– Предпочитаешь мучить мерно капающей из крана водой или колотить резиновой дубинкой?
   – Ввиду ограниченности бюджета после каждого «не знаю» будешь сама хлопать себя по щекам.
   Чтобы никто не мешал, Рик запустил нас с Шерил в комнатку напротив мастерской. Опустившись на краешек стола, девушка стала болтать ногами, а я приготовился ополовинить спектакль про хорошего и плохого полицейского. Однако Шерил задала вопрос первой:
   – А что, если призраки начнут изгонять людей? От неожиданности я даже опешил.
   – Что?
   – Ну, реши они дать отпор – начнут с тебя, верно? Устранят тех, кто в состоянии оказать сопротивление, а с остальными будут творить все что хотят… – Девушка заговорила с еще большим жаром: – Пожалуй, тебе надо подготовить ученика. Тогда, если ты погибнешь, он найдет призрака-убийцу и отомстит.
   – Предлагаешь свою кандидатуру?
   – Пожалуй, – рассмеялась Шерил. – Если честно, я очень даже не против. Вечерние курсы не ведешь?
   – Нет, только заочные, по Доске Уиджа. [10]
   – Ха-ха-ха! – скорчила гримасу Шерил.
   – Ты здесь давно работаешь?
   – Шерил Тилемаг, редактор каталогов, специалист первого класса. Код доступа к центральному процессору – 31.
   – Так давно?
   – С рождения! – закатив глаза, чуть не взвизгнула девушка. – В феврале четыре года исполнится. А ведь пришла один только каталог составить, то есть месяца на три.
   – Значит, тебе нравится быть архивариусом?
   – Наверное, просто затянуло, – фальшиво-мрачным голосом ответила Шерил. Прирожденная актриса: я едва сдержался, чтобы не захохотать. – В школе у меня всегда хорошо шла история, ее я и решила изучать в Кингс-колледже. Понимаешь, это уже само по себе здорово! Немного девушек из Южного Килберна поступают в университет. По крайней мере, когда я школу заканчивала, было именно так. Хотя о том, чтобы сделать из истории карьеру, никогда не думала… – Шерил глянула на меня так, как центровые смотрят на арбитра, собирающегося показать красную карточку. – Ну какую работу может найти историк? Лично у меня ничего не получалось! Хотелось в магистратуру, а на мне еще за бакалавриат долг в двадцать тысяч висел, так что кредит не давали. Тут и подвернулась эта работа: искали не архивариуса, а редактора каталога, и отчим велел попробовать. – Девушка нахмурилась, лихорадочно роясь в памяти. – Да, в то время он уже был отчимом. Алекс, третий муж моей мамы, сейчас уже бывший.
   – Это все так важно?
   – Мне нравится вести счет. Помнишь инсталляцию Трейси Эмин «Моя постель»? Она там имена всех любовников перечислила. Так вот, устрой что-то подобное моя мама, получилась бы не палатка, а цирк с огромным куполом.
   Для кого-то более методичного или ограниченного во времени разговор с Шерил быстро привел бы либо к убийству, либо к безумию. Я, однако, с удовольствием ей подыгрывал, потому что подозревал: за всей этой клоунадой скрыта веская причина, по которой девушка задала столь необычный вопрос.
   – Значит, ты пришла сюда в 2001 году?
   Шерил улыбнулась своим воспоминаниям.
   – Да, получилось именно так. Знаешь, у меня есть девиз: «Пока не попробовал, не говори, что не нравится». Но тогда и пробовать не хотелось. Дома настоящий скандал вышел: я кричала, мол, лучше пойду на панель, чем буду тухнуть в чертовой библиотеке, Алекс мне поркой грозил…
   – А потом?
   – Я сказала отчиму: клиентов так быстро не найти. – Улыбка погасла, и лицо стало совершенно серьезным. – Так или иначе, работа нужна была срочно, потому что мать выставила меня из дома. Я пришла в архив и торчу здесь вот уже четыре года.
   – Чем занимается редактор каталогов?
