Хоуг Тэми. Крутая парочка

   — Я неважно себя чувствую, — пожаловался он.
   — Судя по запаху, да, — буркнул Каслтон, поднимаясь с колен.
   Лиска не выдержала и, подойдя к Спрингеру, пнула его ногой.
   — Ой! — Кэл согнулся, вцепившись в голень.
   — Человек может умереть из-за тебя, а ты ноешь, что неважно себя чувствуешь! — с отвращением сказала она. — Моим детям угрожали, потому что тебе не хватило духу ответить “нет” Брюсу Огдену!
   — Он мог лишить меня работы, — оправдывался Спрингер.
   — А теперь ты можешь угодить в тюрьму. Отличный выбор, Кэл.
   — Ты не понимаешь…
   — Не понимаю и никогда не пойму. Ты позволил Огдену подбросить улику, чтобы ты смог закрыть дело и поставить еще одно жирное очко в свой столбик выигрышей.
   — Все равно все знали, что это сделал Верма! Этот парень — убийца, а жертвой был один из нас. Мы не могли позволить ему выйти сухим из воды!
   — И ты еще смеешь притворяться, будто действовал в интересах правосудия?! Ты старался только ради своей карьеры!
   — Будто ты никогда ради нее не старалась! — нахмурился Спрингер.
   — Я никогда не подтасовывала улики. Тебе хоть раз приходило в голову, что Верма, возможно, не убивал Кертиса — ВИЧ-инфицированного гея-полицейского, который за пять лет трижды менял напарников по патрулированию и подал официальную жалобу на преследования?
   — Когда я взял его с поличным за убийство Франца? Нет.
   — Как бы не так, Спрингер, — вмешался Каслтон. — Франца взял с поличным Бобби Кервин. Тебя там и близко не было.
   Спрингер выпятил челюсть:
   — Это просто риторическая фигура. Верма совершил идентичное убийство и бог знает сколько ограблений. Почему я должен был думать, что он не убивал Кертиса?
   — Потому что у тебя не было никаких доказательств, — заметил Типпен.
   Спрингер сердито уставился на него:
   — Чего ради я стал бы подозревать другого копа? Мы говорили со всеми бывшими напарниками Кертиса и не услышали ничего подозрительно…
   — Значит, вы толком не слушали, — перебила Лиска. — Последний напарник Кертиса, Энгл, сказал мне, что, по его мнению, между Кертисом и Рубелом что-то произошло. Он не говорил тебе это, когда ты расследовал убийство Кертиса?
   — Мало ли что он говорил?! Посмотри на Рубела! Разве он похож на гомика? Да и зачем ему было убивать Кертиса? Они уже давно не патрулировали вместе.
   — Из-за ВИЧ-инфекции, тупица! Если Кертис заразил Рубела неизлечимой смертельной болезнью, я бы назвала это мотивом.
   Спрингер запыхтел, но не произнес ни слова.
   — Тебе не показалось странным, что спустя пару месяцев после убийства Кертиса Дерек Рубел внезапно стал напарником копа, который манипулировал с уликами в этом деле? — настаивала Лиска.
   Спрингер покраснел и дрожал от злости, но держал себя в руках. Он помнил, как накануне Лиска ворвалась к нему в дом, и боялся ее.
   — Люди все время получают новые назначения. Кроме того, тогда дело уже было закрыто.
   — Конечно, закрыто! Потому что ты повесил это преступление на того, кто его не совершал, — пусть даже он совершил точно такое же. А Огден крепко держал тебя на крючке: он мог в любую минуту сдать тебя БВД. Конечно, ему бы тоже не поздоровилось, но тебе бы это стоило куда больше. Поэтому, когда Огдену и Рубелу понадобилось алиби на вечер четверга, ему было достаточно снять трубку и набрать твой номер.
   — Огден мог испортить мне жизнь!
   — Продажные копы сами портят себе жизнь. — Лиска вспомнила, как Аманда Сейвард сказала ей то же самое, когда она приходила в БВД после обнаружения тела Энди Фэллона. Казалось, это было год назад. — А тебя не волнует то, что они сделали с Кеном Ибсеном?
