Страница:
- Ну так я скажу, что тебе не нравится.
- Изволь...
- Я бывал уже здесь по делам. Этот замок не принадлежит непокорному рыцарю, а является собственностью его императорского величества. И управляется он, стало быть, сенешалем, которого назначил твой приятель Ирс. Граф нанял нас захватить свое собственное добро. Разве что сенешаль взбунтовался, либо замок захватили другие разбойники...
- Нет, Гангмар возьми, нет! Ренки, ты прав, это подозрительно. Если бы взбунтовался сенешаль - то этим бы занялись солдаты графа или императорские гвардейцы. А если бы там засели разбойники - то в замке не было бы такого порядка... Нет, это ловушка. Что ж, Ренки, мы славно погуляли, верно? Так вот - жаль, но веселым денькам приходит конец. Я собираюсь бежать отсюда.
- Кари, возьми меня с собой. И мужички наше тоже - того... Лучшего атамана, чем ты - нам не сыскать, ну а уж мы пригодимся...
- Ладно, Ренки, я согласен. Тогда потихоньку оповести всех, кого считаешь надежным - тут я тебе доверяю.
- Сбежим, когда начнется штурм? - поинтересовался разбойник.
- Раньше. Я мыслю так - когда начнется штурм, ловушка захлопнется.
- А вот тут я тебе доверяю.
- Тогда уходим через полчасика. А я пока скажу два слова Великому Пацану. Пусть поговорит со своей шантрапой.
- А мы?
- А мы уйдем на разведку... Или в обход замка... Или еще куда. Эх, если бы еще Аньга с собой взять...
- Да на кой Гангмар он нам?
- Не скажи. Он умеет такое, чего ни ты, ни я даже понять не можем. Его талант может пригодиться, потому что, сдается мне, Миру предстоят серьезные испытания, Ренки. Мои предчувствия... Ты же знаешь, что я никогда не ошибаюсь - я Счастливчик...
ГЛАВА 38
Ты умеешь плакать - ты скоро умрешь
Кто-то пишет на стенах - он скоро умрет
У нее есть глаза - она скоро умрет
Скоро станет легко - мы скоро умрем
Егор Летов
"...Прошла, мой незнакомый родич, и эта зима - зима без надежды... Мы, последние защитники мечты, избегали заговаривать о том, что ждет нас впереди. Свою тревогу мы заглушали тем, что лихорадочно готовились к предстоящим боям. Точили клинки, запасали ману в колдовских амулетах, накладывали защитные чары на наши латы... Возможно, нам не стоило ждать в стенах - а следовало броситься еще тогда, в начале осады, на полчища врагов и найти достойный конец... Превратиться в легенду, в страшную сказку... В пугало для детей и дуралеев...
Но что толку гадать - мы вместо этого заперли ворота и укрылись вместе с самыми худшими ожиданиями и тяжелыми предчувствиями в нашем несчастном городе. Когда началась весна, мы - опять же не сговариваясь - вынесли на солнышко свои волшебные посохи, свои зачарованные доспехи, свои мечи и палицы, усиленные колдовскими заклинаниями. И стали готовиться к бою.
День шел за днем, а враги все не подступали к стенам Могнака. Мы не строили иллюзий, не надеялись, что фанатики отступили. Я вновь вспомнил, что я - сеньор всех этих людей. Постаравшись ободрить их, я призвал своих чародеев. Мы сели на отощавших коней, наши ведьмы, старики и те, кто по разным причинам не мог принять участие в вылазке - постарались укрепить силу этих несчастных животных магией... Наш отряд выступил из ворот. В последний раз чародеи Могнака вышли из города на бой с "защитниками Света". Долго искать их не пришлось. Армия фанатиков уже шла нам навстречу. Возможно они не приближались до этого дня к городу потому, что за зиму их число сильно уменьшилось из-за дезертирства, а может - это была часть какого-то стратегического замысла Фаларика. Но, как бы то ни было, теперь их войско вышло нам навстречу...
Эта битва не оправдала моих надежд. Я вел своих сподвижников на славный бой, возможно - на последний бой. Мне - да всем нам - хотелось забыться в вихре схватки. Хотелось раздавать и получать удары, не думая ни о чем. Хотелось победить или умереть. Вместо этого нам пришлось маневрировать, разить издалека магией, время от времени отступать перед отрядами лучников, чтобы перегруппироваться... Едва лишь казалось, что вражеский строй дрогнул и конная атака может оказаться успешной - как я обнаруживал маячащие далеко на флангах отряды рыцарей, которые были готовы ударить спину, едва лишь мы устремимся в отчаянную атаку... Развернувшись против этих - мы вновь и вновь попадали под обстрел. Мы наносили магический удар - стрелки в беспорядке бежали, оставив убитых... Но мы не могли преследовать пеших, не превратившись при этом в легкую добычу для их тяжелой конницы...
Ни с чем возвратились мы в Могнак. Эта битва не дала нам ничего. Когда последние всадники на измученных конях миновали ворота, стражи с грохотом сомкнули тяжеленные створки. Ворота Могнака закрылись навеки. Им не суждено было распахнуться больше никогда. Никогда! А наших коней мы съели за лето...
Спустя несколько недель стало ясно, чем занимались враги, пока отсиживались в зимних лагерях, избегая приступать к стенам Могнака. Однажды со всех сторон одновременно к городу приблизились полчища фанатиков. Их стало много, как никогда - все новые и новые ревнители веры спешили, чтобы принять участие в разграблении чудес Могнака... И к стенам они подступили не с пустыми руками. Они волокли невероятное количество осадной техники, о которой ты, мой дорогой родич, никогда не слыхал. Осадные машины, штурмовые башни, подвижные помосты со щитами и лестницами... И каждое из этих сооружений было сделано в несколько раз прочнее, чем обычные - применявшиеся в войнах людей. Наша боевая магия по-прежнему вызывала страх у фанатиков. Шаг за шагом чудовищные машины приближались к стенам - и наконец облепили их, как муравьи - трупик птицы... Но Могнак не был еще мертв. Мы отбивались как могли - без надежды, без расчета, без цели. Единственное, что заставляло нас вновь и вновь наносить удары - это жажда мести. Да, мой потомок, мы вершили месть. За себя, за свою мечту, за отнятое у нас будущее. Себя мы считали уже покойниками - и мстили за собственную смерть. Нам хотелось покарать как можно больше убийц. Мы старались как могли...
Время от времени я при помощи магии наблюдал за тем, что творится в лагере осаждающих. Если бы это происходило не под стенами Могнака - наверное, я бы смеялся от души. С каким трогательным почтением эти глупцы внимали проповедям сумасшедшего епископа Энтуагла, мерзавца, дуралея и фанатика. А потом расходились по своим палаткам и принимались заранее делить добычу... у меня появились кое-какие идеи.
