Хупер Кей. Аманда

   — Конечно. Каков твой план?
   Аманда перевела дыхание. В первый раз за сегодняшний вечер почувствовала, как снова поднимается в груди тревога.
   — Мне придется пойти к конюшням.
   — Сегодня?
   — Да… Сегодняшняя ночь очень напоминает ту. Так же жарко, только что прошел дождь, надвигается новая гроза.
   Уокер задумчиво сдвинул брови.
   — Ты считаешь, этого достаточно, чтобы пробудить воспоминания?
   — Я не уверена, но надо попробовать.
   — Хелен ведь тебе советовала не подгонять события.
   — Знаю, но у меня не остается времени.
   — Ну хорошо, давай попробуем.
   Аманда видела, что Уокеру не нравится эта идея, но тем не менее он готов помогать ей. Она собралась было рассказать ему то, что сообщила ей Хелен про яд, но потом передумала. Это может подождать до завтра. Для нее сейчас важнее вспомнить.
   Она решила начать с того, что сохранилось в памяти от той ночи. Пойти по старым следам. Поэтому они с Уокером вышли из дома через переднюю дверь, вместо того чтобы идти к конюшням коротким путем, через сад. Остановились на крыльце.
   Через некоторое время глаза их привыкли к темноте. Уокер взял Аманду за руку, с беспокойством взглянул на нее.
   — Рука у тебя холодная как лед.
   — Правда?
   Она действительно чувствовала озноб. И еще какое-то странное ощущение, где-то в желудке. В горячем влажном воздухе чувствовалось приближение грозы. Аманда содрогнулась.
   — Аманда, может быть, не стоит…
   — Нет. Я должна пойти туда и попытаться вспомнить.
   — Хорошо. Тогда надо идти поскорее. Когда начнется гроза, здесь будет ад кромешный.
   Он шел рядом с ней, стараясь идти в ногу. Они пересекли двор, прошли мимо магнолии и оказались в поле. Конюшни виднелись вдали расплывчатыми темными пятнами. У дренажной канавы Аманда остановилась. Уокер почувствовал, как дрожит ее рука. Она смотрела вниз на грязную воду. Уокер помог ей перепрыгнуть через канаву, превратившуюся в маленькую речку.
   — Которая из конюшен? — спросил он, стараясь говорить как можно спокойнее.
   — Вторая, — ответила она сдавленным голосом. — Тогда это была вторая.
   — Над второй конюшней квартира Виктора. Была…
   — Нет… тогда там жил… кто-то другой.
   Внезапно она остановилась как вкопанная.
   Ветер переменился. Теперь Уокер ощущал запах лошадей. Послышался близкий удар грома, яростно сверкнула молния. На мгновение Уокер увидел лицо Аманды. В груди у него что-то болезненно сжалось.
   — Радость моя, давай вернемся. Ты не обязана это делать.
   — Там… горел свет…
   Неровными шагами она шла к конюшне.
   — Там внутри… горел свет.
   Уокер и Аманда подошли к проему раскрытой двери.
   — Где горел свет?
   Уокер старался говорить как можно спокойнее, чтобы не спугнуть воспоминаний, начавших, по-видимому, пробуждаться в ее сознании.
   — Там… где хранили сено. За комнатой с инструментами. Сначала я ничего не могла разглядеть… только сено.
   Они вошли в помещение, остановились. Какое-то время Уокер колебался. Потом юрист в нем взял верх.
   Надо восстановить ту сцену, если они хотят чего-то добиться.
   — Аманда, стой на месте. Закрой глаза.
   — Зачем?
   — Делай, пожалуйста, как я говорю. Ты ведь мне доверяешь?
   — Да.
   — Тогда делай то, что я сказал. Стой неподвижно, закрой глаза и не открывай, пока я не скажу.
   — Хорошо.
   Однако когда он отпустил ее руку, Аманду охватила паника.
   — Уокер!
   — Все в порядке, радость моя. Я здесь. Стой спокойно и жди меня.
