Страница:
Оба снизили темп в тот момент, когда оказались по обе стороны целой группы сросшихся берез, выросших из одного ствола.
– Ты, слушай, кончай погоню! – с беспокойством вскричал Ремигий, обегая вокруг берез. – Уже недалеко! Опомнись, чего гонишься за мной как полоумный?
Чак не сумел сделать такой резкий поворот, как Ремигий, ни одна собака не умеет так круто менять направление бега. Он затормозил, упираясь лапами в землю, и только потом обежал березы с другой стороны.
– Да не бойся, я помню наш уговор! – крикнул он в ответ. – И не чую людей. Где они?
Описывая круги и держась на всякий случай на почтительном расстоянии от Чака, лис пояснил:
– Скоро почуешь. А сейчас мне еще велено показать тебе дорогу до избушки лесничего. Ну ты как, поостыл малость?
– Сейчас совсем успокоюсь, – пообещал Чак, тоже сделав для успокоения несколько кругов вокруг березок. Так они переговаривались, описывая круги, и уже невозможно было понять, кто за кем гоняется.
– Может, наконец, перестанете валять дурака? – неодобрительно заметил дятел, наблюдая сверху за такой бесполезной тратой времени. – Привет, Чак! Мы знакомы. Хватит, успокойся, наконец.
И в самом деле, оба, и лис и пес, как заведенные продолжали бег по кругу, и только вмешательство дятла помогло им остановиться. Чак перестал бегать и сел, тяжело дыша и высунув язык. Глядя на него, и Ремигий присел отдохнуть. В некотором отдалении.
– Привет! – ответил Чак дятлу. – В спешке я даже не спросил, почему вместо Пафнутия пришел вот он, – повел пес носом в сторону Ремигия. – А где лис, там не обойдется без осложнений.
– Зато мы с тобой выдержали неплохой темп, – насмешливо огрызнулся Ремигий. – Я же тебе сказал – с самого утра мы потеряли время из-за того, что девчонка вцепилась в Пафнутия и он не мог от нее отцепиться.
Чак возмутился.
– Ничего такого ты мне не рассказывал!
– Разве? – удивился Ремигий. – Может, и вправду не успел. А ведь собирался. Так вот, мы потеряли время, а тут птицы сообщили, что люди уже приехали, того и гляди попрут в лес. И Пафнутию надо было спешить к лесничему. А к нему никто, кроме него, пойти не может. Вот меня и послали к тебе, чтоб им…
– Позвольте заметить, что сейчас вы тоже теряете время, – сухо заметил дятел. – И люди уже вошли в лес. От волчьего логова находятся совсем близко. Нельзя терять ни минуты!
– Что ж, я готов! – вскочил с места Чак.
Войдя в лес длинной шеренгой, люди принялись энергично продвигаться вперед, осматривая каждый куст, каждую ямку. И вдруг на них выскочила большая белая собака. Оглушительно лая, она стала метаться перед ними, бегая
от одного края шеренги до другого и подгоняя крайних в шеренге к ее середине, ну точно так же, как это делает овчарка, собирая в кучу разбежавшихся овец. Старательно и методично облаивая крайних в шеренге, она заставляла их смещаться к середине до тех пор, пока до людей не дошло – их хотят собрать в одно место.
К этой акции подключились и остальные собаки, привлеченные людьми к поискам. Чаку удалось договориться с ними, и они тоже принялись лаять и нервничать, сгоняя людей в кучу, а то и тащили их, ухватив зубами за брюки. Дело в том, что Чак сообщил коллегам-псам о том, где находится девочка и он знает, как туда пройти. Надо только следовать за ним, а не болтаться попусту по всему лесу.
Полицейские собаки почти все знали Чака лично и не сомневались – ему можно верить. И каждая из них натянула поводок и потащила за собой своего проводника туда, куда их звал Чак.
Тем временем Пафнутий добрался до домика лесничего.
Лесничий всегда вставал очень рано. Он уже завтракал, когда вдруг разлаялись его собаки. Выглянув в окно, он увидел у калитки Пафнутия.
Пафнутия лесничий так любил, что сразу же поспешил к нему, даже не закончив завтракать, причем прихватил с собой несколько вкусных пряников. К его безграничному удивлению, медведь не накинулся на пряники, как это обычно
делал, а повел себя странно.
Пафнутий сразу, еще по дороге, решил – сделает так, как делал это Чак, когда хотел повести за собой людей. Вот он и не подошел к лесничему, даже не взглянул на вкусное угощение, а сразу же отошел на несколько шагов от калитки и направился в лес, оглядываясь, идет ли за ним лесничий. Оказалось – не идет. Пафнутий тоже остановился, потом сделал несколько шагов к лесничему. Тот непонимающе смотрел на медведя. Собаки продолжали старательно облаивать зверя, не решаясь приблизиться к нему.
– До чего же вы бестолковые! – рассердился Пафнутий на собак. – Ну сколько можно кричать ему, что я пришел, если он и без того видит меня! Скажите ему лучше, чтобы немедленно пошел со мной. Очень нужно!
– Это еще зачем? – удивился главный пес. Так удивился, что даже лаять перестал.
– У нас в лесу заблудился человеческий детеныш, – торопливо пояснил Пафнутий. – Маленькая голодная девочка. И очень испуганная. Надо, чтобы ваш хозяин пошел к ней.
Тут уж все собаки поняли – дело серьезное.
– Ладно, попробуем тебе помочь, – сказали они.
Перестали лаять, подбежали к лесничему и, легонько ухватив его зубами за полы куртки, потащили к Пафнутию. Лесничий до того удивился, что даже не сопротивлялся.
Пафнутий встал (с собаками он разговаривал сидя, воспользовался краткой передышкой, чтобы немного передохнуть) и, оглянувшись на лесничего, устремился в лес. Собаки отпустили хозяина и устремились следом за зверем. Медведь остановился и оглянулся. Собаки сделали то же самое. Лесничий наконец понял.
– Ладно, ладно, – не очень уверенно произнес он. – Понимаю, Пафнутий меня зовет, да только я сначала хотел закончить завтрак. Неужели такое срочное дело?
Собаки окружили хозяина, теперь уже на него оглушительно лая, потом отбежали к Пафнутию и оглянулись на лесничего. Тут уж у последнего не осталось никаких сомнений.
Тяжело вздохнув, он проговорил:
– Что ж, пойдемте. Только подождите минутку, схожу за ружьем.
Собаки тут же перевели Пафнутию слова лесничего, и Пафнутий опять присел на травку. Собаки легли рядом.
Скрывшись на минутку в домике, лесничий тут же снова появился с ружьем на плече. Встав, Пафнутий припустил легкой рысцой в глубь леса. За ним цепочкой побежали собаки, а за ними быстрым шагом следовал лесничий, ломая голову над тем, зачем это он понадобился медведю.
