Страница:
— Что толку от денег, если тебя убьют?
— Я буду осторожной, — беззаботно пообещала Киса. — А когда я отдам послание, за мной присмотрит Акулья Наживка.
— Не ходи пожалуйста, — взмолился Хорек.
Но Киса не обращала на него внимания.
— «Звезда и секстант»; трое мужчин — один со шрамом на лице — за столиком у двери; и вы хотите, чтобы я отдала им ваш кошелек?
Дедемар сунул Кисе в руку кошель.
— Иди. И поторопись: очень важно, чтобы мои друзья получили это.
Киса спрятала кошелек и подвинула кучку монет своему другу.
— Присмотри за моими деньгами. Мне будет дышаться спокойнее, если они останутся в надежном месте. — И Киса выскользнула в темный переулок. Дедемар наблюдал за ней.
Несколько раз Кису спасало везение. Раза три ей пришлось довериться проржавевшим водосточным трубам, чтобы ускользнуть от кровожадных воров. Наконец, она оказалась в относительной безопасности в портовом районе и направилась в «Звезду и секстант».
Таверна была забита битком. Она внимательно осмотрела помещение, пытаясь отыскать Акулью Наживку и его друзей. Не увидев его, она в первый раз задумалась, а был ли Акулья Наживка тем самым человеком со шрамом на лице, о котором говорил чужестранец? Осмотрев еще раз комнату, она заметила мужчину со шрамом от удара кнута. С ним было еще двое, и хотя они не сидели за столом, но расположились как раз между дверью и ближайшим к ней столиком. У Кисы все похолодело внутри: у каждого была в ухе серебряная серьга, совсем как у Элхара.
У девочки сильно застучало сердце, они наверняка люди Гитивов; а если это так, то могут быть связаны с Филином или с заговором против Короля. Киса постаралась вести себя как можно естественнее, выходя на улицу. Ей необходимо было узнать, что в кошельке. Вдруг там ключ к тайне? В неярком свете, падавшем из двери, она развязала шнурок. В кошельке лежало несколько искусно вырезанных фигур хассе: Колдунья, Мечник, Предводитель Клана, Убийца, разломанный на две части, Священник, Паж и четыре круглых отполированных камешка. Один был темно-синий, два — серые, а четвертый — белый. Киса растерянно смотрела на эту коллекцию. Потом сложила фигурки обратно в кошель, завязала шнурок и вернулась в таверну. Может, если она подберется поближе к этим людям, она услышит что-нибудь, что подскажет ей разгадку?
Все трое были там же, где она их оставила. Киса обратилась к человеку со шрамом:
— У меня сообщение для вас, сэр. У вас есть друг-иностранец с волосами, как солома? — Он кивнул, и она достала кошель. — Он послал вам это.
— А, — в глазах мужчины зажегся интерес. — Посмотрим, что Дедемар хочет сказать. — Увидев, что Киса все еще стоит рядом, он бросил ей монетку. — Беги отсюда.
Киса чуть не закричала от расстройства.
Дедемар! Вот, наверное, почему Хорек не хотел пускать ее. Автоматически она поймала монетку и, поблагодарив, пошла к бару. Может, потом ей все же удастся подслушать, если сейчас она не вызовет у них подозрений. Она купила кружку отвратительного эля и, словно ища свободный столик, стала протискиваться к двери. Краем глаза Киса наблюдала, как трое мужчин высыпали из кошелька фигуры хассе на стол. Она подошла поближе, потом еще ближе.
— Ничего не понимаю, — сказал один из них. — Священник?
— И белый камень: значит, Ветровея.
— Но этого не может быть. Этот хлыщ никогда не интересовался политикой.
— Дэд послал нам ведьму. Может быть, это она втянула его во все это? Они же друзья.
— Паж, Мечник, два серых камня; на что он намекает?
— Надо было ему самому прийти, — сказал человек со шрамом. — Это сообщение можно прочесть по-разному. Зотар, найди эту девочку; я хочу послать ему ответ.
У Кисы чуть не остановилось сердце. Она была слишком близко к ним. Конечно же, они поймут, что она шпионила за ними! Чтобы скрыть свой ужас, она поднесла к лицу пивную кружку. Когда мужчина положил руку ей на плечо, она поперхнулась.
— Послушай, девочка, — сказал он, похлопав ее по спине, — мы хотим, чтобы ты отнесла ответ нашему другу.
Она широко раскрыла глаза.
— Я не собиралась сегодня возвращаться в Трущобы. Война Гильдии в самом разгаре. Там очень опасно.
— Мы, конечно, тебе заплатим достойно, — цинично заявил человек со шрамом. — Просто скажи ему…
— Ба, Святые небеса, — перебил его новый голос. — Да это же Киса.
Киса подскочила. Голос принадлежал Элхару. Сердце у нее ушло в пятки, но она выдавила приветливую улыбку.
— Элхар! У вас для меня сообщение от Филина?
Человек со шрамом щелкнул пальцами.
— Филин! Ну, конечно. Вот вам и паж.
— Возможно, — ответил Элхар. — Идем, посиди с нами. — Он подтолкнул ее к столу и силой усадил на скамью рядом с собой.
— Что это? — спросил он у человека со шрамом.
— Сообщение Дедемара кодом хассе; но оно неясное. Его можно понять по-разному.
Элхар рассмотрел фигурки и камни на столе. Пока он был поглощен этим занятием, Киса подвинулась к краю скамьи. Может быть, ей удастся ускользнуть, пока он занят.
— Ты прав, — сказал Элхар. — Не очень понятно. Но мне это не нравится. Если он имеет в виду Филина, то получается, что он все-таки замешан в смерти Цифы.
Киса соскользнула со скамьи, но Элхар ухватил ее за шиворот:
— Ты ведь не собиралась нас покинуть, правда?
— Мне надо домой. Если я скоро не вернусь, родители начнут волноваться.
— Твои родители? Но я точно помню, ты мне говорила, что у тебя нет ни одной родной души.
Киса рассмеялась.
— Это обычная болтовня нищих. Неужели вы во все это поверили?
— Ты бы хотела повидаться с Филином? — спросил ее Элхар.
Хотя и его слова, и выражение лица были любезные, но в глазах мелькнул жадный огонек, заставивший ее вздрогнуть.
— В другой раз, — сказала она твердо.
— Нет. Сегодня. Сейчас.
Человек по имени Зотар запротестовал.
— Мы собирались послать ее обратно к Дедемару; его сообщение непонятно.
Элхар взял Кису за руку.
— Ступай сам, — приказал он. Потом повернулся к ней. — Пойдем, малышка, нельзя заставлять Филина ждать.
— Подожди! — настаивал Зотар. — Девочка, а где был Дедемар, когда нанимал тебя передать сообщение?
— В таверне в Трущобах, — ответила она. — «Улыбка Троллопа» называется.
Потом Элхар, сопротивляться которому было так же бесполезно, как приливу, вытолкал девчонку-нищенку на ночную улицу.
