Канаван Труди. Ученица Гильдии

   Так что же естественно и правильно? Кто знает! Мир устроен так сложно, никто не может поручиться, что знает, как нужно жить. Он долго боролся со своими чувствами. Что, если он прекратит борьбу и станет тем, кто он есть на самом деле?
   — У вас такое странное лицо… О чем вы думаете?
   Сжав губы, Дэннил посмотрел на Тайенда. Это его лучший друг. Более близкий друг, чем Ротан, внезапно понял он. Он никогда не мог сказать Ротану правду, но Тайенду он может довериться. Разве тот не защитил Дэннила от эланских сплетников?
   «Каким облегчением было бы просто поделиться с кем-нибудь», — подумал Дэннил. Он глубоко вздохнул.
   — Боюсь, что я не был с вами до конца откровенен, Тайенд. Молодой ученый слегка вздрогнул и, улыбаясь, сел скрестив ноги.
   — Правда? А в чем дело?
   — Тот ученик, с которым я подружился много лет назад. Он был таким, каким рисовали его слухи.
   Губы Тайенда дрогнули.
   — А вы и не утверждали обратного.
   Дэннил помедлил.
   — Я был таким же, — спокойно произнес он. Посмотрев Тайенду в лицо, Дэннил с облегчением увидел, что его улыбка растянулась до ушей.
   — Я знаю.
   Дэннил нахмурился:
   — Откуда вы знаете? Я сам… только что вспомнил.
   — Вспомнили? — Тайенд чуть не подпрыгнул. Он склонил голову набок. — Как можно забыть такое?!
   — Я…
   Вздохнув, Дэннил объяснил Тайенду про целительную силу.
   — Через несколько лет это вошло в привычку. Сознание — мощная сила, особенно сознание мага. Нас учили достигать высокого уровня сосредоточения. Я отталкивал все опасные мысли. Но это бы не сработало, если бы я не имел возможности подавлять физическую реакцию целительной силой. — Он поморщился. — Это не изменило моей природы. Я просто перестал чувствовать вообще. Меня не привлекали ни мужчины, ни женщины.
   — Как это, должно быть, тяжело!
   — И да, и нет. У меня было мало друзей. Наверное, я был одинок, но я не чувствовал этого. Когда ни с кем не связан, не чувствуешь боли. — Он замолчал. — Но разве это жизнь?
   Тайенд не ответил. Осторожно взглянув на друга, Дэннил увидел, что тот прикусил губу.
   — Вы знали, — медленно сказал Дэннил, — Но вы не могли сказать.
   Конечно, моему возмущению не было бы границ. Тайенд повел плечом.
   — Я не знал, я догадывался. Я понимал, что, даже если моя догадка верна, вы, скорее всего, никогда не признаете этого. Теперь, когда я знаю, как вы старались подавить в себе чувства, я просто изумлен, что до этого дошло. — Он помедлил. — Привычка — прочная штука.
   — Я поломаю ее.
   Дэннил замер, когда понял, что, собственно, сказал. Неужели я готов на это? Неужели я могу посмотреть правде в глаза и стерпеть страх разоблачения и позора?
   Взглянув на Тайенда, он услышал, как его внутренний голос воскликнул: «Да!»
 
   Дорожка в Резиденцию была усыпана мягким ковром лепестков. С каждым порывом ветра отцветавшие деревья роняли новые и новые лепестки. Сонеа любовалась их нежным цветом. После вчерашнего визита к родным ей было легко и радостно. Даже недобрые взгляды Реджина не развеяли это настроение.
   Но когда она подошла к крыльцу, ею овладела привычная мрачная тоска. Дверь распахнулась, и Сонеа поклонилась Аккарину.
   — Добрый вечер, Сонеа, — сказал он. Ей почудилось, или в его голосе слышались какие-то новые интонации?
   Обед в первый день недели давно вошел в привычку. Он спрашивал ее про занятия, она отвечала как можно более кратко. После того как он застал ее в потайных коридорах, Сонеа думала, что он еще раз отругает ее. К ее облегчению, он не коснулся этой темы. Похоже, он знал, что она больше туда не сунется.
