Кэмпбелл Алан. Ночь шрамов

   — Я же не могу предвидеть все на свете.
   — Мы потеряли четверых.
   — Это не я вас надоумил сидеть на крыше.
   — Четверых, отравитель! Еще больше раненых.
   Девон пожал в ответ плечами.
   — И ты не знал про черный корабль?
   — Я — нет.
   — Ты лжешь!
   — Разве не я уже однажды спас вас от газовой атаки? Разве не я уничтожил «Адраки» и завел эту штуковину? И разве не я собираюсь раздавить армию Дипгейта? Так с чего, шаман, мне врать?!
   Батаба грозно посмотрел на отравителя.
   — Еще что-нибудь нам нужно знать?
   — Если что-нибудь вспомню, дам знать.
   На мостике воцарилось неловкое молчание, а Зуб тем временем взбирался на крутой холм. К месту атаки подтянулись остатки флота. Над головой в лучах прожекторов мистически сияли серебряные шары. На вершине Девон повернул рукоятку. Мощный луч света скользнул по песку.
   — Войско Дипгейта, — пробормотал отравитель.
   — Сколько?
   — Все.
 
   В свете разбитого фонаря Рэйчел заметила, что Карнивал плачет. Она осторожно подошла, стараясь отвернуть луч от ангела.
   Карнивал спрятала лицо в ладони.
   — Оставь меня в покое.
   — Ты не помнишь его?
   — Оставь меня!
   — Мне жаль. — Рэйчел вздрогнула.
   — Мне не нужна твоя жалость, сука. Побереги слова, они тебя не спасут. Ничто тебя не спасет!
   Мы все надеемся до последнего. Заставив Карнивал вспомнить, Бог Цепей пытался причинить дочери боль. Одного только вида Ульсиса было достаточно, чтобы разрушить три тысячелетия самозащиты, чтобы открыть самые старые раны. Карнивал стала уязвима, но в то же время она показала свое сердце.
   Карнивал обняла колени. Узор шрамов покрывал ее руки. Крыло повисло на сломанном плече. Грязные мятые перья торчали в разные стороны.
   Рэйчел села на корточки рядом с ангелом. Некоторое время она теребила цепь.
   — Сейчас Ночь Шрамов, правильно?
   — Да.
   — Ты убьешь меня?
   Молчание.
   — Да, — ответила Карнивал.
   — Мне жаль, жаль. Жаль, что он твой отец. Прости меня за все. — Ей действительно было жаль. Жаль, что ее собственная жизнь заканчивалась именно так. Жаль, что погиб Дилл. Жаль, что погиб отец.
   Когда Рэйчел думала об отце, в памяти всплывал один и тот же образ: он возвращался из очередной командировки, высокий статный мужчина в ослепительно белом мундире с серебряными пуговицами. Вспомнилось наигранно хмурое лицо, когда мать копошилась вокруг него, без конца тараторя про модные книжки, пересказывая слухи из клуба офицерских жен, докладывая о проделках Марка в академии. Рэйчел вспомнила лицо отца, когда он узнал о ее вступлении в ряды спайнов: он помрачнел и посмотрел на дочь грустными глазами.
    Ты мог остановить меня. Почему ты этого не сделал?
   Рэйчел взглянула на Карнивал: длинные волосы скрывали изуродованное лицо, грязные сломанные перья облепили руки и плечи, покрытый плесенью кожаный костюм был заштопан на каждом дюйме. Карнивал сжалась в комок, словно маленький ребенок. Тонкие, покрытые шрамами руки плотно сжали колени.
   — Поговори со мной, — нежно сказала Рэйчел.
   Карнивал снова разрыдалась.
   — Оставь меня в покое! Ты просто пытаешься спасти свою проклятую задницу! — Стиснув зубы, Карнивал подняла голову. В черных узких глазах стояли слезы. — Думаешь, мне есть до тебя дело? Ты ничто! Ты мясо! Мясо!
   — Ты можешь это перебороть.
   — Перебороть? — Она болезненно улыбнулась. — Перебороть! — Карнивал выплюнула слова. — Что ты знаешь, сука!
