Страница:
Продолжая листать назад, я убедился, что в сентябре незваная гостья появлялась с завидной регулярностью: записи вносились практически каждый день начиная с тринадцатого числа. Впрочем, далеко не все имели отношение к призраку. Например, тридцатого сентября в женском туалете прорвало трубу: «Петра Глисон поскользнулась на мокром кафеле, но повреждений не получила», а двадцать первого некто, по имени Гордон Бэтти, «жаловался на сильную мигрень». Сага о трудовых буднях сотрудников архива увлекла настолько, что, дойдя до плотных, посвященных тринадцатому сентября абзацев, я механически перевернул страницу. Тогда и понял, почему журнал раскрылся именно на этом месте: предыдущая страница оказалась вырвана.
Я показал разворот Пилу.
– Кляксу поставили?
Джеффри изумленно посмотрел сначала на несоответствие в датах, потом на меня.
– Нет, – ошарашенно возразил он, – я бы ни за что не вырвал страницу из журнала. Это официальный документ, районное отделение УМ ежегодно забирает его на проверку. Не представляю, как такое могло случиться…
В любом деле сначала лучше исключить самые очевидные варианты: раскрыв нужную мне тетрадь посредине, я показал Пилу, что страницы сшивались уже сфальцованными.
– Бывает, вырвешь листочек из конца, а когда блокноты, гроссбухи и даже книги сшиваются подобным образом, чуть позднее выпадает ее стоящая в начале пара. Могло здесь такое случиться?
– Конечно, нет! – чуть ли не визжал Пил. – Я бы ни за что не стал рвать страницы! Только не из журнала происшествий. Это же вскроется при следующей…
– При следующей проверке. Не беспокойтесь, мистер Пил, я ни в чем вас не обвиняю. Хочу лишь убедиться, что мы не имеем дело с недоразумением. Если так, можно выдвинуть другую гипотезу: кто-то зашел в ваш кабинет и намеренно вырвал страницу, чтобы предотвратить огласку неких фактов.
– Но раз я сделал запись в журнале, значит, факты уже были преданы огласке!
– Тогда, вероятно, злоумышленник не хотел, чтобы обнаружилась связь между событиями, случившимися примерно в одно время.
– Какими такими событиями?
– Не имею ни малейшего понятия. – Я взглянул на страницу, где обрывалось плавное повествование. Последняя целая запись относилась к двадцать девятому июля: вероятно, август был не слишком богат событиями. Регулярные отчеты возобновились двенадцатого сентября небольшой заметкой о мигрени Гордона Бэтти, а за ней уже известная мне эпопея о тринадцатом сентября. – Что-то произошло в августе или начале сентября, – подсказал я Пилу. – Возможно, даже за пару дней по первого появления призрака. Что творилось в архиве в тот период? Ничего из ряда вой выходящего на ум не приходит?
– В августе обычно тихо, – задумчиво проговорил Пил. – Школьных экскурсий нет, мы только и делаем, что перекладываем и реставрируем документы да новые приобретения каталогизируем… – Джеффри покачал головой. – Нет, ничего особенного не припоминаю.
– Не возражаете, если я еще раз опрошу ваших работников?
– Если честно, мистер Кастор, то возражаю! – снова вспылил главный управляющий. – Для чего это нужно?
– Я уже объяснил: хочу понять, откуда взялся призрак. Пил задумался, а потом категорично покачал головой.
– Вмешательств в работу архива уже было предостаточно. Можете выполнить заказ, не беспокоя наших сотрудников, – выполняйте. Нет – верните аванс, и я найму того, кто сможет.
– Мистер Пил, аванс не возвращается. – Послушайте, Кастор…
– Вы сами согласились на эти условия. Однако уверен, проблема не в том, верну я деньги или нет. У вас в архиве мертвая женщина, которая умерла не так давно. Нужно выяснить, почему она здесь появилась и почему обезумела от горя и страданий настолько, что стала нападать на живых. Если изгнать ее, не получив ответы на эти вопросы, начнутся проблемы куда серьезнее нынешних.
– Не вижу логики.
Оставив Пила метать гром и молнии, я вышел из кабинета. Когда он в таком состоянии, находиться рядом опасно: чем дольше задержусь, тем больше шансов на скандал и увольнение. А мне увольняться не хотелось: пока не хотелось.
Я заглянул в мастерскую. – Пил просит одного из вас отвести меня к закрытым хранилищам. Добровольцы найдутся?
Воистину ложь – фантастическое трудосберегающее средство; главное – научиться врать естественно и виртуозно. Клидеро открыл было рот, но его опередила Шерил.
– Я пойду! – вызвалась она. – Давай, Рик: с тебя ключи, с меня – расписка.
Поспешно закрыв рот, Клидеро только плечами пожал. Произошла молниеносная сделка: подпись Шерил в обмен на массивную связку ключей, и мы вышли в коридор.
– В «русское» хранилище? – нагнав меня, спросила девушка.
– Нет, на чердак.
– На чердак? Там же ничего нет!
– Мой брат считает: «ничего» и есть самое интересное.
Два дня назад, окутанный ночным сумраком, чердак казался задумчивым и угрожающим, а сейчас при ярком дневном свете – просто пустым.
Мы прошли по коридору в последнюю комнату: сначала я, потом Шерил.
– Что там? – показав на низенький шкаф, спросил я. Шерил только головой покачала.
– Понятия не имею, – призналась она. – А почему спрашиваешь?
– Просто любопытно. На связке Клидеро ведь должен быть ключ?
– Эй, отставим грязные намеки, в этом шкафу скелетов нет! – криво ухмыльнулась Шерил. – Но если существует замок, значит, у Рика есть ключ.
Девушка опустилась на одно колено и, прищурившись осмотрела замочную скважину на дверце шкафа. Затем, удовлетворенно кивнув, начала перебирать ключи на связке.
– Замок «Силверлайн-276», – объявила она, – внизу у нас такие же. Итак, приступим!
Шерил вставила ключ, повернула и с эффектным жестом распахнула дверцу.
Шкафчик оказался пустым.
– Может, здесь двойное дно? – не слишком уверенно предположила девушка и нагнулась, чтобы осмотреть заднюю часть шкафа. А я неожиданно для себя уставился на ее заднюю часть: не двойную, фальшивую, а самую настоящую. Тело отреагировало самопроизвольно: кровь прилила к щекам и другим не столь отдаленным частям тела. Возбуждение вспыхнуло, словно сигнальная ракета.
Выпрямившись, Шерил тут же заметила перемену настроения: наверняка у меня на лице все было написано.
– Ты ведь не шкафы открывать сюда пришел, да? – с упреком, но без особого пыла, спросила она. – Извращенец эдакий!
