- Почему? Может, как раз был такой "сделанный" заезд?
   - Это из девяти-то двухлеток?! Во-первых, невозможно, во-вторых, если бы такое делалось, половина ипподрома про это знала бы, а не один индус. Объяснение могло быть только одно, а именно: он на все на свете поставил по две тысячи. Ставка у него была такая. В этом заезде он мог ставить пятнадцать последовательностей по две тысячи каждая и в яблочко попал случайно, другого объяснения я не вижу.
   - И такой случай может попасться каждому и в любой момент?
   - Может. И вы вот-вот начнете понимать, почему у меня нет своего мнения. Так вот, г, в каких там получается?
   - В-десятых.
   - В-десятых, значит. Жокей падает с коня, скажем с фаворита, на трибунах вопли, что это он нарочно сверзился! Лошади идут со скоростью почти шестьдесят километров в час. Их огромное количество, у всех копыта.., вы бы под эти копыта сунулись добровольно? Два-три жокея в больнице уже лежали, еще несколько бросили кататься, кое-кто заработал стойкую травму. Я всерьез сомневаюсь, что падают они нарочно.
   - И я сомневаюсь. Минутку. А от чего зависит уровень выигрыша?
   - Да от денег, полученных на ставках. Выигрыш не тогда высокий, когда приходит лошадь, на которую почти не ставили, а тогда, когда не пришла лошадь, на которую ставил весь ипподром. Откуда-то эти денежки должны взяться, понимаете, о чем я? Без фаворита нет фукса. А если выбирают всякой твари по паре, то выигрыш весьма заурядный.
   Юзя Вольский немного подумал, пригубил вина и кивнул.
   - Вроде бы понял. Какие обычно ставки?
   - "Верх" и последовательность - по две тысячи, триплет - четыре, квинта - пять, в чем вообще никакого смысла нет. Если бы я только дозналась, кто это придумал!
   - И что тогда было бы? - поинтересовался Януш.
   - Ох, скорее всего что-нибудь большое и страшное. Разговаривать с таким человеком - все равно что об стену горох. Об Великую Китайскую. Не исключено, что я опустилась бы до рукоприкладства. Но меня от кретинов наизнанку выворачивает, поэтому сперва я постаралась бы достать оружие на длинной ручке. Не дадите чего-нибудь огнестрельного?
   Оба так энергично покачали головами, что грустный вздох вырвался, у меня сам собой.
   - Ну нет, не то чтобы так уж сразу укокошить, - попробовала я еще разок. - Солью какой-нибудь там или дробью, а?..
   Юзя Вольский взглянул на Януша вопросительно и тревожно. Януш снова покачал головой.
   - Нет-нет, тут с головой все в порядке, ручаюсь. Они меня немного рассердили. Вино вызвало припадок откровенности.
   - А я себе могу лук смастерить, - ядовито объявила я. - В юности делала, из орешника. Стрелы, конечно, не идеальными получались, но на пять метров били, и раз одной подружке чуть глаз не выбила.
   - Лук из орешника - ради Бога, - согласился младший комиссар. - А почему квинта не имеет смысла?
   - Во всем мире ставка за вифайф - самая маленькая, ну, максимум такая же, как за остальное. В Дании - вообще одна крона. Это людей привлекает, они играют страшное количество возможных комбинаций, и оттуда самые большие поступления по ставкам. У нас же за квинту самая большая ставка, каждый ограничивает количество комбинаций, потом плюет и перестает ставить. Чем труднее что-то угадать, тем меньше должна быть ставка, это же научно доказано, а почему мы постановили делать иначе, невозможно понять. Я бы очень хотела познакомиться с тем идиотом, который принял такое решение... Ну ладно, ладно, стрелять в него я не буду, могу просто плюнуть ему на ботинки. Или хотя бы посмотрю с Омерзением, это тоже может подействовать.
