Хмелевская Иоанна. ТТ, или Трудный труп

   - Все эти разговорчики о его задолженности относятся к области сплетен, это не доказательства. Никто не знает, чем официально занимается этот ваш Кубяк. Может, он замминистра финансов? А с замминистрами у нас никакая прокуратура не разберется.
   - А если скромный казначей какой-нибудь партии? Их у нас за последнее время развелось без счета. Например, аграриев! - вдохновенно предположила я.
   Марта внесла свою лепту:
   - Он может быть председателем Главной контрольной инспекции.
   - Даже любопытно, кто же все-таки ведет расследование, вы или полиция? - ехидно поинтересовался Витек.
   Это замечание отрезвило нас с Мартой и заставило отнестись серьезнее к проблеме.
   - Холера, до чего же затягивает эта детективная история, - пожаловалась я Витеку. - Человеку что-то не понятно, так он ни о чем другом думать не может, все пытается сам разобраться. Вот я клялась пальцем не прикасаться к тому, что связано с политикой, а никак не получается. Ну сами глядите: ведь сколько всего наворочено в связи со смертью Красавчика Коти и как мало уделяется внимания Липчаку-Трупскому. Поневоле задумаешься...
   - А кто виноват? - не преминула напомнить Марта. - Кто отыскал такой трудный труп?
   - Лично знакомый, поэтому и отделаться от него труднее. Но хватит о трупах, пусть ими занимаются органы, а нам пора вернуться к нашим делам. Столько уже накопилось материала, бери и черпай полными горстями. Всю политику переведем на рельсы личных взаимоотношений. На преступления наши герои идут лишь во имя великой любви, ревности и тому подобных благородных побуждений. Малость служебных проблем, конечно, оставим. Марта, спокойно, уверяю тебя, по сравнению с окружающей нас действительностью это будет выглядеть невинным развлечением. Подумаешь, обманы, хищения и прочие мелочи.
   Марта полностью одобрила мое заявление. Витек поморщился:
   - Мне тоже не доставляет удовольствия копаться во всей этой теперешней грязи, однако я не слепой и не глухой и пока не собираюсь закрывать на все это глаза.
   Мы с Мартой похвалили парня за его высокую гражданскую позицию. Наши посиделки закончились довольно поздно в очень дружеской атмосфере.
   А уже ближе к ночи позвонила снова взвинченная Марта. Ей прислали из полиции повестку, вызывают в качестве свидетеля...
   ***
   Рапорт Витека о его допросе в полиции был краток, но ведь и он мог рассказать стражам порядка очень немного. Просто описал в нескольких словах, как привез домой пьяного клиента, потом трудности затаскивания клиента в его дом через подвал соседнего участка, ответил на вопросы, как давно знаком с клиентом и что он за человек, и сообщил анкетные данные кореша. И на этом, собственно, все закончилось. В соответствии с нашими планами, Витек больше ничего и не знал.
   Затем наступило затишье, какое-то время мне пришлось терпеливо ждать, и тут очень помогли оладушки. Я жарила их из начинки для курицы. Курицу мы давно съели, начинка осталась, так чтоб не пропадала. Оладушки из начинки жарятся кошмарно медленно, потому что требуется очень маленький огонь. Если огонь сделать посильнее, процесс значительно ускорится, но тогда угольки со сковороды можно сразу выбрасывать в помойное ведро.
   Потом пришел Бартек, даже не предупредив по телефону. Не я его влекла, это факт. Накануне вечером он был у Марты, когда той принесли повестку в полицию, и они договорились после полиции встретиться у меня. Бартек не сомневался, что я знаю об этих планах.
   А уже через час Мартуся в жутких нервах металась по моей квартире. Если учесть, что от входной двери до балконной более тринадцати метров по прямой, ей было где разрядить эмоции.
