Страница:
Тейлор облокотилась на стол и, прихлебывая из чашки, посмотрела на Рида.
– У меня тоже есть несколько вопросов.
– Спрашивайте.
– К чему такая спешка с аннулированием товарищества?
– Мои клиенты потеряли дорогого им человека. То же можно сказать и о других семьях, чьи близкие были на яхте. Естественно, что они хотят отгородиться от прошлого. Что в этом странного?
– В самом этом желании – ничего. Но только в том случае, если все причастные к товариществу лица были столь же порядочны и честны, как вы пытаетесь это представить.
– Я ничего не пытаюсь представить. Скорее это делаете вы. Чью же честность вы ставите под сомнение?
– Гордона, – прямо ответила Тейлор. – Что касается его друзей и семьи, то, возможно, они просто не хотят осквернять его память. Отсюда следует еще один вопрос: почему вы все-таки оказались на той встрече? Вы ведь адвокат по уголовным делам. Гордон занимался чем-то противозаконным?
Рид сверлил ее проницательным взглядом, но прочесть что-либо в его темно-синих глазах Тейлор не могла.
– Откуда у вас такая уверенность в беспринципности Гордона? Чем он заслужил такую подозрительность с вашей стороны… и такой страх?
Тейлор невесело усмехнулась и потрясла головой:
– А вы хороши. Очень хороши. Не только уклонились от моего вопроса, но и вернули его мне.
Рид поставил чашку и наклонился вперед.
– Я веду не только уголовные дела. Я был на той встрече, потому что меня попросил Дуглас Беркли. Он мой клиент. И Джонатан Мэллори тоже. Так что же было между вами и Гордоном? Здесь явно что-то личное. У вас была связь с Гордоном?
Тейлор снова ощутила подкатывавшийся к горлу комок.
– Нет.
– И все-таки я прав. Было что-то личное.
– Гордон был циничным негодяем. Использовал людей, Стеф оказалась просто его очередной жертвой. – К своему ужасу, Тейлор обнаружила, что у нее дрожат руки. На стол выплеснулся кофе. Она быстро схватила губку и принялась вытирать стол, чтобы скрыть дрожь.
Рид схватил ее за руку и остановил бессмысленное движение.
– Было еще что-то. Что именно?
Она подняла голову и встретилась с ним взглядом.
– Ощущение вины, прежде всего. Стеф была не только моей двоюродной сестрой. Она была моей лучшей подругой. Я чувствую свою вину. Я знала, что Гордон – плохой для нее выбор. Все признаки были налицо. Я пыталась убедить ее в этом, но не смогла. А теперь уже слишком поздно.
– Вы не несете ответственности за…
– Не надо, – прервала его Тейлор. – Я психолог, и мне известен механизм возникновения и суть моего эмоционального состояния. Я также знаю, что проще обуздать чужие страхи, чем свои собственные. Поэтому оставьте это.
– Хорошо, не буду. Но вы так и не ответили на вторую часть моего вопроса. Что Гордон сделал вам? Не вашей кузине, а вам лично.
Тейлор охватило ледяное спокойствие. Она уже столько раз об этом говорила – и со своим психотерапевтом, и с полицией. Слова не вызывали боли. Память – вот что мучило ее. Поэтому – какая разница? Пусть и Рид Уэстон узнает об этом.
– Хотите ответ? Ладно. Он пытался изнасиловать меня. На этот раз Рид был ошеломлен. Его зрачки расширились.
– Когда?
– В тот день, когда погиб. Прямо в этой квартире. Он пришел, чтобы забрать кое-какие вещи для Стеф. По крайней мере так он объяснил свое присутствие здесь. Но очень скоро я обнаружила, что он преследовал совсем другую цель.
Рид сжал губы.
– Вы сказали, он пытался изнасиловать вас. Что же остановило его? Вы?
– К сожалению, не я. – Это было нелегкое признание, после чего Тейлор чувствовала себя слабой и виноватой.
Стеф остановила его. Она неожиданно позвонила снизу. Гордон ушел, оставив меня без сознания, пристегнутой наручником к кровати.
– Боже, – едва слышно пробормотал Рид, вперив взгляд в поверхность стола.
– Так что теперь вы знаете, отчего я вышла из себя, столкнувшись с Джонатаном Мэллори, и почему я не слишком доверяю всему, что касается его погибшего брата.
– Да. И почему вы не расстаетесь с мобильным телефоном в своей квартире, словно с каким-то спасительным средством. – Рид взглянул на Тейлор. – Он вас не ранил?
– Для меня все закончилось благополучно. Полиция приняла мое заявление о насилии. Но поскольку не было смысла вести расследование в отношении погибшего человека, дело было закрыто. Любое наказание, грозившее Гордону, не шло ни в какое сравнение с тем, что его постигло. – Голос Тейлор дрогнул. – Но Стеф… и другие люди… они не должны были погибнуть вместе с ним. Такая несправедливость болью отзывается в моем сердце.
– Я понимаю. – Рид залпом допил кофе, и Тейлор показалось, будто он пожалел, что это не алкогольный напиток. – Простите меня. Я понятия не имел об этом. Да и мои клиенты тоже. Теперь я понимаю, почему вы так настороженно отнеслись к подписанию контракта и почему так испугались, наткнувшись на Джонатана.
Тейлор хотела сказать, что вряд ли он может это понять, но передумала. Рид пытался выразить ей сочувствие, так что лучше проявить сдержанность.
– Конечно, – продолжил Рид, словно прочитав ее мысли, – мне не дано знать того, что вам довелось испытать. Но я не могу не сопереживать вам. У меня три сестры, две невестки и четыре племянницы. И всех я научил приемам самозащиты. Мы живем в Ужасном мире.
То, что он упомянул семью, удивило Тейлор. Ей трудно было представить Рида в большой дружной семье.
Реакция Тейлор не осталась незамеченной, и впервые со времени их знакомства Рид засмеялся.
– Не стоит так удивляться. Даже у акул бывают семьи.
– Верно. Просто трудно представить вас членом большого сплоченного клана.
– И все-таки это так. Нас семеро. У меня три брата и три сестры. Только двое еще не обзавелись своими семьями. У всех остальных дети. У меня есть и племянницы, и племянники. Уэстоны разбросаны по всей стране.
– Ого! А где вы росли?
– В маленьком городке в Вермонте. Мои старики до сих пор там живут. По праздникам на них сваливается целая куча детей – взрослых и маленьких.
– Это чудесно, особенно для ваших племянниц и племянников. Любящую семью не заменить ничем.
– Согласен. – Последовал еще один оценивающий взгляд. – Это профессиональный или личный вывод?
