Иванов Борис. Абсолютная гарантия

   — Ну, про мелеттское жулье я порядком наслышан, — усмехнулся Гай. — С ними, ты уж прости, серьезные люди сроду не связываются...
   — Это ясно, — с некоторым смущением прогудел Шишел. — Так ведь не от хорошей жизни на то пошли... — Он отхлебнул пива и задумчиво — на вес — оценил его уровень в банке. — Но главную подлянку не они нам подкинули... — В голосе его зазвучала горькая досада. — Я и вылез-то напоследок — на пару часов всего — на торжище. Там интересные штуки выставлены были... А тут вдруг началось! — Он приложил ладонь к щеке и потряс головой, вспоминая о случившемся:
   — Понимаешь, там — под самым боком от места посадки нашей — древний Портал случился... Ну, знаешь, типа вход-выход в подпространство... Такие еще на Прерии находят, на Джее... И на Шараде. Но там вроде как мертвые они. Не фурычат. Только место занимают... А на Чуре то и дело то тот, то другой «дышать» начинает. А их там — уймища... И лезет из них нежить всякая. Чужие биороботы... И разное другое... С ними и те и эти как могут воюют... Я говорю — и люди из убежищ, и Отверженные... А главное, так это то, что когда действовать эта штука начинает... Портал этот... Так вокруг всякое-разное начинается. Такое, что ни в сказке сказать, ни пером описать... И стороны света путаются, и со временем — с течением его — глюки всякие выходят. Я страху натерпелся: тут и небо цвет поменяло — ночь средь бела дня началась, и сияние полярное зажглось, и сила тяжести скакать начала. А к тому ж окрест стрельба крупным калибром. И всеобщая паника. Ну, я ноги в руки и — к Кораблю. Смываться с милой планетки. Да только вместо двух часов я чуть не все двадцать пропадал, оказалось. Я уж сказал — со временем глюки начались... В том-то все и дело. Кораблик-то наш сам с норовом оказался... Я уж об этом говорил. Как опасность какая или другое что — так не спросясь в подпространство нырять привычку имеет. А вот где вынырнет — бог весть. Он типа того — разумное вроде существо... Любит спорить да артачиться. Вот и в тот раз — не понравилось ему здорово, что такие вещи начались. И он, меня не дожидаясь, — фю-ить! И все!.. Умотал неведомо куда. Хорошо еще товар со мною кое-какой остался, с которым на торги пошел. А потом... Словом, много здесь чего было...
   — Как же все-таки тебе выбраться удалось? Оттуда — сюда? — поинтересовался Гай.
   — Как да как... Каком, как говорится, кверху!..
   Теперь досада уже не покидала Шишелова голоса.
   — В общем, — тут он скрипнул зубами, — пришлось мне к народу этому внаем идти... К Отверженным. Потому что товар мой никому и на фиг там не нужен оказался... Им там только и нужно было, что «живая сила». Так что мне там с год целый пришлось то с упырями воевать, то Сумеречные стаи разгонять...
   — Сумеречные стаи?
   Шишел усмехнулся наивному вопросу Гая.
   — Стаи эти, не приведи Господь тебе где повстречать... Это — прости за плохое слово — симбиозы такие. Из тварей всяких, переживших ядерную зиму. Там и местные зверюги кошмарные, и даже кошки земные, которых еще первопроходцы туда завезли. Все они в такое скорешились, что... Не то что в одиночку на стаю такую налететь, а даже отрядом на бронетехнике — конец полнейший. Если, конечно, опыта не иметь...
   — А у тебя такой опыт, чувствую, появился, — предположил Гай.
   — Появился... Да еще какой... — Шишел скривился, словно в банке у него было не пиво неплохого сорта, а касторка. — Только лучше сроду бы такого опыта не иметь... Пару раз тамошние эскулапы меня чуть ли не по кусочкам сшивали... Правда, у них там это неплохо получилось оба раза...
   — По тебе и незаметно, — отвесил ему комплимент Стрелок.
   — Да как сказать...
   Шишелу было явно не слишком приятно вспоминать ту пору своей жизни.
