Хмелевская Иоанна. ТТ, или Трудный труп

   - И что будем делать?
   - С чем?
   - С нашим трупом в сценарии.
   Я удивилась:
   - Да ничего не будем делать! То есть делаем все, что пожелаем. Просто используем его в своих целях, вот почитай, как все у нас ладно получается. Параллельно развиваются две сюжетные линии, и обе очень логично, а все спасает шантаж. По первой линии проходят пропавшие кассеты, по второй влюбленная идиотка, решившая мстить...
   Марта хищным взглядом впилась в тезисы.
   - А где у тебя Яцек и Мариола, не вижу! Не смей о них забывать, телезритель наверх запомнил их по первым сериям и нам не простит!
   - Да не забываю, не волнуйся, они появляются чуть ли не в каждой серии, просто я не внесла их в краткое содержание. К тому же я все время путаю имена, так что если наткнешься на Лукаша и Мальвину, - не удивляйся. Потом все упорядочим. А вот моя гордость: два вида ревности. Не туда смотришь, на следующей странице. Причем одна обоснованная, а вторая наоборот, но обе здорово треплют нервы и губят здоровье. А вдобавок каждая из этих глупых баб пылает желанием отомстить, и гляди, к чему это приводит! Нет, вон там, в самом низу. Ужас! Ревность суггестивная и ревность патологическая...
   - Не представляю, как я буду ставить и снимать столь высоконаучные чувства, - вздохнула Марта. - Вот трупы твои - другое дело. Знаешь, они мне все больше нравятся, даже тот, второй, несвежий... Я уже продумала, как его выэкспонировать, очень живописно получится.
   Тут мы логично переключились на проблему подвалов в здании телецентра. Я никогда не была в подвалах на Воронича и не представляла, как они выглядят. Мартуся хоть и бывала, но плохо помнила; знала, что в грандиозных полуподвальных помещениях расположены огромные студии, а вот что под ними? К тому же очень нелегко оказалось придумать причину, по которой некто отправился туда по своим делам. Какие могут быть у человека дела в подземелье? Я ломала голову целый час, но впустую. Пришлось позорно капитулировать.
   И сразу заговорила о другом, тоже существенном, покаянно признавшись Марте:
   - Вот уж никогда о себе не думала, что такая дура набитая.
   Та чрезвычайно заинтересовалась:
   - Да что ты говоришь! А мне казалось, что не такая уж набитая. Иногда и у тебя случаются проблески...
   - Нет, набитая! - упорствовала я. - И сейчас неоспоримо это докажу. Дело в том, что нашего Чаруся Прекрасного я должна была раскусить с самого начала, а на деле до конца верила в него, как самая последняя идиотка!
   - Что ж, не ты одна. Утешайся, что оказалась в хорошей компании.
   - Слабое утешение. Я ведь больше всех вас знаю о таких вещах. Вопросы, которые он тут нам задавал, сразу должны были меня насторожить. И факты, о которых не имел понятия. Все эти даты, документы, сведения, к которым не имел доступа... А мне в голову не пришло! Ослица я экстраординарная, вот кто я!
   - Экстраординарная все-таки лучше, чем самая обыкновенная.
   - Да ничем не лучше. А знаешь, что меня сбило с толку? Эта его каменная невозмутимость. Он мог задавать хитрые вопросы...
   - Именно такие и задавал.
   - То-то и оно, только делал вид, что хитрые... Если бы нам удалось шаг за шагом припомнить все его вопросы, мы бы с тобой провели наше личное расследование и докопались до сути. Поверь, мы прекрасно знаем, кто кого прикончил, по какой причине и по чьему наущению. Эх, и почему в моем доме нет магнитофона?
   - А мне казалось, что есть.
   - Только малюсенький диктофон. Он записывает что угодно, кроме человеческого голоса, и я перестала им пользоваться после того, как пару раз прослушала вместо нужного текста рев автомашин со всей округи. Знаешь, очень было оглушительно.
