Страница:
— Да я съем свою рубашку, если у тебя ребенок умер с голоду, — с вызовом заявила она заводиле. — Ты говоришь, как дворянин. Что ты тут затеваешь? Мятеж? Да ты, наверное, даже не подозреваешь, сколько вреда это принесет! У тебя, наверное, никто из близких не был забит до смерти в толпе и не погиб на пожаре! Недалеко отсюда, между прочим, стоят дома, где живут люди! Мне тоже наплевать на товары купчин, но ведь на кон поставлены жизни людей. — Она обернулась, ища в толпе поддержку. — Здесь не больше тридцати головорезов, а нас — сотни! Мы не можем просто так стоять, пока люди горят!
Кое-кто был согласен с Норкой, но большинство нерешительно переминалось с ноги на ногу. С упавшим сердцем девушка поняла, что ее речь не захватила их. Ни домам, ни семьям большинства зевак ничего не грозило. Чем же расшевелить их, чем пробудить их гнев? Прежде чем она успела что-нибудь придумать, воровской инстинкт предупредил ее об опасности. Она повернулась к главному головорезу и по чистой случайности увернулась от удара, нацеленного ей в голову.
— Позор! — крикнул кто-то. — Она же ребенок!
Второй удар пришелся ей по ребрам. Норка отлетела шагов на десять и, задыхаясь, рухнула на мостовую. Сквозь искры, посыпавшиеся из глаз, она увидела, что головорез ринулся к ней, но не смогла даже отползти. Смутно она услышала чей-то возмущенный голос, такой знакомый, такой дорогой голос. Проваливаясь в пустоту, она поняла, что толпа каким-то образом оказалась между ней и ее обидчиком. Сильные руки подхватили и унесли ее в сторону, чтобы люди не затоптали. Больше она ничего не помнила.
Бурлящий хаос, злоба, дым и крики наконец улеглись, а ревущая толпа под руководством Акульей Наживки и его грузчиков превратилась в пожарную бригаду. Как только Акулья Наживка немного освободился, он стал искать Норку. Но несмотря на отчаянные усилия, он не нашел даже ее следа.
— Должно быть, она выползла из толпы, — успокаивал себя Акулья Наживка.
— Смелая девушка, твоя Норка, — сказал один из его помощников. — Вы вдвоем будто спланировали, как обуздать толпу, — настолько гладко все прошло.
Акулья Наживка попытался улыбнуться:
— Она безрассудная и торопливая, если хочешь знать, но ей помогает сама Ветровея. Во имя всех богов, пусть с ней все будет в порядке.
— Вообще-то, тебе надо позаботиться о своей собственной безопасности, Антрин.
Акулья Наживка повернулся. Перед ним стоял Элхар со своими людьми. Акулья Наживка выхватил нож из-за голенища, но застыл, увидев жест Элхара.
— Ты же не хочешь, чтобы с твоим товарищем что-то случилось, правда?
Другой телохранитель Гитивов держал нож у горла одного из грузчиков. Антрин заколебался. Если он будет драться, то погубит своего человека. Он бросил нож и протянул руки, сдаваясь.
Они действовали умело и не оставили ему ни малейшего шанса. Когда Акулью Наживку разоружили и связали, Элхар повернулся к Гитиву, удерживавшему грузчика:
— Не оставляй никаких следов. Маленькая воровка чертовски умна. Убей его.
Акулья Наживка дернулся, когда они перерезали горло его товарищу. Элхар злобно улыбнулся.
— Надо было драться, Антрин. Мы бы убили тебя в бою. А теперь смерть не будет такой легкой.
Акулья Наживка ничего не сказал. Толпа тушила пожар; патрули Стражи пробирались сквозь толпу, но оружия не применяли. Он мог позвать на помощь, но порт все еще был на грани мятежа. Его арест мог нарушить шаткое равновесие. Двое людей Элхара развернули носилки, затолкали в них Акулью Наживку и накрыли его одеялами. Довольно быстро они выбрались из шума, дыма и огня.
Осел поставил метлу к стене Храма Ветровеи и присел на каменную ступеньку. Хотя был уже день — его время следить за Гитивами, — но после того, как Хорька чуть не поймали, Кериден, Венихар и Арра единодушно запретили шпионить. Мальчиков отослали для безопасности в район Храмов. Осел взялся за домашнюю работу, чтобы чем-то занять себя.
Сидя на ступеньках с самым скучным и тупым выражением лица, какое только смог изобразить, он наблюдал, как сменяются караулы Храмовой Стражи. Один из стражников показался знакомым. Это был Дедемар. Осел вспомнил, что Норка убедила фитрианца следить за Гитивами. Вдруг Осел понял, что Дедемар идет прямо к нему. Мальчик встал, взял в руки метлу и как бы нехотя вернулся к работе. Дедемар шел, сосредоточенно хмурясь. Осел встал у него на пути и самым бесцветным тоном пробормотал:
— Мамаша шлет тебе цветы.
Дедемар удивленно вскинул брови, а потом выдохнул: «О!» Вслух же сказал:
— Не путайся под ногами, глупый мальчишка, — при этом он отчаянно махал руками. — Уйди с дороги.
С идиотским восторгом Осел повторил движения Дедемара. Когда тот захотел оттолкнуть его, Осел и с места не сдвинулся. Тогда Дедемар схватил его за плечи, встряхнул и торопливо прошептал:
— Клянусь Ветровеей, ты умнее, чем кажешься. В утреннем подношении был «подарочек» от Гитивов. Кофе отравлен. Предупреди Верховного Жреца.
Как только Храмовый Стражник ушел, Осел вошел в Храм. Керидена надо предупредить.
Беспокойный сон Филина тревожил Цитанека. Лекарь сказал, что мальчик должен спокойно проспать до утра, но Филин метался все сильнее и сильнее. Молодой Лорд погладил его по волосам, но и это не успокоило мальчика.
— О, Арра, нет! — кричал он.
— Филин, успокойся. Ты ударишься, — умоляюще просил Цитанек. Но мальчик не успокаивался, и тогда Цитанек мягко, но решительно встряхнул его. — Просыпайся. Ты видишь дурные сны.
Заморгав, Филин раскрыл глаза. Зрачки были расширены; он ничего не видел, так как был ослеплен образами из сна. Потом сосредоточился на лице Цитанека.
— Я видел сон, — прошептал он бесцветным голосом, которого Цитанек уже начинал бояться. — Арра в опасности. Ридев Ажер устроил ловушку для нее. Он хочет, чтобы Элхар ее убил.
Цитанек вздрогнул.
— О, боги! Филин, что же нам делать?
— Сказать Ученому Королю, — мягко прошептал Филин. — Пусть он пошлет несколько человек из Королевской гвардии в дом Исивы Гитив в верхнем городе. Если они поторопятся, то успеют предупредить Арру. — Странная бесцветность пропала из его голоса. Филин казался очень маленьким и напуганным. — Цитанек, пожалуйста, поспеши. У нас мало времени.
