Худ. Меч демона

задавал много вопросов, но сам не ответил ни на один.
Хэмиш все плавание приставал к матросам. Теперь он просвещал друга
детальным описанием "Арранской Девы".
- Это когг грузоподъемностью в целых сто тонн! Значит, в него можно
погрузить сотню бочек вина. Сейчас он загружен, конечно, шкурами для
продажи в Португалии. Шкуры - один из главных предметов шотландского
экспорта. Только подумай - здесь, на борту, может, есть шкуры и из
Филлана!
Нос Тоби подсказывал ему, что груз находился здесь задолго до того, как
он поднялся на борт.
Король уже ушел. Его наемный демон должен был сойти на берег под
покровом темноты. Тоби теперь передвигался очень осторожно - синяки
начинали заживать и болели еще сильнее. Руки и грудь опухли и приобрели
различные оттенки от желтого до фиолетового. О том, на что похоже лицо, он
старался не думать. Во всяком случае, даже толстый слой штукатурки вряд ли
привел бы его в норму. У него не было городской одежды, только плед.
- У них тут в Думбартоне больше четырех сотен домов! - объявил Хэмиш. -
Они все теснятся в центре, как можно ближе к монастырю. Это самый большой
порт на западном побережье. Глазго, правда, еще больше - их дух... гм...
более известен.
Он подумал о том, что думбартонский дух-покровитель может слышать его
слова даже здесь, на дальнем конце причального пирса. Дух и впрямь мог.
Тоби ощущал его присутствие.
- Мы, конечно, не можем плыть в Глазго - река слишком мелкая. Па возил
меня туда на телеге. А вон замок!
Ясное дело, это был замок. А высокий шпиль в самом центре города,
должно быть, и есть монастырь... и там кто-то был. В отличие от
филланского хоба или призрака, которого Тоби видел в горах, этот дух
оставался невидимым, и все равно Тоби ощущал его, даже на таком
расстоянии. Интересно, почувствовал ли дух его присутствие? По коже
побежали мурашки.
И был еще кто-то - западнее, то ли сразу за городской чертой, то ли
даже в самом городе. Вальда? Барон Орест?
Ну и третьим был, конечно, сам Тоби со своим таинственным хранителем.
Да, в Думбартоне собирались сверхъестественные силы.
- Ага, вот ты где! - На палубе появился отец Лахлан, в развевающейся
белой сутане сам похожий на взволнованное маленькое привидение. Его
появление наконец прервало неиссякаемый поток информации, извергавшейся из
Хэмиша. - Смотри-ка, уже почти стемнело.
- Отец? - спросил Тоби. - Может, хоть вы знаете, зачем я нужен мастеру
Стрингеру? - До сих пор единственный настоящий приказ, полученный им,
исходил от Кеннеди и гласил: никогда, никогда не называть Фергана по имени
и обращаться к нему только по-английски. Конечно, морякам можно доверять,
но...
- Он очень неплохо разбирается в людях, вот зачем! - Священник
усмехнулся, поплотнее запахнув полы сутаны от вечернего холода. - Ты
силен, вынослив, отважен и - я надеюсь - предан. Я уверен, что ты предан,
ибо ты не из тех, кто нарушает данное им слово. Тебя не связывают
обязательства перед кланом или семьей. Мне кажется, мастер Стрингер может
поздравить себя с тем, что приобрел такого ценного подданного.
- Но я представляю для него опасность!
- Ты имеешь в виду - как человек или как демон?
- Не демон! - запротестовал Хэмиш. - Если бы Тоби хотел убить его, он
бы давно уже свернул ему шею. Разве не так, Тоби?
Тоби зарычал. Хэмиш знал, что Стрингер - это Ферган, но знал ли
кто-нибудь еще на борту, что он знал это?
- Наверное, мне лучше свернуть сначала твою! Нет, отец, я о том, что
меня могут опознать или выдать. След приведет в Инверери, а оттуда на этот
корабль - ко всем вам.
Ничто не могло испортить благодушного настроения отца Лахлана. Он
присел на ступеньку трапа.