   Спрингер промолчал и отвернулся. Он не мог не сознавать, что кто-то едва не поплатился своей жизнью за его трусость.
   — Хорошо бы ты приволок свою задницу в больницу и посмотрел на Кена Ибсена, когда его будут обследовать врачи, — продолжала Лиска. — Жаль, что он пока не может ничего рассказать, а я не могу извлечь из его мозга воспоминания о том, что с ним сделали эти ублюдки, и имплантировать их в твой мозг. Чтобы ты заново переживал все это каждый день твоей никчемной жизни.
   — Я очень сожалею… — промямлил Спрингер.
   — Еще бы!
   Ковач подошел к ним и взял Лиску за руку:
   — Пошли, Динь. Они скоро прибудут. Давай спрячемся и устроим им сюрприз.
   Он повел ее в кладовую Спрингера — узкое помещение с полками, уставленными консервами и посудой. Лиска прислонилась к полкам с одной стороны от двери, а Ковач — с другой.
   — Ты добралась до них, Динь, — тихо сказал Ковач.
   — Добралась, но еще не поймала. Я хочу увидеть их в наручниках.
   — Тогда, может быть, не стоит изводить парня, который помогает тебе надеть их на эту парочку?
   — Он заслуживает и худшего.
   — Кэл заслуживает именно того, что ты сказала, — каждый день представлять себе избиение Ибсена. А мы уж позаботимся, чтобы его карьера на этом закончилась и сам он отправился за решетку.
   — Они угрожали моим мальчикам, Сэм! — Лиска снова вздрогнула при этом воспоминании. — Я всю неделю ломала себе голову над тем, какой гомофоб стал бы превращать гея в кровавое месиво. Ведь каждый из них смертельно боится СПИДа. Они думают, что могут им заразиться через туалетное сиденье, через рукопожатие, даже через воздух. Мне стало ясно, что это мог сделать только человек, совершенно неосведомленный о степени риска или уже зараженный. Потом я увидела Рубела в медцентре…
   — Выходит, Рубел ненавидел Кертиса не потому, что тот был геем? Он убил его из мести — за то, что Кертис его заразил? — Ковач покачал головой. — Никогда бы не подумал, что можно так замаскироваться.
   — Представь себе. А Огден подтасовал улику против Верма, чтобы защитить Рубела, так как они — любовники.
   — Кем бы они ни были, они плохие парни, Динь. И ты добралась до них. — Ковач протянул руку и коснулся ее плеча. — Я горжусь тобой, малышка.
   — Спасибо, — Лиска отвернулась и закусила губу. — Как ты думаешь, Спрингер может заставить их признаться, что они убили Энди Фэллона?
   — Возможно. Если они это сделали.
   В кладовую просунул голову Типпен.
   — Гости прибыли! Все по местам!
   Лиска вынула револьвер и проверила его. Ковач сделал то же самое. Они должны были оставаться на месте, пока Кэл Спрингер будет пытаться выудить из Огдена и Рубела признание, записав его на кассету.
   Когда те скажут достаточно, чтобы можно было предъявить им обвинение, ловушка захлопнется. А тем временем полицейские машины из офиса шерифа прибудут на подмогу.
   В дверь позвонили. Послышались голоса, но Лиска не могла разобрать слов. Она представляла себе, как Спрингер здоровается с гостями, приглашает их войти, заверяет, что он на их стороне. Внезапно голоса смолкли, послышались звуки какой-то возни, потом раздался крик Спрингера, который оборвал выстрел.
   — Черт! — Ковач выскочил из кладовки. Лиска бросилась за ним.
   — Полиция! Ни с места! — крикнул Каслтон. Прозвучали еще три выстрела. Пригнувшись, Ковач устремился в гостиную, а Лиска побежала к двери, выходящей на подъездную аллею.
   Рубел и Огден с револьверами в руках мчались к грузовику Рубела, они успели пробежать футов десять.