— Филин, — возразил он, — мы не посмеем.
— Мы должны. Поверь мне.
Цитанек поднялся, затем, все еще колеблясь, взглянул на своего друга. Вопросы теснились у него в голове, но он их отбросил.
— Времени очень мало, — повторил Филин.
Цитанек мягко сжал руку Филина, вкладывая в этот жест особое значение, потом вышел из комнаты.
Глава тридцатая
Кое-кто был согласен с Норкой, но большинство нерешительно переминалось с ноги на ногу. С упавшим сердцем девушка поняла, что ее речь не захватила их. Ни домам, ни семьям большинства зевак ничего не грозило. Чем же расшевелить их, чем пробудить их гнев? Прежде чем она успела что-нибудь придумать, воровской инстинкт предупредил ее об опасности. Она повернулась к главному головорезу и по чистой случайности увернулась от удара, нацеленного ей в голову.
— Позор! — крикнул кто-то. — Она же ребенок!
Второй удар пришелся ей по ребрам. Норка отлетела шагов на десять и, задыхаясь, рухнула на мостовую. Сквозь искры, посыпавшиеся из глаз, она увидела, что головорез ринулся к ней, но не смогла даже отползти. Смутно она услышала чей-то возмущенный голос, такой знакомый, такой дорогой голос. Проваливаясь в пустоту, она поняла, что толпа каким-то образом оказалась между ней и ее обидчиком. Сильные руки подхватили и унесли ее в сторону, чтобы люди не затоптали. Больше она ничего не помнила.
Бурлящий хаос, злоба, дым и крики наконец улеглись, а ревущая толпа под руководством Акульей Наживки и его грузчиков превратилась в пожарную бригаду. Как только Акулья Наживка немного освободился, он стал искать Норку. Но несмотря на отчаянные усилия, он не нашел даже ее следа.
— Должно быть, она выползла из толпы, — успокаивал себя Акулья Наживка.
— Смелая девушка, твоя Норка, — сказал один из его помощников. — Вы вдвоем будто спланировали, как обуздать толпу, — настолько гладко все прошло.
Акулья Наживка попытался улыбнуться:
— Она безрассудная и торопливая, если хочешь знать, но ей помогает сама Ветровея. Во имя всех богов, пусть с ней все будет в порядке.
— Вообще-то, тебе надо позаботиться о своей собственной безопасности, Антрин.
Акулья Наживка повернулся. Перед ним стоял Элхар со своими людьми. Акулья Наживка выхватил нож из-за голенища, но застыл, увидев жест Элхара.
— Ты же не хочешь, чтобы с твоим товарищем что-то случилось, правда?
Другой телохранитель Гитивов держал нож у горла одного из грузчиков. Антрин заколебался. Если он будет драться, то погубит своего человека. Он бросил нож и протянул руки, сдаваясь.
Они действовали умело и не оставили ему ни малейшего шанса. Когда Акулью Наживку разоружили и связали, Элхар повернулся к Гитиву, удерживавшему грузчика:
— Не оставляй никаких следов. Маленькая воровка чертовски умна. Убей его.
Акулья Наживка дернулся, когда они перерезали горло его товарищу. Элхар злобно улыбнулся.
— Надо было драться, Антрин. Мы бы убили тебя в бою. А теперь смерть не будет такой легкой.
Акулья Наживка ничего не сказал. Толпа тушила пожар; патрули Стражи пробирались сквозь толпу, но оружия не применяли. Он мог позвать на помощь, но порт все еще был на грани мятежа. Его арест мог нарушить шаткое равновесие. Двое людей Элхара развернули носилки, затолкали в них Акулью Наживку и накрыли его одеялами. Довольно быстро они выбрались из шума, дыма и огня.
Осел поставил метлу к стене Храма Ветровеи и присел на каменную ступеньку. Хотя был уже день — его время следить за Гитивами, — но после того, как Хорька чуть не поймали, Кериден, Венихар и Арра единодушно запретили шпионить. Мальчиков отослали для безопасности в район Храмов. Осел взялся за домашнюю работу, чтобы чем-то занять себя.
Сидя на ступеньках с самым скучным и тупым выражением лица, какое только смог изобразить, он наблюдал, как сменяются караулы Храмовой Стражи. Один из стражников показался знакомым. Это был Дедемар. Осел вспомнил, что Норка убедила фитрианца следить за Гитивами. Вдруг Осел понял, что Дедемар идет прямо к нему. Мальчик встал, взял в руки метлу и как бы нехотя вернулся к работе. Дедемар шел, сосредоточенно хмурясь. Осел встал у него на пути и самым бесцветным тоном пробормотал:
— Мамаша шлет тебе цветы.
Дедемар удивленно вскинул брови, а потом выдохнул: «О!» Вслух же сказал:
— Не путайся под ногами, глупый мальчишка, — при этом он отчаянно махал руками. — Уйди с дороги.
С идиотским восторгом Осел повторил движения Дедемара. Когда тот захотел оттолкнуть его, Осел и с места не сдвинулся. Тогда Дедемар схватил его за плечи, встряхнул и торопливо прошептал:
— Клянусь Ветровеей, ты умнее, чем кажешься. В утреннем подношении был «подарочек» от Гитивов. Кофе отравлен. Предупреди Верховного Жреца.
Как только Храмовый Стражник ушел, Осел вошел в Храм. Керидена надо предупредить.
Беспокойный сон Филина тревожил Цитанека. Лекарь сказал, что мальчик должен спокойно проспать до утра, но Филин метался все сильнее и сильнее. Молодой Лорд погладил его по волосам, но и это не успокоило мальчика.
— О, Арра, нет! — кричал он.
— Филин, успокойся. Ты ударишься, — умоляюще просил Цитанек. Но мальчик не успокаивался, и тогда Цитанек мягко, но решительно встряхнул его. — Просыпайся. Ты видишь дурные сны.
Заморгав, Филин раскрыл глаза. Зрачки были расширены; он ничего не видел, так как был ослеплен образами из сна. Потом сосредоточился на лице Цитанека.
— Я видел сон, — прошептал он бесцветным голосом, которого Цитанек уже начинал бояться. — Арра в опасности. Ридев Ажер устроил ловушку для нее. Он хочет, чтобы Элхар ее убил.
Цитанек вздрогнул.
— О, боги! Филин, что же нам делать?
— Сказать Ученому Королю, — мягко прошептал Филин. — Пусть он пошлет несколько человек из Королевской гвардии в дом Исивы Гитив в верхнем городе. Если они поторопятся, то успеют предупредить Арру. — Странная бесцветность пропала из его голоса. Филин казался очень маленьким и напуганным. — Цитанек, пожалуйста, поспеши. У нас мало времени.
