На «экскурсию» я приехала с мужем и длинным списком вопросов. Муж остался ждать в приемном отделении, с любопытством наблюдая за поступлением рожениц, а меня доктор Прохорова – деловитая статная женщина средних лет – провела в тот самый «платный кабинет», где я приступила к «интервью» и, выяснив все, что волновало, задала самый главный вопрос:
– Что же все-таки лучше – напрямую договориться с врачом или же заключить контракт?
Признаться, я думала, что Олеся Викторовна проявит личную заинтересованность и цеховую солидарность и ответит:
– Лучше договориться с врачом. И вы это можете сделать со мной. Но она бесстрастно сказала:
– Если есть деньги, то лучше заключить контракт.
За тот бескорыстный совет знающего человека я благодарна ей и по сей день.
Последние недели
Собираемся в роддом (готовим три сумки)[40]:
2 Если есть какие-то особенные пожелания (просьбы) о том, как должны пройти роды, можно их описать и взять этот список с собой в роддом (чтобы в суете и панике ничего не → забыть). Например, если мы хотим, чтобы за нашу промежность боролись до последнего, пуповину перерезали только после прекращения пульсации, а малыша приложили к груди еще в родзале, надо это спокойно, с улыбкой озвучить (тем самым показывая, что для нас это важно). Если мы НЕ хотим, чтобы малышу делали прививки (гепатит В и БЦЖ), надо ЗАРАНЕЕ написать заявление об отказе (на имя главврача: «Я _______ – – , заявляю об отказе от вакцинации моего ребенка ______ – – , родившегося __ – – во вверенном Вам роддоме, дата, подпись).
18-е марта. У меня полных 40 недель. Тишина.
19-е – опять ничего. 20-е, 21-е, 22-е, 23-е – все «мимо».
24 марта, в понедельник, душа поэта не выдержала: я рванула в роддом. После осмотра очень доброжелательная врач пообещала, что вот-вот.
Опять ждать. Я была уже вся как на иголках. Тряслась от одной только мысли, что малышка может страдать…
26 марта в 15.00 начиналось дежурство знакомой мне Олеси Викторовны.
Я твердо для себя решила, что такой шанс упускать нельзя. И собралась в роддом с непоколебимым намерением без ребенка оттуда не выходить.
Глава 5
Как мы впервые рожали
Неспешность медперсонала меня поразила. Я думала: раз женщина приехала с признаками родов, ее надо тут же хватать в охапку и быстрее переправлять в родблок. Ничего подобного. Никакой суеты. Это для нас, испуганных первородящих, роды – это РОДЫ. Это нас охватывает возбуждение, желание быстрей-быстрей попасть из приемного покоя в родовую палату под опеку врачей. Но, оказывается, мы – не центр вселенной. Для врачей, акушерок, медсестер наши роды – это просто работа. Зачем куда-то спешить? Все успеется. 10 минут в восьмичасовом родовом марафоне погоды не сделают.
– Ладно, будем рожать, – лаконично сказала врач, куда-то отошла, потом вернулась с цветными капсулами и вставила их глубоко внутрь меня.
– А когда разродимся?
– Ближе к ночи, – ответила сдержанная Олеся Викторовна и ушла.
Потом мы долго с тетушкой из приемного отделения (очень вежливой, кстати) оформляли карту, мерили давление, взвешивались и делали клизму[42]. Меня очень удивило, что унитаз там был всего один. Все-таки вещь после клизмы очень нужная, но почему-то в единственном экземпляре. А вдруг я не успею полностью очиститься (эта процедура требует не меньше 25 минут), когда мне в затылок начнет дышать следующая роженица с двумя литрами холодной воды в кишечнике? Но потом я поняла, что даже если рожающие женщины идут одна за другой непрерывным потоком, процесс оформления занимает минимум треть часа. За это время все можно успеть.