   - Ну да что теперь об этом говорить. Бартек не звонил? - вдруг поинтересовалась Марта.
   Сначала я не обратила внимания на столь резкий поворот в разговоре, может, потому, что вопрос был задан равнодушно и вскользь. И как-то не сразу подумалось - а с какой, собственно, стати Бартек должен мне звонить? Ведь мы еще даже не приступили к подбору реквизита, тут автор имеет право вмешиваться, с Мартусей же Бартек может общаться лично или отловить ее по сотовому. Разве что поехал в Краков, я слышала, в тех краях по дороге попадаются места, откуда сотовый не берет.
   - А с чего он должен был звонить? - с некоторым запозданием спросила я. - В Краков поехал?
   - Не знаю я, куда он подевался, - раздраженно пояснила Мартуся. - В том-то и дело.
   Ого, уже не равнодушно, а раздраженно. Швырнула свою шариковую ручку на стол с такой силой, что та перелетела на другую сторону и закатилась под полки с книгами. Обе мы какое-то время молча следили за ее полетом. Первой заговорила я:
   - Да бог с ней. Что-то случилось?
   Марту как прорвало:
   - Боюсь, он разочаровался во мне. Похоже, его я тоже потеряла. И мне это... неприятно. Понимаешь? Как ни стараюсь убедить себя, что ничего не случилось, плевать, да вижу - не правда это! Очень даже случилось, и мне не все равно, как Бартек ко мне относится.
   - А что ты опять отколола?
   - Не догадываешься?
   - Казино?
   - Что же еще? Договорилась с Бартеком о встрече, а тут занесла меня нелегкая в район "Виктории", я и не стерпела. А потом оказалось - уже десять. Звонила ему, звонила, но, должно быть, он отключил свой сотовый. Что прикажешь делать? Я и осталась в казино. До утра.
   - А результат? Выигрыш или проигрыш?
   - Выиграла, проиграла, выиграла, проиграла, опять выиграла... В рулетку. А потом проиграла выигрыш и вышла на нуль. Понятно? Зеро! А он мне больше не звонил и до сих пор не звонит, ну и я перестала ему названивать. Дома оставил для меня информацию на автоответчике: "Раз тебя нет, позвоню позже". И привет. Иоанна, кажется, я переживаю.
   - Переживаешь, факт, - согласилась я. - А как с Домиником?
   - Да меня трясет при одном упоминании о нем!
   - Чудесно!
   - Ну, знаешь... А вот Бартек... Что он, собственно, себе думает? Тоже принялся воспитывать меня? Отучать от дурных привычек? Хочет сделать из меня пай-девочку?
   - Воспитывать они все мастера. Не обращай внимания. Возможно, его доконало не казино, а просто факт, что ты пренебрегла им ради чего-то другого. С таким же успехом это мог быть, скажем, зоопарк и даже Национальная библиотека.
   - А если бы я туда отправилась по делам службы?
   - Позвонила бы ему, предупредила.
   - Ладно, возможно, ты права. Я по-хамски просто исчезла с глаз его... так он поэтому не звонит до сих пор?
   - Не знаю точно, однако предполагаю - парень обиделся. Глупо, но объяснимо. В конце концов, мужчина тоже человек... Время от времени.
   Марта не сразу, но все-таки согласилась со мной, причем с оговоркой, что мое последнее утверждение не относится к Доминику. Упоминание о Доминике пришлось очень кстати, заставив меня срочно сменить тему. Оказавшись перед выбором - думать о Доминике или о подземельях и казематах телецентра (гипотетических), я, естественно, выбрала казематы и отправилась за пивом, о котором Марта как-то позабыла.
   Принеся стаканы и откупоривая банку с пивом, я твердо заявила:
   - Возвращаемся к нашим баранам. Согласна ты или нет, но я для себя уже решила: подвалы на телецентре имеются. Как раз под теми огромными студиями, о которых ты мне рассказывала. К ним ведет боковая лестница...