   - Я так не могу, сидит мужик и пишет. От руки! Понимаешь? От руки!!! А второй сидит и тюкает на машинке. Если бы хоть на электрической, так нет, на самой обычной старой развалюхе, ну вот как у тебя, "Ремингтон" что ли.
   - У меня "Оливетти"! - с гордостью поправила я.
   - Неважно! - продолжала бушевать Марта. - Надо позвонить, один из них звонит, а там занято!!! Сидит и дозванивается терпеливо! Не знаю, слышали ли они о компьютерах, которые есть в каждой школе. Об Интернете наверняка слыхали! Как такие могут хоть чего-нибудь добиться?!
   Я пыталась успокоить девушку:
   - Говорила ведь тебе, что техническое оснащение обычного полицейского отделения еще хуже, чем в наших больницах. Но все же у них водятся и картотеки, и фотографии...
   - Картотеки! - фыркнула Марта. - В этих картотеках они могут рыться до посинения, разыскивая нужную бумагу, ну прямо как ты. Где у тебя шестнадцатая страница? - вдруг заорала она диким голосом.
   Я вздрогнула. Всевозможных шестнадцатых страниц у меня было множество, хотя и признаюсь - с ходу найти их было бы нелегко. А на Мартусю что обижаться. Уровень технического оснащения нашей полиции кого угодно доконает. Это к услугам преступников самые современные завоевания цивилизации, а у полиции лишь антикварные "Ремингтоны" и устаревшие картотеки. Хоть смейся, хоть плачь...
   Вскоре выяснилось, что Мартуся распсиховалась не только из-за жалкой милицейской техники, но и по существу. Об этом она поведала нам, немного побегав и выкричавшись.
   - Если вчера я ничего не понимала, - мрачно заявила девушка, - то сегодня понимаю и того меньше. Вцепились они в меня, словно клещи, выпытывали о пожаре, о краже со взломом в моей квартире и на телевидении. Откуда я узнала, что там пожар? Очень просто - от Павла. А что там было в отеле, зачем я вообще явилась в "Мариотт" и что мне известно о Доминике? Так ведь обо всем этом они уже давно должны знать от Чарека. Или наш прекрасный Чарусь для себя коллекционирует все наши показания? Это же не бабские сплетни, а информация для служебного пользования. И вот еще что. Я просто голову сломала, никак не могла решить, надо ли упоминать о тебе. Ведь о чем только не расспрашивали, а о тебе ни слова! Ни о тебе, ни о твоей кошачьей пташке. И в конце концов у меня как-то вырвалось: дескать, их сотрудник нас уже обо всем этом расспрашивал и ему все давно известно. Какой сотрудник? А я знай твержу - Чарусь да Чарусь, фамилия и звание из головы вон, потом вспомнила, говорю - как же, пан майор Чарусь Прекрасный! Так они выразительно переглянулись и очень вежливо дали мне понять, что я заговариваюсь.
   Теперь уже и я помрачнела.
   - Могла бы запомнить - младший инспектор Цезарий Блонский. Может, он, не дай бог, какая спецслужба?
   - Так что, между ними стена? Железный занавес?
   - Не знаю, не скажу. Возможно, им пришлось перед тобой притворяться, что такого инспектора не существует. Но главное не это. Так, говоришь, они не связали одного с другим?
   - Они вообще ничего не связали.
   Молча выслушав Марту, Витек высказал мнение:
   - Вынужден с вами согласиться, история странная. С ментами сталкиваться мне приходилось, профессия такая. Техника техникой, но ведь невозможно, чтобы они были такими идиотами. Я-то знаю, что никакие они не идиоты, обычно много чего знают и соображать умеют. Так что ваше счастье, что не обязаны опираться на реальные факты, а можете писать все, о чем захочется.