– И то и другое. Рид кивнул.
– Я прочитал вашу биографическую справку на сайте радиостанции в Интернете. Вы специализируетесь на консультациях по семейным вопросам не только на радио, но и в Академической школе Деллинджера. У вас, должно быть, особо доверительные отношения с подростками.
Губы Тейлор тронула мимолетная улыбка.
– Это зависит от того, с кем приходится беседовать и когда. Но вообще работа с ребятами приносит мне огромное удовлетворение.
– Школа Деллинджера – элитное и весьма дорогое заведение.
– Что оказывает еще больший прессинг на посещающих ее детей. – Тейлор встала, чтобы снова наполнить чашки. – Стремление к успеху прививается им с пеленок. Добавьте к этому чрезмерное богатство и, очень часто, отсутствие нравственной поддержки в качестве уравновешивающего фактора. В результате нередко из них получаются одинокие, испорченные, запуганные и не способные к самооценке подростки, которым не к кому обратиться. Я ничего не имею против стремления ребят к финансовому успеху. Но можно ли оправдать отсутствие заботы со стороны родителей, вечно занятых делами и не находящих времени для воспитания детей?
– Согласен. – Рид внимательно слушал ее. – Чувствуется, что вы очень увлечены своим делом.
– Я не представляю себе, как можно делать что-то без интереса.
– А какая у вас семья? – спросил Рид. – Большая или маленькая?
Тейлор хотелось сказать, что у нее вообще нет семьи.
– Я единственный ребенок, – ответила она вместо этого. – Поэтому утрата Стеф оказалась для меня слишком болезненной.
Разговор вернулся к предмету, с которого, собственно, и был начат.
Рид прочистил горло.
– Послушайте, Тейлор, я не собираюсь уговаривать вас подписать контракт. Нет так нет. – Он выдержал паузу. – Просто скажите, что из рассказанного вами можно передать моим клиентам, а что нет.
– Вы имеете в виду Гордона?
– Да.
– Ваша лояльность к клиентам оправдана профессиональной этикой. Я понимаю это.
– Конечно. Но профессиональная этика не оправдывает вторжения в вашу личную жизнь. Если вы не хотите, чтобы они знали, что произошло между вами и Гордоном, я отнесусь к этому с должным пониманием.
Молчание Тейлор затянулось, пока она обдумывала слова Рида.
– Спасибо, но я думаю, они знают, каков был Гордон на самом деле. Поэтому можете говорить им все, что сочтете нужным.
Она подняла голову и заглянула Риду в глаза.
– Что же касается контракта, то я подпишу его. Чем больше я Думаю об этом, тем больше осознаю, насколько все это ничтожно. Эта возня вокруг денег не воскресит Стеф и не сотрет из памяти того, что сделал со мной Гордон. Лучше оборвать все нити. Это поможет мне двигаться дальше, как и другим родственникам, о которых вы говорили. – Решение пришло неожиданно, но Тейлор чувствовала, что именно так и следует поступить. – В понедельник я позвоню Джозефу, чтобы он все организовал. Передайте вашим клиентам, чтобы они не беспокоились. Я не буду препятствовать роспуску товарищества Гордона, хотя их мотивы кажутся мне несколько подозрительными.
Рид не стал подтверждать или опровергать ее предположение.
– Это ваше окончательное решение? Тейлор кивнула:
– Мне не нужны эти деньги. И моей семье они не нужны. Приготовьте чек. В память о Стеф я переадресую его в Театральный фонд развития. Ей бы это понравилось.
– Она была связана с театром?
– Да, она была актрисой. – Тейлор с грустной улыбкой смотрела в кофейную чашку и недоумевала про себя, почему вдруг она рассказывает все это Риду. – В тот последний день своей жизни Стеф поздно вернулась домой из-за прослушивания. Отбиралась актриса на основную роль второго плана. Так вот, она получила ее. Ее агент позвонил и сказал мне об этом просто из уважения к ее памяти. Если бы Стеф не погибла, то первого февраля у нее была бы премьера.
В воздухе повисло тягостное молчание.
– Она, по-видимому, была талантлива, – наконец сказал Рид.
– Была.
Подавшись вперед, Рид накрыл ладонью ее руку:
– Тейлор… мне действительно жаль.
Ощущение от его прикосновения было приятным. Слишком приятным.
Время напомнить, что уже поздно. Тейлор встала.
– Уже поздно. Я очень устала.
– Понятно. – Рид тоже поднялся. – Я не хотел расстраивать вас.
– Вы не виноваты. Просто мне больно сознавать, как много Стеф могла бы сделать в жизни. Но эта боль не вернет ее назад.
– Со временем боль утихнет.
– Конечно. Как говорят, время – лучший лекарь. Рид вопросительно посмотрел на нее:
– Вы переезжаете из-за воспоминаний о Стеф или из-за воспоминаний о Гордоне?
На этот вопрос Тейлор могла ответить откровенно.
– По обеим причинам. А еще из соображений целесообразности. Это помещение слишком велико для меня одной. Я переезжаю в другую квартиру, в паре кварталов отсюда. – Тейлор слегка улыбнулась Риду, и на какое-то мгновение между ними пробежала искорка инстинктивного осознания взаимной симпатии.
Влечение не возникло внезапно. Тейлор чувствовала, как оно вызревало. И тем не менее она была не готова к этому.
Решив задушить это чувство в зародыше, она размеренным шагом обогнала Рида и, проведя его в холл, протянула ему пальто.
– И когда состоится «великое переселение»? – спросил он, надевая пальто.
– Аренда начинается с первого марта. Так что у меня пять-шесть недель в запасе.
– Хорошо. – Рид остановился, осматривая из холла гостиную. – Для того, чем нам предстоит заняться, времени достаточно. Понадобится большая незахламленная комната. Эта подойдет.
Тейлор растерянно моргнула:
– Простите, но что это вы задумали?
Веселые искорки промелькнули в его полуночных глазах, но, когда он заговорил, лицо его было абсолютно серьезным.
– Сделать так, чтобы вы чувствовали себя менее уязвимой. Добиться, чтобы вы меньше паниковали, находясь один на один с мужчиной.
Тейлор была удивлена его проницательностью. Она считала, что умеет скрывать свои чувства. И теперь ей было интересно, а скорее любопытно, узнать, что же он собирался предпринять.
– Ну что ж, я согласна. Но как вы намереваетесь совершить такое чудо?
Рид оставался невозмутимым.
– Буду преподавать вам уроки самообороны. Отдыхайте. Мы начнем со следующей недели.
Глава 8
Глава 9
– У меня тоже есть несколько вопросов.
