Иванов Сергей Григорьевич. Кентавр на распутье

   – Да ты прямо кладезь скверны, – сказал я, глядя на Мальву, будто на редкий экспонат. – Вдобавок и дура.
   А ведь Мальва такая же людоедка, как прочие тут. Только не повезло ей – пустили на корм. Аппетит, точно у акулы, а вот зубов недобор. Пожалуй, куда больше она смахивает на Лику, от которой у меня хватило ума отстраниться. Только более поздняя модель, более цельная и устремленная, без этих Ликиных метаний. Случайно, у Лики нет младшей сестры? Уж так похожи! Правда, не внешностью… Черт, если б эта кроха была дурнушкой, насколько упростилось бы все. Вечно клюю на яркую блесну!
   Слава богу, Мальва молчала. То ли утомилась говорить, то ли испугалась моего свирепого вида. Не такой я ручной, как выяснилось, и грязные руки в мою пасть лучше не совать: отхвачу в момент.
   – Больше ни слова, – велел я. – Пока не спрошу, ясно?
   Пряча глаза, она просипела что-то утвердительно. Отвернувшись, я снова принялся терзать комп. Недолго постаравшись, вывел на экран соседнюю комнату, наконец узрев здешнего обитателя, развалившегося на широченной кровати, под золоченным балдахином, будто заимствованным из фильмов про Анжелику. И даже не особо удивился, узнав в нем Эдвина. Судя по распаренной коже, он лишь недавно перебрался сюда из ванны. А ублажала его, беззастенчиво и разнообразно, парочка недозрелых нимф – вполне простительная слабость по нынешним временам. Но ведь и на сценку в той пещере он глядел! Любовался, предвкушал, пока я не вышиб гляделки. Наверно, и меня узнал, расстроился – теперь вот успокаивает нервы. Ну-ну… Сейчас-то я трогать его не буду, а завтра поспрашиваю… если выберусь.
   Кстати, большую игру, затеянную в лабиринте, уже сворачивали – то ли я загубил ее, стащив приз, то ли тут готовились к новому шоу. Охотно поприсутствовал бы и на нем, да недосуг. Напоследок я внедрил в недра пульта свой передатчик, подключив его к главному кабелю. Взамен подсказок бортокомпа, умолкнувшего из-за здешней глубины, стану получать информацию отсюда. Бог даст, не потребуется, но кто знает? Во всяком случае, пока мы тут, ориентироваться будет легче.
   Выключив комп, я пристроил над главным экраном «глазок». Затворил створки решетки, слегка прибрался на столике, изрядно разоренном еще до Мальвы, а уж затем направился к двери – той, что вела к лифту, а не в спальню Эдвина или в его роскошную ванную. Подъемник этот пронизывал здание до самого верха, а по пути почти не имел остановок. На крыше домины устроили верт-площадку, а особо ценных клиентов доставляли лифтами прямо в номера, чтоб избежать неудобств и лишних глаз. Но это не значит, что при надобности к ним не запустят гигантских крыс, – в крайнем случае можно пожертвовать и нимфами. Небольшая текучесть кадров даже на пользу.
   Наказав Мальве ждать, я бесшумно прошел по коридорчику к открытым дверям лифта. В глубине кабины дремал на табурете, завалясь спиной в угол, молодой крепкий сторожевик – впрочем, средненьких габаритов. Подкравшись, я щелкнул засоню по приплюснутому носу. Он подскочил, ошалело озираясь.
   – Шо, – спросил я глумливо, – не спится без батьки-то?
   И рубанул ребром ладони по открытой шее, опустив обратно на табурет, почти в прежнюю позу. Уж на пару минут такого наркоза хватит, а потребуется – добавим. Похлопав по ливрее, наткнулся на пистолет, тут же реквизировал его. Тяжесть небольшая, а на моих латах достанет креплений для полудюжины стволов. Зато в спину не выстрелит, да и глупо пренебрегать халявным оружием, когда на пути столько плохих парней.
