Иванов Борис. Абсолютная гарантия

   Гай удовлетворенно кивнул.
   — Таким образом, мой статус в ваших глазах немного изменился? Я для вас уже не просто расконвоированный заключенный, которого используют «втемную», а в некотором роде свободный гражданин Федерации?
   — Пожалуй, что и так. Мало того — вы такой гражданин, которого я поставил в довольно затруднительные обстоятельства. Так что мой долг — уберечь вас от дальнейших неприятностей... Ну, хотя бы тех, что вам может доставить господин Лидделл. Он больше не тревожил вас?
   — Вы и его «пасете»? — поинтересовался Гай.
   — Не без вашей помощи. Ведь вы не забыли надеть вашего «зайца» перед тем, как отправиться в «Дракулу»... Интересный разговор у вас там состоялся.
   — Вы вычислили этого типа?
   В голосе Гая зазвучала живая заинтересованность.
   — Вычислить его нетрудно. Он работает под своим именем. Представляет здесь «Дженерал трендс» — филиал того, что принято называть Комплекс... И как вы можете догадаться, даже у федеральных властей руки пока что коротки для того, чтобы предъявить этому уважаемому члену общества хоть какие-то обвинения на основании довольно расплывчатого пьяного разговора, одним из участников которого был, кстати, провокатор Управления.
   — То бишь я? — невесело уточнил Гай.
   — Вы. В тот момент ваш статус был именно таков. Сейчас он изменился. Если не де-юре, то де-факто.
   Гай криво улыбнулся. Потом его лицо обрело серьезность.
   — Послушайте, следователь: раз я де-факто — свободный гражданин, то уж позвольте мне воспринимать все эти ваши запреты всего лишь как советы. И самому решать — следовать им или нет. Если я неожиданно лягу на дно, то сильно переполошу этим всех ваших птичек. Об этом вы подумали?
   — Мне следовало бы все-таки использовать то, что формально вы все еще осужденный, находящийся в оперативной разработке, — вздохнул Кай. — Тогда я смог бы просто изолировать вас в камере — для вашей же пущей безопасности. Но... Но, пожалуй, я доверюсь вашему здравому смыслу. В обмен на это я попрошу вас только об одной услуге...
   — Слушаю вас, следователь.
   — Я вижу, что вы находитесь в довольно тесном контакте с Дмитрием Шаленым...
   — Можно считать, что это так.
   — Дмитрий — довольно большая и совершенно неконтролируемая сила. Присмотрите за ним. Просто присмотрите. Мне вовсе не хочется оказаться невольным соучастником его очередного профессионального подвига. А сдается мне, что все к этому идет.
   — Я понимаю вас, следователь.
   Гай поднялся с кресла и стал напротив Кая, глядя ему в глаза.
   — Я, как и вы, служу закону. И вовсе не хочу, чтобы Шишел учинил здесь очередной взлом. Но... Но сегодня я ничего не могу обещать вам, господин Санди. Ровным счетом ничего.

* * *

   Нельзя сказать, что разговор с федеральным следователем сильно разочаровал Гая. Он с самого начала осознавал, что тот знает о деле, в которое они ввязались, гораздо больше, чем любой из участников расследования. И пожалуй, вовсе не огорчился тому, что не открыл для него ничего нового.
   Ему досаждало другое.
   «Мне бы вашу уверенность...» — сказал господин Санди. Вот оно. Подозрения в адрес Митико. «Мисс Митико — теперь очень состоятельная особа. Вы имеете представление о размерах причитающейся ей страховки?» Подозрения в адрес Градова... «Можно только порадоваться тому взаимному доверию, что существует между вами, но...» Сплошные подозрения. И ведь вполне обоснованные подозрения. Если смотреть на них глазами профессионала. «Предают только свои...» Это почему-то необыкновенно злило Стрелка.
   Наверное, поэтому, прежде чем взяться за поиски Шишела, он отыскал запримеченную раньше небольшую часовенку Пестрой Веры и отлил из карманной фляжки полглотка виски на жертвенник Думм-аль-Нидумму — Вкрадчивому Богу Сомнения. Чтобы отстал.