   Уокер хорошо знал внутреннее устройство конюшен, поэтому легко нашел дорогу в темноте. В заднем помещении лежали охапки сена, стояли бочки с кормом. В углу хранились лопаты, грабли, вилы, скребки и прочий инвентарь. Уокер знал, что здесь есть электричество, и без особого труда нашел выключатель. Зажегся свет. Уокер быстрыми шагами вернулся к Аманде. Из дальних стойл слышались храп и сопение коней, почуявших присутствие человека. Порывы ветра приносили с собой влажный запах дождя. Со стороны гор доносились глухие раскаты грома.
   Уокер взял руку Аманды, ободряюще пожал. Она судорожно вздохнула.
   — Как ты долго…
   — Прости, радость моя. Надо было там кое-что сделать. Не открывай глаза. Значит… ты вошла в конюшню. Так?
   — Да. И пошла вдоль стены, туда, где лежало сено.
   Она проделала то, о чем говорила. Вытянула руку и, придерживаясь за стену, с закрытыми глазами, пошла вперед. На расстоянии нескольких шагов от того помещения, где хранилось сено, она остановилась.
   — Ты что-то увидела? Отсюда?
   — Там… Я услышала… какие-то звуки… ужасные.
   — Какие звуки, Аманда? На что они были похожи?
   Она содрогнулась.
   — Удары… тяжелые… и как будто по мокрому. Кого-то… били. И… и… запах… ужасный… Запах лошадей… и крови.
   Уокер почувствовал искушение остановиться, прекратить это прежде, чем она вспомнит тот ужас, который начисто стер из ее памяти первые девять лет жизни. Но он не мог этого сделать.
   — Открой глаза, Аманда, и расскажи мне, что ты видишь.
   С того места, где они сейчас стояли, было видно лишь сено, на которое падал желтый отсвет лампы. Вначале Аманда, казалось, только это и могла разглядеть.
   — Свет… И кто-то… По-моему, там кто-то есть.
   Вся напрягшись, она двинулась вперед, по-прежнему держась одной рукой за стену. Они прошли мимо кучи сена, увидели перевернутую телегу, инструменты в углу, веревку, висевшую на крюке.
   Аманда издала звук, похожий на стон. Вероятно, она снова увидела то, что открылось ее глазам двадцать лет назад. Словно обессилев, опустилась на колени.
   — Нет-нет! О… нет…
   Уокер опустился рядом с ней, все еще держа ее за руку. Она вся дрожала, ловила раскрытым ртом воздух. Уокер боялся, что она не сможет говорить.
   — Что ты видишь, Аманда? Что там происходит?
   Она не мигая смотрела на желтый кружок света.
   Зашептала в ужасе:
   — Он весь в крови. Глаза у него широко открыты… смотрит на меня… он видит меня… и… он весь в крови…
   — Кто, Аманда? Кого ты там видишь?
   — Мэтт. Он… О-о-о не-е-т!.. Стой… не надо! Не бей его больше… ну пожалуйста, папа, не бей его больше…
   Уокер, сам вне себя от волнения, пытался собрать беспорядочно проносившиеся в голове мысли. Вспоминается ли ей та ночь, когда Кристин увезла ее из дома? И если так, то…
   Он схватил ее за плечи, повернул к себе лицом.
   — Аманда, взгляни на меня.
   Вначале она смотрела невидящими глазами. Постепенно взгляд ее прояснился. Она зажмурилась.
   — Уокер?
   — Ты можешь вспомнить, что ты видела, радость моя?
   — Я видела… папу…
   — Аманда, ты уверена, что это случилось именно в ту ночь, когда Кристин увезла тебя отсюда?
   Она порывисто кивнула. По бледному лицу катились слезы.
   — Она… она, наверное, тоже видела. Она стояла за мной… Когда я обернулась, она стояла позади меня. Взяла меня за руку, и мы побежали.
   — Это было поздно ночью?
   — После полуночи. Я посмотрела на часы, когда мы спускались по лестнице.
   Уокер обхватил ладонями ее лицо.
   — Послушай, радость моя. Это не Брайан. Это не мог быть Брайан. В ту ночь ты не могла видеть, как Брайан убивал человека.
   — Но я же видела…
   — Ты видела кого-то другого. Ту ночь Брайан провел в «Козырном короле».