— Вы не можете так поступить, — сказала Киса. — Мои родители будут волноваться.
Элхар остановился.
— У тебя есть выбор, Киса: или ты тихо и спокойно идешь рядом со мной, или я свяжу и понесу тебя. Что ты выбираешь?
— Я пойду, — слабо отозвалась она.
— Очень разумно. Сюда. — И они растворились в темноте.
Мышка грызла засохшую корку хлеба, снова оглядывая зал «Троллопа». Ее родители заснули, положив головы на руки. Мышке очень хотелось нарисовать людей, сидевших вокруг, передать, как встревожены их лица, и сосредоточившись на их страхах и переживаниях, отвлечься от своих. Но она знала, что не стоит привлекать к себе внимание в таверне, полной людей, где все напряжены до предела. Она даже не могла поболтать с Ослом, потому что Аркид недавно отправил его на кухню.
Ее ищущий взгляд остановился на Храмовом Стражнике Дедемаре. Без формы он казался каким-то скрытным и еще более чужим. Он сидел мрачный, сгорбившись над оловянной пивной кружкой, и его столик был в нескольких шагах от Мышки. Пока она наблюдала за ним, за дверью послышалась какая-то возня: топот бегущих ног, крики. Потом дверь в таверну распахнулась, и ввалился какой-то мужчина. Дверь захлопнулась. Он сделал несколько шагов и, как подрубленное дерево, рухнул на пол. Из его спины торчала рукоять ножа.
В зале повисло молчание, все были потрясены. В полной тишине звук отодвигаемого стула прозвучал, как гром. Дедемар подбежал к упавшему.
— Зотар!
— Дэд? — Человек с усилием приподнял голову. В свете лампы сверкнула серебряная серьга. Он закашлялся, и на губах показалась кровь. — Меня послал Элхар. Твое сообщение очень непонятное.
Дедемар отыскал в толпе Аркида и приказал ему тоном, не терпящим возражений:
— Принеси горячую воду и полотенце. — Хозяин таверны пошел выполнять распоряжение, а он снова повернулся к раненому:
— Я не думал, что Элхар будет там; но почему он послал тебя? Разве девчонка не справилась бы с этим лучше?
— Элхар забрал ее. Кажется, она подружка Филина, а Элхару не терпится допросить кого-нибудь, с тех пор как Щенок отпустил девку-воровку. — Он снова закашлялся. Дедемар аккуратно поддерживал его.
— Дэд! — Раненый крепко схватил руку Храмового Стражника. — Ты действительно имел в виду жреца Ветровеи?
— Да.
— Но он же не интересуется политикой; он не может быть в этом замешан. Он… — Ему помешал кашель.
Дедемар поддержал его плечи:
— Дыши, Зотар, а не болтай.
Аркид вернулся с тазиком, над которым поднимался пар, и с несколькими чистыми полотенцами. Под руководством Храмового Стражника освободили один из столов и заботливо уложили на него раненого. Потом Дедемар осторожно вынул нож и обработал рану. Мышка рассеянно наблюдала за ним, любуясь, как умело действуют его руки. Тем временем она обдумывала его слова. Какая девочка? Конечно же, наши не настолько глупы, чтобы выйти на улицу в разгар войны Гильдии. Но как быть с «подружкой Филина»? Ей хотелось узнать побольше, но боялась привлечь к себе внимание.
Несмотря на помощь, оказанную Дедемаром, тот, кого звали Зотаром, выглядел плохо. Он тяжело, со свистом дышал и был очень бледен.
— Как вы думаете, сэр, он выживет? — тихо спросил Аркид, складывая на поднос тазик и грязные тряпки.
Лицо Дедемара было холодным, как луна.
— Сомневаюсь: легкое задето. Он силен, но это серьезное ранение.
Хозяин таверны казался озабоченным.
— Послушай, Мышка, помоги мне. — Он указал на полный поднос. — Отнеси это Тантору и прихвати поднос с чистыми кружками на обратном пути.
Мышка пошла выполнять просьбу, заметив вспыхнувший интерес в глазах иностранца.
— Ты назвал ее Мышкой?
Мышка скрылась на кухне.
— О, Господи! — воскликнул Хорек, увидев запачканные кровью полотенца, — Что случилось?
— Ранили друга Элхара Гитива и того Храмового Стражника.
— Так Элхар Гитив там? — пискнул Хорек.
— Нет, только Дедемар. — Мышка встревоженно оглядела темные углы кухни. — А где Киса?
— Она пошла по поручению Дедемара, — мрачно сказал Осел. — Хорек пытался остановить ее, но она не слушала. Мышка, в чем дело? — спросил он, увидев боль на лице девочки.
— Элхар поймал ее, — сказала Мышка; но, прежде чем она успела пересказать остальной подслушанный разговор, в дверь просунул голову Аркид.
— Мышка! Мне нужны кружки!
Она схватила поднос.
— Я сейчас вернусь.
Хорек и Осел обменялись встревоженными взглядами.
— Где же Акулья Наживка? — спросил Осел.
— И Норка? — произнес Хорек. — Я думал, она собиралась вернуться, после того как повидается с Хижаном.
Мышка принесла поднос грязных кружек. Пока они с Ослом мыли их, девочка все рассказала. Когда она закончила, Осел передал то, что сказал ему Дедемар о Филине.
— Меня это беспокоит, — закончил он. — Храмовый Стражник знал все наши имена и специально их назвал, чтобы я это понял. Похоже, Гитивы надавили на Филина и заставили рассказать о нас.
— Но если бы Филин рассказал им о нас, он бы сказал, что мы все просто друзья, и они бы не тревожились, — сказал Хорек. — Зачем тогда Элхар увел Кису?
— Похоже, Гитивы не поверили Филину, — вставила Мышка. — Может, они хотят допросить Кису, чтобы проверить, что он сказал им правду.
— Но ведь он сказал им правду.
Осел кивнул.
— Но Киса знает, кто убил Цифу Гитив: Акулья Наживка и Норка!
Они замолчали, поняв, что за этим последует.
— Я, пожалуй, пойду, — тяжело сказала Мышка. — Мои родители…
— Будь осторожна, — сказал Осел. — Он знает, что ты Мышка; вдруг он что-нибудь замышляет против тебя?
Она кивнула и выскользнула в зал. Там снова стоял гул приглушенных голосов, хотя вокруг Дедемара и его раненого друга был островок тишины. Мышка села на свой стул; родители озабоченно посмотрели на нее, но ничего не спросили.
Через некоторое время Зотар слабо застонал. Дедемар нагнулся к нему.
— Дэд? — Голос раненого был наполнен отчаянием. — Дэд!
Храмовый Стражник забормотал что-то утешительное.
— Нет, послушай, ты должен знать, — отмахнулся Зотар. И он возбужденно зашептал. — Беги! Уезжай! Уходи, пока можешь! Она съест твою душу. Она уже съела мою: сначала сковала, а потом преспокойненько пожрала. Это плохая работа, Дэд. Ничего хорошего в этом нет. Элхар убивает детей. Цифа мертва, теперь я.