Я поделился своими мыслями со сподвижниками - им это показалось забавным. Мы принялись уничтожать сокровища и драгоценности - топили самоцветы в колодце, замуровывали золото в стены и швыряли в нужники... Пускай руки ревнителей веры останутся чисты, они ведь ведут войну не ради добычи, а ради торжества Света, разве нет? Это тоже стало частью нашей мести. Что же касается изувера-епископа, то для него я приготовил нечто особенное. И ждать мне оставалось совсем недолго...
Миновало лето, началась осень - армия фанатиков все так же стояла под стенами Моганка. Собственно говоря, к осени на многих участках от стен мало что осталось. Тараны, осадные башни, подкопы сделали свое дело... И на штурм враги не шли только из страха перед "ужасными чародеями". Но решительный миг приближался..."
***
Ребятам впору любые цены
Куши двойные кладут на стол
Скитались долго, вернулись целы
С собою звали - я не пошел.
М.Щербаков
Наконец настал вечер, когда Ингви вновь появился в большом зале "Очень старого солдата", неся подмышкой плоскую коробочку. Он спокойно пересек зал, кивая знакомым наемникам - и проследовал в угол чародеев. Поприветствовав магов, собравшихся у холодного (по летнему времени) камина, он обратился к Ролоху Белому:
- Мастер Ролох, мне до того понравились забавы здешних колдунов, что я решил тоже рискнуть. Хочу выставить своего чемпиона, если можно. Или от меня требуется исполнить какие-то формальности?
- Нет, никаких, - ответил седобородый маг, - я, разумеется, внимательно осмотрю твое создание на предмет соответствия правилам. И затем - изволь! Кстати, сегодня у нас собрались очень интересные бойцы. Будешь делать ставки на своего?
- Да, пожалуй... Я бы рискнул сотней-другой келатов.
Ингви постарался, чтобы фраза прозвучала как можно более небрежно, тогда как седые кустистые брови старого мага подпрыгнули вверх. Названная сумма была огромной - и на самом деле демон очень волновался. Если его боец проиграет тогда придется серьезно задуматься. Три четверти его денег были одолжены у любезного мастера Энгера и их вскоре предстоит вернуть. Подумав немного, Ролох объявил:
- Ну, не знаю, не знаю... Это большие деньги, мастер Воробей... Не уверен, что кто-то рискнет на ответную ставку. Ладно, подождем. Сейчас все соберутся...
Ждать пришлось недолго, вскоре все заинтересованные в участии маги подтянулись к столу, начали собираться и зрители - они же участники тотализатора. Участвовать в "боях" изъявили желание четыре мага (в их числе давешний толстяк с "пауком") - и ведьма Табо. Появился и Шортиль. Увидев коробочку в руках Ингви, он тут же улыбнулся:
- О, вижу, мастер Воробей, и ты не устоял все же перед соблазном! Что ж, в добрый час. А я сегодня вновь не рискну выйти на ристалище...
- Неужто так не веришь в своего бойца? - поинтересовался Ингви.
Малнеький колдун в ответ пожал плечами:
- Да как сказать... Кое-кого я бы тут мог "сделать", но сегодня здесь присутствуют как минимум двое, с которыми я не справлюсь.
- Ну и все же - почему бы не попробовать с теми, кто тебе по силам? Ведь это можно устроить?
- Нет, не буду. Я сейчас на мели. Благодаря твоей подружке я остался без капитана и не хочу рисковать деньгами. Кто знает, когда я еще смогу подзаработать...
Тем временем вновь прибывшие маги пошептались с Ролохом - заявили своих крошечных "бойцов".
- Итак, мастера, - подвел итог Ролох Белый, - опять у нас нечетное число участников... Пять магов... Сговорились вы, что ли... Я предлагаю как всегда предоставить участие в последнем бою мастеру Табо, ибо ее "дева" всегда выходила победительницей в наших прежних забавах. И к тому же не следует забывать об уважении к даме - мы ведь благородные солдаты! Никто не возражает? Хорошо... Остаются четверо - и мы можем выделить из них две пары. Две пары чемпионов сразятся, останутся два победителя. Эти победители схватятся между собой и тот, кто одолеет - выйдет против Табо. Вижу, все согласны. Теперь, значит, кто с кем будет биться... Среди нас, почтенные мастера, новичок - вот этот самый мастер Воробей. Я предоставляю ему право участвовать в первой схватке. Кто желает попробовать с новичком?
- Могу и я! - Быстро выкрикнул толстый маг, очевидно, он полагал, что в бою с новичком у его "паука" будет больше шансов.
- А вот тут, мастер Бибнон, есть одна тонкость. Мастер Воробей желает сделать ставку. Большую ставку. Сколько, мастер?
- Пару сотен энмарских келатов, если почтенный мастер Бибнон не возражает, - осторожно заявил Ингви.
"Паука" демон уже видел в деле и особых подвохов для своего питомца от этого противника не ждал. Поэтому он назвал свою максимальную ставку. Толстый маг забурчал что-то под нос, затем закатил глаза и объявил:
- Столько у меня нет. Келатов пятьдесят... Ну шестьдесят... - видимо, ему очень не хотелось упускать "сладкого" новичка, но денег у него и в самом деле не было.
Ингви заволновался - если вместо толстяка против него окажется кто-то другой, побогаче - тогда уверенности в победе у него не будет, поскольку он не знает, на что способны другие бойцы... Тут из толпы зрителей выступил сержант с огромными усами:
- Почтенные мастера колдуны, ежели вы позволите такое сделать, то мы с парнями скинемся по чуть-чуть - так, чтобы дополнить ставку мастера Бибнона...
Ингви быстро бросил взгляд в сторону смелых солдат. В их группе промелькнуло лицо Никлиса. Альдиец подмигнул демону - он делал ставки против своего командира, это не могло не подействовать.
***
- Теперь, если все вопросы улажены, давайте бойцов, - объявил Ролох Белый, приняв деньги.
Группа желающих сделать ставки вместе с толстым колдуном наскребла в общей сложности сто сорок три келата - даже эта сумма была чудовищно огромной. Сам мастер Бибнон выглядел не очень бодро, отдавая деньги Ролоху Белому, впрочем, ему придавало уверенности то, что он - не один. Вместе с ним рискуют больше десятка солдат-ветеранов.
Пожилой колдун старался держаться хладнокровно, хотя ему, пожалуй, никогда прежде не приходилось иметь дело с такими залогами. Черного паука он осмотрел бегло, тварь была ему хорошо знакома. Зато предложенного Ингви "демона" он исследовал весьма тщательно. Впрочем, магическое существо привлекло внимание всех, без исключения, зрителей. Несмотря на гротескный вид, "демон" был все же исполнен мастерски. Никто, естественно, не знал, каковы боевые качества нового участника колдовской забавы, но все отдавали должное искусству мастера, создавшего крошечного монстра... По толпе зрителей пронесся одобрительный говорок.
