Страница:
Юноша посмотрел на своего слепого друга. Тот тоже держал меч с черным камнем на навершье эфеса.
Оглядевшись по сторонам, Гален насчитал тридцать два воина; с Pea, Маддоком, Сефасом и им самим — тридцать шесть. Магия была с ними, хотя он понятия не имел, как тридцать шесть человек смогут противостоять драконам и их воинству.
— Ш'Шникт, — сказал Гален, — думаю, пора придумать новые правила.
44
45
Оглядевшись по сторонам, Гален насчитал тридцать два воина; с Pea, Маддоком, Сефасом и им самим — тридцать шесть. Магия была с ними, хотя он понятия не имел, как тридцать шесть человек смогут противостоять драконам и их воинству.
— Ш'Шникт, — сказал Гален, — думаю, пора придумать новые правила.
44
НОВЫЕ ПРАВИЛА
— Твоя игра не имеет смысла, Дуинуин, — пробормотал Зиан, рассматривая отполированный черный каменный кубик. — Эти фигуры вообще что-нибудь означают?
— В ней есть смысл, мастер Зиан, — ответила Искательница, доставая из ящика игральные фигурки. — Но эти символы не обязательно должны что-то означать, это просто символы, схемы.
— Глядя на них, ты не видишь воинов в великом походе? — задумчиво спросил Зиан. — Или хищных птиц, дерущихся из-за добычи?
— Нет, — ответила Дуинуин, — хотя иногда мое внутреннее зрение приписывает им те или иные значения. Для представителей большинства каст фаэри это считается недостатком, но для Искателей это положительное качество.
— Тогда я предпочел бы иметь дело только с Искателями, — мрачно усмехнулся Зиан. — Начнем?
— Начинай же! — взволнованно потребовал Донг. — Я хочу посмотреть на войну!
— Ваше величество, — Мимик кивнул, приняв как можно более мудрый вид, — я сейчас начну. Но мне нужен кто-нибудь, кто сможет сыграть главную роль.
— Тебе нужен кто-нибудь, с кем ты будешь играть? — озадаченно спросил Донг Махадж-Мегонг.
— Нет, ваше величество, кто-нибудь, кто сможет принять участие в действе. Только не кто попало! — убежденно проговорил Мимик. — Мне нужен некто безусловно честный и храбрый. В общем, гоблин с сильным характером, чтобы он мог представлять одного из титанов.
— Похоже, это должен быть кто-то очень важный, — очень глубокомысленно произнес Донг.
Мимик кивнул.
— Так и есть, ваше величество. Чем важнее, тем лучше.
— Нет гоблина важнее Донга Махадж-Мегонга! — крикнул Донг.
— Блестящая мысль, ваше величество! — восхищенно заявил Мимик. — Для меня огромная честь, что вы вызвались добровольцем!
Донг Махадж-Мегонг нахмурился.
— Ну, не знаю. Может, я слишком важная фигура, чтобы быть титаном...
Мимик подался вперед и прошептал:
— Если вы будете мне помогать, вы сумеете куда лучше разглядеть механических гоблинов.
Донг спрыгнул с трона.
— Где должен стоять самый важный гоблин?
— Вот тут, — сказал Мимик, показывая пальцем. — Почти в центре.
Дуинуин и Зиан бросили фигурки одновременно, рассыпав их по игральной доске. Фигурки запрыгали по полю, отскакивая от бортиков и сталкиваясь друг с другом. Дуинуин и Зиан, сидевшие по разные стороны доски, принялись разглядывать расклад.
— Странно, — заметил Зиан. — С твоими фигурами все в порядке? Ты не пытаешься меня надуть?
Дуинуин удивленно наклонилась к доске, напряженно вглядываясь в нее. За двумя или тремя исключениями все брошенные фигуры легли тремя кучками: большинство красных фигур Дуинуин — у ее стороны доски, а почти все черные Зиана — у противоположной стороны. Третья, самая беспорядочная группа красных и черных фигур лежала в углу доски ближе к Зиану.
— Не может быть, — озадаченно сказала Дуинуин. — Я никогда еще не видела такого расклада.
Зиан протянул руку к доске.
— Ну, если тебя это беспокоит, мы можем бросить снова.
Дуинуин остановила его.
— Нет, — сказала Искательница. — Мы сыграем в игру, которую нам назначила судьба. Во всем этом есть некий смысл, надо только его разгадать.
Зиан отдернул руку.
— Я даже не буду спрашивать, что ты имеешь в виду. Ты же говорила, что это просто игра, так?
— Да, но, возможно, вы все-таки были правы, — сказала Дуинуин, указывая на доску. Она смотрела на фигуры невидящим взглядом, голос ее доносился словно издалека. — Смотрите! Это три великие могучие армии, которые сошлись на поле боя.
— Я буду сражаться за армию кирее, — тут же сказал Зиан.
— Нет, — сказала Дуинуин. — Это не кирее, не фаэри и не фамадорийцы.
Зиан нахмурился.
— А мне показалось, ты сказала, будто фигуры ничего конкретного не означают.
Дуинуин казалась озадаченной и смущенной.
— Так и есть, мастер Зиан. То есть, как правило, они ничего не означают.
— Ну, в таком случае тебя не должно беспокоить, что они что-то значат для меня, — сказал Зиан. — Для меня они будут кирее!
— Как скажете, мастер Зиан, — ответила Дуинуин, лихорадочно размышляя и разглядывая фигуры на доске.
Она представила их всех — еще никогда и ничто не вставало перед ее мысленным взором так ярко и живо. Игровая доска превратилась в поле в окружении поросших травой холмов. Фигурки она лишь окинула беглым взглядом, но три из них оказались ей знакомы. Большой черный камень, означающий мощь и полет. Маленький камень рядом — тот, кого она не раз встречала: человек в мантии не по росту.
Самой знакомой для нее была фигурка рядом с группой черных возле центра доски. Бескрылый человек из ее снов. Дуинуин не могла отвести глаз от этой игральной фигуры. Именно он, явившись Искательнице во сне, объяснил, где найти жемчужины, которые теперь украшали шею Айслинн. И его вот-вот должны были уничтожить в битве, готовой разыграться на игральной доске.
Дуинуин поняла, что играет не на той стороне. Если она выиграет, бескрылый человек умрет, а с ним умрет и ее последняя надежда спасти королеву и родину. Если она проиграет, она лишится единственного преимущества над Зианом: ей придется выдать тщательно скрываемые секреты.
Ей нужна новая истина.
«Пора придумать новые правила!»
Дуинуин удивленно моргнула. Новые правила?
— Мастер Зиан, — сказала Дуинуин, не успев обдумать свои слова, — я забыла упомянуть об одном из правил.
