Он тяжело дышал. Из длинной царапины на щеке текла кровь. На лице его
было ледяное спокойствие.
Он сказал:
- Мы не бежали из башни. Мы...
Он не кончил. Его голос потонул в реве толпы. Взревела башня Монтаны.
Впервые за всю историю Венеры голос толпы поднялся под городским куполом,
впервые с тех пор, как контроль приняли на себя бессмертные, толпа
осмелилась возражать против этого контроля.
Но теперь они возмутились. Захария раскрывал рот на экране, но ни
слова не слышно было сквозь гулкий безголосый рев.
Толпе, должно быть, показалось, что вся башня рушится. Захария,
неожиданно возникший на экране после какого-то чрезвычайного события,
тяжело дышащий, окровавленный, - это было ужасное зрелище. Купол над ними
по-прежнему дрожал от ударов бомб, и даже невозмутимые бессмертные
казались испуганными.
Ужас заставил толпу взреветь. Люди требовали сдачи.
И тут Сэм сделал свою первую ошибку.
Он должен был отступить и позволить событиям идти своим путем. Но вид
Захарии, даже в таком смятении сохранившего ледяное спокойствие, заставил
его вдруг захотеть разбить это ровное, лишенное возраста лицо кулаками,
вызвать признание поражения у несгибаемого бессмертного.
И поскольку он не мог достать Захарию кулаками, Сэм снова обратился к
голосу.
Первые несколько слов, которые он прокричал бессмертному, никто не
услышал. Но когда его тупое краснобровое лицо снова появилось на экране,
крики толпы немного стихли и сквозь гул стали слышны слова Сэма:
- ...сдавайтесь немедленно! - ревел Сэм. - Ни один Харкер не должен
править! Отдайте нам то, что мы требуем, или покажите, что происходит в
комнате Советов! Покажите нам! Покажите, насколько разумны Харкеры, когда
наступает кризис! Нет, подождите, я сам покажу! Люди башен, сейчас вы
увидите Блейза Харкера...
Тень, которая была ожидающим Захарией, сделала нетерпеливый жест,
лицо и голос Сэма исчезли. Захария стал ясно виден, он наклонился вперед,
глядя как бог на охваченную паникой толпу.
- У меня есть для вас новости, люди башен, - спокойно сказал он. - Вы
в безопасности. Ни одна бомба не упала на башни. И не упадет. Этот человек
не тот, за кого он себя выдает. До сих пор я держал это в секрете, но
сейчас время поговорить. Джоэль Рид сказал, что никогда не видел своего
отца. Он поклялся смыть позор со своего имени и дать вам еще одну
возможность колонизировать поверхность, возможность, которой лишил вас Сэм
Рид. - Он помолчал.
- Этот человек - Сэм Рид, - сказал он.
Когда Захария умолк, наступило удивленное молчание. Потом снова
послышался гул. Захария поднял руку и продолжал:
- У нас есть неоспоримые доказательства - снимки сетчатки и отпечатки
пальцев. Наши следователи не ошибаются. Этот человек - Сэм Рид, обманщик,
усыпленный сонным порошком, обещавший вам так много. Поверите ли вы хоть
одному его слову, зная это? Сэм Рид, говорите с башнями! Обещайте!
Говорите с людьми, которых вы обманули! Или вы будете отрицать это? Нам
предъявить доказательства? Отвечайте, Сэм Рид!
Снова на экране появилось лицо Сэма. Захария в тени за ним ждал,
по-прежнему тяжело дыша, по щеке его текла кровь.
Захария потерял голову.
Пока никто не знал этого, даже Сэм. Сэм понял лишь, что должен думать
быстро, как никогда в жизни. У него не больше 15 секунд. Потом он должен
ответить. В голове у него уже был ответ. Он знал это. Он почти нащупал
его. Но 15 секунд уже прошли.
И тут до него дошло. Захария сделал одну фатальную ошибку. Харкеры не
привыкли к быстрому мышлению. Много столетий им не приходилось бросить
один взгляд на угрожающую опасность, оценить ее и тут же инстинктивно
выбрать наиболее безопасный путь. И Захария был бессмертным. Он не мог
думать так, как короткоживущие. Мозг Захарии привык оперировать
десятилетиями и столетиями, а не днями и неделями обычной жизни. Сэм
рассмеялся.
- Нет, - сказал он, - я не стану отрицать этого. Я сам приведу
доказательства. Я должен сделать это. Я допустил большую ошибку и хочу
исправить ее. Харкер прав - я бессмертный!
Он подождал немного, чтобы все усвоили сказанное.
- Мне было сорок лет, когда мне в лицо бросили сонный порошок, -
продолжал он. - В течение сорока лет я отсутствовал. Похож я на
восьмидесятилетнего? А ведь мне восемьдесят лет.
Он смотрел на них с экрана, излучая уверенность, которая, казалось,
заливала башни с тысяч общественных экранов.
С экранов смотрело сильное квадратное лицо, с жесткими чертами, с
морщинами ярости, но не возраста. Даже безволосость головы не была
безволосостью старости - великолепный череп слишком ясно свидетельствовал
о харкеровской наследственности.
Это было зрелое, жизнеспособное лицо - но все же не лицо
бессмертного.
- Смотрите на меня! - сказал Сэм. - Вы видите, что я не бессмертный.
Я человек, как и все вы. Ни у одного бессмертного нет такого телосложения,
как у меня. Но я прожил 80 лет. - Он помолчал, обратив на них свой острый
гневный взгляд.
- Я был человеком, подобным вам, - сказал он. - Но я жил на
поверхности. Я совершил великое открытие. Я узнал, почему бессмертные не
хотят колонизации поверхности. Вы все знаете, как они старались помешать
нам. Теперь я скажу вам, почему!
Вы все можете стать бессмертными!
Прошло не менее пяти минут, прежде чем стих гул. Вероятно, Сэм был
единственным, кто слышал, как Захария устало сказал:
- Хорошо, Рил. Вы получите ваш кориум. Посмотрим, не новый ли это
обман. Попробуйте дать им бессмертие.
Когда Израиль вышел из Египта,
Безопасно прошел он по дну моря;
Днем под облаками, ночью в огне...
...а перед ним шел господь...
Я вижу далекую страну,
Где я никогда не буду.
Сердце стремится туда, где не ступит нога,
В обетованную землю.
Хаусман, примерно 1900 г.
Стена была раскрашена фресками, где фантастически зеленые моря
омывали подошвы бархатисто-коричневых холмов. Давным-давно, в раскаленном
мире, существовали такие берега. Художник, расписавший стены, никогда не
видел обнаженных холмов или разноцветных морей. Вымышленность рисунка
становилась особенно ясной при взгляде на центр фрески, где виднелся
квадрат настоящего моря и настоящего берега, поглощенного джунглями, по
морю плыл корабль, от которого расходились V-образные лучи.