Наконец пришел черед костяного стаканчика, которым арбитр проверял размеры бойцов. "Паук" проворно подбежал к Ролоху и замер, сложив и прижав к тельцу свои длинные конечности. "Демон", напротив, неуклюже ковылял по столу, причем его крылья, сложенные за спиной, волочились по деревянной поверхности и выглядели скорее декоративным украшением. Ролох покачал головой и попытался накрыть существо стаканом - крылья мешали. "Демон" подобрал крылышки и замер. Теперь его размер удовлетворил старого колдуна. Ролох еще раз покачал головой и тихо спросил:
- Мастер Воробей, если ты передумаешь, я могу замять дело или хотя бы уменьшить ставку до шестидесяти келатов, которые предложил мастер Бибнон.
- Спасибо за предложение, мастер Ролох, - так же тихо и учтиво отозвался Ингви, - но я не хочу отступать. Мне, откровенно говоря, и самому интересно, на что способна эта моя зверушка.
- Ну что ж, если теперь все готовы, - уже громко объявил Ролох, - то пусть "паук" и "демон" начинают!
Крошечные соперники вышли на середину стола и замерли, глядя друг на друга. Первым начал боевые действия "паук". Он принялся скакать и слегка подпрыгивать перед соперником, размахивая длинными конечностями. Внезапно две его лапки выстрелили вниз и обхватили ноги демона, который еще ни разу не шелохнулся с самого начала боя. Похоже было, что паук, захватив ноги соперника, рванул их вверх, чтобы заставить "демона" потерять равновесие безуспешно. Тут "демон" наконец пошевелился. Довольно быстро - впервые он хоть что-то сделал быстро - он нагнулся и схватил двумя ручками одну из обхвативших его тонких черных ниточек. Рванул - и без малейшего, как будто, напряжения разорвал паучью конечность. От неожиданности, а может и от боли, паук мгновенно притянул свою уцелевшую лапку, выпустив ногу врага. Тут же выпрямившись, демон швырнул обрывок туда, где у его соперника должна была быть голова. Во всяком случае, он метил в глаза. Затем снова замер.
Паук, лишившись части конечности, тем не менее не сдавался. Он вновь слегка придвинулся к противнику и начал свой танец. Вверх - вниз, вправо влево... Вот одновременно четыре его здоровых лапки метнулись и перехватили все четыре конечности противника. И тут "демон" тоже начал действовать. Не спеша особо, он схватил двумя ручками нить, опутавшую его левую ногу, разорвал, затем освободил свою правую ногу. То, что его руки тоже были обвиты черными лапками "паука", ему, казалось совершенно не мешает. А затем демон перехватил паучьи лапки на своих запястьях и принялся медленно наматывать их на согнутые в локтях руки, подтягивая своего противника поближе. "Паук" упирался, его свободные конечности скребли по столу, но он неотвратимо подползал все ближе и ближе к "демону". А тот, подтащив черную тварь поближе, вспрыгнул на нее и вовсю заработал ручками. Извивающиеся черные обрывки полетели во все стороны - и вскоре от "паука" остался только черный мохнатый комочек с вяло шевелящимися огрызками лапок. "Демон" пренебрежительным пинком откатил его подальше и гордо выпрямился, сверкая огненными точечками глазок. Наградой ему послужили аплодисменты солдат. Ннаонна, пробравшаяся во время боя за спину Ингви в восторге визжала что-то неразборчивое и от избытка чувств колотила демона кулачками по плечу. Впрочем, довольны были не все проигравшие солдаты не веселились.
А крошечный "демон", прежде чем покинуть арену и освободить ее для новой пары бойцов, нагнулся и зачем-то подобрал с поверхности стола несколько черных ниточек...
ГЛАВА 39
Не жди его смерти - она будет долгой.
Бескровная жизнь не знает срока.
Он станет жаждой давнего долга,
Инспектором выдохов-вдохов...
Г.Самойлов - В.Самойлов
"...Что касается безумца Энтуагла - то у меня с ним образовались непростые отношения. Этот ужасный человек поклялся, что своей рукой уничтожит меня, "проклятого Гилфингом нечистого чародея", я же в ответ посылал ему время от времени сновидения. Это меня развлекало, собственно говоря - это было последнее, что меня развлекало. Я создавал для воинственного фанатика ночные видения внутренних покоев моей Черной башни, моих лабораторий и хранилищ раритетов. Полагаю, что даже вид моей библиотеки для этого невежды был бы мучителен... Столько книжек сразу - это должно было страшить врага знаний. Не говоря уже о том, как внутреннее убранство моих палат слуги переделали к началу Второго Священного похода. А я еще усугублял эти кошмары картинами демонов, выходящих из пентаграмм, оживающих скелетов, всевозможных чудовищ и прочего в таком духе... Я старался как мог - а затем проверял при помощи магического проникновения, каков вышел результат, ибо этот олух считал такие сны мистическими откровениями... Он записывал свой бред, а потом пересказывал сподвижникам - таким же олухам, только поменьше калибром...
Впрочем, похоже, что Гилфинг хранил своего безмозглого слугу. Именно так, этот поп был настолько непроходимо туп, его мозг был настолько неразвит, что воспринимал далеко не все из того, что я ему посылал. У меня был такой специальный амулетик для насылания снов, я потом потерял его в Альде, но не стану забегать вперед...
Итак шла осень. Фанатики уже боялись нас все меньше и меньше, наши силы таяли - нам едва удавалось не пускать врагов в город. Впрочем, они пока особо не стремились - уж столько-то почтения к нашим заклинаниям у них осталось. Враги сосредоточились на разрушении стен. Мы прекрасно понимали, что они готовятся к общему приступу, хотят ворваться в Могнак одновременно через десятки проломов в наших многострадальных стенах. Мы понимали - но сделать уже ничего не могли. Даже стены не чинили. Скорее, мы даже ждали этого последнего штурма, который положит конец всему - но неприятель не спешил, желая подготовить все как можно лучше...
А по вечерам, во время коротких передышек, я продолжал забавляться, формируя его священству Энтуаглу новые кошмары. Однажды, желая узнать результат моих упражнений, я при помощи толленорна подглядывал за безумным епископом. А святоша зачитал отрывки своего бреда и объявил, что это, дескать - святое пророчество и что время штурма пришло! Я оповестил своих - мы приготовились сделать для фанатиков завтрашний день (день последней схватки) незабываемым...