Звери по лесу бегают быстро, люди ходят медленно. Даже лесничие. Вот и теперь прошло немало времени, пока Пафнутий не привел лесничего к цели. А цель – заплаканная маленькая девочка в желтом платьице – увидев, что Винни-Пух привел-таки человека, вскрикнула от радости и, раскинув ручонки, бросилась к лесничему, уткнулась в его живот и громко-громко заплакала – на этот раз от счастья.
Лесничий сразу понял, в чем дело. Этот ребенок заблудился в лесу и медведь спас его.
Обнимая девочку, лесничий повернулся к Пафнутию, который остановился в некотором отдалении.
– Пафнутий, ты самый умный медведь в мире! – с чувством сказал лесничий. – Благодарю тебя от всего сердца. За мной мешок сладких коврижек с медом, ты заслужил награду!
Взяв девочку на руки, лесничий быстро направился домой. В его домике был телефон. И еще у лесничего была машина. Специальная, с электродвигателем, который не дымил и не производил шума. А девочка перестала плакать и защебетала, рассказывая о своих приключениях в лесу. Ох, какие замечательные звери тут живут, как они были добры к ней! Медвежонок Винни-Пух, правда, немного уже выросший, олененок Бэмби, Пятачок и все остальные.
Наблюдавшие за людьми звери, скрывшись в траве или кустах, очень радовались, что девочку наконец нашли. Но кое-что так и не поняли.
– Вот, пожалуйста! – недовольно произнесла Марианна. – Опять то же самое. Надавала свои имена и Пафнутию, и вам с Грацией, и детенышу кабана. Интересно, почему? Очень хочу знать! Пафнутий, обязательно постарайся это выяснить!
– Ах, моя дорогая! – возразила счастливая Клементина. – Какое это имеет значение? Пусть придумывает нам свои имена, главное, что человеческое дитя спасено и я теперь спокойна. Как я напереживалась из-за бедняжки!
Убегая, собаки перевели Пафнутию слова лесничего.
– Пафнутий, он сказал, ты – самый умный медведь в мире! И получишь за это целый мешок медовых коврижек.
– Когда получу? – вскинулся Пафнутий.
– Не знаем, не сказал, – ответили собаки. – Завтра, наверное. Угостишь нас? Мы тоже их очень любим. А пока прощай, нам надо спешить, а то пойдет еще не самой короткой дорогой. Привет!
А Чак, возглавивший поисковую экспедицию, узнал от птиц, что в его распоряжении много времени. Ведь привести людей к домику лесничего он должен уже после того, как лесничий возвратится с девочкой. Иначе как разъяснить этим недоразвитым созданиям, людям, зачем он их сюда привел? Глядишь, опять в лес полезут. Значит, надо сделать так, чтобы лесничий пришел в домик первым. Значит, надо тянуть время. Птицы скажут, когда можно вести людей туда. Пока же…
Посовещавшись с остальными собаками, Чак круто сменил направление и, придерживаясь опушки леса, повел людей по бездорожью и чащобе, так что им пришлось продираться сквозь колючий кустарник, спотыкаться на вырубках о пенечки и проваливаться в невидимые под травкой ямы. Собаки делали вид, что взяли след девочки, демонстративно, старательно тыкались носами в этот невидимый след и продолжали колесить по краю леса.
Но вот наконец прилетел дятел с сообщением: лесничий с девочкой на руках уже приближается к своему дому, можно пустить людей по прямой.
В десятый раз обежав коллег-собак, Чак сообщил им о смене курса, и вот люди с изумлением обнаружили вдруг, что собаки вывели их на какую-то удобную дорогу. Вдалеке показался домик лесничего. Собаки тянули туда.
Но тут послышался громкий лай с другой стороны. Полицейские и военные повернулись в ту сторону и не поверили своим глазам: из лесу на дорогу, в сопровождении собак, вышел лесничий, неся на руках девочку в желтом платьице.
Марианна была довольна.
– Встречу ребенка с его мамой я видела собственными глазами, – сказала выдра, вылезая на берег. – Но остального не знаю. А очень хочется знать!
– А что остальное? – заинтересовалась вездесущая куница, которая, конечно же, сидела уже на дереве, зная, что там, где Пафнутий, обязательно услышишь что-нибудь любопытное.
Марианна пояснила:
– Хочу знать, почему Пафнутия девочка называла каким-то Винни-Пухом. Почему Грацию обозвала Бэмби, а детеныша кабана Пятачком. Этого я не понимаю, а хотелось бы понять. Пафнутий, а ты понимаешь?
– Понимаю! – ухитрился вставить Пафнутий в перерыве между двумя рыбами.
Как всегда после трудного дела, он получил в у награду от Марианны целую кучу вкусной рыбы и вот теперь спешно подкреплялся. Неспешно не получалось, уж очень он был голоден. Не завтракал сегодня, не обедал, зато весь день провел в бегах. Проголодался по-страшному и вот только теперь мог спокойно поужинать. Впрочем, не очень-то спокойно.
Еще один непременный слушатель бесед Пафнутия с Марианной, старый барсук, уж на что спокойный и уравновешенный зверь, и тот попросил:
– А если знаешь – так говори! Все хотят знать.
О всех непонятных именах Пафнутий узнал от Чака. И поскольку присутствующие настойчиво домогались ответа, добрый медведь не остался равнодушным к просьбам общественности сделал попытку дать ответ:
– Ак э аал!
– Что? – удивился барсук. – Пафнутий, да ты никак человечьему языку обучился. Но мы-то не понимаем…
– И никакой это не человечий язык, – раздраженно пояснила Марианна. – Он всегда так говорит, когда пытается два дела сразу делать – есть и говорить. Сколько раз ему напоминала – говорить с набитым ртом нельзя, невоспитанно это.
Быстренько проглотив рыбу, Пафнутий с трудом удержался от следующей и пояснил нормально:
– Чак мне рассказал. Это названия зверей, ну имена, которые люди дали зверям в своих книгах.
– В чем? – не поняли слушатели.
– В книгах.
– А что такое книги, можешь объяснить?
– Не могу, – честно признался Пафнутий. – Чак мне объяснял, да я не совсем понял. Какие-то знаки, которые можно понимать. У людей это называется – читать. На это смотрят глазами и понимают.
– Что ж тут непонятного? – удивилась Клементина. – Ведь и мы все оставляем после себя какие-то знаки. И кабаны, и зайцы, и волки, и мы, косули. Это называется – следы. И кто смотрит на них, тоже многое понимает. Ты об этом, Пафнутий?
