Худ Даниел. Наследник волшебника (Лайам Ренфорд - 2)

   Лайам жил в этом доме, но построил его Тарквин. Чародей - всего за какую-то неделю до смерти - почему-то счел необходимым завещать все свое имущество ему, составив и зарегистрировав в канцелярии герцога соответствующую бумагу. Когда Лайам думал об этом, его охватывало сильное беспокойство. Завещание не лезло ни в какие ворота. Он ведь не был родственником старого мага и, строго говоря, даже другом волшебника не являлся. Он просто изредка заглядывал к старику, вот и все. Тарквин многое знал, и беседы с ним доставляли Лайаму огромное удовольствие, хотя за ходом мысли своего седовласого собеседника он мог уследить далеко не всегда.
   Открыв дверцу печи, Лайам извлек из нее две тарелки. Ногой он подцепил стул, выдвинув его из-под стола. Фануил тем временем успел вспрыгнуть на стол и сидел там, вожделенно поигрывая кончиком чешуйчатого хвоста.
   За пару месяцев человек и рептилия притерпелись друг к другу. Лайама нисколько не смущало, что дракончик поглощает сырое мясо в нескольких ярдах от его локтя. Его теперь полностью занимала тарелка с едой, которую он заказал для себя. Печь могла сотворить все что угодно, и Лайам порой развлекался, лакомясь блюдами, которых никогда не готовили в Саузварке. Вот и сегодня его ужин составлял хорошо разваренный рис с экзотическими овощами, о которых и слыхом не слыхивали местные огородники.
   "А где такое растет?" - поинтересовался дракончик.
   - Где такое растет, я и сам толком не знаю. Я пробовал это блюдо в Мади.
   "Это колония Фрипорта?"
   - Нет, но Фрипорт с ними торгует. Мади находится западнее Рашкаттера, в двух месяцах плавания от него.
   "Далеко",
   - Еще бы.
   "Как выглядит новый храм?"
   Лайам вкратце описал святилище богини Беллоны. Задавая свои вопросы, Фануил проявлял своего рода учтивость: он мог попросту покопаться в мозгу у Лайама и все выяснить, не тратя времени на болтовню.
   "Грифон был серым?"
   - Казался серым, но я плохо его разглядел. Свод храма странно устроен: свет падает вниз, а объем купола остается в тени. А что, разве местные грифоны не серые?
   "Нет".
   Дракончик разделался с мясом, потянулся и выжидательно посмотрел на хозяина. Лайам отодвинул тарелку и улыбнулся.
   "Ты закончил?"
   - Да. Можешь приступать.
   Это было частью сложившегося за много дней ритуала. Дракончику нравилось пробовать то, что ест человек. Вот и теперь он, получив разрешение, тут же сунул узкую мордочку в горку тушеных овощей.
   - Я пойду почитаю, - сказал Лайам, вставая из-за стола.
   "А ты не хочешь попрактиковаться со мной?" - спросил Фануил, не отрываясь от своего занятия.
   - Нет, сегодня не хочу. Давай завтра.
   "Слишком мокрое", - сообщил дракончик выходящему из кухни хозяину.
   - Сухое совсем бы тебе не понравилось, - рассмеявшись, крикнул Лайам через плечо.
   "Слишком много пряностей". Лайам не отозвался.
   В библиотеку он не пошел. Он постоял минутку в прихожей, глядя на темень, царящую за стеклянной стеной, потом решительно повернулся и направился в секретную комнату, расположенную неподалеку от кабинета.
   Когда он переступил порог, в комнате вспыхнул свет, озаривший несколько деревянных ящиков, накрытых стеклянными крышками. Внутри их на черном бархате возлежали предметы странного вида - драгоценности причудливой формы, диковинные монеты, жезлы, покрытые искусной резьбой. На одной из стен висел гобелен с изображением орла, парящего над пурпурными горами, на фоне которого красовалась лютня без струн. Ниже помещались меч, щит и рог, которые выглядели бы вполне уместно и в храме Беллоны.