Два человека спокойно сидели в раскрашенной комнате и смотрели на
экран, отражавший события, происходящие далеко вверху. Кедра Уолтон,
полулежа на подушке, играла большим бриллиантом и лишь изредка взглядывала
на экран. Но Захария Харкер в своем глубоком кресле не отрывал глаз от
плывущего корабля.
- Вот они, бедные глупцы. Вот они, - сказал он почти про себя. В
одной руке он держал небольшую курильницу с тлеющей лозой и изредка
проводил ее перед носом. Лоза, растущая на поверхности, капала смертельным
ядом на всякое проходящее под ней существо. Высушенная и сожженная, она
издавала слабый наркотический запах, который смягчал чувства и успокаивал
мозг. Захария глубоко вздохнул дым и выпустил его на экран.
- На этот раз - сказал он, - Сэм Рид откусил больше, чем сможет
проглотить.
- Как вульгарно, - пробормотала Кедра, сверкнув улыбкой. Улыбка ее
сверкнула буквально, поскольку Кедра верно следовала моде. Ее тяжелые
черные локоны были раззолочены, каждый волосок покрыт тонким слоем золота
и уложен в большую корону, которая подобно шлему, возвышалась над ее узким
египетским лицом. Даже брови ее представляли тонкие нити золота, и
капелька золота свисала с каждой реснички.
- Вы выглядите отвратительно, - заверил ее Захария, мигая.
- Конечно, отвратительно. Но я должна была проверить, как далеко
смогу зайти. Каждая женщина...
- Смотрите! - Захария неожиданно выпрямился в кресле, глядя на экран.
Кедра обернулась, придерживая карты, расстеленные на низком столике. Они
сидели неподвижно, глядя на стену. Картина на экране казалась нереальной.
Корабль поворачивал к причалу за длинной дугой волнореза, белой
линией выдававшегося в бледное море. На корабле было десять пассажиров,
десять молодых мужчин и женщин, стремившихся к обещанному бессмертию. Они
быстрыми нервными движениями поворачивали головы, рассматривая странный
верхний мир, который для жителей башен всегда означал опасность и
романтику. Подобно юношам и девушкам, приносимым в жертву Минотавру, они с
возбужденным восхищением смотрели на могучую стену джунглей, подходившую
все ближе и ближе, и на низкие полированные белые стены колонии Илимут,
окружавшие первый намеченный к покорению остров.
Из воды перед ними поднялся Минотавр, но на этот раз он должен был
быть принесен в жертву. В морях жило множество чудовищных ящеров. Немногие
из них имели названия, а тот, что поднялся из молочной воды перед
кораблем, не был знаком ни одному зрителю. С огромной скоростью из воды на
20 футов взметнулась темная блестящая шея, вода, как рваный шелк,
скатывалась с боков грандиозной арки. Чудовище раскрыло пасть, способную
вместить человека, и засвистело. Пасть была усажена рядами клыков, они
торчали по краям, сверху и с боков пасти.
Над водой поднялся хор криков и воплей, корабль накренился, а
испуганные пассажиры кинулись к дальнему борту. Голова чудовища
устремилась к ним, шея двигалась за ней, как толстая веревка. Длинное
гибкое тело было невероятно грандиозно. Животное, по-видимому, выбрало в
качестве первой жертвы девушку, стоявшую у борта. У девушки желтые волосы,
платье ее, красно-розовое, ярким пятном выделялось на фоне бледного моря.
На мгновение на маленьком корабле воцарился настоящий ад. Тогда
рулевой, с небрежной и презрительной точностью, наклонился и нашел кнопку.
С обоих бортов лодки поднялся прозрачный империумный купол, его половинки
сошлись наверху со звоном, надежно защитив пассажиров и экипаж.
Ныряющая голова тяжело ударилась о купол. Корабль наклонился, глубоко
погрузив империумную защиту в воду, люди покатились по палубе, сцепившись
в клубок. Острый киль сверкнул в дневном свете, и длинная темная шея
чудовища ударилась о него.
Пронзительный рев пронесся над водой. Усаженная клыками пасть ящера
обернулась к низким облакам. Его изогнутая шея резко распрямилась, и из
горла хлынул фонтан ярко-красной крови, такой же по цвету, как и платье
девушки.
Крик повторился, еще более резкий; кровь продолжала бить из разинутой
пасти. Темная шея дважды ударилась о поверхность воды и погрузилась. На
месте ее погружения остался круг прекрасной алой воды.
Корабль выпрямился и двинулся к пирсу.
Кедра рассмеялась, расправляя карты.
- Этот пилот! - сказала она. - Как это все ему наскучило! Я не
удивилась бы, узнав, что Сэм Рид нарочно пригнал этого зверя сюда, чтобы
поразить своих новых добровольцев. У них теперь будет о чем рассказывать!
- Не следует недооценивать Сэма Рида, моя дорогая, - сказал Захария,
снова поднося к носу кадильницу. - Он так и сделает, если увидит в этом
выгоду. Он очень опасен, Кедра... и не из-за своей изобретательности, а
из-за безответственности.
Кедра кивнула сверкающим позолоченным шлемом.
- Вы правы, конечно. В сущности нам не до смеха. Кто бы мог подумать,
что он зайдет так далеко? Я думаю, что если что-нибудь помешает ему и он
не найдет законного выхода, то пойдет на любое беззаконие. Перед нами
сложная проблема, Захария.
- Значит, ваше отношение к нему изменилось, моя дорогая?
Она не подняла головы, услышав его вопрос. Напротив, она смешала
карты и отыскала в них повешенного Человека. Эта карта, как и все
остальные, была прекрасно сделана. Повешенный Человек свисал с Т-образного
дерева на фоне расшитого золотом занавеса. Золотой нимб окружал его голову
с рыжими волосами и строгим лицом. Кедра подняла карту и задумчиво
посмотрела на рисунок.
- Не спрашивайте меня об этом, Захария, - сказала она.
- Нам придется отыскать ответ, моя дорогая. Сейчас это уже не просто
мимолетный каприз. Этот человек бессмертный.
- Я знаю.
- Вы знаете, кто он?
Она быстро подняла голову.
- А вы?
Захария кивнул, вдохнул дым и развеял облако перед лицом. Потом
сказал:
- Он Харкер, Кедра. Вы знаете историю Блейза?
- Теперь да. Вероятно, все знают. Сэм оставил немного места для
воображения, когда решил уничтожить престиж Харкеров. А он сам знает,
Захария?