   Лифт оказался нестандартным, с дверцами по обе стороны, однако с привычным люком в потолке. И прежде, чем запускать мотор, я позаботился этот люк распахнуть. Потом развернулся к проему и махнул рукой Мальве, уже выглядывавшей из-за дверей. Только она заскочила в лифт, как я нажал верхнюю кнопку. «Ну вот, – подумал, ощутив плавный рывок, – еще минута, и мы на крыше. А уж там пусть попробуют меня взять!» На вертолет я особо не рассчитывал, но лучше оказаться подальше от мест, где нас могли искать. Пока что я отделывался легко: все кости целы, ткани не рассечены, даже серьезными царапинами не разжился, – и все ж своему везению не доверял. Вот если и сейчас все пройдет гладко…
   Однако лифт остановился, даже не добравшись до середины, – будто его перехватили. Тотчас я снова утопил клавишу, но дверцы уже распахивались. Будь я один, успел бы выскочить в люк, но с Мальвой не стоило и дергаться. Лифт словно умер, теперь и свет в нем потух. А над головой раздались пугающие лязги. Я поспешил оставить кабину и кроху за собой выволок, пока нас не обрушили в Преисподнюю, которая почудилась мне в предыдущей шахте.
   В округлом, совершенно пустом зале, куда нас вынесло, света хватало, хотя не было ни единой лампы. Светились сами стены, сиял потолок. По периметру, через равные промежутки, размещались еще пять лифтных дверей, но клавиш рядом с ними я не увидел. То есть убраться отсюда будет сложно, даже если не станет препятствовать верзила, что изваянием высился по центру зала, равнодушно оглядывая нас. Всей кожей я ощущал свинцовую тяжесть его взгляда. Надо же, в нем все было тяжелым!
   Поджидал он меня или кого другого, но облачился лишь в мягкие ботинки и кожаные штаны – торс обнажен. А значит, напрашивался на «простой бой», который и я предпочитал всем другим. Хотя бы потому, что он безопаснее – в принципе.
   – К стене, – скомандовал я Мальве. – И держись подальше от нас.
   Не торопясь, двинулся на громилу, с каждым шагом отпуская своего Зверя, даже подзуживая, раззадоривая его – чтоб еще разок потрудился, спасая хозяина. Конечно, оружия доставать не стал – меня и так, в нарушение правил, покрывала броня. Так ведь не я ж это затеял?
   Чем ближе я подходил, тем сильней изумлялся. Расстояние скрадывало размеры противника, а ведь это был исполин. То есть, что он велик, стало понятно сразу, но чтобы настолько? Чудовищные грудь и спина распирали плечевые суставы едва не на метр, а на них громоздились ужасающие дельты, составленные точно не из трех пучков, а минимум из пяти. Огромные мышцы напластовывались одна на другую, теснились и вспучивались так, словно даже на этих просторах им не хватало места. Эдакий сон сбрендившего билдера – кошмар для всех прочих.
   И если из меня рвался наружу бурый медведь-шатун, то противостоял ему снежный гигант Арктики – самый могучий из сухопутных хищников. Громила и походил на белыша: длинный череп с массивными надбровьями, покрытый белесой щетиной, покатые плечи, светлая кожа, широченное тулово, ноги-столбы. И рост под два тридцать – почти на голову выше меня. Если б я решился удлинить конечности до его габаритов, смахивал бы сейчас на пауков, коих ненавижу. Еще он напоминал йети, как рисуют того американцы, – но не больше, чем слон напоминает мамонта. Откуда ж он взялся? Вроде знаю всех губернских здоровил, даже многих столичных – и чтобы пропустить такого!.. Честно сказать, я и в мире не припомню похожего.
   Но отступать было поздно: теперь и тот двинулся навстречу – пружинистой вкрадчивой поступью, будто не ощущал собственного веса. Мы остановились друг против друга, уже вполне готовые к драке. Он возвышался надо мной, точно звероподобный Иван Драга над мускулистым, но мелким Рокки. Давненько я не чувствовал себя малышом. За последние годы, с каждым сезоном прибавляя в объемах и силе, успел привыкнуть совсем к иному. И тут – такой облом!
