Иванов Сергей Григорьевич. Кентавр на распутье

   – Ну, каково? – вопросил Калида громыхающим басом. – Довольно с вас или добавить?
   Теперь бывший толстячок действительно смахивал на Кощея. Уж и не знаю, того ли рисовали с подобных типов или сам Калида решил воссоздать древний персонаж. Такая конструкция оптимальна для драки, если достанет силы ворочать эти мослы с приличной скоростью. А сил у Калиды хватало. В отличие, кажется, от желания.
   – Впрочем, меня опять заносит, – объявил он обычным голосом. – Мы ж не в сказке, верно?
   – Ты драться-то собираешься? – напомнил я, неспешно надвигаясь.
   По всему телу ныли болячки, полученные от Всадника, и уже пылало немало новых, схлопоченных только что. Но вводить последние резервы я не спешил. Калида осторожен, чуток – нельзя его спугнуть. Где искать потом?
   – Ой, д а будет вам! – сказал он, поморщась. – Все эти мечи, поединки… Когда вы повзрослеете?
   В его руке возник, будто по волшебству, мощный убойник, уже направленный на цель, и тотчас грянул дублетом. К счастью, Киря меня послушал и забрало-таки опустил, иначе бы схлопотал в лицо. А тут его ударило в грудь, как раз против сердца. Всплеснув руками, он шатнулся к стене, с лязгом обрушился. Шок от такого удара вполне может привести к смерти, но я не стал красиво склоняться над поверженным, чтоб услышать последние слова. Тем более, следующий снарядец Калида пустил уже в меня, так что я едва успел включить Защиту. И теперь он вынужден был метнуться в сторону, уворачиваясь от собственного подарка. Зато я даже не вздрогнул, разве внутренне. Удара-то я не ощутил, но как эта разрывная хреновина шурует ко мне, представил очень наглядно.
   Изумленно вскинув бровь, Калида расстрелял в меня половину обоймы, но я по-прежнему стоял памятником, а вот ему пришлось покрутиться, спасаясь от рикошета.
   – Ну-ка, ну-ка, – сказал он, приглядываясь к моим доспехам. – Чего это, а? С тобой не соскучишься, гостюшка!
   – Уж это точно, – ответил я, наводя на него бластер, и объявил: – Ты первый нарушил правила.
   – А вот это вряд ли, – предупредил Калида со смешком. И прибавил, явно передразнивая меня: – Surprise!
   Но я уже сам видел, что индикатор на бластере не горит. Все ж даванул на крючок. Эффекта – ноль.
   – Не старайся, – снова хохотнул Калида. – Тут один громовержец – я. А что дозволено Юпитеру…
   – Ты – урод, – возразил я. – Был им и остался.
   – Думаешь, трудно сделаться красавцем? – пророкотал он.
   Костлявый исполин тотчас ужался, переплавляясь в форму рослого молодца с русыми кудряшками и румянцем во всю щеку. Этакий славянский богатырь, кровь с молоком. Может, даже царевич.
   – И что хорошего? – сказал он, поведя могучими плечами. – Ведь это не я! Разве важна внешность, когда волен принять любую?
   Это все больше смахивало на бред – я даже головой потряс, пытаясь прогнать наваждение.
   – А ведь можно и так…
   Из его лопаток проросли кожистые крылья, развернувшись на полкомнаты, и сам Калида покрылся зеленоватой чешуей. А с сумрачного лика, будто выточенного из дерева, светили глаза, окаймленные черными веками. Демона заказывали? Вот и он!
   Осторожно я посмотрел в сторону. Бедняга Киря лежал как упал, осунувшееся его лицо застыло. Но глазастый Калида перехватил взгляд.
   – Да забудь о нем – он лишний в этой сцене! – Навскидку он выстрелил в парня снова, на сей раз угодив в ногу. – Что за глупости, а?
   – Об этом тебе лучше потолковать с Аскольдом, – сказал я, вскипая уже всерьез. – Найдете общий язык.
   «Демон» снова перетек в «молодца» – видно, такая форма нравилась Калиде больше других. Хотя и ругал ее.