Наконец этот день наступил. Враги вступили в Могнак через десятки проломов одновременно - сотни, тысячи врагов. К их огромному удивлению, никто им не препятствовал... Никакого сопротивления на разрушенных бастионах, даже никаких магических ловушек... Отряды фанатиков вступили на улицы мертвого города, пошли по ним, заглядывая в дома - мертвые, пустые, холодные дома... Они нашли нас на площади в центре города. Около трехсот могнакцев - женщины и старики, колдуны и люди, лишенные таланта... Все. Мы стояли с оружием в руках и ждали нам хотелось сразиться с ними в последний раз, наконец-то сойтись лицом к лицу... Но они и тут попытались схитрить - я слышал, как какой-то важный сеньор крикнул, чтобы позвали лучников. Очень важный сеньор - на его шлеме было столько перьев, что их хватило бы на три подушки... Он не дождался лучников - мы атаковали стремительно и первым, кого поразил мой меч, мой двуручный Мститель - был тот самый сеньор... Вот это была схватка, мой любезный родич... Как раз то, о чем мы мечтали уже давно... Остановились мы только тогда, когда поняли - на площади не осталось ни одного врага. Вскоре по другой улице подошла еще одна колонна... Все началось сначала... Мои могнакцы убивали - и умирали один за другим. В конце концов я остался один... Мне как-то не хотелось умереть от удара в спину, а прикрыть меня было некому - я бросился бежать. По дороге я видел всякое. Видел, как из последних сил отбивается Котрем, парень заведовавший моей оружейной и смертельно заболевший как-то пару лет назад... До сих пор не знаю, то ли я исцелил беднягу тогда, то ли окончательно убил, оснастив его хилое умирающее тело магическим довеском...
Я видел мальчишку-конюха Кворка, того самого уродца, которого всегда старался защитить от насмешек - парнишка улепетывал в какую-то щель, в руках у него были книги заклинаний - большая кипа книг из моих покоев... Видел старуху Айглу, которая, умирая под ударами солдат, из последних сил осыпала их магическими искрами - болезненными, но почти безвредными... Добрая старушка не была способна на большее... Я подоспел поздно - мне удалось лишь отомстить за нее. Видел я и еще нескольких своих подданных... Нет, не так - своих друзей, своих братьев, своих сестер... И огромные толпы фанатиков - словно стервятники на разлагающемся трупе прекрасной сказки, на руинах мечты...
Иногда я бросался на врагов, если видел, что смогу одолеть, иногда бежал... Мыслей не было. Сам не знаю, мой потомок, что вело меня тогда через этот город умирающей мечты... Зачем я сберег свою жизнь в тот день, я не понимал и сам. Но я выжил... Боюсь, что кроме меня из защитников Могнака не уцелел ни один. Опомнился я только тогда, когда оказался далеко за пределами разрушенных стен. И оглянувшись на встающее среди ночи зарево, я понял. Понял, зачем судьба сохранила мне жизнь.
Я должен стать мстителем за все это... И за всех этих людей - или все же не людей? За тех, кто поверил в мою мечту, за тех, кто увидел, как мечта сбылась - увидел незадолго до своей смерти..."
***
Победа новичка на соревнованиях магов конечно стала сенсацией. Солдаты обсуждали "демона" на все лады, так что следующий поединок не вызвал пристального внимания - за его ходом уже следили в полглаза, что называется, продолжая вспоминать перипетии первой схватки. А поединок между тем был интересный - на столе встретились человекообразный боец, снабженный, впрочем, четырьмя руками, и рептилия. Что-то вроде змеи с руками, этакий упитанный червяк с парой мощных ручек и хищной удлиненной головой...Вообще одним из общих свойств этих магических существ была мягкость тела - ни клыков, ни когтей, способных терзать плоть, они не имели. Субстанция, из которой они состояли, была - в различной степени, конечно - мягкой и упругой. Как правило, они колотили, сжимали друг друга, швыряли и давили. Естественно, "демон" удивил всех, когда растерзал "паука", разъяв его на части.
Мало-помалу все же схватка новых противников завладела вниманием зрителей. Противники, как догадался Ингви, были известные, между собой они уже много раз встречались - с переменным успехом. И тот, и другой магический зверек считались здесь достаточно сильными бойцами...
Наконец победил двуногий чемпион - и довольно остроумным способом. Он умудрился завязать хвост своего врага узлами и таким образом лишил того подвижности. Наверняка этот трюк маг - хозяин зверушки - готовил заранее и не его вина была, что из-за интереса к предыдущему бою его питомец не получил причитающихс оваций. Его победу приветствовали довольно вяло - все с нетерпением ждали следующей схватки, в которой должны были сойтись этот четверорукий и "демон"...
Пока победитель второго боя отдыхал, Ингви подозвал Никлиса и вручил ему мешочек с деньгами:
- Возьми, отнеси мастеру Энгеру. Неизвестно, как у нас дальше пойдет, а должок мы вернуть ему можем.
- А как же ставки? Ну как, слышь-ка, кто еще против нас кучу денег поставит?
- Так много уже не поставят, да и твой трюк больше не пройдет.
- А ведь неплохо вышло, а?
- Неплохо, неплохо... Жаль такие вещи срабатывают только один раз... Ну давай, иди - а то не успеешь на второй бой полюбоваться. Ведь интересно, а?..
Никлис с деньгами удалился. Мастер Энгер был весьма удивлен, получив обратно свою ссуду - прошло всего лишь около часа после того, как он ее вручил Ингви. Первой его мыслью было, что "мастер Воробей" так и не смог воспользоваться этими монетами, когда же он узнал, что тот выиграл огромную сумму - удивился еще больше...
Пока он расспрашивал Никлиса, что да как - в зале уже все было готово для продолжения боев. Ставки, конечно, на этот раз были невелики. Впрочем, Ингви не настаивал на больших суммах, он уже получил столько, сколько хотел. И вот на столе встретились "демон" и его четверорукий противник. На этот раз четверорукий не стал финтить и вести разведку - он сразу же кинулся в бой, надеясь, очевидно, на мощь своих верхних конечностей. Впрочем, "демон" был силен и на взмахи толстых лап своего врага отвечал не менее крепкими ударами кулаков, в которых все еще сжимал пучки черненьких обрывков... Время от времени, когда обменявшись ударами противники отскакивали друг от друга, он поднимал руки с обрывками паучьих лапок и демонстративно тряс ими, словно что-то хотел этим сказать своему противнику. В таком противоборстве прошло около пятнадцати минут. Противники были полны сил и видимого преимущества еще ни у один из них не получил. Наконец "демон", отскочил подальше от своего врага, поднял руки, встряхнул черными пучками - и засунул их в рот, один за другим. Затем с натугой проглотил. Никто пока что не понял значения этого шага - а четверорукий опять ринулся в драку. Внезапно "демон" - впервые за весь вечер - расправил крылья. Они оказались вовсе не хилыми придатками и не декоративными украшениями. Тугие и широкие - они мгновенно сделали крошечную фигурку зрительно втрое больше. Четверорукий от неожиданности притормозил - а "демон", воспользовавшись этим, огрел его сбоку крылом. Удар вышел неожиданно очень сильным - четверорукий даже отлетел в сторону... А "демон" взмахнул крылышками еще энергичнее - и взлетел... Все дружно ахнули. Еще никто и никогда не выставлял на этих соревнованиях летающих созданий...
