Исьемини Виктор. Под знаменем воробья (Демон Ингви - 3)

   ***
   И вот тут появился Торк... Он, очевидно, решил, что я спровадил его стеречь лес у хутора, чтобы он не путался под ногами. Бедняга посчитал, что провинился при захвате сторожевого поста и теперь я ему не доверяю. А может, он вовсе так и не считал, а просто не придумал ничего лучшего. Я-то считаю, что что-нибудь придумать все же можно было бы...
   Так или иначе, но Торк объявился на поле брани в своей манере - с шумом, гамом и воплями. Он со своими ребятами напал на белых со спины. И шумел при этом так, словно привел по меньшей мере две сотни бойцов.
   Пока мы разобрались, что к чему, пока наконец собрались броситься за преграду из поваленных деревьев - там уже вовсю шла схватка. Солдаты гевского епископа тоже не сразу сообразили, что их атакует горстка людей. Но зато уж когда сообразили... Конечно, кого-то достали Филькины стрелы, но сам эльф мне жаловался, что ему сильно мешали широкие белые плащи - мол, под ними не разберешь, что кольчугой прикрыто, а что нет. Словом, так или иначе - а героем этой схватки стал Торк. Ребята из его группы потом рассказали нам, что он бросился на врагов, как атакующий орел. И тут же пошел косить их, убивая больше, чем остальные пятеро наемников вместе взятые. Потом белые опомнились и навалились кучей... Не знаю, каковы были герои этого Мира - Дантлин, Авейн... Но Торк в этот день бился как подобает, разве что, герою баллады. Я сам видел разрубленные вместе со шлемами черепа и пробитые кольчуги. И без всякой магии. Скорее всего досада и гордость прибавила ему сил - но врагов было слишком много.
   Когда я перелез (не слишком грациозно) через лежащее дерево, Торк уже лежал на земле. Сначала я не понял, что там происходит, я видел только толпу в белых плащах. Они сгрудились вокруг чего-то и тыкали оружием вниз... Вокруг чего-то...
   Мы с Кендагом одновременно врубились в эту свору с двух сторон. Почти сразу моим противником оказался их командир - рыцарь Дрилон. А я думал, что такое бывает только в рыцарских романах - предводители двух сторон сходятся в богатырском поединке, случайно столкнувшись в сумятице боя...
   Один взмах Черной Молнии - рыцарь в белом повалился на землю. И я увидел за его спиной, во что они тыкали своими железяками... Злополучного рыцаря я разделал как тушу на бойне - во всяком случае, так потом говорили мои солдаты. Затем я бросился на остальных белых. Сам я плохо помню подробности схватки, но Ннаонна утверждала потом, что она за мной не поспевала. А ведь раньше я никогда не успевал за шустрой вампирессой. Впрочем, все закончилось довольно быстро - и в результате на ногах остались только те, на ком не было белых плащей...
   Я подошел к Торку и сел рядом - прямо в кровавую лужу. Взял его голову в ладони. Он прохрипел: "Капитан...", выдохнув струйку крови - и умер.
   Потом я отдал приказы - все тела грузить на фургоны и катить на берег. Все следы побоища - уничтожить. Если кто-то из врагов выжил - добить. Готовить еще плоты. Много плотов. И отложить десятка полтора белых плащей - по возможности целых и чистых.
   Мои соратники были, конечно, недовольны, что нужно работать сразу после очень тяжелой схватки, но никто не сказал ни слова возражений. Отдавая приказы, я все еще сидел рядом с Торком и наверное выглядел так... Говорю же, никто не сказал ни слова...
   Мои приказы начали исполняться сразу же. Сперва парни отогнали фургоны в наш лагерь и выпрягли лошадей. Затем начали подвозить стволы срубленных нами деревьев к реке - готовый материал для плотов. Филька, как заведомо не способный к работе, был отряжен следить за окрестностями. Не то, чтобы мы опасались, что кто-то мог ускользнуть - нам просто не нужны были свидетели. Ведь должны же быть рядом с этими местами какие-то поселения. Хотя их жители и знали, что здесь скоро разразится война и сюда не совались, но все же... Легко раненые разбирали добычу и готовили комплекты снаряжения солдат епископа для предстоящего маскарада - завтра должна была прийти барка...
