Хмелевская Иоанна. Все красное

   — Пани его знает, — сказал г-н Мульгор, обвиняюще ткнув в Алицию указательным пальцем, — пани держит тайну!
   — Какую тайну? — заинтересовалась Алиция.
   — Этот убийца ищет, он разыскивает. Пани знает, что? Пани знает!
   Сбитая с толку, Алиция молча смотрела на г-на Мульгора.
   — Пани знает его, кто он есть! Что он желает узнать?! Что он ищет? Я желаю ответа!
   — Ничего подобного, совершенно не знаю, что он ищет. В лучшем случае могу догадываться, а мои догадки никого не касаются.
   Г-н Мульгор посмотрел на неё неодобрительно.
   — Почему пани не давала алкоголь пану поцарапанному? Я понимаю по-польски все. Я слышал. Он желал, пани не давала. Пани ждала, пока он шкаф откроет. Пани знала о взрыве?
   Алиция возмущённо отрицала участие в покушении на Бобуся.
   — Зачем тогда пани не давала алкоголь пану поцарапанному?
   Г-н Мульгор все больше мрачнел.
   — Пани собственной особой сделала взрыв? Я желаю ответа!
   — Чушь! — раздражённо ответила Алиция. — Делать мне нечего, только портить из-за этого кретина мебель, не говоря уже о стекле и магнитофоне!
   — А! — сказал г-н Мульгор, и в глазах его что-то блеснуло. Некоторое время он задумчиво смотрел на взбешённую Алицию, и наконец лицо его прояснилось.
   — Я думаю, что понимаю. Ну да… Ладно. Но он разыскивал. Пани знает, что?
   Добрые десять минут их беседа звучала очень монотонно.
   Отчаявшись что-нибудь выжать из неё, г-н Мульгор достал обещанные снимки. Они уже были показаны многим. Все замеченные на улице возле дома Алиции оказались членами семей соседей, их знакомыми или служащими разнообразных учреждений. На карточках были двое рассыльных из близлежащих магазинов, два почтальона, несколько работников магистрата, приводящих в порядок газоны и живую изгородь.
   Только одного человека не узнал никто. Это был какой-то лохматый и бородатый тип среднего роста и средней упитанности, который, по словам постового, без цели крутился возле дома. Немножко походил по одной улице, немножко — по другой, остановился посмотреть, как служащие магистрата обрезают ветки, затем куда-то пропал. Если на карточках и был убийца, то это был он.
   — Сними парик, отцепи бороду — и пёс хромой его не узнает, — заволновалась Зося.
   — Таких подозрительных нужно сразу задерживать, — наставительно сказал Павел.
   — Павел, не вмешивайся!
   — Я не вмешиваюсь. Но если бы его сразу задержали, проверили документы и обыскали, теперь и хлопот бы не было. А так снова гоняйся черт знает за кем…
   Мы с Алицией молниеносно отреагировали, опасаясь, что он раньше времени выдаст Эву. Павел обиделся и ушёл в сад. Г-н Мульгор вернулся к интересующей его теме.
   — Убийца желает пани лишить жизни. Он хаживает вокруг. Он имеет повод. Он разыскивает. Странно. Он убивает множество особ, также разыскивая. Для какого повода он желает пани смерти?
   Несмотря на форму, заявление г-на Мульгора звучало вполне разумно. Мы знали, что убийца панически боится письма от Эдека и пытается его найти. Одновременно пытается убить Алицию. Или это письмо написано шифром, понятным только ей, или она действительно что-то знает. Может, даже не отдавая себе в том отчёта…
   Я посмотрела на Алицию не менее подозрительно, чем г-н Мульгор.
   — Может, тебе попробовать подробно рассказать нам обо всех событиях, которые ты наблюдала последние пять лет, — задумчиво предложила я.
   — Прямо сейчас? — ядовито поинтересовалась Алиция. — С подробностями?
   — А почему бы нет? Сегодня у нас исключительно спокойный вечер. Никого не убивали, гостей нет. Бобусь и Белая Глиста сидят тихо.
   Зося и г-н Мульгор одновременно забеспокоились.