– Э аю, – ответил Пафнутий. – Ихы аие ааааааа…
– Ради Бога, дайте ему спокойно поесть! – разгневалась Марианна. – Видите же, все равно ничего не получается. Подождите немного. Уж как он меня нервирует, как нервирует!
– Так я думал, что он может и есть, и рассказывать, – оправдывался барсук. – Мог бы, скажем, проглотить рыбу и рассказать немного, потом опять проглотить и опять рассказать.
– И в самом деле, мог бы по кусочку рассказывать в перерывах между рыбинами, – поддержала барсука куница.
– Может, кто другой и мог бы, но не Пафнутий, – вздохнула Марианна. – Уж поверьте мне, я его хорошо знаю.
Заглотав половину имеющейся рыбы, Пафнутий почувствовал, что заморил червячка, над голодом возобладало чувство ответственности, и медведь попытался, в меру своих сил, удовлетворить любопытство друзей.
– Книжки – это не следы на земле, – пояснил он. – Они маленькие и люди держат их дома. И по книге не идут, как по следу, чтобы прочесть, что же произошло в лесу, а берут книгу в руки и по ней читают.
– И никуда ходить не надо? – не поверил барсук.
– Чак говорит – не надо. Но это еще не все. Оказывается, по этим книгам люди научились делать ки… ки…
– Ну вот, опять заикается! – возмутилась куница. А Марианна в ярости вскричала:
– Пафнутий, терпение мое кончается! Сейчас побросаю рыбу обратно в озеро!
– При чем тут рыба? – обиделся Пафнутий. – Просто я не могу вспомнить мудреное название. Люди изобрели ещё вещь, говорил Чак, называется ки… ки… О, кино называется! Но тут уж я ничего не понял, знаю лишь, сидят маленькие дети и смотрят это кино, и из него все узнают. Так вот, и в книгах, и в таком кино говорится о разных зверях. И все они как-то называются…
Тут терпение Пафнутия тоже иссякло, он потянулся к рыбе и снова набил полный рот.
Звери пока молчали, наверное, каждый переваривал потрясающую информацию о человеческих выдумках.
Первой заговорила куница.
– И у них звери называются… – сказала она. – Пафнутий, ну говори же, говори же дальше!
Пафнутий чуть было не стал говорить, да вовремя вспомнил, что рот забит рыбой, и воздержался. Культурно проглотил пишу и лишь потом ответил:
– Люди надавали зверям свои имена. И заблудившаяся девочка знала только эти имена. Чак собственными ушами слышал, как наша девочка рассказывала маме: она встретила в лесу всех знакомых зверюшек. В одной книжке говорилось о медведе по имени Винни-Пух, так вот, она и встретила в лесу этого Пуха, только он был больше, чем в ки… ки… чем в кино. А в другом кино она видела олененка, которого звали Бэмби, и в нашем лесу она встретила целых два Бэмби. Вы понимаете, это были Клементина с дочуркой Грацией. И еще в кино был поросенок, правда, беленький, но очень похожий на детеныша нашего кабана, так его звали Пятачок. И все эти звери в книгах и кино очень симпатичные, вот почему девочка совсем нас не испугалась.
Тут лапа Пафнутия сама собой потянулась к большой толстой рыбе, ухватила ее за хвост и затолкала в пасть. На какое-то время Пафнутий опять получил возможность спокойно поесть, звери принялись обмениваться впечатлениями, а в этом не обязательно было участвовать Пафнутию.
Марианна задумчиво произнесла:
– Значит, человеческий детеныш считал, что по лесу разгуливают зверюшки из его книг, и потому…
Пафнутий изо всех сил кивнул головой, подтверждая каждое слово Марианны, и добавил свое:
– Хехехала.
– Ну вот, опять! – расфыркалась куница.
– Хехехала, – повторил барсук. – Что бы это значило?
– Говорила я вам! – крикнула Марианна. – Дайте же ему спокойно доесть!
– Так ведь ты же и начала, – совершенно справедливо заметил барсук. – Сама же его и заставила говорить с рыбой во рту.
И заметив, что Пафнутий проглотил одну и потянулся за следующей рыбой, попросил:
– Ну дорогой, доскажи же до конца. А главное, меня очень интересует – что такое «хехехала»?
– И потому не боялась, – послушно повторил Пафнутий. – Девочка считала – ее окружают давно знакомые по книгам и кино звери, а там они очень симпатичные, вот и не боялась. Да я же уже сказал об этом.
– Ничего, нам очень нравится слышать, что мы тоже симпатичные, – сказала Марианна. – И что еще?
– И еще хое гэгы… – начал было Пафнутий, но тут уж все хором закричали: пусть Пафнутий доест наконец свою рыбу, а потом и доскажет, нет у них сил слушать всякие «гэгы».
Ждать пришлось недолго. Проглотив последние маленькие рыбки, Пафнутий вытер рот и докончил:
– И еще твои дети, барсук, очень ей понравились. Хотя она так и не поняла, чьи же это детеныши. Чак еще меня расспрашивал, откуда в нашем лесу взялись котятки и собачки, так она назвала твоих барсучат. Вот я и объяснил Чаку, что это барсучата. Девочка, по словам Чака, сказала маме, что ей так хорошо было в нашем лесу, что ей так понравились все звери, и бабочки, что она осталась бы в нем и дольше, но уж очень ей хотелось есть. И по маме соскучилась. Симпатичная девочка, вы не находите?
– О, да, чрезвычайно симпатичная! – с энтузиазмом подтвердила жена барсука.
Спускался вечер, но никому не хотелось уходить, так интересно было слушать рассказ Пафнутия и вспоминать недавние события.
Оказывается, Пафнутий еще не все сказал.
– Чак всем передавал большой привет и велел мне вас поблагодарить. И Ремигия тоже. Выяснилось; все мы очень умно действовали и все молодцы. А Чак получит медаль – так люди сказали. Я не очень понял, что это такое, но знаю, медаль вешают на шею – все сразу видят, что имеют дело с очень важным и умным псом. И очень-очень заслуженным. Чак сказал: он стал таким важным только благодаря нам, и это мы должны были бы получить медали, но разве это людям втолкуешь? Один лесничий понял, кто в самом деле спас ребенка, а он и без того нас любит. Но просил еще раз это всем передать.
– Вот видите, – растрогалась до слез Клементина. – Какой он замечательный! Впрочем, мы и раньше это знали.
– Да, лесничий – порядочный человек, – сказали все.
Выяснилось, что рассказ Пафнутия слушало множество зверей. И все они были очень довольны собой. Белочка от радости перекувыркнулась на ветке дерева, Марианна на радостях нырнула в озеро и поймала для Пафнутия еще одну большую рыбу, кабаны в кустах на радостях громко затопотали и захрюкали.