 
   Дождь буквально хлынул с неба. Лесли не успела спрятаться и в одно мгновение вымокла до нитки. Бормоча проклятия, она одной рукой вытирала мокрое лицо, другой сжимала пистолет.
   Ах черт, и спрятаться некуда! Надо было подняться по наружной лестнице, пройти через квартиру Виктора и спуститься по внутренней лестнице прямо в конюшню. Тогда она оказалась бы вблизи от них, и они бы ее не заметили. А теперь… Услышать ее в таком грохоте они, конечно, не смогут, но молнии сверкают так ярко, что отсюда незамеченной в конюшню не проскользнуть.
   Она осторожно отступила назад, намереваясь свернуть за угол к наружной лестнице. В этот момент он схватил ее за руку. Рывком вырвал пистолет. Лесли едва удержалась, чтобы не вскрикнуть от боли. Она больше не сопротивлялась. Салли железной хваткой сжал ее другую руку, притянул к себе.
   — Что ты здесь делаешь?
   Слава Богу, что гром заглушает все звуки.
   Лесли подняла глаза на красивое грубоватое лицо, озаряемое вспышками молнии. По нему стекали струйки воды.
   — Осторожно, ты сломаешь мне руку, болван!
   — Я тебе шею сверну, если не скажешь.
   — Тише! Хочешь, чтобы они нас услышали?
   — Кто?
   В свете молнии глаза его вспыхнули серебром. Удар грома заглушил его яростный голос.
   — Они. Отпусти меня, Салли. Я должна…
   Он схватил ее за плечи, с силой встряхнул.
   — Ты никуда отсюда не двинешься, пока не объяснишь мне, кто ты такая и что здесь делаешь. Я не шучу, Лесли. Я хочу знать правду, и ты мне ее скажешь. Сейчас.
   За последние несколько недель Лесли успела достаточно хорошо узнать этого человека. Легче свернуть голыми руками вековой дуб, чем переубедить в чем-то Салли, пока он сам этого не захочет.
   — Вот и в книгах героиня всегда доверяется не тому человеку.
   Салли выглядел одновременно изумленным и разъяренным, если такое сочетание вообще возможно. Снова с силой встряхнул ее за плечи.
   — Черт побери, если ты мне не скажешь…
   Драгоценные секунды уходят, напомнила себе Лесли. Она оставила иронию.
   — Хорошо-хорошо, я расскажу тебе, кто я такая. Только давай двигаться, и побыстрее.
   Пока они шли, она все ему рассказала.
 
   Аманда высвободилась из рук Уокера, с трудом поднялась на ноги.
   — Он был там. Я его видела. Это был он.
   Уокер тоже поднялся, но не подошел к ней.
   — Ты не могла видеть Брайана в «Славе» после девяти вечера, Аманда. Я сам не сразу вспомнил. Мне это пришло в голову всего несколько минут назад. В тот вечер начала жеребиться одна из любимых кобыл Брайана. Она находилась тогда у нас, в «Козырном короле». Роды проходили тяжело, и мой отец вызвал Брайана. Он приехал около девяти вечера. Мы трое, вместе с ветеринаром, всю ночь провели на конюшне. Брайан уехал уже после восхода солнца.
   Прислонившись к куче сена, Аманда не отрываясь смотрела на него.
   — Его здесь не было?!
   — В ту ночь, когда Кристин уехала, нет.
   — Но тогда… — Аманда на секунду закрыла глаза, снова открыла их, растерянно глядя на Уокера. — Тогда, значит, это был…
   — Джесс. При тусклом освещении да еще в шоке ты приняла Джесса за Брайана.
   — Но почему? За что Джесс так избивал Мэтта?
   — Из-за твоей матери-потаскушки.
   Оба рывком обернулись на резкий голос. Из тени вышла Мэгги с револьвером в руке. Прицелилась с видом человека, которому не впервой пользоваться огнестрельным оружием. На лице ее застыла улыбка.
   Аман да похолодела.
   — Мэгги! Я… не понимаю.
   — Вижу, что не понимаешь. Не двигаться, Уокер.