— Зотар, Зотар, успокойся. Все хорошо.
— Да нет же, — резко ответил тот. — Жрец участвует в этом, и ведьма. Эй! — безрадостно рассмеялся он. — Ведьма. В хассе колдунья движется по диагонали через время. Говорят, королевская ведьма может видеть будущее. Если так, то Миледи обязательно проиграет.
Дедемар прикрыл рукой рот Зотару:
— Лежи тихо, разговоры тебя утомляют.
— Тебя это тревожит, — сказал тот хрипло. — Так и должно быть. Это не твое, Дедемар, ты слишком чист. Кровь детей… — Он мучительно закашлялся. — Даже у Щенка… — выдохнул он через минуту, — даже у Щенка хватает совести понять, насколько это все мерзко, — а ведь ему это выгодно, если это вообще кому-то выгодно, кроме нее самой. — Он посмотрел на Дедемара долгим взглядом. — Делай как я сказал: выбирайся отсюда, пока она не прокляла тебя. — Кашель потряс его. Вздрогнув в последний раз, он испустил дух.
Дедемар сложил руки Зотара на груди и закрыл ему глаза. Внимательно посмотрев на Мышку, он вернулся на свое место. Она тайком наблюдала за ним, стараясь не выпускать из виду. Однако чем глубже становилась ночь, тем труднее было Мышке бороться со сном. Когда она проснулась, Дедемара уже не было.
Глава девятнадцатая
— Я буду осторожной, — беззаботно пообещала Киса. — А когда я отдам послание, за мной присмотрит Акулья Наживка.
— Не ходи пожалуйста, — взмолился Хорек.
Но Киса не обращала на него внимания.
— «Звезда и секстант»; трое мужчин — один со шрамом на лице — за столиком у двери; и вы хотите, чтобы я отдала им ваш кошелек?
Дедемар сунул Кисе в руку кошель.
— Иди. И поторопись: очень важно, чтобы мои друзья получили это.
Киса спрятала кошелек и подвинула кучку монет своему другу.
— Присмотри за моими деньгами. Мне будет дышаться спокойнее, если они останутся в надежном месте. — И Киса выскользнула в темный переулок. Дедемар наблюдал за ней.
Несколько раз Кису спасало везение. Раза три ей пришлось довериться проржавевшим водосточным трубам, чтобы ускользнуть от кровожадных воров. Наконец, она оказалась в относительной безопасности в портовом районе и направилась в «Звезду и секстант».
Таверна была забита битком. Она внимательно осмотрела помещение, пытаясь отыскать Акулью Наживку и его друзей. Не увидев его, она в первый раз задумалась, а был ли Акулья Наживка тем самым человеком со шрамом на лице, о котором говорил чужестранец? Осмотрев еще раз комнату, она заметила мужчину со шрамом от удара кнута. С ним было еще двое, и хотя они не сидели за столом, но расположились как раз между дверью и ближайшим к ней столиком. У Кисы все похолодело внутри: у каждого была в ухе серебряная серьга, совсем как у Элхара.
У девочки сильно застучало сердце, они наверняка люди Гитивов; а если это так, то могут быть связаны с Филином или с заговором против Короля. Киса постаралась вести себя как можно естественнее, выходя на улицу. Ей необходимо было узнать, что в кошельке. Вдруг там ключ к тайне? В неярком свете, падавшем из двери, она развязала шнурок. В кошельке лежало несколько искусно вырезанных фигур хассе: Колдунья, Мечник, Предводитель Клана, Убийца, разломанный на две части, Священник, Паж и четыре круглых отполированных камешка. Один был темно-синий, два — серые, а четвертый — белый. Киса растерянно смотрела на эту коллекцию. Потом сложила фигурки обратно в кошель, завязала шнурок и вернулась в таверну. Может, если она подберется поближе к этим людям, она услышит что-нибудь, что подскажет ей разгадку?
Все трое были там же, где она их оставила. Киса обратилась к человеку со шрамом:
— У меня сообщение для вас, сэр. У вас есть друг-иностранец с волосами, как солома? — Он кивнул, и она достала кошель. — Он послал вам это.
— А, — в глазах мужчины зажегся интерес. — Посмотрим, что Дедемар хочет сказать. — Увидев, что Киса все еще стоит рядом, он бросил ей монетку. — Беги отсюда.
Киса чуть не закричала от расстройства.
Дедемар! Вот, наверное, почему Хорек не хотел пускать ее. Автоматически она поймала монетку и, поблагодарив, пошла к бару. Может, потом ей все же удастся подслушать, если сейчас она не вызовет у них подозрений. Она купила кружку отвратительного эля и, словно ища свободный столик, стала протискиваться к двери. Краем глаза Киса наблюдала, как трое мужчин высыпали из кошелька фигуры хассе на стол. Она подошла поближе, потом еще ближе.
— Ничего не понимаю, — сказал один из них. — Священник?
— И белый камень: значит, Ветровея.
— Но этого не может быть. Этот хлыщ никогда не интересовался политикой.
— Дэд послал нам ведьму. Может быть, это она втянула его во все это? Они же друзья.
— Паж, Мечник, два серых камня; на что он намекает?
— Надо было ему самому прийти, — сказал человек со шрамом. — Это сообщение можно прочесть по-разному. Зотар, найди эту девочку; я хочу послать ему ответ.
У Кисы чуть не остановилось сердце. Она была слишком близко к ним. Конечно же, они поймут, что она шпионила за ними! Чтобы скрыть свой ужас, она поднесла к лицу пивную кружку. Когда мужчина положил руку ей на плечо, она поперхнулась.
— Послушай, девочка, — сказал он, похлопав ее по спине, — мы хотим, чтобы ты отнесла ответ нашему другу.
Она широко раскрыла глаза.
— Я не собиралась сегодня возвращаться в Трущобы. Война Гильдии в самом разгаре. Там очень опасно.
— Мы, конечно, тебе заплатим достойно, — цинично заявил человек со шрамом. — Просто скажи ему…
— Ба, Святые небеса, — перебил его новый голос. — Да это же Киса.
Киса подскочила. Голос принадлежал Элхару. Сердце у нее ушло в пятки, но она выдавила приветливую улыбку.
— Элхар! У вас для меня сообщение от Филина?
Человек со шрамом щелкнул пальцами.
— Филин! Ну, конечно. Вот вам и паж.
— Возможно, — ответил Элхар. — Идем, посиди с нами. — Он подтолкнул ее к столу и силой усадил на скамью рядом с собой.
— Что это? — спросил он у человека со шрамом.
— Сообщение Дедемара кодом хассе; но оно неясное. Его можно понять по-разному.
Элхар рассмотрел фигурки и камни на столе. Пока он был поглощен этим занятием, Киса подвинулась к краю скамьи. Может быть, ей удастся ускользнуть, пока он занят.