Это все суккуб, Джулиет! Она своей таинственной силой проникла ко мне в душу и перевела стрелку моего либидо с позиции «нормально» на «сексоопасно». Очевидно, сбитые настройки сами собой не исправляются, вот близость Шерил и вызвала повторный толчок, как бывает после основного землетрясения.
Я уже приготовился к пощечине, однако девушка лишь взглянула на меня с задумчивым недоумением. Захотелось что-то сказать, объясниться, но Шерил покачала головой: не надо, мол, ничего не говори.
– На работе я сексом еще никогда не занималась, – пробормотала она. – С другой стороны, ты очень возбуждаешь: такой мальчиш-плохиш, трогать опасно для вашего здоровья. Понимаешь, о чем я?
Чуть не забыл, но тут очень вовремя вспомнил:
– Пока не попробовала, не говори, что не нравится.
– Верно, Кастор. А твои глаза, случайно, не дают обещаний, которые брюки не в состоянии выполнить?
– Хороший вопрос, – кивнул я, пытаясь вновь активизировать отделы мозга, не отвечающие за учащенное дыхание и обильное потоотделение. – Шерил, на самом деле я не такой. У меня что-то вроде похмелья после…
Девушка прервала меня поцелуем, в котором присутствовали нотки кофе с корицей. Шансов распробовать представилось хоть отбавляй. Когда мы наконец оторвались друг от друга» Шерил снова улыбнулась. В той улыбке было столько обещаний…
– А если сюда кто-нибудь поднимется? – спросил я, делая последнюю, заранее обреченную на провал попытку прислушаться к голосу разума.
– Вот тут и пригодятся ключи, – ответила девушка. Шаг к двери, чтобы закрыть ее на замок; шаг обратно, чтобы расстегнуть мою рубашку.
– Места, которые ты, м-м-м, возможно, захочешь использовать, у меня сильно исцарапаны.
– Бедный малыш. Сейчас, сейчас тетушка Шерил о тебе позаботится!
Нежными опытными пуками Шерил творила чудеса, большинство из которых весьма губительны для взаимоотношений специалист по изгнанию нечисти – клиент. Впрочем, я тоже не отставал, так что ситуация из нехорошей превратилась в изумительно нехорошую.
Но даже когда Шерил с одобрительным бессловесным шепотом пустила меня к себе, я не переставал думать: где же упаковочная лента и пластиковые пакеты? Куда они делись?
Мы сидели на чердаке, прислонившись к стене, погруженные в этакую приятную посткоитальную расслабленность. В порядок себя уже привели, а, поднимайся кто-нибудь по лестнице, звук шагов на каменных ступенях предупредил бы нас заранее, так что мы не боялись быть застигнутыми в компрометирующей позе.
– О презервативах ты даже не вспомнила, – отметил я.
– У тебя есть презерватив?
– Нет.
– Вот видишь!
– Ты всегда так бесшабашна?
– Просто поддалась порыву, и ты, кажется, тоже. Я таблетки пью. Хочешь сказать, мне все разно есть о чем беспокоиться?
Я покачал головой. Серьезных отношений стараюсь не заводить: всегда боялся, что любимый человек умрет и мне придется с этим жить или принимать какие-то меры. Что придется делать выбор… В общем, обет безбрачия я, конечно, не дал, но вполне могу считаться непорочным.
– Тебе тоже беспокоиться не о чем. Клянусь! Все, лучше сменим тему.
– Хорошо, – уступил я. – Тогда, может, о делах поговорим?
– Конечно, давай.
– Ты когда-нибудь слышала о стриптиз-клубе под названием «Розовый поцелуй»?
Шерил расхохоталась, и ее громкий, с налетом вульгарности смех мне очень нравился.
– Здорово, что мы говорим о делах! А то испугалась, ты на свидание позовешь! Увы, нет, в стриптиз-клубе я в жизни не была: Ну, только однажды «Шоу Чиппендейлов» [27]видела.
– Ты знакома с человеком по имени Лукаш Дамджон?
– Нет.
– А с Гэбриэлом Маккленнаном?
– Тоже нет. Феликс, при чем тут Сильви? Знаешь, подобные вопросы частные детективы задают!
– Все это как-то взаимосвязано, – отозвался я, понимая, что мои слова звучат очень неубедительно. – Шерил, а для чего эти комнаты? Они как-нибудь используются?
– Пока нет, но со временем мы их освоим. Часть экспонатов здесь уже хранится, но очень немного. А в чем дело?
Вместо ответа я поднялся, разрушая остатки интимной расслабленности, подошел к окну и глянул на улицу. Двумя этажами ниже – плоская крыша пристроя к первому этажу.
Ветер трепал лежащий на сером толе пакет, но с места сдвинуть не мог.
– А что находится прямо под нами? То есть с этой стороны здания? – даже не обернувшись, спросил я.
– Хранилища.
– Только хранилища?
– Да, только хранилища.
– Без окон?
– Именно. А почему ты спрашиваешь? Что случилось?
– Кажется, я кого-то там слышал, – проговорил я, решившись на полуправду. – Причем в весьма неурочное время.
– Думаю, это был Фрэнк.
– Что? – Удивленный до глубины души, я все-таки повернулся к Шерил. – С какой стати?
– Он ходит туда медитировать. Естественно, с разрешения Джеффри.
– Фрэнк медитирует?
– А откуда, по-твоему, такое пуленепробиваемое спокойствие? – ухмыльнулась девушка. – У нас единственный в Лондоне охранник, проповедующий созерцание и интуицию. Только он на самом деле – бабочка, которой приснился охранник.
– Я слышал шаги ночью, когда архив был закрыт.
– Правда? Тогда беру свои слова обратно. Фрэнк медитирует только во время обеденного перерыва. А что ты тут делал во внеурочное время?
– Долгая история, – отозвался я. – Не рассказывай пока никому, ладно?
– Тогда тебе придется купить мое молчание.
– Каким образом?
Девушка многозначительно изогнула брови.
– Да ты просто играешь со мной! – с фальшивой горечью пожаловался я.
– Золотые слова, малыш! Так, встречаемся в кафе «Костелла» в шесть, чтобы я успела закончить работу. Засучи рукава: придется ублажать меня, обхаживать.
– А за плохое поведение отпуск полагается?
– Посмотрим. Все зависит от того, насколько убедительно сыграешь плохиша.
– Шерил, а с улицы можно попасть в новое крыло?
– Да, между домами есть проход, где стоят мусорные контейнеры, а что?
– Хочу пробраться туда и влезть на крышу.
– Это после секса? Большинство парней бы просто по сигарете выкурили!..
Я поцеловал Шерил в губы и напомнил:
– Курение опасно для здоровья!
– Я тоже, малыш. Смотри, до добра не доведу!
– Умираю от предвкушения! Подожди здесь, милая, я быстро.