- Насчет корабля можешь не беспокоиться. С утренним отливом он отплывет
в Лиссабон. Матросы ничего не знают о твоих делах, да и не узнают. Капитан
Маклеод запретил им сходить на берег по причине задержки в Лох-Файне.
Ах... вот, кстати, и он сам. Мы уходим, капитан.
Маклеод сам нес вахту - несомненно, чтобы лично проследить за
исполнением приказа. Это был уже немолодой, но крепкий мужчина, хотя в
сумерках можно было разглядеть только его массивный силуэт. Произношение
выдавало в нем уроженца Мори. Он пожелал им удачи, и они спустились по
трапу на причал.
- О чем это я? - продолжал отец Лахлан, спеша по пирсу. - Ах да, о
мастере Стрингере. Тебе не стоит о нем беспокоиться. В Думбартоне он -
глубоко уважаемый гражданин, процветающий купец. Он находится под
покровительством духа - и ты, я надеюсь, тоже.
Тоби вздрогнул:
- А в этом есть какие-то сомнения?
- Сомнения? О нет. Никаких. Я уже говорил тебе, что не верю, что ты
одержим демоном. Если честно, я в этом сейчас не сомневаюсь, ибо мы уже в
Думбартоне! Дух не допустил бы в свои владения таких опасных созданий.
На самом деле Тоби просто-таки боролся с собой - так ему не хотелось
идти дальше в эти владения. Что это было - дело рук духа, его
демона-хранителя, или просто страх? Если демон боялся быть изгнанным, он
проявил бы свое присутствие и заставил бы его вернуться. Или он так же не
уверен в себе, как и сам Тоби?
Они ступили на твердую землю и пошли по узкой улице между домами и
морской набережной, забитой телегами и рыболовными снастями. Отец Лахлан
свернул направо. Тоби почувствовал некоторое облегчение, и ноги его
зашагали свободнее. Улицы здесь были очень узкие и очень грязные. Они
располагались без всякой системы, но отцу Лахлану, похоже, удавалось
находить дорогу безошибочно, словно летучей мыши. На первых этажах
большинства домов размещались склады или лавки, а под жилье отводились
верхние этажи. Постройки были по большей части деревянные, камень почти не
использовался, если не считать дымоходов. Часто верхние этажи выступали
над улицей, так что высокий человек запросто мог стукнуться о балки
головой.
- Мы идем не в монастырь, - заметил Тоби.
- Нет, не туда. Откуда ты... ах да, ты же видел шпиль. Ну, видишь ли,
сын мой, мне показалось разумнее сходить сначала в монастырь одному,
замолвить за тебя словечко. Объяснить, что к чему.
Значит, милейший отец Лахлан не уверен в том, какой прием встретит
Тоби, или не так уверен, как утверждает. В темноте, фальшиво распевая
что-то, прошла группа людей. Они не обратили внимания на
преступника-переростка, чья смерть могла бы принести им богатство.
- Тоби может укрыться в монастыре, правда? - с беспокойством спросил
Хэмиш.
- Надеюсь, что да. Обычно дух-покровитель не дает пристанища незнакомым
людям, но в случае вопиющей несправедливости он делает исключения. То, что
он вообще позволил Тоби войти в город, вселяет надежду.
- Вы хотите сказать, дух может ощущать демонов на расстоянии?
- Демонов во плоти - да. Заключенных - реже, если только они не вызваны
магией. Сюда. Я оставлю вас в доме мастера Стрингера, а сам пойду в
монастырь.
- Я тоже хочу туда, - заявил Хэмиш. - Я могу предложить ему серебряный
пенни!
Интересно, подумал Тоби, каким из его синяков этот пенни оплачен?

2

- И еще почти шесть месяцев после Норфорд-Бриджа он оставался на
свободе, - говорил Кеннет Кеннеди, - но кто-то из инвернесских Маккеев
предал его, и тогда сассенахи посадили его в клетку и возили напоказ всю
зиму из города в город и наконец увезли его к себе в Англию. И все решили
было тогда, что все, песенка спета, но кое-кто из нас не давал огню
погаснуть, и в конце концов он бежал и вернулся. Собаки-лоулендеры забыли
про свою верность, но Хайленд снова встал под знамя со львом.