   Уокер сделал инстинктивное движение, пытаясь заслонить Аманду от револьвера Мэгги и от ее ненависти, но тут же замер, понимаая, что Мэгги застрелит их обоих, если не выполнить ее приказ.
   Аманда не отрывала глаз от Мэгги.
   — Вы меня ненавидите… За что?
   — Я думала, ты уже догадалась, за столько-то времени. — На лице Мэгги была все та же застывшая ледяная улыбка. — Это же так очевидно. Ну подумай о том, что ты видела.
   — Вы имеете в виду, что… что Джесс избивал Мэтта Дарнелла?
   Мэгги кивнула.
   — Как ты считаешь, почему он это делал? Виктор ведь сказал тебе о романе между Кристин и Мэттом. И ты видела, как Джесс бил Мэтта до смерти.
   Аманда содрогнулась.
   — Тот… череп… те останки…
   — Это Мэтт. Я похоронила его в ту же ночь. Потом собрала все его вещи и сожгла их. Надо же было защитить Джесса. Я не могла допустить, чтобы его отняли у меня. — Губы ее скривились в горькой усмешке. — Правда, он никогда мне и не принадлежал, но я не могла потерять его.
   — И все-таки я не…
   — Твоя мать-потаскушка пыталась отнять его у меня. Конечно, она делала вид, будто это не так. Но я-то видела, что она не сводит с него своих бесстыжих глаз. Она знала, что он все еще сходит по ней с ума. Она это знала. Поэтому стала спать с Мэттом, только для того, чтобы помучить Джесса. Чтобы наказать его. Она и довела его до убийства.
   Что-то начало проясняться в голове у Аманды.
   — Вы хотите сказать… что моя мама и Джесс… Но этого не может быть…
   — Ну и медленно же до тебя доходит. Хочешь, чтобы я это сказала вслух? Ты дочь не Брайана, а Джесса, Аманда.
   — Мэгги!
   Джесс, вымокший до нитки, вошел в желтую полосу света. В первый раз за все время он выглядел по-настоящему больным. Сначала он испытующе взглянул на Аманду, потом перевел взгляд на Мэгги.
   — Как ты могла!
   Мэгги рассмеялась резким, пронзительным смехом.
   — А ты что, думал, я ни о чем не узнаю, Джесс? О тебе и о Кристин… Сначала я только подозревала, я догадывалась, когда это произошло. В то лето, предшествовавшее рождению Аманды. Ты тогда почти не прикасался ко мне, и я поняла, что у тебя появилась другая. Но я и представить себе не могла… Она же была женой твоего сына, Джесс!
   — Знаю. Все знаю. Ты что же, думаешь, я не знал, что погубил свою душу и буду гореть за это в аду?
   — Так почему же? Почему? Что она дала тебе такого, чего я не могла дать?
   — Мэгги, ты не понимаешь. Я не выбирал. — Джесс кинул горький мученический взгляд на Аманду, потом снова обернулся к женщине, которую предал. — Я не хотел этого. Так получилось. В тот день мы остались в доме одни, и это произошло.
   Губы Мэгги дрогнули.
   — В твоей постели?!
   — Нет. Мэгги, послушай…
   — Значит, у нее? В ее супружеской постели?!
   — Не важно. — Джессу, по-видимому, совсем не хотелось говорить об этом, тем более обсуждать интимные подробности, но он хотел успокоить Мэгги. — Мэгги, это произошло всего один раз, клянусь тебе. Только один раз.
   — И за этот один раз ты сумел сделать то, что Брайану не удалось за три года? Ты оплодотворил ее. Будь ты проклят!
   — Но я не знал, что это мой ребенок. Только когда Аманда подросла, я понял.
   Мэгги снова засмеялась высоким, пронзительным, нервным смехом.
   — И что же? Ты снова увлекся ею? Тогда ты снова уложил Кристин в свою постель?
   — Нет! Клянусь тебе, Мэгги. Больше я ни разу с ней не спал. Она не хотела… Я не хотел… разрушать брак своего сына.
   Мэгги не сводила с него расширенных глаз.
   — Ах ты, сукин сын! Твой сын называл свою сводную сестру дочерью, а ты говоришь, что не хотел разрушать его брак.
