Хмелевская Иоанна. Бега

   - И он ушел?
   - Что, простите?
   - Этот Бальцерский, спрашиваю, что, встал и ушел?
   - Ушел. А слесарь в кухне остался. А потом вернулась моя тетка.
   - Нужно было сразу позвонить пану майору Вольскому.
   - Вы думаете? Но ведь это такая глупость...
   - Не имеет значения. Убийца тоже ведь не гений, и у него могут быть дурацкие идеи. Вы с кем сюда приехали?
   - На такси.
   - Тогда предлагаю, чтобы отсюда вы уехали с майором. Я вам это устрою. Займитесь пока паддоком и избегайте уединенных мест...
   Дали сигнал на старт. Сложности с убийцей отошли на задний план. Я поспешно извлекла из сумки бинокль.
   Нубия выиграла без малейших затруднений, за ней пришла Гамбия, пять-три. Надо было спуститься вниз пораньше и не слушать идиотского трепа пана Собеслава с Вальдемаром, чтоб обоим им скиснуть...
   - Ихние деньги, наше почтение, - сказала я мрачно.
   - Весь ипподром нацелился на квинту, - высказал свое мнение полковник.
   - И на Гамбию тоже все ставили? - безнадежно спросил Юрек. - Ну да, пятый номер - фаворит...
   - Я видела того типа, который располагает конфиденциальными сведениями из конюшен, - недовольно говорила пани Ада. - Он поставил пятьсот тысяч, пять последовательностей по сто, а все начинал с единички. Посмотрите, разве непонятно, что его надувают как хотят?! А он даже и не видит, дурень этакий. Я уже третий раз на него внимание обращаю...
   Пять арабских лошадей во втором заезде были Примерно равными претендентами на победу, и я вспомнила, что на арабах хорошо едут Скорек и Кацперский, поэтому решила поставить на жокеев. Два-пять и пять-два, в обе стороны, потому что ни один из них со времен царя Гороха не приходил первым. Значит, пора им выиграть! Весь ипподром единодушно ставил на четверку, но на ней ехал спортсмен-любитель Квятковский, который, правда, ужасно старался, однако особыми способностями не отличался. На чистокровных - пожалуйста, но не на арабских лошадях, разве что эта Гречка сама пойдет к финишу...
   Я едва не забыла про Монику и лже-Бальцерского, но, к счастью, под лестницей наткнулась на старшего комиссара Ярковского, и чувство долга отодвинуло развлечения на задний план.
   - Вы знаете, эта Гречка и прийти может, - сказала я ему, - поймайте-ка младшего комиссара Вольского...
   Я передала ему рассказ Моники. Надо было обязательно проверить, кто там приходил к ее тетке, да еще и прихватил с собой палку с шаром на конце. Я была абсолютно уверена, что в этом таится некий колоссальный смысл, но понятия не имела какой, а атмосфера ипподрома не благоприятствовала следственным раздумьям. Старший комиссар Ярковский сомневался в достоинствах Гречки, он твердо стоял на том, что выиграет Кацперский, и шепотом заверил меня, что к майору обратится сразу после заезда.
   Скорек неожиданно показал класс и очень легко выиграл. За ним, к сожалению, прорвался к финишу шустрый любитель Квятковский, после чего я стала энергично рвать на себе волосы, потому что поставила, разумеется, наоборот, а за последовательность дали аж четырнадцать тысяч. Юрек печально сказал, что это все-таки наименьшее зло. Триплет и квинту выиграли все наши знакомые.
   - Метя, - спросила я, перегнувшись через Марию, - ты некоего Подвальского знаешь?
   - Геня его зовут, - ответил Метя. - Знаю. А что? "
   - А кто это?
   - Такой референт министра. Скотина средней паршивости. К Малиновскому он страшно подлизывается. А зачем он тебе?
   - Он глупый?
   - По-разному бывает. Иногда малый не дурак, а иногда и дурак немалый. А что?
