Худ. Меч демона

ученика хуже меня у него не было.
Хэмиш громко рассмеялся:
- Это ужасное преуменьшение! Я никогда не забуду свой первый день в
школе! Мне тогда исполнилось пять, кажется. Тебе было около восьми, верно?
Я помню, что уже тогда ты был самым большим в школе, и в тот день па
пытался объяснить тебе таблицу умножения. Я тогда уже знал ее, ясное дело
- я научился читать в три года, - и ни за что не мог поверить, чтобы такой
здоровый парень так мучился с ней. И па тоже! Я никогда до тех пор не
видел его по-настоящему сердитым. Я почти не узнавал его. Я даже плакал
из-за того, что мой па так вел себя: визжал, кричал на тебя, даже порол.
Там сидели дети со всей деревни, и он потратил на тебя больше времени, чем
на всех нас, вместе взятых, но я не думаю, чтобы ты, выходя из школы, знал
хоть капельку больше того, что знал с утра. А ведь ты получил не меньше
дюжины розог.
- Только дюжину? Я всегда считал, что провел день впустую, если не
доводил число до двух десятков. - Он хвастал, конечно, но не слишком. -
Пять лет борьбы! Я все надеялся, что он признает меня полным идиотом и
оставит в покое.
- Но он знал, что ты притворяешься, потому и не выгнал тебя. Не
представляю, как ты выдержал все это.
- Я знаю, что он приходил домой и плакал, - мне Эрик рассказывал. Это
меня поддерживало: как же, он плакал, а я нет. Я до сих пор сплю лицом
вниз - по привычке.
- Когда ты закончил школу, па сказал, что ты победил: он не научил тебя
ничему.
Лестно слышать!
- О, кое-что он в меня все-таки вдолбил, - честно признался Тоби. -
Например, английский язык. - Даже в детстве он понимал, что это нужно, так
что позволил обучить себя этому. На то и существует школа, ради этого
написан закон об образовании. - Но очень скоро я ухитрился забыть почти
все. А теперь посмотри на меня! Я запоминаю новые вещи! Я учусь новым
вещам! Это на меня не похоже! Я околдован!
- Не думаю, - сонно ответил Хэмиш. - Просто то, чему па пытался научить
тебя, было тебе неинтересно. И потом каждый раз, когда ты понимал-таки
что-то, ты считал себя проигравшим, верно? Но то, чему учат тебя здесь, -
это то, что ты хотел знать. Так что каждый раз, когда ты понимаешь что-то,
ты чувствуешь, что ты выиграл. Вот и вся разница! Что до меня, то мне
интересно почти все, особенно если об этом написано в книгах - все, кроме
семьи. Каждый раз, когда ма хочет, чтобы я вызубрил всех наших родичей, я
все равно что тупею. "Тупой, как Тоби Стрейнджерсон", - так она говорит.
- Правда? Неужели так и говорит? - Приятно было сознавать, что в
учительской семье его не забыли даже спустя столько лет.
- Все так говорят. Твое невежество вошло в пословицу во всем глене,
правда! Но, по-моему, ты просто очень разборчив в том, что хочешь знать.
Ты не глуп; просто ты запоминаешь только то, что тебе нужно.
- Мммф! - сонно буркнул Тоби в подушку. Странно думать о себе не как о
тупице. Чуть позже Хэмиш сказал что-то еще, но он уже был слишком далеко,
чтобы расслышать...
На следующее утро дождь прекратился, но северо-западный ветер срывал с
волн в заливе клочья пены. Сэр Малькольм предложил поучиться верховой
езде. Тоби сменил плед на штаны с курткой и отправился вместе с ним на
конюшню. К обеду он брал пятифутовые барьеры.
- Абсолютное бесстрашие, - проворчал смотритель.
У Тоби, не хватило духу признаться, что на самом деле это всего лишь
отсутствие воображения. У тупости, оказывается, есть свои преимущества.
Когда он вернулся на кухню, то увидел там Мег. Она сидела за столом, а
вокруг роем вились человек десять молодых гвардейцев. Она натянуто
улыбалась им: Красавчику Уиллу, Йену из Клахана и остальным. Тоби
быстренько подошел к ним со спины. Он столкнулся с Уиллом, ненароком
заехал локтем по почкам Йену и совершенно случайно отдавил ногу Робу
Долговязому.