Бессмертный негромко рассмеялся.
- Прекрасный парадокс. Нет, он не знает. Он вкладывает огромную
энергию, стремясь дискредитировать нас так, чтобы никто больше не верил
Харкерам. Когда он поймет, что его собственное имя будет уничтожено, мне
приятно будет взглянуть ему в лицо.
- Уничтожено - правильно ли так сказать?
- О, это не непоправимый вред. Мы можем снова завоевать авторитет. У
нас могут быть ошибки - я начинаю думать, что такой ошибкой было
сопротивление колонизации, например, - но наши долговременные мотивы
всегда остаются надежными, и я думаю, все сознают это. Сэм все еще мыслит
в масштабах короткоживущих. Когда нам понадобится повернуть общественное
мнение в свою пользу, мы сделаем это. Пока я склонен просто смотреть и
ждать. Сейчас колонии будут иметь успех. Хотя мне и не нравится эта мысль,
нам придется действовать вместе с Ридом.
Кедра начала укладывать карту на место, затем остановилась, глядя на
нее со слабой улыбкой. По-прежнему глядя на рисунок, она сказала:
- На некоторое время да. Он плохой человек, Захария. Но пока он не
достиг вершины, он будет идти своим путем. До тех пор он сделает свое дело
лучше, чем кто-либо из нас. Руководствуясь самыми худшими мотивами, он
совершит героические поступки, чтоб основать под собой прочную пирамиду:
что-то такое, что он смог бы использовать, как базу для своей власти. Он
создаст основание для хорошо действующей социальной системы. Но только
основание. Дальше он идти не может. У него нет созидательной концепции.
Нам придется остановить его.
- Я знаю. Как это сделать?
- Боюсь, придется использовать его методы. Воспользоваться его
слабостью, обратив его сильные стороны против него. Искушать его чем-то
раздражающим и затем... - Она улыбнулась и щелкнула по карте изящным
пальцем.
Захария ждал.
- У меня еще нет плана, - сказала Кедра, - но мне кажется, он
начинает складываться. Мне нужно еще немного подумать. Возможно,
существует оружие, против которого он беззащитен.
- Оружие?
Она подняла позолоченную бровь. Посмотрела на него сквозь тяжелую
золотую завесу, слегка улыбнулась слабой египетской улыбкой, больше
похожей на гримасу боли. Золотые брови придавали ее лицу внешность маски,
она снова щелкнула пальцем по карте. Как ни знал ее Захария, он не мог
догадаться, какие картины мелькают перед ее полузакрытыми глазами. Он
никогда не видел такого выражения.
Молча он потянулся, чтобы взглянуть на карту. Это была десятка мечей.
На ней был изображен серый аморфный морской берег, темное закатное небо,
на фоне которого четко вырисовывались рукояти десяти мечей. Их лезвие
пронзали тело мертвого человека.
Наступил день, когда колония Плимут получила впервые полный набор
добровольцев. Сэм ждал этого дня с нетерпением. Он всегда предпочитал
сразу браться за решение задачи - возможно потому, что в прошлом многие
его враги оказывались раздражающе уклончивыми. Ему придется произнести
речь, и он должен сказать именно то, чего ждут тысячи искателей
бессмертия.
Глядя на рев экранов, он глубоко вздохнул, изучая свою аудиторию.
Потом начал:
- Вы специально подобранная группа. Все вы тщательно изучены, все
прошли основные тесты. А они были тяжелыми. Нам нужны самые здоровые,
умные, сильные жители башен, достойные бессмертия.
Он помолчал, переводя взгляд от экрана к экрану, глядя на тысячи
людей, смотревших ему в лицо.
- Не каждый может получить бессмертие. После определенного срока
биологической жизни начинается старение. Оно проявляется не сразу, к
некоторым оно приходит раньше, чем к другим. Мы еще не знаем, что вызывает
старение, хотя уже знаем, как остановить его. Может быть, старость - это
просто вирус. Рано или поздно мы узнаем это. А пока мы знаем, что есть
средство, останавливающее старение. Но оно редко действует после сорока
лет - возможно, поскольку тогда уже равновесие сильно нарушено в сторону
старости.
Он снова обвел взглядом экран. Эти ожидавшие тысячи представляли
скрытую опасность. Он держал в руках гранату. Но ее придется держать до
последней возможности.
- Вы все проверены физически и психологически. Вы цвет башен. Вы
первыми получите бессмертие. Позже его получат все, но вы - авангард. Вы
создадите бессмертие для остальных, и они получат его, а вы будете
наслаждаться плодами своей работы. Но работа предстоит тяжелая. Вам
придется прожить на поверхности несколько лет, прежде чем вы получите
бессмертие.
Пять лет, подумал он. Может быть, и больше, но пять лет - это
максимум, который он может позволить себе. Зная об этом сроке, он снова
обдумывал испытания.
Проверка тысяч - позже это будут миллионы - представляет собой
тяжелую работу, если только на помощь Сэму не придет техника. Бюро
жизненной статистики хранили данные о населении, включающие разнообразную
информацию - психологию, наследственность, вероятную продолжительность
жизни - очень важные данные! - и патологические наклонности. Сэму нужны
были крепкие сообразительные мужчины и женщины. Но был один наиболее
важный фактор. От него зависел успех всего плана.
Ему нужна молодость, достигающая зрелого возраста. Именно в этом
возрасте старческие изменения за пять лет незаметны.
Он сказал:
- Вы должны жить на поверхности. Помните, я прожил здесь почти 40
лет. Среднему взрослому человеку требуется шесть или семь лет, чтобы
проявилось действие факторов, несущих бессмертие. Поскольку возможно, что
старость вызывается вирусом, чем старше человек, тем больше времени
требуется, чтобы уничтожить вирус. Если ребенок получает радиацию при
рождении, как дети бессмертных, нужно совсем немного, чтобы уничтожить
вирус. В новорожденных его нет. В таком случае ребенок растет, достигает
зрелости и останавливается. Прожив сотни лет, он не стареет.
Отныне дети, родившиеся в башнях, получат такую же возможность. Со
взрослыми дело обстоит по-другому. У вас тоже есть возможность, но вам
придется бороться за нее. Вы должны постоянно подвергаться действию
радиации в течение шести или семи лет, а в башнях это невозможно.
Мы пока еще мало что знаем об этой радиации. Радиоактивные элементы
присутствуют в почве и атмосфере Венеры, но в микроскопических
количествах. По неясным пока причинам необходимо подвергнуться радиации
солнца и космических лучей. Позже мы больше узнаем об этом. Пока я знаю
только: вы можете получить бессмертие, но для этого должны находиться на
поверхности все эти годы, чтобы действие радиации было кумулятивным.
