Камерон Стелла. Запретные удовольствия

   – Мне кажется, Нэсти – прекрасное имя.
   Нэсти взъерошил волосы мальчика.
   – Думаю, что ты уже взрослый мальчик.
   «Этот ребенок испытал горечь невзгод и научился не желать того же другим», – подумал он.
   – А почему кто-то назвал вас противным?
   – Я думаю, потому, что он на самом деле так считал.
   – А почему вы захотели оставить это имя?
   Нэсти взглянул на лестницу. Полли стояла внизу, она слышала каждое слово… Он провел ладонью по волосам Бобби. Это было испытанием. Полли теперь будет знать, как он устанавливает отношения с ее мальчиком.
   – Я не задумывался об этом. Наверное, потому, что был нерешительным, а хотел что-то представлять собой. Прозвище дало мне такую возможность. Они называли меня Гнусом, поэтому я им стал. Ты сказал, что я был уже большим, а мне только предстояло стать большим. Но это потребовало некоторого времени, потому что, когда меня впервые так назвали, я был совсем маленьким. Наверное, не старше, чем ты. Сначала я переживал, потом привык. – Нэсти больше не оглядывался на лестницу. – Я заслужил свое имя. Я стал дерзким забиякой, никто не рисковал вставать на пути Гнуса.
   – Разве ваша мама не ругала вас?
   Нэсти молчал. Впрочем, несколько слов едва не сорвалось с его языка.
   – Я не знаю, о чем думала моя мама. Она или работала, или спала. А если не занималась ни тем, ни другим, то проводила время со своими друзьями.
   «Мужчины и вино – вот какие у нее были друзья», – мысленно добавил Нэсти.
   Мальчик наморщил нос:
   – Это было тяжело, да?
   – Да, сначала. – Нэсти до сегодняшнего дня никогда не позволял себе вспоминать о своей матери. – Не у каждого ребенка есть такая мама, как у тебя.
   – Моя мама точно бы набросилась на того мальчика, который дал вам такое прозвище.
   – Это был не мальчик, это был мой отец.
   Он и Бобби посмотрели друг на друга. Нэсти сунул за щеку жвачку.
   – Вы, наверное, сделали что-нибудь такое, что сильно разозлило его. – Довольно меткое замечание.
   Очень плохо, что в мире мало людей, способных мыслить так здраво, как Бобби Кроу.
   – Он, возможно, и не сказал бы этого, если бы подумал, что кто-нибудь может его услышать.
   – Я разозлил его тем, что родился. – Нэсти невесело рассмеялся. – Мой отец… О, это отдельная история.
   Мальчик внимательно смотрел Нэсти прямо в глаза:
   – Он не хотел, чтобы вы родились?
   – Он сбежал до того, как я родился. Он ничего не знал обо мне, пока не появился через несколько лет, разыскивая мою мать. Мы уехали с ранчо, где я родился. Я играл на тротуаре с детьми, когда он пришел, и слышал, как громко они с мамой кричали в нашей квартире. Затем он вышел и посмотрел прямо на меня. Он сказал… да, добрый старый папочка сказал очень много такого, что я не могу повторить здесь сейчас. Но он сумел, взглянув на стайку мальчишек, узнать меня.
   – Как? – Бобби решил снять футболку и стянул ее через голову.
   Потом обмотал вокруг бедер.
   – Как он смог узнать вас?
   – К несчастью, я был очень похож на него. – Совсем не желая этого, Нэсти вновь увидел того мужчину, своего отца, глазами мальчика Нэсти Феррита. – Он с первого же взгляда возненавидел меня. Он спросил, как меня зовут.
   На лице Бобби появилось недоверчивое выражение.
   – Он не знал вашего имени?
   – Нет. И когда я ответил ему, он переспросил: «Ксавье»? И рассмеялся. Потом он сказал: «Что за чудное имя у такого противного маленького ублюдка!» Я пережил этот период, когда мне хотелось…
   Черт возьми, о чем он собирается рассказать семилетнему ребенку? О человеке, с которым он разговаривал один раз в жизни. О том, как зол был тот человек, если позволил всему свету называть своего сына ублюдком.
