Холл Констанс. Мой порочный маркиз

Констанс Холл
Мой порочный маркиз

   Моим родным — сестре Кэти и племяннице Меган.
   Может, в каждом своем повседневном деле вы обретете радость и самое дорогое в жизни.
   Эта книга для вас.
   Со всей моей любовью.

Автор

Глава 1

Лондон

Декабрь 1823 года

   Баррет Ротшильд, маркиз Уотертон, задержался перед шатром и прочитал надпись над входом:
 
   ОБЩЕСТВО ПОМОЩИ НЕИМУЩИМ
   ДВЕНАДЦАТЫЙ РОЖДЕСТВЕНСКИЙ БАЗАР
   ЕЖЕГОДНАЯ БЛАГОТВОРИТЕЛЬНАЯ АКЦИЯ
 
   Маркиз нахмурился. Интересно, почему сэр Джеймс Невилл, его кузен и первое лицо в министерстве иностранных дел, избрал для встречи столь людное место? Это показалось Баррету весьма странным, так как в полученной им записке вскользь упоминалось, что дело касается безопасности страны.
   Баррет прошел мимо улыбающихся джентльменов и ступил в шатер. Две медные жаровни обдавали теплом его захолодевшие щеки, пока он обозревал протянувшиеся с обеих сторон палатки. Все вокруг было завалено шитьем, домоткаными ковриками, акварелями, гончарными изделиями, керамикой и прочим товаром. Возле каждого прилавка стайками толпились дамы. Но наибольшей популярностью — неизмеримо большей — пользовалось сооружение в самом конце шатра.
   Перед ним, выстроившись в очередь, стояли семь человек — пять джентльменов и две леди. Вход сверху и с боков украшали омела и красные ленты. Над ветками висела большая деревянная вывеска, гласившая:
 