   - Какая ты умная! - восхитилась Марта. Я раздулась было от гордости, однако Марта пояснила:
   - Именно пива мне и не хватало. А с чего ты взяла, что боковая?
   - Понятия не имею. Просто в памяти осталось ощущение тесноты... И в подвалах никаких котлов для отопления не установлено, с самого начала предполагался другой способ обогрева здания, вот почему помещения использовались под склад, хранилище всякого старья. Туда же могли свалить и архивные пленки пятидесятилетней давности.
   Марта поразилась:
   - Зданию телецентра уже больше пятидесяти лет?!
   - Нет, пятьдесят лет назад на этом месте сажали картошку. Однако пленки и даже кассеты уже имелись, но где зародилось наше телевидение, даже я не упомню. Да это и неважно. Главное, откуда-то собрали весь хлам и свалили в наших подвалах. Дошло? Он там до сих пор лежит. Туда же затолкали Трупского и не могут теперь нигде отыскать. Погоди, минутку, Трупский у нас кто? Что-то я запуталась...
   Таинственные казематы на Воронича чрезвычайно подстегнули нашу творческую фантазию. Мы с Мартой решили сделать из Грохольского и Трупского-Липчака одного человека, а это означало, что сейчас он не имеет права расстаться с жизнью, иначе все нам запутает. Сгорит он немного позже, уже будучи покойником. На жену навалится куча неприятностей и проблем, чудненько, у нас появляется новый перспективный персонаж, вот эта самая жена, вернее, вдова. Сделаем ее красавицей, все остальные бабы лопнут от зависти, а она с ходу поставит все с ног на голову, порвутся наметившиеся дамско-мужские связи, ну прямо как в жизни, зритель уже окончательно сбит с толку, не знает, чего и ждать, а потому не отрывается от экрана. А то небось, получив положенную порцию сенсаций, уже решил - теперь действие покатится под горку. Как бы не так! Фантазии у нас хватит еще не на один сериал.
   Наверное, я бормотала все это вслух, потому что Мартуся вмешалась:
   - А тебе не кажется, что иногда и неплохо скатиться с горки, расслабиться? Сколько можно карабкаться вверх по лестнице?
   - Сорок три года. Это у нас. А вот, скажем, в какой-нибудь Сицилии и вовсе всю жизнь.
   - Нет, это уж слишком. Как думаешь, что мне делать с Бартеком? Конечно, не стану утверждать, что помру с тоски и печали, но мне неприятно. Слушай, позвони ему! Все-таки лучше, если ты позвонишь, а не я. Позвони, а?
   Я была не против, тем более что самой было интересно, куда он запропастился.
   Марта предупредила:
   - Только не говори, что я попросила. Придумай что-нибудь!
   - А тут и придумывать не надо, у нас же появились подземелья. Пусть начинает обмозговывать декорации...
   Бартека нигде не удалось поймать. Не отвечал ни один из его телефонов, мобильник же он действительно отключил. На всякий случай я все же наговорила на автоответчик его рабочего телефона сообщение о телеподвалах и на этом закончила поиски.
   А Марта вдруг смела в кучу все листы с моими распечатками, не обращая внимания на нумерацию страниц. Выяснилось, что работать больше она не намерена:
   - Полагаю, мы обе заслужили отдых, а в создавшейся ситуации я просто вынуждена отреагировать. Вчера была в "Виктории", сегодня отправлюсь в "Мариотт". И не смей мне ничего говорить!!!
   - И не собираюсь! Я тоже еду!
   Передохнуть и мне захотелось, достаточно сегодня поработала. Заслужила. Казино тянуло со страшной силой, но нельзя же ехать в то, где будет Марта. Настоящий игрок должен быть один, без знакомых, казино - такое место, где всякие родные-знакомые только мешают. Выбрать надо что-то попроще...
   - В "Гранд", - решилась я. - Отдыхать так отдыхать. Посижу себе спокойненько за привычным устаревшим автоматом, попереживаю в меру... Едем! Ага, а сколько же мы с тобой выпили?