   Она медленно поднялась по лестнице. Такан, как всегда, прислуживал им. Восхитительный пряный запах заполнил столовую. У Сонеа потекли слюнки, но когда Аккарин сел напротив, она вспомнила рассказ Ранела про убийцу и ее аппетит улетучился.
   Она осторожно взглянула на Аккарина. Неужели она обедает вместе с убийцей? Он вопросительно посмотрел на нее, и Сонеа быстро отвела взгляд.
   Ранел сказал, что убийца носит кольцо с красным камнем. Взглянув на руки Аккарина, она едва ли не с досадой поняла, что на них нет не только украшений, но даже и следа от колец. Его пальцы были длинными и узкими, но такими сильными…
   Такан принес поднос с кушаньями. Приступив к еде, Сонеа немного отвлеклась. Аккарин выпрямился. Сонеа знала, что сейчас последуют обычные вопросы про учебу.
   — Как поживают твои родственники и их маленький сын? Ты хорошо провела время с ними?
   Он знает! Она поперхнулась и закашлялась. Схватив салфетку, она прикрыла ей рот. Откуда он знает? Он следил за мной? Или он охотился в трущобах и случайно заметил меня?
   — Ты не собираешься хлопнуться в обморок прямо за столом? — сухо спросил он. — Досадно было бы прервать такой обед.
   Сонеа опустила салфетку. Рядом с ней стоял Такан со стаканом воды. Она сделала глоток.
   Что мне сказать? Он знает, где они живут. Она прогнала страх. Это еще не значит, что он следил за мной. Это нетрудно выяснить и другим путем.
   Аккарин не стал дожидаться ответа.
   — Я не против того, чтобы ты навещала родных, — сказал он. — Однако я хочу, чтобы перед тем, как покинуть территорию Гильдии, ты спрашивала у меня разрешения. Я надеюсь, Сонеа, — сказал он, строго глядя ей в глаза, — что в следующий раз ты не забудешь это сделать.
   Она покорно кивнула:
   — Да, господин мой.
 
   Дверь распахнулась, когда Лорлен еще только подходил к крыльцу Резиденции. Ему навстречу вышла Сонеа со шкатулкой в руке. Она поклонилась.
   — Лорд Распорядитель.
   — Сонеа.
   Вдруг ее лицо исказилось от ужаса. Он удивленно посмотрел на нее. Сонеа не сводила глаз с его руки, на пальце которой блестело кольцо с красным камнем.
   Сонеа быстро отвела взгляд и заторопилась по дорожке. Лорлену стало плохо. Она слышала про убийцу с кольцом. Что она подумала о нем? Его сердце сжалось от боли. Каждый день приносил ей все новые кошмары. Она металась между тенью Аккарина и издевательствами Реджина. Бедняжка!
   Нужно избавить ее по крайней мере от издевательств. Сжав кулаки, он ворвался в гостиную. Аккарин потягивал вино, сидя в роскошном кресле.
   — Почему ты не остановишь этих мерзавцев? — чуть не выкрикнул Лорлен, зная, что, если он не скажет этого сразу, потом у него не хватит смелости.
   Аккарин поднял бровь:
   — Я так понимаю, ты имеешь в виду тех, кто нападает на Сонеа? Ей это на пользу.
   — На пользу?! — воскликнул Лорлен.
   — Она учится защищаться.
   — От своих соучеников?
   — Она вполне может справиться с ними. Организация у них хромает.
   Лорлен потряс головой и принялся расхаживать по комнате.
   — Но она не справляется. Люди начинают спрашивать, почему ты не вмешиваешься.
   Аккарин пожал плечами:
   — Воспитание моей избранницы — мое личное дело.
   — Воспитание? Это не воспитание!
   — Ты же слышал, что говорил Йикмо. Она слишком добрая. Настоящий конфликт научит ее сражаться.
   — Но пятнадцать против одной! Это просто избиение!
   — Пятнадцать? — Аккарин улыбнулся. — В прошлый раз их было около двадцати.
   Лорлен уставился на Высокого Лорда.
   — Ты что, наблюдал за ними?