– Спрашивайте.
– К чему такая спешка с аннулированием товарищества?
– Мои клиенты потеряли дорогого им человека. То же можно сказать и о других семьях, чьи близкие были на яхте. Естественно, что они хотят отгородиться от прошлого. Что в этом странного?
– В самом этом желании – ничего. Но только в том случае, если все причастные к товариществу лица были столь же порядочны и честны, как вы пытаетесь это представить.
– Я ничего не пытаюсь представить. Скорее это делаете вы. Чью же честность вы ставите под сомнение?
– Гордона, – прямо ответила Тейлор. – Что касается его друзей и семьи, то, возможно, они просто не хотят осквернять его память. Отсюда следует еще один вопрос: почему вы все-таки оказались на той встрече? Вы ведь адвокат по уголовным делам. Гордон занимался чем-то противозаконным?
Рид сверлил ее проницательным взглядом, но прочесть что-либо в его темно-синих глазах Тейлор не могла.
– Откуда у вас такая уверенность в беспринципности Гордона? Чем он заслужил такую подозрительность с вашей стороны… и такой страх?
Тейлор невесело усмехнулась и потрясла головой:
– А вы хороши. Очень хороши. Не только уклонились от моего вопроса, но и вернули его мне.
Рид поставил чашку и наклонился вперед.
– Я веду не только уголовные дела. Я был на той встрече, потому что меня попросил Дуглас Беркли. Он мой клиент. И Джонатан Мэллори тоже. Так что же было между вами и Гордоном? Здесь явно что-то личное. У вас была связь с Гордоном?
Тейлор снова ощутила подкатывавшийся к горлу комок.
– Нет.
– И все-таки я прав. Было что-то личное.
– Гордон был циничным негодяем. Использовал людей, Стеф оказалась просто его очередной жертвой. – К своему ужасу, Тейлор обнаружила, что у нее дрожат руки. На стол выплеснулся кофе. Она быстро схватила губку и принялась вытирать стол, чтобы скрыть дрожь.
Рид схватил ее за руку и остановил бессмысленное движение.
– Было еще что-то. Что именно?
Она подняла голову и встретилась с ним взглядом.
– Ощущение вины, прежде всего. Стеф была не только моей двоюродной сестрой. Она была моей лучшей подругой. Я чувствую свою вину. Я знала, что Гордон – плохой для нее выбор. Все признаки были налицо. Я пыталась убедить ее в этом, но не смогла. А теперь уже слишком поздно.
– Вы не несете ответственности за…
– Не надо, – прервала его Тейлор. – Я психолог, и мне известен механизм возникновения и суть моего эмоционального состояния. Я также знаю, что проще обуздать чужие страхи, чем свои собственные. Поэтому оставьте это.
– Хорошо, не буду. Но вы так и не ответили на вторую часть моего вопроса. Что Гордон сделал вам? Не вашей кузине, а вам лично.
Тейлор охватило ледяное спокойствие. Она уже столько раз об этом говорила – и со своим психотерапевтом, и с полицией. Слова не вызывали боли. Память – вот что мучило ее. Поэтому – какая разница? Пусть и Рид Уэстон узнает об этом.
– Хотите ответ? Ладно. Он пытался изнасиловать меня. На этот раз Рид был ошеломлен. Его зрачки расширились.
– Когда?
– В тот день, когда погиб. Прямо в этой квартире. Он пришел, чтобы забрать кое-какие вещи для Стеф. По крайней мере так он объяснил свое присутствие здесь. Но очень скоро я обнаружила, что он преследовал совсем другую цель.
Рид сжал губы.
– Вы сказали, он пытался изнасиловать вас. Что же остановило его? Вы?
– К сожалению, не я. – Это было нелегкое признание, после чего Тейлор чувствовала себя слабой и виноватой.
Стеф остановила его. Она неожиданно позвонила снизу. Гордон ушел, оставив меня без сознания, пристегнутой наручником к кровати.
– Боже, – едва слышно пробормотал Рид, вперив взгляд в поверхность стола.
– Так что теперь вы знаете, отчего я вышла из себя, столкнувшись с Джонатаном Мэллори, и почему я не слишком доверяю всему, что касается его погибшего брата.
– Да. И почему вы не расстаетесь с мобильным телефоном в своей квартире, словно с каким-то спасительным средством. – Рид взглянул на Тейлор. – Он вас не ранил?
– Для меня все закончилось благополучно. Полиция приняла мое заявление о насилии. Но поскольку не было смысла вести расследование в отношении погибшего человека, дело было закрыто. Любое наказание, грозившее Гордону, не шло ни в какое сравнение с тем, что его постигло. – Голос Тейлор дрогнул. – Но Стеф… и другие люди… они не должны были погибнуть вместе с ним. Такая несправедливость болью отзывается в моем сердце.
– Я понимаю. – Рид залпом допил кофе, и Тейлор показалось, будто он пожалел, что это не алкогольный напиток. – Простите меня. Я понятия не имел об этом. Да и мои клиенты тоже. Теперь я понимаю, почему вы так настороженно отнеслись к подписанию контракта и почему так испугались, наткнувшись на Джонатана.
Тейлор хотела сказать, что вряд ли он может это понять, но передумала. Рид пытался выразить ей сочувствие, так что лучше проявить сдержанность.
– Конечно, – продолжил Рид, словно прочитав ее мысли, – мне не дано знать того, что вам довелось испытать. Но я не могу не сопереживать вам. У меня три сестры, две невестки и четыре племянницы. И всех я научил приемам самозащиты. Мы живем в Ужасном мире.
То, что он упомянул семью, удивило Тейлор. Ей трудно было представить Рида в большой дружной семье.
Реакция Тейлор не осталась незамеченной, и впервые со времени их знакомства Рид засмеялся.
– Не стоит так удивляться. Даже у акул бывают семьи.
– Верно. Просто трудно представить вас членом большого сплоченного клана.
– И все-таки это так. Нас семеро. У меня три брата и три сестры. Только двое еще не обзавелись своими семьями. У всех остальных дети. У меня есть и племянницы, и племянники. Уэстоны разбросаны по всей стране.
– Ого! А где вы росли?
– В маленьком городке в Вермонте. Мои старики до сих пор там живут. По праздникам на них сваливается целая куча детей – взрослых и маленьких.
– Это чудесно, особенно для ваших племянниц и племянников. Любящую семью не заменить ничем.
– Согласен. – Последовал еще один оценивающий взгляд. – Это профессиональный или личный вывод?
– И то и другое. Рид кивнул.