   — И как раз когда я — подранный — в пещере дурацкой, во льду вырубленной валялся, от моих — с Корабля — по подпространственной связи весточка пришла. С Шарады. Отверженные, надо сказать, в большом секрете держали, что на такие каналы выход имеют. Но Феста с компанией как-то про это дознались... Так вот — сообщили они мне, что вынесло их в окрестности Шарады и что ждут они меня там. Сколько получится, столько и ждут. А я лежу как мумия. Не то что подняться — пальцем пошевелить не могу. А на мне все, кому не лень, свое леченье пробуют. Правда, оно и не без пользы — с одним типом интересным сошелся. Из тех, что меня с того света вытягивал. Колдун тамошний... Точнее, маг. У него на Заброшенных землях аж целый замок собственный имелся, наполовину во льды вмерзший. Интересный, надо сказать, тип. Его Правильный народ в снега изгнал — за то, что он — маг этот — с порождениями Тартара дела какие-то вел. Так он не успокоился и дела эти дальше крутить продолжал.
   — Слушай, ты что — действительно в магию веришь? — несколько смущенно осведомился Гай.
   Ему совестно было спрашивать взрослого и вполне, казалось бы, разумного человека о таких вещах.
   — Да фигня все это, конечно... — пожал плечами Шишел. — Все колдуны и маги эти просто разобрались хорошенько с древними технологиями — с теми, что от Предтечей и других Сгинувших Миров остались. Где, по существу, разобрались, а где, грубо говоря, поняли просто, для чего какую кнопочку нажимать надо... Ну, кнопочку — это я условно говорю. У Древних все по-другому устроено было — где колечко какое повернуть, где заклинание пропеть... А со стороны смотреть — все одно — колдовство получается. Магия... Мне на это дело насмотреться пришлось. Пока я у Крома в подручных ходил.
   — У какого Крома? — не понял Гай.
   — Мага этого, с которым скорешился я, так звали, — разъяснил Шишел. — Он хорошего мне присоветовал — как кораблик-то наш найти... Только из этого тоже мало чего хорошего вышло. А, да чего уж тут...
   Он махнул рукой.
   — В общем, он меня у Отверженного народа на пари выиграл. Потому что оказался я ему на всем Чуре единственный друг-приятель. Да и сам посуди: Правильный народ его — Крома этого — вообще к смерти приговорил. За то, что не перестал он с Нелюдью путаться. Отверженные же, хоть и платили ему щедро за помощь всякую, но смотрели на него криво и побаивались изрядно. А другие маги и чудесники, тоже во льды выгнанные, ему не друзья никакие были, а вовсе даже конкуренты злые. И тоже не прочь от него избавиться как-то. Так что не сладко жилось бедолаге. К тому же уж больно он напирал на все эти колдуновские — извини за худое слово — атрибуты. Хоть кино с него снимай. А этакое людей раздражает. Лечил он меня не за просто так, конечно, почти весь товарец, который при мне с собой был, к нему ушел. Кроме рукописи одной. Но о том речь потом, о манускрипте этом. Так вот, пока выхаживал Кром меня, сдружились мы как-то. И в конце концов, он на меня пари с Отверженными заключил. Мол, если удастся ему снежную бурю три раза предсказать, то забирает он меня к себе в замок. В услужение не в услужение, в учебу не в учебу, а так — другом-подручным вроде как. А те и рады стараться — за прогноз платить не надо, а я им, стаей подранный, еще долго не пригожусь. Так что ударили они по рукам, бури Кром им, само собой, правильно нагадал и меня к себе отвел...
   Тут Шишел сокрушенно вздохнул.
   — Только дружба у магов очень уж особенная. Кром вообще человеком занудливым оказался. Хотя и с огромным юмором. Мне, правда, юмор его за пару месяцев поперек горла становиться начал, а ему, видно, мой. То он стал обещать мне дорогу с Чура этого показать, то обещания эти на фиг забывал. Не знал он толком, чем меня занять. То учить начинал фокусам разным, то на подвиги посылал...
   Шаленого передернуло.
   — С обучением, — продолжил он, — получалось у него кое-что. Полезные фокусы кое-какие навострился я делать. Ну, глаза людям отводить, например... А вот с подвигами по-разному получалось. Голову технозавра добыл я ему. Думаю, то плохой знак был — теперь вот опять головами заниматься приходится. Только уже человеческими. Ну и к друзьям-конкурентам Крома наведаться мне пришлось — по темному времени.
   — Приятно видеть, — заметил Гай, — что даже в тех краях для тебя нашлась работа по специальности.
