Хмелевская Иоанна. Бега

   - Ты думаешь, Пальма придет? - мрачно спросил Юрек.
   - Думаю, что да. По разным причинам.
   - Вот черт. Первейшая фаворитка...
   - Какая там фаворитка, раскинь серым веществом! На Ватмана все ставят как сумасшедшие!
   - Значит, вторая фаворитка.
   - Ну и что, что вторая! Десять процентов!
   - Я подсмотрела, что ставит лысый, - объявила Мария, перелезая через Метю. - Ты знаешь, что? Три-четыре-Пальму с Цербером. Ватмана в руки не взял. За четыреста. А подумав, поставил еще и три-один, но за сто. Пальму с Флинтой.
   - Не дорисовал?
   - Нет.
   - Плохо. Значит, Пальму он ценит выше. Я бы хотела Флинту, больший фукс...
   - Ватман и Флинта! - объявил во всеуслышанье пан Эдя. - Ватман, почитай, уже висит, а Флинта будет второй!
   - Флинта будет лидировать, - запротестовал пан Собеслав.
   - Как же! Ровкович едет...
   - Первейший мошенник!
   - Ну, потому и будет первым...
   - ., обязанность лидировать, которая возложена на лошадь с номером один, это просто глупость, - сообщал всем развратник начала века, - у нас место и номер определяет жребий, случается, что самый лучший конь просто обязан лидировать, не каждый так может, а вес - чистая бессмыслица, нигде в мире лошади не бегут с таким весом, как у нас...
   - Слушайте, пусть прекратит, а то я за себя не ручаюсь! - громко сказала Мария.
   - Кто поставил три-пять, может уже топать в кассу! - высказался кто-то за спиной.
   - Чтобы он собственным языком подавился! - буркнула я под нос.
   Флаг взвился, арабы влезли в старт-машину.
   - Пошел, - проговорил рупор, - лидирует Цербер, вторым идет Ватман, лидирует Флинта, второй Ватман, третий Цербер, четвертый Ляпис, пятая Пальма, на последнем месте Санток...
   Санток никого не волновал, он потерял четыре корпуса, но у него и не было шансов на приличное место. Кому-то надо быть последним. Прежде чем рупор закончил перечень. Ватман опередил Флинту и рвался вперед как бешеный.
   - Говорил я вам, что пятерка висит! - объявил пан Эдя удовлетворенно. - Его теперь не догнать!
   - Тоже мне, нашел чему радоваться, - рассердилась Мария. - Забитый фаворит идет!
   - Пальма вырывается! - заорал Юрек.
   - Давай, Пальма! - завизжал Метя. Я подумала было, что мне бы от него глаз не отрывать, потому что его укокошит кто-нибудь из тех, кто массово ставил на Ватмана. Эти несчастные как раз толпились у него за спиной. Задушат его, а потом свалят на убийцу Дерчика или на Василя. Или Василь использует положение, рассчитывая на то, что все скажут: Метю убил выведенный из себя игрок. Но тут я посмотрела на заезд и забыла про Метю.
   - На прямую выходит Ватман, - говорил рупор. - Вторая Флинта, потом финишируют Пальма с Цербером...
   Флинта начала приближаться к Ватману. Пальма шла вперед как машина.
   - Давай, пятерка!! - страшно рявкнул пан Эдя.
   - Беги, Кацперский! Беги!! - выл кто-то у меня над головой.
   - Давай, Пальма!!! - верноподданнически драл глотку Метя.
   - Стой, кретин! Куда ты лезешь! - верещал Вальдемар.
   - Они меня в могилу сведут! - сказала я сердито. - Давай, Сарновский, сволочь, пускай же лошадку!
   - Эй, Кацперский, купи себе коньки!! - страшно заорал кто-то у нас над головой.
   Сарновский на Пальме выходил вперед с пугающей легкостью. Он даже не погонял лошадь. Кацперский, получивший предложение о приобретении коньков, порол ослабевшего Ватмана. За ним шла Флинта, голова в голову с Цербером.