   — Простите, — удивился г-н Мульгор. — Белая… что?
   — Вообще-то, — оживлённо сказала Зося, — что-то они слишком тихо сидят…
   Мы мигом вскочили, старательно скрывая надежду и изображая беспокойство и заботу, и стремительно бросились к дверям, с силой пихнули тяжёлую створку двери, протиснулись…
   — О, извините, ради бога!.. — сказала в замешательстве Алиция и поспешно стала отступать.
   Бобусь и Белая Глиста ничего не сказали, наверное, потому, что у них перехватило дыхание. Если бы ко мне в такую минуту ввалились четыре особы разного пола, я бы тоже задохнулась…
   — О, черт! — смутилась Алиция.
   — Похоже, с ними ничего не случилось, — неуверенно произнесла Зося.
   — Пожалуй, ничего, — подтвердила я, — разве что сейчас…
   — Простите, — вмешался перепуганный г-н Мульгор. — Пани говорила, что? Белая что?
   — Белая Глиста, — вежливо объяснила Алиция. — Эту даму так зовут.
   — А!.. — г-н Мульгор помолчал и продолжил: — Итак…
   Тут из сада донёсся какой-то треск и пронзительный крик. Нас словно ветром сдуло.
   — Павел!!! — истошно вопила на бегу Зося.
   Двери на террасу, к счастью, были открыты. Возле частично раскопанной большой гробницы что-то металось.
   — Свет! — крикнула Алиция.
   Г-н Мульгор выхватил из кармана электрический фонарик. В его луче мы увидели Павла без ноги, копошившегося где-то у самой земли. Зося со стоном бросилась к нему.
   — Не наступай сюда! — крикнул Павел. — О, господи, брюки порвались!
   Мы в последнюю минуту притормозили, чтоб не упасть на него и на то, что под ним проломилось. Павел одной ногой застрял в глубокой, прикрытой досками дыре, поломанные доски валялись рядом. С громадным трудом мы помогли ему выбраться из ловушки без особого ущерба для гардероба.
   — Какого дьявола ты туда влез? — недовольно спросила Алиция. — Вокруг столько места, а тебе обязательно надо именно сюда?..
   — Убийца ли изготовил яму? — полюбопытствовал г-н Мульгор.
   — Нет, — ответил Павел. — Убийца был там.
   — Где?
   — Подкрадывался к окну… Сбежал!!!
   — Туда, через дыру!!!
   Не вдаваясь в подробности, мы, спотыкаясь, понеслись к дыре в живой изгороди. Ветки сливы поймали за волосы сначала меня, а потом Зосю. Согнувшись пополам, мы друг за другом пролезли под толстой веткой и оказались на улице. Во время нашего галопа фонарь г-на Мульгора бросал во все стороны дикие блики.
   В нескольких метрах перед нами, на ступеньках рядом с живой изгородью, стояла Анита и что-то держала в руках. Луч фонарика высветил её удивлённое лицо.
   — Ради бога, что вы тут делаете? Играете в казаки-разбойники или занимаетесь бегом с препятствиями? Что происходит?
   — А что ты тут де… лаешь… — голос Алиции постепенно замер. Предмет, который Анита держала в руке, оказался большим чёрным пистолетом.
   Некоторое время мы все молчали, глазели друг на друга и пытались что-нибудь понять. Анита взмахнула пистолетом.
   — Так что случилось? — с любопытством спросила она. — Скажите же что-нибудь. Я слышала крики и ужасный грохот, как будто стадо слонов продиралось через сад.
   — Откуда у тебя это? — наконец обрела дар речи Алиция.
   Анита удивлённо посмотрела на пистолет.
   — Да, в общем, не знаю. Выпал из кустов, когда я шла мимо. Я, конечно, подняла. Вы этим бросались в убийцу? Мне кажется, из него скорее стреляют.
   Г-н Мульгор наконец шевельнулся, подошёл к Аните и осторожно вынул у неё из руки пистолет. Мы сразу почувствовали себя гораздо увереннее.
   — Откуда ты тут взялась? — облегчённо вздохнув, поинтересовалась я.