   - Да ничего. А Ерчика ты знаешь?
   - Ерчак - это же лошадь, - заметила мне Мария. - Из конюшни Врублевского. Мы все ее знаем.
   - Не Ерчак, а Ерчик. Ерчика знаешь? Метя на секунду задумался.
   - Нет. Ерчака я точно знаю, а вот Ерчика не припомню. А что?
   - Да ничего, ничего. Нет у меня сейчас времени морочить себе голову всякими преступными хитросплетениями, но свет в конце туннеля у меня начинает брезжить. Еще, правда, сама не знаю какой.
   - И посмотри, что он мне снова тут натворил - сказала Мария голосом мученицы. - Погляди, что он вытворил в третьем заезде! Трабанта выбросил черт с ним, я тоже его выкинула, но Богун?! Скочиляс! У меня были запланированы Санкция и Домена, а он мне подсовывает Богуна со Скочилясом! Я из-за него определенно в могилу сойду раньше срока! Ну посмотри только, что в итоге у меня получилось: я заканчиваю Богуном и Ройялем, а в середине у меня Домена и этот Скочиляс! Вот одна только Санкция и осталась: я заканчиваю ею один триплет и второй начинаю...
   - Откуда у тебя взялся тут Ройяль?
   - Ройяль взялся по ошибке. Я снова не успела в общую кассу и диктовала в кассе одинаров, по одной лошади, и Ройяля ляпнула вместо Валькирии в четвертом заезде.
   - Да весь ипподром на нее поставил, - презрительно скривил рот Метя Ну и что ж, что весь ипподром? Я хотела так поставить - и все!
   - И была бы у меня теперь Валькирия...
   - Ну ничего, в третьем заезде у тебя будет фукс...
   - Какой еще фукс! - рассерженно вмешался Юрек. - Весь ипподром ставит на Ройяля!
   - Ты шутишь!
   - Куда там! Наипервейший фаворит! А за ним - Санкция - Ройяля подсказали на конюшне, - возвестил пан Эдя. - Говорят, что он уже висит.
   - Не видать вам Ройяля, как уха от селедки! - издевался полковник.
   - Лимончик - это только разве что в чай хорошо, уважаемый, втолковывал Вальдемар пану Собеславу. - Откуда, скажите на милость, вы его взяли, никакого Лимончика на финише не будет!
   - Чтоб ты скис! - буркнула я себе под нос, потому что именно на Лимончика-то я и поставила. Лошадь Вонгровской в предыдущем заезде я не трогала, а теперь не выдержала и воткнула этого Лимончика в триплет. Правда, я добавила еще Домену и Санкцию, но Санкцию я втиснула в триплет, который начинался не Нубией, а Гамбией, поэтому его можно было считать сразу пролетевшим.
   - Лимончик, проше пана! Вот уж это будет бомба, а?! - с энтузиазмом убеждал всех пан Здись. - Этот Лимончик придет, соперников у него тут просто нет!
   - А Домена что? С нее жокей свалится или она к финишу пятиться будет?
   - Ройяля еще вчера давали на конюшне!
   - Дают - бери, а бьют - беги...
   - Самые лучшие в этом заезде - это Трабанг и Санкция, - негромко проговорила за моей спиной Моника Гонсовская. - Как можно тут вообще на что-то другое ставить...
   - .вулканизатор...
   - Что?
   - Вулканизатор, говорю.
   - Сейчас Вулканизатор не бежит!
   - Уважаемый, да не бежит, а шины, говорю, вулканизатор продает, причем дешево...
   - Старт!
   Вой громкоговорителя надолго заглушил трепотню. Лошади стали довольно прилично входить в машину, первый Дымник, потом Санкция, Трабант и Домена. Ройяль упирался, но позволил себя уговорить. Богун замешкался на старте, Лимончик убежал назад. Скочилясу надо было на голову надевать мешок. Этих мешков все страшно боялись с того самого раза, когда лошадь с мешком на голове стартовала и кинулась в самую гущу остальных, вызвав невообразимый хаос. Мешок со Скочиляса Ровкович успел снять, прежде чем впихнули в машину Лимончика.