- Изволь...
- Я бывал уже здесь по делам. Этот замок не принадлежит непокорному рыцарю, а является собственностью его императорского величества. И управляется он, стало быть, сенешалем, которого назначил твой приятель Ирс. Граф нанял нас захватить свое собственное добро. Разве что сенешаль взбунтовался, либо замок захватили другие разбойники...
- Нет, Гангмар возьми, нет! Ренки, ты прав, это подозрительно. Если бы взбунтовался сенешаль - то этим бы занялись солдаты графа или императорские гвардейцы. А если бы там засели разбойники - то в замке не было бы такого порядка... Нет, это ловушка. Что ж, Ренки, мы славно погуляли, верно? Так вот - жаль, но веселым денькам приходит конец. Я собираюсь бежать отсюда.
- Кари, возьми меня с собой. И мужички наше тоже - того... Лучшего атамана, чем ты - нам не сыскать, ну а уж мы пригодимся...
- Ладно, Ренки, я согласен. Тогда потихоньку оповести всех, кого считаешь надежным - тут я тебе доверяю.
- Сбежим, когда начнется штурм? - поинтересовался разбойник.
- Раньше. Я мыслю так - когда начнется штурм, ловушка захлопнется.
- А вот тут я тебе доверяю.
- Тогда уходим через полчасика. А я пока скажу два слова Великому Пацану. Пусть поговорит со своей шантрапой.
- А мы?
- А мы уйдем на разведку... Или в обход замка... Или еще куда. Эх, если бы еще Аньга с собой взять...
- Да на кой Гангмар он нам?
- Не скажи. Он умеет такое, чего ни ты, ни я даже понять не можем. Его талант может пригодиться, потому что, сдается мне, Миру предстоят серьезные испытания, Ренки. Мои предчувствия... Ты же знаешь, что я никогда не ошибаюсь - я Счастливчик...
ГЛАВА 38
Ты умеешь плакать - ты скоро умрешь
Кто-то пишет на стенах - он скоро умрет
У нее есть глаза - она скоро умрет
Скоро станет легко - мы скоро умрем
Егор Летов
"...Прошла, мой незнакомый родич, и эта зима - зима без надежды... Мы, последние защитники мечты, избегали заговаривать о том, что ждет нас впереди. Свою тревогу мы заглушали тем, что лихорадочно готовились к предстоящим боям. Точили клинки, запасали ману в колдовских амулетах, накладывали защитные чары на наши латы... Возможно, нам не стоило ждать в стенах - а следовало броситься еще тогда, в начале осады, на полчища врагов и найти достойный конец... Превратиться в легенду, в страшную сказку... В пугало для детей и дуралеев...
Но что толку гадать - мы вместо этого заперли ворота и укрылись вместе с самыми худшими ожиданиями и тяжелыми предчувствиями в нашем несчастном городе. Когда началась весна, мы - опять же не сговариваясь - вынесли на солнышко свои волшебные посохи, свои зачарованные доспехи, свои мечи и палицы, усиленные колдовскими заклинаниями. И стали готовиться к бою.
День шел за днем, а враги все не подступали к стенам Могнака. Мы не строили иллюзий, не надеялись, что фанатики отступили. Я вновь вспомнил, что я - сеньор всех этих людей. Постаравшись ободрить их, я призвал своих чародеев. Мы сели на отощавших коней, наши ведьмы, старики и те, кто по разным причинам не мог принять участие в вылазке - постарались укрепить силу этих несчастных животных магией... Наш отряд выступил из ворот. В последний раз чародеи Могнака вышли из города на бой с "защитниками Света". Долго искать их не пришлось. Армия фанатиков уже шла нам навстречу. Возможно они не приближались до этого дня к городу потому, что за зиму их число сильно уменьшилось из-за дезертирства, а может - это была часть какого-то стратегического замысла Фаларика. Но, как бы то ни было, теперь их войско вышло нам навстречу...
Эта битва не оправдала моих надежд. Я вел своих сподвижников на славный бой, возможно - на последний бой. Мне - да всем нам - хотелось забыться в вихре схватки. Хотелось раздавать и получать удары, не думая ни о чем. Хотелось победить или умереть. Вместо этого нам пришлось маневрировать, разить издалека магией, время от времени отступать перед отрядами лучников, чтобы перегруппироваться... Едва лишь казалось, что вражеский строй дрогнул и конная атака может оказаться успешной - как я обнаруживал маячащие далеко на флангах отряды рыцарей, которые были готовы ударить спину, едва лишь мы устремимся в отчаянную атаку... Развернувшись против этих - мы вновь и вновь попадали под обстрел. Мы наносили магический удар - стрелки в беспорядке бежали, оставив убитых... Но мы не могли преследовать пеших, не превратившись при этом в легкую добычу для их тяжелой конницы...
Ни с чем возвратились мы в Могнак. Эта битва не дала нам ничего. Когда последние всадники на измученных конях миновали ворота, стражи с грохотом сомкнули тяжеленные створки. Ворота Могнака закрылись навеки. Им не суждено было распахнуться больше никогда. Никогда! А наших коней мы съели за лето...
Спустя несколько недель стало ясно, чем занимались враги, пока отсиживались в зимних лагерях, избегая приступать к стенам Могнака. Однажды со всех сторон одновременно к городу приблизились полчища фанатиков. Их стало много, как никогда - все новые и новые ревнители веры спешили, чтобы принять участие в разграблении чудес Могнака... И к стенам они подступили не с пустыми руками. Они волокли невероятное количество осадной техники, о которой ты, мой дорогой родич, никогда не слыхал. Осадные машины, штурмовые башни, подвижные помосты со щитами и лестницами... И каждое из этих сооружений было сделано в несколько раз прочнее, чем обычные - применявшиеся в войнах людей. Наша боевая магия по-прежнему вызывала страх у фанатиков. Шаг за шагом чудовищные машины приближались к стенам - и наконец облепили их, как муравьи - трупик птицы... Но Могнак не был еще мертв. Мы отбивались как могли - без надежды, без расчета, без цели. Единственное, что заставляло нас вновь и вновь наносить удары - это жажда мести. Да, мой потомок, мы вершили месть. За себя, за свою мечту, за отнятое у нас будущее. Себя мы считали уже покойниками - и мстили за собственную смерть. Нам хотелось покарать как можно больше убийц. Мы старались как могли...
Время от времени я при помощи магии наблюдал за тем, что творится в лагере осаждающих. Если бы это происходило не под стенами Могнака - наверное, я бы смеялся от души. С каким трогательным почтением эти глупцы внимали проповедям сумасшедшего епископа Энтуагла, мерзавца, дуралея и фанатика. А потом расходились по своим палаткам и принимались заранее делить добычу... у меня появились кое-какие идеи.