— Ты прав, — сказал Элхар. — Не очень понятно. Но мне это не нравится. Если он имеет в виду Филина, то получается, что он все-таки замешан в смерти Цифы.
Киса соскользнула со скамьи, но Элхар ухватил ее за шиворот:
— Ты ведь не собиралась нас покинуть, правда?
— Мне надо домой. Если я скоро не вернусь, родители начнут волноваться.
— Твои родители? Но я точно помню, ты мне говорила, что у тебя нет ни одной родной души.
Киса рассмеялась.
— Это обычная болтовня нищих. Неужели вы во все это поверили?
— Ты бы хотела повидаться с Филином? — спросил ее Элхар.
Хотя и его слова, и выражение лица были любезные, но в глазах мелькнул жадный огонек, заставивший ее вздрогнуть.
— В другой раз, — сказала она твердо.
— Нет. Сегодня. Сейчас.
Человек по имени Зотар запротестовал.
— Мы собирались послать ее обратно к Дедемару; его сообщение непонятно.
Элхар взял Кису за руку.
— Ступай сам, — приказал он. Потом повернулся к ней. — Пойдем, малышка, нельзя заставлять Филина ждать.
— Подожди! — настаивал Зотар. — Девочка, а где был Дедемар, когда нанимал тебя передать сообщение?
— В таверне в Трущобах, — ответила она. — «Улыбка Троллопа» называется.
Потом Элхар, сопротивляться которому было так же бесполезно, как приливу, вытолкал девчонку-нищенку на ночную улицу.
— Вы не можете так поступить, — сказала Киса. — Мои родители будут волноваться.
Элхар остановился.
— У тебя есть выбор, Киса: или ты тихо и спокойно идешь рядом со мной, или я свяжу и понесу тебя. Что ты выбираешь?
— Я пойду, — слабо отозвалась она.
— Очень разумно. Сюда. — И они растворились в темноте.
Мышка грызла засохшую корку хлеба, снова оглядывая зал «Троллопа». Ее родители заснули, положив головы на руки. Мышке очень хотелось нарисовать людей, сидевших вокруг, передать, как встревожены их лица, и сосредоточившись на их страхах и переживаниях, отвлечься от своих. Но она знала, что не стоит привлекать к себе внимание в таверне, полной людей, где все напряжены до предела. Она даже не могла поболтать с Ослом, потому что Аркид недавно отправил его на кухню.
Ее ищущий взгляд остановился на Храмовом Стражнике Дедемаре. Без формы он казался каким-то скрытным и еще более чужим. Он сидел мрачный, сгорбившись над оловянной пивной кружкой, и его столик был в нескольких шагах от Мышки. Пока она наблюдала за ним, за дверью послышалась какая-то возня: топот бегущих ног, крики. Потом дверь в таверну распахнулась, и ввалился какой-то мужчина. Дверь захлопнулась. Он сделал несколько шагов и, как подрубленное дерево, рухнул на пол. Из его спины торчала рукоять ножа.
В зале повисло молчание, все были потрясены. В полной тишине звук отодвигаемого стула прозвучал, как гром. Дедемар подбежал к упавшему.
— Зотар!
— Дэд? — Человек с усилием приподнял голову. В свете лампы сверкнула серебряная серьга. Он закашлялся, и на губах показалась кровь. — Меня послал Элхар. Твое сообщение очень непонятное.
Дедемар отыскал в толпе Аркида и приказал ему тоном, не терпящим возражений:
— Принеси горячую воду и полотенце. — Хозяин таверны пошел выполнять распоряжение, а он снова повернулся к раненому:
— Я не думал, что Элхар будет там; но почему он послал тебя? Разве девчонка не справилась бы с этим лучше?
— Элхар забрал ее. Кажется, она подружка Филина, а Элхару не терпится допросить кого-нибудь, с тех пор как Щенок отпустил девку-воровку. — Он снова закашлялся. Дедемар аккуратно поддерживал его.
— Дэд! — Раненый крепко схватил руку Храмового Стражника. — Ты действительно имел в виду жреца Ветровеи?
— Да.
— Но он же не интересуется политикой; он не может быть в этом замешан. Он… — Ему помешал кашель.
Дедемар поддержал его плечи:
— Дыши, Зотар, а не болтай.
Аркид вернулся с тазиком, над которым поднимался пар, и с несколькими чистыми полотенцами. Под руководством Храмового Стражника освободили один из столов и заботливо уложили на него раненого. Потом Дедемар осторожно вынул нож и обработал рану. Мышка рассеянно наблюдала за ним, любуясь, как умело действуют его руки. Тем временем она обдумывала его слова. Какая девочка? Конечно же, наши не настолько глупы, чтобы выйти на улицу в разгар войны Гильдии. Но как быть с «подружкой Филина»? Ей хотелось узнать побольше, но боялась привлечь к себе внимание.
Несмотря на помощь, оказанную Дедемаром, тот, кого звали Зотаром, выглядел плохо. Он тяжело, со свистом дышал и был очень бледен.
— Как вы думаете, сэр, он выживет? — тихо спросил Аркид, складывая на поднос тазик и грязные тряпки.
Лицо Дедемара было холодным, как луна.
— Сомневаюсь: легкое задето. Он силен, но это серьезное ранение.
Хозяин таверны казался озабоченным.
— Послушай, Мышка, помоги мне. — Он указал на полный поднос. — Отнеси это Тантору и прихвати поднос с чистыми кружками на обратном пути.
Мышка пошла выполнять просьбу, заметив вспыхнувший интерес в глазах иностранца.
— Ты назвал ее Мышкой?
Мышка скрылась на кухне.
— О, Господи! — воскликнул Хорек, увидев запачканные кровью полотенца, — Что случилось?
— Ранили друга Элхара Гитива и того Храмового Стражника.
— Так Элхар Гитив там? — пискнул Хорек.
— Нет, только Дедемар. — Мышка встревоженно оглядела темные углы кухни. — А где Киса?
— Она пошла по поручению Дедемара, — мрачно сказал Осел. — Хорек пытался остановить ее, но она не слушала. Мышка, в чем дело? — спросил он, увидев боль на лице девочки.
— Элхар поймал ее, — сказала Мышка; но, прежде чем она успела пересказать остальной подслушанный разговор, в дверь просунул голову Аркид.
— Мышка! Мне нужны кружки!
Она схватила поднос.
— Я сейчас вернусь.
Хорек и Осел обменялись встревоженными взглядами.
— Где же Акулья Наживка? — спросил Осел.
— И Норка? — произнес Хорек. — Я думал, она собиралась вернуться, после того как повидается с Хижаном.
Мышка принесла поднос грязных кружек. Пока они с Ослом мыли их, девочка все рассказала. Когда она закончила, Осел передал то, что сказал ему Дедемар о Филине.
— Меня это беспокоит, — закончил он. — Храмовый Стражник знал все наши имена и специально их назвал, чтобы я это понял. Похоже, Гитивы надавили на Филина и заставили рассказать о нас.