   Последние слова бальзамом пролились на наши изболевшиеся сердца, и мы с Мартой сразу успокоились. Марта тут же оживилась и даже преисполнилась оптимизмом. А ведь и в самом деле: независимо от всяких дурацких осложнений в развитии реальных событий, наш сценарий может развиваться по заранее задуманному плану, и какое имеет значение, понимаем мы происходящее вокруг нас или нет. А если в сценарии навыдумываем даже несусветные глупости, жизнь все равно их переплюнет.
   Отбросив посторонние мысли, Марта с Бартеком принялись оживленно обсуждать профессиональные проблемы, а именно сценографию первой серии нашего произведения. Предполагалось снимать в павильонах, причем следовало продумать во всех подробностях их интерьеры, чтобы использовать не один раз. Я же все никак не могла смириться с пилюлей, преподнесенной нам прекрасным Цезарем. И не выдержала:
   - Ну нет, так я этого не оставлю, все же позвоню ему.
   Занятая интерьерами, Марта не сразу врубилась.
   - Кому?
   - Да Цезарю же. Он оставил мне номер своего личного телефона, чтобы звонила в случае чего. Глупо звонить без причины, помоги выдумать какой-нибудь предлог.
   Мартуся, умница, сразу сделала дельное замечание:
   - Я считаю, мы вообще должны появляться не с вопросами, а с сообщениями. Не наше собачье дело задавать вопросы. Сколько раз он давал нам это понять!
   - Правильно, - согласилась я. - И не обязательно что-то сногсшибательное, достаточно легкого подозрения. Так что мы с тобой заподозрили?
   - Все.
   - Многовато, давай что-нибудь пусть и маленькое, но конкретное.
   Все замолчали и принялись интенсивно выдумывать конкретику.
   - Знаю! - осенило меня. - Анита! Кубяк! Мы еще про Кубяка ему не рассказывали.
   Осторожный Бартек предостерег:
   - Если этот Кубяк настоящий, может вас и привлечь. Прокурору пожалуется. Вот у меня лично все в голове перепуталось, я просто не в состоянии разобраться, что настоящее, а что вы придумали.
   А Мартусе еще кое-что вспомнилось, и она нерешительно спросила:
   - Слушай, а Плуцек? О Плуцеке мы Чареку рассказывали?
   Я озадаченно молчала. Черт его знает, разве все упомнишь? Но как бы то ни было, по-моему, Кубяк в качестве предлога - лучший.
   Разыскала личный номер сотового телефона майора Цезаря. Прошлый раз как-то сразу дозвонилась, а вот теперь не получалось. Официальный голос автомата отчетливо сообщал мне какую-то информацию, возможно, чрезвычайно интересную и важную для молодежной аудитории, но совершенно непонятную мне. И в заключение меня попросили оставить сообщение. Никаких сообщений я оставлять не собиралась и переключилась на обычный телефон. И опять номер Чарека не отвечал. Но от меня не так просто отвертеться, не на ту напал!
   - И не надейся, я тебя, подлеца, все равно отловлю! - сквозь зубы прошипела я и набрала телефон дворца Мостовских. Во времена ПНР в этой резиденции МВД мне были знакомы и многие сотрудники, и их телефоны. По слухам, полиция унаследовала резиденцию, так что должна была унаследовать и номера телефонов.
   Увы, в моем блокноте все они были записаны беспорядочно, но, к счастью, на глаза сразу попался телефон отдела особо тяжких преступлений. Вот этот подойдет, ведь даже при демократии убийства невинной шалостью вроде бы пока не считаются.
   Позвонила, вежливо представилась и попросила к телефону младшего инспектора Цезаря Блонского, который, насколько мне известно, занимается расследованием убийства в отеле "Мариотт". А если даже не руководит расследованием, в любом случае причастен к нему. Он уже допрашивал меня по данному делу и просил звонить, если появится что новое. Даже телефон свой оставил, но, к сожалению, тот номер не отвечает.