   – Мы с вами оба ублюдки, – сказал Бобби и плотно сжал губы. – Я знаю, что значит это слово, – добавил он, помолчав.
   В эти напряженные мгновения Нэсти даже забыл о Полли: он засмотрелся на небо.
   – Зато мы оба что-то представляем собой, – сказал он. – Ты замечательный. Твоя мама считает, что ты самый замечательный мальчик в мире, она сама мне об этом сказала. Но я понимаю, что ты иногда чувствуешь. Я сам прошел через это. Ты можешь поговорить со мной о своих чувствах, и все, что ты расскажешь мне, я пойму.
   Нэсти раньше не собирался говорить об этом с ребенком, но получалось, что такой разговор неизбежен. Если и была какая-нибудь надежда на возникновение близких отношений между ним и Бобби – между ним и Полли с Бобби, – то это могло произойти только на основе их полного взаимного доверия.
   Бобби молчал. Он сложил руки на груди и наморщил лоб.
   – О чем ты задумался? – спросил Нэсти.
   Он взглянул в окно, ожидая увидеть Полли, медленно идущую обратно, но не увидел.
   Бобби надул щеки и шумно выдохнул:
   – Я боюсь.
   Этого Нэсти не ожидал. Он фальшиво улыбнулся:
   – Почему ты боишься? Ты путешествуешь. Мы с тобой увидим много необычного…
   – Я уже не маленький. Я понимаю, когда люди чего-то недоговаривают. Ведь что-то случилось, не так ли?
   Но для того, чтобы узнать все, Бобби все-таки был еще слишком маленьким.
   – Ничего такого, о чем тебе стоило бы беспокоиться.
   – Но вы и Дасти почему-то увезли нас с мамой. Вы привезли нас сюда не для того, чтобы мы здесь отдохнули. Моя мама должна участвовать в шоу. Она ничего не говорила мне об отпуске, пока я не проснулся сегодня утром.
   – Твоя мама действительно устала. Она очень много работает, а тут подвернулась возможность уехать. Кроме того, она сказала, что ей хочется поехать со мной и познакомиться с Розой.
   Беспокойное выражение не исчезло с лица Бобби.
   – Почему вы с мамой не взяли меня в свою машину?
   Нэсти решил, что никогда больше не будет недооценивать этого молодого человека. Он указал на Спайка:
   – Заднее сиденье в «порше» маловато для тебя и этого зверя, тебе было бы неудобно. А тут Дасти захотел поехать и навестить Розу. Они старые друзья.
   – Он же совсем недолго пробыл здесь.
   – Да, конечно. – Откуда у мальчика такая наблюдательность? – Но он так и собирался поступить. Ему надо было вернуться и найти кого-нибудь, кто присмотрит за магазином.
   – Ну-ну.
   Бобби был таким же, как и его мать. Они оба чувствовали, когда с ними разговаривали как с маленькими.
   – Ты же уехал, теперь Дасти придется все делать самому. Но мы нашли человека, который может присмотреть за магазином.
   – Дасти сказал, что вы никудышный лавочник.
   Нэсти изобразил усмешку:
   – Я знаю. Кажется, я просто не смогу этому научиться. Пойдем лучше в дом, пока тебя не хватилась мама.
   – Она боится, что со мной может что-нибудь случиться?
   Нэсти внимательно посмотрел на Бобби:
   – Ты большой фантазер, Бобби. Пойдем, Спайк. Погуляем, дружище?
   Одно из этих слов вызвало громкий лай. Пес помчался к лестнице. Когда Нэсти и Бобби вышли во двор, Полли стояла неподалеку с кроссовками в руках.
   – Привет, мама.
   – Привет, Бобби. – Она не улыбнулась. – Я нашла твои кроссовки. – Полли протянула их сыну.
   – Мы любовались прекрасным видом, – сказал Нэсти, глядя ей в глаза.
   Он покачал своим «дипломатом».
   – Я собирался сделать несколько фотографий, но освещение неподходящее. Бобби с нетерпением ждет завтрашнего дня, когда мы отправимся ловить рыбу.
   – И не может дождаться? – спросила Полли.