   Первым ударил я, раз уж меня вызвали. Это мой любимый удар – я ставил его первым и применял чаще, – он почти не требует замаха. С разворотом корпус дергается вбок, а от бедра по короткой дуге летит, догоняя плечо, сжатый кулак, чтобы в финале выплеснуть в цель всю накопленную телом инерцию. Редко кто успевал среагировать на такой удар и мало кто оставался после него на ногах. Особенно, когда мой кулак облегала пластиковая перчатка.
   А у этого чудища только мотнулась голова, будто ему влепили пощечину. И на следующий крюк, с другой руки, он среагировал не сильней. Я ожидал затруднений, только увидав его, – но ведь не таких? Кажется, битюг еще здоровее, чем выглядит.
   Чуть отхлынув, я снова скакнул вперед, с разгона послав волну от толчковой ступни к ударным костяшкам, а их направив по прямой в торчащий подбородок гиганта. Этот удар не столь внезапен, зато при должном умении им можно прошибать двери. Как-то, на спор, я уложил так быка – предварительно выяснив в Океане, куда бить.
   От столкновения меня тряхнуло и отбросило, будто я налетел на стену, а гигант лишь чуть шатнулся. Такое я тоже наблюдал в кино, но себя в подобной роли не представлял. Это походило на дурной сон либо на воспоминания о давнем детстве, когда я схватывался с пацанами много старше себя. Черт возьми, я не идиот и не воображаю себя самым могучим на планете. Но рекорды силы тоже знаю – и чтобы кто-то превосходил меня настолько? Таких людей просто нет, а делать киборгов пока не научились – уж я-то знаю.
   Рассвирепев, я снова шагнул вперед и двинул ему в подбородок – уже ногой, направив ее по восходящей, точно поршень. Обычно этим приемом не пользуюсь: слишком легко сломать противнику шею. (С полутонной я, правда, не присяду, но с четырьмя центнерами – вполне.) Однако за такуюшею можно не опасаться, и за подбородок тоже, – скорее у меня треснет пятка.
   На сей раз громила все ж шатнулся назад, удовлетворенно заворчав, и даже слегка вскинул руки-стволы, удерживая равновесие. Но и только. А мне оставалось разве таранить эту глыбу головой – что было еще глупей, чем прошибать лбом стену. К тому ж эту конечность я берег для иных нужд… скажем, поесть. «Самое время немного подкрепиться», а?
   И ведь громила даже не пробовал увернуться, будто все мои потуги были ему до лампочки, а он только ждал своей очереди. Нет уж, нафиг-нафиг, испытывайте свое оружие на ком-то другом! Если белыш еще и умеет бить…
   Он умел. Кто сказал, что тяжеловесы медлительны? Может, это и относится к рыхлым да отечным. Если б я не следил за его ногами, вполне мог бы пропустить удар. Исполин словно скопировал мой крюк, но от его кувалды и носорог слетел бы с копыт, не то что какой-то бык.
   В отличие от громилы, я не стал проверять себя на прочность, успел нырнуть под кулак, ядром прогудевший у меня над головой. Тут же метнулся вбок, потому что следующий удар уже летел мне в лицо, точно таран. И парировать его можно с тем же успехом. Затем отскочил, интуитивно предвосхитив продолжение атаки. И противник не разочаровал – лягнул ногой туда, где только что пребывал мой подбородок.
   В его движениях я вдруг распознал собственные, скопированные со скрупулезной старательностью, – это был мой стиль, тут не могло быть ошибки. Я будто смотрел на свое отражение, увеличенное раза в полтора. Либо на виртуального двойника, с которым тоже иногда схватывался. Фиг еще что-то покажу этой обезьяне!
   А гигант не думал прерываться, махая конечностями как заведенный, гоняя вокруг меня ветер. От этих ударов я умел уходить, но на сотню попыток одну да испортишь, а большего не потребуется. Даже блоки тут не годились, разве скользящие, – жесткий пробили бы в момент.