   И тут заварилась каша, да какая! Уже не я настаивала - вынь да положь мне красавца Цезаря. Уже они сами, мои дорогие менты, со всем пылом и жаром бросились его разыскивать. Езус-Мария, как же они в меня вцепились! По сотому разу описывала я им его внешний вид, по сотому разу пересказывала все, что тогда сообщила красавцу майору. Милицейское удостоверение? А как же - махнул им у меня перед носом, но я внимания не обратила. Да, возможно, махнул библиотечным читательским билетом или абонементом в бассейн, но фотография была - помню. В ходе продолжительного и, что уж тут скрывать, утомительного общения с полицией я высказала ряд предположений. Ну, скажем, не может ли так получиться, что Главное полицейское управление втайне следит за действиями столичного полицейского управления, отсюда нестыковка.
   Мое предположение не нашло понимания у собеседников, и они сделали попытку разъединиться со мной. Ну уж это фигушки, не разлучусь, пока не найдут мне Цезаря Блонского. Наконец сошлись на том, что я приеду к ним завтра утром лично и выскажу все, что пожелаю, при условии, что впустят мою машину на их внутреннюю стоянку. От этих переговоров я даже устала, зато пришла к выводу: в Главном полицейском управлении все же имеется какой-никакой компьютер.
   Пока я выясняла отношения с полицией, присутствующие бросили свои дела и с интересом прислушивались к моим репликам. Мартуся даже на цыпочках смоталась за холодным пивом, чтобы мне горло промочить.
   Наконец я положила трубку и злым голосом объявила:
   - Младшего инспектора Цезаря Блонского вообще не существует.
   Мартуся с Бартеком продолжали молча пялиться на меня, не зная, как отреагировать на такой пассаж. Витек же оказался очень доволен услышанным.
   - Ну и ну, здорово ты их прижала! Я всегда считал, что вы с Мартой хорошо дополняете друг дружку.
   - Так ты уверена, что они не пытались скрыть от тебя наличие тех самых... как их... специальных служб? - неуверенно поинтересовалась Марта.
   - Уверена, они и сами взвинтились. Сначала попытались сохранять каменное спокойствие, но долго не выдержали и повели себя как нормальные люди. Я, конечно, могла заявить, что никуда не поеду, но раз они со мной по-нормальному, то и я с ними. Вежливо попросили. В конце концов, они честно опрашивали людей, не их вина, что не сразу вышли на меня.
   - Тогда, может, оно и хорошо, что вы не успели сказать ему о вашем Кубяке, - трезво заметил Витек.
   - И о Пуцике! - подхватила Марта. - Хотя Пуцик - это наше внутреннее, сериальное дело. Однако надо же, каков подлец! Так обвел нас вокруг пальца!
   - Еще как обвел! - задумчиво проговорила я. - И смотри, как долго держался. Начал поддаваться помаленьку, постепенно, мы не сразу и заметили. Только под конец не выдержал, когда у него вырвалось, что Трупского-Липчака тоже следовало пристукнуть как нежелательного свидетеля. И всю дорогу корчил из себя этакого Каменного Гостя, роль нелегкая. Представляю, сколько намучился, бедняга. Впрочем, в спецслужбы именно таких людей и подбирали.
   - В таком случае не хотела бы я иметь дела с людьми из спецслужб! заявила Марта.
   А кто бы хотел?
   Бартек открыл было рот, собираясь что-то сказать, но молча закрыл. Мы же с Мартой, чрезвычайно встревоженные, принялись вспоминать, что еще успели выболтать лжеполицейскому, и строить догадки, кем все-таки был в действительности наш красавчик Чарусь. Так сказать, кого он представлял? И уже прекрасно понимали, почему настоящая полиция никак не могла связать в единую цепь все события: пожар на Кленовой, труп в "Мариотте", анонимного покойника на пустом участке и серию непонятных краж со взломом. Ни до Красавчика Коти, ни до старых прокурорских документов без меня им и вовек не добраться.