   ***
   Коклос уже совсем было собрался подкрадываться к заветной двери поближе, как новый всплеск приглушенной ругани заставил его остановиться.
   - Пошли вон, мерзавцы! Чтоб вам провалиться, паразиты!, - из-за кухонной двери вылетели, как ошпаренные, четверо поварят.
   Следом за ними выскочил младший повар - выскочил очень подозрительно, не иначе как от хорошего пинка под зад. Было что-то такое в его движениях. Коклос съежился в своем убежище и ждал дальнейшего развития событий. За младшим поваром в дверях показался сам мастер Лонойк - главный повар, великий повелитель пирогов и сдобных булок, жаркого и подливок...
   - Я вас проучу, - орал владыка теста и сыра, овощей и фруктов, вин и хлебов, - грязными руками вы смеете прикасаться к жратве самого герцога! Вымойте руки, паскудники!.. А ты, - младший повар едва успел увернуться от запущенной в него ощипанной птичьей тушки, - не смей возвращаться ко мне без жирной курицы! Жирной, обалдуй!.. Не то я из тебя самого начинку в пирог сооружу... П-ш-ш-ли, мерзавцы...
   Грозный повар поглядел вслед разбегающимся подручным и скрылся в недрах своих владений, аккуратно притворив дверь - и оставив при этом щель.
   - Отлично, - констатировал шут, - он там один и это облегчает мне получение дани.
   Коклос уже совсем было собрался юркнуть за вожделенную кухонную дверь, как вдруг обнаружил, что его опередили. С противоположной стороны двора в кухню прошмыгнул какой-то субъект в темном плаще.
   - Так-так, - пробормотал карлик, - а вот это уже интересно.
   И с этими словами последовал за незнакомцем. Тихонько пробравшись внутрь, шут затаился за какими-то корзинами и коробами и прислушался - странный тип в темном беседовал с мастером Лонойком.
   - А не слишком ты их крепко шуганул, мастер?
   - Ничего, зато по крайней мере минут десять их не будет. Они решили, что я рассердился и будут ждать, пока остыну. Однако лишнего времени у нас нет, Койл. Давай.
   - Вот. Действует безотказно и довольно быстро. Так что после того, как всыпешь это в главный пирог, тут же лучше мотай из дворца и вообще скройся.
   - Да-а...
   - Ну же, приятель, выше голову. Ты провернул славное дельце и вынырнешь где-нибудь в Фенаде или на западном побережье обеспеченным человеком. Совсем другим человеком. Вот, держи.
   - Как договорились?
   - Конечно. Двадцать золотых империалов - на будущее и пять серебром и медью - на расходы. Надеюсь, у тебя хватит ума не сорить золотом?
   - Я не дурак.
   - Я не то хотел сказать, не обижайся. Просто даже самый умный и спокойный человек может сорваться, если ему дадут в руки такую сумму. Ну что ж, дело у нас с тобой слажено.
   - Да, слажено.
   - Тогда я исчезаю. Не хватало еще, чтобы меня заметили здесь на кухне... Да еще сегодня... И смотри не обмани меня. Сам понимаешь, какие люди за мной стоят.
   - Да уж догадываюсь... Мелкой сошке жизнь герцога ни к чему.
   - Бери выше, мастер - жизнь наследного принца империи. Так-то. Ну прощай. Теперь уж видно мы и не свидимся никогда.
   Незнакомец выскользнул за дверь, а Лонойк, бурча под нос: "свидимся... да на кой ляд ты мне сдался...", сделал ему вслед неприличный жест и ушел в глубину помещения. Оттуда тут же донеслось тихое позвякивание - повар пересчитывал "гонорар". Коклос же сидел в своем убежище, боясь пошевелиться тут уж пахло не просто взбучкой за украденный пирожок... "Ну что, принц Коклос, - обратился он мысленно к себе, - спасем еще раз братца? Тем более, что нам давненько не выпадало случая совершить какой-нибудь молодецкий подвиг, достойный нашего героического прошлого..." С этой мыслью шут потихоньку, стараясь не издать ни звука, стал пробираться к двери. Повар-предатель бурчал и звенел монетами где-то в дальнем углу...