В родблок меня подняли где-то около пяти – после душа и сдачи анализа крови на группу. В казенной, застиранной до дыр ночнушке я шла за акушеркой по коридору мимо стеклянных боксов и во все глаза смотрела, как кто рожает. В нескольких боксах роженицы были одни. В одном женщину на кровати Рахманова обступили врачи, там явно был в разгаре второй период родов, в другом тоже было много народу, но там женщине уже зашивали разрез.
Акушерка показала мне мой бокс. Я огляделась. Стол, стул, кровать на колесиках, кровать Рахманова, шкафчик-витрина, еще стол (видимо, для малыша), на стене большие круглые часы (ходят!). А это что? Холодное металлическое судно. Как мило! Тут в бокс вошла другая, как оказалось уже «моя» акушерка – Анна Сергеевна, приятная стройная женщина лет 50-ти. Она принесла постельное белье и предложила мне застелить постель. Справившись с заданием, я стала присматриваться и прислушиваться. В коридоре туда-сюда сновали люди в белых и голубых халатах. Слышались крики младенцев, гул каталок. А это что за душераздирающие стоны? В соседнем боксе на кровати сидела девушка, совсем молоденькая – лет семнадцать. И, ни на минуту не переставая, громко стенала, звала на помощь и кричала, что больше этого не вынесет. Но к ней никто не спешил.
Вот оно – новое разочарование. Тебе кажется, что раз ты уже в родблоке, то должна находиться под неусыпным контролем медперсонала, который обязан являться по первому зову и оказывать посильную помощь. Щас! Пришли, проверили, как твои дела, оценили обстановку и ушли. А ты развлекай себя сама: пой, читай стихи, гуди низким голосом, вспоминай технику массажа и способы релаксации. Спасение утопающих – дело рук самих утопающих.
Смотреть на ее страдания было выше моих сил, поэтому я стала прохаживаться по боксу. Я чувствовала себя героем перед совершением подвига. Космонавтом перед выходом в открытый космос. Капитаном-подводником перед ответственным погружением. Вот оно! Скоро свершится! Я ощущала внутри легкий трепет, но к нему большой порцией примешивался кураж, так что было почти не страшно.
В начале седьмого зашла Олеся Викторовна, проверила состояние дел (опять влагалищный осмотр) и ушла. Я вновь осталась одна. Решила походить, поглазеть на то, что происходит вокруг. И только я почувствовала под собой холодный пол, как – бабах! – внутри что-то лопнуло, и из меня вылилось полведра воды.
Мама моя! Это что, воды? Не успела я об этом подумать, как ко мне подбежала Анна Сергеевна. Мне даже показалось, что она выросла из-под земли. Акушерка обняла меня за объемную талию и бросила на пол кипу пеленок, приговаривая:
– Сейчас мы пеленочками пол-то и вытрем.
Мне было странно смотреть, как стерильные кусочки ткани используются не по назначению – в качестве половой тряпки.
Почти сразу после излития вод я почувствовала болезненные сокращения. Схватки! Как везде учат, засекла время. Неприятные ощущения длились где-то 30 секунд и повторялись через каждые 4 – 5 минут.
– Ну, что? Зову анестезиолога? Будем делать эпидуральную анестезию.
– Так скоро? Зачем? – удивилась я. – Я еще держусь.
– Давай, давай, когда закончим, уже держаться не сможешь…
И снова ушла. Ей на смену пришел мужчина. Анестезиолога звали Борис Борисович. Он деловито поинтересовался, делали ли мне когда-нибудь обезболивание (например, у стоматолога) и не было ли аллергии на анестетики. Я пожала плечами: да, анестезию делали, реакции, вроде, не было.
Вместе с медсестрой он принес все необходимое, сунул мне бумажку на подпись (что я согласна на анестезию) и начал процедуру. Она длилась долго. В нижнюю часть спины мне вставили иглу, опоясали все тело прозрачными проводами, прикрепив их к коже пластырем, провели еще какие-то манипуляции.
Олеся Викторовна оказалась права: к тому моменту, как мне закончили делать анестезию, боль уже была сильной. На схватке меня бросало в жар, я краснела и не знала, куда себя деть. Все дыхательные методики вылетели из головы, и я инстинктивно дышала глубоко в начале и в конце схватки и поверхностно – на ее пике.