Мастер Кеннеди был пьян.
- А потом случилась битва при Парлайне, - поддакнул Тоби. - Я хотел
пойти, но лэрд меня не взял.
- Ну, ты не много потерял. - Между глотками из фляги Кеннеди плавными,
точными движениями точил кинжал о кожаный пояс. Один конец пояса он зажал
в левой руке, другой привязал к ножке стола. Он прислонился спиной к
стене, задрав грязные босые ноги на стол. Единственная свеча отбрасывала
длинные тени, отчего лицо моряка казалось еще более костлявым; пляшущий
огонек отражался в его глазах. В речи мастера Кеннеди слышался мелодичный
говор уроженца островов, но за исключением голоса ничего мягкого в нем не
было - одни кости. - Зато теперь ты его человек.
Сидевший напротив пего Тоби окупал булку в молоко и сосал мякоть - все,
что позволяли ему выбитые зубы. Кеннеди его не страшил. Одно угрожающее
движение этим кинжалом - и Тоби прижмет его опрокинутым столом к стене.
- Верно.
Они ужинали на кухне, располагавшейся в задней части первого этажа дома
Стрингера. В отличие от большинства других домов у этого не было ни
склада, ни лавки, да и размером он превосходил почти все остальные.
Комнаты, которые успел увидеть Тоби, были маленькими. Они с Кеннеди были в
доме одни. Все, что они слышали, - это лай собаки в каком-то из соседних
домов.
Кеннеди отложил кинжал и отхлебнул из фляги, отбросив на закопченную
стену огромную тень.
- Говорят, ты обладаешь сверхъестественными силами.
- Вокруг меня случаются странные вещи.
Тот с минуту обдумывал это. Судя по говору, родом он был с Гебридских
островов, но носил штаны лоулендера и драную рубаху.
- Может, ему нужен хороший колдун.
- Разве колдун может быть хорошим?
- По мне - так только мертвый. - В его жидкой бородке начинала
пробиваться седина. Если он хлестал чистый виски, он уже принял более чем
достаточную дозу для своего роста.
- Зачем ему колдун?
- Сассенахи послали на него демонов. Дух-покровитель перехватывает их,
когда он в Думбартоне. Но восстанием не поруководишь, сидя у камина.
- А если дух снимет с меня заклятие, или что там у меня, и я лишусь
своих сверхъестественных сил? Что тогда?
Кеннеди еще несколько раз провел кинжалом по ремню.
- Ну, ты можешь принимать на себя предназначенные ему пули.
- То есть стану сторожевым псом?
- Ага.
Тоби отложил остаток булки и допил молоко из чашки. Такая возможность
не слишком его прельщала. Он не настолько уверен в своей преданности
королю, чтобы бросаться под дуло пистолета, заслоняя собой своего
господина. Жизнь в Думбартоне обещала быть довольно скучной.
С другой стороны, если Кеннет Кеннеди и впрямь ходил в мятежниках с
самого Норфорд-Бриджа, как утверждал, значит, он в бегах вот уже восемь
лет. Он наверняка выдохся. Королю нужны новые рекруты, так что, возможно,
место для крепкого парня в его рядах все-таки найдется.
Кеннеди рыгнул.
- Может, и попутешествовать придется.
Это звучало более соблазнительно. Отец Лахлан что-то намекал тогда, в
доме хранителя в Глен-Шире.
- На восток?
Королевский слуга подозрительно посмотрел на него:
- Почему это?
- Искать поддержки у хана. Говорят, единственная сила, способная
сокрушить короля Невила теперь, - это Золотая Орда.
Кеннеди сделал еще глоток и вытер рот рукой.
- Ага. Так и говорят. Сам понимаешь, от него я этого не слышал. Это
так, треп.
Тоби кивнул.