   - Ну вот, все собрались, - сказал Юрек. - Пошли - Старт, - начал свою молитву рупор. - Лидирует Домена, второй Дымник... Лидирует Дымник, за ним - Скочиляс, третья - Домена, четвертая - Санкция...
   - Отстал! Уже отстал! Который?
   - А кто, как не Сарновский! Говорил же я, что Трабанта нет!
   - Там двое отстали...
   - Лимончик! Восьмерка! На километр отстали!
   - Не умеет эта задница ездить...
   - Дымник выиграет!
   - Какой там Дымник! На прямой встанет - хоть слезай и сам скачи Лидирует Дымник, вторая - Домена, на третьем месте Санкция... Четвертым идет Богун, отстает Скочиляс.., на последнем месте Трабант...
   - А где Ройяль?!
   - Давай, Дымник! - вдруг заорал Метя.
   - Кто-нибудь его точно убьет, - сказала испуганно Мария. - Вперед, Санкция!
   - Лимончик подтягивается! - крикнул пан Злись. На повороте лошади смешались. Лимончик вошел в кучу вместе с Трабантом, Домена и Ройяль пошли на большую дорожку.
   - Ройяль уже выходит! Есть Ройяль! Ройяль идет!
   - Ну да, два Ройяля и пианино! - рассердилась я. - Дальтоники...
   - Уважаемый, Ройяль ведь фиолетовый, а тут идет желтый...
   - На прямую выходит Дымник, за ним идет Санкция, третий - Богун, вещал громкоговоритель, и время от времени его можно даже было расслышать...
   - Давай, Лимончик, - безо всякой надежды буркнула я.
   - Лимончик! Давай, Лимончик! - подхватил с энтузиазмом пан Здись. Вот, пожалуйста, он уже приходит! Я же говорил! Только Лимончик!
   - Лидирует Санкция, второй идет Домена, третий - Трабант, сразу после него - Лимончик, - возглашал рупор. - Санкция, за второе место борьба, Домена, Трабант, Санкция, Трабант, Санкция, Трабант, борьба, Санкция, Трабант...
   - Санкция! - с облегчением выкрикнул Юрек. - Удержалась, со мной едва инфаркта не было, ты этого Трабанта видела? С последнего места! У меня его не было...
   - Санкция с Трабантом, четыре-три.., а может, я случайно поставила?
   - Ведь я же ясно говорила, что в расчет принимать можно только этих двоих! - с упреком вздохнула Моника Юнсовская.
   - Если бы не проиграл, точно бы выиграл, говорю вам! И этот Лимончик, тоже мне, посмотри, где он был бы, кабы не жокей... Ведь шел-то он третьим или четвертым за Доменой, чуть-чуть не хватало!
   - Триплет у тебя готов? - спросила Мария.
   - Ну что ты! Я же первый заканчивала Лимончиком. А у вас?
   - Есть, и второй я тоже начала. И квинта у нас получается. Может, тыщ пятьдесят дадут, за двойку заплатили около шести.
   - Если даже тридцать дадут, так и то можем радоваться, - сказал мрачно Юрек.
   - В такие игры играют тигры! - распевал Вальдемар, показывая последовательность три-четыре, Санкцию с Трабантом, за пятьдесят тысяч. На тройку не ставили, все прилипли к этому Ройялю, а вам, уважаемый, я говорил ведь, что лимончики только в чай годятся! Ведь я же вам предлагал и для вас поставить! И квинта у нас получается!
   - У меня две! - живо сказал пан Здись. - Великая это будет квинта...
   - Может, не такая уж великая, - осторожно поправил его пан Рысек. - Но лучше уж такая, чем никакой...
   - Жаль, - сказала в сторону окошка пани Ада. - Я поставила только на Трабанта.