После того как анестезиолог сделал все необходимое, мне сказали лечь на бок и поставили капельницу. Потом по проводкам через шприц пустили анестетик. Он подействовал не сразу, но подействовал! Вот я чувствую, что приближается схватка, вот она идет (и если положить руку на низ живота можно ощутить напряжение), а боли-то нет. Я откинулась на подушку. Хорошо-то как…
– Что же все-таки лучше – напрямую договориться с врачом или же заключить контракт?
Признаться, я думала, что Олеся Викторовна проявит личную заинтересованность и цеховую солидарность и ответит:
– Лучше договориться с врачом. И вы это можете сделать со мной. Но она бесстрастно сказала:
– Если есть деньги, то лучше заключить контракт.
За тот бескорыстный совет знающего человека я благодарна ей и по сей день.
Чем хорош контракт: мой частный взгляд
Главное преимущество контракта вот в чем: о том, что ты заплатила деньги, знает ВЕСЬ медперсонал роддома – от тетушки в приемном отделении до медсестры в послеродовом. Потому как свой полис ДМС ты несешь, как знамя. Он открывает перед тобой все двери, превращая из «чьей-то» пациентки практически в VIP-персону всего роддома. С «простыми» (или «чьими-то») пациентками можно не церемониться, с «непростыми» – церемониться будут.
На всех Интернет-форумах молодые мамы жалуются на «вымогательство» со стороны сотрудников роддомов: анестезиологи, якобы, просят деньги за эффективное обезболивание, лифтеры – за поездку на лифте, охранники – за встречи с родными в холле, детские медсестры – за малышей при выписке… Но когда ты рожаешь по полису ДМС, никто тебе и слова сказать не может: ты за все УЖЕ заплатила.
Единственный минус, конечно, – это цена вопроса. Когда я рожала первого ребенка стоимость контракта и размер «благодарности» при договоренности не сильно различались. Сейчас цена полиса ДМС запредельно высока.
Последние недели
Контракт я поехала заключать в 36 недель (раньше нельзя – роды должны быть своевременными). При его подписании выяснилось, что для присутствия мужа на родах нужно предъявить отрицательные результаты его анализов (на ВИЧ, RW и гепатит) и справку от терапевта («здоров») с пометкой о сделанной флюорографии.
Приближающихся родов я немного побаивалась – как все пройдет? Но больше всего я опасалась преждевременных родов. Где-то с 33 недели думала об этом постоянно. Все время прислушивалась к себе, к своим ощущениям, проверяла, нет ли выделений. Как везде советуют, считала шевеления малыша – их должно было быть не менее 10 за 12 часов. До дыр зачитала свою настольную книгу по беременности в том месте, где описываются предвестники родов, ложные признаки и опасные симптомы. Как «Отче наш» повторяла про себя, что комочка с прожилками темной крови бояться не нужно – это может быть слизистая пробка…
…В 38 недель я успокоилась: преждевременных родов не будет. Но тут же забеспокоилась вновь – а своевременные-то почему не наступают?