   Да всего ничего - две банки пива, по банке на нос. Причем на протяжении четырех часов Никто меня не убедит, что такое может в человеке проявиться. И все равно на всякий случай мы с Мартой подышали в специальную такую пробирку, я уже давно завела себе этот прибор. Подышали, значит, и у нас получилось у обеих по полтора промилле, меньше шкала не дозволяла. Во второй же и в третий раз стрелка остановилась в районе нуля. Мы потеряли терпение и в четвертый раз дышать не стали.
   ***
   Часа через два зазвонил мой сотовый. Небольшой зал "Гранда" с моими любимыми игровыми автоматами создавал иллюзию уединения, и я могла говорить свободно.
   - Иоанна, немедленно приезжай сюда во что бы то ни стало! - нервным шепотом потребовала Мартуся. - Не задерживайся, жду!
   И отключилась, так что никаких объяснений я не получила.
   К этому времени автомат проглотил пятьдесят злотых (я играла на том, что по двадцать пять грошей) и в данный момент показывал чистое зеро, а из напитков я пила лишь минеральную с лимоном, поэтому ехать могла спокойно. Наверняка там у Марты что-то стряслось...
   От "Гранда" до "Мариотта" минут восемь езды. Со светофорами мне повезло, а пробка тянулась в противоположную сторону.
   Кстати, об автомобильных пробках в моем родном городе. Они были и остаются для меня загадкой, я так и не сумела выявить какие-то закономерности в их возникновении. Ну ладно, резко меняется погода, начинается дождь, это я могу понять, особенно когда подобное происходит с наступлением темноты. Тут любой водитель вправе разнервничаться, растеряться, а когда такое происходит в массовом порядке - пожалуйста, пробка на километры. Или утром, когда все едут на работу, и в три часа, когда опять же все возвращаются с работы. А по какой причине в пять вечера? К этому часу из центра все уже должны разъехаться. Задержались? А вот и нет! Как раз та сторона улиц, по которой уезжают из центра, идеально пустая, зато противоположная забита до предела. Почему, скажите вы мне, в семь вечера направление юг-север от Мокотова до Ломянок представляет собой монолитную неподвижную линию стоящих впритык автомашин? А по какой причине, холера, в десять утра, переждав, когда проедут все служащие, я не имею возможности пробиться через аллею Неподлеглости и Халубинского? Если бы Бартицкая была забита - еще понятно, там наше деловое Сити, так нет, как она свободна. В Париже я всегда могла рассчитать, где и когда существует опасность угодить в пробку, в Варшаве это исключено. Какой же мы непредсказуемый народ...
   Вот почему я была несказанно удивлена, уже через десять минут входя в "Мариотт".
   В казино я без труда разыскала Марту за рулеткой и деликатно стукнула ее по плечу. Оглянувшись, Марта спешно перебросила свои жетоны на первые попавшиеся три корнера и встала. Мы с ней отошли к пустому в данный момент столу блэк-джека.
   - Хорошо, что успела, - вполголоса Марта. - За тем последним столом, видишь, по двадцать пять злотых, знакомый нам тип. Хорошенько присмотрись к нему. Интересно, узнаешь ли среди остальных? Присматривайся осторожно, чтобы он тебя не заметил.
   - Да кто же он такой? - не выдержала я.
   - В том-то и дело, я хочу, чтобы мы опознали его независимо друг от дружки.
   За последним столом по причине высокой ставки столпотворения не наблюдалось: два японца и трое наших, из которых двое сидели, а один стоял. На японцев я глянула с большим сомнением. Чего на них тратить время, все равно одного японца от другого мне ни в жизнь не отличить. Наших же оглядела внимательно. Правда, одним глазом, потому как второй независимо от моей воли сразу же увлекся игрой. Это обстоятельство хоть как-то скрывало мою истинную разведывательную миссию, и все выглядело совершенно естественно: подошла баба и наблюдает за игрой, все так делают.