   – Не вытанцовывается финал, – сообщил он озабоченно. – Разве так должна протекать последняя схватка? Куда тебе в соавторы, Род! Вместо того, чтобы помогать мне, вносишь сумятицу. Где чистота и цельность чувств, где накал страстей? И о чем мы базланим сейчас? Бред!
   – Заигрался ты, Игорек. Действительно, такое несешь!
   – А хуже всего, что нет саспенса, – качая головой, прибавил Калида. – Ты ведь рассчитывал на честный бой? Но, как злодей, я обязан поступать подло – правда образа, ничего не попишешь. И вот сейчас лишу тебя всех резервов… ну, может, кроме Защиты. По-твоему, в байках про НЛО сплошное вранье? А помнишь об отключении приборов? И чего стоишь ты без своей техники? На корм, на корм!..
   В тот же миг экран перед моими глазами потух, и умолк комп, и тяжесть снаряжения снова навалилась на тело, ибо вырубились усилители. Вот этого я и боялся: оказаться наедине с драконом едва не голым… в одних лишь доспехах, с мечами и «гюрзой». А что ему булавочные уколы! Обычных-то средств уже не хватает, чтоб противостоять монстрам.
   – Вообще, ты меня разочаровал, – объявил Калид, по всей видимости, готовясь меня убивать. – Ожидал от тебя большей выдумки.
   – Погоди, – призвал я. – Это еще не гвоздь программы.
   Злоупотребляя его любопытством, достал из рюкзачка трофейный шлем, быстренько напялил взамен своего. Покосясь снова на Кирю, колебался целую минуту, будто решался бухнуться в ледяную воду. «Удержаться на инерции, на памяти», – вспомнилось вдруг. А рядом еще якорь – Киря. Увесистый такой якорек.
   – Прежний был солидней, – заметил Калида. – Этот какой-то легонький, бутафорский… Внешность обманчива, да?
   Я молчал, собираясь с силами. Затем, глубоко вздохнув, включил Защиту на полную.
   Щелк!.. Вот теперь я стал Зверь. Ни колебаний, ни сомнений – все просто, понятно. Кто враг, кто союзник, и чем товарищ отличается от друга… тем более, у Зверя не бывает друзей. Неизвестно, сколько оперативки Калида надергал по своим внучатам, формируя нынешнее сознание, но такому холодному, прозрачному рассудку мог бы позавидовать даже он.
   – И что? – спросил хозяин, с интересом разглядывая мои доспехи, вдруг обратившиеся в зеркало.
   – И все, – ответил я-Зверь. – Каюк тебе.
   – Серьезно? – не поверил он. – Я буду возражать!
   Как ни странно, снова ожил комп – будто и частичного покрытия хватило, чтобы оградить его от здешних сюрпризов. И мой Зверь сомкнулся с компом, как по заказу, – идеальная пара, загляденье! Никогда прежде я не ощущал такого слияния с машиной.
   – Так возражай, – сказал я, снова доставая мечи.
   – По-твоему, меня можно убить? – звучным баритоном спросил молодец. – А мое сердце ты уже нашел? Не говоря о прочем ливере. Как считаешь, сколько у меня в резерве?
   – Да хоть тысяча, – проворчал я. – Голова-то одна.
   И «кащея» это будто смутило. Однако ненадолго. Тоже схватившись за рукояти, Калида обрушился на меня, прозорливо метя по стыкам волшебного покрытия, где еще можно было прорваться. Но и мой Зверь уже покатил встречную волну, вовсе не желая играть в поддавки: свою шкуру он оберегал ревностно. Новая Защита делала Зверя почти неуязвимым, а быстрота его и хладнокровие, подкрепленные резервами компа, позволяли работать на опережение, с лихвой возмещая разницу в силе. Выдержав начальный штурм, Зверь сам перешел в наступление, с каждой минутой наращивая преимущество, подпитываясь нестихающей яростью.