— Филин, — возразил он, — мы не посмеем.
— Мы должны. Поверь мне.
Цитанек поднялся, затем, все еще колеблясь, взглянул на своего друга. Вопросы теснились у него в голове, но он их отбросил.
— Времени очень мало, — повторил Филин.
Цитанек мягко сжал руку Филина, вкладывая в этот жест особое значение, потом вышел из комнаты.
Глава тридцатая
СПАСЕНИЕ
Весть об аресте Акульей Наживки распространялась, как круги на воде. Новость достигла ушей одного из людей Ридева Ажера, Горана, задолго до того, как носильщики Гитивов благополучно достигли дома в верхнем городе. Горан удовлетворенно кивнул и подготовил сцену для следующего действия, входящего в план, разработанный его хозяином. Какой-то растрепанный человек окликнул Арру, когда она направлялась во Дворец:
— Леди Арра! Меня послал друг Норки.
Арра остановилась.
— Да? Разве Норка не могла прийти сама?
— Портовый район на грани мятежа. Там какое-то сумасшествие. Я не смог найти Норку, но Хижан сказал мне, что вам нужно знать вот что: Акулья Наживка в большой беде. Гитивы поймали его.
Внутреннее зрение Арры заполнилось ясными и отчетливыми образами: дом в верхнем городе, его точное расположение; Акулья Наживка привязан к стулу; Элхар, очень довольный и смертельно опасный; и на подносе лежит нож, раскаленный добела.
— Милосердные боги, — прошептала в ужасе Арра. — Мне нужно сходить за помощью.
— Леди, нет времени. Если мы не поспешим и не будем действовать осторожно, они его точно убьют. Гитивы сейчас не ждут подвоха. Вы да я, да еще парочка хижановых парней — может, и осилим.
— Парочка? — спросила она в нерешительности.
— Да, его помощники. И насколько я знаю, он послал разыскать Норку. Может быть, она скоро к нам присоединится.
Арра колебалась. Привычка к осторожности была сильна. Но образ светящегося ножа развеял все сомнения.
— Тогда пойдем, — сказала она, поворачиваясь в ту сторону, где находился тот самый дом в верхнем городе.
Гонец без лишних слов последовал за ней.
Хотя день быстро догорал, Дворцовые Сады все еще были заполнены придворными. Мышка вздохнула. Она разыскала Венихара, но он был занят: обсуждал вопрос о комиссионных. Ей хотелось уйти подальше от всех этих дворян, укрыться в апартаментах Ихава, но старый Лорд предупредил ее, чтобы она не блуждала одна по коридорам Дворца.
— Т-ш-ш! Амина! — позвал ее кто-то украдкой.
Это был Цитанек. Он передал предупреждение Филина и снабдил подробным описанием дома Исивы в верхнем городе.
— Ты сможешь передать это Ученому Королю? Филин сказал, что осталось очень мало времени, — взволнованно закончил он.
Мышка огляделась вокруг: Короля в саду не было, зато она узнала одного из его гвардейцев. Она кивнула.
— Я скажу ему, а ты, Цитанек, иди к Керидену.
Он нерешительно сдвинул брови.
— Если они следят за мной, — начал он, а потом вдруг вспомнил, что в этот раз никто, даже Минцера, не видел, как он покидал комплекс Гитивов. В холле не было стражников. После всех смертей, изгнаний и травм воинство Исивы изрядно поредело. Может быть, никому и не поручали следить за ним. Миледи вполне может предполагать, что вчерашние угрозы еще свежи в его памяти.
— Хорошо. Я рискну. — Он прощально взмахнул рукой и растворился в толпе прогуливающихся придворных.
Мышка подошла к гвардейцу и потянула его за рукав.
— Мне нужно поговорить с Ученым Королем. Он сказал, что я могу это сделать.
У гвардейца не было на этот счет особых распоряжений, но он слышал о подвигах маленькой Леди Ихав.
— Ну, тогда пошли, — сказал он и повел ее по лабиринтам Дворца.
Норка пошевелилась. Двигаться было больно. Она застонала. И дышать было больно. Она открыла глаза и оказалась нос к носу с другой обитательницей портовых складов — крысой. Норка вздрогнула. Даже это было больно, но зато крыса убежала. Чертыхаясь, она села. Было темно, пахло дымом. Она осторожно поднялась на ноги: от боли из глаз посыпались искры. Девушка пошатнулась.
— Что, уже уходишь?
От неожиданности она подскочила, и напрасно. Чтобы не упасть, пришлось быстро сесть на пол.
Определенно нет, — сказала она, как только боль немного улеглась. — Хижан?
Мастер-вор подошел ближе, держа в руке лампу.
— А кто же еще?
— Так это вы вытащили меня из заварушки?
— А кто же еще?
Она пожала плечами и снова поморщилась от боли.
— Может, Акулья Наживка или кто-то из его людей. Мне кажется, я слышала его голос.
Хижан поставил лампу на пол и присел рядом с ней. Странные тени на лице мешали понять его выражение.
— Будь осторожна со своим Акульей Наживкой. Он здесь заметный.
— Я знаю. Дворянин. Но, похоже, для него это ничего не значит. Он повернул толпу?
Мастер кивнул и добавил задумчиво:
— Я мог бы позавидовать твоему Акульей Наживке.
Эти слова удивили Норку, и она рассмеялась, от чего по всему телу снова разлилась боль.
— Позавидовать? Чему? Нельзя сказать, чтобы у него было много денег или власти. Вы его видели? С ним все в порядке?
— А я, может, мечтаю не о деньгах и власти, Норка, — заметил Хижан. — Да ладно. Но с ним далеко не все в порядке. Он и вправду развернул толпу — он ловкий, а ты прекрасно подготовила сцену, но потом он нарвался на Гитивов.
— О, боги, — прошептала Норка. — Он был жив? Вы не знаете, куда его повели?
— Знаю. Они отправили его в дом в верхнем городе. Норка, ты едва стоишь и не можешь сейчас бежать за ним.
— Но у меня, похоже, нет другого выхода.
— Забудь о нем.
— Не смешите меня. Где этот дом?
Хижан не ответил. Наконец, он вытянул вперед две ладони, сдаваясь:
— Я отведу тебя. Пойдем.
— О, Цитанек Гитив, — удивленно поприветствовал Молодого Лорда Кериден. — Если вы по поводу испорченного кофе…
— Что? Нет. Скажите, Арра здесь? Мне нужно срочно разыскать ее.
Кериден покачал головой.
— Она ушла минут пятнадцать назад. — Увидев выражение муки, появившееся на лице молодого человека, Верховный Жрец схватил его за руку. — Что случилось?
— У Филина было видение. Арра в опасности: ее заманивают в ловушку. Ажер пытается вынудить Элхара убить ее. Филин просил меня сделать так, чтобы Король послал гвардейцев в дом Гитивов в верхнем городе. Я передал это Мышке, а она отправила меня к вам.