– Я прочитал вашу биографическую справку на сайте радиостанции в Интернете. Вы специализируетесь на консультациях по семейным вопросам не только на радио, но и в Академической школе Деллинджера. У вас, должно быть, особо доверительные отношения с подростками.
Губы Тейлор тронула мимолетная улыбка.
– Это зависит от того, с кем приходится беседовать и когда. Но вообще работа с ребятами приносит мне огромное удовлетворение.
– Школа Деллинджера – элитное и весьма дорогое заведение.
– Что оказывает еще больший прессинг на посещающих ее детей. – Тейлор встала, чтобы снова наполнить чашки. – Стремление к успеху прививается им с пеленок. Добавьте к этому чрезмерное богатство и, очень часто, отсутствие нравственной поддержки в качестве уравновешивающего фактора. В результате нередко из них получаются одинокие, испорченные, запуганные и не способные к самооценке подростки, которым не к кому обратиться. Я ничего не имею против стремления ребят к финансовому успеху. Но можно ли оправдать отсутствие заботы со стороны родителей, вечно занятых делами и не находящих времени для воспитания детей?
– Согласен. – Рид внимательно слушал ее. – Чувствуется, что вы очень увлечены своим делом.
– Я не представляю себе, как можно делать что-то без интереса.
– А какая у вас семья? – спросил Рид. – Большая или маленькая?
Тейлор хотелось сказать, что у нее вообще нет семьи.
– Я единственный ребенок, – ответила она вместо этого. – Поэтому утрата Стеф оказалась для меня слишком болезненной.
Разговор вернулся к предмету, с которого, собственно, и был начат.
Рид прочистил горло.
– Послушайте, Тейлор, я не собираюсь уговаривать вас подписать контракт. Нет так нет. – Он выдержал паузу. – Просто скажите, что из рассказанного вами можно передать моим клиентам, а что нет.
– Вы имеете в виду Гордона?
– Да.
– Ваша лояльность к клиентам оправдана профессиональной этикой. Я понимаю это.
– Конечно. Но профессиональная этика не оправдывает вторжения в вашу личную жизнь. Если вы не хотите, чтобы они знали, что произошло между вами и Гордоном, я отнесусь к этому с должным пониманием.
Молчание Тейлор затянулось, пока она обдумывала слова Рида.
– Спасибо, но я думаю, они знают, каков был Гордон на самом деле. Поэтому можете говорить им все, что сочтете нужным.
Она подняла голову и заглянула Риду в глаза.
– Что же касается контракта, то я подпишу его. Чем больше я Думаю об этом, тем больше осознаю, насколько все это ничтожно. Эта возня вокруг денег не воскресит Стеф и не сотрет из памяти того, что сделал со мной Гордон. Лучше оборвать все нити. Это поможет мне двигаться дальше, как и другим родственникам, о которых вы говорили. – Решение пришло неожиданно, но Тейлор чувствовала, что именно так и следует поступить. – В понедельник я позвоню Джозефу, чтобы он все организовал. Передайте вашим клиентам, чтобы они не беспокоились. Я не буду препятствовать роспуску товарищества Гордона, хотя их мотивы кажутся мне несколько подозрительными.
Рид не стал подтверждать или опровергать ее предположение.
– Это ваше окончательное решение? Тейлор кивнула:
– Мне не нужны эти деньги. И моей семье они не нужны. Приготовьте чек. В память о Стеф я переадресую его в Театральный фонд развития. Ей бы это понравилось.
– Она была связана с театром?
– Да, она была актрисой. – Тейлор с грустной улыбкой смотрела в кофейную чашку и недоумевала про себя, почему вдруг она рассказывает все это Риду. – В тот последний день своей жизни Стеф поздно вернулась домой из-за прослушивания. Отбиралась актриса на основную роль второго плана. Так вот, она получила ее. Ее агент позвонил и сказал мне об этом просто из уважения к ее памяти. Если бы Стеф не погибла, то первого февраля у нее была бы премьера.
В воздухе повисло тягостное молчание.
– Она, по-видимому, была талантлива, – наконец сказал Рид.
– Была.
Подавшись вперед, Рид накрыл ладонью ее руку:
– Тейлор… мне действительно жаль.
Ощущение от его прикосновения было приятным. Слишком приятным.
Время напомнить, что уже поздно. Тейлор встала.
– Уже поздно. Я очень устала.
– Понятно. – Рид тоже поднялся. – Я не хотел расстраивать вас.
– Вы не виноваты. Просто мне больно сознавать, как много Стеф могла бы сделать в жизни. Но эта боль не вернет ее назад.
– Со временем боль утихнет.
– Конечно. Как говорят, время – лучший лекарь. Рид вопросительно посмотрел на нее:
– Вы переезжаете из-за воспоминаний о Стеф или из-за воспоминаний о Гордоне?
На этот вопрос Тейлор могла ответить откровенно.
– По обеим причинам. А еще из соображений целесообразности. Это помещение слишком велико для меня одной. Я переезжаю в другую квартиру, в паре кварталов отсюда. – Тейлор слегка улыбнулась Риду, и на какое-то мгновение между ними пробежала искорка инстинктивного осознания взаимной симпатии.
Влечение не возникло внезапно. Тейлор чувствовала, как оно вызревало. И тем не менее она была не готова к этому.
Решив задушить это чувство в зародыше, она размеренным шагом обогнала Рида и, проведя его в холл, протянула ему пальто.
– И когда состоится «великое переселение»? – спросил он, надевая пальто.
– Аренда начинается с первого марта. Так что у меня пять-шесть недель в запасе.
– Хорошо. – Рид остановился, осматривая из холла гостиную. – Для того, чем нам предстоит заняться, времени достаточно. Понадобится большая незахламленная комната. Эта подойдет.
Тейлор растерянно моргнула:
– Простите, но что это вы задумали?
Веселые искорки промелькнули в его полуночных глазах, но, когда он заговорил, лицо его было абсолютно серьезным.
– Сделать так, чтобы вы чувствовали себя менее уязвимой. Добиться, чтобы вы меньше паниковали, находясь один на один с мужчиной.
Тейлор была удивлена его проницательностью. Она считала, что умеет скрывать свои чувства. И теперь ей было интересно, а скорее любопытно, узнать, что же он собирался предпринять.
– Ну что ж, я согласна. Но как вы намереваетесь совершить такое чудо?
Рид оставался невозмутимым.
– Буду преподавать вам уроки самообороны. Отдыхайте. Мы начнем со следующей недели.
Глава 8
28 января
10:33
Фирма «Хартер, Рэндолф и Коллинз»
Рид взглянул на подпись Тейлор на контракте и отложил Документ. Затем встал из-за стола и отошел к окну.
