Хмелевская Иоанна. ТТ, или Трудный труп

   - Не поняла.
   - Ну, очень уж он какой-то крупный, такое ощущение, знаешь, громоздкости. Это он, точно! И тогда у меня сложилось такое же впечатление.
   - Так чего ты хочешь от меня? - все еще не могла понять я.
   - Сама толком не знаю. Думала, ты сразу решишь, что надо делать, ведь это по твоей части. Может, об этом типе следует знать твоим ментам, может, они им заинтересуются? А вдруг он опять сидит здесь и ждет, когда позовут очередной труп выносить? Коротая время за игрой, так сказать сочетая приятное с полезным.
   Надо же! Значит, не у одной меня возникают подобные ассоциации. Я уже не раз замечала, как совпадают наши с Мартой мысли. Однако съехидничала:
   - Ты, наверное, полагаешь, что фешенебельный "Мариотт" - настоящий бандитский притон. Так у тебя получается.
   - Ну почему же именно "Мариотт"? - возразила Марта. - Труп можно выносить и из Дворца культуры, очень даже подходящее место, скажешь, нет? Иоанна, ну что ты такая вялая? Шевелись же!
   Я пожала плечами, хотя Марта и не могла меня видеть.
   - А зачем мне опять выручать полицию? Сама же знаешь, помогли им, про Красавчика Котю все как на духу выложили, а они человеку ни словечка из своих профессиональных тайн не соизволили пикнуть. Ну так пусть и сидят, не стану навязываться. Тем более что о твоем громоздком типе ничего не знаю, так чего я буду лезть...
   - Ну, Иоанна, не будь такой занудой. Это потому, что договор не подписывают? Подпишут, куда они денутся. А для сценария может пригодиться. Что стоит тебе позвонить этому твоему... как его... Купштыку? Посмотрим, что они сделают.
   Мне вдруг тоже захотелось узнать, что в данном случае сделает полиция.
   - Ладно, отключись. Позвоню!
   Младшего инспектора Крупитчака я на работе не застала, но поднявший трубку полицейский был в курсе. Очень вежливо поблагодарил за информацию и заверил, что они непременно ею воспользуются. Меня не устроило такое расплывчатое обещание, и я потребовала уточнить: как именно они собираются ею воспользоваться. Полицейский в трубке похмыкал, погмыкал, наконец выдавил из себя, что, возможно, кто-нибудь из них приедет сейчас в отель, а там они уже будут решать. Я не отступала и поинтересовалась, а каким образом они собираются его опознать, вот, скажем, он лично знает Марту? Бедный полицейский явно смешался, из чего я заключила: Марту он лично не знает и подозрительного субъекта им ни в жизнь не вычислить. И еще ясно чувствовала - больше всего полицейскому хотелось, чтобы я наконец от него отвязалась, хотя он и продолжал соблюдать безукоризненную вежливость. Ах, так? Так вот же, из вредности не отстану! Вспомнила я свою молодость и ехидно предложила лично приехать в отель "Мариотт", чтобы помочь в опознании подозрительного субъекта.
   К моему величайшему удивлению, полицейский безумно обрадовался. Значит, не мечтал отделаться от настырной бабы, просто не решался просить о такой услуге, но раз уж пани столь любезна, они будут весьма признательны.
   И в результате, наплевав на все свои первоначальные планы спокойно поработать вечерок дома, я уже через десять минут оказалась в "Мариотте". По дороге, как назло, не встретилось ни одной пробки, светофор прокладывал мне зеленую улицу до самого отеля, так что у меня даже не было времени подкрутить минутную стрелку на часах в машине, убежавших вперед на четыре минуты. Доехала, можно сказать, на одном дыхании.
   Мартусю за автоматом я сразу заметила. Рядом с ней сидел и нажимал на кнопки какой-то молодой амбал, и в самом деле очень крупный, но больше ничем не примечательный. По другую сторону сидел японец, так что ошибиться я не могла.