Верховный Жрец пошарил у себя на рабочем столе и достал большой свиток. Прежде чем развернуть его, он позвонил в колокольчик и отправил служку, явившегося на зов, за Хорьком и Ослом. Потом переключил свое внимание на карту — карту Лабиринта, понял Цитанек, подойдя поближе.
— Вот, — сказал Кериден, указывая на туннель.
— О, подземный ход? Я мог бы провести вас, но они всегда запирают подвал, — расстроился Цитанек.
— Запертая дверь — это не проблема, если моя Госпожа со мной, — сказал Кериден спокойно. — Ты сможешь провести нас, не встревожив Исиву и ее приспешников?
— Насколько я знаю, когда я шел сюда, за мной следили. Но я готов попробовать.
В этот момент в комнату влетели мальчики.
— Показывай дорогу, Цитанек, — сказал Кериден. — Нельзя терять время.
Нож раскалился добела. Элхар наблюдал за ним, предвкушая расправу. Надев толстую перчатку, он взял нож с раскаленных углей и подошел к Акульей Наживке. Он поднес светящийся кончик к нежной коже его запястья.
— На кого ты работаешь?
Акулья Наживка молчал. Раскаленное лезвие прошлось над рукой, обдав жаром.
— На кого ты работаешь, Антрин? — снова спросил Элхар.
Акулья Наживка не ответил, и он плашмя прижал нож к руке. Акулья Наживка сдавленно застонал.
— На кого ты работаешь? — промурлыкал Элхар.
Акулья Наживка ничего не ответил.
— Напрасно сопротивляешься, — продолжал Элхар. — Я ведь могу быть и более убедительным, Антрин. — Он положил нож на поднос. Потом задумчиво пощупал ткань его рубашки. Рванув ее, разорвал от ворота до нижнего края и обнажил грудь Акульей Наживки с заживающей ножевой раной.
— Ага. Роспись Цифы. — Элхар погрузил пальцы в незажившую плоть и безжалостно рванул. Лицо Акульей Наживки исказилось от боли. — Возможно, мне надо задать вопрос по-другому. Кто твои союзники, Антрин? — Акулья Наживка снова не ответил и Элхар взял нож. На этот раз боль была еще ужаснее; Акулья Наживка не смог сдержать крик.
Боль тянулась бесконечно долго, но Элхар так и не услышал ни одного имени.
Филин лежал на подушках и пытался вернуть свой сон. Сон был такой запутанный, состоящий из каких-то обрывков, разных картин. У мальчика было такое ощущение, что он видит момент принятия решения и все возможные последствия этого решения. Он глубоко вздохнул, стараясь успокоить мысли. Вскоре он стал погружаться в дремоту, и перед глазами замельтешили образы: раскаленный нож, Элхар, жадное торжество в его глазах; Акулья Наживка, привязанный к стулу, корчится в муках; чья-то фигура, украдкой взбирающаяся по увитой плющом стене; небольшая, но яростная стычка на широкой улице в верхнем городе. Потом серебристая дымка заволокла отчетливые видения, хотя они продолжали мелькать у него в уме с головокружительной скоростью. Вот Элхар и Норка кружат в танце обманных ударов и выпадов, в руках у них ножи; Миледи и несколько ее телохранителей прижали Керидена, Цитанека и Хорька к окованной железом двери; два отряда Королевской гвардии; Исива перерезает вены на руке Цитанека; лицо Минцеры, искаженное от боли; Арра с открытыми безжизненными глазами; рыдающий Осел; Ученый Король ожесточенно поднимает черный жезл смертного приговора Исиве перед лицом всего Совета; Ридев Ажер, самодовольный и ухмыляющийся.
— Нет! — закричал Филин и открыл глаза.
Он сел. На него волнами накатывало головокружение, но необходимость срочно действовать помогла справиться с дурнотой. Если Миледи поймает Цитанека там, у двери, она убьет его; он знал это наверняка. Мальчик выпутался из сбившихся простыней. Его движения были неуклюжими, мешала сломанная рука. Он с трудом влез в халат и подошел к двери спальни. Она была незаперта.
— Миледи! — позвал он, направляясь к библиотеке. — Миледи! — Ему нужно было задержать ее, чтобы подарить своим друзьям время. Несмотря на панику, его мозг лихорадочно старался придумать историю, чтобы удержать ее подальше от Цитанека и от Элхара. Должен же быть способ предотвратить все то, что он видел. Еще должна быть надежда. Должна.
По мере того как Арра и ее провожатый приближались к дому Гитивов в верхнем городе, шаги ее замедлялись. Через стену в саду перелезть будет нетрудно, думала она. Ее острый слух уловил приглушенный вопль.
— Антрин! О, боги, Антрин! Где ты? — Крик был очень похож на ее собственный голос, и она вздрогнула.
Она обернулась и заметила, как ее провожатый улепетывал со всех ног. Едва уловимое движение заставило ее снова обернуться и она столкнулась лицом к лицу с наемными убийцами прежде, чем они успели напасть. Ловушка! — подумала она, готовясь сражаться. Но их было больше, и они были беспощадны. Удар по голове обрушил на нее темноту.
Норка и Хижан застыли в тени: слишком много Гитивов поблизости. Драка была короткой и решительной. Двое воров обменялись взглядами, когда Гитивы связали несопротивляющуюся Арру и исчезли в темном саду.
— Шестеро, — шепнул Хижан, — не считая тех, что в доме. Трудное дельце, Норка.
Она оскалила зубы в хищной ухмылке.
— Я только в такие и играю, Мастер.
Хижан размотал обвязанную вокруг пояса длинную веревку с металлическим крюком на конце. Крюк просвистел в воздухе, с глухим стуком ударился о крышу и зацепился за выступ. Хижан сильно дернул его: веревка держалась. Он передал ее Норке.
— Попробуй через чердачное окно. Оно закрыто ставнями, но, может быть, на нем нет решеток.
Скрипя зубами от боли в помятых ребрах, она полезла по стене дома. Чердачное окно не было зарешечено, и ставни оказались трухлявые. Стоя на узком карнизе и держась одной рукой за водосточную трубу, другой она открыла ставни. Проскользнула на большой душный чердак и гукнула как сонный голубь, что на языке воров означало «все чисто». Через минуту Мастер присоединился к ней. Он отцепил крюк и смотал веревку. Они закрыли ставни изнутри и, крадучись, стали спускаться по лестнице, которая вела в основные помещения дома. Хриплый крик, прозвучавший как предупреждение, указал им, куда идти.
— Филин! — перехватила его Минцера. — Ты почему не в постели?
— Мне нужно поговорить с Миледи. Минцера, мне очень нужно! — В его голосе было столько мольбы. — Минцера, пожалуйста, позволь мне повидаться с ней.