Зиан насмешливо посмотрел на нее.
— Неужто?
— Да.
Дуинуин не знала, откуда к ней явилась эта мысль и что она означала. То было странное и непривычное ощущение[16].
— Небольшое правило, но очень важное. Посмотрите на ту фигуру.
Она указала на фигуру, которая была ее бескрылым человеком.
— Это особенная фигура, — продолжила Искательница, и сама удивилась странным ноткам, прозвучавшим в ее голосе. — Каждый раз, когда вы ее передвигаете, она может перенять свойства той фигурки, которая окажется рядом.
— Разве это не повлияет на ее силу? — сказал Зиан. — Ты вроде сказала, что после того, как фигуры заняли свои места, их возможности не меняются.
— Верно, — поспешно согласилась Дуинуин. — Но эта фигурка в отличие от остальных может менять свою силу всякий раз, когда вы делаете ход. Пользуйтесь этими возможностями разумно, потому что если вы ее потеряете, я очень быстро выиграю.
— А каким образом могу выиграть я? — спросил Зиан.
— «Съев» вот эту маленькую фигурку с моей стороны доски — любым приемлемым способом, — ответила Дуинуин. — Если вам удастся это сделать, вы выиграете.
Зиан улыбнулся.
— И тогда ты скажешь мне правду.
Он протянул руку и передвинул три фигурки к центру доски.
К особенной фигурке кирее не прикоснулся.
Драконы на холмах вытянули шеи и одновременно издали трубный рев. Он прокатился по полю битвы, перекрывая крики воинов, отдаваясь звоном в ушах людей. То был сигнал, по которому их учили вступать в битву.
— Что нам делать? — умоляюще спросила Pea. — Сражение вот-вот начнется!
— Это не наше сражение, — немедленно отозвался Гален. — Нам надо просто защищаться. Держитесь подальше от драки. Будем выбираться отсюда! Маддок, подведи людей поближе и вели им держаться вместе!
— Но трубы! — Маддок в смятении посмотрел на Галена. — Это же сигнал к атаке! Сейчас начнется бой!
Толпа вокруг них двинулась вперед лавиной ярости, ощетинившихся мечей и смерти.
— Слушайте меня! — крикнул Гален, перекрывая крики бегущих мимо людей, которые неслись по равнине навстречу армиям других драконов. Воины Круга обернулись, услышав голос юноши. — Мы не отправимся на смерть! Мы не пойдем в атаку! Ясно?
— А как же аботы? — спросил один из воинов Круга. — Их посохи заставят нас подчиниться.
— Держитесь поближе ко мне, — сказал Гален, — и не двигайтесь с места.
Армии Избранных с ревом мчались по равнине. Не важно, были они Избранными Васски, Сатинки или Панаса — каждая армия атаковала, потому что так ее учили. Из-под ног взлетала пыль, все сердца бешено бились, и люди сломя голову мчались навстречу противнику. Глаза воинов сверкали фанатичной решимостью, все хрипло орали, что бьются за правое дело, потому что на их стороне против злобных врагов стоит бог.
Бойцы Васски первыми достигли ручья Янисир и перешли через него, устремившись навстречу громко орущим воинам Панаса. Армии врезались друг в друга, как две гневно бурлящих реки; а в арьергарде двигались монахи, направляя людей вперед или по приказу королей-драконов позволяя им податься назад — эти приказы передавали Говорящие.
Сатинка берегла свое воинство, выжидая, пока армии Панаса и Васски не сойдутся в бою. Сатинка ненавидела обоих кандидатов в отцы своего выводка и уничтожила бы обоих, если б могла. Однако Васску она ненавидела сильнее — после падения Рамаса он взял себе Митанлас, а ведь она считала этот город своим по праву. Поэтому королева-дракон сдерживала свои войска, обдумывая стратегию боя и прикидывая, как бы ей не только нанести поражение Васске, но и унизить его.
И тут она заметила небольшую группу воинов за линией фронта Васски. Сатинка встревожилась: это отличалось от обычного порядка вещей, а все необычное она считала угрозой. Она отдала приказание своей Говорящей, члену Пентака, по имени Эвабет. Эвабет, в свою очередь, передала приказы своему аботу, и вскоре армия Сатинки свернула налево, перешла Янисир ниже по течению, в стороне от главной битвы, и атаковала фланг армии Васски. Лишив армию Васски, сражавшуюся одновременно с двумя противниками, возможности маневрировать, воины Сатинки снова развернулись и помчались туда, где на их пути стояла лишь небольшая группа из тридцати шести воинов.
— Абот! — крикнула Эдана. — Подтяни правый фланг! Нас атакуют!
Траггет услышал нотки раздражения в ее голосе.
Битва шла не так, как хотелось бы ей или Васске. С вершины холма они видели, что на равнине сражение уже разгорелось вовсю. Войско Панаса отступало, неся ужасные потери, стараясь вырваться с залитых кровью берегов ручья Янисир. Воины Васски, однако, заставляли противников платить высокую цену за каждый шаг. Их линии поредели, но по-прежнему держали строй и продолжали атаковать. Однако армия Сатинки пока не понесла потерь. Ее силы вступили в битву позже всех и только теперь атаковали с тыла воинов Васски.
И тут Траггет заметил небольшую группу за линией фронта. Эти люди стояли у подножия холма, на вершине которого находились они с Эданой и Васска, — всего в тысяче футов перед линией монахов. И воины эти не бросились в бой, в отличие от других, подгоняемых драконьими посохами аботов.
Траггет улыбнулся. Конечно, они не подчинились монахам, ведь с ними — Гален. Вот почему на них не подействовало Око Васски. Если они сумеют не ввязаться в битву, они, возможно, выживут.
Потом Траггет увидел, как армия Сатинки прорвала правый фланг армии Васски и яростно атаковала.
Эдана тоже это увидела.
— Да, твой Гален неплохо соображает! Что ж, даже если мы проиграем битву, по крайней мере избавимся от него и его Круга!
Воины Сатинки гневно завопили и подняли мечи, сверкающие в свете утреннего солнца.
— Гален! — крикнул Сефас — На нас идет смерть!
Гален повернулся к другу.
— Что?
— Сефас чувствует это всеми печенками! — взревел гном. — Тысяча шагов отсюда, не больше!
Гален лихорадочно огляделся и увидел пыль, взметнувшуюся неподалеку. На них шла вся армия Избранных Сатинки.