   Я кувыркнулся в сторону, словно мартышка, ища спасение в ловкости. (Не в силе – в кои-то веки.) Мгновенно распрямился возле стены. Но исполин был уже рядом, а его кулак вновь вспорол воздух, будто пущенный из катапульты. Едва-едва я успел присесть, пропуская удар над собой, и со всего маха он саданул в стену, проломив дырищу. Конечно, это был не бетон, но вполне надежный строительный пластик – не какая-нибудь деревяшка!.. А если б попал? Нет уж, позор там или не позор, а ноги уносить надо.
   Рванувшись вдоль стены, я натолкнулся на его руку, словно на бревно, а следом и сам гигант обрушился мне на плечи, ломая громадными лапищами, – уже без всякого стиля. Отчаянной подсечкой я сбил его на пол, но и сам не устоял, завалился сверху. Здесь он вмертвую захватил мою голову, будто вознамерился ее оторвать. И если б не шлем, соединенный гибкими креплениями с наплечной броней, вполне мог бы свернуть мне шею. А если б не бешенство, в которое я пришел от такого обращения, вряд ли бы сумел вырваться. Локтями, коленями я крушил его ребра, лупил по черепу – вслепую, куда попаду. Но захват все-таки сорвал, заодно нанеся противнику некоторый урон – впрочем, не выровнявший шансы. Черт возьми, это унизительно: его руки сильнее моих ног!
   Отскочив, я притормозил. От чрезмерного напряжения кружилась голова, в глазах потемнело. При таких нагрузках всей крови уже не хватает, чтобы снабжать разом мышцы и мозг, нужно нагнуться. Но не хватало кланяться перед этим уродом!.. А он уже поднимался, с виду целехонький, хотя удары, нанесенные по лежачему, редко остаются без последствий. Но чтоб пробить этого монстра, потребовался бы свайный копер. Ну, ты желал такой встречи? – спросил я себя. Вот тебе испытание – по полной программе.
   Нападать гигант не спешил, словно бы предлагал мне повторить атаку. И показать еще парочку приемов, которые затем он опробует на мне же. У меня возникло сильнейшее искушение воспользоваться клинками, хотя это никак не могло считаться адекватной обороной – грубейшее нарушение кодекса. Даже спасаться бегством не так позорно.
   Но разве тут честный бой? Какой там белыш из Арктики – это же слон! Умеет-то он, конечно, меньше меня, но ему и не обязательно. Вдобавок обучается громила на диво. Стоит изобразить что-то, как он копирует в точности, схватывает на лету. Значит, разрыв будет нарастать. А бедолаг, забитых насмерть, я повидал. И не до него сейчас – на другой чаше весов сразу две жизни. Какое ни есть, но оправдание.
   – Ты выиграл, – сказал я противнику. – Молодец! Но продолжения не будет.
   Все произошло до скучного просто. Вынув из кармана лазерный фонарик, я брызнул зеленым лучом в его незащищенные глаза. В следующую секунду напружиненные мышцы гиганта стали опадать, будто из них уходил воздух, а с лица сгинула уверенность, до этого казавшаяся незыблемой. Выставив перед собой руки, он отступал шажок за шажком, пока не уперся спиной в стену.
   Ну, слава богу. А то я уж подумал: эдакое чудище ничем не пронять. Страшного ему не сделал, лишь ослепил на пару деньков. И я тем временем определюсь, на каком свете. Уж за два-то дня мы выберемся отсюда?
   Но гнетущий взгляд я продолжал на себе чувствовать, сообразив наконец, что исполин тут не при чем. Просто за стенами укрывались люди и пялились на меня сквозь прозрачное стекло – снаружи прозрачное, не изнутри. Наслаждались редким зрелищем. И куда ж я попал, а?