— Она сейчас уходит. Она поговорит с тобой, когда вернется.
— Нет! Сейчас! Сейчас! Ей грозит опасность, я видел это во сне! — Голос сорвался на крик, и Миледи появилась на пороге.
— В чем дело? — строго спросила она.
Минцера развела руками:
— У него истерика. Говорит, что вам грозит опасность.
— Это я слышала, — резко перебила ее Исива. — Пусть зайдет. Филин, возьми себя в руки и рассказывай толком.
Минцера завела Филина в комнату. Миледи стояла рядом, явно нервничая. Двое ее телохранителей нетерпеливо переглядывались. Когда дверь библиотеки захлопнулась, Филин устроил главное представление в своей жизни. Если он будет плакать и бубнить, она отошлет его спать и будет недовольна. Нужно было рассказать ей что-нибудь достаточно правдоподобное, чтобы удержать ее внимание, не выдав друзей и не встревожив ее настолько, чтобы она начала действовать немедленно.
— Я — я видел сон: уж-ужасный сон. Ри-Ри-Ридев… — Он расплакался.
— Что Ридев Ажер? — поторапливала его Миледи.
— Он обещал… Он обещал, что вы не пострадаете, что никто из вас не пострадает, но он солгал!
— Миледи, у нас есть время, чтобы выслушивать все это? — спросил один из мужчин.
Она подняла палец.
— Так что же Ридев Ажер? — она явно заинтересовалась.
Филин, не задумываясь, быстро сплетал правду с ложью. Сейчас самое главное — чтобы она задержалась здесь подольше, а его друзья тем временем успеют выбраться. Он отвечал на вопросы — правда вперемешку с чистейшим вымыслом. Минцера стояла позади Миледи и сначала удивилась, а потом встревожилась. Она начала шикать на мальчика. Но Филину нужно было удерживать интерес Миледи, и поэтому он не обращал внимания на Минцеру.
Осел мчался по улицам. Это была идея Цитанека — послать его на всякий случай, если, как выразился Молодой Лорд, гвардейцы Короля не успеют перехватить Арру. Если она уже попала в западню, то прибытие гвардейцев скорее приведет к ее немедленной смерти, чем к спасению. Он добежал до дома Гитивов. На улице было тихо, поблизости он не заметил ни чужеземной ведьмы Короля, ни гвардейцев. Вдруг Осел застыл. Вон там! Чья-то фигура появилась на карнизе чердачного окна; она исчезла внутри, и ставни тихонько прикрыли. Это Норка, он мог поклясться, что это Норка. Но где же Арра?
Потом ночную тишину разорвал стук сапог. Осел поспешил навстречу Королевским гвардейцам, чтобы дать им новые указания. Цитанек и Кериден велели им притаиться; когда они оценят ситуацию, то пошлют Хорька с указаниями.
— Решетка изнутри, — вздохнул Кериден. — Как ты и говорил. — Он прижался щекой и ладонями к двери. На лбу у него выступили капельки пота, и в воздухе зазвенел такой звук, какой издает самая тонкая струна арфы. Кериден застонал, и его черты исказились от боли. Когда дверь все же распахнулась, они услышали вдалеке крик человека. Хорек вздрогнул. Ни слова не говоря, Кериден показал, что Хорек, которого защищал камень Ветровеи, должен идти, а Цитанек — оставаться и ждать. Молодой Лорд закрыл дверь, вернул решетку на место и приготовился ждать.
Казалось, что время тянется бесконечно. На самом же деле Верховный Жрец Ветровеи вернулся через несколько минут.
— Я послал Хорька через сад, — прошептал он. — Гитивы схватили Арру; она без сознания, так что ей не поможешь. Думаю, я смогу обездвижить дополнительных охранников, но в борьбе с Элхаром мне понадобится твоя помощь.
Они осторожно поднялись по лестнице, ведущей из подвала в дом. Смех охранников и стук костей исмат доносились из большой кухни. Кериден и Цитанек притаились за дверью. Жрец взял свою арфу. Поначалу музыку было почти не слышно за разговорами и смехом, но она набирала силу и пульсировала в висках, звуча на каком-то неразличимом для слуха уровне. Разговоры в кухне затихли, слова смешались, предложения остались незаконченными. Прекратился и стук костей исмат; чей-то голос — — не Керидена — а чистый, звучный контральто пел: «Спите… Спите… крепко спите… без тревог и снов поспите…»
Музыка прекратилась. Весь мир вокруг застыл. Даже криков боли больше не было слышно. Кериден тихонько проскользнул в кухню и сразу же вышел оттуда, держа в руках футляр с лютней Арры и большой кованый ключ. Им он запер дверь в кухню.
Они стали подниматься по лестнице. При свете свечей, развешанных по стенам, увидели, что в холл выходило несколько дверей. Пока они размышляли, куда идти, за ближайшей дверью раздался глухой стук. Цитанек рванулся вперед и распахнул дверь. В холл выскочили двое дерущихся мужчин: какой-то незнакомец и Элхар, вцепившийся в его горло. В этот момент незнакомец ударил Элхара коленом в пах. Они оба упали и покатились по полу. С силой, которую придало отчаяние, Цитанек ударил Элхара по голове. Гитив скрючился.
— Быстрее, быстрее! — Это был голос Норки. Она уже развязала и почти подтащила к двери Акулью Наживку, который был очень слаб. — Заберите Арру. — На мгновение она уставилась на Керидена и Цитанека, потом улыбнулась: — Удачно встретились. Пойдемте.
Кериден взял Арру на руки, а Цитанек помог незнакомцу встать на ноги.
— Уходим через сад. Там Королевская гвардия. Мы послали Осла и Хорька, чтобы они задержали гвардейцев.
Поняв, что может произойти, Норка чертыхнулась.
— Пойдем! Скорее!
Цитанек колебался. Он не знал, убил ли он Элхара. Если нет, то тот причинит много неприятностей; но Молодой Лорд сомневался, что сможет хладнокровно прикончить Элхара.
— Цитанек, — прошептал Кериден. — Если Королевская гвардия войдет сюда, Кетирану не избежать войны Домов Советников. Пойдем!
Вся их потрепанная компания вывалилась из сада как раз в тот момент, когда Осел больше не мог удерживать гвардейцев, и Командор Бенек уже набрал в грудь воздуха, чтобы отдать приказ своим людям ломать дверь. Командор Бенек велел гвардейцам окружить спасшихся, и они быстрым шагом направились во Дворец. Где-то на полпути между Домом Гитивов и Дворцом сообщник Норки таинственным образом ускользнул от сопровождающих его гвардейцев и растворился в ночи.
— Мне тоже надо уйти, — сказал Цитанек Командору. — Я не настолько искусен, чтобы сбежать от вас, но зачем давать Исиве оружие против Ученого Короля?