   Фануил называл эти вещи трофеями, но для чего они предназначены, так и не удосужился объяснить. Лайам полагал, что все, что здесь собрано, принадлежало Тарквину.
   Впрочем, все в этом доме принадлежало Тарквину. Сам Лайам вещей практически не имел и ничего не стал здесь менять. Он только основательно перетряхнул содержимое кабинета и вынес из него то, что вряд ли когда-нибудь могло бы ему пригодиться. Связки сушеных трав и корений, несчетное количество банок с разными жидкостями мерзкого вида и еще более мерзостной дрянью, в них плавающей. (Там, среди всего прочего, находились несколько собачьих голов и человеческая, видимо отрубленная, рука.) Все это были, как пояснил Фануил, "материальные компоненты" для заклинаний, а Лайам не умел творить заклинания. Но он все равно почувствовал себя виноватым и даже сходил с извинениями к могиле Тарквина. Лайам сам похоронил мага неподалеку от его бывшего обиталища - в плотном песке у подножия большого утеса.
   Через какое-то время созерцание странных предметов Лайаму наскучило. Когда он вернулся в прихожую, из кухни выполз дракончик.
   "Я полетал бы немного, если у мастера нет возражений".
   - Полный вперед, - отозвался Лайам и усмехнулся. Против столь полезного для здоровья уродца занятия трудно было что-либо возразить. Только скоро пойдет снег.
   "Снег мне не помеха".
   - Отлично. Тебе надо больше двигаться.
   "Я не жирный".
   - Пока что нет.
   Фануил негромко фыркнул, сдвинул когтистой лапой в сторону дверь и выскользнул в ночь, Лайам вернул дверь в прежнее положение и рассмеялся.
   "Пожалуй, мне не стоит потешаться над ним, - подумал он. - Маленький дуралей не понимает человеческих шуток".
   Но именно потому и приятно его поддевать. Это Лайам сообразил, уже вернувшись на кухню.
   М-да, подшучивать над Фануилом, конечно, приятно, хотя... Лайам припомнил, как после какой-то пары недель его пребывания в доме Тарквина все помещение кухни заполонили всевозможные блюда, тарелки и чашки, которые печь исправно выдавала вместе с едой. В конце концов Лайаму негде стало пристроиться перекусить. Отчаявшись, он спросил у Фануила, что ему со всем этим делать. Дракончик невозмутимо предложил кидать тарелки туда, откуда они исходят, и прибавил, что мастер Танаквиль всегда так поступал. С этой минуты Лайам навсегда был избавлен от возни с грязной посудой - она попросту исчезала в недрах печи. Но каждый раз во время приборки стола у него теперь возникало желание придушить своего фамильяра.
   Вот и сейчас, засовывая тарелки в остывшую печь, Лайам подумал, что мелкий уродец, возможно, не так уж прост и умеет по-своему отвечать на его подковырки. Поразмыслив какое-то время над этим, Лайам отправился в библиотеку.
   Покойный маг был человеком разносторонним. Его библиотека представляла собой богатое собрание самых разнообразных книг - от сложнейших наставлений по магии до столь же сложных философских трактатов, перемежаемых сборниками стихов, новелл и исторических трудов, наряду с великим множеством описаний путешествий в края, лежащие далеко за пределами Таралона. На одной из полок стояли также три потрепанных бестиария. Лайам взял в руки самый объемистый том. Статья о грифонах предварялась в нем искусно выписанной картинкой, изображающей группу этих существ. Лайам задумался, как следует называть подобные группы - прайдами (в которые собираются львы) или стаями (в какие сбиваются птицы)? В статье он никаких указаний на то не нашел, как и не обнаружил для себя почти ничего нового. В основном там излагались сведения, уже Лайаму известные. Что грифоны существа редкие, обитающие преимущественно в северных областях Таралона. Что чем дальше на юг, тем меньше шансов их встретить. Что южнее Фрипорта их вообще нет. Что грифоны яростны и горды по натуре. Правда, Лайам раньше не знал, что сердце грифона применяется в магии - для усиления действенности заклинаний, но это его и не интересовало. А о том, что у грифонов имеется свой язык, ему говорили еще в детстве.