   Заплечный комп услужливо высветил на моем забрале схему, показав, как устроено это место. По его сведениям, «глазков» вокруг нет. Зато обегавшее стеклянный купол огромное кольцо, глухими стенами поделенное на сектора, сильно напоминает цирковые трибуны, и на них, видимо, собрались зрители. А меня, стало быть, произвели в гладиаторы, выставив на потеху. Так это я, значит, развлекал здешнюю гниль?
   Подхваченный вспышкой ярости, я метнулся к Мальве, сграбастал за руку. Затем выхватил «гюрзу» и направил на стену. Объявил в полный голос:
   – Кто не спрятался – я не виноват!
   Дал им пяток секунд, чтобы уйти с линии огня, после чего ринулся к стеклу, раз за разом стреляя перед собой. С разбега врезался бронированным плечом в истрескавшийся участок и вместе с ливнем осколков ворвался в зрительский сектор, мощным рывком подбросив девчуху в воздух, чтобы не поранила подошвы. По широкой дуге она перелетела опасную зону – я подхватил ее, точно партнершу в парном катании, не позволив рухнуть на четвереньки. Снова сдавил тонкое запястье и ураганом понесся вверх по узкому ступенчатому проходу, мимоходом снося легкие столы и паля поверх голов, чтобы добавить паники. Мальва едва успевала переставлять ноги, трепыхаясь за мной надувным шариком. По сторонам мелькали напуганные лица гостей, вдруг очутившихся рядом с вырвавшимся зверем, – кстати, их оказалось немного: видно, теплая компашка, давно спевшаяся. Я даже заметил невдалеке Милду, оцепеневшую с подносом, – белокурую, молочнокожую, с румянцем во всю щеку и пламенеющими ягодицами. Или кожа ее раскраснелась от шлепков да щипков, расточаемых посетителями?
   Все-таки одного разиню мои пули достали, несмотря на предупреждение, – то ль не успел увернуться, то ли не сообразил. Возле самого выхода осел на пол грузный сторожевик, потерянно глядя на прострелянную ногу. Вторая пуля лишь оцарапала ему плечо, но он даже не попытался достать из кобуры пистолет, когда мы с Мальвой пробегали мимо. И не препятствовал, когда это сделал за него я, наклонясь на ходу. И что страшного в подбитой ноге? Насколько разглядел, кость не задета.
   А еще я успел закрепить над притолокой «глазок» – предпоследний из оставшихся у меня. Надеюсь, в суматохе никто не обратил внимания на быстрый взмах моей руки.
   Сразу за дверью начинался коридор – узкий, сумеречный, уводивший сквозь знакомый лабиринт в дальний угол громадного подвала. Здешние охотнички меньше всего ждали, что я побегу туда, и с этой стороны оказалось пусто. Теперь главное – не растерять форы. А потому я торопился как мог и без жалости гнал перед собой Мальвину, упираясь рукой в ее поясницу. Все лучше, чем нести на горбу, – хотя бы ножками сама перебирает. Деваха всхлипывала и всхрапывала на бегу – со страху или от непривычки, захлебываясь воздухом, – но в остальномпомалкивала, слава богу. Сейчас было не до выяснений, а возражения, жалобы пришлось бы пресекать грубостью. Мы ведь даже не успели достичь тумана, прежде чем меня выпихнули на арену. Вот там еще был бы шанс пробиться, а здесь не стоило затевать. Это подтверждал и мой соглядатай, притаившийся в недрах вражьей страж-системы и снабжающий меня сведениями.
   Я уже видел, что за стаю на меня натравили. Уж ее составляли не любители, и с этими я не собирался вступать в игру – разве только по собственным правилам. За ними я давно приглядывал, хотя почти не надеялся найти на них управу. А их, оказывается, вот где прикармливают!