   Вот и дверь. Но уходить просто так, не проверив даже на деле свою новую теорию насчет правил взимания ленной подати, недостойно великого героя... Маленький шут протянул дрожащую руку, цапнул румяный пирожок из корзины у входа и осторожно протиснулся в дверь...
   ГЛАВА 20
   Этот покойный рыцарь Дрилон, или как там его, не собирался мешкать, судя по всему. Во всяком случае ожидаемая барка пришла на следующее же утро. У берега моряки увидели, наверное, то, что и ожидали. Несколько готовых плотов, вяло покачивающихся на воде у пляжа, на песке - бревна, веревки, плотницкие инструменты. Веревки и инструмент мы нашли в фургонах. Еще, конечно, моряки увидели нескольких часовых при оружии - в кольчугах и шлемах, в белых плащах, какие носят епископские солдаты. И все это слегка прикрывала пелена тумана. Туман соорудил я - так, на всякий случай. Матросы с барки все равно вряд ли могли разглядеть, что лежит на берегу под грудами ветвей...
   Наконец барка (небольшой кораблик, способный взять на борт дюжину-полторы стрелков) приблизился к песчаной отмели. Осторожно - из-за тумана.
   - Эй, лучник, - окликнули с борта, - позови капитана Дрилона!
   - Лучше я тебя к нему провожу, - отозвался мой солдат, наряженный в белый плащ, чтобы изображать лучника из епископской гвардии. И поднял лук...
   - Авенорэт! - ликвидировал я свое рукотворное марево. Тут же из леса высыпали все, кто был в состоянии еще натянуть тетиву.
   Несколько моих ряженых "белых плащей" взбежали на плот и перерубили более короткий канат. Течение развернуло их плот на длинном канате и ткнуло в корму барки. Белые полезли через невысокий борт на палубу кораблика. Лучники перенесли огонь на нос, опасаясь попасть в своих. Стрелять по корме после начала абордажа я разрешил одному Фильке. Эльф успел своим вздорным нравом вызвать раздражение, пожалуй, всего отряда, но в его мастерстве стрелка никто не сомневался. Все закончилось через несколько минут. Действительно, все закончилось. Теперь, наверное, можно будет просто сидеть на острове блаженного Лунпа и ждать письма от архиепископа... Осталось, правда, еще кое-что сделать. Кое-что довольно неприятное...
   - Что ж, парни, - позвал я, - не будем терять времени... Никлис, давай...
   Мои наемники принялись сносить все ценное на барку. Несколько человек, показавшие себя накануне лучшими плотниками, продолжили возню с плотами предстояло еще нарастить борта на том, что будет перевозить лошадей. Лошадки, уцелевшие после бойни на дороге, составляли самую ценную часть добычи - наряду с трофейным оружием.
   Сначала мы загрузили барку и отправили на остров первую партию трофеев. Вторым рейсом суденышко вело на буксире плот с лошадьми. Тем временем мы оставшиеся на берегу - сносили на плоты трупы людей, что нашли здесь смерть, явившись на этот берег волей епископа Гевы. Высвобождали их из-под груд веток и сносили на плоты - это и была та самая неприятная работенка... Но так было нужно. Я тоже работал вместе с солдатами. Работал!.. К тому времени, как барка вернулась за нами, наш труд был завершен. Мы отпихнули плоты с их мертвыми пассажирами от берега и пошли грузиться на суденышко. Но сначала запалили оставшуюся на берегу кучу ветвей и составленные в ряд фургоны. Все следы нашего присутствия на этом берегу, все, что мы не могли увезти с собой - все унеслось с неопрятными серыми клубами дыма...