   И я с большим удовлетворением напомнила Марте:
   - Помнишь, как мы этого чертова Чаруся просто наповал сразили нашим Красавчиком Котей? Получается, он стоял по другую сторону баррикады, раз ничего не знал о нем. А ведь ясно - не знал!
   Марта была того же мнения. Но сейчас ее интересовало другое:
   - А завтра ты все расскажешь полиции или не все?
   - Все скажу, почему не сказать? Не стану скупиться, всех заложу. В том числе и Кубяка с Пуциком, мне не жалко.
   - Но тогда полиция и меня примется допрашивать, а времени и без того в обрез! - испугалась Марта.
   Я возразила:
   - Ты тут сбоку припека, ведь очным свидетелем была лишь на пожаре, а пожар они, по моим сведениям, уже отработали. И Витека не выдам. А вообще, думаю, у них дело пойдет, в их архивах сохранились материалы следствий и судопроизводства за многие годы, разыщут нужные.
   Долго не расходились мы в этот вечер. Я пообещала держать Витека в курсе дальнейшего развития событий, ведь ему тоже интересно. Он-то честно сообщил нам тогда о трупе на соседском участке. Потом решали, как быть с Анитой. Чтобы польская полиция не застала человека врасплох - а уж теперь-то они обязательно с ней свяжутся, - я предупредила подругу, отловив ее по мобильнику на пароме между Германией и Данией. Условились потом на досуге все обсудить, а она в придачу собиралась записать на кассету всю эту необыкновенную историю. Вдруг пригодится. Что значит журналистская привычка, стала просто второй натурой.
   Все эти наши бесконечные разговоры Бартек перенес терпеливо, из чего я заключила, что в Марту он влюбился не на шутку. Слушал-слушал, а потом прервал свое долгое молчание неожиданным, можно сказать сенсационным, сообщением:
   - Сдается мне, этот ваш Кубяк - фигура известная. Как-то раз на обсуждении особенно чудовищной сметы кто-то посоветовал обратиться к одному такому типу, у которого всегда найдутся денежки и который всегда готов их ссудить под хороший процент. И еще добавил - при желании этот тип может всю Польшу взять на содержание, денег у него куры не клюют. Только чтоб это было неофициально. Вот я и подумал - может, он... Но мы так и не закончили с павильонными съемками, а сегодня желательно все решить, нечего откладывать. Хотелось бы вернуться к нашим интерьерам.
   И мы вернулись.
   ***
   Он тоже оказался младшим инспектором, только настоящим. Звали этого пана майора Павел Крупитчак. Симпатичный, хотя и чрезвычайно озабоченный полицейский. По крайней мере, каменного столба из себя не изображал. Естественно, я рассказала ему все, что знала, хотя и старалась по возможности говорить кратко, ведь совсем ни к чему проводить целые сутки в столичном управлении полиции. Пан майор не стал придираться к факту сокрытия мною обнаруженного в "Мариотте" трупа, должно быть, сразу поняв, что с меня взятки гладки. Предвидя возможные претензии полиции, я, не дожидаясь этих претензий, на всякий случай заранее заготовила сразу несколько вариантов. Во-первых, я могла думать, что обнаруженный мною в номере "Мариотта" мужчина пьян; во-вторых, я могла оказаться подслеповатой старушонкой и не разглядеть кровавых аргументов; в-третьих, я могла в принципе панически бояться таких вот сомнительных типов, валяющихся на полу, и специально старалась на него не смотреть. Ну и наконец, я имела полное право быть кретинкой недоразвитой, за это у нас статья не полагается.
   Короче, Красавчик Котя мне сошел с рук. Мс скромное нарушение уголовно-процессуального кодекса оказалось просто не заслуживающей внимания мелочью по сравнению с грандиозными свершениями лжемайора Цезаря Прекрасного. Зато остальные мои показания для полиции были просто бесценными, так что официальный допрос правильнее было бы назвать искренней и доверительной беседой, прошедшей в теплой обстановке взаимопонимания.