Мысли его вернулись к Тейлор. Красивая, чувственная и очень прямодушная. Не составило труда убедиться, что она винит себя в смерти кузины. И что все еще испытывает тревогу, Находясь наедине с мужчиной в своей квартире.
Рид не мог помочь Тейлор избавиться от чувства вины, но обязательно поможет избавиться от страха. Он хотел помочь ей. За фасадом аристократизма, уравновешенности и уверенности в себе он вдруг обнаружил в ней ранимость и одиночество, и это заинтересовало его. Тейлор Халстед была сложной натурой. За красивой внешностью скрывался богатый духовный мир.
Конечно же, его влекло к ней. Влекло сильно. В ней было все то, о чем говорил Джонатан, и даже намного больше. В ней была глубина и страстность. Рид почувствовал это.
Вероятно, и Джонатан чувствовал то же самое. Ясно, что и он был пленен ею. Едва не вышел из себя, узнав, что Рид договорился давать ей уроки самообороны. Ну и пусть. Рид ни черта не должен Джонатану. Он и так уже много сделал для него.
Когда-то они учились в одной группе, вместе изучали курс торгового права и были участниками одних и тех же многочисленных субботних вечеринок. Однако они были слишком разными, и в процессе длительного общения приятельские отношения несколько неожиданно для Рида осложнились, так что в последние годы их связывали только дела.
Рид увидел в окно, как к зданию подкатил большой черный лимузин. Несомненно, это была машина Дугласа Беркли. Сегодня Рид намеревался рассказать Дугласу и Джонатану о положении дел и показать подписанный контракт.
В целом они должны быть довольны достигнутым результатом. Причины же, вызвавшие сопротивление Тейлор, должны понравиться им меньше. Но ничего. Переживут.
В этом и заключалась проблема. Не только с этими, но и со многими другими клиентами Рида. Они настолько бесчувственны, эгоцентричны, что для них приоритет невиновности над виной важнее приоритета правильного над неправильным. Да и в само понятие «невиновность» они вкладывают особый смысл. Для них не имеет значения, совершил ли подзащитный преступление, главное – получить вердикт «невиновен».
Рид начинал овладевать своей профессией, будучи молодым и наивным, но никак не глупым. Он был первым из членов своей семьи, кто не удовольствовался обучением в окружном колледже, и сначала продолжил учебу в Принстоне, хотя и недолго, а потом изучал право в Гарварде. Встреча с Джонатаном Мэллори изменила его жизнь. Тогда он еще не знал, кем на самом деле был Джонатан. И оставался в неведении до тех пор, пока однажды пьяный как свинья Джонатан не поведал Риду по секрету о своем родстве с Дугласом Беркли. Рид подивился, но времени переварить это у него не было – он был слишком занят, спасая задницу Джонатана. Как оказалось впоследствии, не в последний раз.
Рида никто не принуждал к этому, хотя он был щедро вознагражден за свои действия. Рекомендация Дугласа позволила ему значительно опередить других собратьев по ремеслу. Он обеими руками ухватился за подвернувшийся шанс и вошел в двери престижного офиса, будучи решительно настроенным добиться намеченной цели. И был абсолютно уверен, что для этого ему не понадобится поступаться принципами, на которых он воспитывался и в которые верил. Рид собирался представлять интересы обладающих властью влиятельных людей, и делать это с соблюдением этических норм – так, чтобы не краснеть за себя и чтобы его семья могла им гордиться.
Однако все это было слишком похоже на сказку.
И после десяти лет работы Рид уже не был уверен, что может отделить правду от лжи и что он не стал таким же бесчувственным, как его клиенты. Желание победить, прилив адреналина в зале суда, манящая приманка в виде партнерства – все это наложило свой отпечаток на его некогда чистый образ.
Хватит.
С него достаточно. Пора кончать с этим.
Не с юридической практикой. А с практикой обеспечения победы любой ценой, определявшей высокие ставки компании «Хартер, Рэндолф и Коллинз».
Рид мечтал открыть собственную контору. Небольшую, с избирательной деятельностью. Теперь у него были для этого и деньги, и связи. Он хотел бы представлять интересы тех клиентов, которые бы ему нравились, а не тех, у кого есть связи. Тогда можно было бы заняться общей юридической практикой, а не защитой по уголовным делам. Возможно, у него сложились бы хорошие отношения с клиентами. Это стало бы приятным Разнообразием после стольких лет специализации в уголовном праве. Что же касается сотрудничества с другими адвокатами в качестве партнеров или советников, то Рид рассчитывал на нескольких человек, чье профессиональное мастерство не вызывало сомнений и могло бы поднять престиж фирмы. Когда придет время, он убедит этих людей в преимуществе сотрудничества с ним.
Однако сначала нужно было поговорить с владельцами фирмы «Хартер, Рэндолф и Коллинз». Это будет не так просто. Кроме того, стоит только затронуть эту тему, и путь назад будет отрезан.
Стук в дверь заставил Рида вернуться в настоящее, и он отвернулся от окна.
– Войдите.
– Привет, Рид. – Дуглас Беркли, как обычно, вошел в кабинет впереди Джонатана, сразу напоминая о том, кто здесь хозяин.
– Проходите. – Рид выступил вперед, чтобы обменяться рукопожатиями – сначала с Дугласом, потом с Джонатаном. – Присаживайтесь. – Он указал на кресла, стоявшие перед его столом. – Могу я предложить вам что-нибудь?
– Нет. – Дуглас дал понять, что готов сразу же приступить к делу, и пристально посмотрел на Рида. – Джонатан сказал, что ты как будто бы все уладил?
Рид утвердительно кивнул.
Откинувшись в кресле, он взял подписанный контракт и подтолкнул через стол в сторону своих клиентов.
– Она подписала.
Дуглас облегченно вздохнул.
– Отлично. Значит, подписали все. Теперь мы можем покончить с этим. – Он вопросительно взглянул на Рида: – А ты выписал чек по депонированному счету?
– С этим все нормально. Я переправил его Джозефу. Тейлор Халстед планирует передать деньги в организацию, которую поддерживала ее кузина Стефани.
– Это неудивительно, – заметил, пожав плечами, Дуглас.
– Рид, – обратился к нему Джонатан, и Рид сразу почувствовал, о чем пойдет речь. – Вернемся к Тейлор Халстед. Ты, безусловно, уговорил ее поставить свою подпись. А она говорила тебе, почему не хотела делать этого сначала и почему передумала после встречи со мной?
– Да. – Рид покрутил в руках карандаш. – Прежде всего она достаточно низкого мнения о Гордоне и догадывается, что он обворовывал вкладчиков.
