Иванов Борис. Абсолютная гарантия

   Молчание в ответ. Недоуменный шорох пустоты.
   — Слушай, Шишел, ты, часом, не выпил там?..
   Шаленый удовлетворенно хмыкнул:
   — Это проверяю я тебя... Там на самом деле фотка висит. Небольшая. Не голограмма. Именно фотка. На ней пожилая такая тетка. Моя мать...
   Снова секунд пять шороха.
   — Ну, слава богу... Теперь уж точно: ты — это ты, а я — это я... Слушай... Ты... Ты там на свободе? Или?..
   Шишел мрачно глянул на Лидделла.
   — Считай, что на свободе. Вы-то сами где сейчас обретаетесь? Хотя... Лучше потом об этом. Вот что... Днями я снова на связь выйду. Тогда все подробнее скажу. А сейчас не время. Фесте привет. И Клайду с Нэнси. И всем вообще...
   Шишел защелкнул замок амулета, выставил на место его кольца. Положил вещь на место. Лидделл снова прикрыл ее платком.
   — Я свободен? — спросил Шаленый после долгого молчания.
   — Разумеется, — заверил его Лидделл. — Совершенно свободен. Как все мы...

* * *

   Дождь над Санта-Финитой то затихал, то усиливался, и Гаю постоянно приходилось поглубже натягивать на голову капюшон своего плаща. Он постарался сбросить с себя странное чувство того, что все, что происходит вокруг, происходит вовсе и не с ним, а в какой-то очередной виртуалке, которую ему по необходимости — за билеты уже уплачено — приходится досматривать до самого конца, не участвуя в действии, а только бродя по призрачным улицам, мимо призрачных же прохожих и пытаясь понять, зачем он явился в этот призрачный мир.
   Впрочем, один из этих призраков вдруг самым решительным образом напомнил ему о том, что никакой он не посторонний в этом, пусть и чужом для него мире. И о том, что по крайней мере одно из населяющих этот мир существ вовсе не призрак, а живая молоденькая девушка. Насмерть перепуганная и страдающая.
   Митико — второй уже раз — караулила его в фойе «Эдельвейса», калачиком свернувшись в кресле. На этот раз она и не думала спать.
   — Где ты был?! — воскликнула он, подбегая к Гаю. — Я чуть не пропустила тебя в таком капюшоне... В полицейском управлении меня совсем заморочили... Это все так страшно...
   — Ты была в полицейском управлении?
   От общей усталости Гай был способен задавать только глупые вопросы. К тому же он как-то незаметно перешел с Митико на «ты».
   — Конечно, была! Меня туда отвезли сразу из «Сакуры»... И там очень много раз спрашивали об одном и том же... И очень много расспрашивали о тебе... Они мне сказали, что тебя подозревают в том, что... Они мне сказали, что ты был ночью в «Сакуре»... И еще, что ты и убил... И еще, что ты убежал... И что ты убил полицейского офицера...
   «Какого еще офицера? — чуть было не спросил Гай, но вовремя сообразил. — Кажется, второпях полицейские чины мне подвесили еще и Шишелов подвиг».
   — Они хотели знать, — торопливо продолжала Митико, — какие у тебя были дела с дядей Акиро. И какие со мной... Потому что на мое имя есть дядин полис... Очень большие деньги... И еще они хотели знать, кто такой Йосио Мори... Потому что он теперь наследник... Дядя Акиро ему продал все акции, все права... А я совсем не знаю никакого Мори, никаких твоих дел... А потом, когда я уже была дома, мне снова звонили. И сказали, что это не ты убил... Но чтобы я им сказала, если увижу тебя... И я решила, что если тебе теперь не надо бегать от полиции, то ты должен вернуться к себе...
   Гай потряс головой, пытаясь переварить все сказанное. Он с беспокойством оглянулся по сторонам — нет, в пустынном фойе никому не интересен был их разговор.
   — А зачем ты пришла сюда — ко мне?
   Личико Митико выразило искреннее недоумение.
   — А разве не нужно было приходить? Я пришла потому, что ты должен все знать... А я не знаю ничего... Ты должен мне все объяснить...