– Пафнутий, давай мы тебе принесем вкусный десерт на ужин, – великодушно вызвались кабаны. – Тут неподалеку, в болоте, очень вкусные корешки. Сейчас обернемся…
– Нет, нет, большое спасибо, не надо, – поспешил Пафнутий остановить кабанов. – Если не ошибаюсь, мне был обещан просто потрясающий десерт. Так что я, пожалуй, отправлюсь-ка сейчас к нашему лесничему…
Глава VI
– Ты, слушай, кончай погоню! – с беспокойством вскричал Ремигий, обегая вокруг берез. – Уже недалеко! Опомнись, чего гонишься за мной как полоумный?
Чак не сумел сделать такой резкий поворот, как Ремигий, ни одна собака не умеет так круто менять направление бега. Он затормозил, упираясь лапами в землю, и только потом обежал березы с другой стороны.
– Да не бойся, я помню наш уговор! – крикнул он в ответ. – И не чую людей. Где они?
Описывая круги и держась на всякий случай на почтительном расстоянии от Чака, лис пояснил:
– Скоро почуешь. А сейчас мне еще велено показать тебе дорогу до избушки лесничего. Ну ты как, поостыл малость?
– Сейчас совсем успокоюсь, – пообещал Чак, тоже сделав для успокоения несколько кругов вокруг березок. Так они переговаривались, описывая круги, и уже невозможно было понять, кто за кем гоняется.
– Может, наконец, перестанете валять дурака? – неодобрительно заметил дятел, наблюдая сверху за такой бесполезной тратой времени. – Привет, Чак! Мы знакомы. Хватит, успокойся, наконец.
И в самом деле, оба, и лис и пес, как заведенные продолжали бег по кругу, и только вмешательство дятла помогло им остановиться. Чак перестал бегать и сел, тяжело дыша и высунув язык. Глядя на него, и Ремигий присел отдохнуть. В некотором отдалении.
– Привет! – ответил Чак дятлу. – В спешке я даже не спросил, почему вместо Пафнутия пришел вот он, – повел пес носом в сторону Ремигия. – А где лис, там не обойдется без осложнений.
– Зато мы с тобой выдержали неплохой темп, – насмешливо огрызнулся Ремигий. – Я же тебе сказал – с самого утра мы потеряли время из-за того, что девчонка вцепилась в Пафнутия и он не мог от нее отцепиться.
Чак возмутился.
– Ничего такого ты мне не рассказывал!
– Разве? – удивился Ремигий. – Может, и вправду не успел. А ведь собирался. Так вот, мы потеряли время, а тут птицы сообщили, что люди уже приехали, того и гляди попрут в лес. И Пафнутию надо было спешить к лесничему. А к нему никто, кроме него, пойти не может. Вот меня и послали к тебе, чтоб им…
– Позвольте заметить, что сейчас вы тоже теряете время, – сухо заметил дятел. – И люди уже вошли в лес. От волчьего логова находятся совсем близко. Нельзя терять ни минуты!
– Что ж, я готов! – вскочил с места Чак.
Войдя в лес длинной шеренгой, люди принялись энергично продвигаться вперед, осматривая каждый куст, каждую ямку. И вдруг на них выскочила большая белая собака. Оглушительно лая, она стала метаться перед ними, бегая
от одного края шеренги до другого и подгоняя крайних в шеренге к ее середине, ну точно так же, как это делает овчарка, собирая в кучу разбежавшихся овец. Старательно и методично облаивая крайних в шеренге, она заставляла их смещаться к середине до тех пор, пока до людей не дошло – их хотят собрать в одно место.
К этой акции подключились и остальные собаки, привлеченные людьми к поискам. Чаку удалось договориться с ними, и они тоже принялись лаять и нервничать, сгоняя людей в кучу, а то и тащили их, ухватив зубами за брюки. Дело в том, что Чак сообщил коллегам-псам о том, где находится девочка и он знает, как туда пройти. Надо только следовать за ним, а не болтаться попусту по всему лесу.
Полицейские собаки почти все знали Чака лично и не сомневались – ему можно верить. И каждая из них натянула поводок и потащила за собой своего проводника туда, куда их звал Чак.
Тем временем Пафнутий добрался до домика лесничего.
Лесничий всегда вставал очень рано. Он уже завтракал, когда вдруг разлаялись его собаки. Выглянув в окно, он увидел у калитки Пафнутия.
Пафнутия лесничий так любил, что сразу же поспешил к нему, даже не закончив завтракать, причем прихватил с собой несколько вкусных пряников. К его безграничному удивлению, медведь не накинулся на пряники, как это обычно
делал, а повел себя странно.
Пафнутий сразу, еще по дороге, решил – сделает так, как делал это Чак, когда хотел повести за собой людей. Вот он и не подошел к лесничему, даже не взглянул на вкусное угощение, а сразу же отошел на несколько шагов от калитки и направился в лес, оглядываясь, идет ли за ним лесничий. Оказалось – не идет. Пафнутий тоже остановился, потом сделал несколько шагов к лесничему. Тот непонимающе смотрел на медведя. Собаки продолжали старательно облаивать зверя, не решаясь приблизиться к нему.
– До чего же вы бестолковые! – рассердился Пафнутий на собак. – Ну сколько можно кричать ему, что я пришел, если он и без того видит меня! Скажите ему лучше, чтобы немедленно пошел со мной. Очень нужно!
– Это еще зачем? – удивился главный пес. Так удивился, что даже лаять перестал.
– У нас в лесу заблудился человеческий детеныш, – торопливо пояснил Пафнутий. – Маленькая голодная девочка. И очень испуганная. Надо, чтобы ваш хозяин пошел к ней.
Тут уж все собаки поняли – дело серьезное.
– Ладно, попробуем тебе помочь, – сказали они.
Перестали лаять, подбежали к лесничему и, легонько ухватив его зубами за полы куртки, потащили к Пафнутию. Лесничий до того удивился, что даже не сопротивлялся.
Пафнутий встал (с собаками он разговаривал сидя, воспользовался краткой передышкой, чтобы немного передохнуть) и, оглянувшись на лесничего, устремился в лес. Собаки отпустили хозяина и устремились следом за зверем. Медведь остановился и оглянулся. Собаки сделали то же самое. Лесничий наконец понял.
– Ладно, ладно, – не очень уверенно произнес он. – Понимаю, Пафнутий меня зовет, да только я сначала хотел закончить завтрак. Неужели такое срочное дело?
Собаки окружили хозяина, теперь уже на него оглушительно лая, потом отбежали к Пафнутию и оглянулись на лесничего. Тут уж у последнего не осталось никаких сомнений.
Тяжело вздохнув, он проговорил:
– Что ж, пойдемте. Только подождите минутку, схожу за ружьем.