Я поделился своими мыслями со сподвижниками - им это показалось забавным. Мы принялись уничтожать сокровища и драгоценности - топили самоцветы в колодце, замуровывали золото в стены и швыряли в нужники... Пускай руки ревнителей веры останутся чисты, они ведь ведут войну не ради добычи, а ради торжества Света, разве нет? Это тоже стало частью нашей мести. Что же касается изувера-епископа, то для него я приготовил нечто особенное. И ждать мне оставалось совсем недолго...
Миновало лето, началась осень - армия фанатиков все так же стояла под стенами Моганка. Собственно говоря, к осени на многих участках от стен мало что осталось. Тараны, осадные башни, подкопы сделали свое дело... И на штурм враги не шли только из страха перед "ужасными чародеями". Но решительный миг приближался..."
***
Ребятам впору любые цены
Куши двойные кладут на стол
Скитались долго, вернулись целы
С собою звали - я не пошел.
М.Щербаков
Наконец настал вечер, когда Ингви вновь появился в большом зале "Очень старого солдата", неся подмышкой плоскую коробочку. Он спокойно пересек зал, кивая знакомым наемникам - и проследовал в угол чародеев. Поприветствовав магов, собравшихся у холодного (по летнему времени) камина, он обратился к Ролоху Белому:
- Мастер Ролох, мне до того понравились забавы здешних колдунов, что я решил тоже рискнуть. Хочу выставить своего чемпиона, если можно. Или от меня требуется исполнить какие-то формальности?
- Нет, никаких, - ответил седобородый маг, - я, разумеется, внимательно осмотрю твое создание на предмет соответствия правилам. И затем - изволь! Кстати, сегодня у нас собрались очень интересные бойцы. Будешь делать ставки на своего?
- Да, пожалуй... Я бы рискнул сотней-другой келатов.
Ингви постарался, чтобы фраза прозвучала как можно более небрежно, тогда как седые кустистые брови старого мага подпрыгнули вверх. Названная сумма была огромной - и на самом деле демон очень волновался. Если его боец проиграет тогда придется серьезно задуматься. Три четверти его денег были одолжены у любезного мастера Энгера и их вскоре предстоит вернуть. Подумав немного, Ролох объявил:
- Ну, не знаю, не знаю... Это большие деньги, мастер Воробей... Не уверен, что кто-то рискнет на ответную ставку. Ладно, подождем. Сейчас все соберутся...
Ждать пришлось недолго, вскоре все заинтересованные в участии маги подтянулись к столу, начали собираться и зрители - они же участники тотализатора. Участвовать в "боях" изъявили желание четыре мага (в их числе давешний толстяк с "пауком") - и ведьма Табо. Появился и Шортиль. Увидев коробочку в руках Ингви, он тут же улыбнулся:
- О, вижу, мастер Воробей, и ты не устоял все же перед соблазном! Что ж, в добрый час. А я сегодня вновь не рискну выйти на ристалище...
- Неужто так не веришь в своего бойца? - поинтересовался Ингви.
Малнеький колдун в ответ пожал плечами:
- Да как сказать... Кое-кого я бы тут мог "сделать", но сегодня здесь присутствуют как минимум двое, с которыми я не справлюсь.
- Ну и все же - почему бы не попробовать с теми, кто тебе по силам? Ведь это можно устроить?
- Нет, не буду. Я сейчас на мели. Благодаря твоей подружке я остался без капитана и не хочу рисковать деньгами. Кто знает, когда я еще смогу подзаработать...
Тем временем вновь прибывшие маги пошептались с Ролохом - заявили своих крошечных "бойцов".
- Итак, мастера, - подвел итог Ролох Белый, - опять у нас нечетное число участников... Пять магов... Сговорились вы, что ли... Я предлагаю как всегда предоставить участие в последнем бою мастеру Табо, ибо ее "дева" всегда выходила победительницей в наших прежних забавах. И к тому же не следует забывать об уважении к даме - мы ведь благородные солдаты! Никто не возражает? Хорошо... Остаются четверо - и мы можем выделить из них две пары. Две пары чемпионов сразятся, останутся два победителя. Эти победители схватятся между собой и тот, кто одолеет - выйдет против Табо. Вижу, все согласны. Теперь, значит, кто с кем будет биться... Среди нас, почтенные мастера, новичок - вот этот самый мастер Воробей. Я предоставляю ему право участвовать в первой схватке. Кто желает попробовать с новичком?
- Могу и я! - Быстро выкрикнул толстый маг, очевидно, он полагал, что в бою с новичком у его "паука" будет больше шансов.
- А вот тут, мастер Бибнон, есть одна тонкость. Мастер Воробей желает сделать ставку. Большую ставку. Сколько, мастер?
- Пару сотен энмарских келатов, если почтенный мастер Бибнон не возражает, - осторожно заявил Ингви.
"Паука" демон уже видел в деле и особых подвохов для своего питомца от этого противника не ждал. Поэтому он назвал свою максимальную ставку. Толстый маг забурчал что-то под нос, затем закатил глаза и объявил:
- Столько у меня нет. Келатов пятьдесят... Ну шестьдесят... - видимо, ему очень не хотелось упускать "сладкого" новичка, но денег у него и в самом деле не было.
Ингви заволновался - если вместо толстяка против него окажется кто-то другой, побогаче - тогда уверенности в победе у него не будет, поскольку он не знает, на что способны другие бойцы... Тут из толпы зрителей выступил сержант с огромными усами:
- Почтенные мастера колдуны, ежели вы позволите такое сделать, то мы с парнями скинемся по чуть-чуть - так, чтобы дополнить ставку мастера Бибнона...
Ингви быстро бросил взгляд в сторону смелых солдат. В их группе промелькнуло лицо Никлиса. Альдиец подмигнул демону - он делал ставки против своего командира, это не могло не подействовать.
***
- Теперь, если все вопросы улажены, давайте бойцов, - объявил Ролох Белый, приняв деньги.
Группа желающих сделать ставки вместе с толстым колдуном наскребла в общей сложности сто сорок три келата - даже эта сумма была чудовищно огромной. Сам мастер Бибнон выглядел не очень бодро, отдавая деньги Ролоху Белому, впрочем, ему придавало уверенности то, что он - не один. Вместе с ним рискуют больше десятка солдат-ветеранов.
Пожилой колдун старался держаться хладнокровно, хотя ему, пожалуй, никогда прежде не приходилось иметь дело с такими залогами. Черного паука он осмотрел бегло, тварь была ему хорошо знакома. Зато предложенного Ингви "демона" он исследовал весьма тщательно. Впрочем, магическое существо привлекло внимание всех, без исключения, зрителей. Несмотря на гротескный вид, "демон" был все же исполнен мастерски. Никто, естественно, не знал, каковы боевые качества нового участника колдовской забавы, но все отдавали должное искусству мастера, создавшего крошечного монстра... По толпе зрителей пронесся одобрительный говорок.