* * *

   Кай не склонен был преувеличивать результаты проведенной операции. Все, как говорится, обошлось. Но все было «на грани фола». Рыбак был настолько зажат и настолько старался держаться ближе к зазубренному тексту, что не было бы ровным счетом ничего удивительного в том, что после прослушивания записи беседы, состоявшейся в салоне «найтфлайта», у Коппера родились бы самые мрачные подозрения в отношении ее натуральности. Поэтому появление на месте, выбранном для встречи — в безликом офисе, из тех, что сдают в почасовую аренду для разговоров, не требующих лишних свидетелей, — живого и невредимого Рыбака вызвало у него вздох облегчения. Роше и Дорн также не скрывали некоторого удивления тем, что все обошлось.
   Рыбак, постучав условным стуком, вошел в слабо освещенную комнату и, не глядя на собравшихся, грохнулся в кресло, приспустил галстук и откупорил одну из выставленных на столе банок колы. Никто не торопил его.
   Тот начал отчитываться, только глотнув пару раз приторной шипучки. Говорил он хрипловато, рублеными фразами.
   — Я связался с Коппером. Как и договаривались. Прямо со стоянки. Тот назначил встречу...
   — У Скай-парка, — оборвал его Дорн. — Там вы должны были сесть в кар с условленным номером и ехать маршрутом, который будет указан в записке, положенной на сиденье... Но по дороге вы спутали след.
   — Извините, это Коппер спутал след. Не я. Я ловлю первое же такси и — нате вам! — в салоне меня ждет Коппер. Поднимается с заднего сиденья, как черт из сундука! И начинает командовать — переключить управление на себя и рулить «напра-нале»! В общем, ваши меня потеряли из виду, как я понял.
   — Да, на некоторое время... — неопределенно признал Дорн.
   Ему не слишком уж хотелось, чтобы Рыбак точно знал, что их с Копперхедом разговор не записан. Как и того, что самого Рыбака удалось обнаружить только после его звонка в штаб операции.
   — Короче говоря, — Рыбак перевел дыхание, — я его убедил, что двойника мы вычислили. Он-де сам на нас вышел. И Вась-Вась двойника этого ему сдает. В лучшем виде, в упаковке.
   — На Прерии «сдать в упаковке» означает «в гробу», — мрачно заметил Роше.
   — А здесь это означает — в мешке, связанным, — пояснил Рыбак. — И желательно под наркозом. Он очень хочет побеседовать со своим вторым «я». Товар мы оставляем на стоянке у Пустошей. В багажнике машины.
   — Мешок мы ему обеспечим... — задумчиво заметил Роше. — Но господина следователя в него помещать не стоит.
   — Что туда поместить — найдется, — согласился с ним Дорн. — Печально будет только, если забирать товар Копперхед пришлет какую-нибудь «шестерку», которая снова спутает след. Тогда...
   — Он так и хотел обставить дело, — торопливо оборвал его Рыбак. — Мол, он пришлет людей, которые заберут мешок, а взамен оставят оговоренную сумму. Но тут я заартачился. Как и договаривались, все ссылки на шефа. На Вась-Вася... Мол, так не пойдет. Только лично и только из рук в руки. Сходимся на той самой стоянке — с нашей стороны я и шеф, с его — он и любая его «шестерка». Без оружия. И производим обмен...
   — Ну, и?.. — подтолкнул его замерший монолог Дорн.
   — Коппер изрядно покочевряжился, но согласился... Это вы за мной запишите...
   — Не беспокойся, твои заслуги не будут забыты... — заверил Рыбака Роше. — Итак, на встречу отправляетесь ты и Градов. Мы, конечно, позаботимся о том, чтобы ваше уединение с Копперхедом не затянулось. Но для этого нам нужно очень точно знать — когда вы будете на месте действия. И действия наши должны быть предельно согласованы. Копперхед нужен нам живым и только живым.