Собаки тут же перевели Пафнутию слова лесничего, и Пафнутий опять присел на травку. Собаки легли рядом.
Скрывшись на минутку в домике, лесничий тут же снова появился с ружьем на плече. Встав, Пафнутий припустил легкой рысцой в глубь леса. За ним цепочкой побежали собаки, а за ними быстрым шагом следовал лесничий, ломая голову над тем, зачем это он понадобился медведю.
Звери по лесу бегают быстро, люди ходят медленно. Даже лесничие. Вот и теперь прошло немало времени, пока Пафнутий не привел лесничего к цели. А цель – заплаканная маленькая девочка в желтом платьице – увидев, что Винни-Пух привел-таки человека, вскрикнула от радости и, раскинув ручонки, бросилась к лесничему, уткнулась в его живот и громко-громко заплакала – на этот раз от счастья.
Лесничий сразу понял, в чем дело. Этот ребенок заблудился в лесу и медведь спас его.
Обнимая девочку, лесничий повернулся к Пафнутию, который остановился в некотором отдалении.
– Пафнутий, ты самый умный медведь в мире! – с чувством сказал лесничий. – Благодарю тебя от всего сердца. За мной мешок сладких коврижек с медом, ты заслужил награду!
Взяв девочку на руки, лесничий быстро направился домой. В его домике был телефон. И еще у лесничего была машина. Специальная, с электродвигателем, который не дымил и не производил шума. А девочка перестала плакать и защебетала, рассказывая о своих приключениях в лесу. Ох, какие замечательные звери тут живут, как они были добры к ней! Медвежонок Винни-Пух, правда, немного уже выросший, олененок Бэмби, Пятачок и все остальные.
Наблюдавшие за людьми звери, скрывшись в траве или кустах, очень радовались, что девочку наконец нашли. Но кое-что так и не поняли.
– Вот, пожалуйста! – недовольно произнесла Марианна. – Опять то же самое. Надавала свои имена и Пафнутию, и вам с Грацией, и детенышу кабана. Интересно, почему? Очень хочу знать! Пафнутий, обязательно постарайся это выяснить!
– Ах, моя дорогая! – возразила счастливая Клементина. – Какое это имеет значение? Пусть придумывает нам свои имена, главное, что человеческое дитя спасено и я теперь спокойна. Как я напереживалась из-за бедняжки!
Убегая, собаки перевели Пафнутию слова лесничего.
– Пафнутий, он сказал, ты – самый умный медведь в мире! И получишь за это целый мешок медовых коврижек.
– Когда получу? – вскинулся Пафнутий.
– Не знаем, не сказал, – ответили собаки. – Завтра, наверное. Угостишь нас? Мы тоже их очень любим. А пока прощай, нам надо спешить, а то пойдет еще не самой короткой дорогой. Привет!
А Чак, возглавивший поисковую экспедицию, узнал от птиц, что в его распоряжении много времени. Ведь привести людей к домику лесничего он должен уже после того, как лесничий возвратится с девочкой. Иначе как разъяснить этим недоразвитым созданиям, людям, зачем он их сюда привел? Глядишь, опять в лес полезут. Значит, надо сделать так, чтобы лесничий пришел в домик первым. Значит, надо тянуть время. Птицы скажут, когда можно вести людей туда. Пока же…
Посовещавшись с остальными собаками, Чак круто сменил направление и, придерживаясь опушки леса, повел людей по бездорожью и чащобе, так что им пришлось продираться сквозь колючий кустарник, спотыкаться на вырубках о пенечки и проваливаться в невидимые под травкой ямы. Собаки делали вид, что взяли след девочки, демонстративно, старательно тыкались носами в этот невидимый след и продолжали колесить по краю леса.
Но вот наконец прилетел дятел с сообщением: лесничий с девочкой на руках уже приближается к своему дому, можно пустить людей по прямой.
В десятый раз обежав коллег-собак, Чак сообщил им о смене курса, и вот люди с изумлением обнаружили вдруг, что собаки вывели их на какую-то удобную дорогу. Вдалеке показался домик лесничего. Собаки тянули туда.
Но тут послышался громкий лай с другой стороны. Полицейские и военные повернулись в ту сторону и не поверили своим глазам: из лесу на дорогу, в сопровождении собак, вышел лесничий, неся на руках девочку в желтом платьице.
Марианна была довольна.
– Встречу ребенка с его мамой я видела собственными глазами, – сказала выдра, вылезая на берег. – Но остального не знаю. А очень хочется знать!
– А что остальное? – заинтересовалась вездесущая куница, которая, конечно же, сидела уже на дереве, зная, что там, где Пафнутий, обязательно услышишь что-нибудь любопытное.
Марианна пояснила:
– Хочу знать, почему Пафнутия девочка называла каким-то Винни-Пухом. Почему Грацию обозвала Бэмби, а детеныша кабана Пятачком. Этого я не понимаю, а хотелось бы понять. Пафнутий, а ты понимаешь?
– Понимаю! – ухитрился вставить Пафнутий в перерыве между двумя рыбами.
Как всегда после трудного дела, он получил в у награду от Марианны целую кучу вкусной рыбы и вот теперь спешно подкреплялся. Неспешно не получалось, уж очень он был голоден. Не завтракал сегодня, не обедал, зато весь день провел в бегах. Проголодался по-страшному и вот только теперь мог спокойно поужинать. Впрочем, не очень-то спокойно.
Еще один непременный слушатель бесед Пафнутия с Марианной, старый барсук, уж на что спокойный и уравновешенный зверь, и тот попросил:
– А если знаешь – так говори! Все хотят знать.
О всех непонятных именах Пафнутий узнал от Чака. И поскольку присутствующие настойчиво домогались ответа, добрый медведь не остался равнодушным к просьбам общественности сделал попытку дать ответ:
– Ак э аал!
– Что? – удивился барсук. – Пафнутий, да ты никак человечьему языку обучился. Но мы-то не понимаем…
– И никакой это не человечий язык, – раздраженно пояснила Марианна. – Он всегда так говорит, когда пытается два дела сразу делать – есть и говорить. Сколько раз ему напоминала – говорить с набитым ртом нельзя, невоспитанно это.
Быстренько проглотив рыбу, Пафнутий с трудом удержался от следующей и пояснил нормально:
– Чак мне рассказал. Это названия зверей, ну имена, которые люди дали зверям в своих книгах.
– В чем? – не поняли слушатели.
– В книгах.
– А что такое книги, можешь объяснить?
– Не могу, – честно признался Пафнутий. – Чак мне объяснял, да я не совсем понял. Какие-то знаки, которые можно понимать. У людей это называется – читать. На это смотрят глазами и понимают.