- Когда Орда покорила Англию, - объяснил Кеннеди, вдруг сделавшись
похожим на Хэмиша, когда тот читает свои лекции, - это было как раз, когда
сассенахи покорили Шотландию - или думали, что покорили. Так что
английский король принес присягу и за Шотландию разом. Поди, татарской
ноги еще не ступало на шотландскую землю. Или копыта, да? - Он хохотнул и
хлебнул еще.
В его изложении история не показалась более достойным предметом, чем в
школе у Нила Кэмпбелла, но теперь, когда Тоби сделался человеком короля,
возможно, ему и стоило бы знать ее хоть немного.
- Выходит, парень, все эти годы англичане сосали с нас людей и золото,
чтобы платить дань Орде. Но если хан признает Шотландию как независимую
сатрапию, стало быть, мы тогда освободимся от сассенахов, верно?
Может, Тоби и не отличался сообразительностью, но он был трезв. Он не
видел особого преимущества в том; чтобы сменить одного верховного
властителя на другого. Судя по тому, что он слышал, английский король
громил татарских вассалов в хвост и в гриву по всей Европе уже не первый
год. Если таковы главные замыслы короля Фергана, значит, чувство меры
изменило ему.
- Так ты думаешь, Сам может отправиться в Сарай?
- Возможно, - пробормотал Кеннеди, снова принимаясь за кинжал. - Как я
сказал, это только слухи. Но как знать... - Он подмигнул.
- Сарай? Это на какой-то большой реке?
- На Волге. Далеко отсюда. Очень далеко.
- Несколько недель пути?
- Ох, парень, скажи уж лучше - месяцев!
Нет, решительно интересно!
Тоби отодвинулся от стола.
- Тогда пойду сосну перед дорогой. Если я понадоблюсь, ты знаешь, где
меня искать. У тебя есть еще свеча?
Кеннеди нахмурился и, опустив ноги на пол, протянул ему флягу.
- Держи, парень, от этого на твоей здоровой груди вырастут настоящие
волосы. Ты ведь не бросишь меня здесь пить в одиночестве?
Тоби пришлось сделать глоток этого жуткого пойла, и только после этого
ему позволили уйти; Кеннеди бормотал ему вслед двусмысленные комментарии
насчет отсутствия мужественности. Держа в руках оба узла - свой и Хэмиша,
Тоби оглянулся в дверях.
- Где мне спать?
- Прямо... ступай все время прямо. Если увидишь звезды, значит, зашел
слишком далеко. - Кеннеди заржал и снова присосался к бутылке.
"Прямо", как оказалось, означало лестницу. Она заканчивалась узким
коридором с дверями по обе стороны. В дальнем конце его виднелась
стремянка, упиравшаяся в люк. Немного приподняв его, Тоби увидел солому.
Он задул свечу, спустился вниз за узлами и забрался на низкий чердак.
Высоты едва хватало, чтобы сидеть, не говоря уже о том, чтобы стоять.
Через минуту или две он начал различать слабый свет, сочившийся в щели под
карнизом. Сквозило тоже оттуда. Сильно пахло куриным пометом - значит,
где-то здесь гнездились птицы.
Он долго не мог заснуть" - из-за ушибов ему приходилось лежать на
спине, к чему он не привык. Даже под пледом он едва мог согреться. Позже
он услышал, как кто-то поднимает люк, закрывает его, шуршит соломой. Кто
бы это ни был, он пришел не за тем, чтобы звать его в монастырь. Почти
сразу же, хоть он и не был уверен в этом, так как мог и задремать
ненадолго, он услышал знакомый храп Хэмиша.
Жизнь в королевском дворце оказалась не совсем такой, какой он ее себе
представлял.

3

На этот раз все было совсем не так, как в Глен-Орки, - Вальда с самого
начала знала, где он. Он стоял и смотрел, как она идет к нему, - он видел
ее нечетко, словно в тумане. Она остановилась, не доходя несколько шагов,
и протянула к нему руки.
- Сюзи? - Голос ее казался очень далеким, но звучал ясно и неодолимо. -
Ответь мне, Сюзи!