Я пыталась уловить хоть какие-то признаки приближающихся родов, но, увы, ничего не замечала. Живот у меня не опустился, поясница не болела, «синдрома гнездования» не наблюдалось, ложных схваток не было, слизистая пробка не выходила…
Приближающихся родов я немного побаивалась – как все пройдет? Но больше всего я опасалась преждевременных родов. Где-то с 33 недели думала об этом постоянно. Все время прислушивалась к себе, к своим ощущениям, проверяла, нет ли выделений. Как везде советуют, считала шевеления малыша – их должно было быть не менее 10 за 12 часов. До дыр зачитала свою настольную книгу по беременности в том месте, где описываются предвестники родов, ложные признаки и опасные симптомы. Как «Отче наш» повторяла про себя, что комочка с прожилками темной крови бояться не нужно – это может быть слизистая пробка…
Преждевременные роды (ПР)Еще я часами сидела в Интернете на всевозможных сайтах для беременных, читала отзывы о роддомах, рассказы о родах, консультации врачей. Это безумно затягивает: когда живешь только ожиданием малыша, ничто другое тебя просто не интересует. Начиталась я, конечно, всего – и хорошего, и плохого. Но ужасы беременным противопоказаны, беременным нужен позитив. И в третьем триместре рецепт позитива таков: пока не пробил час Х и вы не стали мамой (а это уже навсегда), упивайтесь своим «беременным» счастьем. Не живите ожиданием родов – наслаждайтесь последними моментами «свободной» жизни. Спите побольше – в ближайшие годы хронический недосып вам обеспечен. Гуляйте, занимайтесь собой – когда еще представится возможность посвятить столько времени себе, любимой. Ходите по магазинам, встречайтесь с друзьями, смотрите любимые сериалы, читайте журналы, делайте все, что нравится, что приносит истинное удовольствие – во всем этом потом придется себя жестко ограничивать. Запомните это сказочное время, когда жизнь течет размеренно, не торопясь – через несколько недель ритм кардинально поменяется, и придется все делать в спешке, впопыхах, постоянно куда-то бежать. В общем, постарайтесь максимально отдохнуть – как перед серьезной ответственной работой. Превратите свою жизнь в праздник – совсем скоро наступят суровые будни, без выходных и перерывов на обед…
Преждевременными называются роды, начавшиеся в 28 – 37 недель беременности. Причины: недостаточность шейки матки; предшествующие самопроизвольные выкидыши и искусственные аборты; пороки развития матки; отслойка плаценты или ее предлежание; многоплодная беременность; многоводие и другие неустановленные.
Различают угрожающие ПР (характеризуются тянущими или схваткообразными болями внизу живота или в пояснице) и начавшиеся (боли сопровождаются регулярными схватками, иногда – кровотечением, шейка матки раскрывается, часто отходят воды). При угрожающих ПР вводят препараты, препятствующие развитию родовой деятельности.
При преждевременных родах (если родовую деятельность остановить нельзя – раскрытие шейки матки уже более 4 см) малыш рождается недоношенным, его вес в зависимости от срока беременности составляет от 500 до 2500 граммов. После рождения его помещают в кювез.
…В 38 недель я успокоилась: преждевременных родов не будет. Но тут же забеспокоилась вновь – а своевременные-то почему не наступают?
Готовим грудь к кормлению…Каждое утро я просыпалась с мыслью: а вдруг этот день – последний день моей беременности. Но он проходил, наступал следующий, а наша дочка все сидела в теплом мамином животе и наружу вылезать не торопилась.
Традиционно считается, что перед родами соски надо «закалять» (ежедневно принимать воздушные ванны, обливать грудь холодной водой и обтирать грубым полотенцем, класть в бюстгальтер грубую по фактуре ткань). Однако, например, консультанты по грудному вскармливанию говорят, что эти меры себя не оправдывают – есть риск повредить грудь еще до начала кормления.
На что надо обратить самое пристальное внимание, так это на плоские (не выступают над ареолой[39]) или втянутые (ямочка на ареоле) соски. Их можно бережно вытягивать пальцами (но, если в течение беременности была угроза прерывания, вытягивать соски нельзя – можно спровоцировать преждевременные роды).
Что точно надо подготовить к кормлению, так это голову! Без хорошо подготовленной, твердо настроившейся на грудное вскармливание головы, увы, мало что получится.
…А промежность – к родам:
Втираем в промежность натуральное оливковое (персиковое, миндальное) масло. Такой массаж помогает повысить эластичность кожи и тканей и снизить риск разрывов и эпизиотомии в родах.
Я пыталась уловить хоть какие-то признаки приближающихся родов, но, увы, ничего не замечала. Живот у меня не опустился, поясница не болела, «синдрома гнездования» не наблюдалось, ложных схваток не было, слизистая пробка не выходила…
Предвестники родов:Я уже успела перестирать, погладить и заботливо разложить в комоде все купленные для ребенка вещички. Приготовила комплект на выписку. Собрала все, что мне понадобится после родов. Съездила в роддом на последнее УЗИ. Дала мужу ценные указания, что ему надо будет сделать и в какие сроки (убрать квартиру, закупить продукты, приготовить праздничный ужин к нашему возвращению).