   - Лидирует Пальма, второй Ватман, - говорил рупор деревянным голосом. - Пальма, Ватман, Пальма, Флинта, Пальма, борьба за второе место. Флинта, Цербер... Фотофиниш.
   Пальма была безапелляционно первой, она свободно обогнала остальных на три корпуса, за ней Флинта пришла вместе с Цербером. Ватман остался на целый корпус сзади. Я поостыла и поспешно проверила, жив ли Метя, а также попыталась сделать свои выводы из заезда. Сарновский первый раз в жизни поехал на Пальме как следует, до сих пор он ее придерживал, и ясно видно, что это лошадь класса дерби. Он не взял деньги за то, чтобы ее придержать, и Василь ничего ему не велел?
   - Это фукс? - спросила Моника.
   - Все зависит от того, что за лошадь пришла второй. С Флинтой - мощный фукс, с Цербером - весьма средний. Мне-то кажется, что второй пришла Флинта, но головой не поручилась бы...
   - А я же говорил вам, поставить квинту с Пальмой, всю дорогу говорил, так нет! - скандалил Вальдемар. - Теперь можем эту квинту под трамвай положить или повесить на гвоздик, не скажу где!
   - Фукс, панове, пятьдесят тысяч только за "верх" дадут! - уверял пан Здись. - Мне все равно, что пришло вторым, у меня одна Пальма была!
   - У вас с головой плохо? - допытывался рассерженный Юрек. - Какие пятьдесят тысяч, Пальма вторая фаворитка!
   - Ничего страшного, все и так ставили на Ватмана!
   - И откуда они вытряхнули этого Ватмана, в нем же никакого смысла не было!..
   - Репа ему рекламу сделал.
   - И смотри ты, какие они умные, какие тайны знают! Сам Репа на него поставил! А конь перед финишем встал!
   - Ну что ты сделаешь, хоть слезай с него и сам скачи.
   - А что еще остается?
   - Мне все же показалось, что Цербер был чуть впереди Флинты, - сказала Моника Гонсовская. - Это хуже?
   - Во-первых, хуже, а во-вторых, неизвестно, так это или нет. Мы тут сидим на повороте, видим финиш под углом, и тот конь, что ближе к нам, всегда кажется отсюда первым. Я надеюсь, что была все-таки Флинта, посмотрим по телевизору.
   Повторение заезда на экране поделило толпу на две половины. Ссорились все до тех пор, пока возле судейской вышки не появились флажок и зеленая лампочка.
   - Успокойтесь, Флинта уже висит! - сообщил полковник. - Есть: три-один.
   - Если они этого Фигата не возьмут за горло... - начала я угрожающе.
   - Вот холера, - сказала Мария, - я же говорила, что у меня такое впечатление, что заканчиваю я "стенкой". Так нет же, прохлопала одну лошадь. А мне так хотелось душевного спокойствия!
   - Что ты пропустила?!
   - Теперь-то могу признаться. Семерку. Когда я диктовала, мне почему-то показалось, что идет шесть лошадей, и я не посмотрела, что бежит семь.
   - И что, мне теперь на твою семерку поставить отдельно, только чтобы не пришла? Она же обязательно в таком случае последней будет!
   - Ты меня утешаешь, но я ее и сама могу поставить...
   - Сомбреро! - ехидно объявил Метя. - Тут выиграет Сомбреро. Давай, Болек!
   - Да, Сомбреро! - радостно подхватил пан Здись. - Мне тоже кажется, Сомбреро или Акация...
   - Какая тебе Акация, это Вишняк! Как же, придет у вас Вишняк на Акации, ухо вам от селедки и от жилетки рукава!
   - Метя, ты сам говорил, что придут хорошие кони! - яростно прошипела я. - Сомбреро можешь себе на дурную свою башку напялить, придет Акация! Почему, черт возьми, Сомбреро?
   - Его придерживали, - коротко ответил Метя. - Могут прийти Сомбреро с Акацией. Давай, Болек! Я обернулась к Монике Гонсовской.
   - В паддок! - скомандовала я ей. - Сегодня меня кондратий хватит от их честных бегов, ей-Богу, повеситься можно! Посмотрите на это чертово Сомбреро!