   Она вдруг устало опустилась на краешек кресла.
   — И еще я пришла к вам потому, что я никому больше не верю... Знаете, дядю Акиро все время окружают такие странные люди... Нехорошие люди... Я не верю им. И полиции тоже не верю.
   — Зато вы верите подозрительному типу, с которым знакомы только двое суток, который замешан в убийстве вашего дяди и который скрылся от полиции?
   Митико поглядела на него неожиданно спокойно и серьезно — словно в одночасье повзрослела лет на двадцать.
   — Ты знаешь... Я всегда очень хорошо чувствую людей... Поэтому дядя Акиро и взял меня с собой... Но он совсем-совсем не слушал меня... — Она горестно тряхнула головкой. — Так вот... Ты — хороший человек. Я чувствую это... Тебе можно верить.
   — Этому хорошему человеку, Митико, когда все закончится — даже если все закончится хорошо, — придется досиживать еще лет пять на Седых Лунах. Кстати, срок я получил за убийство.
   — Но ты ведь не убивал?! Никого не убивал?!
   Сказано это было с такой несокрушимой и наивной верой, что у Гая опустились руки.
   — Слушайте, Митико... Пойдемте пить кофе. У вас усталый вид. И я с ног валюсь. Будем пить кофе, и я вам расскажу все, что знаю. А вы мне. И может быть, что-нибудь поймем в том, кто и почему убил дядю Акиро. И многое другое. Но сначала кофе. Где-нибудь рядом тут есть что-нибудь круглосуточно открытое...
   — Здесь все круглосуточное, — подтвердила Митико.
   Они вышли под моросящий дождь. Митико надвинула на голову капюшон своей ветровки и стала похожа на подростка, вздумавшего пошататься по городу в ненастье.
   — Здесь рядом, — сказала она.
   Примерно с квартал они прошли торопливо и молча.
   — А что вы хотели узнать о дяде? — осторожно спросила девушка.
   — Многое... — Гай еще не решил, с чего начать расспросы. И спросил наобум: — Ну, например, в какой клинике он проходил реювенилизацию?..
   Очевидно, Митико ожидала совсем другого вопроса.
   — В какой клинике? — переспросила она недоуменно. — Его лечили в биомедицинском центре. Предлагали сделать еще и косметическое омоложение. Чтобы выглядел совсем молодым. Но дядя сказал, что ему привычнее быть на вид старым. Да и сотрудники перестанут его узнавать и уважать...
   — Так что это был за центр? — повторил свой вопрос Стрелок.
   Митико пожала хрупкими плечиками. И уточнила:
   — Биомедицинский центр «Абсолютная гарантия».

* * *

   — Мой номер — просто проходной двор какой-то! — с досадой констатировал Шишел. — Каждую ночь все, кому не лень, считают нужным вломиться ко мне и спокойно так меня тут дожидаться. Ну, понятно, когда полиция. Или от Василия люди... Но от вас, господин федеральный следователь, я этого не ожидал.
   Он тяжело опустил прихваченный из машины рюкзак на пол и стал стягивать с себя изрядно промокшую «аляску».
   — Простите меня великодушно. — Кай поднялся из кресла и виновато развел руками. — Но, согласитесь, светиться в коридоре и тем более в вестибюле мне в сложившейся ситуации совсем не с руки. А ситуация такова, что требует от нас немедленных действий. Вот, — Он указал на стоящий на столе объемистый термос. — Я прихватил с собой. Прекрасный кофе...
   — Спасибо, но у меня от кофе и так уже в ушах звон, — отмахнулся от термоса Шишел. — Давайте уж сразу по делу...
   — По делу так по делу, — охотно согласился Кай и снова опустился в оккупированное им кресло. — Пока я добрался до Санта-Финиты и разбирался с чинами из здешнего полицейского управления — это посреди ночи, учтите — у меня созрел некий план. Но он потребует от нас быстрой мобилизации всех сил. Как с нашей, так и с... э-э... вашей стороны.
   Шишел тяжело вздохнул и опустился на жалобно пискнувший диван.
   — Валяйте, следователь... — обреченно произнес он.