   Но вот последний абзац статьи поверг заскучавшего читателя в изумление. "Каменные грифоны" - гласил подзаголовок, а текст, выделенный чернилами красного цвета, сообщал:
   "Хотя эти существа обликом схожи с прочими грифонами во всем, кроме окраса шерсти, не следует путать каменного грифона с его заурядными родичами. Эти сланцево-серые магические создания часто селятся возле кладбищ или вьются над полями сражений. Они пожирают души умерших, в то время как простые грифоны питаются только мясом. Считается также, что каменные грифоны могут проникать в серые земли и свободно перемещаются по эфирному, астральному, небесному и земному пространствам. Еще известно, что эти твари не причиняют людям вреда".
   Лайам глубоко задумался. Неужели служители грозной Беллоны настолько ловки, что сумели поймать каменного грифона? И неужели они столь бессердечны, что хотят принести его в жертву своей богине? Он полистал два других тома. В одном вообще не имелось интересующего Лайама раздела, во втором говорилось лишь об обычных грифонах, а о серых их родичах не упоминалось совсем.
   Недовольно хмыкнув, Лайам вернул книги на место и снял с полки философский трактат, который он изучал в последнее время. Он честно попытался вникнуть в содержание очередной главы, но, возведя глаза к потолку, увидел, что пошел снег - сперва робко, потом все сильнее и сильнее. Стеклянный купол, встроенный в кровлю над помещением библиотеки, вскоре совсем занесло, и Лайам отложил книгу. Он вышел в прихожую и сдвинул в сторону дверь.
   Дворик особнячка был покрыт снежной порошей, нежно искрящейся там, где на нее падал свет. Лайам набрал в легкие воздух, радуясь ощущению свежести и прохлады.
   - Фануил! - громко позвал он. Ответа не последовало. Лайам позвал еще раз, потом сбежал по лестнице вниз, слепил снежок и запустил его в сторону моря.
   "Ладно, ничего с ним не случится, - подумал Лайам, - пожалуй, пора и на боковую". Спальня Тарквина располагалась дверь в дверь с кабинетом но Лайам в ней не ночевал. Именно там он обнаружил труп старика. Хотя с того момента утекло много воды, и Лайам успел заменить и кровать, и матрас, ему в этой комнате всегда становилось не по себе.
   А потому Лайам вернулся в библиотеку. Там имелся достаточно удобный диван, на котором он прекрасным образом размещался. Как только Лайам разделся и накрылся легким клетчатым покрывалом, свет погас и помещение погрузилось в уютную темноту.
   2
   "Мастер, проснись".
   Во сне Лайам занимался тем, что читал гигантскую книгу, целиком заполненную изображениями Фануила. Он перелистывал страницу за страницей, и всюду взор его натыкался на клиновидную мордочку фамильяра. И каждый раздел каждой страницы начинался с двух светящихся слов:
   "Мастер, проснись".
   Лайам захлопнул толстенный том и проснулся.
   Библиотеку заливал нежный белый свет. То ли снежный покров, лежащий на стеклах купола, убирал из солнечных лучей желтизну, то ли это делала магия дома.
   - В чем дело, Фануил? - проворчал Лайам и сел, лениво потягиваясь.
   "Иди скорее сюда. Нас обворовали".
   Лайам застыл.
   "Иди же".
   Лайам откинул покрывало, быстро натянул штаны и выскочил в прихожую.
   Фануил сидел у двери, поводя мордой над самым полом. Сейчас он очень напоминал собаку, берущую след, но Лайам знал, что дракончик не отличается остротой нюха.
   "Они заходили туда, где трофеи, а потом в кабинет".
   - Ох! - простонал Лайам. - Этого только нам не хватало!
   И он с чувством выругался.
   - Ну ладно, давай посмотрим, что же они стащили.