   — По моей специальности работы только в глубоком вакууме не найдется, — мрачно заметил Шишел. — А уж там, где колдуны да секреты, сам бог велел таким промыслом заняться. Так что натаскал я Крому с десяток книг каких-то да амулетов. Но, доложу я тебе, с сейфами да тайниками тамошними связываться поопаснее, чем с технозаврами... Замочки, правда, большей частью простые. Простые, да не очень. Все как один с сюрпризами да ловушками. Такая гадость еще только на Харуре в порядке вещей считается. Самая малая беда, которой остерегаться надо, — это шипы ядовитые. А есть штучки и похитрее. Так что чуть проморгаешь, и — бац в ящик! Или без глаз останешься. Или нутро тайника огнем сгорит. С тобой вместе. Или еще чего. Но бог миловал. Напоследок я вообще рекорд побил. Из тайника у Косого Абу-Пещерника — злейшего коллеги-неприятеля Крома — я какой-то посох магический упер. Для самого Крома, разумеется. Еще та была работенка. Одна пещера его чего стоила — сплошной лабиринт, а в лабиринте том капкан на капкане. Но ничего. И не такое проходили.
   — Похоже, — признал Гай, — что маг этот знал, кого к себе привадить...
   — Да не похоже, а точно! — угрюмо бросил Шишел. — Навел, зараза, про меня справочки. И хорошо понимал, что мне без его помощи с Чура не выбраться. Отверженным в Космос дороги нет. Им не то что корабли строить, им дай бог просто выжить. Самое лучшее, что они сделать могли бы, — это сдать меня Федерации. А уж Правильный народ без всяких разговоров сдал бы. На то он и Правильный. А уж тогда — от господ из Спецакадемии — мне возврата на Корабль сроду не было бы. Но обещание свое он таки выполнил. В этом ему отказать не могу. Хоть через задницу все вышло, а выполнил. — Шишел допил пиво и, похрустывая чипсами, продолжил: — В общем, после того как заполучил он посох тот дурацкий, стал он задумчив и через денек-другой усадил меня за стол в кабинете своем и говорит, мол, дела свои ты хорошо сделал и нигде вроде не прокололся, но только народ здешний тоже не без соображения. Так что вычислили тебя. И кое у кого из моих коллег на тебя зуб громадный вырос. А это значит, что на Чуре тебе долго не жить. Так что, говорит, пришло нам время прощаться. Этим меня он сильно порадовал, как ты понимаешь. Ну, говорю, как же теперь мне крутиться? Или уж помочь народу — самому по-быстрому в петлю лезть?
   Разговор тот — в холодном и темноватом, заставленном всяческими магическими декорациями кабинете, в тени подвешенного к потолку чучела гринзеиского летучего крокодила, — видно, крепко запомнился Шишелу.
   — А этот тип, — с чувством продолжал он, — покрутил, этак, носом, а носяра у него что надо, и говорит, что-де один мне путь. На ту самую Шараду, откуда с Корабля весточка мне пришла. И путь этот — через Портал. У него, видишь ли, уговор с этой силой нечистой — с Нелюдью из Тартара. Насчет того, чтобы за услуги какие-то те ему переброску через Порталы позволят. Так что, мол, братец, полезай-ка ты в Портал. Я, мол, тут поколдую малость, и вынесет тебя аккурат на Шараду. Или, на худой конец, на Джей. Если, конечно, ты вообще из подпространства вынырнешь. Что, честно говоря, маловероятно. Но других выходов для тебя, друг мой, я не вижу, не вижу и еще раз не вижу! Если ты, Дмитрий, не согласен, то я руки умывав, штаны отряхиваю и по тебе, грешному, так и быть, свечку в храме православном ставлю...
   — Прекрасная альтернатива, — криво усмехнулся Гай.
   — Да бывало и хуже, — угрюмо отозвался Шишел. — Когда в окрестностях Харура я в руки людям Кривого императора попался, то выбирать приходилось между дыбой и кипящим машинным маслом. Но и там обошлось...
   — Ты, погляжу, человек счастливый, — покачал головой Стрелок.
   — Выходит, что так, — согласился Шишел. — Только счастье мое — оно всегда двусмысленное какое-то...
   Он задумался над этим обстоятельством, и Гаю пришлось кашлянуть, чтобы вернуть его к окружающей реальности.
   — Ну, так вот: поперлись мы к тому Порталу, которым Нелюдь Крому пользоваться разрешила. Портал этот не близко, надо сказать, от замка расположен был. А мы с собой еще и капсулу тащили, в которой мне во время путешествия моего сидеть полагалось. Хоть и в разобранном виде, а все ж еще то развлечение. Если учесть, что еще и пурга началась... В общем, когда мы до Портала добрались, я уж живым остаться и не чаял.