— Но если бы Филин рассказал им о нас, он бы сказал, что мы все просто друзья, и они бы не тревожились, — сказал Хорек. — Зачем тогда Элхар увел Кису?
— Похоже, Гитивы не поверили Филину, — вставила Мышка. — Может, они хотят допросить Кису, чтобы проверить, что он сказал им правду.
— Но ведь он сказал им правду.
Осел кивнул.
— Но Киса знает, кто убил Цифу Гитив: Акулья Наживка и Норка!
Они замолчали, поняв, что за этим последует.
— Я, пожалуй, пойду, — тяжело сказала Мышка. — Мои родители…
— Будь осторожна, — сказал Осел. — Он знает, что ты Мышка; вдруг он что-нибудь замышляет против тебя?
Она кивнула и выскользнула в зал. Там снова стоял гул приглушенных голосов, хотя вокруг Дедемара и его раненого друга был островок тишины. Мышка села на свой стул; родители озабоченно посмотрели на нее, но ничего не спросили.
Через некоторое время Зотар слабо застонал. Дедемар нагнулся к нему.
— Дэд? — Голос раненого был наполнен отчаянием. — Дэд!
Храмовый Стражник забормотал что-то утешительное.
— Нет, послушай, ты должен знать, — отмахнулся Зотар. И он возбужденно зашептал. — Беги! Уезжай! Уходи, пока можешь! Она съест твою душу. Она уже съела мою: сначала сковала, а потом преспокойненько пожрала. Это плохая работа, Дэд. Ничего хорошего в этом нет. Элхар убивает детей. Цифа мертва, теперь я.
— Зотар, Зотар, успокойся. Все хорошо.
— Да нет же, — резко ответил тот. — Жрец участвует в этом, и ведьма. Эй! — безрадостно рассмеялся он. — Ведьма. В хассе колдунья движется по диагонали через время. Говорят, королевская ведьма может видеть будущее. Если так, то Миледи обязательно проиграет.
Дедемар прикрыл рукой рот Зотару:
— Лежи тихо, разговоры тебя утомляют.
— Тебя это тревожит, — сказал тот хрипло. — Так и должно быть. Это не твое, Дедемар, ты слишком чист. Кровь детей… — Он мучительно закашлялся. — Даже у Щенка… — выдохнул он через минуту, — даже у Щенка хватает совести понять, насколько это все мерзко, — а ведь ему это выгодно, если это вообще кому-то выгодно, кроме нее самой. — Он посмотрел на Дедемара долгим взглядом. — Делай как я сказал: выбирайся отсюда, пока она не прокляла тебя. — Кашель потряс его. Вздрогнув в последний раз, он испустил дух.
Дедемар сложил руки Зотара на груди и закрыл ему глаза. Внимательно посмотрев на Мышку, он вернулся на свое место. Она тайком наблюдала за ним, стараясь не выпускать из виду. Однако чем глубже становилась ночь, тем труднее было Мышке бороться со сном. Когда она проснулась, Дедемара уже не было.
Глава девятнадцатая
ОПАСНОСТЬ
Элхар гнал Кису из портового района, мимо закрытых витрин в торговой части города. Когда они достигли богатых кварталов, улицы снова ожили. Экипажи и кареты развозили богатых на вечеринки; гостиницы и клубы на любой вкус распахивали двери перед посетителями; в театре вот-вот должно было начаться вечернее представление. Киса разглядывала толпу, гадая, придет ли кто-нибудь ей на помощь, если она сейчас закатит сцену. Будто прочитав ее мысли, Элхар покрепче сжал ее руку. Она застонала от боли.
— Пожалуйста, — заплакала она. — Вы делаете мне больно.
— Это предупреждение. Если начнешь выкрутасы, я сломаю тебе руку.
— Выкрутасы? — невинно спросила она. — Вы же ведете меня повидаться с Филином. Вы так добры ко мне. С чего это мне начинать выкрутасы?
Элхар злобно усмехнулся.
— Ты зря тратишь свои силы, пытаясь разжалобить меня, Киса. Я уже давно продал свое сердце мяснику.
— Ну, что ж, надеюсь, вам дали за него хорошую цену!
Он рассмеялся, но смех был горьким.
— Да не особенно. Скажи мне, Киса, а кто для тебя Филин в действительности?
— Он мой друг, вы знаете, что это значит. Мы раньше вместе просили милостыню, до того, как он исчез.
— А Норка тоже с вами просила милостыню?
— Норка — вор, — автоматически ответила Киса; потом ее одолели сомнения. — А откуда вы знаете Норку?
— Я ее не знаю, но Филин говорил о ней, и о Мышке, Хорьке, Осле, и о тебе, конечно. Мне очень хочется встретиться с вами всеми. Филин так тепло рассказывал о своих друзьях.
Киса постаралась унять дрожь. В манерах телохранителя было что-то угрожающее. Он вдруг резко остановился и, схватив девушку за другую руку, развернул к себе лицом.
— Скажи мне, что тебе известно о смерти Цифы Гитив? — спросил он сквозь зубы, внимательно следя своими холодными глазами за каждым мимолетным выражением ее лица.
— Кого?
— Моей сестры, Цифы Гитив. Ее убили в порту: зарезали. Что ты знаешь об этом?
— Ничего! Ничегошеньки! Никогда не встречалась с вашей сестрой.
— Твоя подружка Норка убила ее.
— Что за чушь! Норка ходит без оружия, — сердце у Кисы снова забилось. Разговор был как кошмарная игра в хассе: слишком высокая ставка и ни малейшего понятия даже о том, как двигать фигуры.
— Но у нее есть друзья, у которых есть оружие, — продолжал напирать он, — так?
— Не знаю, — осторожно ответила Киса. — Но, может быть, я не всех ее друзей видела.
Он потащил ее дальше. Киса совсем запыхалась, но вот они, наконец, остановились у маленькой калитки в каменной стене позади роскошного здания. Элхар провел ее через темный сад к скромной двери — входу для слуг, как поняла Киса. На его стук дверь открыл человек в серо-зеленой ливрее.
— Где Щенок? — спросил Элхар.
— Все еще во Дворце. — Он кивнул в сторону Кисы, и в его ухе сверкнула серебряная серьга. — Это Мышка?
— Киса, — сообщил ему Элхар. — Найди ей местечко поудобнее, а я пойду доложу.
— Где Филин? Когда я смогу его увидеть? — спросила Киса, пуская в ход все свое обаяние.
Элхар приподнял бровь.
— Ты, конечно же, умнее, чем хочешь казаться, Киса.
— Но вы же сказали…
— Прекрати. А то я выйду из себя. — Он грубо толкнул ее в руки другому. — Варин, позаботься о ней. — И вышел.
— Он обещал… — заскулила Киса, а потом расплакалась.
Совершенно этим не тронутый, слуга проводил Кису вверх по лестнице в маленькую комнату.
— Ты голодна?