   - Я думаю, мне удастся узнать, и я вам тогда его покажу, - пообещал майор Вольский. - По вопросу о "сделанных" заездах у нас уже целых десять пунктов. Одиннадцатый будет?
   - Да если постараться, тут до сто одиннадцатого дойти можно, осчастливила я его. - В одиннадцатых, стало быть, бывает так, что один другого из вежливости пропускает. Мчат рядом две лошади, вперегонки летят как дьяволы, и один выигрывает на полголовы, это же какое искусство! Тот, второй, пропустил первого, подарил ему эти полголовы, потому как у первого аккурат сегодня именины. Подарок ему сделал. Или сестра первого на него поставила, триплет им заканчивала. Разумеется, это должны быть друзья, а не врали, но недавно был и такой случай, что ехали в одном заезде отец и сын. Есть тут жокей, у которого сын тоже ездит, ему для кандидата в жокеи очень мало осталось, ну там две победы. Все считали, что папаша пропустит сыночка, пусть себе поедет, сделает еще одну победу, отец ему покажет, как на финише на полголовы проиграть. Так нет же, папа сыну показал, как на финише на полголовы выиграть. Я даже расспрашивала, мол, в каких они отношениях, потому что сами знаете, как в семье бывает, но оказалось, что в хороших. Вообще-то жокей Божьей милостью... А, нет, это в двенадцатых. Жокей "от Бога" мчит к победе машинально. Если конь тянет, жокей про все забывает и летит вперед, его несет, так сказать, призвание. Ну, Мельницкий был феномен, но Мельницкий это и вовсе отдельная эпопея...
   - Был? То есть теперь его что, нету?
   - Не ездит больше, тренером стал. А жаль, такой жокей должен быть бессмертен. Боже, как он умел поехать, мне слов не хватает! Душа в нем лошадиная была.
   - Так из него, наверное, получился хороший тренер?
   - Возможно. Неизвестно, как оно на самом деле, потому что не он же на своих лошадях ездит, а эти холеры...
   - Минутку, не забыть бы. А какие у них там должности, ну, как бы это выразиться.., жокейские степени?
   - Я тоже не знаю, как это называется, но знаю, какие есть. Ученик. Он должен выиграть десять раз, чтобы стать старшим учеником. Старшему ученику нужно пятнадцать побед, чтобы превратиться в практиканта. Практикант превращается в кандидата в жокеи после очередных двадцати пяти побед, то есть у него уже в сумме пятьдесят. Еще пятьдесят - и он жокей.
   - Все вместе получается сто?
   - Сто. Мельницкий рекорд побил, он жокеем за два года стал. До конца жизни не забуду, была у нас какая-то международная встреча, а я сидела как раз в ложе тогдашнего директора. Директор первый сорвался с кресла с диким воплем: "Метек, давай!!!" Сразу же за мной следом вскочил вроде как министр сельского хозяйства, потом тип из Сельхозэкспорта, и все прилипли к окошку, а они же все толстые, поэтому умещались там с трудом. И все в один голос ревут изо всей мочи: "Давай, Метек!!!" Мельницкий на польской лошадке выигрывает пятый заезд, - и мы получаем первое место. Весь ипподром ревел, наверное, в Пырах слышно было.
   - И я ревел бы, - убежденно заметил Юзя Вольский. - Я весь внимание. Так что же было дальше? Вообще-то дело такое, что я пока и сам не знаю, о чем вас следует спрашивать. Я попозже все проанализирую, может, что-нибудь и надумаю.
   - А почему такое дело на вас повесили, если вы в бегах ни бум-бум? поинтересовалась я.
   - Как раз поэтому и повесили. Я не азартен, играть не склонен, значит, есть шанс, что не дам задурить себе голову и сохраню здравый рассудок. В последнем я как раз и начинаю сомневаться, все это необыкновенно захватывает. Еще что-нибудь есть?
   Я подумала, какие проблемы поставить на первое место, и допила вино до конца.