   — Иду от станции…
   Как утверждала Анита, прямо перед нами кто-то с шумом и треском продирался сквозь кусты и перескочил через живую изгородь к соседям. Одновременно из кустов выпал на траву пистолет, который она машинально подняла. Ещё ей послышался крик, и сразу вслед за этим из дыры вылезла вереница чёрных фигур.
   — Это мы, — проинформировала Алиция.
   — Я уже заметила…
   — Господи, так чего мы ждём?! — разволновался Павел. — Нужно его догонять!
   — С ума сошёл! — запротестовала Зося. — Темно, ничего не видно. Он наверняка уже далеко. И, конечно, снова на машине!
   — А если он сегодня пешком?
   — Чушь! — решительно сказала Алиция. — Мог удрать в любую сторону. Оставим его в покое. О, слышите?..
   Издали донёсся рокот запускаемого мотора. Если это был убийца, погоня за ним не имела смысла.
   В дверях террасы показался разъярённый Бобусь в пижаме.
   — В конце концов это черт знает что такое! — раздражённо прошипел он. — Сумасшедший дом! Знаешь, Алиция, я не ожидал от тебя шуток на подобном уровне. Если так дальше пойдёт, мы просто вынуждены будем уехать!
   — О, боже! — шепнула из-за моего плеча Зося. — Не верю в такое счастье!
   — Это просто хулиганство! — продолжал, пылая возмущением, Бобусь. — Кика ужасно расстроена.
   Алиция громадным усилием воли пыталась скрыть восторг.
   — Ничем не могу помочь, тут всегда что-нибудь происходит, — участливо объяснила она. — Сейчас ещё довольно тихо. Скажи Кике, что бывает хуже.
   Бобусь моргнул полным возмущения глазом, открыл рот, фыркнул и с достоинством удалился.
   Г-н Мульгор справился наконец со столбняком, обрёл энергию и взял в круговой огонь вопросов сначала Павла, а потом Аниту.
   Павел, как оказалось, сидел на откосе рядом с ателье и смотрел на крайнюю гробницу. Вдруг его внимание привлекло какое-то движение в глубине сада. Чёрная фигура, прячась за деревьями, проскользнула к окнам средней комнаты, где мы сидели, и остановилась, скрытая от него гробницей. Он хотел тихо подкрасться и атаковать таинственный силуэт, но вместо этого попал в дыру, прикрытую досками…
   — Остальное вы знаете, — мрачно закончил Павел.
   — Откуда эта дыра взялась?!
   — Не имею понятия, я её не копал. Шёл себе, и вдруг…
   — Господи, я совсем забыла вас предупредить, — сокрушённо призналась Алиция. — Это я её выкопала давным-давно. И прикрыла досками, чтоб никто не провалился…
   — Тебе это удалось, — мрачно сказала я. — Просто чудо, что я ни разу туда не свалилась. Ведь каждую ночь слоняюсь вокруг.
   Г-н Мульгор заметно помрачнел и задумчиво посмотрел на Алицию.
   — Нехорошо, — сказал он. — Свет был на пани особа. Он выполняет злые намерения через окно. Пани не должна сидеть на освещении.
   — Вообще-то я сижу на заднице, — буркнула Алиция. — И что мне теперь делать? Запереться в сортире?
   — Закамуфлировать амбразуры, — ответил г-н Мульгор вежливо, делая жест, имитирующий закрывание штор.
   Штор не было вообще. Алиция неуверенно посмотрела на окна.
   — Ты должна это сделать, — решительно сказала Зося. — У тебя столько тряпок — можно найти, чем занавесить! По-моему, ты уж слишком пренебрегаешь осторожностью.
   — Повесить-то есть что, но на чем?
   — У тебя же был для этого прут?
   — Пропал… Я его уже пару месяцев не могу найти. Ума не приложу, куда он подевался.
   Я посмотрела на неё слегка ошалело. Прут для штор был трехметровой длины. Количество мест, где он мог поместиться, было весьма ограничено. Чтобы потерять такую вещь, нужно и вправду большое искусство!
   — Кстати, не знаю, какой толк от штор, если стекло выбито, — заметила Анита. — Когда ты собираешься его вставлять?