   - Трабант "верхом" принес бы целое состояние. Но квинта у вас пока получается?
   - Ну, квинта точно получается...
   Квинта получалась почти у всех. По поводу суммы выигрыша все спорили вплоть до самого объявления. За Санкцию дали четыре тысячи с ерундой, последовательность составила около двадцати, а триплет оказался ни вашим, ни нашим, нечто среднее между прогнозами Марии и Юрека - сорок одна тысяча. Я перестала жалеть о дурацких ставках, мне больше принесла последовательность, которую я поставила машинально, потому что в Трабанта я не верила. Квинта моя полетела к чертям вместе с первым триплетом, теперь у меня оставались шансы на второй, потому что в нем были две самые лучшие лошади. Я выгнала Монику в паддок.
   - Даже смотреть не на что, - сказала она сразу после первой разминки лошадей. - В расчет можно принимать только двоих, о других и говорить не стоит. В конце концов, могла бы проявить себя и Калькутта, эта пятерка, но она недостаточно тренирована, в будущем году она перейдет в первую группу, а сейчас об этом даже речи быть не может. Только Парнас с Издателем, больше ничего.
   Я придерживалась того же мнения, потому обеих лошадей включила в триплет. Именно такие взгляды высказал почти весь ипподром, однако в последнюю секунду кто-то решил позаботиться о том, чтобы выигрыши все же повысились, и были пущены слухи насчет Сенеки. Мать у него действительно была замечательная, но от замечательных матерей почему-то лучше получались кобылы, а жеребцы удавались меньше, и я ни в какого Сенеку не верила. Я поставила на Парнаса и Издателя два раза и оставила остальных в покое. Мнение Моники наконец-то оказало на меня влияние.
   Сенеку, понятное дело, все игроки обсуждали как существо женского рода. Я собственными ушами услышала, что в предыдущем своем заезде у ЭТОЙ Сенеки был шанс, но ЕЕ придержали. Даже странно было, что таким именем окрестили жеребца, но ведь была же Венява кобылой. Генерал Венява-Домбровский, по слухам, стопроцентный мужчина, должен был от этого в гробу перевернуться...
   Парнас с Издателем пришли безо всяких проблем. Издатель бьет первый, Парнас пришел вторым. Выигрыш снизился просто невыразимо: за последовательность дали три тысячи восемьсот, за триплет еще того хуже тридцать шесть тысяч. Квинта у всех замечательно получалась, некоторые успели поставить даже по двадцать, по "тридцать раз. Пан Здись размахивал двумя карточками, пан Рысек тремя, пан Эдя перебирал десять штук.
   - А я к тому же перепутала заезды, - с ужасом сказала Мария. - Я слово даю, это из-за Мети! Посмотри!
   - Мне-то с самого начала показалось, что с этой Валькирией что-то не так, только я не хотела тебя сглазить...
   - Если теперь придет не фукс, то выигрыш квинты побьет рекорд по минимальной величине, - предрек пан Рысек.
   - Ты на день ошибся, - заметила я Юреку. - Это не вчера должен был быть самый плохой день, а сегодня.
   - Ну вот, а я как раз думал, что будет наоборот. Без Гамбии, без Трабанта, во втором заезде только две приличные лошади и теперь тоже... Все все заранее знают. Теперь все ставят на Честкова, но я знаю, что он не придет.
   - Да не на Честкова ставят, а на двойку, - поправил полковник.
   - На какую двойку? На Марсию? Почему? Она же плохо бегала...
   - Она болела, ее вылечили, теперь она в отличной форме. Двойка - самый что ни на есть фаворит.
   - Ну и пожалуйста! Она у меня есть, и я очень на нее рассчитывал, думал, что это фукс!
   - Фуксом тут может прийти Росянка, шестерка. Тшаска любит так неожиданно лошадь подать.
   - По-страшному все ставят на единичку, - поведал нам пан Рысек, опираясь спиной о подоконник. - Какой-то тип от Глебовского ставил в триплете и квинте только на единичку в пятом заезде, вот все и начали за ним следом ставить точно так же.