   Когда все были на борту, я велел подождать и вернулся на берег. Там я быстро пробежал между догорающими кострищами и всадил маленький кусочек янтаря в кору старого клена. Шарик, вставленный в трещину, должен был обеспечить неплохой ракурс обзора... Так мне будет спокойнее... Я вновь поднялся на барку и побрел на нос, перешагивая через трупы моряков. Их никто не стал убирать только собрали все, что было на покойниках ценного... На войне, как на войне!.. Бедным морячкам придется еще раз сплавать по реке на своей барке - мы отправим кораблик вслед за плотами. Где-нибудь плоты и судно прибьет к берегу - веселенький подарочек жителям побережья. Интересно, кому повезет? Километрах в восьмидесяти к западу - фенадская граница, так что фенадцы тоже могут получить это послание с чужой войны...
   Ну и для нас война, надеюсь, закончена... Последний прощальный взгляд на этот берег, о котором у нас останутся не самые приятные воспоминания... Солдаты, хмурясь, ворча и сплевывая, оттолкнули барку, Никлис налег на руль, разворачивая суденышко... Курс на остров блаженного Лунпа!..
   ***
   На острове нас встретил отец Тонвер и какой-то монах - хмурый мужчина с уныло обвисшим носом. Ннаонна, которую я отправил сюда первым рейсом, ждала меня на берегу, приплясывая от нетерпения.
   - Ну давай, На, - кивнул я ей, - веди меня осматривать местные достопримечательности.
   Достопримечательностей было немного. Большое здание - жилище местных сеньоров, порядком обветшалое. Полтора десятка хижин их сервов, промышляющих более рыболовством, чем земледелием. И самый главный дом на острове - часовня блаженного Лунпа. Крепкое каменное сооружение с башенками и шпилями, обнесенное каменной оградой с довольно мощными воротами. Часовня напоминала подготовленную к осаде крепость и охранялась гарнизоном из полутора десятков монахов. Собственно, наш добрый отец Тонвер был у них за коменданта, если продолжать придерживаться военной терминологии. На время поездки в Ренприст его замещал тот самый мрачный типчик, что стоял рядом с ним у причала. Пока Ннаонна все это мне поведала, Никлис командовал разгрузкой барки. Как только все трофеи были снесены на берег - он с тяжелым вздохом скомандовал отвязывать канаты и пускать суденышко по течению - вслед за плотами. Для него это было нелегко - расставаться с корабликом, который тоже стоит каких-то денег. Никлис - он вообще скуповат. А я вот всегда готов расстаться с любой ценностью, если вижу в этом прок. Ну почти с любой, к некоторым вещам я, бывает, просто привязываюсь и отказываюсь с ними расставаться - но не из жадности, а из сентиментальности...
   Вскоре выяснилось, что в укрепленную часовню нас не приглашают. Странно, опасность еще не вполне миновала, а нам заказан путь в самое лучшее укрепление на острове, который нам, что ни говори, еще нужно охранять.
   - Зачем тогда здесь вообще такое сооружение?
   - А для золота, - пояснил подошедший Никлис, - монахи золото моют на острове - помнишь, Торк рассказывал. А здесь, в часовне в этой, у них хранилище. Вот нас и не пускают.
   - Ну и Гангмар с ними... А нам-то куда? - поинтересовался один из парней.
   - А в господский дом, - тут же захлопотал наш монах, - самое лучшее здание на острове. Сей же храм для мирян не предназначен, ибо он есть дом блаженного. Святость сего жилища не должна быть осквернена.
   - Ладно. Никлис, возьми с собой сколько хочешь людей и сплавай на дригский берег. Загонишь лошадок, снаряжение лишнее. Лучшее из оружия отберешь для нас.
   - Зачем вам, дети мои, беспокоиться и утруждаться, - опять засуетился попик, - мы можем все у вас выкупить и цена будет вполне...
   - Вот уж тебе, - Никлис сунул монаху под нос грязный кукиш, - сами все продадим.