   — Завтра, я уже договорилась. Утром придёт человек.
   Г-н Мульгор с антипатией глядел на выбитое стекло и качал головой.
   — Прятать амбразуры, — сказал он. — Ночной отдых перенести на другое место. Не разъяснять собственную особу…
   — Ладно. Перенесусь на диван, — согласилась Алиция и сняла трубку зазвонившего телефона.
   Пока она говорила, г-н Мульгор ещё раз подчеркнул, что опасность грозит отовсюду, и без особого труда уговорил Аниту ехать в Копенгаген вместе. Они попрощались и ушли.
   — Хотелось бы знать, когда я наконец пораньше лягу, — раздражённо сказала Алиция, закрывая за ними дверь.
   — Может, сегодня пойдёшь спать пораньше?
   — Подождите, — осторожно вмешался Павел, — а вам это не кажется подозрительным?
   — Что именно? — неуверенно поинтересовалась Алиция, застыв у раковины с кофейной чашкой в руке.
   — Ну… Анита. Она как-то вдруг оказалась на улице…
   Зося, поднявшаяся с кресла, чтобы убрать со стола, уселась обратно.
   — Вот именно. Откуда она там взялась?
   — Со станции. Ты же слышала, что она говорила.
   — Ну что с того, что говорила? Могла и солгать.
   По правде говоря, и мне присутствие Аниты показалось странным. Узнать о новостях она могла и по телефону. Откуда эта внезапная страсть проведывать Алицию?
   — Мыслите логично, — вмешалась Алиция. — Если это она была в саду, зачем ей стоять с пистолетом в руках! Она бы его спрятала или выбросила!
   — Не успела.
   — Глупости! Уж пару минут наверняка прошло, пока мы вылезали из дыры.
   — Ну… — неуверенно начал Павел.
   Кто-то неожиданно замолотил в дверь.
   — Господи, кого ещё черти несут? — забеспокоилась Алиция.
   — Зря ты, пожалуй, сказала, что сегодня спокойный вечер, — пробормотала Зося.
   В переднюю вошёл совершенно не похожий на себя Рой. Угрюм, серьёзен и явно взволнован, что в переводе на датские чувства означало бушевавший внутри него смерч.
   — Простите, не заходила ли сюда моя жена? — спросил Рой без вступления, не знаю, на каком языке, но поняли все.
   — Эва? — удивилась Алиция. — А что, собиралась зайти?
   — Не знаю, — сказал Рой. — Я так думал.
   Я решила вмешаться: скрывать визит Эвы не имело смысла.
   — Она приезжала. Хотела видеть Алицию, но было ещё слишком рано и Эва поехала домой.
   — А, понимаю. Спасибо. Извините, — Рой повернулся обратно к выходу. Алиция вдруг опомнилась и предложила ему кофе. Рой отказался, твердя, что слишком поздно. В дверях он на секунду задержался:
   — Когда это было? Во сколько Эва ушла?
   — Пару минут восьмого. Я проводила её до станции.
   — Ага. Большое спасибо. Доброй ночи.
   Мы обалдело уставились друг на друга. Причём моё обалдение было самым меньшим.
   — Что, скажи на милость, случилось? Зачем они ко мне все повадились?
   — Наверное, лелеют мечту о самоубийстве, — пробормотала я.
   — При чем здесь самоубийство? — удивилась Зося.
   — Надеются, что им повезёт и они падут следующей жертвой нашего вечно ошибающегося убийцы…
   — Рой был какой-то странный, тебе не кажется? Что ещё Эва выдумала? Она была тут одна?
   — Тут — одна, — я сделала ударение на «тут».
   — А где — нет?
   — Не знаю. Видимо, где-нибудь в другом месте. Не имею понятия, что она выдумала, не знаю, почему её нет дома и почему Рой её ищет, но все это, вместе взятое, мне не нравится.
   Алиция угрюмо смотрела в выбитое окно.