Он ждал, почему-то зная по странной логике сна, что, пока он молчит,
она не имеет власти над ним.
Ее очертания сделались ярче и четче. Ее тело просвечивало сквозь
полупрозрачную вуаль. Интересно, каким видит его она?
- Тоби Стрейнджерсон! - произнесла она громче.
"Тоби Стрейнджерсон - это я", - подумал он.
Она улыбнулась, и вуаль спала с нее. Он почувствовал, как его тело
отвечает яростным приступом страсти.
- Тогда иди ко мне. Ты придешь ко мне.
"Я приду к тебе".
Она исчезла, а он лежал, проснувшись, обливаясь холодным потом. "Не
совсем проснувшись, - подумал он. - Это мне снилось". Было далеко за
полночь.
Но он не мог просто лежать здесь. Слишком силен был зов. Ему нужно
идти. Он сел, морщась от боли в затекшем теле. Слабый рассвет пробивался в
щели под карнизом.
Солома рядом зашуршала.
- Что случилось? - послышался сонный голос Хэмиша.
- Мне надо выйти.
- Там, в углу, есть ведро. - Хэмиш повернулся на другой бок и уснул.
А руки и ноги уже перемещали Тоби к люку. "Подожди! Не могу же я идти в
таком виде!" Его охватила паника. "Надо одеться сначала". Но тело не
повиновалось ему. Одна рука уже поднимала крышку люка, когда до Тоби
дошло, что левым коленом он стоит на собственном поясе. Он потянул за него
и ухватился за угол пледа. В вихре соломенной трухи он спустился по
стремянке, На ходу заворачиваясь в плед, он направился по коридору к
лестнице.
Надеть плед, как положено, на ходу было невозможно, во всяком случае,
такими избитыми руками, но он постарался, как мог. Крадучись по коридору,
он завязал ремень. Он даже нашарил в углу пледа застежку.
Разумеется, он-шел прямиком в западню. Возможно, он шел на смерть, но
поделать с этим ничего не мог. Дом наверняка полон людей - он слышал храп
из-за дверей. Стоит ему закричать, и они выбегут и остановят его, выбегут
и спасут его, но ему запрещено было кричать. Ему запрещено было поднимать
тревогу вообще. Он двигался осторожно, почти бесшумно, правда, под его
тяжестью половицы все равно скрипели. Снова громкий храп за дверью... он
хотел закричать. Утром они проснутся и увидят, что его нет. Ну почему они
не держат здесь собаку?
Он спустился по лестнице. Дом полон собственных скрипов и шорохов.
Крысы, наверное. Один раз ему показалось, что он слышит над головой шаги,
но, должно быть, это кто-то просто искал ведро в углу. Еще один темный
коридор. На него пахнуло застоявшимся запахом дыма и горелого жира. Кухня.
Все еще поправляя плед, он подошел к входной двери.
Дверь не подалась. Спасен! Он не может выбить ее, не разбудив при этом
полгорода. Он шарил по ней разбитыми руками, ощупывая засовы или щеколды,
но ничего такого не обнаружил. Спасен! "Я не могу идти!"
Приказ: он должен пойти и отыскать окно. Или черный ход, ведущий во
двор или проулок.
Два резких металлических щелчка - и засовы отодвинулись сами собой, оба
размещались вертикально, один у пола, другой у потолка, вот почему он их
не нашел. Застонав от отчаяния, он отворил дверь.
Холодный рассветный ветер обжег ему кожу, принеся с собой соленый
аромат Клайда. Его ноги хотели двигаться. Он сопротивлялся, вглядываясь в
бледный утренний туман. Он не должен ходить по городу при свете дня!
Наверное, на улицах уже появились прохожие, а если нет, то скоро появятся.
С восходом солнца туман рассеется, противоположная сторона улицы уже
выступала темными пятнами дверей и окон. Небо начинало бледнеть, светлея
узкой полосой у него над головой. Он никогда еще не был в городе;
казалось, его засунули в маленькую комнатку и потеряли ключ.