   — Рубел! — крикнула Лиска, выстрелила и нырнула за дверь.
   В ответ прогремели два выстрела, причем одна пуля угодила в дверную панель. Откуда-то раздались еще три выстрела, кто-то закричал, а вслед за этим послышался рев мотора.
   Открыв дверь. Лиска увидела, что грузовик задним ходом выезжает с аллеи. Рубел стрелял из окна машины.
   Послышался вой сирен, и две полицейские машины въехали в тупик. Не снижая скорости, Рубел направил грузовик между ними. Одна из машин шерифа царапнула грузовик, развернулась и устремилась в погоню.
   Брюс Огден лежал на подъездной аллее, крутясь, словно вытащенный на берег тюлень, и тщетно пытаясь перевернуться на живот. Лиска подбежала к нему и отшвырнула ногой его револьвер.
   — Плохи дела, — мрачно произнес подошедший к ним Ковач.
   — Спрингер мертв!
   — Помогите! — вопил Огден. Под ним на покрытой льдом аллее расплывалось темное пятно. Лиска смотрела на него, думая о Кене Ибсене.
   Подъехала машина из полицейского участка Иден-Прери, и оттуда выскочили двое патрульных.
   — Не прикасайтесь к нему без перчаток! — приказала Лиска, шагнув назад. — Не исключено, что он ВИЧ-инфицирован.

* * *

   — Кому принадлежала эта блестящая идея? — осведомился Леонард, глядя на Ковача.
   — Нам пришлось действовать быстро, лейтенант, — ответила Лиска. — Мы хотели записать на пленку Огдена и Рубела, прежде чем им представится шанс обратиться к адвокату.
   Они стояли в гостиной Кэла Спрингера с холодным камином и рождественской елкой с погашенными огнями. Самого Кэла в этот момент упаковывали в мешок, чтобы доставить в морг. Он получил пулю в грудь.
   — Мы никак не думали, что такое может произойти, — сказал Ковач. Он понимал, что оправдывается, как первоклассник, и чувствовал себя отвратительно.
   — Я увидел, как Рубел и Огден пытаются вытащить Спрингера из дома, — заговорил Каслтон. — Возможно, чтобы увезти его куда-нибудь и там с ним расправиться. Спрингер пытался вырваться, и Рубел застрелил его, прежде чем я успел что-то сделать.
   — Господи! — Леонард с отвращением посмотрел на тележку, где лежал мешок с трупом, которую люди из отдела медэкспертизы вывозили через парадную дверь. — Пресса накинется на это, как грифы на падаль.
   “Сожалею о вашей утрате, миссис Спрингер”, — подумала Лиска, представив себе, каково ей будет посмотреть в глаза вдове.
   — Все копы Миннеаполиса и соседних омутов получили описание Рубела, — добавил Каслтон.
   — Возможно, он прихватит пару колес и пустит свой грузовик под откос, — сказал Ковач. — Теперь ему нечего терять. Если мы его поймаем, он пойдет под суд за два убийства и разбойное нападение. Больше ему не видать дневного света.
   Шеф полиции Иден-Прери вошел в прихожую:
   — Лейтенант Леонард? Представители прессы ждут.
   Леонард выругался сквозь зубы и вышел. Лиска отправилась в кухню и вытащила сотовый телефон, чтобы проверить, как дела у мальчиков. В этот момент в дверях появился Стив.
   — С тобой все в порядке? — спросил он.
   — Нет.
   Лиска набрала номер Майлоу Формена. Стив ждал, слушая, как она объясняет ситуацию и спрашивает, могут ли мальчики остаться у него на воскресенье.
   — Я бы спросила, что ты здесь делаешь, — сказала Лиска, пряча телефон в карман, — но…
   — Я услышал об этом по сканеру.
   — Правда? Значит, ты не просто следовал сюда за Огденом и Рубелом из спортзала, в котором ты якобы не тренируешься?
   Он поскреб небритый подбородок и отвернулся.
   — Так что ты делал в этом спортзале, Стив?
   Последовал глубокий вздох.