Оставив Шерил на чердаке, я спустился по лестнице в фойе. Фрэнк дружелюбно кивнул, и рядом с ним я впервые заметил второго охранника: молодой, коротко-стриженный парень смерил меня подозрительным взглядом. Быстро шагая к двери, я ответил добродушно-идиотской улыбкой.
Как сказала Шерил, проход к новому крылу ограничивался мусорными контейнерами соседних зданий: этакий тупичок, обставленный вертикально стоящими гробами. На черном пластике белые номера: краска будто потекла, не успев высохнуть…
М-да, на земле все выглядит иначе, чем с пятого этажа. Оценив обстановку, я взобрался на мусорный контейнер, а потом на перекладину стальных ворот. Особых проблем не возникло, что нисколько меня не удивило: кто-то из работников архива регулярно пользовался этим маршрутом. Передо мной площадка для хранения строительных материалов: ясно, значит, поднялся не там, где нужно – пристрой остался метрах в десяти слева. Осторожно, словно профессиональный эквилибрист, я прошел к плоской крыше. Пластиковый пакет лежал рядом со стеной главного здания, которая, за исключением световых люков на чердаке, была отвесной, как скала.
Быстро нагнувшись, я поднял пакет: «Любимая еда вкуснее в „Сейнзбериз“. Однако внутри явно не еда, а что-то прямоугольное и тяжелое. Надорвав пакет с одного угла, я заглянул внутрь.
В глаза бросились слова «От души поздравляю и желаю всего наилучшего», что, однако, оказалось простым совпадением. Больше половины писем и документов были на английском.
Громкий свист заставил меня оглянуться: у чердачного окна стояла Шерил. Она помахала мне, я – ей, а потом, изображая патрульного, поднял ладонь: мол, никуда не уходи. Девушка кивнула.
Вернувшись в здание архива, я стал подниматься на четвертый этаж, но Шерил перехватила меня на полпути.
– Что в пакете?
– Лучшие продукты по лучшей цене, – ответил я. – Проведешь в. русское хранилище?
– Ты же вроде сказал, что русский след оказался ложным! Что в пакете?
– Всякая всячина. Про ложный след я действительно говорил, и, возможно, так оно есть, но мне нужно кое-что проверить.
В. хранилище все было так, как я оставил накануне вечером: коробки на полу, ноутбук Рика на столе, в воздухе – гнетущий спертый запах, впервые встретивший меня два дня назад.
– Шесть часов, – . напомнила Шерил.
– Обязательно приду, – пообещал я, поцеловал девушку и подтолкнул к двери.
Как только она ушла, я включил компьютер, а пока он загружался, попробовал найти одну очень нужную вещь. По идее, она должна была лежать на столе, но раз ее там нет, значит, я с охапкой документов засунул в какую-то из коробок.
Искать пришлось минут десять, и все-таки я разыскал перекидной блокнот с записями Рика. Поместив его рядом с ноутбуком, я вошел в базу данных и попытался разобраться что к чему. Логичнее всего, казалось, Начать с файла, названного «Русский-1». Если верить программе, в нем около четырех тысяч восьмисот записей.
Я решил просмотреть несколько наугад. Да, как и в коробках, выбор здесь небогат.
ПИСЬМО. 12/12/1903. ОТПРАВИТЕЛЬ: МИХАИЛ С. ПОЛУЧАТЕЛЬ: ИРИНА АЛЕКСОВНА. ЛИЧНОЕ. НА РУССКОМ.
ПИСЬМО. 14/12/1303. ОТПРАВИТЕЛЬ: МИХАИЛ С. ПОЛУЧАТЕЛЬ: ПИТЕР МОЛИНЬЮ. ЛИЧНОЕ. НА АНГЛИЙСКОМ.
ПИСЬМО. 14/12/1903, ОТПРАВИТЕЛЬ: МИХАИЛ С. ПОЛУЧАТЕЛЬ: РОССИЙСКОЕ ПОСОЛЬСТВО/ДО ПРЕДЪЯВЛЕНИЯ ПО МЕСТУ ТРЕБОВАНИЯ. ОФИЦИАЛЬНО-ДЕЛОВОЕ, НА РУССКОМ.
Я пролистал несколько страниц блокнота: вдруг увижу что-то необычное? Самым необычным оказалась открытка ко дню святого Валентина, и я заполнил отмеченные Риком ячейки, по которым впоследствии можно будет вести поиск. ПОЛУЧАТЕЛЬ: КАРЛА. ВИД: СЕРДЕЧКО С КРЫЛЫШКАМИ.
Так, это номер 2838. Следующим я просмотрел свидетельство о рождении за номером 1211, затем – подборку свадебных фотографий за номером 832.
Бесполезно! Даже если я прав, на поиски уйдет несколько дней. Нет, нужно найти другой способ. Я задумался, а потом решил позвонить Никки.
Тот ответил в своем обычном амплуа: долго допытывался, кто я, при этом не признаваясь, кто он. Обычно к его выкрутасам спокойно отношусь, но только не сегодня.
– Никки, хорош пургу гнать! – раздраженно оборвал его я. – Окажи мне еще одну услугу! Если получится, куплю целый ящик того дорогущего французского виски. Давай встретимся в Юстоне… Знаешь «Бургер кинг» в главном вестибюле? Там ты метров за сто меня увидишь и поймешь: это я, а не представитель неведомых спецслужб, устроивший тебе засаду. Пойми, мать твою, дело срочное! Кто-то пытается меня убить, и я хочу понять почему.
Разговаривать таким тоном с Никки очень опасно. Что он сделает: уступит или пошлет подальше? Оказалось, не то и не другое.
– Каким образом тебя пытаются убить? – только и спросил зомби.
– С лестницы сталкивают, потом суккуба насылают, По крайней мере это известие его проняло: – Секси-демона? Боже милостивый! Как она выглядела? Фотографии успел сделать?
– Фотографии? Ты что, Никки, я рад, что она мне причиндалы не оборвала! Так что, нет, фотографии не сделал.
– А хоть имя запомнил? Наверняка стеганограмма какая-нибудь!
– Ну, тут я не специалист. Она назвалась Джулиет. У нее черные волосы и черные глаза.
– А еще? Особые приметы или нечеловеческие черты имелись? А половые органы как выглядели? Зубов на них не было?
– Ради Бога, Никки! Все как у обычных женщин. На вид она вообще обычная женщина, потрясающе красивая, но обычная, точнее сказать, нормальная. Внезапно, как ломтик хлеба из тостера, у меня появилась идея. – Вот только грудь…
– А что с ней?
– Вокруг сосков не было полукружий, вся кожа чисто-белая.
– Понял. Ладно, постараюсь что-нибудь разузнать.
– Я прошу не об этом.
– А я все равно узнаю: дьявольское отродье меня завораживает!
– Давай просто встретимся, ладно?