   Объявили суммы выигрышей, психоз на почве Ватмана очень помог: последовательность стоила сорок тысяч, "верх" не оправдал надежд пана Здися, еле-еле одиннадцать тысяч вместо пятидесяти.
   - В триплете по-другому считают! - невозмутимо ответил он. - "Верх" кто-то мог поставить в последний момент, в триплете по крайней мере в три раза больше!
   - А хоть бы и в тридцать! - заявила Мария. - Мне наплевать, хоть миллионы, при условии, что сейчас не выиграет, например, Войцеховский.
   - Опомнись, невозможно, чтобы Опенка сдерживали подряд четыре года! Конь четвертой группы.
   - Да у него вес маленький.
   - Но на нем едет ученик Лейба! Не знаю, что нужно делать, чтобы в этом заезде выиграл Лейба на Опенке! И вовсе не буду на него ставить, ставь сама, если хочешь! Что у вас там с Метей?
   - Сомбреро, Акация и Замечек. На остальных я поставила на всякий случай отдельно и, разумеется, чертова седьмого коня прохлопала...
   Моника Гонсовская из паддока выбрала Акацию и Сомбреро. Сомбреро окончательно меня добил бы, если бы не конфиденциальные сведения от Мети. Раз сдерживаемые до сей поры лошади теперь едут как следует, и на Сомбреро до сих пор ездил или Ровкович, или Батька, или ученички, весьма скупо одаренные по лошадиной части, а теперь на Сомбреро едет Болек Куявский - у этой скотины большой шанс! В лошадях девушка эта понимает и впрямь великолепно, оценивает качество и форму одним взглядом. Лады, давай. Акация, давай. Сомбреро!..
   Опенка я выбросила и чуть не сдохла от ужаса. Лидировал зверь аж до половины финишной прямой, на трибунах поднялся крик. В конце концов обогнал его Сомбреро, а подлый Вишняк на Акации вышел только в последнюю секунду, демонстрируя поистине дьявольский финиш. До сих пор все концы с концами замечательно сходились, все ездили как следует на самых лучших лошадях. Вишняк на фаворите выиграл раз в сезоне, теперь пришел к финишу, хотя и был фаворитом по ставкам. Вопреки подсказкам из разных источников, большинство держалось за Акацию. Мария выиграла половину триплета с Метей и еще собственный, кроме того, у них получалась квинта, которую разбушевавшийся пан Здись оценивал На миллиарды. Моника Гонсовская объявила мне, что на те деньги, которые ухитрилась до сих пор выиграть, она поедет в Лондон. Уже после первых попаданий она перекинулась на кассы по пятьдесят тысяч, и до меня задним умом дошло, что и я могла бы сделать то же самое. В триплете у меня прошли две лошади, я посмотрела на список четвертого заезда: восемь двухлеток...
   - Первая группа, а приз неважный, - сказала я Марии. - Если принимать во внимание, что тут творится, прийти должен был бы Бялас, который по правилам придержал бы коня, ожидая заезда с именным призом. Или придержит лошадь из личных соображений. Дома я угадала, что тут должно прийти, но сейчас не знаю.
   - У меня получается тройка.
   - А Оливка? Я рассчитываю на Щудловского. И что ты так держишься за этого Замечека, я его выбросила.
   - У тебя комплексы на его почве. Ведь Замечек просто писк моды! Мания какая-то!
   Насчет комплексов и маний я была вполне с ней согласна. Во мне сидела нелюбовь к Замечеку и конюшне Двуйницкого. Зато я всегда любила Щудловского и конюшню Вонгровской. Несчастьем всей моей жизни были ставки не на то, что должно прийти, а на то, чему я от души желала быть первым на финише. Прогнозировала я заезды очень даже неплохо, только ставки делала идиотски.
   - У тебя Замечек и только он один?
   - Нет, две лошади у меня. Тройка и восьмерка.
   - Значит, вы выиграете, потому что у меня обязательно все поломается. Разве что Бялас поедет как следует! Метя, ты куда это?