   Эти хлыщи с пистолетами-пулеметами под элегантными пиджаками и стильными «дипломатами» в холеных руках, где дожидались своего часа разборные винтари с мощной оптикой, видом мало отличались от преуспевающих деляг, хотя мне больше напоминали вампиров. Стреляли-то они, понятно, как гвозди вколачивали. Вдобавок умели метать ножи и прочие заточенные штуковины, а в отутюженных рукавах и штанинах хватало губительных сюрпризов. Их следует давить сразу, как ядовитых пауков, не тратя времени на формальности, потому что вынудить на честный поединок можно лишь в окружении наблюдателей, готовых прикончить за первое отступление от правил.
   Но сейчас распознать убийц удалось лишь по ухваткам, потому что все они напялили на себя маски Смерти и черные плащи с капюшонами. (Отдает дешевой театральностью, разве нет?) И вот эта стая воронов слеталась со всего лабиринта нам наперехват.
   Все-таки к месту мы поспели первыми. И тут же укрылись за массивной стеной, на все замки заперев стальную дверь, – эдакий дот. Бог знает, для чего он предназначался, но мне сгодился, как по заказу. Тут даже не было окон – лишь горизонтальная щель на уровне глаз, вполне пригодная для амбразуры, вдобавок закрывавшаяся железными створками. И доступ имелся лишь один, через тот самый коридор, прямой и пустой. А до ближнего перекрестка с полсотни метров. Нас опять загнали в тупик, только на сей раз я выбрал его сам. Запасной вариант – как бы. Может, и получится, «если повезет чуть-чуть».
   Лишь только на виду показались «вороны», с белыми харями вместо физиономий, как я начал по ним пальбу, особо не церемонясь. Во-первых, не жаль, а во-вторых, уж эти наверняка в латах. Попал ли, нет, но прыти им убавил. Кто отступил, кто укрылся за углами. Одно они поняли: легкой победы не будет. И быстрой тоже. Тут требуется осада, а не штурм, потому что в упор да из своего орудия я пробуравлю любой доспех, кроме самых новейших. Но вот когда подтянут артиллерию… Сколько им потребуется, интересно?
   Отступив от амбразуры, я оглянулся на Мальву, уже забравшуюся с ногами в единственное кресло. Вот тоже радость! По-моему, ее чуть не вырвало после небольшой этой пробежки, и до сих пор девчуха надсадно дышала, держась руками за хилую грудь, на которой и приличным персям не нашлось бы места. Впрочем, оправлялась Мальва быстро – молодость, молодость…
   А вот меня последняя вспышка опустошила. Пошел, что называется, откат – до обычного моего состояния, затем и дальше. Черт, ведь не хватило совсем чуть-чуть! Но, может, я еще подкоплю силенок – если позволят. А пока не худо бы прояснить некие странности.
   – Интересно, – задумчиво произнес я. – Как догадались перехватить нас в лифте? Ведь никто не должен был знать!
   – Значит, что-то ты пропустил, – молвила кроха, сипя уже не так сильно.
   Она сидела передо мной, небрежно скрестив ноги, но наводила этой позой не столько на чувства, сколько на мысли.
   – Уж это точно, – согласился я. – К примеру, следовало тебя обыскать.
   – Меня? – изумилась она. – Как?
   – А как в тюрьме обыскивают. Не знаешь?
   Мальва помотала головой.
   – Или у врача… Надев резиновые перчатки.
   – Фу! – скривилась она. – Это ж больно.
   – А ты пробовала?
   Кроха промолчала. Собственно, мне и в душу ее не хотелось заглядывать, не то что в иные места. Небрежная девочка. Неаккуратная, запущенная… Не интересно!
   – Ты уверена, что в тебе ничего нет? – спросил я. – Или в суматохе не ощутила?
   Она все молчала, изображая недоумение. Вот так глупые да хитрые проводят умных и доверчивых. А научись проницать дураков, если умный!
   – Впрочем, теперь это неважно. Все и так знают, что мы тут.