* * *

   — И все-таки это была далеко не самая гениальная идея господина Санди — устраивать засаду чуть ли не за дюжину часов до выхода на сцену основных действующих лиц, — с досадой заметил Роше.
   Вообще-то он не считал эту мысль неудачной. Безусловно, Копперхед будет очень настороженно следить за обстановкой на месте предстоящей встречи. И следить задолго до своего открытого появления там. Предосторожность федерального следователя была совсем нелишней.
   Досаждало Роше другое. Участники операции, надежно укрытые в пустующих, если смотреть на них снаружи, салонах каров, украшавших полузаброшенную автостоянку у Пустошей, были достаточно обеспечены пищей и питьем. Даже устройства для отправления естественных надобностей были предусмотрены. Но вот десяток часов разлуки с любимой трубкой привел комиссара в брюзгливое состояние.
   — Я же советовал вам выспаться за это время, — отозвался из полумрака Дорн. — Я именно так и поступил и, поверьте, чувствую себя в форме.
   — Не могу, знаете ли, Орест Иоганныч засыпать, не сделав на сон грядущий пару-другую затяжек крепким табачком...
   — Мне бы вы этим не помешали. Я уже привык к тому, что работаю на пару с огнедышащим драконом... — вяло пошутил Дорн. — Да и Килиани вам простил бы такое неудобство.
   Роше знал, что его коллеги простили бы ему эту его слабость. Но черт дернул его именно сегодня забыть трубку на рабочем столе. Это было неважной приметой. Хуже было бы только потерять ее или, не приведи господи, шляпу. Последний раз забытая в кармане оставшегося на вешалке плаща трубка ждала своего хозяина полтора месяца — отправившись для пустякового согласования хода расследования на орбитальную Колонию Святой Анны, комиссар застрял там на шесть недель, так и оставив в руках местных властей свою законную добычу — афериста галактического класса Марселя Лонго. Вот и теперь комиссар шестым чувством ощущал, что с предстоящей операцией не все пойдет ладно. Ощущал, но предпочитал не каркать вслух, поскольку часть предстоящей вины относил за счет своей забывчивости.
   — Внимание... — подал голос помалкивавший до той поры Килиани. — Появляются наши.
   Серебристый «линкольн» Градова мерцающим призраком выплыл из сгущающихся сумерек и бесшумно занял условленное положение на полупустой стоянке. Еле слышно хлопнула дверца, и появился Рыбак. Закурил сигарету и притулился к крылу машины.
   — Нервничает... — заметил Дорн. — Судя по характеристике из его дела, — курит он исключительно редко — только при сильном стрессе.
   — Думаю, что полчасика в кабине с любимым шефом, которого он закладывал, это как раз такой стресс, — отозвался Роше. — А вот Копперхед, чувствую, потреплет нам нервы...
   В этом он оказался прав. Копперхед появился лишь на исходе последних секунд предельного условленного срока ожидания. Темный, почти неразличимый в опустившейся темноте «хаунд» бесшумно проскользнул на соседнее с «линкольном» место и замер там, не подавая признаков жизни.
   — Еще раз повторяю, — тихо распорядился Роше. — Брать только живым. Если стрелять, то не на поражение. Всем приготовиться...
   Ожидание затягивалось. Рыбаку пришлось оторваться от «линкольна», подойти к машине Копперхеда и, наклонясь к боковому окну, начать переговоры. Во имя пущей безопасности, никто из участников встречи со стороны Градова не был снабжен «жучками», и прослушать содержание начавшихся переговоров было невозможно. Наконец, дверь «хаунда» отворилась и из нее вынырнула сухопарая, сутулая фигурка.
   — Это не он, — пробормотал Килиани, приникший к окулярам прибора ночного видения. — Господи... Кажется, это... Это тот тип, что объявлен в розыск по нашему делу. Джо Бюсси... Надо же, к кому прибился...
   После нового короткого обмена неслышными издалека фразами сутулый тип двинулся к машине Вась-Вася, а Рыбак остался у «хаунда». Сделал условный жест — «Копперхед здесь». Бюсси уверенно зашел к «линкольну» со стороны багажника и крикнул остававшемуся в кабине Градову:
   — Выйди и открой!...
   На что Вась-Вась покрыл наглеца кучерявым матом.
   — Так не договаривались! — проорал он в заключение. — Пусть Коппер выходит тоже. Товар принимать. Или сделка не состоится...
   — Приготовились, — коротко рявкнул Роше. — Придется брать в машине. Вариант «С». Все поняли?
   Бюсси тем временем втолковывал Градову, что его шеф выйдет для знакомства только после того, как он — Бюсси-Перхоть примет товар. Через две-три минуты пререканий Вась-Вась появился на свет божий и, подойдя к багажнику, принялся возиться с ключами, слишком явно затягивая время.
   «Сейчас ему придется разворачивать под носом у Копперова сообщника замотанный в брезент манекен, — прикинул Дорн. — И реакция будет мгновенной. Надо работать на опережение...»
   — Пошли! — рявкнул у него над самым ухом Роше.
   Как водится в таких случаях, за короткое время произошло очень много событий. Из трех мирного вида потрепанных машин, уныло скучавших поодаль, выскочили два десятка спецназовцев и, паля по колесам и двигательной части «хаунда», ринулись в атаку. Что и было предусмотрено вариантом «С» плана захвата Копперхеда. Роше и Дорн рванулись за ними в арьергарде. С другой стороны стоянки к эпицентру событий спешили федеральный следователь с четверкой своих людей. Килиани и двое оперативников не менее поспешно, но безо всякой стрельбы устремились на помощь Градову. По плану Градов же тем временем уже прижимал Бюсси к земле стволом «шайтана». Что планом предусмотрено не было.
   Не по плану повел себя и Рыбак. Он резко — буквально срывая ее с петель — отворил переднюю дверцу «хаунда» и рывком выбросил из кабины высокого сухопарого японца. И тут же — прыжком — обрушился на него, не давая подняться. Но прежде чем он закончил свой прыжок, все на стоянке ослепли и оглохли. Кто на пару минут, а кто и навеки.
   Последнее относилось к Роману Дольски. Рыбак был ближе всех к взорвавшемуся плазменной вспышкой «хаунду». И получил большую долю осколков и адского жара в спину.
   — Готов, — констатировал Килиани, с трудом переворачивая труп. — Его уже не откачать... А этот... — Он попробовал нащупать пульс того, кто был, наверное, Копперхедом. — Давайте в реанимацию. Быстро!
   — Там уже двое наших ребят... — заметил один из бойцов, мгновенно занявшихся не подающим признаков жизни японцем.
   — Места хватит, — сухо отозвался федеральный следователь. — Зафиксируйте его хорошенько. Он будет пытаться покончить с собой. Как сделал это только что... Но он очень нужен нам именно живым. — Он на секунду запнулся. — Точнее, целым. Не столько живым, сколько целым. Так будет правильнее.
   — И как это Рыбак успел сообразить, что машина минирована?.. — задумчиво спросил Градов, уставившийся на все еще светящиеся малиновым светом остатки корпуса «хаунда». — И все-таки этот черт успел на что-то там нажать или за что-то дернуть...
   — Или просто что-то отпустить, — уточнил Кай. — Не мне вам рассказывать про «принцип мертвой руки»...
   Градов махнул рукой и зашагал к своей машине. Свои обязательства перед легавыми он считал выполненными. Сейчас предстояло сделать кое-что для Шишела. Тут светили хорошие деньги.
   У машины он спохватился и потратил десяток секунд на то, чтобы вытащить из багажника огромный брезентовый куль. Куль он швырнул на землю, багажник захлопнул с досадой, а легавым крикнул, чтобы они забирали свою чертову куклу. Не очень-то она и пригодилась.
   В сторонке на капоте машины Килиани оформлял задержание и арест Джо Бюсси. Санитарные вертолеты уже уносили в городские госпиталя полдюжины пострадавших. Из приспевшего спецфургончика вылезали и сразу же брались за свое дело люди экспертной команды. Группе захвата делать здесь было нечего.
   — Пойдемте писать отчеты, — уныло произнес Дорн. — Что-то у нас всех не слишком веселый вид... А ведь наконец хоть маленькая, да победа.
   — Я еще не понял этого... — в тон ему отозвался Кай. — Точнее, не понял: победа это или поражение...