Она кивнула. Он вышел и запер дверь. Когда шаги затихли, Киса кинулась к единственному окну: зарешечено. Она схватилась за прутья, попробовала расшатать, но они держались крепко. Она прижалась лбом к рукам, все еще сжимавшим решетку, и заплакала по-настоящему, от страха и отчаяния. Она все еще стояла там, когда Варин вернулся с подносом. Ни слова не говоря, он расставил тарелки с едой на маленьком столике и ушел. Но Киса, как всегда голодная, еще не скоро смогла заставить себя притронуться к еде.
Когда Элхар прибыл в апартаменты Гитивов, он с удивлением обнаружил, что там полно придворных. Миледи проводила один из своих импровизированных приемов. Элхар внимательно изучал разодетую толпу. Филин в серебристо-зеленой ливрее Дома Гитивов напряженно стоял между Цитанеком и Минцерой. Миледи в изысканном наряде из золотого шелка и жемчуга болтала с Премьер-министром Зарехафом. Элхар заметил и других влиятельных лиц: Ридев Ажер, Епископ Анакер из Храма Повелителя Коней, Леди Милаж Амбер, Командор Королевской гвардии Бенек, молодой Энжан Мебхар, который, казалось, чувствовал бы себя гораздо спокойнее со стадом коров, Имлах Глахир, как всегда подлизывающийся к Ажеру. Прищурив глаза, Элхар попытался определить, кого же нет. Нет Венихара Гобез-Ихава, нет Ученого Короля, нет его ведьмы, нет никого из других Храмов, ни от Ветровеи (что его не удивило), ни от Храма Темной Дамы (а вот это уже странно); не было представителей от Домов Кигафов, Денихаров и Итандов. Наблюдая за всем этим, он заметил, как Ридев аккуратно отделался от Лорда Советника Глахира и подошел к Филину. Элхар подобрался поближе, чтобы подслушать.
— А, Филин, — начал Ридев. Он легко, как пером, провел рукой по его красной щеке. — Да ты собираешь синяки. Ты что — ммм — слишком капризный?
— Наверное, благороднейший Лорд Ажер, — ответил мальчик, рассматривая свои ноги.
Лорд Советник провел пальцем по скуле Филина, потом поднял его подбородок.
— Ридев, — настойчиво сказал он, тон его изменился — в нем появилось что-то недосказанное.
Филин застыл. Он хотел вырваться, но Цитанек остановил его, положив руку на спину. Филин вглядывался в непроницаемые глаза Ридева. Мальчик заметил, как в другом конце комнаты Миледи и ее спутник очень пристально наблюдали за Ридевом.
Филин облизнул губы.
— Кто этот человек рядом с Миледи, Ридев? И почему вы играете для него?
Тот от удивления поднял брови, потом улыбнулся.
— А ты красивый и умный. А Исива догадывается? Это Премьер-министр, мой дядя Зарехаф. Но ты уверен, что я притворяюсь? — Он отпустил подбородок Филина, погладил его по волосам и, послав ему воздушный поцелуй, растворился в толпе. Филин встревоженно наблюдал за ним, потом повернулся к Цитанеку.
— Что все это значит? — спросил Филин Молодого Лорда.
— Ублюдок, — сглотнул Цитанек и, смягчив свой тон, добавил: — Он всего лишь играет в свои игры, Филин, не обращай внимания.
— Ты ему нравишься, — вкрадчиво сказала Минцера.
— Нравлюсь? — задохнулся Филин. — С ним я себя чувствую, как рыба рядом с очень голодной цаплей, Цитанек, нам очень нужно здесь оставаться? Может, можно уйти подальше от всех этих придворных.
И тут Цитанек заметил Элхара, который выразительно покачал головой. Молодой Лорд вздохнул.
— Нет, Филин, извини.
— Было бы невежливо уйти сейчас, — добавила Минцера, — тем более, что к тебе направляется Премьер-министр.
— О нет, — простонал Филин.
— Смелее, — шепнул Цитанек.
В этот момент Элхар поймал взгляд Миледи, и она кивком подозвала его к себе. Он пробрался сквозь толпу к ней.
— Мой верный Элхар. Тебя просто распирает от новостей.
— Дедемар прислал очень странное сообщение в «Звезду и секстант». Оно передано кодом хассе и очень двусмысленно. Похоже, из-за войны Гильдии он не может выбраться из Трущоб. Он передал сообщение с маленькой девочкой из трущобных — Кисой. Я оставил ее с Варином, думал, вы захотите допросить ее.
— А, хорошо. Что-нибудь еще?
— Миледи, я знаю, вы считаете меня одержимым этим, но вы ведь наблюдали за Филином и Ридевом.
— Да. Ты был достаточно близко и подслушал?
Он кивнул.
— Филин обвинил Ридева в том, что он играет для Зарехафа. — Видя ее удивление, он осмелел. — Миледи, он, черт возьми, слишком проницательный, чтобы мы считали его невинным ребенком. Интриги у него в крови. Ридев это видит. «Красивый», сказал он, «и умный». Миледи, пожалуйста, он опасен, а я отвечаю за вашу безопасность. Избавьтесь от него.
— Избавиться от него? — Ее звенящий смех переливался, как свет в гранях хрусталя. — Не смеши меня. Я заплатила за него десять империалов, он и должен быть хорош.
Элхар поклонился.
— А как быть с девчонкой?
— Я зайду, когда разойдутся гости. А теперь иди спасай Филина от этого удава Зарехафа, пока он не проглотил его целиком.
Как оказалось, Филина и не надо было спасать. Премьер-министр с очень задумчивым видом отошел от него прежде, чем телохранитель успел подойти поближе и подслушать, о чем они говорили. Цитанек и Минцера пытались скрыть свое веселье, а Филин выглядел растерянным. Пока Элхар исподтишка наблюдал за ним, лицо мальчика сначала стало отсутствующим, а потом исказилось от боли. Когда Филин повернулся к Цитанеку, он был белым от страха.
— Нет, о нет, — обезумев, захныкал Филин.
Цитанек бережно встряхнул его.
— Держись, Филин, все в порядке.
Филин сосредоточился на лице друга.
— Нет, не в порядке, — произнес он отчетливо, но со странной отстраненностью. — Киса в беде.
— Не здесь! — настойчиво прошептал Цитанек.
— Нет, — согласился Филин. — Не здесь. В комнате с решеткой на окне. И там мужчина в зелено-серебряной ливрее. Зеленой, — повторил он, глядя на собственный рукав. — О, господи!
Элхар решительно и крепко схватил Филина и Цитанека за локти.
— Давайте пойдем в какое-нибудь уединенное место, — предложил он ледяным тоном, взглядом показывая Минцере, чтобы она тоже шла с ними, — и немного поболтаем. — Его глаза горели диким азартом. — О Кисе и о том, откуда ты все это узнаешь.
Филин испуганно уставился на ужасное лицо Элхара. В глазах сгустилась темнота. Воздух не проходил в легкие. На него нахлынула мертвящая волна и унесла с собой сознание.