   Все три интересующих меня игрока были обращены ко мне лицом. Ни одно из этих лиц не показалось мне знакомым. Правда, вот в том что-то такое есть... Худощавый мужчина, довольно высокий - он как раз стоял, - среднего возраста, коротко острижен. Вроде видела его когда-то. Но вот он повернулся к официантке... Такой профиль не забудешь...
   - Чтобы стать неузнаваемым, ему остается лишь пластическая операция, поделилась я своими соображениями с Мартусей, опять вытащив ее из-за рулеточного стола. - Ну конечно же это тот, с усами и хвостиком. Не понимает, дурак, что даже побрей он голову "под нуль" и приклей седую бороду а-ля святой Николай, - не поможет. Характерная горбинка на носу равно останется.
   - И мне показалось, что это он, - согласилась Марта, - только я не хотела тебя настраивать. Я ведь тоже опознала его, когда увидела в профиль. Он это! И что теперь?
   - Не мешало бы узнать его имя и фамилию.
   - А ты сумеешь? Ведь тут, в казино, служащие под пытками не скажут. Тайна вклада.
   - Знаю. Можно попробовать, но сомневаюсь в успехе. А если вызвать еще кого-нибудь, кто сумеет?
   - Кого же?
   - А хоть бы и ментов. Хотя... провалиться мне на этом месте, если у них здесь не ошивается уже свой человек. Да и преждевременно. Кайтек? Нет, Кайтека он мог видеть на пожаре. Вот Бартек бы подошел, так его не разыскать...
   - Ну что ты бередишь мои раны...
   - О, знаю! Витек! Погоди, попытаюсь вызвать сюда Витека.
   Витек оказался в своем такси где-то на Саской Кемпе. Далековато, однако пообещал, что через полчаса будет.
   Это время я решила потратить с пользой, попытавшись все же выудить необходимые сведения из пана Стася.
   Пан Станислав, ответственный и доверенный сотрудник лучшего казино Варшавы, был джентльменом в самом расцвете сил и обладал внешностью, заставлявшей учащенно биться не одно женское сердце. Однако годы знакомства с ним доказали, что не флирт является смыслом его жизни и даже не чистый азарт как таковой. Пару раз довелось нам сообща решать общие проблемы, и всегда к обоюдному удовольствию. В данный конкретный момент пан Стась ошивался без дела.
   Подойдя к нему, я доверительно пожаловалась:
   - Скажу вам, как другу, пан Стась, что уже с давних пор мучает меня одна проблема. И на бегах, и вот здесь...
   Пан Стась озаботился:
   - Какая же проблема, пани Иоанна?
   - Фамилии. Возрастное, должно быть. Сотни людей знаю в лицо, десятки по имени. А вот фамилии стала подзабывать. И порой это доставляет большие неудобства. Да что там неудобства, иногда приходится переживать страшные минуты! Звонит мне человек, представляется, а я, как последняя дура, не могу понять, с кем говорю. Что с того, что пан Казимеж, я знаю десятка два Казимежей, так который это? Или мне срочно надо самой переговорить с паном Болеком, а фамилия вылетела из головы, хоть плачь! Тут такой казус приключился: прошу я к телефону пана Зютека, а он, оказывается, уже давно важная шишка, советник президента, мне бы его хоть полным именем назвать, паном Юзефом, а я так по-панибратски. Стыд, да и только!
   Пан Стась выразил мне сочувствие и полное понимание.
   - Вот и здесь, у вас, - продолжала я, воодушевленная успехом. - Скажем, пани Бася. Годами видимся в вашем казино, а когда понадобилось о чем-то ее спросить, не могла позвонить - фамилия из головы вылетела. А теперь тоже проблема...
   - Кто же вам сейчас нужен?
   - Двое нужны, но одного я не вижу, должно быть, не пришел, а второй вон тот, за рулеткой по двадцати пяти. Стоит рядом с японцем.
   Пан Стась глянул и даже глазом не моргнул.
   - Редко он у нас бывает... С радостью помог бы пани, но сам не знаю, кто такой. Может, стоит поинтересоваться в бюро обслуживания?