   Джесс снова кинул взгляд на мертвенно-бледное лицо Аманды.
   — Мэгги, прошу тебя, пожалуйста…
   — О чем ты меня просишь? Не думать о том, что ты прижил ребенка со своей снохой? Или забыть о том, что из-за Кристин ты убил человека почти на том самом месте, где мы сейчас стоим?
   Джесс издал звук, похожий на хриплый стон.
   — Нет! Когда я его оставил, он еще дышал.
   — Но скоро перестал дышать. Ты, наверное, думал, что он сбежал вместе с Кристин? Так вот, Джесс, Мэтт Дарнелл не покинул «Славу». Он остался здесь навсегда. А я тебя защитила и на этот раз, как покрывала все твои делишки. Я тебя защищала, любила, а ты все это время думал только о ней. Ты так и не смог забыть ее.
   Джесс сделал шаг к Мэгги.
   — Прости меня. Ты же знаешь, Мэгги, я всегда любил тебя.
   Она медленно покачала головой, глядя на него потухшими глазами:
   — Нет, Джесс, ты просто позволял мне любить тебя, потому что это тебя вполне устраивало. Женщина в постели.
   — Мэгги…
   — Это она во всем виновата. — Мэгги говорила словно сама с собой. — Она все еще удерживает тебя с помощью ребенка, которого родила тебе. Но это я исправлю. Я могу перерезать эту нить, и тогда ее власть над тобой кончится. Вот тогда ты будешь любить меня, Джесс. Я это знаю.
   Уокеру хотелось отвернуться, не смотреть на эту гордую женщину, любившую Джесса настолько сильно и самозабвенно, что даже предательство не смогло убить ее любовь. Но отвернуться он не мог.
   Револьвер в руках Мэгги приподнялся на дюйм и нацелился в голову Аманды.
   — Мэгги, Аманда здесь ни при чем. Она не виновата. Она не может отвечать за мои грехи. Пожалуйста, Мэгги, отдай мне пистолет.
   Наверное, в первый раз в своей жизни Джесс умолял, а не отдавал приказы.
   — Нет. Я должна избавиться от нее. Я все равно собиралась убить ее, за то, что она дочь той потаскухи. А теперь я вижу, как важно для тебя освободиться наконец от власти Кристин. Я должна перерезать эту нить, и тогда мы навсегда будем вместе.
   Джесс сделал осторожный шаг по направлению к ней. Потом еще один.
   — Знаю, Мэгги, я вел себя с тобой как подонок. Дай мне возможность загладить свою вину. Не омрачай те последние несколько месяцев, что у нас с тобой еще остались. Не причиняй вред Аманде.
   — Несколько месяцев?! Нет, Джесс, у нас с тобой впереди долгие годы, и ты это знаешь. Ты меня не покинешь. После всего, что я для тебя сделала, ты не покинешь меня, Джесс.
   — Нет-нет, я тебя не покину, — попытался он успокоить ее.
   — Но я должна убить Аманду. Ты понимаешь это, правда, Джесс? Не можешь не понимать.
   — Нет! Мэгги…
   Он бросился вперед.
   Уокер потянул Аманду назад и повалил на сено, прикрывая своим телом. В этот момент грянул выстрел. Уокер оглянулся, все еще защищая собой Аманду: Джесс пошатнулся и упал, а Мэгги снова целилась в Аманду.
   Раздался еще один выстрел. Мэгги выронила пистолет, взвыла от боли, прижав окровавленную руку к груди, и выбежала из конюшни.
   Откуда-то появились Салли и Лесли Кид, оба мрачные и промокшие. Салли держал в руке пистолет.
   — Аманда… — послышался слабый голос Джесса.
   Она бросилась к нему, опустилась на колени, взяла протянутую к ней дрожащую руку.
   — Лежите спокойно. Мы позвоним Хелен, и… все будет в порядке.
   Пуля попала ему в грудь. Все вокруг понимали, что Джессу не выжить. Чудо, что он еще дышит и говорит.