   Подойдя к Марте, я остановилась у нее за спиной и шепнула в ухо:
   - Продолжай спокойно играть, не обращай на меня внимания.
   Вздрогнув, Марта нажала не ту клавишу и прошипела:
   - Холера, разве можно так подкрадываться! Из-за тебя продублировала ставку, хотя совершенно не собиралась!
   Я сконфуженно извинилась, заверив девушку, что вовсе не смотрела на ее автомат. И это была чистая правда, я разглядывала публику. Особенно интересовали меня люди у входа, ведь именно там, по логике вещей, должен находиться сотрудник следственной группы, посланный проследить за мной, чтобы вычислить подозреваемого. Вроде бы я сделала все как положено. Показала Марту, теперь они знают, на кого ориентироваться.
   У входа ничего интересного я не заметила. А Марта продолжала злиться на меня за то, что разрушила ее стратегические планы. Однако удвоения ставки отменить уже было нельзя, так что пришлось ей стукнуть по первой попавшейся клавише.
   - Вышло! - радостно вскричала она. - Знаешь, ты и впредь подкрадывайся, гляди, как действует.
   Получив разрешение, я глянула на карты в Мартином автомате, и у меня аж дыхание перехватило: вначале автомат выдал ей даму, а вслед за ней - и короля. Грохот посыпавшихся жетонов убедил нас в реальности происходящего.
   Теперь можно было и передохнуть. Марта повернулась на вертящемся табурете ко мне и закурила. Мы обе, не сговариваясь, одновременно покосились на ее громоздкого соседа. Тот продолжал играть, не обращая на нас ни малейшего внимания. Вокруг стоял такой шум, что говорить приходилось громко, шепота не расслышать.
   - Ну и как? - нетерпеливо поинтересовалась Марта.
   - Понятия не имею, - ответила я. - Может, кто-то и пришел, сейчас разглядывает нас с тобой.
   - А меня зачем?
   - Я сказала - он сидит рядом с тобой, за соседним автоматом.
   - Тогда уже должны бы понять. Почему же ничего не предпринимают?
   - Откуда мне знать?
   - А что, по-твоему, они сделают?
   - Тоже не знаю. В любом случае наручников прямо здесь на него не наденут. Ты еще поиграй, а я пока осмотрюсь.
   Тут Мартин сосед вдруг глянул на часы, нажал "аут", из автомата посыпался его выигрыш, увеличивая и без того немалый шум в зале. Мне это показалось подозрительным, и я поспешила к выходу. Надо же убедиться, что этот подозреваемый так просто не смоется, хотелось собственными глазами полюбоваться, как за ним увяжется "хвост".
   Кивнув, Марта развернулась к своему автомату, а я на ходу принялась доставать из сумки сотовый, делая вид, будто выхожу поговорить по телефону. Похоже, я остановилась в том же месте, у буфета, откуда Марта звонила мне. В глаза бросились действительно чрезвычайно аппетитные на вид сладости. Отсюда хорошо просматривался зал с игровыми автоматами и распахнутый выход из него в верхний холл.
   Изо всех сил изображая, что всецело поглощена разговором по телефону, я одновременно безучастно поглядывала по сторонам, надеюсь, с самым глупым видом. Вот я заметила, как сосед Марты направился в кассу поменять жетоны на деньги. В фойе тоже ничего особо интересного не происходило. Какой-то мужчина сидел за столиком у лифтов, тупо уставившись в пространство, но его физиономия мне была знакома, я много раз видела, как он играл в рулетку. Второй, похоже, проживающий в отеле, стоял у балюстрады ко мне спиной и, свесившись вниз, кому-то там внизу махал руками и что-то, смеясь, кричал. На боковой галерейке сидел на своем месте администратор пан Балтазар. А больше никого у входа не было, кроме стайки сотрудников в форме казино.
   Продолжая что-то говорить в невключенный сотовый, я дождалась, пока подозрительный тип не отошел от кассы. Он не торопясь сделал два-три шага и вдруг как полоумный с бешеной скоростью бросился вниз по лестнице.