   - Да вы не хуже меня знаете, не любят в бюро обслуживания, когда интересуются.
   - А зачем он пани?
   Я кинула на пана Стася укоризненный взгляд беззащитной лани.
   - А что, я не имею права влюбиться в него? И попытаться охмурить на нейтральной территории? Любви все возрасты покорны... Имею право или не имею?!
   Пан Стась спохватился и принялся каяться: ох, какую же бестактность он допустил, разумеется, я не только имею право, а вообще... он просто удивлен, что это мне приходится охмурять, а не наоборот, и где у этих мужчин глаза? И пообещал непременно помочь, хотя мы оба прекрасно понимали, что обещания своего он не сдержит. Что ж, отрицательный результат тоже результат. Теперь я окончательно уверилась, что интересующий меня субъект наверняка какой-то серьезный криминальный авторитет.
   Вся надежда на Витека. В холле я появилась как раз вовремя, он только что вошел, но сейчас стало ясно, какую же глупость отмочили мы с Мартой. В залы казино Витека не впустят: мало того что без галстука, так еще и в джинсах. Как же я покажу ему горбоносый объект? Сам он его не опознает, ведь пожара на кассетах не видел. Не могу же я схватить нашего мафиози за руку и на минутку выволочь из зала, чтобы продемонстрировать Витеку?
   Вдвоем с Витеком мы уселись за столиком на галерейке, и я изложила суть проблемы.
   Умный парень понял все с полуслова и, не скрывая иронии, проговорил:
   - Моя задача - проследить за ним, узнать, где живет и вообще кто он такой. Ладно, заметано. Только когда, интересно, он соизволит отсюда уйти, может, к утру?
   - Вот именно! - с горечью подхватила я. - А от двери его не увидеть, сидит за последним столом, холера! И вообще жаль, что ты не одет.
   - А что же я, голый?
   - Галстук я бы тебе, возможно, и раздобыла, но вот брюки с кого-нибудь стянуть вряд ли удастся.
   - А зачем он вам? Что вы намерены делать с этим типом?
   Я честно призналась - понятия не имею. И Марта тоже. Что-то говорило мне, что это преступник, о котором ни полиция, ни мы с Мартой ничего не знаем, а очень хотелось бы знать. Независимо от того, используем его в своем сериале или нет. И Бартек тоже заразился нашим любопытством, но Бартека нет под рукой. А Витек, похоже, не заразился.
   - Ладно, - заговорил Витек, явно желая успокоить меня. - Поговорю со своими, может, кто что знает...
   И тут неожиданно горбоносый объект вышел из зала казино. Не поднимая головы, стал спускаться по лестнице, а поскольку лестница состояла из нескольких маршей, показывался нам и анфас, и в профиль.
   - Вот он! - дико прошипела я. - Хорошо рассмотрел? Проследи за ним.
   - Зачем? - с невозмутимым спокойствием спросил Витек. - Я и так его знаю. А если увяжусь за ним - вряд ли вернусь живым.
   - Так кто же он?
   - Контролер. Посредник. Правая рука того самого Кубяка, о котором вы столько говорили. Да-да, финансовая деятельность в самом широком аспекте - и давать в долг, и выбивать задолженность. Действует во всех направлениях, но очень умно и осторожно, не высовывается, в лидеры не лезет, его вполне устраивает роль подчиненного. Выполняет поручения, следит и огребает денежки. Возможно, иногда и лично вмешивается, но редко.
   - Какое-то имя у него имеется?
   - Как же без имени? Лех Пащик. Проживает в комфортабельной квартире на Домбровского, недалеко от Волоской. Три комнаты в бельэтаже.
   Помолчав и переварив услышанное, я тихо заметила:
   - Вот бы я посмеялась, если бы это оказалась та самая квартира...
   - Какая?