   И снова Шишела передернуло.
   — Ну, стало быть, — продолжил он, — отогрелись мы там — в Портале этом, и полез я в капсулу ту подлую. Перед тем как закрыться, Богу помолился. Может, оттого и живым остался. Кром, значит, поколдовал-поколдовал, и с третьего захода полетел я в преисподнюю... Чего только не натерпелся в полете том! Но снова говорю: видно, услышал Бог мои молитвы и живым до Шарады донес. До Шарады, а не до Джея проклятого... На Джее-то одно из двух: или в населенные земли попадешь, где у них и полиция и органы неслабо работают, либо во Внутренние Пространства. А там тебя или зверье сожрет, или туземцы в плен возьмут. Если сразу в болоте не потонешь. Красота! Но пронесло. — Подумав, он добавил: — Однако, видно, обидел-таки я боженьку — не ему одному молился... Да и сейчас молюсь.
   — Кому ж еще? — поинтересовался Стрелок.
   — Да кому ж еще на моем месте молиться, как не Донг-ин-Донгу — Богу Иных Мест Грустному. — Шишел кивнул в сторону алтарика, над которым все еще вился легкий дымок. Потом вздохнул, возведя глаза к потолку: — Напрасно он обижался — ведь Пестрая Вера она не всерьез...

Глава 9
БОГ ОЖИДАНИЯ

   — А может, чем другим согрешил, — задумчиво продолжал Шаленый свой рассказ о приключившихся с ним бедах. — Потому что без толку весь тот полет был... Только внутреннего демона на Шараде той нажил...
   — Это еще что за чертовщина? — удивился Гай.
   — Да не чертовщина это, — вздохнул Шишел, — а чудо этакое нейрокибернетики. Такая игрушка была в древности — «Тамагочи». Не слышал? Многие и сейчас любят с ней повозиться.
   Гай о такой игрушке слышал, в чем и признался Шишелу.
   — Ну так вот, — объяснил тот, — внутренний демон — это такая штука вроде «Тамагочи», только внутри твоей черепушки. Точнее, не твоей, а моей. И посложнее будет... Со своими мыслями, со своими капризами... И не только для пустых развлечений годится. Иногда и совет полезный подкинет...
   Стрелок задумался и неуверенно спросил:
   — А ты уверен, что это не шиза? Или, ну там, раздвоение личности какое... Во время подпространственного перехода...
   Шишел даже раздулся от возмущения.
   — Ну уж не шиза! И не раздвоение... И не во время перехода я «Тамагочу» эту заработал...
   Гай, извиняясь, пожал плечами:
   — Ну, значит, не во время перехода... Не в подпространстве...
   — Конечно, не там, — с досадой прогудел Шишел. — Сказал же я — внутреннего демона я подцепил... Выиграл на Шараде в тамошние кости.
   И был в этом совершенно откровенен. Действительно, демон достался ему именно в том странном и полном загадок Мире, который его первооткрыватели вполне заслуженно окрестили Шарадой. Впрочем, история заселения этого Мира оставалась под вопросом.
   Странности планетарной системы, в которую входила Шарада, были отмечены еще первыми астрономическими наблюдениями и кораблями-автоматами, посланными к ней.
   Экипажи первых больших экспедиций признали Шараду миром, вполне пригодным для последующего заселения еще во времена расцвета Империи. Собственно, эти экипажи и оказались первыми переселенцами — из-за неполадок не всем исследователям удалось вернуться на Землю. Затем последовала эпоха полузабвения, когда космическая экспансия человечества была направлена на менее удаленные и более комфортабельные, чем Шарада, Миры.
   Первая волна переселенцев — довольно скудная — прибыла на Шараду в довольно неудачные времена: Империя катилась к закату, и на горизонте уже маячила Эпоха Изоляции. Так что во многом — практически во всем — первопоселенцам пришлось полагаться только на себя. Впрочем, нет худа без добра. Возможно, именно поэтому — в силу своей заброшенности — цивилизация, сложившаяся в этом странном, разбитом на совершенно непохожие друг на друга анклавы и удивительно живописном Мире, оказалась весьма жизнеспособной и самостоятельной. Совершенно не похожей на другие Миры, порожденные земной экспансией.