   ПРИНЦЕССА ЗИМЫ ПРЕДСКАЖЕТ ВАШУ СУДЬБУ
   ВСЕГО ЗА ШИЛЛИНГ
 
   Баррет поднес монокль к глазам, чтобы получше разглядеть кабину. Тот, кто проектировал это сооружение, знал, как сделать его завлекательным. Внутри небольшой будки, стены которой были обтянуты тентом, горел яркий свет. Профили Принцессы и ее клиента, просвечивая сквозь холстину, создавали атмосферу таинственности.
   У порога стояла дородная блондинка средних лет и собирала у входящих монеты. В ее усталых глазах, казалось, запечатлелись все тяготы жизни. Женщина была в форменном платье из черного шелка и чепце, какие носят служанки. По тому неусыпному вниманию, с которым она охраняла вход в аттракцион, Уотертон понял, что Принцесса зимы являлась ее хозяйкой.
   Баррет подошел ближе и присмотрелся к отражению Принцессы. Волосы мягкими волнами струились у нее по спине. Верхнюю часть головы прикрывал шарф, а нижнюю, включая лицо, — вуаль. Внимание маркиза привлекла полная грудь, четко вырисовывающаяся в лучах лампы. Затем его взгляд резко сместился вниз — на тонкий стан, плавно переходящий в расширяющиеся чувственные округлости бедер. Мужское любопытство порождало грезы, позволяло вообразить, как эти очертания могут выглядеть во плоти. Джентльмены, дожидающиеся своей очереди к предсказательнице, должно быть, думали о том же.
   Однако Баррет вспомнил, зачем он здесь, и принялся отыскивать среди посетителей базара своего родственника. Он увидел широкоплечую фигуру и черные с отливом волосы кузена, выходящего от Принцессы зимы. Прежде чем опустить свободный конец тента, Джеймс обернулся и одарил хозяйку чарующей улыбкой. Потом стал что-то говорить и так задержался, что прислужница похлопала его по плечу.
   Распрощавшись с Принцессой и мельком взглянув в сторону помощницы, Джеймс вышел из-под тента и зашагал к Баррету, весело поблескивая своими черными, с поволокой, глазами.
   — Тебя так позабавило предсказание? — спросил Баррет, наблюдая, как следующий посетитель протягивает женщине свой шиллинг и заходит в кабину.
   — Нет, та пророчица, что там сидит. Такая умная и приятная. — Джеймс слегка изогнул губы в улыбке. Он бросил оценивающий взгляд на Баррета и переключился на другую тему: — Что так долго, кузен? Я рассчитывал встретить тебя здесь полчаса назад.
   — Да вот застрял на «Таттерсолзе»^[1].
   — Твоя конюшня и так битком забита. — Джеймс знал Баррета лучше, чем самого себя, и незамедлительно подтвердил это своим следующим вопросом. — Что, традиционная рождественская хандра? Все та же маета? Между прочим, если ты перебьешь кому-то цену в «Таттерсолзе», легче от этого тебе не станет.
   — Просто мне нужно несколько свежих верховых лошадей, — отвечал Уотертон с той бесстрастностью в лице, которая с легкостью скрывала только что произнесенную ложь.
   — Разумеется, нужно. — Джеймс, угадывающий все интуитивно, испытующе посмотрел на кузена.
   Баррет никогда не признался бы Невиллу в своих раздумьях в канун праздника, который обещал быть даже более унылым, чем в иные годы детства. Поэтому он испытывал потребность порадовать себя небольшим бессмысленным транжирством. Однако, видя, что Джеймс читает его мысли, он поспешил сменить тему разговора:
   — Почему ты выбрал для встречи такое место?
   — Я каждый год покровительствую этой распродаже и решил одним выстрелом убить двух зайцев. — Джеймс улыбнулся.
   — А что за срочность? — Баррет нацепил трость на руку и вынул коробочку с нюхательным табаком.
   — Есть одно неотложное дело, где требуется твоя помощь, и я… — Мимо них, шурша шелковыми платьями, прошли дамы, поэтому Джеймс понизил голос. — И я вынужден искать ее за пределами министерства. Видишь ли, в моем стане завелся предатель, но я пока не знаю, кто это.
   — Я снова должен ехать во Францию?
   — Нет. На сей раз ты будешь работать здесь. Нужно вставить палки в колеса одному джентльмену. Лорду Фенвику.
   — Фенвик… — Баррет забарабанил пальцами по трости и, сдвинув брови, погрузился в свои мысли. — Мне доводилось с ним встречаться. Он слывет азартным игроком. Верно, любит крупные ставки. Говорят, что не так давно он унаследовал огромное состояние вместе с титулом.
   — Да. Но с тех пор от наследства уже ничего не осталось. За несколько лет он спустил почти все, что имел, и сейчас должен чуть ли не каждому в городе.
   — А что сделал Фенвик?
   — По сведениям из моих источников, он является одним из «Адвокатов дьявола».
   — Радикалы? Довольно мерзопакостная организация. Последователи Тистлвуда, если не ошибаюсь?
   — Да, — кивнул Джеймс. — Но довольно безобидные. После провала дела Кэто они вели себя тихо.
   Баррет нахмурился, вспомнив наделавшие шума события. Авантюрная попытка разгона кабинета министров и захвата власти в 1820 году не удалась. Заговорщики были схвачены на Кэто-стрит, на сеновале конюшни, после чего Артур Тистлвуд и четверо его сообщников отправились на виселицу.
   — И что теперь замыслили эти люди? — спросил Баррет, не отводя глаз от силуэта Принцессы зимы.
   — Насколько мне известно, хотят уничтожить кого-то из первых лиц в правительстве, но я не знаю, кого именно. Мы выясним это у Фенвика.
   — Наверное, это несложно сделать. — Баррет снова бросил полный безразличия взгляд на предсказательницу. Она сосредоточенно смотрела вниз, на лежащую перед ней ладонь джентльмена, от которого ее отделял небольшой столик. Пока прорицательница вещала, ее губы непрерывно совершали слабые движения.
   — Тебе это не составит никакого труда. Уж от твоих чар не жди пощады! По сведениям, джентльмен чужд пристрастий к чему-либо, кроме карточного стола. — Джеймс приподнял бровь и взглянул на Баррета. — Так ты согласен этим заняться?
   — Конечно. Последнее время я скучал.
   — Отлично. Я был уверен, что могу на тебя рассчитывать. — Джеймс стукнул Баррета по спине. — В таком случае дашь мне знать, когда управишься?
   — Да. — Взгляд Уотертона опять переместился на силуэт Принцессы зимы.
   Джеймс уже сделал шаг, собравшись уходить, но, видя, что кузен не двигается с места, остановился.
   — Так ты идешь или нет?
   — Нет, у меня свидание с судьбой, — сказал Баррет и, быстро пройдя к кабине, встал в очередь. Образ Принцессы заинтриговал его, и он не мог уйти, не увидев ее воочию.
   Направляясь к выходу, Джеймс еще раз взглянул на кузена. В его глазах светилось удовлетворение.
 