   — Аманда… я никогда не хотел причинить тебе вред. Я любил твою мать. Я так ее любил. И тебя я люблю. Помни об этом, пожалуйста.
   — Я буду помнить, Джесс.
   Рука его сжалась, серебряные глаза начали заволакиваться туманной дымкой.
   — Прости, — прошептал он. — Прости меня, Аманда.
   Лесли Кид опустилась около него на колени с другой стороны. Пощупала пульс. Медленно поднялась на ноги, покачала головой.
   Аманда высвободила руку, с трудом встала.
   — Вы слышали? — спросил Уокер у Салли.
   Тот смотрел вниз, на неподвижное тело Джесса.
   — Да. Мы все слышали.
   Аманда обняла Уокера и крепко прижалась к нему.
 
   Через час они сидели в гостиной, ожидая сообщения от шерифа с помощником, которые отправились на поиски Мэгги.
   — Он все время следил за тобой, — обратилась Лесли к Аманде. — Выполнял мою работу.
   Рис, изумленный всем происходящим, вскинул на нее глаза.
   — Ты частный детектив?! Частный детектив Аманды?! А я думал, ты наездница.
   — Я и наездница тоже. Но сюда я приехала затем, чтобы охранять Аманду. Мы обе понимали, что ей может грозить смертельная опасность. Кому-нибудь в этом доме захочется ее убить. Скоро я поняла, что у Салли возникли те же подозрения.
   Уокер обернулся к Салли:
   — Кажется, я был несправедлив по отношению к тебе.
   — До сегодняшнего дня у меня не было ничего, кроме подозрений. Пусть отравление на вечеринке и выглядело несчастным случаем, но мне показалось странным, что Аманда пострадала сильнее остальных. Потом исчезли собаки, и я по-настоящему встревожился. На мой взгляд, их исчезновение могло объясняться только одной причиной: кто-то пытался подобраться к Аманде. Ну а когда ее попытались заманить в лес собачьим лаем, я окончательно в этом уверился.
   — Заманить?! — едва слышно произнесла смертельно-бледная Аманда.
   Салли взглянул на нее, и его грубоватое лицо смягчилось.
   — Да. Я думаю, с помощью магнитофонной пленки или чего-нибудь в этом роде. Я нашел собак, Аманда. Мертвых, конечно. Судя по всему, их отравили несколько дней назад. Я нашел их на дне старого заброшенного колодца, куда, наверное, собирались сбросить и тебя.
   — Она хотела, чтобы смерть Аманды выглядела несчастным случаем, — вставила Лесли Кид.
   — Но… как она могла узнать, что я его дочь? Он ведь сжег результаты анализа.
   — Наверное, так же, как и я, — раздался ровный голос Кейт. — Она видела тебя в купальном костюме, Аманда.
   Аманда непонимающе тряхнула головой.
   — У тебя есть родимое пятно, слева под грудью. Похожее на перевернутое сердечко.
   — Да… И что же?
   Кейт, одетая в майку и шорты — по-видимому, она одевалась второпях, — приподняла майку и открыла точно такое же родимое пятно под левой грудью.
   — У Адриан и Брайана были такие же. А до них — у отца и прадеда Джесса. Они появляются через поколение.
   — Почему же тогда мой… почему Брайан не догадался? — спросила пораженная Аманда.
   — Может быть, он не знал, что у тебя не должно быть такого родимого пятна. Он не слишком интересовался семейной историей. А Джесс не распространялся о родимых пятнах в нашем присутствии, когда мы были детьми. Я узнала об этом из старых семейных дневников. Может быть, и Мэгги выяснила таким же способом.
   — Мы часто не замечаем самых очевидных вещей, — произнесла Лесли. — Такова человеческая натура.
   — Да, наверное.
   После этого говорить как будто стало не о чем. и все замолчали, ожидая известий о Мэгги.
   Шериф Гамильтон появился уже после полуночи. Они нашли Мэгги в долине, под большим дубом. Мертвую.

Глава 14

   В это июльское утро жара и духота чувствовались уже в восемь часов утра. Уокер вышел из спальни на галерею, вдохнул влажный теплый воздух. Некоторое время стоял, облокотившись о перила. Отсюда он видел часть забора, окружавшего пастбище. Белые свежевыкрашенные доски сверкали в ярких лучах солнца. Его старый конь мирно стоял у забора, подняв голову и блаженно прикрыв глаза: мягкая рука гладила его шею.