   С видом человека, вынужденного подчиняться стечению роковых обстоятельств, Лайам двинулся в комнату, всегда напоминавшую ему склад ненужных вещей, стараясь не наступать на следы чьих-то ног, окруженные грязными разводами влаги.
   "Они украли летучий ковер, - сообщил Фануил. - И что-то из ящика. Кажется, жезл".
   Лайам кивнул. Он сам видел, что со стены исчез гобелен с изображением орла, а у одного из ящиков откинута крышка.
   - Очень разборчивые воры, - пробормотал он. Дракончик вспрыгнул на ящик. - Больше ничего не пропало?
   Фануил покачал головой.
   - Ладно, пошли в кабинет.
   Лайам подхватил фамильяра под брюхо и водрузил себе на плечо; дракончик устроился там, как птица на ветке. Полки кабинета были пусты, но их опустошил сам Лайам. Великолепная, безукоризненно точная модель Саузварка (предсмертная работа Тарквина) по-прежнему красовалась на столе, что стоял у окна. А вот книга заклинаний старого мага, прикованная цепью к специальной подставке, исчезла. Цепь была аккуратно уложена на место, где находилась книга, одно звено перерублено или рассечено.
   Лайам с Фануилом некоторое время молча глазели на цепь.
   - Да, очень разборчивые воры, - повторил Лайам.
   "Всего три вещи жезл, ковер и книга".
   - А ну, проверь, на месте ли Даймонд! - скомандовал вдруг Лайам.
   Дракончик мгновенно спрыгнул с плеча, мягким движением распахнул крылья и вылетел из кабинета.
   К тому моменту, как Фануил вернулся, его хозяин успел одеться и теперь ползал на четвереньках, разглядывая следы.
   "Лошадь на месте. Но она этим людям и не нужна - у них есть ковер".
   - Погоди, - сказал Лайам, трогая комочек песка. Как ни странно, происшествие не огорчило его, а возбудило. Он воспринял ночной набег как вызов, как приглашение к действию. Перед ним вновь стояла задача, и эта задача была ему по плечу. По крайней мере, его приятель эдил нисколько бы в этом не усомнился. Лайам прервал Фануила не из спеси. Он просто не хотел, чтобы тот забегал вперед, он знал, что при решении подобных головоломок необходимо действовать последовательно, а вовсе не быстро. - Подожди минутку. Не все сразу. Во-первых, когда ты обнаружил, что у нас кто-то был?
   "Когда я вернулся. Я тут же начал будить тебя".
   - Так ты пролетал всю ночь? - Лайам хотел пошутить, но шутка вышла бы грубой, и он предпочел оставить ее при себе. - Значит, они могли нанести визит в любое время, начиная с того момента, как я лег спать. Далее: что они взяли? Книгу? Но с книгой все ясно. А что представляет собой этот ковер? И жезл?
   "Ковер летает. Он может нести человека. Жезл лишает предметы веса".
   - Какие предметы?
   "Любые, которые трудно или неудобно нести".
   - Прекрасно. - Лайам поднялся и отряхнул руки. - Следует предположить, что наш вор - он был, скорее всего, один - знал, чего хочет.
   В мозгу Лайама стала формироваться очередная мысль Фануила, но Лайам вскинул руку, и мысль исчезла. Некоторое время он чесал в затылке, покусывая губу, пока не сообразил, что его беспокоит.
   - Ты, кажется, говорил мне когда-то, что дом защищен?
   "Да. - Эта мысль возникла мгновенно, словно была уже заготовлена и лишь ожидала дозволения появиться. - Никто не может войти сюда без разрешения владельца этого дома".
   - И эта защита все еще действует, несмотря на смерть мастера Танаквиля?
   "Да. Теперь домом владеешь ты".
   Лайам вновь прикусил губу.
   - А кто может прорвать защиту?
   "Чародей, обладающий достаточной силой".
   - Тогда, получается, наш вор - чародей.
   "В Саузварке нет ни одного достаточно сильного мага. Потом, при прорыве защиты возникает выброс энергии, который я бы непременно заметил".