   Метя остановился возле моего кресла и возмущенно посмотрел на меня.
   - Я что, непременно должен публично объявлять такие вещи? Я выхожу в приватных и интимных целях, какое тебе дело куда. А может, я еще раз поставить хочу? И что?
   - Да ничего. Мне ведено за тобой следить. Чтобы тебя до понедельника не убили.
   Метя, который уже начал было пробираться дальше, остановился.
   - А как во вторник?
   - А вторник меня не касается. Все надеются, что ты в понедельник найдешь каплю мозгов в башке, поэтому вторник неважен. Погоди, я тоже пойду...
   - Ты мне голову в сортире поддерживать не будешь, уж извини!
   - Взаимно. У тебя совсем крыша поехала...
   Моника Гонсовская страшно меня разволновала, выбрав из паддока четыре лошади, две из которых были у меня в триплете, а две я выбросила. Пришлось мне сыграть шесть последовательностей, она сыграла три, прибавив Почку к Галерее и Юниору. Почку она посчитала лучшей лошадью в этом заезде, но я предостерегла ее от манер Бяласа, который выигрывал исключительно престижные и высокооплачиваемые заезды, стараясь к тому же делать это на фуксах. Он права не имел показать как следует эту Почку, если потом хотел иметь с нее хоть какую-то прибыль.
   Пришли все как следовало. Все сходилось, как по нотам.
   До конца дня ситуация не изменилась. Повыигрывали все лучшие лошади, с которыми до сих пор обращались настолько оригинально, что Марина, кобыла первого класса, оказалась фуксом-монстром и ее не угадал даже Метя. Ровкович выиграл на ней без малейшего труда, он ее просто пустил бежать, а больше ничего и не требовалось. Последовательность выиграла только Моника Гонсовская. Пан Здись выиграл квинту, впал в экстаз и с легкостью смирился с тем, что выиграл лишь восемь миллионов вместо миллиарда. Финансовые разочарования почему-то не отражались на его психике.
   - Ты была права, - задумчиво сказала Мария после последнего заезда. Вы с Метей оба были правы. Что-то с ними случилось, и ездят они честно...
   ***
   Завейчик нашелся в весьма неоригинальном месте, а именно в собственной квартире, запертой на обычный замок, который защелкивается при захлопывании. Доложила о нем домработница, которая приходила убираться раз в неделю.
   Он лежал в прихожей на полу, по мнению врача, с прошлой субботы. Домработница приходила по пятницам, в эту пятницу как раз немножко опоздала, пришла не утром, а чуть позже полудня, и день у нее явно получился неудачный, потому что она долго еще носилась со своим рапортом. Сперва она пыталась сообщить о своей находке соседям и дворнику, но никого дома не застала. Постояла на пороге квартиры Завейчика, потому что ей страшно было перешагивать через труп, чтобы добраться до телефона, и помчалась искать автомат. Три четверти часа она потратила впустую, после чего лично отправилась в ближайший комиссариат полиции. Направление домработница выбрала аккурат противоположное, в результате, чуть ли не в истерике, она остановила проезжавшую радио-патрульную машину ГАИ. После шести вечера сведения наконец дошли куда следует, а я узнала про все это только в субботу вечером, вернувшись с бегов.
   Машина покойного сразу же приобрела первостепенную важность, ее тщательно обследовали уже в субботу утром. Нашли также одного-единственного свидетеля, который видел возвращение Завейчика домой. Сосед, который выгуливал собаку, встретил двоих, один из которых показался ему страшно пьяным, а второй его заботливо вел. Было уже очень темно, поэтому ни одного из них сосед как следует не разглядел. Тот, кто был пьян, показался ему Завейчиком, кроме того, выходили они как раз из машины Завейчика. Второго же сосед не мог узнать ни за какие коврижки.
   По машине удалось определить, что хозяина везли на заднем сиденье. На переднем, возле водителя, сидело одеяло Моники, в которое был завернут какой-то тип в перчатках и чистой обуви. Одеяло оставило четкие следы. На нем, в свою очередь, могли остаться четкие следы самого типа, но оно бесповоротно пропало.