   - Есть. Сплетни. Другими словами, треп. Что действует какая-то таинственная мафия, которая платит за проигранные на фаворитах заезды. Мол, в этом по уши замешаны букмекеры, что кажется мне несколько сомнительным, потому как букмекеры принимают ставки до самого конца и не в состоянии предугадать, на что люди будут ставить, поскольку народ непредсказуемый, заранее с жокеем не договориться, а в последнюю секунду уже поздно, никаких шансов. Наверное, кто-то другой... Болтают, дескать, между жокеями какие-то интриги, некоторые сотрудничают друг с другом, некоторые друг друга ненавидят. Что один тип, который сидит на открытой трибуне, всегда выигрывает, причем круто. Не знаю, выигрывает ли, но зато я знаю, кто это. Это бывший сотрудник МВД, ранга не знаю. Что, дескать, с конюшни подсказывают выигрышных лошадей... Ага, теперь насчет подсказок с конюшни, это уже в тринадцатых. Я лично многие годы была свидетелем следующих событий.
   На бегах есть кузнец. Я его знаю, это порядочный человек, и, кажется, он лучший кузнец в Европе. Нет такого тренера, такого жокея и вообще такого сотрудника конюшни, который не хотел бы быть с кузнецом в самых лучших отношениях. Они дали ему подсказку на последний заезд, я стояла в очереди за ним в кассу и видела, на что он ставил: на то, что ему подсказали. Не припоминаю себе случая, чтобы эти лошади приходили первыми, и не верю, чтобы его нарочно обманывали. Он всегда был такой добрый-ласковый с учениками, практикантами, жокеями и так далее. Кроме того, от кузнеца зависело само их существование, свободное время, отдых и тому подобное. Они же все выслуживались перед ним изо всех сил! И они ему подсказывали. А выходило, что выигрывал он три раза из восьми, то есть на восьми заездах попадал в точку три, ну, максимум четыре раза. Причем то же самое я и сама по себе умею - так получается, если ставить по программке. Так что они там знают? Ну как при таком уровне знаний они могут "сделать" заезд?
   - Минутку. Там же вроде какая-то комиссия есть...
   - Есть, - сухо подтвердила я. - Техническая комиссия. Коллектив, пользующийся глубокой нелюбовью всего ипподрома.
   - Почему же? - удивились оба моих собеседника одновременно.
   - По причине поведения либо непостижимого, либо неподобающего. Техническая комиссия - это должны быть профессионалы. Знатоки. А они либо мошенничают, либо такие же из них знатоки, как из козьего хвоста волынка. Я вот вижу, что жокей придерживает коня и делает всякие гадости, а они нет? Это как же, глаз у них, что ли, нету? Они лишают права ездить и влепляют штрафы пареньку, который пятый раз едет, и не видят жокея, который в пятидесятый раз придерживает коня? Народ очень твердо считает, что они сами ставят и решают так, как у них самих выигрыш получается. Я в этом месте сказала бы, что глас народа - глас Божий, но мне самой кажется, что сидят они спиной к турфу и на заезд вообще не глядят, а на мониторе вместо заезда детектив смотрят. Но насчет технической комиссии я вообще слова не скажу, это уж вы дознавайтесь от кого другого. Ваши люди туда ходят, сами смотрят, у них свое мнение должно быть. Их и спрашивайте. Когда я там сидела, так они себя прилично вели и комментировали заезд вполне осмысленно...
   - А вам приходилось там сидеть?
   - Несколько раз случалось. Вели они себя соответственно. Вообще-то в частной жизни это индивидуумы даже симпатичные и приличные, уж не знаю, что творится, когда меня у них там нет, а они превращаются в коллектив. Я даже начинаю нехорошо относиться ко всякому коллективу.
   - Не вы одна...