– Хорошо, давай. Я буду в Юстоне, но всего двадцать минут. Уверен, такси тебе по карману.
Япошел искать Клидеро, тот оказался в читальном зале вместе с раскрасневшейся женщиной, которая с озабоченным видом листала каталог какой-то давней выставки ночных ваз и санитарно-гигиенических принадлежностей. Заметив меня, Рик поднял глаза и кивнул.
– Тебя ищет Элис. Вид у нее не самый счастливый.
– Думаю, я бы больше удивился, покажись она счастливой. Слушай, Рик, хочу кое о чем тебя спросить.
– Спрашивай.
– Первая неделя сентября или последняя неделя августа… Ничего необычного в тот период не припомнишь?
На лице Клидеро полное замешательство.
– А поподробнее нельзя? Какого рода «необычное»?
– Такого, чтобы заслужить записи в журнале происшествий.
– Несчастный случай? Авария? Или производственная травма?
– Да, что-нибудь из этой оперы.
Клидеро задумчиво нахмурился, но, как мне показалось, лишь для того, чтобы изобразить старание.
– Ничего особенного не вспоминается, – признал он. – Беда в том, что подобные вещи происходят постоянно. Без привязки к какому-то конкретному событию трудно сказать, когда именно случилось одно из них.
– Первое появление призрака, – подсказал я, – oно было именно тогда. Ну, есть идеи?
– Извини, дружище, нет, – беспомощно пожал плечами Рик.
– Ничего страшного, я так, на удачу поинтересовался. Но если что-нибудь вспомнишь, дай знать, И у Шерил спроси, и у тех, кто на полставки работает.
– И у Джона?
Я на секунду задумался.
– Да, и у Джона, и у всех, кого встретишь. Вреда-то вопросы не приносят!
– Равно как и особой пользы, – цинично заметил Клидеро.
– Да, брат, у меня такое же впечатление, – вздохнул я. – Но ведь надежда умирает последней, верно?
Выскользнув из архива во время обеденного перерыва, я перешел через дорогу к Юстонскому вокзалу. Его здание мне никогда не нравилось: похоже на конструкцию из дощатых фруктовых ящиков, которые под руководством ведущего детского шоу «Флаг отплытия» поставили один на другой, а потом многократно увеличили в размере. Зато вокруг находящихся в главном зале часов всегда толпится много людей, так что лучшего места для приватной встречи не придумаешь. Испытывая чувство вины из-за спрятанной под рубашкой ноши, я затравленно огляделся по сторонам. На секунду толпа расступилась, и женская фигура шагах в десяти от меня резко повернулась к газетному прилавку. Абсолютной уверенности не было, но показалось, что это одна из девушек Дамджоиа. Роза. Что же делать? Нужно было идти к Никки, который точно ждать не станет, но я попал в лабиринт, где сгодится любая Ариадна. Несколько шагов, несколько рассосавшихся перед моим натиском групп, но, когда подошел к газетному киоску, девушки и след простыл.
Поморщившись от разочарования, я повернул к «Бургер-кпнг». Экспресс-кафе расположено в главном вестибюле вокзала, дверей нет, поэтому я его и выбрал. Никки любит, чтобы во вес стороны открывался хороший обзор.
Не успел я устроиться за столиком в кофейне, а Никки уже отодвигал соседний стул. Наверняка ведь раньше пришел, но садиться первым против его принципов. Я тут же почувствовал исходящий от него холод: под объемными флисовыми штанами наверняка брикеты с заморженностями, а где-нибудь еще – термос с сухим льдом, чтобы их освежать. В отличие от большинства воскресших Никки очень предусмотрителен и запаслив.
Достав из кармана небольшую пачку листов формата А4, свернутых в восемь раз, зомби вручил их мне. Я удивленно поднял глаза.
– Погибшие девушки, – пояснил он, – по твоему заказу.
– Быстро ты! – изумленно вырвалосьу меня.
– А, легкотня! Как я уже говорил, установки ты дал неконкретные, поэтому и результат соответствующий. Тем не менее твою работу это облегчит. А сегодня что стряслось?
Достав из-под рубашки небольшой, но тяжелый сверток, я положил на стол. В сегодняшний номер «Гардиан» было завернуто нечто тяжелое прямоугольной формы. Сорвав газету, зомби уставился на мою ношу так, будто никогда не видел ничего подобного.
Потребовалось немало смелости, чтобы пройти мимо Фрэнка, пряча ее под рубашкой. Я попросил было его подать тренч-кот, но в конце концов решил не привлекать внимание к своей персоне.
– Нужно проверить, – сказал яНикки, – как следует проверить. Разложить по полочкам, критически разобрать и как можно подробнее описать. Особое внимание удели файлу «Русский-!». Хочу узнать, не баловался ли кто с ним; в смысле, не вносил ли каких необычных изменений.
– Это же чей-то ноутбук! – воскликнул Никки.
– Ага.
– Не твой?
– Нет.
– Кастор, ты его украл?
– Нет, на время одолжил. Потом верну законному владельцу.
– И у тебя хватает наглости передавать его мне?
– Конечно, Никки. На тебя ведь уже охотятся, верно? А ты мертв, значит, терять нечего.
Зомби это явно не понравилось.
– В ходе работы, – начал он, буравя меня гневным взглядом, – я стараюсь привлекать как можно меньше внимания и не задевать сеть. Потому что сеть, – он развёл руками, растопырив пальцы, – как большая полноводная река: по ее берегам на складных стульчиках сидит целая команда парней с удочками наготове. Все, абсолютно все, чего ты касаешься, – это крючок, Кастор. Некоторым хочется узнать о тебе твою подноготную. Чтобы контролировать. Чтобы нейтрализовать. Чтобы убить, когда пожелают. Думаешь, не понимаю, что у меня паранойя в клинической стадии? Понимаю, как никто другой! Но, если иначе не выжить, она становится во благо.
– Ужас, но в подобных рассуждениях действительно просматривается логика, – мрачно отметил я. – Слушай, могу поклясться: твое имя упоминаться не будет. О нашем сотрудничестве не узнает никто, даже мой нынешний босс. Просто хочу найти доказательство того, что уже известно или только кажется, что известно. Поможешь – буду тебе должен, по-крупному должен.
Зомби кивнул медленно и более или менее удовлетворенно.
– Обожаю делать людей должниками, – признался он. – Ладно, Кастор, отымею ноутбук по полной! – Думаешь, удастся определить, влезали в тот файл или нет?
Никки невесело рассмеялся.
– Ты что, шутишь? Я могу определить, пукал ли кто-то, в непосредственной близости от машины и что этот кто-то ел на завтрак. Кастор, у меня же собственные методы, да и средства тоже. Кстати, твоя суккуб – личность известная.
От неожиданности я даже вскочил.
– Что?!