   По мнению врачей, Завейчика сперва вырубили каким-то газом, а потом старательно и умело огрели по шее, отчего он сразу же умер. Довольно гуманно. Рубанули его уже дома, в той самой прихожей, и никуда больше уже не переносили. Предмета, который использовался для убийства, не нашли, из чего можно было сделать вывод, что умный убийца забрал его с собой.
   - Юзя считает, и, по-моему, верно, что полиция должна прикидываться сборищем идиотов, - говорил мне Януш. - Симулировать необычайно неуклюжее и вялое следствие. Как видно, в этом деле сидит кто-то хитроумный и замечательно замаскированный. Следов не оставляет, вся наша надежда на то, что он плюнет на глупую полицию и совершит какую-нибудь ошибку.
   Я забрала у него одолженные материалы по бегам, заботливо проверив, все ли они отдали.
   - Уж за неделю-то можно было узнать хоть что-нибудь новенькое? Портки убийцы своим чередом, но ведь Вы же кого-то допрашивали, нет?. И что?
   - И похоже на то, что все были уверены, что всем управляет ломжинская мафия, что тем более странно, так как они страшные примитивы. Каждому виден их интеллектуальный уровень, и прямо-таки трудно понять эту веру в их руководящую роль. Они располагают только двумя преимуществами: физической силой и деньгами. Послушный получает деньги, упрямый - мордобой, метод весьма несложен...
   - Эйнштейн для него не требуется, - критически согласилась я. - Может, так оно и действеннее. Их шмотки обследовали?
   - Никто из них не ходил в те заросли, они отчитались за субботнее утро с точностью до минуты; Но они вообще-то устраивают такие вещи через посыльных. Остальные шайки состоят каждая из трех человек, и ты это должна знать лучше нас...
   - Сарновский, Бялас и Вишняк - вот вам одна, а вторая иностранцы: Батька, Глушкин и такой тип, в этом году приехал. Как его там.., а, Бабалиев, но он плохо ездит. Об этом все знают. Индивидуальная трудовая деятельность - это Замечек и Ровкович, а также Щудловский, чтоб он лопнул. Я все время на него ставлю, а он не приходит. Ученики участвуют в этом от случая к случаю... А, вот именно! Такой вот Верковский мог бы вам пригодиться.
   - Верковский? Почему?
   - Ссадили его. Ходит и канючит, что позволил уговорить себя и взял дурацкие пять миллионов, а карьера теперь загублена. Ему оставался один заезд до повышения, не хотел брать деньги, собирался выиграть, но ему просто всунули насильно, а комиссия вдруг прозрела. Вишняка, который придержал фаворита, они вообще не заметили. Верковского же заметили сразу и влепили ему запрет ездить до конца сезона. В отчаянии и под влиянием высокоградусных напитков он мог бы рассказать вам побольше других.
   - И ты не могла этого раньше сказать?
   - Я думала, это вы и сами узнаете. Кроме того, правду говоря, он у меня совсем из головы вылетел.
   - Малиновский что-нибудь говорит?
   - А, пардон... Его фамилия совсем не Малиновский, это Метя с Марией так его окрестили, чтобы его фамилию языком не трепать. В конце концов, это человек известный и на высокой должности. Но настоящий лошадник.
   Я сказала, как на самом деле фамилия Малиновского. Януш странно посмотрел на меня.
   - Ты что, действительно еще не поняла, что именно в этих высших сферах и следует искать Василя? Ты просто не отдаешь себе отчет, что этот ваш Малиновский замечательно подходит.
   - Может, и подходит, но это не он. Он бросается всем в глаза, а Василь сидит в укрытии. К тому же это порядочный человек, а не какая-то там свинья. Да, он много знает, но, может, у него просто рефлекс такой - все скрывать.
   - Что касается рефлекса, можешь быть спокойна. Ладно, Верковский... Возьмутся и за него. Ты присмотрись, что там дальше будет...