Призыв двигаться неодолимо тянул его вперед. Он вышел на мостовую -
холодную и шершавую. Темная фигура выступила из тумана - человек в
балахоне с капюшоном прошел мимо него, даже не оглянувшись, но Тоби
повернул и пошел за ним. Вот, значит, как его призвали. Вот как отворились
засовы - она послала за ним одну из своих креатур. Креатура двигалась
быстро и бесшумно, и он хромал следом, шлепая по ледяной грязи.
Туман с моря клубился вокруг него - липкий, соленый. Он угадывал
очертания дверей и витрин, но не мог заставить свои ноги остановиться.
Где-то в стороне слышался цокот копыт и скрип колес. Город просыпался. Его
потусторонний провожатый в своем балахоне не привлек бы к себе особого
внимания, но горский плед Тоби выглядел бы подозрительно, да и рост тоже.
Не говоря уже о разбитом лице. Любой честный горожанин, увидев его,
вспомнит про награду и забьет тревогу. Представителей местной власти он
боялся не меньше, чем Вальды.
Креатура свернула в темный переулок. Он повернул следом, окунувшись в
запахи навоза, конского пота и несвежей пищи. Растопырив руки, он мог бы
запросто коснуться стен с обеих сторон. Ему казалось, что он не видит
ничего, кроме едва заметной полоски неба над головой, но когда что-то
шевельнулось у его ноги, он понял, что там лежали люди. Города оказались
не такими уж великолепными, как о них говорили; впрочем, он особенно и не
верил этим рассказам. Ему приходилось перешагивать через спящих. Даже если
он наступит на кого-нибудь или просто разбудит, бездомные бродяги не
спасут его от демона. Забавно было думать об этих бедолагах без гроша за
душой, жалко валявшихся под ногами у несметного богатства, шагавшего через
них, чтобы исчезнуть навсегда.
Его провожатый мелькнул темным силуэтом и скрылся за углом, повернув
налево. Тоби последовал за ним. Здесь было светлее, улица - шире. Он
никого не видел, но ноги сами знали, куда идти. Ветви деревьев закрывали
небо. Под ногами шуршала опавшая листва. Чья-то статуя на пьедестале
вынырнула из тумана, проплыла мимо и исчезла позади.
Сегодня он почему-то не ощущал присутствия монастыря. Точно так же он
не ощущал идущего перед ним демона, только его смертную оболочку. Похоже,
его сверхъестественная чувствительность выключилась. Продолжая бесшумно
скользить вперед, демон снова свернул за угол. Он тоже.
Туман начинал редеть, небо понемногу светлело. Должно быть, с минуты на
минуту взойдет солнце. Откуда-то спереди послышалось приближающееся
громыхание колес по булыжной мостовой, и это пробудило в Тоби слабую
надежду на спасение. Кто-то шел им навстречу! Тварь скользнула в сторону и
замерла.
То же самое сделал и Тоби, дрожа от холода и страха разом.
Из тумана соткался человек, толкавший перед собой тачку. Согнувшись от
усилия, почти не видимый под плащом и широкополой шляпой, он прошел на
расстоянии вытянутой руки от демона Вальды, не заметив его. Спустя
несколько секунд он точно так же миновал Тоби, оставив за собой аромат
свежего, горячего хлеба. Тоби попытался закричать, всхлипнуть или хотя бы
кашлянуть - безрезультатно. Его руки, над которыми он до последнего
времени сохранял хоть какую-то власть, внезапно застыли.
Креатура Вальды двинулась дальше, и он за ней. Если бы та приказала ему
шагнуть с причала и утонуть, он повиновался бы без сопротивления. Демонами
движет ненависть, говорил отец Лахлан.
Улица здесь была достаточно широкой, чтобы, на ней разъехались две
груженые телеги. Стало светлее - он почти вышел из города. У самого
последнего дома демон повернул, остановился. Отворил дверь и вошел. Следуя
за ним по пятам, Тоби успел увидеть остекленное окно с частым переплетом,
и тут же прямо у него перед глазами возник дверной косяк. Он поспешно
нырнул под него и шагнул на каменный пол. Демон стоял у двери - Тоби
увидел, как блеснули его глаза, и уловил тошнотворный запах тлена. Тот
тихо прикрыл за ним дверь и задвинул засов.