– В некоторых гримуарах встречается описание ее внешности: черные глаза, мертвенно-бледная кожа. А еще имя.
– Джулиет?
– Аджулустикель. «Бафомету сестра, в том роду самая младшая, но необычайной силой обладает. Ни словами, ни искусствами высокими ее не изгонишь, зато сребром свободы лишишь, а буквы имени переставив, успокоишь».
Я показал разворот Пилу.
– Кляксу поставили?
Джеффри изумленно посмотрел сначала на несоответствие в датах, потом на меня.
– Нет, – ошарашенно возразил он, – я бы ни за что не вырвал страницу из журнала. Это официальный документ, районное отделение УМ ежегодно забирает его на проверку. Не представляю, как такое могло случиться…
В любом деле сначала лучше исключить самые очевидные варианты: раскрыв нужную мне тетрадь посредине, я показал Пилу, что страницы сшивались уже сфальцованными.
– Бывает, вырвешь листочек из конца, а когда блокноты, гроссбухи и даже книги сшиваются подобным образом, чуть позднее выпадает ее стоящая в начале пара. Могло здесь такое случиться?
– Конечно, нет! – чуть ли не визжал Пил. – Я бы ни за что не стал рвать страницы! Только не из журнала происшествий. Это же вскроется при следующей…
– При следующей проверке. Не беспокойтесь, мистер Пил, я ни в чем вас не обвиняю. Хочу лишь убедиться, что мы не имеем дело с недоразумением. Если так, можно выдвинуть другую гипотезу: кто-то зашел в ваш кабинет и намеренно вырвал страницу, чтобы предотвратить огласку неких фактов.
– Но раз я сделал запись в журнале, значит, факты уже были преданы огласке!
– Тогда, вероятно, злоумышленник не хотел, чтобы обнаружилась связь между событиями, случившимися примерно в одно время.
– Какими такими событиями?
– Не имею ни малейшего понятия. – Я взглянул на страницу, где обрывалось плавное повествование. Последняя целая запись относилась к двадцать девятому июля: вероятно, август был не слишком богат событиями. Регулярные отчеты возобновились двенадцатого сентября небольшой заметкой о мигрени Гордона Бэтти, а за ней уже известная мне эпопея о тринадцатом сентября. – Что-то произошло в августе или начале сентября, – подсказал я Пилу. – Возможно, даже за пару дней по первого появления призрака. Что творилось в архиве в тот период? Ничего из ряда вой выходящего на ум не приходит?
– В августе обычно тихо, – задумчиво проговорил Пил. – Школьных экскурсий нет, мы только и делаем, что перекладываем и реставрируем документы да новые приобретения каталогизируем… – Джеффри покачал головой. – Нет, ничего особенного не припоминаю.
– Не возражаете, если я еще раз опрошу ваших работников?
– Если честно, мистер Кастор, то возражаю! – снова вспылил главный управляющий. – Для чего это нужно?
– Я уже объяснил: хочу понять, откуда взялся призрак. Пил задумался, а потом категорично покачал головой.
– Вмешательств в работу архива уже было предостаточно. Можете выполнить заказ, не беспокоя наших сотрудников, – выполняйте. Нет – верните аванс, и я найму того, кто сможет.
– Мистер Пил, аванс не возвращается. – Послушайте, Кастор…
– Вы сами согласились на эти условия. Однако уверен, проблема не в том, верну я деньги или нет. У вас в архиве мертвая женщина, которая умерла не так давно. Нужно выяснить, почему она здесь появилась и почему обезумела от горя и страданий настолько, что стала нападать на живых. Если изгнать ее, не получив ответы на эти вопросы, начнутся проблемы куда серьезнее нынешних.
– Не вижу логики.
Оставив Пила метать гром и молнии, я вышел из кабинета. Когда он в таком состоянии, находиться рядом опасно: чем дольше задержусь, тем больше шансов на скандал и увольнение. А мне увольняться не хотелось: пока не хотелось.
Я заглянул в мастерскую. – Пил просит одного из вас отвести меня к закрытым хранилищам. Добровольцы найдутся?
Воистину ложь – фантастическое трудосберегающее средство; главное – научиться врать естественно и виртуозно. Клидеро открыл было рот, но его опередила Шерил.
– Я пойду! – вызвалась она. – Давай, Рик: с тебя ключи, с меня – расписка.
Поспешно закрыв рот, Клидеро только плечами пожал. Произошла молниеносная сделка: подпись Шерил в обмен на массивную связку ключей, и мы вышли в коридор.
– В «русское» хранилище? – нагнав меня, спросила девушка.
– Нет, на чердак.
– На чердак? Там же ничего нет!
– Мой брат считает: «ничего» и есть самое интересное.
Два дня назад, окутанный ночным сумраком, чердак казался задумчивым и угрожающим, а сейчас при ярком дневном свете – просто пустым.
Мы прошли по коридору в последнюю комнату: сначала я, потом Шерил.
– Что там? – показав на низенький шкаф, спросил я. Шерил только головой покачала.
– Понятия не имею, – призналась она. – А почему спрашиваешь?
– Просто любопытно. На связке Клидеро ведь должен быть ключ?
– Эй, отставим грязные намеки, в этом шкафу скелетов нет! – криво ухмыльнулась Шерил. – Но если существует замок, значит, у Рика есть ключ.
Девушка опустилась на одно колено и, прищурившись осмотрела замочную скважину на дверце шкафа. Затем, удовлетворенно кивнув, начала перебирать ключи на связке.
– Замок «Силверлайн-276», – объявила она, – внизу у нас такие же. Итак, приступим!
Шерил вставила ключ, повернула и с эффектным жестом распахнула дверцу.
Шкафчик оказался пустым.
– Может, здесь двойное дно? – не слишком уверенно предположила девушка и нагнулась, чтобы осмотреть заднюю часть шкафа. А я неожиданно для себя уставился на ее заднюю часть: не двойную, фальшивую, а самую настоящую. Тело отреагировало самопроизвольно: кровь прилила к щекам и другим не столь отдаленным частям тела. Возбуждение вспыхнуло, словно сигнальная ракета.
Выпрямившись, Шерил тут же заметила перемену настроения: наверняка у меня на лице все было написано.
– Ты ведь не шкафы открывать сюда пришел, да? – с упреком, но без особого пыла, спросила она. – Извращенец эдакий!
Это все суккуб, Джулиет! Она своей таинственной силой проникла ко мне в душу и перевела стрелку моего либидо с позиции «нормально» на «сексоопасно». Очевидно, сбитые настройки сами собой не исправляются, вот близость Шерил и вызвала повторный толчок, как бывает после основного землетрясения.
Я уже приготовился к пощечине, однако девушка лишь взглянула на меня с задумчивым недоумением. Захотелось что-то сказать, объясниться, но Шерил покачала головой: не надо, мол, ничего не говори.