   - Фигушки, - недоброжелательно перебила я. - Я считаю, что Завейчик и был той самой долгожданной ошибкой Василя, без повода никто его не прикончил бы, надо провести тщательное расследование, и мне хочется быть уверенной, что так оно и будет! Ведь кто-то должен был видеть его раньше, чем тот сосед с собакой, кто-то же с ним разговаривал, он куда-то поехал.., этих мафиози удалось расписать по минутам, а Завейчика?
   - Мафиози живы... Впрочем, Завейника тоже расписали. Отчасти. Известно, что он уехал с бегов после шестого заезда в страшной спешке. Ну ладно, я тебе все скажу, совсем не обязательно, что Василь принимал участие в этом убийстве, может быть, что это оказалось обыкновенное ограбление. Этот Завейчик выиграл, у него при себе было минимум пятнадцать миллионов, потому что без гроша он бы на эти бега не поехал. При нем Ничего не нашли, пустой бумажник. Кто-то мог видеть, как он берет деньги в кассе, и устроить на него засаду, пользуясь случаем; Мы еще не знаем, в каких обстоятельствах его одурманили газом, это мог быть кто-то знакомый, устроил все хитростью, может быть, вовсе не собирался его убивать, а просто оглушить и такого отупевшего ограбить. Потом он мог рассчитывать на то, что сумеет выкрутиться, утверждать, что простился с Завейчиком раньше и так далее. Такая возможность тоже существует.
   - Минутку. Но Завейчик привез на бега девушку и Оставил ее в трудной ситуации...
   - Ну, значит, должна была появиться важная Причина, по которой ему срочно понадобилось уехать. Может быть, он собирался вернуться через час?
   - Может быть, он вспомнил какое-то важное дело. Может, алиби собирался себе устроить. Он один уехал с этих бегов?
   - Нет, с каким-то типом.
   - Знакомый мог попросить подбросить его до такси, такое случается. А кто это был?
   - Мы еще не знаем. Там же страшное положение, почти все знают друг друга в лицо, но по фамилии - почти никого. Насколько я понимаю, сегодня этого типа не было, и никто не мог на него показать пальцем.
   - А где этот тип сел в машину Завейчика? Они вместе сели на стоянке?
   - Нет, со стоянки он уехал один, а пассажира взял возле главного входа на трибуны, около такого круглого павильона.
   - Тогда нет, никого он до такси не подвозил. Он взял этого человека случайно, а уехал он сам по себе, добровольно, оставив с носом Монику Гонсовскую. Я не понимаю, как он мог пропасть у них из поля зрения, ведь за ним следили, как и за всеми, кто поставил тот триплет...
   - За ним следили, и благодаря этому известно, когда он уехал. Не хватало людей, чтобы за каждым высылать хвост, мы ограничились установлением личности каждого, фамилии и адреса, остальное отложили на потом. Ну, а потом он пропал.
   - Так будьте любезны это расследовать, - категорически потребовала я. - Во-первых, мне очень интересно, а во-вторых, это может оказаться важно. Ни один помешанный на бегах не оторвется от этой авантюры на полдороге без существенного повода...
   ***
   Воскресенье началось страшно уже с первого заезда. Миранда не вошла в машину, и через пятнадцать минут суеты ее сняли со старта по приказу стартового судьи. Турникет проморгал старт и бежал все медленнее, оставшись сзади на половине дистанции, техническая комиссия выразила протест и посчитала его оставшимся на старте. Учитывая, что Вербу сняли в последний момент, вместо семи лошадей в заезде участвовало только четыре, и началось светопреставление с возвращением ставок.
   Воцарился жуткой силы сумасшедший дом, толпа бросилась переигрывать триплеты, возвращение ставок всех повергло в смешанные чувства одновременно облегчение и разочарование" - бухгалтерия сразу же безнадежно отстала. Второй заезд и третий прошли нормально, если не принимать во внимание, что выиграли абсолютные, железные фавориты.
   - И что это за выигрыши такие - две сто, две двести, - жаловался рассерженный пан Эдя, - триплет будет пять тысяч...