   - А вот журналисты, которые пишут в прессе... Проше пана, я своего мнения о наших журналистах вам не открою, потому что тогда мне пришлось бы употреблять слова, которые в словари по сей день не включают. Я журналистов на бегах встречаю, знаю, кто это и что они делают. Что они в статье напишут, полностью зависит от их личных успехов и поражений. Как только у них ставки, по намекам с конюшни сделанные, коту под хвост полетят, так они пишут, что кругом одни мошенники, а как только выиграют - так сразу все в порядке. Один интервью брал у какого-то из ведущих жокеев и в интервью написал, что тот жокей, с которым в одном заезде в роли старшего ученика ехала жена, на вираже кричал ей: "Быстрее, кисанька!" Насчет "быстрее" никто не возражает, но вот над этой "кисанькой" пол-ипподрома полегло со смеху. Жаль, что не добавил еще "ненаглядная моя женушка". Представляете: каждая доля секунды у вас на счету, идиотка эта вас подводит, а вы к ней с телячьими нежностями... Вы женаты? Юзя Вольский резко вздрогнул.
   - Женат, - признался он. - И очень ее люблю. Но я согласен, самое ласковое слово, которое здесь напрашивается - "кретинка". Тоже, кстати, на "к"...
   - Ну что еще тут объяснять? Януш, который явно развлекался происходящим, открыл еще одну бутылку вина.
   - Ушедший режим виной тому, что не я веду это Дело, - сказал он с величайшей радостью. - Так что мне одни развлечения остались. Юзя, за твой успех!
   - А ты не радуйся, как поросенок после бани, - ядовито предупредил Юзя Вольский. - Уж я постараюсь, чтобы тебя притянули как консультанта. Погодите, будьте людьми, я пленку сменю.
   Используя минутное отсутствие технических средств, я открыто и не стесняясь рассказала все, что я в целом думаю о затронутых нами вопросах. Надо было торопиться, потому что младший комиссар Вольский менял пленку очень расторопно.
   - Тема у нас разрастается, поэтому давайте уж отработаем то, что умещается в каких-то границах, - сказал он просительно. - Вы расскажите, что было сегодня. Конкретно, со всеми деталями.
   Я подробно ему рассказала, как было дело. На то, что повторять мне это придется еще множество раз, я настроилась заранее, но, поскольку речь шла о бегах, я знала, что мне не надоест. Сосредоточилась, старательно припомнила себе все по минутам и не упустила ни перепуганного мальчугана, ни краткой беседы Сарновского и Бяласа.
   - Сарновский и Бялас - кто такие?
   - Двое самых лучших жокеев на бегах, которые отличаются еще и высоким уровнем интеллекта. О Сарновском ходят слухи, что он многим командует. У него огромный талаш, и я подозреваю, что у них с тренером сговор: в абы каких заездах он может делать что хочет, но большие бега должен рассматривать серьезно. Дерби, Большая Варшавская, может, Оукс, Весенние и так далее. И кстати, Дерби он выиграл. Главное его умение - это придерживать лошадей, а вот выигрыш на фаворите наполняет его смертельным омерзением. Если на него бешено ставят, можно почти на сто процентов быть уверенным, что он не придет. Если никто об него рук не марает, то велик шанс, что он выиграет. Тренер у него замечательный, но у меня такое впечатление, что пока еще ни на одной лошади Сарновский по-честному не поехал. Бялас - то же самое, заезды низшего ранга может проигрывать или выигрывать как хочет, а вот большие призы выигрывает раз за разом. Вроде как они с Сарновским заодно.
   - А кто такой Василь?
   - А вот об этом я как раз ничего не знаю. Такого имени на бегах не существует. Мои знания, взгляды и предположения кончаются в этом месте как отрезанные. Понятия не имею ни о каком Василе.
   - Так что, про сегодняшний день все?
   - Нет. Еще Метя.
   - Это еще что за Метя?