   Финал схватки был предрешен, Калида мог лишь потянуть время. И сейчас усиленно этим занимался, словно понимал, как быстро тают мои шансы обуздать выпущенного Зверя. И тогда все мои принципы, предпочтения, привязанности останутся в прошлом. Я получу новые ориентиры и потеряю последние тормоза, принявшись шагать по головам. И стану злобствовать от одиночества, срывая раздражение на слабых. И угождать сильным, выгадывая момент, чтобы ударить им в спину. «Скотский двор», как же иначе?
   А Зверь уже предвкушал скорую победу – над Калидой, надо мной, слабым человечишкой, раздираемым полярными сутями. Победа, победа, победа – стучало в крови… Ника, господи! Зачем ей Зверь? Кровожадным предаторам в тот светлый домик путь уж точно закрыт. Разве что ворваться туда силой, сметая преграды, калеча и убивая… насилуя… Нет!
   Прервав атаку, я отпрянул от противника. Сорвав с головы шлем, с рычанием отшвырнул прочь – к самым ногам Калиды, с натугой переводившего дух.
   – И глупо, – бросил он, сейчас же поднимая шлем. – Ты лишился своего последнего шанса. А ради чего?
   Не утерпев, напялил себе на голову. Как и я сутки назад. Всегда мы чуть-чуть торопимся. Нет бы сперва подумать!
   И разом Калида остался без подпитки, перекрыв все внешние каналы, – абсолютная Защита, знаете ли. То, что давало мне силу, для Калиды имело обратный эффект, потому как я все-таки делился с другими, а он лишь отбирал. И прежде, чем Калида успел расчухать ситуацию, я метнулся к нему и даванул ту заветную кнопочку, на которую наткнулся вчера. И тотчас сработал ошейник-капкан, закрывающий шлем еще и снизу. Ловушка захлопнулась. Примерно так же Кот в Сапогах подловил людоеда – главное, загнать в уязвимость.
   – Ап! – сказал я, двумя руками снимая голову с оцепеневшего тела.
   Выпучив глаза, Калида ошалело вращал зрачками, словно пытался разглядеть, что с ним сотворили, и беззвучно разевал рот, в ужасе искажая лицо. Секунда проходила за секундой, а он все не желал угомониться, будто пытался зацепиться за жизнь даже сейчас.
   Так и не дождавшись, пока враг отдаст швартовы, я сунул потяжелевший шлем обратно в рюкзак и наконец склонился над Кирей. Как и надеялся, обе злосчастных пули застряли в панцире. Но будь Киря постарше либо похилей… А вот ногу ему таки прострелили, хотя латная подкладка сразу прижала рану, остановив кровь. И все ж лучше бы побыстрей доставить парня к врачу. А меня – к Инессе. Расползтись бы по койкам, а? И покой!
   Замычав, Киря вдруг открыл запавшие глаза, вопросительно уставился на меня. Счет ему, видишь, объяви. Ну, кто тут выиграл?
   – Мы чемпионы, мой друг, – сказал я. – Мы идем до конца.
   – На кладбище? – выдавил Киря, перхая. – Так туда можно не спешить.
   Действительно, до чемпионов мы как-то не дотягивали. За предыдущие двадцать лет меня столько не дубасили, сколько за последнюю неделю.
   С трудом повернув голову, парень увидел, что осталось от Калиды. Под застывшим, точно памятник, телом, уже растекалась лужа, и само оно было густо окрашено алым.
   – Что ж ты врал, будто не мстишь! – прохрипел Киря. – А с этим как?
   – Это не месть – профилактика. Изолировать нельзя, пришлось казнить.
   Я не стал уточнять, что казнь привела к странному исходу.
   – Ты вот что, партнер… – Парень замялся. – Оставь меня, что ли, тут. Двоим-то отседа… Лучше сгоняй за подмогой, а?
   – Может, тебя и пристрелить вдобавок? – поинтересовался я. – Расслабься, малыш, план по героизму мы уже выполнили!
   Но возвращаться через лабиринт, волоча на себе Кирю, и самому хотелось не шибко. Вообще, игры эти начинали приедаться. Резвиться в своем подвале, отстреливая виртуальных монстров, мне нравилось куда больше.