   Потом взглянула на Бобби:
   – Нелли и Роза ждут тебя – они приготовили сюрприз.
   – Ну да, конечно, – промолвил Бобби; похоже, он не очень-то обрадовался. – Ты хочешь, чтобы я ушел, потому что тебе самой нужно поговорить с Нэсти.
   – Бобби, – сказала Полли с суровыми нотками в голосе.
   Мальчик пробормотал:
   – Ладно… – И направился к дому.
   Его пес бежал рядом с ним.
   – Бобби – чудесный ребенок.
   Слезы навернулись на глаза Полли.
   – Самый лучший. Я слышала, о чем вы разговаривали.
   – Я знаю, что ты подслушивала.
   – Ты рассказал ему все это, чтобы он чувствовал себя поувереннее?
   – Он задавал вопросы. Я отвечал и говорил правду. Сначала я не мог понять, как это, оказывается, важно для меня самого, чтобы он был счастлив.
   Полли запрокинула голову и потянула носом.
   – Это потому, что ты стараешься сделать счастливым ребенка в самом себе. Того ребенка, которым ты был когда-то.
   – Я не разбираюсь в бреде сумасшедших, – сказал Нэсти и пожалел, что иногда может говорить такие непростительные глупости. – Не плачь, Полли.
   – Я не могу не плакать. Мой сын несчастлив, и это моя вина. Родители должны уметь делать своих детей счастливыми.
   Нэсти поднял ее на руки. Полли дрожала всем телом. Она попыталась вырваться, но он крепко держал ее.
   – Когда ты говорила, что Бобби – самое ценное в твоей жизни, ты именно так и думала. И ты была права.
   – Ну-ну. Но я не самое ценное в его жизни. Я дала ему только половину того, что ему положено иметь.
   Нэсти еще крепче прижал ее к себе и принялся покачивать как ребенка.
   – Он заслуживает лучшего, и ему будет лучше. Ты попадешь в очень затруднительное положение, если не разберешься с этим сама. Одна хорошая мать – гораздо лучше, чем двое родителей, которые не могут ужиться вместе. Полли, это такие вещи, ради которых многие люди устраивают целые представления, пытаясь что-то объяснить детям.
   – Так почему я сама не имею всего этого?
   – Ты прекрасно работаешь. Нам лучше уйти отсюда, пока Бобби не вернулся.
   Полли взглянула на него своими ясными синими глазами, блестящими от слез. Нэсти поцеловал ее в переносицу. Когда он посмотрел ей в лицо, глаза Полли были закрыты.
   – Эй, – прошептал он. – Ты знаешь, это происходит само собой.
   – М-м-м?
   – Это произошло с нами помимо воли.
   – О чем ты, не понимаю.
   – О том, как мы полюбили друг друга. Ее глаза тут же открылись.
   – Все очень просто, малыш. Я это к тому, что и дальше все должно быть просто.
   Полли закусила нижнюю губу:
   – Сейчас не время думать об этом.
   – Да, конечно, но мы не выбираем время. Это одно из тех чувств, которые приходят внезапно. Мы почти ничего не делаем для этого, а оно просто приходит.
   – Ксавье… – Она умолкла с полуоткрытым ртом.
   Нэсти засмеялся:
   – Мне не нравилось мое имя, пока я не услышал, как ты произносишь его. Когда ты чувствуешь настоящую близость со мной, ты называешь меня Ксавье. Это звучит прекрасно.
   – Ты выбрал себе ужасную участь, Ксавье Феррито.
   – Я выбрал? Да, я думаю, что выбрал. Но я предполагаю, что ты тоже любишь меня.
   – В наше время люди этого не делают.
   Нэсти заглянул ей в глаза.
   – Чего не делают люди в наше время? – спросил он.
   – Сейчас нет целомудренной любви. Несколько поцелуев, случайные прикосновения, а потом любовники в постели.
   – Если я правильно понимаю, прикосновения все-таки не случайные, – заметил Нэсти. – Но ты показываешь и свое невежество, любимая. Очевидно, и ты безнадежно устарела. Мы целомудренно, более или менее целомудренно, влюбились друг в друга, правда?