   — Когда только мог. — Аккарин расплылся в улыбке. — За этой молодежью не так-то просто уследить. Хотел бы я знать, как закончилась последняя схватка. Их было восемнадцать, если не девятнадцать, а она все равно сумела вывернуться.
   — Вывернуться? — Лорлен почувствовал себя так, словно к его воротнику прицепили воздушный шар. — Но это значит…
   Аккарин хихикнул:
   — Я бы посоветовал тебе подумать, Лорлен, прежде чем идти с ней на Арену. Хотя ты бы, конечно, победил — ей не хватает умения и уверенности в себе.
   Лорлен не ответил. Он пытался осознать факт, что у столь юной девушки было так много магической силы. Аккарин наклонился к Лорлену. Его глаза блестели.
   — Всякий раз когда они нападают на нее, она делает невозможное. Она учится защищаться от реальной угрозы. Этому не научат ее ни Балкан, ни Йикмо. Я не собираюсь останавливать Реджина и его сообщников. Они — ее лучшие учителя.
   — Но… почему ты так заинтересован в том, чтобы она стала сильнее? — выдохнул Лорлен. — Ты не боишься, что она станет угрозой для тебя? Что ты будешь делать, когда она закончит Университет?
   Улыбка сбежала с лица Аккарина.
   — Она — избранница Высокого Лорда. Вся Гильдия ждет от нее больших свершений. Но для меня она никогда не станет представлять опасности. — Он отвернулся. — Всему свое время. Когда она закончит Университет, я подумаю, что с ней делать.
   Лорлен вздрогнул. С тех пор как он посетил Дом Стражи, перед его глазами стояли тела убитых — молодого человека и его отца. Тело юноши было изуродовано. Это было ужасно, но когда Лорлен взглянул на другой труп, ледяной ужас пробрал его до костей. Только неглубокие порезы на запястьях, но этого оказалось достаточно, чтобы отнять жизнь.
   Как велел ему Аккарин, Лорлен объяснил Баррану, что он не станет посылать магов на поиски убийцы. Когда маги начали искать Сонеа, она попросила прибежища у Воров, и поиски растянулись на несколько месяцев. Хотя ходили слухи, что Воры и сами ищут убийцу, нельзя было исключать возможность, что он сумеет с ними договориться. Выслать на поиски магов означало бы спугнуть его. Когда стражники найдут убийцу, Лорлен вышлет магов для захвата. Барран согласился с таким планом.
   Но если убийца — Аккарин, то до этого не дойдет. Лорлен посмотрел на бывшего друга. Он хотел задать ему прямой вопрос, но боялся ответа. Даже если Аккарин скажет «нет», разве Лорлен сможет ему поверить?
   — Ах, Лорлен, — Аккарин, казалось, посмеивается над ним. — Можно подумать, что Сонеа — твоя избранница.
   Лорлен заставил себя вернуться к теме разговора.
   — Если наставник пренебрегает своими обязанностями, моя задача — напомнить ему о них.
   — А если я попрошу тебя не вмешиваться, ты послушаешься?
   Лорлен нахмурился.
   — Конечно, — неохотно сказал он.
   — Хотел бы я тебе верить, — вздохнул Аккарин. — Но ты уже пытался меня обмануть. Я же просил тебя приказать Дэннилу бросить исследование.
   Лорлен изумленно вскинул голову:
   — Я приказал.
   — Значит, он тебя не послушался.
   Искра надежды, вспыхнувшая в сердце Лорлена, тут же угасла. Что толку в том, что Дэннил продолжил работу, если Аккарин знает об этом.
   — Что ты с ним сделаешь?
   Аккарин допил вино, поднялся с кресла и подошел к шкафчику.
   — Я еще не решил. Если он отправится туда, куда, как я предполагаю, он собирается отправиться, то он умрет, и не от моей руки.
   Сердце Лорлена пропустило удар.
   — Предупреди его!
   Поставив бокал на стол, Аккарин вздохнул:
   — Возможно, уже поздно. Мне нужно тщательно взвесить риск.
   — Риск? — Лорлен нахмурился. — О чем ты говоришь?
   Аккарин улыбнулся.