Дуглас насторожился.
– Она располагает доказательствами?
– Нет. – Рид покачал головой. – Она знает, что вы готовы понести расходы. А Гордон мертв. Поверьте, она не заинтересована в дальнейших раскопках его махинаций.
– Хорошо. А как в остальном? – продолжал допытываться Джонатан.
Рид положил карандаш на стол и открыто посмотрел на своих клиентов.
– Похоже, что в тот последний вечер Гордон заявился в квартиру, которую Тейлор делила со своей двоюродной сестрой. Стефани там не было. Тейлор была одна. Гордон попытался овладеть ею силой.
– Черт возьми. – Дуглас отвернулся и принялся ожесточенно растирать шею.
– Он изнасиловал ее? – Голос Джонатана звучал ровно.
– К счастью, нет. Стефани вернулась и позвонила снизу, из вестибюля. Гордон уехал с ней на вертолетную площадку, оставив Тейлор без сознания, пристегнутой к кровати наручником.
– Все это здорово осложняет дело. – С недовольной гримасой Дуглас поднялся, чтобы налить себе воды. – Она была сильно покалечена?
Рид спокойно встретил его взгляд.
– Я не знаю. У нее не было желания вдаваться в подробности. Знаю только, что она сообщила полиции о нападении, но расследование было прекращено после взрыва на яхте.
– Значит, полицейские знают об этом.
– Да, в полиции есть заявление. – Рид был раздосадован. Никому не было дела до того, что женщина подверглась насилию. Главное, не бросить тень на семью и бизнес. Но, как и всегда, он ничем не выдал обуревавших его чувств. – Дуглас, я не стал бы об этом беспокоиться. Жалоба Тейлор подшита к делу с пометкой «закрыто» в каком-то полицейском участке и вряд ли когда-нибудь всплывет на страницах журнала «Ньюсуик».
Дуглас не отвечал, хмуро глядя в стакан.
– Тебе это Тейлор сказала? – спросил Джонатан.
– Она сказала, что хотела бы забыть все, что с ней случилось. У нее нет претензий ни к кому из вас. Контракт подписан, так что вы можете спокойно заняться роспуском товарищества. Проблема решена.
– На сегодня. – Дуглас залпом допил воду и со стуком опустил стакан на стол. – Уверен, что Гордон припас для нас еще немало сюрпризов. Я старался давать этому парню что только мог. А ему все не хватало.
Рид осторожно подбирал слова.
– На формирование характера, Дуглас, воздействует множество факторов. Не все из них можно проконтролировать.
Дуглас бросил на него взгляд.
– Считаешь, мне следовало сразу объявить о нашем родстве? Думаешь, заявление о том, что Гордон и Джонатан – мои сыновья, могло бы дать эффект?
– Несомненно, дало бы, – процедил Джонатан. – Эйдриен на много лет раньше ополчилась бы против тебя.
– Я не о том, – отрезал Дуглас. – Мне нужно выяснить, думает ли Рид, что Гордон вырос бы другим, если бы я публично признал его сыном.
– Не знаю, – честно ответил Рид. – Ведь иногда у человека проявляются черты характера, в которых нельзя винить родителей.
– Да. Гены, окружение и разные случайности, – скептически заметил Джонатан. – Ладно, не стоит сейчас гадать, как все могло бы сложиться. Что было, то прошло. Рид уладил дело. Можно действовать. – Он откинулся в кресле. – Как долго вы с Тейлор разговаривали?
Рид пожал плечами:
– Час или около того. Мы пили кофе.
– В кофейне?..
– В ее квартире.
– Правда? – В глазах Джонатана промелькнула тревога. – Наверное, это было приятно.
– Нет. Из-за истории с Гордоном Тейлор не чувствует себя в безопасности в собственном доме. Я собираюсь преподать ей уроки самозащиты.
На несколько секунд в кабинете воцарилось молчание. Джонатан прочистил горло.
– Чья это была идея?
– Моя. Но Тейлор не возражала.
– Идея хорошая, – вступил Дуглас, сопроводив слова одобрительным кивком. – Это должно сгладить оставленное Гордоном неблагоприятное впечатление о моей семье.
– Согласен. – Рид смотрел на Дугласа, но говорил с Джонатаном. – Хотя прошло уже несколько месяцев, Тейлор все еще слишком эмоционально воспринимает случившееся. На нее плохо действует любое упоминание о Гордоне.
– Могу себе представить. – Дуглас поджал губы в горькой усмешке. – Делай все, что посчитаешь нужным, чтобы ублажить ее.
Рид перевел взгляд на Джонатана и, с вызовом глядя на него, четко и громко заявил:
– Именно так я и собираюсь поступить.
11:50
После того как Дуглас и Джонатан покинули кабинет, Рид еще некоторое время неподвижно сидел за столом. Джонатан явно разозлился. Но еще больше Риду не нравилась реакция Дугласа. «Ублажи ее. Постарайся, чтобы в будущем ей не хотелось возвращаться к старым обидам».
Как надоели эти тошнотворные наставления!
Рид нажал кнопку переговорного устройства.
– Кэти, выясните, свободны ли мистер Рэндолф и мистер Коллинз. Мне нужно переговорить с ними. Это важно.
– Хорошо, сэр.
Уже через три минуты секретарша сообщила:
– Мистер Рэндолф в своем офисе. Он ждет вас. Мистер Коллинз скоро подъедет из суда и сразу присоединится к вам.
– Спасибо.
Рид отодвинул кресло и поднялся. Пришло время сделать то, что он так долго откладывал.
10:33
Фирма «Хартер, Рэндолф и Коллинз»
Рид взглянул на подпись Тейлор на контракте и отложил Документ. Затем встал из-за стола и отошел к окну.
Мысли его вернулись к Тейлор. Красивая, чувственная и очень прямодушная. Не составило труда убедиться, что она винит себя в смерти кузины. И что все еще испытывает тревогу, Находясь наедине с мужчиной в своей квартире.
Рид не мог помочь Тейлор избавиться от чувства вины, но обязательно поможет избавиться от страха. Он хотел помочь ей. За фасадом аристократизма, уравновешенности и уверенности в себе он вдруг обнаружил в ней ранимость и одиночество, и это заинтересовало его. Тейлор Халстед была сложной натурой. За красивой внешностью скрывался богатый духовный мир.
Конечно же, его влекло к ней. Влекло сильно. В ней было все то, о чем говорил Джонатан, и даже намного больше. В ней была глубина и страстность. Рид почувствовал это.