   – Почти всем: разбором новых поступлений, созданием баз данных, поддержкой пользователей. Однако больше всего времени занимает чертова ретрооптимизация! – Шерил произнесла это слово так, будто оно обозначало ядовитые отходы производства. – То есть ввод старых печатных каталогов в базу данных. Видишь ли, многие коллекции до сих пор описаны лишь на замшелых печатных листах, которые никто миллионы лет не просматривал. Их сотни тысяч. Как тут с катушек не съехать?! Сильви – наше единственное развлечение.
   – Сильви? Ваша новая сотрудница? Шерил хохотнула громко и отрывисто.
   – Нет, идиот ты эдакий, Сильви – это наш призрак!
   – Значит…
   – Да, я придумала имя. Нужно же как-то ее называть.
   – Зачем? Она с тобой общается?
   Девушка покачала головой, темные брови сдвинулись.
   – Сейчас нет. Когда появилась, первое время постоянно бубнила, а сейчас даже не пискнет.
   Я тут же навострил уши.
   – О чем она говорила?
   – Откуда мне знать? – сурово, даже чуть обиженно спросила Шерил. – Языка-то я не понимаю! Она говорила на русском, или немецком, или шведском, или еще на каком-то… Лишь однажды я догадалась, что она рассказывала про розы.
   Русский, немецкий, или шведский, или еще какой-то… Диапазон широчайший!
   – Ты часто ее видишь? – временно оставив языковую тему, поинтересовался я.
   – Почти каждый день. Наверное, я настроена на се волну.
   – И не боишься? Даже после того, что случилось с Риком?
   – Не-е, мне она не навредит. Бывает же, что с кем-то чувствуешь себя в безопасности. Так вот, я чувствую себя с ней в безопасности. Сильви лишь смотрит, как я работаю, иногда часами. Я единственная, кто от нее не шарахается, и она это ценит. Или, возможно, просто не любит мужчин.
   На секунду замолчав, Шерил смотрела на меня с угрожающей серьезностью.
   – Вероятно, я должна тебя ненавидеть. Ты ведь пришел, чтобы ее изгнать, а это сродни убийству. Сильви уже мертва, а ты хочешь убить ее снова.
   Следующая пауза получилась такой долгой, что я решил: Шерил уже сказала все, что хотела.
   – Вообще-то я не воспринимаю свою миссию как…
   – Знаешь, мне она кажется очень-очень грустной. – Кончиком пальца девушка провела по столу линию, выразительное лицо стало торжественно-мрачным. – Так что, думаю, ты даже одолжение ей сделаешь.
   Джон Тайлер общался со мной с той же неохотой, что и Элис, но к тому времени старший архивариус вернулась в мастерскую и лицемерно передала просьбу Джеффри оказывать мне всяческое содействие.
   Чем дальше, тем большую неприязнь я испытывал к Элис и знал: за этим придется следить. Мне очень не нравилось, как она подрывает авторитет Пила.
   В импровизированной комнате для допросов ответы Тай-лера были краткими, практически односложными, но ведь он и в мастерской цедил сквозь зубы. Давно он работает в Боннингтоне? Нет. Ему здесь нравится? Да, пожалуй. Он видел привидение? Да. Много раз? Да. Оно его пугало? Нет.
   Вообще-то Джона я опрашивал чисто для проформы: насчет призрака у меня уже появились определенные зацепки, по крайней мере в отношении того, как он здесь появился. Строго говоря, необходимость в подсказках Тайлера уже отпала, просто оставлять факты непроверенными не в моих правилах; наверное, я впрямь охотник за привидениями с фиксацией на анальной стадии.
   Итак, почему бы слегка не повысить градус?
   – А что вы вообще знаете о призраках?
   – Почти ничего. – В голосе Тайлера сквозило плохо скрытое презрение. – Не моя специальность.
   – Чаще всего это не души умерших, а квинтэссенция их эмоций, следы и отпечатки, сохранившиеся в местах, где по неясным для нас причинам испытывались сильные переживания.