   — Ты задаешь очень много вопросов. Интересно, это весенний ветер так действует на людей? Очень уж все осмелели. — Повернувшись к столику, он налил себе вина, затем наполнил еще один бокал. — Если бы я мог, я бы рассказал тебе все.
   Он протянул бокал Лорлену.
   — А пока тебе придется верить мне на слово.

Глава 34
ВСЕ НЕ ТАК ПРОСТО!

   Подъехав к изгибу дороги, Дэннил и Тайенд остановились и, обернувшись, бросили последний взгляд на дом Дема Ладейри. Именно отсюда они впервые увидели его несколько дней назад.
   — Кто бы мог подумать, что мы найдем здесь ответы на столько вопросов! — сказал Тайенд, качая головой.
   Дэннил кивнул:
   — Да, неделя выдалась интересная.
   — Мягко говоря. — Губы Тайенда дрогнули в лукавой улыбке. Он искоса посмотрел на Дэннила.
   Дэннил улыбнулся ему в ответ. Они не сговариваясь подняли головы и посмотрели на горы. Где-то там, за скальной грядой, лежали развалины Ардже.
   Тайенд вздрогнул.
   — Мне страшно подумать, что эта пещера ждет новых жертв.
   — Я не думаю, что со времен Аккарина кто-нибудь из магов посещал развалины Ардже, — сказал Дэннил. — А без магии дверь в пещеру не открыть, разве что снести всю стену. Я бы, конечно, все равно предупредил Дема Ладейри, но не хочу говорить про эту пещеру никому, не посоветовавшись с Гильдией.
   Тайенд кивнул и пришпорил лошадь. Дэннил последовал за ним.
   — Мы узнали кое-что новое и про Короля Чаркана. Давайте съездим в Сачаку. Это займет недели три-четыре, если не задерживаться.
   — Я думаю, лучше не стоит.
   — Аккарин ездил туда. Чем мы хуже?
   — Мы не знаем точно, куда он ездил.
   — Вот и выясним. Сачаканцы должны были его запомнить. В последнее время к ним вообще ездил кто-нибудь из Гильдии?
   Дэннил пожал плечами. Ему не хотелось обсуждать эту тему. Слово «Гильдия» напоминало о том, что рано или поздно ему придется встретиться с коллегами. Вдруг они увидят…
   Да нет же, они не могут ничего заподозрить, просто глядя на него. Если они с Тайендом будут осторожны, если он никогда не подвергнется чтению памяти, если он будет осторожен при мысленной связи, то никто никогда не узнает…
   Он посмотрел на Тайенда. Ротан говорил, что я могу вынюхать любую тайну. Значит, и скрыть тайну я тоже могу.
   — Дэннил.
   Дэннил чуть не свалился с лошади. Он сразу понял, кто послал ему это мысленное сообщение, но отказывался верить собственным чувствам.
   — Дэннил!
   Его охватила паника. Что нужно Аккарину? Он бросил взгляд на Тайенда. Неужели Высокий Лорд узнал… нет, не может быть, это не стоит его внимания…
   — Дэннил!! !
   Он должен ответить. Нельзя просто так отклонить обращение Высокого Лорда. Дэннил глубоко вздохнул и мысленно послал в пространство имя.
   — Аккарин?
   —  Где вы?
   — В горах Элана. — Он послал Аккарину образ дороги. — Я совершаю ежегодный объезд Демов вместо Эрренда. Знакомлюсь со страной.
   — И продолжаете исследование, несмотря на приказ Лорлена.
   Это не было вопросом. Дэннил сам удивился охватившему его чувству облегчения. Если бы это касалось Тайенда… но он тут же прогнал эту мысль.
   — Да, — подтвердил он, заставляя себя думать о гробнице Белых Слез и о загадке Короля Чаркана. — Тема заинтересовала меня. Лорлен не запретил мне продолжать исследования, только сообщил, что ему это больше не нужно.
   — Ваши посольские обязанности явно не слишком обременительны.