Вероятно, и Джонатан чувствовал то же самое. Ясно, что и он был пленен ею. Едва не вышел из себя, узнав, что Рид договорился давать ей уроки самообороны. Ну и пусть. Рид ни черта не должен Джонатану. Он и так уже много сделал для него.
Когда-то они учились в одной группе, вместе изучали курс торгового права и были участниками одних и тех же многочисленных субботних вечеринок. Однако они были слишком разными, и в процессе длительного общения приятельские отношения несколько неожиданно для Рида осложнились, так что в последние годы их связывали только дела.
Рид увидел в окно, как к зданию подкатил большой черный лимузин. Несомненно, это была машина Дугласа Беркли. Сегодня Рид намеревался рассказать Дугласу и Джонатану о положении дел и показать подписанный контракт.
В целом они должны быть довольны достигнутым результатом. Причины же, вызвавшие сопротивление Тейлор, должны понравиться им меньше. Но ничего. Переживут.
В этом и заключалась проблема. Не только с этими, но и со многими другими клиентами Рида. Они настолько бесчувственны, эгоцентричны, что для них приоритет невиновности над виной важнее приоритета правильного над неправильным. Да и в само понятие «невиновность» они вкладывают особый смысл. Для них не имеет значения, совершил ли подзащитный преступление, главное – получить вердикт «невиновен».
Рид начинал овладевать своей профессией, будучи молодым и наивным, но никак не глупым. Он был первым из членов своей семьи, кто не удовольствовался обучением в окружном колледже, и сначала продолжил учебу в Принстоне, хотя и недолго, а потом изучал право в Гарварде. Встреча с Джонатаном Мэллори изменила его жизнь. Тогда он еще не знал, кем на самом деле был Джонатан. И оставался в неведении до тех пор, пока однажды пьяный как свинья Джонатан не поведал Риду по секрету о своем родстве с Дугласом Беркли. Рид подивился, но времени переварить это у него не было – он был слишком занят, спасая задницу Джонатана. Как оказалось впоследствии, не в последний раз.
Рида никто не принуждал к этому, хотя он был щедро вознагражден за свои действия. Рекомендация Дугласа позволила ему значительно опередить других собратьев по ремеслу. Он обеими руками ухватился за подвернувшийся шанс и вошел в двери престижного офиса, будучи решительно настроенным добиться намеченной цели. И был абсолютно уверен, что для этого ему не понадобится поступаться принципами, на которых он воспитывался и в которые верил. Рид собирался представлять интересы обладающих властью влиятельных людей, и делать это с соблюдением этических норм – так, чтобы не краснеть за себя и чтобы его семья могла им гордиться.
Однако все это было слишком похоже на сказку.
И после десяти лет работы Рид уже не был уверен, что может отделить правду от лжи и что он не стал таким же бесчувственным, как его клиенты. Желание победить, прилив адреналина в зале суда, манящая приманка в виде партнерства – все это наложило свой отпечаток на его некогда чистый образ.
Хватит.
С него достаточно. Пора кончать с этим.
Не с юридической практикой. А с практикой обеспечения победы любой ценой, определявшей высокие ставки компании «Хартер, Рэндолф и Коллинз».
Рид мечтал открыть собственную контору. Небольшую, с избирательной деятельностью. Теперь у него были для этого и деньги, и связи. Он хотел бы представлять интересы тех клиентов, которые бы ему нравились, а не тех, у кого есть связи. Тогда можно было бы заняться общей юридической практикой, а не защитой по уголовным делам. Возможно, у него сложились бы хорошие отношения с клиентами. Это стало бы приятным Разнообразием после стольких лет специализации в уголовном праве. Что же касается сотрудничества с другими адвокатами в качестве партнеров или советников, то Рид рассчитывал на нескольких человек, чье профессиональное мастерство не вызывало сомнений и могло бы поднять престиж фирмы. Когда придет время, он убедит этих людей в преимуществе сотрудничества с ним.
Однако сначала нужно было поговорить с владельцами фирмы «Хартер, Рэндолф и Коллинз». Это будет не так просто. Кроме того, стоит только затронуть эту тему, и путь назад будет отрезан.
Стук в дверь заставил Рида вернуться в настоящее, и он отвернулся от окна.
– Войдите.
– Привет, Рид. – Дуглас Беркли, как обычно, вошел в кабинет впереди Джонатана, сразу напоминая о том, кто здесь хозяин.
– Проходите. – Рид выступил вперед, чтобы обменяться рукопожатиями – сначала с Дугласом, потом с Джонатаном. – Присаживайтесь. – Он указал на кресла, стоявшие перед его столом. – Могу я предложить вам что-нибудь?
– Нет. – Дуглас дал понять, что готов сразу же приступить к делу, и пристально посмотрел на Рида. – Джонатан сказал, что ты как будто бы все уладил?
Рид утвердительно кивнул.
Откинувшись в кресле, он взял подписанный контракт и подтолкнул через стол в сторону своих клиентов.
– Она подписала.
Дуглас облегченно вздохнул.
– Отлично. Значит, подписали все. Теперь мы можем покончить с этим. – Он вопросительно взглянул на Рида: – А ты выписал чек по депонированному счету?
– С этим все нормально. Я переправил его Джозефу. Тейлор Халстед планирует передать деньги в организацию, которую поддерживала ее кузина Стефани.
– Это неудивительно, – заметил, пожав плечами, Дуглас.
– Рид, – обратился к нему Джонатан, и Рид сразу почувствовал, о чем пойдет речь. – Вернемся к Тейлор Халстед. Ты, безусловно, уговорил ее поставить свою подпись. А она говорила тебе, почему не хотела делать этого сначала и почему передумала после встречи со мной?
– Да. – Рид покрутил в руках карандаш. – Прежде всего она достаточно низкого мнения о Гордоне и догадывается, что он обворовывал вкладчиков.
Дуглас насторожился.
– Она располагает доказательствами?
– Нет. – Рид покачал головой. – Она знает, что вы готовы понести расходы. А Гордон мертв. Поверьте, она не заинтересована в дальнейших раскопках его махинаций.
– Хорошо. А как в остальном? – продолжал допытываться Джонатан.
Рид положил карандаш на стол и открыто посмотрел на своих клиентов.
– Похоже, что в тот последний вечер Гордон заявился в квартиру, которую Тейлор делила со своей двоюродной сестрой. Стефани там не было. Тейлор была одна. Гордон попытался овладеть ею силой.
– Черт возьми. – Дуглас отвернулся и принялся ожесточенно растирать шею.
– Он изнасиловал ее? – Голос Джонатана звучал ровно.
– К счастью, нет. Стефани вернулась и позвонила снизу, из вестибюля. Гордон уехал с ней на вертолетную площадку, оставив Тейлор без сознания, пристегнутой к кровати наручником.