   Пару секунд я изучал лицо Тайлера, а Тайлер изучал потолок за моим левым плечом. Вид у него был мрачно-непроницаемый.
   – Видите ли, при таких обстоятельствах мне следует искать в архиве вспышки сильных эмоций, связанных с появлением призрака. Настолько интенсивных, чтобы оставить парапсихологическое эхо.
   Многозначительная пауза, но реакции, увы, никакой.
   – Сильные эмоции я ощущаю только от вас. Глаза Тайлера расширились и встретились с моими.
   – Что? – взвизгнул он. – Это неправда! Я никаких эмоций не показывал и ничего не делал!
   – Вы излучаете враждебность.
   – Чушь! Мне просто не нравится то, что происходит в архиве. Хочу выполнять свою работу… – он лихорадочно подбирал слова, – и чтобы меня не трогали. Мечтаю об одном: пусть проблема как можно скорее разрешится.
   – Именно для этого меня сюда и пригласили. Чем больше я узнаю о призраке, тем скорее добьюсь успеха. Может, расскажете о ваших с ним встречах? Когда состоялась последняя?
   – В понедельник утром. – Тайлер все еще держался довольно вызывающе, однако уже не так напряженно и после паузы заговорил без моей подсказки: – Я был в книгохранилище, когда почувствовал ее присутствие. Да, скорее почувствовал, чем увидел. Очень испугался (неудивительно, после того, что случилось с Риком) и побыстрее вышел из хранилища. Она приближалась ко мне, и стало… внезапно стало холодно. Очень холодно, я лаже пар от дыхания видел. Не знаю, из-за нее так получилось, или просто потому, что… – Тайлер осекся. – В общем, я поскорее вышел из хранилища, – мрачно повторил он, вперив глаза в пол.
   – Как выглядит призрак?
   Удивленный взгляд Тайлера метнулся ко мне.
   – Никак не выглядит. Лица нет, по крайней мере верхней части… Простонет.
   – Мистер Пил, описывая призрака, сказал, что на нем красная вуаль…
   – Это не вуаль! – фыркнул Тайлер. – Просто красный цвет, все лицо, кроме рта, красное. Она похожа на тех, кто выступает в телепрограммах, но хочет остаться неузнанным. Вы наверняка таких видели, ну, с расплывчатыми головами. А у этой женщины вместо лица красная клякса.
   – А остальное тело? Джон на секунду задумался.
   – Она показывает только верхнюю половину – белую, прозрачную, сияющую. И. чем ближе подходишь, тем хуже видно. Отсюда, например, – рука Тайлера остановилась в нескольких сантиметрах от груди, – вообще ничего не разобрать.
   – А одежда?
   – На ней капюшон. Одежда белая, и с каждой секундой будто выцветает, так что разглядывать особо не получается.
   Задав еще несколько вопросов, я отпустил Тайлера. Вряд ли он что-то от меня скрывает, но спесь-то надо было сбить!
   После этого я пошел пройтись. Каждый квадратный сантиметр здания превратили в полезную площадь, но, судя по всему, сделали это поэтапно, без четкого плана, зато с большим желанием пробить дверной проем в каждой стене, которая попадалась на пути, и построить новый коридор вокруг каждой лестницы и каждого объекта, который не получалось передвинуть. Похоже, работу еще не закончили: на четвертом и пятом этажах помещения пустовали, а на лестнице валялись строительные инструменты. Сняв поручни, на балкон поставили грузоподъемный блок и уже подняли несколько партий кирпичей.
   Экскурсия по зданию архива завершилась у хранилища первого этажа, где временно находились русские документы.
   Там по предварительной договоренности ждал Рик, который впустил меня внутрь.
   – Дверь можешь просто захлопнуть, – сказал он. – В смысле, когда соберешься уходить. Она автоматически закроется, и ты обратно не попадешь. Счастливой охоты, дружище!
   Клидеро двинулся к двери. Я хотел о чем-то спросить, но о чем именно вспомнил, лишь когда Рик уже исчез в коридоре.