   Дэннил вздрогнул, ощутив недовольство Аккарина. В чем дело? Ему не нравится, что Дэннил пренебрегает своими обязанностями, или досадно, что другой маг продолжает его исследование? Или он не хочет, чтобы кто-то рылся в его прошлом? Может быть, ему есть что скрывать?
   — Я хочу посмотреть, что вы обнаружили. Немедленно возвращайтесь в Гильдию. Захватите с собой все материалы.
   Дэннил так изумился, что не сразу нашел, что ответить.
   — Мне нужно еще заехать в несколько поместий Демов.
   — Вы закончите объезд после возвращения из Гильдии.
   — Хорошо… Мне придется…
   — Оказавшись в Имардине, немедленно доложите мне о прибытии.
   Интонации Аккарина не оставляли сомнений в том, что разговор окончен. Дэннил открыл глаза и выругался.
   — В чем дело? — спросил Тайенд.
   — Это был Ак… Высокий Лорд.
   Тайенд широко раскрыл глаза:
   — Не может быть! Что он сказал?
   — Он узнал о нашем исследовании, — вздохнул Дэннил. — Боюсь, он не слишком доволен. Он приказал мне вернуться.
   — Вернуться… в Гильдию?
   — Да. Со всеми материалами.
   Тайенд растерянно посмотрел на Дэннила. Внезапно выражение его лица стало необычно суровым.
   — Как он узнал?
   — Не знаю.
   А правда, как? Вспомнив рассказы про способности Аккарина незаметно читать чужие мысли, Дэннил вздрогнул. «В какой-то момент я подумал про Тайенда… про нас с Тайендом… вдруг он что-то заметил?»
   — Я поеду с вами, — твердо сказал Тайенд.
   — Нет, — быстро сказал Дэннил. Его охватила тревога. — Поверьте, вам незачем впутываться в это дело.
   — Но…
   — Нет, Тайенд, нет. Пусть лучше он не знает, насколько глубоко вы посвящены в исследование. — Дэннил послал лошадь в галоп.
   Между ним и Аккарином лежало долгое путешествие по суше и по морю. Казалось бы, он должен был стремиться оттянуть момент встречи, а он, наоборот, хотел, чтобы встреча скорее состоялась. Одна мысль не давала ему покоя.
   Что случится с Тайендом, если Аккарин разгневается за продолженное без спросу исследование? Распространится ли гнев Высокого Лорда и на молодого ученого? Вдруг Тайенда отстранят от Большой Библиотеки?
   Дэннил был готов взять всю вину на себя, только бы Тайенд не пострадал.
 
   От садовой скамейки исходило приятное тепло. Поставив шкатулку рядом, Сонеа закрыла глаза и подставила лицо лучам весеннего солнышка. До нее доносилась веселая болтовня учеников и голоса учителей, расположившихся на соседних скамейках.
   Открыв глаза, она увидела, как мимо нее прошла группа Целителей. Они оживленно болтали и смеялись. Сонеа узнала нескольких молодых выпускников. Группа расступилась, и вдруг она увидела еще одно знакомое лицо.
   Дорриен!
   Сонеа вскочила и юркнула за дерево, надеясь, что он не заметил ее. Отойдя к маленькому садику, она села на скамейку, скрытую от посторонних глаз живой изгородью.
   Она запретила себе думать о Дорриене, зная, что пройдут месяцы, прежде чем он сможет вернуться в Гильдию. Но вот он снова здесь. Почему он вернулся так скоро? Ротан не мог рассказать ему про Аккарина, но, возможно, не сумел скрыть тревоги, мысленно связываясь с сыном, и Дорриен понял, что что-то не так.
   Она нахмурилась. Дорриен наверняка захочет поговорить с ней. Она должна будет сказать ему, что готова быть ему другом, и не больше. При одной мысли о такой беседе все перевернулось у нее внутри.
   — Сонеа.
   Она чуть не подпрыгнула. У входа в маленький садик стоял Дорриен.
   — Дорриен! — Она попыталась прогнать панику. Она все равно не смогла бы избежать встречи. По крайней мере, ей не нужно притворяться, что она в изумлении. — Ты уже вернулся!
   Он улыбнулся и подошел к ней.
   — Только на неделю. Разве отец не говорил тебе?