* * *

   Когда все варианты были обговорены, все точки над «i» были расставлены и дверь за федеральным следователем закрылась, Шишел глянул на часы и понял, что спать ему всего и осталось, что с гулькин нос. Часть этого времени он потратил на то, чтобы постоять под контрастным душем, приговаривая: «На ваш план у нас свой планчик найдется, господин легавый...» Однако, выйдя из-под обжигающих то холодом, то крутым кипятком струй, он понял, что сна у него не осталось ни в одном глазу. Так же, как не осталось и уверенности в наличии путевого плана.
   «Ты и в самом деле имеешь свой план? — поинтересовался у него внутренний демон. — Не насчет Коппера — тут у вас все ладно придумалось. Хотя вариант ужасающе банален. Я не про то... Придумал хоть что-то путное, чтобы Лидделла обштопать? Может, и тут у господина следователя планчик найдется? Мог бы и за советиком обратиться, пока вы с ним тут время тратили...»
   «Молчи, птиц поганый! — прикрикнул на него Шишел. — Не засть мозги! Думать я буду!»
   Размышления он начал с того, что извлек из рюкзака свою гадальную книгу и привычно раскрыл ее на наугад выбранной странице. Взгляд его остановился на слове «вор».
   «По пятницам, — повествовал о жизни двух мудрил их досужий биограф, — добродетельный Бонни проповедовал в часовне окружной тюрьмы и частенько говаривал обитателям сего узилища: „Воровство конечно же тяжкий грех, а потому являет собой зло. Но высшая мудрость, дарованная нам Господом, состоит в том, чтобы и во зле узреть благо. И для вора благо это состоит в том, что, согрешив воровством, он приближается к пониманию того, что именно воровство и ведет ко всем иным грехам. Оно же и является образом всех их — ибо что есть, например, прелюбодеяние или даже самое убийство, как не воровское присвоение чужой любви или права на жизнь?“
   Злобный же Грогги, который временами — не столь редко, сколь регулярно — за мелкие свои прегрешения оказывался среди слушателей этих мудрых речей, возражал на это следующим образом: «Есть действительно и благо во зле воровства, да только-то это благо, о котором толкует преподобный, в том, что, стибрив что-то и поняв видимую легкость такого ремесла, благовоспитанный джентльмен живо смекнет, как легко и ему самому быть обворованным. И это прибавляет ему мудрости. А мудрость — это иногда благо»».
   Мудреное чтение перебороло бодрящее действие кофеина, и только раскрыв плотно сами собой сомкнувшиеся веки, он понял, что вот-вот опоздает на встречу с Градовым.