   Отец Тонвер расстроился. Еще бы - трофеи по стоимости значительно превосходили ту сумму, что он должен будет нам отдать в качестве платы. Похоже, что ему не удается запустить лапу в тонкую струйку золота, что течет с острова в его монастырь - вот он и места себе не находит...
   Потом я нашел Кендага и велел ему проверить, как у "господского дома" с обороноспособностью, а также распорядиться о несении караулов. Причем наблюдать нужно, объяснил я ему, не только за гевским берегом, но и за нашими друзьями, монахами. Покойник Торк им не доверял - и возможно не без причин...
   И потянулись дни ожидания. Время от времени я поглядывал в "глазок", что творится на гевском берегу Золотой против острова. Там никто не появлялся. Очевидно, отсутствие известий "с театра боевых действий" епископа не смущало и он не пытался выяснить, что с его армией. А может, посланцы побывали на берегу и я их просто не заметил. От нечего делать я время от времени принимал у себя в "господском доме" обоих старших монахов - Тонвера и его хмурого заместителя, отца Дунта. Этот мрачный монах оказался любителем философии и заумных бесед. Стоило его напоить как следует - и он начинал излагать последние теории, возникшие в богословии. Вот сейчас, к примеру, он увлекся учением какого-то их доморощенного дригского светила, который состряпал "теорию личностей".
   - Посудите сами, братья, - вещал заплетающимся языком мой собутыльник, ежели взять даже сравнительно недавние события... Скажем, Великую войну... Орков ведет некий Сын Гангмара - личность явно незаурядная. А в ответ из стана сил Света встают блаженный Энтуагл и Фаларик Великий...
   - Да ну тебя, - перебил его толстый Тонвер, - Сын Гангмара - незаурядная личность, которую никто не видел, Фаларик - разбойник с большой дороги, которому просто посчастливилось больше других, а блаженный Энтуагл... Между нами говоря, этот блаженный - позор церкви, сумасшедший, прославлявший свой бред, как откровение свыше... и...
   - Не богохульствуй!..
   - Да пошел ты, Дунт... Так вот, между нами опять же говоря, этот Энтуагл еще и страдал сексуальными расстройствами, у него бывали эротические видения...
   - Тонвер, ты завираешься, - с трудом поднял голову Дунт.
   - А ты что же, не читал "Жития", переписанные Мерком Новым?
   - Это запретная книга!
   - Ясный пень, запретная! А в какой же еще почитаешь правдивые сведения о блаженных? Твой Энтуагл имел эротические видения, что-то насчет эльфиечек!..
   - Не касайся своими грязными лапами видений блаженного... А, Гангмар с тобой, я тоже об этом читал. Я надеюсь, капитан, что вы не...
   - Не, не, не! - с трудом удерживаясь, чтобы не засмеяться, отвечал я. Никому ни слова, отцы.
   - Тогда нальем еще по единой... И вообще в этой теории нет полной ясности - то ли в годину испытаний Гилфинг пробуждает некую героическую личность, дабы вела паству по тернистому пути - или же возникновение этих самых личностей вызывает годину испытаний...
   - Не трепись, наливай!..
   Вообще-то эти "святые отцы" оказались вполне нормальными ребятами, к ним нужен был только правильный подход. Как правило, подход этот плещется в бочках - тех самых, что стояли в подвалах "господского дома". Вы обратили внимание я сказал "стояли". Мы ведь заняли дом именем монастыря, который является сеньором живших здесь дворян. Естественно, попы зачастили к нам в гости...
   Посреди пьянки я вытащил из кармана свой "глазок" и всмотрелся. Ага, вот и долгожданные гости... Один в священническом одеянии, другой - в тяжелых доспехах под белым плащом. На заднем плане несколько латников в белом, оруженосец держит коней этой первой парочки. Жаль, что я не могу услышать, о чем они говорят.
   ***
   - Вот эти следы, отец Брак. Здесь плоты стаскивали в воду. Кстати, вот и причальные канаты.
   - Канаты? Зачем?
   - Ну как же... Ведь для переправы сотни бойцов требуется несколько плотов. Вот один сделали, спустили на воду и привязали. Затем другой, третий...