   — Мне тоже. Откуда он взялся? Правда ли её ищет? И почему тут? Сначала Анита, потом Рой…
   Из-за странного поведения Роя и Эвы я вынуждены была раскрыть тайну. Павел и Зося наконец узнали, что существует какая-то связь между Эвой и типом в красной рубашке, и, пожалуй, только Эва могла иметь повод убрать скандалящего Эдека. Единственное, что не давало нам выстроить стройную и логическую версию, — это полная некомпетентность Алиции.
   — Какого черта Эве нужно было за мной охотиться! Даю вам честное слово, что я ничего о ней не знаю. Если надо сохранить секрет, пусть убивает Иоанну!
   — Теперь ей вообще придётся всех переубивать, — заметила я. — И Белую Глисту за компанию — она её видела!
   — Проще всего было бы взять пулемёт, — вмешался Павел.
   — Павел, тебе надо умыться, — рассеянно сказала Зося. — Слушай, Алиция, я тебя прошу, не спи сегодня в своей кровати. Не хочу сгущать краски, но полицейский прав.
   — Интересно, а где мне спать? В отёле?
   — Да хоть тут, на диване. Нет, тут я буду спать, а ты — у меня!
   — И речи быть не может!..
   Перед домом остановился автомобиль. Кто-то звякнул калиткой и постучал в дверь.
   — Нет! — завопила Зося. — Я открою!
   — Да уж, спокойный вечер, — поглядев на меня, жёлчно сказала Алиция. — Интересно, какой ещё идиотизм тебе придёт в голову…
   В передней стояла Эва. В таком состоянии я её никогда не видела. Растрёпанная, заплаканная, с размазанным макияжем, в плаще, накинутом прямо на халат, и тапочках. Зубы её стучали.
   — Алиция, — надломленным голосом начала она, опершись на дверь прачечной. — Ты не можешь мне одолжить немножко денег? Мне нечем заплатить за такси…
   — Войди и успокойся, — мягко сказала Алиция. — Сейчас я заплачу.
   — Нет! — бешено закричала Зося. — Заплачу я!!!
   Алиция открыла рот, чтобы запротестовать, посмотрела на неё и послушно отдала кошелёк. Эва оторвалась от двери, неуверенным шагом прошла в комнату и упала в кресло. Мы терпеливо ждали, пока она отдышится и что-нибудь скажет.
   — Я убежала из дома, — проговорила она еле слышно.
   — Навсегда? — сочувственно поинтересовалась Алиция.
   Эва не очень уверенно покрутила головой и вытерла нос вытащенной из кармана тряпочкой для посуды.
   — Не знаю. Алиция, нельзя ли тут у тебя… Иоанна, Алиция знает?..
   — В общих чертах. Ты же запретила рассказывать.
   — Скажи ей. Я уже не могу! Они встретились у нас дома!.. Рой ушёл, Джузеппе его обманул… Я не могу ему объяснить!..
   — Все совпадает, — вздохнула я. — Рой устранился, а она его не хочет, того, чёрного.
   Алиция тут же все поняла.
   — Оставайся, до завтра успокоишься, и все выяснится. Если хочешь, я поговорю с Роем. По-датски он поймёт? И перестань реветь, а то тебя никто не захочет. Подожди, я сейчас сварю кофе…
   Эва выпила рюмку коньяка, чашку кофе, и сумбурно, со всхлипами, начала рассказывать о встрече Роя с Джузеппе.
   Мы слушали, стараясь поспеть за её мыслью и сориентироваться, кто есть кто, кто кому кого уступает, кто кого любит и кто кого бросает.
   — Оставим все это до завтра, — решила Алиция. — Если хочешь, я поговорю с Роем…
   — Ох, да! Прошу тебя! Объясни ему все на этом ужасном языке!
   — Ладно, а теперь пошли спать. Ты еле на ногах стоишь, надо отдохнуть. Подожди, я дам тебе какую-нибудь пижаму, о, вот замечательная, я её ещё ни разу не надевала…
   — Мне бы ещё умыться…
   — Где тебя положить?.. Как ты насчёт этого дивана?
   — Конечно! Где-нибудь! Ради бога, не беспокойся из-за меня!
   — Какое там беспокойство!.. — пробурчала Алиция и повернулась ко мне: — Ты как думаешь, это уже конец спокойного вечера или ещё что-нибудь будет?