– Что ж тут непонятного? – удивилась Клементина. – Ведь и мы все оставляем после себя какие-то знаки. И кабаны, и зайцы, и волки, и мы, косули. Это называется – следы. И кто смотрит на них, тоже многое понимает. Ты об этом, Пафнутий?
– Э аю, – ответил Пафнутий. – Ихы аие ааааааа…
– Ради Бога, дайте ему спокойно поесть! – разгневалась Марианна. – Видите же, все равно ничего не получается. Подождите немного. Уж как он меня нервирует, как нервирует!
– Так я думал, что он может и есть, и рассказывать, – оправдывался барсук. – Мог бы, скажем, проглотить рыбу и рассказать немного, потом опять проглотить и опять рассказать.
– И в самом деле, мог бы по кусочку рассказывать в перерывах между рыбинами, – поддержала барсука куница.
– Может, кто другой и мог бы, но не Пафнутий, – вздохнула Марианна. – Уж поверьте мне, я его хорошо знаю.
Заглотав половину имеющейся рыбы, Пафнутий почувствовал, что заморил червячка, над голодом возобладало чувство ответственности, и медведь попытался, в меру своих сил, удовлетворить любопытство друзей.
– Книжки – это не следы на земле, – пояснил он. – Они маленькие и люди держат их дома. И по книге не идут, как по следу, чтобы прочесть, что же произошло в лесу, а берут книгу в руки и по ней читают.
– И никуда ходить не надо? – не поверил барсук.
– Чак говорит – не надо. Но это еще не все. Оказывается, по этим книгам люди научились делать ки… ки…
– Ну вот, опять заикается! – возмутилась куница. А Марианна в ярости вскричала:
– Пафнутий, терпение мое кончается! Сейчас побросаю рыбу обратно в озеро!
– При чем тут рыба? – обиделся Пафнутий. – Просто я не могу вспомнить мудреное название. Люди изобрели ещё вещь, говорил Чак, называется ки… ки… О, кино называется! Но тут уж я ничего не понял, знаю лишь, сидят маленькие дети и смотрят это кино, и из него все узнают. Так вот, и в книгах, и в таком кино говорится о разных зверях. И все они как-то называются…
Тут терпение Пафнутия тоже иссякло, он потянулся к рыбе и снова набил полный рот.
Звери пока молчали, наверное, каждый переваривал потрясающую информацию о человеческих выдумках.
Первой заговорила куница.
– И у них звери называются… – сказала она. – Пафнутий, ну говори же, говори же дальше!
Пафнутий чуть было не стал говорить, да вовремя вспомнил, что рот забит рыбой, и воздержался. Культурно проглотил пишу и лишь потом ответил:
– Люди надавали зверям свои имена. И заблудившаяся девочка знала только эти имена. Чак собственными ушами слышал, как наша девочка рассказывала маме: она встретила в лесу всех знакомых зверюшек. В одной книжке говорилось о медведе по имени Винни-Пух, так вот, она и встретила в лесу этого Пуха, только он был больше, чем в ки… ки… чем в кино. А в другом кино она видела олененка, которого звали Бэмби, и в нашем лесу она встретила целых два Бэмби. Вы понимаете, это были Клементина с дочуркой Грацией. И еще в кино был поросенок, правда, беленький, но очень похожий на детеныша нашего кабана, так его звали Пятачок. И все эти звери в книгах и кино очень симпатичные, вот почему девочка совсем нас не испугалась.
Тут лапа Пафнутия сама собой потянулась к большой толстой рыбе, ухватила ее за хвост и затолкала в пасть. На какое-то время Пафнутий опять получил возможность спокойно поесть, звери принялись обмениваться впечатлениями, а в этом не обязательно было участвовать Пафнутию.
Марианна задумчиво произнесла:
– Значит, человеческий детеныш считал, что по лесу разгуливают зверюшки из его книг, и потому…
Пафнутий изо всех сил кивнул головой, подтверждая каждое слово Марианны, и добавил свое:
– Хехехала.
– Ну вот, опять! – расфыркалась куница.
– Хехехала, – повторил барсук. – Что бы это значило?
– Говорила я вам! – крикнула Марианна. – Дайте же ему спокойно доесть!
– Так ведь ты же и начала, – совершенно справедливо заметил барсук. – Сама же его и заставила говорить с рыбой во рту.
И заметив, что Пафнутий проглотил одну и потянулся за следующей рыбой, попросил:
– Ну дорогой, доскажи же до конца. А главное, меня очень интересует – что такое «хехехала»?
– И потому не боялась, – послушно повторил Пафнутий. – Девочка считала – ее окружают давно знакомые по книгам и кино звери, а там они очень симпатичные, вот и не боялась. Да я же уже сказал об этом.
– Ничего, нам очень нравится слышать, что мы тоже симпатичные, – сказала Марианна. – И что еще?
– И еще хое гэгы… – начал было Пафнутий, но тут уж все хором закричали: пусть Пафнутий доест наконец свою рыбу, а потом и доскажет, нет у них сил слушать всякие «гэгы».
Ждать пришлось недолго. Проглотив последние маленькие рыбки, Пафнутий вытер рот и докончил:
– И еще твои дети, барсук, очень ей понравились. Хотя она так и не поняла, чьи же это детеныши. Чак еще меня расспрашивал, откуда в нашем лесу взялись котятки и собачки, так она назвала твоих барсучат. Вот я и объяснил Чаку, что это барсучата. Девочка, по словам Чака, сказала маме, что ей так хорошо было в нашем лесу, что ей так понравились все звери, и бабочки, что она осталась бы в нем и дольше, но уж очень ей хотелось есть. И по маме соскучилась. Симпатичная девочка, вы не находите?
– О, да, чрезвычайно симпатичная! – с энтузиазмом подтвердила жена барсука.
Спускался вечер, но никому не хотелось уходить, так интересно было слушать рассказ Пафнутия и вспоминать недавние события.
Оказывается, Пафнутий еще не все сказал.
– Чак всем передавал большой привет и велел мне вас поблагодарить. И Ремигия тоже. Выяснилось; все мы очень умно действовали и все молодцы. А Чак получит медаль – так люди сказали. Я не очень понял, что это такое, но знаю, медаль вешают на шею – все сразу видят, что имеют дело с очень важным и умным псом. И очень-очень заслуженным. Чак сказал: он стал таким важным только благодаря нам, и это мы должны были бы получить медали, но разве это людям втолкуешь? Один лесничий понял, кто в самом деле спас ребенка, а он и без того нас любит. Но просил еще раз это всем передать.
– Вот видите, – растрогалась до слез Клементина. – Какой он замечательный! Впрочем, мы и раньше это знали.
– Да, лесничий – порядочный человек, – сказали все.