* * *

   Санта-Финиту снова поливал дождь. От этого даже совершенно неуютный интерьер арендного гаража, в котором Шишел назначил встречу старине Годфри, приобрел некую привлекательность.
   Годфри вошел в незапертые ворота гаража, отряхнул свой вымокший плащ и, не включая освещения, как и было условлено, открыл дверцу кара и устроился на его заднем сиденье. Сидевший за рулем Шишел ткнул в сенсор панели, и салон автомобиля залил неяркий свет. Не произнося ни слова, Шаленый перекинул Годфри объемистый пластиковый пакет — комплект новых документов и билет до Океании на имя, совсем не похожее на то, что носил старина Годфри. Пакет этот создал для Шишела изрядную задолженность перед Васей-Градом, но тот верил, что за старым приятелем не заржавеет, и постарался на славу.
   Старина Годфри тоже не подвел — на сиденье перед Шаленым лег набор дубликатов магнитных карточек-ключей, схемы внутреннего расположения помещений «Альтер Эго», схемы сигнализации и охранных систем. Годфри терпеливо выкладывал все, что ему известно о содержимом той или иной серии сейфов.
   — Легче всего будет собрать урожай здесь. — Он очертил желтым маркером часть распечатки плана наземного этажа здания фирмы. — Это залы индивидуальных сейфов. Там довольно много разного рода личных сбережений, уведенных от налоговой инспекции...
   — Мне не так уж и нужны всякие личные сбережения, — поморщился Шишел. — Наличные или камушки, конечно, нужны, но хотелось сразу взять что-то, на чем можно срубить бабок на сумму с ноликами пятью. Так что показывай, где тут у вас не мелкие вклады, а, как говорится, «святая святых».
   Годфри, мучительно морщась, смахнул с разложенных на столе схем и распечаток крошки от сандвича и тяжело вздохнул.
   — И за какие это мои грехи бог сделал так, что ты прицепился именно к нашей конторе, Дмитрий?
   Шишел постукал себя указательным пальцем по ноздре и коротко бросил:
   — Нюх, Годфри. Нюх, старина.
   Годфри безнадежно махнул рукой.
   — Ведь мы даже не банк. Мы просто хранилище. Фирма специализируется на хранении всего, что клиенты считают ценным. И если вместо бриллиантов и ценных бумаг ты напорешься на кучу писем чьих-то давно померших родственников — не обессудь. А что касается таких штучек, за которые платят суммы о пяти нулях, так это, извини, не такие вещи, на которые легко найти покупателя. Наука. «Хайтек»... С этим на базар не выйдешь. Впрочем, тебе виднее. Вот здесь — красным — обозначены сейфы нашего основного клиента. Специально оборудованные хранилища. С вентиляцией, подогревом, с вакуумной линией. Даже с подачей каких-то питательных растворов...
   — Какого ж они — ученые эти — не хранят свою фигню у себя — в таких условиях, в которых им надобно? А они вместо этого платят вам немалые денежки за то, чтобы.. За что, собственно?