   — Выматывайся отсюда, — ответила я нелюбезно. — Ещё могут приехать Рой и Джузеппе и драться на дуэли, но это будет уже не вечер, а глубокая ночь…
   Измученная Эва сразу заснула и тяжело вздыхала во сне. Зося решительными жестами вызвала нас в комнату Алиции и закрыла за нами двери.
   — Если ты все-таки ляжешь спать тут, — сказала она Алиции, — клянусь тебе, что до утра буду сидеть под окном. Очень просто можно соврать в случае чего, потому что опять вокруг нервные расстройства и преступления из головы, и где это видано, подозревать человека в таком состоянии, а трупы лежат. Или речь идёт о больной жене, а трупы лежат…
   — Знаешь что, скажи это ещё раз в каком-нибудь другом порядке, — попросила Алиция, — а то я не совсем поняла, что ты имеешь в виду.
   — Она хочет сказать, что Эва симулирует нервное расстройство, чтобы остаться тут и тебя укокошить, — объяснила я. — Или Рой приедет якобы искать пропавшую жену и тоже тебя укокошит, и вообще, может, они все вместе сговорились, чтобы тебя укокошить. Эва не похожа на симулянтку, я этого Джузеппе видела, и, пожалуй, ей верю, но на твоём месте я все-таки спала бы не здесь. На всякий случай.
   Алиция бросила на меня странный взгляд:
   — Ты и вправду считаешь вполне естественным с моей стороны подкладывать вместо себя кого-то другого? Кого мне теперь выбрать в жертвы?
   — Никого, не придуривайся. Спи в ателье на матрасе. Места достаточно.
   — В лучшем случае ты мне влезешь на голову…
   — Можешь спать внизу. Чтобы влезть тебе на голову, мне нужно по крайней мере свалиться с лестницы.
   — Она права, — вмешалась злая, как дьявол, Зося. — Хватит уже, перестань выдумывать идиотские отговорки! В ателье полк солдат поместится. Постель там готова, я сама постелила. Убирайся отсюда!
   После недолгого сопротивления Алиция наконец улеглась. Чтобы не будить Эву и тем более не вторгаться к Бобусю и Белой Глисте, мы несколько раз резво обежали вокруг дома, посещая по очереди ателье, кухню и ванную…
   Я проснулась на рассвете. Откуда-то издалека до меня донёсся настойчивый, резкий звонок. Я подумала, что подойдёт Алиция, и стала мечтать, как когда-нибудь идиотку-Кенгурицу хватит удар — больше в это время звонить некому. Потом я вспомнила, что Алиция спит рядом и, может быть, не услышит, и тоже решила не реагировать. Потом всплыло, что на диване спит Эва, и я подумала, что надо подняться и сказать ей, чтобы Алицию не звала, мол, уехала — на неделю.
   Телефон звонил и звонил, и никто к нему не подходил. Я упёрлась и решила не вставать ни в какую. Алиция, на счастье, похрапывала, так что ясно было, что жива. Сон у неё всегда был каменный, меня только удивило, как это выдерживает Эва.
   Телефон звонил с ужасной настойчивостью и невыносимой размеренностью. Рядом, в комнате Бобуся и Белой Глисты, раздались какие-то приглушённые звуки. От радости, что им пришлось проснуться, я сама чуть не проснулась окончательно. Лежала и ждала, что они сделают дальше.
   Тихий скрежет дверей дал знать, что кто-то из них встал и пошёл к этому треклятому телефону. Минутой позже, гораздо пронзительней, чем телефон, зазвенел ужасный, полный паники крик Белой Глисты.
   В мгновение ока дом наполнился шумом. Мы с Алицией столкнулись лбами в первых дверях, через вторые пропихнулись, одолев нерасторопного Бобуся. Зося и Павел вылетели со стороны кухни. Белая Глиста, съёжившись в кресле, закрывала лицо руками и кричала. Телефон звонил.
   Эва лежала на диване лицом в подушку, так, как обычно спала Алиция. Если бы Алиция не стояла рядом со мной, я решила бы, что это она. Между лопатками торчала рукоятка тонкого стилета…
   — Черт бы тебя побрал с этим спокойным вечером!!! — с горечью крикнула Зося.