Тоби находился в полутемной лавке аптекаря, похожей на аптеку Дерека
Малого в Крианлариче, только гораздо лучше обставленную. У массивной
дубовой стойки стояли два стула для посетителей. Стены были уставлены
полками с тиглями, весами всех размеров, ступками с пестиками,
бесчисленными баночками и флаконами, высокими бутылками с разноцветными
жидкостями, перегонными кубами, черепами и тяжелыми фолиантами в кожаных
переплетах. В нос ударил знакомый мятный запах целебных трав. Высокий
потолок скрывался в полумраке, но под ним висела какая-то сушеная тварь,
что-то многоногое.
Он обошел стойку, шагнул в открытую дверь - и замер.
Он стоял на тонком ковре. Судя по запаху, в этой комнате жили. Темнота
медленно сменялась полумраком. Из него одно за другим выплывали очертания.
Везде, где только нашлось место, стояли свечи - не меньше дюжины, - и их
огоньки мерцали, как звезды. Свет поярче струился из распахнутой дверцы
железной печки, и еще немного - из открытой двери за его спиной.
Женщина сидела в кресле у огня. Ее голос был тих, но мелодичен и хорошо
знаком ему.
- Я вижу, ты занялся своим будущем и без моей помощи. Что с твоим
соперником?
- Он мертв, миледи.
- Я бы удивилась, если бы услышала другой ответ.
Он начал различать ее черты - блеск темных волос, бледность лица и рук.
Остального он пока не видел.

Синий огонь... На груди ее висел камень размером с
половину его пальца. Он забыл о самой колдунье, все
его внимание привлекли отблески граней сапфира. Не-
сомненно, она носила в этом камне заключенного демона,
но отчаяние, охватившее Тоби, было вызвано мыслью
совсем о другом демоне.
Дурак! Идиот! Туша безмозглая!
"Как демону удается оставаться вблизи от тебя?" - этот вопрос задавал
ему отец Лахлан. А он и не вспомнил про аметист, что подарила ему на
прощание бабка Нен.
Аметист лежал в его спорране, когда он освободился от Вальды и бежал из
темницы. Аметист был с ним, когда он ушел от виспа в Глен-Орки, когда он
разделался с Безумным Колином у пещеры, когда он обрушил с горы оползень.
Аметист был с ним при каждом из этих чудес. А теперь?
В своем безумном стремлении бежать с чердака он оставил там свой
спорран.
Аметист и был ответом на все загадки. Какими бы силами он ни обладал,
откуда бы они ни взялись - от бабки ли Нен, или от магического ритуала
Вальды, - он остался без них. Теперь он был простым смертным.

4

Столб-столбом стоял Тоби посреди маленькой комнаты. Он подозревал, что
его ногам запретили двигаться: а потому даже и не пытался пошевелиться.
Будь он закован в цепи от шеи до пят, он бы чувствовал себя ненамного
хуже, ибо не в силах был противиться воле демона, то есть воле Вальды.
Запах тлена подсказывал ему, что тварь подошла и стоит прямо у него за
спиной. По коже пошли мурашки от одной мысли, что она может дотронуться до
него. На таком расстоянии он должен был слышать ее дыхание, но не слышал.
- Крайгон, подбрось еще дров, - приказала Вальда. Демон бесшумно
повиновался.
После этого колдунья просто сидела, с интересом разглядывая своего
пленника, молча - словно королева на троне.
Она могла ждать возвращения своей твари; она могла ждать, пока глаза
Тоби привыкнут к полумраку; она могла, в конце концов, ждать, пока
внутренности его растают от ужаса. Если целью было последнее, она отменно
в этом преуспела.
Глаза понемногу привыкали, Вальда открывалась взгляду словно пейзаж на
рассвете. Ее тяжелые черные волосы были скреплены на голове той же
сверкающей диадемой, что и во время обеда у лэрда Филлана. Ее лицо, словно