Процесс этот слишком сложен, чтобы объяснять подробности.
Радиация действует лишь на людей. Это мы твердо знаем. Подобно
древней бацилле проказы, она воздействует на людей, но не на животных.
Морских свинок невозможно заразить проказой. Именно поэтому медики долго
не могли найти средство против этой болезни.
Бессмертие для людей - для вас. Для всех башен. Всякий, кто не
слишком стар, может получить бессмертие. Но для этого нужно жить на
поверхности. А в колонии Плимут для вас нет места. Вы должны создать новые
колонии.
Это единственный выход. Мы подумывали о смене групп населения через
семилетний интервал. В таком случае можно было бы брать и более старых. Но
для них требуется больше времени, а молодые в это время будут стареть. Мы
предпочитаем людей в расцвете сил, чтобы они сохранили свои возможности на
сотни лет. К тому же при этом остальным не нужно ждать семь или
четырнадцать лет своей очереди. Как только вы укрепитесь в новой колонии,
из башен прибудет следующая партия - и продвинет колонию дальше. Так все
получат равные возможности.
Сэм изучал экраны. Проглотят. Может, через пять лет будут
неприятности, но до тех пор изменений в их внешности не будет, а если и
будут, то их можно объяснить влиянием другого окружения. Колонизация
поверхности Венеры, разумеется, должна изменить внешность человека.
- Вы должны заслужить бессмертие, - говорил Сэм слушателям. -
Возможно, вначале вас смутит переход от привычной жизни башен. Мы
постараемся постепенно приспосабливать вас. Но помните, что вы должны
прожить на поверхности шесть и больше лет, и, только подчинившись
традициям колонии, вы сможете это сделать.
Те, кто находится здесь у власти, знают, как справляться с местными
проблемами. Вы должны повиноваться им. У нас есть свои законы - иные, чем
в башнях. Это поверхность. Поверхность будет стараться убить вас в каждую
минуту дня и ночи. Теперь вы колонисты, а не жители башен, и вы должны
подчиняться законам колонии. В соответствии с подписанным вами контрактом
вы не можете вернуться в башню без согласия властей колонии. Это согласие
вы получите, когда станете бессмертными.
Вообще-то приспособиться не так уж трудно. Изучайте свои обязанности.
Будьте готовы заменить работающего рядом. Изучайте обязанности своего
начальника. В колонии продвигаются быстро. Будьте готовы к этому.
Бессмертие нужно заслужить. Следующие шесть-семь лет будут для всех
нас трудными. Но вы отдадите не десятую часть жизни, а менее чем сотую.
Помните об этом. Семь лет в колонии эквивалентны месяцу бессмертного.
Каждый раз, почувствовав разочарование, вспомните об этом. Вы будете
бессмертными. И не существует такой тяжелой работы, которую человек не
вынес бы - в течение месяца.
Сэм выключил передатчик. Он был один в комнате. Секунду или две он
сидел молча, следя за толпами, которые больше не могли видеть или слышать
его.
Затем негромко сказал:
- Позолоченная пилюля. Но подействует. Всегда действует.
Толпы продолжали смотреть на экраны, получая приказания от своих
непосредственных начальников - первопоселенцев колонии Плимут, крепких,
тренированных людей, давно работавших с Хейлом и Сэмом. Они выстраивались
в ряды - буквально и в переносном смысле.
Расширение колонии. Как малина размножается корнями и отростками, так
же будет расширяться колония. Не пять лет - колонизация потребует гораздо
большего времени. Новые и новые поселения вытянутся вдоль берега,
поддерживаемые колонией Плимут, пока не смогут перейти на самообеспечение.
А Плимут должен оставаться единым и сильным.
Другие колонии, те, что только появятся...
В этом проблема. Они должны стать неуязвимыми, иначе ярость
континента поглотит их. Но Сэм знал, что для него они должны быть уязвимы.
А вот колония Плимут должна стать совершенно неуязвимой.
У него есть по крайней мере пять лет, прежде чем толпа бросится на
него.
Звено за звеном ковали они островную цепь. Для отдыха времени не
было. Каждая минута на счету. Тем не менее Сэм решил, что Хейл избегает
его.
Обнаружив кабинет вольного товарища пустым, он гневно фыркнул и нажал
кнопку связи.
- Где губернатор?
- Руководит операцией очищения на шестом острове.
- Соедините меня с ним.
Экран потемнел. По-видимому, в том месте, где находился Хейл, не было
телепередатчика. Послышался голос губернатора:
- Хейл слушает.
- Сэм Рид. У нас назначена встреча.
- Ох, - тон Хейла изменился. - Простите. Положение меняется так
быстро. Мы получили новое оборудование, его нужно испытать. Я хочу это
сделать на острове шесть. Увидимся позже. Сэм хмыкнул и отключился. Выйдя
наружу, он вызвал вертолет. На этот раз он был уверен, что Хейл избегает
его.
Пилот был одним из первых колонистов Плимута; он коротко отсалютовал
Сэму и направил машину к морю. Они сделали быстрый полукруг и повернули к
острову шесть. Острова, мимо которых они пролетали, уже колонизовали,
чудовищные леса исчезли, всюду росли культурные растения. Тут и там
виднелись дома. Причалы, охраняемые частоколами, стояли через равные
промежутки. Острова с первого по пятый представляли собой странную
комбинацию аграрности и милитаризма.
Пять островов, только пять, противостояли огромным континентам
Венеры, кипевшим свирепой жизнью. Но это только начало. Шаг за шагом
наступление будет продолжаться.
Сэм изучал лицо пилота. Он ничего не смог прочесть на нем. Если и
придет опасность, то не со стороны первых поселенцев Плимута. Недовольными
будут поздние переселенцы из башен. Но это время еще не пришло. И не
придет, надеялся Сэм, в ближайшие годы. А к тому времени он установит
строгий контроль.
А Хейл?
На чью сторону встанет Хейл? С кем он будет через пять лет? Это
начинало основательно беспокоить Сэма. С семьями башен он справится: они
открытые враги. Но у Робина Хейла были не только возможности бессмертного,
но и позиция, которая становилась крайне опасной для Сэма. Внешне они
действовали как товарищи, сражались бок о бок. Но истинную позицию Хейла
Сэм не мог определить. В этом и заключалась главная трудность. Что знает и
о чем догадывается вольный товарищ? Знал ли Хейл с самого начала, что
"Джоэль Рид" и есть Сэм Рид? Догадывается ли Хейл, что обещание бессмертия
- это обман?