   - Четыре за четыре, - поправил его полковник. - Если бы не возврат, может, платили бы и десять, но в первом заезде возврат за трех лошадей, двойку, четверку и семерку. Вот вам и отсутствие денег у ипподрома.
   - Я с ними рехнусь! - сообщила я турфу за окном. - Ставят на фаворитов, фавориты приходят, и чего же, черт зеленый, можно ожидать?! Фуксовых выигрышей?! Либо они тявкают, что, дескать, мошенничество кругом, либо им не нравится, что лучшие кони, как и положено, приходят первыми! Кончайте треп, меня кондратий обнимет! Надо было не ставить на Грацию и не морочить никому тыкву!
   - Нельзя было не ставить на Грацию, потому как это самая лучшая лошадь, - наставительно сказал Метя.
   - У меня одни возвраты, - печально сказала Мария. - Ни одного триплета с первого заезда, все мне возвращают. Метя хотел поставить на Трабанта, а я упиралась, что не надо...
   - Зато у нас есть Клубничка, - утешил ее Метя. - Давай, Клубничка! А теперь мы заканчиваем Чертовкой и выигрываем! Может, дадут четыре тысячи пятьсот!
   - Чертовка! Он ненормальный, ты сама видишь, это же железный фаворит, на Сарновском, ну есть же какие-то границы, ведь невозможно, чтобы Сарновский выиграл, ведь он же Вишняка пропустит!
   - Так у нас дополнительно есть Болек.
   - Иоанна, придержи меня за руки, - жалобно попросила Мария. - Или пусть меня кто-нибудь свяжет. Я ему шею сверну! И посмотри, что он мне сделал, нет, ты смотри, смотри!
   Я с неохотой посмотрела на ее сегодняшнюю программку, которую она подсовывала мне под нос. Как минимум половина кружков, крестиков и птичек была сделана ручкой Мети. Как и когда он это сделал, было непостижимо уму, потому что я собственной рукой спрятала ее программку на дно сумки, где лежали бутылки из-под пива.
   - Я же говорила тебе, чтобы ты ему ничего не давала делать!
   - Я давала?! Ты спятила! Я спрятала ее и караулила, вообще программка у меня была еще неразрезанная! Я-то думала, она дома осталась, а тут - на тебе!
   Метя подло хихикал в сторонке. Многие годы повторялась та же история. Мария страдала от него, как от бича Божьего. Таинственным образом Метя подбирался к ее программке на следующий день бегов и паскудил там как хотел, вставляя свои пометки. Ничего худшего нельзя придумать, нет на свете игрока, который не поддался бы такому внушению, я вообще не могу сосчитать ее триплеты, проигранные из-за вставок Мети. Я просила, умоляла и скандалила, чтобы она свои программки прятала от Мети, но безрезультатно.
   - Посмотри! - говорила она теперь в ужасе. - Слово даю, вынула программку дома из сумки нетронутой, сама смотрела - и на тебе! В каждом заезде какая-нибудь чушь, я бы этого и в рот не взяла! Этот паршивец Геркулес, а тут, видишь... Если я сама еще не знаю, что выбрать, у меня три лошади, а возле его чертовой Сенсации крестик стоит, так я же выброшу своих коней, а впишу его Сенсацию! Ну, Геркулеса я и так вижу, его я и по ошибке не впишу, но Метю я когда-нибудь убью! Ведь караулю же программку!
   Метя все радостнее хихикал. Мария взбесилась.
   - Чертовка и Трезор! Как он этот заезд себе видит?! Я вообще не знала, что в шестом заезде я поставила на Клубничку, клубничка в саду растет, а не по турфу бегает!
   - Давай, Клубничка! - взвизгнул Метя. Юрек в своем кресле повернулся к нам, посмотрел и молча покрутил у виска пальцем. Мария резко схватила стакан с пивом, вылив часть на свои купоны триплета и на мою сумку. Мете она погрозила кулаком. Рупор назвал выигрыш последовательности в третьем заезде. Все выплаты безнадежно запаздывали. Я поднялась с кресла, чтобы поставить на четвертый заезд, и увидела Монику Гонсовскую. Она пришла только что, бледная и очень расстроенная.