   — Твоя жизнь началась не с этой веревки и закончится не ею.
   — Лучше бы это была цепь!
   — Перестань жалеть себя!
   Лицо Карнивал мгновенно расслабилось. Слезы потоком хлынули по щекам, по шрамам. Ангел спрятала голову в коленях и глубоко вздохнула.
   — Ненавижу это. — Боль задушила ее голос. — Ненавижу их, тебя ненавижу. Убью их… Тебя убью… Всех вас убью! Всех! — Карнивал расплакалась. — Уходи! Черт, отойди от меня!
   Рэйчел осторожно дотронулась до ее плеча.
   — Ребекка.
   Карнивал с силой отдернула ее руку и выкрикнула:
   — Меня зовут Карнивал!
   — Прости, я…
   В двери загремели ключи. Рэйчел обернулась.
   Огромный великан в грязных лохмотьях стоял за решеткой. Поначалу Рэйчел показалось, что вернулся Ульсис, но пришелец был сложен гораздо плотнее, чем бог. Сплошная гора мышц. Лицо скрывалось под синяками и щетиной. Человеческие кости он привязал к ноге наподобие шины и опирался на костыль из костей. Огромные ручищи никак не могли справиться с ключами. Наконец дверь со скрипом открылась.
   — Абигайль? — позвал великан.

29. Бродяга

   Сердце господина Неттла сжалось, когда его дочь поднялась с холодного каменного пола камеры и медленно пошла ему навстречу. У нее на поясе висел фонарь, поэтому лицо утонуло в тени. Бродяге страшно захотелось броситься ей навстречу, обнять и крепко прижать к себе.
   — Мы идем домой, — сказал он Абигайль.
   — Ни хрена мы не идем.
   Радость моментально исчезла. Девчонка в камере оказалась слишком маленькая, слишком худая и светловолосая. Ее гибкое тело двигалось с такой грацией, о которой Абигайль можно было только мечтать. К тому же на этой была кожаная одежда спайна.
   Убийца подняла фонарь и уставилась на Неттла поразительно зелеными глазами. Синяки чернели на истощенном лице.
   — Ты кто такой, черт побери?
   — Ты спайн, — сказал Неттл.
   Спайн внимательно присмотрелась к незнакомцу.
   — Я Рэйчел Хейл.
   Господин Неттл почесал колючий подбородок.
   — Ты тоже умерла?
    Так странно смотрит. Может быть, она просто не знает, что умерла? Народ рассказывает о таких привидениях, которые не могут найти покоя в Дипе, которые сопротивляются. Обычно они просто не понимают, что умерли. Такие сказки рассказывали в Лиге — а что они там, в конце концов, знают?
   — Ты ее видела? — буркнул бродяга.
   — Кого?
   — Мою дочь. — Он приблизил к девушке огромную уродливую голову. — Она не должна быть с ними.
   Абигайль давно бы убежала, завидев на склоне армию призраков. Неттл предполагал, что она спряталась в туннелях под Дипом среди мертвых ангелов и вонючих кухонь. Глупой девчонке всегда нравились ангелы.
   Рэйчел Хейл заметила привязанные к раненой ноге великана кости. Плоть была разорвана. Неттл перенес вес на костыль, и тот жалобно заскрипел.
   — Кто ты? — не унималась девушка.
   — Неттл. Она здесь?
   Девушка казалась озадаченной.
   — Ты один из слуг Ульсиса?
   Великан вздрогнул, услышав имя. Бог бродил по коридорам под Дипом, словно ком грязи. Все видел и слышал. Бог голоден, а Неттл потерял нож. Бродяга плюнул себе под ноги.
   — Нет.
   — Тогда что ты здесь делаешь?
    Она тупая?
   — Абигайль, — объяснил великан. — Я ищу Абигайль.
   — Я ее не знаю. Ты пришел сверху? Из города?
   — Да.
   Дипгейт давно превратился в сон. Неттлу казалось, что он падал дни, годы. Может быть, он заснул, когда падал. Может быть, умер. Проснулся он, только когда ангел впился в него зубами. Тощее злобное создание в помятых доспехах поймало бродягу, наверное, у самого дна. Оно сразу отпустило добычу, когда Неттл заорал и врезал ангелу кулаком в лицо.
   Так он лежал, мертвый, среди костей, с окровавленной ногой. С тех пор Абигайль молчала. Она не говорила, где прячется. Может быть, боялась, что они тоже услышат. Может, просто злилась.
   Ребра после падения страшно болели, а на ногу невозможно было ступить. Вероятно, в рану попала инфекция: Неттлу не было до этого дела. Он просто соорудил шину из первого, что попало под руки, и отправился на поиски дочери. Она была где-то на дне. Там же, где и шприц. Он отыщет Абигайль — живой или мертвый, он все еще чертов бродяга.
   — Как ты попал сюда? — спросила девушка.
   — Упал.
   Похоже, она не верила.
   — Откуда у тебя ключи?
   — Спер. — Украл.Теперь в голове звучал только его собственный голос, за что он был несказанно благодарен. Абигайль пришла бы в ярость, если бы узнала, — прямо как ее мамаша. Неттл не собирался рассказывать дочери ни про ключи, ни вообще о том, что он сделал после смерти.
    Об убийствах.
   — Тихо, — прошептал сам себе великан. — Мертвых не убьешь.
   Кто-то принюхался, и из темноты раздался третий голос.
   — Это человек?
   Крылья.
   Шрамы.
   Господин Неттл попятился, потянулся за ножом, ничего не отыскав, угрожающе поднял костыль. Нога подкосилась, но бродяга, не обращая на это внимания, бросился вперед.
   — Подожди. — Спайн оттолкнула его с немыслимой для такого крошечного существа силой. — Она ничего тебе не сделает.
   — Даже не рассчитывай, — прошипела Карнивал.
   Бродяга зарычал.
   — Теперь я его узнаю. — Ангел поднялась с пола. — Мой пьяный убийца. Что, потерял ножик, нищий?
   Неттл хотел наброситься на нее, но нестерпимая боль в ноге сковала его. Убийца уперлась сапогом в раненое бедро. Великан замахнулся…
   …и оказался на лопатках.
   — Хватит! — На сей раз Рэйчел придавила бродяге каблуком горло. Он пытался схватить ее за ногу, но девушка только сильнее нажала сапогом. — Я сказала, хватит! Темнота меня побери, здесь есть кого замочить, не обязательно кидаться друг на друга.
   Неттл заметил оковы на лодыжке девушки, потом цепь. Он чуть было не рассмеялся: одна сука прикована к другой.
   Спайн отпустила Неттла и, когда тот встал, протянула ему костыль.
   — Что случилось с твоей дочерью?
   — Убили, — сказал Неттл, одним глазом косясь на Карнивал. — Отравитель забрал кровь Абигайль. Ее нужно отыскать, пока девочка не впуталась в неприятности.
   Убийца и ангел обменялись взглядами.
   — Мертвые ангелы, — сказал господин Неттл, уставившись на Карнивал. — Они еще хуже, чем ты.
   Карнивал сложила на груди руки.
   Рэйчел растерянно посмотрела на бродягу.
   — А твои ключи откроют другую решетку?
   Из темной камеры напротив веяло холодом и смертью. Там было пролито много крови. Господин Неттл прошел вперед, пытаясь разглядеть дочь.
   — Абигайль?
   За его спиной Рэйчел подняла фонарь. Белые, слипшиеся от крови перья лежали повсюду. Бродяга со стоном нагнулся и начал охапками запихивать перья в карманы. Перья можно продать. Из них делают подушки и теплые куртки. Пускай перья грязные, зато много. Сначала придется отмыть грязь и кровь, но что ж поделаешь. Подбирать надо все, что плохо лежит.
   Только через некоторое время бродяга заметил труп в темном углу.
   Разбитое тело ангела лежало на куче соломы. Кожа почернела и распухла. Рот раскрылся в немом крике, в глазах застыл ужас. Крылья были разорваны так, будто ангел попался своре собак.
   Но меч лежал рядом на соломе.
   Господин Неттл пошел за мечом, который определенно стоил гораздо больше перьев. Спайн остановила его.
   — Нет!
   Голос прозвучал как-то странно, словно ком застрял у нее в горле. Она опустилась на колени рядом с ангелом и положила ладонь ему на лоб.
   — Дилл?
   Господин Неттл фыркнул и занялся перьями. Через плечо он заметил, как убийца аккуратно вынула из мертвой руки меч.
   — Они не забрали меч, — прошептала девушка. Ее охватил гнев. — Они даже не забрали меч! — Она положила оружие на грудь ангела. Рэйчел ни разу не обернулась.
   Перьев оказалось даже больше, чем мог собрать Неттл. Под завязку набив карманы, он выпрямился с помощью костыля.
   — Эта камера последняя.
   Карнивал взглянула на набитые карманы бродяги и оскалилась, готовая вцепиться ему в горло. Тот, в свою очередь, покрепче взялся за костыль. Спайн встала между ними. В ее глазах блестели слезы.
   — Давайте выбираться.
   — Меч стоит денег, — возразил Неттл.
   — Тронь его, бродяга, и я сверну тебе шею.
   Господин Неттл бросил печальный взгляд на старинное оружие и заковылял к выходу. В конце концов, пользы от меча теперь никакой. Вокруг одни мертвые. А против ангелов меч не поможет.
   — Надо найти Абигайль.
   — Ее больше нет, — прорычала Карнивал. — Забудь про нее.
   — Нет. — Неттл был вдвое больше ангела. — Моя дочь здесь. Она одна.
   Рэйчел Хейл взяла великана за руку.
   — Я помогу тебе найти ее. — Убийца бросила быстрый взгляд на Карнивал. — Только сначала нам нужно разрезать цепь. И найти оружие.
   Господин Неттл обернулся и показал на меч.
   — Нет. Оставь, это не наше.
   Бродяга проворчал что-то невнятное. Женщины. Их вообще не поймешь.
   — Раньше по коридору есть склад, — сказал Неттл. — Может, там что есть.
 
   Втроем они покинули камеру и отправились вниз по мрачному коридору, вырубленному прямо в скале. В свете фонаря тени плясали в бешеном танце у них под ногами, словно разъяренные духи. Карнивал шла первой и тянула за собой цепь. Крыло свисало со сломанного плеча. Господин Неттл ковылял на костыле позади ангела, оставляя за собой след из белых перьев. Рэйчел шла последней, потерявшись в собственных мыслях.
   Ее охватывал гнев при мысли о том, что Дилла бросили умирать в одиночестве. Почему они не забрали меч? Это было слишком жестоко. Они выразили свое презрение, проигнорировав оружие.
   И все же Рэйчел и сама не смогла забрать у Дилла меч — тупой клинок, но это лучше, чем ничего. Теперь ей начинало казаться, что, забрав оружие из его рук, она поступила так же жестоко, как и те, кто оставил меч. Рэйчел вспомнила сон. В какой-то момент она была уверена, что сможет спасти Дилла.
   Интересно, о чем сейчас думает Карнивал. Ангел, или демон, кем бы она ни была, неслась впереди, готовая разорвать Дип голыми руками. После недавней битвы на горе костей Рэйчел уже не сомневалась, что Карнивал и на это способна. Тогда понадобилась целая армия, чтобы остановить ангела. Но теперь наступила Ночь Шрамов.
   А бродяга? Ради него же самого лучше им никогда не найти малышку Абигайль.
   Фонарь начал моргать: масла почти не осталось. Если не добраться до освещенных тоннелей, скоро видеть сможет одна Карнивал. Цепь гремела по полу, словно сама смерть.
   Коридор, извиваясь, проходил через настоящий муравейник узких тоннелей и лазов. Потоки холодного воздуха еле слышно шептали на ухо голосами Дипа. Рэйчел не была уверена, что вообще что-то слышит. Сначала ей показалось, что раздается плач, в другой раз — лязг ножей. Но неизменно, словно пульс самого Дипа, по тоннелям разлетались удары кузнечных молотов. В воздухе висел до тошноты знакомый запах, который Рэйчел упорно пыталась выкинуть из головы, сконцентрировавшись на собственных шагах на скользком камне. Через некоторое время коридор выровнялся, и вскоре они вошли в небольшую пещеру.
   Склад был забит гниющими отбросами: мебель, тюки ткани, ящики и сундуки, набитые всевозможным хламом, каменные вазы и раковины, разбитые горшки и бутылки и снова бутылки со всякой всячиной от зубов до горошин.
   — Ищи инструменты и оружие, — сказала Неттлу Рэйчел.
   — Быстро! — прорычала Карнивал.
   Они принялись рыться среди куч поломанного и бесполезного мусора. Годы даров, которые принесли бездне церемонии Авульзора; плата за то, чтобы собственными глазами лицезреть процедуру очищения от грехов. В пещере были собраны работы ремесленников со всех концов Дипгейта: некогда великолепные одежды, чугунное литье, керамика, игрушки, деревянные скульптурки гнили в сырости и темноте.
   Господин Неттл отыскал среди обломков деревянный сундук.
   Рэйчел еле удалось поднять огромный арбалет. Зато бродяга взял оружие одной рукой и довольно ухмыльнулся.
   — Это Смита, — объяснил он.
   — Твой друг?
   Неттл перестал улыбаться.
   — Да.
   Вместе с арбалетом в сундуке лежали три стрелы: охотничья стрела с наконечником в форме полумесяца, огненная стрела и ядовитая, завернутая в масляную тряпку без каких-либо пометок о роде яда.
   — Воронья чума, — сказал Неттл.
   Рэйчел заметила, как бродяга при этих словах покосился на ангела. Девушка отдала ему охотничью стрелу, а остальные аккуратно закрепила у себя на поясе. Вероятно, ядовитая стрела давно высохла и могла только поцарапать, а вот огненная стоила больше любого сокровища.
   — Где молотки! — ворчал Неттл, копаясь в сундуке. — У Смита тут молотки лежали.
   — Их забрали. Для людей, которые живут под землей, молотки стоят гораздо больше, чем такое здоровенное оружие.
   В конце концов, здесь и стрелять-то не во что.
   Рэйчел с удовольствием провела бы еще пару часов на раскопках в поисках оружия, но взгляд Карнивал заставил ее забеспокоиться. Девушка ловко натянула новую тетиву и зарядила в арбалет охотничью стрелу.
   Бесчисленные тоннели расходились в разные стороны, ответвляясь, словно корни гигантского дерева. Карнивал держалась самых широких коридоров. Крылья ангела скребли по скалистому потолку. Постепенно становилось теплее и светлее. В конце концов Рэйчел заметила вдалеке огни.
   — Туши фонарь, — прошептала Карнивал. — Запах не чувствуешь?
   Рэйчел принюхалась. Готовили мясо.
   Этот запах действительно висел в воздухе уже давно. Только сейчас Рэйчел поняла, насколько проголодалась. Желчь начала подниматься в желудке, от одной мысли о еде рот наполнился слюной. Девушка осторожно посмотрела на Неттла: заметил ли он? Понимал ли бродяга, что означает запах мяса, или его разум отсекал саму вероятность?
    Что правда сделает с ним?
   Карнивал зашагала вперед.
   — Подожди, — шепнула Рэйчел.
   Карнивал проигнорировала спайна. Цепь натянулась. Выругавшись, убийца тронулась в путь.
   Из котлов, которыми была заставлена пещера, валил пар. Там бурлила и кипела какая-то жидкость. Каменные стены покрылись испариной и покраснели от жары раскаленных углей под металлическими решетками. Огромная, черная от крови деревянная колода занимала практически все свободное пространство между котлами. К счастью, мяса нигде не было.
   Карнивал заглянула внутрь котла.
   — Бродяга, — сказала она, прищурившись.
   — Нет. — Рэйчел схватила ангела за руку.
   Карнивал фыркнула.
   Господин Неттл вошел вслед за ними. Он хмуро рассматривал котлы, но мало интересовался их содержимым.
    Он не выдержит правды. Его разум не способен ее принять. Или он просто чертовски упрям.Интересно, сколько бродяга провел на дне пропасти и чем он вообще питался.
   На противоположном конце пещеры располагались две массивные двери. За одной из них, вероятно, находилось некое подобие холодильной камеры. Рэйчел заметила царапины на грязном полу. Судя по всему, что-то тяжелое вытаскивали из меньшей двери.
   Карнивал тоже это заметила.
   — Стой!
   Но когда Рэйчел потянулась за Карнивал, большая дверь распахнулась. Нечтопротиснулось в пещеру.
   Существу пришлось нагнуться, чтобы протащить крылья в дверной проем. Длинные, лишенные плоти конечности болтались, словно веревки. Заметив незнакомцев, существо выронило изо рта кость, кое-как выпрямило уродливое тело и уставилось на них желтыми серными глазами. В раскрытом рту красовался единственный зуб. Серый язык, словно червяк, извивался между бескровными губами. Несмотря на всю вонь пещеры, запах существа сразу бил в нос. Что бы это ни было, оно разлагалось.
   Перед ними стоял ангел. Или то, что некогда было ангелом.

30. Дворец Цепей

   Сотни костров горели под темной луной Ночи Шрамов. Застывшее море дюн волнами расстелилось впереди, и Девону начало казаться, что перед ним лежит город на дальнем берегу. Он ослабил дроссель, и машина, заворчав, остановилась, подняв в воздух облака песка.
   Так много огней. Каждый солдат регулярной армии Дипгейта, каждый резервист грелся сейчас у этих костров, готовясь к битве. Девон знал, что седьмая и девятая кавалерийские дивизии расположились на флангах, готовясь окружить неприятеля. И, конечно же, воздушные корабли. Отравитель насчитал больше тридцати судов, горевших словно кометы на звездном небе. «Шептун» сбросил заряд и теперь бесшумно возвращался в город на погрузку.
   Батаба уже больше часа смотрел из окна, периодически потирая шрам на месте правого глаза и играя костяшками в бороде.
   — Мы — кулак Айен, — заявил шаман. — Война должна начаться под светом солнца.
   — Интересно, что надо для этого сделать? — отозвался Девон. — Если только твоя богиня не заставит солнце встать раньше обычного.
   Батаба усмехнулся.
   — Как ты собираешься воевать? — спросил отравитель.
   — Я их просто раздавлю.
   Девон изобразил крайнюю степень удивления.
   — А я думал, хашетты смотрят в глаза своим врагам, когда убивают их.
   — Днем — да. Но эта битва пройдет во владениях изгоя.
   — Они пришлют парламентера.
   Батаба не отрываясь следил за горизонтом. Девон зевнул.
   — Как будет угодно. — Он опустил рычаг, и Зуб, вздрогнув, отправился навстречу армии Дипгейта.
   Батаба отвернулся от окна, когда машина начала спускаться в овраг.
   — Чего нам ожидать? — спросил шаман.
   — Ухабистой дороги.
   — О чем еще ты забыл нас предупредить?
   — Саперы заминировали пустыню. Тоннели, траншеи со смолой и тому подобное. Думаю, шумихи будет много, хотя вряд ли они успели выкопать что-нибудь серьезное. Так что это не проблема. Ребята соорудили кое-какие оборонительные сооружения и пару артиллерийских орудий — ничего особенного. Нас это не остановит. Пока Зуб продолжает движение, у них не будет времени пробить в корпусе брешь. Мы в безопасности до самого края пропасти. Резервисты, может быть, и рвутся в бой, но они не тренировались уже лет двадцать. — Отравитель замолчал на некоторое время. — Больше всего меня беспокоят спайны. Шпионы Итчина Телля будут сидеть в песке и ждать удобного момента, когда мы отвлечемся, чтобы проникнуть внутрь. Внимательно следите, чтобы не было крюков.
   — Я выставлю наблюдателей.
   — Лучше устроить засаду, — посоветовал Девон. — Оставьте им открытую щель, и пускай лезут. Только приготовьтесь их встретить.
   — Не учи меня воевать, отравитель. Мы и раньше побеждали.
   — В пустынных стычках, — согласился Девон. — Но вы еще никогда не сражались с такой огромной армией. Практически каждый мужчина в Дипгейте, способный держать меч, стоит сейчас перед тобой.
   Батаба сделал вид, что не слышал, и снова повернулся к окну. Зуб начал медленно подниматься в горку.
   — Я соберу совет, — сказал шаман и покинул мостик.
   Когда Зуб добрался до вершины большой дюны, Девон заметил приближающуюся группу всадников. Черно-золотой штандарт храма развевался в свете дюжины факелов. Сквозь шум двигателей древней машины послышался тоненький голос трубы. Девон, не меняя курса, запустил ножи. Металл засвистел, в воздух полетели струи песка. Всадники разбили строй и разлетелись в разные стороны. Труба позвала еще раз, и Девон в ответ прибавил оборотов.
   Дипгейт все еще скрывался за линией горизонта. Над городом поднимались гигантские столпы дыма, словно каждая кузница накалилась, выплавляя новое оружие для армии. Небо над головой окрасилось цветами масла, угля и огня. Церковные суда красными точками летели на фоне облаков.
   Может быть, это последняя линия обороны Дипгейта? Вероятно, Клэй решил пустить в бой даже церковный флот. Отравителя это мало интересовало. К тому времени, как церковные суда смогут присоединиться к атаке, город окажется на дне пропасти.
   Через некоторое время всадники перегруппировались и отправились в обратный путь.
   Половина советников прибыли на мостик со свежими ожогами, полученными во время атаки «Шептуна». Настроение у собравшихся оказалось не лучше, чем у шамана. Ни один не удосужился скрыть презрения к отравителю. Советники хмуро смотрели на Девона, размахивая длинными бандитскими ножами. В конце концов их внимание привлекли далекие огни.
   — Мы поставили лучников на окнах по обеим сторонам, — объяснил Батаба. — Бочки со смолой, которые мы забрали с разбитых кораблей, уже готовы. Посмотрим, как шпионы теперь полезут на наши стены.
   На Девона речь шамана произвела мало впечатления, но он предпочел оставить сомнения при себе.
   — Не забудьте посматривать на небо, — напомнил он. Батаба проигнорировал насмешку отравителя. Шаман упорно таращился в окно. Зуб подошел уже довольно близко к армии Дипгейта. Видны были отдельные группы солдат, собравшихся вокруг костров, всадники в блестящих доспехах. На юго-востоке и северо-западе на небольшом возвышении у самого края пропасти вырисовывались подобные скелетам силуэты деревянных башен и катапульт.
   — Парламентеры вернулись, — указал Батаба. Всадники проскакали мимо пехоты и остановили лошадей у группы штабных палаток в самом центре лагеря.
   — По крайней мере теперь мы знаем, где сидит Клэй, — заметил Девон.
   Долго ждать не пришлось. Горны запели, и вся армия Дипгейта пришла в движение, словно водная гладь от порыва сильного ветра.
   Сотни штандартов поднялись над морем голов и поплыли по течению. Кавалерийские отряды двинулись на фланговые позиции. Ощетинившаяся копьями пехота расположилась полосами между всадниками. Бесчисленные огни выросли из песка перед рядами лучников. Прожекторы резали черное небо. Воздушные корабли двинулись на переднюю линию, готовясь к массированной атаке.
   Поверхность земли постепенно выровнялась, и Зуб плавно двигался, превращая в пыль выросты скал и огромные валуны. Двигатели гремели, но Девон слышал лишь приглушенный шум сквозь густую пелену собственного сознания.
   Он ждал. Зуб вздрагивал и раскачивался, постепенно набирая скорость и ровняя с землей все на своем пути. Следы караванов изрезали пустынную землю на мили вокруг, словно старые раны. Звезды как будто одобрительно подмигивали Девону. Раскаленные у основания столпы огня медленно приближались.