   Через пятнадцать минут настал черед Баррета. Он ждал, пока высокая и полная особа выйдет из-под тента. Она улыбнулась, и ее пухлые щеки расползлись в стороны. Махнув Уотертону зонтом, она сказала:
   — О, Принцесса просто великолепна! Попомните мои слова, сэр, это вполне стоит шиллинга.
   Баррет протянул деньги. Глаза прислужницы засветились, как у сторожевого пса.
   — У вас пять минут, сэр, — сказала она, вперившись в монету.
   — Да мне больше и не требуется. — Уотертон видел, как женщина насупилась, когда он шагнул под тент к Принцессе.
   Взоры их встретились, и он осознал, что в своем романтическом воображении погрешил против истины. Девушка была в простеньком платье, обернутом поверх плеч ярко-желтой шалью. И вьющиеся волосы прорицательницы тоже оказались темнее, нежели он себе представлял. Их сочный цвет напоминал коричневого соболя или темную норку. Откинутые назад и схваченные шарфом, они отливали красноватым цветом с оттенком бургундского. В ушах серьги кольцами, на запястьях латунные браслеты.
   Вуаль закрывала ее нос и нижнюю половину лица, но глаза и брови оставались открытыми. Фиалковые глаза — такого насыщенного цвета Баррет в жизни не видывал — затеняли длинные ресницы. В их фиолетовой глубине мерцали блики от фонаря, стоявшего подле нее на столе. Девушка отвела взгляд, будто смущенная тем, что ее рассматривают с таким пристальным вниманием. То ли действительно стеснялась, то ли притворялась, чтобы создать вокруг себя ореол таинственности. Она перевернула песочные часы и поставила рядом.
   — Садитесь, — сказала она голосом, чуть хриплым от волнения, и указала на стул по другую сторону столика. — Прошу.
   Приподняв полы фрака, Баррет занял место против нее.
   — А теперь позвольте мне взглянуть на ваши ладони.
   Он положил руки на стол, страстно желая, чтобы она к ним прикоснулась.
   Однако Принцесса не сделала этого. Она свела изящно изогнутые брови у переносицы и, прищурясь, сосредоточилась на его руках, повернутых ладонями вверх.
   — Хм! Что вы желаете о себе узнать?
   — Для начала сообщите, свободны ли вы сегодня вечером, чтобы отужинать со мной.
   Небольшой участок щек над черной вуалью сделался ярко-красным. Глаза оставались скромно потупленными.
   — Вам наверняка известно, что принцессы никогда не ужинают с незнакомыми мужчинами, — сказала девушка, продолжая рассматривать его руки.
   — Тогда скажите, как вас зовут.
   — Нет, нет. — Она отрицательно качнула головой. — Это непозволительно. Дайте-ка я посмотрю, смогу ли что-то сказать о вас самом.
   — Пожалуйста.
   — Хм! — Она наклонилась вперед и вытянула палец, прослеживая одну из линий на ладони Баррета, но не касаясь его руки. Многочисленные браслеты забренчали. Эти звуки приковали его взгляд к тонким женственным запястьям, — Я вижу, что ваша жизнь не безоблачна.
   Баррет созерцал прядь, упавшую ей на высокую горделивую грудь. Он с восхищением следил, как тугой завиток вздымается во время дыхания.
   — В самом деле?
   — Да. Она омрачена очень серьезными неприятностями. Ваша душа не знает покоя. И сон тоже покинул вас.
   Баррет слегка оторопел и спрятал свое удивление за привычной маской равнодушия.
   — Как вы узнали, что я страдаю бессонницей?
   — Я вижу это здесь, у вас на ладони. — Девушка вскинула глаза, недовольная его сомнениями.
   — Что еще вы видите?
   Вуаль шевельнулась, словно прячущиеся под ней губы заулыбались.
   — Я вижу, что вы любите тратить деньги, но это не доставляет вам большого удовольствия. Вам это быстро надоедает.
   Баррет почувствовал, как растущее напряжение стягивает ему грудь. Положим, о достатке нетрудно догадаться по виду и одежде. Откровение по поводу бессонницы — возможно, тоже случайность. Но как она могла узнать, что его мало радует жизнь и мучает ощущение внутренней опустошенности?