   – Эй, Рик! – позвал я. – Призрак когда-нибудь с тобой разговаривал?
   Клидеро категорично покачал головой.
   – Нет, дружище, она ни слова не говорит.
   – А Шерил утверждает, что сперва та женщина с ней общалась.
   – Похоже на правду, – кивнул Рик. – В первые недели несколько сотрудников слышали, как она разговаривает, а сейчас подруга Шерил просто бросается на людей с ножницами. Конечно, это лучше, чем держать обиду в себе!
   Толкнув дверь так, что та еще полминуты раскачивалась, Клидеро оставил меня одного. Да, куража сразу поубавилось! Если я прав и между призраком, этой комнатой и коллекцией существует какая-то связь, то темноволосая женщина должна была говорить по-русски, а Клидеро – услышать и понять. С другой стороны, если бы Господь хотел, чтобы мы поднялись на гору за один день, Он наверняка установил бы подъемник.
   Сыграв еще несколько мелодий, я попытался выманить призрака, но он на наживку не клюнул. Естественно, существовал и второй вариант работы, хотя пользоваться им очень не хотелось: перспектива изучить каждый из десятков тысяч документов, отыскивая неуловимый эмоциональный отпечаток, мне явно не улыбалась. Все равно ничего не получится, пока не составлю четкий образ призрака. На данном этапе, даже увидев искомый отпечаток, я вряд ли его узнаю.
   В пятом часу в хранилище спустилась Элис.
   – Джеффри интересуется, как идет работа, – остановившись в дверном проеме, заявила она. Похоже, ей нравится стоять в дверях.
   – Пока только фундамент закладываю.
   – Какой еще фундамент?
   – Пытаюсь выяснить, что именно нужно призраку.
   – Я думала, ей нужны мы, разве не так? – наклонив голову, невинно спросила Элис.
   Прикинувшись идиотом, я кивнул.
   – Все не так просто. В моей работе легких случаев раз-два и обчелся. Думаю, та женщина явилась вместе с этим, – я махнул в сторону лежащих на столе писем и открыток, – но даже при подобном раскладе определить ее точку притяжения будет непросто. Хотя она бродит по всему зданию, любимое место, вне всяких сомнений, первый этаж. Следовательно, стоит предположить, что ее влечет нечто на нем находящееся. Вот я и пытаюсь установить…
   – Могу я передать Джеффри, что вы сдвинулись с нуля? – перебила старший архивариус. – Или все еще осматриваетесь?
   – Встреча с призраком уже состоялась, – ответил я, с удовольствием перехватывая изумленный взгляд Элис. – Контакт был очень непродолжительным и дал мне первые штрихи к портрету той женщины. Говорю же, процесс еще в самом зачатке.
   Шагнув в зал, Элис положила на стол шесть пятидесятифунтовых купюр, квитанцию, в которой следовало расписаться, и ручку, которой следовало расписываться.
   – Пожалуйста, – скривилась она, – никто не скажет, что вы не заработали этих денег.
   В половине шестого я решил, что на сегодня хватит. Призрачная женщина на контакт не шла, а в здании архива с каждой минутой становилось все холоднее: в отличие от сотрудников отопление работало строго по графику.
   Элис Гасконь провела меня бесконечным лабиринтом коридоров в фойе, где Фрэнк, сняв с плечиков конфискованную утром шинель, поставил на конторку пару посылок в коробках с символикой «Федерал экспресс». Пока старший архивариус расписывалась в получении, к гардеробу спустились остальные служащие. Шерил подошла ко мне.
   – В субботу был мой день рождения, – сказала она.
   – Поздравляю.
   – Спасибо! Хочу угостить всех выпивкой, давай с нами!
   Отказываться было неудобно, и я согласился. Только тогда Шерил заметила Элис, расписывающуюся за посылки.
   – Прости, Элис! Тебя тоже приглашаю, если хочешь – пошли.
   Вот оно, шитое белыми нитками дружелюбие.
