытом мехом. Расположившись у ее ног, темноглазый паж играл на небольшой арфе. Жанна устроилась рядом, а шевалье, опираясь на спинку кресла кузины, время от времени что-то нашептывал ей на ухо. Она не обращала на него внимания, только иногда нетерпеливо подергивала плечом и хмурилась.
– Ты так холодна сегодня, милая кузина, – укорил ее шевалье.
– Я нисколько не изменилась, Виктор, – коротко отозвалась она. – Ты утомляешь меня.
– Неужели ты не изменишься ко мне никогда? Неужели я не найду пути к твоему сердцу?
– Ты мне гораздо больше нравишься, когда находишься вдалеке от меня, – заявила графиня.
– Какая жестокость! Ах, Марго, если бы ты улыбнулась мне, мы могли бы придумать, как избавиться от этого английского наглеца!
Она скривилась:
– Мне не нужна твоя помощь, Виктор. Его голос стал еще тише:
– Разве нет, моя красавица? Ты же не убила его, когда я дал тебе такой шанс.
Леди Маргарет вспыхнула, нетерпеливо топнув ножкой:
– Я же сказала тебе, что отказываюсь.
– А разве ты не пыталась? – прошептал он – Тогда каким образом мой кинжал оказался на полу в большом холле?
– Ах, оставь меня! – возмутилась она. – Я не стала убивать его потому, что… потому, что найду другой способ.
Он выпрямился, продолжая улыбаться:
– Ты так думаешь, Марго? Ну что же… – Вздохнув, шевалье отошел.
Графиню охватил легкий озноб. Краска медленно сошла с ее лица, она повернулась к пажу, ласково положив руку на его плечо:
– У тебя веселые песни сегодня, Леон. Он взглянул на нее, блеснув глазами:
– Да, мадам. Я веселюсь, потому что английский лорд дал мне пропуск из замка, теперь я смогу навестить отца в городе.
Длинные пальцы миледи внезапно стиснули его плечо. Леон удивленно посмотрел на прекрасное лицо, склонившееся над ним, и увидел, что графиня побледнела, губы ее слегка приоткрылись, а глаза засияли.
– А пропуск из города не нужен? – тихо спросила она.
– Нет, мадам, ведь город сдался. Он с удивлением услышал, как у нее перехватило дыхание.
– И когда ты идешь в город, Леон?
– Завтра, мадам, если не возражаете.
– И где твой… пропуск? Он похлопал себя по тунике:
– В надежном месте, мадам. Милорд подписал его сегодня.
– Леон, – Маргарет заговорила шепотом, – ты ведь любишь меня, не так ли?
– Ты так холодна сегодня, милая кузина, – укорил ее шевалье.
– Я нисколько не изменилась, Виктор, – коротко отозвалась она. – Ты утомляешь меня.
– Неужели ты не изменишься ко мне никогда? Неужели я не найду пути к твоему сердцу?
– Ты мне гораздо больше нравишься, когда находишься вдалеке от меня, – заявила графиня.
– Какая жестокость! Ах, Марго, если бы ты улыбнулась мне, мы могли бы придумать, как избавиться от этого английского наглеца!
Она скривилась:
– Мне не нужна твоя помощь, Виктор. Его голос стал еще тише:
– Разве нет, моя красавица? Ты же не убила его, когда я дал тебе такой шанс.
Леди Маргарет вспыхнула, нетерпеливо топнув ножкой:
– Я же сказала тебе, что отказываюсь.
– А разве ты не пыталась? – прошептал он – Тогда каким образом мой кинжал оказался на полу в большом холле?
– Ах, оставь меня! – возмутилась она. – Я не стала убивать его потому, что… потому, что найду другой способ.
Он выпрямился, продолжая улыбаться:
– Ты так думаешь, Марго? Ну что же… – Вздохнув, шевалье отошел.
Графиню охватил легкий озноб. Краска медленно сошла с ее лица, она повернулась к пажу, ласково положив руку на его плечо:
– У тебя веселые песни сегодня, Леон. Он взглянул на нее, блеснув глазами:
– Да, мадам. Я веселюсь, потому что английский лорд дал мне пропуск из замка, теперь я смогу навестить отца в городе.
Длинные пальцы миледи внезапно стиснули его плечо. Леон удивленно посмотрел на прекрасное лицо, склонившееся над ним, и увидел, что графиня побледнела, губы ее слегка приоткрылись, а глаза засияли.
– А пропуск из города не нужен? – тихо спросила она.
– Нет, мадам, ведь город сдался. Он с удивлением услышал, как у нее перехватило дыхание.
– И когда ты идешь в город, Леон?
– Завтра, мадам, если не возражаете.
– И где твой… пропуск? Он похлопал себя по тунике:
– В надежном месте, мадам. Милорд подписал его сегодня.
– Леон, – Маргарет заговорила шепотом, – ты ведь любишь меня, не так ли?