   — Меня попросил помочь отдел наркотиков полиции Миннеаполиса. Они знали, что в департаменте проблема со стероидами, и нуждались в незнакомом лице.
   — Давно? — Лиска чувствовала гнев, обиду и разочарование.
   Стив поколебался, прежде чем ответить.
   — Два месяца назад.
   Лиска засмеялась и покачала головой. На что ей обижаться? Ведь тут даже удивляться нечему. Но у нее все еще оставалась искорка надежды, которую после стольких лет Стив умудрился не погасить. Ей было непонятно, как она не погасла сама собой.
   — Выходит, твой внезапно пробудившийся интерес к моей жизни и к мальчикам…
   — Я не притворялся, Никки.
   — О, ради бога!..
   Стив шагнул к ней:
   — Я знал, что ты столкнулась с Огденом и Рубелом. Они говорили об этом в спортзале.
   — И ты стал наблюдать за мной, не сказав мне ни слова?
   — Я не могу говорить о деле, Никки. Ты же знаешь.
   — Однако ты без колебаний выкачивал из меня сведения о моем деле! — Каждый вопрос, заданный им на этой неделе, всплыл в ее памяти.
   Стив сделал еще один шаг вперед, стараясь выглядеть удрученным ее невысоким мнением о нем, и протянул руку, но Лиска увернулась.
   — Никки, я заботился о тебе и о мальчиках…
   — Каким образом? Ничего мне не рассказывая?
   — Я думал, что смогу приглядывать за вами, не мешая ни своему, ни твоему расследованию.
   — Чтобы я, не дай бог, тебя не опередила? — осведомилась Лиска. — Или ты планировал в самый отчаянный момент влететь в дом, как супермен, и спасти нас всех? Это было бы недурным перышком в твоей шляпе. Поймать плохих парней, заполучить девушку…
   Стив начал терять терпение, как всегда, когда его подводили обаяние и притворная искренность.
   — Если ты так думаешь, Никки…
   Лиска тяжело вздохнула.
   — Думаю, что тебе лучше уйти. Я, в конце концов, на работе.
   Стив попытался изменить тактику:
   — Я знаю, что сейчас не время и не место. Просто я хотел убедиться, что с тобой все в порядке. Может быть, я заеду к тебе позже…
   — Не стоит.
   — Если хочешь, могу завтра во второй половине дня забрать мальчиков.
   — Я хочу только одного: не видеть тебя, Стив, — оказала Лиска, отведя взгляд, так как ей было больно смотреть на него.
   До него наконец дошло, что на сей раз он проиграл. По крайней мере, до следующего раза, когда она расслабится достаточно, чтобы снова поверить в него.
   — Возьми завтра мальчиков, если хочешь побыть с ними, — сказала Лиска. — Но не пытайся таким образом подобраться ко мне.
   Стив немного поколебался, словно собираясь сказать что-то еще, но передумал и молча вышел.
   Лиска стояла, уставясь в пол, и пыталась собраться с мыслями, чтобы привести себя в рабочее состояние. В дверь заглянул Ковач, и она подошла к нему.
   — Ну почему меня ничто не учит? — — спросила она.
   — Потому что ты твердолобая.
   — Спасибо.
   Ковач обнял ее за плечи.
   — Пошли, Динь. Здесь наша работа кончена. Поезжай домой, а я пришлю к тебе радиофицированную машину — пускай подежурит на всякий случай.
   Лиска скорчила гримасу:
   — Я в этом не нуждаюсь.
   — Нуждаешься, малышка. Ведь это ты добралась до Рубела. А ему известно, где ты живешь.
   Лиске показалось, что чьи-то ледяные пальцы защекотали ей спину.
   — Знаешь, — сказала она, положив голову ему на плечо, — иногда я жалею, что не стала официанткой.

Глава 35

   К шести вечера все основные каналы телевидения и радио сообщили о розыске полицейского Дерека Рубела. Миннеаполис кишел репортерами. Ковач, Лиска, Типпен и Каслтон получили приказ никому не давать интервью об убийстве Кэла Спрингера. Журналистов взяли на себя Леонард, шериф округа Хеннепин и шеф полиции Иден-Прери.