   – Думаешь, это впрямь колокол? – спросил я с усмешкой, кивая наверх. – Не настолько Калида ополоумел, чтобы звонить под землей.
   Отыскав под нишей пультик, я опустил «колокол» на пол, открыл в нем дверцу. Внутри оказалось светло, по кругу кабинку обегало бордовое сиденье, стены покрывал зеленый бархат, вперемежку с зеркалами. И симпатичный столик по центру, отменно сервированный. Этакий ресторанный закуток.
   – А где ж языко-член? – удивился Киря.
   – Экран, – коротко пояснил я. – Ты что, объемного кино не видел?
   – А Мальва? – спохватился парень. – С нею-то как?
   – Да помню я, помню!..
   Хотя лучше бы забыл. Впрочем, его дело.
   Как и рассчитывал, в игровом зале девчухи не оказалось. А вязанка храмовников все так же моталась через зал, зацепенев как жуки по осени. Взрывать их не стал – презумпция безобидности как-никак. То есть оставалась надежда, что теперь они поутихнут, если их все-таки снимут с маятника.
   Для очистки совести прошел по следам Мальвы до входа в тоннель, даже запустил внутрь «стрекозу», но девчуха, видно, драпанула от души, и гоняться за ней не было ни времени, не желания. К тому ж я подозревал, что убегала Мальва как раз от нас.
   Все мои изыскания Киря наблюдал на своем дисплее, так что, когда я вернулся, обошлось без вопросов. Установив парня на ноги, в обнимку с ним протиснулся в лифт, подождал, пока туда же влетит «стрекоза», и отправил кабинку на самый верх. Кирю усадил рядом с дверцей, а сам встал по другую ее сторону, приготовив сразу бластер и «гюрзу», – ведь черт знает, чего ждать на выходе. Или кто там ждет нас.
   Но открылась кабинка уже на поверхности, из невзрачного округлого валуна выпустив в прохладную ночь, наполненную ошеломляющей свежестью и родными запахами. Вокруг расстилался пустырь, рассеченный многими трещинами, усеянный каменьями, придавленный черными тучами, – а через него уже катил к нам «болид», все эти часы дожидавшийся тут. Не без труда я загрузил Кирю в машину. Черт знает что: брал у Аскольда целехоньким, а возвращаю едва живым. Хорошо, напрочь парня не заломали.
   Усевшись за пульт, отправил команду «Малютке»: дескать, возвращайся, подруга, в родимый ангар, – дождался подтверждения и аккуратненько порулил к магистрали, стараясь поменьше трясти Кирю.

Глава 18

   Родовое поместье Аскольда встретило нас без лишней помпы. Никто не порывался аплодировать, когда «болид» въезжал в просторный гараж, либо обнимать меня, когда я выбрался из машины. Либо хотя бы одобрительно похлопать по плечу. И слава богу, иначе бы я такого тоже… похлопал. Впрочем, вынуть Кирю из кабины мне подсобили двое гардов. И сам главарь все же почтил наше возвращение личным присутствием, остановившись неподалеку.
   – Дальше в лес, больше дров, – заметил он, скептически наблюдая за нашей выгрузкой. – И куда вляпался на этот раз?
   – Будто не ты в это втравил! – пробурчал я. – Помог бы – чего встал?
   – Не царское занятие… Доспехи хоть не попортили?
   Кирю наконец увели, поддерживая под руки, – в гараже опустело, остались только мы с Аскольдом. Хоть эту заботу с себя спихнул, подумал я, а вслух сказал:
   – Жлоб ты, а не царь – нашел о чем переживать! В гроб тебя и без них положат, в одних белых гетрах.
   – При чем тут гроб? – искренне удивился он.
   – А где, по-твоему, дневают вампиры?
   – Что, – помолчав, спросил Аскольд, – уже и до них дело дошло?
   – Хвала господу, с этими не столкнулись, – ответил я. – Иначе видел бы ты свои доспехи! Не говоря о нас. Лично мне и оборотней выше крыши.