   - Дружественный индивид. Сразу вам скажу, что я спросила Метю, можно ли мне на него донести, так он не задумываясь позволил. Правда, он был под мухой, но не настолько, чтобы не знать, что говорит. Метя что-то знает. Когда я сказала, что Дерчик помер, его чуть кондратий не обнял, он потому-то позже и надрался. Не знаю, что такое знает Метя, он не захотел рассказывать, может, вам расскажет. У меня есть его адрес и телефон, я забыла, где он работает, но профессия у него какая-то сельскохозяйственная. По крайней мере, что-то общее с природой.
   Чтобы продиктовать ему данные на Метю, мне пришлось отправиться в собственную квартиру и найти записную книжку. Телефон звонил, как с цепи сорвавшийся.
   - Слушай, - сказала на другом конце провода Мария, - Метя... Езус-Мария, я так больше не могу! Метя в больнице, на него напали!
   ***
   - Один тип внизу спрашивал у меня, все ли у него в порядке с головой, - сказал Вальдемар, показывая подбородком на Юрека. - Посмотрел на его программку и усомнился в нормальности владельца.
   Юрек был зол как сто чертей, потому что во втором заезде проиграл. У него была оригинальная привычка обрезать программку вокруг и еще отрезать у нее углы. Второй заезд был так напечатан, что вместе с уголком Юрек отрезал последнюю лошадь, которая как раз и выиграла.
   - А откуда я должен был знать, что она тут бежит! - огрызнулся он.
   - А зачем ты ее отрезал? - заметила ему я. - Уже во второй раз, если память мне не изменяет, ты отрезаешь лошадь, которая выигрывает! На кой черт ты все тут пообрезал? Когда-то ты главный заезд выкинул!
   - А мне так нравится! И буду обрезать! Ну хорошо, ну выбросил я заезд, поколебался и выбросил! С концами. А потом забыл напрочь, что эта лошадь бежит! А что за хреновина с Дерчиком? Он вроде бы умер?
   Юрек был моим свойственником, от него правду мне незачем было скрывать.
   - Кто-то его убил вчера утром. Так что скакать он уже не будет. А тебе советую обратить внимание на лошадей, которые от него остались.
   - Шутишь? Нет, ты серьезно? А я выкинул программку... Поставлю еще!
   Его словно выбросило из кресла, он помчался вниз поставить еще триплет начиная с четвертого заезда. На лошадях Дерчика сегодня ехал Болек Куявский, жокей снеговой душой, он пер вперед, не обращая внимания ни на что, забывая о сговорах и интригах, часто выигрывая на фуксах. В начале карьеры его почитали за преемника Мельницкого, он бы таким и стал, кабы не отсутствие амбиций и, возможно, лень. Но поехать-то он умел, и лошади Дерчика немедленно стали фаворитами ставок.
   О Дерчике сплетничали очень средненько. Все уже знали про убийство, и еще перед первым заездом я услышала, что:
   Дерчик умер с перепою;
   Дерчика убили, подмешав в выпивку яд; его застрелили из огнестрельного оружия; он умер после страшенного мордобоя, в больнице, куда его отвезла "скорая"; мафия зарезала его ножом за то, что не соглашался придержать лошадь; то же, с той разницей, что он должен был прийти первым, мафия на него поставила, а он ее подвел; его убил тренер в приступе банальной ярости; то же, но предумышленно, с целью избавиться от него раз и навсегда (видимо, в своем мнении о Дерчике я была не одинока);
   Дерчик шантажировал Глебовского, держал на него компромат и только поэтому скакал. Добровольно никто в здравом уме его на лошадь не посадил бы;
   Дерчик сам, лично, был главным мафиози, держал всех под уздцы, и люди потеряли терпение; он якобы у кого-то отбил девушку, может быть невесту или даже жену, и тот, кому изменили, переборщил с отмщением.
   Услышав последнюю сенсацию, я тоже потеряла терпение.
   - Чем это он ее соблазнил? - спросила я ехидно. - Веснушки ее так пленили или же рыжая башка?
   Собеседник тут же стал утверждать, что женщина - существо непредсказуемое, и настаивал на своем.