* * *

   К тому времени, когда Гай появился в кабинете Градова, Шишел уже был там — мрачной грудой пристроился у подоконника и тяжко размышлял о чем-то своем. Гай вопросительно глянул на хозяина.
   — У меня к тебе, Василий, разговор — но не по тем делам, по которым мы тут собрались. Дело, как говорится, тонкое.
   — Садись. — Градов кивнул на кресла у журнального столика. — Сиди и помалкивай пока. У меня для тебя тоже есть кое-что. Но то все потом. Сейчас у нас с одним типом разговор интересный намечается. — И буркнул в трубку: — Заходи, Несфи. И всех кого надо заводи...
   Сам он тяжело опустился в кресло за массивным письменным столом и бросил перед собою пистолет — уже не «вальтер», а «шайтан» куда как большего калибра — из тех, которыми вооружена личная охрана Кривого императора на Харуре.
   В комнату ввалилось четверо: Несфирату в сопровождении Рыбака и двое коротко стриженных парней, одетых по-спортивному. И конечно — при стволах. Морды у парней были совершенно индифферентные. Вась-Вась молча, движениями подбородка определил одного из них в один угол, другого — в другой.
   Потом поплотнее уселся в своем кресле и милостиво улыбнулся Рыбаку.
   Тот бросил косой взгляд на красующийся на столе пистолет и заметно помрачнел.
   — Роман, — ласково начал Градов, — ты сам видишь, что за последние двое суток дела у нас успели основательно запутаться. Приходится разбираться в разных мелочах. В том числе и со всякой вашей самодеятельностью. Вот, понимаешь ли, поручил я Несфи сущий пустяк — заняться ксивой для моего друга. Собственно, ему и пальцем-то шевелить незачем было — поручил бы кому-то из своих «шестерок» дойти до конторы старины Билли и проконтролировал исполнение. Всего и делов-то... А ему, видишь ли, в лом даже такой пустяк. Спихнул эту забаву на твои хрупкие плечи. А ты и рад стараться... Сам заносил карточку Билли или доверил кому? Когда карточка попала к Билли?
   Пот мелким бисером высыпал на челе Рыбака.
   — Сам. Сразу, как Несфи отдал ее мне...
   — И как-то разболтались вы у меня, ребята, — раздумчиво продолжал Вась-Вась. — И Несфи и ты взяли оба, да и позабыли мне доложиться, какой расклад у вас вышел по этому дельцу. А ведь дельце-то вдруг завоняло. И очень дурно завоняло... Карточку кто-то использовал. Или скопировал. И этот кто-то крупно подставил моего друга. Да, впрочем, ты ведь в курсе того, как сложилось дело с тем япошкой? Подумай, кто бы это мог быть? Ведь получается, что он и тебя подставил — этот кто-то.
   Рыбак с трудом сдержался от того, чтобы смахнуть с лица испарину — уж слишком бы его выдал этот жест. Он только чаще обычного заморгал глазами и, стараясь не выдавать волнения, нарочито медленно выговаривая слова, предположил:
   — Я так думаю, что это дело рук Коппера. Того — первого. Похожего на себя. Он ведь вел вашего друга, как я понимаю? Значит, у него и мог быть дубликат...
   Градов поморщился:
   — Эту версию мы, можно сказать, проверили... Она не работает. И вот что я тебе скажу... — Он переложил с места на место свой пистолет. Рыбак слегка дернулся. — Вот что я тебе скажу, — продолжил Вась-Вась. — Маленькая ложь вызывает большие подозрения, Роман... Большие... — Теперь он уставился на Рыбака в упор. — Понимаешь, я навел справки. Ты совсем не сразу понес карточку Билли. Ты только к утру его побеспокоил. И сам приплатил за срочность...
   — О господи...
   Теперь Рыбак уже не скрывал своего волнения. Он осторожно, очень осторожно достал из кармана носовой платок — с небольшую скатерть размером — и принялся утирать уже не испарину, а струйки, ручейки пота, побежавшие по его лицу.