   Кстати… На Мильве ведь не оставили ни клочка, и в пещере я не обнаружил обрывков, словно бы все ее тряпки спалили в костре или девчуху доставили на место уже голой. Тогда почему «маячок» звал меня именно туда? Да я и вовсе не должен был его слышать, раз прервалась связь с бортокомпом! Стало быть, Мальва – приманка? То есть конкретно на меня, а вовсе не приз. Так и чувствовал, что мое рыцарство выйдет мне боком… А может, девчуха сама решила переметнуться, пока не поздно? То есть это она считает, что не поздно и что старания зачтутся ей, – на самом деле участь ее предрешена. Но глупцы въезжают в ситуацию, когда уже глодают их плоть.
   Собственно, чему удивляться? Будто в первый раз. И когда научусь не требовать от людей многого? Ну, например, чтобы они не жрали друг друга. А ведь говорят, будто неандертальцы, эта тупиковая ветвь Homo, крепко грешили каннибализмом – потому и проиграли гонку. Теперь и сапиенсов туда повело?
   Но есть еще вариант: не предатель – враг. Неспроста же Мальва возникла передо мной так вовремя, и сразу началось action. Тогда, выходит, с самого начала охотились на меня? Даже в маневрах позволили участвовать… или не ждали такой прыти. В любом случае финал был предопределен: крысам на корм. Но я и тут не оправдал. Потом события стали неуправляемыми, то есть управлять ими стал я – увы, недолго. А сейчас опять вырвался.
   Особой логики в этом я не видел. Но, может, ее тут и вовсе нет – мало ли безумцев на свете? Во-первых, убить меня можно проще – если приспичило. Хоть и стерегусь, с настоящей командой мне не совладать – ну, пристрелю пару-тройку… Значит, кто-то вздумал развлечься со мной? Еще один «хомо играющий» – жить им, видишь, скучно, поиграть дай. Да тут целый клуб «избранных» – уродов, поставивших себя над людьми. Ужо я вам, людоеды!..
   Но вариант с девчухой-врагиней самый спорный. Скорее, начало интриге положил случай. В моем вмешательстве Калида мог усмотреть вызов (у таких дутышей всегда обостренное самолюбие) и решил сыграть со мной на живца. А уж сколь активно включилась в игру сама кроха… Черт разберет. Вот и «вороны» ведут себя как-то вяло. Даже в амбразуру не постреливают, хотя могли бы. Себя берегут или…
   – Ну что смотришь? – вопросила Мальва, ерзая под моим взглядом. – Не виновата я!
   Действительно, домыслы – не доказательства. Можно, конечно, подбросить девчухе ствол и поглядеть, чего выкинет, – прием известный. Но Мальва ведь не из тех, кто действует, – она «подговаривает». И так ли это важно, в конце концов?
   Связь, связь – как мне недоставало ее, чтобы скинуть на сторону все, что я узнал тут. Сейчас я понимал разведчиков, потерявших контакт с «центром», – вся работа теряет смысл. Только я-то пашу не на «центр», я вообще не терплю стай, включая государственные. Но вот куда я охотно сбросил бы такую бомбу – это в Океан. А уж там на кого бог пошлет!..
   На всякий случай я все же прикрыл амбразуру, оставив крохотную бойницу, и меж наставленными тут и там ящиками прошел к дальней стене. Само помещение было тесноватым и скорее узким, чем длинным, – попросту отгороженный кусок коридора. Но меня это устраивало. Тем более, попасть сюда можно лишь одним путем. А вот выйти… Каменное плато, где размещался бывший завод, на десятки метров вознеслось над морем. И если меня не обманывали ощущения и показания приборов, как раз за этой стеной должен находиться обрыв – кратчайший путь. На волю или в смерть. Конечно, не худо бы это проверить, но на эксперименты времени не оставалось. Да и взрыватель всего один. Вот взрывчатки полно. Хотя маленькой дырой тут не обойтись – нужен пролом. А лучше бы завалить всю стену. И, если я угадал верно, преимущество вернется ко мне.
   Достав из рюкзачка брикет «пластилина», я принялся раскатывать его на колбаски и налепливать на шершавый бетон, формируя неровный круг. Работа спорилась, но и «вороны» стали подавать голоса, хоть таким способом проявляя активность.