Наконец пришел черед костяного стаканчика, которым арбитр проверял размеры бойцов. "Паук" проворно подбежал к Ролоху и замер, сложив и прижав к тельцу свои длинные конечности. "Демон", напротив, неуклюже ковылял по столу, причем его крылья, сложенные за спиной, волочились по деревянной поверхности и выглядели скорее декоративным украшением. Ролох покачал головой и попытался накрыть существо стаканом - крылья мешали. "Демон" подобрал крылышки и замер. Теперь его размер удовлетворил старого колдуна. Ролох еще раз покачал головой и тихо спросил:
- Мастер Воробей, если ты передумаешь, я могу замять дело или хотя бы уменьшить ставку до шестидесяти келатов, которые предложил мастер Бибнон.
- Спасибо за предложение, мастер Ролох, - так же тихо и учтиво отозвался Ингви, - но я не хочу отступать. Мне, откровенно говоря, и самому интересно, на что способна эта моя зверушка.
- Ну что ж, если теперь все готовы, - уже громко объявил Ролох, - то пусть "паук" и "демон" начинают!
Крошечные соперники вышли на середину стола и замерли, глядя друг на друга. Первым начал боевые действия "паук". Он принялся скакать и слегка подпрыгивать перед соперником, размахивая длинными конечностями. Внезапно две его лапки выстрелили вниз и обхватили ноги демона, который еще ни разу не шелохнулся с самого начала боя. Похоже было, что паук, захватив ноги соперника, рванул их вверх, чтобы заставить "демона" потерять равновесие безуспешно. Тут "демон" наконец пошевелился. Довольно быстро - впервые он хоть что-то сделал быстро - он нагнулся и схватил двумя ручками одну из обхвативших его тонких черных ниточек. Рванул - и без малейшего, как будто, напряжения разорвал паучью конечность. От неожиданности, а может и от боли, паук мгновенно притянул свою уцелевшую лапку, выпустив ногу врага. Тут же выпрямившись, демон швырнул обрывок туда, где у его соперника должна была быть голова. Во всяком случае, он метил в глаза. Затем снова замер.
Паук, лишившись части конечности, тем не менее не сдавался. Он вновь слегка придвинулся к противнику и начал свой танец. Вверх - вниз, вправо влево... Вот одновременно четыре его здоровых лапки метнулись и перехватили все четыре конечности противника. И тут "демон" тоже начал действовать. Не спеша особо, он схватил двумя ручками нить, опутавшую его левую ногу, разорвал, затем освободил свою правую ногу. То, что его руки тоже были обвиты черными лапками "паука", ему, казалось совершенно не мешает. А затем демон перехватил паучьи лапки на своих запястьях и принялся медленно наматывать их на согнутые в локтях руки, подтягивая своего противника поближе. "Паук" упирался, его свободные конечности скребли по столу, но он неотвратимо подползал все ближе и ближе к "демону". А тот, подтащив черную тварь поближе, вспрыгнул на нее и вовсю заработал ручками. Извивающиеся черные обрывки полетели во все стороны - и вскоре от "паука" остался только черный мохнатый комочек с вяло шевелящимися огрызками лапок. "Демон" пренебрежительным пинком откатил его подальше и гордо выпрямился, сверкая огненными точечками глазок. Наградой ему послужили аплодисменты солдат. Ннаонна, пробравшаяся во время боя за спину Ингви в восторге визжала что-то неразборчивое и от избытка чувств колотила демона кулачками по плечу. Впрочем, довольны были не все проигравшие солдаты не веселились.
А крошечный "демон", прежде чем покинуть арену и освободить ее для новой пары бойцов, нагнулся и зачем-то подобрал с поверхности стола несколько черных ниточек...
ГЛАВА 39
Не жди его смерти - она будет долгой.
Бескровная жизнь не знает срока.
Он станет жаждой давнего долга,
Инспектором выдохов-вдохов...
Г.Самойлов - В.Самойлов
"...Что касается безумца Энтуагла - то у меня с ним образовались непростые отношения. Этот ужасный человек поклялся, что своей рукой уничтожит меня, "проклятого Гилфингом нечистого чародея", я же в ответ посылал ему время от времени сновидения. Это меня развлекало, собственно говоря - это было последнее, что меня развлекало. Я создавал для воинственного фанатика ночные видения внутренних покоев моей Черной башни, моих лабораторий и хранилищ раритетов. Полагаю, что даже вид моей библиотеки для этого невежды был бы мучителен... Столько книжек сразу - это должно было страшить врага знаний. Не говоря уже о том, как внутреннее убранство моих палат слуги переделали к началу Второго Священного похода. А я еще усугублял эти кошмары картинами демонов, выходящих из пентаграмм, оживающих скелетов, всевозможных чудовищ и прочего в таком духе... Я старался как мог - а затем проверял при помощи магического проникновения, каков вышел результат, ибо этот олух считал такие сны мистическими откровениями... Он записывал свой бред, а потом пересказывал сподвижникам - таким же олухам, только поменьше калибром...
Впрочем, похоже, что Гилфинг хранил своего безмозглого слугу. Именно так, этот поп был настолько непроходимо туп, его мозг был настолько неразвит, что воспринимал далеко не все из того, что я ему посылал. У меня был такой специальный амулетик для насылания снов, я потом потерял его в Альде, но не стану забегать вперед...
Итак шла осень. Фанатики уже боялись нас все меньше и меньше, наши силы таяли - нам едва удавалось не пускать врагов в город. Впрочем, они пока особо не стремились - уж столько-то почтения к нашим заклинаниям у них осталось. Враги сосредоточились на разрушении стен. Мы прекрасно понимали, что они готовятся к общему приступу, хотят ворваться в Могнак одновременно через десятки проломов в наших многострадальных стенах. Мы понимали - но сделать уже ничего не могли. Даже стены не чинили. Скорее, мы даже ждали этого последнего штурма, который положит конец всему - но неприятель не спешил, желая подготовить все как можно лучше...
А по вечерам, во время коротких передышек, я продолжал забавляться, формируя его священству Энтуаглу новые кошмары. Однажды, желая узнать результат моих упражнений, я при помощи толленорна подглядывал за безумным епископом. А святоша зачитал отрывки своего бреда и объявил, что это, дескать - святое пророчество и что время штурма пришло! Я оповестил своих - мы приготовились сделать для фанатиков завтрашний день (день последней схватки) незабываемым...