   — Что еще вы можете сказать обо мне? — спросил он с подозрением. — В частности, о других сторонах моей личности.
   — Вы привередливы в выборе портных… О! Я вижу, над вами довлеет прошлое. Временами вас преследуют мысли о прежних невзгодах.
   — Вы можете сказать, что это за невзгоды?
   — Линии… Ваши линии недостаточно четки. Видимо, это какие-то семейные неурядицы. — Принцесса подняла голову и пару секунд изучала лицо Баррета, после чего изрекла: — Возможно, раздоры с кем-то из братьев и сестер. Или с родителями.
   Еще одна догадка. Эта леди не могла знать о его разрыве с отцом. Она не только прелестна, но и обладает богатым воображением, подумал Баррет. И тайны его она разгадала. В этой сверхъестественной способности он не мог ей отказать.
   — Ага! По вашему лицу можно с уверенностью сказать, что я права. — Девушка снова взглянула на его руку, затем поверх нее — на последние крупицы песка, утекающего из часов. — Но боюсь, это все, что Принцесса может вам сообщить. Ваше время истекло.
   Баррет встал и схватил ее за руку. Он провел большим пальцем по теплой атласной коже, чувствуя, как взмокшая ладонь прорицательницы прилипает к его собственной. Он ощущал легкое дрожание ее пальцев и знал, что своими действиями лишает девушку присутствия духа.
   — Скажите мне, кто вы на самом деле? — Он нагнулся и прижал ее руку к губам. Кожа девушки показалась ему пухом. Интересно, были ли ее губы так же мягки?
   — Я не могу. — Принцесса опустила глаза. Пушистые ресницы отбрасывали на щеки длинные изогнутые тени.
   Баррет коснулся губами ее пальцев. Трепет, охвативший девушку, заставил маркиза мысленно улыбнуться.
   — Ну как мне вас убедить?
   Прислужница, отодвинув свободный конец полога, заглянула в кабину и состроила Баррету гримасу.
   — Здесь все в порядке?
   — Да, Милдред. Джентльмен как раз собрался уходить.
   Баррет снова взглянул на Принцессу. Решимость, светившаяся в ее глазах, задела его за живое. Любопытство взыграло как никогда. Видимо, чары девушки тронули какую-то струну, сокрытую в глубинах души. Устоять уже было невмоготу.
   Однако шум снаружи понудил их обратить взоры к входу в кабину. Высокий худощавый джентльмен с мрачным лицом нетвердо прошел мимо Милдред и бросил ей свой шиллинг. Лорд Коллинз стоял в проходе, пошатываясь и обдавая их тяжелым запахом спиртного.
   — Где здесь маленькая вещунья? — воскликнул он. Когда его взгляд упал на Принцессу, он ухмыльнулся и подмигнул ей. — Надеюсь, вы не только предсказываете судьбы, но и делаете кое-что еще?
   Девушка вспыхнула от унижения. Баррет наблюдал, как краска на ее лице переползает через брови на лоб.
   — Уходите, сэр, — сказал Баррет сквозь зубы. — Вы пьяны до безобразия.
   Коллинз перевел на него глаза, и его улыбка сразу померкла.
   — Бог мой! Уотертон! Вы видели этот базар? Они столько всего понавезли, что нигде не проползешь.
   — Вполне с вами согласен. — Баррет снова взглянул на него.
   — Немного скучноватое занятие, не правда ли? Почему вы здесь, когда могли бы еще где-нибудь губить чью-то жизнь?
   — Я знал, что сюда прибудете вы. И потому я здесь. — Баррет стиснул обеими руками трость, чтобы не ударить Коллинза. — А сейчас, после того как вы оскорбили леди, я снова прошу вас удалиться.
   — Не уйду, — сказал Коллинз. — Я заплатил свой шиллинг.
   — Вот он. — Милдред шлепнула ему монету на ладонь. — Забирайте ваши жалкие деньги, сэр, и ступайте. Здесь позволено находиться только джентльменам.
   — Как это так? — удивился Коллинз. — Разве мои деньги хуже, чем его? — Он резко вытянул большой палец и указал в сторону Баррета. Затем поднял другую руку, чтобы швырнуть монету обратно.
   — Да вы и в самом деле не слушаете, что вам говорят! — Баррет схватил лорда Коллинза за руку и толкнул к выходу.