   – Нет, спасибо! – Лицо старшего архивариуса превратилось в маску. – Мне надо задержаться здесь еще как минимум на час. Развлекайтесь!

6

   Джон с Риком уже ждали на улице и зашагали рядом. Тайлер никак не отреагировал на мое присутствие в компании, однако, думаю, оно его не слишком радовало.
   В пивной на Тонбридж-стрит Шерил пошла за напитками, а Рик, Джон и я стали искать столик. Справились без особого труда: закончившие рабочий день посетители только начали слетаться на блеск пластиковой позолоты и сомнительный аромат сандвичей, не обращая никакого внимания на два ряда игральных автоматов, что синхронно позванивали вдаль-нем углу.
   – Ну, как тебе Боннингтон? – сардонически усмехаясь, спросил Рик. Похоже, надеется услышать нечто эмоциональное, чтобы потом смаковать.
   Ответил я не сразу.
   – Ну, по сути, это офис. Чем больше их видишь, тем меньше различий замечаешь.
   – А ты сам когда-нибудь в офисе работал? – многозначительно спросил Тайлер.
   – Я всегда занимался тем, чем сейчас, – ответил я, умолчав о том, что последние полтора года вообще бездельничал. – За исключением случайных подработок в студенческие времена. Хотя приглашения несколько раз получат.
   – Я-то много перевидал, – произнес Рик. – Но такого, как здесь, никогда.
   – Болото страха и ненависти, – нехотя кивнул я. – А у Элис что за проблемы? Она всегда такая? Клидеро вскинул брови.
   – Вообще-то нет. Конечно, она по жизни стерва, а сейчас еще и с Джеффри поссорилась. Наверное, целую неделю кофе в постель не получала!
   – Так они с Пилом… хм, не только в рабочее время общаются?
   Рик усмехнулся, а Тайлер поджал губы.
   – Ага, – кивнул Клидеро, – именно. Появись должность повыше главного управляющего, Элис тотчас бы собрала манатки и пошла ублажать новую шишку. Кого ни посади в крутое кресло, кандидатка на перспективные штаны всегда найдется.
   В словах Рика звучала неприкрытая горечь. Элис ведь моложе него, а по неофициальной иерархии старше. Трудно сказать, что не поделили эти двое и чьими усилиями поддерживается перемирие.
   – А из-за чего они с Пилом поссорились? – спросил я, стараясь и, от темы не отойти, и на горькие сетования Рика не реагировать. Казалось, он ошибается в отношении Элис: она мне не понравилась, однако, почти уверен, через постель к сладкой должности не пошла бы.
   – Вряд ли нам стоит об этом говорить, – чопорно отозвался Тайлер. – Зачем сплетни распространять? Еще не факт, что…
   – Из-за тебя, – перебил Клидеро таким тоном, будто это подразумевалось само собой. – Из-за тебя и призрака. Джеффри с самого начала хотел с ним разобраться, да Элис заартачилась: мол, ничего не было, а у нас всех галлюцинации. В октябре, когда призрак исчез, она такая гордая ходила… А потом темноволосая женщина вернулась… – Он показал на свою забинтованную щеку. – Пил сказал, все, пора меры принимать, Элис ни в какую. Тогда Джеффри возьми и вызови тебя, не посоветовавшись с ней.
   – Наверное, 80 дама расстроилась, – вставил я.
   Клидеро возбужденно закивал, явно наслаждаясь приятными воспоминаниями.
   – Не то слово! Командует-то в основном она, Пил в кабинете отсиживается. А если Джеффри получит должность в Бильбао, в его кресло, по всей видимости, сядет мисс Гасконь. Надо же, он ослушаться ее посмел, перед всеми нами идиоткой выставил! Особенно если учесть, что тебя вызвал внезапно, вместо того чтобы прямо сказать: вот, мол, Элис, я с тобой не согласен. Лишь тайком ей перечить и отваживается…
   Вспомнилось, как сам Пил рассказывал мне про Бильбао: вроде бы намечалась важная поездка. Я решил спросить об этом Клидеро.