— Эта мерзавка подозревается в государственной измене, — прорычал Командор.
— Вы что, Командор, искренне полагаете, что остальные Дома Советников признают обвинение в измене? То, что творила Исива, для них столь же естественно, как воздух! Если бы Арру убили, Король мог бы за это отомстить. Но она даже серьезно не пострадала. А что касается Акульей Наживки, то, с точки зрения Советников, он — трущобная крыса, — а с такими они делают все, что им заблагорассудится.
— Леди Арра! Меня послал друг Норки.
Арра остановилась.
— Да? Разве Норка не могла прийти сама?
— Портовый район на грани мятежа. Там какое-то сумасшествие. Я не смог найти Норку, но Хижан сказал мне, что вам нужно знать вот что: Акулья Наживка в большой беде. Гитивы поймали его.
Внутреннее зрение Арры заполнилось ясными и отчетливыми образами: дом в верхнем городе, его точное расположение; Акулья Наживка привязан к стулу; Элхар, очень довольный и смертельно опасный; и на подносе лежит нож, раскаленный добела.
— Милосердные боги, — прошептала в ужасе Арра. — Мне нужно сходить за помощью.
— Леди, нет времени. Если мы не поспешим и не будем действовать осторожно, они его точно убьют. Гитивы сейчас не ждут подвоха. Вы да я, да еще парочка хижановых парней — может, и осилим.
— Парочка? — спросила она в нерешительности.
— Да, его помощники. И насколько я знаю, он послал разыскать Норку. Может быть, она скоро к нам присоединится.
Арра колебалась. Привычка к осторожности была сильна. Но образ светящегося ножа развеял все сомнения.
— Тогда пойдем, — сказала она, поворачиваясь в ту сторону, где находился тот самый дом в верхнем городе.
Гонец без лишних слов последовал за ней.
Хотя день быстро догорал, Дворцовые Сады все еще были заполнены придворными. Мышка вздохнула. Она разыскала Венихара, но он был занят: обсуждал вопрос о комиссионных. Ей хотелось уйти подальше от всех этих дворян, укрыться в апартаментах Ихава, но старый Лорд предупредил ее, чтобы она не блуждала одна по коридорам Дворца.
— Т-ш-ш! Амина! — позвал ее кто-то украдкой.
Это был Цитанек. Он передал предупреждение Филина и снабдил подробным описанием дома Исивы в верхнем городе.
— Ты сможешь передать это Ученому Королю? Филин сказал, что осталось очень мало времени, — взволнованно закончил он.
Мышка огляделась вокруг: Короля в саду не было, зато она узнала одного из его гвардейцев. Она кивнула.
— Я скажу ему, а ты, Цитанек, иди к Керидену.
Он нерешительно сдвинул брови.
— Если они следят за мной, — начал он, а потом вдруг вспомнил, что в этот раз никто, даже Минцера, не видел, как он покидал комплекс Гитивов. В холле не было стражников. После всех смертей, изгнаний и травм воинство Исивы изрядно поредело. Может быть, никому и не поручали следить за ним. Миледи вполне может предполагать, что вчерашние угрозы еще свежи в его памяти.
— Хорошо. Я рискну. — Он прощально взмахнул рукой и растворился в толпе прогуливающихся придворных.
Мышка подошла к гвардейцу и потянула его за рукав.
— Мне нужно поговорить с Ученым Королем. Он сказал, что я могу это сделать.
У гвардейца не было на этот счет особых распоряжений, но он слышал о подвигах маленькой Леди Ихав.
— Ну, тогда пошли, — сказал он и повел ее по лабиринтам Дворца.
Норка пошевелилась. Двигаться было больно. Она застонала. И дышать было больно. Она открыла глаза и оказалась нос к носу с другой обитательницей портовых складов — крысой. Норка вздрогнула. Даже это было больно, но зато крыса убежала. Чертыхаясь, она села. Было темно, пахло дымом. Она осторожно поднялась на ноги: от боли из глаз посыпались искры. Девушка пошатнулась.
— Что, уже уходишь?
От неожиданности она подскочила, и напрасно. Чтобы не упасть, пришлось быстро сесть на пол.
Определенно нет, — сказала она, как только боль немного улеглась. — Хижан?
Мастер-вор подошел ближе, держа в руке лампу.
— А кто же еще?
— Так это вы вытащили меня из заварушки?
— А кто же еще?
Она пожала плечами и снова поморщилась от боли.
— Может, Акулья Наживка или кто-то из его людей. Мне кажется, я слышала его голос.
Хижан поставил лампу на пол и присел рядом с ней. Странные тени на лице мешали понять его выражение.
— Будь осторожна со своим Акульей Наживкой. Он здесь заметный.
— Я знаю. Дворянин. Но, похоже, для него это ничего не значит. Он повернул толпу?
Мастер кивнул и добавил задумчиво:
— Я мог бы позавидовать твоему Акульей Наживке.
Эти слова удивили Норку, и она рассмеялась, от чего по всему телу снова разлилась боль.
— Позавидовать? Чему? Нельзя сказать, чтобы у него было много денег или власти. Вы его видели? С ним все в порядке?
— А я, может, мечтаю не о деньгах и власти, Норка, — заметил Хижан. — Да ладно. Но с ним далеко не все в порядке. Он и вправду развернул толпу — он ловкий, а ты прекрасно подготовила сцену, но потом он нарвался на Гитивов.
— О, боги, — прошептала Норка. — Он был жив? Вы не знаете, куда его повели?
— Знаю. Они отправили его в дом в верхнем городе. Норка, ты едва стоишь и не можешь сейчас бежать за ним.
— Но у меня, похоже, нет другого выхода.
— Забудь о нем.
— Не смешите меня. Где этот дом?
Хижан не ответил. Наконец, он вытянул вперед две ладони, сдаваясь:
— Я отведу тебя. Пойдем.
— О, Цитанек Гитив, — удивленно поприветствовал Молодого Лорда Кериден. — Если вы по поводу испорченного кофе…
— Что? Нет. Скажите, Арра здесь? Мне нужно срочно разыскать ее.
Кериден покачал головой.
— Она ушла минут пятнадцать назад. — Увидев выражение муки, появившееся на лице молодого человека, Верховный Жрец схватил его за руку. — Что случилось?
— У Филина было видение. Арра в опасности: ее заманивают в ловушку. Ажер пытается вынудить Элхара убить ее. Филин просил меня сделать так, чтобы Король послал гвардейцев в дом Гитивов в верхнем городе. Я передал это Мышке, а она отправила меня к вам.
Верховный Жрец пошарил у себя на рабочем столе и достал большой свиток. Прежде чем развернуть его, он позвонил в колокольчик и отправил служку, явившегося на зов, за Хорьком и Ослом. Потом переключил свое внимание на карту — карту Лабиринта, понял Цитанек, подойдя поближе.
— Вот, — сказал Кериден, указывая на туннель.