   Милдред по-прежнему держала конец тента, и Коллинз, пошатнувшись, вывалился сквозь щель.
   Баррет услышал, как за спиной шумно вздохнула Принцесса, когда Коллинз снова бросился в кабину. Вперившись в Баррета своими иссиня-черными глазами, он замахнулся с намерением ударить его в лицо.
   В ответ Уотертон ткнул Коллинза тростью в ребра. Тот скорчился на мгновение и снова перешел в нападение, неистово размахивая кулаками.
   Баррет нырком уклонился от ударов и, подняв трость, стукнул лорда Коллинза ниже челюсти. Прежде чем тот успел упасть, он зацепил его сзади за шею изогнутым концом трости, рывком приблизил его лицо к себе и ударил дважды — в подбородок и в зубы.
   Противник с грохотом свалился на пол. Из носа у него текла тонкая струйка крови.
   Несколько других джентльменов из очереди бросились в кабину помочь ему встать. Он растолкал их в разные стороны и замахал на Баррета кулаком:
   — Я вас убью!
   — Называйте место и время, — сказал Уотертон, вешая на руку свою трость.
   Секунду оба смотрели друг на друга не моргая. Казалось, тишина вскипит от возникшего между ними напряжения. Баррет сохранял скучающе-безразличное выражение — свою притворную маску. Он мастерски владел этим приемом, используя его много лет, когда хотел испугать своего противника и унизить его достоинство.
   При виде лица Уотертона лорд Коллинз скривился. В этой гримасе, в каждом ее нюансе четко проступала бессильная ярость. Он отвел глаза, затем вытер струйку крови возле носа.
   — Я вам этого не забуду, — сказал он и шаткой походкой вышел из-под тента.
   Баррет повернулся и увидел в углу Принцессу с широко раскрытыми глазами. Он шагнул к ней и спросил:
   — Вы не пострадали?
   — Нет, все нормально. — Она кивнула в подтверждение, и серьги забились по бокам ее лица. Через минуту к ней вернулось прежнее самообладание.
   Чутье подсказывало Баррету, что, несмотря на очевидную робость, эту девушку было не так легко взволновать. Она представляла для него тайну, которую он собирался разгадать. Уотертон отвел взгляд от Принцессы и посмотрел на Милдред.
   — С вами тоже все в порядке?
   — Он испугал меня, — сказала женщина. — А вы сделали доброе дело, сэр. Трудно вообразить, что бы он тут учинил, — добавила она слегка встревоженным голосом.
   — Но теперь все уже позади. — Принцесса взглянула на Баррета. — Спасибо вам.
   Он обратил внимание на ту же соблазнительную хрипотцу в ее голосе, что и прежде, во время гадания.
   — Позвольте, я провожу вас обеих домой.
   — Вы очень любезны, — сказала девушка, — но я обещала помочь базару. Нужно собрать средства для нуждающихся.
   — И какую выручку вы надеетесь получить за сегодняшний день?
   Принцесса пожала плечами:
   — В действительности я не знаю, сэр. Мы рассчитывали собрать по крайней мере фунтов двадцать пять.
   Баррет достал из внутреннего кармана пальто сотенную банкноту и протянул ей.
   — Это покроет издержки?
   Девушка широко раскрыла глаза.
   — Вы слишком щедры.
   — Чепуха, мадам. Щедрость мне отнюдь не свойственна. — Баррет вскинул бровь, глядя на гадалку. — Признаюсь, я сделал это ради вас. — Он улыбнулся ей самым обворожительным образом.
   Глаза ее смущенно моргали, а пальцы нервно перебирали браслеты на запястье.
   — Тот презренный человек, похоже, вас не любит.
   — Да, я знаю, — сказал Баррет. — Это у нас с ним давно и взаимно.
   — Прошу вас, обещайте, что не будете из-за меня драться на дуэли. — Принцесса смотрела на Баррета с тревогой в глазах.
   — Вам нет надобности беспокоиться за меня. Стоит только секундантам определить место, как Коллинз сразу раздумает стреляться. Все это лишь пустые угрозы.
   Вуаль шевельнулась от улыбки.
   Эта улыбка тронула Баррета, как не трогало ничто другое с незапамятных времен.