Выяснилось, что рассказ Пафнутия слушало множество зверей. И все они были очень довольны собой. Белочка от радости перекувыркнулась на ветке дерева, Марианна на радостях нырнула в озеро и поймала для Пафнутия еще одну большую рыбу, кабаны в кустах на радостях громко затопотали и захрюкали.
– Пафнутий, давай мы тебе принесем вкусный десерт на ужин, – великодушно вызвались кабаны. – Тут неподалеку, в болоте, очень вкусные корешки. Сейчас обернемся…
– Нет, нет, большое спасибо, не надо, – поспешил Пафнутий остановить кабанов. – Если не ошибаюсь, мне был обещан просто потрясающий десерт. Так что я, пожалуй, отправлюсь-ка сейчас к нашему лесничему…
Глава VI
В ЛЕСУ ГОСТЬ
Однажды в прекрасный летний день медведь Пафнутий возвращался к своему лучшему другу выдре Марианне. Возвращался он из гостей. В гостях же был у самого лесничего. Лесничий очень любил Пафнутия и всегда угощал его потрясающе вкусными коврижками на меду. Их специально для Пафнутия пекла жена лесничего. Ничего вкуснее этих коврижек Пафнутий в жизни не едал.
Вот и сейчас он шел чрезвычайно довольный, шел не спеша, изредка срывая и бросая в рот крупные, сочные ягоды черники. Есть медведю совсем не хотелось, в гостях его накормили до отвала, но Пафнутий обратил внимание на такое обстоятельство: с каждым шагом у него внутри вроде бы утрясалась пища и появлялось немного свободного места. Десяти шагов хватало как раз на то, чтобы в Пафнутий поместилась одна крупная ягода, вот он и срывал ее. Заполнял освободившееся место, а потом, еще через десять шагов, опять останавливался и опять чувствовал – поместится еще одна ягода. Интересное явление, и оно заставило Пафнутия задуматься. Вот он и шел потихоньку, а сам думал: сколько же потребуется ему сделать шагов, чтобы в него поместилось что-нибудь покрупнее, ну, скажем, несколько крупных рыбин, которыми Марианна всегда его угощала.
Вот так, размышляя и попутно лакомясь ягодами, медведь шел и шел, пока не выбрался на более просторное место, где можно было двигаться быстрее. Тем более что к этому времени в нем освободилось вполне достаточно места для кое-чего более габаритного, если бы кое-кому захотелось его, Пафнутия, угостить.
Оказалось, Марианна уже давно с нетерпением ожидает прихода Пафнутия.
Пафнутий еще не дошел до озера, еще не шлепнулся на траву, а она уже кричала ему:
– Ну что же ты так долго не приходил? А я жду, жду. Послушай, у нас новости!
Подходя к озеру, Пафнутий издалека разглядел, что никакой рыбы для него не припасли, поэтому остановился, не доходя до Марианны, и принялся рыться в густых зарослях камыша, выискивая и срывая сочные побеги. Марианна тем временем от нетерпения перебирала лапками. С трудом дождавшись приятеля, она принялась выкладывать новости.
– Из четырех разных источников узнала я об этих новостях, да ни один ничего путного так и не сообщил. Впрочем, чего от них можно ожидать…
– Что за источники-то? – не понял Пафнутий. – Ты сказала – их целых четыре?
– Ну да, – подтвердила Марианна и стала перечислять: – Первый – сорока, второй – белка, третий – детеныш кабана, четвертый – Кикусь. Знаешь, Кикусь даже не выглядел особенно испуганным, но он понемногу подрастает и уже не такой робкий, каким был в детстве.
– И что же тебе сообщили эти источники? – добивался Пафнутий.
– Сказали – что-то непонятное вошло в наш лес.
Даже невозмутимый Пафнутий озадачился.
– А что же такое непонятное? – попытался он уточнить, переварив новость.
– Не знаю, – ответила Марианна. – Никто не знает.
– Опять какое-нибудь человеческое изобретение? – предположил Пафнутий. – Только люди способны создавать непонятное.
– Да нет, источники в один голос говорят – не человеческое оно, хотя и пахнет людьми, – возразила Марианна. – Вот я и хочу, чтобы ты сам посмотрел на ЭТО.
– А где оно? – поинтересовался Пафнутий.
– К сожалению, в той стороне леса, где тебе еще не приходилось бывать.
Пафнутий догадался.
– Ага, значит, там, где начинается наша речка. Я туда так и не дошел.
– И даже немного дальше, – подтвердила Марианна.
– Я бы пошел, – сказал покладистый Пафнутий, – да как я найду ЭТО?
– Говорят, оно большое. Очень большое, – пояснила Марианна. – Даже больше тебя. Так что, полагаю, найти будет нетрудно. А поскольку придется тебе идти очень далеко, постараюсь приготовить тебе соответствующий завтрак.
Пафнутий сразу сообразил: после столь продолжительной прогулки наверняка внутри у него освободится достаточно места для множества вкусных жирных рыбин, да и других аппетитных закусок. И решил сейчас же отправиться в путь, пока такой сытый, что даже ужин не потребуется. Зато плотный завтрак на следующий день – как раз то, что надо.
– Хорошо, – сказал он. – Пожалуй, прямо сейчас и пойду. А если еще какие источники прилетят или прибегут, пусть догонят меня и передадут мне новости. Возможно, ЭТО ушло уже куда-нибудь в другое место, так чтобы мне напрасно не искать.
Разумеется, Марианна пообещала отсылать к нему своих посланцев, лучше всего пернатых. И Пафнутий отправился в путь.
По пути медведь встретил множество знакомых. Первыми ему попались Кикусь и Клемент. Огромный, величавый олень Клемент был отцом Кикуся. Кикусь восхищался красавцем оленем и изо всех сил старался ему подражать. Уж очень хотелось ему быть таким же мощным и величавым, но он понимал: чтобы сравниться с отцом, Кикусю потребуется еще не менее восьми лет. И поэтому пока старался как мог. И всячески демонстрировал, какой он вежливый и воспитанный. Клемент притворялся, что не замечает Кикуся, хотя втайне гордился сыном. А Клементина очень бы порадовалась, узнав, какой благовоспитанный молодой человек вырос из ее сорванца-сыночка.
– Привет, – сказал оленям Пафнутий. – Как дела? Рад встретить вас. Говорят, ты, Кикусь, видел, как в наш лес вошло что-то непонятное.
Невольно содрогнувшись, Кикусь подтвердил – он и в самом деле видел что-то непонятное. Нет, не страшное, но очень, очень странное. Живое. Видел издали, ЭТО передвигалось за деревьями, а он, Кикусь, счел разумным не рассматривать непонятное явление, а на всякий случай удалиться. Что и сделал.
– А на что оно похоже? – хотел знать Пафнутий.