— О, подземный ход? Я мог бы провести вас, но они всегда запирают подвал, — расстроился Цитанек.
— Запертая дверь — это не проблема, если моя Госпожа со мной, — сказал Кериден спокойно. — Ты сможешь провести нас, не встревожив Исиву и ее приспешников?
— Насколько я знаю, когда я шел сюда, за мной следили. Но я готов попробовать.
В этот момент в комнату влетели мальчики.
— Показывай дорогу, Цитанек, — сказал Кериден. — Нельзя терять время.
Нож раскалился добела. Элхар наблюдал за ним, предвкушая расправу. Надев толстую перчатку, он взял нож с раскаленных углей и подошел к Акульей Наживке. Он поднес светящийся кончик к нежной коже его запястья.
— На кого ты работаешь?
Акулья Наживка молчал. Раскаленное лезвие прошлось над рукой, обдав жаром.
— На кого ты работаешь, Антрин? — снова спросил Элхар.
Акулья Наживка не ответил, и он плашмя прижал нож к руке. Акулья Наживка сдавленно застонал.
— На кого ты работаешь? — промурлыкал Элхар.
Акулья Наживка ничего не ответил.
— Напрасно сопротивляешься, — продолжал Элхар. — Я ведь могу быть и более убедительным, Антрин. — Он положил нож на поднос. Потом задумчиво пощупал ткань его рубашки. Рванув ее, разорвал от ворота до нижнего края и обнажил грудь Акульей Наживки с заживающей ножевой раной.
— Ага. Роспись Цифы. — Элхар погрузил пальцы в незажившую плоть и безжалостно рванул. Лицо Акульей Наживки исказилось от боли. — Возможно, мне надо задать вопрос по-другому. Кто твои союзники, Антрин? — Акулья Наживка снова не ответил и Элхар взял нож. На этот раз боль была еще ужаснее; Акулья Наживка не смог сдержать крик.
Боль тянулась бесконечно долго, но Элхар так и не услышал ни одного имени.
Филин лежал на подушках и пытался вернуть свой сон. Сон был такой запутанный, состоящий из каких-то обрывков, разных картин. У мальчика было такое ощущение, что он видит момент принятия решения и все возможные последствия этого решения. Он глубоко вздохнул, стараясь успокоить мысли. Вскоре он стал погружаться в дремоту, и перед глазами замельтешили образы: раскаленный нож, Элхар, жадное торжество в его глазах; Акулья Наживка, привязанный к стулу, корчится в муках; чья-то фигура, украдкой взбирающаяся по увитой плющом стене; небольшая, но яростная стычка на широкой улице в верхнем городе. Потом серебристая дымка заволокла отчетливые видения, хотя они продолжали мелькать у него в уме с головокружительной скоростью. Вот Элхар и Норка кружат в танце обманных ударов и выпадов, в руках у них ножи; Миледи и несколько ее телохранителей прижали Керидена, Цитанека и Хорька к окованной железом двери; два отряда Королевской гвардии; Исива перерезает вены на руке Цитанека; лицо Минцеры, искаженное от боли; Арра с открытыми безжизненными глазами; рыдающий Осел; Ученый Король ожесточенно поднимает черный жезл смертного приговора Исиве перед лицом всего Совета; Ридев Ажер, самодовольный и ухмыляющийся.
— Нет! — закричал Филин и открыл глаза.
Он сел. На него волнами накатывало головокружение, но необходимость срочно действовать помогла справиться с дурнотой. Если Миледи поймает Цитанека там, у двери, она убьет его; он знал это наверняка. Мальчик выпутался из сбившихся простыней. Его движения были неуклюжими, мешала сломанная рука. Он с трудом влез в халат и подошел к двери спальни. Она была незаперта.
— Миледи! — позвал он, направляясь к библиотеке. — Миледи! — Ему нужно было задержать ее, чтобы подарить своим друзьям время. Несмотря на панику, его мозг лихорадочно старался придумать историю, чтобы удержать ее подальше от Цитанека и от Элхара. Должен же быть способ предотвратить все то, что он видел. Еще должна быть надежда. Должна.
По мере того как Арра и ее провожатый приближались к дому Гитивов в верхнем городе, шаги ее замедлялись. Через стену в саду перелезть будет нетрудно, думала она. Ее острый слух уловил приглушенный вопль.
— Антрин! О, боги, Антрин! Где ты? — Крик был очень похож на ее собственный голос, и она вздрогнула.
Она обернулась и заметила, как ее провожатый улепетывал со всех ног. Едва уловимое движение заставило ее снова обернуться и она столкнулась лицом к лицу с наемными убийцами прежде, чем они успели напасть. Ловушка! — подумала она, готовясь сражаться. Но их было больше, и они были беспощадны. Удар по голове обрушил на нее темноту.
Норка и Хижан застыли в тени: слишком много Гитивов поблизости. Драка была короткой и решительной. Двое воров обменялись взглядами, когда Гитивы связали несопротивляющуюся Арру и исчезли в темном саду.
— Шестеро, — шепнул Хижан, — не считая тех, что в доме. Трудное дельце, Норка.
Она оскалила зубы в хищной ухмылке.
— Я только в такие и играю, Мастер.
Хижан размотал обвязанную вокруг пояса длинную веревку с металлическим крюком на конце. Крюк просвистел в воздухе, с глухим стуком ударился о крышу и зацепился за выступ. Хижан сильно дернул его: веревка держалась. Он передал ее Норке.
— Попробуй через чердачное окно. Оно закрыто ставнями, но, может быть, на нем нет решеток.
Скрипя зубами от боли в помятых ребрах, она полезла по стене дома. Чердачное окно не было зарешечено, и ставни оказались трухлявые. Стоя на узком карнизе и держась одной рукой за водосточную трубу, другой она открыла ставни. Проскользнула на большой душный чердак и гукнула как сонный голубь, что на языке воров означало «все чисто». Через минуту Мастер присоединился к ней. Он отцепил крюк и смотал веревку. Они закрыли ставни изнутри и, крадучись, стали спускаться по лестнице, которая вела в основные помещения дома. Хриплый крик, прозвучавший как предупреждение, указал им, куда идти.
— Филин! — перехватила его Минцера. — Ты почему не в постели?
— Мне нужно поговорить с Миледи. Минцера, мне очень нужно! — В его голосе было столько мольбы. — Минцера, пожалуйста, позволь мне повидаться с ней.
— Она сейчас уходит. Она поговорит с тобой, когда вернется.
— Нет! Сейчас! Сейчас! Ей грозит опасность, я видел это во сне! — Голос сорвался на крик, и Миледи появилась на пороге.
— В чем дело? — строго спросила она.
Минцера развела руками:
— У него истерика. Говорит, что вам грозит опасность.
— Это я слышала, — резко перебила ее Исива. — Пусть зайдет. Филин, возьми себя в руки и рассказывай толком.