   — За анонимность, Дмитрий, за а-н-о-н-и-м-н-о-с-т-ь. В наши закрома несут то, с чем опасно попасться. Но что всегда должно быть под рукой. Ну, скажем, если какая-то из биотехнологических фирм использует без лицензии чей-нибудь штамм бактерий, или там запрещенные к использованию плазмиды, или еще что-то в этом роде, то им не с руки попадаться с коллекцией ворованных или запрещенных штаммов. Они хранят их у нас. Мы обеспечиваем те условия хранения, которые нам продиктуют, а они платят деньги и получают кодовый номер. Номер их хранимых фондов. По нему они могут время от времени брать часть хранимого материала и использовать в своих целях. Если эту часть материалов конфискуют или уничтожат, то, как говорится, ничего страшного. Они оплатят штрафы, сдадут прокуратуре всякую мелкую сошку, а когда буря стихнет, снова полезут в наши сейфы и возьмутся за свое
   — Я давно подозревал что-то в этом духе... — пробормотал Шишел.
   «Шантажом надумал подзаработать? — поинтересовался у него демон. — Напрасно. Тебе же человеческим языком объяснили — а-н-о-н-и-м-н-о-с-т-ь. Ничего никому не докажешь. А голову тебе открутить за это могут. За то, что нос в чужие секреты сунуть собрался...»
   «Это еще каким боком дело повернуть», — отозвался на эту реплику Шишел. А вслух спросил у Годфри:
   — Вот ты тут про какого-то вашего основного клиента помянул. И что же? Тоже не знаешь, кто такие?
   — Формально нет. Но о многом мне легко догадаться. Впрочем, советую тебе не проявлять интерес к этим материям...
   — Меня интересует — почему этими материями так интересовался Копперхед? И вот что интересно — он тоже не советовал мне совать нос в секреты «Альтер Эго». Правда, получалось это у него много убедительнее, чем у тебя...
   Годфри зло отшвырнул маркер, который крутил в руках, и принялся раскуривать сигарету.
   — Ладно, — буркнул он, несколько успокоившись. — Если тебе необходимы лишние приключения, то получай их. Только никаких ссылок на меня. Нет особого секрета в том, что «Альтер Эго» — это практически дочернее предприятие биомедицинского центра «Абсолютная гарантия». Его, так сказать, чулан и прачечная. И процентов на восемьдесят мы загружены деньгами и материалами этого заведения. «Гарантия» и нанимала Копперхеда. Купила его с потрохами. Он выполнял для них какие-то делишки, связанные с крутой уголовщиной. Все дела с ним вели через нашу контору. Но я о них мало что знаю... Кроме того, это знаешь и ты — связываться со всем этим смертельно опасно.
   Годфри снова начал нервничать и стал слегка захлебываться сигаретным дымом
   — Даже если бы мне было безразлично, что станется с тобой, Дмитрий, мне необходимо, чтобы ты оставался цел, по крайней мере до тех пор, пока не переведешь мою долю добычи на мой счет. Поэтому я и советую тебе — собери свой урожай с денежных ящиков — там «зелени» хватает... И цифру свою — о пяти нулях — нарисуешь ты там для нас. А в специальные хранилища и не суйся. Не суйся, говорю я тебе!
   Годфри довольно давно знал Шишела. Но так и не понял, что больше всего Дмитрий не любил, когда им пытались командовать.