   Через неделю-другую, подумал Уокер, Аманда сможет сесть в седло. В первый раз за двадцать лет.
   Ей все это далось нелегко, впрочем, так же как и остальным Далтонам. Смерть Джесса, самоубийство Мэгги, да еще с помощью того же яда, которым она пыталась отравить Аманду. И в довершение к этому убийство двадцатилетней давности. Подтвердились и подозрения, что смерть Виктора не была результатом несчастного случая.
   Все это вызвало бурю эмоций, и не только среди местных жителей, а чуть ли не по всей стране. Под каждым деревом, похоже, скрывался репортер или телевизионщик. Ходили даже слухи, что снимается, почти нелегально, телефильм на эту тему.
   Практически вся история вышла наружу. По крайней мере настолько, насколько это возможно, когда главные действующие лица уже не в состоянии ничего рассказать. На семейном совете Аманда решительно высказала свое мнение: она больше не хочет никаких секретов, потому что все секреты чреваты смертельной опасностью. Как ни неприятно, но все же следует предать гласности тайну ее рождения, так же как и все остальное. Все члены семьи с ней согласились.
   Поначалу городок Далтон, потрясенный внезапными открытиями, не хотел верить. Однако когда Кейт, Рис и Салли, не говоря уже об Уокере, публично подтвердили все, жителям города пришлось признать, что написана еще одна захватывающая глава в семейной истории Далтонов. И стоит ли этому удивляться в конце концов…
   Что касается Аманды, бурные события того дня оставили глубокие шрамы в ее душе, которые долго, очень долго не заживали. Она много спала, но отнюдь не спокойным сном — Хелен Чэнтри сказала, что это нормально, — и вела себя тише, чем обычно. Этого тоже следовало ожидать. Аманда винила себя в том, что ее приезд в «Славу» послужил причиной трагических событий. Но она все же была Далтон, поэтому Уокер надеялся, что ее внутренняя сила одержит верх. Он почти сразу перевез ее к себе. Она приняла это без возражений, более того, с явным облегчением. Ощущение, что «Слава» никогда не сможет стать для нее родным домом, так и не покинуло ее. Впрочем, по крайней мере часть имения теперь принадлежала ей.
   Джесс Далтон, как и следовало ожидать, всех их перехитрил. Во время «деловой» поездки в Эшвилл, в ту самую пятницу перед своей смертью, он нанес визит в одну очень известную юридическую фирму, предоставлявшую клиентам высокооплачиваемые и высококачественные услуги. В течение нескольких часов они подготовили новое завещание — совершенно замечательный документ, как признал Уокер, которого вместе с Салли назначили соисполнителем воли завещателя. Он сам зачитал завещание членам семьи.
   Салли, несомненно, любивший «Славу» больше всех остальных, получил в наследство далтоновские конюшни и, кроме того, ровно одну четвертую часть имения, включая дом и земли. Рис, Кейт и Аманда также получили по равной доле всей собственности. Рису предоставлялось также право контроля над той частью дел «Далтон индастриз», в которой он был наиболее силен, — реализацией товаров. Кейт получала под свое управление все остальное. Это оказалось настоящим сюрпризом. Хотя Кейт действительно прекрасно разбиралась в делах, никто не ожидал, что Джесс знает об этих способностях своей дочери. Ведь он всегда демонстративно выказывал ей свое пренебрежение.
   Уокер не сомневался в том, что Кейт будет прекрасно управлять семейным бизнесом, когда оправится от шока.
   Что касается Аманды, то она сначала вообще не хотела принимать никакого наследства. Однако Уокер уговорил ее пока, по крайней мере несколько месяцев, не торопиться с решением. Она сейчас не в состоянии логически мыслить, сказал он. Пройдет время, она оправится от пережитых потрясений, вот тогда пусть и решает, чего ей на самом деле хочется. В конце концов «Слава» действительно принадлежит ей по праву рождения.