Минцера завела Филина в комнату. Миледи стояла рядом, явно нервничая. Двое ее телохранителей нетерпеливо переглядывались. Когда дверь библиотеки захлопнулась, Филин устроил главное представление в своей жизни. Если он будет плакать и бубнить, она отошлет его спать и будет недовольна. Нужно было рассказать ей что-нибудь достаточно правдоподобное, чтобы удержать ее внимание, не выдав друзей и не встревожив ее настолько, чтобы она начала действовать немедленно.
— Я — я видел сон: уж-ужасный сон. Ри-Ри-Ридев… — Он расплакался.
— Что Ридев Ажер? — поторапливала его Миледи.
— Он обещал… Он обещал, что вы не пострадаете, что никто из вас не пострадает, но он солгал!
— Миледи, у нас есть время, чтобы выслушивать все это? — спросил один из мужчин.
Она подняла палец.
— Так что же Ридев Ажер? — она явно заинтересовалась.
Филин, не задумываясь, быстро сплетал правду с ложью. Сейчас самое главное — чтобы она задержалась здесь подольше, а его друзья тем временем успеют выбраться. Он отвечал на вопросы — правда вперемешку с чистейшим вымыслом. Минцера стояла позади Миледи и сначала удивилась, а потом встревожилась. Она начала шикать на мальчика. Но Филину нужно было удерживать интерес Миледи, и поэтому он не обращал внимания на Минцеру.
Осел мчался по улицам. Это была идея Цитанека — послать его на всякий случай, если, как выразился Молодой Лорд, гвардейцы Короля не успеют перехватить Арру. Если она уже попала в западню, то прибытие гвардейцев скорее приведет к ее немедленной смерти, чем к спасению. Он добежал до дома Гитивов. На улице было тихо, поблизости он не заметил ни чужеземной ведьмы Короля, ни гвардейцев. Вдруг Осел застыл. Вон там! Чья-то фигура появилась на карнизе чердачного окна; она исчезла внутри, и ставни тихонько прикрыли. Это Норка, он мог поклясться, что это Норка. Но где же Арра?
Потом ночную тишину разорвал стук сапог. Осел поспешил навстречу Королевским гвардейцам, чтобы дать им новые указания. Цитанек и Кериден велели им притаиться; когда они оценят ситуацию, то пошлют Хорька с указаниями.
— Решетка изнутри, — вздохнул Кериден. — Как ты и говорил. — Он прижался щекой и ладонями к двери. На лбу у него выступили капельки пота, и в воздухе зазвенел такой звук, какой издает самая тонкая струна арфы. Кериден застонал, и его черты исказились от боли. Когда дверь все же распахнулась, они услышали вдалеке крик человека. Хорек вздрогнул. Ни слова не говоря, Кериден показал, что Хорек, которого защищал камень Ветровеи, должен идти, а Цитанек — оставаться и ждать. Молодой Лорд закрыл дверь, вернул решетку на место и приготовился ждать.
Казалось, что время тянется бесконечно. На самом же деле Верховный Жрец Ветровеи вернулся через несколько минут.
— Я послал Хорька через сад, — прошептал он. — Гитивы схватили Арру; она без сознания, так что ей не поможешь. Думаю, я смогу обездвижить дополнительных охранников, но в борьбе с Элхаром мне понадобится твоя помощь.
Они осторожно поднялись по лестнице, ведущей из подвала в дом. Смех охранников и стук костей исмат доносились из большой кухни. Кериден и Цитанек притаились за дверью. Жрец взял свою арфу. Поначалу музыку было почти не слышно за разговорами и смехом, но она набирала силу и пульсировала в висках, звуча на каком-то неразличимом для слуха уровне. Разговоры в кухне затихли, слова смешались, предложения остались незаконченными. Прекратился и стук костей исмат; чей-то голос — — не Керидена — а чистый, звучный контральто пел: «Спите… Спите… крепко спите… без тревог и снов поспите…»
Музыка прекратилась. Весь мир вокруг застыл. Даже криков боли больше не было слышно. Кериден тихонько проскользнул в кухню и сразу же вышел оттуда, держа в руках футляр с лютней Арры и большой кованый ключ. Им он запер дверь в кухню.
Они стали подниматься по лестнице. При свете свечей, развешанных по стенам, увидели, что в холл выходило несколько дверей. Пока они размышляли, куда идти, за ближайшей дверью раздался глухой стук. Цитанек рванулся вперед и распахнул дверь. В холл выскочили двое дерущихся мужчин: какой-то незнакомец и Элхар, вцепившийся в его горло. В этот момент незнакомец ударил Элхара коленом в пах. Они оба упали и покатились по полу. С силой, которую придало отчаяние, Цитанек ударил Элхара по голове. Гитив скрючился.
— Быстрее, быстрее! — Это был голос Норки. Она уже развязала и почти подтащила к двери Акулью Наживку, который был очень слаб. — Заберите Арру. — На мгновение она уставилась на Керидена и Цитанека, потом улыбнулась: — Удачно встретились. Пойдемте.
Кериден взял Арру на руки, а Цитанек помог незнакомцу встать на ноги.
— Уходим через сад. Там Королевская гвардия. Мы послали Осла и Хорька, чтобы они задержали гвардейцев.
Поняв, что может произойти, Норка чертыхнулась.
— Пойдем! Скорее!
Цитанек колебался. Он не знал, убил ли он Элхара. Если нет, то тот причинит много неприятностей; но Молодой Лорд сомневался, что сможет хладнокровно прикончить Элхара.
— Цитанек, — прошептал Кериден. — Если Королевская гвардия войдет сюда, Кетирану не избежать войны Домов Советников. Пойдем!
Вся их потрепанная компания вывалилась из сада как раз в тот момент, когда Осел больше не мог удерживать гвардейцев, и Командор Бенек уже набрал в грудь воздуха, чтобы отдать приказ своим людям ломать дверь. Командор Бенек велел гвардейцам окружить спасшихся, и они быстрым шагом направились во Дворец. Где-то на полпути между Домом Гитивов и Дворцом сообщник Норки таинственным образом ускользнул от сопровождающих его гвардейцев и растворился в ночи.
— Мне тоже надо уйти, — сказал Цитанек Командору. — Я не настолько искусен, чтобы сбежать от вас, но зачем давать Исиве оружие против Ученого Короля?
— Эта мерзавка подозревается в государственной измене, — прорычал Командор.
— Вы что, Командор, искренне полагаете, что остальные Дома Советников признают обвинение в измене? То, что творила Исива, для них столь же естественно, как воздух! Если бы Арру убили, Король мог бы за это отомстить. Но она даже серьезно не пострадала. А что касается Акульей Наживки, то, с точки зрения Советников, он — трущобная крыса, — а с такими они делают все, что им заблагорассудится.