В Храме Ветровеи Арра и Кериден сидели друг против друга за маленьким столиком. Открытые ладони Керидена лежали на ладонях Арры, а между ними на серебряной подставке лежал бледно-голубой кристалл. Они несколько часов обсуждали теорию ментальной работы и магии, прежде чем решились на этот эксперимент с волшебным камнем. Они надеялись, что вместе у них хватит сил призвать Филина и удержать его нетренированный разум.
Они даже дышали в унисон. Сейчас дыхание было ровное, глубокое, по мере того, как росла их концентрация. Затем их сознания соприкоснулись. У Арры на лбу выступил пот. Сила жреца Ветровеи мерцала, как угли, которые только и ждут порыва ветра, чтобы разгореться в большое пламя. Арра приоткрыла свой разум, погруженный в транс, чтобы услышать шепот мальчика. Было уже довольно поздно. Если им повезет, то он уже будет спать и будет довольно восприимчив к их бережному прикосновению.
Внезапно обоих, будто штормовой волной, накрыл ужас. Руки Арры напряглись, и Кериден сжал их в ответ. Что-то было не так: Филин в отчаянии, паникует, и Арра почувствовала, что ее смывает, будто сильным потоком. Она бы закричала, но с ней был Кериден, сильный, уверенный. У них в головах зазвучала музыка, даря устойчивость и безопасность. Потом жрец извлек из их объединенной памяти спокойствие и темноту и обернул ими измученного Филина.
Яркий дар предвидения мальчика сиял, словно серебро на солнце. Арра дотронулась до него, почувствовала его ужас и потребность в защите. Место из сна, — внушала она ему. — Гавань спокойствия.
И у него получилось: он построил шаткое убежище, как она учила его.
— Арра! Арра! Помоги мне.
— Помогу. Уже помогаю. Что случилось?
— Пожалуйста, — заплакала она. — Вы делаете мне больно.
— Это предупреждение. Если начнешь выкрутасы, я сломаю тебе руку.
— Выкрутасы? — невинно спросила она. — Вы же ведете меня повидаться с Филином. Вы так добры ко мне. С чего это мне начинать выкрутасы?
Элхар злобно усмехнулся.
— Ты зря тратишь свои силы, пытаясь разжалобить меня, Киса. Я уже давно продал свое сердце мяснику.
— Ну, что ж, надеюсь, вам дали за него хорошую цену!
Он рассмеялся, но смех был горьким.
— Да не особенно. Скажи мне, Киса, а кто для тебя Филин в действительности?
— Он мой друг, вы знаете, что это значит. Мы раньше вместе просили милостыню, до того, как он исчез.
— А Норка тоже с вами просила милостыню?
— Норка — вор, — автоматически ответила Киса; потом ее одолели сомнения. — А откуда вы знаете Норку?
— Я ее не знаю, но Филин говорил о ней, и о Мышке, Хорьке, Осле, и о тебе, конечно. Мне очень хочется встретиться с вами всеми. Филин так тепло рассказывал о своих друзьях.
Киса постаралась унять дрожь. В манерах телохранителя было что-то угрожающее. Он вдруг резко остановился и, схватив девушку за другую руку, развернул к себе лицом.
— Скажи мне, что тебе известно о смерти Цифы Гитив? — спросил он сквозь зубы, внимательно следя своими холодными глазами за каждым мимолетным выражением ее лица.
— Кого?
— Моей сестры, Цифы Гитив. Ее убили в порту: зарезали. Что ты знаешь об этом?
— Ничего! Ничегошеньки! Никогда не встречалась с вашей сестрой.
— Твоя подружка Норка убила ее.
— Что за чушь! Норка ходит без оружия, — сердце у Кисы снова забилось. Разговор был как кошмарная игра в хассе: слишком высокая ставка и ни малейшего понятия даже о том, как двигать фигуры.
— Но у нее есть друзья, у которых есть оружие, — продолжал напирать он, — так?
— Не знаю, — осторожно ответила Киса. — Но, может быть, я не всех ее друзей видела.
Он потащил ее дальше. Киса совсем запыхалась, но вот они, наконец, остановились у маленькой калитки в каменной стене позади роскошного здания. Элхар провел ее через темный сад к скромной двери — входу для слуг, как поняла Киса. На его стук дверь открыл человек в серо-зеленой ливрее.
— Где Щенок? — спросил Элхар.
— Все еще во Дворце. — Он кивнул в сторону Кисы, и в его ухе сверкнула серебряная серьга. — Это Мышка?
— Киса, — сообщил ему Элхар. — Найди ей местечко поудобнее, а я пойду доложу.
— Где Филин? Когда я смогу его увидеть? — спросила Киса, пуская в ход все свое обаяние.
Элхар приподнял бровь.
— Ты, конечно же, умнее, чем хочешь казаться, Киса.
— Но вы же сказали…
— Прекрати. А то я выйду из себя. — Он грубо толкнул ее в руки другому. — Варин, позаботься о ней. — И вышел.
— Он обещал… — заскулила Киса, а потом расплакалась.
Совершенно этим не тронутый, слуга проводил Кису вверх по лестнице в маленькую комнату.
— Ты голодна?
Она кивнула. Он вышел и запер дверь. Когда шаги затихли, Киса кинулась к единственному окну: зарешечено. Она схватилась за прутья, попробовала расшатать, но они держались крепко. Она прижалась лбом к рукам, все еще сжимавшим решетку, и заплакала по-настоящему, от страха и отчаяния. Она все еще стояла там, когда Варин вернулся с подносом. Ни слова не говоря, он расставил тарелки с едой на маленьком столике и ушел. Но Киса, как всегда голодная, еще не скоро смогла заставить себя притронуться к еде.
Когда Элхар прибыл в апартаменты Гитивов, он с удивлением обнаружил, что там полно придворных. Миледи проводила один из своих импровизированных приемов. Элхар внимательно изучал разодетую толпу. Филин в серебристо-зеленой ливрее Дома Гитивов напряженно стоял между Цитанеком и Минцерой. Миледи в изысканном наряде из золотого шелка и жемчуга болтала с Премьер-министром Зарехафом. Элхар заметил и других влиятельных лиц: Ридев Ажер, Епископ Анакер из Храма Повелителя Коней, Леди Милаж Амбер, Командор Королевской гвардии Бенек, молодой Энжан Мебхар, который, казалось, чувствовал бы себя гораздо спокойнее со стадом коров, Имлах Глахир, как всегда подлизывающийся к Ажеру. Прищурив глаза, Элхар попытался определить, кого же нет. Нет Венихара Гобез-Ихава, нет Ученого Короля, нет его ведьмы, нет никого из других Храмов, ни от Ветровеи (что его не удивило), ни от Храма Темной Дамы (а вот это уже странно); не было представителей от Домов Кигафов, Денихаров и Итандов. Наблюдая за всем этим, он заметил, как Ридев аккуратно отделался от Лорда Советника Глахира и подошел к Филину. Элхар подобрался поближе, чтобы подслушать.