   В глубокой задумчивости, словно бы забыв про меня, Аскольд направился к лифту. Пожав плечами, я вошел в кабинку вместе с ним. Нас вознесло на верхний этаж, дверцы открылись прямо в залу, откуда, судя по всему, главарь и отправился нас встречать. Здесь все было поделено на закутки, предназначенные главным образом для приятного времяпрепровождения, однако имелся и небольшой пульт. Аскольд плюхнулся в любимое кресло и отхлебнул из бокала, наполненного, похоже, коньяком.
   – Нервишки сдают? – поинтересовался я. – Допинг потребовался?
   Запашок-то я учуял сразу, но лишь сейчас понял, что хозяин в изрядном подпитии, – держаться он умел, особенно на людях.
   – Довожу себя до нормы, – пробормотал Аскольд, делая новый глоток.
   – Все наркоманы это говорят, – хмыкнул я. – Ну, добро пожаловать в мир Зверей!.. А ты думал, это вы крутые?
   – Отстань, без тебя тошно!
   – Ну подумай, подумай…
   Без лишних церемоний я подсел к пульту, вызвал Гая, вкратце поведал о последних приключениях, дабы он забросил сей бред в Океан, подкрепив личным авторитетом. Черт знает, может, и не все примут нас за сумасшедших?
   – Эй, ты чего это? – раздался из-за спины раздраженный голос Аскольда. – Конфиденциальную информацию разбазариваешь?
   Развернувшись вместе с креслом, я глянул на него в упор:
   – Ты дурак? Не понимаешь, что эти сведения с гарантией утопят Семью, если не разбросать их пошире? К тому ж это не твоя тайна.
   – Но тебе платил я!
   – Пока еще нет. И нанимал для иного. А если б даже не так, то мне на это, откровенно говоря, плевать.
   – Вот как!.. Где ж твои принципы, рыцарь?
   – Я не такой идиот, чтоб из-за них делаться сволочью. Расскажи-ка еще про кодекс профи!
   Откинувшись в кресле, главарь покачал головой:
   – Ну, Род, ты меня удивил!
   – Ладно бы это затрагивало лишь ваши Семьи, но ведь угроза куда шире.
   – Господи, о чем ты опять?
   – Так ты не понял еще? Главная-то опасность идет изнутри. На эту нечисть можно найти управу, объединив силы, а вот ежели взыграет твой нутряной Зверь? Слишком тянет тебя к бессмертию.
   – С чего взял?
   – А почему ты так стремишься разбросать семя? Сейчас вот озабочен построением империи с наследуемой властью. Такие инстинкты сильны у насекомых, запасающих живые консервы для потомства.
   – Ну, сказанул!
   – Но если взамен генетического бессмертия тебе предложат личное, зачем тебе станут нужны дети?
   – Ты серьезно? – пробормотал Аскольд. – Я действительно смогу жить вечно?
   – Смотря что считать жизнью. Закостенеешь в нынешнем состоянии на века – это да. Но вверх не поднимешься ни на шаг.
   – Зато и не скачусь к старости.
   – Я ж говорил, – хохотнул я, – тебе понравится!.. Только имей в виду: ничто не дается даром.
   – Встает вопрос о цене, да?
   – И о ценности тоже. Конечно, бандитам недалеко до людоедов, а все ж пока человечья норма. И ради чего уходить в патологию?
   – Во-первых, у меня ответственность перед Семьей, – объявил он. – И потом, руки-то у всех к себе повернуты. Вот и загребают, кто как умеет.
   – Это хорошо, что на свой счет ты не питаешь иллюзий. Может, ты всегда был вампиром – в меру отпущенного? Копил силу, опустошая слабых. А тут открываются такие просторы!
   – Кстати, не слыхал? – вдруг сказал Аскольд. – Лика повесилась.
   – Что?
   Я даже дернулся. Вот так и проходит жизнь… мимо.
   – Н-да, не выдержала гонки, надорвалась, – посетовал главарь. – А ведь и к ней я питал слабость!
   – Держал, как запасной вариант? – спросил я, сдерживаясь. – Предусмотрительный ты наш.
   Может, злосчастная стервочка оказалась лишней в этом сюжете? Вот и прибрали с глаз долой. А душить женщин нынче модно – «видели, знаем»!..