- Прошу прощения! - процедил он. - Я не всегда такой неуклюжий.
Они внимательно посмотрели на него, извинились и пересели за другой
стол.
- Приятно видеть тебя, Мег... Чего это ты так свирепо смотришь?
- Я? Свирепо? Вовсе нет!
Еще как да!
Ее платье было гораздо проще того, неописуемого, в котором он видел ее
в прошлый раз, - простая зеленая шерсть в складку, без рукавов. Волосы она
опять заплела в косы - она снова превратилась в деревенскую девушку, но -
о, как она была хороша!
Он задыхался, здоровый битюг! Язык у него словно отсох.
- Я беспокоился о тебе.
- О? Ну, ты ведь знал, где я, разве нет?
- Да, но... Ну, мне приходится оставаться в казарме.
- Тут тысяча слуг. Мог бы написать мне записку, если хотел поговорить
со мной.
- До этого я не додумался.
- О чем ты беспокоился?
Он был так рад видеть ее - чего же она так сердито смотрит на него?
- Просто не знал, все ли у тебя в порядке.
- В порядке? - Мег визгливо засмеялась. - В порядке? Когда я живу в
замке, как настоящая леди? Что у меня может быть не так? Единственное, что
не так, - это то, что в один прекрасный день мне придется снова проснуться
дочкой коптильщика и вернуться к обдиранию туш.
- Наслаждайся пока можешь! - Как он, например. - Что Рори, ведет себя
порядочно?
- Ах, вот что? Лорд Грегор - образцовый джентльмен.
Именно этого он и боялся. Она отвернулась, но он заметил, как
порозовела ее щека.
- Что не так? Я хочу сказать, если тебя что-то беспокоит, я... - Что я?
Он здесь такой же пленник, как она. Он не смог бы сделать ничего.
- Тоби! - прошептала она, сделавшись вдруг так непохожей на знакомую
Мег Коптильщицу. - Он говорит, он любит меня!
- Надеюсь, ты ему не веришь?
- Ни один мужчина еще не говорил мне этого!
Ох, проклятие! Он облокотился на стол и уронил голову на руки так,
чтобы смотреть не на нее, а в стол.
- Мег, - прошептал он, обращаясь к своим бицепсам, - Мег, дорогая! Я
могу заработать кучу денег в Англии. Я сберегу их все. Через несколько лет
- прежде, чем мне вышибут все мозги, - я вернусь в Шотландию, арендую
несколько акров земли, куплю лошадь и плуг. Потом найду себе девушку, и
женюсь на ней, и сделаю ее счастливой, очень счастливой. У меня никогда не
было семьи. Я хочу любить: жену, детей. Я буду лучшим мужем и отцом, какие
только бывают. Я сильный. Я могу работать за троих, я не пропаду. И я не
буду ничьим человеком, только своей жены, и буду всегда верен ей. Но
сегодня я не могу просить ни одну девушку поверить в эту мечту.
- Сколько лет? Пять?
Он поднял взгляд. Почему ее глаза так сияют? Неужели она хочет, чтобы
он говорил о любви? Он ведь не знает даже, что такое дружба, не говоря уж
о любви.
- Не меньше, - ответил он. - Возможно, десять. Прости - я не мастер
изящно говорить.
- Что ты хочешь этим сказать, Тоби Стрейнджерсон?
- Я хочу сказать, что он мошенник со змеиным языком. Он вырос при
дворе, а ты ведь знаешь, какие там у них нравы! Ты сама говорила мне, что
он двуличный. Он тебя запутает. Он попробует... Я хочу сказать, он
уговорит тебя... Ты ведь не все про него знаешь!
Она тряхнула головой, отчего косы ее взметнулись, словно кнуты.
- Нет, знаю! Я знаю, что он джентльмен, - это больше, чем я знаю о
тебе. Он обходителен, образован...
- О, правда? - перебил он ее. - А я просто здоровый увалень, который
оказывается очень кстати, если тебя надо спасать от мужчин, которые
слишком горячатся оттого, что ты дразнишь их, но который не богат и не
умеет вести сладкие речи и одевать тебя в богатые платья?