   В фойе ничего не изменилось. Игрок продолжал спокойно сидеть в своем кресле у лифтов, пан Балтазар безмятежно наблюдал за происходящим, человек у балюстрады по-прежнему что-то кричал вниз, размахивая руками. За подозрительным субъектом никто не пустился вдогонку.
   Как же так? Полиция проигнорировала мой сигнал? Не успели приехать? Сочли данный объект не заслуживающим внимания? На кой черт тогда дежурный полицейский морочил мне голову? Сказал бы прямо, что нужен им этот тип как прошлогодний снег.
   Тем временем тот мужчина, что разговаривал с кем-то невидимым внизу, похоже, растолковал собеседнику, что требуется, так как крикнул что-то напоследок, поднял в знак одобрения кверху большой палец и направился к лифтам. Подумав, я решила, что вот этот, у балюстрады, больше всего похож на тайного агента полиции. Именно так и следовало действовать: сообщить напарнику внизу сведения об интересующем объекте, а потом самому спокойно спуститься на лифте. К чему деконспирировать себя, погнавшись за объектом у всех на глазах? Логично-то оно логично, но уж очень трудно поверить, что на это пустяковое дело послали сразу несколько агентов. Не больно-то важной фигурой казался мне этот молодой громила, хотя, конечно, полиция могла быть другого мнения. Но как же они сумели за столь короткое время, прошедшее после моего звонка, выслать сюда столько людей и порасставлять их в нужных местах? Чтобы не мучиться понапрасну, я решила позвонить пану майору Крупитчаку и прямо его об этом расспросить. Не сейчас и не отсюда, разумеется, а уже из дому.
   И я вернулась к Марте.
   - Ну и как? - поинтересовалась та.
   Присев на табурет, недавно покинутый нашим громилой, я честно ответила:
   - Сама не поняла. Или провернули гениально спланированную акцию, или вообще ничего не сделали. Потом позвоню в полицию, спрошу. Я только сейчас сообразила, что стоило, наверное, попытаться поговорить тут с людьми, в конце концов, у меня здесь много знакомых, может, кто его и знает. Но теперь поздно. Одно дело - ткнуть пальцем в человека и спросить, кто такой, и совсем другое - словами его описывать. Ну да ладно, после драки кулаками не машут...
   - И что ты намерена делать?
   - Смотря по обстоятельствам, решу после разговора с майором Крупитчаком. Но если у них ничего не получилось или они ничего не предприняли...
   - ...а он нам здорово бы пригодился в сценарии, - продолжила мою мысль Марта.
   - ...тогда я просто его выдумаю, - закончила я фразу. И спохватилась:
   - Ох, совсем забыла, без договора я больше не пишу!
   - А думать можешь?
   - Только о постороннем. Вот, кстати, раз уж я сюда явилась, подумаю, во что бы сыграть...
   ***
   - Ты просто ясновидящая, - веско заявила Марта, переступая порог моего дома. - Вернее, обе мы ясновидящие. Кажется, ты говорила, что приготовила селедку?
   Селедку я, конечно, приготовила, еще два дня назад, по своему рецепту, самому что ни на есть простому, и селедка у меня всегда получалась просто великолепная, совершенно непонятно почему. О селедке я упомянула в телефонном разговоре с Мартой, когда она осторожно сообщила мне - вроде бы у нее имеются кое-какие новости, и придет она с Бартеком. Говорила очень туманно, и я не поняла, относятся ли упомянутые новости к делам служебным или ее личным.
   Кроме селедки, у меня имелись тоже весьма интересные новости, но я не стала выкладывать их по телефону, поскольку у меня создалось впечатление, что голос Марты звучал как-то скованно, словно ей кто-то мешал. Да и к тому же мои новости еще нуждались в проверке.
   - Где же Бартек? - удивилась я, потому что Марта пришла одна.
   - Может, лучше сначала о селедке? - вопросом на вопрос ответила Марта. - Чем это так аппетитно пахнет? Лучком?
   - Лучком, ясное дело. Ты предпочитаешь черный хлеб или будешь с белым?