   — Нет… но мы сейчас редко видимся.
   — Да, я так и понял. — Его улыбка исчезла, и он вопросительно посмотрел на нее. — Он сказал, что у тебя много вечерних уроков, а в свободное время ты занимаешься дополнительно.
   — Все потому, что я никуда не годный воин.
   — Я слышал другое мнение.
   Она насупилась.
   — Что ты слышал?
   — Что ты сражалась с несколькими учениками одновременно и победила.
   Сонеа прикусила губу.
   — В чем дело? Слухи о победе были несколько преувеличены?
   — Сколько народу знает об этом?
   — Почти все.
   Сонеа обхватила голову руками и застонала. Дорриен усмехнулся и потрепал ее по плечу.
   — Это опять Реджин устраивает тебе развлечения?
   — Кто же еще?
   — Почему не вмешается твой опекун?
   Сонеа пожала плечами:
   — Не думаю, что он знает. Я и не хочу, чтобы он знал.
   — Понимаю, — Дорриен кивнул. — Если бы Аккарин каждый раз вытаскивал тебя из переделок, люди сочли бы тебя недостойной его внимания. Твои соученики ревнуют, не понимая, что на твоем месте они были бы в таком же положении. Не думай, что они ополчились на тебя из-за твоего прошлого. Отпрыск Великого Дома, избранный Высоким Лордом, вызвал бы такую же зависть и ревность. Над ним бы тоже постоянно издевались.
   Дорриен замолчал. Сонеа видела, что он напряженно думает о чем-то.
   — Прекратить эти издевательства — в твоих силах.
   Она горько рассмеялась:
   — Не думаю, что есть смысл снова подставлять Реджина.
   — Я думал не об этом.
   — О чем же ты думал?
   Дорриен улыбнулся:
   — Ты должна доказать, что ты действительно лучше всех. Ты должна побить Реджина его же оружием. Ты ведь даже не пробовала сопротивляться.
   — Как я могу? Их слишком много.
   — Я уверен, не все любят Реджина. Уговори таких учеников помочь тебе.
   — Со мной теперь вообще никто не разговаривает.
   — Очень странно. Неужели они не хотят подружиться с избранницей Высокого Лорда?
   — Если это все, что им нужно, то я не хочу с ними дружить.
   — Ну-ну. Почему бы не воспользоваться преимуществами своего положения?
   — Когда у меня появился приятель, он на две недели загремел в госпиталь из-за Реджина.
   Дорриен присвистнул:
   — Кошмар какой. Ладно, придумаем что-нибудь другое.
   Он замолчал. Сонеа боролась с разочарованием. Она понадеялась, что Дорриен действительно что-то придумал. Нет, похоже, что этот орешек ему не по зубам.
   — Я думаю, — внезапно сказал он, — что Реджину нужна хорошая публичная порка.
   Сонеа замерла.
   — Ты не собираешься…
   — Нет, нет. Задать ему взбучку должна ты.
   — Я?
   —  Ты ведь сильнее его. Значительно сильнее, если верить слухам.
   — Да, — призналась Сонеа. — Именно поэтому он собирает столько народу.
   — Тогда вызови его на поединок. На дуэль.
   — На дуэль? — Она смотрела на него с изумлением. — Ты имеешь в виду… сразиться с ним на Арене? При всех?
   — Вот именно.
   — Но… — Она вспомнила слова лорда Скорана. — Последний раз маги дрались на дуэли пятьдесят лет назад. Взрослые маги, не ученики.
   — Правила не запрещают ученику вызвать другого на дуэль, — пожал плечами Дорриен. — Конечно, ты рискуешь. Если ты потерпишь поражение, издевательства возобновятся с новой силой. Но если ты сильнее, ты не проиграешь.
   — «Ловкость может одолеть силу», — процитировала Сонеа.
   — Правильно, но с ловкостью у тебя тоже все в порядке.
   — Я ни разу не побеждала его в учебных схватках.
   Дорриен поднял брови:
   — Если ты действительно такая сильная, то на учебных занятиях учитель накладывает на тебя ограничения, верно?
   Она кивнула.