   – Каких товарищей теряем! – вздохнул Аскольд. – Скоро и вовсе станет не на кого положиться.
   Это он острил так: мужественно, невзирая на чувство глубокой скорби.
   – Надувной куклой обзаведись, – посоветовал я, едва разжимая челюсти. – Уж она не подведет.
   Говорить с ним больше не хотелось, да и не о чем, наверно. Перекачав на здешний комп свежие записи (с небольшими купюрами), я спустился на том же лифте в гараж и втихаря убрался из поместья. Домой, домой!..
   То ли показалось, то ли так легли карты, но в городе будто стало спокойней, несмотря на глубокую ночь. Может, впрямь убавилось нечисти? Ну, сколько голов мы отрубили этой гидре? И за сколько времени отрастут новые? А все ж передышка!
   И возле дома меня не поджидала засада – балуют, балуют. Этак и вовсе утрачу бдительность. Но настоящий откат пошел, когда я очутился внутри стен, под неусыпной охраной Дворецкого. Разом заныли все сегодняшние болячки, мышцы сделались ватными, веки налились тяжестью. С трудом избавясь от снаряжения, я все-таки полежал в ванне, едва не заснув в тамошней невесомости, сквозь дремоту ощущая бережные касания Инессы, занявшейся моей помывкой, а заодно массирующей, где не болело. Затем поднялся, ладонями смахнул с себя воду и побрел в спальню. Без сил рухнул на постель, по-моему, отрубившись еще раньше, чем коснулся головой подушки.
   Примерно через час очнулся – квелый, с тяжелой головой. Все тело ломило, будто постарел на полста лет, однако спать больше не хотелось. Несколько минут еще собирался с духом, затем перетащил свои телеса в кабинет, развалясь в кресле. И почти сразу раздался вызов, словно бы на том конце дожидались, пока проснусь.
   Как и предполагал, это оказалась Лина. С опозданием, но все ж явилась на сцену. В опереточных своих доспехах, с лицом, исполненным значимостью новой роли, – этакая Родина-Мать в миниатюре.
   – Без надругательств нельзя было обойтись? – хмуро спросила она. – Господи, ну зачем ты уволок голову Отца?
   Ага, будь с ним поласковей, убивай не больно!.. Вот победителя никто не жалеет – живой, и слава богу.
   – В качестве трофея, – ответил я. – Решил, по примеру твоего муженька, учредить зал своей боевой славы. Жаль, не прихватил и головы внучков.
   – Оставь мальчиков в покое! Теперь они не опасны.
   – Могила их исправит, – пробурчал я. – Наплачешься еще с ними.
   – Отдай голову, – потребовала Лана. – Слышишь меня, Род?
   – «Отдай мое сердце»! – загробным голосом передразнил я. – Фиг вам – хватит и тулова. Кстати, оно так и стоит памятником? Вдобавок нетленное, точно мощи святых. А ведь я подозревал, что у древних чудодеев рыла в пушку, что все чудеса их замешаны на крови…
   – Не кощунствуй!
   Не знаю, что творилось сейчас в Подземелье, но у Ланы, судя по всему, опять начался период самовознесения. Глаза пылают, стан напружинен, вся в порыве. Кончилось безвременье, затевается новая Стройка. Вокруг товарищи, единомышленники, последователи, цель ясна и прозрачна…
   – Слушай, тебе не надоело? – спросил я. – Может, поводить ночью по городу, показать, на чем строилась ваша империйка?
   – Сейчас надо думать о спасении Семьи, – отмахнулась она. – После того, что ты наворочал тут…
   – А нашли на меня своих терминаторов, – предложил я. – «Маленькая победоносная война», знаешь ли…
   – За кого ты принимаешь меня? – возмутилась Лана.
   – За Мать, – ответил я. – Готовую ради общего блага поступиться личными пристрастиями. Положение обязывает, еще бы!
   – Перестань, – сказала она. – Не до болтовни сейчас. Столько проблем!
   – Ну, извини.
   Действительно, не вмешайся мы с Кирей, все ее проблемы были бы уже в прошлом. Покой!..