• опущение живота – оно происходит за счет вставления головки (или попки – при тазовом предлежании) малыша во вход малого таза и растяжения нижнего сегмента матки; однако бывают случаи, что живот не опускается вплоть до самых родов, особенно при повторных беременностях;
• учащение мочеиспускания и дефекации (опустившись вниз, малыш начинает ощутимо давить на мочевой пузырь и кишечник);
• тянущие боли внизу живота и в пояснице, иногда схваткообразные – так называемые «прелиминарные боли»; они, кстати, могут быть длительными и утомительными, но это еще не роды, т.к. прелиминарные боли нерегулярны по частоте, длительности и интенсивности и не приводят к раскрытию шейки матки;
• нерегулярные сокращения матки (обычно проходят, если изменить положение или постоять под душем);
• выпячивание пупка;
• некоторое снижение двигательной активности малыша (ему уже совсем тесно);
• снижение аппетита, потеря веса на 1 – 2 кг (в основном за счет уменьшения жидкости);
• эмоциональная лабильность (состояние усталости, апатии сменяется бурной деятельностью);
• выделение слизистой пробки (шеечной слизи – бесцветной, желтоватой или с прожилками крови; это явление говорит о том, что шейка матки активно готовится к родам); в этот момент расслабьтесь, успокойтесь и посмотрите, как будут развиваться события: выделение слизистой пробки не означает автоматическое начало родов;
• «инстинкт гнездования»: на языке специалистов – бессознательное желание женщины уединиться, забиться в укромный уголок в преддверии родов; будущую маму начинает раздражать шум, суета, повышенное внимание со стороны окружающих (однако в повседневной жизни «синдромом гнездования» обычно называют естественное женское стремление обустроить дом в ожидании прибавления).
Мужской взглядА роды все не начинались…
Все вышеперечисленное, конечно же, не было признаками «синдрома гнездования»… :)
Собираемся в роддом (готовим три сумки)[40]:
18-е марта. У меня полных 40 недель. Тишина.
19-е – опять ничего. 20-е, 21-е, 22-е, 23-е – все «мимо».
24 марта, в понедельник, душа поэта не выдержала: я рванула в роддом. После осмотра очень доброжелательная врач пообещала, что вот-вот.
Опять ждать. Я была уже вся как на иголках. Тряслась от одной только мысли, что малышка может страдать…
26 марта в 15.00 начиналось дежурство знакомой мне Олеси Викторовны.
Я твердо для себя решила, что такой шанс упускать нельзя. И собралась в роддом с непоколебимым намерением без ребенка оттуда не выходить.
О «перенашивании» беременности
Редко, кто рожает точно в срок. О действительном перенашивании можно говорить лишь после 42 недели беременности (считая от первого дня последней менструации), хотя все зависит от индивидуального развития ребенка – он может быть переношенным уже и в 41 неделю.
Перенашиванию способствуют эндокринные заболевания, ожирение, нарушение регуляторной функции центральной нервной системы, аборты и воспалительные заболевания органов малого таза, состояние плаценты, особенности иммунного статуса.
Перенашивание опасно развитием плацентарной недостаточности, ведущей к гипоксии плода, повышается риск родовых травм (плотные кости детского черепа хуже приспосабливаются к родовым путям мамы) и вероятность кровотечения. Поэтому часто после 41 недели рекомендуется госпитализация в роддом для постоянного врачебного контроля. При выявлении признаков страдания ребенка решается вопрос о стимулировании родов.
Глава 5
Чудо свершилось
(непридуманные рассказы о родах)
Как мы впервые рожали
Периоды родов…В холле приемного отделения роддома при 72-й московской ГКБ была очередь: поступали две будущие мамы со схватками. Они понуро ждали разрешения проникнуть за белую дверь с надписью «Смотровая», с которой и начинается путь к материнству. Этот кусок древесины показался мне в тот момент воротами в потусторонний мир. Вот ты еще здесь, по «эту сторону», живешь своей привычной жизнью, и все вокруг знакомо, осязаемо, понятно. А потом ты переступаешь порог – и все. Назад дороги нет. И только эта ничем не примечательная белая дверь отделяет тебя от новой жизни.