– На работе я сексом еще никогда не занималась, – пробормотала она. – С другой стороны, ты очень возбуждаешь: такой мальчиш-плохиш, трогать опасно для вашего здоровья. Понимаешь, о чем я?
Чуть не забыл, но тут очень вовремя вспомнил:
– Пока не попробовала, не говори, что не нравится.
– Верно, Кастор. А твои глаза, случайно, не дают обещаний, которые брюки не в состоянии выполнить?
– Хороший вопрос, – кивнул я, пытаясь вновь активизировать отделы мозга, не отвечающие за учащенное дыхание и обильное потоотделение. – Шерил, на самом деле я не такой. У меня что-то вроде похмелья после…
Девушка прервала меня поцелуем, в котором присутствовали нотки кофе с корицей. Шансов распробовать представилось хоть отбавляй. Когда мы наконец оторвались друг от друга» Шерил снова улыбнулась. В той улыбке было столько обещаний…
– А если сюда кто-нибудь поднимется? – спросил я, делая последнюю, заранее обреченную на провал попытку прислушаться к голосу разума.
– Вот тут и пригодятся ключи, – ответила девушка. Шаг к двери, чтобы закрыть ее на замок; шаг обратно, чтобы расстегнуть мою рубашку.
– Места, которые ты, м-м-м, возможно, захочешь использовать, у меня сильно исцарапаны.
– Бедный малыш. Сейчас, сейчас тетушка Шерил о тебе позаботится!
Нежными опытными пуками Шерил творила чудеса, большинство из которых весьма губительны для взаимоотношений специалист по изгнанию нечисти – клиент. Впрочем, я тоже не отставал, так что ситуация из нехорошей превратилась в изумительно нехорошую.
Но даже когда Шерил с одобрительным бессловесным шепотом пустила меня к себе, я не переставал думать: где же упаковочная лента и пластиковые пакеты? Куда они делись?
Мы сидели на чердаке, прислонившись к стене, погруженные в этакую приятную посткоитальную расслабленность. В порядок себя уже привели, а, поднимайся кто-нибудь по лестнице, звук шагов на каменных ступенях предупредил бы нас заранее, так что мы не боялись быть застигнутыми в компрометирующей позе.
– О презервативах ты даже не вспомнила, – отметил я.
– У тебя есть презерватив?
– Нет.
– Вот видишь!
– Ты всегда так бесшабашна?
– Просто поддалась порыву, и ты, кажется, тоже. Я таблетки пью. Хочешь сказать, мне все разно есть о чем беспокоиться?
Я покачал головой. Серьезных отношений стараюсь не заводить: всегда боялся, что любимый человек умрет и мне придется с этим жить или принимать какие-то меры. Что придется делать выбор… В общем, обет безбрачия я, конечно, не дал, но вполне могу считаться непорочным.
– Тебе тоже беспокоиться не о чем. Клянусь! Все, лучше сменим тему.
– Хорошо, – уступил я. – Тогда, может, о делах поговорим?
– Конечно, давай.
– Ты когда-нибудь слышала о стриптиз-клубе под названием «Розовый поцелуй»?
Шерил расхохоталась, и ее громкий, с налетом вульгарности смех мне очень нравился.
– Здорово, что мы говорим о делах! А то испугалась, ты на свидание позовешь! Увы, нет, в стриптиз-клубе я в жизни не была: Ну, только однажды «Шоу Чиппендейлов» [27]видела.
– Ты знакома с человеком по имени Лукаш Дамджон?
– Нет.
– А с Гэбриэлом Маккленнаном?
– Тоже нет. Феликс, при чем тут Сильви? Знаешь, подобные вопросы частные детективы задают!
– Все это как-то взаимосвязано, – отозвался я, понимая, что мои слова звучат очень неубедительно. – Шерил, а для чего эти комнаты? Они как-нибудь используются?
– Пока нет, но со временем мы их освоим. Часть экспонатов здесь уже хранится, но очень немного. А в чем дело?
Вместо ответа я поднялся, разрушая остатки интимной расслабленности, подошел к окну и глянул на улицу. Двумя этажами ниже – плоская крыша пристроя к первому этажу.
Ветер трепал лежащий на сером толе пакет, но с места сдвинуть не мог.
– А что находится прямо под нами? То есть с этой стороны здания? – даже не обернувшись, спросил я.
– Хранилища.
– Только хранилища?
– Да, только хранилища.
– Без окон?
– Именно. А почему ты спрашиваешь? Что случилось?
– Кажется, я кого-то там слышал, – проговорил я, решившись на полуправду. – Причем в весьма неурочное время.
– Думаю, это был Фрэнк.
– Что? – Удивленный до глубины души, я все-таки повернулся к Шерил. – С какой стати?
– Он ходит туда медитировать. Естественно, с разрешения Джеффри.
– Фрэнк медитирует?
– А откуда, по-твоему, такое пуленепробиваемое спокойствие? – ухмыльнулась девушка. – У нас единственный в Лондоне охранник, проповедующий созерцание и интуицию. Только он на самом деле – бабочка, которой приснился охранник.
– Я слышал шаги ночью, когда архив был закрыт.
– Правда? Тогда беру свои слова обратно. Фрэнк медитирует только во время обеденного перерыва. А что ты тут делал во внеурочное время?
– Долгая история, – отозвался я. – Не рассказывай пока никому, ладно?
– Тогда тебе придется купить мое молчание.
– Каким образом?
Девушка многозначительно изогнула брови.
– Да ты просто играешь со мной! – с фальшивой горечью пожаловался я.
– Золотые слова, малыш! Так, встречаемся в кафе «Костелла» в шесть, чтобы я успела закончить работу. Засучи рукава: придется ублажать меня, обхаживать.
– А за плохое поведение отпуск полагается?
– Посмотрим. Все зависит от того, насколько убедительно сыграешь плохиша.
– Шерил, а с улицы можно попасть в новое крыло?
– Да, между домами есть проход, где стоят мусорные контейнеры, а что?
– Хочу пробраться туда и влезть на крышу.
– Это после секса? Большинство парней бы просто по сигарете выкурили!..
Я поцеловал Шерил в губы и напомнил:
– Курение опасно для здоровья!
– Я тоже, малыш. Смотри, до добра не доведу!
– Умираю от предвкушения! Подожди здесь, милая, я быстро.
Оставив Шерил на чердаке, я спустился по лестнице в фойе. Фрэнк дружелюбно кивнул, и рядом с ним я впервые заметил второго охранника: молодой, коротко-стриженный парень смерил меня подозрительным взглядом. Быстро шагая к двери, я ответил добродушно-идиотской улыбкой.