   - Один-четыре - они самые фавориты, - предсказал полковник. - Это Дотация с Честковом.
   - И мне тоже подсказали единичку, - грустно сообщил пан Эдя. - Я на нее поставил, но мне не верится.
   - Тогда действительно только Росянка осталась, - согласился Метя. Давай, Росянка!
   - Метя, я тебя предупреждаю, что Росянки у нас нет! - испугалась Мария.
   - Ну и что с того? Зато это будет фукс! Давай, Росянка!
   - Успокойся, Метя у нас просто не жадный" Предпочитает эмоции, а не деньги...
   Невзирая на то, что квинта обещала быть совершенно нищенской, напряжение нарастало. За столиком рядом с барьерчиком сидела какая-то сильно взбудораженная компания, к которой присоединился Капуляс. Честков был его конем. Капуляс что-то сказал своей компании, только я не расслышала что. Но его мнение, должно быть, оказалось положительным, потому что мрачные морды немного просветлели. Мнение Капуляса еще абсолютно ни о чем не свидетельствовало, я сошла вниз посмотреть на паддок. Триплет я заканчивала Марсией.
   - Знаете, она просто замечательная, - сказала Моника Гонсовская. - Я буду ставить на нее со всеми остальными, за исключением тройки и семерки. Они никуда не годятся, самая последняя группа, я вообще не знаю, что они тут делают.
   Я поставила по кругу единичку, двойку и тройку, Дотацию, Марсию и Честкова, в приступе вдохновения добавила к ним Росянку и вернулась наверх. Квинта, которая у всех получалась, оказывала решающее влияние на атмосферу. Вальдемар ссорился одновременно с распаленным паном Здисем и обиженным паном Собеславом. Мария пыталась вырвать у Мети программку на среду. Как он сумел высмотреть эту программку под бутылками пива, было уму непостижимо, но Метя принялся ставить там кружочки. Четверо мужчин за столиком возле нас уже собирались в кассу за своим будущим выигрышем. Капуляс держался со стоическим спокойствием.
   Объявили старт, лошади рванули, дистанция была довольно длинная. Лидеры сразу вышли вперед. Компания за столиком вскочила и ринулась к окнам.
   - Лидирует с отрывом Секвенс, второй Ковер, на третьем месте Дотация, - вещал равнодушный рупор. - Четвертой идет Росянка, пятая Марсия...
   - Господи, что он делает?! - заорал кто-то сзади. - Ты посмотри, что творится!
   Лидирующий Секвенс унесся вперед корпусов на тридцать, за ним мчался Ковер, а затем корпусах в двадцати сзади шли все остальные, сбившись в плотную кучу. Ковер приближался к Секвенсу, причем оба все сильнее уходили от всех остальных лошадей, прошли уже половину противоположной прямой и приближались к повороту.
   - Не догонят! - с ужасом сказал пан Эдя.
   - А знаешь, ведь могут не догнать, - озабоченно сказал Юрек. - Секвенс легко идет... И веса у него почти нет.
   - Секвенс! Ковер! Последовательность три-семь! - вопил пан Здись. Ведь это же, господа, сенсация!
   - Сенсация в этом заезде даже не бежит, - хладнокровно возразила Мария. - И не морочьте голову, Не догонят...
   - Давай же, Сенсация! - радостно заверещал Метя.
   - Два лидера придут!
   - Хотели скандала - так вот вам скандал! Хотели скандала - так вот вам скандал! - повторял кто-то за спиной пана Эди, как заезженная пластинка.
   - Какой тут скандал, капустные вы кочаны, раз уж с самого начала так пошли?!
   - Не догонят!
   - Догонят на прямой!
   - А я вам говорю, что не догонят!
   - Ну давай, погоняй же четверку, кретин! Рупор что-то хрипел, но его не было слышно.
   Квинта, которую все заканчивали, распалила страсти.