Как известно, роды делятся на 3 периода:
1. Период раскрытия шейки матки (у первородящих длится от 5 до 12 часов, у повторнородящих – значительно меньше):
• начальная (скрытая, латентная) фаза – раскрытие до 4 сантиметров;
• активная фаза – раскрытие до 8 сантиметров;
• переходная фаза (фаза замедления) – раскрытие до 10 сантиметров[41].
2. Период изгнания плода (потуги – длятся от 30 минут до 1 часа).
3. Последовый период (отслойка и рождение последа – длится не более 30 минут).
Неспешность медперсонала меня поразила. Я думала: раз женщина приехала с признаками родов, ее надо тут же хватать в охапку и быстрее переправлять в родблок. Ничего подобного. Никакой суеты. Это для нас, испуганных первородящих, роды – это РОДЫ. Это нас охватывает возбуждение, желание быстрей-быстрей попасть из приемного покоя в родовую палату под опеку врачей. Но, оказывается, мы – не центр вселенной. Для врачей, акушерок, медсестер наши роды – это просто работа. Зачем куда-то спешить? Все успеется. 10 минут в восьмичасовом родовом марафоне погоды не сделают.
С чего начинаются роды?В четыре часа дня заветная белая дверь передо мной наконец-то открылась. Я оказалась в маленьком предбаннике, стены которого подпирали характерные больничные шкафчики-витрины, а прямо напротив входа растянулась унылая кушетка. Именно на нее подошедшая Олеся Викторовна попросила меня взгромоздиться – предстоял влагалищный осмотр.
Вариантов здесь, собственно, немного.
1. Со схваток – РЕГУЛЯРНЫХ сокращений матки (живот становится твердым-твердым), сопровождающихся тянущими болями внизу живота и/или в пояснице (ощущается как давящая волна, опоясывающая низ живота и поясницу). Вначале схватки слабые (длятся несколько секунд с промежутком в 20 – 15 – 10 минут). Постепенно они становятся более частыми, продолжительными и болезненными. В идеале, ехать в роддом надо, когда промежуток между схватками станет меньше, чем 10 минут (предварительно побрив лобок и промежность – если есть, кому доверить этот деликатное дело).
2. С излития околоплодных вод (около 250 – 300 миллилитров) или их подтекания небольшими порциями (прокладка намокает в течение 10 – 20 ми нут). В этом случае надо СРОЧНО ехать в роддом. Если воды зеленого или черного цвета, попасть в роддом надо быстрее, чем НЕМЕДЛЕННО.
Важно: в роддом также немедленно нужно ехать, если появились кровяные выделения.
– Ладно, будем рожать, – лаконично сказала врач, куда-то отошла, потом вернулась с цветными капсулами и вставила их глубоко внутрь меня.
– А когда разродимся?
– Ближе к ночи, – ответила сдержанная Олеся Викторовна и ушла.
Потом мы долго с тетушкой из приемного отделения (очень вежливой, кстати) оформляли карту, мерили давление, взвешивались и делали клизму[42]. Меня очень удивило, что унитаз там был всего один. Все-таки вещь после клизмы очень нужная, но почему-то в единственном экземпляре. А вдруг я не успею полностью очиститься (эта процедура требует не меньше 25 минут), когда мне в затылок начнет дышать следующая роженица с двумя литрами холодной воды в кишечнике? Но потом я поняла, что даже если рожающие женщины идут одна за другой непрерывным потоком, процесс оформления занимает минимум треть часа. За это время все можно успеть.
В родблок меня подняли где-то около пяти – после душа и сдачи анализа крови на группу. В казенной, застиранной до дыр ночнушке я шла за акушеркой по коридору мимо стеклянных боксов и во все глаза смотрела, как кто рожает. В нескольких боксах роженицы были одни. В одном женщину на кровати Рахманова обступили врачи, там явно был в разгаре второй период родов, в другом тоже было много народу, но там женщине уже зашивали разрез.