   – Джеффри все в музей Гуггенхайма подмазаться норовит, – с открытым пренебрежением ответил Рик. – Специалист по истории искусств из него такой же, как из меня архиепископ Кентерберийский. Тем не менее Пил постоянно читает там лекции и отлично ладит с попечительским советом. Завтра его вызывают на чисто дружеский разговор, который, как надеется наш руководитель, плавно перерастет в собеседование по приему на работу. Элис тоже надеется: еще бы, спит и видит, чтобы занять место Пила.
   – Не думаю, что все так просто, – возразил Джон.
   – А вот я думаю, – с суровой бесстрастностью отрезал Рик. – Нисколько не сомневаюсь, что…
   Тут вернулась Шерил с выпивкой, и Клидеро, замолчав на полуслове, помог ей переставить бутылки и кружки с подноса на стол.
   – Ну, ты уже взял ее под прицел? – спросил он, вернувшись на свое место с бутылкой «Беке».
   – Кого, Элис?
   – Нашу призрачную подругу!
   Шерил вручила мне кружку: надо же, ни капли не пролила, так опыт и проявляется!
   – Пока нет, но процесс пошел. Надеюсь, и результат скоро появится.
   – Рику прямо сейчас подавай! – усмехнулась Шерил. – Он ненавидит мою Сильви.
   – Ты несправедлива! – решительно покачал головой Клидеро. – Яее вовсе не ненавижу, просто хочу, чтобы обрела вечный приют. И желательно поскорее, на третьей космической, то есть адовой скорости!
   Шерил, смеясь, села рядом с Риком и поддела его локтем:
   – Вот ублюдок!
   Мы выпили водки и пива за здоровье именинницы, а она отвесила фальшивый поклон.
   – Спасибо, друзья, спасибо! Чтобы следующий день рождения отметить в Иерусалиме! Или где угодно, только не здесь!
   Дзынь-дзынь, чин-чин! Вытерев рот тыльной стороной руки, Шерил громко рыгнула, однако я почему-то не возмутился, а растрогался.
   – Так это ваш первый призрак? – поинтересовался я, пытаясь отвести разговор от некорректного вопроса о моих успехах и еще менее корректного о праве Элис на наследование высокой должности.
   Тайлер с Риком кивнули, а Шерил, пригубив пиво, отрицательно покачала головой.
   – Нет, – сделав глоток, проговорила она, – у меня третий. Один из двух предыдущих был парнем, с которым я в свое время встречалась.
   – Ты встречалась?… – изумленно переспросил Тайлер.
   – Естественно, когда он был человеком. А потом меня донимал его призрак… Ужас, правда? Его звали Дании Пейтон. Смешной такой, веселый. Золотистые волосы, накачанное тело: он постоянно в спортзал ходил… – Шерил жестом изобразила внушительного размера бицепсы. – Увы, он оказался бисексуалом, а от меня, естественно, скрывал, что параллельно встречается с парнем. А тот парень встречался с другим, который избил моего Дании и бросил в Темзу. Бросил и промахнулся… Точнее, столкнул с моста Ватерлоо, но при этом стоял не посредине, а в самом начале, так что Дании рухнул на берег в нескольких сантиметрах от воды и сломал шею… – Шерил вошла в раж и явно наслаждалась нашим изумленным вниманием. – Сходила я на похороны, как следует наревелась. Рыдаю, а сама говорю: «Эх, ты, паскудник эдакий, не мог с похотью справиться! Вот, что посеешь, то и пожнешь…»
   – Шерил! – поморщился Тайлер. – Разве можно с такими мыслями на похороны ходить?