   Марта вся испереживалась в ожидании моего звонка, хотя и старалась сохранять спокойствие. Звонить из полицейского управления нам казалось бестактным, зато выйдя из дворца Мостовских, я сразу же позвонила девушке и успокоила: ей допрос не грозит, они и без нее поверили моим показаниям о Чарусе. Теперь мы можем спокойно заняться нашим прямым делом - работать над сценарием.
   Размечталась! Не успела я вернуться домой, как раздался звонок. Кася.
   - Ох, пани Иоанна, в недобрый час я вам позвонила! - начала она. Какая-то суматоха поднялась, не знаю только, по чьей вине. Дядюшки, наверное?
   - Боюсь, на сей раз по моей, - честно призналась я, - хотя я и не нарочно. А в чем дело?
   Не выдержав, Кася хихикнула в трубку:
   - Представляете, объявилась пани Целинка. Возвращаюсь с работы - а она терпеливо ждет, в слезах и нервах. На нее обрушилась нежданная беда: к ней домой нагрянула банда, хотя уверяли, что они полиция, ну да она полицию нюхом чует, ее не проведешь. Перевернули в квартире все вверх дном, искали документы дядюшки. Полночи потом пришлось наводить порядок. Но главное в том, что он ее давно бросил, а они еще насыпали соли на раны... Ведь дядюшка, перед тем как ее покинуть, не оставил ей на память не только что какой завалящий сувенир, даже клочка бумаги! Она, дура, призналась им, что в свое время читала тайком некоторые секретные материалы Божидара Гурняка, ну и они пристали с ножом к горлу - что именно. По общей дурости Целинка из тех документов не многое поняла, а еще меньше запомнила, но какие-то фамилии сообщила фальшивой полиции. И теперь сокрушается, не навредила ли она дядюшке, ведь все еще надеется, что он к ней вернется. На коленях умоляла меня что-нибудь сделать, упросить его с ней встретиться, она ему все как на духу расскажет. Нашла дуру! Пальцем не шевельну, даже если бы знала, где искать дядюшку.
   Разумеется, я пересказываю все вкратце, из пани Целинки эта информация сочилась часа три, не меньше. Мое мнение: бабе просто хочется вернуть дядюшку, но в то же время какая-то пена вокруг него поднялась. Может, вы знаете, какая? Наверное, это продолжение того детектива, который вы мне рассказывали в прошлый раз?
   - Ты почти угадала. А когда это было?
   - Что именно?
   - Ну когда поддельная полиция нагрянула ней и когда она нагрянула к тебе?
   - Полиция - позавчера, сама же она заявилась ко мне вчера.
   Я понимающе покивала головой, позабыв о том, что Кася не может меня видеть.
   - Полагаю, в таком случае они поспели в последний момент, хотя и не уверена, что им это что-то дало. Пена и в самом деле поднимается аж до неба, но обо всем расскажу тебе при встрече, когда и сама для себя кое-что проясню... Хотя и без того смешно.
   Кася добавила:
   - А больше всего ее испугало, что проболталась о Трупском. Толком-то ничего не знает, но боится, что одной фамилии достаточно, чтобы причинить дядюшке вред.
   - Она и в самом деле дура баба, Трупский во всем этом второстепенная фигура. Хотя... кто их знает...
   Наконец я получила возможность положить сумку и сбросить куртку, а главное, скинуть туфли и влезть в тапочки, ведь звонок телефона услышала еще в дверях.
   Сомнений не было никаких: пани Целинку преследовали таинственные силы, и наш Цезарь Прекрасный из той же братии. Надо сказать, выходки мафиозных структур уже несколько приелись, однако последняя выходка просто чудесно укладывалась в наш сценарий в чисто человеческом плане. Была там у нас героиня - вылитая Целинка, и с нею просто должно было приключиться что-то в этом роде. Убедительная мотивация глупейшего поступка, еще одно подтверждение известного факта, что ради мужчины женщина способна на совершенно невероятные идиотизмы...