Сэм мог говорить и правду. Если дети бессмертных сразу после рождения
было ледяное спокойствие.
Он сказал:
- Мы не бежали из башни. Мы...
Он не кончил. Его голос потонул в реве толпы. Взревела башня Монтаны.
Впервые за всю историю Венеры голос толпы поднялся под городским куполом,
впервые с тех пор, как контроль приняли на себя бессмертные, толпа
осмелилась возражать против этого контроля.
Но теперь они возмутились. Захария раскрывал рот на экране, но ни
слова не слышно было сквозь гулкий безголосый рев.
Толпе, должно быть, показалось, что вся башня рушится. Захария,
неожиданно возникший на экране после какого-то чрезвычайного события,
тяжело дышащий, окровавленный, - это было ужасное зрелище. Купол над ними
по-прежнему дрожал от ударов бомб, и даже невозмутимые бессмертные
казались испуганными.
Ужас заставил толпу взреветь. Люди требовали сдачи.
И тут Сэм сделал свою первую ошибку.
Он должен был отступить и позволить событиям идти своим путем. Но вид
Захарии, даже в таком смятении сохранившего ледяное спокойствие, заставил
его вдруг захотеть разбить это ровное, лишенное возраста лицо кулаками,
вызвать признание поражения у несгибаемого бессмертного.
И поскольку он не мог достать Захарию кулаками, Сэм снова обратился к
голосу.
Первые несколько слов, которые он прокричал бессмертному, никто не
услышал. Но когда его тупое краснобровое лицо снова появилось на экране,
крики толпы немного стихли и сквозь гул стали слышны слова Сэма:
- ...сдавайтесь немедленно! - ревел Сэм. - Ни один Харкер не должен
править! Отдайте нам то, что мы требуем, или покажите, что происходит в
комнате Советов! Покажите нам! Покажите, насколько разумны Харкеры, когда
наступает кризис! Нет, подождите, я сам покажу! Люди башен, сейчас вы
увидите Блейза Харкера...
Тень, которая была ожидающим Захарией, сделала нетерпеливый жест,
лицо и голос Сэма исчезли. Захария стал ясно виден, он наклонился вперед,
глядя как бог на охваченную паникой толпу.
- У меня есть для вас новости, люди башен, - спокойно сказал он. - Вы
в безопасности. Ни одна бомба не упала на башни. И не упадет. Этот человек
не тот, за кого он себя выдает. До сих пор я держал это в секрете, но
сейчас время поговорить. Джоэль Рид сказал, что никогда не видел своего
отца. Он поклялся смыть позор со своего имени и дать вам еще одну
возможность колонизировать поверхность, возможность, которой лишил вас Сэм
Рид. - Он помолчал.
- Этот человек - Сэм Рид, - сказал он.
Когда Захария умолк, наступило удивленное молчание. Потом снова
послышался гул. Захария поднял руку и продолжал:
- У нас есть неоспоримые доказательства - снимки сетчатки и отпечатки
пальцев. Наши следователи не ошибаются. Этот человек - Сэм Рид, обманщик,
усыпленный сонным порошком, обещавший вам так много. Поверите ли вы хоть
одному его слову, зная это? Сэм Рид, говорите с башнями! Обещайте!
Говорите с людьми, которых вы обманули! Или вы будете отрицать это? Нам
предъявить доказательства? Отвечайте, Сэм Рид!
Снова на экране появилось лицо Сэма. Захария в тени за ним ждал,
по-прежнему тяжело дыша, по щеке его текла кровь.
Захария потерял голову.
Пока никто не знал этого, даже Сэм. Сэм понял лишь, что должен думать
быстро, как никогда в жизни. У него не больше 15 секунд. Потом он должен
ответить. В голове у него уже был ответ. Он знал это. Он почти нащупал
его. Но 15 секунд уже прошли.
И тут до него дошло. Захария сделал одну фатальную ошибку. Харкеры не
привыкли к быстрому мышлению. Много столетий им не приходилось бросить
один взгляд на угрожающую опасность, оценить ее и тут же инстинктивно
выбрать наиболее безопасный путь. И Захария был бессмертным. Он не мог
думать так, как короткоживущие. Мозг Захарии привык оперировать
десятилетиями и столетиями, а не днями и неделями обычной жизни. Сэм
рассмеялся.
- Нет, - сказал он, - я не стану отрицать этого. Я сам приведу
доказательства. Я должен сделать это. Я допустил большую ошибку и хочу
исправить ее. Харкер прав - я бессмертный!
Он подождал немного, чтобы все усвоили сказанное.
- Мне было сорок лет, когда мне в лицо бросили сонный порошок, -
продолжал он. - В течение сорока лет я отсутствовал. Похож я на
восьмидесятилетнего? А ведь мне восемьдесят лет.
Он смотрел на них с экрана, излучая уверенность, которая, казалось,
заливала башни с тысяч общественных экранов.
С экранов смотрело сильное квадратное лицо, с жесткими чертами, с
морщинами ярости, но не возраста. Даже безволосость головы не была
безволосостью старости - великолепный череп слишком ясно свидетельствовал
о харкеровской наследственности.
Это было зрелое, жизнеспособное лицо - но все же не лицо
бессмертного.
- Смотрите на меня! - сказал Сэм. - Вы видите, что я не бессмертный.
Я человек, как и все вы. Ни у одного бессмертного нет такого телосложения,
как у меня. Но я прожил 80 лет. - Он помолчал, обратив на них свой острый
гневный взгляд.
- Я был человеком, подобным вам, - сказал он. - Но я жил на
поверхности. Я совершил великое открытие. Я узнал, почему бессмертные не
хотят колонизации поверхности. Вы все знаете, как они старались помешать
нам. Теперь я скажу вам, почему!
Вы все можете стать бессмертными!
Прошло не менее пяти минут, прежде чем стих гул. Вероятно, Сэм был
единственным, кто слышал, как Захария устало сказал:
- Хорошо, Рил. Вы получите ваш кориум. Посмотрим, не новый ли это
обман. Попробуйте дать им бессмертие.
Когда Израиль вышел из Египта,
Безопасно прошел он по дну моря;
Днем под облаками, ночью в огне...
...а перед ним шел господь...
Я вижу далекую страну,
Где я никогда не буду.
Сердце стремится туда, где не ступит нога,
В обетованную землю.
Хаусман, примерно 1900 г.
Стена была раскрашена фресками, где фантастически зеленые моря
омывали подошвы бархатисто-коричневых холмов. Давным-давно, в раскаленном
мире, существовали такие берега. Художник, расписавший стены, никогда не
видел обнаженных холмов или разноцветных морей. Вымышленность рисунка
становилась особенно ясной при взгляде на центр фрески, где виднелся
квадрат настоящего моря и настоящего берега, поглощенного джунглями, по
морю плыл корабль, от которого расходились V-образные лучи.