Он опустил глаза. На нем все еще был розовый дублет, хотя и выцветший, к тому же перепачканный до неузнаваемости. Когда-то Гален так хотел покрасоваться в нем перед женой. Ему только нужно было пережить Избрание. Но магия решила иначе. Когда-то он был счастлив, а теперь это счастье у него отняли. А скоро вражеская армия отберет у него и жизнь, и тогда — конец всему.
Сотворила ли с ним это магия, или такова была изначально его судьба?
«Возможно, — подумал он, — магия — моя истинная сущность, а прежняя счастливая жизнь — лишь иллюзия».
Не он выбрал магию; магия выбрала его. А теперь из-за нее он умрет. Возможно, это тоже написано в книге его судьбы.
Гален поднял меч и закричал:
— Беркита!
— В ней есть смысл, мастер Зиан, — ответила Искательница, доставая из ящика игральные фигурки. — Но эти символы не обязательно должны что-то означать, это просто символы, схемы.
— Глядя на них, ты не видишь воинов в великом походе? — задумчиво спросил Зиан. — Или хищных птиц, дерущихся из-за добычи?
— Нет, — ответила Дуинуин, — хотя иногда мое внутреннее зрение приписывает им те или иные значения. Для представителей большинства каст фаэри это считается недостатком, но для Искателей это положительное качество.
— Тогда я предпочел бы иметь дело только с Искателями, — мрачно усмехнулся Зиан. — Начнем?
— Начинай же! — взволнованно потребовал Донг. — Я хочу посмотреть на войну!
— Ваше величество, — Мимик кивнул, приняв как можно более мудрый вид, — я сейчас начну. Но мне нужен кто-нибудь, кто сможет сыграть главную роль.
— Тебе нужен кто-нибудь, с кем ты будешь играть? — озадаченно спросил Донг Махадж-Мегонг.
— Нет, ваше величество, кто-нибудь, кто сможет принять участие в действе. Только не кто попало! — убежденно проговорил Мимик. — Мне нужен некто безусловно честный и храбрый. В общем, гоблин с сильным характером, чтобы он мог представлять одного из титанов.
— Похоже, это должен быть кто-то очень важный, — очень глубокомысленно произнес Донг.
Мимик кивнул.
— Так и есть, ваше величество. Чем важнее, тем лучше.
— Нет гоблина важнее Донга Махадж-Мегонга! — крикнул Донг.
— Блестящая мысль, ваше величество! — восхищенно заявил Мимик. — Для меня огромная честь, что вы вызвались добровольцем!
Донг Махадж-Мегонг нахмурился.
— Ну, не знаю. Может, я слишком важная фигура, чтобы быть титаном...
Мимик подался вперед и прошептал:
— Если вы будете мне помогать, вы сумеете куда лучше разглядеть механических гоблинов.
Донг спрыгнул с трона.
— Где должен стоять самый важный гоблин?
— Вот тут, — сказал Мимик, показывая пальцем. — Почти в центре.
Дуинуин и Зиан бросили фигурки одновременно, рассыпав их по игральной доске. Фигурки запрыгали по полю, отскакивая от бортиков и сталкиваясь друг с другом. Дуинуин и Зиан, сидевшие по разные стороны доски, принялись разглядывать расклад.
— Странно, — заметил Зиан. — С твоими фигурами все в порядке? Ты не пытаешься меня надуть?
Дуинуин удивленно наклонилась к доске, напряженно вглядываясь в нее. За двумя или тремя исключениями все брошенные фигуры легли тремя кучками: большинство красных фигур Дуинуин — у ее стороны доски, а почти все черные Зиана — у противоположной стороны. Третья, самая беспорядочная группа красных и черных фигур лежала в углу доски ближе к Зиану.
— Не может быть, — озадаченно сказала Дуинуин. — Я никогда еще не видела такого расклада.
Зиан протянул руку к доске.
— Ну, если тебя это беспокоит, мы можем бросить снова.
Дуинуин остановила его.
— Нет, — сказала Искательница. — Мы сыграем в игру, которую нам назначила судьба. Во всем этом есть некий смысл, надо только его разгадать.
Зиан отдернул руку.
— Я даже не буду спрашивать, что ты имеешь в виду. Ты же говорила, что это просто игра, так?
— Да, но, возможно, вы все-таки были правы, — сказала Дуинуин, указывая на доску. Она смотрела на фигуры невидящим взглядом, голос ее доносился словно издалека. — Смотрите! Это три великие могучие армии, которые сошлись на поле боя.
— Я буду сражаться за армию кирее, — тут же сказал Зиан.
— Нет, — сказала Дуинуин. — Это не кирее, не фаэри и не фамадорийцы.
Зиан нахмурился.
— А мне показалось, ты сказала, будто фигуры ничего конкретного не означают.
Дуинуин казалась озадаченной и смущенной.
— Так и есть, мастер Зиан. То есть, как правило, они ничего не означают.
— Ну, в таком случае тебя не должно беспокоить, что они что-то значат для меня, — сказал Зиан. — Для меня они будут кирее!
— Как скажете, мастер Зиан, — ответила Дуинуин, лихорадочно размышляя и разглядывая фигуры на доске.
Она представила их всех — еще никогда и ничто не вставало перед ее мысленным взором так ярко и живо. Игровая доска превратилась в поле в окружении поросших травой холмов. Фигурки она лишь окинула беглым взглядом, но три из них оказались ей знакомы. Большой черный камень, означающий мощь и полет. Маленький камень рядом — тот, кого она не раз встречала: человек в мантии не по росту.
Самой знакомой для нее была фигурка рядом с группой черных возле центра доски. Бескрылый человек из ее снов. Дуинуин не могла отвести глаз от этой игральной фигуры. Именно он, явившись Искательнице во сне, объяснил, где найти жемчужины, которые теперь украшали шею Айслинн. И его вот-вот должны были уничтожить в битве, готовой разыграться на игральной доске.
Дуинуин поняла, что играет не на той стороне. Если она выиграет, бескрылый человек умрет, а с ним умрет и ее последняя надежда спасти королеву и родину. Если она проиграет, она лишится единственного преимущества над Зианом: ей придется выдать тщательно скрываемые секреты.
Ей нужна новая истина.
«Пора придумать новые правила!»
Дуинуин удивленно моргнула. Новые правила?
— Мастер Зиан, — сказала Дуинуин, не успев обдумать свои слова, — я забыла упомянуть об одном из правил.
Зиан насмешливо посмотрел на нее.
— Неужто?
— Да.
Дуинуин не знала, откуда к ней явилась эта мысль и что она означала. То было странное и непривычное ощущение[16].
— Небольшое правило, но очень важное. Посмотрите на ту фигуру.
Она указала на фигуру, которая была ее бескрылым человеком.