   - Но ведь как-то сюда вошли, - резонно заметил Лайам.
   "Да, но не при помощи еще одного заклинания".
   - Ты уверен? - Лайам не разбирался в магии и готов был положиться на мнение маленького уродца, но ему хотелось убедиться, что он верно все понял. - Сомнений быть не может?
   "Нет".
   - Ну ладно. А как тогда это все объяснить? Обычный воришка ведь не может сюда войти?
   "Может, если на него наложено заклинание, позволяющее пройти через магическую охрану. Или если у него имеется какой-нибудь амулет той же силы".
   - А это ты бы заметил?
   "Я могу заметить только борьбу заклинания с заклинанием. Заколдованные люди или предметы действуют тихо. Никто не ломает двери, если имеет ключи".
   Собеседование магической твари и человека явно перемещалось в запредельные сферы, и потому Лайам решил подвести итог сказанному. Чтобы потом сделать очередной - и очень логичный, на его взгляд, - шаг.
   "Ты собираешься рассказать о краже эдилу?"
   - Да. Как только мы уясним себе кое-что. Итак, защиту дома мог прорвать только маг, но ты утверждаешь, что в Саузварке таких чародеев нет.
   "Нет".
   - Возможно еще, что на какую-то вещь могло быть наложено особое заклинание, и эта вещица позволила вору войти. Такие заклинания накладываются на что угодно?
   "Да, на что угодно".
   - Так. Значит, мы имеем дело либо с магом, осторожным и хитрым, либо с вором, имеющим при себе магический ключ. В любом случае этому человеку нужны были только три вещи: жезл, ковер и книга. Книга свидетельствует о том, что дельце обстряпал маг, поскольку обычному воришке она ни к чему. Но так же тут мог сработать и рядовой преступник, пользующийся магической поддержкой и действующий по чьей-то наводке.
   Лайаму доводилось вращаться в преступной среде. Он знал, что некоторые охотники до чужого добра специализируются на краже предметов, так или иначе относящихся к магии. Чаще всего эти люди работают на заказ. Но Саузварк слишком мал, чтобы прокормить преступника с такой специальностью. Если Фануил ничего не путает, в округе почти нет чародеев, способных ему платить.
   "Просто нет, - поправил дракончик, - а не почти нет".
   - Ладно, с этим пусть разбирается Кессиас.
   Уродец склонил голову набок и уставился на человека. Примерно с минуту Лайам выдерживал этот взгляд, потом произнес:
   - Ну? В чем дело?
   "Ты собираешься сообщить о краже эдилу?"
   - Да, - подтвердил Лайам. - А что еще мне остается делать?
   "Ты можешь найти вора сам. Он украл твои вещи".
   Лайам покачал головой. Дракончик когда-то фактически вынудил его расследовать убийство Тарквина. И хотя Лайам действительно отыскал убийцу, он не сказал бы, что получил удовольствие от этой работы. Особенно когда она подошла к концу.
   - Нет, - сказал он. - На этот раз - нет. Это работа Кессиаса. Он лучше с ней справится. А я только буду путаться у него под ногами.
   Дракончик пожать плечами не мог, но Лайаму вдруг показалось, что он это сделал.
   "Как будет угодно мастеру".
   - Вот именно, - отозвался Лайам. - Как мне будет угодно. А я не хочу больше рисковать, подвергаться побоям и связываться с девицами, готовыми растерзать каждого, кто встанет у них на пути. Пускай этим занимается тот, кому такое по нраву.
   "Как мастеру будет угодно".
   Бросив косой взгляд на покладистого уродца, Лайам вышел из комнаты и сдернул с вешалки свой плащ.
   Дорога в Саузварк занимала достаточно времени, чтобы Лайам мог привести свои мысли в порядок. Даймонд радовался снегу, фыркал и гарцевал. Белый покров неузнаваемо преобразил и украсил округу.
   "Незачем мне в это лезть", - решил он в конце концов. Кража, конечно, не убийство, и вряд ли дельце связано с большими опасностями...