Мег молча смотрела на него.
- Мне не надо было говорить этого, - пробормотал он.
Она встала.
- Нет, не надо было.
- Но ты же знаешь, чем это все кончится, Мег! Он получит от тебя все,
что хочет, а потом выбросит тебя, потому что ты недостаточно хороша для
него. Это все, чего он хочет, - только... ну, ты сама знаешь что.
- О! Ты просто грубый мужлан, Тоби Стрейнджерсон. Безмозглый мужлан! -
Она почти кричала.
- Не приноси в глен новых ублюдков, Мег!
- Что? Как ты смеешь говорить мне такие вещи?
- Я не хотел...
- Нет, хотел! Ты назвал меня падшей женщиной!
- Нет, не называл! - Он тоже кричал во всю мочь. Его, наверное, слышно
аж в Филлане. - Любая женщина может стать падшей, если... то есть только
может... ну, если мужчина кружит ей голову своими словами и уговаривает...
О демоны! Я обещал твоему отцу, что пригляжу за тобой!
- И поэтому упражняешься в стрельбе из мушкетов, да? И целыми днями
рубишься на мечах? От тебя разит конюшней!
- Ты плачешь!
- Нет, не плачу! - Она резко повернулась и вышла.
Со всех сторон на него смотрели, ухмыляясь.
Он принялся за еду, не замечая, что ест.
Он нашел Хэмиша, сидевшего в одиночестве в углу, - тот ел и читал
одновременно. Он присел к нему на скамью.
- Я хочу написать письмо!
Хэмиш удивленно посмотрел на него:
- Я не ослышался?..
- Можешь достать мне лист бумаги и перо?
- Украсть бумагу? - с сомнением в голосе произнес Хэмиш. - Бумага
денежек стоит!
- И воск. И еще чернила.
Хэмиш послушно отправился в библиотеку и вернулся с листом бумаги и
письменными принадлежностями. Тоби отказался от очередного урока
фехтования и потратил всю вторую половину дня, сражаясь с бумагой и пером.
Под конец он получил пять клякс, шесть подчищенных мест и три предложения:

"Мне жаль что я вел себя как мужлан.
Я просто боялся что тебя обидят и надеюсь ты меня простишь.
Твой верный друг, Тобиас Стрейнджерсон".

Он запечатал письмо воском и отдал пажу, чтобы тот доставил его по
назначению. Потом бегом бросился в гимнастический зал и остаток дня швырял
Нила Большого, как мешок овса.
На следующий день светило солнце, но никто не гнал его к заливу. Вместо
этого они упражнялись в стрельбе из лука. Через час он сажал стрелы в
яблочко с двух сотен шагов из стофунтового лука. К вечеру он узнал, что у
него верный глаз в стрельбе из огнестрельного оружия, хотя понимал, что
успехом своим в большой степени обязан грубой физической силе - эти
тяжеленные ружья отдачей могли бы свалить с ног любого мула.
Ответа от Мег не было - ни в этот день, ни на следующий.
Он так и не знал, получила ли она его письмо.

7

Было утро следующего дня. Тоби только что отзанимался борьбой, поэтому
был одет в штаны. Теперь он добавил маску и пластрон, чтобы схватиться на
коротких мечах с Гэвином Угрюмым - тот заработал свое прозвище благодаря
неизменной мягкой улыбке. Ему было не меньше пятидесяти лет, но он все еще
прыгал как кузнечик и владел клинком лучше любого в Шотландии. Они как раз
собирались сойтись во второй раз...
- Перерыв! - объявил Гэвин.
Тоби стянул маску, обернулся и увидел Рори, одетого, как подобает
одеваться жителям Горной Шотландии. Все на нем сверкало: от серебряного
значка на шапке до блестящих башмаков и торчащего из чулка черного
кинжала, означавшего, что другого оружия у него с собой нет.
- Милорд... - пробормотал Гэвин и почтительно удалился.
Рори прошел к окну.
- Я в восхищении, право, в восхищении! Ты достойный противник старине
Гэвину!