Клемент же ничего не сказал, только так посмотрел на Кикуся, что тот совсем смутился.
– Да ни на что оно не похоже, – запинаясь пояснил олененок. – И откровенно говоря, не надо было мне его бояться, потому как оно еще маленькое.
– Это как же понимать? – удивился Пафнутий. – Разве не ты сказал Марианне, что ЭТО очень большое?
– Да, так я и сказал Марианне, потому что оно и в самом деле большое, хотя еще и маленькое, – пояснил Кикусь, чувствуя, что совсем запутался. Тем более что Клемент продолжал смотреть на него вроде бы осуждающе.
Вот и сейчас он шел чрезвычайно довольный, шел не спеша, изредка срывая и бросая в рот крупные, сочные ягоды черники. Есть медведю совсем не хотелось, в гостях его накормили до отвала, но Пафнутий обратил внимание на такое обстоятельство: с каждым шагом у него внутри вроде бы утрясалась пища и появлялось немного свободного места. Десяти шагов хватало как раз на то, чтобы в Пафнутий поместилась одна крупная ягода, вот он и срывал ее. Заполнял освободившееся место, а потом, еще через десять шагов, опять останавливался и опять чувствовал – поместится еще одна ягода. Интересное явление, и оно заставило Пафнутия задуматься. Вот он и шел потихоньку, а сам думал: сколько же потребуется ему сделать шагов, чтобы в него поместилось что-нибудь покрупнее, ну, скажем, несколько крупных рыбин, которыми Марианна всегда его угощала.
Вот так, размышляя и попутно лакомясь ягодами, медведь шел и шел, пока не выбрался на более просторное место, где можно было двигаться быстрее. Тем более что к этому времени в нем освободилось вполне достаточно места для кое-чего более габаритного, если бы кое-кому захотелось его, Пафнутия, угостить.
Оказалось, Марианна уже давно с нетерпением ожидает прихода Пафнутия.
Пафнутий еще не дошел до озера, еще не шлепнулся на траву, а она уже кричала ему:
– Ну что же ты так долго не приходил? А я жду, жду. Послушай, у нас новости!
Подходя к озеру, Пафнутий издалека разглядел, что никакой рыбы для него не припасли, поэтому остановился, не доходя до Марианны, и принялся рыться в густых зарослях камыша, выискивая и срывая сочные побеги. Марианна тем временем от нетерпения перебирала лапками. С трудом дождавшись приятеля, она принялась выкладывать новости.
– Из четырех разных источников узнала я об этих новостях, да ни один ничего путного так и не сообщил. Впрочем, чего от них можно ожидать…
– Что за источники-то? – не понял Пафнутий. – Ты сказала – их целых четыре?
– Ну да, – подтвердила Марианна и стала перечислять: – Первый – сорока, второй – белка, третий – детеныш кабана, четвертый – Кикусь. Знаешь, Кикусь даже не выглядел особенно испуганным, но он понемногу подрастает и уже не такой робкий, каким был в детстве.
– И что же тебе сообщили эти источники? – добивался Пафнутий.
– Сказали – что-то непонятное вошло в наш лес.
Даже невозмутимый Пафнутий озадачился.
– А что же такое непонятное? – попытался он уточнить, переварив новость.
– Не знаю, – ответила Марианна. – Никто не знает.
– Опять какое-нибудь человеческое изобретение? – предположил Пафнутий. – Только люди способны создавать непонятное.
– Да нет, источники в один голос говорят – не человеческое оно, хотя и пахнет людьми, – возразила Марианна. – Вот я и хочу, чтобы ты сам посмотрел на ЭТО.
– А где оно? – поинтересовался Пафнутий.
– К сожалению, в той стороне леса, где тебе еще не приходилось бывать.
Пафнутий догадался.
– Ага, значит, там, где начинается наша речка. Я туда так и не дошел.
– И даже немного дальше, – подтвердила Марианна.
– Я бы пошел, – сказал покладистый Пафнутий, – да как я найду ЭТО?
– Говорят, оно большое. Очень большое, – пояснила Марианна. – Даже больше тебя. Так что, полагаю, найти будет нетрудно. А поскольку придется тебе идти очень далеко, постараюсь приготовить тебе соответствующий завтрак.
Пафнутий сразу сообразил: после столь продолжительной прогулки наверняка внутри у него освободится достаточно места для множества вкусных жирных рыбин, да и других аппетитных закусок. И решил сейчас же отправиться в путь, пока такой сытый, что даже ужин не потребуется. Зато плотный завтрак на следующий день – как раз то, что надо.
– Хорошо, – сказал он. – Пожалуй, прямо сейчас и пойду. А если еще какие источники прилетят или прибегут, пусть догонят меня и передадут мне новости. Возможно, ЭТО ушло уже куда-нибудь в другое место, так чтобы мне напрасно не искать.
Разумеется, Марианна пообещала отсылать к нему своих посланцев, лучше всего пернатых. И Пафнутий отправился в путь.
По пути медведь встретил множество знакомых. Первыми ему попались Кикусь и Клемент. Огромный, величавый олень Клемент был отцом Кикуся. Кикусь восхищался красавцем оленем и изо всех сил старался ему подражать. Уж очень хотелось ему быть таким же мощным и величавым, но он понимал: чтобы сравниться с отцом, Кикусю потребуется еще не менее восьми лет. И поэтому пока старался как мог. И всячески демонстрировал, какой он вежливый и воспитанный. Клемент притворялся, что не замечает Кикуся, хотя втайне гордился сыном. А Клементина очень бы порадовалась, узнав, какой благовоспитанный молодой человек вырос из ее сорванца-сыночка.
– Привет, – сказал оленям Пафнутий. – Как дела? Рад встретить вас. Говорят, ты, Кикусь, видел, как в наш лес вошло что-то непонятное.
Невольно содрогнувшись, Кикусь подтвердил – он и в самом деле видел что-то непонятное. Нет, не страшное, но очень, очень странное. Живое. Видел издали, ЭТО передвигалось за деревьями, а он, Кикусь, счел разумным не рассматривать непонятное явление, а на всякий случай удалиться. Что и сделал.
– А на что оно похоже? – хотел знать Пафнутий.
Клемент же ничего не сказал, только так посмотрел на Кикуся, что тот совсем смутился.
– Да ни на что оно не похоже, – запинаясь пояснил олененок. – И откровенно говоря, не надо было мне его бояться, потому как оно еще маленькое.
– Это как же понимать? – удивился Пафнутий. – Разве не ты сказал Марианне, что ЭТО очень большое?
– Да, так я и сказал Марианне, потому что оно и в самом деле большое, хотя еще и маленькое, – пояснил Кикусь, чувствуя, что совсем запутался. Тем более что Клемент продолжал смотреть на него вроде бы осуждающе.