   - Черный, если найдется.
   Я вынула из холодильника баночку с селедкой.
   - Только и всего? - разочаровалась Марта.
   - Что ты, есть еще одна. И побольше этой. Ну что, приступаем или все-таки подождем Бартека?
   - А она не испортится за это время?
   Вот тебе и на! То-то мне показалось - что-то произошло. Не отвечая, я молча прихватила пиво и стаканы и направилась в гостиную, оставив селедку в кухне. Марта без возражений последовала за мной.
   - Ну, что ты там еще отмочила? Признавайся! - сурово потребовала я, вскрывая банку с пивом.
   Марта со стоном опустилась на софу.
   - Просто глупейшая история, и почему я вечно в них влипаю? Из-за идиотского стечения обстоятельств Бартек теперь думает, что я вернулась к Доминику, видишь, все из-за этого мерзавца, хотя я тут совершенно ни при чем. А Бартеку втемяшилось в голову, что ради Доминика я могу отказаться от игры, а ради него нет. Кажется, я его немного излишне обругала, Бартека, сам виноват, зачем нести такую чушь? Я и вышла из себя. Любой бы вышел!
   Так я и знала! История повторяется. Неужели она не может окончательно порвать с этим треклятым Домиником?
   - Если холодное пиво не охладит твои чувства изнутри, можешь вылить его себе на голову, - посоветовала я. - Помогает.
   - Спятила? Не видишь, что ли, какую прическу я соорудила?
   - Волосам пиво тоже полезно.
   - Иоанна, не нервируй меня! И подумать только, все так чудесно складывалось, я уж надеялась, что наши проблемы разрешатся, в том числе и финансовые, а теперь все опять так осложнилось, хоть головой о стенку бейся!
   - Так бейся!
   - А прическа? И ты хороша, вместо того чтобы посочувствовать, посоветовать. К кому мне еще обратиться?
   Я отправилась за следующей банкой пива, а у меня за спиной Марта просто фырчала от злости, повторяя маловразумительное "все так осложнилось", "вечно влипаю в дурацкие истории", "все переплелось", "клубок цепей". С этим своим фырканьем она была похожа на разъяренную кошку.
   - Ты начала с того, что мы с тобой ясновидящие, - попыталась я настроить девушку на более конструктивный лад, вернувшись в комнату. - И что же мы отгадали такое необыкновенное?
   Лицо Марты мигом просветлело.
   - Слушай, что происходит, что происходит! Представь, все полезли копаться в наших подвалах, в старых архивных пленках. Пленки эти - страшная тайна, о них все вроде бы знают и в то же время ничего конкретного не известно. Они прихватили с собой Доминика... и тут начинается кошмар, не могу...
   - Так не надо о кошмаре, сначала закончи о хорошем. Все знают - и что?
   - Говорю же - ничего конкретного. Слухи поползли по всему телевидению. Будто нашли материалы против кого-то очень важного, вроде обнаружили старые инвентарные записи, вроде вскрылось то, что некогда считали навсегда погребенным, какие-то жуткие должностные преступления. А главное, не поверишь, все благодаря этому твоему... как его... птичьему Котяре... кошачьей пташке...
   - Красавчику Коте Пташинскому.
   - Все равно. Причем его труп оказался таким всесторонним, что неизвестно, в кого именно угодит, и даже не обязательно на телевидении. Вот потому теперь каждый вынашивает оптимистические планы избавления от врагов и конкурентов, все кипит, бурлит, ну прямо пожар в борделе. При этом все как воды в рот набрали, булькают...
   - И она иногда выпрыскивается? - догадалась я.
   - Точно. Иначе они бы просто лопнули! Пух в нервах, Доминик в нервах, причем наверняка о чем-то догадывается, потому как закатил настоящую истерику, себя не помнит, на грудь мне пал, стенал и молил вырвать его из этого ада, скрыться хотя бы в нашем баре, был у нас такой, туда мы раньше иногда сбегали. Ну я и растаяла, погибает ведь парень, поехала с ним в этот бар. Вот там Бартек и застукал нас...