Это замечание было столь приятно, что Тоби пришлось стиснуть зубы,
чтобы не расплыться в улыбке. Он расшнуровал пластрон и с блаженным
вздохом снял его - пластрон сидел на нем так плотно, что он с трудом в нем
дышал.
- Я не могу достать его. Я пытался взять его измором.
Рори недоверчиво усмехнулся:
- И все? Даже мне не удавалось проделать это со стариной Гэвином!
Ладно. У меня новости.
- Хорошие или плохие?
"Удалось ли вам уже соблазнить Мег?"
- Хорошие. Но прежде... ты еще не передумал? Если не копейщик, то как
насчет сержанта? Малькольм говорит, он готов застрелить любых шестерых
своих, только бы заполучить тебя.
Тоби покачал головой. Он ожидал чего-то вроде этого.
"Вы еще не разбили ее сердце?"
Они стали у окна, подальше от посторонних ушей. В серебристых глазах
горел знакомый дьявольский огонек, и Тоби напрягся в ожидании подвоха.
Рори пожал плечами:
- Я говорил, что не найду человека, согласного содержать кулачного
бойца, но оказалось, я по обыкновению поскромничал. Я нашел тебе одного.
Он сейчас придет сюда.
- Кто это?
- Стрингер.
- Идет за наградой?
- Надеюсь, что нет, - вскользь заметил Рори, словно они говорили о
какой-то ерунде. - Сотня марок для него не так уж много. А теперь слушай
внимательно! Стрингер - купец. Он покупает товар здесь и доставляет его
морем на юг. Через неделю он возвращается на зиму домой. Он достаточно
богат и достаточно влиятелен, чтобы его не допрашивали в порту, как
допросили бы тебя, решись ты плыть на корабле. Если мы уговорим его взять
тебя на борт, ты будешь свободен и чист, ясно?
Уплыть в Англию? Ведь Тоби всегда именно об этом и мечтал, разве нет?
Почему же сейчас ему не хочется туда плыть?
- Да, но...
- Сегодня отсюда можно разглядеть Круахан. Если только ветер не
поменяется, корабль отплывет со следующим отливом. Сегодня за завтраком он
обмолвился, что делает ставки на ринге. А потом объяснил, что у него
имеется уже свой боец и что этот тип путешествует вместе с ним в качестве
телохранителя. Он здесь, в Инверери! Бац! Гром и молния!
- При чем здесь молния? - осторожно поинтересовался Тоби.
- Меня озарило! Мне бы раньше догадаться! Стрингер из болельщиков,
понял, дурья твоя башка? Он содержит бойцов. Он все разглагольствовал о
деньгах, которые заработает зимой на этом своем Рэндалле. Я сказал ему,
что знаю парня-хайлендера, который сделает его Рэндалла одной левой. -
Серебристые глаза сияли.
- О, конечно, знаете, - пробормотал Тоби, ощущая в животе неприятный
холодок. - Этот Рэндалл - какого он роста?
- Понятия не имею. Я говорил так, в принципе, ведь не может он быть
больше тебя, правда? Я, конечно, сказал, что ставлю на тебя.
- Немного опрометчиво с вашей стороны.
Улыбка Рори сделалась угрожающей.
- Ерунда! Чемпион Страт-Филлана против сопливого сассенаха? Ты ведь не
допустишь, чтобы меня считали лжецом, а?
- Я же его даже не видел, этого Рэндалла.
- Стрингер пошел за ним.
Подобное неожиданное изменение разработанного плана могло означать
только одно - внезапное изменение обстоятельств, и случайная фраза за
завтраком вряд ли служила основанием для этого - по крайней мере для Тоби.
Может, эти господа и не видят тут ничего особенного?
- А что поделать с моим "живым или мертвым"? Я-то думал, мне надо
прятаться от Стрингера, чтобы он даже не догадывался о моем присутствии.
- Сотня марок - капля в море по сравнению с тем, что Стрингер надеется
в будущем заработать на тебе, если ты побьешь его человека. - Рори
приподнял бровь. - Насколько я понимаю, именно об этом ты мечтал? Он твой
пригласительный билет, мой друг с кулачищами! Он возьмет тебя с собой на
юг и поможет добиться успеха, завоевать славу - обучит, будет
организовывать поединки. Если потом тебе захочется от него уйти, что ж,
это твое дело.