   - Собственность тетушки Элеоноры. Супруг покойный, мой родной дядюшка, еще при жизни, ясное дело, сделал в этой квартирке такой тайник, которого ни один нормальный человек не в состояли обнаружить. Тетушка Элеонора могла показать его тому, кто купил ее квартиру, когда она сама переселялась в последнее свое жизненное прибежище, роскошный дом опеки. Скончалась она давно и вряд ли кому другому рассказала о тайнике.
   - Честно говоря, я бы тоже посмеялся, - кивнул Витек. - И что теперь?
   Потрясающая новость, ничего не скажешь. Немного привыкнув к ней, я смогла задавать вопросы:
   - Послушай, а он всегда так выглядел, как сегодня? Усов не сбрил, прическу не сменил?
   - Каких усов? Никогда не было у него усов. И бороды не было.
   - Значит, специально ради пожара переоделся и изменил внешность. Приклеил усы, напялил парик, спереди и в самом деле трудно было его признать. Только вот с носом промахнулся. Слушай, ты как думаешь, полиция подозревает?
   Витек не сразу ответил. Сначала подозвал официантку и заказал кофе. Я от кофе отказалась, упорно придерживаясь минеральной воды с лимонным соком и очень надеясь, что непременно потеряю сто, а может, и целых сто пятьдесят граммов. Говорят, от эмоций человек здорово худеет...
   Тут заверещал мой мобильный. Звонил Бартек, я еле его слышала.
   - Ты где находишься? - прокричала я. - Половины не разбираю.
   - Еду из Щецина, - донеслось в ответ. - Я тебя тоже почти не слышу. Нет ли там поблизости Марты? В эту пору она обычно бывает у тебя.
   Интересно, какая нелегкая занесла его в Щецин? И я закричала в ответ:
   - Не обязательно у меня, но и в самом деле поблизости. Под одной крышей, можно сказать. Кроме нас, здесь еще порядочно посторонних, но это не имеет значения.
   - Ага, значит, вы обе в казино?
   Надо же, догадался!
   - В казино, а что?
   - Да ничего. Из двух зол... Не говори ей, что я звонил.
   Тут вместо слов послышались скрежет и завывания. Я терпеливо пережидала.
   - ...завтра буду, - наконец донеслось что-то членораздельное. - И много новенького. А ей не говори, я сам с ней разберусь.
   - А если она станет плакать? - поспешила я с вопросом, пока не отключился, тем более что его последние слова прозвучали на редкостью отчетливо. Надо же воспользоваться такой удачной для связи полосой.
   - Не верююю... - опять завывающе донеслось с другого конца света, и связь прервалась.
   Буду знать, что где-то под Щецином имеется на редкость неблагоприятный для переговоров участок.
   За время моего общения с Бартеком Витек успел не только выпить кофе, но и продумать проблему. Начал он со своего обычного заявления:
   - Я там ни во что не вмешиваюсь, но, когда заказывают такси, клиент называет свою фамилию и адрес. И если меня спрашивает о нем знакомая, почему не сказать? Имею право. Другое дело - полиция. В полицию с доносом не попрусь, да и о чем доносить? Ведь я могу и не слышать, что там болтает шоферня, какое мое дело? А нашему брату приходится возить всяких, откуда мне знать, кто мой клиент, может, серийный маньяк-убийца, на нем не написано. Мы с клиента досье не требуем. Я бы быстренько загнулся, если бы интересовался каждым. Потому на меня не ссылайтесь, а сами свободно можете и полиции намекнуть, раз видели, что крутился вокруг пожара...
   - Если пожелаешь, тоже можешь увидеть его на пленке.
   - Охотно погляжу, но опять же не признаюсь. А пожар вы с Мартой увязываете... увязываете всерьез или только в вашем сценарии?
   - С чем?
   - Да с преступлениями же!
   Трудный вопрос, так, с ходу, и не ответишь, особенно учитывая все последние поправки и дополнения. У нас шантаж, в действительности долги... Езус-Мария, все труднее в нашей стране базироваться на реалиях. Видно, придется мне в своем творчестве переключиться на сказки или исторические романы. Однако отвечать на вопрос надо, и я откровенно ответила: