Страница:
— Есть еще место для одного? — Он поднес бутылку к уху и вздохнул, покачав головой. — Забери меня Айрил, я начал разговаривать с душами в бутылке.
И какая-то часть меня на полном серьезе ожидала ответа.
— Перевод хорошей ракии, — пробормотал Девон, выбросив пустой пузырек.
Пол был усеян битым стеклом. Убийца лежал без сознания. Отравитель взял его за руки и потащил к стулу. Спина болезненно захрустела от такой тяжести.
— Постарел я уже, да и здоровье что-то подводит. Но в отличие от тебя… — Он с трудом поднял тело мужчины и усадил в кресло. — Жив. А ты, друг мой, труп с самого рождения.
Отравитель затянул ремни на запястьях и лодыжках убийцы.
— Фанатики, — бормотал он. — Вами слишком легко манипулировать.
Господина Неттла трясло, когда он из-за окна наблюдал за тем, как отравитель медленно привязывает незнакомца к стулу и вставляет иглы ему в вены, как кровь темной полосой бежит по трубкам в стеклянный сосуд на полу. Он досмотрел до конца, но словно ничего не видел перед глазами. В голове одна мысль — ангельское вино.
Одиннадцать душ.
Душа Абигайль вместе с ними?
Девочка была мертва, а тело давно сгинуло в пропасти, но душа ее так и не досталась ни Ульсису, ни Айрил. Душа ее оказалась заперта в этом мире, в пузырьке с эликсиром. Даже сейчас еще оставалась надежда на ее спасение.
Может быть, ее душа еще может воссоединиться с телом. Сможет ли она снова возродиться, не в глубине бездны или адском Лабиринте, а в этом мире? Могут ли они снова быть вместе?
Теперь господин Неттл знал, что нужно делать.
Он вздрогнул и словно очнулся.
Нужно позволить отравителю закончить работу над эликсиром. Когда ангельское вино будет готово, он убьет Девона, заберет напиток и вернет себе душу дочери, забрав ее у вора.
А что потом?
Каким-то образом надо вернуть тело.
15. Ловушки и улитки
И какая-то часть меня на полном серьезе ожидала ответа.
— Перевод хорошей ракии, — пробормотал Девон, выбросив пустой пузырек.
Пол был усеян битым стеклом. Убийца лежал без сознания. Отравитель взял его за руки и потащил к стулу. Спина болезненно захрустела от такой тяжести.
— Постарел я уже, да и здоровье что-то подводит. Но в отличие от тебя… — Он с трудом поднял тело мужчины и усадил в кресло. — Жив. А ты, друг мой, труп с самого рождения.
Отравитель затянул ремни на запястьях и лодыжках убийцы.
— Фанатики, — бормотал он. — Вами слишком легко манипулировать.
Господина Неттла трясло, когда он из-за окна наблюдал за тем, как отравитель медленно привязывает незнакомца к стулу и вставляет иглы ему в вены, как кровь темной полосой бежит по трубкам в стеклянный сосуд на полу. Он досмотрел до конца, но словно ничего не видел перед глазами. В голове одна мысль — ангельское вино.
Одиннадцать душ.
Душа Абигайль вместе с ними?
Девочка была мертва, а тело давно сгинуло в пропасти, но душа ее так и не досталась ни Ульсису, ни Айрил. Душа ее оказалась заперта в этом мире, в пузырьке с эликсиром. Даже сейчас еще оставалась надежда на ее спасение.
Может быть, ее душа еще может воссоединиться с телом. Сможет ли она снова возродиться, не в глубине бездны или адском Лабиринте, а в этом мире? Могут ли они снова быть вместе?
Теперь господин Неттл знал, что нужно делать.
Он вздрогнул и словно очнулся.
Нужно позволить отравителю закончить работу над эликсиром. Когда ангельское вино будет готово, он убьет Девона, заберет напиток и вернет себе душу дочери, забрав ее у вора.
А что потом?
Каким-то образом надо вернуть тело.
15. Ловушки и улитки
Фогвилл провел бессонную ночь и теперь ходил кругами по комнате. На столе стыл нетронутый завтрак. Сонные глаза слипались. Помощник нервно крутил кольца на пухлых пальцах. На рассвете была назначена встреча с убийцей.
К полудню от неудавшегося спайна так и не поступило ни одного сигнала, и можно было готовиться к худшему. Через несколько часов утомительного ожидания помощник остановился у окна, безразлично уставившись на улицу. Тучи собрались на горизонте, придавив городские крыши и заслонив окраины черной тенью. Спайны никогда не опаздывают. Даже сломленные после неудавшегося посвящения убийцы всегда докладывают о проделанной работе.
Сомнений не оставалось: убийца мертв.
Но то была еще не самая страшная беда. Даже малейшая критика в адрес Девона вызывала среди служителей храма приступы самых разнообразных болезней. Страшно подумать, что сделает отравитель, узнав, кто стоит за организацией ночного покушения. От такой мысли Фогвилл поморщился: поносом тут не отделаешься.
Нужно действовать незамедлительно, пока еще не слишком поздно.
Помощник послал гонцов в Ядовитые Кухни разведать обстановку, а сам отдал приказ капитану Клэю через час ждать его на мосту Гейтбридж с шестью солдатами.
Клэй тяжелой поступью вышел на мост, позвякивая черными доспехами. Стояла тяжелая и душная жара. Лицо капитана покрылось испариной. За ним тащились шестеро полуживых от зноя стражников.
— Дождя не хватает, — заметил Клэй. — Тучи никак не разродятся, словно специально издеваются. Плохой сегодня день. И что-то мне подсказывает, что дальше будет только хуже. Я так понимаю, нам предстоит поход в город?
Фогвилл вытер мокрый лоб.
— Мы направляемся в городскую резиденцию отравителя.
— Черт возьми! — воскликнул Клэй. — Я так и знал!
Помощник предпочел проигнорировать подобную дерзость. Несмотря на грубость и прямолинейность, капитан Клэй был отличным человеком и замечательным солдатом.
— Сегодня отравитель не явился на Кухни. Я беспокоюсь — что-то могло случиться.
— И для этого потребовались шесть человек? — Фогвилл не ответил, и капитан только вздохнул. — Ну что ж, жара все равно не спадет, так что давайте тронемся в путь.
Полуденный зной опустошил городские улицы, и редкие прохожие, лениво плетущиеся по своим делам, лишь иногда набирались сил оторвать сонный взгляд от мостовой и посмотреть на помощника и его свиту. В черной церковной сутане идти было не легче, чем в тяжелых армейских доспехах. Даже цепи еле дышали и потели под тяжестью Дипгейта. Пересекши Скиз, процессия вступила в настоящее болото спертого тяжелого воздуха. Ни единого дуновения ветра из недр пропасти. Ульсис, вероятно, точно так же, как и горожане, задыхался и потел на дне бездны.
Помощник старался не думать о том, какая находка могла их ждать в доме Девона, но мысли сами лезли в голову. Одолев спайна, отравитель, несомненно, предпримет попытку бежать и скрыть все следы преступления. Сомневаться не приходится. Пресвитер будет в гневе. Хотя, вероятно, исчезновение Девона убедит Сайпса в его виновности. Однако полной уверенности все-таки не было. В конце концов, Фогвилл предоставил убийце полную свободу и позволил действовать по собственному усмотрению. Равносильно тому, что вручить сумасшедшему нож и попросить его воспользоваться оружием.
К двум часам пополудни помощник с охраной добрались до Впадины. В свете красных огней, вырывавшихся из крыши Кухонь, казалось, что весь район кипит на медленном огне. Жаркий зловонный воздух сгущался на дне ямы, которая образовалась в центре под тяжестью заводов и складов. Кирпич покрывался испариной в горячем влажном тумане. Хлопья сажи, словно стая мотыльков, кружили в воздухе и садились на мостовую. Пот грязными струйками стекал по лицу и шее помощника. Носовой платок совершенно почернел.
Дверь кроссоповского склада выходила на мрачную лестницу.
— Что-то мне здесь совсем не нравится, — пробасил Клэй. — Что нам говорить, если он там?
— Скажите, что у меня к нему дело и мне нужно с ним поговорить.
— И все? Мы ради этого тащились полдня? — Клэй только фыркнул и приказал стражникам войти в здание.
Фогвилл в последний раз видел солдат Клэя живыми.
Страшный взрыв потряс Впадину. В воздух полетели кирпичи и камни, доски и железо. Из крыши кроссоповского склада вырос гриб дыма.
Фогвилла отбросило взрывной волной, и он приземлился на мягкое место. В ушах звенело.
— Уходи, говорю! — кричал Клэй и тянул Фогвилла за рясу. — Обломки. Задавит! — Капитан оттащил священника, который дергал ногами и спотыкался, вниз по улице к дверям заброшенной фабрики. Фогвилл обернулся.
Верхняя часть склада отсутствовала, а за полуразрушенными стенами бушевали языки пламени. Раскаленные стекла трещали. Здание, словно разинутая пасть, изрыгало клубы черного дыма.
Клэй успел затащить помощника в дверной проем как раз в тот момент, когда склад рухнул. На мостовую посыпались обломки кирпича, металлические каркасы и доски. Обломки сметали все на своем пути, срывали с прилегающих домов карнизы и водосточные трубы. Казалось, будто с неба пошел каменный дождь.
Фогвилл закрыл голову руками.
Потемнело. Небо над Впадиной затянуло плотной пеленой дыма. В свете заводских огней казалось, что стремительно растущее облако пыли кипит, словно жидкий металл. По Впадине прокатилась новая волна низкого звука, и жилище Девона окончательно исчезло с лица земли.
— Вперед! — Клэй выскочил обратно на улицу. Кирпичи все еще сыпались с неба, и Фогвилл не решался последовать за капитаном. Каменные осколки со звоном отскакивали от доспехов.
— Цепи могут лопнуть. Весь район обвалится в пропасть!
Помощник оглянулся на развалины склада. Горячий воздух ударил в лицо. Костры в пятьдесят футов высотой выросли на кирпичных обломках, а цепи качались и скрипели под тяжестью разрушенных стен и труб. Пока Фогвилл таращил глаза, разинув рот, звенья лопались, и обрывки цепей со страшной силой хлестали по зданиям и мостовой.
Хрипя и задыхаясь, Фогвилл понесся вдогонку Клэю.
Как раз когда они добрались до конца улицы, Впадину потряс оглушительный взрыв. Мостовая дрогнула, и брусчатка выпрыгнула из дороги, сбив несчастного помощника с ног. Тот покатился, словно бочка, и врезался в стену.
В городе воцарилась тишина.
— Айрил, чтоб ты провалилась! — выругался капитан. Помощник поднялся на ноги, отряхнул рясу и оглянулся туда, где еще недавно стоял склад Кроссопа.
Теперь там было пусто. Вместе со складом сгинул как минимум целый квартал. Широкая дыра, заполненная удушливой пылью, зияла там, где несколько минут назад стояли фабрики и заводы.
— Да, соседям не позавидуешь, — проворчал Клэй.
Сайпс, закрыв глаза, сидел в кресле и потирал виски.
— Как долго он следил для тебя на Ядовитых Кухнях? Низко опустив голову и теребя кольца на пальцах, Фогвилл ходил взад и вперед по комнате. Каждое слово из уст пресвитера пощечиной отдавалось в сердце несчастного помощника.
— Несколько недель.
— Кто-нибудь еще об этом знает?
— Нет, я думал, будет лучше…
— Подорвать мой авторитет? — Костлявые пальцы Сайпса сжали рукоятку трости. — Ты правда считаешь, что я так стар и слаб, что я совсем выжил из ума и уже не способен самостоятельно принимать решения?
— Я только пытался быть как можно осторожнее. Седые брови нахмурились, и старик тростью указал на Фогвилла.
— И это ты называешь осторожностью? Теперь твой… убийца исчез. Девон пропал. А у меня дырища посреди города размером с Сандпорт.
— Давайте пошлем туда отряд стражников. И еще спайнов…
— Еще! — Голос пресвитера заглушил дребезжащие стекла. — И что ты думаешь там найти? Думаешь, Девон вылезет на крышу и будет тебе знаки подавать? Или ты его по цепочке трупов найдешь? — Трость с грохотом опустилась на стол. — Еще вчера я точно знал, где он находится.
— Вчера вы отрицали все мои подозрения.
Хмурый взгляд старого пресвитера заставил Фогвилла застыть на месте.
— Так вы знали?И ничего не предприняли? Вы были готовы позволить убийствам продолжаться? Продолжаться воровству человеческих душ?!
Сайпс отвел глаза.
— Ради бога, скажите зачем?
Старческие губы сжались, словно что-то пережевывая.
— Иди за мной. Ты должен это увидеть.
Они вышли из библиотеки и спустились по одной из боковых лестниц в самую глубь храма. На самой последней ступеньке Сайпс снял со стены факел и повел Фогвилла по запутанным сырым коридорам и подвалам, которые, по всей видимости, использовались как кладовые. Стены и потолки покрывал толстый слой паутины. Наконец они подошли к тяжелой металлической двери, надежно спрятанной за мощными решетками. За дверью вниз уходила спираль новой лестницы. Вниз и вниз. Кажется, на самое дно бездны.
— Мы, наверное, уже ниже этажа спайнов, — предположил помощник.
— Мы в старинном подземелье. — Эхо повторило слова пресвитера. — Эти помещения больше не используются. Иди помоги мне открыть дверь.
У подножия лестницы Сайпс отпер старинный замок, а Фогвилл помог оттащить тяжелую дверь. Снедаемый любопытством, позабыв об опасности, помощник вслед за пресвитером прошмыгнул в комнату. Ржавые решетки по обеим сторонам помещения разделяли темные камеры. Пахло отвратительно. Факел горел неровным светом и еле-еле освещал помещение.
— Бесполезная штуковина, — пробормотал пресвитер. — Сто лет никто не промасливал. — Старик остановился у одной решетки и жестом подозвал помощника. — Осторожнее. Не подходи слишком близко к прутьям. Может плюнуть.
— Я думал, оно мертвое.
— Я не совсем уверен.
Фогвилл изо всех сил таращился в темноту, пытаясь разглядеть хоть какой-нибудь силуэт. Свет факела не проникал дальше прутьев решетки и таял во мраке. В какой-то миг ему почудилось движение в темноте. В самой глубине камеры цепь заскрежетала по каменному полу. Помощник отпрянул.
— Что там?
Пресвитер нетерпеливо махнул рукой в сторону решетки.
Фогвилл присмотрелся. Когда глаза немного привыкли к темноте, непроницаемая чернота стала принимать неясные очертания. Крыло?
— Ангел… — прошептал помощник.
— Не совсем.
Только тогда Фогвилл понял, о чем говорит пресвитер. Крыло плавно переходило в плечо, плечо в торс, торс в ногу, руку, шею и голову. Или в большую ее часть. Остальная часть ангела отсутствовала, словно его разделили, правда, несколько грубовато, напополам. Ангел грыз что-то белое и влажное.
— Это, — указал пресвитер, — Кэллис. По крайней мере часть Кэллиса. Другая половина принадлежит Ульсису и его бездне. — Старик стукнул тростью в каменный пол.
— Темнота меня забери! Что он здесь делает?
— То, что и всегда делал. Несет нам волю бога. Передает его приказы.
— Оно говорит?
— Оно вообще не затыкается. Первый раз замолк за весь год.
Следующая реплика принадлежала Кэллису.
— Накорми меня.
— Нет! — громко произнес пресвитер. — Ты достаточно поел.
Темнота за металлической решеткой, громко и влажно дыша, прошептала в ответ:
— Всегда мало.
Фогвилл был потрясен. И это жалкое существо было предком Дилла, изувеченное и оставленное гнить в вонючем подземелье на тысячу лет. Помощник осторожно перевел взгляд на Сайпса и спросил:
— А чем вы его кормите?
— Всем, кроме того, что он просит.
Комок застрял у Фогвилла в горле.
— Но если это действительно вестник самого Ульсиса, чьи кости покоятся за алтарем вместе с Девяноста Девятью…
— А ты внимательно смотрел на скелеты? Кости похожи, но не одинаковы. — Пресвитер пожал плечами. — Скелет собран из разных «источников»: ребро там, рука здесь… Чего скрывать, остальные девяносто восемь внесли каждый свой вклад.
— Но почему? Почему Кэллис здесь? За… за решеткой? Сайпс сморщился и потом обратился к Кэллису:
— Скажи ему.
Наполненный злобой и ненавистью голос словно прокрался из темноты:
— Покорми меня.
Сайпс вздохнул.
— Скажи ему. Или будешь голодать целый год!
— Как ты смеешь отказывать мне! — закричало существо. Тяжело дыша, оно перебралось на другой конец камеры. — Ульсис не терпит неповиновения. Он уже близко, священник! Армия праотцов ваших повинуется его воле. Скоро мы возьмем то, что принадлежит нам по праву. Скоро.
— Сначала он просто просил, — рассказал пресвитер. — Еще и еще душ. Он так сладко ворковал о таких отвратительных вещах. Но постепенно стал просить больше, чем мы могли себе позволить. Хашетты практически уничтожены. Кого нам оставалось убивать? Когда я больше не смог удовлетворить его желаний, он показал свое истинное лицо. Начались требования, угрозы. Мне не слишком нравится, когда мне угрожают.
— Боже правый! — воскликнул Фогвилл. — Неужели вы не видите? Такая настойчивость… Ульсис готов начать битву за небеса. Он вызовет Айен на бой. Нужно готовиться! Нужно…
— Нет, — сказал Сайпс.
— Что?
— Нет, Фогвилл. У этого монстра язык без костей, особенно когда есть хочется. А в последнее время он у меня голодный, как волк. Ульсис никогда и не собирался возвращаться на небеса. Он хочет войти в наш мир.Церковь наша построена на фундаменте лжи и обмана.
Помощник, разинув рот, уставился на старого пресвитера. Слова Сайпса настолько потрясли Фогвилла, что тот на мгновение забыл об осторожности и подошел слишком близко к решетке.
— Назад! — выкрикнул Сайпс.
В темноте загремели цепи.
Острые, как лезвия, зубы вонзились в ногу помощника. Бедняга взвыл и попытался вырваться: не тут-то было. Мощные челюсти тисками сдавили жертву.
— Отпусти его! — пригрозил пресвитер. — Или еды больше никогда не получишь. Будешь гнить в клетке до конца света.
Ангел зарычал и отпустил Фогвилла. Бледный и трясущийся, тот отшатнулся от решетки. Кровь ручьем текла по ноге прямо в мягкие туфли. Помощник словно безумный метнулся сначала в одну сторону, потом в другую. Мыла! Срочно мыла! Нужно скорее бежать отсюда, подальше от слов старика, подальше от искалеченного ангела. Зачем ему все это знать? Хотелось солнечного света, сесть где-нибудь под зеленой кроной дерева и все хорошенько обдумать. Хотелось снова обрести веру и ухватиться за нее изо всех сил.
Пресвитер тряс несчастного за плечи.
— Возьми же себя в руки! Мне нужна светлая голова!
Цепи вновь заскрежетали в темноте комнаты.
— Покорми меня! Покорми!
На самой окраине Впадины возвышалась покосившаяся от времени, разбитая непогодой башня, в прошлом принадлежавшая богатому владельцу заводов и литейных Якобу Блэклоку. На крыше башни в шезлонге лежал Девон и с наслаждением наблюдал за городом, хотя трепещущий на ветру зонтик практически не давал укрытия от дождя. Возвышавшиеся над Дипгейтом горы темных облаков накалились над пламенем полыхавших фабрик и складов, сгрудившихся вокруг рваной черной пробоины. Даже с такого расстояния огонь отражался в очках отравителя и прозрачном стакане ракии. Девон поднес стакан к носу, вдохнул маслянистый аромат напитка и поставил его на стол. Запасы старика Кроссопа здорово разожгли костер. По крайней мере ракия не пропала даром.
Но пора взяться за более важное дело. Отравитель поднялся и осторожно прошел по наклонной крыше к лестнице, которая тугой спиралью спускалась в глубину его нового жилища. Семья Блэклоков покинула башню после банкротства своего предприятия, когда цепи слишком растянулись и любое производство во Впадине стало делом рискованным. Девона это не слишком беспокоило: если уж башня простояла все эти годы, маловероятно, что она рухнет именно сейчас. Да и, честно говоря, выбирать ему не приходилось.
По сравнению с квартирой на складе Кроссопа новое жилище выглядело аскетически. Краска на полукруглых стенах облезла. Ветер свистел в разбитых окнах. В стенных нишах расположились несколько книг и догорающая масляная лампа.
Остальные книги кучами валялись на полу за исключением тех, что подпирали ножки покосившихся стола и стула. В другом конце комнаты стояли деревянные ящики с надписью «Кроссоп» на боку, набитые самым необходимым оборудованием, одеждой и едой. В центре комнаты стоял стул, обвитый трубками, и семь бутылей с кровью спайна.
Девон приметил это здание еще год назад на одной из зимних прогулок. Блэклоки оставили после себя кое-какую мебель: изъеденный червями стол, который не проходил ни в узкое окно, ни в лестничный проем, да и попросту не стоил усилий по эвакуации; старое бюро и сундук, которые тоже оказались слишком громоздкими; а еще целую бочку масла для лампы. Бочка с водой была полна примерно на треть: около девяноста галлонов солоноватой, но пригодной для питья жидкости. Пришлось немало попотеть, чтобы затащить на гору, а потом и на крутую лестницу оборудование и книги. Нынешняя ночь окончательно вымотала Девона. И тем не менее теперь можно укрыться на пару недель и не появляться во Впадине. Конечно, отравитель не без сожаления расстался с дорогой мебелью и картинами, с великолепным, ручной работы зеркалом из Клуна. Но он не привык подолгу сожалеть об утраченном и без промедления принялся распаковывать ящики с оборудованием. Ситуация в своем роде упростилась. Служба на Ядовитых Кухнях больше не помешает работе над ангельским вином, а избавиться от последнего тела будет уже делом не столь трудоемким: под башней располагался достаточно глубокий подвал.
Закончив установку всех бутылей, штативов и спиртовок и подготовив аппарат к извлечению, очищению и фильтрации, Девон открыл сумку с бумагами. На один край стола он положил журнал Мягких Людей, на другой — собственные записи.
В прошлый раз понадобились тринадцать душ, чтобы эликсир достиг точки насыщения. По расчетам Девона, уже должна была проявиться сила ангельского вина, но, к его сожалению, не наблюдалось никаких признаков, описанных тремя учеными. Записи действительно были фрагментарны и местами непоследовательны. Витиеватый архаичный язык изобиловал труднопереводимыми терминами, из которых Девон, однако, понял, что к настоящему моменту уже должна проявиться сила ангельского вина.
После принятия эликсира лабораторные крысы быстро восстанавливались после ран и болезней, которые при нормальных условиях оказались бы смертельными. Отрезанные конечности отрастали, и даже отсечение головы не приводило к летальному исходу. Головы выживали и внимательно глазели по сторонам, пока тела корчились в клетке. Воссоединенные голова и тело срастались, и зверьки вновь становились полноценными крысами. Благодаря периодическому насыщению плоти каплями эликсира продолжительность жизни могла быть увеличена на неопределенный срок.
Девон перелистывал страницы. Помимо отсутствия предварительных результатов кое-что еще тревожило отравителя. Животные были подвержены припадкам необузданной ярости и безумия.
Попробовавшие ангельского вина крысы бросались на все живое. Зачастую зверьки предпринимали попытки изувечить себя, отгрызть собственные конечности, словно ища смерти.
Ища освобождения в немыслимой боли?
Но эликсир тем не менее брал верх. Жизнь торжествовала над смертью. Раны, которые крысы причиняли сами себе, вскорости заживали. Единственным способом избавления зверьков от страданий было полное извлечение крови из тела.
Еще одно неопровержимое доказательство того, что жизненная сила заключена в веществе крови. Душа? Словечко из церковного словаря. А там, внизу, на дне пропасти, что или кто забирает кровь из плоти перед тем, как жизненная энергия умерших растворяется и превращается в ничто? Бог Цепей?
Девон улыбнулся: когда-нибудь стоит самому взглянуть.
Целые куски текста отсутствовали после первых экспериментов над животными. Страницы были обезображены, словно знания эти представляли слишком большую опасность, даже чтобы похоронить их в пыли церковных библиотек. Но кое-какие фрагменты сохранились: записи, начерканные на полях после того, как господа Патридж, Хайтауэр и Блум выпили по глотку ангельского вина.
Девон аккуратно провел пальцами по палочкам и завитушкам, которые ему удалось расшифровать: в муках написанные Хайтауэром строки перед тем, как спайны пришли за ним и его коллегами.
— Грязный дух или многие, заточенные в варево, могут сломить волю раздробленной группы.
— Убийцы или черные душой? Или славные духом, но потерявшие рассудок под гнетом греха.
— Яростен их гнев на наши грехи.
— Шепчут души, укрытые пеленой. Острейшему ножу не вырезать их. Плоть заживает. Голоса тянут меня к Айрил.
Из текста становилось совершенно ясно, что извлеченные и помещенные в новое тело души обладали собственным сознанием. И были охвачены яростью. Девон, пусть и с тяжелым сердцем, закрыл на это глаза. Он имел дело с применением метафизических энергий к физической материи, энергий бессознательных, которые могли использоваться и направляться живым разумом. Он не собирался запечатывать привидения в бутылку.
Хайтауэр, глубоко верующий человек, боролся с силами, которые он мог понять и описать исключительно в терминах веры. Он действительно верил, что одержим духами.
Девон уже обдумывал этот вопрос. Хайтауэр, без сомнения, пережил неописуемые страдания. Безумие явилось либо продуктом его собственной веры, либо побочным действием неких веществ эликсира. Последнее наиболее вероятно. В конце концов, не наделенные разумом крысы тоже визжали и в бешенстве метались по клеткам.
Вернувшись в библиотеку, Сайпс усадил Фогвилла на свой стул и приказал принести марлю, спирт и бинты. Старый пресвитер опустился на колени и собственноручно занялся ранами несчастного помощника.
— Месяцы ушли на поиски журнала с записями Мягких Людей, — начал рассказывать Сайпс, вытирая кровь, — среди всего этого, — он показал окровавленным куском марли на высокие книжные шкафы, — хлама.
Фогвилл едва ощущал рану. Сердце сковал холод, а тело не переставало трястись. Вся жизнь перевернулась в один миг, и несчастный помощник пытался уловить хоть какой-то смысл в ее обломках.
Наша вера построена на лжи? Дорога на небеса закрыта навсегда. Кэллис, вестник самого Хранителя Душ, не больше чем изголодавшийся зверь в клетке. А бог…
Храм Ульсиса страшной громадой навис над несчастным помощником — не более чем пустое холодное пространство.
Что есть наш бог?
— Безусловно, я не понял научного языка манускрипта. Нашим ученым также не удалось прочесть записи.
Украсть тринадцать невинных душ — и все ради чего? Вы что, правда хотели сделать из Девона монстра, равного самому Ульсису?
Сайпс туго затянул промытые раны бинтами так, что Крам сморщился и поднялся на ноги. Усталое суровое лицо повернулось к Фогвиллу.
— Ты думаешь, мне было легко принять такое решение? Только у Девона достало бы дерзости пойти на такое. Он всей душой ненавидит Церковь!
— Хотите превратить его в бога?
— Да не его, идиот! Один глоток ангельского вина — и ему совсем крышу снесет. Мы бы вскоре забрали у него эликсир.
Не ты, Сайпс… Темнота меня забери… Ты и правда думаешь, что безумие можно контролировать?
— Оглянитесь, помощник! — Сайпс обвел тростью колонны книжных шкафов. — Разве здесь истина? Сколько правды гниет и покрывается плесенью под грудами лжи? — Старик подошел к ближайшему шкафу, открыл решетку и вынул толстую книгу. — Порох. Пушка. Забытые слова. — Он начал вырывать страницы одну за одной. — Никакого смысла. Ни здесь, ни здесь… — Он взял следующую книгу. — Языческие культы. Телеги. Какое все это имеет значение? — Книга полетела на пол. Следующая заняла ее место. — Ха, описание битвы при Зубе! Ложь! — Старый пресвитер вырывал страницы и подбрасывал их в воздух. — Сплошная ложь! Это все не имеет никакого значения!
К полудню от неудавшегося спайна так и не поступило ни одного сигнала, и можно было готовиться к худшему. Через несколько часов утомительного ожидания помощник остановился у окна, безразлично уставившись на улицу. Тучи собрались на горизонте, придавив городские крыши и заслонив окраины черной тенью. Спайны никогда не опаздывают. Даже сломленные после неудавшегося посвящения убийцы всегда докладывают о проделанной работе.
Сомнений не оставалось: убийца мертв.
Но то была еще не самая страшная беда. Даже малейшая критика в адрес Девона вызывала среди служителей храма приступы самых разнообразных болезней. Страшно подумать, что сделает отравитель, узнав, кто стоит за организацией ночного покушения. От такой мысли Фогвилл поморщился: поносом тут не отделаешься.
Нужно действовать незамедлительно, пока еще не слишком поздно.
Помощник послал гонцов в Ядовитые Кухни разведать обстановку, а сам отдал приказ капитану Клэю через час ждать его на мосту Гейтбридж с шестью солдатами.
Клэй тяжелой поступью вышел на мост, позвякивая черными доспехами. Стояла тяжелая и душная жара. Лицо капитана покрылось испариной. За ним тащились шестеро полуживых от зноя стражников.
— Дождя не хватает, — заметил Клэй. — Тучи никак не разродятся, словно специально издеваются. Плохой сегодня день. И что-то мне подсказывает, что дальше будет только хуже. Я так понимаю, нам предстоит поход в город?
Фогвилл вытер мокрый лоб.
— Мы направляемся в городскую резиденцию отравителя.
— Черт возьми! — воскликнул Клэй. — Я так и знал!
Помощник предпочел проигнорировать подобную дерзость. Несмотря на грубость и прямолинейность, капитан Клэй был отличным человеком и замечательным солдатом.
— Сегодня отравитель не явился на Кухни. Я беспокоюсь — что-то могло случиться.
— И для этого потребовались шесть человек? — Фогвилл не ответил, и капитан только вздохнул. — Ну что ж, жара все равно не спадет, так что давайте тронемся в путь.
Полуденный зной опустошил городские улицы, и редкие прохожие, лениво плетущиеся по своим делам, лишь иногда набирались сил оторвать сонный взгляд от мостовой и посмотреть на помощника и его свиту. В черной церковной сутане идти было не легче, чем в тяжелых армейских доспехах. Даже цепи еле дышали и потели под тяжестью Дипгейта. Пересекши Скиз, процессия вступила в настоящее болото спертого тяжелого воздуха. Ни единого дуновения ветра из недр пропасти. Ульсис, вероятно, точно так же, как и горожане, задыхался и потел на дне бездны.
Помощник старался не думать о том, какая находка могла их ждать в доме Девона, но мысли сами лезли в голову. Одолев спайна, отравитель, несомненно, предпримет попытку бежать и скрыть все следы преступления. Сомневаться не приходится. Пресвитер будет в гневе. Хотя, вероятно, исчезновение Девона убедит Сайпса в его виновности. Однако полной уверенности все-таки не было. В конце концов, Фогвилл предоставил убийце полную свободу и позволил действовать по собственному усмотрению. Равносильно тому, что вручить сумасшедшему нож и попросить его воспользоваться оружием.
К двум часам пополудни помощник с охраной добрались до Впадины. В свете красных огней, вырывавшихся из крыши Кухонь, казалось, что весь район кипит на медленном огне. Жаркий зловонный воздух сгущался на дне ямы, которая образовалась в центре под тяжестью заводов и складов. Кирпич покрывался испариной в горячем влажном тумане. Хлопья сажи, словно стая мотыльков, кружили в воздухе и садились на мостовую. Пот грязными струйками стекал по лицу и шее помощника. Носовой платок совершенно почернел.
Дверь кроссоповского склада выходила на мрачную лестницу.
— Что-то мне здесь совсем не нравится, — пробасил Клэй. — Что нам говорить, если он там?
— Скажите, что у меня к нему дело и мне нужно с ним поговорить.
— И все? Мы ради этого тащились полдня? — Клэй только фыркнул и приказал стражникам войти в здание.
Фогвилл в последний раз видел солдат Клэя живыми.
Страшный взрыв потряс Впадину. В воздух полетели кирпичи и камни, доски и железо. Из крыши кроссоповского склада вырос гриб дыма.
Фогвилла отбросило взрывной волной, и он приземлился на мягкое место. В ушах звенело.
— Уходи, говорю! — кричал Клэй и тянул Фогвилла за рясу. — Обломки. Задавит! — Капитан оттащил священника, который дергал ногами и спотыкался, вниз по улице к дверям заброшенной фабрики. Фогвилл обернулся.
Верхняя часть склада отсутствовала, а за полуразрушенными стенами бушевали языки пламени. Раскаленные стекла трещали. Здание, словно разинутая пасть, изрыгало клубы черного дыма.
Клэй успел затащить помощника в дверной проем как раз в тот момент, когда склад рухнул. На мостовую посыпались обломки кирпича, металлические каркасы и доски. Обломки сметали все на своем пути, срывали с прилегающих домов карнизы и водосточные трубы. Казалось, будто с неба пошел каменный дождь.
Фогвилл закрыл голову руками.
Потемнело. Небо над Впадиной затянуло плотной пеленой дыма. В свете заводских огней казалось, что стремительно растущее облако пыли кипит, словно жидкий металл. По Впадине прокатилась новая волна низкого звука, и жилище Девона окончательно исчезло с лица земли.
— Вперед! — Клэй выскочил обратно на улицу. Кирпичи все еще сыпались с неба, и Фогвилл не решался последовать за капитаном. Каменные осколки со звоном отскакивали от доспехов.
— Цепи могут лопнуть. Весь район обвалится в пропасть!
Помощник оглянулся на развалины склада. Горячий воздух ударил в лицо. Костры в пятьдесят футов высотой выросли на кирпичных обломках, а цепи качались и скрипели под тяжестью разрушенных стен и труб. Пока Фогвилл таращил глаза, разинув рот, звенья лопались, и обрывки цепей со страшной силой хлестали по зданиям и мостовой.
Хрипя и задыхаясь, Фогвилл понесся вдогонку Клэю.
Как раз когда они добрались до конца улицы, Впадину потряс оглушительный взрыв. Мостовая дрогнула, и брусчатка выпрыгнула из дороги, сбив несчастного помощника с ног. Тот покатился, словно бочка, и врезался в стену.
В городе воцарилась тишина.
— Айрил, чтоб ты провалилась! — выругался капитан. Помощник поднялся на ноги, отряхнул рясу и оглянулся туда, где еще недавно стоял склад Кроссопа.
Теперь там было пусто. Вместе со складом сгинул как минимум целый квартал. Широкая дыра, заполненная удушливой пылью, зияла там, где несколько минут назад стояли фабрики и заводы.
— Да, соседям не позавидуешь, — проворчал Клэй.
* * *
Мрачные грозовые тучи накрыли город, и темнота поглотила улицы еще до наступления вечера. Промокший и замерзший ветер озлобленно крутил флюгеры на крышах и грохотал ставнями. Дождь хлестал по стеклам библиотеки пресвитера.Сайпс, закрыв глаза, сидел в кресле и потирал виски.
— Как долго он следил для тебя на Ядовитых Кухнях? Низко опустив голову и теребя кольца на пальцах, Фогвилл ходил взад и вперед по комнате. Каждое слово из уст пресвитера пощечиной отдавалось в сердце несчастного помощника.
— Несколько недель.
— Кто-нибудь еще об этом знает?
— Нет, я думал, будет лучше…
— Подорвать мой авторитет? — Костлявые пальцы Сайпса сжали рукоятку трости. — Ты правда считаешь, что я так стар и слаб, что я совсем выжил из ума и уже не способен самостоятельно принимать решения?
— Я только пытался быть как можно осторожнее. Седые брови нахмурились, и старик тростью указал на Фогвилла.
— И это ты называешь осторожностью? Теперь твой… убийца исчез. Девон пропал. А у меня дырища посреди города размером с Сандпорт.
— Давайте пошлем туда отряд стражников. И еще спайнов…
— Еще! — Голос пресвитера заглушил дребезжащие стекла. — И что ты думаешь там найти? Думаешь, Девон вылезет на крышу и будет тебе знаки подавать? Или ты его по цепочке трупов найдешь? — Трость с грохотом опустилась на стол. — Еще вчера я точно знал, где он находится.
— Вчера вы отрицали все мои подозрения.
Хмурый взгляд старого пресвитера заставил Фогвилла застыть на месте.
— Так вы знали?И ничего не предприняли? Вы были готовы позволить убийствам продолжаться? Продолжаться воровству человеческих душ?!
Сайпс отвел глаза.
— Ради бога, скажите зачем?
Старческие губы сжались, словно что-то пережевывая.
— Иди за мной. Ты должен это увидеть.
Они вышли из библиотеки и спустились по одной из боковых лестниц в самую глубь храма. На самой последней ступеньке Сайпс снял со стены факел и повел Фогвилла по запутанным сырым коридорам и подвалам, которые, по всей видимости, использовались как кладовые. Стены и потолки покрывал толстый слой паутины. Наконец они подошли к тяжелой металлической двери, надежно спрятанной за мощными решетками. За дверью вниз уходила спираль новой лестницы. Вниз и вниз. Кажется, на самое дно бездны.
— Мы, наверное, уже ниже этажа спайнов, — предположил помощник.
— Мы в старинном подземелье. — Эхо повторило слова пресвитера. — Эти помещения больше не используются. Иди помоги мне открыть дверь.
У подножия лестницы Сайпс отпер старинный замок, а Фогвилл помог оттащить тяжелую дверь. Снедаемый любопытством, позабыв об опасности, помощник вслед за пресвитером прошмыгнул в комнату. Ржавые решетки по обеим сторонам помещения разделяли темные камеры. Пахло отвратительно. Факел горел неровным светом и еле-еле освещал помещение.
— Бесполезная штуковина, — пробормотал пресвитер. — Сто лет никто не промасливал. — Старик остановился у одной решетки и жестом подозвал помощника. — Осторожнее. Не подходи слишком близко к прутьям. Может плюнуть.
— Я думал, оно мертвое.
— Я не совсем уверен.
Фогвилл изо всех сил таращился в темноту, пытаясь разглядеть хоть какой-нибудь силуэт. Свет факела не проникал дальше прутьев решетки и таял во мраке. В какой-то миг ему почудилось движение в темноте. В самой глубине камеры цепь заскрежетала по каменному полу. Помощник отпрянул.
— Что там?
Пресвитер нетерпеливо махнул рукой в сторону решетки.
Фогвилл присмотрелся. Когда глаза немного привыкли к темноте, непроницаемая чернота стала принимать неясные очертания. Крыло?
— Ангел… — прошептал помощник.
— Не совсем.
Только тогда Фогвилл понял, о чем говорит пресвитер. Крыло плавно переходило в плечо, плечо в торс, торс в ногу, руку, шею и голову. Или в большую ее часть. Остальная часть ангела отсутствовала, словно его разделили, правда, несколько грубовато, напополам. Ангел грыз что-то белое и влажное.
— Это, — указал пресвитер, — Кэллис. По крайней мере часть Кэллиса. Другая половина принадлежит Ульсису и его бездне. — Старик стукнул тростью в каменный пол.
— Темнота меня забери! Что он здесь делает?
— То, что и всегда делал. Несет нам волю бога. Передает его приказы.
— Оно говорит?
— Оно вообще не затыкается. Первый раз замолк за весь год.
Следующая реплика принадлежала Кэллису.
— Накорми меня.
— Нет! — громко произнес пресвитер. — Ты достаточно поел.
Темнота за металлической решеткой, громко и влажно дыша, прошептала в ответ:
— Всегда мало.
Фогвилл был потрясен. И это жалкое существо было предком Дилла, изувеченное и оставленное гнить в вонючем подземелье на тысячу лет. Помощник осторожно перевел взгляд на Сайпса и спросил:
— А чем вы его кормите?
— Всем, кроме того, что он просит.
Комок застрял у Фогвилла в горле.
— Но если это действительно вестник самого Ульсиса, чьи кости покоятся за алтарем вместе с Девяноста Девятью…
— А ты внимательно смотрел на скелеты? Кости похожи, но не одинаковы. — Пресвитер пожал плечами. — Скелет собран из разных «источников»: ребро там, рука здесь… Чего скрывать, остальные девяносто восемь внесли каждый свой вклад.
— Но почему? Почему Кэллис здесь? За… за решеткой? Сайпс сморщился и потом обратился к Кэллису:
— Скажи ему.
Наполненный злобой и ненавистью голос словно прокрался из темноты:
— Покорми меня.
Сайпс вздохнул.
— Скажи ему. Или будешь голодать целый год!
— Как ты смеешь отказывать мне! — закричало существо. Тяжело дыша, оно перебралось на другой конец камеры. — Ульсис не терпит неповиновения. Он уже близко, священник! Армия праотцов ваших повинуется его воле. Скоро мы возьмем то, что принадлежит нам по праву. Скоро.
— Сначала он просто просил, — рассказал пресвитер. — Еще и еще душ. Он так сладко ворковал о таких отвратительных вещах. Но постепенно стал просить больше, чем мы могли себе позволить. Хашетты практически уничтожены. Кого нам оставалось убивать? Когда я больше не смог удовлетворить его желаний, он показал свое истинное лицо. Начались требования, угрозы. Мне не слишком нравится, когда мне угрожают.
— Боже правый! — воскликнул Фогвилл. — Неужели вы не видите? Такая настойчивость… Ульсис готов начать битву за небеса. Он вызовет Айен на бой. Нужно готовиться! Нужно…
— Нет, — сказал Сайпс.
— Что?
— Нет, Фогвилл. У этого монстра язык без костей, особенно когда есть хочется. А в последнее время он у меня голодный, как волк. Ульсис никогда и не собирался возвращаться на небеса. Он хочет войти в наш мир.Церковь наша построена на фундаменте лжи и обмана.
Помощник, разинув рот, уставился на старого пресвитера. Слова Сайпса настолько потрясли Фогвилла, что тот на мгновение забыл об осторожности и подошел слишком близко к решетке.
— Назад! — выкрикнул Сайпс.
В темноте загремели цепи.
Острые, как лезвия, зубы вонзились в ногу помощника. Бедняга взвыл и попытался вырваться: не тут-то было. Мощные челюсти тисками сдавили жертву.
— Отпусти его! — пригрозил пресвитер. — Или еды больше никогда не получишь. Будешь гнить в клетке до конца света.
Ангел зарычал и отпустил Фогвилла. Бледный и трясущийся, тот отшатнулся от решетки. Кровь ручьем текла по ноге прямо в мягкие туфли. Помощник словно безумный метнулся сначала в одну сторону, потом в другую. Мыла! Срочно мыла! Нужно скорее бежать отсюда, подальше от слов старика, подальше от искалеченного ангела. Зачем ему все это знать? Хотелось солнечного света, сесть где-нибудь под зеленой кроной дерева и все хорошенько обдумать. Хотелось снова обрести веру и ухватиться за нее изо всех сил.
Пресвитер тряс несчастного за плечи.
— Возьми же себя в руки! Мне нужна светлая голова!
Цепи вновь заскрежетали в темноте комнаты.
— Покорми меня! Покорми!
На самой окраине Впадины возвышалась покосившаяся от времени, разбитая непогодой башня, в прошлом принадлежавшая богатому владельцу заводов и литейных Якобу Блэклоку. На крыше башни в шезлонге лежал Девон и с наслаждением наблюдал за городом, хотя трепещущий на ветру зонтик практически не давал укрытия от дождя. Возвышавшиеся над Дипгейтом горы темных облаков накалились над пламенем полыхавших фабрик и складов, сгрудившихся вокруг рваной черной пробоины. Даже с такого расстояния огонь отражался в очках отравителя и прозрачном стакане ракии. Девон поднес стакан к носу, вдохнул маслянистый аромат напитка и поставил его на стол. Запасы старика Кроссопа здорово разожгли костер. По крайней мере ракия не пропала даром.
Но пора взяться за более важное дело. Отравитель поднялся и осторожно прошел по наклонной крыше к лестнице, которая тугой спиралью спускалась в глубину его нового жилища. Семья Блэклоков покинула башню после банкротства своего предприятия, когда цепи слишком растянулись и любое производство во Впадине стало делом рискованным. Девона это не слишком беспокоило: если уж башня простояла все эти годы, маловероятно, что она рухнет именно сейчас. Да и, честно говоря, выбирать ему не приходилось.
По сравнению с квартирой на складе Кроссопа новое жилище выглядело аскетически. Краска на полукруглых стенах облезла. Ветер свистел в разбитых окнах. В стенных нишах расположились несколько книг и догорающая масляная лампа.
Остальные книги кучами валялись на полу за исключением тех, что подпирали ножки покосившихся стола и стула. В другом конце комнаты стояли деревянные ящики с надписью «Кроссоп» на боку, набитые самым необходимым оборудованием, одеждой и едой. В центре комнаты стоял стул, обвитый трубками, и семь бутылей с кровью спайна.
Девон приметил это здание еще год назад на одной из зимних прогулок. Блэклоки оставили после себя кое-какую мебель: изъеденный червями стол, который не проходил ни в узкое окно, ни в лестничный проем, да и попросту не стоил усилий по эвакуации; старое бюро и сундук, которые тоже оказались слишком громоздкими; а еще целую бочку масла для лампы. Бочка с водой была полна примерно на треть: около девяноста галлонов солоноватой, но пригодной для питья жидкости. Пришлось немало попотеть, чтобы затащить на гору, а потом и на крутую лестницу оборудование и книги. Нынешняя ночь окончательно вымотала Девона. И тем не менее теперь можно укрыться на пару недель и не появляться во Впадине. Конечно, отравитель не без сожаления расстался с дорогой мебелью и картинами, с великолепным, ручной работы зеркалом из Клуна. Но он не привык подолгу сожалеть об утраченном и без промедления принялся распаковывать ящики с оборудованием. Ситуация в своем роде упростилась. Служба на Ядовитых Кухнях больше не помешает работе над ангельским вином, а избавиться от последнего тела будет уже делом не столь трудоемким: под башней располагался достаточно глубокий подвал.
Закончив установку всех бутылей, штативов и спиртовок и подготовив аппарат к извлечению, очищению и фильтрации, Девон открыл сумку с бумагами. На один край стола он положил журнал Мягких Людей, на другой — собственные записи.
В прошлый раз понадобились тринадцать душ, чтобы эликсир достиг точки насыщения. По расчетам Девона, уже должна была проявиться сила ангельского вина, но, к его сожалению, не наблюдалось никаких признаков, описанных тремя учеными. Записи действительно были фрагментарны и местами непоследовательны. Витиеватый архаичный язык изобиловал труднопереводимыми терминами, из которых Девон, однако, понял, что к настоящему моменту уже должна проявиться сила ангельского вина.
После принятия эликсира лабораторные крысы быстро восстанавливались после ран и болезней, которые при нормальных условиях оказались бы смертельными. Отрезанные конечности отрастали, и даже отсечение головы не приводило к летальному исходу. Головы выживали и внимательно глазели по сторонам, пока тела корчились в клетке. Воссоединенные голова и тело срастались, и зверьки вновь становились полноценными крысами. Благодаря периодическому насыщению плоти каплями эликсира продолжительность жизни могла быть увеличена на неопределенный срок.
Девон перелистывал страницы. Помимо отсутствия предварительных результатов кое-что еще тревожило отравителя. Животные были подвержены припадкам необузданной ярости и безумия.
Попробовавшие ангельского вина крысы бросались на все живое. Зачастую зверьки предпринимали попытки изувечить себя, отгрызть собственные конечности, словно ища смерти.
Ища освобождения в немыслимой боли?
Но эликсир тем не менее брал верх. Жизнь торжествовала над смертью. Раны, которые крысы причиняли сами себе, вскорости заживали. Единственным способом избавления зверьков от страданий было полное извлечение крови из тела.
Еще одно неопровержимое доказательство того, что жизненная сила заключена в веществе крови. Душа? Словечко из церковного словаря. А там, внизу, на дне пропасти, что или кто забирает кровь из плоти перед тем, как жизненная энергия умерших растворяется и превращается в ничто? Бог Цепей?
Девон улыбнулся: когда-нибудь стоит самому взглянуть.
Целые куски текста отсутствовали после первых экспериментов над животными. Страницы были обезображены, словно знания эти представляли слишком большую опасность, даже чтобы похоронить их в пыли церковных библиотек. Но кое-какие фрагменты сохранились: записи, начерканные на полях после того, как господа Патридж, Хайтауэр и Блум выпили по глотку ангельского вина.
Девон аккуратно провел пальцами по палочкам и завитушкам, которые ему удалось расшифровать: в муках написанные Хайтауэром строки перед тем, как спайны пришли за ним и его коллегами.
— Грязный дух или многие, заточенные в варево, могут сломить волю раздробленной группы.
— Убийцы или черные душой? Или славные духом, но потерявшие рассудок под гнетом греха.
— Яростен их гнев на наши грехи.
— Шепчут души, укрытые пеленой. Острейшему ножу не вырезать их. Плоть заживает. Голоса тянут меня к Айрил.
Из текста становилось совершенно ясно, что извлеченные и помещенные в новое тело души обладали собственным сознанием. И были охвачены яростью. Девон, пусть и с тяжелым сердцем, закрыл на это глаза. Он имел дело с применением метафизических энергий к физической материи, энергий бессознательных, которые могли использоваться и направляться живым разумом. Он не собирался запечатывать привидения в бутылку.
Хайтауэр, глубоко верующий человек, боролся с силами, которые он мог понять и описать исключительно в терминах веры. Он действительно верил, что одержим духами.
Девон уже обдумывал этот вопрос. Хайтауэр, без сомнения, пережил неописуемые страдания. Безумие явилось либо продуктом его собственной веры, либо побочным действием неких веществ эликсира. Последнее наиболее вероятно. В конце концов, не наделенные разумом крысы тоже визжали и в бешенстве метались по клеткам.
Вернувшись в библиотеку, Сайпс усадил Фогвилла на свой стул и приказал принести марлю, спирт и бинты. Старый пресвитер опустился на колени и собственноручно занялся ранами несчастного помощника.
— Месяцы ушли на поиски журнала с записями Мягких Людей, — начал рассказывать Сайпс, вытирая кровь, — среди всего этого, — он показал окровавленным куском марли на высокие книжные шкафы, — хлама.
Фогвилл едва ощущал рану. Сердце сковал холод, а тело не переставало трястись. Вся жизнь перевернулась в один миг, и несчастный помощник пытался уловить хоть какой-то смысл в ее обломках.
Наша вера построена на лжи? Дорога на небеса закрыта навсегда. Кэллис, вестник самого Хранителя Душ, не больше чем изголодавшийся зверь в клетке. А бог…
Храм Ульсиса страшной громадой навис над несчастным помощником — не более чем пустое холодное пространство.
Что есть наш бог?
— Безусловно, я не понял научного языка манускрипта. Нашим ученым также не удалось прочесть записи.
Украсть тринадцать невинных душ — и все ради чего? Вы что, правда хотели сделать из Девона монстра, равного самому Ульсису?
Сайпс туго затянул промытые раны бинтами так, что Крам сморщился и поднялся на ноги. Усталое суровое лицо повернулось к Фогвиллу.
— Ты думаешь, мне было легко принять такое решение? Только у Девона достало бы дерзости пойти на такое. Он всей душой ненавидит Церковь!
— Хотите превратить его в бога?
— Да не его, идиот! Один глоток ангельского вина — и ему совсем крышу снесет. Мы бы вскоре забрали у него эликсир.
Не ты, Сайпс… Темнота меня забери… Ты и правда думаешь, что безумие можно контролировать?
— Оглянитесь, помощник! — Сайпс обвел тростью колонны книжных шкафов. — Разве здесь истина? Сколько правды гниет и покрывается плесенью под грудами лжи? — Старик подошел к ближайшему шкафу, открыл решетку и вынул толстую книгу. — Порох. Пушка. Забытые слова. — Он начал вырывать страницы одну за одной. — Никакого смысла. Ни здесь, ни здесь… — Он взял следующую книгу. — Языческие культы. Телеги. Какое все это имеет значение? — Книга полетела на пол. Следующая заняла ее место. — Ха, описание битвы при Зубе! Ложь! — Старый пресвитер вырывал страницы и подбрасывал их в воздух. — Сплошная ложь! Это все не имеет никакого значения!