- Я не могу так поступить!
- Это уже тебе решать, - фыркнул Рори. - Я хочу сказать тебе только
одно: если ты встретишься сегодня с его человеком и хорошо покажешь
себя... Тебе даже не нужно выигрывать, достаточно произвести хорошее
впечатление. Ты еще молод. Стрингер сможет вытащить тебя из Шотландии, как
никто другой. А вот и он сам. Так ты готов к игре или нет?
Во всем этом был смысл. Это был вызов, от которого Тоби Стрейнджерсон
не мог отказаться, да и не хотел. Что еще лучше, это был шанс сделать
что-то для себя, вместо того чтобы полагаться на Рори, или леди Лору, или
даже отца Лахлана. Если уж дело доходило до кулаков, он знал, что ему
делать.
- Я всегда готов.
- Вот и молодец. - Рори перешел на английский. - Макс, старина, вот он,
этот человек.
Тоби обернулся и поклонился джентльмену.
Мастер Максим Стрингер оказался высоким, ростом почти с Тоби, но
исключительно худым. Он носил обтягивающие штаны, бриджи и отороченную
мехом куртку поверх рубашки с жабо. Волосы были старательно уложены в
тщетной попытке прикрыть небольшую лысину, а косичка перевязана серебряной
нитью. Лицо его отличалось исключительно длинной верхней губой, но
значительно менее выделяющимся подбородком. Он осмотрел Тоби с ног до
головы, и на лице его выразилось презрение.
- Слишком молод, что скажете? Вы ведь знаете, если начать гонять
жеребенка до срока, его легко сломать.
- Этого не сломаешь, - безмятежно возразил Рори. - Назовите ставки.
Человек, стоявший за спиной Стрингера, засмеялся, продемонстрировав
рот, почти лишенный зубов. Он был массивен и лыс, не моложе сорока лет -
не низкорослый, если мерить его общими мерками, но ниже Тоби. Зато весил
он примерно столько же, ибо жир выпирал из-под пояса. Нос его был сломан,
а одно ухо в несколько раз больше другого. Лицо казалось одним сплошным
шрамом. Должно быть, это и был Рэндалл.
Значит, на стороне Тоби выносливость и рост. Ему нужно удержать
соперника на расстоянии и взять его измором. Он попробовал разглядеть, в
каком виде у соперника руки, но Рэндалл их успешно прятал.
На Рэндалле была рубаха без рукавов и короткие штаны, ноги - босы. На
руке повыше локтя красовался вытатуированный якорь - впрочем, там хватило
бы места всему морскому флоту, а косица его была просмолена. Значит, он
моряк - это, пожалуй, не противоречило рассказу Рори.
Мастер Стрингер сунул руку в карман и достал оттуда стекляшку на
шнурке. Перекосив лицо, он вставил ее в правый глаз и обошел Тоби со всех
сторон, словно тот какая-нибудь кляча на рынке. Рори забрал у Тоби
пластрон и рапиру, чтобы англичанин мог лучше рассмотреть его.
Оружейная тем временем наполнялась народом. Должно быть, слух о
предстоящем бое уже просочился, ибо вдоль дальней стены выстроилась и
росла на глазах цепочка людей. Среди них был и Хэмиш, похожий если не на
привидение, то на того, кто им скоро станет.
- Гм... Многообещающе! - согласился Стрингер. - Руки производят
впечатление. Но слишком уж молод - хрящи еще не отвердели. Что скажешь,
Рэндалл?
- Я сломаю его, как былинку, сэр.
- Не сомневаюсь. Но если вы это всерьез, Рори... скажем, четыре сотни
фунтов?
- Пусть уж будет пять, - невозмутимо кивнул Рори. - Хорошее, круглое
число.
Тоби поперхнулся при мысли о том, какие деньги зависят от его умения
молотить кулаками - и выдерживать боль, конечно. Последнее труднее.
Разумеется, они установят и награду для самих бойцов, но на самом-то деле
он будет драться за свою жизнь, так что ему грех просить еще и денег.
- Значит, пять! - уступил Стрингер. - И я поставлю еще сотню на то, что
мальчишка не выстоит до десятого раунда.