— А, Филин, — начал Ридев. Он легко, как пером, провел рукой по его красной щеке. — Да ты собираешь синяки. Ты что — ммм — слишком капризный?
— Наверное, благороднейший Лорд Ажер, — ответил мальчик, рассматривая свои ноги.
Лорд Советник провел пальцем по скуле Филина, потом поднял его подбородок.
— Ридев, — настойчиво сказал он, тон его изменился — в нем появилось что-то недосказанное.
Филин застыл. Он хотел вырваться, но Цитанек остановил его, положив руку на спину. Филин вглядывался в непроницаемые глаза Ридева. Мальчик заметил, как в другом конце комнаты Миледи и ее спутник очень пристально наблюдали за Ридевом.
Филин облизнул губы.
— Кто этот человек рядом с Миледи, Ридев? И почему вы играете для него?
Тот от удивления поднял брови, потом улыбнулся.
— А ты красивый и умный. А Исива догадывается? Это Премьер-министр, мой дядя Зарехаф. Но ты уверен, что я притворяюсь? — Он отпустил подбородок Филина, погладил его по волосам и, послав ему воздушный поцелуй, растворился в толпе. Филин встревоженно наблюдал за ним, потом повернулся к Цитанеку.
— Что все это значит? — спросил Филин Молодого Лорда.
— Ублюдок, — сглотнул Цитанек и, смягчив свой тон, добавил: — Он всего лишь играет в свои игры, Филин, не обращай внимания.
— Ты ему нравишься, — вкрадчиво сказала Минцера.
— Нравлюсь? — задохнулся Филин. — С ним я себя чувствую, как рыба рядом с очень голодной цаплей, Цитанек, нам очень нужно здесь оставаться? Может, можно уйти подальше от всех этих придворных.
И тут Цитанек заметил Элхара, который выразительно покачал головой. Молодой Лорд вздохнул.
— Нет, Филин, извини.
— Было бы невежливо уйти сейчас, — добавила Минцера, — тем более, что к тебе направляется Премьер-министр.
— О нет, — простонал Филин.
— Смелее, — шепнул Цитанек.
В этот момент Элхар поймал взгляд Миледи, и она кивком подозвала его к себе. Он пробрался сквозь толпу к ней.
— Мой верный Элхар. Тебя просто распирает от новостей.
— Дедемар прислал очень странное сообщение в «Звезду и секстант». Оно передано кодом хассе и очень двусмысленно. Похоже, из-за войны Гильдии он не может выбраться из Трущоб. Он передал сообщение с маленькой девочкой из трущобных — Кисой. Я оставил ее с Варином, думал, вы захотите допросить ее.
— А, хорошо. Что-нибудь еще?
— Миледи, я знаю, вы считаете меня одержимым этим, но вы ведь наблюдали за Филином и Ридевом.
— Да. Ты был достаточно близко и подслушал?
Он кивнул.
— Филин обвинил Ридева в том, что он играет для Зарехафа. — Видя ее удивление, он осмелел. — Миледи, он, черт возьми, слишком проницательный, чтобы мы считали его невинным ребенком. Интриги у него в крови. Ридев это видит. «Красивый», сказал он, «и умный». Миледи, пожалуйста, он опасен, а я отвечаю за вашу безопасность. Избавьтесь от него.
— Избавиться от него? — Ее звенящий смех переливался, как свет в гранях хрусталя. — Не смеши меня. Я заплатила за него десять империалов, он и должен быть хорош.
Элхар поклонился.
— А как быть с девчонкой?
— Я зайду, когда разойдутся гости. А теперь иди спасай Филина от этого удава Зарехафа, пока он не проглотил его целиком.
Как оказалось, Филина и не надо было спасать. Премьер-министр с очень задумчивым видом отошел от него прежде, чем телохранитель успел подойти поближе и подслушать, о чем они говорили. Цитанек и Минцера пытались скрыть свое веселье, а Филин выглядел растерянным. Пока Элхар исподтишка наблюдал за ним, лицо мальчика сначала стало отсутствующим, а потом исказилось от боли. Когда Филин повернулся к Цитанеку, он был белым от страха.
— Нет, о нет, — обезумев, захныкал Филин.
Цитанек бережно встряхнул его.
— Держись, Филин, все в порядке.
Филин сосредоточился на лице друга.
— Нет, не в порядке, — произнес он отчетливо, но со странной отстраненностью. — Киса в беде.
— Не здесь! — настойчиво прошептал Цитанек.
— Нет, — согласился Филин. — Не здесь. В комнате с решеткой на окне. И там мужчина в зелено-серебряной ливрее. Зеленой, — повторил он, глядя на собственный рукав. — О, господи!
Элхар решительно и крепко схватил Филина и Цитанека за локти.
— Давайте пойдем в какое-нибудь уединенное место, — предложил он ледяным тоном, взглядом показывая Минцере, чтобы она тоже шла с ними, — и немного поболтаем. — Его глаза горели диким азартом. — О Кисе и о том, откуда ты все это узнаешь.
Филин испуганно уставился на ужасное лицо Элхара. В глазах сгустилась темнота. Воздух не проходил в легкие. На него нахлынула мертвящая волна и унесла с собой сознание.
В Храме Ветровеи Арра и Кериден сидели друг против друга за маленьким столиком. Открытые ладони Керидена лежали на ладонях Арры, а между ними на серебряной подставке лежал бледно-голубой кристалл. Они несколько часов обсуждали теорию ментальной работы и магии, прежде чем решились на этот эксперимент с волшебным камнем. Они надеялись, что вместе у них хватит сил призвать Филина и удержать его нетренированный разум.
Они даже дышали в унисон. Сейчас дыхание было ровное, глубокое, по мере того, как росла их концентрация. Затем их сознания соприкоснулись. У Арры на лбу выступил пот. Сила жреца Ветровеи мерцала, как угли, которые только и ждут порыва ветра, чтобы разгореться в большое пламя. Арра приоткрыла свой разум, погруженный в транс, чтобы услышать шепот мальчика. Было уже довольно поздно. Если им повезет, то он уже будет спать и будет довольно восприимчив к их бережному прикосновению.
Внезапно обоих, будто штормовой волной, накрыл ужас. Руки Арры напряглись, и Кериден сжал их в ответ. Что-то было не так: Филин в отчаянии, паникует, и Арра почувствовала, что ее смывает, будто сильным потоком. Она бы закричала, но с ней был Кериден, сильный, уверенный. У них в головах зазвучала музыка, даря устойчивость и безопасность. Потом жрец извлек из их объединенной памяти спокойствие и темноту и обернул ими измученного Филина.
Яркий дар предвидения мальчика сиял, словно серебро на солнце. Арра дотронулась до него, почувствовала его ужас и потребность в защите. Место из сна, — внушала она ему. — Гавань спокойствия.
И у него получилось: он построил шаткое убежище, как она учила его.
— Арра! Арра! Помоги мне.
— Помогу. Уже помогаю. Что случилось?