   – По-твоему, мне следует отойти в сторону? – спросила Лана, кольнув проницательным взором. – Теперь, когда на меня надеются столькие?
   – Нет, конечно, есть личности, кои ведут за собой, – признал я. – Но куда больше таких… э-э… персонажей, кого выталкивает вперед напором толпы и несет, как на океанской волне, – пока не расплещет о камни. Вот ты из каких?
   – Больше-то некому, – молвила она скромно.
   – М-да… Ладно. И кто у вас теперь во главе?
   – Совет матерей.
   – Революционных? – хмыкнул я. – А почему не бабушек?
   – Не ерничай!
   – Хотя есть же советы старейшин… там, где старость возводят в культ. Уж лучше почитать материнство, чем маразм. А зачинателя суньте в мавзолей.
   – Послушай, у тебя осталось сострадание? – спросила Лана негромко. – Ведь это мой отец. И ты убил его.
   – И отец твоего ребенка, да? – прибавил я, сочувственно кивая. – Совсем с вами запутался. Отец приносит дочурку на алтарь, предварительно сделав ее матерью… Та плетет против него заговор. И всё во славу Бога!.. Кстати, ты нашла свою дочь?
   – Нет, – произнесла она совсем тихо. – Хочу поручить поиски тебе. Теперь у меня хватит на это власти.
   – И досуга, да? И желания?
   – Прекрати!
   – А как с Аскольдом? – спросил я. – Больше-то тебя никто не неволит?
   – Свобода – такая штука… – вздохнула она. – Помнишь формулу?
   – Вот не знал, что она еще в силе!
   – Калида собирался подмять всех, – сказала Лана. – У него хватало для этого сил. И если б еще удалось столкнуть лбами Аскольда и Грабаря…
   – А ныне придется вам, сироткам, заключать с кем-то из них союз, – подсказал я. – И лучше всего – брачный, верно?
   – Так и есть.
   – И с кем?
   – Ну, – ответила женщина, глядя мимо меня, – если принять во внимание возраст кандидатов, а также учесть наследственность, то Аскольд…
   – И в постели неплох, да? – прибавил я. – Собой опять пожертвуешь или делегируете подходящий «бутон»?
   – По-моему, Аскольд все же питает ко мне… определенные…
   – Так он и от гарема не откажется. У вас ведь такие резервы! Тут можно не с одним главарем породниться, всю Семейку поставить под контроль. Эдакая брачная экспансия отродьев Калиды, тайный союз паучих… Кстати, Кире глянулась Мальва, – сообщил я доверительно. – Жаль его – славный оказался парнишка. Но пока не набьет собственных шишек…
   – Молодость вспомнил? – улыбнулась Лана. – А ведь ты до сих пор мне снишься. Будто идем с тобой по берегу, а между нами… сын. Конечно, не веришь?
   – Очень трогательно, – сказал я. – А сейчас объявишь, что все участники сна в наличии – осталось их собрать.
   – Кто знает, Род, кто знает, – произнесла Лана загадочно. – Было время, когда ты жил во мне постоянно, присутствовал как наваждение. И если бы я родила тогда, чья душа, по-твоему, вселилась бы в ребенка?
   – Это что ж, вариант непорочного зачатия? – Я даже присвистнул. – Конечно, любовь – божий дар… Но ведь кто-то поставил семя, чтобы чудо состоялось. И кто у нас в роли Йосифа?
   – Как раз это неважно. Он даже внешне мало привнес, а ты говоришь!.. И знаешь, что самое чудное? Ты ведь жил во мне задолго до того, как мы встретились. С тех пор, когда я начала что-то понимать.
   – То есть у меня уже как бы двое духовных детей? Ну, мать, ты сильна!
   – Конечно, не веришь? – повторила Лана. – А то, что они похожи на тебя, не доказательство?
   – Это как? – С ухмылкой я повел плечами, поиграл мышцами.
   – Я ж видела твои детские фото.
   Помолчав, я осведомился:
   – Так скольких же мне искать, а?
   – Пока что одну, – ответила Лана. – До скорого, родной!