- А если выстоит - еще две сотни до двенадцатого?
- Если вам угодно.
- Три сотни - до тринадцатого, и так далее?
Подобное предложение удивило даже Стрингера. Он покосился на Рэндалла.
- Принимайте, сэр, - прорычал тот. - Все равно я уложу этого сосунка за
три раунда.
Тоби все пробовал сосчитать в уме. Иногда бой длится семьдесят раундов,
а то и больше, хотя сам он ни разу не дрался больше девяти - четыре года
назад, когда его отправил в нокаут Росс Маклалан. Сто плюс двести будет
три сотни. Плюс еще три... Э... Шесть. Если он выстоит пятьдесят или
шестьдесят раундов, он заработает Рори целое состояние. Или проиграет,
если его выбьют раньше.
В груди защемило. Тоби вдруг понял, что не уверен в победе. Он считал,
что может победить, и шансы на это вовсе не плохи, но полной уверенности у
него не было. Раньше он никогда не сомневался в себе, и ощущение это ему
не нравилось. Возможно, жизнь в чужом мире уже начала учить его
благоразумию. В Филлане ему всегда приходилось выступать против таких же
деревенских парней, как он сам. Этот Рэндалл, моряк он или нет, производил
впечатление закаленного кулачного бойца, настоящего профессионала. Честный
бой никогда не сводится к умению наносить удары - сильнее или быстрее.
Скорее уж это умение получать удары и возвращаться за новыми. Он
подозревал, что может колотить Рэндалла до тех пор, пока кулаки не
отвалятся, а тот так и останется на ногах.
- Что ж, отлично! - обрадовался Рори. - Ты все еще настроен драться,
Лонгдирк?
- Разумеется, - фыркнул Тоби, выставляя вперед левую ногу и поднимая
кулаки. Рэндалл подпрыгнул и отступил на шаг.
- Не здесь! - рассмеялся Рори. - Видишь в нем задор, Макс? Он настоящий
убийца.
Не смешно!
- Где? - спросил Стрингер.
- На кругу у конюшен. Нельзя же драться на камне!
- О, конечно! Трава лучше. Всегда предпочитал траву. На ней кровь
кажется более красной, верно?
Рори был необычно точен, определив Стрингера как "идиота". У него,
похоже, и впрямь мозгов негусто.
- Откладывать не будем? - все так же безмятежно продолжал Рори. -
Пошли, пусть парни начинают. Как насчет сэра Малькольма в качестве судьи?
- Отличный выбор. И еще нам нужны хронометрист, и боковые арбитры... -
Голос англичанина стихал по мере того как они с Рори удалялись к выходу.
- Малыш, - процедил Рэндалл, - ты спятил. Не заставляй меня делать это
с тобой.
- Не очень-то я испугался! - Тоби повернулся и направился к двери. По
мере приближения боя кровь в жилах ускоряла свой бег. Настоящий бой! И
хорошие деньги! Чертовски хорошие деньги, чтобы ставить их на новичка.
Моряк следовал за ним по пятам.
- Ты точно рехнулся, парень. Я дерусь на ринге скоро двадцать три года.
Я знаю все трюки, выдуманные когда-либо, и я встречался почти со всеми
лучшими в свое время. Я выстоял тридцать семь раундов против Дробилы
Фишмонгера, а в Англии вряд ли найдешь двоих, которые могли бы
похвастаться этим. Я одолел Эксетера Мясника за шестьдесят пять раундов, и
он так и не смог ходить прямо после этого. Брайтону Флетчеру исполнилось
только двадцать четыре, бедолаге, а я выбил ему глаз в тринадцатом раунде,
но он настоял, чтобы бой продолжался, и остался без второго. С тех пор он
не отличает дня от ночи. У тебя симпатичное лицо, парень, но ты не
соберешь его снова после того, как я над ним поработаю. Девки разлюбят
тебя, если у тебя будет морда как пудинг. Позволь, я скажу...
Его рука опустилась на плечо Тоби, тот резко повернулся и вовремя
стряхнул ее. Возможно, неделя тренировок и не сделала из него
профессионального борца, но она обучила его в числе прочего болевым
точкам, так что он знал, куда целятся эти крючковатые, сильные пальцы.