   В преследовании принимали участие ФБР и миннесотское Бюро задержания преступников. Воздушные патрули Миннесоты и Висконсина искали с вертолетов черный “Эксплорер” Рубела, и следствием этой утомительной работы были одна ложная тревога за другой: черных “Фордов Эксплорер” в Миннесоте оказалось более чем достаточно.
   Соседей и знакомых расспрашивали о привычках Рубела, пытаясь составить перечень его возможных убежищ. Полицейские обшарили охотничьи угодья возле Циммермана — восемьдесят акров кустарниковой пустоши, — но никаких признаков Рубела не обнаружили ни на самих угодьях, ни в грубой хижине. Огден, получивший два пулевых ранения, был доставлен на вертолете в медцентр округа Хеннепин, и после трехчасовой операции его состояние стало стабильным. Его еще не допрашивали, но профсоюз уже поставил адвоката у двери палаты.
   Ковач всю ночь исполнял обязанности патрульного, предпочитая стучаться в дверь к незнакомым людям, чем ночевать в своем пустом доме. Утром он передал дубинку Элвуду и все-таки поехал домой.
   Сосед в своей клетчатой пилотке сгребал снег лопатой при первых бледных лучах солнца.
   — Чертовы собаки! — услышал Ковач его ворчание, выходя из машины.
   При звуке захлопнувшейся дверцы старик повернулся и посмотрел на Ковача сквозь покосившиеся очки.
   — А, вот и вы! — воскликнул он: любопытство пересилило в нем неприязнь к Ковачу. — Мы уже слышали о розыске. Коп-убийца! Ну и ну! Вы тоже в этом участвуете?
   — Я и есть тот парень, которого разыскивают, — ответил Ковач. — Спятил от бессонницы, вызванной иллюминацией, которую устроил мой сосед.
   Старик некоторое время не мог решить, обидеться ему или притвориться дружелюбным.
   — Ну и натворил дел этот парень, — сказал он наконец. — Я видел по телевизору. Они даже сделали специальный выпуск “Времени преступлений”.
   — Лучше бы почитали хорошую книгу, — буркнул Ковач.
   Сосед не обратил на это внимания.
   — По-моему, это лучший из всех сериалов.
   — Еще бы! “Программирование реальности”.
   — Вы знаете этого парня, Эйса? Вот настоящий коп!
   — А мне кажется, он больше похож на женщину.
   Вздрогнув от удивления, сосед уставился на Ковача.
   — Вы действительно спятили! — заявил он и вернулся на другую сторону двора подбирать собачье дерьмо и желтый снег.
   Ковач открыл ключом дверь — и застыл как вкопанный.
   В доме кто-то побывал. Статьи, которые он принес из библиотеки, были разбросаны по всему холлу. Открытый портфель валялся на полу, за стулом. Экран телевизора был разбит.
   Воздух в комнате казался насыщенным электричеством. Ковач ощущал это кожей. Расстегнув пальто, он одной рукой извлек из кобуры револьвер, а другой вынул из кармана сотовый телефон и вызвал полицию.
   Сообщая о случившемся, Ковач медленно переходил из комнаты в комнату, оценивая взглядом ущерб и проверяя, не находится ли преступник в доме. Ящики стола были выдвинуты. В комоде явно рылись. Деньги, которые он оставил сверху, исчезли вместе с дорогими часами, выигранными в лотерее на конференции служителей закона. Это означало ограбление. Вероятно, какой-нибудь наркоман искал вещи, которые можно отдать в залог.
   Заглянув в стенной шкаф в спальне, Ковач с облегчением убедился, что старый револьвер 38-го калибра лежит на своем месте в коробке из-под обуви.
   Он снова спустился вниз, огляделся уже более основательно и обнаружил, что взломщик проник через кухонную дверь. Задача оказалась до неприличия легкой. “Придется позаботиться о надежных замках”, — подумал Ковач. Дверь в полуподвал была приоткрыта.