— Это особенная фигура, — продолжила Искательница, и сама удивилась странным ноткам, прозвучавшим в ее голосе. — Каждый раз, когда вы ее передвигаете, она может перенять свойства той фигурки, которая окажется рядом.
— Разве это не повлияет на ее силу? — сказал Зиан. — Ты вроде сказала, что после того, как фигуры заняли свои места, их возможности не меняются.
— Верно, — поспешно согласилась Дуинуин. — Но эта фигурка в отличие от остальных может менять свою силу всякий раз, когда вы делаете ход. Пользуйтесь этими возможностями разумно, потому что если вы ее потеряете, я очень быстро выиграю.
— А каким образом могу выиграть я? — спросил Зиан.
— «Съев» вот эту маленькую фигурку с моей стороны доски — любым приемлемым способом, — ответила Дуинуин. — Если вам удастся это сделать, вы выиграете.
Зиан улыбнулся.
— И тогда ты скажешь мне правду.
Он протянул руку и передвинул три фигурки к центру доски.
К особенной фигурке кирее не прикоснулся.
Драконы на холмах вытянули шеи и одновременно издали трубный рев. Он прокатился по полю битвы, перекрывая крики воинов, отдаваясь звоном в ушах людей. То был сигнал, по которому их учили вступать в битву.
— Что нам делать? — умоляюще спросила Pea. — Сражение вот-вот начнется!
— Это не наше сражение, — немедленно отозвался Гален. — Нам надо просто защищаться. Держитесь подальше от драки. Будем выбираться отсюда! Маддок, подведи людей поближе и вели им держаться вместе!
— Но трубы! — Маддок в смятении посмотрел на Галена. — Это же сигнал к атаке! Сейчас начнется бой!
Толпа вокруг них двинулась вперед лавиной ярости, ощетинившихся мечей и смерти.
— Слушайте меня! — крикнул Гален, перекрывая крики бегущих мимо людей, которые неслись по равнине навстречу армиям других драконов. Воины Круга обернулись, услышав голос юноши. — Мы не отправимся на смерть! Мы не пойдем в атаку! Ясно?
— А как же аботы? — спросил один из воинов Круга. — Их посохи заставят нас подчиниться.
— Держитесь поближе ко мне, — сказал Гален, — и не двигайтесь с места.
Армии Избранных с ревом мчались по равнине. Не важно, были они Избранными Васски, Сатинки или Панаса — каждая армия атаковала, потому что так ее учили. Из-под ног взлетала пыль, все сердца бешено бились, и люди сломя голову мчались навстречу противнику. Глаза воинов сверкали фанатичной решимостью, все хрипло орали, что бьются за правое дело, потому что на их стороне против злобных врагов стоит бог.
Бойцы Васски первыми достигли ручья Янисир и перешли через него, устремившись навстречу громко орущим воинам Панаса. Армии врезались друг в друга, как две гневно бурлящих реки; а в арьергарде двигались монахи, направляя людей вперед или по приказу королей-драконов позволяя им податься назад — эти приказы передавали Говорящие.
Сатинка берегла свое воинство, выжидая, пока армии Панаса и Васски не сойдутся в бою. Сатинка ненавидела обоих кандидатов в отцы своего выводка и уничтожила бы обоих, если б могла. Однако Васску она ненавидела сильнее — после падения Рамаса он взял себе Митанлас, а ведь она считала этот город своим по праву. Поэтому королева-дракон сдерживала свои войска, обдумывая стратегию боя и прикидывая, как бы ей не только нанести поражение Васске, но и унизить его.
И тут она заметила небольшую группу воинов за линией фронта Васски. Сатинка встревожилась: это отличалось от обычного порядка вещей, а все необычное она считала угрозой. Она отдала приказание своей Говорящей, члену Пентака, по имени Эвабет. Эвабет, в свою очередь, передала приказы своему аботу, и вскоре армия Сатинки свернула налево, перешла Янисир ниже по течению, в стороне от главной битвы, и атаковала фланг армии Васски. Лишив армию Васски, сражавшуюся одновременно с двумя противниками, возможности маневрировать, воины Сатинки снова развернулись и помчались туда, где на их пути стояла лишь небольшая группа из тридцати шести воинов.
— Абот! — крикнула Эдана. — Подтяни правый фланг! Нас атакуют!
Траггет услышал нотки раздражения в ее голосе.
Битва шла не так, как хотелось бы ей или Васске. С вершины холма они видели, что на равнине сражение уже разгорелось вовсю. Войско Панаса отступало, неся ужасные потери, стараясь вырваться с залитых кровью берегов ручья Янисир. Воины Васски, однако, заставляли противников платить высокую цену за каждый шаг. Их линии поредели, но по-прежнему держали строй и продолжали атаковать. Однако армия Сатинки пока не понесла потерь. Ее силы вступили в битву позже всех и только теперь атаковали с тыла воинов Васски.
И тут Траггет заметил небольшую группу за линией фронта. Эти люди стояли у подножия холма, на вершине которого находились они с Эданой и Васска, — всего в тысяче футов перед линией монахов. И воины эти не бросились в бой, в отличие от других, подгоняемых драконьими посохами аботов.
Траггет улыбнулся. Конечно, они не подчинились монахам, ведь с ними — Гален. Вот почему на них не подействовало Око Васски. Если они сумеют не ввязаться в битву, они, возможно, выживут.
Потом Траггет увидел, как армия Сатинки прорвала правый фланг армии Васски и яростно атаковала.
Эдана тоже это увидела.
— Да, твой Гален неплохо соображает! Что ж, даже если мы проиграем битву, по крайней мере избавимся от него и его Круга!
Воины Сатинки гневно завопили и подняли мечи, сверкающие в свете утреннего солнца.
— Гален! — крикнул Сефас — На нас идет смерть!
Гален повернулся к другу.
— Что?
— Сефас чувствует это всеми печенками! — взревел гном. — Тысяча шагов отсюда, не больше!
Гален лихорадочно огляделся и увидел пыль, взметнувшуюся неподалеку. На них шла вся армия Избранных Сатинки.
Он опустил глаза. На нем все еще был розовый дублет, хотя и выцветший, к тому же перепачканный до неузнаваемости. Когда-то Гален так хотел покрасоваться в нем перед женой. Ему только нужно было пережить Избрание. Но магия решила иначе. Когда-то он был счастлив, а теперь это счастье у него отняли. А скоро вражеская армия отберет у него и жизнь, и тогда — конец всему.
Сотворила ли с ним это магия, или такова была изначально его судьба?
«Возможно, — подумал он, — магия — моя истинная сущность, а прежняя счастливая жизнь — лишь иллюзия».
Не он выбрал магию; магия выбрала его. А теперь из-за нее он умрет. Возможно, это тоже написано в книге его судьбы.