- Эй! - раздраженно рявкнул Рэндалл. - Не драться до начала!
- Зря стараешься! - прорычал старый Гэвин, скользнув между ними. -
Попридержи лапы, старина. И байки свои тоже оставь при себе. Секундант
нужен, парень?
- Буду рад, - ответил Тоби. - Если только мой поручитель сам не захочет
быть моим секундантом. - Приятно иметь поручителя, которым можно
похвастаться. Что до Гэвина, лучшего секунданта, чем старый фехтовальщик,
ему не найти. Верно, тот сам вызвался, но если его уже успели подкупить,
это было проделано очень-очень быстро. Он был старше Рэндалла, и то, что
он прожил столько, не расставаясь с мечом, служило напоминанием: не
доверяй никому... Мысли Тоби заметались, как бабочки. "Успокойся! Это
всего лишь поединок!"
- А второй секундант?
- Этот, - сказал Тоби, глядя на пробивавшегося к нему сквозь толпу
Хэмиша. По крайней мере он мог быть уверен, что Хэмиш не подаст ему
спиртного, когда он будет просить воду, или наоборот, когда ему нужно
будет заглушить боль. Гимнастический зал почти опустел - зрители спешили к
конюшне занимать места.
Хэмиш не ответил на радостную улыбку Тоби. Он держал что-то на ладони,
оказалось - деньги. Встревоженный и даже расстроенный, он поднял взгляд на
Тоби:
- У тебя есть монеты?
- Есть немного. - Тоби протолкался к месту, где оставил одежду, и
поднял спорран. - Вот, можешь поставить их все.
- Что? Нет, я вовсе не это имел в виду! - Он понизил голос. - Я просто
хотел посмотреть на них.
Тоби некогда было выяснять, что у того на уме.
- Ладно, все равно постереги это для меня. Будешь моим секундантом?
Хэмиш несколько раз мигнул.
- Твоим кем?
- Секундантом. Тут у нас будет бой.
- О! Правда? С кем?
Похоже, Хэмиш совсем выжил из ума в этой своей библиотеке.

ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ. НОКАУТ

1

Поручители выбрали для боя площадку в углу конюшенного двора, где
побольше травы. Остальные две стороны ринга быстро обозначили кольями и
канатами. Вокруг него собрались уже две или три сотни людей, а толпа все
прибывала. Должно быть, слух о предстоящем бое разнесся по деревне и
достиг даже стоящих у причала кораблей. Толпа жужжала, как потревоженный
улей. Там, за канатами, была и Мег вместе с леди Лорой и всем населением
замка. Слуги торопливо расставляли кресла в телеге, устраивая трибуну для
леди и джентльменов.
Рори со Стрингером негромко переговаривались, прислонившись к
деревянной ограде, - ни тот, ни другой не выказывали ни малейшего
беспокойства по поводу сумасшедших ставок, которыми они рисковали. Двое
выбранных ими боковых судей поспешно искали третьего, способного разнимать
бойцов. Вдали отчетливо виднелась покрытая снегом вершина Бен-Круахана, но
яркое солнце почти не грело. От ветра Тоби покрылся гусиной кожей. Он
притопывал на месте, нетерпеливо ожидая начала боя. Его противник стоял,
сложив тяжелые руки, презрительно хмурясь.
Конюшенный мальчик провел посередине ринга линию. Если не считать его,
на ринге находились еще шесть человек, ожидавших сигнала судьи к началу
боя: двое обнаженных по пояс бойцов и их секунданты. Первый секундант
Рэндалла был моряк с просмоленной косичкой и такой же потрепанной
внешностью. Второй резкостью движений напоминал хорька. Секунданты
предоставили Рэндаллу самому задирать противника, но тому явно не
доставало воображения: "ублюдок" и "наглый сопляк" были, пожалуй, всем, на
что его хватило, если не считать нескольких совсем уж грубых
непристойностей.
К этому времени Хэмиш немного пришел в себя и справлялся с работой
лучше. Он охарактеризовал Рэндалла как не проспавшегося с попойки дряхлого
перестарка, рассудок которого вышибли из головы много лет назад, а по лицу