   — Я просто напутал немного, шеф... При такой заварушке немудрено. Честное слово, шеф. Я же просто запамятовал: в ту ночь тот — второй Коппер — назначил мне встречу. И это отняло довольно много времени... Вы помните — я докладывал, о чем мы с ним...
   — Сдается мне, что ты не все мне докладывал, Рома... Далеко не все... — Снова Градов задумчиво переложил пистолет с места на место. — И вообще, Роман, — продолжил он, не отрывая взгляда от переносицы Рыбака, — расскажи-ка ты мне, как это получилось, что тот — второй Коппер — вышел именно на тебя? А лучше расскажи мне, как ты вышел на Коппера. Ведь это ты первым предложил ему свои услуги и ты и отыскал его, а не он тебя? Так ведь?
   Тут Вась-Вась блефовал. То, что дело могло обстоять именно так, как он только что предположил, было просто-напросто интуитивной догадкой. Но интуиция редко подводила Градова, И сейчас, судя по реакции Рыбака, он угодил в точку.
   — Шеф... Я с Коппером раньше работал... И он знал... Он знает обо мне много всякого... Мне нельзя было с ним ссориться...
   — И поэтому ты ему про все наши дела стучал аки дятел? Так ведь?!
   — Не так, вовсе не так, шеф... Если я что и рассказал Копперу, так только то, что...
   — Так только то, о чем он тебя спрашивал... — косо усмехнулся Градов. — И ни словечка сверх того... Верю...
   — Только то, что не могло повредить...
   — Например, что на горизонте обрисовался некий старый знакомый твоего шефа, который к тому же интересуется Копперхедом? И уж конечно, ты не мог отказать, когда он попросил у тебя его — этого моего старого знакомого — ксиву. На пару-другую часов. Просто так — попользоваться. Ты даже не сообразил, что себя выдаешь с головой...
   — Шеф, я...
   Рыбак вцепился в ворот своей рубахи. Лицо его выражало тот самый ужас, который Гай видел на физиономиях тех своих знакомых по Седым Лунам, которых их соседи по бараку уличили в стукачестве.
   Градов кивнул охранникам, и те живо взялись за дело. Один придержал Рыбака за вывернутые за спину руки и за волосы, а второй прошелся по его карманам. Рыбак благоразумно не сопротивлялся. На стол перед шефом лег «кольт» Рыбака и его бумажник. Вась-Вась вышел из-за стола и подошел к провинившемуся подручному вплотную. Взглядом приказал охранникам отпустить их жертву. Пристально уставился Рыбаку в глаза.
   — Вот что... — неожиданно вошел в разговор Шишел. — Ты этого... До смерти уж суку эту не пугай... И смотри портрет ему не подпорть... Он нам еще сгодится.
   Рыбак покосился на него. В глазах погоревшего слуги двух господ можно было прочесть что-то похожее на благодарность.
   — Шеф, — глухим, сразу севшим на пару октав голосом подхватил он, — я еще сгожусь! Я, разумеется, сгожусь! Я вам солью Коппера. Мы эту падлу зароем!
   Шишел тоже подошел вплотную к Рыбаку, не говоря худого слова, взял его за шиворот и хорошенько тряхнул.
   — Мыслишь ты правильно, — сообщил он. — Но сейчас лучше тебе заткнуться и помолчать. И не дергаться. Не приведи господи, Коппер заметит, что вибрируешь ты... Он сам тебя первым закопает. По частям.
   — Ну что... — Градов повернулся к Шаленому. — Попробуем разыграть твой вариант?
   — Вариант этот вовсе не мой. Скорее уж господина Санди. Но все равно... Попробуем...
   Шишел взял со стола «кольт», вынул обойму и опустошил ее себе в карман. Вставил на место, проверил ствол и протянул пистолет Рыбаку.