Гален поднял меч и закричал:
— Беркита!
45
ИГРУШЕЧНЫЕ СОЛДАТЫ
— Очень интересный ход, мастер Зиан, — спокойно заметила Дуинуин.
Она знала, что играет сразу в две игры и только одна из них заключается в перемещении фигурок по доске.
— Интересно, что великий вождь кирее нашел время, чтобы играть с фаэри.
— Ты слишком уж любознательна, — проворчал Зиан, рассматривая фигурки на игровой доске.
— Таково мое призвание, — ответила Дуинуин. — Искать новые истины. Например, такую, как вы.
— Ты нарочно меня злишь? — поинтересовался Зиан. — Кирее — не новая истина. Если с вашей памятью и с вашими летописями все в порядке.
— Уверяю вас, наши летописи довольно полны.
Зиан фыркнул.
— Я сама их видела, — осторожно сказала Дуинуин. — Наши летописи — это деревья в башне Кестардиса. Они рассказывают об истории начиная с основания Семи Королевств.
— Семи Королевств? — Зиан покачал головой. — Какое высокомерие! Вы полагаете, что до основания Семи Королевств ничего не существовало? Вы, фаэри, все одинаковы — самодовольные и эгоистичные. Вы думаете, что история началась лишь тогда, когда вы покинули свои лесные убежища и объявили себя народом!
— До основания Семи Королевств повсюду царил хаос! — заявила Дуинуин.
— Нет, — ответил Зиан, со стуком ставя фигурку на доску. — До основания Семи Королевств просто царил другой порядок.
— Нет, я точно помню историю. Фаэри бежали из хаоса на востоке и основали на западе Семь Королевств. Так началась Эра Света, когда воцарились разум и истина...
— Разум и истина? — прорычал Зиан. — Когда ваши драгоценные Семь Королевств были всего лишь невоплощенной мечтой фаэри, наша империя уже простиралась по всему континенту. Мы парили над скалами Кагунос, где боги Халехи благословили кентавров восточного берега. Мы жили в долинах Магратои, завоевали крепости на южных островах. Наши армии сторожили тучи у западных Гнезд на берегах Дунлара! Слава наших городов достигла вершин горы Исфалос, и наши памятники касались головами неба! Мы парили над землями в десять раз больше, чем все ваши королевства, вместе взятые. Мы охотились за вами ради забавы, фаэри. Мы не новая истина; мы старая истина, которую вы решили забыть.
Он схватил другую фигуру и со стуком поставил на доску.
Дуинуин обдумала расстановку. Слева позиция Зиана казалась уязвимой. Искательница осторожно передвинула вперед три фигурки, угрожая левому флангу Зиана.
— Похоже, вы — великая нация, — сказала она.
— Мы были великой нацией, — резко ответил Зиан, — и снова станем ею с твоей помощью.
Он протянул руку к бескрылому человеку.
— Нет, — быстро сказала Дуинуин и накрыла фигурку ладонью. — От меня вы помощи не получите.
Гален стоял, сжимая меч, по правую руку от него застыл мрачный Сефас. Pea и Маддок стояли слева от Галена — лицо Pea было неподвижным, как маска, Маддок щерил зубы. Остальные воины Круга встревожено тискали в пальцах эфесы мечей.
«Я вижу отражение смерти, — подумал Гален. — Вот как мы выглядим перед концом».
Он подумал о прекрасной крылатой женщине, гадая, что бы она обо всем этом сказала. Может, она была богиней старого Рамаса? Спустя столько лет почитания королей-драконов можно ли ее призвать?
Потом Гален почувствовал, как в нем вздымается сила. В глубине его сознания парила крылатая женщина из его безумных снов. Волосы женщины были распущены, она тонула, погружаясь в глубокие зеленые воды. Она что-то протягивала Галену, ее большие прекрасные глаза были полны надежды и мольбы, и юноша потянулся за предметом, зажатым в ее руке.
И внезапно понял, чего она от него ждет.
— Мечи! — крикнул Гален. — Поднимите их эфесами вверх!
— Что? — взревел Сефас. — Ты с ума сошел? Полные сомнения люди посмотрели на предводителя.
— Ты хоть помнишь, как мною орудовать? — осведомился Ш'Шникт.
— Поднимите мечи эфесами вверх! — решительно повторил Гален. — Ну же! Делайте, что я сказал, если хотите выжить!
И он поднял перед собой Ш'Шникт клинком вниз. Отполированный черный камень на эфесе блеснул в солнечных лучах.
Примеру Галена последовали остальные, и еще тридцать пять камней блеснули на солнце.
Траггет не мог отвести глаз от маленькой группы у подножия холма.
Армия Сатинки прокатилась по Энлундской равнине, как прилив, оставив за собой широкую полосу примятой травы. Воины Сатинки неудержимо наступали на армию Васски. Траггет был уверен, что горстка людей, так называемый Круг Галена, неизбежно будет смыта надвигающейся на них человеческой рекой и затеряется, словно камешек в водовороте.
И все-таки он не мог отвернуться. Там, внизу, мог сейчас стоять и он сам, в ожидании смерти, потому что он был так же безумен, как Гален, а в глазах Васски еще более виновен. Но его матери явились знамения в сонном дыму; ему суждено было овладеть магией и спасти человечество. Он станет основоположником нового будущего людей, купив его ценой крови Галена. Здесь будет вынуто сердце глупца, как предрекло пророчество. Возможно, смерть одного человека как раз и есть та цена, которую требует магия, возможно, за величие надо платить.
Поэтому Траггет приготовился увидеть, как маленький отряд заплатит за его славу и за лучшее будущее всех людей.
Внезапно там, где стоял Круг, вспыхнул мерцающий свет, и Траггет на мгновение почти ослеп. Потом свет стал еще ярче, но перестал пульсировать. Траггет не сомневался — это дело рук Галена; еще один — последний фокус — перед смертью.
Воины Сатинки, приблизившись к Кругу, с воплем атаковали.
Две дюжины противников налетели на воинов Круга...
...и исчезли.
— Встаньте вот здесь, ваше величество, — почтительно попросил Мимик. — Вы будете изображать титана, и отсюда вам будет все хорошо видно.
— Замечательно! — проскрипел Донг, шагая между маленькими механическими гоблинами. — Как ты до этого додумался, Мимик?
— Ну, ваше величество, — улыбнулся Мимик, — я не зря ваш новый главный инженер!
Зиан вскочил, пылая гневом.
— Кто ты такая, чтобы говорить мне «нет»? Кто ты такая, чтобы возражать мне? Ты ничего не знаешь о мире, лежащем за пределами ваших мелких королевств, ты ничего не ведаешь, кроме мелочных интриг при ваших крошечных дворах!