   – Ты оказываешь на меня давление.
   – Так да или нет?
   Полли расстегнула несколько кнопок на его рубашке, и ее руки скользнули под тонкую ткань. Она стала поглаживать его торс, затем прикоснулась губами к его груди.
   Склонив голову, Нэсти сказал:
   – Ответь мне. Мы любим друг друга. Ты знаешь об этом, и я знаю об этом. Так это или нет?
   – Да, – прошептала она, целуя его в один из сосков.
   Потом лизнула его грудь кончиком языка.
   – О да…
   Нэсти обвил руками ее шею. Он с трудом сдерживался, ему хотелось еще крепче прижать ее к себе. Нэсти провел пальцами по ее затылку:
   – Ты замечательная женщина, дорогая Полли. И я люблю тебя.
   Она замерла.
   – Я люблю тебя и хочу, чтобы ты была со мной. Нам будет хорошо вместе.
   Ее руки медленно опустились на его бедра.
   – Я думаю, что мне понравилось бы это. Но сначала надо решить некоторые проблемы.
   – Все, что касается тебя, касается и меня.
   Это было правдой. Все в жизни Нэсти могло опираться на непрочный, зыбкий фундамент, но только не это.
   – Фестус мог сбежать. Мы, может быть, о нем больше ничего не услышим. Но если услышим, то я буду поблизости.
   – Нэсти, я не считаю, что это Фестус напал на меня в доме. И не думаю, что это он хотел меня утопить.
   – Предоставь мне возможность подумать об этом.
   – Нет! – Полли отклонилась, и он увидел в ее глазах гнев. – Думаю, на тебя что-то нашло, потому что ты снова стал относиться ко мне как к ребенку. Ты не отвечаешь за меня, и нечего сглаживать то, что ты хочешь сказать, пытаясь успокоить меня. Я должна думать о Бобби.
   – Мы оба будем думать о Бобби. – Нэсти осторожно опустил ее на землю.
   Полли покачала головой:
   – Я хочу быть с тобой, очень хочу. Но я буду делать то, что мне кажется правильным в данной ситуации. Это означает, что, если мне надо будет уехать, я уеду.
   – Полли…
   – Я не стану совершать ничего театрального и не собираюсь исчезать, не предупредив тебя. Я сообщу тебе о своем отъезде. Но ты не должен удерживать меня.
   – Черт возьми, я не позволю… – Нэсти взял ее за руку, – Нет. Ты понимаешь меня? Нет. Ты не должна даже думать о том, чтобы уехать куда-нибудь без меня. Понимаешь?
   – Я собираюсь вернуться домой. Эти две добрые женщины, вероятно, удивлены нашим поведением. Двое совершенно посторонних людей, а ведут себя здесь… – Она внезапно умолкла.
   Нэсти встревожился:
   – Но Роза – наш друг. И она во все посвящена.
   Полли высвободила свою руку и направилась к дому. Нэсти старался идти рядом с ней.
   – Обещай, что ты ничего не станешь предпринимать, не посоветовавшись со мной.
   – Я поступлю так, как сочту нужным. Я не могу оставаться здесь. Это неправильно.
   – Пожалуйста, Полли. Мне не хочется говорить об этом, но… Ты не права. Если ты уедешь, Роза подумает, что она чем-то обидела тебя, ведь Дасти сказал ей, что ты очень напряженно работала и тебе нужен отдых. Она делает все возможное, чтобы угодить тебе и чтобы тебе было хорошо здесь. И ей это нравится.
   Казалось, что Полли не слушает его.
   – Бобби будет в безопасности, если я уеду.
   Нэсти не на шутку встревожился. Его охватила паника.
   – Безопасность в толпе?! Помнишь его исчезновение из кинотеатра? Ты не сможешь успокоиться, если его не будет рядом с тобой.
   – Ты можешь сделать кое-что для меня?
   – Все что угодно.
   – Охраняй его. Но только до тех пор, пока все это не закончится. Я знаю, что ты можешь обеспечить его безопасность, пока я как магнит притягиваю опасность.
   Магнит? Полли думает, что она притягивает опасность? Нэсти едва не рассмеялся.