   – Почему нет? – обращаясь к нам с Риком, развела руками девушка. – Мысли-то в траур не облачишь! Я искренне горевала о Дании, погибшем в самом расцвете лет, но ведь он умер, потому что изменял мне с парнем, а это не могло не злить. По-моему, истинный смысл похорон именно в том, чтобы избавиться от дурных мыслей и примириться с покойным. Вроде как душу очищаешь, верно? Только Дании мириться не желал, – выдержав эффектную паузу, Шерил взглянула на нас. – Возвращаюсь домой, а он в спальне торчит, абсолютно голый, представляете? На мой крик сбежалась вся семья, мать с отчимом целую бучу подняли. Мама чуть не описалась от страха, потому что увидела призрака, а Полус – мой отчим номер два – взбесился, потому что увидел призрака белого парня. Полус заорал: мы с мамой грязные шлюхи, и так далее, а Дании прильнул ко мне, будто хотел обнять. Отчим попытался его ударить, но вместо этого разбил окно.
   Девушка расхохоталась, а за ней и я. Вообще-то история довольно мрачная, однако фальшиво-серьезный голос Шерил делал ее смешной в лучших традициях уайтхолльского фарса. [11]Тайлер смотрел на нее с неумолимо-прокурорским видом, даже Рик, и тот качал головой изумленно и одновременно испуганно.
   – Ну, Шерил, ты неисправима, – вздохнул Клидеро, – рассказываешь страшилки, а потом смеешься. Вот только кульминации в твоих историях никогда не бывает.
   – Почему, в этой есть: я изгнала дух Дании. __ Что-что ты сделала? – вскричал Рик. Шерил окинула меня озорным взглядом:
   – Слушай, у вас, часом, соглашения о «закрытом цехе» нет? Ну, как у актеров или водителей такси?
   – Представь, есть, – отозвался я, – так что жди: члены профсоюза вот-вот надерут тебе задницу!
   – Мое любимое место! – усмехнулась девушка. – Знаете, сначала я нисколько не возражала против его присутствия. Мне нравилось, что он не совсем исчез. Мы с ним даже разговаривали… Хотя Дании не отвечал, чувствовалось, что он слушает. Я любой секрет могла ему доверить…
   Но, сами знаете, время идет… Да и парня не пригласишь, если за тобой наблюдает призрак его предшественника. А еще он постоянно грустил, совсем как Сильви, вот я и подумала: лучше поставить на отношениях жирную точку.
   Я устроила Дании стандартную прощальную беседу, как живому… Усадила рядом с собой на кровать и сказала: мол, давай останемся друзьями и так далее, но любить тебя уже не люблю и встречаюсь с другим. Сами знаете, как это бывает, по крайней мере, надеюсь, что знаете. Так вот, пока мы разговаривали, он становился все бледнее и бледнее, а когда я почти закончила, паф!и исчез, будто… будто свет выключили. – Шерил на секунду задумалась, беззаботная улыбка померкла. – И тогда я по-настоящему разрыдалась.
   Мертвая тишина за нашим столиком была лучшим признанием таланта Шерил как рассказчицы.
   – Да, умеешь ты устраивать праздничные вечеринки… – наконец протянул Тайлер.
   – Вот именно, умею, – едко отозвалась девушка. – Еще капля сарказма с твоей стороны, Джон, и в воскресенье ты к нам не придешь.
   – А что будет в воскресенье? – уточнил я.
   – Моя мама замуж выходит. Снова… Венчается в Бромп-тонской молельне. Четвертое венчание в ее жизни, поэтому священник скажет не «Пока смерть не разлучит вас», а что-то вроде «И кто же очередной счастливчик?» Мне пришла в голову чудо-идея: я спросила Джеффри, нельзя ли устроить прием в читальном зале архива, и он разрешил. Так что приглашаю всех.
   – Значит, ты не злишься за то, что она вышвырнула тебя на улицу? – спросил я, удивленный даже больше, чем историей о призраке: похоже, решимость этой девушки поколебать ой как непросто.
   Шерил расхохоталась:
   – Мы ругаемся в пух и прах, а потом снова миримся… так всегда было. Кто меня раздражает, так это ее чертовы бой-френды, женихи и мужья. Прямо конвейер какой-то! Последний, по-моему, хуже Полуса и Алекса, вместе взятых. Ничего, он долго не продержится.