Дуинуин тоже вскочила и попятилась, испуганная этой вспышкой.
— О чем вы говорите? О каком мире?
Зиан яростно закричал и взмахнул рукой — доска и игральные фигурки разлетелись по комнате.
— О том, где гибнут великие королевства, исчезая в холодной пропасти вечности! А ты в это время хочешь забавляться играми?
Доска ударилась о каменный пол, по которому катились фигурки.
Траггет крикнул, проклиная небо и себя.
Армия Сатинки продолжала наступать, но воины, прикасающиеся к сияющему полушарию, мгновенно исчезали. Некоторое время атакующие еще рвались вперед, и фронт оказался разрезан надвое Кругом Галена. Потом нападающие начали терять запал. Воины, которые пытались обойти ужасную странную сферу, сталкивались со своими товарищами; некоторые падали, и их топтали те, кто продолжал наступать. Другие пытались остановиться или броситься назад, в результате линия атакующих прогнулась.
А потом полусфера начала расти, и Траггет услышал шум ветра.
Сверкающий круг не просто уничтожал тех, кто наталкивался на него, он затягивал в себя тела. Волшебный сияющий водоворот поглощал воинов, и те исчезали бесследно.
Аботы Сатинки на противоположном холме начали понимать, что творится нечто неслыханное. Они попытались вывести воинов из боя и вернуть к подножию холма, но события уже вышли из-под контроля.
Армия Сатинки распалась на отдельные группы, разбросанные по полю битвы; некоторые из них еще пытались атаковать, но попытки эти быстро слабели. Несколько отрядов напали с тыла на воинов Васски, но не сумели прорвать их ряды. Войско Васски развернулось, сражаясь на два фронта. Ряды его рассеялись и рассыпались по всей равнине.
Вдруг раздался пронзительный вопль, и Траггет посмотрел туда, откуда он донесся.
То кричала Сатинка. Траггет знал язык драконов намного хуже, чем его мать и остальные члены Пентака, но слово, которое проревела Сатинка, понял сразу.
— Обманщик! — крикнула Васске королева-дракон.
Сатинка взмыла в воздух и понеслась над полем. Трагтету показалось, что она летит прямо к нему, но глаза ее смотрели мимо инквизитора.
За спиной Траггета прозвучал ответный рев: это Васска взлетел и помчался навстречу Сатинке.
Стародавние законы войны были нарушены.
Впервые за последние четыре столетия драконам пришлось сражаться самим.
Траггет не сразу сообразил, что его мать так и осталась в сумке, притороченной к шее Васски.
Мимик кончил расставлять фигуры и встал. Когда Донг занял позицию в центре, «поле боя» стало точно таким, каким привиделось Мимику во сне три дня назад, когда ему показало все это огненное существо в капюшоне.
Мимик подошел к Гиник, которая держала книгу, найденную внутри титана. У Гиник был смущенный вид.
Мимик взял книгу и открыл наугад. Он не понимал значения символов на странице, но знал, что они обладают загадочной силой. Положив руку на книгу, он сосредоточился.
«Пинг!» — звякнули механические гоблины.
Зинг. Вирррр...
Маленькие гоблины медленно повернулись.
Донг Махадж-Мегонг вне себя от восторга подпрыгивал среди механизмов, хлопая в ладоши.
— Замечательно! Замечательно! Ни в одном королевстве нету такого! Я их всех заткну за пояс! Они все склонят головы предо мной!
Тик. Тик. Тик.
Механические гоблины подняли блестящие маленькие мечи, заблестевшие в неярком свете. Потом гоблины со звоном зашагали вокруг Донга.
— Видите, ваше величество, — начал Мимик, — когда...
Бзинк!
Один из крылатых механизмов взмыл в воздух. Расправив трехфутовые крылья, развернулся в воздухе и сделал вираж.
Мимик был ошеломлен.
Крылатая механическая тварь стала парить кругами над Донгом.
Донг захихикал.
— Мимик! Ты гений!
Мимик не знал, что сказать: механизму вовсе не полагалось летать.
— Ваше величество, он не должен... То есть он не предназначен...
Бззз! Врр...
Второе крылатое чудовище взмыло в воздух и, расправив крылья, полетело вслед за первым.
— Ваше величество, — закричал Мимик, стараясь перекрыть шум механизмов, — тут что-то не так...
Но Донг слишком громко смеялся и не расслышал.
— С помощью этого мое королевство возвысится над всеми остальными! — заорал он. — Любой гоблин или гремлин в два счета продаст своих повелителей, лишь бы увидеть такое!
Взлетело третье чудовище.
Мимик убрал руку с книги. Он попытался остановить механизмы, как раньше останавливал Устройство, но те как будто обрели собственную волю и мощь. Они словно читали мысли Мимика, знали его сокровенные желания и всерьез собирались осуществить их.
Крылатые чудовища одновременно развернулись, чтобы напасть друг на друга...
А между ними стоял Донг.
Механические твари пытались достать друг друга острыми как бритва когтями, но Донг стоял на пути, и эти когти оставляли рваные отметины на его лице. Зубы крылатых чудовищ щелкали и вырывали куски плоти Донга.
— Хватит, Мимик! — закричал Донг. — Я понимаю теперь, как пали титаны! Можно заканчивать! Хватит!
Мимик запаниковал. Он отчаянно попытался отогнать летающих тварей, потом опустил взгляд... Металлические гоблины развернулись и теперь наступали на Донга.
Королева Сихир пронзительно завизжала.
Мимик пинками опрокинул несколько механических созданий, но те немедленно вскочили и зашагали снова, сжимая маленькие мечи. Механические гоблины бросились в атаку все разом, и Донг исчез под грудой жужжащих приводов, стержней и пружин. Мимик отчаянно пытался их оттащить, но в конце концов шлепнулся поверх большой кучи-малы.
Корона Донга отлетела в сторону, закрутилась волчком, потом остановилась.
Тик. Тик. Клик! Бззз...
Груда механизмов замерла.
И Мимик увидел вытекающую из-под нее темную жидкость.
Гиник тоже это увидела. Она перевела взгляд со сверкающей груды металла на пустой трон, потом на Мимика, быстро повернулась и взбежала на помост.
— Сихир, — ухмыльнулась она, глядя сверху вниз на перепуганную королеву, — я надеюсь, что ты уже стибрила из казны все, что могла. Потому что отныне ты больше не королева.
Сихир злобно взглянула на Гиник, спрыгнула с трона и бросилась вон из зала.