* * *

   Но не склонен был Шишел и действовать себе во вред, по принципу «назло маме уши отморожу». Пустые размышления явно не вели ни к какому разумному решению в отношении предстоящей операции. И посоветоваться, как всегда, было не с кем. И не для того, чтобы такое решение найти, а больше для самоуспокоения Шишел отдал дань своей благоприобретенной слабости: открыл наугад томик древнего путаника и, упершись взглядом в слово «сомнение», так соответствующее его теперешнему душевному настрою, вычитал новое его откровение:
   «Временами, — повествовал биограф двух чудаков, — тяготясь обилием поглощенной им квашеной капусты — излюбленного своего лакомства, добродетельный Бонни обращался к внимавшим ему со словами: „Сомнения, что обуревают меня в этот час, есть не что иное, как отражение в моей душе великого сомнения Создателя в совершенстве своего творения. Именно они заставляют его посылать роду людскому тяжкие испытания, подобные, например, несварению желудка. И задача, что стоит перед всякой разумною тварью, — это в благодарность за сотворение свое испытания эти преодолеть и тем сомнения Господни развеять на срам лукавому“.
   На что Злобный Свистун Грогги возражал, лузгая полезные для желудка тыквенные семечки: «Не такой уж и прощелыга Господь наш, чтобы хоть малость сомневаться в том, кто мы есть. Видит он каждого из нас насквозь, как облупленного! И если сомнения мучают вас, так это от того, что не фраер Господь и за нас наши проблемы решать не будет. Разве что подскажет что шепотком — да и то лишь тот его услышит, кто не туг на ухо. Так что уши следует держать в чистоте. При этом, друзья, я говорю совсем не о тех лопухах, что приделаны у вас слева и справа по борту — ну, тут вы меня понимаете...»»
   «Идея неплохая, — оценил этот пассаж внутренний демон Шишела. — Так что ложись-ка ты, братец, на боковую и выспись как следует. Во сне тот самый шепот, говорят, сильнее слышен...»
   В этот раз Шаленый послушался своего демона.

* * *

   Демон не подвел. Решение пришло к Шишелу перед самым пробуждением — на грани яви и сна.
   Первоначально выбор объекта работы для Шишела определяли три обстоятельства: желание, хотя бы задним числом, насолить ненавистному Копперхеду и исключительно удобное расположение «Альтер Эго» относительно городских подземных коммуникаций, которое очень хорошо сочеталось с уязвимостью компьютерного обеспечения охранных систем фирмы. Третьим обстоятельством было присутствие в штате «Альтер Эго» Годфри Торнуорта — человека с постоянными финансовыми проблемами, умудрявшегося, однако, быть на хорошем счету у своего начальства. И потому состоявшего в круге посвященных, по служебной обязанности, в тайны доступа к содержимому сейфов и камер хранения этого неприметного заведения. Теперь к этим трем обстоятельствам добавилось четвертое: явная завязка на давно уже не дававший Шишелу покоя биомедцентр.
   Само здание «Альтер Эго» — по крайней мере, два его надземных этажа — ничем не привлекало внимания прохожих. Из таких вот, упрятанных в зелени сквериков и газонов, отделявших их от тротуаров и проезжей части, солидных каменных особняков и состояла вся Амариллислейн. В одних располагались небольшие клиники, в других — солидные адвокатские конторы. На бронзовой же табличке, украшавшей каменный столб у вечно открытых ворот ограды скверика «Альтер Эго», значилось: «Хранение собственности и залоговые сделки». Что и говорить — формулировка достаточно неясная, чтобы вызвать жгучий интерес у людей деловых, и достаточно нейтральная, чтобы не вызывать вообще ни малейшего интереса у людей случайных.
   Шишел и не думал входить в эти ворота.
   Примерно через два часа после окончания рабочего дня, когда ночная тьма начала опускаться над Санта-Финитой, он относительно спокойно проник в здание из общего туннеля коммуникаций. Туннель этот был проложен муниципальными властями еще во время оно и пересекал по диагонали часть подвальных помещений фирмы, гораздо позже построенных. При возведении здания никто не додумался снабдить сигнализацией относительно тонкую перегородку, отделявшую туннель от внутренних помещений первого подземного этажа фирмы. Туннель был забит трубами, проводами и стеклокабелем, но строили его с большим запасом свободного места, и места этого с грехом пополам хватило для того, чтобы Шишел спокойно преодолел полсотни метров, отделявших нужный ему участок стены от ближайшего ремонтного колодца. Не то чтобы колодец совсем уж не запирался. Нет, в нем присутствовала даже примитивная сигнализация. Но сигнализация эта и соединенный с ней замок явно не от воров были сделаны. По крайней мере, не от такого класса взломщиков, к которому относился Шишел.