   – Скоро возвратится Дасти. Я не думаю, что существует серьезная опасность, но понимаю тебя. Давай подождем Дасти и тогда что-нибудь решим.
   – Потому что ты знаешь, что все это опаснее, чем мы предполагали, не так ли?
   Нэсти был в этом уверен.
   – Нет. Я думаю, что все пройдет мимо. Но ты же не поверишь, пока этого не произойдет. Вон Нелли, она машет нам. Я не хочу, чтобы она что-нибудь почувствовала. Нелли не такая сильная, как Роза.
   – Роза сильная?! – воскликнула Полли.
   Она посмотрела на Нэсти так, словно решила, что он сошел с ума.
   – Роза – замечательная женщина. Некоторые знают, что она много пила раньше, но сумела избавиться от этой привычки. – Нэсти было известно, чего ей стоило противостоять соблазну. – Помаши Нелли.
   Полли послушно помахала рукой стоявшей на веранде Нелли.
   – Вы были там?! – воскликнула Нелли, когда они подошли поближе. – Бобби сказал, что вы возвращаетесь с мельницы.
   Нэсти прищурился и улыбнулся ей:
   – Я догадываюсь, что Роза приготовила чай и потеряла нас. – И прошептал на ухо Полли: – У вас с ней есть кое-что общее. Вы обе обожаете чай.
   – Кто-то звонит вам, – сказала Нелли. – Он сказал, что подождет, пока я найду вас.
   Нэсти посмотрел на Полли:
   – Готов поклясться, что это Дасти. – Они поспешили вслед за Нелли в дом.
   Нэсти взял трубку, лежавшую на изящном столике в прихожей.
   – Привет. – Никто не ответил.
   – Это Дасти? – спросила Полли.
   – Не знаю. – Нэсти положил трубку. – Что он говорил, Нелли?
   – Почти ничего, – ответила та. – Но он спрашивал не тебя, он хотел поговорить с Полли.

Глава 23

   Итак, Полли обманула его. Или, может, ему кажется, что обманула. Но когда она говорила, что не станет ничего предпринимать, пока не посоветуется с ним, то уже задумала это. Вечер тянулся в томительном ожидании, но ничего особенного не произошло. Когда позвонил Дасти, Нэсти был один. Он ни словом не обмолвился Полли об этом звонке.
   «Вы делайте то, что вам нужно делать, а мне необходимо уехать от Бобби» – вот как она, вероятно, рассуждала, думал Нэсти. Полли доверила ему сделать то, о чем не могла попросить свою мать. Он должен был обеспечить безопасность ее сына.
   «Черт возьми, Нэсти придет в бешенство, когда поймет, что я сделала, – думала Полли в эти же самые минуты. – Он просто должен взбеситься».
   Слава Богу, вечер прошел незаметно. Роза играла на своем белом рояле. Нелли слушала и улыбалась. Нэсти украдкой корчил забавные рожи Бобби, над которыми тот смеялся взахлеб.
   В доме было совсем тихо. Роза предоставила Полли милую комнатку с двойными окнами, выходящими на внешнюю сторону поместья. Легкое стеганое пуховое одеяло и источавшее аромат роз льняное белье были великолепны. Так обидно, что Полли не могла расслабиться и насладиться ощущением комфорта.
   Бобби спал этажом ниже, в комнате по соседству с комнатой Нэсти. Апартаменты Розы находились в противоположном крыле дома, а Нелли занимала комнату рядом со своей старой подругой.
   Переодевшись в джинсы и футболку, Полли скользнула под одеяло. Она выжидала. Необходимые вещи – деньги, кредитные карточки, водительские права – лежали в кармане ее ветровки, висевшей на стуле перед дверью. Она больше ничего не собиралась брать с собой. Если повезет, то ее отсутствие утром обнаружат не сразу. Если кто-то придет за ней, то подумает, что она вышла погулять.
   Решив наконец, что пора действовать, Полли скинула с себя одеяло, смяла постель, включила фонарь, загодя оставленный на прикроватном столике, и надела кроссовки. Потом, решив, что нужно беречь батарейки, выключила фонарь и завязала шнурки в темноте, на ощупь.