Акушерка показала мне мой бокс. Я огляделась. Стол, стул, кровать на колесиках, кровать Рахманова, шкафчик-витрина, еще стол (видимо, для малыша), на стене большие круглые часы (ходят!). А это что? Холодное металлическое судно. Как мило! Тут в бокс вошла другая, как оказалось уже «моя» акушерка – Анна Сергеевна, приятная стройная женщина лет 50-ти. Она принесла постельное белье и предложила мне застелить постель. Справившись с заданием, я стала присматриваться и прислушиваться. В коридоре туда-сюда сновали люди в белых и голубых халатах. Слышались крики младенцев, гул каталок. А это что за душераздирающие стоны? В соседнем боксе на кровати сидела девушка, совсем молоденькая – лет семнадцать. И, ни на минуту не переставая, громко стенала, звала на помощь и кричала, что больше этого не вынесет. Но к ней никто не спешил.
Вот оно – новое разочарование. Тебе кажется, что раз ты уже в родблоке, то должна находиться под неусыпным контролем медперсонала, который обязан являться по первому зову и оказывать посильную помощь. Щас! Пришли, проверили, как твои дела, оценили обстановку и ушли. А ты развлекай себя сама: пой, читай стихи, гуди низким голосом, вспоминай технику массажа и способы релаксации. Спасение утопающих – дело рук самих утопающих.
Смотреть на ее страдания было выше моих сил, поэтому я стала прохаживаться по боксу. Я чувствовала себя героем перед совершением подвига. Космонавтом перед выходом в открытый космос. Капитаном-подводником перед ответственным погружением. Вот оно! Скоро свершится! Я ощущала внутри легкий трепет, но к нему большой порцией примешивался кураж, так что было почти не страшно.
Рецепт позитиваГде-то в половине шестого (висящие на стене часы не давали забыть о времени) с правой стороны поясницы несильно заломило. Ага, началось! Ломота стала медленно разливаться по нижней части спины. Сердце забилось сильнее. Еще через несколько минут я позвонила мужу – приезжай, рожаю!
Все 9 месяцев мы окружены повышенным вниманием и заботой близких. Мы привыкли, что нас утешают, подбадривают, боятся огорчить… И когда мы поступаем в роддом, то как-то невольно ждем такого же трепетного отношения к себе от медперсонала. Не надо ждать! В роддоме с нами никто сюсюкаться не будет. И, возможно, слов поддержки, участия мы вообще не услышим. Надо приготовиться к этому заранее. Конечно, «доброе слово и кошке приятно», но мы при шли не за этим. Мы пришли за профессиональной помощью. Пусть уж лучше не будет «сюсю-мусю», но зато рождение нашего малыша пройдет «как по маслу», и с профессиональной точки зрения все будет сделано правильно.
Мужской взгляд.…В дверях появилась незнакомая молодая женщина в белом халате – ординатор. Перед собой она толкала столик с каким-то агрегатом. В ответ на мой вопросительный взгляд, она сказала, что пришла делать КТГ (измерение сердцебиения ребенка и возбудимости матки). Я улеглась на только что старательно застеленную самой себе кровать. Мое пузо опоясали ремнями и проводами. Пришлось лежать 15 минут (как долго!) без движения, наблюдая, как агрегат выплевывает бумажку с причудливыми зигзагами.
Звонок раздался ровно в шесть. Я выключил компьютер, попросил у начальника назавтра отгул и поехал домой. Там принял душ, поел, взял заранее подготовленное исподнее (плоды «синдрома гнездования») и отправился в роддом.
О чем я думал по дороге? Да о том, как бы поскорее доехать, черт возьми!
В начале седьмого зашла Олеся Викторовна, проверила состояние дел (опять влагалищный осмотр) и ушла. Я вновь осталась одна. Решила походить, поглазеть на то, что происходит вокруг. И только я почувствовала под собой холодный пол, как – бабах! – внутри что-то лопнуло, и из меня вылилось полведра воды.