   Оживившаяся было благодаря сенсациям, Марта при одном воспоминании о своих любовных осложнениях моментально ухнула в пучину страданий. Пришлось мне ее оттуда извлекать:
   - В каком смысле застукал? Не могли же вы с Домиником прямо в баре... под столиком, что ли? Или на стойке?
   Марта была шокирована:
   - Окстись, Иоанна! Спятила, что ли? Просто в редакции все знали, в какой бар мы ходили, кто-то сказал Бартеку, он примчался и как раз застал тот момент, когда этот истерик елозил мордой по моему плечу, а крокодильи слезы уже не лил.
   Да, нехорошо получилось. Жизнь иногда преподносит такие сюрпризы. Я сочувственно покачала головой:
   - Ясное дело, было бы лучше, если б рыдал. И еще сморкался при этом.
   - Вот видишь! Бартек глянул, развернулся и был таков. Ни слова не сказал! А я никак не могла стряхнуть с себя Доминика, вцепился, как утопающий. Да к тому же пришлось потом платить не только за свое пиво, но и за его водку, он ведь не захватил с собой денег. Потом отцепилась и бросилась вдогонку. Догнала.
   - Бартека?
   - Ну да. Только благодаря тому, что кто-то поставил свою машину впритык к его и он не смог уехать. Ну и сказала ему пару слов, теперь вот думаю - не слишком подходящих...
   Насчет последнего я не сомневалась.
   - А он?
   - А он, оказывается, принял решение больше мне силой не навязываться, не выступать в роли заместителя Доминика в отсутствие последнего. Да еще придумал, будто я ради Доминика способна отказаться от азартных игр, а ради него не собираюсь. А тут еще... Ну откуда мне было знать, что назавтра такое случится? Ведь я накануне разрешила ему поработать, хотя он только что вернулся из Кракова и мы истосковались друг по дружке, но уж больно меня тянуло к тому автомату в углу... знаешь?
   О, я прекрасно знала тот автомат в углу!
   - Все-таки мужчины часто не могут понять самых простых вещей! вздохнула я. - От женщин же требуют, чтобы понимали буквально все, в том числе эротоманию и гомосексуализм.
   - Правда? - оживилась Марта. - Значит, такое в порядке вещей? Не только меня не понимают? Ограниченные какие-то существа...
   - Возможно, но есть у них и некоторые достоинства, так что нужно просто научиться соответственно обращаться с ними. Да и автомат в углу, в конце концов, не заяц, в лес не убежит.
   - Но ведь у Бартека как раз была срочная работа!
   - А ему хотелось, чтобы ты уговорила его приняться за нее немного позже.
   - Так ведь меня уже тянуло со страшной силой!
   - К Доминику?
   - Не смейся. К автомату, конечно. Доминик же стал последним гвоздем в крышке моего гроба.
   Я задумалась. Неужели Бартек не заметил страстей, которые сотрясали телевидение? И спросила Марту об этом. Она лишь пожала плечами.
   - А чем все кончилось?
   - Грандиозной ссорой. Так что я вовсе не уверена, что он придет. И вообще ни в чем не уверена. Даже не знаю, что теперь делать.
   Я тоже не знала. Может, все же подождать с селедкой? Или поступить наоборот: сделать вид, что мы никого не ждем, открыть банку, вот тогда Бартек должен обязательно появиться. И обидеться на нас, что не дождались его. Хотя нет, Бартек бы не обиделся, уж такая мелочность не в его характере. Знала я человека, который в данном случае обязательно бы обиделся. Мелочный, чувствующий себя задетым из-за каждого пустяка, раздувшийся от спеси дебил... Нет, Бартек не такой.
   Тут зазвонил телефон. Этого звонка я давно ждала. Витек.
   - Я часа через два забегу, ладно? - спросил он. - Есть у меня для тебя новости, надеюсь, обрадуешься.
   - Забегай, - разрешила я. - Селедочкой угощу.