   - Ах да, понятно. Но все же, что здесь произошло?
   - Да Гангмар его знает... Ой, прошу прощения, святой отец. Я хочу сказать, что точно теперь ничего не узнаем, наверное.
   - И все же? Сэр Ригмал, вы ведь воин. Рассудите, как воин...
   - Ну, раз плоты были сооружены и спущены на воду - я думаю, что сэр Дрилон с воинством благополучно добрался до этого места. Они рубили деревья вдоль дороги - чтобы легче доставить потом к берегу. Здесь, у воды готовили плоты. Вон следы большого костра - там сожгли обрубленные ветви.
   - Ах так, значит... Похоже, похоже... А почему рядом - сгоревшие фургоны?
   - Ну это уже потом, я думаю. Можно предположить, что наших перебили во время переправы. А затем наемники переплыли сюда и сожгли фургоны...
   - Зачем же?
   - Да, наверное, чтобы просто досадить нам. Больше вроде незачем, святой отец.
   - Досадить? Да они истребили около сотни воинов его преосвященства! У епископа более нет сил, чтобы пытаться отстоять свои права в этом деле! Сэр Ригмал, какое же еще "досадить"?..
   Рыцарь в ответ только пожал плечами.
   - Да, да! - С надрывом выкрикнул священник. - Нам больше некого выставить против монастыря блаженного Лунпа. Лучники перебиты почти все. Сеньоры тоже... Пока их наследники вступят в права, пока принесут присягу его священству... Мы просто не успеем... И значит - мы проиграли это дело...
   ЧАСТЬ 3
   КАПИТАН
   ГЛАВА 21
   Вот и все, бой окончен - победа,
   Враг повержен, гвардейцы, шабаш!
   А.Башлачев
   - Ну что, парни? - осведомился Ингви у своих наемников.
   Вчера Никлис вернулся из коммерческой поездки на дригский берег. Вернулся с деньгами - и теперь "капитан Воробей" выдал солдатам по некоторой премии "так, для начала". Начало было неплохим и в несколько раз превышало все, что солдаты получили до сих пор из рук Тонвера.
   - Ну так что?
   Ответом послужили смешки и ухмылки.
   - Славная работенка - служить под вашим началом, капитан, - высказался один из солдат, - один день трудов, а потом отличные денежки!
   - Ладно, - ухмыльнулся в ответ Ингви, - смотрите только, не болтайте, на каком из берегов Золотой вам выпал "день трудов". А кстати, Никлис, давай сюда нашего приятеля Рина. Решим заодно и это дело.
   Рина - от греха подальше - пока что держали под замком. Доставленный пред свтлые очи Ингви, парень сжался и насторожился, ожидая решения своей судьбы и было очевидно, что иллюзий он не питает.
   - Вот что, Рин, - начал Ингви, - я обещал тебе, что отпущу, когда все кончится, так?
   Рин не ответил, а молча глядел исподлобья, ожидая окончания фразы, как приговора.
   - Ну так и катись на все четыре сторны, - заключил Ингви, - вот тебе деньжат немного. И гляди, больше в Геве не появляйся, а то... Попы измены не простят. И если узнаю, что ты хоть слово сказал кому-то о наших приключениях из-под земли достану. А как я слово умею держать - сам видишь.
   Парень кажется не верил своим ушам - стоял, машинально перебирая горсть монет, что вручил ему Ингви, затем наконец ответил:
   - Не-е, в Геву я - ни ногой. Я с попами дело имел, так что понимаю... Никому не скажу, не объявлюсь... И спасибо, капитан... Спасибо... Я... - Рин хотел добавить что-то еще, но махнул рукой и побрел вдоль берега прочь, загребая ногами песок и опустив голову.
   Глядя в спину удаляющемуся Рину, Ингви сказал:
   - Ох, боюсь, не пойдет ему впрок моя доброта...
   - Это что ж так, твое демонское? - поинтересовался Никлис.