– Все это здорово осложняет дело. – С недовольной гримасой Дуглас поднялся, чтобы налить себе воды. – Она была сильно покалечена?
Рид спокойно встретил его взгляд.
– Я не знаю. У нее не было желания вдаваться в подробности. Знаю только, что она сообщила полиции о нападении, но расследование было прекращено после взрыва на яхте.
– Значит, полицейские знают об этом.
– Да, в полиции есть заявление. – Рид был раздосадован. Никому не было дела до того, что женщина подверглась насилию. Главное, не бросить тень на семью и бизнес. Но, как и всегда, он ничем не выдал обуревавших его чувств. – Дуглас, я не стал бы об этом беспокоиться. Жалоба Тейлор подшита к делу с пометкой «закрыто» в каком-то полицейском участке и вряд ли когда-нибудь всплывет на страницах журнала «Ньюсуик».
Дуглас не отвечал, хмуро глядя в стакан.
– Тебе это Тейлор сказала? – спросил Джонатан.
– Она сказала, что хотела бы забыть все, что с ней случилось. У нее нет претензий ни к кому из вас. Контракт подписан, так что вы можете спокойно заняться роспуском товарищества. Проблема решена.
– На сегодня. – Дуглас залпом допил воду и со стуком опустил стакан на стол. – Уверен, что Гордон припас для нас еще немало сюрпризов. Я старался давать этому парню что только мог. А ему все не хватало.
Рид осторожно подбирал слова.
– На формирование характера, Дуглас, воздействует множество факторов. Не все из них можно проконтролировать.
Дуглас бросил на него взгляд.
– Считаешь, мне следовало сразу объявить о нашем родстве? Думаешь, заявление о том, что Гордон и Джонатан – мои сыновья, могло бы дать эффект?
– Несомненно, дало бы, – процедил Джонатан. – Эйдриен на много лет раньше ополчилась бы против тебя.
– Я не о том, – отрезал Дуглас. – Мне нужно выяснить, думает ли Рид, что Гордон вырос бы другим, если бы я публично признал его сыном.
– Не знаю, – честно ответил Рид. – Ведь иногда у человека проявляются черты характера, в которых нельзя винить родителей.
– Да. Гены, окружение и разные случайности, – скептически заметил Джонатан. – Ладно, не стоит сейчас гадать, как все могло бы сложиться. Что было, то прошло. Рид уладил дело. Можно действовать. – Он откинулся в кресле. – Как долго вы с Тейлор разговаривали?
Рид пожал плечами:
– Час или около того. Мы пили кофе.
– В кофейне?..
– В ее квартире.
– Правда? – В глазах Джонатана промелькнула тревога. – Наверное, это было приятно.
– Нет. Из-за истории с Гордоном Тейлор не чувствует себя в безопасности в собственном доме. Я собираюсь преподать ей уроки самозащиты.
На несколько секунд в кабинете воцарилось молчание. Джонатан прочистил горло.
– Чья это была идея?
– Моя. Но Тейлор не возражала.
– Идея хорошая, – вступил Дуглас, сопроводив слова одобрительным кивком. – Это должно сгладить оставленное Гордоном неблагоприятное впечатление о моей семье.
– Согласен. – Рид смотрел на Дугласа, но говорил с Джонатаном. – Хотя прошло уже несколько месяцев, Тейлор все еще слишком эмоционально воспринимает случившееся. На нее плохо действует любое упоминание о Гордоне.
– Могу себе представить. – Дуглас поджал губы в горькой усмешке. – Делай все, что посчитаешь нужным, чтобы ублажить ее.
Рид перевел взгляд на Джонатана и, с вызовом глядя на него, четко и громко заявил:
– Именно так я и собираюсь поступить.
11:50
После того как Дуглас и Джонатан покинули кабинет, Рид еще некоторое время неподвижно сидел за столом. Джонатан явно разозлился. Но еще больше Риду не нравилась реакция Дугласа. «Ублажи ее. Постарайся, чтобы в будущем ей не хотелось возвращаться к старым обидам».
Как надоели эти тошнотворные наставления!
Рид нажал кнопку переговорного устройства.
– Кэти, выясните, свободны ли мистер Рэндолф и мистер Коллинз. Мне нужно переговорить с ними. Это важно.
– Хорошо, сэр.
Уже через три минуты секретарша сообщила:
– Мистер Рэндолф в своем офисе. Он ждет вас. Мистер Коллинз скоро подъедет из суда и сразу присоединится к вам.
– Спасибо.
Рид отодвинул кресло и поднялся. Пришло время сделать то, что он так долго откладывал.
Глава 9
1 февраля
16:25
Кладбище «Грин велли»
Нью-Йорк, округ Уэстчестер
Тейлор припарковалась на отведенной площадке неподалеку от принадлежащего семейству Халстед участка кладбищенской земли с кучкой деревьев. До могилы Стеф нужно было пройти еще какое-то расстояние, но это даже лучше. Тейлор хотела успокоиться.
Ей не нравилось приходить сюда и смотреть на суровый камень в изголовье могилы с высеченным на нем именем Стеф, цифрами, обозначавшими двадцать семь лет прожитой ею жизни, и традиционной надписью: «Любимой дочери». Все это так мало говорило о том, кем была Стеф, о ее жизни и смерти.
Однако сегодня был особый день. И Тейлор чувствовала себя обязанной отметить его. Она достала из машины привезенный с собой сверток, захлопнула дверцу и направилась к могиле.
Кровавый солнечный диск на западе опускался к горизонту, когда Тейлор шагала по покрытой заснеженной травой мерзлой земле.
16:25
Кладбище «Грин велли»
Нью-Йорк, округ Уэстчестер
Тейлор припарковалась на отведенной площадке неподалеку от принадлежащего семейству Халстед участка кладбищенской земли с кучкой деревьев. До могилы Стеф нужно было пройти еще какое-то расстояние, но это даже лучше. Тейлор хотела успокоиться.
Ей не нравилось приходить сюда и смотреть на суровый камень в изголовье могилы с высеченным на нем именем Стеф, цифрами, обозначавшими двадцать семь лет прожитой ею жизни, и традиционной надписью: «Любимой дочери». Все это так мало говорило о том, кем была Стеф, о ее жизни и смерти.
Однако сегодня был особый день. И Тейлор чувствовала себя обязанной отметить его. Она достала из машины привезенный с собой сверток, захлопнула дверцу и направилась к могиле.
Кровавый солнечный диск на западе опускался к горизонту, когда Тейлор шагала по покрытой заснеженной травой мерзлой земле.