   Все они — остальные тридцать два Мира Федерации, пришедшей на смену Империи, — были более или менее искаженными копиями мира Земли. Конечно, в разных частях Обитаемого Космоса эти копии получились разными. Среди унылых парламентских демократий и пары-тройки диктаторских режимов забавно смотрелись самопровозглашенная Империя Харур и полуфеодальный симбиоз «технотронного» рыцарства и Общины Старателей, сложившийся на Парагее. Был среди Миров Федерации и процветающий Мир Океании, быстро превзошедший по своему благополучию саму Метрополию, был и каторжный мир Седых Лун. Был до предела криминализированный Мир Мелетты, была и планета-монастырь — Сентинелла. Каких Миров только не было в Федерации. Но все же это были понятные, в чем-то все равно похожие друг на друга Миры. Они продолжали — каждый по-своему — историю земной цивилизации и порой повторяли ее с трогательно-пародийной точностью.
   Вторую волну космической экспансии на Шараде встретила цивилизация или, точнее сказать, целое скопище цивилизаций, ничуть не похожих на земную. Ну, хотя бы потому, что среди разумных рас, населявших эту удивительно разнообразную по своим природным условиям планету, встречались не только «хомо сапиенс». А собственно, люди практически не помнили своего земного происхождения и за истинную историю своих народов почитали пренелепейшие — с точки зрения землян — собрания легенд и сказаний. Самым удивительным в этом было то, что реалии жизни на Шараде убедительно подтверждали именно эти — фантастические — варианты истории. А вот версия о пришествии цивилизации на Шараду из Космоса представлялась удивительной чепухой. Мир Шарады был разбит на множество территорий (их стали называть анклавами — слово «государство» здесь не подходило), каждая из которых была удивительно своеобразна по своему рельефу, климату, истории и населению.
   — Там, как говорится, каждой твари по паре, — рассказывал об этом Мире Шишел. — Есть такие анклавы, что только горы и озера. Есть такие, что только степь до горизонта. И такие есть, что в подводном царстве. И такие, что в царствах подземных... А есть такие, что неизвестно где и искать...
   Все они были почти полностью изолированы друг от друга и сообщались через довольно узкие переходы. Часто эти переходы имели самую невероятную природу.
   — Где горные перевалы, — рассказывал Шишел Стрелку, — где подводные ходы, где подземные... А где какие-то непонятные... Магические.
   Ну а кроме того, вокруг планеты и центрального светила системы Шарады вращались по довольно затейливым орбитам несколько населенных автоматических спутников явно искусственного происхождения. Между ними и планетой перемешались космические суда довольно совершенной конструкции.
   Колонисты второй волны стали в тупик, пытаясь понять, как за сравнительно короткий исторический срок колонисты первой волны умудрились заселить самые труднодоступные уголки планеты, утратив при этом всякую память о своем истинном происхождении. От времен первой экспансии не сохранилось решительно никаких документов. Не сохранилось даже никаких материальных следов. За исключением самих людей и их языка. Земные языки на Шараде, впрочем, тоже претерпели немалые изменения, и с взаимопониманием между старыми и новыми колонистами возникало немало проблем.
   Шарада больше была сродни не вошедшим в Федерацию Мирам — «постатомной» цивилизации Чура, известным своим невероятным общественным строем Желтым Лунам и причудливому миру Гринзеи. Но и их она перекрывала по уровню своей странности и разнообразия. На планете жизнь определяли чудеса нанотехнологий и искусственного интеллекта, виртуальное колдовство, бесчисленные гипно-эффекты. За период Изоляции Шарада стала миром техномагии. Впрочем, многие считали, что она была им всегда.
   Старожилы планеты — надо отдать им должное, — как правило, не проявляли вражды к колонистам второй волны, вполне резонно считая, что для всех в этом Мире хватит места и каждый новичок сможет найти такой уголок планеты, жизнь в котором ему окажется по сердцу.
   Собственно говоря, колонизации Шарады как таковой не получилось и со второго захода. Народы планеты, потолковав между собой, охотно согласились войти в Федерацию и не чинили препятствий строительству орбитальных станций в ближнем Космосе, а на поверхности — космотерминалов и экологически чистых предприятий. Однако только в небольшом мирке обслуживающего персонала этих немногочисленных объектов и транзитных путников, на короткие сроки посетивших Шараду, жизнь текла по стандартам Федерации. В отличие от всех остальных Миров, Мир Шарады не только не стал унифицироваться, превращаясь в стандартный компьютеризованный, из стекла и бетона слепленный рай, а наоборот — сам быстро переваривал и превращал в «своих» переселенцев из Миров Федерации. Все, кому приходилось, прибыв на Шараду, повстречать старых знакомых, переселившихся сюда хотя бы на пару лет раньше, сходились на том, что знакомых этих словно подменили. Как правило, они вписывались в образ жизни того или иного анклава, начинали следовать местным традициям и обрядам.