Два человека спокойно сидели в раскрашенной комнате и смотрели на
экран, отражавший события, происходящие далеко вверху. Кедра Уолтон,
полулежа на подушке, играла большим бриллиантом и лишь изредка взглядывала
на экран. Но Захария Харкер в своем глубоком кресле не отрывал глаз от
плывущего корабля.
- Вот они, бедные глупцы. Вот они, - сказал он почти про себя. В
одной руке он держал небольшую курильницу с тлеющей лозой и изредка
проводил ее перед носом. Лоза, растущая на поверхности, капала смертельным
ядом на всякое проходящее под ней существо. Высушенная и сожженная, она
издавала слабый наркотический запах, который смягчал чувства и успокаивал
мозг. Захария глубоко вздохнул дым и выпустил его на экран.
- На этот раз - сказал он, - Сэм Рид откусил больше, чем сможет
проглотить.
- Как вульгарно, - пробормотала Кедра, сверкнув улыбкой. Улыбка ее
сверкнула буквально, поскольку Кедра верно следовала моде. Ее тяжелые
черные локоны были раззолочены, каждый волосок покрыт тонким слоем золота
и уложен в большую корону, которая подобно шлему, возвышалась над ее узким
египетским лицом. Даже брови ее представляли тонкие нити золота, и
капелька золота свисала с каждой реснички.
- Вы выглядите отвратительно, - заверил ее Захария, мигая.
- Конечно, отвратительно. Но я должна была проверить, как далеко
смогу зайти. Каждая женщина...
- Смотрите! - Захария неожиданно выпрямился в кресле, глядя на экран.
Кедра обернулась, придерживая карты, расстеленные на низком столике. Они
сидели неподвижно, глядя на стену. Картина на экране казалась нереальной.
Корабль поворачивал к причалу за длинной дугой волнореза, белой
линией выдававшегося в бледное море. На корабле было десять пассажиров,
десять молодых мужчин и женщин, стремившихся к обещанному бессмертию. Они
быстрыми нервными движениями поворачивали головы, рассматривая странный
верхний мир, который для жителей башен всегда означал опасность и
романтику. Подобно юношам и девушкам, приносимым в жертву Минотавру, они с
возбужденным восхищением смотрели на могучую стену джунглей, подходившую
все ближе и ближе, и на низкие полированные белые стены колонии Илимут,
окружавшие первый намеченный к покорению остров.
Из воды перед ними поднялся Минотавр, но на этот раз он должен был
быть принесен в жертву. В морях жило множество чудовищных ящеров. Немногие
из них имели названия, а тот, что поднялся из молочной воды перед
кораблем, не был знаком ни одному зрителю. С огромной скоростью из воды на
20 футов взметнулась темная блестящая шея, вода, как рваный шелк,
скатывалась с боков грандиозной арки. Чудовище раскрыло пасть, способную
вместить человека, и засвистело. Пасть была усажена рядами клыков, они
торчали по краям, сверху и с боков пасти.
Над водой поднялся хор криков и воплей, корабль накренился, а
испуганные пассажиры кинулись к дальнему борту. Голова чудовища
устремилась к ним, шея двигалась за ней, как толстая веревка. Длинное
гибкое тело было невероятно грандиозно. Животное, по-видимому, выбрало в
качестве первой жертвы девушку, стоявшую у борта. У девушки желтые волосы,
платье ее, красно-розовое, ярким пятном выделялось на фоне бледного моря.
На мгновение на маленьком корабле воцарился настоящий ад. Тогда
рулевой, с небрежной и презрительной точностью, наклонился и нашел кнопку.
С обоих бортов лодки поднялся прозрачный империумный купол, его половинки
сошлись наверху со звоном, надежно защитив пассажиров и экипаж.
Ныряющая голова тяжело ударилась о купол. Корабль наклонился, глубоко
погрузив империумную защиту в воду, люди покатились по палубе, сцепившись
в клубок. Острый киль сверкнул в дневном свете, и длинная темная шея
чудовища ударилась о него.
Пронзительный рев пронесся над водой. Усаженная клыками пасть ящера
обернулась к низким облакам. Его изогнутая шея резко распрямилась, и из
горла хлынул фонтан ярко-красной крови, такой же по цвету, как и платье
девушки.
Крик повторился, еще более резкий; кровь продолжала бить из разинутой
пасти. Темная шея дважды ударилась о поверхность воды и погрузилась. На
месте ее погружения остался круг прекрасной алой воды.
Корабль выпрямился и двинулся к пирсу.
Кедра рассмеялась, расправляя карты.
- Этот пилот! - сказала она. - Как это все ему наскучило! Я не
удивилась бы, узнав, что Сэм Рид нарочно пригнал этого зверя сюда, чтобы
поразить своих новых добровольцев. У них теперь будет о чем рассказывать!
- Не следует недооценивать Сэма Рида, моя дорогая, - сказал Захария,
снова поднося к носу кадильницу. - Он так и сделает, если увидит в этом
выгоду. Он очень опасен, Кедра... и не из-за своей изобретательности, а
из-за безответственности.
Кедра кивнула сверкающим позолоченным шлемом.
- Вы правы, конечно. В сущности нам не до смеха. Кто бы мог подумать,
что он зайдет так далеко? Я думаю, что если что-нибудь помешает ему и он
не найдет законного выхода, то пойдет на любое беззаконие. Перед нами
сложная проблема, Захария.
- Значит, ваше отношение к нему изменилось, моя дорогая?
Она не подняла головы, услышав его вопрос. Напротив, она смешала
карты и отыскала в них повешенного Человека. Эта карта, как и все
остальные, была прекрасно сделана. Повешенный Человек свисал с Т-образного
дерева на фоне расшитого золотом занавеса. Золотой нимб окружал его голову
с рыжими волосами и строгим лицом. Кедра подняла карту и задумчиво
посмотрела на рисунок.
- Не спрашивайте меня об этом, Захария, - сказала она.
- Нам придется отыскать ответ, моя дорогая. Сейчас это уже не просто
мимолетный каприз. Этот человек бессмертный.
- Я знаю.
- Вы знаете, кто он?
Она быстро подняла голову.
- А вы?
Захария кивнул, вдохнул дым и развеял облако перед лицом. Потом
сказал:
- Он Харкер, Кедра. Вы знаете историю Блейза?
- Теперь да. Вероятно, все знают. Сэм оставил немного места для
воображения, когда решил уничтожить престиж Харкеров. А он сам знает,
Захария?