   "А ну прекрати!" - одернул себя Лайам. Разве ловить воров - прямая обязанность тех, кого они грабят? На это есть люди, облеченные властью. Им и надлежит разыскивать украденное добро.
   "Тем более что добро это не мое, а Тарквина".
   Поразмыслив, Лайам со вздохом признал хлипкость этого довода. Во-первых, старик теперь мертв, а во-вторых, он завещал Лайаму все, что имел. Значит, книга, ковер и жезл принадлежат ему одному.
   "Но отсюда еще не следует, что я должен сам их искать. С этим прекрасно справится Кессиас".
   Но тогда зачем, собственно говоря, он донимал Фануила расспросами? И отчего он сейчас так взволнован? Почему, узнав о краже, он ощутил прилив возбуждения, а не досаду, не страх?
   И кстати еще, почему он позволяет Даймонду гарцевать и наслаждаться свободой? Почему он не слишком торопится заявить о содеянном?
   "Потому что погода чудо как хороша! - оправдался Лайам. - А эдил никуда не уйдет, и скоро мы до него доберемся".
   Подняв воротник плаща, Лайам ударил чалого каблуками. Тот, всхрапнув, рванулся вперед.
   Через какое-то время Даймонд размашистой рысью вынес его к главной площади Саузварка. Лайам натянул поводья и с удивлением огляделся по сторонам.
   Площадь была неприятно пустынна, хотя с утра и до позднего вечера здесь обычно толпился народ. Горожане занимались куплей-продажей, сплетничали, прогуливались, заглядывали в винные лавки, чтобы опрокинуть бокальчик вина. Сейчас же на широком пространстве виднелась лишь кучка торговцев-разносчиков, сгрудившихся вокруг небольшой жаровни. Лайам послал лошадь вперед, отметив попутно, что снег на площади изрядно помят.
   - Куча следов, - пробормотал он себе под нос. - А ночью мело. Куда же они все подевались?
   Он спешился у входа в приземистое, сложенное из грубо отесанных каменных блоков здание, служащее одновременно и городской тюрьмой, и управлением стражи, и привязал поводья к вделанному в стену кольцу. Металл обжег его руки холодом, и Лайам напомнил себе, что нужно купить перчатки.
   Полная женщина с алебардой, стоявшая на часах, узнала Лайама.
   - Доброе утро, сэр Лайам. Пришли повидаться с эдилом?
   - Да. Он здесь?
   Стражница просияла. На ее раскрасневшемся от мороза лице заиграла таинственная улыбка.
   - Нет, он ушел в Храмовый двор, разбираться со страшным злодейством.
   - С чем, с чем?
   - Со страшным злодейством. Вы что, ничего не знаете?
   Женщина вновь таинственно улыбнулась, и Лайам понял, что ей ужасно хочется поболтать. Он покачал головой.
   - В самом деле не знаете?
   - В самом деле. А что случилось?
   - Защити меня Урис, кому же об этом ведомо? Но весь город гудит от слухов!
   Хотя Лайам и сочувствовал бедняжке, приставленной охранять пустую тюрьму в то время, как бравый эдил с не менее бравым своим воинством (и, судя по следам, с толпой горожан) отправился к месту какого-то происшествия, но он так замерз, что у него стало сводить губы.
   - Что все же случилось? - повторил он, тщательно выговаривая слова.
   - Убийство! - Она произнесла это слово на южный манер, глотая гласные, и потому неразборчиво. - Кто-то напал на иерарха нового храма!
   - Убийство?
   Да, это происшествие куда посерьезнее дела, с которым он ехал к эдилу. Особенно если учесть, что убили жреца.
   - Ох, да, и такое ужасное! Ночью десяток разбойников в масках...
   Стражница внезапно умолкла, подтянулась и подхватила прислоненную к стене алебарду. Лайам оглянулся и увидел Кессиаса, шагающего через площадь. Эдил был чернее тучи и стискивал кулаки.