Наконец этот день наступил. Враги вступили в Могнак через десятки проломов одновременно - сотни, тысячи врагов. К их огромному удивлению, никто им не препятствовал... Никакого сопротивления на разрушенных бастионах, даже никаких магических ловушек... Отряды фанатиков вступили на улицы мертвого города, пошли по ним, заглядывая в дома - мертвые, пустые, холодные дома... Они нашли нас на площади в центре города. Около трехсот могнакцев - женщины и старики, колдуны и люди, лишенные таланта... Все. Мы стояли с оружием в руках и ждали нам хотелось сразиться с ними в последний раз, наконец-то сойтись лицом к лицу... Но они и тут попытались схитрить - я слышал, как какой-то важный сеньор крикнул, чтобы позвали лучников. Очень важный сеньор - на его шлеме было столько перьев, что их хватило бы на три подушки... Он не дождался лучников - мы атаковали стремительно и первым, кого поразил мой меч, мой двуручный Мститель - был тот самый сеньор... Вот это была схватка, мой любезный родич... Как раз то, о чем мы мечтали уже давно... Остановились мы только тогда, когда поняли - на площади не осталось ни одного врага. Вскоре по другой улице подошла еще одна колонна... Все началось сначала... Мои могнакцы убивали - и умирали один за другим. В конце концов я остался один... Мне как-то не хотелось умереть от удара в спину, а прикрыть меня было некому - я бросился бежать. По дороге я видел всякое. Видел, как из последних сил отбивается Котрем, парень заведовавший моей оружейной и смертельно заболевший как-то пару лет назад... До сих пор не знаю, то ли я исцелил беднягу тогда, то ли окончательно убил, оснастив его хилое умирающее тело магическим довеском...
Я видел мальчишку-конюха Кворка, того самого уродца, которого всегда старался защитить от насмешек - парнишка улепетывал в какую-то щель, в руках у него были книги заклинаний - большая кипа книг из моих покоев... Видел старуху Айглу, которая, умирая под ударами солдат, из последних сил осыпала их магическими искрами - болезненными, но почти безвредными... Добрая старушка не была способна на большее... Я подоспел поздно - мне удалось лишь отомстить за нее. Видел я и еще нескольких своих подданных... Нет, не так - своих друзей, своих братьев, своих сестер... И огромные толпы фанатиков - словно стервятники на разлагающемся трупе прекрасной сказки, на руинах мечты...
Иногда я бросался на врагов, если видел, что смогу одолеть, иногда бежал... Мыслей не было. Сам не знаю, мой потомок, что вело меня тогда через этот город умирающей мечты... Зачем я сберег свою жизнь в тот день, я не понимал и сам. Но я выжил... Боюсь, что кроме меня из защитников Могнака не уцелел ни один. Опомнился я только тогда, когда оказался далеко за пределами разрушенных стен. И оглянувшись на встающее среди ночи зарево, я понял. Понял, зачем судьба сохранила мне жизнь.
Я должен стать мстителем за все это... И за всех этих людей - или все же не людей? За тех, кто поверил в мою мечту, за тех, кто увидел, как мечта сбылась - увидел незадолго до своей смерти..."
***
Победа новичка на соревнованиях магов конечно стала сенсацией. Солдаты обсуждали "демона" на все лады, так что следующий поединок не вызвал пристального внимания - за его ходом уже следили в полглаза, что называется, продолжая вспоминать перипетии первой схватки. А поединок между тем был интересный - на столе встретились человекообразный боец, снабженный, впрочем, четырьмя руками, и рептилия. Что-то вроде змеи с руками, этакий упитанный червяк с парой мощных ручек и хищной удлиненной головой...Вообще одним из общих свойств этих магических существ была мягкость тела - ни клыков, ни когтей, способных терзать плоть, они не имели. Субстанция, из которой они состояли, была - в различной степени, конечно - мягкой и упругой. Как правило, они колотили, сжимали друг друга, швыряли и давили. Естественно, "демон" удивил всех, когда растерзал "паука", разъяв его на части.
Мало-помалу все же схватка новых противников завладела вниманием зрителей. Противники, как догадался Ингви, были известные, между собой они уже много раз встречались - с переменным успехом. И тот, и другой магический зверек считались здесь достаточно сильными бойцами...
Наконец победил двуногий чемпион - и довольно остроумным способом. Он умудрился завязать хвост своего врага узлами и таким образом лишил того подвижности. Наверняка этот трюк маг - хозяин зверушки - готовил заранее и не его вина была, что из-за интереса к предыдущему бою его питомец не получил причитающихс оваций. Его победу приветствовали довольно вяло - все с нетерпением ждали следующей схватки, в которой должны были сойтись этот четверорукий и "демон"...
Пока победитель второго боя отдыхал, Ингви подозвал Никлиса и вручил ему мешочек с деньгами:
- Возьми, отнеси мастеру Энгеру. Неизвестно, как у нас дальше пойдет, а должок мы вернуть ему можем.
- А как же ставки? Ну как, слышь-ка, кто еще против нас кучу денег поставит?
- Так много уже не поставят, да и твой трюк больше не пройдет.
- А ведь неплохо вышло, а?
- Неплохо, неплохо... Жаль такие вещи срабатывают только один раз... Ну давай, иди - а то не успеешь на второй бой полюбоваться. Ведь интересно, а?..
Никлис с деньгами удалился. Мастер Энгер был весьма удивлен, получив обратно свою ссуду - прошло всего лишь около часа после того, как он ее вручил Ингви. Первой его мыслью было, что "мастер Воробей" так и не смог воспользоваться этими монетами, когда же он узнал, что тот выиграл огромную сумму - удивился еще больше...
Пока он расспрашивал Никлиса, что да как - в зале уже все было готово для продолжения боев. Ставки, конечно, на этот раз были невелики. Впрочем, Ингви не настаивал на больших суммах, он уже получил столько, сколько хотел. И вот на столе встретились "демон" и его четверорукий противник. На этот раз четверорукий не стал финтить и вести разведку - он сразу же кинулся в бой, надеясь, очевидно, на мощь своих верхних конечностей. Впрочем, "демон" был силен и на взмахи толстых лап своего врага отвечал не менее крепкими ударами кулаков, в которых все еще сжимал пучки черненьких обрывков... Время от времени, когда обменявшись ударами противники отскакивали друг от друга, он поднимал руки с обрывками паучьих лапок и демонстративно тряс ими, словно что-то хотел этим сказать своему противнику. В таком противоборстве прошло около пятнадцати минут. Противники были полны сил и видимого преимущества еще ни у один из них не получил. Наконец "демон", отскочил подальше от своего врага, поднял руки, встряхнул черными пучками - и засунул их в рот, один за другим. Затем с натугой проглотил. Никто пока что не понял значения этого шага - а четверорукий опять ринулся в драку. Внезапно "демон" - впервые за весь вечер - расправил крылья. Они оказались вовсе не хилыми придатками и не декоративными украшениями. Тугие и широкие - они мгновенно сделали крошечную фигурку зрительно втрое больше. Четверорукий от неожиданности притормозил - а "демон", воспользовавшись этим, огрел его сбоку крылом. Удар вышел неожиданно очень сильным - четверорукий даже отлетел в сторону... А "демон" взмахнул крылышками еще энергичнее - и взлетел... Все дружно ахнули. Еще никто и никогда не выставлял на этих соревнованиях летающих созданий...