Как сказала Шерил, проход к новому крылу ограничивался мусорными контейнерами соседних зданий: этакий тупичок, обставленный вертикально стоящими гробами. На черном пластике белые номера: краска будто потекла, не успев высохнуть…
М-да, на земле все выглядит иначе, чем с пятого этажа. Оценив обстановку, я взобрался на мусорный контейнер, а потом на перекладину стальных ворот. Особых проблем не возникло, что нисколько меня не удивило: кто-то из работников архива регулярно пользовался этим маршрутом. Передо мной площадка для хранения строительных материалов: ясно, значит, поднялся не там, где нужно – пристрой остался метрах в десяти слева. Осторожно, словно профессиональный эквилибрист, я прошел к плоской крыше. Пластиковый пакет лежал рядом со стеной главного здания, которая, за исключением световых люков на чердаке, была отвесной, как скала.
Быстро нагнувшись, я поднял пакет: «Любимая еда вкуснее в „Сейнзбериз“. Однако внутри явно не еда, а что-то прямоугольное и тяжелое. Надорвав пакет с одного угла, я заглянул внутрь.
В глаза бросились слова «От души поздравляю и желаю всего наилучшего», что, однако, оказалось простым совпадением. Больше половины писем и документов были на английском.
Громкий свист заставил меня оглянуться: у чердачного окна стояла Шерил. Она помахала мне, я – ей, а потом, изображая патрульного, поднял ладонь: мол, никуда не уходи. Девушка кивнула.
Вернувшись в здание архива, я стал подниматься на четвертый этаж, но Шерил перехватила меня на полпути.
– Что в пакете?
– Лучшие продукты по лучшей цене, – ответил я. – Проведешь в. русское хранилище?
– Ты же вроде сказал, что русский след оказался ложным! Что в пакете?
– Всякая всячина. Про ложный след я действительно говорил, и, возможно, так оно есть, но мне нужно кое-что проверить.
В. хранилище все было так, как я оставил накануне вечером: коробки на полу, ноутбук Рика на столе, в воздухе – гнетущий спертый запах, впервые встретивший меня два дня назад.
– Шесть часов, – . напомнила Шерил.
– Обязательно приду, – пообещал я, поцеловал девушку и подтолкнул к двери.
Как только она ушла, я включил компьютер, а пока он загружался, попробовал найти одну очень нужную вещь. По идее, она должна была лежать на столе, но раз ее там нет, значит, я с охапкой документов засунул в какую-то из коробок.
Искать пришлось минут десять, и все-таки я разыскал перекидной блокнот с записями Рика. Поместив его рядом с ноутбуком, я вошел в базу данных и попытался разобраться что к чему. Логичнее всего, казалось, Начать с файла, названного «Русский-1». Если верить программе, в нем около четырех тысяч восьмисот записей.
Я решил просмотреть несколько наугад. Да, как и в коробках, выбор здесь небогат.
ПИСЬМО. 12/12/1903. ОТПРАВИТЕЛЬ: МИХАИЛ С. ПОЛУЧАТЕЛЬ: ИРИНА АЛЕКСОВНА. ЛИЧНОЕ. НА РУССКОМ.
ПИСЬМО. 14/12/1303. ОТПРАВИТЕЛЬ: МИХАИЛ С. ПОЛУЧАТЕЛЬ: ПИТЕР МОЛИНЬЮ. ЛИЧНОЕ. НА АНГЛИЙСКОМ.
ПИСЬМО. 14/12/1903, ОТПРАВИТЕЛЬ: МИХАИЛ С. ПОЛУЧАТЕЛЬ: РОССИЙСКОЕ ПОСОЛЬСТВО/ДО ПРЕДЪЯВЛЕНИЯ ПО МЕСТУ ТРЕБОВАНИЯ. ОФИЦИАЛЬНО-ДЕЛОВОЕ, НА РУССКОМ.
Я пролистал несколько страниц блокнота: вдруг увижу что-то необычное? Самым необычным оказалась открытка ко дню святого Валентина, и я заполнил отмеченные Риком ячейки, по которым впоследствии можно будет вести поиск. ПОЛУЧАТЕЛЬ: КАРЛА. ВИД: СЕРДЕЧКО С КРЫЛЫШКАМИ.
Так, это номер 2838. Следующим я просмотрел свидетельство о рождении за номером 1211, затем – подборку свадебных фотографий за номером 832.
Бесполезно! Даже если я прав, на поиски уйдет несколько дней. Нет, нужно найти другой способ. Я задумался, а потом решил позвонить Никки.
Тот ответил в своем обычном амплуа: долго допытывался, кто я, при этом не признаваясь, кто он. Обычно к его выкрутасам спокойно отношусь, но только не сегодня.
– Никки, хорош пургу гнать! – раздраженно оборвал его я. – Окажи мне еще одну услугу! Если получится, куплю целый ящик того дорогущего французского виски. Давай встретимся в Юстоне… Знаешь «Бургер кинг» в главном вестибюле? Там ты метров за сто меня увидишь и поймешь: это я, а не представитель неведомых спецслужб, устроивший тебе засаду. Пойми, мать твою, дело срочное! Кто-то пытается меня убить, и я хочу понять почему.
Разговаривать таким тоном с Никки очень опасно. Что он сделает: уступит или пошлет подальше? Оказалось, не то и не другое.
– Каким образом тебя пытаются убить? – только и спросил зомби.
– С лестницы сталкивают, потом суккуба насылают, По крайней мере это известие его проняло: – Секси-демона? Боже милостивый! Как она выглядела? Фотографии успел сделать?
– Фотографии? Ты что, Никки, я рад, что она мне причиндалы не оборвала! Так что, нет, фотографии не сделал.
– А хоть имя запомнил? Наверняка стеганограмма какая-нибудь!
– Ну, тут я не специалист. Она назвалась Джулиет. У нее черные волосы и черные глаза.
– А еще? Особые приметы или нечеловеческие черты имелись? А половые органы как выглядели? Зубов на них не было?
– Ради Бога, Никки! Все как у обычных женщин. На вид она вообще обычная женщина, потрясающе красивая, но обычная, точнее сказать, нормальная. Внезапно, как ломтик хлеба из тостера, у меня появилась идея. – Вот только грудь…
– А что с ней?
– Вокруг сосков не было полукружий, вся кожа чисто-белая.
– Понял. Ладно, постараюсь что-нибудь разузнать.
– Я прошу не об этом.
– А я все равно узнаю: дьявольское отродье меня завораживает!
– Давай просто встретимся, ладно?
– Хорошо, давай. Я буду в Юстоне, но всего двадцать минут. Уверен, такси тебе по карману.
Япошел искать Клидеро, тот оказался в читальном зале вместе с раскрасневшейся женщиной, которая с озабоченным видом листала каталог какой-то давней выставки ночных ваз и санитарно-гигиенических принадлежностей. Заметив меня, Рик поднял глаза и кивнул.