   Ковач щелкнул выключателем и прислушался. Ничего. Спустившись на несколько ступенек, он пригнулся и посмотрел вниз, все еще скрытый стеной.
   Полуподвал еще не был оборудован до конца. Ковач приспособил осушительный прибор, собираясь бороться с сыростью бетонных стен и пола. Мебель здесь отсутствовала, и вроде бы ничего не могло заинтересовать вора — разве что полупустые банки с краской и коробки с материалами старых дел.
   Эти коробки были сняты с полок, их содержимое валялось на полу.
   В кармане запищал сотовый телефон.
   — Ковач.
   — Это Лиска. Грузовик Рубела нашли в озере Миннетонка. Съехал с дороги и провалился под лед.
   — Значит, он мертв?
   — Я сказала, что нашли грузовик. Рубела в нем не было.

* * *

   Атмосфера на берегу озера Миннетонка напоминала первый день рыболовного сезона. Машины и фургоны телевидения стояли по обеим сторонам узкой дороги, люди бродили туда-сюда, глазея на работу полицейских и ожидая сенсационных сообщений. Вокруг места происшествия помощники шерифа натянули широкую ленту, за которую допускались только представители закона. Непосредственно перед ней репортеры застолбили свою территорию. Ближе всех расположилась команда “Времени преступлений” — в том же составе, что и на хоккейной площадке.
   Закутанный в парку Эйс Уайетт стоял на красном коврике перед толпой зевак. Рядом с ним, за желтой лентой, находился вытащенный на берег “Эксплорер” Дерека Рубела с открытыми дверцами, и сотрудники миннесотского Бюро задержания преступников обследовали каждый его дюйм. Потом грузовик транспортируют в гараж бюро в Сент-Поле и каждый клочок волос и ткани будут изучать под микроскопом. Ковач быстро пробрался к месту происшествия, пытаясь представить, каким оно было до того, как тут собралась толпа. Пара домишек располагалась достаточно близко, чтобы добраться туда пешком в холодную ночь, но не настолько, чтобы увидеть оттуда человека, выскакивающего из грузовика, когда тот скатывался в озеро.
   Подошел Типпен в той же нелепой шапке, держа руки в карманах теплой парки.
   — Дома проверили. В одном никто не живет, а в другом тоже нет ни людей, ни автомобиля. Сейчас пытаются установить, где хозяин или хотя бы где он должен быть. Пока никаких результатов.
   — Возможно, Рубел сейчас едет в “Бьюике” хозяина с его трупом в багажнике, — вздохнул Ковач. — Просто кошмар какой-то!
   — Да. В Миннесоте такого не бывало после Эндрю Кьюнанана.
   — Эндрю Кьюнанан не был копом. Это в Голливуде насочиняли о нем невесть что.
   Между тем за желтой лентой уже вовсю шла съемка. Уайетт по-прежнему стоял на красном коврике, а один из прихлебателей держал возле его головы экспонометр, выкрикивая цифры.
   — Можешь ты верить этому парню? — спросил Ковач.
   — Его люди заняли здесь место раньше нас, — отозвался Типпен. — Иметь друзей в высших сферах бывает выгодно — даже для этого цирка уродов, который они снимают.
   — Особенно если этот цирк уродов именуется “программированием реальности”…
   Порыв ветра с озера взметнул красный шарф Уайетта, закрыв ему лицо. Режиссер выругался, потом повернулся к женщине в лохматой куртке, выругался снова, объявил десятиминутный перерыв и направился в припаркованному на дороге фургону.
   Операторы достали сигареты, “лохматая куртка” подошла поправить Уайетту шарф. Гейнс взял чашку кофе, которую ему протянул другой прихлебатель пониже рангом.
   Вице-президенты “Уорнер Бразерс” держались поблизости. Рыжеволосая девица успела купить себе парку, которая казалась изготовленной из фольги. Гейнс подошел к ним и стал что-то объяснять, указывая туда, где на снежном фоне виднелись домики любителей подледного лова.