Мама моя! Это что, воды? Не успела я об этом подумать, как ко мне подбежала Анна Сергеевна. Мне даже показалось, что она выросла из-под земли. Акушерка обняла меня за объемную талию и бросила на пол кипу пеленок, приговаривая:
– Сейчас мы пеленочками пол-то и вытрем.
Мне было странно смотреть, как стерильные кусочки ткани используются не по назначению – в качестве половой тряпки.
Почти сразу после излития вод я почувствовала болезненные сокращения. Схватки! Как везде учат, засекла время. Неприятные ощущения длились где-то 30 секунд и повторялись через каждые 4 – 5 минут.
Ощущения в первом периоде родовВновь зашла Олеся Викторовна. Ей уже доложили, что у меня отошли воды.
Латентная фаза: боль как во время месячных; возможна тупая боль в области крестца. Слабые, затем умеренные схватки продолжительностью 20 – 30 секунд с интервалом 20 – 10 минут.
Активная фаза: боль внизу живота, в крестцовой области и бедрах; вытекание околоплодной жидкости; нарастающая усталость. Умеренные, затем сильные схватки 45 – 60 секунд с интервалом 10 – 2 минуты.
Переходная фаза: боль внизу живота; сильное давление в области крестца и промежности; бросает в жар и дрожь; возможна тошнота, головокружение, судороги. Сильные и очень сильные схватки 60 – 90 секунд с интервалом 2 – 1 минута.
– Ну, что? Зову анестезиолога? Будем делать эпидуральную анестезию.
– Так скоро? Зачем? – удивилась я. – Я еще держусь.
– Давай, давай, когда закончим, уже держаться не сможешь…
И снова ушла. Ей на смену пришел мужчина. Анестезиолога звали Борис Борисович. Он деловито поинтересовался, делали ли мне когда-нибудь обезболивание (например, у стоматолога) и не было ли аллергии на анестетики. Я пожала плечами: да, анестезию делали, реакции, вроде, не было.
Вместе с медсестрой он принес все необходимое, сунул мне бумажку на подпись (что я согласна на анестезию) и начал процедуру. Она длилась долго. В нижнюю часть спины мне вставили иглу, опоясали все тело прозрачными проводами, прикрепив их к коже пластырем, провели еще какие-то манипуляции.
Олеся Викторовна оказалась права: к тому моменту, как мне закончили делать анестезию, боль уже была сильной. На схватке меня бросало в жар, я краснела и не знала, куда себя деть. Все дыхательные методики вылетели из головы, и я инстинктивно дышала глубоко в начале и в конце схватки и поверхностно – на ее пике.
После того как анестезиолог сделал все необходимое, мне сказали лечь на бок и поставили капельницу. Потом по проводкам через шприц пустили анестетик. Он подействовал не сразу, но подействовал! Вот я чувствую, что приближается схватка, вот она идет (и если положить руку на низ живота можно ощутить напряжение), а боли-то нет. Я откинулась на подушку. Хорошо-то как…
Другие виды обезболивания родов
Промедол: вводится внутривенно или внутримышечно и только однократно. Действует не более 1,5 часов, поэтому применяется при очень болезненных схватках, и когда шейка матки хорошо открылась.
Чрезкожная электронейростимуляция (ЧЭНС): электростимуляция через электроды, прикрепленные на пояснице по обеим сторонам позвоночника. Применяется для облегчения болей, проводящихся в спину, в первом периоде родов и у пациенток с короткими родами.
Ингаляционная анестезия: заключается во вдыхании роженицей во время схватки анестетика (обычно смеси закиси азота и кислорода).
Местная инфильтрационная анестезия: применяется, чтобы вызвать чувство онемения болезненного места промежности во время рождения ребенка или после родов.
Общая анестезия: используется только в экстренных случаях. Также значительно облегчает боль пребывание в воде (t 36 °С и только до излития околоплодных вод), однако лишь в самых современных акушерских центрах существуют специальные бассейны для водных родов.