А Гиник спустилась с возвышения и пошла туда, где лежала корона Донга. Подняв корону с пола, она повернулась и, перешагнув через лужу крови, встала рядом с грудой механизмов.
Она знала, что играет сразу в две игры и только одна из них заключается в перемещении фигурок по доске.
— Интересно, что великий вождь кирее нашел время, чтобы играть с фаэри.
— Ты слишком уж любознательна, — проворчал Зиан, рассматривая фигурки на игровой доске.
— Таково мое призвание, — ответила Дуинуин. — Искать новые истины. Например, такую, как вы.
— Ты нарочно меня злишь? — поинтересовался Зиан. — Кирее — не новая истина. Если с вашей памятью и с вашими летописями все в порядке.
— Уверяю вас, наши летописи довольно полны.
Зиан фыркнул.
— Я сама их видела, — осторожно сказала Дуинуин. — Наши летописи — это деревья в башне Кестардиса. Они рассказывают об истории начиная с основания Семи Королевств.
— Семи Королевств? — Зиан покачал головой. — Какое высокомерие! Вы полагаете, что до основания Семи Королевств ничего не существовало? Вы, фаэри, все одинаковы — самодовольные и эгоистичные. Вы думаете, что история началась лишь тогда, когда вы покинули свои лесные убежища и объявили себя народом!
— До основания Семи Королевств повсюду царил хаос! — заявила Дуинуин.
— Нет, — ответил Зиан, со стуком ставя фигурку на доску. — До основания Семи Королевств просто царил другой порядок.
— Нет, я точно помню историю. Фаэри бежали из хаоса на востоке и основали на западе Семь Королевств. Так началась Эра Света, когда воцарились разум и истина...
— Разум и истина? — прорычал Зиан. — Когда ваши драгоценные Семь Королевств были всего лишь невоплощенной мечтой фаэри, наша империя уже простиралась по всему континенту. Мы парили над скалами Кагунос, где боги Халехи благословили кентавров восточного берега. Мы жили в долинах Магратои, завоевали крепости на южных островах. Наши армии сторожили тучи у западных Гнезд на берегах Дунлара! Слава наших городов достигла вершин горы Исфалос, и наши памятники касались головами неба! Мы парили над землями в десять раз больше, чем все ваши королевства, вместе взятые. Мы охотились за вами ради забавы, фаэри. Мы не новая истина; мы старая истина, которую вы решили забыть.
Он схватил другую фигуру и со стуком поставил на доску.
Дуинуин обдумала расстановку. Слева позиция Зиана казалась уязвимой. Искательница осторожно передвинула вперед три фигурки, угрожая левому флангу Зиана.
— Похоже, вы — великая нация, — сказала она.
— Мы были великой нацией, — резко ответил Зиан, — и снова станем ею с твоей помощью.
Он протянул руку к бескрылому человеку.
— Нет, — быстро сказала Дуинуин и накрыла фигурку ладонью. — От меня вы помощи не получите.
Гален стоял, сжимая меч, по правую руку от него застыл мрачный Сефас. Pea и Маддок стояли слева от Галена — лицо Pea было неподвижным, как маска, Маддок щерил зубы. Остальные воины Круга встревожено тискали в пальцах эфесы мечей.
«Я вижу отражение смерти, — подумал Гален. — Вот как мы выглядим перед концом».
Он подумал о прекрасной крылатой женщине, гадая, что бы она обо всем этом сказала. Может, она была богиней старого Рамаса? Спустя столько лет почитания королей-драконов можно ли ее призвать?
Потом Гален почувствовал, как в нем вздымается сила. В глубине его сознания парила крылатая женщина из его безумных снов. Волосы женщины были распущены, она тонула, погружаясь в глубокие зеленые воды. Она что-то протягивала Галену, ее большие прекрасные глаза были полны надежды и мольбы, и юноша потянулся за предметом, зажатым в ее руке.
И внезапно понял, чего она от него ждет.
— Мечи! — крикнул Гален. — Поднимите их эфесами вверх!
— Что? — взревел Сефас. — Ты с ума сошел? Полные сомнения люди посмотрели на предводителя.
— Ты хоть помнишь, как мною орудовать? — осведомился Ш'Шникт.
— Поднимите мечи эфесами вверх! — решительно повторил Гален. — Ну же! Делайте, что я сказал, если хотите выжить!
И он поднял перед собой Ш'Шникт клинком вниз. Отполированный черный камень на эфесе блеснул в солнечных лучах.
Примеру Галена последовали остальные, и еще тридцать пять камней блеснули на солнце.
Траггет не мог отвести глаз от маленькой группы у подножия холма.
Армия Сатинки прокатилась по Энлундской равнине, как прилив, оставив за собой широкую полосу примятой травы. Воины Сатинки неудержимо наступали на армию Васски. Траггет был уверен, что горстка людей, так называемый Круг Галена, неизбежно будет смыта надвигающейся на них человеческой рекой и затеряется, словно камешек в водовороте.
И все-таки он не мог отвернуться. Там, внизу, мог сейчас стоять и он сам, в ожидании смерти, потому что он был так же безумен, как Гален, а в глазах Васски еще более виновен. Но его матери явились знамения в сонном дыму; ему суждено было овладеть магией и спасти человечество. Он станет основоположником нового будущего людей, купив его ценой крови Галена. Здесь будет вынуто сердце глупца, как предрекло пророчество. Возможно, смерть одного человека как раз и есть та цена, которую требует магия, возможно, за величие надо платить.
Поэтому Траггет приготовился увидеть, как маленький отряд заплатит за его славу и за лучшее будущее всех людей.
Внезапно там, где стоял Круг, вспыхнул мерцающий свет, и Траггет на мгновение почти ослеп. Потом свет стал еще ярче, но перестал пульсировать. Траггет не сомневался — это дело рук Галена; еще один — последний фокус — перед смертью.
Воины Сатинки, приблизившись к Кругу, с воплем атаковали.
Две дюжины противников налетели на воинов Круга...
...и исчезли.
— Встаньте вот здесь, ваше величество, — почтительно попросил Мимик. — Вы будете изображать титана, и отсюда вам будет все хорошо видно.
— Замечательно! — проскрипел Донг, шагая между маленькими механическими гоблинами. — Как ты до этого додумался, Мимик?
— Ну, ваше величество, — улыбнулся Мимик, — я не зря ваш новый главный инженер!
Зиан вскочил, пылая гневом.
— Кто ты такая, чтобы говорить мне «нет»? Кто ты такая, чтобы возражать мне? Ты ничего не знаешь о мире, лежащем за пределами ваших мелких королевств, ты ничего не ведаешь, кроме мелочных интриг при ваших крошечных дворах!