   — Уже утро, — возмущённо запротестовала я. — О спокойном утре я ничего не говорила!
   — Успокой её, к дьяволу, делай с ней, что хочешь, пусть она заткнётся! — рявкнула Алиция, пихая Бобуся к Белой Глисте.
   — Что же с этим телефоном, господи, боже ты мой, нужно же куда-то звонить! — разволновался Павел.
   — Бога ради, пусть кто-нибудь наконец подойдёт!!!
   — Скажите этой старой холере, чтобы отцепилась, ко всем чертям! Это Кенгурица! Эва!..
   — Пусть пани отцепится, — гневно заорал Павел в трубку. — Все заняты!
   Я щупала Эве пульс. Или это была иллюзия, или пульс действительно бился…
   — Эва жива!!! Слушайте, она жива! Скорую!!!
   — Павел!..
   Павел с трубкой в руке, казалось, остолбенел.
   — Что? — сказал он. — Ага. Да, снова жертва. Ещё жива, нужна «Скорая»! Мы думали, что это Кенгурица… Все равно! Быстрей!..
   Он положил трубку, прежде чем Алиция успела её перехватить.
   — Это не Кенгурица, — сказал он. — Это господин Мульгор. Они видели, как убийца приехал. Сейчас будут здесь…
   Расстроенная и одновременно взбешённая Зося принесла из кухни громадный котёл с водой и вылила его на голову Белой Глисте. Белая Глиста захлебнулась, и крик наконец затих. Алиция осторожно осматривала Эву.
   — Посмотри, — с надеждой сказала она, — посмотри, куда он её пырнул.
   Стилет торчал с правой стороны.
   — Метил в тебя…
   — Идиотка, нет у меня сердца с правой стороны. Ты сама это выдумала! У меня оно слева, как у всех нормальных людей, только немного сдвинуто! Сделала из меня урода на всю Европу!
   — Слава тебе господи! Может, она благодаря этому и выживет!..
   Белая Глиста обрела наконец дар речи и заявила, что она отсюда немедленно уезжает. Мы все по очереди влезли в лужу воды, которую Зося на неё вылила. Бобусь вообще перестал с нами разговаривать. «Скорая» появилась через пять минут. Г-н Мульгор на пятнадцать минут позже.
   — Пустяки, — снисходительно сказал врач. — Порезаны мышцы, и ничего больше. Очень легко лечится. Сейчас заберём.
   В половине шестого утра мы уже пили кофе и облегчённо вздыхали. Хотя бы раз путаница оказалась чем-то полезной. Моя болтливость спасла жизнь Эве, у которой, слава богу, сердце было на месте. Врач считал, что удар был нанесён не раньше, чем без десяти пять. Мы полагали, что телефон зазвонил как раз в ту секунду, когда убийца занёс руку. Это его спугнуло, и он не стал целиться точно, а просто всадил стилет с правой стороны и удрал, уверенный, что на звонок сейчас выйдут.
   — На этот раз мы его здорово облапошили, — удовлетворённо заметил Павел.
   А меня мучили страшные угрызения совести. Если бы я сразу вскочила к телефону, может быть, сумела бы ему помешать, и Эва не была бы даже поцарапана!
   — Главное, что жива, — утешила меня Алиция. — Зато теперь мы знаем, что это не она. Подозреваемых остаётся гораздо меньше.
   — Честно говоря, только Рой и Анита. А также все остальное человечество.
   Тут к нам присоединился г-н Мульгор и даже выразил желание выпить кофе, который он предусмотрительно привёз с собой. Мы готовы были исполнить любое его желание, только бы он поскорей рассказал, как они узнали, что убийца снова вышел на охоту. Но прежде чем он успел открыть рот, снова зазвонил телефон. Алиция посмотрела на часы.
   — Без десяти шесть, — зло сказала она. — Если это Кенгурица…
   Это был Рой. Без всяких вступлений Алиция сообщила ему, что на этот раз жертвой оказалась его жена. Рой на том конце провода обезумел совсем не по-датски.