   Визг, рев, вой под небеса...
   - Подходят!!
   - Готово!
   - Четверка выходит! Давай, четверка!!!
   - Давай, единичка!!
   - Какая единичка, единичка отпала!!
   - Куда ты, дурень, на длинную дорожку пошел?! Пан Эдя почти что сел на корточки, подгоняя воплями Честкова, пан Здись плясал перед стеклом, словно дервиш, Метя упрямо выл "давай, Сенсация!!!", за столиком некий тип орал с набитым ртом, фыркая куриными потрошками за воротник пана Рысека. Лидеры добрались до половины прямой - и ослабели. Кони, которые сбились кучей на дорожке, начали обгонять их, на первое место вышла Марсия, от кучи оторвалась Росянка, Честков шел сбоку. Пан Рысек бурно запротестовал против куриных потрошков. Тот, который вопил с набитой пастью, наконец поперхнулся, его собутыльники завопили "давай, Капуляс!". А Капуляс сидел себе у столика и даже не дрогнул.
   - Марсия, Росянка, - прорезался громкоговоритель и смолк.
   - Есть! - сказал оживленно Юрек и опомнился. - Так ведь выигрыш смехотворный...
   - А у меня квинта! - провозгласил пан Здись. - Вот, пожалуйста, без Честкова - все-таки немалые деньги!
   - Как же, как же, с Марсией! - издевательски фыркнула Мария.
   - Слушайте, вся ваша закуска у меня в волосах! - раздраженно говорил пан Рысек. - Или жуйте, или вопите, одно из двух...
   - Говорил же я: не ставить на четверку! - победно напомнил пан Вальдемар.
   - Два-шесть, без Честкова, без Дотации - вот это последовательность!
   - Ну, накаркала ты эту Росянку! - радостно взвизгнул Метя.
   Триплет получался нищенским, Марсия с Росянкой давали больший шанс. Росянку я угадала сама, а Марсию получила от Моники Гонсовской, могла поставить пять раз, дура, вместо одного!
   - Ну что мной движет, скажи мне, Бога ради, - в ярости обратилась я к Марии.
   - То же самое, что и мной, - коротко ответила она. - Посмотри!
   В программке у нее была выписана квинта, четко и ясно. Все лошади пришли к финишу.
   - И что? Ведь ты же ставила?!
   - Одну квинту в складчину с Метей! А ведь я собиралась поставить трижды, для себя одной! И почему не поставила?!
   - Вот именно, почему?
   - А мне откуда знать? Что такое мной движет?!
   - То же самое, что и мной...
   - На Честкове ведь не поехали, придержали его, - спокойно сказала за моей спиной Моника Гонсовская. - Жокей как-то коня берег, не то чтобы очень придерживал, но не понукал. Да и так бы эта лошадь не выиграла. Марсия была в великолепной форме.
   До меня долетели вопли из-за столика за барьером, я секунду прислушивалась, после чего обрадовала Марию.
   - Банда Капуляса поднимет тебе стоимость выигрыша. С Честковом у них было сорок квинт, а с Марсией только две. Может, полмиллиона выплатят.
   - И что с того? У меня в таком случае было бы три с половиной раза по полмиллиона. Даже сосчитать не в состоянии, сколько я на этом потеряла.
   - И не считай, - посоветовал Метя. - Потерь считать не нужно.
   - Вы что, с ума сошли, да? - рассердился Юрек на пана Здися. - С фаворитом пятьдесят тысяч?!
   - Но квинта...
   - Квинта будет двести пятьдесят! Тоже мне выигрыш!
   За квинту в результате дали четыреста восемьдесят тысяч. От одних контрастов можно было рехнуться, вчера - сто восемьдесят миллионов, сегодня четыреста восемьдесят тысяч. Триплет благодаря Честкову немного повысился, выплатили по сорок две. Лучше всего платили за последовательность, потому что на Росянку никто не ставил, заплатили тридцать одну тысячу. В результате настоящую прибыль получили только Моника Гонсовская и пани Ада, потому что они обе поставили побольше.