   — Довольно разговоров о Коллинзе, — сказал он. — Пойдемте, милая леди. Вы должны позволить мне увести вас отсюда.
   Милдред глянула на него своим бдительным оком и протянула Принцессе ее ридикюль.
   — Я сама провожу ее до дома.
   — Нет, Милдред. Мне нельзя уезжать. Миссис Пул на меня рассчитывает.
   В это время в кабину вошла седовласая женщина с болезненным лицом. Плавной походкой она приблизилась к девушке и похлопала ее по руке.
   — Какой ужасный переполох! С вами когда-нибудь бывало что-то подобное? Вы должны немедленно отправляться домой, дорогая. Мы тут одни управимся.
   — А как же эта кабина, миссис Пул?
   — Ничего. Просто им придется услышать свою судьбу от меня. — Миссис Пул улыбнулась и снова по-матерински шлепнула девушку по руке.
   — Возьмите вот это, миссис Пул. — Принцесса передала женщине стофунтовую ассигнацию.
   Пожилая женщина взглянула на нее и нахмурилась.
   — Ой, милая! Когда я взялась устраивать этот базар, то совершенно не подумала о безопасности. Мы не можем оставить здесь такую огромную сумму. После того, что сейчас произошло, я не удивлюсь, если кто-то попытается нас ограбить. — Миссис Пул схватилась за горло. — Я вынуждена воззвать к вашей доброте, дорогая. Пожалуйста, заберите деньги к себе домой. Я не успокоюсь, пока не буду знать, что вы увезли их отсюда. — Она протянула ассигнацию обратно Принцессе. — Я пришлю мужа, и заодно… — женщина сделала паузу и воззрилась на скромное платье, шаль и вуаль, — он заберет одежду.
   — Ну хорошо, миссис Пул, если вашей душе так будет покойнее.
   — О да, несомненно.
   Принцесса положила банковский билет в свой ридикюль. Вуаль прибивалась к ее губам в такт дыханию, и, наблюдая за ее движениями, Баррет желал, чтобы девушка сняла эту завесу. Тогда он увидел бы скрывающуюся под ней нижнюю половину лица.
   — Я позабочусь, чтобы дамы благополучно добрались домой, — сказал он пожилой леди. Он поклонился ей и подождал, пока Милдред набросит капюшон на плечи своей хозяйки. Тогда он просунул руку под локоть Принцессы и, выведя ее из-под тента, повел мимо палаток.
   Баррет заметил вытянутые лица джентльменов, оставшихся в очереди. В нем всколыхнулось торжествующее чувство.
   — Моя карета стоит неподалеку, — объявил он.
   — У нас есть своя карета, — загудела Милдред, сощурив на него свои карие глаза.
   — Тогда окажите мне честь проводить вас до нее.
   Принцесса робко улыбнулась:
   — Нет. Мы и так достаточно долго злоупотребляли вашей добротой. — С этими словами она почти бегом бросилась из шатра. Прислуга пустилась вдогонку.
   Баррет сообразил, что упускает объект своего желания, и вслед за женщинами выскочил на улицу, где стоял наемный экипаж. Прежде чем Принцесса ступила внутрь, он поймал ее руку.
   — Вы не можете так легко упорхнуть из моей жизни, мадам. Назовите хотя бы свое имя.
   — Она ничего не скажет, сэр, — отрезала Милдред, сбрасывая его руку с локтя своей хозяйки. — Это не дело — сообщать свое имя. И вы это знаете.
   — В таком случае простите за бесцеремонность, — начал Баррет, — но позвольте я сообщу мое… — Он осекся, когда Милдред втащила свою хозяйку в ожидавший экипаж и вслед за ней вскочила сама. Дверца захлопнулась у Баррета перед носом. — Лорд Уот…
   Кучер щелкнул вожжами. Экипаж покатил по улице.
   Баррет закрыл рот, и оставшаяся часть имени вместе с титулом так и умерли у него на губах.
   — Проклятие! — пробормотал он.
   Баррет уже повернулся, чтобы поспешить к своему экипажу, но вдруг увидел, как человек, торговавший имбирными пряниками, покинув свой ларек, схватил за шкирку какого-то пса. Мужчина принялся стегать животное ремнем. Баррет взглянул на уличное движение и казенный экипаж, набирающий скорость, затем на продавца, избивающего собаку. Что делать — догонять леди или спасать пса?