– Тебя ищет Элис. Вид у нее не самый счастливый.
– Думаю, я бы больше удивился, покажись она счастливой. Слушай, Рик, хочу кое о чем тебя спросить.
– Спрашивай.
– Первая неделя сентября или последняя неделя августа… Ничего необычного в тот период не припомнишь?
На лице Клидеро полное замешательство.
– А поподробнее нельзя? Какого рода «необычное»?
– Такого, чтобы заслужить записи в журнале происшествий.
– Несчастный случай? Авария? Или производственная травма?
– Да, что-нибудь из этой оперы.
Клидеро задумчиво нахмурился, но, как мне показалось, лишь для того, чтобы изобразить старание.
– Ничего особенного не вспоминается, – признал он. – Беда в том, что подобные вещи происходят постоянно. Без привязки к какому-то конкретному событию трудно сказать, когда именно случилось одно из них.
– Первое появление призрака, – подсказал я, – oно было именно тогда. Ну, есть идеи?
– Извини, дружище, нет, – беспомощно пожал плечами Рик.
– Ничего страшного, я так, на удачу поинтересовался. Но если что-нибудь вспомнишь, дай знать, И у Шерил спроси, и у тех, кто на полставки работает.
– И у Джона?
Я на секунду задумался.
– Да, и у Джона, и у всех, кого встретишь. Вреда-то вопросы не приносят!
– Равно как и особой пользы, – цинично заметил Клидеро.
– Да, брат, у меня такое же впечатление, – вздохнул я. – Но ведь надежда умирает последней, верно?
Выскользнув из архива во время обеденного перерыва, я перешел через дорогу к Юстонскому вокзалу. Его здание мне никогда не нравилось: похоже на конструкцию из дощатых фруктовых ящиков, которые под руководством ведущего детского шоу «Флаг отплытия» поставили один на другой, а потом многократно увеличили в размере. Зато вокруг находящихся в главном зале часов всегда толпится много людей, так что лучшего места для приватной встречи не придумаешь. Испытывая чувство вины из-за спрятанной под рубашкой ноши, я затравленно огляделся по сторонам. На секунду толпа расступилась, и женская фигура шагах в десяти от меня резко повернулась к газетному прилавку. Абсолютной уверенности не было, но показалось, что это одна из девушек Дамджоиа. Роза. Что же делать? Нужно было идти к Никки, который точно ждать не станет, но я попал в лабиринт, где сгодится любая Ариадна. Несколько шагов, несколько рассосавшихся перед моим натиском групп, но, когда подошел к газетному киоску, девушки и след простыл.
Поморщившись от разочарования, я повернул к «Бургер-кпнг». Экспресс-кафе расположено в главном вестибюле вокзала, дверей нет, поэтому я его и выбрал. Никки любит, чтобы во вес стороны открывался хороший обзор.
Не успел я устроиться за столиком в кофейне, а Никки уже отодвигал соседний стул. Наверняка ведь раньше пришел, но садиться первым против его принципов. Я тут же почувствовал исходящий от него холод: под объемными флисовыми штанами наверняка брикеты с заморженностями, а где-нибудь еще – термос с сухим льдом, чтобы их освежать. В отличие от большинства воскресших Никки очень предусмотрителен и запаслив.
Достав из кармана небольшую пачку листов формата А4, свернутых в восемь раз, зомби вручил их мне. Я удивленно поднял глаза.
– Погибшие девушки, – пояснил он, – по твоему заказу.
– Быстро ты! – изумленно вырвалосьу меня.
– А, легкотня! Как я уже говорил, установки ты дал неконкретные, поэтому и результат соответствующий. Тем не менее твою работу это облегчит. А сегодня что стряслось?
Достав из-под рубашки небольшой, но тяжелый сверток, я положил на стол. В сегодняшний номер «Гардиан» было завернуто нечто тяжелое прямоугольной формы. Сорвав газету, зомби уставился на мою ношу так, будто никогда не видел ничего подобного.
Потребовалось немало смелости, чтобы пройти мимо Фрэнка, пряча ее под рубашкой. Я попросил было его подать тренч-кот, но в конце концов решил не привлекать внимание к своей персоне.
– Нужно проверить, – сказал яНикки, – как следует проверить. Разложить по полочкам, критически разобрать и как можно подробнее описать. Особое внимание удели файлу «Русский-!». Хочу узнать, не баловался ли кто с ним; в смысле, не вносил ли каких необычных изменений.
– Это же чей-то ноутбук! – воскликнул Никки.
– Ага.
– Не твой?
– Нет.
– Кастор, ты его украл?
– Нет, на время одолжил. Потом верну законному владельцу.
– И у тебя хватает наглости передавать его мне?
– Конечно, Никки. На тебя ведь уже охотятся, верно? А ты мертв, значит, терять нечего.
Зомби это явно не понравилось.
– В ходе работы, – начал он, буравя меня гневным взглядом, – я стараюсь привлекать как можно меньше внимания и не задевать сеть. Потому что сеть, – он развёл руками, растопырив пальцы, – как большая полноводная река: по ее берегам на складных стульчиках сидит целая команда парней с удочками наготове. Все, абсолютно все, чего ты касаешься, – это крючок, Кастор. Некоторым хочется узнать о тебе твою подноготную. Чтобы контролировать. Чтобы нейтрализовать. Чтобы убить, когда пожелают. Думаешь, не понимаю, что у меня паранойя в клинической стадии? Понимаю, как никто другой! Но, если иначе не выжить, она становится во благо.
– Ужас, но в подобных рассуждениях действительно просматривается логика, – мрачно отметил я. – Слушай, могу поклясться: твое имя упоминаться не будет. О нашем сотрудничестве не узнает никто, даже мой нынешний босс. Просто хочу найти доказательство того, что уже известно или только кажется, что известно. Поможешь – буду тебе должен, по-крупному должен.
Зомби кивнул медленно и более или менее удовлетворенно.
– Обожаю делать людей должниками, – признался он. – Ладно, Кастор, отымею ноутбук по полной! – Думаешь, удастся определить, влезали в тот файл или нет?
Никки невесело рассмеялся.
– Ты что, шутишь? Я могу определить, пукал ли кто-то, в непосредственной близости от машины и что этот кто-то ел на завтрак. Кастор, у меня же собственные методы, да и средства тоже. Кстати, твоя суккуб – личность известная.
От неожиданности я даже вскочил.
– Что?!
– В некоторых гримуарах встречается описание ее внешности: черные глаза, мертвенно-бледная кожа. А еще имя.
– Джулиет?
– Аджулустикель. «Бафомету сестра, в том роду самая младшая, но необычайной силой обладает. Ни словами, ни искусствами высокими ее не изгонишь, зато сребром свободы лишишь, а буквы имени переставив, успокоишь».