   Только один вякнул нечто, в чем была капля смысла. Обращался он не ко мне, я случайно услышала.
   - Слишком он много знал, - сказал человек вполголоса пану Мариану.
   Пан Мариан зашипел на него и помрачнел. Похоже было, что и он слишком много знает и теперь стал бояться уже за себя. Я была уверена, что ничего он мне не скажет, потому что он считал меня женщиной, а женщины всю жизнь служили ему не для бесед. Колени красивые у меня могут быть, это пожалуйста, а вот в вопросе разума - и говорить не о чем.
   Три четверти моего естества были поглощены, игрой, а одна четверть интересовалась встреченным вчера мальчиком. Еще сегодня я бы этого малыша узнала, а вот дня через два напрочь забуду, как он выглядел. Потомство сотрудников ипподрома шаталось по всей территории в больших Количествах, потому что для большинства этих детишек лошади были любимыми домашними животными, а тайны тотализатора - хлебом насущным. Однако ни один из них никогда не выказывал такого смертельного страха, ведь если бы не сумасшедший испуг в глазах, я бы на мальчика вообще не обратила никакого внимания. Что такое могло с ним приключиться?
   В перерывах между заездами я внимательно смотрела по сторонам, но ничего не заметила. Зато нашла того типа, который вышел из административного корпуса сразу после мальчика, вместе с кем-то чужим. Этого человека я отлично знала, не знала только его фамилии. В него я и вцепилась.
   - Я вас вчера спрашивала про Еремиаша, помните?
   Мужик всматривался в программку, но тут оторвался, чтобы посмотреть на меня, и видно было, как он собирается с мыслями.
   - Вы меня?.. А! Ну да. Конечно. А что?..
   - Вы выходили из корпуса с каким-то знакомым, а перед вами мчался такой маленький мальчуган. Вы его заметили?
   - Кого?
   - Этого мальчугана.
   - Какого мальчугана?
   Даже интеллигентные люди при таком повороте разговора начинают вести себя как дебилы.
   - Того, который мчался перед вами. Ну, мальчик, здешний ребенок. Вы его заметили или нет?
   - Минутку, дайте подумать. Минуточку... Мальчик? Возможно, кажется, какой-то мальчуган мелькнул передо мной...
   - Кто это был?
   - Этот: малыш? Понятия не имею. А что?
   - Жаль. Его что-то смертельно напугало. Я его ищу, чтобы спросить, что ж такое с ним случилось. Там в этой конторе кто-нибудь еще был?
   Мужик смотрел на меня, словно пытался понять слова иностранного языка, который изучал в раннем детстве.
   - Минутку. Вы о чем говорите? Ну да, я выходил из административного корпуса... А этот мальчик, вы говорите, был чем-то напуган?
   - Был. И интересно знать чем.
   - Сидели там какие-то личности, вроде бы в бухгалтерии и в секретариате... В секретариате наверняка. И этот мальчишка был напуган...
   Он как-то странно покраснел. Но краснота у него тут же прошла. Он прикрыл глаза, а когда снова открыл, из них исчезло всякое выражение.
   - Понятия не имею. Мальчугана я едва заметил, даже не знаю, откуда он вылетел. Может, там ему кто-то хорошую взбучку задал? А что за мальчуган?
   - Если б Я знала - вас бы не спрашивала. Я пробую его тут найти, но его пока вроде нет, не вижу. Я думала, что это чей-то сын, может, вы знаете чей. А вы со знакомым тогда шли?
   - Нет. Чужой человек. Мы о чем-то заговорили и Вместе вышли, я вообще не знаю, кто это, он сразу пропал у меня с глаз долой. Он тут не бывает, я его никогда раньше не видел.
   - И я нет. Может, приехал за навозом под шампиньоны. А что, в корпусе администрации ничего страшного в тот момент не было?
   - Да нет же, ручаюсь. Тишина и покой. Вы мне лучше скажите, что у вас нарисовалось в пятом заезде?