Дуинуин тоже вскочила и попятилась, испуганная этой вспышкой.
— О чем вы говорите? О каком мире?
Зиан яростно закричал и взмахнул рукой — доска и игральные фигурки разлетелись по комнате.
— О том, где гибнут великие королевства, исчезая в холодной пропасти вечности! А ты в это время хочешь забавляться играми?
Доска ударилась о каменный пол, по которому катились фигурки.
Траггет крикнул, проклиная небо и себя.
Армия Сатинки продолжала наступать, но воины, прикасающиеся к сияющему полушарию, мгновенно исчезали. Некоторое время атакующие еще рвались вперед, и фронт оказался разрезан надвое Кругом Галена. Потом нападающие начали терять запал. Воины, которые пытались обойти ужасную странную сферу, сталкивались со своими товарищами; некоторые падали, и их топтали те, кто продолжал наступать. Другие пытались остановиться или броситься назад, в результате линия атакующих прогнулась.
А потом полусфера начала расти, и Траггет услышал шум ветра.
Сверкающий круг не просто уничтожал тех, кто наталкивался на него, он затягивал в себя тела. Волшебный сияющий водоворот поглощал воинов, и те исчезали бесследно.
Аботы Сатинки на противоположном холме начали понимать, что творится нечто неслыханное. Они попытались вывести воинов из боя и вернуть к подножию холма, но события уже вышли из-под контроля.
Армия Сатинки распалась на отдельные группы, разбросанные по полю битвы; некоторые из них еще пытались атаковать, но попытки эти быстро слабели. Несколько отрядов напали с тыла на воинов Васски, но не сумели прорвать их ряды. Войско Васски развернулось, сражаясь на два фронта. Ряды его рассеялись и рассыпались по всей равнине.
Вдруг раздался пронзительный вопль, и Траггет посмотрел туда, откуда он донесся.
То кричала Сатинка. Траггет знал язык драконов намного хуже, чем его мать и остальные члены Пентака, но слово, которое проревела Сатинка, понял сразу.
— Обманщик! — крикнула Васске королева-дракон.
Сатинка взмыла в воздух и понеслась над полем. Трагтету показалось, что она летит прямо к нему, но глаза ее смотрели мимо инквизитора.
За спиной Траггета прозвучал ответный рев: это Васска взлетел и помчался навстречу Сатинке.
Стародавние законы войны были нарушены.
Впервые за последние четыре столетия драконам пришлось сражаться самим.
Траггет не сразу сообразил, что его мать так и осталась в сумке, притороченной к шее Васски.
Мимик кончил расставлять фигуры и встал. Когда Донг занял позицию в центре, «поле боя» стало точно таким, каким привиделось Мимику во сне три дня назад, когда ему показало все это огненное существо в капюшоне.
Мимик подошел к Гиник, которая держала книгу, найденную внутри титана. У Гиник был смущенный вид.
Мимик взял книгу и открыл наугад. Он не понимал значения символов на странице, но знал, что они обладают загадочной силой. Положив руку на книгу, он сосредоточился.
«Пинг!» — звякнули механические гоблины.
Зинг. Вирррр...
Маленькие гоблины медленно повернулись.
Донг Махадж-Мегонг вне себя от восторга подпрыгивал среди механизмов, хлопая в ладоши.
— Замечательно! Замечательно! Ни в одном королевстве нету такого! Я их всех заткну за пояс! Они все склонят головы предо мной!
Тик. Тик. Тик.
Механические гоблины подняли блестящие маленькие мечи, заблестевшие в неярком свете. Потом гоблины со звоном зашагали вокруг Донга.
— Видите, ваше величество, — начал Мимик, — когда...
Бзинк!
Один из крылатых механизмов взмыл в воздух. Расправив трехфутовые крылья, развернулся в воздухе и сделал вираж.
Мимик был ошеломлен.
Крылатая механическая тварь стала парить кругами над Донгом.
Донг захихикал.
— Мимик! Ты гений!
Мимик не знал, что сказать: механизму вовсе не полагалось летать.
— Ваше величество, он не должен... То есть он не предназначен...
Бззз! Врр...
Второе крылатое чудовище взмыло в воздух и, расправив крылья, полетело вслед за первым.
— Ваше величество, — закричал Мимик, стараясь перекрыть шум механизмов, — тут что-то не так...
Но Донг слишком громко смеялся и не расслышал.
— С помощью этого мое королевство возвысится над всеми остальными! — заорал он. — Любой гоблин или гремлин в два счета продаст своих повелителей, лишь бы увидеть такое!
Взлетело третье чудовище.
Мимик убрал руку с книги. Он попытался остановить механизмы, как раньше останавливал Устройство, но те как будто обрели собственную волю и мощь. Они словно читали мысли Мимика, знали его сокровенные желания и всерьез собирались осуществить их.
Крылатые чудовища одновременно развернулись, чтобы напасть друг на друга...
А между ними стоял Донг.
Механические твари пытались достать друг друга острыми как бритва когтями, но Донг стоял на пути, и эти когти оставляли рваные отметины на его лице. Зубы крылатых чудовищ щелкали и вырывали куски плоти Донга.
— Хватит, Мимик! — закричал Донг. — Я понимаю теперь, как пали титаны! Можно заканчивать! Хватит!
Мимик запаниковал. Он отчаянно попытался отогнать летающих тварей, потом опустил взгляд... Металлические гоблины развернулись и теперь наступали на Донга.
Королева Сихир пронзительно завизжала.
Мимик пинками опрокинул несколько механических созданий, но те немедленно вскочили и зашагали снова, сжимая маленькие мечи. Механические гоблины бросились в атаку все разом, и Донг исчез под грудой жужжащих приводов, стержней и пружин. Мимик отчаянно пытался их оттащить, но в конце концов шлепнулся поверх большой кучи-малы.
Корона Донга отлетела в сторону, закрутилась волчком, потом остановилась.
Тик. Тик. Клик! Бззз...
Груда механизмов замерла.
И Мимик увидел вытекающую из-под нее темную жидкость.
Гиник тоже это увидела. Она перевела взгляд со сверкающей груды металла на пустой трон, потом на Мимика, быстро повернулась и взбежала на помост.
— Сихир, — ухмыльнулась она, глядя сверху вниз на перепуганную королеву, — я надеюсь, что ты уже стибрила из казны все, что могла. Потому что отныне ты больше не королева.
Сихир злобно взглянула на Гиник, спрыгнула с трона и бросилась вон из зала.
А Гиник спустилась с возвышения и пошла туда, где лежала корона Донга. Подняв корону с пола, она повернулась и, перешагнув через лужу крови, встала рядом с грудой механизмов.