   - Ренфорд! - возопил он. - Хвала всем богам! Ренфорд, вас-то сейчас мне и надо!
   Лайам замер. Он понял, что эдил, однажды уверовавший, что Лайам обладает непревзойденным талантом ищейки, намеревается втянуть его в очередную историю.
   Впрочем, Кессиас тоже прекрасно понимал, что всему свое время. Он хлопнул приятеля по плечу, мимоходом бросил на стражницу свирепый взгляд и, тяжело ступая, вошел в здание. Лайам последовал за ним. Управление стражи, по сути, являлось обыкновенной казармой, вдоль стен которой тянулся ряд неряшливо убранных коек и грудами валялось оружие. В зевах двух каминов, расположенных в разных углах помещения, ревело пламя. Но эдил направился прямиком к стоящей посреди комнаты бочке, зачерпнул полную кружку и единым духом ее осушил.
   Лайама перекосило. Он знал, что там содержится крепкое спиртное местного производства, он однажды имел неосторожность приложиться к нему. Тогда у него тут же перехватило дыхание, он закашлялся и стал хватать воздух ртом, словно выброшенная на берег рыба. Эдил же только фыркнул и заново наполнил оловянную кружку.
   -_ Ну и жизнь, Ренфорд. Прямо с утра такая напасть! - Эдил повернулся, черты лица его выражали полнейшее изнеможение. - Честное слово я еще никогда так не уставал!
   - Могу себе представить, - сочувственно произнес Лайам, присев у камина и протянув руки к огню. - Убийство?
   - Какое убийство? - Лайам кивком указал на дверь.
   - Ваша охранница сказала, что кого-то убили в храме Беллоны.
   Гнев возобладал над изнеможением, и эдил сделал пару шагов к двери, прежде чем изнеможение снова восстановило себя в правах.
   - Чтоб ей пусто было! - воскликнул он. - Еще немного, и все горожане начнут твердить, будто убили самого герцога, а море покраснело от крови! О боги, Ренфорд, до чего же мне все это надоело!
   На мгновение эдил запнулся, подыскивая слова, могущие обрисовать его состояние, и Лайам поспешил воспользовался этой заминкой.
   - Так, значит, убийства не было? - Как ни странно, он не испытал никакого облегчения при мысли, что у Кессиаса развязаны руки. Казалось, он должен бы радоваться, что эдил может заняться его делом, но Лайам обнаружил, что какую-то часть его существа не устраивает такой вариант.
   - Нет! Хотя все равно происшествие скверное, и я совершенно не удивлюсь, ежели дело закончится кровью. Но нет, хвала небу, до убийства пока не дошло.
   Эдил прикусил нижнюю губу. Его борода смешно встопорщилась. Лайам, поднимаясь на ноги, толкнул приятеля в бок.
   - Ну, так что же произошло? - Эдил встряхнул головой, словно не понимая, чего от него хотят.
   - Что? Ах, да. Вы хотите знать, что же произошло. Только то, что какой-то болван пытался похитить сокровища из храма Беллоны и попутно стукнул Клотена по глупой башке.
   Лайам пораженно рассмеялся. Кессиас сердито уставился на него. Лайам пояснил:
   - Сокровища? Мы ведь только вчера о них говорили!
   - Ну да, говорили. А пока мы болтали, кто-то строил коварные планы и ночью попытался спереть этот сундук. Клотен застукал наглеца на горячем, но тот успел смыться.
   С трудом удержавшись от нового приступа смеха, - сунуться в храм богини-воительницы мог только законченный идиот! - Лайам встряхнул головой и ухватился за вновь промелькнувшее имя.
   - А кто такой этот Клотен?
   - Наикрупнейшая задница во всем Храмовом дворе - и даже во всем Саузварке, если уж у нас с вами пошел такой разговор! Он накинулся на самого Гвидерия, как вам это понравится? Старик зашел пожелать ему доброго утречка и справиться о здоровье, а Клотен тут же указал на него как на главного злоумышленника! Можете вы себе такое представить? А?