   Новости, которые я ожидала, отодвинули на задний план Мартины любовные переживания. Пока же я коротко информировала девушку, что вроде бы кое-что начинает проясняться, и вернулась к ее телевизионным событиям. Так нашли у них в архиве интересующие нас материалы или нет?
   Этого Марта не знала, да, похоже, никто не знал. Доминик же, даже если и догадывался о чем-то, был не в состоянии ничего толком рассказать, тем более что после известной сцены в баре Марта поклялась себе страшной клятвой больше никогда первой не заговаривать с ним, разве что лишь сугубо по делу. И пусть теперь рыдает на плечах и грудях других дур, с нее хватит.
   Теперь мне осталось дождаться еще двух телефонных звонков, чтобы потом, когда все станет ясно, сразу обо всем рассказать Марте. Однако сама не выдержала:
   - Если ты в состоянии, оторвись на минутку от своих амурных волнений, у меня ведь тоже имеются кое-какие новости.
   К сожалению, продолжить помешал телефон.
   - Марта у тебя? - спросил Бартек.
   - У меня. А ты где? Тоже должен быть здесь.
   В качестве хозяйки дома я имела право так говорить, особенно при наличии селедки. Даже имела право обидеться из-за опоздания гостя. Еще подумала: если выяснится, что он как раз находится на полпути между Варшавой и Краковом, то я не знаю, что сделаю, ну, например, порву с ним контракт на оформление к моей последней книге.
   - Так я как раз сомневаюсь, - неуверенно произнес Бартек. - Может, она не желает меня видеть...
   - Желает!
   - А разговаривать с ней не буду, она чуть что - закатывает скандал. Ладно, еду.
   Марта смотрела на меня взглядом, в котором столько всего выражалось, столько противоречивых чувств, что я не сомневалась - количество ну просто никак не сможет перейти в качество, слова не скажет. Смотрела молча, выжидающе, но было понятно - сразу догадалась, кто именно звонит.
   - Сейчас приедет, - ответила я на невысказанный вопрос. - Насколько я его знаю, будет через час. А если явится раньше, значит, любит тебя до безумия.
   - Ха-ха, - только и выговорила Марта.
   По ее задумке это должно было прозвучать насмешливо-недоверчиво, однако голос девушки предательски дрогнул.
   Бартек приехал через пятнадцать минут и каждой из нас вручил по розе. Жизненный опыт позволил мне высоко оценить этот жест. Не мог он просить у Марты прощения за ее же вину, а в то же время хотел дать понять, что осознает - переборщил малость в своих действиях, он совсем не собирался ее обижать. Наилучший выход - одарить обеих дам розами. Так поступил бы настоящий джентльмен, и это еще ни о чем бы не говорило. Просто хорошо воспитанный молодой человек.
   А потом я вдруг оказалась чрезвычайно полезной. Сначала, как хозяйка и истинная дама, загнала гостей в комнату с помощью утонченно-изысканных слов "А ну, марш в комнату! Сами заварили щи, сами и расхлебывайте, а у меня дела", после чего провела в кухне целую вечность.
   Ну, сначала нужно было разобраться с селедкой. Чтобы потом не возиться с посудой и мойкой после истекающей оливковым маслом сельди, извлекла специально припасенные на этот случай пластмассовые корытца одноразового использования, по которым и разложила селедку. Аккуратно нарезала черный хлеб. Потом достала ножи-вилки, разумеется, не забывая и Витека. Долго разыскивала где-то давно завалявшиеся две стограммовые бутылочки "Чистой" и чарки к ним, нечаянно сбросив при этом висевшие на специальном крючке кухонные бумажные полотенца. Неторопливо повесила их обратно, но тут вспомнила о чае, налила чайник водой и поставила на газ. Вспомнила и о масле, черный хлеб очень любит сливочное масло. И бог знает сколько его искала, поскольку масленка стояла в холодильнике на самом виду. Наконец все заготовки составила на поднос, чтобы сто раз не бегать туда-сюда.