   Снова оглядевшись, Ковач попытался определить, далеко ли отсюда до дома Нила Фэллона, но для городского жителя, внезапно оказавшегося на берегу Миннетонки, это было нелегко. Возможно, этот дом располагался именно там, куда указывал Гейнс, хотя для Ковача все рыбачьи хижины походили друг на Друга.
   Ковач подошел к Уайетту, взглядом отогнав вышибалу, который направился было к нему с края ковра.
   — Ты, как всегда, на своем месте, верно, Эйс? — сказал он.
   — К сожалению, того же не скажешь о тебе. — Уайетт стоял абсолютно неподвижно, покуда “лохматая куртка” искусно придавала его шарфу нужную форму. — Насколько я понимаю, ты и твоя напарница потерпели фиаско вчера вечером?
   — Ну, я ведь настоящий коп, а не изображаю его на телевидении. Как тебе известно, в реальном мире с реальными преступникам всегда можно ступить в дерьмо.
   — И вы в него ступили? — предположил Гейнс, протягивая Уайетту чашку кофе.
   — Я в нем плаваю, слизняк. Мне приходится это делать, иначе я не смог бы раскрыть ни одного преступления.
   — Мы очень заняты, сержант, — холодно произнес Гейнс.
   — Через минуту я позволю вам продолжать вашу благородную деятельность. У меня один вопрос к Капитану Америка.
   Уайетт вздохнул:
   — Ты начинаешь действовать мне на нервы, Сэм.
   — У меня к этому талант, — согласился Ковач. — После нашего вчерашнего разговора во мне взыграло любопытство, поэтому я прочитал старые газетные статьи об убийстве Торна. Чертовски драматическая история, Эйс! Ты можешь посвятить ей специальную передачу. Это может стать хитом недели, твой рейтинг поднимется на недосягаемую высоту.
   — Мой сериал и так имеет успех, — высокомерно отозвался Уайетт. — Я не намереваюсь спекулировать на этой истории.
   Ковач засмеялся.
   — Но ты же делал это все время. Чего ради останавливаться теперь?
   — Неправда! — огрызнулся Уайетт. — Это действительно повлияло на мою карьеру, но я тут ни при чем. — Повернувшись, он прикрикнул на женщину в лохматой куртке, продолжающую возиться с его одеждой: — Оставьте в покое этот чертов шарф!
   Ничего не понимающие вице-президенты посмотрели сначала на Уайетта, потом друг на друга и наконец на Гейнса.
   — Это старая трагическая история, — объяснил Ковач.
   — Поэтому капитан и не желает о ней говорить, — подхватил Гейнс, становясь между Ковачем и Уайет-том. — Один его друг был убит, а другой остался парализованным. Вы понимаете, почему он не хочет бередить рану.
   — Едва ли они понимают, — сказал Ковач. — Эта история сделала Эйса героем — ведь он спас жизнь другому копу. Сюжет как раз для Голливуда. Если Эйс сделает из него шоу, его будет смотреть вся Америка. — Он повернулся к Уайетту: — Ты еще поддерживаешь контакт с вдовой Билла Торна? Мне пришло в голову, что ей следовало бы сообщить о смерти Майка.
   — Нет, — ответил Уайетт. — Мы давно не виделись.
   Ковач удивленно поднял брови:
   — Ты все время был рядом с Майком, но не поддерживал контакт с Эвелин Торн? После всего, что вам пришлось пережить?
   — Именно поэтому.
   — Когда Энди Фэллон говорил с тобой о деле Торна, он не упоминал о разговоре с Эвелин?
   — Не помню.
   — Впрочем, это наверняка есть в его записках, — сказал Ковач. — Просто я их еще не нашел. Когда найду, обязательно дам тебе знать.
   — Нам нужно очистить место съемки, сержант, — Гейнс потянул его за рукав. — Вечером мы постараемся прояснить для вас эту проблему.
   — Спасибо, малыш, — с усмешкой поблагодарил Ковач. — Это даст мне возможность сосредоточиться на другом.
   Он отошел, бросив взгляд на вышибалу.