Бессмертный негромко рассмеялся.
- Прекрасный парадокс. Нет, он не знает. Он вкладывает огромную
энергию, стремясь дискредитировать нас так, чтобы никто больше не верил
Харкерам. Когда он поймет, что его собственное имя будет уничтожено, мне
приятно будет взглянуть ему в лицо.
- Уничтожено - правильно ли так сказать?
- О, это не непоправимый вред. Мы можем снова завоевать авторитет. У
нас могут быть ошибки - я начинаю думать, что такой ошибкой было
сопротивление колонизации, например, - но наши долговременные мотивы
всегда остаются надежными, и я думаю, все сознают это. Сэм все еще мыслит
в масштабах короткоживущих. Когда нам понадобится повернуть общественное
мнение в свою пользу, мы сделаем это. Пока я склонен просто смотреть и
ждать. Сейчас колонии будут иметь успех. Хотя мне и не нравится эта мысль,
нам придется действовать вместе с Ридом.
Кедра начала укладывать карту на место, затем остановилась, глядя на
нее со слабой улыбкой. По-прежнему глядя на рисунок, она сказала:
- На некоторое время да. Он плохой человек, Захария. Но пока он не
достиг вершины, он будет идти своим путем. До тех пор он сделает свое дело
лучше, чем кто-либо из нас. Руководствуясь самыми худшими мотивами, он
совершит героические поступки, чтоб основать под собой прочную пирамиду:
что-то такое, что он смог бы использовать, как базу для своей власти. Он
создаст основание для хорошо действующей социальной системы. Но только
основание. Дальше он идти не может. У него нет созидательной концепции.
Нам придется остановить его.
- Я знаю. Как это сделать?
- Боюсь, придется использовать его методы. Воспользоваться его
слабостью, обратив его сильные стороны против него. Искушать его чем-то
раздражающим и затем... - Она улыбнулась и щелкнула по карте изящным
пальцем.
Захария ждал.
- У меня еще нет плана, - сказала Кедра, - но мне кажется, он
начинает складываться. Мне нужно еще немного подумать. Возможно,
существует оружие, против которого он беззащитен.
- Оружие?
Она подняла позолоченную бровь. Посмотрела на него сквозь тяжелую
золотую завесу, слегка улыбнулась слабой египетской улыбкой, больше
похожей на гримасу боли. Золотые брови придавали ее лицу внешность маски,
она снова щелкнула пальцем по карте. Как ни знал ее Захария, он не мог
догадаться, какие картины мелькают перед ее полузакрытыми глазами. Он
никогда не видел такого выражения.
Молча он потянулся, чтобы взглянуть на карту. Это была десятка мечей.
На ней был изображен серый аморфный морской берег, темное закатное небо,
на фоне которого четко вырисовывались рукояти десяти мечей. Их лезвие
пронзали тело мертвого человека.
Наступил день, когда колония Плимут получила впервые полный набор
добровольцев. Сэм ждал этого дня с нетерпением. Он всегда предпочитал
сразу браться за решение задачи - возможно потому, что в прошлом многие
его враги оказывались раздражающе уклончивыми. Ему придется произнести
речь, и он должен сказать именно то, чего ждут тысячи искателей
бессмертия.
Глядя на рев экранов, он глубоко вздохнул, изучая свою аудиторию.
Потом начал:
- Вы специально подобранная группа. Все вы тщательно изучены, все
прошли основные тесты. А они были тяжелыми. Нам нужны самые здоровые,
умные, сильные жители башен, достойные бессмертия.
Он помолчал, переводя взгляд от экрана к экрану, глядя на тысячи
людей, смотревших ему в лицо.
- Не каждый может получить бессмертие. После определенного срока
биологической жизни начинается старение. Оно проявляется не сразу, к
некоторым оно приходит раньше, чем к другим. Мы еще не знаем, что вызывает
старение, хотя уже знаем, как остановить его. Может быть, старость - это
просто вирус. Рано или поздно мы узнаем это. А пока мы знаем, что есть
средство, останавливающее старение. Но оно редко действует после сорока
лет - возможно, поскольку тогда уже равновесие сильно нарушено в сторону
старости.
Он снова обвел взглядом экран. Эти ожидавшие тысячи представляли
скрытую опасность. Он держал в руках гранату. Но ее придется держать до
последней возможности.
- Вы все проверены физически и психологически. Вы цвет башен. Вы
первыми получите бессмертие. Позже его получат все, но вы - авангард. Вы
создадите бессмертие для остальных, и они получат его, а вы будете
наслаждаться плодами своей работы. Но работа предстоит тяжелая. Вам
придется прожить на поверхности несколько лет, прежде чем вы получите
бессмертие.
Пять лет, подумал он. Может быть, и больше, но пять лет - это
максимум, который он может позволить себе. Зная об этом сроке, он снова
обдумывал испытания.
Проверка тысяч - позже это будут миллионы - представляет собой
тяжелую работу, если только на помощь Сэму не придет техника. Бюро
жизненной статистики хранили данные о населении, включающие разнообразную
информацию - психологию, наследственность, вероятную продолжительность
жизни - очень важные данные! - и патологические наклонности. Сэму нужны
были крепкие сообразительные мужчины и женщины. Но был один наиболее
важный фактор. От него зависел успех всего плана.
Ему нужна молодость, достигающая зрелого возраста. Именно в этом
возрасте старческие изменения за пять лет незаметны.
Он сказал:
- Вы должны жить на поверхности. Помните, я прожил здесь почти 40
лет. Среднему взрослому человеку требуется шесть или семь лет, чтобы
проявилось действие факторов, несущих бессмертие. Поскольку возможно, что
старость вызывается вирусом, чем старше человек, тем больше времени
требуется, чтобы уничтожить вирус. Если ребенок получает радиацию при
рождении, как дети бессмертных, нужно совсем немного, чтобы уничтожить
вирус. В новорожденных его нет. В таком случае ребенок растет, достигает
зрелости и останавливается. Прожив сотни лет, он не стареет.
Отныне дети, родившиеся в башнях, получат такую же возможность. Со
взрослыми дело обстоит по-другому. У вас тоже есть возможность, но вам
придется бороться за нее. Вы должны постоянно подвергаться действию
радиации в течение шести или семи лет, а в башнях это невозможно.
Мы пока еще мало что знаем об этой радиации. Радиоактивные элементы
присутствуют в почве и атмосфере Венеры, но в микроскопических
количествах. По неясным пока причинам необходимо подвергнуться радиации
солнца и космических лучей. Позже мы больше узнаем об этом. Пока я знаю
только: вы можете получить бессмертие, но для этого должны находиться на
поверхности все эти годы, чтобы действие радиации было кумулятивным.