   Я сказала ему, что нарисовалось в пятом заезде, и очень его этим расстроила, потому что, у него нарисовалось нечто совершенно иное, после чего я от него отцепилась. Четверть моей души, где обитал интерес к вчерашним событиям, начала слегка волноваться. Зря я ему сказала о том, что мальчик был напуган. И тот, второй, вроде как чужой... Не правда это все, не может такого быть, я же видела, как они выходили и как разговаривали, конечно, они знакомы! Они непременно знакомы! И второй ответил на мой вопрос насчет Еремиаша, значит, он Еремиаша должен знать хотя бы в лицо, не мог он тут быть первый раз в жизни! Этот тип врет как висельник, черт знает почему...
   Вдруг мне пришло в голову, что мальчик мог их подслушать. Они разговаривали о чем-то таком, от чего волосы на голове дыбом встают, может, именно про убийство Дерчика, а мальчик услышал и убежал. Неглупый ребенок. Однако я не люблю удовлетворяться чистыми гипотезами, надо найти этого сопляка, а как? Собрать гуртом Всех ипподромных чад и посмотреть на них вблизи? У меня таких полномочий нет, а вот младший комиссар Юзя Вольский должен это сделать и вызвать меня на очную ставку.
   Я пошла в кассы. На четвертый заезд я еще не поставила, потому что тут шли два фаворита, которые просто не имели права проиграть, они обязаны были прийти вместе первыми, и никакая сила не была над ними властна. У меня рука немеет и язык коснеет, Когда ставлю на такую банальную комбинацию, но тут я ничего другого не выдумала. Мне это не понравилось, к тому же зрелище в паддоке подтвердило данные из программки.
   - - Ну ладно, - через силу сказала я кассирше, - поставлю два-четыре, но с неохотой.
   За мной стоял какой-то тип, который напряженно пялился в программку.
   - Так ведь Неохота вроде не бежит? - спросил он вдруг тревожно и подозрительно.
   Выражение его лица ясно свидетельствовало о том, что он ужаснулся, пропустив в программке лошадь по имени Неохота. Я сжалилась над ним.
   - Нет, неохота не бежит, - сказала я, забирая билетики. - Неохота это чувство такое. На нее можете не ставить.
   Он неуверенно взглянул на меня, начал уже было возражать: "А если она придет?..", но отсутствие Неохоты в программке все же его успокоило. Его реакции я даже и не удивилась, имена у лошадей бывали такие чудные, что и Неохота могла приключиться. Например, скакали Этажерка, Небоскреб и Фрак. Если это, так сказать, движимость, так я - китайский император. Так и вижу, как мчит вперед Архитрав, скажем, или Фронтон, или еще какая-нибудь архитектурная деталь. И с половой принадлежностью тоже фокусы бывали. Ну хоть бы Эрато. Как известно, это муза, рода женского, а ее именем наделили жеребца. Лошадники решили вопрос весьма оригинально, говорили: "Эрато пришло вторым" или "Эрато проиграло". И такой вот средний род из-за идиотских имен изобиловал.
   Те самые два-четыре с неохотой я, конечно, выиграла, как и весь ипподром. Меня это до такой степени разозлило, что я решила включиться в расследование. Поймала пани Зосю, стащила ее вниз и показала на подозрительного типа.
   - Я хочу знать, как его зовут, - упрямо потребовала я. - Вы его знаете?
   - В лицо - да, - ответила пани Зося. - И по фамилии тоже, но не помню.
   - Окажите мне любезность, посмотрите на его пропуск. Можете сказать, что вы хотите посмотреть номер, что два одинаковых всплыли или еще что-нибудь.
   - А зачем вам это?
   - Он меня интересует, но глупо спрашивать, как его фамилия. Особенно если он мне уже представлялся, а я забыла. У меня к нему личное дело, и я хотела бы эдак дипломатично подойти.