   А традиции и обряды составляли, по сути дела, основу жизни большинства анклавов этой планеты. Технологии здесь рядились в наряды магии, общественные институты принимали образы колдовских и религиозных сект. Договора становились клятвами, семьи — мистическими союзами. Обязанности принимали формы обрядов. И, несмотря на невероятную сложность такого образа жизни, иммигранты быстро принимали его, образовывали смешанные семьи, и второе их поколение уже становилось неотличимым от коренного населения анклава, выбранного для жизни предками.
   Когда успел расцвести и созреть этот невероятный букет культур, явно способных конкурировать с унифицированной культурой Федерации, не мог объяснить никто.
   Какой-то свет на эту ситуацию пролило открытие феномена неравномерности течения времени в различных анклавах поверхности Шарады. Это явление превратило планету в Мекку для физиков всей Федерации. Возникло довольно экзотическое предположение, что часть колонистов умудрилась прожить на Шараде несколько тысяч лет — за десятилетия Изоляции. Как и на Чуре, гипотезы связывали аберрации хода времени с казавшимся ранее диким, но полностью подтвердившимся предположением о существовании на Шараде Порталов. Порталы — ворота в систему подпространственных переходов, созданных то ли Предтечами, то ли загадочными выходцами из Тартара, были возможной причиной появления на Шараде весьма экзотических форм жизни.
   Из такого-то Портала Шишела и вынесло на Шараду.
   — Понимаешь, — продолжал он, — черт занес меня в Анклав Зайца. У них так называлось это место. Слава богу, что не совсем уж без гроша в кармане. Так что не пропал я там.
   — А от чего пропасть-то ты должен был? — слегка удивился Гай. — Ты же ведь, наоборот, со своими встретиться там собирался...
   Шишел очередной раз отмахнулся от досадного вопроса.
   — Собирался... Только вот снова унесло у меня кораблик — из-под носа самого. Собственно, из-за того, что вылезли они в подпространственную связь, чтобы мне на Чур весточку передать. Из-за того все и вышло. Засекли их. И сразу опаньки! В системе Шарады всплывает пара крейсеров ОКФ. Такое случайно не бывает.
   Гай прикинул в уме — должно быть, где-то «в сферах» очень высоко ценили возможность захвата древнего Корабля. Внеплановый переброс даже одного крейсера Объединенного Космофлота Федерации мог быть оправдан разве только необходимостью подавления вооруженного мятежа или какой-нибудь глобальной эпидемии. А тут в дело бросили даже два!
   — Так что пришлось им ноги уносить и с Шарады, меня не дожидаясь, — вздохнул Шаленый. — Винить их за то не могу — с крейсерами не поспоришь... Они к тому же мне денежки-то оставили — чтоб не пропал. И письмо — чтоб ждал. На Океании. Потому что у Шарады опасно стало. И вообще. А у них — у Фесты с компанией, — видишь ли, надежда появилась, что все-таки одолеют они систему управления корабликом этим... Письмо-то мне передали. А вот денежки... Ненадежному человечку они дело доверили.
   При воспоминании об этом моменте своей биографии Шишел скрипнул зубами:
   — И как назло, все мои хитрые вклады остались в банках Мелетты, Прерии, Океании той же. А на Шараде — ноль целых, ноль десятых. У меня, впрочем, магическая рукопись с собой была. Я ею еще на Чуре торгануть пытался, но когда Кром к ней прицениваться начал, то я повременить решил. На черный день сохранил. А на Шараде пришлось с рукописью той расстаться.
   Тут Шишел стал еще мрачнее, чем был до того.
   — И ведь предупреждали же меня, что в тех местах с магией поосторожней быть надо... — с досадой продолжил он. — Всему жадность виной — возможность была. Получилось так, что можно было на нее выменять большую партию магических монет. У одного купчины с Квесты. Он, хотя который уж год на Шараде обретался, в торговле выгоду свою различать не разучился. Только для этого надо было в далекий анклав пробраться через два других от Терминала. Я, дурак, и пробрался. Через горный перевал лезть пришлось в кислородной маске. Потом дирижаблем лететь. А под конец подземным туннелем плыть. Большой, надо сказать, туннель. И стены в нем светятся...