   — Держи, а то без этой штуки на боку ты держишься ненатурально как-то. А сегодня на встрече с Коппером ты не должен никаких подозрений у него вызвать Ты ведь можешь назначить ему встречу на сегодня? Где вы с ним встречаетесь?
   — Знать бы где — не было бы проблемы вас на него вывести, — пожал плечами Рыбак. — Он сам назначает место — и каждый раз новое. В два этапа. Сначала говорит, откуда я ему должен позвонить минут за десять до встречи. И только после второго звонка сообщает, куда надо нестись сломя голову, чтобы поспеть на эту встречу. Страхуется как может.
   — Надо сделать так, чтобы после вашей следующей встречи со страховкой у него уже номер не прошел бы. Ты скажешь ему, что вычислил Коппера-двойника. И скажешь, где у тебя с этим двойником встреча. Тут уж не твой Коппер диктует условия, а наш...
   Рыбак облизал ставшие сухими губы
   — Учтите шеф, что я при этом рискую головой. Если он поймет, что я вожу его за нос...
   Градов фыркнул.
   — А того, что случится, если старина Вась-Вась поймет, что его — своего шефа — ты водишь за нос, ты в расчет не берешь? Не-е-т...
   Он взял Рыбака за пуговицу пиджака и подтянул его к себе, чтобы смотреть ему прямо в глаза.
   — Не-е-ет, я не буду заставлять тебя жрать свои собственные поганые кишки. Ты у нас помрешь с честью. Я просто сдам тебя тому же Копперу. Объясню ему на пальцах, что ты все это время работал на меня. Поверь, я это смогу — и на Коппера сам выйти, и мозги ему запудрить как следует. А уж он тебя обработает по полной программе. Просто выйдет потеря времени. А оно сейчас дорого. Поэтому, если ты хочешь вместо того, чтобы на нож подсесть, просто отправиться принимать дела у Ховански, то ты сделаешь все то, что я тебе скажу. Точно и аккуратно. А пока Несфи и ребята тебя проводят в одно тихое место и посидят там с тобою. И никому не скажут ни слова — ни до того, как ты отправишься на встречу с Коппером, ни после.
   Он бросил взгляд на охранников.
   — Ведь вы не будете трепаться, ребята? Вообще никогда и никому.
   «Ребята» преданным мычанием заверили его, что будут немы как рыбы. Градов снова перевел взгляд на Рыбака.
   — Ты у меня — если жив будешь и с делом справишься без проколов — отправишься якобы на слабый участок — поднимать там уровень работы. А старый пан Анджей давно уже не справляется со своими головорезами... Надо отыскать ему работенку попроще. Видишь, я забочусь о твоей репутации.
   Забота эта была, конечно, весьма и весьма своеобразной. Девяностотрехлетний Анджей Ховански значительную часть своей жизни провел, балансируя между двумя очаровательными возможностями. Одна из них состояла в перспективе получить предельный срок от суда Санта-Финиты, в котором неизменно находились на рассмотрении с полдюжины дел, связанных с преступностью в обоих морских портах столицы. Другая — еще менее приятная — в том, чтобы окончательно потерять контроль над вконец обнаглевшими в последние годы портовыми контрабандистами и ворьем, с которых ему надлежало собирать дань в пользу очередного шефа столичного криминалитета. А такая потеря означала быстрое, предельно неприятное окончание жизни — от рук «своих» или чужих — безразлично.
   «Ну, спасибо вам, шеф... — мысленно поблагодарил Рыбак Вась-Вася. — Лучше бы уж прямиком на Седые Луны. А и то мысль — сразу же проколоться на фигне какой-нибудь да срок схлопотать... Не самая дурная мыслишка...»
   Тут Рыбак окончательно сомлел от нервного напряжения, но на ногах удержался.
   — Шеф, я не подведу вас! — заверил он Градова вслух. Тот кивнул Несфирату и через считанные мгновения остался в кабинете наедине с Шишелом и Стрелком.