Глава 2

   — Будьте вы все неладны! — выругался Уотертон, перебегая через улицу к собаке.
   — Я отобью у тебя охоту побираться! Ты перестанешь путаться у меня под ногами! — Человек замахнулся, собираясь снова стегнуть пса.
   Тот, не переставая скулить, съежился.
   Жалобные завывания пронзили Баррета, подобно уколам сотен игл. Через несколько секунд он подскочил к торговцу и ударил его тростью в грудь. Затем подхватил животное на руки, гневно сверкая глазами на человека с грязными патлами, висящими из-под коричневой фуражки. В лице негодяя не было и тени сострадания.
   — Что вы встреваете, милорд! Этот надоеда допек меня своим крохоборством! Я с него шкуру спущу, чтоб не приставал! Имею на это полное право. — Мужчина замахал на Баррета ремнем и с хлюпаньем втянул слюну беззубым ртом.
   — Ты его больше не тронешь. И если я еще раз увижу, что ты бьешь собаку, пеняй на себя.
   — Ладно, милорд, — проворчал торговец.
   Уотертон широкими шагами направился к своей карете, держа на руках дрожащего пса. Огромные собачьи глаза были почти полностью закрыты серой шерстью. Он испуганно смотрел на Баррета.
   — Ты не должен так на меня смотреть. — Уотертон окинул глазами улицу. Наемного экипажа и след простыл. — Она уехала. В самом деле, дружище. Я ее проворонил. Теперь задача усложняется. — Он ласково потрепал пса. — Как же все-таки разыскать молодую леди со служанкой по имени Милдред?
 
   — Как я рада, что сообразила назвать тебя Милдред! — Леди Меган Фенвик посмотрела на свою горничную Тессу и сорвала с головы шарф. Длинные темные кудри рассыпались по плечам. Она откинула волосы со лба и принялась смотреть в окошко на тянувшиеся ряды деревьев в Сент-Джеймс-парке. Экипаж покачивало, и ее голова то и дело дергалась вперед и назад.
   — Да, мисс. Хорошо, что вы не забыли. Но я далеко не уверена, что лорд Уотт не кинется вас разыскивать. Он так легко не отступится.
   — Лорд Уотт?
   — Ну да. Тот джентльмен так себя назвал. Разве вы не слышали?
   — Нет. — В той страшной спешке Меган ничего не слышала. Она жаждала удалиться от него как можно быстрее и дальше. Уж слишком лорд Уотт был назойлив.