   Осторожно ступая, Полли подошла к ближайшему окну и выглянула из-за легких занавесок с цветочками. Она невольно вздрогнула – так темно было за окном. Полли решила пойти в Паст-Пик и зайти в закусочную, чтобы вызвать по телефону такси. Нэсти говорил, что до дома Розы от города около трех миль. После утренней поездки она знала, что ей нужно выйти на дорогу за поместьем, повернуть направо, дойти до отметки «202», а затем повернуть налево.
   Очень просто.
   Ужасно просто, будь оно все проклято! Полли даже не знала, куда ей ехать на такси. Возвратиться в Киркленд? Поехать в Хоул-Пойнт к матери? Или, может, к Фаб?
   Полли прижалась щекой к стене. Что скажет полиция, если она попросит их о помощи? В полиции захотят узнать, что изменилось со времени их последнего разговора. Она не сможет сообщить ничего конкретного.
   Возможно, Белинда ей поможет. По крайней мере она могла бы сообщить Полли, появлялся ли Фестус.
   – Вперед, – прошептала Полли. – Это нужно сделать.
   Она оттолкнулась от стены и обернулась. В следующее мгновение чья-то широкая ладонь зажала ей рот, заглушая крик. Колени у Полли подогнулись, но тут же сильная рука обхватила ее талию, не позволяя упасть.
   – Значит, я сделал правильный вывод, – прошептал Нэсти ей на ухо. – Все твои мысли отражались на твоем красивом личике. А я очень хорошо умею их читать.
   Полли помотала головой.
   Нэсти прижался подбородком к ее виску.
   – Да, Полли, да. Я профессионал, вернее, был профессионалом. Меня учили распознавать опасность по запаху в воздухе, различать ее в едва заметных движениях, в дрожании век. Когда ты пожелала Бобби спокойной ночи, твои веки не просто дрожали, малышка, ты очень быстро моргала. Я даже не был уверен, что ты сможешь разглядеть дорогу.
   Полли что-то пробормотала в его ладонь. Она кожей чувствовала его горячее дыхание.
   – Кричать бессмысленно. Ты среди друзей, моих друзей. Надеюсь, мы понимаем друг друга?
   Ей хотелось заплакать. Но сейчас это было бы действительно глупо. Она утвердительно кивнула, и Нэсти сразу убрал руку с ее губ, но по-прежнему держал ее за талию.
   Полли стояла неподвижно. Стояла так близко от Нэсти, что почувствовала тепло его тела.
   – Я очень на вас обижен, леди.
   Полли поморщилась.
   – Что это за выходки?.. Что ты собиралась делать, сбежав отсюда?
   – Ничего, – ответила она очень тихо. – Я просто выглянула из окна.
   – Ты отвратительная лгунья.
   – Нет, я никогда не обманываю.
   – Ну-ну. – Нэсти встряхнул ее и так сильно сжал ее плечи, что она с трудом перевела дух. – Ты отвратительная лгунья. И как тебе не стыдно обманывать? На женщине, которая встает с постели, чтобы выглянуть в окно, обычно уже нет одежды. Кроме того, она при этом не надевает кроссовки и не завязывает так аккуратно шнурки.
   Полли задрожала.
   – Как ты узнал об этом?
   – Ты вывела меня из дремоты.
   – Из дремоты?
   – Да, я дремал, когда ты сбросила одеяло.
   – Ты не мог знать об этом, – сказала Полли. – Не обманывай меня. Где… Где ты был?
   – Ты встала с кровати и включила фонарь, потом выключила его и завязала в темноте шнурки. Не имеет значения, откуда я это знаю и где я находился. Я ждал, что ты это сделаешь, поскольку был уверен, что ты должна это сделать. Я наблюдал, как ты воплощаешь свои планы в жизнь.
   Полли охватил гнев.
   – Поздравляю! Приятно узнать, что настоящих профессионалов готовят для того, чтобы они нападали на беззащитных людей. А ты не подумал о том, что я имею право в любое время вставать с кровати и смотреть?..
   – Тише, – попросил Нэсти. – Не говори громко. Ты сказала мне, что не будешь ничего предпринимать, не поговорив сначала со мной.