   - До сих пор вы выигрываете исключительно благодаря тому, что пока все ездят честно, - предупредила я Монику Гонсовскую. - Не знаю, как долго будет все это продолжаться, потому как сомневаюсь, что у них честность в привычку войдет. В любой момент снова могут начать придерживать лучших лошадей, поэтому на всякий случай соблюдайте осторожность.
   - Зигмусь Осика едет, - ответила Моника. - Случаем, не на лошади ли Дерчика?
   Согласно предчувствиям ипподрома в группе молодых арабских лошадей выиграла Валькирия, а Осика на Эфире пришел вторым. Последовательность получилась неплохая, потому что ставили главным образом на Формину, но за триплет выплатили жалкие гроши. Юрек был преисполнен горечи.
   - Посмотри только, достаточно было бы, если бы пришли первыми те, кто пришел вторым. У меня же они были! Росянка, теперь этот Эфир, представляешь себе, как подскочила бы сумма выигрыша? Нет нам сегодня счастья! И ведь сущих пустяков не хватило! На одну голову проиграли!
   - Не требуй слишком многого! - укорила я его. - Не каждый день праздник!
   - Я сейчас уезжаю, - сказала Моника Гонсовская. - Вы были правы, меня попросили, чтобы я с ними сразу же поехала. Наверное, мне велят опознавать этого Ерчика-Бальцерского, мне так кажется. В этом заезде самая лучшая пятерка, а тройка и шестерка вообще никуда не годятся.
   Я поняла, что старший комиссар Ярковский принял должные меры, а Юзя Вольский отнесся всерьез к утреннему визиту в дом тетки Моники. Мне подумалось, что если не сегодня вечером, то уж завтра утром я обязательно узнаю все новости, а в среду от Моники узнаю подробности. Я спустилась вниз поставить на что-нибудь с этой пятеркой, и старший комиссар Ярковский встал за мной.
   - Поймали, - прошептал он.
   - Кого?!
   - Убийц Дерчика. Вы считаете, что шестерка не придет?
   - Ни в коем случае. Предпоследней - максимум. И кто это?
   - Один такой гад. На два фронта работает, потом средний ломжинец и Сильвусь.
   - Какой Сильвусь?
   - Ах да, правда, вы же фамилий не знаете. Букмекер такой. А единичку вы в расчет принимаете?
   - Единичка, может, и придет. Главным образом Я ставлю на пятерку. Моника вынесла ее из паддока.
   - Эта Гонсовская? Ну, она умница, буду ставить все с Пятеркой, а что?
   - Единичка, двойка и четверка. А тройка и шестерка - коту под хвост. И что?
   - Ничего. Его уже держали на примете, именно он и был у Йольки Шпулец. Его и так работодатели решили на убой пустить, потому что после истории с Дерчиком он все равно никуда не годился. По-моему, он этого Дерчика замочил непреднамеренно, у меня свои взгляды на эту историю.
   Взгляды старшего комиссара Ярковского живо меня заинтересовали.
   - Есть у вас минутка? Сядем с другой стороны и сделаем вид, что смотрим программку. И скажите мне, что вы придумали, потому что вы, можно сказать, здешний.
   - Ладно, только сперва поставлю.
   С другой стороны мы не сели, потому что кони вышли на турф и перед паддоком стало пусто, можно было поговорить на любой скамейке. Открытые программки в руках были замечательным камуфляжем на сто процентов.
   - Мне кажется, что он должен был заключить с Дерчиком сделку и максимум дать ему по морде, - сказал Ярковский, показывая пальцем лошадь номер два, которую как раз с этого заезда сняли. - Но это сильная и тупая скотина, поэтому он мог просто с разбегу свернуть Дерчику шею. Мне еще и потому так кажется, что у Дерчика с собой пленки не было... А вы про все это знаете? - встревожился он.