* * *

   — Ты уверен, что твой приятель из органов успеет вовремя поправить свою маску? — угрюмо спросил Вась-Вась, продолжая сверлить полным ненависти взглядом дверь, за которой исчез Рыбак.
   Шеф все еще не мог прийти в себя после раскрытия неслыханного вероломства своего верного помощника.
   — Конечно, я ему устройство это поуродовал, — признал Шишел. — Покуда с физиономии отцеплял. Но он говорит, что у них тут целая команда работает. Справятся с хреновиной этой. Или запасную найдут...
   — А не боится он подставляться, этак вот, напрямую? Мало ли как обернуться все может... Коппер — он бешеный. Сам пулю получит, но и легавого к праотцам отправит... И будет следователю твоему орден посмертно, а нам все это дело подошьют. Им-то что. Одни в могиле будут, другим — благодарность в приказе. А мы отдувайся за всех. Это с одной стороны. А с другой — может, он, приятель твой, только оттого и смелый, что дубиной по мозгам заработал? А там, глядишь, отойдет и пятками назад всю затею пустит?
   Шишел отрицательно потряс головой.
   — До этой поры проколов у господина следователя, считай, что и не было... И не трусливого он десятка. Когда эти уроды — люди Большого Кира — захватили «Корону», он добровольно в заложники себя предложил — пока переговоры шли...
   — То давно было... — уныло буркнул Градов.
   — Такие люди не меняются.
   Шишел задумался. После почти бессонной ночи и от выпитого океана кофе в ушах у него позванивало, а глаза норовили закрыться сами собой.
   — Следователь другого боится, — доверительно сообщил он. — Того, что не дастся Коппер живым. Что снова трупчик на руки получим, с которого спросить нечего.
   — Что значит снова? — воззрился на него Вась-Вась. — Он что, в переселение душ уверовал?
   — Уверовал или нет — дело темное, а вот то, что там — на Трассе — настоящего Коппера пришили, это он точно знает. А что за зверь такой теперь на его месте объявился — богу только ясно, а нам — фиг понятно... Может, и не человек вовсе это. Так что тщательней нам работать надо будет, тщательней...
   Последовало довольно длительное молчание.
   — Ладно, — вздохнул Вась-Вась. — Возьми там из бара что покрепче и разливай. Обновку обмывать будем.
   Шишел удивленно приподнял бровь. Градов нагнулся, достал из-за стола объемистую дорожную сумку и с легким металлическим побрякиванием водрузил ее на стол.
   — Инструмент заказывал? Список давал? Вот — получай по списку...
   Шишел радостно всплеснул руками и с довольным кряканьем углубился в изучение содержимого сумки. Так охотничий пес углубляется в нору вслед за скрывшейся в ней дичью.
   — Неплохой наборчик, — заключил наконец он. — Местная работа или с Трассы пришло?
   — С Трассы. Здесь такого еще делать не научились. Нет, кстати, худа без добра — местные замки против таких штучек еще не приспособлены. Пока что.
   — Сколько? — деловито спросил Шишел.
   — Здесь такой наборчик стоит вдвое, по сравнению с...
   Шишел махнул рукой, полез в карман, извлек из него перетянутую резиночкой пачку и стал отмусоливать федеральные кредитки. Занятие это его снова расстроило. Гай, молчавший все это время, слегка присвистнул. Градов взял деньги, пересчитал и положил в ящик стола. Шишел тем временем разлил по стаканам спиртное. Немного плеснул на сумку с инструментом, немного в плошку маленького алтарика, пристроенного к бару. Это был его взнос богу, от которого теперь многое зависело для него — Честному Богу Воров Тран-у-Тыру.
   — Где бабки срубил? — поинтересовался Вась-Вась, занюхивая проглоченную водку «мануфактурой». — С прошлого раза заначка осталась?
   — Куда там...
   Шишел проглотил спиртное и поморщился, что бывало с ним редко.
   — Я удирал с Террановы, можно сказать, в одних подштанниках, — вздохнул он. — Какие уж там заначки... А это, — он хлопнул по отощавшему на треть карману, — можно сказать, наследство...
   Пояснять сказанное Шаленый не стал. Встал, подхватил сумку с инструментом, подогнал по длине наплечный ремень и помахал в воздухе громадной — с лопату размером — ладонью.
   — Погнал по делам. К полудню дам знать. У вас тут разговор вроде наметился... Не стану мешать.
   Дверь за ним затворилась.

Глава 12
БОГ СОМНЕНИЯ

   — Действительно... — медленно произнес он, присматриваясь к лицу Гая, — нам есть о чем поговорить... Хотя дров поналомал мерзавец этот — Рома-Рыбак, а все равно вроде как задолжал я тебе теперь...
   Он поднялся и тяжело пошел к сейфу, вмонтированному в стену позади рабочего стола.
   — Вот это незачем! — возразил Стрелок. — Чтоб я еще с друзей штрафные брал...
   — А я от тебя откупаться и не собираюсь, — пожал плечами Вась-Вась.
   Отворив сейф, он принялся сосредоточенно копаться в нем.
   — Так просто — совесть перед тобой очистить, и потом... Потом для дела так лучше будет. Чтоб на фиг легавые от тебя отцепились...