Процесс этот слишком сложен, чтобы объяснять подробности.
Радиация действует лишь на людей. Это мы твердо знаем. Подобно
древней бацилле проказы, она воздействует на людей, но не на животных.
Морских свинок невозможно заразить проказой. Именно поэтому медики долго
не могли найти средство против этой болезни.
Бессмертие для людей - для вас. Для всех башен. Всякий, кто не
слишком стар, может получить бессмертие. Но для этого нужно жить на
поверхности. А в колонии Плимут для вас нет места. Вы должны создать новые
колонии.
Это единственный выход. Мы подумывали о смене групп населения через
семилетний интервал. В таком случае можно было бы брать и более старых. Но
для них требуется больше времени, а молодые в это время будут стареть. Мы
предпочитаем людей в расцвете сил, чтобы они сохранили свои возможности на
сотни лет. К тому же при этом остальным не нужно ждать семь или
четырнадцать лет своей очереди. Как только вы укрепитесь в новой колонии,
из башен прибудет следующая партия - и продвинет колонию дальше. Так все
получат равные возможности.
Сэм изучал экраны. Проглотят. Может, через пять лет будут
неприятности, но до тех пор изменений в их внешности не будет, а если и
будут, то их можно объяснить влиянием другого окружения. Колонизация
поверхности Венеры, разумеется, должна изменить внешность человека.
- Вы должны заслужить бессмертие, - говорил Сэм слушателям. -
Возможно, вначале вас смутит переход от привычной жизни башен. Мы
постараемся постепенно приспосабливать вас. Но помните, что вы должны
прожить на поверхности шесть и больше лет, и, только подчинившись
традициям колонии, вы сможете это сделать.
Те, кто находится здесь у власти, знают, как справляться с местными
проблемами. Вы должны повиноваться им. У нас есть свои законы - иные, чем
в башнях. Это поверхность. Поверхность будет стараться убить вас в каждую
минуту дня и ночи. Теперь вы колонисты, а не жители башен, и вы должны
подчиняться законам колонии. В соответствии с подписанным вами контрактом
вы не можете вернуться в башню без согласия властей колонии. Это согласие
вы получите, когда станете бессмертными.
Вообще-то приспособиться не так уж трудно. Изучайте свои обязанности.
Будьте готовы заменить работающего рядом. Изучайте обязанности своего
начальника. В колонии продвигаются быстро. Будьте готовы к этому.
Бессмертие нужно заслужить. Следующие шесть-семь лет будут для всех
нас трудными. Но вы отдадите не десятую часть жизни, а менее чем сотую.
Помните об этом. Семь лет в колонии эквивалентны месяцу бессмертного.
Каждый раз, почувствовав разочарование, вспомните об этом. Вы будете
бессмертными. И не существует такой тяжелой работы, которую человек не
вынес бы - в течение месяца.
Сэм выключил передатчик. Он был один в комнате. Секунду или две он
сидел молча, следя за толпами, которые больше не могли видеть или слышать
его.
Затем негромко сказал:
- Позолоченная пилюля. Но подействует. Всегда действует.
Толпы продолжали смотреть на экраны, получая приказания от своих
непосредственных начальников - первопоселенцев колонии Плимут, крепких,
тренированных людей, давно работавших с Хейлом и Сэмом. Они выстраивались
в ряды - буквально и в переносном смысле.
Расширение колонии. Как малина размножается корнями и отростками, так
же будет расширяться колония. Не пять лет - колонизация потребует гораздо
большего времени. Новые и новые поселения вытянутся вдоль берега,
поддерживаемые колонией Плимут, пока не смогут перейти на самообеспечение.
А Плимут должен оставаться единым и сильным.
Другие колонии, те, что только появятся...
В этом проблема. Они должны стать неуязвимыми, иначе ярость
континента поглотит их. Но Сэм знал, что для него они должны быть уязвимы.
А вот колония Плимут должна стать совершенно неуязвимой.
У него есть по крайней мере пять лет, прежде чем толпа бросится на
него.
Звено за звеном ковали они островную цепь. Для отдыха времени не
было. Каждая минута на счету. Тем не менее Сэм решил, что Хейл избегает
его.
Обнаружив кабинет вольного товарища пустым, он гневно фыркнул и нажал
кнопку связи.
- Где губернатор?
- Руководит операцией очищения на шестом острове.
- Соедините меня с ним.
Экран потемнел. По-видимому, в том месте, где находился Хейл, не было
телепередатчика. Послышался голос губернатора:
- Хейл слушает.
- Сэм Рид. У нас назначена встреча.
- Ох, - тон Хейла изменился. - Простите. Положение меняется так
быстро. Мы получили новое оборудование, его нужно испытать. Я хочу это
сделать на острове шесть. Увидимся позже. Сэм хмыкнул и отключился. Выйдя
наружу, он вызвал вертолет. На этот раз он был уверен, что Хейл избегает
его.
Пилот был одним из первых колонистов Плимута; он коротко отсалютовал
Сэму и направил машину к морю. Они сделали быстрый полукруг и повернули к
острову шесть. Острова, мимо которых они пролетали, уже колонизовали,
чудовищные леса исчезли, всюду росли культурные растения. Тут и там
виднелись дома. Причалы, охраняемые частоколами, стояли через равные
промежутки. Острова с первого по пятый представляли собой странную
комбинацию аграрности и милитаризма.
Пять островов, только пять, противостояли огромным континентам
Венеры, кипевшим свирепой жизнью. Но это только начало. Шаг за шагом
наступление будет продолжаться.
Сэм изучал лицо пилота. Он ничего не смог прочесть на нем. Если и
придет опасность, то не со стороны первых поселенцев Плимута. Недовольными
будут поздние переселенцы из башен. Но это время еще не пришло. И не
придет, надеялся Сэм, в ближайшие годы. А к тому времени он установит
строгий контроль.
А Хейл?
На чью сторону встанет Хейл? С кем он будет через пять лет? Это
начинало основательно беспокоить Сэма. С семьями башен он справится: они
открытые враги. Но у Робина Хейла были не только возможности бессмертного,
но и позиция, которая становилась крайне опасной для Сэма. Внешне они
действовали как товарищи, сражались бок о бок. Но истинную позицию Хейла
Сэм не мог определить. В этом и заключалась главная трудность. Что знает и
о чем догадывается вольный товарищ? Знал ли Хейл с самого начала, что
"Джоэль Рид" и есть Сэм Рид? Догадывается ли Хейл, что обещание бессмертия
- это обман?
Сэм мог говорить и правду. Если дети бессмертных сразу после рождения