   – Я знала, что ты именно это скажешь.
   – Ты обманула меня.
   – И этот упрек я тоже предвидела, но ситуация изменилась. Когда я говорила о своих намерениях, то еще не знала, что этот сумасшедший уже нашел меня.
   Полли услышала, как Нэсти скрипнул зубами и тяжело выдохнул:
   – Черт возьми, Полли…
   – Я должна иметь собственное мнение о…
   – Нет, не должна. – Нэсти взял ее за плечи. – О, дьявол, ты думаешь, что такими вещами можно шутить? Что это – безобидные чудовища из твоего шоу? Это же все всерьез, пойми.
   – Я знаю…
   – Ничего ты не знаешь. Если бы знала, то не пыталась бы разыгрывать из себя мученицу.
   Полли расправила плечи.
   – Я не мученица.
   – Ты стала бы ею, если бы ушла, и все бы закончилось твоей смертью. Ты подумала о нас? О Бобби и обо мне? Или мы для тебя ничего не значим?
   Полли убедила себя, что не должна плакать.
   – Я собиралась уйти, потому что… Ну, хорошо, это было глупо с моей стороны.
   Нэсти кивнул:
   – Да, действительно глупо.
   – Прости меня.
   – Хорошо. – Он погладил ее по спине. – Ладно, покончим с этим, ты же вся дрожишь. Замерзла?
   – Замерзла?! – воскликнула Полли, но тут же прикрыла губы ладонью и тихо повторила: – Замерзла? Господи! Да я просто ужасно испугалась! Поэтому я и дрожу. Если кто-то подкрадется и схватит тебя в темноте, то хочешь, не хочешь задрожишь.
   – Я всегда считал, что это очень вредно.
   Полли почувствовала, что вот-вот расхохочется.
   – Ты похож на героя кинофильма. На героя одного из тех фильмов, где мужчины с боевой раскраской на лицах пробираются сквозь джунгли. Только прокладывая путь через вязкую грязь с огромным ружьем наперевес, ты можешь остаться в живых. Дрожь очень вредна? – И она все-таки засмеялась.
   – Ну, хорошо, – сказал Нэсти. – Успокойся. Все нормально, дорогая, будем считать, что это полезное упражнение, не так ли? Пойдем, присядешь на кровать.
   – Мы будем считать, что это полезное упражнение? – Полли снова засмеялась. – Ты… ты совершенно невозможен.
   Нэсти поднял ее на руки и прыгнул в сторону кровати. После короткого ощущения полета Полли оказалась на постели. Нэсти лежал под ней.
   Они лежали тихо какое-то время, каждый из них прислушивался к дыханию другого.
   – Как ты это сделал? – спросила Полли, не в силах дольше хранить молчание.
   – Не помню.
   Ее лицо находилось в нескольких сантиметрах от лица Нэсти, но она едва могла разглядеть блеск его глаз, а также выступающий подбородок.
   – Твоя щиколотка снова в полном порядке, не так ли?
   – Да, наверное.
   Снова тишина.
   – Ты красивый, Ксавье. – Откуда она взяла эти слова?
   – Никто раньше не называл меня красивым.
   – Почему?
   – Потому что никто никогда не любил меня так, как ты.
   У Полли от этих слов замерло сердце – действительно замерло, и не было никакой надежды на то, что оно снова забьется.
   – Полли, разве ты еще не поняла этого? Просто скажи первое, что придет тебе в голову.
   – Когда я решу, я буду с тобой. Получается, что ты… как бы хочешь дать мне лекарство, но не желаешь, чтобы я видела, какое это лекарство.
   Полли почувствовала его смешок, почувствовала по колебанию его груди.
   – Сыворотку правды, – сказал Нэсти. – Черт побери, вот уж не думал, что ты когда-нибудь подловишь меня.
   – Сыворотка правды? Ты вбил себе в голову, что я люблю тебя. Но ты же этого не знаешь, Ксавье.
   – Тебе удобно? – неожиданно спросил Нэсти. – А то мне немного жестковато на этой кровати.
   Полли уткнулась лицом в его шею.