   - Да здесь, на острове, он в руках у монахов блаженного Лунпа... Нет, здесь, у нас на глазах его не тронут, просто выследят в Дриге... У отца Тонирга могут быть свои понятия насчет того, как лучше убедить парня держать рот на замке.
   - Это верно, прирежут парня...
   - М-да, Никлис, послушай... Пошли-ка кого-нибудь за попами этими, за Тонвером и Дунтом. Мол, приглашаю их к себе. Винца выпить и поговорить. Может, это их как-то отвлечет.
   - Ох, не верю я, твое демонское, что попов, слышь-ка, что-то может от смертоубийства отвлечь... Ладно, сейчас кого-нибудь за ними отправлю...
   Но отправлять никого не пришлось - отец Тонвер примчался сам, тряся телесами, сопя и тяжело переваливаясь на бегу. В пухлом кулаке у него была зажата бумажка.
   - Ответ... - прохрипел он, пытаясь отдышаться.
   Вокруг тут же собралась кучка любопытных солдат.
   - Ответ пришел, - все еще с трудом выдохнул монах, - решение архиепископа по поводу нашей тяжбы... Уф... Бумаги гевского епископа трибунал... трибунал единодушно признал подложными... Решение в нашу... пользу...
   - И это значит... - пробормотал Ингви.
   - И это значит, что остров наш! - торжественно закончил отец Тонвер.
   - Да нет, не то, - поморщился Ингви, - это значит, что полторы сотни людей полегли здесь зазря!
   ***
   Постепенно солдаты разбрелись, было ясно, что пора собираться в обратный путь - служба монастырю закончилась. На берегу остались только Ингви с друзьями и монах.
   - Ну что, отец, - спросил Ингви, - на этом, вроде, все?
   - Воистину так, - важно ответил тот, - правое дело восторжествовало.
   - А коли так, - встрял Никлис, - гони денежки! Нашу, слышь-ка, премию.
   - Извольте, извольте, - засуетился монах, - и премию сполна получите, и насчет барки я распоряжусь. Барку до дригского берега. А там вы в Геву - через Брод...
   - Постой, постой, - перебил его Ингви, что ж ты, поп, нас все в Брод этот тянешь? Нам же лучше отсюда через Золотую в Геву махнуть, а потом - прежней дорогой. И ближе, и проще...
   - Э, - тут же заюлил Тонвер, - это непорядок. Вроде как границу незаконно переходите... Лучше через Брод, все так делают...
   - Ладно, - кивнул Ингви, - лучше, так лучше. Давай, тащи нашу премию.
   Дождавшись, когда монах отойдет подальше, Ингви повернулся к Никлису:
   - Слышишь, сержант, ты тихонько погляди плот, на котором мы лошадей сюда везли. Сегодня, как стемнеет, на нем в Геву махнем. Не нравится мне этот разговор насчет Брода.
   - А почему? - спросил Кендаг.
   - А потому, что сюда "незаконным" порядком переправляться - так отец Тонвер не возражал...
   - А по-моему он с тобой спорил.
   - Нет, спорил он потому, что не хотел, чтобы мы бой принимали на том берегу. И вообще, Кендаг, я с тобой в Дриге не покажусь.
   - Со мной?
   - С тобой и с Филькой.
   - Почему так?
   - Нелюди вы. И в Дриге вам появляться запрещено без разрешения моего друга Элевзиля. Это в Геве наплевали на имперский ордонанс о сношениях с нелюдями, да и на автора тоже. А герцог Дрига - верный вассал императора. Так что вы там - вне закона!
   - Только мы?
   - Ну и я с Ннаонной тоже, но мы по крайней мере можем притвориться людьми. Так что, Никлис, осторожно подготовь плот к плаванию. Весла какие-нибудь на него приспособь.
   - А ведь ты, твое демонское, с попами вроде в дружбе был? Это... Вино, слышь-ка, с ними хлестал и разговоры такие вел, от которых у простого человека уши в трубочку сворачиваются, а?
   - А ты, простой человек, не подслушивай - уши-то целее будут. А насчет вина лучше скажи, почему это оно так быстро закончилось?