   Когда я с подносом вплыла в гостиную, Мартуся с Бартеком, похоже, опять успели поцапаться, но вроде бы на другую тему. Кажется, менее опасную. И это обстоятельство отнюдь не лишило их аппетита.
   Марта поспешила просветить меня о причине новой ссоры.
   - Он воспользовался предлогом, чтобы прийти сюда, а то продолжал бы дуться, - ехидно заявила девушка, но мне в ее голосе, кроме напускного ехидства, послышалась и искренняя нежность. - Любит человека помучить....
   - Кто кого мучает? - вырвалось у Бартека.
   - Каким предлогом? - одновременно спросила я и тем погасила в зародыше готовую вспыхнуть новую ссору.
   - У меня создалось впечатление, - сказал Бартек в ответ на мой вопрос, - что вроде бы я что-то узнал. Нет, с телевидением это не связано. Мой спонсор... ну, вы знаете его, так сейчас он злой как собака, похоже, из-за раскрытых преступлений лишился больших денег, так он мне и намекнул, потому как намерен лично проследить за ходом расследования. На что намекнул? Я как раз собирался сказать. Он уверен, что прокуратура притушит дело, чтобы ненароком не добраться до источника, то есть до заказчика, поскольку это кто-то из Генеральной.
   - Ты имеешь в виду Генеральную прокуратуру? - уточнила я.
   - Это он имеет ее в виду, - поправил Бартек. - И судя по разгулу преступности в нашей демократической стране, он прав. Но сейчас уперся и не намерен так этого оставить. Кстати, он все знает о Липчаке и Кубяке. А поскольку сам тоже шишка крупная, наверняка переполох в высших сферах поднимется немалый. А может, уже поднялся, только мы о нем не знаем.
   Я вздохнула:
   - Жаль, но ничего новенького ты нам не сообщил. Я надеялась, может, намекнешь на какую высокопоставленную особу. Очень подходят в данном случае и генеральный прокурор, и председатель Верховного суда, и министр внутренних дел, и... кто там еще? Ведь не может же генеральный прокурор не знать, что творится во вверенных ему прокуратурах, не может же он не читать газет, не смотреть телепередач, не включать радио, не слышать, о чем говорят люди. И что, какова его реакция?
   - Вот именно! - веско подтвердил Бартек и для убедительности несколько раз кивнул.
   Марта невинным голоском заметила:
   - А мне казалось, ты решила больше политикой не заниматься.
   Я возмутилась:
   - Решила, так что? Разве я собираюсь писать об этом в книгах? Разве хоть словечко в нашем сценарии вырвалось у меня? Но когда от дурацкого трупа просто житья нет... В реальности! И столько сразу подозрительных личностей, просто так и прут, так и прут...
   Тут в домофоне прозвучал Витек, и я пошла открывать ему дверь, на ходу поучая Марту:
   - А ты не мели ерунды, Бартеку и в самом деле потребовался предлог, но ты ведь сама об этом позаботилась. Я бы тоже вышла из себя, увидев, как Доминик воет у тебя на груди.
   - На плече! - выкрикнула Марта.
   - Один черт! - бросила я ей в ответ, открыла дверь и, вернувшись в комнату, набросилась теперь на Бартека:
   - И ты тоже хорош, настоящий мужчина, холера! Глянет, надуется и задом повернется, вместо того чтобы по-человечески выяснить, в чем дело. Никак не пойму, что с тобой, комплекс неполноценности, что ли, вдруг навалился? Мало ли что в жизни увидишь! Вот, скажем, какая-нибудь Дульцинея в твоей мастерской бьется в истерике, причин хоть отбавляй, дача сгорела, хахаль бросил с кучей малых деток. Ты, естественно, попытаешься успокоить женщину, из жалости по лопаткам похлопаешь, дашь выплакаться в жилетку. И, представь, Марта тебя за этим застукает. Так что? Ей тоже смертельно обидеться, развернуться и бежать на край света? Надо же все-таки хоть иногда и думать, мозги человеку для чего-то даны...