   — На дуэли ты будешь сражаться в полную силу.
   Сонеа почувствовала проблеск надежды.
   — Правда?
   — Правда. Смысл поединка в том, что дуэлянты сражаются «как они есть», без ограничений и без магического оружия. На самом деле это дурацкий способ разрешать споры. Никому еще не удалось доказать на дуэли свою правоту.
   — Но я не собираюсь доказывать свою правоту, — медленно сказала Сонеа. — Я собираюсь объяснить Реджину, что со мной лучше не связываться. Если он потерпит унизительное поражение, он не станет рисковать дальше.
   — По-моему, до тебя дошло, — ухмыльнулся Дорриен. — Вызови его при всех. Чем больше зрителей, тем лучше. Он будет вынужден принять вызов или опозорить имя Дома. Задай ему такую взбучку, чтобы этот дурак оставил тебя наконец в покое. Не жалей его. Если он опять начнет приставать, вызови его еще раз. Но ручаюсь, второго раза ему не понадобится.
   — И мне не придется никого втягивать в это дело, — медленно проговорила Сонеа, — Не придется заводить ложную дружбу.
   — Не знаю, не знаю, — серьезно сказал Дорриен. — На твоем месте я бы все-таки собрал вокруг себя друзей. Пусть Реджин не думает, что кто-нибудь будет его жалеть, когда ты побьешь его.
   — Но…
   — Но?
   Она вздохнула:
   — Дорриен, мне это не нравится. Я не хочу предводительствовать какой-нибудь маленькой шайкой.
   — И не надо, — он улыбнулся. — Просто позволь другим подружиться с тобой. Уверен, они оценят твое общество. Я вот, например, очень его ценю.
   Сонеа отвела взгляд. Теперь или никогда. Я должна сказать ему… Но слова не шли ей на ум.
   Она увидела на его лице настороженное, разочарованное выражение. Ее молчания оказалось достаточно.
   Дорриен улыбнулся, но на этот раз улыбка не отразилась в глазах.
   — Что еще новенького?
   — Ничего особенного. Как дела у Ротана?
   — Он ужасно скучает по тебе. Ты ведь знаешь, что ты была ему как дочь? Когда я покинул Гильдию, ему было тяжело, но он знал, что это должно случиться. А ты… для него это было большим потрясением.
   Преодолевая нахлынувшие слезы, Сонеа сказала:
   — Для меня тоже.
 
   Ротан показал двум ученикам, помогавшим ему, куда поставить принесенный прибор. Подойдя к шкафчику, он стал вынимать колбы для занятия.
   — Лорд Ротан, — сказал один из мальчиков.
   Ротан обернулся. Увидев, кто стоит в дверях, он похолодел.
   — Лорд Ротан, — сказал Лорлен, — я хотел бы поговорить с вами наедине.
   Ротан наклонил голову.
   — Да, конечно, Лорд Распорядитель. — Он кивнул мальчикам. Те торопливо поклонились Лорлену и вышли из класса.
   Лорлен подошел к окну. Он выглядел еще более озабоченным, чем обычно. Ротан оперся рукой на стол. Он знал, что только дело первостепенной важности могло привести к нему Лорлена в нарушение запрета Аккарина.
   Или… Сонеа! Вдруг Лорлен пришел сообщить, что у них развязаны руки!
   — Я только что видел в саду вашего сына, — начал Лорлен. — Он приехал надолго?
   Ротан закрыл глаза. Его затопило облегчение. Так это про Дорриена…
   — На неделю.
   — Я видел его с Сонеа. — Лорлен хмурился. — Они… подружились во время его предыдущего визита?
   Ротан резко втянул воздух.
   Он догадывался — и надеялся, — что Дорриен и Сонеа стали небезразличны друг другу. Вопрос Лорлена говорил о том, что это понятно даже постороннему наблюдателю. Ротан должен был бы радоваться, но он чувствовал только тревогу. Вдруг об этом узнает Аккарин?
   Ротан обдумал свои слова.
   — Дорриен знает, что пройдет много лет, прежде чем Сонеа покинет Университет, и что тогда она может не захотеть присоединиться к нему.