   Звонок Марты застал меня за компьютером - в разгаре творческого процесса и очень довольной жизнью.
   - Ничего, если я немного опоздаю? - спросила девушка запыхавшимся голосом. - Или вообще давай перенесем встречу на завтра.
   Я охотно согласилась, даже не вникая в причины такой просьбы. Работа шла у меня как по маслу, не хотелось прерываться. Сцена за сценой идеально выстраивались в одно непрерывное логичное действие, и продолжение просматривалось в далекой перспективе. Героиня гоняется за любимым по всем сюжетным линиям, создавая множество забавных коллизий и делая вид, что ею движет лишь забота о герое; нет-нет, не любовь, только благо любимого. Даже появилась возможность очень кстати пристроить дорожные работы. Они у Марты были давно засняты, да все случая не подворачивалось сунуть их в сериал.
   Заработавшись, я поздно легла спать. А поскольку совсем не запомнила, на какое время мы договорились встретиться, приход Мартуси в одиннадцать утра застал меня врасплох. Нет, я не спала, я опять работала, так разогналась накануне! Автоматически щелкнула домофоном, распахнула дверь в квартиру и бегом вернулась к компьютеру, торопясь записать продолжение, пока не забыла. Не обязательно подробно разрабатывать каждую сцену, просто набросать тезисы, потом разработаю.
   Мартуся уже успела устроиться у меня за спиной на софе, когда я повернулась к ней со словами:
   - Вот увидишь, они все спустят на тормозах. Им ни в жизнь не найти ни убийцы Красавчика Коти, ни убийцы Липчака-Трупского.
   - Ты о чем? - не поняла Марта, прервав процесс взбивания подушки. - О том, что мы пишем, или о том, что происходит в жизни?
   - О жизни. А что касается творчества, я создала как минимум две серии, сейчас тебе распечатаю. Пока же я о реальности.
   - Это тебе в управлении полиции так сказали?
   - Ну ты даешь! Еще не родился прокурор и даже просто полицейский, у которого повернется язык признаться в этом. Разве что вы женаты с этим полицейским уже пятнадцать лет, у вас четверо детей, а он все еще тебя обожает. Тогда, может, в постели и признается.
   Марта подняла голову от распечаток:
   - И что, непременно нужно соблюсти все условия? Детей обязательно должно быть четверо, трех недостаточно?
   - Трое как минимум. А еще лучше семеро.
   Марту проблема так заинтересовала, что она и вовсе отложила сценарий в сторону.
   - Ты и в самом деле убеждена, что количество детей сказывается на несоблюдении служебной тайны?
   Пришлось хорошенько подумать, прежде чем ответить. Интересно, с чего это во мне выработалась такая точка зрения, что чем больше детей, тем больше муж доверяет жене? И это несмотря на то, что жизненный опыт учил другому: в интимных ситуациях мужчины выбалтывают женщинам секреты и даже военные тайны и вовсе без детей. Но все равно почему-то казалось, что пятнадцать лет супружеской жизни и семеро детей особенно этому способствуют. Ну хотя бы потому, что у мужика было достаточно времени, чтобы понять - жена не из болтливых, не треплется кому попало, напротив, молчит как могила.
   - Головой не поручусь, но, думается, так и есть. А насчет того, что спустят на тормозах, это я сама решила. Поразмыслила и решила. Красавчик Котя не такое уж бесценное сокровище, чтобы из-за него ломать копья, Трупского выделят в отдельное производство, и тут уж сыщется два десятка убийц. Двадцать осужденных... нет, на такое ни один суд не пойдет.
   - А ты откуда знаешь?
   - По собственному жизненному опыту. Даже если убийц получается двое, всего двое, то оба должны быть оправданы. Нужен только один.